Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Начиная с послесталинских времен, для советского общества была характерна определенная цикличность развития: смена периодов либерализации и ужесточения регулирования в экономике и политике. Этот цикл был напрямую обусловлен доступными в рамках советской системы альтернативами -- мобилизационной и децентрализационной. Приход М.С. Горбачева вполне мог знаменовать собой старт очередного экономико-политического цикла того же типа и с достаточно предсказуемым результатом: начало реформ, ведущее к некоторому увеличению темпов роста, но сопровождающееся усилением разбалансированности экономики и инфляции, в результате чего реформы сворачиваются, а централизация, хотя бы формально, восстанавливается. Первые полтора года деятельности М.С. Горбачева на посту генерального секретаря ничем серьезно не противоречили подобной перспективе. Проводимые реформы вполне вписывались в тот курс, который начал еще Ю.В. Андропов, и ни в какой мере не порывали с основополагающими принципами существующей системы. Более того, в первоначальный период реформ ставка во многих областях была сделана на активизацию мобилизационного потенциала.

В экономике предполагалось проводить курс на ужесточение дисциплины и порядка, а также административного контроля за качеством выпускаемой продукции. Двенадцатая пятилетка (1986-1990) предусматривала увеличение доли накопления в национальном доходе, инвестиционный маневр в пользу наиболее передовых отраслей машиностроения, ускорение экономического роста за счет мобилизации предприятиями внутренних резервов и выполнения ими более напряженных плановых заданий. Необходимость децентрализации не отрицалась, но ее в основном ограничивали отраслями, не связанными с "командными высотами": сельским хозяйством, легкой и пищевой промышленностью, сферой услуг. Предполагалось также, наряду с административными мерами, более активно использовать материальные стимулы к труду, например, коллективный и семейный подряд. Не поднимался вопрос не только об отходе от принципов централизованного планового хозяйства, но и о том, чтобы использовать опыт наиболее ориентированных на рыночные отношения стран социалистического лагеря, в частности Венгрии. Зарубежные специалисты, занимавшиеся событиями в России, отмечали в тот период, что, судя по всему, серьезные рыночные реформы маловероятны и совершенствование экономических отношений пойдет по пути упорядочивания централизованного контроля, сокращения количества бюрократических звеньев и приближения к механизму централизованного управления, характерному для Германской Демократической Республики. Горбачеву приписывают следующее высказывание на встрече с секретарями по экономике Центральных Комитетов коммунистических партий стран Восточной Европы, которое, судя по всему, отражало его мировоззрение в то время: "Некоторые из вас смотрят на рынок как на спасательный круг для ваших экономик. Но, товарищи, вы должны думать не о спасательных кругах, но о корабле. А корабль -- это социализм".

В области социальной политики акцент на административные методы также просматривался абсолютно четко. Наиболее ярким примером в этой области остается антиалкогольная кампания, преследовавшая цель административным давлением преодолеть вековую привычку, которая снижала трудовую дисциплину и вела к негативным демографическим тенденциям: уменьшению продолжительности жизни, рождению детей с отклонениями в развитии и т.п. Как отмечал с известным сарказмом один из исследователей горбачевского периода, "Горбачев... провел антиалкогольную кампанию, пытаясь отучить советских граждан от бутылки и предлагая им взамен воспринимать блага модернизации". Другим примером административных ограничений была борьба с нетрудовыми доходами, развернутая одновременно с принятием закона об индивидуальной трудовой деятельности. Все эти меры сопровождались вопиющими перегибами: многочасовыми очередями за спиртным, вырубкой ценных сортов винограда, "помидорным избиением" (уничтожением частных посадок помидоров) в Волгоградской области и т.п.

Политические реформы в этот период также не получили особого развития. Дело ограничилось кадровыми перестановками, которые дали возможность прийти к власти новому поколению более молодых и энергичных политиков. Этот процесс, начатый еще при Андропове, резко активизировался с приходом к власти Горбачева. В тоже время новый генсек постепенно отходил от эксцессов предшествующего периода: ослабил преследование диссидентов, уменьшил давление цензуры, допустил более свободный обмен мнениями как в партийном руководстве, так и в обществе в целом. Это направление реформ получило название политики гласности, провозглашенной еще в начале 1986 года. Однако политическая и идеологическая монополия КПСС оставались в неприкосновенности и не ставилась под сомнение даже наиболее радикальными реформаторами из команды Горбачева, речь шла лишь о некотором смягчении жесткости режима.

Таким образом, по меньшей мере до начала 1987 года команда Горбачева не предпринимала никаких (или почти никаких) значимых действий, которые можно было бы квалифицировать как попытку глубокого реформирования существующего строя. Тем не менее, уже в этот период существовали серьезные факторы, препятствовавшие возвращению ситуации на рельсы традиционного либе-рализационно-централизационного цикла. И в первую очередь эти факторы были связаны с тем, что в обществе, в котором пытались осуществлять осторожные реформы, уже созрели предпосылки для революции.

Во-первых, ухудшение экономической ситуации, связанное с исчерпанием нефтяных доходов, было неизбежным. Безусловно, катастрофические финансовые последствия антиалкогольной кампании (косвенный налог на спиртные напитки являлся одной из основных статей дохода в союзном бюджете), попытка "в лоб" решить проблемы ускорения экономического развития и модернизации народного хозяйства, а также другие ошибки этого периода внесли существенный вклад в обострение экономических проблем. Но не они сыграли решающую роль. Приток нефтедолларов оскудел, и экономике необходимо было приспосабливаться к этому обстоятельству, причем процесс приспособления обещал быть крайне болезненным. Между тем мобилизационные механизмы, на которые делалась ставка в первые годы "перестройки", плохо сочетались с жесткими финансовыми ограничениями. Попытки усиления централизации неизбежно должны были бы натолкнуться на финансовые барьеры, а источники "дешевых денег" в экономике были исчерпаны.

Во-вторых, команда Горбачева резко изменила направление внешней политики -- взяла курс на прекращение холодной войны и гонки вооружений, сокращение военных расходов. По некоторым данным, нечто подобное задумывалось еще при Андропове, но было похоронено под давлением генералитета. Уже в октябре 1985 года Горбачев выступил с развернутыми предложенниями по сокращению ядерных вооружений. И хотя никаких существенных решений тогда принято не было, общий тон в отношении Запада начал серьезно меняться. Поскольку служивший обоснованием для "завинчивания гаек" фактор "внешней угрозы" постепенно исчезал, ограничивался и набор возможных идеологических аргументов в пользу свертывания реформ.

В-третьих, если в этот период методы реформирования советской системы вполне вписывались в устоявшуюся модель ее развития, то идеология начинала претерпевать принципиальные изменения. С самого начала Горбачев стремился соединить советскую систему с гуманистическими принципами, возрождение которых было характерно для всего мира в послевоенный период и напрямую связано с постмодернизационными процессами. Активизация человеческого фактора, создание возможностей для самореализации людей -- все это входило в непримиримое противоречие с мобилизационными механизмами, предполагавшими в качестве необходимого элемента насилие над личностью. Без этого мобилизационные механизмы просто переставали работать, что совершенно четко проявилось к концу 1986 года.

В-четвертых, первый период "перестройки" выявил фундаментальное противоречие в положении нового руководства. С одной стороны, на практике оно предпринимало весьма осторожные шаги, которые не вели к принципиальному разрыву с традициями прошлого. С другой стороны, приход нового, динамичного лидера вызвал в обществе ожидания, далеко превосходящие реальный потенциал проводимых преобразований. В результате сформировалась социальная ситуация, чрезвычайно близкая к начальному этапу революции, характеризуемому Бринтоном как "медовый месяц", а в России кем-то удачно названным "розовым периодом". "К 1985 г. в СССР сложилась... ситуация, при которой большинство элит и контрэлит -- правящих, оппозиционных, диссидентских -- ощущало невозможность сохранения сложившихся порядков. В этом были едины и реформаторы, мечтавшие об укоренении в стране принципов демократии и рынка, и модернизаторы, убежденные, что все проблемы разрешит техническая реконструкция, и "ревизионисты", надеявшиеся на переход к демократическому социализму, и "ортодоксы", верившие в государственный социализм и желавшие восстановить слегка облагороженный сталинизм, очистив его от хрущевско-брежневских напластований".

В этой ситуации команда Горбачева, еще не начав революционных преобразований, уже попала в ловушку, типичную для ранних революционных правительств. Иллюзия возможности быстрого, легкого и бесконфликтного решения стоящих перед страной проблем; убежденность в существовании принципиального общественного консенсуса о необходимости и путях преобразований ("мы все в одной лодке", "мы все по одну сторону баррикад"); представления о всесильности новой власти, имеющей широкую поддержку, а потому способной сочетать несочетаемое и совмещать несовместимое (ускорение и перестройку, развитие индивидуальной трудовой деятельности и борьбу с нетрудовыми доходами) -- все эти характеристики, присущие раннему этапу "власти умеренных", могут быть в полной мере отнесены и к начальному периоду перестройки.

Раннее революционное правительство обычно осознает себя "самым популярным правительством", что приводит к двоякого рода последствиям. С одной стороны, оно оказывается неспособным проводить непопулярные меры, даже если их неотложность очевидна. С другой стороны, оно крепко привязано к программе преобразований, сложившейся еще в дореволюционный период и имевшей широкую общественную поддержку, а потому неспособно преодолеть ограниченность старой программы, даже когда того настоятельно требует жизнь.

Команда Горбачева, не вступив еще на путь революционных преобразований, не была столь жестко связана обязательствами "самого популярного правительства". Но общественные ожидания настоятельно толкали ее в этом направлении. Как и в любом предреволюционном обществе, наготове была разработанная специалистами и пользующаяся поддержкой общества программа, которая предусматривала построение "демократического социализма" и "социально ориентированного рыночного хозяйства", или, другими словами, сочетание плана с рынком. Многие члены команды Горбачева сочувственно относились к этим взглядам, сам он очень интересовался опытом новой экономической политики 20-х годов и активно его пропагандировал. В этих условиях любая попытка повернуть к усилению централизации означала бы движение вразрез с ожиданиями большей части населения, хотя для самого "правительства реформ" в этом не было ничего невозможного.

Противоречия и проблемы, изначально заложенные в программе горбачевских реформ, в полной мере проявились к 1987 году. Если результаты 1986 года свидетельствовали в пользу выбранного курса: увеличились годовые темпы прироста национального дохода, промышленной и сельскохозяйственной продукции, товарооборота, впервые за многие годы повысилась капиталоотдача, -- то 1987 год показал всю иллюзорность опоры на мобилизационный потенциал.

Резко снизились приростные показатели: по западным оценкам, темпы роста ВНП упали с 4,1% в 1986 году до 1,3% в 1987 году. Неосуществимым оказался маневр, направленный на повышение доли накопления в национальном доходе, потребление продолжало расти более высокими темпами. План производства важнейших видов машиностроительной продукции остался невыполненным по 2/3 позиций. Стали ухудшаться внешнеэкономические показатели. Для компенсации потери нефтяных доходов в 1987 году пришлось прибегнуть к продаже части золотого запаса, но, тем не менее, импорт потребительских товаров был существенно сокращен.

Не только экономические показатели, но и политическая ситуация свидетельствовала, что мобилизационный потенциал исчерпан и эффективные преобразования невозможно осуществлять руками старой номенклатуры. Руководство страны получало все больше информации, что на местах ничего не меняется, а местная партийная бюрократия тормозит любые преобразования 4 . Согласно первым социологическим опросам, только 16% респондентов считали, что перестройка идет достаточно успешно. Надежды на кадровые изменения себя явно не оправдывали. По словам М.С. Горбачева, сначала у него было ощущение, что можно решить проблему "за счет обновления, за счет введения в оборот новых кадров", что новая генерация партийных функционеров примет предлагаемую программу реформ. Он "за три года сменил 3-4 состава секретарей, особенно на уровне горкомов и райкомов, и приходят все те же кондовые" (интервью авторам). Как утверждал А.Н. Яковлев, официально принимаемые решения о реформах воспринимались как что-то нужное для общества, но не являющееся руководством к действию: "В партии установился такой стереотип не только мышления, но и действий: мало ли что сказано, написано и принято в решениях, вот был порядок в партии, ему и надо следовать" (интервью авторам).

Тем временем среди номенклатуры усиливалось сопротивление кадровым изменениям и проводимым реформам, что стало очевидно уже с конца 1986 года. Три раза переносился январский (1987 года) Пленум ЦК КПСС, который должен был принять принципиальные решения по политическим и кадровым вопросам. При продолжении начатого курса реформ Горбачеву угрожала вполне реальная опасность потерять власть. Он сам вполне это осознавал: "И вот я думал, что нас ожидает ситуация с Хрущевым, когда соберется Пленум и скажет: ребята, вы незрелый народ, вы вообще не понимаете ни ответственности перед страной, ни роли ее, ни положения. Все, хватит, давайте другого. Все".

Реформа (от лат. reformo - преобразование) - осуществляемое сверху правящими кругами изменение какой-либо существенной стороны общественной жизни при сохранении основ существующей социальной структуры. Реформы различаются по своим масштабам. Они могут быть широкомасштабными или комплексными и охватывать разные стороны общественной жизни, а могут касаться лишь отдельных сторон. Вовремя проведенные комплексные реформы, решающие мирными средствами: назревшие проблемы, могут предотвратить революцию.

Реформы, по сравнению с революциями, имеют свои особенности:

Революция - коренное преобразование, реформа - частичное;

Революция радикальна, реформа более постепенна;

Революция (социальная) разрушает прежнюю систему»] реформа сохраняет ее основы;

Революция осуществляется в значительной мере стихийно, реформа - сознательно (следовательно, в известном смысле реформа может быть названа «революцией сверху», а революция - «реформой снизу»

Реформы бывают разных видов.

1. Радикальные (системные). Они затрагивают многие стороны общественной жизни, и в их результате происходит постепенное изменение базиса, и общество переходит на новую ступень развития. Например, экономические реформы Е. Т. Гайдара,

2. Умеренные реформы. Сохраняют основы прежней системы, но модернизируют их. Например, реформы Н. С. Хрущева.

3. Минимальные реформы. Реформы, которые приводят к незначительным изменениям в политике, управлении государством, в экономике. Например, реформы Л. И. Брежнева.

Российские реформы имели свои характерные черты:

Реформы почти всегда начинались сверху, кроме реформ, проводившихся под давлением революционного движения в период первой русской революции 1905-1907 гг.

Приступая к реформам, реформаторы часто не имели четкой программы их проведения и не предвидели их результатов. Например, М. С. Горбачев, начавший «перестройку».

Реформы часто не доводились до конца и носили половинчатый характер из-за нерешительности реформаторов, сопротивления чиновников и определенных социальных слоев, нехватки Финансов и т.д.

В истории России крайне редко проводились политические реформы, направленные на демократизацию общества. Наиболее глобальные из них - политические реформы М. С. Горбачева.

Большую роль в российских реформах играл личностный характер, многое зависело от правителя. Именно он принимал j окончательное решение.

Российские реформы чередовались с контрреформами, когда происходила ликвидация результатов реформ, имеющая следствием частичный или полный возврат к дореформенным порядкам.

При проведении реформ в России широко использовался опыт западных стран.

Реформы всегда проводились за счет народа, сопровождались ухудшением его материального положения.

Реформы XX в. не составили исключения. Они начались преобразованиями премьер-министра России 1906-1911 гг. - П. А. Столыпина, который попытался решить проблемы социально- экономического и политического развития после первой русской революции 1905-1907 гг., чтобы не допустить нового революционного взрыва. В августе 1906 г. он предложил программу деятельности, которая | предусматривала: проведение аграрной реформы, введение нового рабочего законодательства, реорганизацию местного самоуправления на бессословных началах, развитие судебной реформы, реформу образования, с последующим введением обязательного начального обучения, введение земств в западных российских губерниях и т.д. Главной целью данной программы было продолжение буржуазной модернизации России, но без | резких скачков и при соблюдении интересов «исторического строя» страны. Для ее осуществления он просил дать России «двадцать лет покой внутреннего и внешнего».

Основное место в этой программе занимала аграрная реформа, призванная решить «сверху» аграрный вопрос. Целью данной реформы было создание класса земельных собственников как социальной опоры самодержавия в деревне и противника революционных движений. Для достижения этой цели правящие круги встали на путь разрушения общины и организации переселенческого движения крестьян за Урал с целью наделения их там землей.

Результаты нового аграрного курса были противоречивы. С одной стороны, аграрная реформа Столыпина способствовала развитию аграрного сектора, росту сельскохозяйственного производства, освоению территорий за Уралом, но, с другой стороны, значительная часть крестьянства не приняла реформу, носившую прозападный характер. В силу этого, аграрный вопрос остался одним из главных в последующих российских революциях 1917 г.

Дальнейшее реформирование страны в XX в. связано с деятельностью большевиков и их последователей в разные периоды советской истории.

1. Лето 1918 - март 1921 гг. - период политики «военного коммунизма», которая формировалась под влиянием а) российской исторической традиции, когда государство активно вмешивалось в управление экономикой, б) чрезвычайных условий гражданской войны и в) идей социалистической теории, согласно которой новое коммунистическое общество представлялось в виде государства-коммуны без товарно-д енежных отношений, замененных прямым продуктообменом между городом и деревней. Таким образом, в рамках этой политики, была предпринята попытка совершить скачок в коммунизм с помощью Принудительных мер со стороны государства, были проведены серьезные экономические преобразования, направленные на полную национализацию промышленности, планирование, отмену товарно-денежных отношений, насильственное изъятие у крестьян произведенного ими продукта и т.д„ Такие преобразования находились в глубоком противоречии с объективными законами общественного развития, привели к негативным результатам и заставили Ленина отказаться от политики «военного коммунизма».

2. 1921-1928 гг. - годы новой экономической политики (НЭПа), в рамках которой были проведены изменения в сельском хозяйстве, промышленности и торговле, были восстановлены товарно-денежные отношения, разрешен частный сектор, рыночные отношения и т.д. На базе НЭПа успешно проходило восстановление народного хозяйства, однако НЭП рассматривался большевиками как временное отступление, он прошел через ряд кризисов и был отменен.

В январе 1924 г. в связи с образованием 30 декабря 1922 г. СССР, была принята первая Конституция нового государства и вторая Конституция в российской истории после Конституции РСФСР, закрепившей власть Советов в 1918 г.

3. Предвоенный период 1929-1941 гг. связан форсированным строительством основ социализма (индустриализаций, коллективизацией сельского хозяйства, культурной революцией) и становлением административно-командной системы, которая усилится в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Для этого периода характерен интенсивный слом НЭП: из экономики полностью вытесняется мелкотоварное производство, устанавливается централизованное управление народным хозяйством, планирование и жесткий контроль за работой каждого предприятия. В деревне происходит ускоренная ликвидация индивидуальных крестьянских хозяйств, их раскулачивание до 15 % , хотя в 1929 г. кулацкие хозяйства составляли всего 2-3 %. Целью эТ ого было - ликвидировать «последний эксплуататорский класс». В рамках культурной революции - составной части ленинского плана построения социализма, - связанной с индустриализацией и коллективизацией, начинается ликвидация неграмотности, подготовка специалистов для народного хозяйства, создаются технические и сельскохозяйственные вузы, часто с сокращенной программой обучения, появляются рабфаки для подготовки молодых людей, желающих закончить среднее и получить высшее образование. Культурная революция решала и еще одну задачу - формирование социалистического сознания трудящихся, массовую обработку населения в духе коммунистической идеологии. Утверждая принцип партийности в литературе и искусстве, принцип «социалистического реализма», коммунистическая партия строго следила за недопущением там и в обществе в целом инакомыслия.

В декабре 1936 г. была принята новая Конституция, где Советский Союз провозглашался социалистическим государством.

4. В послевоенные 1945-1953 гг. продолжался курс на укрепление тоталитарной системы. В 1947 г. была проведена денежная реформа, что позволило преодолеть полное расстройство денежно-финансовой системы, отменена карточная система, проведена реформа цен. В этот период была совершена попытка реформировать деградирующее сельское хозяйство; Усилилась цензура в духовной жизни общества, расширились Идеологические кампании и репрессии.

5. 1953-1964 гг. ■- период «оттепели» - период противоречивых Реформ Н. С. Хрущева в политической, экономической и социальной сферах в рамках административно-командной системы. Это время разоблачения на XX съезде КПСС культа личности Сталина, начала Диссидентского движения, первых шагов к демократизации советского общества.

6. 1964-1985 гг. - это время Л. И. Брежнева (до 1982 г.) и его преемников Ю. В. Андропова и К. У. Черненко, время нарастания I кризисных явлений в обществе. Первые годы правления Брежнева связаны

с реформами 1965 г. в сфере сельского хозяйства с целью его подъема путем использования экономических рычагов (были повышены § заготовительные цены, снижен план обязательных поставок зерна, за продажу сверхплановой продукции государству цены повышались на 50 % и т.д.); промышленности с целью расширить самостоятельность I предприятий; управления народным хозяйством в рамках I административно-командной системы, которые дали лишь временный успех, а затем страна стала погружаться в «застой».

В 1977 г. была принята новая Конституция СССР - Конституция ] «развитого социализма», закрепившая руководящую роль КПСС в обществе (ст.6 Конституции), которая в этот период активно боролась с диссидентским движением.

7. 1985-1991 гг. - время горбачевской «перестройки», глубоких реформ в политической, экономической, социальной и культурной сферах, : для нее характерны гласность, отмена цензуры и монополии КПСС, начало создания многопартийной системы и демократизации избирательной системы, попытки реформирования национально-государственного; устройства СССР.

Таким образом, XX век был насыщен большим количеством реформ и попыток их проведения. Он характеризуется, с одной стороны, как исторический период великих мировых свершений и побед в различных ] областях жизни, а с другой, - как период крупномасштабных ошибок вследствие дисгармонии между экономической и политической системами государства. В силу этого перед современной Россией встала историческая

задача посредством новых радикальных реформ перейти к органичному развитию.

Озвученное Романом Бабаевым решение о проведении четырех туров в декабре тут же было приписано Сергею Фурсенко. Хотя очевидно, что если инициатива была озвучена гендиректором ЦСКА, то в принятии этого решения участвовали и клубы премьер-лиги. Однако именно Фурсенко – не вполне по своей воле – стал рупором абсурда, творящегося в российском футболе. Если завтра Гинер и Федун, взявшись за руки, выйдут к народу и объявят, что в премьер-лиге будут играть квадратным мячом, то первая реакция общественности будет предсказуема: Фурсенко науськал. Оговорившегося главу РФС, недавно предложившего ввести в премьер-лиге плей-офф, мгновенно подняли на смех и чуть было не заказали ему всем миром машину в специальную больницу.

Идея играть в футбол в России зимой поначалу кажется не менее дикой. Но декабрьская погода в Москве была мягче мартовской, а поля не такими плохими по понятным причинам . Уподобившись Льву Щаранскому, на этом можно было и закончить («Широка ты Россия-матушка, от Мытищ до Бутова!»), но ведь в зимний футбол будут играть взаправду – в том числе в городах с намного более суровым климатом.

К сожалению, мы совершенно отвыкли видеть и искать за словами чиновников дела. Строительство манежей для спасения игры от сурового климата – один из самых здравых пунктов программы развития российского футбола. От него можно отмахиваться, да и вообще в скорое появление чего-либо поверить куда сложнее, когда у тебя на глазах ничего не происходит. Стадионы «Спартака» и «Зенита» уже стали мемами похлеще космических перлов Сергея Фурсенко, но на самом деле стройплощадки в Тушино и на Крестовском острове с каждым месяцем все больше и больше напоминают арены. Вы смеетесь, но мы с вами на них будем именно что смотреть футбол.

Насильственные методы Николая Толстых по внедрению в российский футбол полей с подогревом и кресел-уток вошли в фольклор. Уверен, в этот раз изменения будут не такими насильственными: к 2018 году в России неизбежно построят десяток новеньких стадионов. Одной подписи будет достаточно для того, чтобы рядом с ними появились крытые манежи, предназначенные для игры в футбол зимой. Калининград и Саранск не будут тянуть в премьер-лигу – они там окажутся только потому, что лигу, стремящуюся зарабатывать деньги и выглядеть привлекательно, не должны представлять стадионы с отсутствующей центральной трибуной.

Через несколько лет премьер-лига планирует проводить туры в январе. Наблюдать за любимой командой вживую в самый разгар зимы? Не торопитесь представлять себя мерзнущим на стадионе. Давайте сначала построим манежи.

Сто лет назад полувековому юбилею этого события посвящались собрания научных, сословных и политических обществ. В дореволюционной России день отмены крепостного права претендовал на роль неофициального гражданского праздника.

Наверное, мало найдётся в истории таких правовых институтов, борьба за отмену которых велась бы чуть ли не с первого дня их введения и которые, несмотря на это, просуществовали не одно столетие!

Впрочем, сделаем существенную поправку. Крепостное право, как любой социальный и юридический институт, не оставалось неизменным. Кроме того, до сих пор ведутся споры: с какого времени на Руси это самое «право» было установлено?

С конца XV века правительство Московской Руси стало постепенно ограничивать традиционную крестьянскую свободу перемены места жительства. Это делалось для того, чтобы обеспечить рабочими руками военно-служилое сословие государства – дворянство. Вопреки распространённому мнению, большинство крестьян стремилось уйти не от землевладельца вообще, а к «доброму барину». То есть – к богатому боярину. В больших владениях, где было много земли и крестьян, степень эксплуатации была, естественно, ниже, чем в мелких поместьях. Но это вело к оскудению дворянства – главной ратной силы государства. Поэтому уже Судебником 1497 г. право перехода крестьян было ограничено двухнедельным сроком (право Юрьева дня). В конце XVI века правительство время от времени начинает устанавливать «заповедные лета», в которые право Юрьева дня отменялось. Соборным Уложением 1649 г. частновладельческие крестьяне были объявлены «крепкими земле». Оставление места жительства было им запрещено.

Но установление крепостного права ещё не означало распространения права частной собственности на саму личность крестьянина. Это установление развилось само собой помимо юридических норм. Большую роль в сближении крепостного права с рабством сыграла вестернизация российского дворянства, создавшая значительный социокультурный разрыв между ним и остальными сословиями. Впрочем, был тут и российский исток –холопство, пережиток рабовладения времён ещё Киевской Руси. В.О. Ключевский отметил, что в юридическом отношении крестьянство постепенно сближалось с холопством.

В сознании народа крепостное право воспринималось как обязанность крестьян служить помещику, в то время как помещики обязаны нести ратную службу царю. Такой порядок вещей представлялся справедливым, пока существовали законы об обязательной службе дворянства.

Переворот тут произошёл во второй половине XVIII века. 18 февраля 1762 года царь Пётр III подписал манифест о «вольности дворянской», согласно которому, дворяне освобождались от обязательной военной или гражданской службы государству.

Как отмечал Ключевский, этот манифест требовал такого же освобождения крестьян от обязательной службы помещику. «Этот указ и последовал, но… 99 лет спустя». В течение этого столетия несправедливость крепостного права всё больше осознавалась в разных кругах российского общества, но, прежде всего, среди самого дворянства, всё больше представителей которого высказывались за отмену этого отжившего института.

Вместе с тем не следует преувеличивать негативное воздействие крепостного права на разные стороны русской жизни.

Прежде всего - крепостное право не было всеохватным. Оно распространялось примерно на половину (причём меньшую) крестьянского населения России. Другая половина – государственные и удельные крестьяне. Они также не имели права без разрешения менять место жительства, но могли свободно приобретать имущество в частную собственность и т.д.

Во-вторых, крепостное право не обязательно означало жестокость помещиков в отношении крестьян. Да, были в истории России и сумасшедшие Салтычихи. Но ту же Салтычиху осудил дворянский суд. И не одну её. В 1762 г. помещик Нестеров за жестокие побои, причинившие смерть дворовому человеку, был сослан в Сибирь на вечное поселение. И этот случай не единичен. В день оглашения манифеста об освобождении крестьяне во многих российских деревнях… плакали от горя: как же они теперь без барина?!

В-третьих, многие неприглядные стороны крепостного права были значительно смягчены ещё задолго до его отмены. Так, царь Николай I (фактически подготовивший отмену крепостного права, которую его сыну Александру II оставалось только довести до конца) возвёл в систему взятие помещичьих имений в государственную опеку за злоупотребления помещиков в отношении крепостных. Крестьяне при этом переходили в разряд государственных.

«В 1836 г. взяты в опеку за жестокое управление имения помещика Измайлова. В 1837 г. несколько помещиков за злоупотребления преданы суду. В 1838 г. за то же наложено на помещиков 140 опек. В 1840 г. состояло в опекунском управлении за жестокое обращение 159 имений… В 1841 г. взято в опеку имение Чулковых с высылкой отца семьи и воспрещением жительства в имении всем дворянам Чулковым… В 1846 г. калужский предводитель дворянства предан суду за допущение помещика Хитрово до насилий над крестьянами. Ярославская помещица Леонтьева выслана из имения со взятием в опеку. В Тульской губернии помещик Трубицын предан суду, а имение взято в опеку. Помещики Трубецкие посажены под арест, со взятием имения в опеку. По тому же делу предводителю дворянства дан выговор со внесением в формуляр; два уездные предводителя отданы под суд. В Минской губернии помещики Стоцкие подвергнуты тюремному заключению. В 1847 г. несколько имений взято в опеку, а четырём предводителям дворянства объявлен высочайший выговор, три предводителя и двое наиболее виновные из помещиков преданы суду. В 1848 г. помещик Лагановский предан военному суду, а имение взято в опеку… В 1853 г. состояло в опеке 193 имения», – такой впечатляющий перечень мер приводил Л.А. Тихомиров по материалам МВД.

При этом Николай I за двадцать лет до отмены крепостного права окончательно воспретил практику продажи крепостных.

Указ Александра I «О вольных хлебопашцах» 1803 г. определял юридические основания отпуска крестьян на волю с землёй по добровольному соглашению с владельцем. И хотя до манифеста 1861 г. волю и землю по этому указу смогли получить лишь 0,6% крепостных крестьян, в масштабах всей России это были десятки тысяч «душ».

Уподобление крепостного права античному рабству или рабству негров в Америке, часто встречающееся у современников, было гиперболическим преувеличением, Это было вполне ясно и тем, кто делал такие сравнения ради «красного словца».

Положение крепостного крестьянина в России юридически было чем-то средним между положением «раба с пекулием» (т.е. со своим имуществом) и древнеримского колона. Крепостной крестьянин никогда не расценивался в России (по крайней мере открыто) как «говорящее орудие» (выражение Варрона), каковым эпитетом награждали своих рабов римские патриции. Тем более, не было и речи о «рабстве по природе», каковое воззрение, идущее от Аристотеля, в XIX веке оправдывало в глазах «просвещённых наций» рабство негров.

Наконец, российское крепостное право не представляло собой чего-то исключительного, выделяющего Россию среди других европейских государств. В силу объективных условий мировой экономической географии крепостное право (серваж по-французски) задержался в России дольше, чем в Западной Европе. Но не намного дольше по сравнению с некоторыми восточноевропейскими странами. Достаточно сказать, что аналогичное российскому крепостное право было отменено в большинстве государств Германии только в 1806-1813 гг., а в Австрийской империи только в 1848 г.

Односторонне трактовать отмену крепостного права в России лишь как следствие боязни крестьянской революции.

В доказательство обычно приводят определение В.И. Лениным «первой революционной ситуации в России», а также знаменитые слова Александра II: «Лучше отменить его [крепостное право] сверху, чем ждать, когда его отменят снизу». Конечно, опасения такого рода тоже играли свою роль, но они не были единственной причиной.

С точки зрения капиталистической модернизации России (а никакой иной в ту пору никто себе не представлял; социалистическая идеология народничества развилась позже как следствие уже новой, пореформенной реальности) крепостное право было несомненным тормозом развития. Оно, кроме того, в годы правления Николая I стало обременительным и убыточным для самих помещиков. В первую очередь, не крестьяне стремились избавиться от барина, а сами баре хотели сбросить с себя груз ответственности за крепостных. Ведь за нерадивое управление крепостными можно было поплатиться поместьем!

Необходимо отметить важное обстоятельство: в первые годы после отмены крепостного права материальное положение бывших крепостных крестьян не улучшилось, а ухудшилось. Следствием чего стал рост крестьянских волнений. Наибольшее количество крестьянских выступлений, как это давно было установлено ещё советскими историками, приходилось на время не перед отменой крепостного права, а после неё – на 1861-1863 гг. Обычно это объясняли разочарованием крестьян условиями освобождения, по которым крестьяне ещё какое-то время оставались обязанными свои помещикам повинностями. Это объяснение справедливо, но вряд ли достаточно. Можно считать, что реальное сокращение крестьянской запашки в результате размежевания помещичьих и крестьянских наделов наряду с необходимостью выкупных платежей государству привело к снижению жизненного уровня большинства крестьян уже в первые годы после реформы.

Манифест 19 февраля 1861 года подвёл черты под длительным периодом исторического развития России и открыл дорогу в новую реальность. Какой она будет – тогда ещё никто не знал. Все просвещённые дворяне, кто готовил великую реформу – и западники, и славянофилы – были уверены, что в истории России начинается новая эпоха, полная великих свершений…

Нужно подчеркнуть исключительно тщательную разработку реформы и её последовательное продуманное осуществление.

Подготовить и провести преобразование такого размаха и такой глубины в масштабах огромной и разнообразной Империи Российской – это была задача грандиозная, равной которой не знала прежде ни одна страна мира. Неверно называть это «реформой 1861 г.». В том году реформа только началась. В 1863 г. было издано положение о новом устройстве удельных крестьян (на землях императорской фамилии), а в 1866 г. – государственных крестьян. Вплоть до 1871 г. издавались законы, устанавливавшие новые нормы отношений между землевладельцами и крестьянами на национальных окраинах Российской империи.

Гигантские мероприятия обошлись относительно «малой кровью» (крестьянские восстания в отдельных местностях Империи). Это была последняя в истории России успешная и почти бескровная «революция сверху».

Специально для Столетия

Гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, чем снизу.

Император имел в виду, говоря «это», - освобождение крестьян. Прошло еще пять лет, прежде чем крепостное право в России исчезло. Вслед за освобождением крестьян были проведены другие реформы, изменившие лицо России. Современники и историки, признавая значение реформ, оценивали их по-разному. Упреки в адрес Александра II сжато изложил Василий Ключевский: «Все его великие реформы, непростительно запоздалые, были великодушно задуманы, спешно разработаны и недобросовестно исполнены, кроме разве реформы судебной и воинской» . Ключевский записал эту оценку в дневник 24 апреля 1906 г. - после первой русской революции XX в. Крупнейший русский историк второй половины XIX в. отлично видит недостатки реформ Александра II.

Русский историк конца 80-х годов XX в. отмечает прежде всего положительные стороны великих реформ. Так, Натан Эйдельман пишет: «Несомненно, с революционно-демократической, крестьянской точки зрения, реформа могла, должна была быть лучше; однако следует ясно представлять, что она могла бы выйти и много хуже» . Для Натана Эйдельмана эпоха Александра II - зеркало, в которое он смотрит, чтобы увидеть возможности «перестройки», начатой в Советском Союзе в 1985 г.

Смерть Сталина заставила вспомнить о смерти Николая I. И слово «оттепель», определившее климат послесталинского времени, было заимствовано у Герцена, писавшего о климате в России после смерти Николая I. Слово «перестройка» пришло из политического словаря эпохи великих реформ, как и слово «гласность». Два главных элемента «перестройки» Александра II: революция, проведенная самодержавной властью «сверху» и участие в ней молодежи и «оборотней», т. е. старых бюрократов, поменявших свою социальную роль, - как бы присутствовали и в «перестройке» Михаила Горбачева. Аналогия казалась убедительным доказательством возможности фундаментальных перемен в СССР, как это произошло в России при Александре II.

Александр II вступил на престол в 36-летнем возрасте, твердо убежденный, что необходимы изменения. Неясно было только какие. Выступая перед предводителями дворянства в Москве 30 марта 1856 г., император разъяснил свою позицию: «Слухи носятся, что я хочу объявить освобождение крепостного состояния. Это несправедливо… Я не скажу вам, чтобы я был совершенно против этого, мы живем в таком веке, что со временем это должно случиться. Я думаю, что и вы одного мнения со мною; следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, чем снизу» .

Александр II понимал, что век требует освобождения крестьян. Он получил довольно разностороннее образование. Его воспитателем был капитан Мердер, которого современники ценили как человека высоконравственного, доброго, обладавшего ясным и любознательным умом и твердой волей . Общим образованием ведал поэт Василий Жуковский, который, приступая к обязанностям, объяснял свою программу: «Его Высочеству нужно быть не ученым, а просвещенным… Просвещение в истинном смысле есть многообъемлющее знание, соединенное с нравственностью» . Николай I поручал сыну ответственные государственные дела, готовя его к трону. Александр II, будучи наследником, приобрел опыт управления.

18 марта 1856 г. был заключен в Париже мирный договор, закончивший Восточную войну. Он зарегистрировал поражение России, нанес удар ее влиянию на Балканах и Ближнем Востоке. Особенно тяжелыми для России были статьи договора, которые касались нейтрализации Черного моря, т. е. запрещения содержать там военный флот и иметь военно-морские базы.

Манифест Александра II, объявлявший об окончании войны и условиях заключенного мира, содержал осторожные намеки на необходимость решения неотложных внутренних проблем. Программа преобразований была изложена в стихотворении Хомякова «Россия», где перечислялись пороки: иго рабства, неправда в судах, тлетворная ложь. Главным вопросом было крепостное право. После освобождения дворянства Петром III в 1761 г. шли поиски решения вопроса. Перед Александром II стояли те же самые проблемы, которые занимали многочисленные секретные комитеты, созданные в царствование Александра I и Николая I: освобождать ли крестьян; если да, то с землей или без; если освобождать, то как возместить помещикам - классу, составлявшему основу самодержавной власти - потерю ими средств к существованию?

Один из виднейших деятелей крестьянской реформы - Юрий Самарин внимательно изучал Пруссию эпохи реформ, реализованных Штейном и Гарденбергом после поражения 1806 г. Разгромленная Наполеоном, превращенная в сателлита Франции Пруссия, писал Самарин, приступила «к трудному подвигу самоисправления» . Неудачу под Севастополем нельзя сравнить с поражением под Иеной, Россия не была Пруссией, но - для Юрия Самарина - имелась аналогия в программе преодоления результатов катастрофической войны.

Значительно больше аналогий между реформами Александра II и реформами, начатыми в Советском Союзе в середине 50-х годов, продолженными в середине 80-х годов, не законченными в постсоветской России. Аналогия тем более убедительна, что направления реформ остались неизменными. По-прежнему решается крестьянский вопрос (что делать с колхозами и совхозами?), вопрос сочетания центральной власти и самоуправления, на повестке дня неизменно судебная реформа, размеры свободы слова и т.д. Сравнение двух эпох, разделенных столетием с лишним, дает современному историку представление о трудностях, которые необходимо было преодолеть Александру II, и поразительной быстроте изменений.

Менее чем через 6 лет после вступления на трон - 19 февраля 1861 г. Александр II подписал Манифест об освобождении крестьян. Совершил, по выражению Бориса Чичерина, «величайшее дело русской истории» . Только настойчивость - некоторые современники говорили упрямство - императора позволила завершить работу по подготовке крестьянской реформы в такой короткий срок. И конечно, разработка вопроса в предшествующее царствование.

Важнейшим новшеством было привлечение к решению крестьянского вопроса дворян - социальной группы, которая активно сопротивлялась реформе. «Разрешить министерству внутренних дел, - говорилось в решении секретного комитета 18 августа 1857 г., - требовать не только сведения, но даже мнения, мысли и предложения от губернских начальников: губернаторов и предводителей, от опытных помещиков и вообще от всех тех, практические сведения коих могут быть полезны не только для определения главных направлений, но и для указания подробностей переходных мер…» . Были созданы выборные губернские комитеты, в которых обсуждались пути и форма освобождения крестьян. Все предложения приходили в особую «редакционную комиссию», в которой заседали рядом с представителями правительства (11 человек) эксперты, приглашенные из тех кругов дворянства, которые сочувствовали освобождению (20 человек).

Закон 1861 г. справедливо упрекают в незавершенности, непоследовательности, отмечают слабости. Он не мог быть иным, ибо явился результатом компромисса, усилий, достигнутых несмотря на очень сильное сопротивление. Крестьянская реформа состояла из четырех основных пунктов. Первым было личное освобождение без выкупа 22 млн. крестьян. (Население России, по ревизии 1858 г., составляло 74 млн. человек.) Второй пункт - право крестьян выкупать усадьбу (землю, на которой стоял двор). Третий - земельный надел (пахотная, сенокосная, пастбищная земля) - выкупался по соглашению с помещиком. Четвертый пункт - купленная у помещика земля становилась не частной собственностью крестьянина, а неполной собственностью общины (без права отчуждения). В деревне создавалось - после лишения помещика власти - сословное крестьянское самоуправление. Мировые посредники содействовали соглашениям между крестьянами и помещиками.

Сохранение общины - она проживет еще 45 лет до реформы Столыпина - было результатом веры подавляющего большинства русского общества в то, что она гарантирует особый путь развития России. Славянофилы видели в общине идеал общественного устройства и решение всех тяжелейших экономических проблем, волновавших Западную Европу. Когда Борис Чичерин (1828- 1904), один из лучших знатоков русского государственного права, написал, что «нынешняя наша сельская обширна вовсе не исконная принадлежность русского народа, а явилась произведением крепостного права и подушной подати», - произошел, как он выражается, «гвалт». Славянофилы ополчились на него «как на человека, оклеветавшего древнюю Русь» . Но община прельщала не только славянофилов. Восторгался ею Александр Герцен. Европейским селам он ставил примером русские, представляющие собой «почернелый ряд скромных, бревенчатых изб, тесно прислоненных друг к другу, лучше готовых вместе сгореть, нежели распасться» . Любовь к общине перешла и к социалистам. Петр Ткачев (1844-1885), один из влиятельнейших наставников Ленина, писал в открытом письме Энгельсу: «Наш народ… в огромном большинстве проникнут принципами общинного владения; он, если так можно выразиться, коммунист по инстинкту, по традиции. Идея коллективной собственности так крепко срослась со всем мировоззрением русского народа, что теперь, когда правительство начало понимать, что эта идея несовместима с принципами «благоустроенного общества» и во имя этих принципов хочет ввести в народное сознание и народную жизнь идею частной собственности, то оно может достигнуть этого лишь с помощью штыков и кнута» .

Карл Маркс, поверив своим русским корреспондентам, осудил реформы Александра II: «Если Россия будет продолжать идти по тому пути, по которому она идет с 1861 г., то она упустит наилучший шанс, который история когда-либо предоставляла какому-нибудь народу и испытает все роковые злоключения капиталистического строя» .

Если община - по убеждению славянофилов и западников - была хранилищем особых качеств русского народа, то мужик становился воплощением народа-Богоносца. Ироничный Алексей Толстой писал о мужике: «Если он не пропьет урожаю, я того мужика уважаю». И шел тем самым против течения: необходимо было уважать мужика независимо от его отношения к спиртному, нужно было поклоняться ему, не отдельному представителю класса земледельцев, но - Мужику. Эта идеологическая концепция нашла свое выражение в законе.

Реформа 1861 г. создала особый статус крестьянина. Прежде всего, закон подчеркивал, что земли, которыми владеет крестьянин (двор, доля общинных владений), не являются частной собственностью. Эту землю нельзя было продавать, завещать и наследовать. Но от «права на землю» крестьянин не мог отказаться. Можно было отказаться только от практического пользования, например при уходе в город. Паспорт давался крестьянину только на 5 лет, и община могла востребовать его обратно. С другой стороны, крестьянин никогда не терял своего «права на землю»: вернувшись, даже после очень долгой отлучки, он мог предъявить требование на свою долю земли, и мир должен был его принять.

Крестьянское «право на землю» принципиально отличалось от права собственности на землю всех других сословий. Эта концепция порождала все другие последствия особого правового статуса крестьян. Иными, в частности, были нормы наказания крестьян за некоторые преступления они наказывались мягче, чем другие сословия, иногда их наказывали за поступки, которые не были наказуемы для других сословий. Например, крестьян наказывали за неразумные траты или пьянство. Кроме того, их подвергали наказаниям, давно упраздненным для других сословий. Волостные суды, избираемые крестьянами, могли приговаривать крестьян до 60-летнего возраста к телесному наказанию - порке розгами. Это постановление оставалось в силе до 1904 г., хотя в 1898 г Витте писал царю, что необходимо отменить право волостных судов приговаривать к порке, ибо «розги… оскорбляют в человеке Бога».

Витте добавлял, что особые полномочия волостного суда противоречат общему правовому сознанию и общим правовым нормам страны: «Любопытно, что если губернатор высечет крестьянина, то его судит Сенат, а если крестьянина выдерут по каверзе волостного суда, то это так и быть надлежит» .

Особый статус крестьянина объяснялся особым отношением к ним, представлением, что они являют собой особую ценность для государства. Земля, которую им давали, рассматривалась, как «имущество для обеспечения их существования в интересах государства» . Необходимо было также - по мнению образованного общества - опекать крестьян, людей, близких к природе, к Богу «В основе стремления к опеке лежало представление, что крестьянин - простой, т. е. неиспорченный, чистый человек, что он. носитель особых нравственных и духовных ценностей» . Следовательно, патриархальная порка у себя дома имела морально-воспитательное значение.

Освобождая крестьян, государство приняло меры для того, чтобы крестьянин оставался земледельцем, но также для того, чтобы он оставался крестьянином - хранителем особых ценностей. Крестьянин был народом. Образованное общество называло себя - публикой. «Мысль о том, что различные сословия одного и того же государства, - пишет В.В. Леонтович, - могут существовать на различных юридических или правовых уровнях, что их правовые отношения могут быть основаны на разных правовых системах, - продолжает существовать и после освобождения крестьян, а тем самым создаются предпосылки для дальнейшего расширения пропасти между правосознанием крестьян и других сословий российского государства» .

22 декабря 1857 г. Александр Никитенко (1804-1887) записал в дневник: «В публике боятся последствий рескрипта об эмансипации - волнений между крестьянами. Многие не решаются летом ехать к себе в деревню». Он закончил запись тревожной нотой. «Мы вступили на путь многих реформ, значение которых теперь нельзя с полной вероятностью определить. Сила потока, в который мы ринулись, увлечет нас туда, куда мы не можем предвидеть» . Либеральный профессор московского университета, публицист и цензор, сын крепостного, Никитенко нашел удачное слово - поток. После «застоя» николаевской эпохи Россия ринулась в поток. Чтобы разобраться в сути реформ, следует говорить о них поочередно, но готовились они все одновременно. Осенью 1861 г. Александр II требует поторопиться с реформой суда, в январе 1862 г. военный министр Дмитрий Милютин представляет проект военной реформы. 1 января 1864 г. вступает в силу земская реформа, 20 ноября того же года - судебная реформа. 6 апреля 1865 г. оглашаются Временные правила о печати, меняющие положение печатного слова в стране.

Положение о губернских и уездных земских учреждениях - земская реформа - вводило систему местного самоуправления в 34 губерниях России. Исключались из закона 9 западных губерний, где правительство опасалось влияния «неблагонадежного» польского элемента (еще догорало восстание, вспыхнувшее в Царстве Польском в январе 1863 г.). Земские учреждения были созданы в уездах и губерниях. Они состояли из собраний - совещательного и контрольного органа, а также управ - исполнительного органа. Депутаты - гласные - избирались населением, разделенным на три разряда: землевладельцы, городские общества и сельские общества. Количество гласных от каждой группы было неодинаковым, дворяне составляли более 40%, крестьяне - около 39%. В круг ведения земских учреждений входили местные дела, в том числе образование, медицинская служба. Правительственная власть - губернаторы и министр внутренних дел - осуществляла общий надзор, прежде всего с точки зрения соблюдения законности.

Земская реформа, как и все другие, критиковалась за ограничение сферы деятельности местного самоуправления, за излишне пристальное внимание правительственных органов (которое в следующее царствование станет значительно тяжелее). Реформу упрекали в том, что она остановилась на полпути - не было введено Всероссийское земство, проект которого предлагал Сперанский. Но это был бы орган, чрезвычайно напоминавший парламент, который Александр II «одним дворянам давать не хотел, всем сословиям опасался» .

Несмотря на слабости и недостатки земской реформы, местное самоуправление сыграло значительную роль в развитии России. Выступая 17 февраля в 1995 г. в Москве на Всероссийском совещании о местном самоуправлении, Александр Солженицын назвал земство, которое он призвал воссоздать, «ключевой проблемой в судьбе России» .

В 1870 г. всесословное самоуправление было распространено на города. Для гласных и их избирателей был установлен имущественный ценз: право избирать и быть избранным имели только домовладельцы. Главным органом городского самоуправления стала городская дума, избираемая на 4 года.

Важнейшим шагом на пути обновления государственного механизма стала реформа суда. Все историки согласны, что судебная реформа, во-первых, была самой удачной, самой последовательной. Ее проведению не мешали сословные конфликты, как это было при подготовке других реформ. Она была, во-вторых, лучше всех, наиболее систематично подготовлена. 20 ноября 1864 г. царский рескрипт объявил об открытии суда «скорого, правого, милостивого и равного для всех». Судебная власть отделялась от административной, вводилась несменяемость судей (значительно повышалось их жалование - от 2200 до 9000 рублей в год), судопроизводство стало публичным и гласным, учреждалась присяжная адвокатура. Был введен институт присяжных заседателей. В уездах и городах для решения малозначительных уголовных и гражданских дел закон учредил мировой суд. Мировые судьи избирались уездными земскими собраниями или городскими думами.

Александр II, предлагая подготовить реформу суда, дал указание преобразовать судебную часть «на основании опыта науки и европейских государств». Это - было сделано. В 1969 г. Корней Чуковский, отмечая в своем дневнике, что он редактирует том статей и воспоминаний Анатолия Кони, знаменитого судебного деятеля эпохи реформ, писал: «Кони был праведник и великомученик. Он боролся против тех форм суда, какие существуют теперь, - против кривосудия для спасения государственного строя. Ирония судьбы, что эти благородные книги печатаются в назидание нынешним юристам» . Можно говорить об «иронии судьбы», можно называть это иначе, но советский суд был во всех отношениях хуже русского суда, созданного в 1864 г.

В апреле 1865 г. ослабляется цензурный гнет, который в николаевскую эпоху принял гротескные формы. Алексей Никитенко, позднее многолетний цензор, рассказывает, что из его работы «О политической экономии» подверглась, в частности, цензуре фраза: «Адам Смит полагал свободу промышленности краеугольным камнем обогащения народов». Цензор вычеркнул слово «краеугольный», ибо «краеугольный камень есть Христос, следовательно, сего эпитета нельзя ни к чему другому применить» . В 1857 г. Федор Тютчев направил записку «О цензуре в России» члену Государственного совета и министру иностранных дел князю Михаилу Горчакову. Поэт и дипломат, долгие годы цензор иностранной литературы, приходившей в Россию, Федор Тютчев ставил проблему по-новому. «Цензура, - пишет он, - служит пределом, а не руководством. А у нас в литературе, как и во всем остальном, вопрос не столько в том, чтобы подавлять, сколько в том, чтобы направлять» .

Новый цензурный устав учел эту мысль. Была отменена предварительная цензура для книг (не для брошюр) и для некоторых повременных изданий. Был введен институт ответственного редактора, который отвечал за вышедшую публикацию.

Новый университетский устав, изданный 18 июня 1863 г., значительно расширил пределы академической свободы, права студентов самим решать научные проблемы, объединяться в кружки, ассоциации. Были отменены вступительные экзамены, но более строгими стали выпускные. Это повысило уровень университетской науки.

Целое десятилетие заняла одна из важнейших для русской империи - военная реформа. Заняв в 1861 г. пост военного министра, Дмитрий Милютин приступил к реорганизации военной системы, пороки которой убедительно продемонстрировала Восточная война. Еще до начала реформы были закрыты военные поселения и школы кантонистов - солдатских детей, куда также призывали еврейских детей с 12 лет на 25-летнюю службу. В 1859 г. срок службы в армии был сокращен до 15 лет, во флоте - до 14.

Дмитрий Милютин преобразовал центральное управление: военное министерство освобождалось от мелочной опеки армии.

Страна была разделена на военные округа, которые стали связующим звеном между центром и войсками. Эта структура сохраняется в России и сегодня. Была реформирована военно-учебная часть: создана система военных училищ - пехотных, кавалерийских, артиллерийских и инженерных. Завершением военной реформы стало введение 1 января 1874 г. всеобщей воинской повинности. Общий срок службы определен в 15 лет: 6 - в строю, 9 - в запасе. Тяжелые телесные наказания для штатских были отменены судебной реформой. Военная реформа отменила наказания шпицрутенами, «кошками» (треххвосткой плетью) для военных. Военный суд был организован на принципах судебной реформы 1864 г.