Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Как уже упоминалось, по итогам каспийского саммита лидерам России, Ирана, Туркменистана, Казахстана и Азербайджана удалось подписать конвенцию, которая позволила сделать вывод о том, что проблема Каспийского региона наконец-то началась решаться, хотя вопрос о разделе акватории и о морских вооружениях так и не был решён - принятие окончательной Конвенции о статусе Каспия отложено до следующего саммита. Ключевым пунктом документа стало признание суверенитета над Каспийским морем и, соответственно, его ресурсами только самих прикаспийских государств, и только их флаги могут быть установлены на судах в Каспийском море, по крайней мере, до подписания итоговой конвенции. В декларации получило отражение намерение всех государств региона поддерживать добрососедские отношения и все проблемы решать исключительно мирным путём. В соответствии с этим введён запрет на предоставление странами Каспия своих территорий посторонним государствам для агрессии против соседей. Это, в частности, означает, что в случае развязывания странами Запада войны против Ирана, они не смогут найти стратегическую опору на прикаспийских территориях. Также в декларации отражено право всех прикаспийских государств Владимир Путин в ходе пресс-конференции по итогам заседания.

Сложившаяся в Каспийском регионе ситуация определяется тем, что в этом богатом углеводородными ресурсами регионе пересеклись интересы ведущих мировых держав - России, США, Китая и Европейского Союза. Исторические реалии показывают, что с одной стороны великие державы ищут пути налаживания сотрудничества с представителями региона на дву- и многосторонней основе, в том числе в энергетической сфере и в интересах принятия мер по устранению угрозы международного терроризма. С другой - в той или иной форме ведут «большую игру», определяемую национальными, геополитическими и геоэкономическими интересами.

Для России Каспийский регион является традиционной зоной национальных интересов. Россия заинтересована в укреплении своих позиций на Каспии и в том, чтобы не допустить здесь доминирования третьих сил. Ее политика направлена на решение трех основных стратегических задач: защита и наращивание собственных позиций на Каспии, сохранение стабильности в регионе, развитие регионального сотрудничества.

После «принуждения Грузии к миру», признания Россией и некоторыми странами мира независимости Абхазии и Южной Осетии изменилась геополитическая ситуация не только на Южном Кавказе, но и в зоне Каспия. Своими действиями Россия ограничила влияние США, Великобритании и в целом Запада не только на Южный Кавказ, но и на зону Каспия.

Однако борьба за изменение статуса этого региона не закончилась, наоборот - обострилась. Настолько, что вполне можно ожидать попыток Запада организовать смену власти в странах Каспийского региона на режимы, менее лояльные Москве. В Иране или Туркмении, где сильны властные структуры, сделать это будет практически невозможно, но это вполне может произойти в Азербайджане.

Россия, проявляя добрую волю и желая сохранить стабильность в Азербайджанской республике и на всем Южном Кавказе, неоднократно препятствовала определенным, в том числе зарубежным, заинтересованным силам организовать государственные перевороты и ввергнуть азербайджанский народ в пучину кровавых столкновений.

В октябре 2005 азербайджанскими спецслужбами был предотвращен государственный переворот, который планировал бывший министр экономического развития Азербайджана Фархад Алиев совместно с бывшим министром финансов Фикpетом Юсифовым, председателем Партии Народного фронта Али Керимли, экс-спикеpом Расулом Гулиевым и другими политиками и бизнесменами. Вряд ли бы история завершилась благополучно, если бы не помощь российских спецслужб. Тогда президент Азербайджана Ильхам Алиев встретился с директором Службы внешней разведки России Сергеем Лебедевым и назвал очень важным сотрудничество спецслужб двух стран.

Естественно, что российские власти преследовали этим шагом несколько целей. Во-первых, что было самым главным, не допустить гражданской войны, гибели ни в чем неповинных людей. Во-вторых, не допустить геополитического усиления соседнего государства на Южном Кавказе. В-третьих, лишить США и страны НАТО предлога для ввода в Азербайджан «миротворческих» сил с задачей противодействия экспансии соседнего государства. Как известно, силы НАТО легко входят в страну, но долго уходят, если вообще уходят. Применительно к разговору о данном регионе можно со 100-процентной вероятностью предположить, что они не уйдут никогда: еще в период Первой мировой войны Клемансо говорил, что «одна капля нефти стоит одной капли крови наших солдат», а Гитлер во время второй мировой войны, напав на СССР, стремился во что бы то ни стало овладеть бакинской нефтью. В послевоенный период стало еще более очевидно, что нефть является мощным оружием влияния в международных отношениях. Наступила эпоха "нефтяной дипломатии". Сейчас идет борьба мировых держав за ресурсы, поиск альтернативных источников энергоресурсов, разведывание и разработка новых месторождений природного топлива, поиск наиболее оптимальных транспортных маршрутов для доставки нефти и газа в страны-импортеры, которые не хотят повторения нефтяных «кризисов» 1973 и 1978 гг. Одним из таких месторождений, причем весьма богатым не только нефтью, но также и газом, известняком, солью, песком и пр., уникальными рыболовными и рекреационными ресурсами является Каспийское море. Эксперты разных стран дают различные цифры относительно объема запасов «черного золота» в регионе, но неоспорим тот факт, что хотя запасы нефти здесь и не превышают запасы Персидского залива, но в 2 раза больше запасов Северного моря. Особенно актуален данный вопрос в свете предстоящего уменьшения выработки нефти на Аляске и в Северном море.

МИД Российской Федерации еще в 1994 году предпринимал активные дипломатические усилия по предотвращению заключения Азербайджаном, Казахстаном и Туркменией контрактов с западными компаниями по освоению нефтегазовых месторождений дна Каспийского моря. 27 апреля 1994 года в связи с намечавшимся заключением контракта между Азербайджаном и консорциумом западных компаний МИД Российской Федерации направил ноту Великобритании, в которой заявлял об отсутствии у Азербайджана права на разведку и добычу нефти на шельфе Каспийского моря. 12 сентября 1994 года в адрес Азербайджана и Туркмении, 16 сентября - в адрес Казахстана были направлены ноты МИД Российской Федерации, цель которых заключалась в том, чтобы не допустить появления на Каспии иностранных (не российских) компаний. Однако они никоим образом не остановили процесс заключения контрактов между Азербайджаном, Казахстаном и Туркменией с западными компаниями по освоению нефтегазовых месторождений Каспийского моря. Более того, ноты МИД РФ не имели под собой правового основания: все прикаспийские государства суверенны, полноправные субъекты международного права и имеют полное право на заключение любых видов договоров в своих национальных секторах Каспийского моря, которые были определены еще в советский период; во-вторых, в существующем правовом статусе Каспийского моря, определяемом известными российско-иранским 1921 года и советско-иранским 1940 года договорами, оговорены, в основном, вопросы судоходства и рыболовства и они не содержат статей, касающихся освоения минеральных ресурсов дна моря, и, следовательно, не могут служить препятствием для начала этих работ.

каспийский море региональный безопасность

В геополитике России чрезвычайно актуальна проблема обеспечения ее национальной безопасности. Современная внешняя политика, проводимая по принципу «Ребята, давайте жить дружно!», губительна для России.

Каспийский нефтедобывающий регион включает в себя Каспийское море и окружающие его нефтегазоносные территории Азербайджана, России, Казахстана, Туркмении и Ирана. Доказанные запасы нефти в Каспийском регионе составляют 5,1 млрд т, доказанные запасы газа - 8 трлн м3. С 1998 по 2004 г., по мере подтверждения новых запасов нефти в регионе, их величина относительно мировых доказанных возросла с 2,6 до 3,3%. Общемировая доля региона по доказанным запасам газа составляет около 5%. Большая доля доказанных запасов нефти приходится на Казахстан (3,6 млрд т) и Азербайджан (1 млрд т). Запасы нефтяных месторождений каспийского сектора Туркмении оцениваются в 230 млн т. В российском секторе моря-озера около 300 млн т нефти. Основная часть доказанных запасов газа приходится на Туркмению (2,92 трлн м3) и российскую часть Прикаспия* (2,5 трлн м3). В каспийском секторе Казахстана выявлено 1,9 трлн м3, Азербайджана - 0,72 трлн м3 газа. В пределах акватории Каспийского моря находятся углеводородные месторождения-гиганты, такие как Азери-Чираг-Гюнешли и Шах-Дениз в азербайджанском секторе, Кашаган в казахстанском.

С конца 90-х годов добыча нефти и газа в Каспийском регионе быстро растет. Добыча нефти с 1992 по 2003 г. возросла почти вдвое: с 40,3 до 76,8 млн т в год; еще большими темпами увеличивается добыча газа: с 1998 по 2003 г. она возросла с 23,7 до 77,1 млрд м3 в год.

Ныне в Каспийском регионе три главных нефтедобытчика - Казахстан (лидер по объему добычи и доказанным запасам), Азербайджан и Туркмения. Газ добывают те же страны и Россия. Главный разработчик газовых месторождений -Туркмения. Иран добычу нефти и газа на Каспии не ведет. Он имеет спорные с Азербайджаном и Туркменией месторождения и перспективные на углеводороды геологические структуры и, судя по всему, не намерен приступать к освоению своей части Каспийского моря до окончательного урегулирования статуса водоема.

Интерес зарубежных нефтяных компаний к Каспийскому морю определяется исчерпанием мировых запасов минерального топлива. Обеспеченность доказанными ресурсами нефти на сегодняшний день не превышает полувека. Каспийское море по величине своих нефтяных запасов примерно равно Северному морю. Европейские потребители североморской нефти будут постепенно переориентированы на потребление ресурсов Каспия.

Современные процессы глобализации не могли не затронуть богатый стратегическими топливными ресурсами Каспийский регион, который будучи расположен в центре Евразии, оказался в переходной зоне между Западной и Восточной цивилизациями, между богатым Севером и бедным Югом. Главных геополитических игроков в в прикаспийском регионе можно объединить в четыре группы.

Во-первых, это экономически и политически значимые для современного мира страны, имеющие свои интересы вдали от своих государственных пределов, - США, страны ЕС. В недалеком будущем к ним смогут прибавиться Китай и Япония. Во-вторых, это страны, прилегающие к Каспийскому региону (либо расположенные относительно недалеко от него) и соперничающие между собой за расширение своего влияния в регионе или за контроль над потоками энергоресурсов из него: Грузия, Армения, Узбекистан, Афганистан, Украина, Болгария, Греция и др. В-третьих, это страны, имеющие в Каспийском регионе интересы идеологического характера, выражающиеся в виде панисламизма (братства всех исламских народов) - Саудовская Аравия, Пакистан, ОАЭ - и пантюркизма (объединение народов, говорящих на тюркских языках, в границах единого государства) - Турция. И, наконец, в-четвертых, сами страны Каспийского региона, в числе их Россия.

Рассмотрим теперь стратегию различных стран или их групп в Каспийском регионе.

Соединенные Штаты Америки и страны ЕС

создав мощную и многокомпонентную экономику, заинтересованы в ее сохранении и дальнейшем развитии. В США проживает 4,5% мирового населения, но на них приходится 22% совокупного ВВП стран мира. Борьба за топливные и иные минеральные ресурсы между странами «богатого Севера» и «бедного Юга» неизбежна, так как рост ВВП и потребления ресурсов в развивающихся странах опережает этот рост в развитых странах. По мнению аналитиков, за весь 2005 г. общий рост ВВП в развитых странах не превысил 4%, в развивающихся составил почти 6%.

Вашингтон видит себя в роли гаранта стабильности, необходимой для обеспечения свободного потока нефти из Каспийского региона на западные рынки. Каспийская нефть (пусть даже и не в таких больших объемах, как ожидалось ранее), во-первых, расширит для США выбор поставщиков топлива, уменьшив, таким образом, зависимость от какого-либо одного поставщика, например стран ОПЕК. Во вторых, расширение числа поставщиков ставит нефтеэкспортеров в определенную зависимость от США, что создает рычаги воздействия на эти страны в случае проведения ими политики, неугодной вашингтонской администрации.

Для США развитие других государств противоречит их национальным интересам. Из принятой в 1998 г. стратегии национальной безопасности на XXI в., США оставляют за собой право применять военную силу против тех стран, развитие которых не будет устраивать Соединенные Штаты. Сейчас для Вашингтона очень важно создание и поддержание эффективных рычагов воздействия на государства и группы государств, потенциально способных бросить вызов США. Для этого американцы стараются взять под контроль основные потоки финансов и грузов, воспрепятствовать научному сотрудничеству стран в неугодных Соединенным Штатам сферах (например, сотрудничеству России и Ирана в области ядерной энергетики).

Во время президентского срока Б. Клинтона США объявили Каспийско-Черноморский регион зоной своих жизненных интересов. Его значимость для США стала настолько велика, что проблемы Каспийского региона были выделены администрацией США в отдельное направление внешней политики: были созданы специальный отдел по региону, целевая рабочая группа в составе Совета безопасности при президенте, был учрежден пост специального советника президента и госсекретаря по вопросам энергетики Каспийского региона.

После террористических актов в сентябре 2001 г. во внешней политике США возросла военная составляющая. Для усиления собственной безопасности США включили в сферу своего геополитического влияния вместе с прикаспийскими странами (Азербайджан, Казахстан и Туркмения) остальные страны Средней Азии и Закавказья, которые могут повлиять на положение в Каспийском регионе (Киргизия, Таджикистан, Узбекистан, Грузия). США принадлежит идея создания сил немедленного реагирования, охраняющих объекты нефтедобывающей и транспортной инфраструктуры в Каспийском регионе. Руководство среднеазиатских и закавказских стран в целом охотно поддержало новые инициативы США.

Экономическая нестабильность в прикаспийских странах, неурегулированный статус Каспийского моря, военно-политические конфликты (карабахский, абхазский, югоосетинский) в регионе являются объектами американской политики. С одной стороны, они создают угрозу американским интересам в регионе. С другой же - эти неблагополучные процессы используются американцами для обоснования своего политического и экономического присутствия в регионе в качестве советников и миротворцев.

В отличие от США, страны Евросоюза в Каспийском регионе имеют почти исключительно экономические интересы. Главная цель - обеспечение собственной энергетической безопасности в XXI в. Новый поставщик нефти и газа уменьшает зависимость Европы от ближневосточной и российской нефти. Нефтяные запасы Северного моря могут иссякнуть уже через 10-15 лет. Поэтому, например, в Германии за последние 3 года доля каспийской нефти возросла с 1 до 7% в общем энергопотреблении. Вторая цель некоторых стран ЕС в Каспийском регионе - сохранение и развитие собственной нефтедобывающей отрасли за счет работы своих нефтяных компаний на более богатых месторождениях за пределами своей страны. Такую стратегию осуществляют «Statoil» (Норвегия), «British Petroleum» (Великобритания), «Total» (Франция) «Eni» (Италия).

Страны-соседи Каспийского региона

Интересы стран-соседей Каспийского региона лежат в плоскости евро-американской стратегии по созданию западного вектора транспортировки каспийских энергоресурсов. При этом нельзя сказать, что эти страны так же остро заинтересованы в транзите каспийских энергоресурсов, как США или Западная Европа. Для обеспечения своих потребностей в энергоресурсах им достаточно получить доступ даже к незначительной доле потока нефти или газа на Запад.

Из этой группы стран только Грузия, которая практически не имеет своих запасов нефти и газа, жизненно заинтересована в транзите каспийских энергоресурсов. Проходящие через ее территорию нефтепроводы Баку-Супса и Баку-Тбилиси-Джейхан, а также строящийся газопровод Баку-Тбилиси-Эрзурум способны дать значительные отчисления на восстановление лежащей в руинах грузинской экономики. При этим новые маршруты транспортировки углеводородов призваны уменьшить энергетическую зависимость от России, ослабить экономическое и политическое влияние великого северного соседа в Закавказье.

Турция занимает особое место в геополитике Каспийского региона. Эта страна активно участвует в создании и укреплении западного вектора транспортировки каспийских энергоресурсов, причем в обход не только России, но и своих же проливов Босфор и Дарданеллы. Американо-турецкая стратегия создания многовекторности энергопотоков из Каспийского региона является борьбой против трубопроводной монополии России, через территорию которой пока идет основной поток нефти и газа из Каспийского региона. Через Россию проходит и самый мощный из существующих каспийских нефтепроводов - нефтепровод Каспийского трубопроводного консорциума (КТК). Пропускная способность его первой очереди 28 млн т нефти в год, труба соединяет западноказахстанские месторождения (в том числе и крупнейшее из них - Тенгиз) с российским портом Новороссийск.

Прикаспийские государства

Политика самих прикаспийских государств - Азербайджана, Казахстана и Туркмении направлена на скорейшее привлечение иностранных инвестиций для разработки своих углеводородных ресурсов, создание новых трубопроводов, уменьшающих транспортную зависимость от России. Наиболее ярко подобная стратегия выражена у Азербайджана. Причины того - самое западное положение в регионе, хорошая геологическая изученность морского дна, прозападная ориентация политической элиты и тесные культурные связи с Турцией.

Казахстан оказался в трудном геополитическом положении. Ему приходится играть на противоречиях между Россией, США и КНР. Допустив западные нефтяные компании к разработке своих нефтяных и газовых месторождений, Казахстан заинтересован в развитии западных маршрутов транспортировки углеводородов. Однако ему не так просто, как Азербайджану, избавиться от России при выборе маршрутов транспортировки нефти - в силу своего географического положения и тесных экономических связей.

Туркмения экспортирует газ на северо-запад через территорию России по системе газопроводов Средняя Азия-Центр, а также в Иран, куда недавно был проведен газопровод Корпедже-Корд-Куй. Такие маршруты транспортировки определяются самим географическим положением страны. Экспорт газа по дну Каспийского моря при существующих мировых ценах нерентабелен. Во внешней политике Туркмения придерживается стратегии нейтралитета, что облегчает ей выбор новых маршрутов транспортировки газа. Нефтяные запасы Туркмении малы и не привлекают зарубежные компании.

Иран не заинтересован в скором освоении каспийских месторождений. Имея значительные запасы нефти и газа в Персидском заливе, эта страна рассматривает Каспийское море как резервный бассейн нефти и газа. Очевидно, что Иран заинтересован в сохранении природной среды Каспия. Иран сам не ведет добычу нефти и газа на Каспии, но закупает определенное количество нефти и газа у Туркмении и Казахстана. Ему это выгодно, поскольку каспийское топливо идет на энергоустановки удаленного от Персидского залива севера страны, при этом эквивалентные объемы иранских углеводородов отправляются на экспорт.

Российские интересы в Каспийском регионе

В условиях, когда Каспийский регион из задворок СССР превратился в важный объект мировой геополитики, выбор Россией верной стратегии в отношении этого региона чрезвычайно важен для сохранения ее экономической и военной безопасности. Нужно признать, что в настоящее время внешнеполитические усилия, предпринимаемые нашей страной для подтверждения своего высокого статуса в регионе, явно недостаточны. Действия России на Каспии в постсоветский период либо являлись ответом на инициативы прикаспийских соседей по СНГ***, либо были подчинены интересам национальных нефтедобывающих компаний (ЛУКОЙЛ, ЮКОС и др.), которые отнюдь не всегда совпадают с государственными.

Сегодня основные направления политики России на Каспии заключаются в следующих основных позициях:

Стремление контролировать как можно больший объем экспортируемых каспийских углеводородов,

Представить «Газпром» монополистом транспортировки газа из Средней Азии,

Расширить свое участие в проектах добычи каспийских нефти и газа, главным образом в казахстанском секторе акватории.

Общий недостаток этой стратегии - ее узость и недальновидность. Российские интересы в регионе пока не обеспечивают безопасности, не препятствуют грубой экономической и военно-политической экспансии Запада, ведут к подрыву экологического равновесия Каспия, повышают взрывоопасность региона, приводя к росту социальных проблем.

В геополитике России чрезвычайно актуальна проблема обеспечения ее национальной безопасности. Современная внешняя политика, проводимая по принципу «Ребята, давайте жить дружно!», губительна для России. Стабильное и безопасное развитие России невозможно без противоречия Западу во главе с США. История показывает, что положение российского государства между цивилизациями Запада и Востока является геополитически неблагоприятным, его можно сравнить с положением между молотом и наковальней. России (СССР) исторически свойственна роль миротворца, лидера на Евразийском пространстве. Для предотвращения развития дестабилизирующих сил на Каспии, в Средней Азии и Закавказье Россия должна определить для себя твердые принципы внешней политики.

* Доказанные запасы Астраханского газоконденсатного месторождения.

** Идея сооружения газопровода Давлатабад-Герат-Кандагар-Мултан-Гвадар (пакистанский порт на Аравийском море) с пропускной способностью 15 млрд м3 газа в год уже долгое время занимает важное место в туркменской стратегии по расширению рынков сбыта своего газа и уменьшению транспортной зависимости от России.

*** При решении вопроса о разделе акватории Каспийского моря в 90-х годах Россия проявляла непоследовательность и противоречивость. В зависимости от интересов того или иного прикаспийского государства, Россия по-разному предлагала делить Каспий. Прикаспийские соседи, заметив отсутствие у самой России твердой позиции по этому вопросу, стали гораздо меньше прислушиваться к ее мнению.

М.Г. Жулинский

аспирант кафедры экономической и социальной географии

Московского педагогического государственного университета,

учитель географии школы № 96 г. Москвы

Источник в интернете:

Также реализация инициативы Шелкового пути позволяет по-новому позиционировать целые регионы. Выстраивать политику в фарватере экономической выгоды Как позиционирует себя на современном этапе Каспийский регион, выясняли на Международном симпозиуме под названием "Будущее региона: геополитические вызовы и перспективы", прошедшем 23 декабря в Баку. В работе симпозиума приняли участие ведущие политологи, эксперты и общественные деятели из России, Турции, Казахстана, Грузии и Азербайджана, среди которых генеральный директор турецкой телекомпании Ülke TV Гасан Озтюрк, российский политолог Максим Шевченко, журналист-исследователь, независимый эксперт Орхан Джемаль.

Участники симпозиума сошлись во мнении, что назрела необходимость создания новой экспертной площадки по международному информационному партнерству, собрать которую можно уже в следующем году в Астане. Одной из ключевых тем обсуждения на мероприятии стали вопросы транспортных коридоров и трубопроводов.

Большинство экспертов отметили, что региональные и внешние силы никоим образом не должны оказывать политическое и военное давление на участников этих экономических проектов.

Любое государство, обладающее теми или иными природными ресурсами или товарами, вправе выбирать наиболее выгодный для него маршрут поставки своей продукции. Представитель казахстанской делегации, член президиума Национальной палаты предпринимателей "Атамекен", председатель Комитета информационно-коммуникационных технологий, образования и инноваций НПП РК Мурат Абенов подчеркнул, что Национальная палата предпринимателей, Союз транспортников Казахстана Kazlogistics видят большие перспективы в использовании возможностей Транскаспийского транспортного маршрута.

Особенно после открытия международного железнодорожного коридора Баку - Тбилиси - Карс, давшего возможность для транзита китайских и доставки казахстанских товаров через Азербайджан, Грузию в Турцию и далее в Европу. Таким образом, идет диверсификация логистических маршрутов для наших предпринимателей и открываются для них большие возможности в вопросе экспорта производимых ими товаров. В свою очередь азербайджанский политолог Эльхан Шаиноглу высказал мнение, что такие крупные проекты, как Баку - Тбилиси - Карс, транспортный коридор Север - Юг, должны способствовать разрешению территориальных проблем, иначе невозможно достичь хороших результатов в экономической сфере, когда между странами существуют нерешенные политические вопросы. Обсуждение этих актуальных проблем, которые остро стоят перед странами региона, будет способствовать нахождению точки соприкосновения для дальнейшего развития взаимовыгодных отношений.

Будет определен правовой статус Каспия Реализуя свои национальные интересы на Каспии, Казахстан руководствуется как геополитическими мотивами, так и экономической рентабельностью. Наличие крупнейших запасов углеводородного сырья, значительная доля которых приходится на казахстанский сектор Каспийского моря, актуализирует вопрос об определении международного правового статуса водоема. В этом отношении позитивны итоги совещания министров иностранных дел прикаспийских государств, прошедшего в Москве в начале декабря, где согласованы все ключевые вопросы по проекту конвенции о правовом статусе Каспийского моря.

Подписание конвенции намечается в ходе предстоящего саммита глав прикаспийских государств в Казахстане в 2018 году, организуемого по приглашению Президента Нурсултана Назарбаева.

Предвидя такой поворот событий, Координационный комитет Транскаспийского международного транспортного маршрута (ТМТМ), созданный по инициативе АО "НК "ҚТЖ", совместно со всеми участниками транскаспийского маршрута успешно и оперативно решает вопросы по созданию привлекательных и взаимовыгодных для всех стран-участниц условий для привлечения грузопотоков на этот маршрут.

Выступая в качестве локомотива развития трансконтинентального маршрута, дочерняя компания АО "НК "ҚТЖ" - АО "KTZ Express" в начале ноября 2017 года организовала отправку первого контейнерного поезда из Казахстана по маршруту ТМТМ с использованием новой соединительной линии Баку - Тбилиси - Карс. Казахстанские порты задают тон модернизации каспийской инфраструктуры.

Понимая экономические перспективы своего географического расположения, страны Каспийского региона активно развивают свою портовую инфраструктуру. Имеющаяся портовая инфраструктура Казахстана - порты Актау (пропускная способность 19,5 миллиона тонн в год) и Курык (шесть миллионов тонн в год) позволяет сократить время движения по морю на четыре часа. Необходимость модернизации своих морских портов понимают и другие страны Каспийского бассейна.

Бакинский международный морской торговый порт также является составной частью ТМТМ, реализуемого в рамках проекта нового "Великого Шелкового пути". Ожидается, что в 2018 году он обработает более пяти миллионов тонн грузов. С целью эффективного использования транзитных возможностей Азербайджана в поселке Алят строятся новые терминалы и Зона свободной торговли.

Доля перевалки грузов, идущих через Россию, в ее каспийских портах составляет лишь 0,8 процента. Поэтому в ноябре 2017 года правительство РФ утвердило Стратегию развития российских морских портов в Каспийском бассейне, железнодорожных и автомобильных подходов к ним в период до 2030 года. Согласно стратегии, в Дагестане будет создан Каспийский транспортно-логистический комплекс.

Вместе с тем, по данным Ассоциации морских перевозчиков РФ, грузооборот морских портов Каспийского бассейна России за январь-ноябрь 2017 года упал на 35,4 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Российские эксперты объясняют столь печальную динамику уходом наливных грузов из российских портов на Каспии в порты Азербайджана. Развитие портовых мощностей осуществляется и в Туркменистане, где ожидается ввод в эксплуатацию нового порта в Туркменбаши. Новый хаб будет обладать пропускной способностью 17-18 миллионов тонн в год. А с учетом действующего порта пропускная способность достигнет 25-26 миллионов тонн в год. В Иране на Каспии располагается город-порт Чалус, но он фактически является курортной зоной.

Реально грузоперевалкой в иранской акватории Каспия занимается порт Бендер-Энзели, ныне именуемый "свободная экономическая зона (СЭЗ) Энзели". 30 марта 2017 года состоялась церемония открытия нового портового комплекса на территории этой СЭЗ.

Данный объект оснащен 22 причалами. На финальных стадиях ввода этого нового порта в эксплуатацию его пропускная способность составит 15 миллионов тонн грузов в год. Таким образом, мы наблюдаем, что в настоящее время страны Каспийского региона, учитывая растущий интерес Китая к переориентации своей торговли на Евразию в рамках проекта "Экономический пояс Шелкового пути", уже перешли от обсуждения планов и перспектив транспортного сотрудничества к поступательной реализации масштабных проектов в направлении модернизации береговой инфраструктуры.

Парвин ДАРАБАДИ

Парвин Дарабади , доктор исторических наук, профессор Бакинского государственного университета (Баку, Азербайджан)

В наши дни Каспийский регион и его огромные углеводородные ресурсы - важнейшие геостратегические и геоэкономические факторы, которые оказывают существенное влияние на мировую политику и экономику. Особенно это проявляется после известных событий 11 сентября 2001 года, когда пришли в движение мощные тектонические силы, способные коренным образом изменить всю конфигурацию геополитического ландшафта на Евразийском пространстве. В наступившем столетии непосредственную роль в определении геополитических позиций той или иной страны играет уровень ее контроля над топливно-энергетическими ресурсами и средствами их транспортировки, а также способность государства обеспечить их надежную защиту от международного терроризма.

Великое противостояние Запад - Восток, в течение столетий базирующееся на фундаментальном законе геополитики - дуализме теллурократии и талассократии, протекало в основном как военно-политическое соперничество двух культурно-исторических цивилизаций: демократии и идеократии. Одним из центров этого противостояния был и продолжает оставаться Каспийский регион. Согласно теории классика геополитики Хэлфорда Маккиндера, наряду с бассейнами Северного Ледовитого океана и Аральского моря, он входит в "осевую зону" (Pivot area ) - Heartland , то есть во внутриконтинентальные евразийские территории, вокруг которых происходило пространственное геоисторическое развитие. Историческая же динамика геополитических процессов вокруг этого региона теснейшим образом связана с тем, что на протяжении последних двух тысячелетий здесь тесно контактировали три могучих суперэтноса: тюркский, славянский и арийско-иранский, в более же широком цивилизационном смысле, начиная с VII века, - христианский и мусульманский миры, а частично и буддизм.

Геополитический ареал бассейна Каспийского моря охватывает западную часть Центральной Азии, Южную Россию, Северный и Южный Кавказ, Северный Иран. Обладая сильным геополитическим полем, "Сердце Евразии" (Hearteurasia ) - Каспийский регион как магнит притягивал и притягивает обширные сухопутные пространства Передней и Центральной Азии, с их неисчерпаемыми природными ресурсами и людским потенциалом. Географическая же роль Каспия, в недрах которого таятся огромные запасы нефти и газа, все больше приобретает геополитическую окраску. Если прежде этот регион не относился к главным областям геополитических потрясений (таковыми были Восточная Европа, Балканы, Ближний и Средний Восток), то в ХХ веке, особенно на рубеже минувшего и нынешнего столетий, он становится величиной поистине глобальной значимости. Расположенный на границе ислама и христианства, геостратегически связанный со Средиземным морем (фактор Турции), Индийским океаном (фактор Ирана) и Европой (фактор России), Каспий - один из эпицентров геополитических противоречий современного мира и противостояния между атлантизмом и евразийством. К тому же он ключ к господству над центром Heartland a, из которого (по Х. Маккиндеру) можно править всем миром, но где преобладающего влияния Запада никогда еще не было.

С геоэкономической точки зрения участие в разработке нефтегазовых запасов Каспия, в их транспортировке на мировые рынки привлекает особое внимание, обуславливает скрытую (а порой и открытую) борьбу между не только прибрежными странами, но и великими державами, а также некоторыми региональными государствами за доступ к контролю над этими энергетическими ресурсами. Находясь в центре геополитического разлома постсоветского пространства, в 1990-е годы этот регион стал неотъемлемой частью новой "большой игры" в мировой политике, ведущейся по классическим правилам геополитики, в условиях, когда в системе международных отношений ей окончательно уступает место идеология.

Распад СССР привел к радикальному пересмотру многих ранее казавшихся незыблемыми геополитических реалий, связанных с этим регионом. Если до краха Советского Союза Каспийское море фактически было его внутренним "озером", то в нынешней ситуации Россия - лишь один из пяти претендентов на его богатства. Сам же Каспий стал "морем проблем", вызванных острыми спорами об определении международного статуса этого водоема и дискуссиями о его разделе между пятью прикаспийскими государствами: Россией, Азербайджаном, Ираном, Туркменистаном и Казахстаном. Учитывая, что для всех пяти прибрежных государств Каспий самым непосредственным образом связан с их национальной, военно-политической и экономической безопасностью, что здесь сосредоточены их стратегические интересы, при разделе данного "пирога" предлагаются разные, порой взаимоисключающие варианты решения проблемы.

Важнейший внешний фактор, оказывающий сильное влияние на регион, - значительное увеличение числа стран, имеющих здесь свои геополитические и геоэкономические интересы. Наряду с традиционными "геополитическими игроками": Россией, США, Великобританией, Турцией и Ираном - все большую активность на Каспии проявляют Франция, Китай, Пакистан, Саудовская Аравия, Япония и ряд других государств, что создает своего рода "геополитическую головоломку" в системе современных международных отношений. По оценке российских экспертов, на долю этого региона приходится свыше 25 млрд т нефти (ее мировые запасы составляют 150 млрд т) 1 . По мнению же западных экспертов, как альтернатива арабской нефти к 2010 году она может иметь большое значение для Европы, когда уменьшится добыча в Северном море 2 . По оценке "Нью-Йорк Таймс", только в Казахстане, Азербайджане и Туркменистане сосредоточено более 100 млрд баррелей нефти, что делает Каспийский регион третьим (после Персидского залива и Сибири) нефтяным резервуаром мира 3 , а также одним из основных центров геополитического и геоэкономического влияния на планете.

В то же время обостренный интерес к региону связан не только, а порой и не столько с наличием огромных запасов углеводородов и достаточно реальной перспективой превращения его в "мировую бензоколонку" XXI века, но и с его ключевым положением в геополитическом раскладе мировых конкурирующих сил. В 1990-е из Восточного Средиземноморья сюда постепенно перемещается геополитическое противостояние Запад - Восток и на передний план выходят, с одной стороны, геостратегические императивы США и НАТО, а с другой - России и Ирана. Причем геополитическое давление атлантизма оказывается с трех основных направлений: с запада - из Средиземноморья (через Турцию), с юга - из Аравии (через Ирак) и с востока - из Пакистана (через Афганистан и Центральную Азию). В связи с этим появилась реальная угроза вытеснения России с данного геополитического поля и лишения ее традиционной доминирующей роли на Каспии. По мнению политолога А.С. Панарина, Каспий сегодня стал эпицентром "пиратских игр". "Открытые там залежи нефти притягивают сюда силы, никогда прежде не достигавшие такого углубления в тело Континента. Идея нефтяного пути, идущего от Каспия на Запад и на Восток и смыкающего два океана - Атлантический и Тихий, - есть не что иное, как попытка сил Моря отколоть от Континента неслыханно большой кусок, обкорнать его. Кому все еще не ясно, что речь идет о беспрецедентной агрессии Моря, собирающегося раздробить Континент, тому уже ничем нельзя помочь. Инициаторы этого проекта хотят не просто провести новую линию связи между Атлантикой и Тихим океаном и тем самым закрепить достижения вестернизации. Они хотят предупредить возможность новой консолидации Континента по индоевропейской вертикали, так как каспийский проект прямо направлен на то, чтобы срезать эту вертикаль, прервать ее" 4 . По мнению того же автора, "линия рассечения выглядит так: Украина - Грузия - Азербайджан - республики Средней Азии (теперь называемой Центральной) - Китай (на этом этапе приглашаемый победителями к участию в разделе) - Тихоокеанское побережье" 5 .

В силу своего чрезвычайно важного геостратегического положения Азербайджан оказался в центре прямых геополитических интересов супер- и региональных держав (как это было и в предыдущие столетия). По оценке солидного западного научного издания, Азербайджан вообще и Баку в частности превратились в политический и экономический центр всего Каспийского региона 6 . Расположенный на стыке крупных европейских и азиатских региональных держав, Азербайджан имеет достаточно реальные перспективы превратиться в "страну-ворота" (С. Коэн), обращенные лицом к Востоку.

Геополитическое соперничество Запада и России за энергоресурсы, в частности проявляющееся в южнокавказских конфликтах, начавшихся в конце 1980-х годов, с середины 1990-х перекинулись с суши на море. А после подписания в Баку "контракта века" (20 сентября 1994 г.) о строительстве основного нефтепровода Баку - Тбилиси - Джейхан это соперничество приобрело более зримые очертания.

Актуализируется проблема выбора маршрута транспортировки каспийской нефти на мировые рынки. Считая эту проблему "одним из острейших геополитических вопросов для России", представители ее военной элиты не скрывали своего опасения, что "в его решении важную роль будут играть британо-американские нефтяные компании, которые медленно, но верно стремятся установить транснациональный контроль над природными ресурсами Каспия" 7 . С точки зрения официальной Москвы геополитическая выгода Запада в "контракте века" заключается в том, что, во-первых, Запад экономически укрепится в этих геополитически очень чувствительных для России зонах. Во-вторых, эта сделка будет способствовать горизонтальной консолидации государств Центральной Азии и Кавказа вокруг новых коммуникационных артерий, ориентированных друг на друга, лишая при этом Россию контроля над товаропотоками. В-третьих, через инвестиции Запад будет способствовать укреплению хрупкой государственности образовавшихся на постсоветском пространстве новых независимых стран. Наконец, в-четвертых, в качестве противовеса России Запад создаст мощный экономический и военно-политический союз 8 .

К этому следует добавить, что варианты трубопроводов из Каспийского региона на мировые рынки: Россия - Казахстан - Туркменистан - Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая, - безусловно, будут способствовать более активному вовлечению в каспийскую "геополитическую игру" новых акторов, в частности КНР, Пакистана, Японии и других стран, откроет перспективу выхода каспийской нефти и газа на гигантский Азиатско-Тихоокеанский рынок. В целом же монополизация транспортировки каспийских углеводородов позволит держать под контролем всю геополитическую обстановку в Центральной Азии и на Кавказе.

В геостратегической плоскости формирующаяся на Южном Кавказе антиевразийская по своей сути горизонтальная ось США (НАТО) - Турция - Грузия - Азербайджан, а в перспективе и некоторые Центральноазиатские государства таит в себе катастрофические последствия для России, которая из-за провальной внешней политики Ельцина потеряла ряд своих позиций в регионе. Попытка же российской дипломатии выстроить вертикальную геополитическую ось Москва - Ереван - Тегеран (без участия в ней Азербайджана) выглядит весьма неадекватной натиску с Запада. Учитывая, что обе эти группировки еще не создали свои четкие организационные структуры, в этих комбинациях не исключены разные варианты.

Усилить свое геополитическое влияние в регионе пытается и исламский Иран - региональная держава континентального типа. Интересы этой антиамериканской, антиатлантической и геополитически активной страны во многом совпадают с интересами России. Тегеран стремится заключить со всеми прибрежными государствами соглашение о совместном использовании Каспия и его ресурсов на равной долевой основе, что может дать ему возможность не только вернуться к состоянию начала XVIII века, но и значительно легитимизировать и укрепить здесь свое реальное, а не фактически виртуальное присутствие. Учитывая, что территория Ирана - одно из геополитически ключевых звеньев для новых независимых прикаспийских государств, Запад вряд ли сможет полностью исключить его из участия в каспийских проектах. Именно Иран, наряду с Арменией, - основной стратегический союзник России, противостоящий продвижению НАТО на восток в южном направлении. Причем в формирующейся оси Москва - Тегеран ставший на путь вооруженного конфликта с Баку Ереван неизбежно оказывается важнейшим стратегическим звеном, дополнительно скрепляющим Россию с Ираном и отрезающим Турцию от Центральной Азии.

Среди главных геополитических игроков, определяющих будущее Среднего Востока и непосредственно влияющих на геополитические сдвиги на постсоветском пространстве, особенно на Южном Кавказе, выделяется Анкара. Вступление Турции в НАТО (1952 г.) и создание на ее территории военных баз Альянса в период "холодной войны" сыграли важную геостратегическую роль. Ведь в случае военного конфликта она бы сдерживала продвижение СССР на Ближний Восток. После разрушения советского геополитического пространства у Турции появился реальный шанс максимально использовать сложившуюся ситуацию для усиления своего геополитического влияния путем реанимации идей пантюркизма, особенно в близком ей в этническом, религиозном, языково-культурном отношении Азербайджане и в ряде Центральноазиатских государств. А строительство основного нефтепровода Баку - Тбилиси - Джейхан способствует и "привязке" к ней ориентированной на Запад Грузии 9 .

За последние годы проявляется стремление Китая и Японии играть более активную роль в новой "большой геоэкономической игре" - в наступлении на нефтяные и газовые месторождения богатой энергоносителями Центральной Азии, в частности в Каспийском регионе. Движущей силой китайской стратегии стала все возрастающая потребность в энергоносителях, обусловленная чрезвычайно высокими темпами экономического роста страны 10 . К началу нынешнего столетия Китай намного расширил политические и экономические связи со всеми пятью прикаспийскими государствами, особенно с Казахстаном, преследуя далеко идущие геополитические цели на центральноазиатском направлении своей внешней политики.

Учитывая непростые отношения Израиля с арабским миром, в ближайшей перспективе не исключается подключение этого государства к каспийским нефтегазовым проектам, прежде всего через Азербайджан.

За последнее десятилетие Каспий стал для Запада регионом огромного геополитического значения. С середины 1990-х годов США, не сумев найти modus operandi с Россией, обратили основные усилия на здешнюю нефть и ради контроля над нею пытаются создать на Кавказе и Каспии свою сферу влияния. Причем, по мнению бывшего госсекретаря Соединенных Штатов Дж. Бейкера, Каспий не экономическая и не геологическая или техническая проблема, а геополитический вопрос первостепенной важности 11 . В тот период Вашингтон, не имея возможности активно вмешиваться в постсоветское пространство, определил для себя трех фаворитов - Украину, Азербайджан и Казахстан. Соединенным Штатам они были нужны для решения своей геополитической задачи - установить "предел распространению российского влияния на трех ключевых направлениях: на Балканы (Украина), в Закавказье (Азербайджан) и в Центральную Азию (Казахстан)" 12 . Причем последние два направления непосредственным образом связаны с Каспийским регионом.

Запад значительно активизирует деятельность, направленную на усиление своего военно-политического влияния в регионе. Так, 1 октября 1999 года в зону ответственности Объединенного центрального командования (ОЦК) НАТО были включены пять республик бывшего СССР: Туркменистан, Кыргызстан, Казахстан, Узбекистан и Таджикистан, причем две из них имеют непосредственный выход к Каспийскому морю. В информационно-аналитическом директорате ЦРУ создано подразделение, которое должно отслеживать происходящие в зоне Каспийского моря события и вырабатывать соответствующие рекомендации для политического руководства США. Это также вызвано серьезными опасениями Вашингтона, что в случае провала экономических и политических реформ в странах Прикаспия, а также при сохранении и возникновении здесь новых внутренних и межгосударственных конфликтов эти государства могут превратиться в "источник терроризма, рассадник религиозного и политического экстремизма, поле боя для ведения открытой войны" 13 .

В целом же, США видят в нефти Каспия дополнительный источник энергии, которую можно будет использовать, если поставки нефти из стран Персидского залива окажутся под угрозой. Помимо этого американские интересы в углеводородах Центральной Азии и Каспия во многом определяются стремлением сохранить влияние на своих союзников, то есть на Западную Европу и Японию. Соединенные Штаты стремятся дистанцировать Центральноазиатские страны от России и даже вывести их из зоны влияния Москвы, ослабить ее потенциальные возможности настолько, чтобы она уже не смогла когда-либо вновь бросить геополитический вызов Вашингтону. Все возрастающее влияние США в Центральной Азии, особенно после событий 11 сентября 2002 года и начала антитеррористической войны в Афганистане, безусловно, дало геополитическое преимущество Белому дому в отношении Китая, Ирана, Юго-Западной и Южной Азии, не говоря уже о России. В русле американской стратегии в Евразии Вашингтон, используя фактор "исламского фундаментализма и экстремизма", стремится "пристегнуть" Центральную Азию к "географическому поясу", который составляют Турция, Саудовская Аравия и Пакистан, а в перспективе в него могут войти Ирак и Иран 14 . Без подключения к этому процессу прикаспийских стран, прежде всего Азербайджана, Казахстана и Туркменистана, решение поставленной геостратегической задачи весьма проблематично.

Неурегулированные проблемы, главным образом с определением статуса моря и его разделом между прикаспийскими государствами, не могут не вызывать серьезную обеспокоенность России, геополитическое присутствие которой в этом регионе значительно ослабло. Однако после прихода к власти В.В. Путина российская дипломатия стала гораздо прагматичнее и последовательнее, в частности, Кремль ныне стремится нормализовать отношения со всеми прикаспийскими государствами.

Что же касается непосредственного военного присутствия России на Каспии, то 4 марта 2000 года президент страны утвердил указ "Основы политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2010 года". В этом документе особо подчеркивается необходимость создания качественно нового военно-морского флота, как одного из важнейших военно-политических компонентов государства для обеспечения, в частности, "свободы деятельности РФ на Черном и Каспийском морях" 15 . Возможность продемонстрировать свою военно-морскую мощь на Каспии у России появилась после фактического провала Ашхабадского саммита глав прикаспийских государств, состоявшегося в апреле 2002 года. Уже на следующий день после его завершения В.В. Путин отдал распоряжение о подготовке к широкомасштабным военно-морским маневрам, которые были назначены на август. Основная причина, побудившая Кремль к их проведению, - стремление показать тем прикаспийским государствам, которые все больше отделяются от России и все теснее сближаются с США, что с военной точки зрения она, несмотря на свою экономическую слабость, по-прежнему играет лидирующую роль в регионе. В ходе этих маневров министр обороны страны С. Иванов недвусмысленно заявил, что "мир на Каспии может быть обеспечен только тогда, когда у России будут современные вооруженные силы, способные быстро и эффективно противостоять всем вызовам и угрозам в регионе" 16 . Следует отметить, что никогда ранее - ни в советское время, ни в период новой России - столь масштабных учений на Каспийском море не проводили.

В Иране эти маневры восприняли не как средство давления на Тегеран с целью сделать его более сговорчивым при решении вопроса о правовом статусе Каспия, а как попытку противостоять стремлению США и НАТО укрепиться в регионе. Следует отметить, что желание укрепить здесь свои военно-морские силы проявляют и другие прибрежные государства.

По мнению одного из ведущих российских теоретиков идей Евразийства А. Дугина, контроль над Каспием и всем каспийско-черноморским пространством - стратегическая задача глобального противостояния атлантизма и евразийства. А задача России - создать ось Москва - Тегеран, что позволит ей достичь своей многовековой цели - выйти к теплым морям и таким образом разорвать пресловутое "кольцо анаконды" 17 . Как заявил бывший министр обороны США К. Уайнбергер, "если бы России удалось удержать господство на Каспийском море, это было бы для нее более важной победой, чем победа Запада, добившегося расширения НАТО на восток" 18 .

Хотя на Каспии сложилась конфликтная ситуация, она еще не имеет кризисного измерения. Однако геополитическое соперничество, разворачивающееся между формирующимися новыми геостратегическими центрами вокруг региона, создает весьма реальные перспективы для его превращения в решающий "театр военных действий" в атлантистско-евразийском геополитическом противостоянии. Первые залпы этой "схватки львов" прозвучали в Карабахе и Чечне. В то же время в обозримом будущем возможно формирование геоэкономических конструкций в направлении на запад: Каспий - Черное море - Средиземноморье - Атлантика и на восток: Каспий - Китай - Азиатско-Тихоокеанский регион, а также на юг: Каспий - Персидский залив и Каспий - Индийский океан. В сочетании с уже функционирующими нефтегазовыми магистралями и реализуемыми проектами Баку - Супса, Баку - Новороссийск, Тенгиз - Новороссийск, Корпедже - Курдкуй, Баку - Джейхан и т.д. это может способствовать полномасштабному выходу энергоресурсов региона на мировые рынки, а также интеграции экономик прикаспийских государств в формирующуюся новую планетарную экономическую систему в рамках наступающей эры глобализации.

В целом же тектонические процессы, происходившие в 1990-х годах на постсоветском пространстве, в конце концов привели к "фрагментации" всего Евразийского пространства, с последующим усилением влияния Запада на ряд государств СНГ. Этому во многом способствовали накопившиеся за предыдущие десятилетия острые межнациональные проблемы, весьма ощутимые различия региональных интересов, а также различные религиозные, этнические, расовые и культурные ориентации, вызывающие и обостряющие внутриевразийские противоречия. И все это происходит, несмотря на то что евразийские государства, в том числе и прикаспийские страны, имеют общую континентальную специфику национальной истории, а также общие традиции государственности и экономических интересов, в корне отличающиеся от атлантической цивилизации.

В современных условиях, когда талассократический Запад в лице своего безусловного лидера США получил реальные возможности одержать тотальную геополитическую победу над теллурократическим Востоком, прежде всего над Россией, на передний план вышла основная геостратегическая цель атлантистов - не допустить, чтобы лишь одна Россия доминировала в Евразии, в том числе и в Каспийском регионе. Это и способствовало его трансформации в один из важнейших, наряду с Балканами и Ближним Востоком, геополитический центр мира.

В геополитической борьбе за Каспий решается судьба нового миропорядка, так как контроль над ним позволяет контролировать Кавказ, Центральную Азию и Средний Восток со всеми вытекающими геостратегическими преимуществами.

Происходящие в последнее десятилетие вокруг Каспия военно-политические события: межнациональные и межгосударственные конфликты на Кавказе, антитеррористическая операция США и их союзников в Афганистане, военные операции Соединенных Штатов и Великобритании в Ираке, а также уже ставшее реальностью военное присутствие НАТО в ряде Центральноазиатских стран и в Грузии - способствуют постепенному, но верному геополитическому окружению этого региона с запада, юга и востока. "Появление НАТО на берегах Каспия, в Центральной Азии означает коренную трансформацию геополитических контуров этой части Евразии, заход в глубокий тыл России, Ирана, Афганистана и, в определенной степени, Индии и Китая" 19 .

В целом же контроль над этим важнейшим в геополитическом отношении регионом Евразии приобретает особую актуальность, ибо в этом случае перед Западом могут открыться реальные перспективы долговременного геостратегического доминирования над Востоком. Однако в силу имеющихся гигантских пространственных, природных и людских ресурсов, неисчерпаемых внутренних возможностей и опираясь на свои глубинные культурно-ценностные пласты, Восток имеет реальные шансы устоять перед этим натиском, а в обозримом будущем и восстановить геополитическое равновесие. И лишь тогда можно будет говорить о наступлении эры взаимопонимания и сотрудничества между странами и народами Запада и Востока как о единственной разумной альтернативе выживания человеческой цивилизации в нынешнем тысячелетии. Это тем более важно в свете тотального наступления международного терроризма, все более приобретающего зловещие черты совершенно нового по своей социально-политической сущности явления глобального масштаба - геотерроризма - детища геополитики XXI века. Не исключено, что при негативном сценарии развития геополитических процессов именно по Каспийскому региону может пройти "линия разлома между цивилизациями", то есть линия будущих "фронтов" в ходе грядущих, согласно концепции С. Хантингтона, столкновений цивилизаций, одинаково опасных как для Запада, так и для Востока.