Широк и желт вечерний свет нежна апрельская прохлада
Летом 1905 года Анне исполнилось шестнадцать. Она закончила лицей. Родители развелись, отец ушел к другой женщине. Семья потеряла дом и была вынуждена скитаться по родне, живущей в южных городах России… Мир Анны рушился, но она могла представить все что угодно, кроме брака с Гумилевым. Уехала к тетке в Киев и даже писать ему не стала.
Через год, в 1906-м, двадцатилетний Гумилев, получив аттестат и средства от родителей на издание книги, уехал в Париж. Там он слушал лекции в Сорбонне и заводил знакомства в литературно-художественной среде. Предпринял даже попытку издания журнала «Сириус», в трех вышедших номерах которого печатался под собственной фамилией и под псевдонимом Анатолий Грант.
Однажды Анна получила посылку - изданную в Париже книгу «Путь конквистадоров» и номер журнала «Сириус». А в нем ее стихи за подписью «Анна Г.»:
На руке его много блестящих колец -
покоренных им девичьих нежных сердец.
Но на бледной руке нет кольца моего,
никому никогда не отдам я его.
Мне сковал его месяца луч золотой
И, во сне надевая, шепнул мне с мольбой:
«Сохрани этот дар, будь мечтою горда!»
Я кольца не отдам никому никогда.
Взвизгнув, Анна швырнула журнал к люстре и прутиком перегнулась через спинку кресла, касаясь затылком ковра.
Вот это да! Победила! И вовсе не танцорша! Поэт!
Гордость ее была уязвлена, когда Николай, посмотрев на чудеса гибкости своей Ундины, заявил: «Может, тебе лучше в танцорши пойти?» (К обращению на «вы» они прибегали в напряженные минуты, интимное «ты» между ними звучало ласкательно.) «А вам в заклинатели змей! - сквозь зубы прошипела она. - Я сочиняла стихи с одиннадцати лет, но знала, что все это ерунда: море, закаты, чайки, принцы-утопленники, летучие парусники… Знаешь, что сказал отец, послушав эти сюсюканья? «Вы, Анна, мою фамилию не позорьте. Если вздумаете печататься, псевдоним возьмите». И я сожгла свою синюю тетрадку, в которую записывала эти никчемные детские сочинения. Отец был прав, за те беспомощные попытки мне стыдно. Но я буду писать все равно! И буду писать лучше всех!..»
Он пожал плечами: спор о женщине в поэзии был давнишний. В те годы стихи писали все, поэзией занимались поголовно - и передовая молодежь, которая сегодня увлечена рэпом, и те, кто зачитывался книгами, а ныне погрузился с головой в Интернет. Стихи - высшая степень утонченности, интеллектуального богатства. Их записывали в альбомы, в тетради, в журналы.
«Вы хотите стать одной из тех дам, что гладью вышивают сонеты собственного сочинения? И любят декламировать гостям нечто особо «душевное»?» - Николай завелся: это была одна из его больных тем - «всеобщее стихоплетство». «Конечно, непременно буду читать гостям! - согласилась Анна. - Особенно эффектно выходит мелодекламация - с музыкальным аккомпанементом. Коронный номер девиц-гимназисток - мелодекламация стихов Бальмонта, с подвыванием и душераздирающей тоской в голосе. Вот так, к примеру:
Заводь спит. Молчит вода хрустальная,
Только там, где дремлют камыши,
Чья-то песня слышится печальная,
Как последний вздох души.
Это плачет лебедь умирающий…
Длинные руки изображали крылья умирающей птицы, голос рыдал.
Николай прервал пародийное выступление: «Глупое шутовство, Анна! Бальмонт - особый случай. Чистая поэзия души. Его не тронь! А вот сочиняющих нечто слезное барышень - на костер!»
Анна давно поняла, что Николай Степанович, приверженец суровой эстетики, не любил «дамских поделок». И что ей будет не просто убедить его признать ее сочинения.
И вот - он опубликовал ее стих! «Анна Г.» Какая еще «Г.»? Нет, она возьмет другой псевдоним, и не какой-то липовый - из личной родословной. Не замарает ваша дочь фамилию, господин капитан второго ранга в отставке. Никакой Горенки в поэзии не будет. И на мемориальной доске тоже. Ведь пожалеете, а?
Анна взвесила на ладони книгу, прибывшую в посылке вместе с журналом:
Для путей конквистадоров не очень-то солидно, и тираж мизерный. Да и стихи слишком брутальные. Какое-то мальчишество! Снова дальние страны, отважные мужчины, завоеватели пленительных, жестоких женщин. Знаю, знаю! - усмехнулась она, закрыв книжечку. - Обольстительные стервы - его пунктик. Любовь к таким львицам конквистадор оплачивает жизнью. И ведь что интересно: это он меня такой представляет! И разумеется, в письме снова предложение руки и сердца - изнурительная осада! - Анна поставила книгу на этажерку рядом с многотомным «Агасфером» Эжена Сю. Когда-то здесь будут стоять и ее сборники. - А «конквистадор» поседеет, дожидаясь разрешения вопроса о девственности! - Анна хмыкнула: - Смешной!
В Киеве она поступила на высшие женские курсы, учиться на юриста. Стихам не учат. Они рождаются сами. Теперь она могла посылать письма Николаю в Париж, сопровождая их стихами. И он отвечал поэтическими посланиями и непременно призывом: «Выходи за меня. Ясно же - для нас другой дороги нет». Причем упорное соискательство руки и сердца Анны Горенко совершенно не было связано с успехами ее стихосложения. Если Николай и искал в Анне поэтического единомышленника, то теперь убедился: любителем женской поэзии он не станет.
Анна формулировала отказ расплывчато: мол, учебу нужно закончить, да и дела в семье плохи. Деньги надо зарабатывать. Полы и посуду своими руками мыть приходится. Бедная утонченная девочка! Если бы этот картавый «конквистадор» знал, мужчины какого ранга целуют ароматные руки черноволосой леди, когда увозят ее в самый дорогой ресторан над Днепром. Экипаж ждет в переулке, чтобы красотка могла выскользнуть из дома незаметно, закутавшись в черную накидку - не фланировать же по темным улочкам в тисненом бархате? А он уже ждет в напряженной темноте, и бородка, касающаяся ее руки под краешком отогнутой перчатки, надушенная, шелковистая. Нет, какая еще борода? Нежная, выбритая кожа артиста. И рот большой, мальчишеский. Жадный, страстный! Оцарапал губу о ее перстень, и в поцелуе вкус крови…
Ой, Анна, прекрати придумывать!
Широк и желт вечерний свет,
Нежна апрельская прохлада.
Ты опоздал на много лет,
Но все-таки тебе я рада.
Сюда ко мне поближе сядь,
Гляди веселыми глазами:
Вот эта синяя тетрадь -
С моими детскими стихами.
Прости, что я жила скорбя
И солнцу радовалась мало.
Прости, прости, что за тебя
Я слишком многих принимала.
Когда будут написаны эти строки, признание о «слишком многих» не удивит Гумилева. Хотя за чтением последует оговорка:
Это же стихи, Коленька. Фантазии. Так строфа легла. Ты поймешь, я была уверена. - Подобные оговорки прилагались почти к каждому стиху, взывающему к личным переживаниям, сугубо интимным ощущениям.
Гумилева поэтические опусы Анны не порадовали. Он решил, что это сочинение похоже на признание перезрелой кокотки. И лучше бы ей поменьше фантазировать: писать о реальном. Анна ответила, что фраза «слишком многих принимала» и впрямь навеяна подсмотренной в жизни сценой между седым господином и солидной дамой, ехавшими в фиакре.
С адресатом и временем написания стиха она после играла много. Посвящала его разным «опоздавшим», и они принимали признание со слезами умиления.
Широк и жёлт вечерний свет,
Нежна апрельская прохлада.
Ты опоздал на много лет,
Но всё-таки тебе я рада.
Прости, что я жила скорбя
И солнцу радовалась мало.
Прости, прости, что за тебя
Я слишком многих принимала.
Сюда ко мне поближе сядь,
Гляди весёлыми глазами:
Вот эта синяя тетрадь -
С моими детскими стихами.
Другие тексты песен "Ю.Полянская-А.Ахматова"
Другие названия этого текста
- Юлия Полянская (А.Ахматова) - Широк и жёлт вечерний свет
- Юлия Полянская (А.Ахматова) - Широк и жёлт вечерний свет, тепла апрельская прохлада... Ты опоздал на много лет, но всё-таки, тебе я рада... Прости, что я жила скорбя, и солнцу радовалась мало......
- Ю.Полянская-А.Ахматова - Широк и жёлт вечерний свет
- Анна Ахматова - Широк и жёлт вечерний свет (исп. Юлия Полянская)
- ТеатрМОБ - Юлия Полянская (А.Ахматова) "Ты опоздал на много лет"
- Романс на стихи А.Ахматовой - Широк и жёлт вечерний свет
- Ю. Полянская (стихи А.Ахматова) - Ты опоздал на много лет
- Ю.Полянская (А.Ахматова) - ...Ты опоздал на много лет, и все-таки, тебе я рада... Прости, прости, что за тебя я слишком многих принимала...
- Юлия Полянская - Широк и жёлт вечерний свет (стихи Ахматовой OST "Разорванные нити")
- (А.Ахматова) - Широк и жёлт вечерний свет, тепла апрельская прохлада... Ты опоздал на много лет, но всё-таки, тебе я рада... Прости, что я жила скорбя, и солнцу радовалась мало... Прости, прости, что за тебя я слишком многих принимала...
- Юлия Полянская - Широк и жёлт вечерний свет (OST "Разорванные нити)
- .... - ...вот эта синяя тетрадь...
- Юлия Полянская - Ты опоздал на много лет
- Полянская Ю. - Ты опоздал на много лет, и все-таки, тебе я рада... Прости, прости, что за тебя я слишком многих принимала...
- Юлия Полянская (А.Ахматова) песня из К/Ф Разорванные нити. - Широк и жёлт вечерний свет, тепла апрельская прохлада... Ты опоздал на много лет, но всё-таки, тебе я рада... Прости, что я жила скорбя, и солнцу радовалась мало... Прости, прости, что за тебя я слишком многих принимала...
- Анна Ахматова. Исполняет Юлия Полянская - Широк и жёлт вечерний свет
- Юлия Полянская (А.Ахматова) - Широк и жёлт вечерний свет, тепла апрельская прохлада... Ты опоздал на много лет, но всё-таки, тебе я рада... Прости, что я жила скорбя, и солнцу радовалась мало... Прости, прости, что за тебя я слишком многих принимала...
- Юлия Полянская (А.Ахматова) - ...Ты опоздал на много лет, и все-таки, тебе я рада... Прости, прости, что за тебя я слишком многих принимала...
- ˙·٠ღ Стихи Анны Ахматовой ღ٠·˙(Исполняет Юлия Полянская) - Широк и жёлт вечерний свет...
- На стихи А.А.Ахматовой - Ты опоздал на много лет
- Юлия Полянская - Широк и жёлт вечерний свет OST "Разорванные нити"
- Юлия П. - Ты опоздал на много лет, но всё-таки, тебе я рада... Прости, что я жила скорбя, и солнцу радовалась мало... Прости, прости, что за тебя я слишком многих принимала...
- Юлия Полянская - Синяя тетрадь (А.Ахматова)
- Юлия Полянская - На стихи Анны Ахматовой
14.06.2015 17:35:26
Отзыв:
положительный
Ах, как же мне нравится этот романс в твоём исполнении, Любавушка! В нем столько оттенков интонации - теплой, в цвете самых трогательных красок палитры прекрасных чувств... Слушаю, не переставая восхищаться.
Вспомнилась романтическо - печальная и одновременно возвышенная, взятая под своё крыло Музами история любви удивительных, одаренных людей - А. Ахматовой и Б. Анрепа.
Это ему, Борису Анрепу, русскому художнику, витражисту только в сборнике «Белая стая» посвящено 17 стихотворений и 14 - в «Подорожнике». Да еще - единственный в ее поэзии акростих «Песенка», где заглавные буквы строк складываются в заветные имя и фамилию дорогого человека:
Бывало, я с утра молчу,
О том, что сон мне пел.
Румяной розе и лучу,
И мне - один удел.
С покатых гор ползут снега,
А я белей, чем снег,
Но сладко снятся берега
Разливных мутных рек.
Еловой рощи свежий шум
Покойнее рассветных дум.
Судьба не подарила им много времени вместе, но те отпущенные считанные дни или даже часы оставили неизгладимый след в их жизни. Как сказала Ахматова: «Семь дней любви и вечная разлука». Любви, скорее всего, платонической. Появились волшебные строфы, навсегда вошедшие в сокровищницу русской любовной лирики, классики...
Анреп уехал на Запад. Спустя 48 лет была еще одна встреча, последняя - в Париже. Оба изменились до неузнаваемости. Анреп помнил Ахматову «очаровательной, свежей, стройной и юной», а теперь в кресле перед ним сидела дама, похожая, как ему показалось, на Екатерину Великую...
Стихотворение "Широк и желт вечерний свет..." - очень трепетно и по содержанию прозрачно. Написано в год знакомства... 1915 -ый...
Великолепный век - Серебряный... Далекий... Но родившиеся в его времени строки монолога - обращения воспринимаются под гитарный аккомпанемент очень близкими, так знакомыми женской душе... Я слышу эти строки откровения, радость сердца в звуках твоего волнующего голоса редкого тембра... Каждый его штрих наполнен выражением чувств лирической героини - это счастье обретения, ощущение ею полного взаимопонимания и доверия с другим человеком...
Прости, что я жила скорбя
И солнцу радовалась мало.
Прости, прости, что за тебя
Я слишком многих принимала.
А произнесенные как мелодекламация финальные слова - это вообще - находка...
Спасибо, Любавушка, за прелесть романса... За творческую твою удачу!
Вдохновения!
С признательностью
