Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Имя: Андреас Везалий (Andreas Vesalius)

Возраст: 49 лет

Деятельность: медик, анатом

Семейное положение: был женат

Андреас Везалий: биография

Чтобы сделать вклад в науку, ученым, поистине преданным выбранному делу, приходилось идти на многое. Потерять в споре с оппонентом кончик носа, изнурять организм голодом, вставлять катетер в собственное сердце – это еще «цветочки» по сравнению со слегка богохульным занятием: тайным проникновением на кладбище, выкапыванием тел усопших и дальнейшим использованием в исследовательских целях. К последним, которых называли рессурекционистами, или «воскрешателями», относился и Андреас Везалий.

Детство и юность

Выбирать презенты на Новый год – дело хлопотное, иногда нервное и зачастую требующее особого индивидуального и творческого подхода. Возможно, в далеком 1514-м жена придворного аптекаря справилась с заданием лучше всех, подарив мужу 31 декабря первого сына, названного в честь отца. С его появлением продолжилась благая родовая деятельность семьи – прапрадед, прадед, дед, отец и младший брат Андреаса делали людей здоровыми.

Атмосфера, в которой рос мальчик, оказала существенное воздействие на становление – богатая медицинская библиотека, труды, способствовавшие развитию внимательности и феноменальной памяти, друзья и коллеги-врачи, посещавшие гостеприимный дом.

Поскольку занимаемый пост Везалия-старшего не позволял часто присутствовать с родными и воспитывать детей, то любовь к книгам и к лекарскому искусству привила мать Исабел Крабб. Мальчик настолько очаровался открывшимися для него знаниями о строении тел, что самостоятельно изучал мертвых мышей, собак, кошек и птиц, в дальнейшем повлияв в том числе и на развитие биологии.

Заботливые родители, конечно, заметили начинания наследника и поддержали, заменив хоумскулинг на школу в Брюсселе и Castle College, где тот с успехом освоил философию, 3 языка и точные науки. Затем стал студентом трех университетов в Бельгии и Франции и произвел первое вскрытие трупа повешенного, изучая по нему скелет. Впоследствии мог в прямом смысле с закрытыми глазами показать каждую кость и назвать ее.

Медицина и научная деятельность

Замахнуться на научный непререкаемый авторитет того времени – , опровергнуть многие его гипотезы (о разнице в количестве зубов у мужчин и женщин; главный орган – не печень, а сердце и т.д.), дав совершенно другой взгляд на строение человеческого тела, Везалий смог, получив блестящее образование и две ученые степени. Свой основной, в какой-то степени революционный труд, где упорядочил и сопроводил наглядным материалом анатомические достижения, выпустил в 1543-м.

Однако подобное новаторство спровоцировало кардинально разную реакцию общественности и ученого мира. Одни восхищались идеями и справедливо считали одним из гениальных умов Возрождения. Другие не согласились молча терпеть низвержение научного кумира тех времен и устроили преследование теоретика и практика. Среди них выделялся наставник Андреаса – Сильвиус (Сильвий), придерживающийся устоявшихся канонов и считающий воспитанника невеждой, святотатцем, чудовищем и клеветником.

«Мне не от чего отрекаться. Я не научился лгать. Никто больше меня не ценит все то хорошее, что имеется у Галена, но, когда он ошибается, я поправляю его. Я требую встречи с Сильвием у трупа, тогда он сможет убедиться, на чьей стороне правда», – парировал реформатор.

Словесной перепалкой и поношением, впрочем, дело не ограничилось – в 28 главах печатного очерка педагог заявил о ненормальности мыслей подопечного и в итоге отрекся от него. За поддержкой и помощью в разрешении ситуации гонители обратились к императору.

В итоге Везалий покидает Падую, по-гоголевски сжигает часть наработанных материалов, бросает научную анатомию и переходит в статус хирурга Карла Пятого, а позднее служил наследнику престола. Однако судьба сжалилась над мужчиной и снова привела в Италию и к делу жизни.

Личная жизнь

Такая часть биографии, как личная жизнь, не отличается подробной информацией и множеством сведений, нежели выдающаяся трудовая деятельность. Известно только, что в 30 лет скрепил отношения узами брака с землячкой Анной ван Хамме, впрочем, не отличающиеся излишним романтизмом и трогательностью – жене приписывали сварливый и вспыльчивый характер.

Через год познал радость отцовства – в семье родился единственный ребенок, девочку нарекли в честь матери. На взаимопонимание это не оказало никакого влияния – других детей у пары не было, а после смерти супруга женщина вышла замуж во второй раз.

Есть несколько портретов Андреаса, и, что любопытно, одно изображение хранится в российском Эрмитаже.

Смерть

Бессмысленная и беспощадная казнь на костре во имя спасения душ человеческих, бушевавшая в то время в Испании, не обошла стороной и мастера врачебных дел. Открытия и суждения, шедшие вразрез с догматикой католической церкви, усугубились дополнительным обвинением в смертоубийстве и действиями недремлющих противников – клеветой, доносами, построенных на зависти.

Однако в этой истории много темных пятен. Везалий, тоскующий и пропадающий без практики, писал коллеге:

«И если я когда-нибудь получу возможность препарировать трупы, возможность, которая здесь полностью отсутствует, так как здесь я не мог достать даже черепа, я попытаюсь вновь изучить все строение человеческого тела и целиком пересмотреть мою книгу».

Существует версия: получив такую возможность, ученый договорился, что на своем хирургическом столе займется изучением тела умершего титулованного господина. Родные дали согласие, врач приступил к операции. И вдруг по тем меркам произошло нечто – мертвый внешне оказался живым внутри, просматривалось слабое биение сердца. Лекарь превратился в душегубца, а дело предали огласке.

Андреаса без замедления ждал бы священный трибунал, но покровительство оказал новый правитель, и инцидент решился без еще одного кровопролития. Совершить паломничество на Святую Землю и во искупление грехов поклониться Гробу Господня – так звучало требование к преступнику, и он это исправно выполнил.

Однако ученому не суждено было вернуться на родину – по возвращении он погиб. Причина смерти: кораблекрушение. Судно, на борту которого находился величайший ум Средневековья, выбросило пассажира на остров в Ионическом море, где мыслитель и нашел последнее пристанище 15 октября 1564 года. Где точно находится могила, неизвестно.

После ухода ученого его имя продолжало поливаться грязью, приписывались несуществующие слабые работы, незаслуженное внимание досталось конкурентам. Однако, как говорится, война все спишет, а история расставит по местам.

• Провел первое вскрытие трупа на публике
• Опроверг распространенное мнение о наличии в скелете человека таинственной косточки, способной возродить на Страшном суде, и разницу в количестве ребер у мужчин и женщин
• Его предали и учитель, и ученик, их имена остались в истории только благодаря Андреасу
• Предсказал скорую смерть королю Генри Второму
• Чтобы спасти от лихорадки сына Филиппа Второго, разрезал последнему глазницу
• Скелет, подаренный Везалием Базельскому университету, и ныне там
• Иллюстрации к его книге подготовил ученик

Если кого и можно называть отцом анатомии, так это, конечно же, Везалия. Андреас Везалий (Vesalius), естествоиспытатель, основоположник и творец современной анатомии, одним из первых стал изучать человеческий организм путем вскрытий. Все позднейшие анатомические приобретения берут свое начало от него.

Андреас Везалий происходил из рода Витингов, живших долгое время в Нимвегене. Несколько поколений семьи, в которой родился Андреас, были учеными медиками и знатоками медицинских трудов исторического значения. Прапрадед его, Петр, был врачом императора Максимилиана, профессором и ректором Лувенского университета. Будучи завзятым библиофилом, собирателем медицинских трактатов, он истратил часть своего состояния на собрание медицинских рукописей. Он написал комментарий к 4 книге «Канона врачебной науки» великого энциклопедиста Востока Авиценны.

Сын Петра Джон, прадед Андреаса, преподавал в университете Лувена: он был математиком и врачом в Брюсселе. Сын Джона Эверард, дед Андреаса, также был врачом. Он известен своими комментариями к труду «Ад Аль Мозареме» Разеса {Рази (ар-Рази) (латинизированное Разес) Абу Бакр Мухаммед бен Закария (865—925 или 934)}, выдающегося иранского врача, ученого-энциклопедиста и философа, и, кроме того, написал добавления к первым четырем параграфам «Гиппократова сборника». К тому же он дал классическое описание оспы и кори, применял оспопрививание.

Отец Андреаса Везалия, Андреас, был аптекарем принцессы Маргариты, тетки Карла V и правительницы Нидерландов. Младший брат Андреаса, Франциск, также изучал медицину и стал врачом.

Андреас родился в Брюсселе 31 декабря 1514 года и рос среди врачей, посещавших дом его отца. Он с юных лет пользовался богатой библиотекой медицинских трактатов, собираемых в семье и переходивших из поколения в поколение. Благодаря этому у юного и способного Андреаса появился интерес к изучению медицины. Надо сказать, что он обладал необыкновенной эрудицией: помнил все открытия, сделанные различными авторами, и в своих сочинениях прокомментировал их.

В 16‑летнем возрасте Андреас получил классическое образование в Брюсселе. В 1530 году он поступил в Лувенский университет, основанный Иоганном IV Брабантским в 1426 году (закрыт после Великой французской революции, возобновлен в 1817 г.). В университете преподавали древние языки - греческий и латинский, а также математику и риторику. Для успешного продвижения в науке необходимо было хорошо знать древние языки. Неудовлетворенный преподаванием, Андреас в 1531 году перешел в Педагогический коллеж (Pedagogium trilinque), основанный в Лувене в 1517 году. Бог не обидел его талантами: он быстро заговорил по-латыни и довольно бегло стал читать греческих писателей, неплохо понимать по-арабски.

Андреас Везалий рано обнаружил склонность к анатомии. В свободное от университетских занятий время он с огромным увлечением вскрывал и тщательно препарировал домашних животных. Эта страсть не осталась незамеченной. Придворный врач и друг отца Андреаса Николай Флорен, интересовавшийся судьбой юноши, порекомендовал ему обучаться медицине, и только в Париже. Впоследствии, в 1539 году, Везалий посвятил Флорену свой труд «Послание о кровопускании», назвав его своим вторым отцом.

В 1533 году Андреас отправляется изучать медицину в Париж. Здесь три-четыре года он занимается анатомией, слушает лекции итальянского врача, хорошо зарекомендовавшего себя при дворе Франца I, Гвидо-Гвиди (Guido-Guidi, 1500-1569), более известного под именем Видиуса и Жака Дюбуа (Dubois, 1478-1555) (латинизированное имя Сильвий, или Сильвиус, Якобус). Сильвий одним из первых начал анатомические исследования строения полых вен, брюшины и т.д. на человеческих трупах; изобрёл инъекции кровеносных сосудов красящими веществами; описал аппендикс, строение печени, положение полой вены, открыл венные клапаны и т.д. Лекции он читал блестяще.

Везалий также посещал лекции «современного Галена», как называли лучшего врача Европы Фернеля (1497-1558), лейб-медика Екатерины Медичи. Жак Франсуа Фернель, математик, астроном, философ и врач, ввел в медицину несколько ключевых понятий: «физиология» и «патология». Он много писал о сифилисе и др. болезнях, изучал, кроме всего, эпилепсию и точно разграничил типы этого заболевания. В 1530 году Парижский медицинский факультет присвоил ему степень доктора медицины, в 1534 году он получил звание профессора медицины. Его называли первым врачом Франции и одним из самых маститых в Европе.

Везалий не ограничивался посещением лекций Сильвия и Фернеля, он занимается и у Иоганна Гюнтера - швейцарца из Андерлехта, преподававшего в то время в Париже анатомию и хирургию. Ранее Гюнтер преподавал греческий язык в Лувенском университете, а в 1527 году переехал в Париж, где занимался анатомией. Он написал труд об анатомо-физиологических взглядах Галена («четыре книги анатомических установлений, согласно мнению Галена, обращенных к кандидатам медицины»). С Гюнтером у Везалия установились более сердечные отношения, чем с Сильвием. Гюнтер очень ценил своего ученика.

Занятия анатомией предполагают практику на человеческом материале. Везалию для анатомических исследований необходимы были трупы умерших людей. Но с этим вопросом всегда были большие сложности. Это занятие, как известно, никогда не было богоугодным делом, против него традиционно восставала церковь. Герофил, наверное, был единственным врачом, который, вскрывая трупы в Мусейоне, не подвергался за это преследованиям. Увлечённый страстью научного исследования, Везалий отправлялся ночью один на кладбище des Innocents1 , на место казни аббата Вильяра де Монфокона, и там оспаривал у бездомных собак их полусгнившую добычу.

В знаменитом университете Монпелье, где анатомия являлась профилирующим предметом, врачи в 1376 году получили разрешение от правителя Лангедокского Людовика Анжуйского (брата французского короля Карла V) ежегодно анатомировать один труп казненного преступника. Для развития анатомии и медицины в целом это разрешение было крайне важным актом. Впоследствии оно подтверждалось и Карлом Худым, королем Наваррским, Карлом VI, королем Французским и, наконец, Карлом VIII. Последний подтвердил в 1496 году это разрешение грамотой, в которой сказано, что доктора Монпельеского факультета имеют право «брать ежегодно один труп из тех, которые будут казнены».

Пробыв более трех лет в Париже, в 1536 году Везалий возвращается в Лувен, где продолжает заниматься любимым делом вместе со своим другом Геммой Фризием (1508-1555), который в дальнейшем стал известным врачом. Свой первый связанный скелет Везалий сделал с большими трудностями. Вдвоем с Фризием они похищали трупы казненных, иногда извлекая их по частям, взбираясь с опасностью для жизни на виселицы. Ночью они прятали части тела в придорожных кустах, а затем, пользуясь различными оказиями, доставляли домой, где обрезали мягкие ткани и вываривали кости. Все это надо было делать в глубочайшей тайне. Другое отношение было к производству официальных вскрытий. Им бургомистр Лувена Адриан оф Блеген не препятствовал, наоборот, он покровительствовал студентам-медикам и иногда сам присутствовал на вскрытиях.

Везалий вступил в спор с преподавателем Лувенского университета Дривером (1504-1554) о том, как лучше производить кровопускание. По этому вопросу сложилось два противоположных мнения: Гиппократ и Гален учили, что кровопускание надо производить со стороны больного органа, арабы и Авиценна предлагали его делать с противоположной стороны больного органа. Дривер высказался в поддержку Авиценны, Везалий - Гиппократа и Галена. Дривер возмутился дерзостью молодого врача и резко ответил ему и с тех пор стал неприязненно относиться к Везалию. Везалий почувствовал, что продолжать работать в Лувене ему будет трудно.

Надо было на время куда-нибудь уехать. Но куда! В Испании церковь была всемогуща; прикосновение ножа к трупу человека считалось осквернением умершего и было совершенно невозможно; в Бельгии и во Франции вскрытие трупов было делом весьма затруднительным. Везалий направляется в Венецианскую республику, привлеченный возможностью получить больше свободы для анатомических исследований. Университет в Падуе, основанный в 1222 году, стал подвластен Венеции в 1440 году. Медицинский факультет стал самой знаменитой медицинской школой Европы. Падуя встретила Везалия благосклонно, там были уже известны его работы «Анатомических установлений» Гюнтера и «Парафраз» Рази.

5 декабря 1537 года медицинский факультет Падуанского университета на торжественном собрании присудил ему ученую степень доктора медицины, с высшим отличием. После того как Везалий публично продемонстрировал вскрытие, Сенат Венецианской республики назначил его профессором хирургии с обязательством преподавать анатомию. Он сделался профессором в 23‑летнем возрасте. Его яркие лекции привлекали слушателей со всех факультетов. Вскоре под звуки труб, под развевающимися флагами он был провозглашен врачом при дворце епископа Падуанского.

Деятельная натура Везалия не могла мириться с рутиной, царившей на кафедрах анатомии многих университетов, где профессора монотонно читали длинные выдержки из трудов Галена. Вскрытие трупов производилось малограмотными служителями, а профессора с объемистым томом Галена в руках стояли рядом и время от времени показывали палочкой на различные органы по мере их упоминания в тексте.

В 1538 году Везалий опубликовал анатомические таблицы - 6 листов рисунков, гравированных учеником Тициана художником С. Калькаром. В том же году предпринял переиздание трудов Галена и через год выпустил свои «Письма о кровопускании». Работая над выпуском трудов своих предшественников, Везалий убедился, что они описывали строение человеческого тела на основании секции органов тела животных, передавая ошибочные сведения, узаконенные временем и традицией. Изучая человеческий организм путем вскрытий, Везалий накопил неоспоримые факты, которые решился смело противопоставить канонам прошлого. В течение четырех лет своего нахождения в Падуе Везалий пишет свой бессмертный труд «О строении человеческого тела» (кн. 1-7), который вышел в Базеле в 1543 году и был богато иллюстрирован. В нем приведено описание строения органов и систем, указано на многочисленные ошибки предшественников, в т. ч. Галена. Особо надо подчеркнуть, что после появления трактата Везалия авторитет Галена был поколеблен, а затем низвергнут.

По стечению обстоятельств трактат появился в год смерти Коперника, и тогда же увидела свет книга Коперника «Об обращении небесных тел», произведшая переворот не только в астрономии, но и в мировоззрении людей. К слову, сын купца, каноник Коперник знал толк в анатомии, в свое время он обучался на медицинском факультете Падуанского университета, а по возвращении в Польшу с 1504 по 1512 год занимался врачеванием у своего дяди епископа Ваченроде.

Труд Везалия явился началом современной анатомии; в нем впервые в истории анатомии было дано не умозрительное, а вполне научное описание строения человеческого тела, основанное на экспериментальных исследованиях.

Отец анатомии, Везалий внес огромный вклад в анатомическую терминологию на латинском языке. Взяв за основу наименования, введенные Авлом Корнелием Цельсом (I в. до н.э.), «латинским Гиппократом» и «Цицероном медицины», Везалий придал анатомической терминологии единообразие, выбросил, за крайне редкими исключениями, все средневековые варваризмы. Одновременно он свел до минимума грецизмы, что в какой-то мере можно объяснить его неприятием многих положений галеновской медицины. Примечательно, что будучи новатором в анатомии, Везалий полагал, что носителем психического являются «животные духи», которые вырабатываются в желудочках мозга. Этот взгляд напоминал теорию Галена, ибо указанные «духи» были всего лишь переименованной «психической пневмой» древних.

Труд Везалия «О строении человеческого тела» - не только итог изучения предшествующих достижений в анатомии, но и научное открытие, основанное на новых методах исследования, имевших огромное революционизирующее значение в науке того времени. Расточая дипломатично похвалы «божественному мужу» Галену и выражая удивление пред обширностью его ума и разносторонностью знаний, Везалий решается указать лишь на некоторые «неточности» в его учении. Но таких неточностей он насчитывает более 200, и они являются, в сущности, опровержением основных положений учения Галена. Везалий, в частности, первым опроверг ошибочное мнение Галена и других своих предшественников о том, что в сердечной перегородке человека якобы имеются отверстия, через которые кровь переходит из правого желудочка сердца в левый. Он показал, что правый и левый желудочки сердца в постэмбриональный период не сообщаются между собой. Однако из этого открытия, в корне опровергавшего галеновские представления о физиологическом механизме кровообращения, Везалий не сделал правильных выводов, их впоследствии сделал Гарвей.

После выхода в свет великого труда Везалия разразилась давно назревавшая буря. Сильвий, учитель Везалия, преклоняясь перед авторитетом Галена, считал ненормальным в человеческом теле все то, что не согласовалось с описанием или взглядом великого римлянина. По этой причине он отвергал открытия своего ученика Везалия. Не скрывая возмущения, он называет Везалия «гордецом, клеветником, чудовищем, нечестивое дыхание которого заражает Европу». Сильвий и его ученики выступили единым фронтом против Везалия, называя его неучем и святотатцем. Однако Сильвий не ограничился оскорблениями, он пишет резкий памфлет «Опровержение клеветы некоего безумца на анатомические работы Гиппократа и Галена, составленные Яковом Сильвием, королевским толкователем по медицинским вопросам в Париже» (1555 г.). Сильвий в 28 главах этого памфлета остроумно высмеивает своего бывшего ученика и друга, называя его не Vesalius, а «Vesanus», что на латинском языке означает «безумный», и, в конце концов, отрекается от него.

Памфлет Сильвия сыграл роковую роль в жизни Везалия. Этот проникнутый злобной и ревнивой завистью документ объединил врагов отца анатомии и создал вокруг его непорочного имени атмосферу общественного презрения среди консервативного лагеря тогдашних ученых медиков. Везалия обвиняли в непочтительном отношении к учениям Гиппократа и Галена, которые не были формально канонизированы всемогущей тогда католической церковью, но суждения их и особенно авторитет были приняты как непререкаемые истины Священного писания, и возражать против них было равносильно неприятию последнего. Кроме того, Везалий был учеником Сильвия, пользовался его научными советами, и если Сильвий упрекал Везалия в клевете, то инкриминированное им обвинение казалось правдоподобным. Сильвий не бескорыстно отстаивал авторитет Галена. Его возмущение было связано с тем, что, подрывая авторитет Галена, Везалий уничтожал и его самого, ибо знания Сильвия покоились на тщательно изученных и передаваемых ученикам текстов классиков медицины.

Памфлет Сильвия нанес смертельную рану Везалию, от которой тот уже не оправился. В Падуе возникла оппозиция научным взглядам Везалия. Одним из наиболее активных его противников оказался его ученик и заместитель по кафедре Реальд Коломбо (ок. 1516-1559). После появления инсинуации Сильвия Коломбо резко изменил отношение к своему учителю: стал критиковать, старался дискредитировать перед студентами. В 1544 году, когда Везалий покинул Падую, Коломбо был назначен на кафедру анатомии, но проработал профессором кафедры только год. В 1545 году он переехал в университет Пизы, а затем, в 1551 году, занял кафедру в Риме, где работал до самой смерти. Габриель Фаллопий (1523-1562) сменил на падуанской кафедре Коломбо и объявил себя наследником и учеником Везалия, продолжив с честью его традиции.

Злобные измышления Сильвия привели к тому, что доведенный до отчаяния Везалий прекратил свою исследовательскую работу и сжег часть своих рукописей и материалов, собранных для дальнейших трудов. Везалий вынужденно в 1544 году перешел на поприще врачебной деятельности, на службу к Карлу V. В то время Карл V воевал с Францией, и Везалий в качестве главного военного хирурга должен был отправиться на театр военных действий. Война закончилась в сентябре 1544 года, и Везалий уехал в Брюссель, где вскоре умер его отец. После смерти отца Везалию досталось наследство, и он решил обзавестись семьей. В январе 1545 года в Брюссель прибыл Карл V, и Везалий должен был принять на себя обязанности лечащего врача императора. Карл страдал подагрой и отличался неумеренностью в еде. Везалию приходилось прилагать титанические усилия, чтобы облегчить страдания императора. После отречения Карла V, в 1555 году, Везалий перешел на службу к его сыну, Филиппу II. В 1559 году Филипп II со своим двором переехал из Брюсселя в Мадрид, и Везалий с семьей последовал за ним.

Испанская инквизиция стала нещадно преследовать Везалия, обвиняя его в том, что, препарируя труп, он якобы зарезал живого человека, и в конце концов приговорила его к смертной казни. И только благодаря заступничеству Филиппа II казнь была заменена паломничеством в Палестину к Гробу Господню. Возвращаясь обратно из этого опасного и трудного по тому времени путешествия, при входе в Коринфский пролив, корабль Везалия потерпел крушение, и отец современной анатомии был выброшен на небольшой остров Занте, где тяжело заболел и умер 2 октября 1564 года, 50 лет от роду. На этом уединенном острове, покрытом соснами, упокоилась навечно душа великого анатома.

Андреас Везалий (Andreas Vesalius, 1514 – 1564) – знаменитый врач Средневековья, один из основоположников анатомии вошел в историю медицины критических состояний как автор одного из первых письменных описаний операции трахеостомии, выполненной им в эксперименте на животном с целью проведения искусственной вентиляции легких (1543 г.).

История трахеостомии и интубации трахеи очень интересна, и является довольно уникальной, поскольку на протяжении четырех тысячелетий (примерно от 2000 лет до н. э. до XX века) эти методы то открывались заново, то снова уходили в небытие. Изначально они были только методами оживления, и лишь затем стали применяться как плановые манипуляции при проведении искусственной вентиляции легких (ИВЛ).

По всей видимости, современные историки медицины в отношении трахеостомии и интубации трахеи так никогда и не смогут завершить свое любимое дело – скрупулезно расставить все по полочкам и распределить по заслугам между исследователями приоритеты в научном открытии этих методов. Однако в деле превращения трахеостомии из только реанимационной процедуры в плановую манипуляцию Андреас Везалий, несомненно, является если и не первопроходцем, то одним из самых основных претендентов на эти лавры.

Первые трахеостомии теряются в глубине тысячелетий. Одно из наиболее ранних описаний проведения хирургической трахеостомии можно встретить в «Риг-Веде», древней индийской книге, появление которой датируется примерно 2000 г. до нашей эры . Однако упомянутая в книге операция, напоминающая по технике трахеостомию, если верить Ведам, была выполнена еще в бронзовом веке! Пятью столетиями позднее в Египте, в «Папирусе Эдвина Смита», был также упомянут метод оживления, подобный трахеостомии . Автором этого папируса был Имхотеп, прославленный древнеегипетский ученый, архитектор, врач, со временем обожествленный, который жил в царствование фараона III династии Джосера (ок. 2780–2760 до н.э.). Предположительно, именно Имхотеп основал школу медицины в Мемфисе. И все это за два тысячелетия до рождения основателя западной медицины Гиппократа! Позднее Имхотеп послужил прототипом для греческого бога медицины Асклепия.

Следующее упоминание о применении трахеостомии при асфиксии связывают с именем Асклепиада (128-56 до н. э.). Асклепиад – древнеримский врач, по происхождению грек, основатель методической школы и медицинской системы, основанной на атомистике Эпикура. Он рекомендовал простое, сообразное с природой лечение («лечить надежно, скоро и приятно»). В большинстве трудов по истории медицины утверждается, что именно Асклепиад ввел в медицину трахеостомию. Однако истории известны и другие многочисленные факты. Например, общеизвестным является случай, когда Александр Македонский (356-323 г.г. до н. э.) использовал меч для разреза трахеи у подавившегося костью солдата, спасая его от асфиксии . Талму?д, многотомный свод правовых и религиозно-этических положений иудаизма, включающий дискуссии, которые велись на протяжении около восьми столетий (с II в. до н. э. по VI в. н. э.) законоучителями Эрец-Исраэль и Вавилонии, содержит описания случаев введения тростника через трахею для осуществления искусственного дыхания у новорожденного ребенка . Подобные операции были также документально подтверждены Гиппократом (ок. 460 – ок. 377 до н.э.) и Клавдием Галеном (129 – ок. 200). На основании этих фактов можно даже осмелиться высказать предположение о том, что примерно за 100 лет до нашей эры трахеостомия была обычной, рутинной операцией .

В последующих столетиях исторических указаний по исследованиям в области дыхательных путей практически нет. Однако в редких упоминаниях тринадцатого века трахеостомия называлась «полуубийством и скандалом хирургии» . Такое отношение к данной операции весьма красноречиво объясняет отказ от ее применения в средние века.

И только в эпоху Возрождения трахеостомия вновь появилась как важная медицинская процедура. Если обратиться к письменным источникам этой эпохи, то фактически трахеостомия для проведения ИВЛ впервые была описана в 1543 году 28-летним Андреасом Везалием в его монументальном 7-томном труде «О строении человеческого тела», русский перевод которого занимает около 2000 страниц.

Когда речь заходит о Везалии, в нашем представлении возникает окруженный мрачным ореолом человек, жизнь которого была богата дерзаниями, успехами, великими открытиями, была окутана тайной и окончилась трагичес­ки. С Везалия начинается та анатомия человека, какую мы знаем сегодня.

Андрей Везалий родился в ночь под рождество 1514 г. в Брюсселе, куда его семья переселилась из Везеля (герцогство Клев), - отсюда имя Везаль, впоследствии по традициям того времени переделанное в латинское Везалий (Vesalius). Отец его был придворным аптекарем, и, таким образом, путь Везалия к медицине не был дли­телен. Но, несомненно, к этой профессии его привела глубокая внутренняя склонность. Уже ребенком он прояв­лял необыкновенный интерес к изучению природы, прежде всего к изучению анатомии. Всех попадавших ему в руки животных - мышей, крыс, кротов и кошек - он расчле­нял с помощью скальпеля с целью изучить тайны тела.

Андрей Везалий (1514-1564)

По окончании школы в Лувене Везалий отправился в Париж, чтобы получить медицинское образование. Лекции по анатомии читал Якоб Сильвий (латинское имя Жака Дюбуа). Он знакомил аудиторию с избранными текстами Галена; подбор их был таков, что они не вызы­вали дискуссий. Иногда он демонстрировал органы собаки. Вторым преподавателем анатомии был Винтер фон Андернах, занимавшийся преимущественно перево­дом с греческого языка главного анатомического труда Галена. Ножом этот человек пользовался только за обе­денным столом.

Что же оставалось Везалию, как не ловить собак и других животных, чтобы вскрывать их самостоятельно? С кладбищ и мест казни он приносил человеческие трупы и практиковался в том, чтобы определить любую человечес­кую кость с закрытыми глазами. В конце концов он достиг того, что мог с закрытыми глазами назвать любую из восьми мелких костей, образующих запястье, если какую-нибудь из них ему вкладывали в руку: ладьеобраз­ную, полулунную, трехгранную, гороховидную, большую и малую четырехугольную, головчатую и крючковидную. Это весьма импонировало тогдашней аудитории, а если он вдобавок еще определял, с правого или левого за­пястья взята косточка, то мог не сомневаться, что другие студенты, а также профессор наградят его аплодисмен­тами.

Временами в Парижском университете все же производили вскрытия человеческих трупов. Во время третьего вскрытия, на котором присутствовал Везалий, ему предложили заменить «хирурга», обычно производив­шего вскрытия. С этого момента к удовольствию препода­вателя он начал публично заниматься презренным ремеслом, став мишенью для насмешек студентов. Он очень удивил своих учителей, указав на крохотные клапаны в венах, препятствующие обратному току крови. Наличие этих кла,панов установили еще античные врачи, но анатомы средневековья не могли их обнаружить. Как и многое, противоречащее воззрениям Гиппократа, Гале­на или Авиценны, мнимое отсутствие венозных клапанов объясняли изменением строения человеческого тела за прошедшие полтора тысячелетия. В то время эволюцию человечества исчисляли очень небольшими отрезками времени: ведь с момента создания мира, как учила биб­лия, прошло немногим более 3500 лет.

Везалию было двадцать лет, когда в связи с военными событиями ему пришлось покинуть университет. Он возвратился в Лувен, где продолжал заниматься анатомией. В Лувене в течение почти трех десятков лет не вскрывали публично ни одного человеческого трупа Везалий обошел всех отцов города с требованием вновь разрешить, наконец, хотя бы одно публичное вскрытие. В конце концов ему выдали для этой цели труп казненно­го, но всю работу следовало произвести в течение нескольких часов, так что вряд ли можно было говорить о точном исследовании органов.

В Лувене Везалию удалось также впервые препариро­вать целый человеческий скелет. Это был первый в Европе препарат скелета, ибо никто до Везалия не имел либо возможности, либо способности выполнить такого рода работу. Рискуя быть застигнутым, Везалий срезал с виселицы и принес домой полуистлевший труп казненного. Дома, сварив его, он очистил скелет от мягких частей. Вполне вероятно, что он гордился этим делом, - ведь даже Гален не мог бы этим похвастаться.

Из Лувена Везалий отправился в Падую, где и завер­шил свое медицинское образование. Здесь 5 декабря 1537 г. в традиционной торжественной обстановке произошло важное событие - присуждение ему доктор­ской степени. Везалию не было тогда еще и 23 лет. Уже на следующий день он приступил к чтению лекций в качестве профессора хирургии, а значит и анатомии.

В Падуе, где медицину преподавали с середины XIII века в основанном незадолго до этого учебном заведении, только в XV веке, ознаменовавшемся повсюду значитель­ным прогрессом в преподавании анатомии, стали иногда производить вскрытия. С тех пор и этот город получил возможность способствовать развитию анатомии. С 1490 г. там преподавал Алессандро Бенедетти, придававший большое значение регулярным вскрытиям. Ему принадле­жит труд «Anatomia», в котором он описывает вскрытие, длившееся пять дней, - по-видимому, он рассматривал этот процесс как наиболее целесообразный метод препода­вания. Следует упомянуть, что и в наше время вскрытие трупа в учебных целях, выполняемое студентами первого и второго курсов, продолжается ряд дней, так как препарирован должен быть каждый мускул, сосуд и нерв. В произведении Бенедетти дано также описание проекта наиболее совершенного анатомического театра. Несколько десятилетий спустя такой театр был воздвигнут в Падуе знаменитым Фабрицио д’Аквапенденте (1537-1619).

Большую роль в развитии анатомии Падуя начала играть.только к середине XVI века, т. е. именно тогда, когда преподавал Везалий, напечатавший в 1543 г. классический учебник анатомии.

Уже в самом начале преподавательской деятельности в Падуе Везалий как анатом, несомненно, был выше других. Он вскрывал, как это было тогда принято, живот­ных и нарисовал - прежде всего с целью иметь учебное пособие - анатомические таблицы, которые использовал при чтении лекций, а уже через четыре месяца после занятия кафедры отдал напечатать. Они чрезвычайно интересны для каждого, желающего ознакомиться с историей анатомии и историей гения. В 1538 г. Везалий еще не мог пренебречь анатомией Галена и сообщить миру о своих собственных воззрениях и открытиях в области строения человеческого тела. На трех листах «Анатомичес­ких таблиц» подробно показан скелет, на стольких же листах - внутренние органы и кровеносные сосуды. Хотя уже в этих таблицах отражены собственные представле­ния Везалия, - особенно превосходна анатомия скеле­та, - все же в целом эта работа еще не выходит за пределы воззрений эпохи Галена. Так, например, была ошибочно показана пятидольная печень. Возникает вопрос: неужели же Везалий к тому времени еще не заме­тил, что печень человека состоит только из двух долей, из более крупной правой и меньшей левой? Можно лишь предположить, что он еще не отваживался выступить против авторитета Галена, в труды которого был тогда особо усердно углублен. Дело в том, что он взялся издать одну часть анатомии Галена в новом, улучшенном латинском переводе.

Имеются сведения о том, что Везалию приходилось ходить на падуанские кладбища, чтобы раздобыть трупы. Рассказывают, что однажды он с помощью студентов принес к себе с кладбища труп девушки, похороненной только накануне, хотя пройти с такой добычей через городские ворота и обмануть сторожей было не так-то легко. Труп пробыл в комнате Везалия четырнадцать дней и после вскрытия был препарирован в скелет. Но все это выяснилось и кладбище стали охранять строже. Когда Везалий вновь явился туда, его встретили стрелами, и он вынужден был спасаться бегством. Он пытался достать трупы и законным путем - с разрешения муниципально­го совета, как делал в свое время в Лувене, и возобновлял ходатайства до тех пор, пока, наконец, не получил разрешения вскрыть труп вора, повешенного после того, как ему отрубили правую руку и выкололи глаза.

Однажды Везалий пытался, но тщетно, добиться того, чтобы осужденный к четвертованию был не четвертован, а заколот, тогда он получил бы хороший объект для секционного стола. Сразу же после четвертования Веза­лий вынул сердце из тела казненного и понес в ближай­шую аптеку, чтобы посмотреть там, действительно ли между сердцем и околосердечной сумкой находиться жидкость, что было неясно врачам того времени. Вполне понятно, что многие смотрели на человека, осмелившего­ся на такое дело, не иначе, как с ужасом.

­Восторг, вызванный первыми лекциями Везалия, уступил постепенно место спокойному учебному процессу. Для части студентов манера Везалия читать лекции была слишком трудна, и они перестали их посещать, но часть осталась и к ним присоединялись новые студенты, искавшие первоклассного преподавателя.

Уча, Везалий сам учился и совершенствовался в своем искусстве. Делая публичные вскрытия и вскрывая тайно добытые трупы, он производил тщательные исследования. Методически он изучал орган за органом, одну часть тела за другой.

Так Везалий проработал пять лет. Наконец, его труд был закончен - он создал анатомию, подлинную анато­мию человека, не списанную у предшествующих анатомов, не переносившую на человека данные вскрытий живот­ных- обезьян, свиней и собак. И вот в 1543 г. появи­лись семь книг «О строении человеческого тела» - «De humani corporis Fabrica Libri septem». Это было богато иллюстрированное сочинение, напечатанное Иоганнесом Опоринусом в Базеле. Рисунки принадлежали художнику Стефану фон Калькару, земляку и другу Везалия, работавшему в Венеции и приглашенному Везалием в Падую специально для исполнения анатомических рисунков. Для него Везалий производил отдельные вскрытия. Труп подвешивался и препарировался послойно до тех пор, пока оставался один скелет. Не раз Калькар бросал грифель и говорил, что не может больше продол­жать. Но Везалий не знал усталости.

Свое пребывание в Базеле в связи с печатанием этого труда Везалий использовал для того, чтобы добиться разрешения произвести публичное вскрытие. Так как этого не делалось в Базеле уже несколько десятков лет, на вскрытии присутствовало множество врачей и студен­тов. Когда остался скелет, Везалий тщательно скрепил его с помощью проволоки наподобие того, как это делают при починке старой посуды. Он сожалел лишь, что ему не удалось изготовить скелет, подвижный в суставах.

Этот препарированный Везалием скелет, за исключе­нием нескольких костей, сохранился доныне и как старейший анатомический препарат является гордостью анатомического института Базельского университета.

Описание человеческого тела, которое Везалий дал в своем труде, было поистине великим деянием. Все время ему приходилось вносить поправки в работы Галена, и хотя он делал это со страстью, но очень толково. Возьмем, например, описание грудины.

«В процессе еды, - пишет Везалий, - можно легко убедиться, что овца, теленок и свинья имеют грудину, состоящую из семи костей; эти кости всегда скорее широ­ки, нежели толсты, утолщены по краям, с обеих сторон имеют впадины, служащие для восприятия выпуклых окончаний реберных хрящей. Соединения шести нижних костей можно вполне назвать правильными суставами. Верхняя из семи костей у белки и обезьяны несколько шире остальных, ибо на ней подвешена ключица. Если сравнить с моим описанием данные Галена, то нетрудно убедиться, что Гален имел перед глазами грудину обезьяны, ибо грудина человека выглядит совершенно иначе. Она широка и коротка, и никогда, в этом я могу поручиться чем угодно, в ней не найдешь семи костей! На кладбище я постоянно находил грудину из одной цельной кости, самое большее, что удавалось обнаружить, это шов у третьего или четвертого ребра; только при варке грудина распадалась на три кости весьма различной формы. Гален рассказывает, что всю грудину или же окончание ее можно сравнить с мечом; я нарисую несколько иное сравнение: нижний конец - это клинок, немного коротковатый, две верхние кости - рукоятка а углубления можно уподобить чехлу на рукоятке, который изготовляется оружейником из сырой рыбьей кожи. Впрочем, соединение двух верхних частей не очень крепко и при напряженном дыхании допускает неболь­шое движение. У детей грудина состоит как бы из несколь­ких прочно скрепленных частей, но они никогда не выделяются так явственно, как у животного. Кроме того, нижние части короче верхних».

В своем произведении Везалий изложил бесчисленные подробности анатомии человека, заменив фантазию и анатомию животных данными науки. Где же находится кость в сердце, спрашивает он, о которой вечно говорили древние? Быть может, какой-нибудь древнегреческий врач видел сердце, которое в результате омозоливания воспаленной околосердечной сумки было окружено известковым панцырем: отсюда и возникла басня, что в сердце есть кость. Везалий указал, что артерия, идущая от сердца к легкому, слишком велика, чтобы ее можно было рассматривать как сосуд, единственное назначение которого - питание легкого. Видя и описывая какой-либо орган, он всегда задавался вопросом, какую же работу он выполняет. Везалий пытался найти объяснение несоответствию величины легочной артерии обычной функции, артерий, однако не ему было суждено открыть легочное кровообращение. Везалий обнаружил в сердце мышечные перекладины, служащие местами прикрепле­ния мышечных связок. Он занимался и таким сложным делом, как анатомия мозга, изучал мозговые желудочки, впрыскивая в них вещество, которое вскоре затвердевало. Много, очень много обнаружил он разных деталей и правильно их описал.

Везалий внес поправку и в ошибочное представление, будто бы матка женщины состоит из нескольких камер. Анатому, конечно, нетрудно установить, что в ней только одна полость, но увидеть это нужно было обязательно, нельзя же было делать заключение о строении органа человека на основании того, что известно о таком же органе какого-нибудь другого млекопитающего.

Везалий первый правильно описал наружное серое или корковое вещество и внутреннее белое вещество головного мозга. Зная, что Аристотель упоминал о третьем, будто бы существующем желудочке сердца, который должен находиться в перегородке между правым и левым же­лудочком, Везалий несколько раз подряд весьма тща­тельно исследовал сердце. Всего он установил и испра­вил около 200 заблуждений Галена.

Конечно, кое в чем ошибался и Везалий, но большей частью в тех случаях, когда он считал лишним проверять данные Галена. Так, у Везалия не вызвало сомнений, что кровь в сердце переходит из правого сердечного желудоч­ка в левый через поры, находящиеся в перегородке, которая разделяет эти желудочки. Поры, считал он, столь малы, что их нельзя увидеть. Мы понимаем, что причиной этой ошибочной точки зрения было отсутствие правильно­го представления о кровообращении: ведь каким-то образом кровь должна была переходить из правой части сердца в левую, а так как Везалий не нашел правильно­го объяснения, то и принял мнение Галена о порах в сердечной перегородке. Утверждая, будто бы крестец состоит из семи позвонков, он также повторяет ошибку Галена: на самом деле их всего пять. Описанный Веза- лием глаз - это глаз животного. Он никогда не вскры­вал человеческого глаза, повидимому, потому, что трудно было раздобыть свежий труп.

Но в какие бы заблуждения ни впадал Везалий, сум­ма его достижений столь велика, что дает ему право на бессмертие.

В эпоху, когда Везалий создавал свой знаменитый труд, анатомия не была самостоятельной научной дисци­плиной, и тем более она не была профессией, которая мо­гла бы обеспечить средства к существованию. По словам русского физиолога И. П. Павлова, Везалий начинал свою научную деятельность в эпоху, когда в области анатомии царил такой мрак и хаос, какой мы сегодня вряд ли можем даже себе представить. То, что Везалий был одним из фанатиков анатомии и стал в дальнейшем интересоваться также патологической анатомией - изме­нениями в органах тела, происходящими вследствие болезни, помогло ему приобрести лишь некоторое уваже­ние современников, но не более.

Этот маленький человек с рыжеватой бородой проявил себя и как хороший практический врач. Отсюда неудиви­тельно, что он получил известность и стал третьим лейб-медиком Карла V - монарха, который мог хвастать­ся тем, что над его империей не заходит солнце. Лейб- медик императора - пост весьма завидный, однако он не давал возможности заняться исследовательской работой. Военные годы заставили императорского лейб-медика вести беспокойную жизнь: то он пребывал в южной Германии, то снова в Брюсселе, то провожал двор в Аугсбург, где в 1550 и 1551 гг. собрался великий имперский сейм. Здесь Везалию, вероятно, все же удалось найти время, чтобы начать подготовку своего труда ко второму изданию, которое вышло в свет в 1555 г. и отличается от первого ценными дополнениями и многочисленными замечаниями об анатомии больных органов. Этим вторым изданием студенты и врачи пользовались в течение 200 лет как основным и наиболее достоверным пособием.

Карл V ушел в монастырь. Его преемник Филипп П взял Везалия к себе на службу в 1556 г. С этого момента начинается последний период его жизни, о котором точно ничего не известно и о котором создано множество легенд.

Вот одна из них. В конце 1563 г. Везалий получил разрешение от семьи одной умершей благородной дамы, которую он лечил, вскрыть ее труп. При вскрытии присутствовал брат покойной. Когда Везалий прорезал ребра и, чтобы вынуть сердце, отогнул их кверху, сердце внезапно начало биться. Зрелище было страшное и вдвой­не страшно для человека, незнакомого с медициной. Этот случай дал повод инквизиции, давно уже мрачно наблю­давшей за великим анатомом, арестовать Везалия. Его спасла только благосклонность императора: смертный приговор был заменен изгнанием. Так рассказывается в легенде, с одной стороны, отражающей сопротивление влиятельных церковных кругов новой анатомии, основан­ной на изучении человеческих трупов, а с другой - искавшей, по-видимому, объяснение внезапной перемене в жизни Везалия, причина которой неясна и по сей день. Известно только, что Везалий неожиданно покинул ис­панский двор и прибыл в Венецию с тем, чтобы совер­шить паломничество в Египет. Корабль, на котором он возвращался, потерпел якобы крушение. Есть сведения, что Везалий умер 15 октября 1564 г. на греческом остро­ве Занте.

Несколько недель спустя некий дипломат сообщал мадридскому кардиналу: «Вы требуете от меня подтверждения смерти Везалия. Пишу Вам все, что мне удалось об этом разузнать. Месяц назад в Брюссель при­были паломники, останавливающиеся на обратном пути из Иерусалима на родину в одном греческом городке в доме золотых дел мастера. Хозяин показал им письмо, в котором человека по имени Андрей Везалий приглашали в Падую. Мастер нашел письмо у умирающего, лежавше­го на берегу и высаженного, вероятно, командой с кораб­ля. Несмотря на опасение заразиться чумой, он перенес его к себе в дом, а когда тот вскоре умер, похоронил». Быть может, что сообщение соответствует действительности.

Но дело не в легендах, которые вскоре начали сопутствовать имени Везалия. «Он был, - говорит Гиртль, - первым мыслителем, сумевшим развеять чары, овладевшие медициной и родственной ей наукой вследствие слепого почитания Галена. Он опроверг заблуждения и доказал, что теории Галена касались анатомии обезьяны и собаки, а не человека. Мышление в то время было делом весьма опасным, а ту своеобразную деятельность загнанного в подполье разума, которая называлась просвещением, ненавидела даже наука, старавшаяся ее по возможности обезвредить. Поэтому неудивительно, что первый же мыслитель в анатомии навлек на себя злобную ненависть современников. Наука благодарна этому реставратору анатомии за то, что он дал первый толчок к прогрессу, неудержимо устремившемуся к более высокой цели».

Похожие материалы:

Андреас Везалий родился в 31 декабря 1514 года в городе Брюссель (Семнадцать провинций). Деятельность Везалия проходила во многих европейских странах. Одним из первых стал изучать человеческий организм путем вскрытий. В основном труде «О строении человеческого тела» (1543 ) Везалий дал научное описание строения всех органов и систем, указал на многие ошибки своих предшественников, в т. ч. Галена. Преследовался церковью.

Андреас Везалий справедливо считается создателем современной анатомии и основателем школы анатомов. Он пользовался успехом и как врач-практик.

Врачами Андреаса Везалия были его дед и прадед, а отец служил аптекарем при дворе императора Карла V. Интересы окружающих, несомненно, повлияли на интересы и стремления юного Везалия. Учился Андреас сначала в школе, а затем в университете города Лувена, где получил разностороннее образование, изучил греческий и латинский языки, благодаря чему мог знакомиться с трудами ученых уже в юные годы. Очевидно, он прочел о медицине немало книг древних и современных ему ученых, так как труды его говорят о глубоких знаниях. Везалий самостоятельно из костей казненного собрал полный скелет человека. Это было первое анатомическое пособие в Европе.

С каждым годом все больше проявлялся страстный интерес Везалия к изучению медицины, к анатомическим исследованиям. В свободное от учения время он у себя дома тщательно препарировал тела животных мышей, кошек, собак, изучая строение их организма.

Стремясь совершенствовать свои знания в области медицины, особенно анатомии, Андреас Везалий в возрасте семнадцати лет направился в университет Монпелье, а в 1533 году впервые появился на медицинском факультете Парижского университета, чтобы слушать лекции прославленного энатома Сильвия. Юный Везалий уже мог критически подойти к методу преподавания анатомии.

В предисловии к трактату «О строении человеческого тела» Андреас Везалий писал: «Мои занятия никогда бы не привели к успеху, если бы во время своей медицинской работы в Париже я не приложил к этому делу собственных рук... И сам я, несколько изощренный собственным опытом, публично провел самостоятельно треть из вскрытий».

А. Везалий задает на лекциях вопросы, которые свидетельствуют о его сомнениях в правоте учения Галена. Гален - непререкаемый авторитет, его учение следует принимать без всяких оговорок, а Везалий доверяет больше своим глазам, чем трудам Галена.

Ученый справедливо считал анатомию основой медицинских знаний, и целью его жизни стало стремление возродить опыт далекого прошлого, развить и усовершенствовать метод изучения анатомии человека. Однако церковь, препятствовавшая развитию естественных наук, запрещала вскрытие трупов человека, считая это кощунством. Много трудностей пришлось преодолеть молодому анатому Андреасу Везалию.

Для того чтобы иметь возможность заниматься анатомированием, он использовал любую возможность. Если заводились в кармане деньги, он договаривался с кладбищенским сторожем, и тогда в его руки попадал труп, годный для вскрытия. Если же денег не было, Везалий, прячась от сторожа, вскрывал могилу сам, без его ведома. Что делать, приходилось рисковать!

Везалий так хорошо изучил кости скелета человека и животных, что мог, не глядя на них, на ощупь назвать любую кость.

Три года провел Андреас Везалий в университете, а потом обстоятельства сложились так, что он должен был покинуть Париж и снова отправиться в Лувен.

Там Везалий попал в неприятную историю. Он снял с виселицы труп казненного преступника и произвел вскрытие. Лувенское духовенство потребовало строжайшего наказания за такое кощунство. Везалий понял, что споры тут бесполезны, и счел за благо покинуть Лувен и отправился в Италию.

После получения в 1537 году докторской степени, Андреас Везалий стал преподавать анатомию и хирургию в Падуанском университете. Правительство Венецианской республики поощряло развитие науки о природе и стремилось расширить работу ученых в этом университете.

Блестящий талант молодого ученого привлек внимание. Двадцатидвухлетнего Везалия, уже получившего за свои труды звание доктора медицины, назначили на кафедру хирургии с обязанностью преподавать анатомию.

Андреас с вдохновением читал лекции, которые всегда привлекали много слушателей, занимался со студентами и, главное, продолжал свои исследования. А чем глубже изучал он внутреннее строение организма, тем больше укреплялся в мысли, что в учении Галена немало весьма значительных ошибок, которых просто не замечали те, кто находился под влиянием галеновского авторитета.

Четыре долгих года работал он над своим трудом. Везалий изучал, переводил и переиздавал труды ученых-медиков прошлого, своих предшественников-анатомов. И в их трудах он нашел немало ошибок «Даже крупнейшие ученые, - писал Везалий, - рабски придерживались чужих оплошностей и какого-то странного стиля в своих непригодных руководствах». Ученый стал доверять самой подлинной книге - книге человеческого тела, в которой нет ошибок. Ночами при свече Андреас Везалий анатомировал трупы. Он поставил целью решить великую задачу - правильно описать расположение, формы и функции органов человеческого тела.

Результатом страстного и упорного труда ученого явился знаменитый трактат в семи книгах, появившийся в 1543 году и озаглавленный «О строении человеческого тела». Это был гигантский научный труд, в котором вместо отживших догм излагались новые научные взгляды. Он отразил культурный подъем человечества в эпоху Возрождения.

Книгопечатание быстро развивалось в Венеции и в Базеле, где Андреас Везалий печатал свой труд. Его книгу украшают прекрасные рисунки художника Стефана Калькара, ученика Тициана Характерно, что изображенные на рисунках скелеты стоят в позах, свойственных живым людям, и пейзажи, окружающие некоторые скелеты, говорят более о жизни, нежели о смерти.

Весь этот труд Везалия предназначался к пользе живого человека, изучению его организма, чтобы сохранить его здоровье и жизнь. Каждая заглавная буква в трактате украшена рисунком, изображающим детей, изучающих анатомию. Так было в древности искусство анатомирования преподавалось с детства, знания передавались от отца сыну. Великолепная художественная композиция фронтисписа книги изображает Андреаса Везалия во время публичной лекции и вскрытия трупа человека.

Труд Везалия взволновал умы ученых. Смелость его научной мысли была настолько необычна, что наряду с оценившими его открытия последователями у него появилось много врагов. Немало горя и разочарования испытал великий ученый, когда его покидали даже ученики. Знаменитый Сильвий, учитель Везалия, назвал Везалия «Везанус», что означает - безумный. Он выступил против него с резким памфлетом, который назвал «Защита против клеветы на анатомические работы Гиппократа и Галена со стороны некоего безумца».

Он не погнушался тем, чтобы обратиться к самому императору с требованием примерно наказать Везалия: «Я умоляю Цезарское Величество, - писал профессор Якоб Сильвий, - чтобы он жестоко побил и вообще обуздал это чудовище невежества, неблагодарности, наглости, пагубнейший образец нечестия, рожденное и воспитанное в его доме, как это чудовище того заслуживает, чтобы своим чумным дыханием оно не отравляло Европу».

Андреас Везалий предвидел, как обернутся события после опубликования его трактата «О строении человеческого тела». Еще раньше он писал: «...мой труд подвергнется нападкам со стороны тех, кто не брался за анатомию столь ревностно, как это имело место в итальянских школах, и кто теперь уже в преклонном возрасте изнывает от зависти к правильным разоблачениям юноши».

Большинство именитых медиков действительно стало на сторону Сильвия. Они присоединились к его требованию обуздать и наказать Андреаса Везалия, посмевшего подвергнуть критике великого Галена. Такова была сила признанных авторитетов, таковы были устои общественной жизни того времени, когда всякое новшество вызывало настороженность, всякое смелое выступление, выходившее за рамки установленных канонов, расценивалось как вольнодумство. Это были плоды многовековой идеологической монополии церкви, насаждавшей косность и рутину.

Вскрыв десятки трупов, тщательно изучив скелет человека Везалий пришел к убеждению, что мнение, будто у мужчин на одно ребро меньше, чем у женщин, совершенно неверно. Но такое убеждение выходило за рамки медицинской науки. Оно затрагивало церковное вероучение.

Не посчитался Везалий и с другим утверждением церковников. В его времена сохранялась вера в то, что в скелете человека есть косточка, которая не горит в огне, неуничтожима. В ней-то якобы и заложена таинственная сила, с помощью которой человек воскреснет в день страшного суда, чтобы предстать перед господом богом. И хотя косточку эту никто не видел, ее описывали в научных трудах, в ее существовании не сомневались. Везалий же, описавший строение человеческого тела, прямо заявил, что, исследуя скелет человека, он не обнаружил таинственной косточки.

Андреас Везалий отдавал себе отчет, к каким последствиям могут привести его выступления против Галена. Он понимал, что выступает против сложившегося мнения, задевает интересы церкви. А как поступают с такими дерзкими одиночками, он хорошо знал. Ученый продолжал преподавать в Падуанском университете, но с каждым днем атмосфера вокруг него накалялась все больше. Ему было горько расставаться с Падуей, с университетом, прерывать свою работу, исследования. Но иного выхода он не видел.

Как раз в это время он получил приглашение испанского императора Карла V занять место придворного лекаря. Двор императора находился в то время в Брюсселе. Карлу служил еще отец Везалия, и молодой профессор принял предложение императора. Конечно, в Брюсселе у него не будет кафедры, он не сможет заниматься со студентами. Но зато императорский двор послужит для него надежным укрытием от преследований церкви, оставляя возможность заниматься анатомией. Таким образом, место придворного лекаря, хотя оно было и не по душе Везалию, имело свои преимущества.

И все-таки трудно было найти более неподходящую должность для Везалия. Он был ученым, исследователем. Теперь же ему надо было усваивать весьма далекие от науки принципы, умение угождать своим знатным пациентам, улавливать их мысли, участвовать во всех придворных церемониях.

Но и в этих условиях он не прекращал той работы, которой посвятил жизнь. Все свободное время Андреас Везалий отдавал трактату «О строении человеческого тела». Вносил поправки, дополнения, уточнял то, что казалось ему не совсем убедительным. Используя любую возможность, он занимался анатомированием. Но мысль, что он оторван от научных центров, что исследовательская деятельность стала для него побочным делом, угнетала Везалия.

Он мечтал вновь вернуться на научную кафедру. Но реально Везалий даже помышлять не мог о том, чтобы оставить Брюссель и перебраться в иное место, где смог бы заняться работой по душе. Стоило ему оставить императорский двор, как инквизиция вновь проявила бы к нему интерес. Вот почему в самые тоскливые минуты жизни Везалий убеждал себя в том, что надо примириться с обстоятельствами.

А. Везалию удалось вторым изданием выпустить в свет свой трактат «О строении человеческого тела». Это было лишь короткое счастливое мгновение за все эти годы, а потом все пошло по-прежнему. Потянулись длинной чередой один за другим однообразные дни.

Но вот пришел конец пребыванию Везалия при императорском дворе. Его покровитель Карл V отрекся от престола, удалился в монастырь и вскоре умер На престол вступил Филипп II - желчный и злой человек. Он не любил Везалия и открыто высказал ему свою неприязнь. Этим поспешили воспользоваться многочисленные завистники и недруги придворного лекаря. Отношение нового императора к Везалию ухудшилось еще более. Везалий чувствовал, что ему надо как можно быстрее уехать из Брюсселя. Он сделал попытку вырваться из-под власти нового императора, обратился с просьбой отпустить его в Италию. Но своенравный Филипп категорически воспротивился этому.

При Филиппе суровые запреты церкви анатомировать трупы вновь коснулись Везалия. Нарушить их значило вступить в открытый конфликт с церковью. Везалий с горечью писал об этом времени - «Я не мог прикоснуться рукой даже к сухому черепу и тем менее возможности я имел производить вскрытия».

Но как ни старался Андреас Везалий не давать повода церкви для каких бы то ни было обвинений, это оказалось не в его силах. На Везалия вновь полились потоки клеветы. В довершение всего ему было предъявлено ложное обвинение в том, что он анатомировал живого человека.

Везалий пытался доказать свою невиновность, но все было тщетно. Он должен был повиноваться. Приговор церкви был категоричен: придворный медик Андреас Везалий должен был во искупление грехов своих отправиться на поклонение в «святые места» к Гробу Господню...

В 1564 году Везалий с женой и дочерью покинул Мадрид. Оставив семью в Брюсселе, он один отправился в далекий путь. По дороге в Иерусалим ученый остановился в любимой им Венеции, где он провел лучшие годы своей творческой жизни.

Везалия не оставляла мысль о возвращении к занятиям любимой наукой. Существует предположение, что сенат Венеции предложил ему снова занять кафедру в Падуанском университете. Но мечта ученого вернуться к науке не осуществилась.

Сочинение Андреаса Везалия вызвало, как и следовало ожидать, яростные нападки со стороны врачей-обскурантов, против которых Везалий защищался несколькими полемическими сочинениями. С 1544 г., в качестве лейб-медика императора Карла V, Андреас сопровождал его во всех путешествиях, но при его сыне, Филиппе II, испанской инквизиции удалось захватить в свои руки давно подстерегаемого врага. Обвиненный в том, что во время вскрытия трупа сердце умершего обнаружило некоторые признаки жизни, Андреас Везалий был осужден на смерть. Только благодаря заступничеству Филиппа II, смертная казнь была заменена паломничеством ко Гробу Господню.

На возвратном пути буря забросила несчастного ученого на остров Занте (Венецианская республика), где Андреас Везалий и умер 15 октября 1564 года.