Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Понятия «традиция» и «новаторство» неразрывно связаны. В искусстве любое новаторство возможно лишь при глубоком осмыслении того, что уже открыто, создано предшественниками. Лишь крепкие корни позволяют дереву расти и плодоносить. Творчество Распутина как бы вырастает из творчества Достоевского и Горького; наш современник продолжает размышлять над проблемами, мучившими его великих учителей. Но в своих произведениях он стремится понять, как сегодня звучат эти вечные проблемы. Повесть «Живи и помни» созвучна, прежде всего, «Преступлению и наказанию» Достоевского.

Страстное опровержение Достоевским того в Раскольникове, что является антигуманным и противоречит человеческой натуре самого героя, осуществляется в «Преступлении и наказании» не только через диспут «идей», что соответствует социально-философской сущности романа, но и в столкновении «идеи» героя с его натурой, когда последняя «не выдерживает». И это отражает своеобразие психологической основы романа.

Путь героев Распутина к гибели исторически обусловлен и закономерен, но тут уже другая литературная традиция, открытая Горьким, рассматривавшим мир не только с точки зрения решения нравственно-философских проблем, но, прежде всего, с точки зрения перспектив социально-исторического развития. И это не только не снимает, но весьма часто включает трагическое начало в советский роман и повесть XX века.

Сам Гуськов хотел бы переложить вину на рок, перед которым бессильна воля. Не случайно поэтому через всю повесть красной нитью проходит слово «судьба», за которое так цепляется Гуськов. Нежелание признавать необходимость личной ответственности за свои поступки - это один из тех штрихов к портрету, которые раскрывают червоточину в душе Гуськова и обуславливают его дезертирство. Писатель открыл нам причину преступления Гуськова, показав эту особенность его характера. Однако Распутин возводит конкретно-исторический факт в ранг социально-философских обобщений, что сближает его с такими предшественниками, как Достоевский и Горький. Распутин мог опереться на художественный опыт Достоевского. Показывая же разрушение личности человека, предавшего интересы и идеалы народа, как процесс необратимый, без нравственного воскресения, Раскольников идет по пути, проложенному Горьким.

Здесь мы подошли к самому сильному проявлению разрушения личности преступившего нравственные (общественные) и природные законы, к разрушению им самим природы, ее главного стимула - продолжения жизни на земле.

Прежде всего, это убийство теленка на глазах матери-коровы: корова «закричала», когда Гуськов занес топор над ее ребенком. Падение героя и невозможность для него нравственного воскрешения становятся очевидными именно после этой высокохудожественной, потрясающей сюжетной ситуации - убийства теленка.

Идею повести невозможно постичь без судьбы Насти, которая тоже «преступила», но совсем иначе. В критике факт самоубийства Насти уже трактовали, во-первых, как «высший суд над дезертиром Андреем Гусь-ковым» и, во-вторых, как «суд над самой собой, своей бабьей, женской, человеческой слабостью». У Насти есть основания считать себя виноватой: она, действительно, противопоставила себя людям.

Повесть заканчивается авторским сообщением, что о Гуськове не говорят, «не поминают» - для него «распалась связь времен», у него нет будущего. Автор повествует о Насте как о живой (нигде не подменяя имени «телом» или « покойницей»). «А Настю на четвертый день прибило к берегу... За Настей отправили Мишку-батрака. Он и доставил Настю обратно на лодке... И предали Настю земле среди своих... После похорон собрались бабы у Надьки на немудреные поминки и всплакнули: жалко было Настю».

Этими словами, знаменующими восстановившуюся для Насти «связь времен» (традиционная для фольклора концовка о памяти героя в веках), заканчивается произведение В. Распутина, представляющее собой синтез социально-философской и социально-психологической повести, оригинальная повесть, наследующая лучшие черты русской литературы, традиции Достоевского и Горького.

Все хорошо. Все спокойно. Миф о полном умиротворении разрушается, как только мои глаза невольно останавливаются на второй полке бабушкиного стеллажа. Несомненно, мне мешает заснуть красная книга, недавно очутившаяся среди старых, зачитанных томов Пушкина, Лермонтова, Толстого. Странно то, что меня вовсе не интересует, откуда она взялась. Напротив, мое усталое сознание тревожит совсем другой вопрос: почему Распутин назвал книгу «Живи и помни»? Это заглавие притягивает мое внимание. «Живи и помни» - здесь таится какой-то сокровенный, жизненно важный смысл. Кому и зачем были предназначены эти слова? Не знаю. Потому и сажусь я возле окна, беру в руки книгу Распутина и забываюсь на долгие часы, листая страницы этой повести.

Ее главный герой, Андрей Гуськов, до войны был славным, работящим парнем, послушным сыном, надежным мужем. На фронт он отправлен в сорок первом году. «Поперек других не лез, но и за чужие спины не прятался», - говорит о нем автор. Не из числа робких был Андрей - воевал три года исправно.

Правда, умирать ему не хотелось. А еще присутствовало огромное желание повидать родных, встретиться с любимой женой Настеной. И вышло так, что после тяжелого ранения в грудь он попадает в новосибирский госпиталь, от которого до дома «рукой подать». Но комиссия не дает ему даже короткого отпуска - определяет сразу на фронт. Тогда-то и принимает солдат опрометчивое решение - пробует «рвануть» без позволения начальства в самовольную отлучку домой.

Лишь увязнув в медлительных военных поездах, осознал Андрей, что дело пахнет не гауптвахтой за самоволку, а трибуналом за дезертирство. Будь поезд побыстрее, вернулся бы он вовремя. И ведь не за «шкуру он трясся», а хотел повидать родных - может быть, в последний раз. Чем же обернулся его поступок, ставший выбором всей жизни? И вообще, было ли у него право на исполнение такого, пусть даже самого скромного, желания - повидать жену? Нет. А Андрей забыл о том, что нельзя устроить себе счастье отдельно от общей судьбы народа. Вся же тяжелая душевная ноша легла на Настеку.

Автор замечает: «...в обычае русской бабы устраивать свою жизнь лишь однажды и терпеть все, что в ней выпадет». И она терпит. Когда объявляется беглец, она даже вину мужа принимает на себя. «Без вины, а повинна», - говорит Распутин. Настена «взяла» крест Андрея, который пока еще смутно понимает, чем обернется его решение вернуться домой. Но за этот проступок он будет злостно наказан судьбой. И вскоре начинают прослеживаться ужасные последствия отступничества, прежде всего для самого человека. Происходит неминуемый распад, утрата личности. И кара человека в нем самом. Научился Андрей от бродившего возле избушки зверя выть по-волчьи и со злорадной мстительностью думал: «Пригодится добрых людей пугать». Приспособился красть рыбу из чужих лунок - и не от крайней нужды, а из желания досадить тем, кто, не в пример ему, живет открыто, не прячась, не боясь. Затем подходит к чужой деревне и убивает теленка, так и не поняв, что сделал это не только ради мяса, айв угоду какой-то своей прихоти, поселившейся в нем прочно и властно.

Так нарушаются связи с тем, что дорого и свято каждому: с людьми, с природой, с уважением к чужому труду и имуществу. Не прошел Андрей проверку на человечность, распадается его душа, а Настена превращается в загнанное существо. Стыд, непроходящий и жалящий, иссушает ее совестливую натуру. Двойная жизнь шаг за шагом отбирает самые простые и нужные радости. Уже нет сердечности, простоты и доверительности в общении с подругами, она не может теперь ни говорить, ни плакать, ни петь вместе с людьми. Они по привычке принимают ее за свою, а она им уже чужая, посторонняя. Нет радости от любви, от материнства, которого так ждала, от Победы. К великому празднику Победы «никакого отношения не имеет. Самый последний человек имеет, а она нет». Ребенок тоже обернулся трагедией. Какая участь ждет его? Как объяснить людям его появление? И не избавиться ли от него? Выходит, что и любовь-то выпала Настене краденая, краденое материнство, краденая жизнь.

«Сладко жить, страшно жить, стыдно жить», - замечает Распутин. Усталое отчаяние затягивает Настену в стремительный водоворот.

И в одну из ночей, когда ей не удалось переплыть к Андрею, потому что насторожившиеся ее беременностью односельчане стали приглядывать за ней, она, заслышав невдалеке погоню, усталая, истерзанная, бросается в воду, не спасая Андрея, а ставя точку над своей долей. Чиста перед миром и людьми Настена, уходящая в воды Ангары. Своей способностью на жертву;- принятием на себя, неповинную, вины мужа, она воплощает истинные ценности. Даже страшный цивилизованный мир не сломал ее, не озлобил нисколько. А вот Андрей не выдержал испытаний жизни. Рушатся его моральные устои. И нет теперь его бегству оправдания, которое он видел в будущем ребенке. Он думал, что народившаяся жизнь заменит загубленную, избавит его от мучительных уколов совести за бесполезно сгоревшее существование. Смертью жены и неродившегося ребенка, тех, кто был Андрею дорог, чем объяснял он, оправдывал свое дезертирство, карает автор героя: «Живи и помни. !»

Случилось так, что в последний военный год в далекое село на Ангаре тайком с войны возвращается местный житель Андрей Гуськов. Дезертир не думает, что в отчем доме его встретят с распростертыми объятиями, но в понимание жены верит и не обманывается. Его супруга Настена хотя и боится себе в этом признаться, но чутьем понимает, что муж вернулся, есть тому несколько примет. Любит ли она его? Вышла замуж Настена не по любви, четыре года ее замужества не были такими уж счастливыми, но она очень предана своему мужику, поскольку, рано оставшись без родителей, она впервые в жизни обрела в его доме защиту и надежность. «Сговорились они быстро: Настену подстегнуло и то, что надоело ей жить у тетки в работницах гнуть спину на чужую семью…»

Настена кинулась в замужество как в воду - без лишних раздумий: все равно придется выходить, без этого мало кто обходится - чего же тянуть? И что ждет ее в новой семье и чужой деревне, представляла плохо. А получилось так, что из работниц она попала в работницы, только двор другой, хозяйство покрупней да спрос построже. «Может, отношение к ней в новой семье было бы получше, если бы она родила ребенка, но детей нет».

Бездетность и заставляла Настену терпеть все. С детства слышала она, что полая без ребятишек баба - уже и не баба, а только полбабы. Так к началу войны ничего из усилий Настены и Андрея не выходит. Виноватой Настена считает себя. «Лишь однажды, когда Андрей, попрекая ее, сказал что-то уж совсем невыносимое, она с обиды ответила, что неизвестно еще, кто из них причина - она или он, других мужиков она не пробовала. Он избил ее до полусмерти». А когда Андрея забирают на войну, Настена даже немножко рада, что она остается одна без ребятишек, не так, как в других семьях. Письма с фронта от Андрея приходят регулярно, потом из госпиталя, куда он попадает по ранению тоже, может, и в отпуск скоро приедет; и вдруг долго вестей нет, только однажды заходят в избу председатель сельсовета и милиционер и просят показать переписку. «Больше ничего он о себе не сообщал?» - «Нет… А че такое с им? Где он?» - «Вот и мы хотим выяснить, где он».

Когда в семейной бане Гуськовых исчезает топор, одна лишь Настена думает, а не вернулся ли муж: «Кому чужому придет в голову заглядывать под половицу?» И на всякий случай она оставляет в бане хлеб, а однажды даже топит баню и встречает в ней того, кого ожидает увидеть. Возвращение супруга становится ее тайной и воспринимается ею как крест. «Верила Настена, что в судьбе Андрея с тех пор, как он ушел из дома, каким-то краем есть и ее участие, верила и боялась, что жила она, наверно, для одной себя, вот и дождалась: на, Настена, бери, да никому не показывай».

С готовностью она приходит мужу на помощь, готова лгать и красть для него, готова принять на себя вину за преступление, в котором не виновата. В замужестве приходится принимать и плохое, и хорошее: «Мы с тобой сходились на совместную жизнь. Когда все хорошо, легко быть вместе, когда плохо - вот для чего люди сходятся».

В душе Настены поселяется задор и кураж - до конца выполнить свой женский долг, она самоотверженно помогает мужу, особенно когда понимает, что носит под сердцем его ребенка. Встречи с мужем в зимовье за рекой, долгие скорбные разговоры о безвыходности их положения, тяжелая работа дома, поселившаяся неискренность в отношениях с сельчанами - Настена на все готова, понимая неотвратимость своей судьбы. И хотя любовь к мужу для для нее больше долг, она тянет свою жизненную лямку с недюжинной мужской силой.

Андрей не убийца, не предатель, а всего-навсего дезертир, сбежавший из госпиталя, откуда его, толком не подлечив, собирались отправить на фронт. Настроившись на отпуск после четырехлетнего отсутствия дома, он не может отказаться от мысли о возвращении. Как человек деревенский, не городской и не военный, он уже в госпитале оказывается в ситуации, из которой одно спасение - побег. Так у него все сложилось, могло сложиться иначе, будь он потверже на ногах, но реальность такова, что в миру, в селе его, в стране его ему прощения не будет. Осознав это, он хочет тянуть до последнего, не думая о родителях, жене и тем более о будущем ребенке. Глубоко личное, что связывает Настену с Андреем, вступает в противоречие с их жизненным укладом. Настена не может поднять глаза на тех женщин, что получают похоронки, не может радоваться, как радовалась бы прежде при возвращении с войны соседских мужиков. На деревенском празднике по поводу победы она вспоминает об Андрее с неожиданной злостью: «Из-за него, из-за него не имеет она права, как все, порадоваться победе». Беглый муж поставил перед Настеной трудный и неразрешимый вопрос: с кем ей быть? Она осуждает Андрея, особенно сейчас, когда кончается война и когда кажется, что и он бы остался жив и невредим, как все, кто выжил, но, осуждая его временами до злости, до ненависти и отчаяния, она в отчаянии же и отступает: да ведь она жена ему. А раз так, надо или полностью отказаться от него, петухом вскочив на забор: я не я и вина не моя, или идти вместе с ним до конца. Хоть на плаху. Недаром сказано: кому на ком жениться, тот в того и родится.

Заметив беременность Настены, бывшие ее подруги начинают над ней посмеиваться, а свекровь и вовсе выгоняет из дома. «Непросто было без конца выдерживать на себе хваткие и судные взгляды людей - любопытные, подозрительные, злые». Вынужденная скрывать свои чувства, сдерживать их, Настена все больше выматывается, бесстрашие ее превращается в риск, в чувства, растрачиваемые понапрасну. Они-то и подталкивают ее к самоубийству, влекут в воды Ангары, мерцающей, как из жуткой и красивой сказки реки: «Устала она. Знал бы кто, как она устала и как хочется отдохнуть».

Обращаем ваше внимание, что краткое содержание "Живи и помни" не отражает полной картины событий и характеристику персонажей. Рекомендуем вам к прочтению полную версию произведения.

В 1975 году повесть была дважды издана, как отдельная книга "Современником", и после этого еще множество раз ее переиздавали. "Живи и помни" перевели на несколько языков, в том числе на китайский, финский, испанский и др.

«Живи и помни» анализ произведения — тема, идея, жанр, сюжет, композиция, герои, проблематика и другие вопросы раскрыты в этой статье.

Завязка сюжета повести В.Г. Распутина «Живи и помни » напоминает детективную историю: у старика Гуськова из бани пропали лыжи, топор и габак-самосад. Однако само произведение написано совершенно в ином жанре: это глубокое философское размышление о нравственных основах бытия, о силе любовного чувства. Поскольку топор пропал из-под половицы, невестка Настена сразу же догадывается, что его взял кто-то из своих. Сложная гамма чувств овладевает ею. С одной стороны, она хочет видеть мужа, которого искренне любит. С другой — понимает, что, если тот скрывается от людей, значит, дезертировал с фронта, а такое преступление в военное время не прощается. Рядом ярких изобразительно-выразительных средств В.Г. Распутин показывает всю глубину переживаний Настены.

Сначала «она долго лежала в темноте с открытыми глазами, боясь пошевельнуться, чтобы не выдать кому-то свою страшную догадку», потом по-звериному внюхивалась в воздух в бане, пытаясь уловить знакомые запахи. Ее мучает «упрямая жуть в сердце». Портрет Настены (длинной, тощей, с несуразно торчащими руками, ногами и головой, с застывшей болью на лице) показывает, какие моральные и физические муки принесла женщине война. Лишь младшая сестра Катька заставляла Настену проявлять интерес к жизни, искать работу. Все тяготы Настена переносила стойко, научившись отмалчиваться. Самым большим несчастьем своим она считала бездетность. Ее муж Андрей тоже переживал по этому поводу и нередко поколачивал.

Дезертирство Андрея Распутин не пытается оправдать, но стремится объяснить с позиции героя: он долго воевал, заслужил отпуск, хотел увидеть жену, но положенный ему после ранения отпуск отменили. Предательство, которое совершает Андрей Гуськов, закрадывается в его душу постепенно. Сначала его преследовал страх смерти, которая представлялась ему неминуемой: «Не сегодня — так завтра, не завтра — так послезавтра, когда подвернется очередь». Гуськов пережил и ранение, и контузию, испытал танковые атаки и лыжные рейды. В.Г. Распутин подчеркивает, что среди разведчиков Андрей считался надежным товарищем. Почему же он встал на путь предательства? Сначала Андрей просто хочет повидаться с родными, с Настеной, побыть немного дома и вернуться. Однако, поехав на поезде в Иркутск, Гуськов понял, что зимой и за трое суток не обернешься. Андрей вспомнил показательный расстрел, когда при нем расстреляли мальчишку, который захотел за пятьдесят верст сбегать в свою деревню. Гуськов понимает, что за самоволку по головке не погладят.

Постепенно Андрей возненавидел себя. В Иркутске он на какое-то время поселился у немой женщины Тани, хотя совершенно не собирался этого делать. Через месяц Гуськов, наконец, оказался в родных местах. Однако герой не ощутил радости от вида деревни. В.Г. Распутин постоянно подчеркивает, что, совершив предательство, Гуськов вступил на звериный путь. Через некоторое время ему уже жизнь, которой он так дорожил на фронте, стала не мила. Совершив измену родине, Андрей не может уважать себя. Душевные муки, нервное напряжение, невозможность ни на минуту расслабиться превращают его в загнанного зверя.

Предательство Андрея роковым образом ложится на плечи Настены. Она долго не может осознать случившееся: явившийся тайком в родные края супруг ей кажется оборотнем: «Мало что понимая, она вдруг спохватилась: а муж ли? Не оборотень ли это с ней был? В темноте разве разберешь? А они, говорят, могут так прикинуться, что и среди бела дня не отличишь от настоящего». Из-за Андрея женщине приходится врать и изворачиваться. С трогательной наивностью Настена пытается противостоять жестокой действительности. Героине кажется, что ночная встреча с мужем-дезертиром ей только пригрезилась. С тонкой детализацией показывает В.Г. Распутин, как Настена стремится снять с себя наваждение, избавиться от него, как от ночного кошмара. Утраченная в годы советской власти официальная религиозность все еще жива в недрах сознания русского человека. Именно ее (как сильнейший родовой оберег) призывает на помощь несчастная Настена: «Не умея правильно класть крест, она как попало перекрестилась и зашептала подвернувшиеся на память, оставшиеся с детства слова давно забытой молитвы». Однако всю глубину горя и ужаса несчастной женщины, осознание ею той роковой черты, которую предательство Андрея провело между их семьей и всем остальным миром, воплощает последняя фраза третьей части повести, когда Настена замирает от предательской мысли: «А разве не лучше, если бы это и вправду был только оборотень?».

Настена начинает помогать мужу прятаться, подкармливает его. Она выменивает на вещи продукты. На плечи этой женщины легли все заботы (о младшей сестре, о пожилых свекрах). В то же время страшная тайна ставит каменную стену между Настеной и односельчанами: «Одна, совсем одна среди людей: ни с кем ни поговорить, ни поплакаться, все надо держать при себе».

Трагедия героини усиливается тем, что она забеременела. Узнав об этом, Андрей сначала радуется, а потом понимает, в какое сложное положение попала жена: ведь все подумают, что женщина нагуляла этого ребенка, пока муж воюет на фронте. В тяжелом разговоре на эту тему возникает важный в символическом плане образ Ангары. «У тебя была только одна сторона: люди. Там, по правую руку Ангары. А сейчас две: люди и я. Свести их нельзя: надо, чтоб Ангара пересохла», — говорит Андрей Настене.

В ходе разговора выясняется, что когда-то героям приснился один и тот же сон: Настена в девчоночьем виде приходит к Андрею, который лежит возле березок и зовет его, рассказывая, что замучилась с ребятишками.

Описание этого сна еще раз подчеркивает мучительную неразрешимость ситуации, в которую попала Настена.

Рассказывая о судьбе героини, В.Г. Распутин попутно излагает свои взгляды на жизнь, на счастье. Они порой выражены им в афористичных фразах: «Жизнь — не одежка, ее по десять раз не примеряют. Что есть — все твое, и открещиваться ни от чего, пускай и самого плохого, не годится». Парадоксально, но, оставшись вдвоем со своей общей радостью и бедой, герои, наконец, обрели ту душевную близость, то взаимопонимание, которого не было, когда они благополучно жили своей семьей до войны.

Узнав о беременности Настены, односельчане осуждают ее. Лишь отец Андрея Михеич сердцем понимает горькую правду, о которой так упрямо молчит. Устав от стыда и вечного страха, она бросается с лодки в воды реки Ангары. Сюжет-повести В.Г. Распутина «Живи и помни» показывает, что в тяжелые для родины минуты каждый человек должен мужественно разделить ее судьбу, а тех, кто проявил трусость и малодушие, ждет возмездие. У них нет будущего, нет права на счастье и продолжение рода.

Помимо основной сюжетной линии в повести имеются интересные авторские размышления о судьбе деревни. Во время войны деревня мелеет. Черствеют от горя и души людей. Боль за судьбу русской деревни — сквозная тема творчества В.Г. Распутина.

Распутин — писатель уже послевоенного поколения, на войну пришлось его детство, но война стала одним из тех исключительных испытаний, которые оставляют след навсегда. В повести «Живи и помни» Распутин представил историю дезертира и его жены.

Образ Настены — нравственный центр повести, чистый и прекрасный женский характер, поставленный в неразрешимое, истинно трагическое положение. Психологически новаторским стал тип Андрея Гуськова, тщательно исследованный излом его души. Важны воспоминания Андрея о том, как он уходил на фронт. В них — начало душевной порчи Гуськова, которая и привела к страшному концу. Недобрые чувства владеют им: «злость, одиночество, обида, тот же холодный, угрюмый и неотвязный страх». И на деревню, покидая ее, Андрей смотрел «молча и обиженно, он почему-то готов был уже не войну, а деревню обвинить в том, что вынужден ее покидать». Его реакция принимает, казалось бы, нелепый оборот: «Невольная обида на все, что оставалось на месте, от чего его отрывали и за что ему предстояло воевать...» Его «обидела» даже Ангара, что текла так «спокойно и безразлично к нему».

Андрей сладко-мучительно сосредоточен на своем страдающем «я». Все «ехали шумно, ордой, вовсю отдавшись горькому веселью, хорошо понимая, что это последние свободные и безопасные дни. Андрей держался особняком...» Страх - второе из преобладающих чувств, страх за свою жизнь. Но из тройки мучивших его переживаний — страха, злобы и обиды — самым пагубным оказалось последнее. На фронте он поборол свой страх, хочешь, не хочешь, воевал, как все, там нельзя было иначе, срабатывал «разумный эгоизм», иначе и себя погубишь, и других. Но когда в конце войны с тяжелым ранением он попал в госпиталь и уже совсем уверился, что его или вовсе отпустят домой или хотя бы на побывку, а этого не произошло, и его отправили на фронт, то снова с неуправляемой силой поднялись в нем эти чувства. Опять обида на обстоятельства, на все и всех, злоба — это уже следствие обиды, ожесточенная ее форма.

По ходу повествования открываются факторы, формировавшие характер Андрея. Только к середине повести, когда Андрей, крадучись, выходит рано утром к родной деревне, мы узнаем некоторые важные детали о его родителях. Выясняется, что обидчивая, злобная склонность его натуры идет и от матери, от сложностей народной судьбы в годы раскола и борьбы. Над матерью Андрея, привезшей с собой в Атамановку из-под Братска особый цокающий, шипящий выговор, подсмеивались всю жизнь, «она злилась и не умела скрыть свою злость, а потому сторонилась людей, старалась оставаться одна». Такая же склонность к одиночеству, к отчуждению от людей — и у ее сына. К тому же, в гражданскую войну истребили всю ее семью: отца, мать, трех братьев, а младший из них, служивший у Колчака, скрывался от революционного правосудия у них в подполье. Не зря Распутин поселяет семью Гуськовых в деревню Атамановку, бывшее Разбойниково, жители которого в старые годы прославились грабежом «идущих с Лены золотишников».

Андрей и Настена - два исконно противоположных типа отношения к жизни. Если у Андрея - это счеты к миру, людям, судьбе, то у Настены - любовь, готовность к добру и отдаче себя («...причем любви и заботы Настена с самого начала мечтала отдавать больше, чем принимать»). Обстоятельства ее жизни были тяжелее, чем у Андрея: вымершая в голод семья с Верхней Ангары, сиротское детство побирушки, лишения, унижения, но они не только не ожесточили ее характер, но, напротив, из всех этих мытарств вышла она еще душевнее, отраднее для людей. Андрей склонен снимать с себя ответственность, все взваливать на судьбу, власть независимых от него обстоятельств: «от судьбы... не уйдешь... это же она меня с войны сняла и сюда направила». Вместе с тем, одна из главных его побудительных причин к определенному выбору и действию - мучительное недовольство своим жребием, стремление урвать себе кусок получше. В Настене же особо выделяются отсутствие всякой зависти, мудрое приятие своей доли, своего счастья, той только уготованной части, которую надо честно и достойно снести: «Судьбой ли, повыше ли чем, но Настене казалось, что она замечена, выделена из людей - иначе на нее не пало бы сразу столько всего».

Андрей прямо высказывает свое убеждение, что на земле «хоть у слабого, хоть у сильного одна надежда - сам ты, больше никто». Андрею внятна ценность просто жизни, собственной и своей семьи, его волнует сохранность в роде. Когда появилась надежда, а затем уверенность, что у него, наконец, может быть ребенок, что он биологически прорастет дальше, это радостно потрясает глубины его существа, этим в его глазах можно оправдать все то страшное, на что он себя обрек. Его единственная святыня - собственный дом, он труднее других отрывается от него и к нему же его так до забвения опасности, чести и долга тянет: еще раз хотя бы увидеть, а с ним — родителей, жену.

Трагедии Настены и Андрея - разные. Андрей уже совершил свой роковой выбор: на войне, в положении, когда человек не принадлежит себе, своим личным желаниям и порывам, взял и решился по своей воле пожить. Этим он непоправимо отделился от мира людей, стал одиноким, «голым», просто человеком перед лицом неминуемого конца. Человек, загнанный в тупик и живущий какое-то время в его пространстве, — вот ситуация героя повести. Настена же на протяжении повести находится в состоянии невозможности окончательного выбора, она — в раздирающем ее конфликте. Их полную несовместимость точно определил сам Андрей: «У тебя была только одна сторона: люди. А сейчас две: люди и я. Свести их нельзя: надо, чтоб Ангара пересохла». Итак, с одной стороны у Настены - ее деревня, малая община, за которой стоит большая Родина, мир людей, их ценности, понятие о добре и зле, которое она разделяет всем своим существом; с другой - ее муж, с которым она, по тем же укорененным в ней народным представлениям, составляет нераздельную физическую и нравственную единицу. А муж взял да и выпал из общей правильной жизни, стал преступником и изгоем, да еще по высшей мере вины. Но отделиться от доверившегося ей близкого человека в момент испытаний, пусть даже грех его неподъемно велик, она не может. Тем более что чувствует она и свою долю вины в преступном повороте жизни мужа. Верила и боялась, что жила она неверно, для себя, думала о себе и ждала его только для одной себя. Ее совестливость чутка и умна. Настене доступны какие-то особые, почти «телепатические» возможности общения с близким человеком, поэтому и понимание взаимной сплетенности судеб, и ответственность у нее особенно глубоки. Она рассказывает Андрею, как она каждый вечер перед сном говорила с ним, а утром не вставала, прежде чем не представит его. И не просто представит, а какой-то способностью ясновидения перемахнет разделяющие их расстояния и как бы воочию его увидит.

Настена обладает способностью видеть в людях прежде всего их благую сторону, тем самым укрепляя в себе и окружающих начатки добра. В проникновенных беседах с Андреем, погружаясь в воспоминания о прошлом, она извлекает оттуда доброе, отрадное, любовное: моменты нежности, взаимного понимания, защиты ее мужем. Она даже не хочет помнить, что он на нее когда-то поднимал руку. Луч такого отношения - и единственно он — не только высвечивает в Андрее лучшее, но дает ему разогреться и выплеснуться наружу. Именно тогда в нем пробуждается совесть, обостряется чувство вины, он по-настоящему чувствует себя преступником. В непрерывной внутренней борьбе в Андрее двух людей, двух противоположных сил -раскаяния, самоосуждения и злобы, извращенного сладострастия окончательного падения - только под влиянием Настены начинает усиливаться и на какое-то время преобладать лучшая сторона. 10-11 главы - кульминация во взаимном раскрытии душевных глубин Андрея и Настены. Тут недаром и вершина муки Гуськова: «Господь, что я наделал?!»

Метаться Настена больше не может, «ни решить в пользу личного, ни выдержать своей вины перед другими...» В этом нравственная чистота и подвиг Настены. Уходя из жизни, она уносит с собой и последнюю надежду мужа на «память крови», которая продлится в ребенке. Это единственное доступное ее душе, мягкой, любящей, не терпящей насилия над другим, наказание Андрею, наказание, осуществленное подсознательно, но непреложно, как бы от имени всех. И кончается повесть примирительной нотой: не отринула от себя Настену деревня, оставила в своем круге жалости и памяти.

В истории Андрея прослеживаются два этапа: первый — пока он еще был связан с Настеной. Пока стояла зима, контакт осуществлялся по льду через Ангару, да и сам Гуськов мог наблюдать за деревней, своим домом, даже в баню тихонько наведывался. А когда реки стали освобождаться ото льда и еще не установилась лодочная переправа, Андрея целиком отрезало от единственной человеческой души, которая ему «дышать давала». Пока шла нормальная, мирная жизнь или на фронте, он был так или иначе включен в дело, людское общение и отношение, через Настену Андрей хоть в малой степени оставался причастным миру людей. А тут оказался совершенно один, лицом к лицу с самим собой, природой, концом, смертью. Как преследуемого зверя, Андрея тянут к себе всякие укромные места, он маниакально ковыряет мышиные норы, небольшие ямки, бесполезные для укрытия. Гуськов все больше дичает, сознание его начинает расползаться, как трухлявая ткань, начинаются странные провалы в памяти.

Собственно, самого конца Андрея Распутин не дает, это уже не имеет значения, мы узнаем только, что, услышав шум на реке (момент самоубийства Настены), он поспешно бежит в одно из найденных им дальних укрытий. В более поздних изданиях Распутин снимает даже этот эпизод.

Протест против войны проходит через всю повесть. Андрей Гуськов - искалеченная душа, жертва своего характера, своего отношения к жизни, своего выбора, погубившего и жену, и ребенка, и его самого. Но он же и жертва, жалкая жертва войны. Губительный тупик, на который Андрей себя обрек, страшный отрицательный опыт, призванный учить и предостерегать.

Случилось так, что в последний военный год в далёкое село на Ангаре тайком с войны возвращается местный житель Андрей Гуськов. Дезертир не думает, что в отчем доме его встретят с распростёртыми объятиями, но в понимание жены верит и не обманывается. Его супруга Настена хотя и боится себе в этом признаться, но чутьём понимает, что муж вернулся, есть тому несколько примет. Любит ли она его? Вышла замуж Настена не по любви, четыре года её замужества не были такими уж счастливыми, но она очень предана своему мужику, поскольку, рано оставшись без родителей, она впервые в жизни обрела в его доме защиту и надёжность. «Сговорились они быстро: Настену подстегнуло и то, что надоело ей жить у тётки в работницах гнуть спину на чужую семью...»

Настена кинулась в замужество как в воду - без лишних раздумий: все равно придётся выходить, без этого мало кто обходится - чего же тянуть? И что ждёт её в новой семье и чужой деревне, представляла плохо. А получилось так, что из работниц она попала в работницы, только двор другой, хозяйство покрупней да спрос построже. «Может, отношение к ней в новой семье было бы получше, если бы она родила ребёнка, но детей нет».

Бездетность и заставляла Настену терпеть все. С детства слышала она, что полая без ребятишек баба - уже и не баба, а только полбабы. Так к началу войны ничего из усилий Настены и Андрея не выходит. Виноватой Настена считает себя. «Лишь однажды, когда Андрей, попрекая её, сказал что-то уж совсем невыносимое, она с обиды ответила, что неизвестно ещё, кто из них причина - она или он, других мужиков она не пробовала. Он избил её до полусмерти». А когда Андрея забирают на войну, Настена даже немножко рада, что она остаётся одна без ребятишек, не так, как в других семьях. Письма с фронта от Андрея приходят регулярно, потом из госпиталя, куда он попадает по ранению тоже, может, и в отпуск скоро приедет; и вдруг долго вестей нет, только однажды заходят в избу председатель сельсовета и милиционер и просят показать переписку. «Больше ничего он о себе не сообщал?» - «Нет... А че такое с им? Где он?» - «Вот и мы хотим выяснить, где он».

Когда в семейной бане Гуськовых исчезает топор, одна лишь Настена думает, а не вернулся ли муж: «Кому чужому придёт в голову заглядывать под половицу?» И на всякий случай она оставляет в бане хлеб, а однажды даже топит баню и встречает в ней того, кого ожидает увидеть. Возвращение супруга становится её тайной и воспринимается ею как крест. «Верила Настена, что в судьбе Андрея с тех пор, как он ушёл из дома, каким-то краем есть и её участие, верила и боялась, что жила она, наверно, для одной себя, вот и дождалась: на, Настена, бери, да никому не показывай».

С готовностью она приходит мужу на помощь, готова лгать и красть для него, готова принять на себя вину за преступление, в котором не виновата. В замужестве приходится принимать и плохое, и хорошее: «Мы с тобой сходились на совместную жизнь. Когда все хорошо, легко быть вместе, когда плохо - вот для чего люди сходятся».

В душе Настены поселяется задор и кураж - до конца выполнить свой женский долг, она самоотверженно помогает мужу, особенно когда понимает, что носит под сердцем его ребёнка. Встречи с мужем в зимовье за рекой, долгие скорбные разговоры о безвыходности их положения, тяжёлая работа дома, поселившаяся неискренность в отношениях с сельчанами - Настена на все готова, понимая неотвратимость своей судьбы. И хотя любовь к мужу для неё больше долг, она тянет свою жизненную лямку с недюжинной мужской силой.

Андрей не убийца, не предатель, а всего-навсего дезертир, сбежавший из госпиталя, откуда его, толком не подлечив, собирались отправить на фронт. Настроившись на отпуск после четырёхлетнего отсутствия дома, он не может отказаться от мысли о возвращении. Как человек деревенский, не городской и не военный, он уже в госпитале оказывается в ситуации, из которой одно спасение - побег. Так у него все сложилось, могло сложиться иначе, будь он потвёрже на ногах, но реальность такова, что в миру, в селе его, в стране его ему прощения не будет. Осознав это, он хочет тянуть до последнего, не думая о родителях, жене и тем более о будущем ребёнке. Глубоко личное, что связывает Настену с Андреем, вступает в противоречие с их жизненным укладом. Настена не может поднять глаза на тех женщин, что получают похоронки, не может радоваться, как радовалась бы прежде при возвращении с войны соседских мужиков. На деревенском празднике по поводу победы она вспоминает об Андрее с неожиданной злостью: «Из-за него, из-за него не имеет она права, как все, порадоваться победе». Беглый муж поставил перед Настеной трудный и неразрешимый вопрос: с кем ей быть? Она осуждает Андрея, особенно сейчас, когда кончается война и когда кажется, что и он бы остался жив и невредим, как все, кто выжил, но, осуждая его временами до злости, до ненависти и отчаяния, она в отчаянии же и отступает: да ведь она жена ему. А раз так, надо или полностью отказаться от него, петухом вскочив на забор: я не я и вина не моя, или идти вместе с ним до конца. Хоть на плаху. Недаром сказано: кому на ком жениться, тот в того и родится.

Заметив беременность Настены, бывшие её подруги начинают над ней посмеиваться, а свекровь и вовсе выгоняет из дома. «Непросто было без конца выдерживать на себе хваткие и судные взгляды людей - любопытные, подозрительные, злые». Вынужденная скрывать свои чувства, сдерживать их, Настена все больше выматывается, бесстрашие её превращается в риск, в чувства, растрачиваемые понапрасну. Они-то и подталкивают её к самоубийству, влекут в воды Ангары, мерцающей, как из жуткой и красивой сказки реки: «Устала она. Знал бы кто, как она устала и как хочется отдохнуть».