Светлана Рейтер

СВЕТЛАНА РЕЙТЕР поговорила с женщиной, у которой сын умер от героина и «винта»

Наталья МАЙДАН, 57 лет, гостиничный администратор

Сына моего звали Дмитрием. С детства он был мальчишкой интересным и необычным. Ходили с ним в походы, прошли все реки на байдарках. Смотрите, вот этот бородатый человек на фотографии - мой второй муж, Боря. С ним связаны самые счастливые годы моей жизни, вот только как Димка колоться начал, муж Боря от меня ушел. Не выдержал: «Ты мать, ты можешь жить в этом дерьме, а я - нет».

Но это я вперед перескакиваю, простите.

С первым мужем, биологическим отцом Димы, Сергеем Майданом, мы учились в одной школе - с первого класса и до последнего. Он был самым красивым мальчишкой в классе, я тоже была не последней красавицей. Случилась любовь, и как-то так все хорошо пошло, что мы поженились, стали вместе жить.

А потом Сережа попивать начал, и как мы жили тогда, я толком и не помню, но есть стержневые моменты: он сидит пьяный в туалете, спит, и добудиться его невозможно. Или - руку на меня поднял, избивать начал, а Димка маленький с ангиной лежит. В общем, расстались мы с ним, и в моей жизни появился Борис - опять любовь случилась. Он повел нас с Димкой в походы, окутал заботой, и жили мы счастливо десять лет: украшали свою жизнь как могли, я участок дачный купила по Каширской дороге.

Как говорится, ничто не предвещало. Димка все время был со мной рядом, учился хорошо, его даже старостой класса выбрали.

Потом получилось так: в пятнадцать лет он с классом на практику поехал, в Краснодарский край. Возвращается - я изменения в его поведении вижу, какой-то он не такой, уж больно заторможенный. Пришлось в его комнате обыск провести - обнаружила траву. Что делать? Орать? Молчать? Полный шок. Стала за ним следить, а у него же возраст подростковый, нервный. Я помню, когда мы с Борей его на ту практику в Краснодарский край провожали, он на нас кричал, что мы ему не те вещи в чемодан положили, а я шла домой с вокзала и плакала.

Вскоре после того, как я у него траву нашла, начался ад. Я вспоминаю, и меня до сих пор трясет: вечер, а дома его нет, а он должен быть, он всегда вечерами дома! А тут я прихожу домой - никого. Давай друзей обзванивать, говорят - на дискотеке. Середина девяностых, новых клубов - море. Где искать? Говорят, он в дискотеке на «Автозаводской». Бежим с Борей туда, и я никогда не забуду - грохот, цветомузыка по глазам бьет, а я в гардеробе ищу курточку коротенькую кожаную, которую Димке из Турции привезла. Нашли куртку, побежали в зал - лица странные, Димы нигде не видно. Потом появляется - зрачки узкие, размером с иголочку, нас как будто и не видит.

Мне потом менты говорили: «Мамаша, что ж вы сына упустили!» А я им отвечала: «Да не дай вам бог узнать, как это упускается!» Димка умер полтора года назад, а за ним только в нашем доме из-за наркотиков в одном подъезде десять человек ушло, да вот сосед наш, тоже Дима, он раньше моего сына колоться начал! А они - дружили.

Откуда они героин берут, я не знаю. Смотрите, вот мешок, я его никак разобрать не могу. Тут кассеты с музыкой, которую мой сын слушал, а еще диктофонные записи, это я прослушку дома ставила. Я все его разговоры слушала - подключила диктофон к телефону и слушала.

Учился он тогда в школе и в последнем классе уже кололся как следует. Я предполагаю, раза три в день. Вы на фотографии посмотрите, вы видите, как его взгляд меняется? В шестнадцать лет еще нежный, детский. А в восемнадцать уже отстраненный, как будто он по ту сторону жизни.

Я возила его к врачам, устраивала в группы - «12 шагов» и все прочее, и все впустую. Знаете, в чем проблема? От наркомании вылечиваются те, кто хочет вылечиться. А мой сын, получается, не хотел. А вылечиваются единицы.

Я видела одну телевизионную передачу, в которой выступала такая же мама, как я. Она сказала: «Да, жить в таком аду невозможно, но я же не могу застрелить собственного сына!» Хотя есть случаи, когда и убивали, потому что терпеть - невыносимо. У матерей инфаркты, из дома все вынесено. У нас тоже все выносилось - три компьютера, например. Мебель из гостиной Дима не выносил, но из своей комнаты - да, продавал.

Этот процесс длился пятнадцать лет. Сын никуда не поступил и ни дня не работал. Сначала он кололся героином, в последние годы варил «винт», на героин ему не хватало. Мне трудно объяснить, как все это было. Вот он стоит перед тобой, и ему всё по фигу. Ты плачешь, стоишь перед ним на коленях, а он рвет твои фотографии. Начало было ужасно, а конец - еще ужаснее.

Боря терпел это два года, а когда Диме исполнилось семнадцать лет, он ушел к нашей соседке по даче. Я его не осуждаю: у нас ад кромешный, Дима себе руки режет, у нас деньги постоянно пропадают, сплошные скандалы. Наверное, его надо было приковать наручниками к батарее, но я думала, что достучусь, я думала, я смогу.

Я не смогла. Я не знаю, вот те единицы, которые от наркотиков уходят, - может, у них дети есть или другая сильная мотивация? А Дима…Он выходил из очередной больницы, я помню, идем мы с ним как-то по улице в районе Серпуховки, солнце светит, весна. И он говорит: «Мама, солнце какое яркое! И небо синее!» Тогда я сказала: «Дим, тебе просто надо понять, что в этом ужасе, в этом мире есть столько прекрасного!» Но он, наверное, не понял.

Когда Дима только рос, я боялась, что ко мне толпы девок с пузами будут ходить. Красоты сын был просто необыкновенной! И высок, и ухаживать он умел, и девчонки его любили. Но он оказался не бабником, а наркоманом. Позже, когда я приходила со смены домой и заставала его друзей, которые были в страшном состоянии - кто ползает, кто лежит, кто уже говорить не может, - то я думала, что лучше бы он девок водил и половину Москвы перетрахал.

Ночью встаешь - на кухне колются. Я кричала: «Да что ж вы делаете! Вы б лучше перетрахали все что есть!» А им - по барабану. Выгоняла его из дому, так у нас на лестничной клетке на детских санках спал, я ему же кефир и булочки носила. Потом не выдержала, обратно пустила.

Замкнутый круг получается - мы с ним вдвоем, живем на мою зарплату. Уйти с работы? Следить за Димой? А жить на что? На что, простите, его лечить? Денег ему не давать? Так он сам берет, меня не спрашивая.

А еще я все время помнила, что очень долго не могла забеременеть и ходила по врачам. Они говорили, что шансы на беременность низкие и ничего мне не поможет. Как я радовалась, когда забеременела и здорового мальчика родила! Жалко, фотика тогда не было, не сфотографировал нас никто.

Самое главное, что я хочу сказать: наркотическая волна пошла с восьмидесятых годов, и пик ее пришелся на середину девяностых. В то время это считалось нормой практически, и в больницы люди ложились не с тем, чтобы вылечиться, а с тем, чтобы дозу снизить, отдохнуть, а затем все заново начать. Только единицы говорили: «Мам, помоги, я хочу опять быть нормальным!» А большая часть вела себя так: «Пошли вон, я не хочу быть лохом, я не хочу жить как вы!» Такое было время.

Незаметно от сына осталась одна оболочка, хоть и любимая, родная. Пошел тромбоз вен, он заразился гепатитом С и ВИЧ.

Я считаю, что пока не введут принудительное лечение, наши мальчишки будут умирать. Я находила врачей, я платила деньги. Дима лежит неделю, максимум - десять дней, и уходит из больницы.

А потом и деньги кончились. Полтора года как его нет, я живу с постоянным чувством вины и спрашиваю: что еще я могла сделать? Вы поймите, он же из больниц сюда возвращался, в этот же дом, в этот же район, в Зябликово. Только Мишка, его школьный друг, вырос прекрасным мальчиком, а половины дома - нет. И части класса - тоже. Многие девчонки пробовали героин, но соскочили - родили детей, завели семью. Правда, три девчонки от «винта» все-таки умерли.

Умерли те, кто даже у него на похоронах был. Дима Крайнев, я говорила про него, сосед наш по лестничной клетке, он дольше всех лечился, он сильный был, даже в какую-то коммуну в тайге ездил. Почти год потом держался, а потом - все, развязался и умер.

Перед смертью бывали у сына моменты просветления, и тогда он говорил: «Мам, расскажи мне про бабушку, про дедушку». И тогда я понимала, что он остался на уровне пятнадцатилетнего мальчика, хотя перехитрить мог любого.

Помню, ему исполнилось восемнадцать лет, он кололся уже три года. Его забирали в милицию, я его выкупала. Уставала смертельно. Перед своим днем рождения сын сказал мне: «Мама, я больше не буду, все!»

Решили устроить праздник, отметить: крестную позвали, друзей, семью. Дима предлагает: «Мам, в магазин сходить надо?» Написала список, дала деньги. И вот сидим мы за столом, все такие красивые, а его все нет и нет. И так - до вечера. А потом звонок из милиции: «А вы в курсе, что ваш сын в подъезде лежит? С передозировкой?» А дальше - хуже. Вызываешь «Скорую помощь», у сына температура - сорок, тромбоз вен. А врачи говорят: «Мама, а куда мы его такого повезем?»

Он разбил все окна, выбил все замки. Я вызывала психиатрическую помощь. Его спрашивают: «Ты в каком году родился?» Не помнит. Я прошу: «Заберите его в больницу, дайте мне хоть два дня передохнуть!» Не берут. Родителям наркоманов никто не помогает.

Я снимала сына на камеру и на телефон: что он творит, как нечеловечески себя ведет. Потом показывала: «Посмотри, во что ты превращаешься, это же конец!» А у него такая реакция: «Ну и что?» Ничего не помогало: всегда находились добрые люди, как потом выяснилось, даже из моих знакомых, которые привозили ему наркотики, чтобы он не мучился.

Я боролась за него десять лет: клала его в больницу № 17 и по блату - в больницу имени Ганнушкина. Он убегал отовсюду.

В последние пять лет он потерял человеческий образ, и я поняла, что бороться уже бесполезно.

Когда его положили в НИИ наркологии в Люблине, откуда убежать было нельзя, я пришла домой и подумала: «Какое счастье получить передышку! Какое счастье положить на стол кошелек и знать, что его не украдут!» Но из больницы ведь домой выписывают, годами не держат.

Да, врать не буду, были три года, когда он не кололся: в двадцать лет Диму в тюрьму посадили за то, что он у человека телефон украл. Какие он мне письма из колонии писал! И я только помню, как под Новый год мой мальчик пришел домой, сказал: «Мама!» А дальше опять - снова.

«Винт» варил, валялся. Я его опять сняла на телефон, показываю. А он смотрит - глаза пустые, нет жизни внутри.

Последние годы он при мне варил и при мне кололся. Соседи сверху милицию хотели вызвать: ну запах же жуткий из нашей квартиры идет. Я к ним поднимаюсь: «Вы поймите, они его в отделение заберут и побьют, а сделать с ним ничего нельзя. Вот вы заявление пишете, что воняет, а я в этой вони сутками живу, я ночью на кухню выхожу, кричу: “Чтоб ты сдох, скотина!” - и ничего, ну ничего не помогает».

Полтора года со дня его смерти прошло. Я реву ночами, и те же соседи говорят: «Что ж ты так долго печалишься?» А как же? Я же сына в пятнадцать лет потеряла, а остальное время в аду жила, любя его.

Я вот думаю - у стольких известных актеров дети от наркотиков умерли, наверное, и в правительстве тоже с такими случаями сталкивались. Ну ладно я, мне помощи неоткуда ждать было. Но они почему молчат?! Тишина, никто тревогу не бьет. В этой стране не нужны наркоманы, не нужны пенсионеры. Только здоровые люди, которые доход дают.

Он умер 14 марта 2011 года. Перед этим он опять в больнице на «Кантемировской» лежал, потом - в Ганнушкина. Забрала я его оттуда 10 марта, он был в жутком состоянии: температура постоянная, колоться некуда - ушли вены на руках и на ногах. В пах колоться пробовал, но и там вены забились. Он за мной бегал, просил его убить. В ночь с тринадцатого на четырнадцатое марта он всю ночь на кухне пролежал, но такое и раньше с ним случалось. Потом стонать начал. Тогда я «Скорую помощь» вызвала, его в больницу забрали. Я звоню утром, сказали - от кровоизлияния в мозг умер, все.

Я думаю, ему там лучше. А я по-прежнему ужас чувствую. Да, мне легче в собственном доме - и стекла никто не бьет, и кошелек я могу положить куда хочу. Но я постоянно ловлю себя на мысли, что я, если нужно, еще пятнадцать лет бы вытянула, поскольку любила его безумно. Хотя какая разница? Скололись и те, кого любили, и те, на кого всем было наплевать.

Он деградировал на моих глазах. Сначала читал, потом - перестал. Одно время, когда он только из колонии вышел, появилась у него девушка, Аня.

Вместе с ней он потом и кололся. Когда он умер, я ей позвонила: «Помяни Диму, ведь он тебя любил».

Я его похороны на видео сняла, на телефон. Я не знаю, почему снимала, но вы поймите - он очень красиво лежал.

Пока еще надежда была, я стихи писала. Могу одно прочитать.

«Ночь, тишина. Я сына жду, и я совсем одна. Мне страшно.
Что скажут мне его глаза? Мне ясно, что властвует в них снова Сатана.
И, стоя у дверей, я чуда жду - напрасно.
Вот так, всегда одна. Мне - страшно».

Сын-наркоман - звучит как приговор для каждого родителя. Возникает масса вопросов, страх, отчаяние, поглощает чувство вины, а главное - пугает неизвестность от того, что делать дальше, и к чему все приведет.

В фонде помощи и реабилитации зависимых «Свобода» оказывается информационная и моральная поддержка родственникам наркоманов и алкоголиков. Мы создаем группы общения между родственниками , где они сами делятся опытом, дают советы и получают помощь не только друг от друга, но и от наших специалистов.

Вы узнали, что Ваш сын - наркоман: что делать? Как спасти своего ребенка, не запустить болезнь и не допустить плачевных последствий? В первую очередь, родителям наркоманов нужно выработать правильное отношение к ситуации. Многие родители полагают, что душевными разговорами, просьбами или давлением они могут заставить сына отказаться от употребления наркотиков. Но это не так. Если прием наркотических препаратов продолжается длительное время, то кроме дозы зависимого больше ничего не интересует. Поэтому, если у Вас сын-наркоман, куда обратиться - вот тот вопрос, над которым нужно задуматься.

Выбрать профессионального нарколога и проверенную клинику, и отвезти туда ребенка - это Ваша первостепенная задача. Лечением должны заниматься квалифицированные врачи, а родителям нужно отвлечься от тягостных мыслей, немного успокоиться и довериться профессионалам.

Специалисты фонда помощи и реабилитации зависимых «Свобода» дают следующие рекомендации родителям детей-наркоманов:

1. Принудительное лечение может не принести желаемого результата , поэтому помогите Вашему ребенку найти мотивацию к исцелению .
2. Не давайте сыну деньги на наркотики , даже если Вы боитесь, что он пойдет грабить. Сразу расставьте границы: Вы против наркомании в Вашей семье. При этом, не позволяйте собственному ребенку воровать у Вас: заранее спрячьте все ценные вещи, деньги, не позволяйте выносить из дома имущество. Даже если сын будет просить денег на одежду или еду, знайте, что наркоманы все средства тратят на запрещенные вещества. Не ведитесь на провокации.
3. Многие родители не знают, как вести себя с сыном-наркоманом. Не стоит ругаться и читать нравоучения , это может привести к обратному эффекту. Зачастую сын или дочь начинают испытывать чувство вины из-за наркозависимости, особенно когда истекает действие наркотика. Лучше сказать ребенку, как Вам больно и плохо видеть его в таком состоянии, и как Вы желаете его скорейшего выздоровления. Сообщите сыну о своей любви и поддержке, что никогда не оставите его одного в борьбе с болезнью.
4. Не концентрируйтесь исключительно на болезни сына . Да, Вы - прежде всего мать или отец для своего ребенка, эта роль является самой важной, но у Вас есть свои интересы и увлечения. Если ребенок не будет видеть в Вас опору - близкого человека, который поддержит в любой ситуации, даже во время зависимости, то у него будет страх остаться со своими проблемами наедине. А такой страх может послужить мотивацией к лечению. Но во время нахождения сына в реабилитационном центре оказывайте ему максимальную поддержку, проявляйте заботу и терпение. Лечение сына-наркомана - это долго и тяжело. Будьте готовы к тому, что ребенок станет очень агрессивным и озлобленным, будет проситься домой. Проявите твердость духа и объясните, что таким образом Вы показываете свою любовь.

Особенности лечения в фонде помощи «Свобода»

Если Вы обратились в фонд помощи и реабилитации зависимых «Свобода», то сделали правильный выбор. У нас работает команда квалифицированных наркологов, психологов, специалистов по химической зависимости и по консультациям с созависимыми, а также другие эксперты. Сотрудники нашего фонда помогут Вам ответить на вопрос: как жить, если сын - наркоман, разработают индивидуальную схему лечения, найдут мотивацию к выздоровлению. Общая схема лечения в фонде «Свобода» выглядит так:

1. Проведение первичной консультации, обсуждение методик, сроков и стоимости лечения.
2. Получение согласия от наркозависимого на оказание ему помощи.
3. Детоксикация (в течение 5-7 дней выполняются мероприятия по выведению токсинов и ядов из организма).
4. Лечение в стационарном режиме (посещения ребенка возможны только в строго отведенное время).
5. Социальная адаптация (пациент может уходить из центра, но тесно общается с врачами и товарищами по несчастью, поэтому исключается вероятность срыва).
6. Постоянная поддержка (мы гарантируем налаживание дружеских отношений между зависимыми, поэтому их взаимная помощь позволит жить без наркотиков даже в трудные времена).

Цены и сроки лечения

Убеждение на лечение

От 1 дня
От 5000 руб / выезд

Детоксикация

От 1 дня
От 3000 руб / сутки

Андрей родился долгожданным ребенком. Я так радовалась и моё сердце трепещало, когда я смотрела в его улыбающиеся, голубые глазки. И казалось, что нет ничего, чтобы могло помешать расти моему малышу счастливым и здоровым. Через год я родила ему братика – ребёнок не должен расти один, иначе вырастет эгоистом. Я была самой счастливой мамой, даже не смотря на то, что отец моих детей уже не жил с нами. Он был алкоголиком и употреблял наркотики.

Не смотря на это, я никогда не запрещала детям встречаться со своим отцом, поэтому они на лето ездили к своей бабушке в соседний город. Методы лечения алкоголизма и наркомании в то время никакие не применялись, кроме ЛТП и психбольницы. Их отец на тот момент уже был признан не дееспособным и был на пенсии по инвалидности (алкоголь и наркотики сделали своё дело). Сегодня я понимаю, почему бабушка говорила внукам про их папу, как про больного человека, которого нужно жалеть. Я видела глаза моих детей, которые смотрели на моего (уже бывшего) мужа, печальные и жалостливые глаза. Я часто слышала от них: «Мама, нам так жалко нашего папу».

Наше счастье длилось не долго. Заболел наш Сашка, младший мой сынок. Врачи поставили диагноз – злокачественная опухоль головного мозга. Началась долгая борьба за жизнь моего сына. Я вынуждена была направить всю свою любовь и внимание на него, проводить с ним все время, ведь предстояла сложная операция по удалению опухоли.

Андрей остался в доме за хозяина. Ему было 16 лет. «Уже взрослый» — подумала я. С того момента-то и началась его «взрослая» жизнь. Мне частенько поступали звонки от соседей, которые говорили, что мой сын с друзьями шумной компанией веселятся дома. «Молодые. Пусть веселятся» — успокаивала я себя.

Прошёл год (долгий, трудный, тяжёлый). Все мои усилия по излечению нашего Сашки были тщетны. Болячка взяла верх…

После похорон я всю свою любовь направила на Андрея. Сын купался в моей любви и опеке. Я сквозь пальцы смотрела на его приходы домой в пьяном виде, просил денег – давала. Неужели я могла предвидеть тогда, чем это может обернуться?

Я помню тот день, когда я об этом узнала! Он остался в моей памяти. Мой сын употребляет наркотики. Я пыталась обвинить всех, всех кто был рядом с ним: его друзей, его девушку, его отца — наркомана, но только не моего сына. Мне всегда казалось, что насмотревшись на меня: как я намучилась с его папашей – одна, с двумя детьми — он не станет жить так же, как его отец. Для меня вся жизнь оборвалась!!!

Я не знала что делать, куда обратиться, если сын наркоман. Он погибал на моих глазах — мой единственный, любимый сын. Я понимала, чем это может закончиться…. И не ошибалась. Андрей попал в тюрьму по статье за распространение наркотических средств в особо крупном размере. Моему сыну грозил срок — 12 лет, мне не хотелось жить на этом свете, я не видела смысла жить дальше. Благодаря усилиям моим и близких людей нам удалось все-таки снизить срок отбывания в тюрьме.

Четыре долгих года я ездила к нему на свидания. Создавалось такое впечатление, что все забыли о моем сыне: друзья, его девушка. Каждый раз, приходя к нему на свидание, я смотрела в глаза моего сына – взгляд менялся – становился злым, а Андрей всегда говорил мне о том, что никогда больше не будет иметь дело с наркотиками. Социальные последствия употребления наркотиков – это тюрьма, а тюрьма – это не то место, где человек может обрести доброту и понимание.

После освобождения я была уверена, что все будет по новому – ни так как раньше. Андрей говорил о будущем, строил планы. Ему досталась квартира от своего отца (он умер за год до освобождения Андрея). Сын вел здоровый образ жизни: не курил, не пил, не говоря уже о других вредных привычках. Он познакомился с девушкой, они жили вместе. Все налаживалось.

В один момент мне показалось, что что-то не так. Я как любящая мать не хотела верить в плохое, но я ошибалась. Мой Андрей опять связался с наркотиками. Я чувствовала отчаяние и безвыходность, и уже ни во что не верила. Кто-то советовал выгнать его из дома, и не предпринимать никаких попыток. Кто-то предлагал лечение наркомании в реабилитационном центре. Я решила бороться за жизнь своего сына до конца. Обратилась к специалистам, которые помогли мне настроить его на лечение и направить в центр реабилитации.

Мой сын уехал на реабилитацию. Мне ничего не оставалось, как просто ждать и верить. Он звонил мне оттуда и рассказывал о том, как ему там нравится. Из интернета я узнала о программе 12 Шагов. Читала отзывы людей о реабилитации. Я надеялась и верила в выздоровление моего сына. Понимала, что ему потребуется время: многое взвесить, осмыслить и поменять.

На сегодня Андрей трезв больше трех лет! У него есть семья, ребёнок. Они счастливы и любят друг друга. А что еще нужно? Я благодарна людям, которые имеют прямое отношение к возврату моего сына к нормальной жизни. Благодарна Богу, моя молитва за сына наркомана была им услышана. Хочу пожелать всем матерям тех ребят, которые столкнулись с проблемой наркомании терпения и веры. И сказать, что выход есть!!!

Зависимая дочь или сын наркоман – от этой беды нельзя застраховаться ни одному родителю. Даже когда ребенок растет умным, счастливым, добрым, то он все равно может связаться с плохой компанией или из-за любопытства начать принимать запрещенные вещества. Отцам и матерям надо уметь вовремя распознавать признаки употребления психотропных препаратов и знать, как правильно себя вести с наркозависимыми детьми.

Признаки зависимости

Важно не упустить момент: ребенка, который принимает наркотики пару месяцев, можно вытянуть из беды своими силами, а наркомана со стажем 17 лет и выше даже врачи с трудом возвращают к нормальной жизни. Признаки начальной стадии зависимости:

• ненормально суженные или расширенные зрачки глаз;
• кожа слишком бледная (если курит или вводит инъекции опиатов) или появляется краснота (если ребенок употребляет соли, каннабиноиды);
• резко меняется поведение, грустное состояние чередуется с неадекватным весельем.

Если дочь или сын сидит на тяжелых наркотиках длительное время, то возникают симптомы:

• кожа, волосы, зубы становятся нездоровыми;
• на теле имеются следы инъекций;
• нарушаются координация, речь;
• проявляется беспричинная агрессия, раздражительность;
• часто уходит из дома, не появляется по нескольку суток;
• рушит жизнь (бросает учебу, забывает прежние увлечения).

Когда семья узнала о зависимости ребенка, не стоит тратить время на выяснение причин. Да, важно устранить факторы, подтолкнувшие к наркотикам (проблемы в семье, избалованность, дурная компания), но это последний этап терапии. Вначале рекомендуется проверить человека у нарколога и оказать физическую помощь.

Что делать для лечения

Чтобы вытащить ребенка, надо убедить его, что наркотики смертельно опасны, что он болен, но близкие помогут справиться, не оставят в одиночестве. Возможны два варианта развития событий. Первый вариант: ребенок признает болезнь, сам желает бороться с зависимостью. Второй: сын не считает наркоманию проблемой, не хочет лечиться.

Пробовать самостоятельно вылечить человека можно только в первом случае, при небольшом стаже зависимости. Вот краткая пошаговая инструкция, которая поможет отвадить ребенка от легкого наркотика:

• Детоксикация от ломки с помощью мочегонных препаратов, сорбентов (Активированный уголь, Полисорб, Силикагель). Курс – 4–6 дней.
• Симптоматическая помощь. Если легкая ломка все равно началась, то поможет Янтарная кислота (2–3 таблетки в сутки). При слишком сильной абстиненции лучше обратиться к врачу.
• Осознание последствий химической зависимости. В этом помогут многочисленные статьи, книги, фильмы. Полезно общение с людьми с аналогичными проблемами.
• Ограничение. Чтобы спасти ребенка, надо не допускать возврата в среду, где он доставал и использовал наркотики.
• Перенаправление внимания. Чтобы не возникало чувства одиночества, надо увлечь ребенка новым хобби – рисованием, занятиями спортом, волонтерством.

Важно психологическое соучастие. В период борьбы с зависимостью требуется больше времени проводить вместе. Помогут беседы (дружелюбные разговоры, а не нравоучения, ругань, угрозы). Если ребенок стал наркоманом, то стоит ненавязчиво выяснить причины его тяги к запрещенным веществам (это может быть желание убежать от конфликтов в доме или стремление наладить отношения с ровесниками).

Сторонняя помощь

Если сын не принимает помощи родителей, не желает отказываться от опасной привычки, то стоит сдать его наркологу, начать принудительное лечение. К врачу обращаются при сложной форме зависимости (при большом стаже использования тяжелых наркотических веществ), даже если ребенок сам жалеет, что начал употреблять. В этом случае нужна сложная медицинская помощь, которую в домашних условиях не провести.

В клинику можно позвонить или оставить заявку на сайте – тогда бригада сама приедет и поможет доставить наркомана в медицинское учреждение. При добровольном желании лечиться стоит прийти к врачу самостоятельно, предварительно договорившись о времени встречи по телефону. В наркологическом центре будут лечить комплексно (амбулаторно или стационарно – исходя из стадии зависимости):

• Медикаментозное лечение (даются препараты, чтобы избавить от абстиненции, нормализовать психосоматическое состояния; курс – 3–12 суток).
• Психотерапия (специалисты анализируют проблемы ребенка, приведшие к наркомании, ищут способы их решения; курс длится минимум 2 месяца).
• Кодирование (применяется, когда два предыдущих метода не дали результата, риск срыва пациента слишком велик).
• Реабилитация и социализация (специалисты возвращают ребенка к нормальной для его возраста жизни, организуют мероприятия, помогающие уберечь от рецидивов).

В программу лечения в реабилитационных центрах включается курс по работе с членами семьи наркомана. Психологи в течение 5–10 сеансов учат родителей отличать поддержку и помощь от созависимости, которая только провоцирует конфликты и срывы.

Как себя вести

До терапии и во время нее родственникам важно вести себя правильно, чтобы не вызвать агрессию, не спровоцировать рецидив. Убедить человека на добровольное лечение можно только разговаривая с ним на равных (даже если наркоман еще не взрослый). Запрещено осуждать, ругать. Лучше действует спокойная беседа, без нравоучений, а с советами и наглядными доказательствами того, что:

• наркомания – болезнь, с которой не получится жить (а смерть будет мучительной);
• семья страдает не меньше, чем зависимый;
• наркоманы теряют всех родных и друзей и в конце остаются одни.

Ребенку и в период лечения, и после реабилитации нужно чувствовать постоянную любовь, поддержку, сочувствие. Но не стоит путать эти чувства с жалостью. Последняя эмоция мешает избавлению от зависимости – видя страдания, человеку дают деньги на новые дозы или провоцируют депрессию, которая чревата срывами.

Родственникам часто трудно найти правильные слова в общении с наркоманом. Рекомендуется предварительно проконсультироваться с психологом – он расскажет, как ненавязчиво общаться с больным, как правильно развивать у него ответственность за свои поступки, как защищаться от срывов.

Внимание: Мать и отец находятся в сложной ситуации, если их сын живет в другой стране и именно там он начал употреблять наркотики. В этом случае надо постоянно держать связь с ребенком (по телефону, через соц. сети), по возможности приехать к нему. Если не получится уговорить наркомана вернуться домой, то стоит через интернет подобрать частную клинику. Специальные учреждения есть во всех государствах; там оказывают помощь как местным жителям, так и иностранцам.

Напоследок важно отметить: не бывает людей, которые полностью вылечиваются от зависимости. Если ребенок когда-то наркоманил, а потом бросил, то всегда будет риск рецидива. Родителям придется все время аккуратно следить за состоянием сына или дочери даже спустя годы после лечения. Одиночество, депрессия, проблемы в семье, с друзьями и на работе – от них надо максимально ограждать бывших наркоманов. Но не перегибать палку, чрезмерная опека тоже является поводом для срывов.

Пагубное пристрастие к наркотикам кардинально меняет человека. Вчерашний спокойный ребенок становится неуправляемым, агрессивным, раздражительным, вспыльчивым. Он перестает контролировать свое поведение и эмоции, осознавать плачевное положение и последствия своей привычки. У наркомана складывается иллюзия того, что он в любой момент может избавиться от своей зависимости.

Наркомания требует обязательного своевременного вмешательства врачей-наркологов для назначения ими соответствующего лечения. Родителям детей, употребляющих наркотики, необходимо обратиться за помощью в наркологический стационар. Комплексная квалифицированная наркологическая помощь заключается в том, чтобы предотвратить губительные последствия от приема наркотиков на организм ребенка, облегчить его самочувствие и избавить от наркотической зависимости.

В зависимости от финансовой ситуации в семье, можно доверить лечение ребенка коммерческой клинике. Как правило, в таких лечебных учреждениях применяются современные эффективные методы избавления от зависимости. Считается, что частные клиники могут позволить себе более высокое качество сервиса и уровень лечения в отличие от государственных наркологических центров. Коммерческие центры применяют более интенсивный курс терапии, а поэтому срок пребывания ребенка в такой клинике короче, чем в муниципальном наркологическом диспансере. Также платные учреждения отличаются более строгим режимом, полностью исключающим прием наркотических средств пациентами во время лечения.

Постановка на наркологический учет

В ряде случаев обращение в наркологические центры влечет за собой постановку на наркологический учет. Данное обстоятельство предполагает ограничение некоторых гражданских прав наркомана. Постановка на наркологический учет накладывает запрет на занятие определенными видами трудовой деятельности, управление автомобилем, также могут возникнуть трудности с получением различных положительных характеристик и справок. Анонимное обращение в наркологический центр может стать альтернативным вариантом постановки на учет.

Постановка на наркологический учет запрещена без согласия родителей несовершеннолетнего ребенка. Также она может не осуществляться в случаях самостоятельного обращения за помощью, когда пациент не имеет серьезных психических расстройств, а также изъявляет добровольное и искреннее желание избавиться от зависимости.

Существуют специализированные общественно-благотворительные и различные некоммерческие организации, которые оказывают психологическую поддержку и помощь родителям детей-наркоманов. В таких обществах есть возможность получить консультацию специалистов, которые дадут необходимые указания и рекомендации. Родители могут обменяться опытом и получить советы других семей, в которых дети страдают наркоманией.