Некоммерческое партнерство "историко-культурное наследие кубани"
Екатерина Сергеевна Андреева (российский журналист, телеведущая, актриса; рост- 1,7 м) родилась 27 ноября 1961 года в Москве. Ее отец занимал руководящую должность в Госснабе, а мать посвятила себя семье. В детстве будущая телеведущая прилежно училась и активно занималась спортом.
После окончания школы Екатерина была студенткой пединститута, кроме этого, она получила юридическое образование, но работать по профессии не захотела. Решив стать телеведущей, Андреева закончила специальные курсы для дикторов, после чего пришла на Центральное телевидение. Начиная с 1991 года она была диктором, ведущей и редактором различных программ, а с 1998 года стала вести «Время» на Первом канале(ранее ОРТ).
За время своей телекарьеры Екатерина обзавелась многочисленными поклонниками, которые оценили не только ее умение вести грамотно и профессионально передачи, но и прекрасные внешние данные. Очаровательная брюнетка успела сняться также в нескольких фильмах, где она появилась в эпизодических ролях.
Личная жизнь 54-летней телеведущей сложилась также успешно, как и ее карьера. Брак с первым мужем казался гармоничным, хотя и не приносил настоящего женского счастья. К тому же в семье подрастала дочь Наталья, которая родилась в 1982 году. Но однажды в программе «Доброе утро» ее увидел сербский бизнесмен Душан Перович, который влюбился в красавицу-телеведущую. И, хотя он совсем не разговаривал по-русски, сумел найти ее телефон и предложил встретиться с ним. Душан ухаживал за Андреевой три года, но она была непреклонна, так как не собиралась ничего менять в личной жизни. И лишь, когда бизнесмен сообщил телеведущей, что он уезжает из России навсегда, она поняла, что любит его и не сможет больше расстаться. Андреева приняла решение изменить свою личную жизнь: развестись с мужем и стать женой Перовича.
На фото изображены Екатерина Андреева и ее муж Душан Перович
С тех пор прошло уже более двадцати лет, но по признанию самой Екатерины, она до сих пор влюблена в мужа, а секрет их семейного счастья заключается в том, что супруги научились доверять друг другу и находить компромисс в любой ситуации. Когда удается выкроить в рабочем графике свободное время, они всей семьей отправляются путешествовать по Африке. Один раз Екатерина и Душан отметили в Намибии Новый год, где они посетили обсерваторию и всю ночь смотрели в телескоп, наблюдая за звездами. Дочь Екатерины от первого брака, Наталья, уже взрослая девушка: она окончила институт, выбрав профессию юриста. Наталья еще не знает, как сложится ее жизнь, но идти по стопам мамы не хочет.
Смотрите также
Материал подготовлен редакцией сайта сайт
Опубликовано 15.11.2015
Крагуевац , Австро-Венгрия
Белград , СФРЮ
| 60px | 60px | 60px |
| Золотая звезда ордена За заслуги перед народом | 60px | Орден Партизанской Звезды II степени |
| 60px | Партизанская память 1941 |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Биография
После окончания начальной школы и двух лет обучения в средней школе был вынужден прервать обучение из-за бедственного финансового положения семьи и начать помогать отцу-камещику.
В 1934 г. вступил в Союз коммунистической молодежи Югославии, в 1935 г. - в Коммунистическую партию Югославии (КПЮ); в 1937 г. стал одним из организаторов и руководителей забастовок в Крагуеваце. В течение нескольких месяцев жил в подполье, в начале 1938 г. был избран секретарем КПЮ в Крагуеваце и членом обкома КПЮ Крагуеваца. Вследствие активной революционной работы неоднократно подвергался арестам и допросам, но в отсутствие доказательств не был осужден.
После фашистской оккупации Королевства Югославии в 1941 г. как инструктор провинциального комитета Коммунистической партии Сербии занимался организацией партизанского отряда в Шумадии, став в нем заместителем политического комиссара, затем продолжал национально-освободительную борьбу в районе Аранджеловаца , сначала в партизанском отряде, а затем - в бригаде. В 1943-1944 гг. активно участвовал в формировании Шумадийской бригады, в 1944 г. стал членом провинциального комитета Коммунистической партии Сербии.
В послевоенное время занимал ряд ответственных государственных и партийных должностей:
- 1945-1949 гг. - председатель центрального Совета федерации профсоюзов Сербии.
- 1948-1953 гг. - вице-премьер, заместитель председателя Исполнительного вече Народной Республики Сербии,
- 1953-1958 гг. - заместитель председателя,
- 1963-1969 гг. - председатель Скупшины Социалистической Республики Сербии,
- 1969-1974 гг. - председатель Центрального совета Союза профсоюзов Югославии.
С 1974 г. - председатель союзной конференции Социалистического союза трудового народа Югославии.
Избирался членом ЦК Союза коммунистов Югославии и в 1966 г. - членом Президиума ЦК СКЮ.
В 1952 г. был удостоен звания Народного героя Югославии.
Источники
- Војна енциклопедија (књига шеста). Београд 1973. година.
- „Народни хероји Југославије“. Београд: Младост. 1975.
|
|||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Петрович-Шане, Душан"
Отрывок, характеризующий Петрович-Шане, Душан
Девчушка от радости запрыгала. Стелла взяла её за ручку и открыла перед ней свой потрясающий фантастический мир, где всё казалось таким ярким и счастливым, что не хотелось в это верить.Глаза у Лии стали похожими на два огромных круглых блюдца:
– Ой, красота-а кака-ая!....А это что – рай? Ой ма-амочки!.. – восторженно, но очень тихо пищала девчушка, как будто боясь спугнуть это невероятное видение. – А кто же там живёт? Ой, смотрите, какое облако!.. И дождик золотой! А разве такое бывает?..
– А ты когда-нибудь видела красного дракончика? – Лия отрицательно мотнула головой. – Ну, вот видишь, а у меня бывает, потому что это мой мир.
– А ты тогда, что же – Бог??? – Но ведь Бог не может быть девочкой, правда же? А тогда, кто же ты?..
Вопросы сыпались из неё лавиной и Стелла, не успевая на них отвечать, засмеялась.
Не занятая «вопросами-ответами», я стала потихонечку осматриваться вокруг и совершенно поразилась открывающимся мне необыкновенным миром... Это был и в правду самый настоящий «прозрачный» мир. Всё вокруг сверкало и переливалось каким-то голубым, призрачным светом, от которого (как должно было бы) почему-то не становилось холодно, а наоборот – он грел каким-то необыкновенно глубоким, пронизывающим душу теплом. Вокруг меня, время от времени, проплывали прозрачные человеческие фигуры, то уплотняясь, то становясь прозрачными, как светящийся туман... Этот мир был очень красивым, но каким-то непостоянным. Казалось, он всё время менялся, точно не зная, каким бы остаться навсегда...
– Ну что, ты готова «погулять»? – вырвал меня из моих мечтаний бодрый Стеллин голосок.
– А куда пойдём? – очнувшись, спросила я.
– Пойдём искать пропавших! – весело улыбнулась малышка.
– Милые девочки, а вы всё же разрешите мне постеречь вашего дракончика, пока вы будете гулять? – ни за что не желая его забыть, потупив свои круглые глазки, попросила маленькая Лия.
– Ну ладно, стереги. – Милостиво разрешила Стелла. – Только никому не давай, а то он ещё малыш и может испугаться.
– Ой, ну что-о вы, как можно!.. Я его буду очень любить, пока вы вернётесь...
Девчушка готова была просто из кожи лесть вон, только бы получить своего невероятного «чудо-дракона», а это «чудо» дулось и пыхтело, видимо стараясь изо всех сил понравиться, как будто чувствовало, что речь идёт именно о нём...
– А вы когда ещё придёте? Вы очень скоро придёте, милые девочки? – в тайне мечтая, что мы придём очень нескоро, спросила малышка.
Нас со Стеллой отделила от них мерцающая прозрачная стена...
– С чего начнём? – серьёзно спросила озабоченная не на шутку девчушка. – Такого я никогда не встречала, но я ведь здесь ещё не так давно... Теперь мы должны что-то делать, правда же?.. Мы ведь обещали!
– Ну, давай попробуем «надеть» их образы, как ты и предлагала? – долго не думая, сказала я.
Стелла что-то тихонько «поколдовала», и через секунду стала похожа на кругленькую Лию, ну а мне, естественно, досталась Мама, что меня очень рассмешило... А надевали мы на себя, как я понимала, просто энергетические образы, с помощью которых мы надеялись найти нужных нам, пропавших людей.
– Вот это есть положительная сторона использования чужих образов. А существует ещё и отрицательная – когда кто-то использует это в плохих целях, как та сущность, которая надела на себя бабушкин «ключ», чтобы могла меня бить. Это мне всё Бабушка объясняла...
Забавно было слышать, как эта малюсенькая девчушка профессорским голоском излагала такие серьёзные истины... Но она и впрямь относилась ко всему очень серьёзно, несмотря на её солнечный, счастливый характер.
– Ну что – пошли, «девочка Лия»? – уже с большим нетерпением спросила я.
Рождение Танечки. Моя школа. Душан Петрович
В ноябре 1905 года у нас в семье произошло важное событие. У Тани родилась дочь. Сестра только что вернулась из Швейцарии, где она лечилась в санатории, и, может, поэтому ребенок родился живым.
Утром я зашла в девичью. У окна сидела и шила няня, многозначительно поджав губы, а по комнате взад и вперед ходила сестра. Лицо у нее было сосредоточенное, возбужденное, изредка около рта пробегала легкая судорога.
Таня! - воскликнула я. - Началось?
И не успела кончить, как поняла, что не надо было спрашивать.
Таня с упреком посмотрела на меня.
Из своей комнаты я слышала, как она ушла к себе "под своды"*, как следом за ней прошла акушерка. В доме все сосредоточенно и молчаливо ждали. Прошел час, может быть, полтора, я вертелась внизу у дверей Таниной комнаты, и вдруг кто-то сказал:
У Татьяны Львовны дочка родилась!
Я побежала к отцу, а он, точно почувствовав, уже спускался с лестницы. Ему не работалось в этот день.
Пап? у Тани дочь родилась!
Чего же ты, глупая, плачешь? - сказал он и пошел обратно, сморкаясь и утирая слезы.
А вечером, когда я доставала ему с полки книги, он вдруг сказал:
Почему Мария?
Почему они Марией хотят назвать? Мария, Мария Михайловна, - первая жена Михаила Сергеевича. Уж пусть лучше назовут Татьяной…
Началась новая забота. Танечка была плохенькая, худенькая девочка, как цыпленок-позднышек, чуть ли не с самого рождения страдала поносами, и было так жутко за эту едва теплившуюся жизнь, появившуюся на свет Божий после стольких лет бесплодного, мучительного ожидания. Маленькое, сморщенное существо сразу заняло большое место в нашем доме. Бабушка проводила много времени с ней. Низко, низко склонившись над внучкой, она беспокойными, близорукими глазами подолгу смотрела на нее.
Таня зимой жила у нас в Ясной Поляне. Михаилу Сергеевичу было предписано на самые холодные, зимние месяцы уезжать в теплые края.
На этот раз я поехала с ним и с Оболенским в Рим. И как ни странно, больше всех побуждал меня к этой поездке отец. Он, должно быть, видел, что я временами тосковала, что все, кроме работы для него, казалось мне постылым, скучным. Но и заграница мне не помогла, недаром отец всегда говорил, что от себя не убежишь. Скучно, тоскливо - ищи причины в самом себе.
Приступы тоски повторялись. В такие минуты мне всегда хотелось музыки. Уйдешь в свою комнату, затворишься и поешь песни под гитару, и кажется, что душа твоя оголилась, услышит кто-нибудь - станет стыдно. Иногда я играла на фортепиано, но редко. Концерты в четыре руки навсегда отвратили меня от дилетантского исполнения классиков. Было только две прелюдии Шопена, которые я знала.
Помню, раз после обеда все ушли гулять. Наверху никого не было. Окна в зале были отворены, и слышно было, как, кружась со свистом, под карнизами пролетали ласточки и стрижи. Я вошла в залу и, по сохранившейся еще с детства привычке, как на коньках разогналась по скользкому паркету к желтой этажерке в углу, достала ноты в рябеньком переплете и села за фортепиано.
Было ощущение блаженства в одиночестве, в звуках фортепиано, я чувствовала, как пела у меня мелодия в левой руке и неясные, заманчивые мечты рождались в голове.
Ах, это ты, Саша? А я шел и думал, кто это так славно Шопена играет.
Я вздрогнула, почему-то ужасно смутилась и покраснела.
Тебе бы надо учиться, - сказал отец, - у тебя большие способности. Я поговорю с Гольденвейзером.
Я начала учиться музыке. Первое время добросовестно, часами барабанила гаммы, экзерсисы, аккуратно ездила брать уроки к Гольденвейзеру в Телятинки*, а зимой два раза в месяц в Москву, но постепенно музыка превратилась для меня во что-то необычайно скучное и нудное. Я чувствовала, как своими руками убивала разучиваемые мною незначительные вещи Моцарта, Грига, Баха. Внимание моего учителя сосредоточивалось на технике и точности исполнения. Выученные мною вещи погибали для меня навеки, я начинала их ненавидеть. Кроме того, от усиленных упражнений и работы на машинке у меня стали болеть и пухнуть руки. Я бросила музыку. Другие занятия отвлекли меня.
В Ясной Поляне была очень плохая церковно-приходская школа. В 1891 году сестры учили ребят в так называемой каменке - сторожке рядом со старинными въездными воротами. Еще семилетней девочкой я бегала туда учиться. Но Тульский губернатор Зиновьев предупредил сестер, что, если они не перестанут учить крестьянских детей, ему придется по долгу службы официально закрыть эту школу.
И вот, точно в противовес влиянию Толстого, в нашем уезде открыли целый ряд церковно-приходских школ, очень плохих как в смысле помещения, так и в смысле преподавания. В Ясной Поляне было построено маленькое, в одну комнату, училище с нелепо торчащей посредине унтермарковской печью, низкими потолками и маленькими окнами. Комната эта вмещала с большим трудом тридцать, сорок человек, и крестьяне в первую очередь посылали учиться мальчиков, считая, что грамота им нужнее, чем девочкам, да кроме того окончание училища давало льготу при отбывании воинской повинности.
Учитель обычно был духовного звания, окончивший четырехклассное училище. Крестьяне жаловались, что школа плохая, что ребят бьют, на горох в угол ставят, а толку ничего нет - ни читать, ни писать, ни считать как следует не умеют. И вот, у меня возникла мысль самой учить девочек. Я устроила школу в бывшей мастерской сестры, где она когда-то вместе с "дедушкой Ге" и Репиным занимались живописью.
У меня набралось 20–25 девочек. Широкими планами я не задавалась. Мне хотелось их выучить чтению, письму и счету. В то время у нас почти все бабы были неграмотные.
Встанешь рано утром, напьешься кофе и бежишь. Девочки меня уже ждут. Затапливаем печку и садимся заниматься.
Один раз я иду в школу, а навстречу мне отец.
Ты куда?
В школу.
А бывает так, что тебе трудно рано встать, трудно заставить себя заниматься, не хочется, надоело?
Нет, - не подумав, ответила я. Но в следующую минуту его мысль дошла до моего сознания. - Да, иногда не хочется, приходится себя заставлять…
Ага! Если так, то это хорошо. Это признак того, что это настоящее дело, не баловство, не игрушки. Ну иди, иди, - улыбаясь и кивая, сказал он и пошел дальше.
Мне бывало иногда трудно с моими девчатами. Я не знала учительского дела, действовала по собственному разумению, и бывали дни, когда я не могла с ними справиться. Меня не пугали их шалости, смех, подсказывание, больше всего я боялась, когда в класс закрадывалась скука. Зевнет одна, другая, постепенно заражаются все, грызут карандаши, болтают ногами, отвечают глупости, глаза делаются сонными, тупыми…
Один раз в такую минуту вошел отец. Он быстро окинул взглядом девчат, и мне показалось, что он уловил настроение. Девочки поздоровались с ним, сели на места и с любопытством на него поглядывали.
Что у вас.
Арифметика.
Я подвинула отцу задачник.
Это что? Задачник? Не нужно. Ну, слушайте! По Воронке* паслось стадо: 60 коров да 32 овцы. Стерегли стадо: пастух да два подпаска. Сколько у всех было ног?
Одна задача сменялась другой. Девочки проснулись, отвечали наперебой. Стало вдруг шумно, весело, ребята мои точно переродились.
На прощание отец похвалил девочек:
Ну, молодцы! Считаете хорошо!
Заходил он ко мне в школу не раз. Девочки привыкли к нему, а кто посмелее, кричали:
Заходи к нам, Лев Миколаич!
На масленице он сказал:
Ты бы блины своим девочкам устроила. Вот, когда у меня школа была, мы блины пекли, а потом запрягли лошадей да кататься поехали. Ребятам это очень понравилось.
Я послушалась его. Кухарка Матрена навела нам целую дежу блинов. Пришли девочки, нарядные, в новых сарафанчиках, волосы гладко причесаны и чувствовали себя совсем не так, как в школе, - конфузились, жеманничали, от блинов отказывались.
В то время у нас гостил Александр Никифорович Дунаев. Мы с ним пекли по очереди. Сняв пиджак, потный, красный, Никифорович ловко орудовал ухватом, сажая и вынимая румяные блины из печки. Девочки чинно сидели вокруг стола, на котором стояли селедки, сметана, растопленное масло. Постепенно они разошлись и перестали стесняться.
Ну-ка мне блинка-то! - кричали они, протягивая пустые тарелки. Ели руками, по которым стекали масло и сметана, громко чавкая, молча и серьезно, точно дело делали.
На минуту зашел отец, постоял, посмотрел на них, улыбаясь, и пошел. А мы на нескольких санях поехали кататься.
Зимой приезжих у нас было гораздо меньше, чем летом. Я любила это время, когда мы оставались одни, если не считать прижившуюся у нас Юлию Ивановну и доктора. После Г. к нам на некоторое время вернулся Никитин, затем он снова уехал, и его заменил Григорий Моисеевич Беркенгейм - милый, добрый человек. Но и Беркенгейм недолго пробыл в Ясной Поляне, и у нас поселился Душан Петрович Маковицкий.
У себя на родине, в Чехословакии, он, вместе со своим другом Шкарваном, стоял во главе толстовского движения, переводил и издавал книги отца и не раз приезжал в Россию и в Ясную Поляну, чтобы с ним повидаться. Шкарван даже отказывался от воинской повинности и подвергался преследованиям.
Кажется, Маше пришла мысль попросить Душана Петровича остаться в Ясной Поляне. Он согласился. Съездил на родину, сообщил родным о своем решении, простился с ними и вернулся в Ясную Поляну, где и остался до конца жизни отца.
Про Душана Петровича отец говорил:
Душан святой. Но так как настоящих святых не бывает, то Бог ему тоже послал недостаток - ненависть к евреям.
Действительно, доброе лицо Душана Петровича принимало упорное, злое выражение, когда говорили о евреях. Он любил "Новое время" и Меньшикова за то, что он бранил евреев, и старался незаметно подложить отцу его статьи. Душан Петрович никогда ничего не покупал у евреев и осуждал меня, если я заходила в еврейские лавки.
О, Александра Львовна, Александра Львовна! Стыдно, стыдно! - говорил он. - Ну почему покупать у еврея, ну почему? Почему не поддерживать своих, ведь евреи вас ненавидят, они же вам на шею сядут…
При Душане Петровиче оживилась амбулатория, пришедшая в некоторый упадок после отъезда Дмитрия Васильевича Никитина. Душан Петрович сейчас же установил правильный прием, без отказа ездил по больным.
Я было начала помогать ему, и на этот раз отец не возражал, но мне не нравились способы лечения Душана Петровича, мне всегда казалось, что он плохой врач, и я перестала ходить с ним в амбулаторию. Первое время больные не понимали его.
На ком ряд? - кричал доктор. - На ком ряд?
Впоследствии он немножко научился русскому языку, но ударения в словах всегда делал неправильные и, так как мы смеялись над ним, он совсем перестал их делать, стараясь произносить слова без ударения. Лекарств Душан Петрович давал очень мало.
Пр?шу д?вать побольше ш?колада, - говорил он бабе, когда та приводила малокровного ребенка. Баба смотрела на него с недоумением.
Ты бы мне лекарства какого, капелек аль порошков.
Пр?шу д?вать побольше ш?коладу… - настойчиво повторял Душан Петрович. Приходилось вступаться мне и объяснять, что баба не только никогда не ела шоколада, но и в глаза его не видала и что она не может покупать шоколад ребенку, это ей не по средствам.
Тогда Душан Петрович от рахита стал применять другое средство.
К?рмите г?рохом, - говорил он. - Г?роховый суп в?рите!
А как же порошочков-то, не дашь?
Один раз заболела крестьянка Марфа Кубарева, с семьей которой мы были очень дружны. Я пошла с Душаном Петровичем ее проведать. Марфа сильно кашляла. Он отсыпал ей доверова порошка и сказал:
Пожалуйста, принимайте на кончике н?жа три раза в день.
Я попробовала убедить Душана Петровича, что надо развесить порошки, но он сказал:
Н? надо, понимаете, на кончике н?жа.
Наутро за мной прибежала Марфина дочка, плачет.
Чего ты?
Да мамка все спить и спить, добудиться никак не можем.
Я побежала к ним в дом. Марфа крепко спала. Я разбудила ее, но она снова сейчас же заснула. Я побежала за Душаном Петровичем. Когда мы привели бабу в чувство, я спросила, пила ли она лекарство, которое дал ей Душан Петрович.
Да почесть всю выпила. Кто ее знает, я думала побольше выпью, скорее полегшает…
Доктор никак не мог приспособиться к некультурности русского крестьянства.
Однажды по дороге из амбулатории домой Душан Петрович мрачно сказал:
Александра Львовна, я очень плохой человек! Очень плохой! Я сегодня опять нагрешил!
Я засмеялась. Сегодня в амбулаторию пришла женщина с чесоткой. Пока Душан Петрович готовил ей лекарство, она не переставая чесалась.
Пр?шу не чесаться! - сказал он строго.
Но баба, забывшись, снова начала скрести больное место. Тогда Душан Петрович изо всей силы шлепнул ее по руке.
Не буду, не буду, родимый, уж ты не серчай, свербит дюже… - говорила баба, ничуть не обижаясь на доктора.
Это было так нелепо, так смешно, что, выбежав в аптеку, я долго не могла успокоиться, хохотала до слез.
Если кто-нибудь в доме кашлял и просил совета Душана Петровича, он отказывался давать лекарство, а только говорил:
Пр?шу л?жать, не г?ворить и не дышать пилью!
Когда Наташа Сухотина или я сидели за столом сгорбившись, он тихонько подходил, толкал в спину и говорил:
Пожалуйста, пр?шу д?ржаться п?ровнее!
Душан Петрович скоро сделался незаменимым в доме. Но не как врач. Когда кто-нибудь серьезно заболевал, вызывали Никитина, Беркенгейма, Щуровского. Душан Петрович сделался необходимым, как помощник отцу. При составлении "Круга чтения" отцу приходилось перечитывать много книг, отмечая карандашом то, что должно было войти в сборник. Душан Петрович помнил, какие книги надо было достать из библиотеки, какие выписать. Помогал Душан Петрович и с посетителями, стараясь как врач отвлечь их от отца и как единомышленник разъясняя его взгляды. Иногда отец поручал ему отвечать на письма, что Душан Петрович делал охотно, хотя и весьма кратко. Но главная заслуга Душана Петровича состояла в том, что он был необычайно точным летописцем*.
Все, что он делал, он делал добросовестно, с каким-то тяжелым упорством. За отцом записывали многие: Гольденвейзер, Гусев, Булгаков, но никто не записывал так точно и так систематически и беспристрастно, как Душан Петрович. Я как сейчас вижу его напряженное, до жутости неподвижное и странное лицо, склоненную лысую, белую голову, опущенную в карман руку. В кармане у него были наготовлены маленькие, остро наточенные карандашики и крошеные твердые бумажки, которые он перелистывал ощупью. Он записывал, опустив руку в карман
Я не могла спокойно смотреть на его неподвижную, странную фигуру. Мне хотелось поддразнить его.
Душан Петрович, я сейчас скажу пап? что вы записываете…
О! Александра Львовна! П?жалуйста не надо! О, п?жалуйста!
Сейчас скажу! Пап?! - кричала я через стол.
Душан Петрович поспешно выдергивал руку из кармана, краснел и с укором и мольбой смотрел на меня.
Пап?! Душан Петрович… - тут я делала небольшую паузу, во время которой бедный доктор то краснел, то бледнел… - Душан Петрович сегодня 30 человек больных принял!
Очень устали? - участливо спрашивал отец.
Ничего, - говорил Душан Петрович с облегчением, - ничего, не устал.
Через некоторое время повторялось то же самое. Душан Петрович опускал руку в карман, глаза его делались стеклянными.
Сейчас скажу, ей-богу скажу! - изводила я его.
Это было бы ужасно для Душана Петровича, который больше всего боялся, что отец заметит, что он за ним записывает.
Бывало, отец читал что-нибудь вслух. Как только он раскрывал книгу, Душан Петрович стремглав бежал вниз. Если чтение должно было, по его расчету, продолжаться семь минут, он заводил будильник на семь минут, ложился на кровать и моментально засыпал, как убитый. Через семь минут будильник звонил, Душан Петрович вскакивал, шел наверх и записывал отзывы отца о прочитанном.
Душан был малокровный, слабый, лицо бледное, ни кровинки, должно быть, он очень уставал. Утром прием, затем его звали к больным, приходилось иногда в телеге или зимой в розвальнях делать десятки верст в холод, по плохим дорогам. Потом записи за отцом, разборка записей. Он работал с утра до вечера, и немудрено, что, стоило ему прилечь на кровать, как он уже засыпал. Он пользовался каждой свободной минуткой для того, чтобы успеть "ноги погреть", т. е. поспать. Кровать доктора стояла ногами к печке, и когда печка была натоплена, он действительно согревал назябшиеся за день в амбулатории и в далеких поездках ноги.
"Спишь, не грешишь!" - говорил Душан Петрович.
Из книги Потерянные Евангелия. Новые сведения об Андронике-Христе [с большими иллюстрациями] автора3. Рождение ветхозаветных Исава и Иакова – это рождение Иисуса и Иоанна Крестителя 3.1. Свидетельства старинных источников Русский «Лицевой Свод» следующими словами рассказывает о рождении Ревеккою, женой Исаака, двух близнецов – Исава и Иакова:«И рече Господь Бог: „Два
Из книги Потерянные Евангелия. Новые сведения об Андронике-Христе [с иллюстрациями] автора Носовский Глеб Владимирович3. Рождение ветхозаветных Исава и Иакова - это рождение Иисуса и Иоанна Крестителя 3.1. Свидетельства старинных источников Русский «Лицевой Свод» следующими словами рассказывает о рождении Ревеккою, женой Исаака, двух близнецов - Исава и Иакова:«И рече Господь Бог:
Из книги Интеллектуалы в средние века автора Ле Гофф ЖакЧАСТЬ I. XII ВЕК. РОЖДЕНИЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ Возрождение городов и рождение интеллектуала в XII в. Вначале были города. Интеллектуал средневековья на Западе рождается вместе с ними. Он появляется вместе с их расцветом, связанным с развитием торговли, промышленности (скажем
Из книги 100 великих полководцев Средневековья автора Шишов Алексей ВасильевичСтефан Душан Воинственный сербский царь, силой оружия создавший Сербо - Греческое государство и вознамерившийся стать «царем ромеев» Сербский царь Стефан ДушанПравление царя Стефана Душана из династии Неманичей стало одной из славных страниц в истории Сербского
Из книги Владимир Ленин. Выбор пути: Биография. автора Логинов Владлен Терентьевич«НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ» Василий Шелгунов был одним из тех продвинутых питерских пролетариев, через которых и народники и марксисты еще в конце 80-х годов выходили на контакты с рабочими кружками.Встретив как-то у Калмыковой Петра Струве, Василий Андреевич спросил, не
Из книги Доктор Фауст. Христос глазами антихриста. Корабль «Ваза» автора Носовский Глеб Владимирович1. Рождение Христа и рождение Фауста Иоганн Шпис, якобы в 1587 году, сообщает следующее: «Доктор Фауст был сыном крестьянина, родился в Роде, близ Веймара. В Виттенберге имел он немалую родню, и родители его также были добрые христиане и богобоязненные люди. А дядя его, что
автораПервая средняя образцовая показательная школа в Лесном - Фабрично-заводская школа № 173 Современный адрес - Политехническая ул., 22, корп. 1. Фабрично-заводская школа № 173. Фото 1930-х годовЕще одна школа по проекту A.C. Никольского, Л.Ю. Гальперина, A.A. Заварзина и Н.Ф. Демкова
Из книги Ленинградская утопия. Авангард в архитектуре Северной столицы автора Первушина Елена ВладимировнаШкола им. КИМа (школа второй ступени в селе Смоленском) Современный адрес - ул. Ткачей, 9.Построена в 1927–1929 годах по проекту Г.А. Симонова. Располагалась в черте жилмассива на улице Ткачей.Есть предположение, что в проектировании школы участвовал Л.М. Хидекель - один из
Из книги История России. Смутное время автора Морозова Людмила ЕвгеньевнаГригорий Петрович Шаховской
Из книги Мотив меча, брошенного в озеро: Смерть Артура и смерть Батрадза автора Грисвар Жоэль2. Рождение Конхобара и рождение Созрыко Напомним читателю чудесное рождение нартовского героя Созрыко:Однажды Сатана стирала белье на берегу большой реки. На ней была короткая одежда горцев. На другом берегу реки пастух пас стадо. Сатана была так красива, а тело ее так
Из книги Офіцерський корпус Армії УНР (1917-1921) кн. 2 автора Тинченко Ярослав ЮрьевичЖитомирська юнацька школа (Спільна військова школа) Організація Житомирської юнацької школи почалася одразу після завершення боротьби зі Скоропадським як один із заходів Директорії з формування власного старшинського корпусу: поповнили його повстанці, що найбільше
Из книги Русские землепроходцы – слава и гордость Руси автора Глазырин Максим ЮрьевичКапица Андрей Петрович Капица Андрей Петрович (1931 г. р.), русский географ. Побывал в четырёх походах в Антарктиде, исследовал Африку.1956 год. А. П. Капица участвует в Антарктиде, в трансантарктическом переходе от «Мирного» до станции «Пионерской», от «Мирного» до Южного
Из книги Русь и ее самодержцы автора Анишкин Валерий ГеоргиевичПАВЕЛ I ПЕТРОВИЧ (р. 1754 - ум. 1801)Император (1796–1801). Сын Петра III и Екатерины П. «…Сын Екатерины с его трагической судьбой - одна из самых загадочных фигур истории», - пишет К. Валишевский.По поводу личности императора Павла существуют разногласия. Еще недавно вопрос о
автора Носовский Глеб Владимирович6. Рождение Ромула и Рождение Христа Дева Мария, Дух Святой и Непорочное Зачатие 6.1. Свидетельство Плутарха Плутарх посвятил Ромулу специальную главу «Ромул» в своих знаменитых «Сравнительных жизнеописаниях». Напомним, кстати, что, согласно нашим результатам,
Из книги Царский Рим в междуречье Оки и Волги. автора Носовский Глеб Владимирович1. Рождение царя Сервия Туллия и рождение Христа, Царя Славы 1.1. Наш логический вывод и свидетельство Ливия Прежде чем обратиться к первоисточникам, вспомним эмпирико-статистические и астрономические результаты, отождествляющие Царский Рим со Второй и Третьей Римскими
Из книги Российский царский и императорский дом автора Бутромеев Владимир ВладимировичПавел I Петрович 7 октября 1754 года императрица Елизавета издала следующий манифест: «Всемогущему Господу Богу благодарение. Наша всевозлюбленнейшая племянница, великая княгиня Екатерина Алексеевна, от имевшего бремени благополучное разрешение получила, и даровал Бог
