Кокорин, Николай Фёдорович

Николай Кокорин был первым русским асом, выбившимся из солдат в офицеры. Простой парень из крестьянской семьи стал обладателем Золотого Георгиевского оружия "За храбрость" и кавалером этого престижного ордена. Сдержанный, скромный и лишённый какой - либо бравады, он был одним из тех скромных героев, на которых держалась Русская Императорская Армия, и которые скорее были готовы умереть, нежели хоть в малейшей степени изменить тому, что они считали своим долгом.

На его счету 5 достоверных побед и 8 - с вероятно сбитыми.

Награждён орденами: Св. Георгия 1 - 4-й степеней, Св. Анны 4-й степени, Св. Георгия 4-го класса, Золотое Георгиевское оружие.

* * *

Николай Кириллович Кокорин родился 20 Мая 1889 года в городке Хлебникове в крестьянской семье. Окончив церковно - приходскую школу, до своего призыва в армию он перепробовал множество профессий.

23 Декабря 1910 года Кокорин был зачислен на военную службу и по распределению попал в Вислинский минный батальон. Российское командование в это время всерьёз занялось подготовкой лётных кадров, и, поскольку число офицеров, желавших поступить в авиационные училища, оказалось явно недостаточным, в ряде случаев стали набирать охотников из числа унтер - офицеров.

Для первичного отсева старший унтер - офицер Кокорин прибыл в Сибирский воздухоплавательный батальон, однако вместо авиашколы его отправили на курсы мотористов (в Июне 1912 года).

Последующие полтора года Николай исправно бомбардировал начальство рапортами о переводе в лётчики:

"Уже более года я с усердием выполняю возложенные на меня задачи. Я верю, что я смогу проявить себя с положительной стороны, если мне разрешат начать обучение полётам..."

21 Января 1914 года его настойчивость была, наконец, вознаграждена, и в качестве пилота - стажёра Николай Кокорин оказался причислен к только что сформированному 5-му Сибирскому корпусному авиаотряду. Оттуда он отправился в Севастопольскую авиашколу. После 6-месячного обучения и сдачи экзаменов Кокорин получил звание военного пилота и назначение в 4-й корпусной авиаотряд, который состоял при 2-й русской армии и вёл боевые действия на Северо - Западном (позже Западном) фронте. После года службы, в Июле 1915 года, Кокорина вновь отправляют на переподготовку - теперь уже в Московскую авиашколу. Там он прошёл курс обучения на новых "Моранах" и "Фарманах".

В авиаотряд Николай вернулся в звании Подпрапорщика. Всего за 3 последних месяца 1915 года Кокорин не раз проявлял себя в разведывательных полётах и был награжден тремя "солдатскими" Георгиевскими крестами.

Крест высшей 1-й степени он получил за вылет 27 Апреля, когда "Моран - парасоль", на котором находились Кокорин и наблюдатель - подпоручик Белокуров, вступил в бой с австрийским "Альбатросом". К сожалению, вражескому пулемёту русский экипаж мог противопоставить лишь 2 револьвера И хотя самолёт Кокорина сумел в целости вернуться на аэродром, бой "по очкам" был проигран, так как Белокуров попал в госпиталь с ранением в голову.

В Августе командование включило 4-й корпусной авиаотряд в состав Особой Боевой авиагруппы (ОБАГ), воевавшей тогда на Юго - Западном фронте. Командование 2-й армии на прощание помянуло отъезжающих добрым словом в приказе:

"Лётчики штабс - капитан П. О. Якобишвили, поручик С. А. Лебедзь, прапорщик Малышев и унтер - офицер Н. К. Кокорин и наблюдатели штабс - капитан Поцелуев и поручик Белокуров надолго оставили по себе в рядах армии лестную память. Уверен, что и впредь отряд будет работать с таким же успехом, а за всю долгую беззаветную лихую службу в составе 2-й армии от лица службы объявляю благодарность штабс - капитану Якобашвили и всем чинам его доблестного отряда. Начальник штаба армии Генерал - лейтенант Соковнин".

Прибытие на Юго - Западный фронт ознаменовалось для Кокорина производством в Прапорщики. Николай активно включился в боевую работу ударной авиагруппы. 19 Сентября он принял участие в групповом бое, который произошёл севернее Луцка на высоте 3000 метров. Согласно официальному рапорту:

"Немецкие лётчики были рассеяны и повернули обратно, один уходил со снижением. Во время боя 3 наших аппарата получили повреждения и выведены из строя. На аппарате прапорщика Кокорина в воздухе разлетелся винт, порваны поверхности и разбиты нервюры".

10 Ноября Кокорин провёл ещё один воздушный бой. В этот день, патрулируя вместе с наблюдателем - Поручиком Григорьевым, он обнаружил и атаковал самолёт германцев. Однако, хотя Григорьев и стрелял из пулемёта с расстояния всего в 50 метров, никаких видимых повреждений неприятель не получил и, воспользовавшись своим преимуществом в скорости, благополучно ретировался. В то время Николай летал на "Спаде-2", который по скорости и маневренности существенно уступал вражеским машинам.

Ситуация изменилась после того, как Кокорин получил новый одноместный истребитель. Уже 25 Нноября он сумел принудить противника к вынужденной посадке на территории между Рожище и Коль Михалин, причём вражеский экипаж попал в плен к русским. В приказе по армии давалось следующее описание этого боя:

"Кокорин... вылетев на самолёте "Ньюпор", встретил в нашем расположении немецкий самолёт и решительно двинулся на него в атаку... С немецкого самолёта был открыт пулемётный огонь, но, несмотря на явную опасность быть сбитым, Кокорин подошёл к самолёту противника на весьма короткое расстояние и только тогда, открыв пулемётный огонь, ранил немецкого лётчика и заставил самолёт противника опуститься в нашем расположении".

"...на следующий день Кокорин на "Бебе" (имеется в виду "Ньюпор-11" - примечание авторов) атаковал в районе Луцка неприятельский самолёт и заставил его уйти. Атаковал второй, после 15-минутной атаки самолёт приземлился в районе Рожище. Опустившись в поле, немец исправил повреждение в моторе и, отстреливаясь, поднялся, ушёл к себе на высоте 200 метров. Над позициями Кокорин бросился преследовать немца, ему помогал на "Спаде-2" Крылов, но безрезультатно".

2 Января 1917 года, действуя на "Моране - монококе", Николай сумел неожиданно подобраться и атаковать австрийский самолёт - разведчик. Получив пару очередей, вражеская машина перевернулась в воздухе, а затем с высоты 22 метра носом резко пошла вниз и рухнула между деревнями Волка и Пурска. В этот же день лётчик Иван Смирнов вместе с наблюдателем Пентко также уничтожили немецкий "Авиатик С.1". Этот результат - 2 сбитых "немца" - за один день - станет высшим достижением Боевой авиагруппы.

Записав на свой счёт уже 2-ю официальную победу, Николай Кокорин был награждён орденом Св. Георгия 4-го класса. Затем из - за погодных условий количество боевых полётов сильно снизилось, хотя 20 Января Кокорин провёл ещё один довольно удачный бой, если не сбив, то, по крайней мере, заставив врага уйти со снижением.

В Феврале 1917 года Боевая авиагруппа передислоцировалась в Румынию в район Монастыржеско. Перевод соединения был связан с планами Верховного командования обеспечить каждый из фронтов подобными авиагруппами. ОБАГ был присвоен порядковый номер 1-й, но жизнь, как всегда, внесла свои коррективы, сломав стройные планы штабистов. На новом месте группа оказалась, по сути, не нужна; ей не выделили ни средств, ни аэродромов, и, прокочевав в эшелонах почти 2 месяца, ОБАГ, в конце концов, опять оказалась на Юго - Западном фронте. Согласно рапорту командира авиагруппы Штабс - ротмистра Александра Казакова, корпусные авиаотряды расположились следующим образом: 2-й КАО - в деревне Езержаны, 4-й КАО - на фольварке Вучулки, 19-й КАО - в деревне Ковалювка. Именно в тех местах Кокорин стал асом и там же нашёл свою гибель.

14 Апреля на новом "Моране - монококе" он отправился на задание вместе с летевшим на "Ньюпоре-21" младшим унтер - офицером Зембелевичем. Согласно последующему рапорту Кокорина, события развивались следующим образом:

"В районе Козова на высоте 3500 метров встретил 2 самолёта противника. Один из них... сделал поворот и пошёл встречно мне на закат. Я, находясь выше, пошёл с большим снижением на него. Он сделал поворот на 90 градусов, снижаясь. Стал обстреливать меня с борта. Но я всё время нападал на него сверху, чем заставил его спуститься под моим обстрелом до самой земли. Самолёт спустился в 2-х верстах западнее деревни Увсе. При посадке скапотировал. Я спустился рядом с ним. При осмотре оказалось следующее: в аппарате противника много пулевых пробоин и ранен 3-мя пулями лётчик".

Раненый пилот и невредимый наблюдатель попали в плен, трофейный германский "Альбатрос С.III" впоследствии удалось отремонтировать.

20 Апреля Николай отправился в отпуск и вернулся на фронт только через месяц. 24 Мая, буквально на следующий день после возвращения, он атаковал вражеский самолёт над деревней Шибалин. Схватка была короткой, но яростной. Неприятель начал резко снижаться, и Кокорин потерял его из виду. Вернувшись на аэродром, Николай настаивал, что австриец был уничтожен. К сожалению, тогда русская пехота так и не смогла подтвердить факт боя, и лишь недавно в австрийских архивах были найдены документы, из которых следует, что Николай Кокорин вынудил к посадке "Бранденбург С.I" № 64.62 из 11-й авиароты, а оба члена экипажа - пилот Кнотис и наблюдатель обер - лейтенант Франц Фашинг - получили серьёзные ранения.

26 Мая Кокорин и прапорщик Зембелевич над деревней Теофиполка на высоте 3900 метров вступили в бой с австрийским "Бранденбургом С.1" № 64.51, состоявшим на вооружении 9-й авиароты. После того как Кокорин дал очередь из пулемёта, вражеский самолёт перевернулся и скользнул на крыло. Наблюдатель выпал из кабины с высоты 1500 метров, а пилот безуспешно пытался маневрировать, и, в конце концов, спиралью врезался в землю. Погибли пилот Михаэль Бергер и наблюдатель Рихард Рак.

Это был 4-й вражеский самолёт, сбитый Кокориным. Ещё одну победу он одержал на следующий день, однако подробности её неизвестны.

На боевые задания Николай Кокорин обычно вылетал в паре с Зембелевичем. Будущий советский "авиадарм" И. У. Павлов характеризовал его как "отчаянного мошенника", который приписывал себе все победы Кокорина, добивал уже выведенных из строя неопасных противников, и, в конце концов, бросил своего товарища в критическую минуту.

Возможно, речь идёт не более чем о наговоре, но 28 Мая 1917 года над Подгайцами в критическую минуту Зембелевич оставил Николая одного против не то 3-х, не то 5-х противников. В неравном бою Кокорин был убит; вражеская пуля попала русскому пилоту в грудь. Судя по архивным документам, возможными победителями Николая стали лейтенанты Грубски и Кюйст из германского 242-го полевого авиаотряда.

Александр Казаков назвал смерть своего подчинённого "героической" и обратился к соратникам с призывом: "Погибший лётчик прапорщик Кокорин оставил свою крестьянскую семью в крайне тяжёлом материальном положении. При жизни прапорщик Кокорин помогал своим родителям, давая возможность сестре учиться на курсах. Беру на себя смелость предложить офицерам отрядов... оказать денежную помощь семье погибшего героя". Призыв командира не остался без отклика. Русские офицеры не бросали в беде ни своих товарищей, ни их близких.

* * *

(Из материалов книги "Летающие тузы. Российские асы Первой Мировой войны".
Издательство: ГИЦ "Новое культурное пространство", Санкт - Петербург, 2006 год.
Авторы текстов: Д. Митюрин, Ю. Медведько, А. Лойко, Б. Степанов (редактор).

Николай Кириллович Кокорин
Николай Кокорин
Дата рождения	8 мая (20 мая) (1889-05-20 )
Место рождения	Лом , Российская империя
Дата смерти	16 мая (29 мая) (1917-05-29 ) (28 лет)
Место смерти	Подгайцы , Австро-Венгрия
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Императорский военно-воздушный флот
Годы службы	1910-1917
Звание	Прапорщик , Подпоручик (посмертно)
Сражения/войны	Первая мировая война
Награды и премии
Николай Кириллович Кокорин на Викискладе

Биография

Николай Кириллович Кокорин родился 20 мая 1889 года в деревне Лом Казанского уезда Казанской губернии (ныне - Хлебниковское сельское поселение Мари-Турекского района Республики Марий Эл). Окончил церковно-приходскую школу.

Воинские звания

Награды

Орден Святого Георгия 4 степени - ПАФ от 31.07.1917 г. «за то, что, будучи в чине прапорщика, в воздушном бою 20-го декабря 1916 г., встретив над нашими позициями самолет противника, атаковал его и сбил. Самолет противника упал в нашем расположении».
Орден Святой Анны 4 степени - Приказом по армиям Юго-Западного фронта № 111 от 26.01.1917 г.;
Орден Святого Станислава 3 степени - Приказом по армиям Юго-Западного фронта № 454 от 13.04.1917 г.;
Полный кавалер Георгиевского креста :
- 4-й степени № 192070 - Приказом по 6-му Сибирскому корпусу № 66 от 17.04.1915 г. «за отличие во время воздушной разведки 12 марта 1915 г. в районе Сохачев, Лович, Скерневицы»;
- 3-й степени № 4204 - Приказом по 2-й армии № 805 от 15.11.1915 г. «за самоотверженные разведки в апреле, мае, июне месяце 1915 г., и за то, что смело и отважно производил полеты над позицией противника и в его тылу, произведя разведку, доставлял ценные сведения о противнике, метал бомбы в различного рода цели, каждый раз летая под беспрерывным и ожесточенным огнём противника; два раза возвращался с пробитым осколками снарядов самолетом»;
- 2-й степени № 21452 - Приказом по 2-й армии № 49 от 13.01.1916 г. «за разведки и бомбометания в течение августа, сентября и октября месяца 1915 г., и за то, что… во время своих разведок, находясь в тылу противника и держась в воздухе до 5 часов непрерывно, старший унтер-офицер Кокорин давал возможность наблюдателю детально расследовать наблюдаемый район и отметить скопление и передвижения противника. Кроме того, за свои разведки сбросил с самолета 13 бомб и одна из них 19 сентября 1915 г., по сведениям пленных, попала в походную кухню противника»;
- 1-й степени № 10114 - Приказом по 2-й армии № 463 от 06.06.1916 г. «за боевые разведки тыла противника и бои с немецкими самолетами в течение апреля месяца 1916 г., и за то, что 20-го марта сего года летчиком Кокориным был совершен полет в м. Свенцяны для обследования тыла противника. Во время всего полета над расположением противника (более 100 верст) был обстреливаем сосредоточенным огнём его артиллерии, снарядами которой сделано 7 пробоин в аппарате и сломан лонжерон крыла, но несмотря на это, мужественно выполнил свою задачу, дал возможность своему наблюдателю подробно обследовать тыл противника и кроме того сам лично, несмотря на особенно сильный огонь над Свенцянами, заметил узкоколейную железную дорогу противника, снизился и убедившись в этом точно, определил её направление».
Георгиевское оружие - ПАФ от 31.07.1917 г. «за то, что, будучи в чине прапорщика, 12-го ноября 1916 г., взлетев на самолете системы „Ньюпор“, встретил в нашем расположении немецкий самолет и решительно двинулся на него в атаку. Заметив это, с немецкого самолета был открыт пулеметный огонь, но, невзирая на явную опасность быть сбитым, подпоручик Кокорин подошел к самолету противника на весьма короткое расстояние и только тогда, в свою очередь, открыл пулеметный огонь, ранил немецкого летчика и заставил самолет противника опуститься в нашем расположении».

Николай Кокорин сбил в воздушных боях 8 немецких самолётов (в том числе, 5 - официально), был полным Георгиевским кавалером, однако так и не дождался офицерского чина.

Николай Кокорин родился 8 Мая 1889 года в небольшом селении Хлебниково. С 23 Декабря 1910 года служил в одном из пехотных батальонов. 21 Января 1914 года добился перевода в авиацию и в Сентябре сдал экзамен на звание летчика. Вначале Николай летал на "Ньюпоре", в 1915 году освоил другой французский самолет - "Моран". Воевать начал в звании Унтер - офицера на Северо - Западном фронте в составе 4-го авиационного отряда. За смелые полёты в тыл противника для разведки и бомбометания был неоднократно отмечен командованием. Первую награду - Георгиевский крест 4-й степени - Кокорин получил в Марте 1915 года, а к Апрелю следующего - уже был полным Георгиевским кавалером.

Об отваге и упорстве лётчика свидетельствует документ, приложенный к послужному списку Кокорина:

"14 Апреля 1916 года лётчик - наблюдатель 4-го корпусного авиаотряда Подпоручик Белокуров с лётчиком Унтер - офицером Кокориным, производя на аппарате "Моран - Парасоль" разведку глубокого тыла противника и будучи вооружёнными только револьверами, при встрече с неприятельским "Альбатросом", направляющимся в нашу сторону, вступили с ним в бой, вынудили его повернуть в своё расположение и, несмотря на рану в лицо, полученную Подпоручиком Белокуровым, продолжали полёт до тех пор, пока не выполнили задание до конца".

В Августе 1916 года авиационный отряд, в котором служил Кокорин, был отправлен в район города Луцка. Некоторое время пилоты летали на французских двухместных самолётах SPAD A.2, затем освоили "Ньюпоры". 12 Ноября 1916 года Кокорин был награжден Георгиевским оружием за сбитие неприятельского самолёта. Вскоре последовал ряд новых побед. 14 Ноября Николай, атакуя сверху немецкий аэроплан, заставил его приземлиться. 20 Декабря точной очередью из пулемёта лётчик поразил экипаж ещё одного немецкого самолёта, вылетевшего на перехват русской авиагруппы. За этот бой он получил Орден Святого Георгия Победоносца. Спустя 2 дня, пилотируя истребитель "Моран", вновь сбил "Альбатрос".

В Марте 1917 года Николай Кокорин , в звании Прапорщика, получил новейший французский истребитель "Спад". На этой машине он продолжил счёт своих побед. 2 Апреля в районе города Козова им был уничтожен "Альбатрос" с мотором "Мерседес" в 165 л.с. 12 Мая после атаки Кокорина на землю рухнул очередной двухместный самолёт противника. Лётчик и наблюдатель были убиты в воздухе очередью русского аса.

Свой последний бой лётчик провел 16 Мая 1917 года. К тому времени тактика боевых действий истребительной авиации уже значительно изменилась. Так немецкие самолёты нередко вступали в схватки в составе целых эскадрилий, имея чётко отработанные приёмы взаимодействия в воздушном бою. В тот день Николай Кокорин вылетел на "Ньюпоре" и вскоре был атакован сразу 5-ю машинами (из состава подразделения FFA 242), которые внезапно обрушилась на его самолёт. Германская пуля пробила навылет грудь лётчика. Самолёт упал на землю и разбился в районе города Подгайцы.

К тому времени Николай Кокорин сбил в воздушных боях 8 немецких самолётов (в том числе, 5 - официально), был полным Георгиевским кавалером, однако так и не дождался офицерского чина. В специальной телеграмме командующего авиацией русской армии В. М. Ткачёва по поводу этого события говорилось:

"С грустью узнал о незаменимой потере для всей русской авиации - героической гибели в честном неравном бою Прапорщика Н. К. Кокорина - грозы немцев".

Принадлежность

Российская империя Российская империя

Род войск Годы службы Звание Награды и премии

ГО	4-й ст.	4-й ст.	3-й ст.
ГК 1ст.	ГК 2ст.	ГК 3ст.	ГК 4ст.

Николай Кириллович Кокорин (8 мая - 16 мая ) - русский офицер, Лётчик-ас , герой Первой мировой войны .

Биография

Награды

Орден Святого Георгия 4 степени - ПАФ от 31.07.1917 г. «за то, что, будучи в чине прапорщика, в воздушном бою 20-го декабря 1916 г., встретив над нашими позициями самолет противника, атаковал его и сбил. Самолет противника упал в нашем расположении».
Орден Святой Анны 4 степени - Приказом по армиям Юго-Западного фронта № 111 от 26.01.1917 г.;
Орден Святого Станислава 3 степени - Приказом по армиям Юго-Западного фронта № 454 от 13.04.1917 г.;
Полный кавалер Георгиевского креста :
- 4-й степени № 192070 - Приказом по 6-му Сибирскому корпусу № 66 от 17.04.1915 г. «за отличие во время воздушной разведки 12 марта 1915 г. в районе Сохачев, Лович, Скерневицы»;
- 3-й степени № 4204 - Приказом по 2-й армии № 805 от 15.11.1915 г. «за самоотверженные разведки в апреле, мае, июне месяце 1915 г., и за то, что смело и отважно производил полеты над позицией противника и в его тылу, произведя разведку, доставлял ценные сведения о противнике, метал бомбы в различного рода цели, каждый раз летая под беспрерывным и ожесточенным огнём противника; два раза возвращался с пробитым осколками снарядов самолетом»;
- 2-й степени № 21452 - Приказом по 2-й армии № 49 от 13.01.1916 г. «за разведки и бомбометания в течение августа, сентября и октября месяца 1915 г., и за то, что… во время своих разведок, находясь в тылу противника и держась в воздухе до 5 часов непрерывно, старший унтер-офицер Кокорин давал возможность наблюдателю детально расследовать наблюдаемый район и отметить скопление и передвижения противника. Кроме того, за свои разведки сбросил с самолета 13 бомб и одна из них 19 сентября 1915 г., по сведениям пленных, попала в походную кухню противника»;
- 1-й степени № 10114 - Приказом по 2-й армии № 463 от 06.06.1916 г. «за боевые разведки тыла противника и бои с немецкими самолетами в течение апреля месяца 1916 г., и за то, что 20-го марта сего года летчиком Кокориным был совершен полет в м. Свенцяны для обследования тыла противника. Во время всего полета над расположением противника (более 100 верст) был обстреливаем сосредоточенным огнём его артиллерии, снарядами которой сделано 7 пробоин в аппарате и сломан лонжерон крыла, но несмотря на это, мужественно выполнил свою задачу, дал возможность своему наблюдателю подробно обследовать тыл противника и кроме того сам лично, несмотря на особенно сильный огонь над Свенцянами, заметил узкоколейную железную дорогу противника, снизился и убедившись в этом точно, определил её направление».
Георгиевское оружие - ПАФ от 31.07.1917 г. «за то, что, будучи в чине прапорщика, 12-го ноября 1916 г., взлетев на самолете системы „Ньюпор“, встретил в нашем расположении немецкий самолет и решительно двинулся на него в атаку. Заметив это, с немецкого самолета был открыт пулеметный огонь, но, невзирая на явную опасность быть сбитым, подпоручик Кокорин подошел к самолету противника на весьма короткое расстояние и только тогда, в свою очередь, открыл пулеметный огонь, ранил немецкого летчика и заставил самолет противника опуститься в нашем расположении».

Победы

25 ноября 1916 года - германский самолёт (экипаж взят в плен)
2 января 1917 года - германский самолёт
14 апреля 1917 года - Альбатрос С.III (экипаж взят в плен)
24 мая 1917 года - Бранденбург С.I
26 мая 1917 года - Бранденбург С.1

Напишите отзыв о статье "Кокорин, Николай Кириллович"

Примечания

Ссылки

Шахтарин, Дмитрий . (рус.) , Марийская правда (5 августа 2014). Проверено 1 апреля 2016.

Отрывок, характеризующий Кокорин, Николай Кириллович

Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.

Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu"il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l"Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l"Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l"Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l"Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.

Об отваге и упорстве лётчика свидетельствует документ, приложенный к послужному списку Кокорина:

В Марте 1917 года Николай Кокорин, в звании Прапорщика, получил новейший французский истребитель "Спад". На этой машине он продолжил счёт своих побед. 2 Апреля в районе города Козова им был уничтожен "Альбатрос" с мотором "Мерседес" в 165 л.с. 12 Мая после атаки Кокорина на землю рухнул очередной двухместный самолёт противника. Лётчик и наблюдатель были убиты в воздухе очередью русского аса.

Помощь по Теле2, тарифы, вопросы