Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Большинство населения области, включая каза­чество, приняло новый порядок, установившийся пос­ле свержения самодержавия. Митинги, собрания, де­монстрации под антивоенными и демократически­ми лозунгами охватили Кубань и Черноморье.

Пятого марта по инициативе кадетов созданы Ека­теринодарский гражданский комитет и" Комитет об­щественной безопасности, заявившие о поддержке Временного правительства.

После свержения самодержавия монархисты и октябристы практически сошли со сцены, их место заняли кадеты; блокируясь с ними, меньшевики и эсеры прочно обосновались в центре этого спектра. Центральное место в политической жизни Кубани за­няли меньшевики и эсеры. Так, городские Советы в Екатеринодаре и Новороссийске возглавляли мень­шевики, Екатеринодарский гражданский комитет – эсер. Подобная ситуация наблюдалась и в других населен­ных пунктах.

Если в России после февральской революции воз­никло двоевластие, то в Кубанской области возникло соотношение сил, которое генерал А. И. Деникин в «Очерках русской смуты» охарактеризовал как «троевластие». Казачьи сословные органы власти стали бы­стро выдвигаться на первый план. В городах области наряду с гражданскими комитетами и советами ре­альной силой обладали муниципальные бессословные органы управления. В таких условиях только что из­бранный Кубанский областной совет устранился от борьбы за всю полноту власти.

В станицах власть сосредоточилась в станичных и хуторских правлениях во главе с атаманами. В от­личие от городов здесь не пользовались большим ав­торитетом исполнительные органы, представлявшие Временное правительство, и лишь в редких случаях какой-то властью в станицах обладали исполкомы местных Советов. Обычно они действовали в одном направлении с казачьими органами. Советов казачь­их депутатов на Кубани не было.

23 марта в Петрограде собрался I Всероссийский общеказачий съезд, принявший решение создать Союз казачьих войск. Постановлением съезда все земли, воды и недра на территориях казачьих областей объяв­лялись неприкосновенной собственностью казачьих войск. Съезд принял решение возвратить в войско­вую собственность расположенные в казачьих облас­тях земли казенные, удельные, монастырские, цер­ковные, частновладельческие на условиях, которые предстояло выработать Учредительному собранию.

В Черноморской губернии революционные собы­тия развивались иначе.

Однако абсолютного преобладания не полу­чила ни одна политическая сила.

В марте - апреле в Черноморской губернии по­явились крестьянско-казачьи союзы, а на собравшем­ся 14 июня съезде крестьянских и казачьих депута­тов они были преобразованы в Советы крестьянских и казачьих депутатов. В некоторых селах Черномор­ской губернии образовались крестьянские Советы. В ряде случаев крестьяне смещали представителей ста­рой власти и создавали свои исполнительные коми­теты, отряды дружинников, милиции.

Мусульманские лидеры 1 мая созвали во Владикавказе съезд горцев Кавказа, про­возгласивший создание «Союза объединенных горцев» в составе Кабарды, Осетии, Чечни, Ингушетии, Чер-кесии, Карачая и Дагестана. Съезд избрал духовное мусульманское управление во главе с Н. Гоцинским. Представители «Союза объединенных горцев» развер­нули агитацию за создание местных национальных комитетов. Лидеры нового движения заявляли о под­держке Временного правительства и в то же время провоцировали местное население антирусскими и антиказачьими лозунгами.

Таким образом, в регионе шел процесс формиро­вания взаимоисключающих систем органов власти и управления. В этой связи в специальном приказе ко­миссар Временного правительства К. Л. Бардиж разъяснил, что гражданские комитеты не являются органами власти, они всего лишь выразители обще­ственного мнения.

В самом казачестве не было единства. Су­ществовали противоречия относительно будущего Кубани. Некоторые казачьи лидеры выступали за фе­деративное устройство. К ним относились «черномор­цы», они были сторонниками широкой ав­тономии Кубани, «самостийного» ее существования, а после захвата власти большевиками и провозгла­шения независимости Украины искали с ней сближе­ния.

Другая часть - «линейцы» - поддерживала идею развития Кубани в составе единой и неделимой Рос­сии. Борьба между этими группировками не прекра­щалась вплоть до окончания Гражданской войны и стала одной из причин крушения Белого движения на юге России.

В стране уже разворачивалась Гражданская война.

В июне 1918 г., когда решался вопрос о потопле­нии Черноморского флота, большинство в руковод­стве Кубано-Черноморской республики высказывалось за ее формальное отделение от России, надеясь объ­явить флот собственностью своей республики.

Ухудшение ситуации на фронте, осложнение по­ложения в целом для Советской власти заставило преодолевать сепаратистские настроения, и было принято решение об объединении Кубано-Черноморской, Став­ропольской и Терской республик в одну Северо-Кав­казскую Советскую республику с центром в Екатери­нодаре. Необходимо отметить, что центральные органы Советской власти использовали в документах старые административные названия.

В обстановке острой классовой борьбы новые го­сударственные структуры проводили сложные соци­ально-экономические преобразования для налаживания хозяйственной жизни и взятия экономической вла­сти у буржуазии с преодолением ее сопротивления.

На промышленных предприятиях устанавливал­ся рабочий контроль. Были отменены все социальные привилегии и ограничения. Проводились первооче­редные социальные мероприятия: 8-часовой рабочий день, ограничения на сверхурочные работы, страхо­вание по безработице и болезни, бесплатное всеобщее обучение, бесплатная медицинская помощь.

В сельской местности проводилась социализация земли. Уравнительное землепользование увеличило слой середняков. У кулаков частично изымали зем­лю. На помещичьих землях создавались различные коллективные хозяйства - коммуны, госхозы, тозы.

1918-1920 годы составляют одну из самых тра­гических и вместе с тем героических страниц истории российского общества. События этого периода выра­жают несколько общественных процессов.

Героиче­ская борьба трудящихся России за сохранение завое­ваний революции, за новую жизнь против попытки свергнутых классов восстановить свое господство стала апогеем многовекового социального и культурного раскола российского общества.

Одновременно велась война за независимость России против интервентов и национально-освободительная борьба.

Но это была вместе с тем и брато­убийственная война, она стала трагедией российско­го общества, национальной катастрофой, принесшей огромные жертвы и страдания.

Масштабы вооружен­ной борьбы и взаимного террора, разрушение эконо­мики и культурного наследия, социальная ненависть и всеобщее ожесточение тяжело отразились на обще­ственных и личных отношениях людей не одного по­коления.

В условиях Гражданской войны, международной интервенции и тяжелейшего экономического положе­ния в стране согласно решению III Чрезвычайного съезда Советов Кубано-Черноморской республики на­чался усиленный вывоз продовольствия в революци­онный центр. Использование принудительных мер, реквизиции привели к тому, что на исходе весны 1918 г. на территории Кубанской области вспыхнули воору­женные мятежи.

В августе 1918 г. Добровольческая армия под ко­мандованием генерала А. И. Деникина, возглавив­шего армию после гибели Корнилова, развернула круп­номасштабное наступление на Кубань. Четвертого августа белые взяли Екатеринодар. Но красные не были сломлены.

В то время как верные большевикам воинские части отступали, а Добровольческая армия наступа­ла, грузинские воинские подразделения перешли гра­ницу в районе Адлера. Как писали газеты в Тбилиси, целью военной акции было решение грузинского пра­вительства «восстановить» границы своего государ­ства XIV в.

В начале 1920 г. Красная Армия развернула ре­шительное наступление на Северном Кавказе. Еще в 1919 г. против белых начал действовать Комитет освобождения Черноморской губернии (КОЧГ).

КОЧГ преобразовал партизанские отряды красно-зеленых (как их тогда называли) в Красную Армию Черноморья, сумевшую освободить от белых ряд населенных пунктов.

Менее чем через год закончилась Гражданская война. Советская Россия перешла к мирной жизни, восстановлению экономики и строительству нового общества.

Митяев Егор Александрович

начальник оперативно-сыскного отделения

ОУР УВД по Центральному внутригородскому округу г. Краснодара, соискатель кафедры государственно-правовых дисциплин

Владимирского юридического института Федеральной службы исполнения наказаний РФ

Борьба с терроризмом на Кубани в ходе революции 1905-1907 гг.

Отправным моментом первой русской революции явилось Кровавое воскресенье 9 января 1905 г. в Петербурге. Это событие оказало решающее влияние на обстановку в Кубанской области и Черноморской губернии. До Кубани докатилась волна терроризма...

Эпидемией терроризма окраины России были охвачены, быть может, даже больше, чем центральные области. Особенно это было заметно на Кавказе после обнародования Манифеста 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка», подписанного императором Николаем II. Как отмечает профессор Б.А. Трех-братов, «с помощью Манифеста правительство хотело предотвратить немедленное падение антидемократического режима в стране и выиграть время, чтобы собраться с силами для подавления революции»1. Современник вспоминал, что «представители царской администрации на местах оказались не в состоянии удержать под контролем ухудшающуюся ситуацию на Кавказе, где открыто распространялись экстремистские листовки и брошюры, ежедневно происходили массовые антиправительственные митинги. Вооруженный человек на улице стал явлением обычным, и царские власти были бессильны перед боевыми организациями, члены которых даже не пытались скрыть свою личность или род занятий; грабежи, вымогательства и убийства происходили чаще, чем дорожные происшествия»2.

С 1905 г. Кубанское областное жандармское управление (КубОЖУ), созданное еще в 1880 г., начинает отмечать случаи посягательств на жизнь как чинов полиции и жандармерии, так и частных

лиц. Грабежи, разбои и вымогательства стали основным средством пополнения партийных касс террористических организаций анархистов и эсеров-максималистов. Так, в Кубанской области были ограблены и убиты купцы Стеценко, Данько, пристав Кузнецов и др. В Черноморской губернии, как отмечалось в официальном документе КубОЖУ, «серьезные проявления были следующие: убийство грузчика Логана, поранение грузчика Асаула, убийство грузчика Сандро, поранение крестьянина Рымаренко, убийство крестьянина Деренченко и широкое вымогательство денег от местных капиталистов в сумме от 1000 до 100 рублей»3. 18 октября 1905 г. в Екатеринодаре был сожжен дотла дом популярного врача А.Я. Рохлина4. 13 ноября 1905 г. около 22 часов на углу улиц Садовой и Кузнечной был обнаружен труп жандармского унтер-офицера Михаила Кучерова «с четырьмя ранами на голове и двумя на щеке»5. Все эти особо тяжкие преступления остались нераскрытыми. Теракты захлестнули областную столицу.

Обострение политической обстановки на Кубани привело к тому, что 7 декабря 1905 г. начальник Кубанской области и наказной атаман Кубанского казачьего войска генерал-лейтенант Д.А. Одинцов, на основании «Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 14 августа 1881 г., издал «Обязательное постановление для местностей Кубанской области, объявленных в положении усиленной охраны (г. Екатеринодар, х. Романовский и Тихорецкий, железнодорожные станции Екатеринодар, Кавказская и Тихорецкая)», где, в частности, указывалось: «1. Сходки и собрания (митинги) в общественных и городских

1 Трехбратов Б.А. История Кубани: Учебное пособие. Краснодар, 2000. С. 353.

2 Борьба с революционным движением на Кавказе в эпоху столыпинщины // Красный архив. 1929. № 3. С. 188.

3 Государственный архив Краснодарского края (далее - ГАКК). Ф. 583. Оп. 1. Д. 760. Т. 1. Л. 30-31.

4 Центр документации новейшей истории Краснодарского края (далее - ЦДНИКК). Ф. 2830. Оп. 1. Д. 1615. Л. 2.

5 ГАКК. Ф. 583. Оп. 1. Д. 34. Л. 53.

домах, в садах, скверах, на улицах и площадях без дозволения местной полицейской власти, а также всякие вообще сборища, нарушающие правильное уличное движение трамваев, экипажей и пешеходов, - воспрещаются. 2. Участники всех вышеупомянутых сходок, собраний и сборищ обязываются разойтись по первому требованию полицейской власти. 3. Воспрещается употреблять какие бы то ни было угрозы и насилия по отношению к служащим и рабочим с целью прекращения занятий и работ в правительственных и общественных учреждениях, на фабриках, заводах, в промышленных, торговых и тому подобных заведениях»1. Однако, уже через три дня в Екате-ринодаре началась общегородская забастовка, продолжавшаяся до 24 декабря и сопровождавшаяся массовыми демонстрациями и столкновением с войсками, приведшем к кровопролитию2. Любопытно, что в условиях обострения напряженности от террористических актов и накала революционных событий не произошел рост общеуголовных преступлений - в основном имели место кражи: лошадей (33 факта), волов и коров (по 1 факту)3.

В течение 1905 г. жандармским управлением Кубани было возбуждено 171 дознание, по которым привлечено к ответственности 247 обвиняе-мых4. Это - абсолютный показатель за всю историю существования КубОЖУ (1880-1917). В целом конец 1905 г. ознаменовался резким обострением социальной борьбы на территории Кубанской области. После поражения Декабрьского восстания в Москве самодержавие адекватно отреагировало на сложившуюся обстановку и усилило репрессии. Если в середине декабря 1905 г. только несколько городов и станиц Кубани были объявлены на положении усиленной охраны, то с 3 января 1906 г. вся Кубанская область в соответствии с «Положением о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» перешла на положение усиленной охраны, которое сохранялось до июля 1909 г.5

К 1906 г. оперативная обстановка на Кубани крайне осложнилась, в связи с чем в августе начальник КубОЖУ жандармский полковник М.И. Воронин докладывал в Тифлис генералу

Е.Н. Ширинкину, заведующему полицией на Кавказе, что «революционное движение настолько охватило всю Кубанскую область, что является неотложной необходимостью учреждение если не охранного отделения, то хотя бы назначение специального офицера, который бы исключительно занимался агентурой. Помощник мой и я, имея на руках массу дознаний, переписку по канцелярии, хозяйственную часть Управления и много других побочных занятий, не имеем возможности отдаться делу розыска, как это надлежит в настоящее сериозное время, тем более, Кубанское Управление, обездоленное вообще личным штатом, в настоящее время находится без адъютанта, другими словами, мизерный штат еще уменьшен на одного работника»6. Принимая во внимание объективные трудности, испытываемые КубОЖУ, наместник на Кавказе граф И.И. Воронцов-Дашков распорядился откомандировать «для заведывания паспортною и розыскною частями в Новороссийском пункте» Управления полковника Ф.А. Засыпкина, штаб-офицера для поручений при помощнике по гражданской части наместника на Кавказе, который 23 сентября 1906 г. прибыл в Новороссийск. Но уже через месяц, 30 октября, А.Ф. Засыпкин был отозван из командировки в Тифлис7. В дальнейшем он еще окажет большую помощь политической полиции Кубани, о чем будет сказано ниже. «Обездоленное вообще личным штатом», КубОЖУ, тем не менее, закончило в 1906 г. 114 дознаний по делам о государственных преступлениях по обвинению 201 лица8.

С середины 1907 г. терроризм приобрел на Кавказе массовый характер. Наместник на Кавказе граф И.И. Воронцов-Дашков приводил следующую статистику: в 1907 г. было совершено 689 терактов, в результате которых погибло 183 официальных лица и 212 частных лиц, а ранено соответственно 90 и 213 человек; случаев бандитизма в регионе было: в 1905 г. - 3129, в 1906 г. - 4138 и в 1907 г. - 3305. Эти сведения о размахе насилия и терроризма на Кавказе говорят сами за себя, как и тот факт, что в промышленном центре - селении Армавир - террористы, заявлявшие о своей принадлежности к различным революци-

1 ГАКК. Ф. 454. Оп. 1. Д. 1065. Л. 1.

2 Там же. Ф. 583. Оп. 1. Д. 481. Л. 36-37, 80-81.

3 Там же. Ф. 454. Оп. 1. Д. 3175. Л. 1.

4 Там же. Ф. 583. Оп. 1. Д. 840. Л. 117.

5 Революционное движение на Кубани в 1905-1907 гг. Сборник документов и материалов / Сост. Г.Т. Чучмай. Краснодар, 1956. С. 253.

6 ГАКК. Ф. 583. Оп. 1. Д. 565. Л. 28.

7 Там же. Д. 35. Л. 36, 41.

8 Там же. Д. 840. Л. 117.

онным организациям, в апреле 1907 г. уничтожили средь бела дня 50 местных коммерсантов. К этому времени доход террористов от экспропри-аций только в одном Армавире достиг почти 500 тыс. рублей1. Современник отмечал, что «в Кубанской области разбои под флагом анархистов-коммунистов начались летом 1907 г. в Армавире... В Екатеринодаре о вымогательствах стали поговаривать только в начале октября. Сначала начали работать «максималисты»; затем появились анархисты всяких кличек: «Кровавая рука», «Черный ворон», «Мститель», «Летучая партия», «9-я группа анархистов-коммунистов», «Екатери-нодарская группа», «Северокавказская группа» и т.д. Вначале были слышны только отдельные случаи вымогательства, затем случаи стали учащаться, и вымогательства достигли своего апогея в декабре и январе, после чего деятельность их вследствие принятых мер стала падать...»2.

В указанное время политически мотивированные грабежи, разбои и вымогательства совершались практически ежедневно. Так, вечером 25 июня 1907 г. в Екатеринодаре было совершено вооруженное нападение на бакалейную лавку Г.В. Дагаева. Преступники предъявили «письмо от партии анархистов-коммунистов и потребовали 500 рублей на революционные цели»3. Газета «Кубанские областные ведомости» констатировала, что «за каких-нибудь месяц-два была совершена масса смелых разбоев, ограблено несколько винных лавок; в центре города убито два акцизных сборщика; на пивоваренный завод Люд-кевича грабители приходили несколько раз днем, каждый раз предупреждая о дне своего следующего посещения; ограблен казенный винный склад, трамвай, убиты... два видных купца, ограблен поезд и, наконец, ограблена сама полиция. Общество было совершенно терроризировано...»4.

На некоторое время торгово-промышленная сфера Екатеринодара попала под власть уголовно-революционного терроризма и бандитизма, прикрывавшихся революционной риторикой. Так, купец М.М. Орлов получил сначала «требование» эсеров-максималистов на 1 тыс. рублей, а затем - от «9-й группы анархистов-коммунистов»; ювелир Л.В. Ган систематически получал «требования» от разных партий; содержателя местного

электробиографа (кинотеатра) Адамьяна преследовала группа «Кровавая рука», владельца магазинов В. Гуренкова - «Черный ворон»; состоятельному екатеринодарцу Аганову поступило письмо от «Летучей боевой дружины анархистов-коммунистов» с приказом «всегда иметь при себе 2000 рублей, чтобы при первом требовании их передать». К гласному городской думы Ф.И. Фаб-риченко вымогатели, не застав его дома, явились в здание думы, вызвали его с заседания и отвезли домой. На вопрос Ф.И. Фабриченко: «Куда вы, ребята, деньги деваете, весь город податями обложили?» - они ответили, что раздают деньги бедным, в тюрьмы, безработным и больным5. Члены армянских партий «Гнчак» («Колокол») и «Дашнакцутюн» («Союз») вымогали значительные денежные суммы как у местной армянской диаспоры, угрожая убийством, так и из казенных учреждений. На этом поприще заметной была террористическая группа под руководством члена армавирской организации «Гнчак» Н. Маркарян-ца, сфера деятельности которой в 1906-1907 гг. распространялась и за пределы Кубани. Армавирская и екатеринодарская организации «Дашнакцутюн» получали от вымогательств значительные суммы. В случае неудовлетворения требований ими применялись крайние меры. Так, в Армавире за отказ выдать 10 тыс. рублей 22 июня 1906 г. был убит купец Н. Шахназаров6.

Только в 1907 г. анархисты и эсеры-максималисты совершили в Кубанской области и Черноморской губернии не менее 10 терактов в отношении представителей власти. Так, вечером 21 июля на углу улиц Красной и Дмитриевской (ныне - ул. им. Горького) в Екатеринодаре, при посадке в трамвай, был застрелен неизвестными террористами, успевшими скрыться, помощник полицмейстера города Г.С. Журавель. До этого он неоднократно получал письма с угрозами7. Вечером 26 августа около трамвайного павильона в конце Ростовской улицы (ныне - угол ул. Красная и Ха-курате), выстрелом из револьвера неустановленными террористами был смертельно ранен помощник пристава городской полиции И.Г. Боняк, выполнявший задание по задержанию злоумышленников, вымогавших деньги у купца М.М. Орлова8. Утром 21 сентября на углу улиц Красной и Графской (ныне - ул. Советская) выстрелами в

1 Борьба с революционным движением на Кавказе... М., 2002. С. 218-219.

2 ЦДНИКК. Ф. 2830. Оп. 1. Д. 572. Л. 2.

3 ГАКК. Ф. 583. Оп. 1. Д. 615-А. Т. 2. Л. 434.

5 ГАКК. Ф. 454. Оп. 1. Д. 3463. Л. 367; Д. 3624. Л. 85.

6 Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года / Сост., науч. ред., рук. автор. коллект. Б.А. Трехбратов. Краснодар, 1997. С. 120, 136.

упор был убит правитель канцелярии начальника Кубанской области С.В. Руденко1. В тот же день начальник КубОЖУ М.И. Воронин заявил начальнику Кубанской области Н.И. Михайлову, «что при существующих условиях я бессилен в борьбе с революционерами и что единственным средством подавления этого движения считаю учреждение охранного отделения»2.

Такое заявление имело под собой почву, поскольку, начиная с 1902 г. М.И. Воронин неоднократно докладывал директору Департамента полиции, указывая «на трудность положения, занимаемого... Управлением по отношению к борьбе с начавшимся революционным движением. Приводя в... донесениях различные факты и сопоставляя их с работой непосильно распределяемой между чинами Управления», М.И. Воронин приводил доводы о необходимости «увеличения штата Управления на три офицера, с тем, чтобы одному из них было поручено ведение агентурного дела, как специального и требующего постоянной и напряженной работы». Однако на Департамент полиции такие аргументы начальника КубОЖУ не произвели впечатления, «а революция шла вперед усиленным темпом, засыпая Управление делами и вызывая ими постоянные разъезды по области чинов Управления»3. Временное прикомандирование полковника Ф.А. За-сыпкина к КубОЖУ (последняя командировка - с 14 января по 11 февраля 1907 г. для оказания практической помощи4) положение дел кардинально не изменяло.

А между тем террористические акты продолжались. В особенно неспокойных областях на окраинах Российской Империи, как указывает А. Гейфман, «представители властей не решались даже показываться на улицах, поскольку все защитники старого порядка были мишенью для стрельбы. Среди жандармов резко увеличилось число нервных заболеваний. Хотя отдельные полицейские и военные проявляли выдающуюся личную храбрость и преданность правительству, многие думали лишь о спасении собственной жизни и либо подавали в отставку, либо просто отказывались являться на службу и замещать своих убитых предшественников»5.

Так было и на Кубани. Утром 29 октября на улице с. Армавир, по приговору местной группы анархистов-коммунистов, был убит жандармский унтер-офицер А. Середа6. 21 декабря был убит пристав 1-й части Екатеринодара И.Т. Величко. В причастности к этому теракту подозревались также анархисты-коммунисты7. Кроме того, анархистами был убит атаман Лабинского отдела Кубанской области Н.И. Кравченко, заведующий коннозаводством в имении барона В.Р. Штейнге-ля «Хуторок» Н. Гаген; угроза убийством была и в отношении полицейского урядника с. Армавир В. Борисенко8.

Власти Кубани делали попытку адекватно реагировать на сложившуюся, крайне тяжелую, ситуацию. 6 сентября 1907 г. у начальника Кубанской области Н.И. Михайлова состоялось совещание по «выработке мер борьбы с террористическими актами и увеличившейся преступностью вообще», на котором присутствовали должностные лица, представители купеческого и мещанского сословий. По предложению Н.И. Михайлова было решено учредить в Екатеринодаре сыскную часть, увеличить количество городовых, снабдить чинов полиции хорошим оружием9.

Кроме того, неоднократные ходатайства начальника КубОЖУ и начальника Кубанской области об усилении политической полиции в регионе привели к тому, что «в виду усилившегося в последнее время революционного движения в Кубанской области и Черноморской губернии», 8 октября 1907 г. наместник на Кавказе граф И.И. Воронцов-Дашков «соизволил признать необходимым ныне же учредить в г. Екатеринодаре Розыскной Пункт для обслуживания Кубанской области и Черноморской губернии, поручив его организацию и первоначальное им руководство... полковнику Засыпкину». Начальнику Кубанского областного жандармского управления предписывалось передать всю агентуру в Екатеринодаре и Новороссийске Ф.А. Засыпкину, которому было «предложено служебную свою деятельность сообразовать с инструкцией Департамента полиции для Охранных отделений в Империи»10. Дальнейшие события показали, что вновь учрежденный Розыскной пункт, названный Екатеринодарским

1 ЦДНИКК. Ф. 2830. Оп. 1. Д. 572. Л. 1.

2 ГАКК. Ф. 583. Оп. 1. Д. 565. Л. 94.

3 Там же. Л. 94-95.

4 Там же. Д. 37. Л. 8, 10.

5 Гейфман А. Революционный террор в России, 1894-1917 гг. / Пер. с англ. Е. Дорман. М., 1997. С. 59-60.

6 ГАКК. Ф. 583. Оп. 1. Д. 37. Л. 96.

8 Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года / Сост., науч. ред., рук. автор. коллект. Б.А. Трехбратов. Краснодар, 1997. С. 21.

10 Там же. Ф. 583. Оп. 1. Д. 565. Л. 78.

Охранным пунктом и начавший функционировать с 3 ноября 1907 г., сферу своей деятельности распространил исключительно на территорию города. Поэтому, по большому счету, надежды М.И. Воронина на агентурное прикрытие всего региона не оправдались. Новый орган политического розыска Кубани занимался оперативно-розыскной деятельностью и как самостоятельный аппарат просуществовал до ноября 1908 г., когда влился в КубОЖУ как, своего рода, Особый отдел, занимающийся агентурной и негласной оперативной работой и подчиняющийся начальнику жандармского управления.

В результате предпринятых Охранным пунктом экстренных мер обстановка стабилизировалась, количество терактов пошло на убыль: местные анархистские группы были полностью ликвидированы и главную роль стали играть заезжие

анархисты, в основном грузинской национальности, активная деятельность которых была окончательно прекращена к 1912 г. Что касается эсеров и социал-демократов, то они ушли в глубокое подполье. В этой связи Ф.А. Засыпкин 19 мая 1908 г. докладывал начальнику Кубанской области о том, что «принятыми... мерами в связи с подъемом энергии... совершенно почти прекращена деятельность целого ряда преступных организаций с выдающимся количеством участников, прекращен террор, грабежи и вымогательства, предупрежден целый ряд убийств, пресечены возможности выполнения покушений на жизнь начальника области, обнаружен целый ряд важных преступников, из которых многие уже повешены»1. Противостояние между жандармско-по-лицейскими органами Кубани и террористами завершилось поражением последних...

1 ГАКК. Ф. 586. Оп. 1. Д. 1. Л. 113.

Известные события в Петербурге 9 января 1905 года стали точкой отсчета первой русской революции, в бурные и трагические события которой в той или иной мере были вовлечены практически все социальные слои российского общества. Не стало исключением и казачество. При этом, правда, в общественном сознании на долгие десятилетия укоренился весьма категоричный и поверхностный взгляд на его участие в тех событиях исключительно в качестве карательно-охранительной силы, чему можно найти подтверждение в подавляющем большинстве работ советского периода. А значит, данная проблема нуждается в дальнейшем всестороннем изучении и беспристрастном научном осмыслении, что является, пожалуй, одной из наиболее актуальных задач современной исторической науки.

После начала революции, кроме полиции и жандармерии, правительственные органы начали все чаще привлекать к борьбе с различными революционными и стихийными анархистскими выступлениями армейские подразделения. Причем активность и масштабы их использования неуклонно увеличивались по мере роста революционного движения. Коснулось это конечно же и казачьих частей.

Если в начале революции для борьбы с беспорядками использовались все находившиеся в армии казачьи полки первой очереди и часть полков Кубанского казачьего войска второй очереди, то уже 22 февраля 1905 года была проведена первая частичная мобилизация второочередных полков из других казачьих округов империи, 16 из которых были направлены на «внутреннюю службу». В июне - июле дополнительно мобилизовали еще 9 второочередных казачьих полков, а в августе еще 3. Осенью 1905 года встал вопрос о более масштабном использовании казачьих частей и подразделений для борьбы с антиправительственными выступлениями. Причем казаки всех этих подразделений призывались в армию исключительно с целью поддержания порядка в разных губерниях страны. Во многом это было поистине беспрецедентное решение, поскольку оно шло вразрез не только с давно установленным и строго соблюдавшимся ранее порядком, при котором мобилизовать льготные казачьи части можно было только в случае войны, но даже и с действовавшим тогда законодательством. Ведь согласно, скажем, законодательному статусу «Устава о воинской повинности Донского казачьего войска» от 1874 года мобилизация и вывод с территории Донской области казачьих частей и подразделений второй и третьей очередей в мирное время не допускались, то есть использоваться («употребляться», как говорилось в уставе) они должны были только в войне с внешним врагом.

Однако это обстоятельство не смущало правительственных чиновников, сильно обеспокоенных прежде всего вопросами ликвидации всех - и революционных, и откровенно погромных - народных выступлений.

Число казачьих частей, которые «употреблялись» с этой целью, росло, и уже 26 ноября 1905 года все казачьи войска страны получили «высочайшую» благодарность «за их самоотверженную, неутомимую и верную службу Царю и Родине» как на фронтах войны, так и при поддержании порядка внутри империи. А 31 декабря последовала особая благодарность «донскому казачеству за ревностную службу».

Ширились и масштабы мобилизации в армию льготных казаков и казаков второй и третьей очередей. В результате массовых призывов в армию в Донском казачьем войске , например, к началу 1906 года были полностью мобилизованы все части и подразделения второй очереди, за исключением артиллерийских.

В Кубанском казачьем войске, помимо всех первоочередных, некоторых второочередных полков и пластунских батальонов, в то время были мобилизованы все второочередные части. В русско-японской войне участвовали только два первоочередных кубанских полка - 1-й Екатеринодарский и 1-й Уманский, а также 6 пластунских батальонов второй очереди и 1-я батарея Кубанского войска.

В 1905–1906 годах, кроме всех несших действительную военную службу полков первой очереди Тер- ского казачьего войска (1-й Сунжен­ско-Владикавказский и 1-й Кизляро-Гребенской казачьи полки сражались на фронте в Маньчжурии), были мобилизованы все части второй оче-реди.

Для «поддержания порядка внутри империи» в 1906 году были полностью мобилизованы все три полка Астраханского казачьего войска , а также все части и подразделения Уральского казачьего войска (за исключением находившихся на фронте 4-го и 5-го Уральских казачьих полков). В 1905–1906 годах были также мобилизованы все полки и сотни Оренбургского казачьего войска , кроме воевавших на Дальнем Востоке 1, 9, 10, 11 и 12-го полков. В те же годы аналогичные мероприятия проводились и в Сибирском казачьем войске (4, 5, 7 и 8-й Сибирские казачьи полки находились на фронте, а все остальные части и войска - на «внутренней службе»). В 1905 году были мобилизованы все три полка Семиреченского казачьего войска . После окончания русско-японской войны Забайкальское казачье войско в полном составе принимало участие в ликвидации «беспорядков» на Дальнем Востоке. В это же время на борьбу с революционными выступлениями в крае были брошены все части и подразделения Амурского и Уссурийского казачьих войск.

Всего же на «поддержание порядка» внутри страны было направлено, по официальным данным Главного управления казачьих войск, до 17% всех взрослых казаков (около 110 тыс. человек). Из них примерно 50 тыс. составляли казаки второй и третьей очередей строевого разряда.

Примечательно, что в 1905 году численность казаков, брошенных на борьбу с беспорядками и для усиления пехотных армейских частей, в 4,7 раза превышала численность выделенных для этих же целей кавалерийских подразделений, составлявших тогда около 10% всех военнослужащих русской армии. Однако активность использования кавалерийских частей при этом была примерно в 1,5 раза выше, чем пехотных (в 1906 году этот показатель увеличился до 2,5, а в 1907 году значительно уменьшился). В то же время казачьи части по сравнению со всеми другими войсками использовались для подавления антиправительственных выступлений лишь в 11,7% случаев. Приведенные данные убедительно свидетельствуют о том, что утверждения о какой-то особой роли казачьих частей в борьбе с народными возмущениями (или, по терминологии того времени, в «усмирениях») не соответствуют действительности.

В ходе революции казачьи части и подразделения привлекались, как и все другие армейские формирования, для выполнения самых разных заданий - от разгона митингов и демонстраций, борьбы с забастовщиками и стихийными выступлениями крестьян до охраны важных объектов и даже отдельных помещичьих имений, а также для усиления полиции при патрулировании и поддержании порядка в городах. И казаки, как правило, беспрекословно выполняли все приказы командования, поскольку в то время такие морально-нравственные принципы, как высокое чувство ответственности, верность воинскому долгу и присяге, исполнительность, неукоснительное следование всем законодательным установлениям, были для них непреложными. При этом можно особо отметить, что среди этих принципов наиболее значимой для казаков являлась, безусловно, верность воинскому долгу, а значит, и весь тот порядок, в котором воплощалась высокая идея служения Родине. Поэтому отношение казачества к армейской службе было очень серьезным и ответственным, а сама она рассматривалась как одна из государственных обязанностей. Незыблемыми представлялись казакам и все основы существовавшего тогда политического строя и государственного устройства. Кроме того, с известной долей осторожности можно говорить о том, что тогда в казачьей среде господствовал своеобразный воинский корпоративный дух, поэтому казаки отличались не только чувством высокой гражданской ответственности, но и известным консерватизмом мышления. И последнее обстоятельство самым непосредственным образом сказывалось на устойчивости их традиционных взглядов и представлений о существующих порядках.

Все это, вместе взятое, а также целый ряд других важных факторов сугубо практического характера, о чем будет сказано ниже, способствовало активному привлечению казачьих частей для «внутренней службы» государству.

Немало споров возникало среди исследователей и по вопросу о масштабах использования казачьих частей при подавлении различных выступлений в период первой русской революции. Большинство авторов утверждали (хотя и не подкрепляя свою точку зрения конкретными данными), что масштабы эти были очень и очень значительными. И только в работах отдельных историков содержались точные цифры, которые свидетельствовали, что доля привлеченных для борьбы с «внутренними беспорядками» казачьих частей и подразделений в общей численности использовавшихся для этого войск русской армии в 1906 году составляла 16,7%, а в следующем - 12,6%. Эти данные можно оценивать по-разному: и как довольно значительные, и как не слишком большие. Однако если говорить объективно, учитывая при этом долю казачьих частей в общем составе русской армии того времени, то можно, на наш взгляд, сделать вывод, что, несмотря на относительную «скромность», они свидетельствуют о солидном участии казачьих формирований в борьбе с революционными выступлениями.

Почему же правительственные органы с такой охотой прибегали к использованию именно казачьих подразделений? По нашему мнению, правящие круги учитывали целый ряд серьезных моментов - начиная от идейно-политических воззрений казаков и их моральных качеств до сугубо практических соображений. К сожалению, на последнее обстоятельство в исторической литературе внимания практически не обращалось. Между тем это очень важный момент, на который еще в то время указывали некоторые видные царские сановники, непосредственно руководившие борьбой с антиправительственными выступлениями, которые, естественно, исходили из своих служебных интересов и были самым непосредственным образом заинтересованы в максимально быстром и эффективном противодействии любым противозаконным действиям. При этом в большинстве случаев они старались использовать в первую очередь кавалерийские подразделения, для чего были как минимум две причины.

Во-первых, если против манифестантов, забастовщиков или демонстрантов бросали пеших солдат, то жертв в результате таких столкновений было, как правило, много, а это зачастую приводило к росту возмущения и революционной активности масс. Об этом, в частности, со всей очевидностью свидетельствовал кровавый опыт трагических событий и в Петербурге 9 января 1905 года, и во многих других городах страны. Отмеченное обстоятельство ясно осознавали многие видные правительственные чиновники. Один из них, товарищ (заместитель) министра внутренних дел в кабинете П.А. Столыпина, а позже заведующий делами департамента полиции генерал П.Г. Курлов, в своих воспоминаниях, опубликованных уже в эмиграции, в начале 20-х годов, особо отмечал, что он лично был «врагом применения пехоты для подавления беспорядков, так как прекрасно знал, что при современном состоянии оружия столкновение толпы с пехотными частями неизбежно влекло за собой значительные человеческие жертвы, а потому прибегал всегда в таких случаях к кавалерии».

Во-вторых, конные подразделения были наиболее мобильными, их можно было очень быстро перебрасывать в отдаленные районы, города и особенно села, охваченные волнениями. Ну а поскольку казачьи полки и сотни составляли большую часть всей кавалерии русской армии, то вполне понятно, что именно они довольно часто использовались против восставших.

Приведенное выше мнение авторитетного царского сановника было далеко не единственным. Практически все ответственные чиновники Министерства внутренних дел неоднократно заявляли, что «при возникновении крестьянских беспорядков испытывается необходимость в военных силах, главным образом казачьих частях как наиболее подвижных и пригодных для указанной цели». Такого же мнения, исходя из анализа конкретной обстановки и имевшегося практического опыта, придерживались и главы губерний. Так, генерал Цехановский, который в 1905 году был губернатором Уфимской губернии, отмечал в своих воспоминаниях: «Когда крупные земельные беспорядки разыгрались в двух соседних губерниях (Казанской и Самарской) и докатились до Уфимской губернии, нужна была конница, чтобы быстро перебрасывать в каждую угрожающую местность и вовремя парализовать всякое поползновение к грабежу». Далее он указывал, что «наиболее пригодным для поддержания порядка в деревнях» являлось соседнее с Уфимской губернией Оренбургское казачье войско. «Я отправлял телеграмму за телеграммой министрам - военному и внутренних дел, - писал бывший губернатор, - настаивая на безусловной необходимости присылки трех казачьих эскадронов (то есть всего трех сотен человек. - В .Т .) в Уфимскую губернию, чтобы быть в состоянии везде поддерживать порядок».

Стоит обратить внимание и на сугубо технические аспекты частого применения казачьих формирований для разгона митингов и демонстраций. Этот вопрос только однажды затрагивался в статье Б.А. Алмазова . По его мнению, система обеспечения безопасности в городах царской России была тщательно спланирована и работала весьма эффективно. Наряду с четко функционировавшими полицейскими и пожарными частями существовали конная полиция и конная жандармерия, постоянно участвовавшие в разгоне демонстраций. Наряду с ними в этих акциях нередко участвовали и казачьи сотни. По мнению Б.А. Алмазова, причины для этого были чисто технические и заключались в особенностях казачьей экипировки.

Как правило, казаки сидели в мягких высоких «кавказских» седлах, в которых всадник держался гораздо прочнее, чем в обычном седле строевого образца. Кроме этого, в иррегулярных казачьих частях применялся простой, но веками проверенный и очень эффективный способ, позволявший всаднику прочно держаться в седле, даже сражаясь в самой гуще пехоты: стремена под брюхом коня состегивались специальным прочным ремнем, что во много раз повышало устойчивость седла. Выбить из него всадника было труднее, чем повалить коня. Таким образом, основным средством рассеивания толпы становилась лошадь, умело управляемая всадником. Зачастую именно это позволяло весьма немногочисленным казачьим подразделениям без большого кровопролития и жертв разгонять многочисленные митинги и демонстрации, собиравшие иногда по несколько тысяч человек.

На разгон демонстраций казаков направляли, как правило, без огнестрельного оружия. Против демонстрантов и участников митингов они могли использовать только ставшие притчей во языцех нагайки, которые полагались каждому казаку как обязательный компонент его экипировки. Они предназначались для подстегивания коня, поскольку, в силу сложившихся традиций, казаки, в отличие от всех других кавалеристов, не имели шпор. В экипировке казаков имелись нагайки двух видов. Одни представляли собой обыкновенную плеть на обтянутой кожей деревянной или костяной рукоятке с расширением на конце. Покалечить такой нагайкой было невозможно, максимум - нанести оглушающий удар. Нагайки второго вида представляли собой гораздо более серьезное оружие - оплетенный кожей стальной трос или тонкую цепочку со специальным мешочком на конце, в котором лежали пули или кусочки свинца. Такая нагайка весила до двух килограммов и действительно могла причинить тяжелые увечья. Но во взводе их имели при себе только 2–3 вахмистра из числа опытных старослужащих. Да и они имели право применять их только в крайних случаях, главным образом против находившихся среди демонстрантов вооруженных экстремистов, боевиков и хулиганов. К тому же и простые нагайки казаки использовали при разгонах митингов и демонстраций далеко не всегда. В большинстве случаев толпа обращалась в бегство от одного вида выносившейся им навстречу со свистом и гиканьем казачьей конницы. Известный историк Г.Е. Миронов подчеркивал, что всадник, сидевший на высоте двойного человеческого роста, сам по себе уже выглядел весьма внушительно. Эффективность действий кавалеристов, по его мнению, была такой, что иногда даже толпу в 5 тыс. человек рассеивали взвод полицейских, полувзвод конных жандармов и взвод казаков, то есть всего 70–100 человек.

Все отмеченные обстоятельства, вместе взятые, и послужили причиной частого привлечения казачьих подразделений для выполнения жандармско-полицейских функций.

В целом казачьи части, как и другие армейские подразделения, безусловно, внесли свой «вклад» в дело подавления революционных выступлений, на что вполне справедливо указывали и многие отечественные, и некоторые зарубежные исследователи. В то же время не следует впадать в крайность и утверждать, что, например, казаки подавили революцию, задушили свободу, играли роль опричников, нагаечников и т.п. Их доля в общем количестве войск, брошенных правительством «на усмирения», отнюдь не была преобладающей.

Надо сказать, что вопрос о привлечении казаков к несению жандарм­ско-полицейской службы довольно живо обсуждался тогда в обществе и даже в стенах Государственной думы. И отношение к нему было далеко не однозначным. Так, представители революционно-демократической и либеральной групп общества резко отрицательно отзывались о роли казаков в развернувшихся событиях. Сторонники правительства и консерваторы их действия одобряли. Позднее некоторые представители казачьей интеллигенции пытались, основываясь на конкретных цифрах и фактах, дать конкретные ответы и тем и другим. И их усилия не оставались незамеченными. В свое время большой общественный резонанс вызвали аргументированные статьи походного атамана войска Донского П.Х. Попова в газете «Русское слово». Во время первой русской революции он служил штаб-офицером для поручений в штабе Московского военного округа и в силу своего служебного положения располагал конкретной информацией. Как отмечали позднее современники, П.Х. Попов «с цифрами в руках доказывал необоснованность обвинений» в адрес казаков и выступал решительно против безапелляционно негативных обобщений . Правда, с другой стороны, свои статьи в таких печатных органах, как «Донская старина», «Донские областные ведомости», «Донской край», он зачастую заканчивал историческими справками об участии казаков в строительстве Русского государства и в полемическом запале утверждал, что именно «это их участие не только давало им право, но и налагало обязанность бороться с анархией и поддерживать порядок в стране».

Несмотря на то что основная масса армейского казачества послушно исполняла все приказы по «наведению порядка», со временем в его среде начало назревать отчетливое недовольство этими навязываемыми ему жандармско-полицейскими функциями. Более того, в некоторых случаях дело доходило до открытого неповиновения и даже до антиправительственных выступлений. Причем в среде не только казачества армейского (хотя именно там таких случаев было больше всего), но и станичного.

Алмазов Б .А . Казаки и демонстрации // Казачьи войсковые ведомости: Спец. вып. 1990. № 1. С. 6–7.
Падалкин А . К 100-летию со дня рождения генерала от кавалерии Петра Харитоновича Попова, к 50-летию Степного похода и начала антибольшевистских восстаний на Дону весной 1918 года // Родимый край. 1969. № 80/81. С. 19.

Казачество Дона и революция 1905-1907 гг.

В начале ХХ века царское правительство для борьбы с революционерами стало привлекать не только полицию и жандармерию, но и регулярную армию, а вместе с ней и казачьи части. Казаки главным образом выполняли охранные функции: несли круглосуточную службу на охране важных государственных и промышленных объектов, по просьбам владельцев направлялись на заводы, шахты, фабрики, в помещичьи усадьбы. В случае необходимости их привлекали и для активной борьбы с демонстрантами, забастовщиками, участниками вооруженных выступлений.

Рост национального самосознания казаков - т.н. "казачий национализм" - ощутимо наблюдался в начале ХХ в. Государство, заинтересованное в казачестве, как военной опоре, активно поддерживало эти настроения, гарантировало определённые привилегии. В условиях нарастающего земельного голода, поразившего крестьянство, сословная замкнутость войск оказалась удачным средством защиты земель.

По мере нарастания революционного движения, правительство привлекло к службе внутри империи льготные казачьи полки 2-й и 3-й очереди (их составляли казаки старших возрастов – свыше 25 лет). В феврале 1905 г. и в сентябре-октябре 1905г. были проведены соответствующие мобилизации. Всего в строй было поставлено 110 тыс.казаков всех казачьих войск. Но масштабы выступлений были таковы, что правительству пришлось бросать на подавление в 5 раз больше войск, чем выставили казаки. Все же кавалерия и казаки, как наиболее мобильные (подвижные) части, использовались в 1,5-2 раз чаще, чем пехота. Кроме того, правительство стремилось к меньшим жертвам при разгоне демонстраций и предпочитало использовать конницу с ее нагайками, чем пехоту с ее штыками.

Кроме всего этого казачьи части отличались высокой дисциплиной и верностью воинскому долгу. Поэтому в подавляющем большинстве случаев беспрекословно выполняли все приказы командования по борьбе с революционерами.

Отношение казаков к несению полицейской службы было сложным. Часто они просили, чтобы вместо борьбы с революционерами их направили на войну с японцами. Казаки 31-го Донского полка писали в Государственную Думу письмо, в котором писали, что «с радостью» пошли бы на войну с Японией, но служба внутри страны и исполнение полицейских функций является «позором и срамом казачьему званию». Казаки 1-го Сводного донского полка писали в Думу: «Молим уволить нас от полицейской службы, которая противна нашей совести и которая оскорбляет достоинство нашего славного Донского войска». Таких примеров было довольно много во всех казачьих войсках.

Недовольство иногда приводило к открытому неповиновению казаков начальству, но все же большая часть казаков беспрекословно выполняло свой долг, и после подавления революции царское правительство считало, что умиротворение в стране наступило, в том числе и благодаря позиции казаков.

Казачество Дона в революциях 1917 года

Отношение казачества к Февральской революции

Начавшаяся летом 1914 мировая война ("Великая война") проходила с участием казачьих войск. Казачьи полки единственные из всех частей Русской армии не знали дезертирства, самовольного ухода с фронта, революционных брожений на боевых позициях и т.д.

К началу Февральской революции подавляющее большинство казачьих частей всех войск страны находилось на фронте. В столице были расквартированы 1-й и 4-й Донские казачьи полки, а в императорской резиденции в Царском Селе располагался личный конвой императора в составе 1-й и 2-й Кубанских и 3-й и 4-й Терских лейб-гвардии казачьих сотен.

С самых первых дней революции эти казаки были вовлечены в гущу событий. Так, 23-24 февраля 1917 г. они месте с солдатами гарнизона и полицией охраняли особо важные объекты и разгоняли демонстрантов. В то же время они пытались разобраться в событиях и, как тогда говорили, не хотели «идти против народа». Уже 25 февраля были случаи отказа казаков разгонять манифестантов, а 27 февраля казаки вместе с другими частями столичного гарнизона перешли на сторону восставших.

Известия о революции в Петрограде, о свержении царского режима вызвали растерянность у казаков на фронте и на территории казачьих войск. Многие беспокоились по поводу своих прав, особенно на войсковые земли. В целом же на смену государственной власти казачество отреагировало, как и остальное население страны, спокойно.

После революции казаки решили восстановить высший орган казачьей власти и самоуправления – Войсковой круг.

Весной-летом 1917 г. во всех казачьих войсках страны состоялись Войсковые круги и съезды. Они стали высшими законодательно-распорядительными органами казачьего самоуправления. На них были избраны высшие должностные лица каждого войска – войсковые атаманы. На Дону им стал А. М. Каледин. Одновременно на кругах и съездах в каждом войске были сформированы главные органы исполнительной власти – Войсковые правительства. Вместе с органами казачьей власти в каждом войске существовали и структуры центральной государственной власти – аппараты комиссаров Временного правительства, гражданские или исполнительские комитеты. В марте и в июне 1917 г. в Петрограде состоялись общеказачьи съезды. Их целью было объединение казачества в масштабе всей страны, чтобы отстаивать казачьи интересы. Было принято решение об образовании «Союза казачьих войск» страны.

Казаки и политические кризисы весны-лета 1917 г.

Весной-летом 1917 г. в стране произошло четыре государственно-политических кризиса – апрельский, июньский, июльский и августовский. Все они были вызваны недовольством политикой Временного правительства. Апрельский кризис был очень кратковременным. Июньский был искусственно прерван начавшимся наступлением русской армии на фронте. Особой остротой и масштабностью отличались июльский и августовский кризисы.

3-5 июля в столице произошли массовые антиправительственные выступления солдат некоторых частей Петроградского гарнизона и рабочих ряда заводов и фабрик. Это стихийное выступление поддержали большевики. Временное правительство отдало приказ вывести на улицы Петрограда верные ему воинские части. В их числе оказались 1-й и 4-й Донские казачьи полки. В ходе жестоких вооруженных столкновений противники Временного правительства были разбиты и разоружены. Официальная пресса называла казаков наиболее верными сторонниками и даже спасителями правительства.

Казачество и Октябрьская революция

Казаках в 1917 году – это тысячи и десятки тысяч вооружённых, обученных военному делу людей, представляли собой силу, не учитывать которую было невозможно (осенью 1917 г. в армии было 162 конных казачьих полка, 171 отдельная сотня и 24 пеших батальона).

Ко времени большевистского Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде в состав столичного гарнизона входили 1-й, 4-й и 14-й Донские казачьи полки.

Как только началось большевистское выступление в ночь с 24 на 25 октября 1917 г., правительство отдало приказ 1-му, 4-му и 14-му Донским полкам прибыть к Зимнему дворцу на защиту правительства. Одновременно сем другим казачьим полкам, стоящим вокруг Петрограда, приказано было срочно прибыть в столицу. Но казаки не спешили выполнять эти приказы. Они стремились занять нейтральную позицию, боясь быть втянутыми в братоубийственную гражданскую войну, хотели быть вместе с народом, который к тому времени разочаровался во Временном правительстве. Вызываемые полки в Петроград не явились, а несколько сотен, прибывших на охрану Зимнего дворца, вечером 25 октября вернулись в казармы.

Нейтральная позиция казаков во время вооруженного восстания в Петрограде сказалась на его ходе. Восстание победило быстро и бескровно.

Командующий 3-м конным корпусом генерал П. Н. Краснов повел на Петроград 1-ю Донскую дивизию, ему удалось собрать 700 казаков. Но в бою под Пулково казаки были остановлены отрядами солдат, матросов и Красной гвардии. Вскоре в их ряды проникли агитаторы из Петрограда. Начались переговоры, и поход Краснова сорвался. Казаки увидели, что другие воинские части их не поддерживают, и заявили, что «против народа не пойдут».

Как только в казачьих областях стало известно о захвате власти большевиками, Войсковые правительства объявили свои области на военном положении, новое большевистское правительство они не признали.

Казаки, свято чтущие девиз "За Веру, Царя и Отечество", выступили на защиту Дона от наступавшего по всей России большевизма. Дон и его столица Новочеркасск стали "центром контрреволюции", оплотом русской государственности и белого движения. Именно здесь сформировалась молодая Донская армия и Добровольческая армия, отстаивающие Дон и Кубань от наступавшей Красной Армии. Революция и гражданская война раскололи единое Донское казачество на белое и красное.

Острое противостояние красных и белых в итоге дошло до казачьих станиц. В первую очередь это произошло на юге страны. На ход событий влияли местные условия. Так, наиболее ожесточённой борьба была на Дону, куда после Октября произошёл массовый исход антибольшевистских сил и, кроме того, этот регион был ближе всего к центру.

С одной стороны стояли казаки под знаменами генералов А. М. Каледина, П. Н. Краснова и А. П. Богаевского, белые партизаны полковника Чернецова и генерала Сидорина, а с другой - красные казаки Ф. Подтелкова и М. Кривошлыкова, комбрига Б. Думенко и комкора Ф. Миронова.

Из Центральной России в казачьи области хлынули все недовольные новой властью. На Дону генерал М. В. Алексеев стал формировать Добровольническую армию для борьбы с большевиками.

Казаки в станицах и на фронте в большинстве своем осудили захват власти большевиками и поддержали действия своих правительств. Но в открытую вооруженную борьбу с большевиками вступать не торопились. Прежде всего они хотели сохранить порядок в своих областях, загасить обострившиеся противоречия между казачьим и неказачьим населением. Чтобы оградить свои территории от воздействия большевиков, многие казаки стали подумывать об отделении своих областей от России, пока там не установится стабильная, признанная всем народом власть.

В ноябре-декабре 1917 г. развернул активную деятельность по сплочению всех антибольшевистских сил донской атаман А. М. Каледин. Но сил у него было недостаточно. Казачьи части, находившиеся на Дону, явно уклонялись от вооруженной борьбы.

В ноябре сторонники советской власти с помощью черноморских моряков захватила крупный экономический и политический центр Донской области город Ростов-на-Дону. С большим трудом, привлекая отряды формирующейся на Дону из офицеров Добровольческой армии генерала Алексеева, Каледину удалось выбить большевиков из Ростова.

В декабре на Дон стали возвращаться казачьи части с фронта, но и они не хотели открыто драться с большевиками, которые развернули с трех сторон наступление на Дон. Каледин и Войсковое правительство объявили запись добровольцев партизанские отряды. Записалась в основном учащаяся молодежь – юнкера, кадеты, гимназисты, студенты. Малочисленные партизанские отряды какое-то время активно и дерзко отражали наступление Красной гвардии. Особенно отличились партизаны из отрядов В. Чернецова, Э. Семилетов, Д. Назарова.

В январе 1918 г. регулярные казачьи полки на Дону под влиянием большевистской агитации собрали свой съезд в станице Каменской, избрали Донской военно-революционный комитет и объявили его властью на Дону. Руководители Донского ревкома Ф. Подтелков и М. Кривошлыков пытались договориться и с Калединым, и с большевиками. Партизанский отряд Чернецова выбил мятежных казаков из Каменской. После этого Подтелков и Кривошлыков открыто признали власть полков большевиков. Большая часть регулярных полков разошлась по домам. А верные ревкому казачьи отряды под командованием войскового старшины Н. М. Голубова месте с красногвардейцами разбили отряд Чернецова и начали наступление на Новочеркасск, столицу Дона.

Каледин все это время пытался сгладить противоречия внутри самой области. Он даже создал правительство из представителей казаков и неказаков, чтобы вместе удержать Дон от братоубийственной войны. Но казаки расходились по домам, а неказаки в большинстве поддерживали большевиков. 29 января 1918 г. А. М. Каледин сложил с себя атаманские полномочия и застрелился.

Новый атаман А. М. Назаров объявил всеобщую мобилизацию. Казаки не откликнулись на этот призыв. Большевики и подтелковские казаки подступали к Новочеркасску. Часть партизан ушла вместе с Добровольческой армией на Кубань на соединение с антибольшевистски настроенными кубанскими казаками, другая часть объединилась в «Отряд вольных донских казаков» под командованием генерала П. Х. Попова и ушла в Сальские степи ждать «пробуждения казачества».

Войсковой старшина Голубов разогнал в Новочеркасске Войсковой круг. Атаман Назаров и председатель Круга Волошинов были арестованы и расстреляны. На Дону установилась советская власть.

Политическую ситуацию весны-лета 1917 г. в России с легкой руки В.И. Ленина было принято характеризовать как «двоевластие» Временного правительства и Советов. В Кубанской области, как и на всем казачьем Юго-Востоке, имело место принципиально иное соотношение сил, которое генерал А.И. Деникин в своих мемуарах назвал «троевластием». Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова (август 1917 г. - апрель 1918 г.). Т. 2. кн. 2. - Москва, 2005. - С. 518. Помимо упомянутых на Кубани присутствовала еще одна действительно серьезная сила - казачьи сословные органы власти.

Известие о свержении самодержавия не привело на Кубани и в Черноморье немедленному смещению старых властей. Начальник Кубанской области атаман Кубанского казачьего войска генерал М.П. Бабыч заявил о подчинении Временному правительству и продолжал «руководить» областью. Бровкин В.Н. Россия в гражданской войне: власть и общественные силы / В.Н. Бровкин // Вопросы истории. - 1994. - №5. - С.29-30 В отделах и станицах Кубани сохранялось атаманское правление и казачье самоуправление. Одновременно в городах области и губернии стали формироваться новые органы власти: гражданские комитеты, комитеты общественного спасения и Советы.

2 марта 1917 г. из представителей меньшевиков, эсеров и большевиков был на избран исполком (исполнительный комитет) первого на Северном Кавказе Екатеринодарского Совета рабочих депутатов. Вскоре в состав исполкома Совета вошли также казаки и солдаты, и он стал называться Советом рабочих, солдатских и казачьих депутатов. Поскольку Временное правительство передало все полномочия на местах гражданским комитетам, меньшевики и эсеры помимо Советов, где они доминировали, активно участвовали и в их работе. Так, в Екатеринодаре городской Совет возглавлял меньшевик Д.Ф. Сверчков, председателем гражданского комитета был эсер с Турутин, в Новороссийске Совет возглавлял меньшевик Б.О. Прохоров, аналогичная картина наблюдалась и в других крупных населенных пунктах Кубани и Черноморья. Гордеев А.А. История казаков.- Москва, 1993. - С. 227. Но преобладающее влияние в гражданских комитетах имели кадеты. Именно представителей «партии народной свободы», как именовали себя конституционные демократы, Временное правительство направляло на места в качестве своих комиссаров. В этой роли 16 марта 1917 г. в Екатеринодар прибыл казачий депутат IV Государственной думы кадет К.Л. Бардиж, который сразу же был избран председателем временного Кубанского областного исполнительного комитета. Комиссаром Временного правительства в Черноморской губернии был назначен кадет Н.Н. Николаев. 26 марта управление на обеих территориях официально перешло к комиссарам Временного правительства, и постановлением Бардижа последний кубанский наказной атаман Бабыч был отправлен в отставку «за болезнью, с мундиром и пенсией». Гражданская война: Материалы по истории Красной Армии.- Москва, 1923-1924. - С. 460

Первые крупные разногласия между казаками и иногородними проявились на областном съезде уполномоченных населенных пунктов Кубанской области, состоявшемся в Екатеринодаре с 9 по 18 апреля 1918 г. На.него прибыли более тысячи человек: представители станиц, сел и хуторов, аулов, а также делегаты от различных партий (преимущественно эсеры) и общественных организаций. Съезд подтвердил полномочия гражданских комитетов как органов новой власти, однако не распространил их функции на казачье население, для которого сохранялось атаманское правление.

Таким образом, было закреплено существование двух параллельных структур управления областью. Вместо временного Кубанского исполнительного комитета съезд избрал областной Совет во главе с исполнительным комитетом, в который вошли по два казака и иногородних от каждого из семи отделов области и четверо горцев. Однако съезд не смог достичь согласия по вопросам управления областью, предоставления невойсковому населению равных с казаками прав, урегулировал имя земельных споров. Подтвердив права казачества на паевые земли и войсковое имущество, съезд отложил принятие окончательного решения до созыва Учредительного собрания. Бровкин В.Н. Россия в гражданской войне: власть и общественные силы / В.Н. Бровкин // Вопросы истории. - 1994. - №5. - С.29-30.

На Кубани повторилась общероссийская патовая ситуация: «вопрос о земле правомочно решать только Учредительное собрание, созыв его возможен лишь по окончании войны, война до победного конца». Но скорого окончания войны, тем более победного, не предвиделось. В этой обстановке с 17 по 22 апреля в Екатеринодаре проходил съезд представителей станиц Кубанской области. В первый же день его делегаты провозгласили создание войсковой Рады и временного войскового правительства. В его состав вошли казаки - члены Кубанского областного исполнительного комитета и те, кто был избран самой Радой. Председателем Рады стал Н.С. Рябовол, а правительство возглавил полковник А.П. Филимонов. Часть депутатов Рады из числа зажиточных казаков-черноморцев, к которым принадлежал и Рябовол, являлись сторонниками «самостийного» пути развития Кубани в составе «неньки Украины». Представители малоземельного линейного казачества традиционно тяготели к России. К их числу относился и председатель первого кубанского правительства А.П. Филимонов, будущий войсковой атаман. В течение всего периода существования Рады между этими группировками шла политическая борьба, которая не утихла даже в эмиграции. Венков А.В. Антибольшевистское движение на юге России на начальном этапе гражданской войны /А.В Венков. - Ростов- на- Дону, 1995. - С. 314.

Наростало противоречие между казаками и иногородними, проявившиеся еще весной на областном съезде крестьянских и казачьих уполномоченных, к лету усилились. События на Кубани развивались, опережая общероссийские, и по иному сценарию: 2 июля члены Кубанского войскового правительства покинули заседание областного исполкома, спустя два дня войсковая Рада объявила Кубанский областной Совет распущенным, а 9 июля комиссар Временного правительства Бардиж передал ей всю полноту власти в области. Рада сразу же приступила к ликвидации местных Советов. Поликарпов В.Д. Начальный этап гражданской войны / В.Д. Поликарпов. - Москва, 1980. - С. 390. В станичных приговорах их исполкомы признавались «нежелательными» и распускались.

Таким образом, если в центре страны 4 июля период двоевластия закончился переходом власти в руки Временного правительства, то на Кубани первую скрипку стала играть казачья администрация. Ни «верхи», ни «низы» кубанского казачества, как на фронте, так и в тылу, не поддержали августовское выступление генерала JI.Г. Корнилова. Первые понимали, что его победа могла привести к утрате демократических институтов, обретенных войском после Февральской революции (выборный войсковой атаман, возрожденная Рада, собственное казачье правительство). Угроза реставрации прежней системы управления войском страшила формирующуюся казачью полтическую элиту не меньше, чем призрак большевизма. В ходу у кубанцев была поговорка: «Мы не большевики и не кадеты, мы казаки-нейтралитеты». Галин В.В. Интервенция и гражданская война. - Москва, 2004. - С. 358На Кубани «кадетами, после того как они поддержали Коринлова, стали называть всех «контрреволюционеров». По признанию лидера конституционных демократов П.Н. Милюкова, само слово «кадет» стало в народе ругательным задолго до того, как Совет народных депутатов объявил партию кадетом партией «врагов народа».

После разгрома корниловского выступления эсеры и меньшевики также уступили свои позиции на политической арене большевикам. Во вновь избранном в сентябре областном Совете большевикам принадлежало две трети голосов, а в его исполнительном комитете меньшевики и эсеры получили всего по одному месту. Председателем Кубанского облисполкома стал петроградский большевик И.И. Янковский, Екатеринодарский Совет своим председателем избрал казака большевика Я.В. Полуяна из станицы Елизаветинской. Янчевский Н.Л. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Т.1. / Н.Л. Янчевский. - Ростов-на-Дону, 1927. Половину мест большевикам удалось получить в Армавирском Совете, укрепить позиции в Туапсинском, Майкопском, Новороссийском и ряде других Советов. Вторая краевая Рада, заседавшая 24 сентября - 14 октября, то есть еще до вооруженного восстания в Петрограде, 7 октября приняла первую конституцию Кубани «Временные основные положения о высших органах власти в Кубанском крае». Там же На ее основании управление в области передавалось краевой Раде, которая должна была избираться «правомочным» населением: казаками, горцами и коренными крестьянами. В то же время избирательного права лишались иногородние, имевшие менее трех лет оседлости, и рабочие. «Положения» предусматривали, что из числа своих членов краевая Рада формирует законодательную Раду и избирает войскового атамана.

Исполнительную власть осуществляло краевое правительство в составе председателя и десяти членов. Три места выделялось представителям неказачьего населения, в том числе одно - представителю горцев. Перехов Я.А. Власть и казачество: поиск согласия (1920-1926 гг.)/Я.А. Перехов. - Ростов -на-Дону, 1997. - С. 220 Таким образом, под юрисдикцию кубанского краевого законодательства попадало не только войсковое сословие, но и все остальное население края. При этом иногородние вместе с рабочими ущемлялись в избирательных правах и фактически не были допущены в органы законодательной и исполнительной власти. Естественно, что в крае, где казаки составляли меньшинство населения, принятие подобной конституции было воспринято как акт государственного переворота.

Социалистические партии забили тревогу по поводу создания на Кубани «аристократической республики». Как и в июле, кубанские законодатели предвосхитили развитие событий в Петрограде, приготовив в качестве альтернативы еще не провозглашенному государству диктатуры пролетариата казачью республику. Ее «внутрисословный» демократизм никак не сочетался с авторитаризмом по отношению к остальному населению края. И это стало особенно очевидно после получения из Петрограда известия об установлении рабоче-крестьянской советской власти.

Известие о падении Временного правительства повлекло за собой введение в крае военного положения, что наряду с предпринятыми накануне мерами позволяло кубанскому правительству держать ситуацию под контролем. 1 ноября 1917 г. под председательством Н.С. Рябовола открылась первая сессия Кубанской законодательной Рады. На смену войсковому пришло краевое правительство, его председателем вместо избранного в октябре войсковым атаманом А.П. Филимонова стал один из лидеров черноморцев Л.Л. Быч Проходивший в эти же дни первый областной съезд иногородних отклонил. . Новикова Л.Г. Гражданская война в России / Л.Г. Новикова // Отечественная история. 2005. № 6. - С. 142 - 158.

Предложение кубанских большевиков о признании власти Совета Народных Комиссаров и отмене военного положения, но в то же время продемонстрировал казачьим политикам, что продолжать игнорировать интересы иногороднего населения - значит повторить российский опыт. Перед лицом угрозы большевизации края Рада и правительство пошли на вынужденный компромисс. Следствием этого стало состоявшееся в декабре объединение Кубанской Рады с меньшей частью расколовшегося второго областного съезда иногороднего крестьянства. Собравшийся в Зимнем театре второй областной съезд представителей казаков, иногородних и горцев заявил о непризнании власти Совета Народных Комиссаров. Незамедлительно была избрана объединенная законодательная Рада с равным представительством (по 45 человек) казаков и иногородних, а также коалиционное правительство (по 5 человек). От горского населения избирались соответстненно 8 представителей и 1. Куценко И.Я. Страницы истории. Гражданская война на Кубани. Проблемы методологии И.Я. Куценко. - Краснодар, 1991. - С. 228. Одновременно Рада сократила избирательный ценз оседлости иногородних до двух лет и постановила, что из их числа должен назначаться один из помощников атамана. В паритетном правительстве Л.Л. Быча все пять министерских портфелей, доставшихся иногородним, получили социалисты - 4 эсера и меньшевик. Кроме того, в недавнем прошлом и сам Быч, и министр земледелия Д.Е. Скобцов участвонали в социалистическом движении. Там же

Таким образом, новое кубанское коалиционное правительство значительно «полевело». Но этот политический ход сильно запоздал, а с учетом печальной судьбы Временного правительства и вовсе был обречен на провал. Делегаты второго областного съезда иногородних и трудового казачества потребовали передачи всей власти в руки Советов. Съезд постановил признать Совет Народных Комиссаров, одновременно приняв резолюцию «Об организации власти на Кубани» и отменив все постановления Рады и правительства. Тем временем в Черноморской губернии события развивались по общероссийскому сценарию.

Первым населенным пунктом на ее территории, в котором победила советская власть, стал город Туапсе. 3 ноября власть мирным путем перешла к Туапсинскому ВРК (военно-революционному комитету). В Новороссийске 23 ноября собрался съезд Советов рабочих и солдатских депутатов Черноморской губернии. Неделей позже власть в губернии перешла к ЦИКу (Центральному исполнительному комитету) провозглашенной Черноморской советской республики. Еще одним форпостом революции в крае стали части 39-й пехотной дивизии, которая организованно прибыла на Кубань с Кавказского фронта и дислоцировалась вдоль железнодорожной ветки Армавир - Кавказская - Тихорецкая. Укомплектованная призванными из Кубанской области иногородними, дивизия сыграла роль «троянского коня» в тылу Кубанской Рады. Козлов А.И. От ревкомов к Советам на Кубани / А.И. Козлов. - Майкоп, 1989. - С. 224. Именно в Армавире - первом из городов Кубани - 2 января 1918 г. была установлена советская власть. Ермолин А.П. Революция и казачество (1917-1920 гг.) . - Москва, 1982. - С. 180 . Через полтора месяца здесь же состоялся первый съезд Советов Кубанской области под председательством большевика Я.В. Полуяна.

В руках краевого правительства оставалась лишь столица Кубани Решение о взятии Екатеринодара было принято на совещании представителен ревкомов и Советов Кубани 17 января 1918 г. в станице Крымской. Янчевский Н. Гражданская война на Северном Кавказе. - Ростовн/Д, 1927; Избранный там Кубанский областной военно-революционный комитет (ВРК) во главе с Полуяном направил краевому правительству телеграмму с предложением сдать город без боя. Предупредив, что если будет «пролитие крови - вина на вас», ВРК отправил в Екатеринодар парламентеров. Однако атаман и Рада не ответили на предложение ревкома, а парламентеры погибли. Более решительно были настроены красногвардейцы Черноморской губернии, предпринявшие две вооруженные попытки «экспорта революции» на Кубань.

22 января отряды председателя Новороссийского ревкома юнкера А.А. Яковлева стороны Энема начали первый штурм столицы Кубани. Офицеры-добровольцы войскового старшины П.А. Галаева и капитана В.Л. Покровского разбили разрозненные силы красных. В этом бою погибли сам командующий Яковлев и его заместитель С.Н. Перов. 24 января у Георгие-Афипской потерпела поражение вторая экспедиция новороссийских красногвардейцев (под командованием прапорщика эсера И.А. Серадзе). У кубанцев в этом столкновении погиб войсковой старшина Галаев. Слава победителя «большевистских банд» досталась одному Покровскому, который тут же был произведен Радой в полковники и назначен командующим войсками Кубанского края. Создание добровольческих офицерских отрядов было вынужденной мерой, так как атаман и правительство не могли опереться на фронтовые казачьи части, возвращавшиеся на Кубань. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова (август 1917 г. - апрель 1918 г.). Т. 2. кн. 2. - Москва, 2005. - С. 514. Более того, глава краевого правительства Л.Л. Быч вынужден был признать, что фронтовики «внесли свою, притом большую, лепту в смысле ускорения процесса большевизации». Ему вторил генерал М.В. Алексеев, писавший, что «кубанские казаки нравственно разложились». Действительно, с фронта в конце 1917 г. возвращались не «казаки-удальцы» образца ура-патриотической пропаганды 1914 г., а уставшие от безуспешной войны и истосковавшиеся по земле воины-труженики.

После восьмимесячных бесплодных обещаний Временного правительства они в первых лее декретах большевиков увидели то, чего давно ждали: мир и землю. В окопах «германской» поменялось и отношение казаков к иногородним крестьянам, тянувшим вместе с ними лямку опостылевшей воинской службы. Война изменила психологию и поведение фронтового казачества. Эти «дети войны» коренным образом отличались от оставшихся в тылу «отцов» - станичников. 14 марта 1918 г. красными войсками под командованием бывшего сотника И.Л. Сорокина был занят Екатеринодар. Изгнанные Рада и правительство под защитой отряда В.Л. Покровского искали встречи с Добровольческой армией генерала Л.Г. Корнилова. Деникин А.И. Поход и смерть генерала Корнилова. Будберг А. Дневник 1918-1919 годы. - Москва, 1990. - С. 108.

Как и в августе 1917 г., кубанским политикам вновь пришлось выбирать между двумя диктатурами - красных и белых. На этот раз реальная угроза большевизма толкнула Раду в другую крайность - в стан Белого движения. 23 февраля 1918 г. Добровольческая армия, покинув Ростов-на-Дону, вступила в пределы Кубани, пытаясь обрести здесь массовую опору для борьбы с большевиками. Однако этим надеждам не суждено было сбыться. «Кубанцы выжидали», -вспоминал позже генерал А.И. Деникин. Станицы, за редким исключением, не давали существенного пополнения. Отбиваясь от наседавшего противника, непрерывно маневрируя и делая в сутки до 60 верст, армия с боями продвигалась к Екатеринодару. Там же

Ключевым в истории похода стал день 28 марта, когда у станицы Ново-Дмитриевской объединились «добровольцы» Корнилова и отряд Покровского. Кубанский поход получил название «Ледяного». Богаевский А.П. 1918 год // Белое дело: Ледяной поход.- Москва, 1993. С. 27. 9 апреля начались бои за Екатеринодар. Объединенные силы Добровольческой армии насчитывали, по разным оценкам, от 6 до 9 тысяч бойцов. Им противостояли 20 тысяч красногвардейцев под общим командованием бывшего хорунжего А.И. Автономова и практически все трудовое население города. За время боев добровольцы потеряли около тысячи человек, а оборонявшиеся - в два раза больше. Казалось, победа добровольцев была близка, но ни взятие станицы Пашковской, ни даже прорыв к Сенной площади не принесли им ожидаемого успеха.

Исход сражения был предрешен утром 13 апреля, когда от осколка снаряда погиб Л.Г. Корнилов. Принявший командование А.И. Деникин, воспользовавшись просчетом руководства Красной армии Северного Кавказа, не организовавшего преследование Добровольческой армии, увел остатки своих частей в Сальские степи, где начал готовиться к новому походу на Кубань. Поражение добровольцев в Первом Кубанском походе не было случайностью. Надеждам Л.Г. Корнилова на создание «всенародного ополчения», подобного ополчению 1612 г., не суждено было сбыться. По горькому признанию А.И. Деникина, «армия в самом зародыше своем таила глубокий органический недостаток, приобретая характер классовый. Нет нужды, что руководители ее вышли из народа, что офицерство в массе своей было демократично... Печать классового отбора легла на армию прочно и давала повод недоброжелателям возбуждать против нее в народной массе недоверие и опасения...». Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова. В 3 кн. Т. 2. Кн. 2. - Москва, 2005. - С. 602 . Действительно, создатели и вожди Добровольческой армии Алексеев, Корнилов и Деникин, хотя и были царскими генералами, в буквальном смысле «вышли из народа». Так, генерал-адъютант Михаил Васильевич Алексеев был сыном выслужившегося из фельдфебелей офицера - участника Севастопольской обороны. Генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов родился в семье отставного хорунжего Сибирского казачьего войска. . Бордюгов Г.А. Белое дело: идеология, основы режимы власти. Историографические очерки. - Москва, 1998. - С. 260 И, наконец, генерал-лейтенант Генерального штаба Антон Иванович Деникин - сын простого солдата, дослужившегося до звания майора пограничной стражи. В их венах не текла «голубая» дворянская кровь, они не владели поместьями и состояниями. Они были верными солдатами той России, которой их лишили в 1917 году. Одновременно Россия знакомилась и с обманчивыми плодами большевистских лозунгов.

Наконец-то созванное в январе 1918 г. Учредительное собрание «хозяин земли русской» - было тут же разогнано большевиками, долгожданный мир обернулся гражданской войной, обещанные крестьянам земля и воля - комитетами бедноты и продразверстками. На Кубани к классовому антагонизму добавился и межсословный: пришедшие к власти представители беднейшего казачества и иногороднего крестьянства потребовали уравнительного передела земли в пользу большинства населения. В этих условиях Добровольческая армия под командованием генерала А.И. Деникина выступила во Второй Кубанский поход. Части Красной армии Северного Кавказа вели упорные бои, сумев в конце июля - начале августа 1918 г. остановить противника на участке от Кореновской до Выселок. Этот успех ЦИК Северо-Кавказской республики преждевременно расценил как полный разгром белых. Дзидзоев В.Д. Белый и красный террор на Северном Кавказе в 1917-1918 г. - Владикавказ, 2000. -С. 172

Тем временем добровольцам в очередной раз удалось взять Кореновскую и развернуть наступление на Екатеринодар. Несогласованность действий и разногласия между советским, партийным и военным руководством привели к тому, что единого решения об обороне Екатеринодара принято не было. Хотя после начала боев 14 августа станица Пашковская несколько раз переходила из рук в руки, на исходе 16 августа последние отряды красных оставили Екатеринодар, так как основные их силы уже отошли за Кубань. В два часа ночи 17 августа в город вошел Корниловский полк Добровольческой армии. Не использовав свое численное превосходство и преимущества обороны на таком естественном рубеже, как река Кубань, войска красных отступали на Армавир и далее на Невинномысскую и Пятигорск. Ермолин А.П. Революция и казачество (1917-1920 гг.) . - Москва, 1982. - С. 180 . Решающую роль в победе армии Деникина сыграли кубанские казаки, откликнувшиеся на приказ правительства и атамана о призыве в армию десяти возрастов казаков.

В конце 1919 г. противоречия между Радой и командованием Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) достигли апогея. Но судьба Кубани теперь решалась на фронтах Гражданской войны. В конце февраля - начале марта 1920 г. в ходе боев на северо-кавказском направлении наступил перелом. Вопреки обнадеживающей поговорке белых «Зима - ваша, лето - наше», которая подтверждалась их победами в кампаниях 1918, 1919 гг., командование Красной Армии перешло в наступление. Козлов А.И. От ревкомов к Советам на Кубани / А.И. Козлов. - Майкоп, 1989. - С. 224. Решающие бои развернулись на границах Дона и Кубани у станицы Егорлыкской и села Белая Глина. 25 февраля 1920 г. в ходе кровопролитного сражения, в котором участвовало до 15 тысяч красных и 10 тысяч белых конников, была разбита главная ударная сила Деникина - казачья конница. 1 марта части 1-й Конной, 9-й и 10-й армий перешли в наступление.

Чтобы избежать полного разгрома, белогвардейцы начали отход: Добровольческий корпус - на кущевском направлении, Донская армия - на тихорецком, Кубанская - на новороссийском. На рассвете 17 марта 1920 г. части 9-й армии под командованием И.П. Уборевича начали штурм столицы Кубани. Первыми на северную окраину города вошли полки 22-й стрелковой дивизии С.П. Захарова. Конный корпус Д.П. Жлобы захватил Покровку, Дубинку, железнодорожный вокзал и переправу через Кубань. Генерал А.Г. Шкуро писал: «Лично видел позорное оставление Екатеринодара. Целые дивизии, перепившись награбленным спиртом и водкой, без боя бегут от разъездов противника. Части, прикрывающие Екатеринодар, также преступно бегут... Брошены тысячи повозок, много ценного имущества. Стыд и позор казачеству... Клянусь, что вырежу поголовно всю слободку Дубинку за восстание» Так разительно изменилась Белая армия по сравнению с той, которую видел Екатеринодар весной 1918 г. во время его штурма добровольцами Л.Г. Корнилова -героями Ледяного похода. Разгром был полным. Деникин А.И. Поход и смерть генерала Корнилова. Будберг А. Дневник 1918-1919 годы. - Москва, 1990. - С. 108.

В районе Екатеринодара было охвачено более 20 тыс. пленных, около 20 орудий, более 100 пулеметов, 20 тыс. винтовок, 5 млн 600 тыс. патронов, 300 тыс. снарядов, 4 бронепоезда, 3 аэроплана. В день освобождения Екатеринодара газеты сообщили о вступлении Красной армии в Армавир. 22 марта части 1-й Конной армии вступили в Майкоп, сданный накануне отряду Красной армии Черноморья атаманом Майкопского отдела. В ночь на 27 марта 1920 г. с севера в Новороссийск вступила 22-я дивизия, а с запада - части Красной армии Черноморья. 2 мая в районе Адлера капитулировала 60-тысячная Кубанская армия генерала В. И. Морозова.

Последние отзвуки Гражданской войны прозвучали на Кубани во второй половине августа 1920 г. Высадившиеся десанты под командованием генерала С.Г. Улагая начали боевые действия в районе Приморско-Ахтарской, на Таманском полуострове и под Новороссийском. На соединение с врангелевскими войсками из Майкопского, Лабинского и Баталпашинского отделов накануне двинулась «Армия возрождения России» под командованием генерала М.А. Фостикова. Ладоха Г. Очерки гражданской борьбы на Кубани. - Краснодар, 1923. -С. 23. Однако отдельные его отряды были рассеяны дивизиями 9-й армии и частями особого назначения (ЧОН) еще до высадки десантов на Кубани. Основная десантная группа 18 августа захватила станицы Брюховецкую и Тимашевскую, создав плацдарм для прорыва на Екатеринодар. Но развить успех не удалось, так как кубанское казачество всячески уклонялось от мобилизации. В ходе недельных боев 24 - 30 августа войска 9-й Кубанской армии М.К. Левандовского, усиленные резервами, нанесли поражение десанту. 31 августа врангелевские войска начали эвакуацию из Ачуева, которая закончилась 7 сентября.Одновременно были окончательно разбиты отряды генерала М.А. Фостикова, которые 21-24 августа пытались наступать на Армавир.

Не мало важную роль в развитии событий на Кубани и Черноморье сыграло повстанческое движение. Черкасов А.А. Кубано-Черноморское повстанческое движение (1920-1922 гг.): краткая характеристика // Былые годы. - 2006. - № 2. С поздней весны 1920 г. крестьянское и казачье повстанчество получило название бело-зеленого движения. Вообще бело-зеленые - это антисоветские части, которые могли объединять весь широкий фронт оппозиционных большевикам партий и сословных групп. В результате в бело-зеленом движении были представители от умеренных партий (главным образом эсеры) до правых (традиционалисты-монархисты). В сословном отношении повстанцев представляли и казаки, и иногородние, и черноморские крестьяне (не было только рабочих). Таким образом, бело-зеленые - это остатки политических сил, на протяжении конца 1918 - весны 1920 г. Враждовавших друг с другом. Жупикова Е. Повстанческое движение на Северном Кавказе в 1920-1925 годах: Документальные публикации и новейшая отечественная историография // Отечественная история. -2004. - № 2.

Белые, были сторонниками монархии и опирались на офицерство, бывшую администрацию Добровольческой армии и значительное количество казаков. Зеленые же были выразителями идеи «земли и воли» и опирались на крестьянство. Само по себе бело-зеленое повстанчество не представляло единой организации, а объединялось большевиками лишь по причине своей враждебности-оппозиционности по отношению к советской власти.

Начиная с 1920 г. белое и зеленое движения в своих взаимоотношениях старались соблюдать нейтралитет. Как уже было отмечено, на территории Кубани главную роль играла казачья оппозиция советской власти, которая активно действовала в 1920-1922 гг. Обычно длительный период от зарождения к становлению повстанчества на Кубани протекал крайне быстро. В мае 1920 г. вернулись на родину в колоннах военнопленных кубанские казаки, действовавшие в составе войск Кавказского побережья. К этому времени население Кубани уже по достоинству оценило деятельность советской власти, и к середине мая 1920 г. в ЧК начали поступать сведения о формировании бело-зеленых групп. Кубанская ЧК: Органы безопасности Кубани в документах и воспоминаниях / Сост. Н.Т. Панчишкин, В.В. Гусев, Н.В. Сидоренко. Под общ. Ред. Е.Л. Воронцова. - Краснодар, 1997.

Процессу создания первых повстанческих отрядов мешало одно обстоятельство - новая власть провела на территории Кубани полное разоружение станиц. Это заставило население искать компромисс с советской властью, не найдя его, значительная часть населения ушла в леса, плавни и горы. Первые повстанческие отряды создавались в ходе восстаний, вызванных продразверсткой, антицерковной политикой государства, а также нажимом на само казачество. Повстанческое движение на территории Северо-Кавказского военного округа // Красная Армия. - 1921. - № 2

Практически все казачьи повстанческие отряды создавались стихийно, и многое в дальнейшей деятельности зависело от способностей их командиров. Повстанческие отряды на Кубани необходимо разделить на два вида: отряд - однодневка и классический отряд. Различия касались сроков их существования. Практически все отряды проходили стадию перевооружения, так как зачастую начинали свою деятельность с пиками, вилами и топорами. Эта стадия - существенная проверка боеспособности повстанческого отряда, и первые крупные потери сопровождали отряд именно в это время. Если отряд на этой стадии уничтожался противником и рассеивался, то его следует считать отрядом - однодневкой, не способным организовать партизанскую деятельность.

Классическим отряд становился после перевооружения. Такой отряд получал некоторое постоянство. После перевооружения повстанческий отряд занимался обеспечением себя продовольствием и базой. С особой тщательностью выбиралось место для будущей повстанческой базы. Здесь учитывались такие факторы, как, выгодность месторасположения, то есть равноудаленность базы от ближайших населенных пунктов, возможность передвижения как конным, так и пешим строем, труднопроходимость к базе. Помимо основной базы предусматривались еще несколько запасных.

В боевой деятельности отряды вели себя по-разному, это зависело от численности повстанцев и их вооруженности. Так, повстанческий отряд хорунжего Рябоконя численностью от 18 до 25 штыков и сабель в ночные рейды уходил группами по 3-5 чел. и атаковал в разных местах. Это производилось с целью создания иллюзии многочисленности повстанцев. Также действовали повстанцы хорунжего Карасюка и других. Жупикова Е. Повстанческое движение на Северном Кавказе в 1920-1925 годах: Документальные публикации и новейшая отечественная историография // Отечественная история. -2004. - № 2.

Применялись повстанцами и всевозможные военные хитрости, среди которых особым успехом пользовалось разворачивание подков на конских копытах. Это часто вводило в заблуждение представителей силовых ведомств. Такую хитрость использовали повстанцы из отряда хорунжего Рябоконя. Красноармейцы шутили, что рябоконцы ездят задом наперед.

Таким образом, деятельность и быт повстанческих отрядов на Кубани имеют свои характерные особенности, связанные с местными условиями, использованием повстанческих методов борьбы и тактики.

Причинами прекращения бело-зеленого повстанчества стали: репрессивная деятельность советской власти, направленная на искоренение повстанчества (заложничество, массовые расстрелы, концлагеря); желание восставшего крестьянства сохранить хотя бы то, что еще большевиками отнято не было, т. е. сохранить материальные ценности; усталость от войны. Советская пропаганда в борьбе с бело-зелеными не стала причиной прекращения повстанчества. Так, в 1922 г. на Черноморье было убито, поймано или сдалось 609 повстанцев, из них добровольно сдался только 1 чел. Баранов А.В. Повстанческое движение «бело-зеленых» в казачьих областях Юга России (1920-1924 гг.) // Белая гвардия. 2005. - № 8. Это свидетельство недоверия повстанцев советской власти.

В 1920 г. на территории Кубанской области действовали бело-зеленые отряды численностью от нескольких сот до нескольких десятков тысяч человек. Одной из самых многочисленных считается Армия возрождения России под командованием генерала Фостикова. Венков А.В. Антибольшевистское движение на юге России на начальном этапе гражданской войны /А.В. Венков. - Ростов- на- Дону, 1995. - С. 314. На вооружении повстанческих частей находились пулеметы и артиллерия, правда, число последних было не значительно. Основной целью повстанческого отряда являлись активные боевые действия, направленные на захват всей территории Кубани с целью распространить восстание в дальнейшем на всю территорию России.

Для повстанческого движения на Кубани в 1920 г. в целом характерна тактика боевых действий пехоты и кавалерии. Часто повстанцы пытались удерживать населенные пункты в своих руках, так как в станицах можно было получить продовольствие и завербовать пополнение. В 1921 г. повстанчество несколько сокращается. Одновременно действуют на Кубани десятки отрядов средней численностью в 100 штыков или сабель при одном пулемете. Повстанчество понесло значительные потери в борьбе с советской властью, но, тем не менее, попыталось осуществить захват Краснодара.

На протяжении всего периода 1920-1922 гг. повстанчество себя проявляло наиболее активно в теплое время года, т. е. с конца весны и до середины осени. В остальное время года повстанчество не носило регулярного характера. Причинами поражения повстанческого движения на Кубани стали жесткая репрессивная политика по отношению не только к повстанцам, но и к их сторонникам. Черкасов А.А. Кубано-Черноморское повстанческое движение (1920-1922 гг.): краткая характеристика // Былые годы. - 2006. - № 2.

Повстанческая деятельность в 1920-1922 гг. на Кубани проявилась во всем своем многообразии. Здесь имели место убийства советского и коммунистического актива, боевые столкновения с ударными группами Кубано-черноморского ЧК, частями особого назначения, милицией и армейскими командами. Уже после снятия военного положения на Кубани и большевики добивали последние очаги белозеленого сопротивления. Дзидзоев В.Д. Белый и красный террор на Северном Кавказе в 1917-1918 г. - Владикавказ, 2000. -С. 172

Таким образом, Боевые действия на Кубани и в Черноморье были завершены. Гражданская война вступила в свою завершающую фазу, когда против советской власти сражались лишь разрозненные «бело-зеленые» отряды. В ноябре - декабре 1920 г. советская власть окончательно устанавливается на всей территории Кубани и Черноморья