Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Русский атомный подводный флот был обладателем внушительного числа атомных подводных лодок. За время наиболее активного развития этого вида вооружений в нашей стране, то есть за время существования Советского Союза, были построены 243 ядерные подлодки разных классов и различного назначения, от подводных крейсеров - носителей баллистических ядерных ракет до торпедных, охотившихся за субмаринами противника. Но в любом деле всегда есть кто-то первый - и атомный подводный флот России не исключение. Первенцем была подлодка К-3, носившая имя «Ленинский комсомол». А ее государственные испытания, по итогам которых лодка была принята в эксплуатацию, начались 3 июля 1958 года в Северодвинске.

Великая Отечественная война - вот главная причина, по которой Советский Союз, имевший неплохой теоретический задел в вопросах атомной энергетики и создания атомного оружия, в начале холодной войны серьезно отставал в этой области от США. И, тем не менее, советским атомщикам удалось обогнать американских в деле строительства первой в мире атомной электростанции: она была пущена 26 июня 1954 года в Обнинске. Но мало кому известно, что эта станция стала не просто первой промышленной АЭС - при ней был создан и первый в нашей стране учебный центр подготовки экипажей атомных субмарин. Точнее, в тот момент - единственной субмарины, будущей К-3.

Вообще, рассказывая о судьбе К-3, придется чаще обычного употреблять слова «уникальный» и «впервые». Как, собственно, это обычно и бывает, когда речь идет о первых в своем роде предметах и событиях. Так вот, одна из уникальностей этой подлодки состояла в том, что ее экипажи - а к службе, и это было обычной практикой, готовились сразу два экипажа, основной и сменный - были сформированы раньше, чем на заводе заложили их корабль! Формирование экипажей началось в мае 1954 года, вскоре после этого они отправились на обучение в Обнинск, где получали новые знания на реакторе АЭС и срочно построенном наземном стенде, повторявшем ядерную энергетическую установку их корабля. А лодку заложили на судостроительном заводе № 402 в городе Молотовске (будущем «Северном машиностроительном предприятии» Североморска) только 24 сентября 1955 года.

Весьма вероятно, что в таком необычном для СССР подходе свое слово сказали и первый опыт эксплуатации отечественных атомных реакторов, из которого следовало, что все, кто связан с их работой, должны иметь высочайшую квалификацию и специальную подготовку, и донесения разведки. Постоянный повышенный интерес советских разведслужб к атомным проектам США не мог не коснуться проектирования и строительства первых американских и первых в мире атомных субмарин - «Наутилуса» и «Морского волка» (по имени синей зубатки). Первая была заложена в 1952 году, вторая - в 1953-м. Между историей их проектирования и созданием лодок проектов 627 и 627А немало пересечений. Часть из них, скорее всего, явно имеет характер заимствований, а часть объясняется тем, что в освоении атомной энергии советские и американские атомщики шли схожими путями.

В США работы над созданием «Наутилуса» начались в июле 1951 года, а в СССР постановление Совета министров № 4098-1616 «О проектировании и строительстве объекта № 627» было подписано 9 сентября 1952 года. В Америке первые лодки проектировались сразу с двумя вариантами ядерной энергетической установки: «Наутилус» - с водо-водяным реактором, «Морской волк» - с реактором с жидкометаллическим носителем. Точно такой же подход был и у советских проектировщиков подлодок проекта 627: К-3 получила водо-водяной реактор, а имевшая почти такой же корпус, но спущенная на воду пятью годами позже К-27 - реактор с жидкометаллическим носителем.

Существенная разница была в форме корпуса советских и американских лодок, и тут первенство осталось за отечественными конструкторами, обеспечившими в итоге приоритет К-3 в подводной скорости по сравнению с «Наутилусом» и «Морским волком». Русские инженеры с самого начала сделали ставку на форму, напоминающую форму тела морских млекопитающих - это при равной энерговооруженности лодок давало существенный выигрыш в скорости. В Америке же пошли по пути доработки классического корпуса субмарин времен Второй мировой войны, лишь приспособив его к новой энергетической установке. Это, кстати, привело к существенной ошибке - переутяжелению лодки защитой, и в итоге «Наутилус» развивал подводный ход в 20 узлов в отличие от 30 узлов у К-3.

Пока на судостроительном заводе в условиях строжайшей секретности шаг за шагом возникал корпус небывалой лодки, ее экипажи интенсивно осваивали основные механизмы своего будущего корабля. Они закончили обучение в августе 1956 года и перебрались из Обнинска в полярный Молотовск, который годом позже получил имя Северодвинск. Сама же лодка сошла на воду со стапелей завода 9 октября 1957 года и сразу же перешла к программе швартовых испытаний - традиционному первому пункту испытаний любого нового корабля.

Длительность постройки лодки объяснялась не только тем, что она была совершенно новым делом для советских корабелов. Поскольку все атомные работы в стране курировались, как правило, Министерством среднего машиностроения - из соображений секретности, военные моряки далеко не сразу смогли принять участие в проектировании. А когда смогли - вынуждены были настаивать на существенной доработке лодки. Самая главная касалась вооружения субмарины. По первоначальному проекту, она должна была нести гигантскую ядерную торпеду Т-15 диаметром 1,5 м и длиной 24 м - то есть в пятую часть лодки! Узнав об этом, флотские специалисты быстро с документами в руках доказали проектировщикам, что подобное оружие просто-напросто нельзя будет использовать, поскольку система его применения совершенно не предусматривала возможностей противолодочной обороны потенциального противника.

Было у военных и множество других требований, часть из которых приняли сразу, часть - со временем, а часть вообще отклонили. Но к чести проектировщиков надо сказать, что они очень внимательно отнеслись к требованиям военных по обеспечению хороших условий обитаемости лодки. Как много позже рассказывали очевидцы, все жилые помещения К-3 выкрасили каждое в свой цвет приятными для глаза красками, одну переборку расцветили картиной летнего луга, другую сплошь украсили зеркалами. Кроме того, поскольку планировалось длительное пребывание лодки вне базы - собственно, ради этого и затевался весь проект атомного подводного флота! - мебель для кают тоже делали по спецзаказу, с возможностью трансформации под разные нужды. Так, например, стол в офицерской кают-компании мог при необходимости быстро превратиться в операционный: на обычных лодках его и так часто отводили для нужд судового врача, но впервые он мог оперировать не просто на обеденном столе, а на специальном.

Стоит ли говорить, что отбор членов экипажей будущей К-3 тоже велся не традиционными методами, а с учетом того, что людям предстоит служить в особых условиях. Позднее второй командир лодки, в то время старший помощник, капитан 2 ранга Лев Жильцов (в отставку он ушел в звании контр-адмирала) вспоминал: «Попасть в число первых офицеров атомохода было почти так же престижно, как несколько лет спустя быть зачисленным в отряд космонавтов». Ведь первому экипажу (второй, готовившийся вместе с ним, к тому времени был переориентирован на освоение следующей атомной субмарины - проекта 627А) предстояло осваивать уникальную лодку, а значит, шансы на отказ нового оборудования были существенно выше, чем на лодках отработанных типов. В этих условиях подводники фактически становились испытателями, и им предстояло не просто освоить лодку, но и дать свои отзывы и заключения по работе ее узлов и механизмов, а для этого нужно было обладать особыми умениями и навыками.

И надо признать, что первый экипаж такими навыками и знаниями обладал в полной мере, что и продемонстрировал в условиях государственных испытаний. На них лодка, на которой 1 июля 1958 года подняли военно-морской флаг, вышла 3 июля 1958 года. На следующий день в 10:03 лодка - впервые в истории отечественного флота! - дала ход под атомной энергетической установкой. С 26 ноября по 2 декабря в Кандалакшском заливе субмарина произвела погружение на глубину 310 метров и в течение трех суток без всплытия двигалась на этой глубине, недостижимой для всех остальных советских подлодок, со скоростью 20 узлов, то есть на 60% хода. Через две недели, 17 декабря, был подписан акт о приемке лодки в опытную эксплуатацию. В марте следующего, 1959 года лодка получила тактический индекс К-3 и была включена в состав 206-й отдельной бригады подводных лодок Северного флота, которая через два года стала 1-й флотилией подводных лодок - единственным на тот момент подобным подразделением в структуре советского ВМФ.

На долю К-3 выпала долгая и славная служба: с момента постройки и до почетной отставки она выполнила шесть боевых служб и прошла 128 443 мили за 14 115 ходовых часов. Вскоре после того как лодка по-настоящему вступила в строй, ее первый командир с 1955 года капитан 1 ранга Леонид Осипенко получил звание Героя Советского Союза - первым в послевоенном подводном флоте страны. Вскоре после этого в декабре 1959 года Леонид Осипенко стал начальником Учебного центра ВМФ по подготовке плавсостава атомного подводного флота - центра, в котором сам совсем недавно осваивал премудрости командования первой атомной подлодкой. А его старпом, капитан 2 ранга Лев Жильцов, принял лодку уже в качестве командира. Именно под его командованием 17 июля 1962 года К-3 - опять-таки впервые в истории отечественного флота! - прошла Северный полюс в подводном положении. За это достижение командиру лодки Льву Жилину, а также руководителю похода контр-адмиралу Александру Петелину - командующему 1-й флотилией подводных лодок Северного флота - присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Так и получилось, что именно на К-3 ходили четверо первых подводников - послевоенных обладателей высшей государственной награды! А 17 декабря 1965 года на борту лодки, уже три года как носившей название «Ленинский комсомол», унаследованное у погибшей в годы войны лодки М-106, побывал и первый космонавт Земли - Юрий Гагарин.

В России нужно долго жить. Справедливость этой поговорки на своем примере демонстрирует известный питерский подводник Александр Лесков. 45 лет назад он спас от гибели подводную лодку «Ленинский комсомол» и её экипаж. И только теперь, в момент ухода с президентского поста Дмитрия Медведева совершается то, что по всем законам – и человеческим, и юридическим – должно было совершиться тогда же… В Петербурге мне удалось найти лишь несколько человек из тех, чью судьбу взорвала дата 8 сентября 1967 года…

Русских тут не ждали…

20 лет гниет под Мурманском легендарная атомная подлодка К-3, позже названная именем «Ленинского комсомола». Именно она 17 июля 1962 года впервые в истории советского флота достигла Северного полюса. Это была не просто сенсация, а событие планетарного масштаба, сродни полету в космос Юрия Гагарина.

На Западе тогда не то, что не ждали русских на полюсе — мало кто вообще верил в существование у разрушенного войной СССР атомного подводного флота. Американский «Наутилус» пересек полюс 3 августа 1958 года, и с той поры наши заклятые друзья чувствовали себя на Севере комфортно, а Советский Союз оказался в зоне досягаемости ракет, пущенных с любой подлодки США, находящейся в Арктике.

Никто и представить себе не мог, что русские АПЛ способны достичь Северного полюса. Тогдашний директор ЦРУ могущественный Ален Даллес лишился своего поста за то, что прошляпил северный поход русских. Именно с этого момента СССР доказал всему миру: страна обладает достаточными ресурсами, чтобы осуществлять контроль над своими полярными владениями. И это в условиях Карибского кризиса, когда мир стоял в шаге от новой войны. Но экипаж К-3 сделал это! И всемирная история потекла по другому руслу.

На базе в Гремихе 21 июля субмарину встречал тогдашний глава государства Никита Хрущев, вручивший звезды Героя Советского Союза старшему похода контр-адмиралу Алексею Петелину, капитану 2 ранга Льву Жильцову и инженер-капитану 2 ранга Рюрику Тимофееву. Еще раньше геройского звания — впервые после войны — был удостоен первый командир К-3 капитан 1 ранга Леонид Осипенко. «Попасть в число первых офицеров атомохода было почти столь же престижно, как быть зачисленным в отряд космонавтов», — писал в своих воспоминаниях командир К-3 капитан 2 ранга Лев Жильцов. Но на этом триумфальные страницы истории лодки и ее экипажа закрываются. Открываются другие – трагические.

Мы были обречены…

Через пять лет после покорения вершины планеты, 8 сентября 1967 года на К-3 вспыхнул объемный пожар. В считанные минуты заживо сгорели и погибли от угарного газа 39 членов экипажа. Это было в Норвежском море, когда подлодка возвращалась домой из незапланированного похода.

— Решение об отправке К-3 на боевую вахту в Средиземное море было авантюрой, — считает помощник командира капитан-лейтенант Александр Лесков, чудом избежавший тогда смерти. — После похода к полюсу лодка стала образцово-показательным судном, экипаж выполнял в основном представительские функции на бесчисленных комсомольских и партийных съездах. Три года лодка не выходила на боевые службы и вдруг – дальний поход. Да и по плану на дежурство в Средиземном море, где базировался 6-й флот ВМС США, должна была идти другая АПЛ – К-11. Но у нее обнаружилась серьезная неисправность, и наскоро собранный экипаж отправился в поход. Приказы командования не обсуждаются.

— В ту пору ни одна советская подлодка толком не готова была к дальним походам, — рассказывает Юрий Калуцкий, командир турбинной группы К-3 , инженер-лейтенант. Наша лодка была головной в серии и исполняла роль опытного образца. На ней без конца шли переделки, разборки, сварки. Уже к 1962 году К-3 выработала ресурс своего основного оборудования и нуждалась в капитальном ремонте. Атомные реакторы работали «на выдохе», часть урановых тепловыделяющих элементов была разрушена, радиоактивный фон первого контура в тысячи раз превышал то, что было на серийных подлодках. Особо опасными были парогенераторы, они в любую минуту могли выйти из строя, что означало угрозу для реактора и лодки.

— В последний момент несколько офицеров были заменены в связи с профнепригодностью. Меня назначили помощником командира за два дня до выхода корабля в море, — вспоминает Лесков. – Юрий Степанов узнал о своем назначении командиром за месяц до выхода на боевую службу. Он единственный на корабле имел допуск к самостоятельному управлению. Как правило, в таких случаях от дивизии в обязательном порядке командируется еще один «допущенный» — или начальник штаба, или замкомдива. Но Степанов был отправлен один. Несчастное это было плавание…

В Средиземном море все не ладилось: лодку преследовали технические проблемы, а тут еще на борту внезапно умер один из участников похода. Из Москвы пришел приказ передать тело на советский корабль, находящийся в египетских водах, и субмарина вынуждена была всплыть.

— Лодка была рассекречена, и мы пошли к базе, – рассказывает Лесков. Именно ему пришлось заступить на вахту 8 сентября. В 01 час 52 мин. на пульте связи замигала лампочка. Лесков щелкнул переключателем:

— Кто вызывает центральный?

И вместе со щелчком отпущенного тумблера в отсек ворвались страшные крики заживо горящих людей. Эти первые минуты были самыми жуткими. Сколько лет потом он слышал эти крики, просыпаясь по ночам в холодном поту…

Автоматически Лесков скомандовал:

— Аварийная тревога! Боцман, всплывай…

Весь отсек в огне…

Что произошло? Почти то же самое, что в 2000 году на «Курске»: объемный стремительный пожар, воспламенение в торпедном отсеке. Там кроме торпед находились люди. Многие матросы даже с коек не успели встать, — отсек горел всего две минуты, — но умерли они не от огня, смертельной оказалась окись углерода. Однако командир второго отсека капитан-лейтенант Анатолий Маляр перед смертью успел захлопнуть люк горящего отсека изнутри и тем самым предотвратил дальнейшее распространение огня. Там его и нашли после пожара под грудой тел. Ценою тридцати девяти жизней (включая собственную) он спас первый атомоход Советского Союза и восемьдесят человек личного состава. А командир первого отсека капитан 3 ранга Лев Коморкин ринулся в бушующий пламенем второй, потому что там были его подчиненные и двадцать две торпеды, часть из которых имели боеголовки, способные в случае взрыва поднять на воздух пол-Европы. Его последний доклад на центральный пост был краток: «Весь отсек в огне. Больше не могу». Командир лодки Юрий Степанов при попытке отдраить верхний рубочный люк получил тяжелую травму головы, потерял сознание, и командование подводной лодкой принял помощник командира капитан-лейтенант Александр Лесков. Он успел дать сигнал по флоту об аварии подводной лодки, произвести экстренное всплытие с глубины двести метров. В 1 час 59 мин Лесков скомандовал:

— Личному составу центрального поста покинуть отсек и подняться на мостик…

В этот момент зазвонил корабельный телефон.

— Товарищ капитан-лейтенант, спасите меня, пожалуйста! – услышал Лесков голос шифровальщика Алексея Буторина. Ему удалось закрыться в герметичном шифрпосту второго отсека.

— Держись, мичман, мы обязательно тебя спасем, — теряя сознание от отравления угарным газом, прошептал Лесков. Он сознательно не надевал индивидуальные средств защиты – в противогазе не покомандуешь, тут уж либо себя спасай, либо лодку — и знал, что погибает. Однако он очнулся — через пять суток в госпитале Североморска. А до мичмана помощь не дошла, Буторин задохнулся. Погибли старший помощник командира, начальник химслужбы, командир дивизиона живучести, командир электронавигационной службы и командир группы дистанционного управления, большая часть личного состава команд торпедистов, трюмных, других подразделений корабля. Командир лодки был тяжело ранен, все три вахтенных офицера, штурман получили отравления продуктами горения и находились без сознания. В этих условиях командир 1 дивизиона капитан 3 ранга Юрий Некрасов принял командование субмариной на себя. Через десять минут после того, как центральный пост перестал отвечать на вызовы, по его приказу в четвертом отсеке была сформирована аварийная команда. Надев аппараты индивидуальные спасательные аппараты, подводники эвакуировали людей из отравленного помещения, с рук на руки они передавали отяжелевшие тела в восьмой отсек, где бесчувственным морякам прямо через рабочую одежду делали уколы… Трое суток К-3 лежала в дрейфе. Тем временем подошел резервный экипаж, и лодка своим ходом вернулась в основной пункт базирования.

Комиссия, сформированная на берегу сразу после аварии, признала действия экипажа героическими. Все моряки – и живые, и мертвые – были представлены к государственным наградам. Пятеро – к званиям Героев Советского Союза, в их числе Лесков и Некрасов. Двух подводников к Герою представили посмертно.

Зажигалка на вахтенном столике…

Но если подводники – герои, то кто же — антигерой? Кто виноват в пожаре и гибели людей? Решено было, что воспламенение в торпедном отсеке произошло из-за прорыва одного из узлов системы гидравлики. Когда по возвращении в базу снимали злополучную гидравлическую машинку, обнаружили, что там вместо уплотнительной прокладки из красной меди стоит какая-то примитивная шайба, не рассчитанная на перепады давления. Вероятно, кто-то поменял прокладку во время заводского ремонта. А, может, во время стремительного аврального строительства? Ведь темпы создания подводного крейсера поражают: 12 сентября 1952 года вышло подписанное Сталиным правительственное постановление «О проектировании и строительстве объекта 627». А уже пять лет спустя первенец отечественного атомного кораблестроения спустили на воду! Можно рукоплескать советским методам руководства и производства, а можно задуматься над его последствиями. Но дальше копать причины техногенной аварии не стали.

Через месяц после того, как командование Северного флота поздравляло оставшихся в живых подводников с высокой оценкой их подвига, главком ВМФ С.Горшков вынес новую версию событий: «по вине экипажа». Накануне 50-летия Великого Октября высочайше решено было не омрачать настроение советских людей оглаской столь тяжелого происшествия. Очень быстро поменялось отношение к оклеветанному экипажу. Комдива 3-й дивизии АПЛ Героя Советского Союза контр-адмирала Николая Игнатова, который «слишком много знал», отстранили от работы и понизили в должности. С офицеров в особом отделе взяли подписку о неразглашении причин аварии и обо всех связанных с этим событиях. Были аннулированы выводы первой комиссии и назначили вторую, явно предвзятую, которая тут же «обнаружила» в лодке на самом видном месте — на столике вахтенного… зажигалку! Экипажу навесили ярлык «аварийщиков» и расформировали по другим частям. Из героев покорители Северного полюса превратились почти в преступников. Надругались не только над живыми, но и над мертвыми.

— На похороны в братской могиле 39 подводников в Западной Лице не допустили даже ближайших родственников, – рассказывает контр-адмирал Николай Соколов, ныне председатель общественного совета ветеранов АПЛ К-3. – Так они и остались в заброшенной безымянной могиле вдали от людных мест.

— О том, чтобы отправить гробы на родину по просьбе жен, родителей, детей или выплатить родным какие-нибудь пособия, компенсации, — и речи не шло. Зарплату и ту посчитали четко по день смерти, — крепко помнит Александр Лесков.

Эта боль – из дикой первоначальной превратилась в многолетнюю не затихающую рану. Тридцать лет моряки молчали обо всем, что случилось, – как велели особисты. За это время пала советская власть, а пришедшая ей на смену особо не интересовалась старыми тайнами. Все обращения подводников в госорганы с целью реабилитации экипажа до сих пор были словно под толщей льда той давней клеветы. Куда только не писали. Кому только не кланялись. В администрации президента РФ подводникам сообщили: реабилитация и награждение может быть осуществлено только по представлению главкома ВМФ. Так было и с признанием заслуг легендарного подводника Маринеско, и с частичной реабилитацией участников аварии «К-19», и с награждением в 2006 году живых и мертвых линкора «Новороссийск». О том, что дело их решенное, что новое ходатайство главкома перед министерством обороны и президентом РФ готово, и вот-вот будет объявлено о восстановлении справедливости, им сообщили в мае 2008 года! Подводники ждут. Уходят из жизни. На скромных похоронах штурмана, участника катастрофы 1967 года Олега Певцова в Сосновом Бору собрались несколько человек из бывшего экипажа. Да их и осталось-то не более десятка. Всем за семьдесят…

— Только недавняя резолюция президента РФ сдвинула дело с мертвой точки. Дмитрий Медведев ознакомился со всеми нашими письмами, ходатайствами и решил: наградить. Главный штаб ВМФ потребовал архивные документы. Мы перешерстили архивы, ездили в Подольск. Потребовали с нас все данные 39 покойников, их анкеты, заполняем на них наградные листы. Самое главное, мы получили на руки документ о том, что авария произошла не по вине личного состава. Это официальное заключение главного технического управления, — рассказал о радостных хлопотах Лесков.

Сам Александр Яковлевич и Юрий Некрасов представлены к званию Герой России.

Ирина Смирнова

Первая атомная – К3 «Ленинский комсомол»

К-3 – это первая советская (3-я в мире) атомная подлодка, головной серии. Является единственной нашей лодкой построенной по проекту 627, все последующие подводные корабли данной серии строились по доработанному проекту 627А. Свое название «Ленинский комсомол» лодка получила от одноименной дизельной подлодки «М-106» Северного флота, которая погибла в 1943 году, совершая очередной боевой поход. Это почетное имя корабль носил с 9 октября 1962 года. Лодка была выведена из состава Северного флота в 1991 году.

Лодка может пойти «на иголки»

Уникальная подлодка К-3 «Ленинский комсомол», являющаяся первой советской атомной субмариной может быть утилизирована до конца текущего года в городе Снежногорске (Мурманская область) на заводе «Нерпа». Данное решение было принято в ОСК в связи с нехваткой денежных средств на восстановление подлодки, а также из-за того, что стапельная площадка, на которой в настоящее время хранятся останки субмарины, срочно нужна для реализации другого проекта. К-3 должна уступить свое место «Лепсе» плавучей технической базе «Росатомфлота», утилизация которой должна начаться весной 2014 года. Представитель российского оборонно-промышленного комплекса отметил, что понимает важность подводной лодки К-3 для истории и памяти отечественного флота, но утилизация «Лепсе» гораздо важнее, так как на данном судне сегодня хранится отработанное ядерное топливо, которым можно загрязнить пол-Европы.

В настоящее время на том месте, где планируется утилизация «Лепсе», находится К-3, разрезанная на две половины. Ранее из атомной подлодки был извлечен ядерный реактор, затопленный потом в Карском море. В 2003 году появилась идея восстановить лодку в качестве музея подводных сил России, после чего отбуксировать корабль на вечную стоянку в Санкт-Петербург. Так еще в 2008 году на Морской коллегии при правительстве РФ КБ «Малахит» было поручено разработать проект будущего музея, но дальше идеи дело пока так и не сдвинулось. Деньги на реализацию данного проекта не были выделены до сих пор. Причем денежные средства нужны немалые.

Еще в 2008 году расчеты показывали, что на это потребуется не менее 400 млн. рублей. С учетом того, что подводная лодка давно находится под открытым небом и была разделана, сейчас, чтобы собрать ее и довести до ума, потребуется уже не менее 650 млн. рублей, отметил один из представителей ОСК. В то же время на «Нерпе» все же рассчитывают спасти лодку. Как рассказала газете «Известия» пресс-секретарь предприятия Ирина Анзулатова, на это потребуется 50 млн. рублей, которые предприятие рассчитывает найти.

Анзулатова подчеркнула, что на предприятии сделают все, чтобы найти эту сумму. Подлодку еще можно спасти. В настоящее время на «Нерпе» уже готов фрагмент корпуса, который можно поставить на место вырезанного реакторного отсека. Остается все это объединить, законсервировать и спустить на воду. После этого остается только ждать, пока наши чиновники, наконец, поумнеют и поймут, что такую историческую ценность, как первая атомная подводная лодка в стране, уничтожать нельзя.

К слову, в США свою первую атомную подлодку «Наутилус» сохранили. В настоящее время это музей. «Ленинский комсомол» – это первая отечественная атомная лодка, живая история нашего флота. В самые тяжелые годы холодной войны – в 1960-е и 1970-е годы – К-3 успешно решала сложнейшие задачи по противодействию американцам и их флоту. Создать из данной лодки музей – это значит навсегда увековечить память ее конструкторов, всех служивших на ней военных моряков, а также всех тех, кто работал над созданием атомного флота нашей страны.

К3 «Ленинский комсомол»

В 1945 году США достаточно открыто демонстрировали всему миру разрушительную мощь нового ядерного оружия, при этом они были заинтересованы в разработке средств его доставки. Доставка ядерных бомб по воздуху, так как это было при бомбардировке Японии, была сопряжена с существенной долей риска. Поэтому единственным на тот момент разумным способом доставки ядерного груза стала подводная лодка, которая могла скрытно и незаметно, не всплывая, подойти к берегу противника и нанести решающий удар. На эту роль идеально подходила атомная подводная лодка, которая в течение похода могла ни разу не всплывать на поверхность.

Первый американский подводный атомоход создавался в обстановке предельной секретности. Решение о постройке первой атомной лодки было принято в 1951 году, а уже 14 июня 1952 года состоялась закладка данной лодки, которая получила название «Nautilus». В то же время СССР, как и в случае с атомной бомбой, оказался в роли догоняющей стороны. Постановление о создании в СССР атомных подводных лодок было подписано Сталиным в сентябре 1952 года, когда за океаном уже шли работы по постройке первой атомной лодки.

Советским конструкторам, как это не раз случалось, пришлось идти своим собственным путем, так складывались обстоятельства непростые для СССР в целом и для советской военной науки в частности. В Советском Союзе работу оборонного значения всегда возглавляли люди, которые были неизвестны широкой общественности, о героях оборонной промышленности не писали в советских газетах. Создание проекта первой советской атомной подводной лодки было поручено конструктору В. Н. Перегудову.

По своей конструкции советская лодка очень сильно отличалась от американского «Наутилуса». На американской подлодке были практически полностью повторены наружные обводы корпуса обычных дизель-электрических подводных лодок, главным отличием было наличие ядерной силовой установки. В то же время советская лодка К-3 изначально обладала совершенно иной архитектурой. Закладка лодки состоялась в Северодвинске 24 сентября 1955 года.

Корпус советской лодки создавался без использования классических конструкций корпусов дизель-электрических подлодок, работы над ним велись практически с нуля. Основой упор в работе был сделан на качество подводного хода лодки. Поэтому советская атомная подлодка К-3 получилась быстроходнее «Наутилуса». Во время испытаний в полностью погруженном состоянии она развила скорость хода в 28 узлов без выхода реакторов на свою полную мощность. Первоначально лодка проектировалась для атак на береговые военно-морские базы вероятного противника с помощью одиночной термоядерной торпеды (Т-15) очень большого калибра (диаметр 1,5 метра). Но из-за явной технической несостоятельности данного подхода и «одноразовости» самой лодки, что было бессмысленно с военной точки зрения и очень затратно, от данного проекта отказались. Упор был сделан в сторону использования традиционного торпедного вооружения с возможностью использовать торпеды с ядерными боеголовками.

В целях увеличения акустической скрытности лодки были применены механизмы с пониженным уровнем виброшумовых характеристик, основное оборудование субмарины амортизировалось, использовались специальные вибродемпфирующие покрытия. Корпус лодки облицовывался специальным противогидролокационным покрытием, также на К-3 устанавливались малошумные гребные винты. Все это положительно сказалось на заметности лодки. При движении средним ходом на перископной глубине лодка производила меньше шума, чем дизель-электрические подводные лодки проектов 611 и 613.

Проект лодки значительно отличался от предшествующих подводных лодок не только энергетической установкой, но и обводами корпуса. Первоначально он включал ряд достаточно сомнительных решений: подлодка не имела швартовых приспособлений (для совершения маневров на базе предполагалось использовать специальный буксир), не несла никакого оборонительного вооружения, не имела аварийных дизель-генераторов и якорей. Экипаж лодки готовили и тренировали заранее, часть будущих офицеров лодки была привлечена еще на стадии проекта. Такое решение позволило качественно улучшить условия жизни экипажа и эргономику рабочих мест. Наиболее вопиющие «ляпы» исправлялись на специально построенных для этого деревянных макетах.

В дальнейшем очевидцы говорили, что внутренние помещения лодки были похожи на произведения искусства. Каждое помещение было выкрашено в свой цвет, при этом использовались краски ярких оттенков, которые были приятны человеческому глазу. Одна из переборок лодки была выполнена в виде картины летнего луга с березками, другая – в виде огромного зеркала. Вся мебель на лодке была произведена по спецзаказу из ценных пород дерева и могла использоваться в нештатных ситуациях не по своему прямому назначению. К примеру, большой стол в кают-компании можно было легко трансформировать в операционный.

В дальнейшем качественный подбор и тренировки экипажа лодки на специально возведенных стендах (также и на стенде атомной силовой установки на учебной базе в Обнинске) помогли лодке начать свою службу. Стоит отметить, что подлодка вышла с завода «сырой», обладала множеством проблем и недоработок. Фактически данную лодку можно было бы отнести к опытовой. В этом советский подводный атомоход мало чем отличался от своего заокеанского коллеги.

Лодка была спущена на воду в октябре 1957 года, через 2 года после начала постройки. 1 июля 1958 года она вошла в состав флота, на лодке был поднят флаг ВМФ. Со спуском корабля на воду связан один курьезный случай. Как известно, моряки народ достаточно суеверный и, если бы о борт лодки не разбилась бутылка шампанского, они вспоминали бы об этом постоянно, особенно в критические моменты плавания. При этом среди членов приемной комиссии лодки возникла паника, так как весь сигарообразный корпус лодки был покрыт слоем резины. Единственным жестким местом выступало небольшое ограждение горизонтальных рулей. Естественно, никто не хотел брать на себя ответственность, пока кто-то не вспомнил, что шампанское хорошо разбивают женщины. В итоге молодая сотрудница КБ «Малахит», уверенно размахнувшись, смогла с первого раза разбить бутылку шампанского о борт лодки, так родился первенец отечественного атомного подводного флота.

В июле 1962 года экипаж советской атомной подводной лодки «Ленинский комсомол» повторил достижение американцев, которые в 1958 году на своей атомной подлодке «USS Nautilus» совершили успешный поход к Северному полюсу, после чего повторили его на других атомных субмаринах. Лодка впервые в истории отечественного флота совершила длительный поход подо льдами Северного Ледовитого океана, дважды пересекла точку Северного полюса. 17 июля 1962 года под командованием Льва Михайловича Жильцова она всплыла возле Северного полюса, недалеко от него был водружен государственный флаг СССР. На базе моряков-подводников встречал лично Никита Сергеевич Хрущев, который вручил им награды. Весь экипаж лодки был представлен к орденам, а капитан лодки Лев Жильцов стал Героем Советского Союза. Имена подводников стали известны всей стране.

Однако в истории лодки были и трагические моменты. 8 сентября 1967 года на лодке во время боевого дежурства в Норвежском море в I и II отсеках произошел пожар, в результате чего погибло 39 подводников. При этом экипажу лодки К-3 удалось своими силами справиться с пожаром, и подлодка самостоятельно вернулась домой. Вероятной причиной возникновения пожара потом назовут несанкционированную замену уплотнительной прокладки в штуцере гидравлической машины. Результатом этого стала потеря гидравлической жидкости, которую не удалось полностью собрать, в дальнейшем ее остатки воспламенились.

Всего за годы своей службы первая отечественная атомная подводная лодка успела совершить 14 дальних походов, в том числе первое плавание подо льдами в Гренландском и Карском морях. 15 июня 1991 года К-3 была выведена из состава Северного флота.

Тактико-технические характеристики К-3:
Размеры: длина лодки – 107,4 м; ширина – 7,9 м., осадка – 5,6 м.;
Водоизмещение надводное – 3065 т., подводное – 4750 т.;
Энергетическая установка – атомная, 2 водо-водяных реактора ВМ-А, мощность на валах 35 000 л.с.;
Скорость подводного хода – 30 узлов, надводного – 15 узлов;
Рабочая глубина погружения – 300 м.;
Автономность плавания – 50-60 суток;
Экипаж - 104 человека;
Вооружение: 8 носовых 533-мм торпедных аппаратов (20 торпед), 6 торпед с ядерными зарядами по 15 кт.

Источники информации:

Фото 1958 г.

К-3 , (с 09.10.1962 «Ленинский комсомол», по классификации НАТО «November»), атомная ПЛ СФ, опытный корабль проекта Л-627, первая в отечественном ВМФ с атомной энергетической установкой. Главный конструктор В. Н. Перегудов. Заложена на Севмашпредприятии (г. Северодвинск) 24.09.1955. Спущена на воду 09.08.1957 . Водоизмещение надводное - 3100 т., подводное - 4069 т; длина - 107,4 м, ширина - 7,9 м, осадка - 5,6 м; мощность - 35 000 л. с.; скорость надводная - 15,5 уз., подводная - 28 уз.; глубина погружения - 300 м; автономность - 50 суток. Корпус из маломагнитной стали. Экипаж - 110 чел. Вошла в состав СФ 12.03.1959 . Первый командир - капитан 1 ранга Л. Г. Осипенко , получивший за освоение новой техники звание Героя Советского союза (23.07.1959). Базировалась в Западной Лице . В подводном положении в июле 1962 прошла под арктическими льдами и 17.07.1962 всплыла на Северном полюсе. В походе выполнялись учебные и боевые задачи, испытывались навигационные комплексы, проверялась работоспособность ПЛ при низких арктических температурах, исследовались рельеф морского дна (был обнаружен подводный хребет, названный именем Я. Гаккеля), течения, ледовитость. После похода лодке дали почетное наименование «Ленинский комсомол». Руководителю похода контр-адмиралу А. И. Петелину , командиру лодки капитану 2 ранга Л. М. Жильцову и инженеру-механику 2 ранга Р. А. Тимофееву было присвоено звание Героя Советского Союза, остальные чл. экипажа награждены орденами и медалями. Награды вручал в Иоканге во время приезда в Мурманскую обл. Н. С. Хрущев . Во время возвращения лодки с боевой службы 08.09.1967 в Норвежском море в 1‑м отсеке загорелась гидравлика. Пожар перекинулся во 2‑й отсек. Загазованными оказались 3‑й и 4‑й. АПЛ всплыла, провентилировала 3‑й и 4‑й отсеки и в надводном положении с загерметизированными первым и 2‑м отсеками пришла в базу. Погибли находившиеся в этих двух отсеках 39 чел. Атомный отсек вырезан и захоронен в бухте Абросимова на архипелаге Новая Земля . Из боевого состава флота АПЛ выведена 14.03.1989. По откорректированному проекту 627А была построена серия торпедных АПЛ в составе 12 кораблей. В 2004 принято постановление Правительства РФ превратить К‑3 в музей, пришвартованный неподалеку от крейсера «Аврора» в Санкт‑Петербурге . Пока же (2015) лодка находится на заводе «Нерпа » в стадии конвертации.

Лит.: Реданский В. Всплыть в полынье! - Мурманск, 1977; Аммон Г. А. Морские памятные даты. - М, 1987; Осипенко Л., Жильцов Л., Мормуль Н. Атомная подводная эпопея. - М., 1994; Надводные корабли, суда и подводные лодки постройки завода № 402 - Северного машиностроительного предприятия (1942–2001): Справочник. - Архангельск, 2004. С. 70–73; Гладков Г. А. Создание первой советской атомной подводной лодки «Ленинский комсомол» // А. П. Александров. Документы и воспоминания. К 100‑летию со дня рождения. - М., 2003. С. 166–170;Чернавин В. Поход к полюсу // Красная звезда. 1982. 20 июля; Сорокажердьев В. Первых должны помнить всегда // Вечерний Мурманск. 2002. 1 августа.

Долгие годы легенда советского подплава – первая атомная субмарина К-3 ожидала решения своей участи – быть разрезанной «на иголки» или стать музеем. Десятки ветеранских организаций подводников, действующие моряки, представители общественности и специалисты судоремонтного завода «Нерпа», где уже несколько лет находится лодка, обращались в Министерство обороны с просьбой не допустить утилизации «Ленинского комсомола».

Свою биографию первая советская атомная подводная лодка К-3 «Ленинский комсомол» начала в 1958 году. 15 июня субмарина была введена в строй, а 4 июля 1958 года лодка впервые дала ход под атомной силовой установкой. 12 марта 1959 года К-3 вошла в состав 206-й отдельной Бригады подводных лодок с базированием в Северодвинске.

В июле 1962 года впервые в истории Советского Военно-Морского Флота субмарина совершила длительный поход подо льдами Северного Ледовитого океана, во время которого дважды прошла точку Северного полюса. Под командованием Льва Михайловича Жильцова 17 июля 1962 года впервые в истории советского подводного флота лодка всплыла около Северного полюса. Экипаж корабля недалеко от полюса во льдах Центральной Арктики водрузил Государственный флаг СССР.

Пройдя славный боевой путь, 15 июня 1991 года первенец атомного подплава был выведен из состава Северного флота. И практически сразу заговорили о том, что К-3 должна стать музеем. До принятия окончательного решения по этому вопросу лодку поставили в док Гремихи (пункт базирования кораблей СФ).

В 2005-м «Ленинский комсомол» прибыл на судоремонтный завод «Нерпа» - предприятие, где отслужившие свой срок атомные ракетоносцы готовят к утилизации.

И практически с первых дней заводчане включились в борьбу за сохранение легенды Северного флота. Считая преступлением пустить К-3 «на иголки». В адрес Министерства обороны в течение нескольких лет шли письма и обращения от руководства завода, от подводников, от различных общественных и ветеранских организаций.

Время шло. Лодка ржавела. Оборонное ведомство оставалось глухо к призывам изыскать средства на сохранение легенды флота. Между тем, из акватории завода лодка была переведена на стапельную плиту, где, словно на операционном столе, было вынуто ее сердце – реакторный отсек. Который был отправлен в хранилище ядерных отходов в Сайда-Губе. Для проведения данных работ корпус лодки был разделен на три части. К-3 и сегодня находится на стапельной плите в «разобранном» состоянии.

В ближайшее время стапельное место должно быть освобождено для другого корабля – на СРЗ «Нерпа» готовится к утилизации плавбазы «Лепсе». И сейчас необходимы средства на корвертовку подлодки. Чтобы спустить ее на воду до момента окончательного решения по созданию музея.

27 ноября в Техническом Управлении СФ в Санкт-Петербурге проходило совещание, на котором присутствовал директор филиала «СРЗ «Нерпа» ОАО ЦС «Звездочка» Аркадий Оганян. Одним из вопросов, рассматриваемых на совещании было финансирование первого этапа создания музея К-3. А именно – конвертовке «Ленинского комсомола» и спуска на воду.

«На сегодняшний день есть решение Министерства обороны о выделении необходимых финансовых средств на первый этап» - рассказал Аркадий Оганян - « Речь идет о 43 миллионах рублей, которых будет достаточно для того, чтобы выполнить конвертовку К-3 и спустить ее на воду в акватории СРЗ «Нерпа». Эти деньги будут выделяться по Горсоборонзаказу 2014 года Министерством обороны. Работы будут начаты и выполнены ориентировочно в первом полугодии 2014 года. При соответствующем финансировании – в январе месяце».

Уже есть указание оборонного ведомства Департаменту Гособоронзаказа о выделении этих средств. Как долго придется К-3 ждать своего возрождения – пока неизвестно. На сегодняшний день нет ни проекта по переоборудованию лодки в музей, ни средств. Предварительный проект, разработанный несколько лет назад КБ «Малахит» оценивался в 500 млн.рублей. Поиск средств и разработка нового проекта (за которое по техническому заданию Минобороны готовы взяться специалисты КБ «Малахит») – дальнейшая большая перспектива. Но уже сейчас ясно одно – легендарная атомная субмарина будет сохранена для истории. Музею «Ленинского комсомола» - быть!