Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

«История государства Российского» - многотомное сочинение Н. М. Карамзина , описывающее российскую историю начиная с древнейших времён до правления Ивана Грозного и Смутного времени . Труд Н. М. Карамзина не был первым описанием истории России , но именно это произведение благодаря высоким литературным достоинствам и научной скрупулёзности автора открыло историю России для широкой образованной публики.

Карамзин писал свою «Историю» до конца жизни, но не успел её закончить. Текст рукописи 12 тома обрывается на главе «Междоцарствие 1611-1612», хотя автор намеревался довести изложение до начала правления дома Романовых .

Работа над «Историей»

Один из самых популярных писателей своего времени, прозванный «русским Стерном », Карамзин в 1804 году удалился от общества в усадьбу Остафьево , где всецело посвятил себя написанию произведения, которое должно было открыть национальную историю для русского общества, которое прошлое Древнего Рима и Франции представляло гораздо лучше, чем собственное. Его начинание поддержал сам император Александр I , указом от 31 октября 1803 года даровавший ему беспрецедентное звание российского историографа .

Первые восемь томов были напечатаны в -1817 годах и поступили в продажу в феврале 1818 года . Огромный для того времени трехтысячный тираж разошёлся быстрее, чем за месяц, и потребовалось второе издание, которое было осуществлено в -1819 годах И. В. Слёниным . В 1821 году был издан новый, девятый том, а в 1824 году следующие два. За время работы в тиши архивов в мировоззрении Карамзина произошёл капитальный сдвиг в сторону консерватизма :

Сохраняя культ добродетели и чувства, он проникся патриотизмом и культом государства. Он пришел к выводу, что дабы быть успешно действующим, государство должно быть сильным, монархическим и самодержавным. Новые его взгляды выразились в записке «О древней и новой России», поданной в 1811 г. сестре Александра.

Автор не успел закончить двенадцатый том своего труда, который увидел свет спустя почти три года после его смерти. По черновикам Карамзина двенадцатый том подготовили К. С. Сербинович и Д. Н. Блудов . В начале 1829 года Блудов издал этот последний том. Позднее в этом же году вышло второе издание всего двенадцатитомника.

Исторические факты автор собирал из древних летописей, многие из которых были им введены в научный оборот впервые. К примеру, именно Карамзиным была найдена и названа Ипатьевская летопись . Многочисленные детали и подробности, чтобы не загромождать ими связный текст рассказа, Карамзин вынес в особый том примечаний. Именно эти примечания имели наибольшее научное значение.

В предисловии к своей книге Карамзин описывает важность истории вообще, её роль в жизни людей. Он говорит, что история России не менее захватывающая, важная и интересная, чем мировая . Далее приводит список источников, которые помогли ему воссоздать картину исторических событий.

В плане структуры и слога одним из чтимых образцов автор называет «Историю упадка и крушения Римской империи» Гиббона . Подобно тому, как Гиббон на примере всех описываемых событий иллюстрирует тезис о том, что упадок нравов неминуемо ведёт к краху государственности, Карамзин через весь труд проводит сокровенную мысль о благодетельности для России сильной самодержавной власти .

В первом томе Карамзин подробно описывает народы, обитавшие на территории современной России , в том числе истоки славян, их конфликт с варягами, отношение греков к племенам, населяющим территорию будущей Руси. Затем рассказывает о происхождении первых князей Руси, их правлении в русле норманской теории . В последующих томах автор подробно описывает все важные события российской истории вплоть до 1612 года.

В своем труде он выступал больше как писатель, чем историк - описывая исторические факты, он заботился о создании нового благородного языка для ведения исторического повествования. Например, описывая первые века Руси, Карамзин говорил:

Великие народы, подобно великим мужам, имеют свое младенчество и не должны его стыдиться: отечество наше, слабое, разделенное на малые области до 862 года, по летосчислению Нестора, обязано величием своим счастливому введению Монархической власти.

Монотонно закругленные ритмические каденции создают ощущение непрерывности, но не сложности истории. Современники любили этот стиль. Кое-кому из немногих критиков не нравились его высокопарность и сентиментальность, но в целом вся эпоха была им очарована и признала его величайшим достижением русской прозы.

Д. Мирский

Значение

Публикация первых томов «Истории» произвела ошеломляющее действие на современников. Пушкинское поколение читало его сочинение взахлёб, открывая для себя неведомые страницы прошлого. Запомнившиеся им сюжеты писатели и поэты развивали в художественные произведения. Например, Пушкин почерпнул в «Истории» материал для своей трагедии «Борис Годунов », которую и посвятил памяти историографа. Позднее Герцен оценил значение труда жизни Карамзина следующим образом :

Великое творение Карамзина, памятник, воздвигнутый им для потомства,- это двенадцать томов русской истории. Его история, над которой он добросовестно работал полжизни.… весьма содействовала обращению умов к изучению отечества.

Примечания

Литература

• Эйдельман Н. Я. Последний летописец . - М .: Книга , 1983. - 176 с. - 200 000 экз. (обл.)
• Козлов В. П. «История государства Российского» Н. М. Карамзина в оценках современников / Отв. ред. д-р ист. наук В. И. Буганов . АН СССР . - М .: Наука , 1989. - 224 с. - (Страницы истории нашей Родины). - 30 000 экз. - ISBN 5-02-009482-X
• Полевой Н. А. Рецензия на «Историю государства Российского» Н. М. Карамзина // Сборник материалов по истории исторической науки в СССР (конец XVIII - первая треть XIX в.): Учеб. пособие для вузов / Сост. А. Е. Шикло; Под ред. И. Д. Ковальченко . - М .: Высшая школа, 1990. - С. 153-170. - 288 с. - 20 000 экз. - ISBN 5-06-001608-0 *в пер.)

Ссылки

• Карамзин Н. М. История государства Российского : в 12-и т. - СПб. , 1803−1826; ; ; .

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "История государства Российского" в других словарях:

История государства Российского … Википедия

История государства Российского Жанр Исторический фильм Страна Россия Телевизионный канал «ТВ Центр» (Россия) Количество серий 500 На экранах … Википедия

История Вооружённых Сил России разделена на несколько периодов. Военная униформа с X по XVIII век Содержание 1 С древнейших времён до XIII века 1.1 V VIII веков … Википедия

Во втором и главном периоде своей литературной деятельности, Карамзин всецело отдался работе над историей и заслуга его, как историка, – очень значительна. «История Государства Российского» – огромный труд, над которым Карамзин усиленно и добросовестно работал в течение многих лет. В то время не было готовых материалов, которыми в наше время может пользоваться историк; не было пособий по истории искусства, иконописи, этнографии и другим подобным наукам, которые облегчают труд историка. Карамзину пришлось много потрудиться, разыскивая различные исторические материалы, сверяя и проверяя исторические документы. Он использовал для своей истории все сохранившиеся древнейшие летописи, все исторические труды, написанные до него.

Николай Михайлович Карамзин. Портрет кисти Тропинина

Мы знаем о существовавших тогда таких исторических трудах, как «История Российская» Татищева , история князя Щербатова , исследования немецких историков Шлецера и Миллера, но все эти труды были односторонни, не охватывали всей русской истории.

Карамзин. История государства Российского. Аудиокнига. Часть 1

Кроме того, до Карамзина читающая публика не интересовалась родной стариной, не знала русской истории. Карамзин сумел пробудить интерес к истории, к прошлому России. «История Государства Российского» имела огромный успех и стала известна широким кругам русского общества, благодаря тому, что Карамзин сумел придать своей истории художественные формы; это не сухое изложение исторических событий, а живой рассказ, украшенный описаниями. Читается история легко, несмотря на плавный, периодический, немного торжественный язык, которым она вся написана. Карамзин нарочно писал этим приподнято-торжественным тоном, подходящим, по его мнению, к изложению истории и сильно отличавшимся от тона и языка, которыми были написаны «Письма» и «Бедная Лиза». В учебниках теории словесности язык Карамзина в его «Истории» обыкновенно ставится в пример, как образец плавной периодической речи. Вот пример такого периода, а вместе с тем и пример художественного описания из истории Карамзина; описывается момент перед началом Куликовской битвы :

Стоя на высоком холме и видя стройные, необозримые ряды войска, бесчисленные знамена, развеваемые легким ветром, блеск оружия и доспехов, озаряемых ярким «осенним солнцем; слыша всеобщие громогласные восклицания: «Боже! даруй победу государю нашему!» и вообразив, что многие тысячи сих добрых витязей падут чрез несколько часов, как усердные жертвы любви к отечеству, – Димитрий в умилении преклонил колена и, простирая руки к златому образу Спасителя, сиявшему вдали на черном знамени великокняжеском, молился в последний раз за христиан и Россию, сел на коня, объехал все полки и говорил речь к каждому, называя воинов своими верными товарищами, милыми братьями, утверждая их в мужестве и каждому из них обещая славную память в мире, с венцом мученическим за гробом.

Язык Карамзина в «Истории» необыкновенно чистый, он избегает употребления иностранных слов и выражений. В описании отдельных исторических лиц он пользуется приемом народной поэзии, употребляя часто эпитеты, характеризующие эти лица: «храбрый князь», «благоразумный советник», «надменный враг». Иногда в этих повторяющихся эпитетах проглядывает сентиментализм первого периода творчества Карамзина: «добрые россияне», «сладкие слезы радости», «нежная чувствительность». Несмотря на эти, не всегда удачные и иногда стереотипные эпитеты, Карамзин дает яркие живые характеристики некоторых выдающихся исторических лиц, как, например, Ивана III , своего любимого героя, Ивана Грозного , святого митрополита Филиппа , Бориса Годунова , Василия Шуйского .

В своей «Истории» Карамзин преимущественно говорит о развитии государственной жизни в России, интересуется политическим ее развитием и мало касается жизни и быта русского народа. Недаром Карамзин назвал свой труд «Историей Государства Российского». Впоследствии известный историк Соловьев очень удачно назвал «Историю» Карамзина «величественной поэмой, воспевающей государство». Некоторые критики упрекали Карамзина в такой односторонности его истории. Первый, обративший на это внимание, историк Н. Полевой , написал в противовес Карамзину «Историю русского народа », но этот труд далеко не имеет ценности «Истории» Карамзина, основанной на огромной исторической работе. Очень ценны, например, примечания к «Истории» Карамзина, занимающие почти половину всего труда; по этим примечаниям мы видим, какую колоссальную работу проделал автор, проверяя и сверяя различные исторические документы, – как велика библиография, которой он пользовался для своего труда.

Вся «История» Карамзина проникнута горячим патриотическим и национальным духом, проникнута идеей монархизма.

Историю России, доведенную до воцарения дома Романовых, Карамзин делит на три периода; в первом периоде, до Ярослава Мудрого , Карамзин видит рост государства в единодержавии; во втором, удельном периоде, дробление земли, раздел власти ведет к ослаблению государства, которое поэтому подпадает под татарское иго . В третьем, Московском периоде, вновь торжествует единодержавие. Русь «собирается» вокруг Москвы, крепнет и растет ее сила. Иван III, как «собиратель Руси», является любимым героем Карамзина. Еще в исторической «Записке», поданной Государю Александру I , Карамзин высказывал свое восхищение Иваном III, ставя его заслуги выше заслуг Петра Великого .

«История» Карамзина проникнута глубоко-религиозным духом. В ходе исторических событий Карамзин всегда видит Провидение, волю Божию. Для него ясна моральная победа добра над злом, он дает моральную оценку не только историческим событиям, но и отдельным людям. Восхищаясь Дмитрием Донским, он в то же время осуждает его за то, что он обманул кн. Михаила Тверского , заманил его в Москву и взял в плен. Осуждает он и первого «собирателя» Руси, Ивана Калиту , за борьбу и интриги в Орде против кн. Александра Тверского . – «Суд истории не извиняет и самого счастливого злодейства», говорит Карамзин. Религиозно-моральную оценку дает Карамзин всей истории и судьбе царя Бориса. Считая его убийцей царевича Дмитрия , Карамзин видит явную кару Божию во всех несчастиях царствования Бориса. Оценка исторических событий этого периода, яркие характеристики царя Бориса, Василия Шуйского, Лжедмитрия – несомненно оказали влияние на Пушкина при создании его драмы «Борис Годунов ».

Как уже было сказано, «История» Карамзина имела огромный успех и разошлась по всей России. После первого восторга начали раздаваться голоса критиков разного направления. Либералы упрекали Карамзина в консерватизме; нашлись и такие консерваторы, которые, наоборот, видели в Карамзине либерала...

В русской литературе «История Государства Российского», среди других исторических трудов, занимает видное место и имеет большую ценность. Главные заслуги Карамзина состоят в исторически правильной и глубоко моральной оценке событий, в горячей любви к родине и художественности изложения. Эти достоинства намного превышают некоторые недостатки «Истории».

|Введение |с. 3 |
|Глава 1. «История государства Российского», как феномен культуры |с. 5 |
|Глава 2. «Письма русского путешественника» Карамзина в развитии | |
|русской культуры | |
|Глава 3. «История - искусство» как метод Карамзина Н. М | |
|Заключение |с. 26 |
|Список использованных источников |с. 27 |

Введение

Книги и журналы того времени несут на себе следы чужой воли.
Безжалостно уродовали царские чиновники лучшие произведения русской литературы. понадобилось кропотливая работа советских историков литературы, чтобы очистить тексты классических произведений от искажений. Русская классическая литература и общественная мысль 19 века –колоссальное богатство, унаследованное нашим временем богатство идейное, художественное,нравственное.но пользоваться им можно по –разному. на фоне трагических судей современников участь Карамзина представляется счастливою.

Он рано вошел в литературу и довольно быстро получил славу первого пера страны. Он удачно путешествовал и общался с первыми умами и талантами западной Европы.

Его альманахи и журналы полюбили читатели. он автор истории государства российского усердный читатель поэтов и политиков,свидетель великой французской революции очевидец восхождения и падения наполеона,он называл себя «республиканцем в душе».мир Карамзина –мир ищущего духа, находящегося в непрерывном движении, вобравшего в себя все, что составляло содержание предпушкинскои эпохи. Имя Карамзина первым прозвучало в немецкой, французской и английской литературе.

Жизнь Карамзина была необычайно богата не столько внешними событиями, хотя и в них не было недостатка, сколько внутреннем содержанием, не раз приводившим писателя к тому, что его окружали сумерки.

Роль Карамзина в истории русской культуры не измеряется только его литературным и научным творчеством. Карамзин создал стереотип русского путешественника по Европе. Карамзин создал много произведений и среди них – замечательное «Письма русского путешественника» и великую «Историю государства Российского». Но величайшим созданием Карамзина был он сам, его жизнь, и его одухотворенная личность. Именно ею он оказал великое моральное воздействие на русскую литературу. Высочайшие этические требования Карамзин ввел в литературу как обыденные. И когда Жуковский,
Пушкин, а за ними и все великие писатели 19 века, продолжали строительство русской литературы, они начинали уже с заданного Карамзиным уровня как с само собой разумеющееся основы писательского труда. Работа над «Историей государства Российского», может быть разделена на три отчетливых периода: время издания «Московского журнала», творчества 1793 – 1800 годы и период
«Вестника Европы».
Пушкин назвал Карамзина Колумбом, открывшим для своих читателей Древнюю
Русь подобно тому, как знаменитый путешественник открыл европейцам
Америку. Употребляя это сравнение, поэт сам не предполагал, до какой степени оно правильно, Колумб не был первым европейцем, достигшим берегов
Америки, и что само его путешествие сделалось возможным лишь благодаря опыту, накопленному его предшественниками. Называя Карамзина первым русским историком, нельзя не вспомнить имен В. Н. Татищева, И. Н. Болтина, М. М.
Щербатова, не упомянуть ряда публикаторов документов, которые, при всем несовершенстве их методов издания, привлекали внимание и будили интерес к прошлому России.

Карамзин имел предшественников, но только его «История государства
Российского» сделалась не еще одним историческим трудом, а первой историей
России. «История государства Российского» Карамзина не просто сообщила читателям плоды многолетних изысканий историка – она перевернула сознание русского читающего общества.

«История государства Российского» была не единственным фактором, сделавшим сознание людей XIX века историческим: здесь решающую роль сыграли и война 1812 года, и творчество Пушкина, и общее движение философской мысли
России и Европы тех лет. Но «История» Карамзина стоит в ряду этих событий.
Поэтому значение ее не может быть оценено с какой-либо односторонней точки зрения.

Является ли «История» Карамзина научным трудом, сознающим целостную картину прошлого России от первых ее веков до кануна царствования Петра I?
– В этом не может быть никаких сомнений. Для целого ряда поколений русских читателей труд Карамзина был основным источником знакомства с прошлым их родины. Великий русский историк С. М. Соловьев вспоминал: «Попала мне в руки и история Карамзина: до 13 лет, т.е. до поступления моего в гимназию, я прочел ее не менее 12 раз».

Является ли «История» Карамзина плодом самостоятельных исторических изысканий и глубокого изучения источников? – И в этом невозможно сомневаться: примечания, в которых Карамзин сосредоточил документальный материал, послужили отправной точкой для значительного числа последующих исторических исследований, и до сих пор историки России постоянно к ним обращаются, не переставая изумляться громадности труда автора.

Является ли «История» Карамзина замечательным литературным произведением? – Художественные достоинства ее также очевидны. Сам Карамзин однажды назвал свой труд «исторической поэмой»; и в истории русской прозы первой четверти XIX века труд Карамзина занимает одно из самых выдающихся мест. Декабрист А. Бестужев-Марлинский, рецензируя последние прижизненные тома «Истории» (10-11) как явления «изящной прозы», писал: «Смело можно сказать, что в литературном отношении мы нашли в них клад. Там видим мы свежесть и силу слога, заманчивость рассказа и разнообразие в складе и звучности оборотов языка, столь послушного под рукою истинного дарования»

Но самое существенное состоит в том, что ни одной из них она не принадлежит нераздельно: «История государства Российского» - явление русской культуры в ее целостности и только так и должна рассматриваться. 31 ноября 1803 года специальным Указом Александра I Карамзин получил звание историографа. С этого момента он, по выражению П. А. Вяземского, «постригся в историки» и не бросал уже пера историка до последнего дыхания. В 1802-
1803 годах в журнале «Вестник Европы» Карамзин опубликовал ряд статей, посвященных русской истории.

11 июня 1798 года Карамзин набросал план «Похвального слова Петру I».
Уже из этой записи видно, что речь шла о замысле обширного исторического исследования, а не риторического упражнения. На другой день он добавил следующую мысль, ясно показывающую, чему он рассчитывал посвятить себя в будущем: «Естьли Проведение пощадит меня; итьли не случится того, что для меня ужаснее смерти…».

Во второй половине 1810 года Карамзин набросал «Мысли для Истории
Отечественной войны». Утверждая, что географическое положение России и
Франции делает почти невероятным, что они «могли непосредственно ударить одна на другую, Карамзин указывал, что только полная перемена «всего политического состояния Европы» могла сделать эту войну возможной. И прямо назвал эту перемену: «Революция», добавив к этой исторической причине человеческую: «Характер Наполеона».

Общепринято деление творчества Карамзина на две эпохи: до 1803 г.
Карамзин – писатель; позже – историк. С одной стороны, Карамзин и после пожалования его историографом не переставал быть писателем (А. Бестужев, П.
Вяземский оценивали «Историю» Карамзина как выдающееся явление русской прозы, и это, конечно, справедливо: «История» Карамзина в той же пере принадлежит искусству, как и, например, «Былое и думы» Герцена), а с другой
– «по уши влез в русскую историю» задолго до официального признания.

Для противопоставления двух периодов творчества есть другие, более веские, основания. Основное произведение первой половины творчества –
«Письма русского путешественника»; второй – «История государства
Российского». Пушкин писал: «Глупец один не изменяется, ибо время не приносит ему развития, а опыты для него не существуют». Например, в доказательства того, что эволюция Карамзина может быть определена как переход от «русского космополитизма» к «ярко выраженной национальной ограниченности», обычно приводится отрывок из «Писем русского путешественника»: «… Петр двинул нас своею мощною рукою…».

В «Письмах русского путешественника» Карамзин проявлял себя как патриот, остающийся за границей «русским путешественником». Вместе с тем
Карамзин никогда не отказывался от мысли о благодеятельности влияния западного просвещения на культурную жизнь России. В истории русской культуры сложилась противопоставление России Западу, С. Ф. Платонов указывал: «В произведениях своих Карамзин вовсе упразднил вековое противоположение Руси и Европы, как различных и непримиримых миров; он мыслил Россию, как одну из европейских стран, и русский народ, как одну из равнокачественных с прочими наций. «Исходя из мысли о единстве человеческой культуры, Карамзин не устранял от культурной жизни и свой народ. Он признавал за ним право на моральное равенство в братской семье просвещенных народов».

«История государства Российского» ставит читателя перед рядом парадоксов. Прежде всего надо сказать о заглавии этого труда. На титуле его стоит «История государства». На основании этого Карамзина стали определять как «государственника».

Заграничное путешествие Карамзина совпало с началом Великой французской революции. Событие это оказало огромное влияние на все его дальнейшие размышления. Молодой русский путешественник сначала увлекся либеральными мечтами под влиянием первых недель революции, но позже испугался якобинского террора и перешел в лагерь ее противников – весьма далека от реальности. Следует отметить, что Карамзин, которого часто, но совершенно безосновательно отождествляют с его литературным двойником – повествователем из «Писем русского путешественника», не был поверхностным наблюдателем событий: он был постоянным носителем Национальной ассамблеи, слушал речи Мирабо, аббата Мори, Робеспьера и других.

Можно с уверенностью сказать, что ни один из видных деятелей русской культуры не имел таких подробных и непосредственно личных впечатлений от
Французской революции, как Карамзин. Он знал ее в лицо. Здесь он встретился с историей.

Не случайно Пушкин называл идеи Карамзина парадоксами: с ним произошло прямо противоположное. Начало революции было воспринято Карамзиным как исполнение обещаний философского столетия. «Конец нашего века почитали мы концом главнейших бедствий человечества и думали, что в нем последует важное, общее соединение теории с практикой, умозрения с деятельностью», - писал Карамзин в середине 1790-х г. Утопия для него – не царство определенных политических или общественных отношений, а царство добродетели; сияющее будущее зависит от высокой нравственности людей, а не от политики. Добродетель порождает свободу и равенство, а не свобода и равенство – добродетель. К любым формам политик Карамзин относился с недоверием. Карамзин, ценивший искренность и нравственные качества политических деятелей, выделил из числа ораторов Ассамблеи близорукого и лишенного артистизма, но уже стяжавшего кличку «неподкупный» Робеспьера, сами недостатки ораторского искусства которого казались ему достоинствами.
Карамзин избрал Робеспьера. Слезы, которые пролил Карамзин на гроб
Робеспьера, были последней данью мечте об Утопии, платоновской республике, государству Добродетели. Теперь Карамзина привлекает политик – реалист.
Печать отвержения с политики снята. Карамзин начинает издавать «Вестник
Европы» - первый политический журнал в России.

На страницах «Вестника Европы», умело используя иностранные источники, подбирая и переводы таким образом, чтобы их языком выражать свои мысли,
Карамзин развивает последовательную политическую доктрину. Люди по природе своей эгоисты: «Эгоизм – вот истинный враг общества», «к несчастью везде и все – эгоизм в человеке». Эгоизм превращает высокий идеал республики в недосягаемую мечту: «Без высокой народной добродетели Республика стоять не может». Бонапарт представляется Карамзину тем сильным правителем – реалистом, который строит систему управления не на «мечтательных» теориях, а на реальном уровне нравственности людей. Он вне партии. Любопытно отметить, что, следуя своей политической концепции, Карамзин в этот период высоко оценивает Бориса Годунова. «Борис Годунов был один из тех людей, которые сами творят блестящую судьбу свою и доказывают чудесную силу
Натуры. Род его не имел никакой знаменитости».

Замысел «Истории» созрел в недрах «Вестника Европы». Об этом свидетельствует все возрастающее на страницах этого журнала количества материалов по русской истории. Взгляды Карамзина на Наполеона менялись.
Увлечение начало сменяться разочарованием. После превращения первого консула в императора французов Карамзин с горечью писал брату: «Наполеон
Бонапарте променял титул великого человека на титул императора: власть показала ему лучше славы». Замысел «Истории» должен был показать, как
Россия, пройдя через века раздробленности и бедствий, единством и силой вознеслась к славе и могуществу. Именно в этот период и возникло заглавие
«История государства». В дальнейшем замысел претерпевал изменения. Но заглавие менять уже было нельзя. Однако развитие государственности никогда не было для Карамзина целью человеческого общества. Оно представляло собой лишь средство. У Карамзина менялось представление от сущности прогресса, но вера в прогресс, дававшая смысл человеческой истории, оставалась неизменной. В самом общем виде прогресс для Карамзина заключался в развитии гуманности, цивилизации, просвещения и терпимости. Основную роль в гуманизации общества призвана сыграть литература. В 1790-е годы, после разрыва с масонами, Карамзин полагал, что именно изящная словесность, поэзия и романы будут этими великими цивилизаторами. Цивилизация – избавление от грубости чувств и мыслей. Она неотделима от тонких оттенков переживаний. Поэтому архимедовой точкой опоры в нравственном усовершенствовании общества является язык. Не сухие нравственные проповеди, а гибкость, тонкость и богатство языка улучшают моральную физиономию общества. Именно эти мысли имел в виду Карамзин поэт К. Н. Батюшков. Но в
1803 г., в то самое время, когда закипели отчаянные споры вокруг языковой реформы Карамзина, сам он думал уже шире. Реформа языка призвана была сделать русского читателя «общежительным», цивилизованным и гуманным.
Теперь перед Карамзиным вставала другая задача – сделать его гражданином. А для этого, считал Карамзин, надо, чтобы он имел историю свой страны. Надо сделать его человеком истории. Именно поэтому, Карамзин «постригся в историки». Истории у государства нет, пока историк не рассказал государству о его истории. Давая читателям историю России, Карамзин давал России историю. Бурные события прошлого Карамзину довелось описывать посреди бурных событий настоящего, в канун 1812 года Карамзин работает над VI томом
«Истории», завершая конец XV века.

Последующие годы в погоревшей Москве были трудны и печальны, однако работа над «Историей» продолжается. К 1815 году Карамзин закончил 8 томов, написал «Введение» и решил отправиться в Петербург для получения разрешения и средств на печатанье написанного. В начале 1818 года 3000 экземпляров первых 8 томов вышли в свет. Появление «Истории государства Российского» сделалось общественным событием. «История» долгое время оставалась главным предметом споров. В декабристских кругах ее встретили критически. Появление
«Истории» воздействовал на течение их мысли. Теперь уже ни один мыслящий человек России не мог мыслить вне общих перспектив русской истории. А
Карамзин шел дальше. Он работал на IX, X и XI томами «Истории» - временем опричнины, Бориса Годунова и Смуты. В этих томах Карамзин достиг непревзойденной высоты как прозаик: об этом свидетельствует сила обрисовки характеров, энергия повествования. В царствование Ивана III и Василия
Ивановича не только укрепилась государственность, но и достигла успехов самобытная русская культура. В конце VII тома, в обзоре культуры XV-XVI веков, Карамзин с удовлетворением отмечал появление светской литературы – для него важно признака успехов образованности: «… видим, что предки наши занимались не только историческими или Богословскими сочинениями, но и романами; любили произведения остроумия и воображения».

В «Истории» соотношение меняется и преступная совесть делает бесполезным все усилия государственного ума. Аморальное не может быть государственно полезным. Страницы, посвященные царствованию Бориса Годунова и Смутному времени, принадлежат к вершинам исторического живописания
Карамзина, и не случайно именно он вдохновили Пушкина на создание «Бориса
Годунова».

Смерть, оборвавшая работу над «исторической поэмой», решила все вопросы. Если говорить о значении «Истории государства Российского» в культуре начала XIX века и о том, что в этом памятнике привлекает современного читателя, то уместно будет рассмотреть научный и художественный аспекты вопроса. Заслуги Карамзина в обнаружении новых источников, создании широкой картины русской истории, сочетании ученого комментария с литературными достоинствами повествования не подвергаются сомнению. Но «История государства Российского» должна быть рассмотрена и в ряду произведений художественной литературы. Как литературное явление она принадлежит первой четверти XIX века. Это было время торжества поэзии.
Победа школы Карамзина привела к тому, что понятия «литература» и «поэзия» отождествлялись.

У Пушкинской драмы были вдохновители: Шекспир, летописи «Истории государства Российского». Но Карамзин не Карамзитом. Критики «Истории» напрасно упрекали Карамзина в том, что он не видел в движении событий глубокой идеи. Карамзин был проникнут мыслью, что история имеет смысл.

Н. М. Карамзин (Предания веков) М., 1988 г.

I. «Древняя Россия открытая Карамзиным».

В историю русской литературы Н. Карамзин вошел как крупный писатель – сентименталист, активно работавший в последнее десятилетие XVIII века. В последние годы ситуация стала меняться – вышло 2 двухтомника сочинений
Карамзина, дважды издавались «Письма русского путешественника». Но главная книга Карамзина, над которой он работал более двух десятилетий, оказавшая огромное влияние на русскую литературу XIX столетия, практически до сих пор неизвестна современному читателю, «История государства Российского».
История волновала его с юности. Оттого многие страницы «Писем русского путешественника» посвящены ей. История много веков была искусством, а не наукой. Для Пушкина, Белинского «История» Карамзина – крупное достижение русской литературы начала XIX века, не только историческое, но и выдающееся литературное произведение. Своеобразие «Истории государства Российского»
Карамзина и обуславливалось временем ее написания, временем выработки нового исторического мышления, пониманием национальной самобытности русской истории на всем ее протяжении, характером самих событий и тех испытаний, которые выпали на долю русской нации на протяжении многих веков. Работа над
«Историей» длилась более двух десятилетий – с 1804 по 1826 год. К 1820 году
«История государства Российского» вышла на французском, немецком, итальянском языках. В 1818 году русский читатель получил первые восемь томов «Истории», повествовавших о древнем периоде России. И шесть романов успел к тому времени издать В. Скотт – в них рассказывалось о прошлом
Шотландии. Обоих писателей в России справедливо называли Колумбами.
«Древняя Россия, - писал Пушкин, - казалась найдена Карамзиным, как Америка
Колумбом». В духе времени каждый из них выступал одновременно и как художник, и как историк. Карамзин в предисловии к первому тому «Истории», обобщая свои уже сложившиеся принципы изображения русской истории, заявлял:
«История» не роман». «Вымыслу» он противопоставил «истину». Такая позиция вырабатывалась и под воздействием реального русского литературного процесса и творческой эволюции самого писателя.

В 1800-е годы литература была наводнена оригинальными и переводными произведениями – в поэзии, прозе и драматургии – на историческую тему.
Именно история может открыть «истину» и «тайну» жизни общества и человека, пришел в своем развитии и Карамзин. Это новое понимание истории проявилось в статье 1795 года «Рассуждение философа, историка и гражданина». Потому
Карамзин, приступая к «Истории», отказывается от «вымысла», от тех специфических и традиционных средств, которыми создавались эпопеи, трагедии или романы. Познать «истину» истории значило не только отказаться от собственного агностицизма, призвав объективность действительного мира, но и от традиционного для искусства того времени пути изображений этого мира. В
России это слияние будет блестяще осуществлено Пушкиным в трагедии «Борис
Годунов», но с позиций реализма «История» Карамзина и предшествовала пушкинскому успеху, и в значительной степени подготавливала его. Отказ
Карамзина от «вымысла» не означал отрицание вообще возможностей художественного исследования истории. «История государства Российского» и запечатлела поиск и выработку этих новых, так сказать, эквивалентных исторической истине принципов ее изображения. Важнейшей особенностью этой складывающейся в процессе написания структуры и было сочетание аналитического (научного) и художественного начала. Рассмотрение элементов такой структуры наглядно показывает, как и сами поиски, и открытия писателя оказывались национально обусловленными.

В «Истории государства Российского» не т не только любовных, но, вообще вымышленных сюжетов. Автор не привносит сюжет в свое сочинение, но извлекает его из истории, из реальных исторических событий и ситуаций – герои действуют в заданных историей обстоятельствах. Только подлинный, а не вымышленный сюжет приближает писателя к «истине», скрытой «завесой времени».

Заданной же историей сюжет рассказывает человека в его широких связях с общей жизнью страны, государства, нации. Так строятся характеры известных исторических деятелей. Жизнь Ивана Грозного открывала бездну возможностей для построения любовного сюжета – у царя было семь жен и бессчетное количество тех, кто оказался жертвами его «бесстыдного любострастия». Но
Карамзин исходил из общественных условий, которые определяли и характер царя, и его поступки, и «эпохи мучительства», потрясавшие всю Россию.
Историческая ситуация, создавшая возможность захвата власти Б. Годуновым, оказала решающее влияние на его политику, на его отношение к народу, обусловила его преступление и нравственные страдание. Так не только история становилась материалом для литературы, но и литература оказалась средством художественного познания истории. Его «История» населена только подлинными историческими личностями.

Карамзин подчеркивает талантливость, незаурядность и ум простых людей, действовавших самостоятельно, без царя и бояр, умевших мыслить государственно и разумно. Исторический сюжет, использование заданной ситуации обосновали иной, рожденный русской традицией, метод изображения человека – не «домашним образом», не со стороны его частной семейной жизни, но со стороны его связей с большим миром общенационального, общегосударственного бытия. Именно потому Карамзин требовал от писателей изображения героических россиянок, характер и личность которых проявлялись не в домашней жизни и «семейном счастье», но в политической, патриотической деятельности. В этой связи он писал: «Природа любит иногда чрезвычайности, отходит от своего обыкновенного закона и дает женщинам характеры, которые выводят их из домашней неизвестности на театр народный…» Метод изображения русских характеров в «Истории» - это выведение их «из домашней неизвестности на театр народный», он вырабатывался в конечном счете из обобщения опыта исторической жизни русской нации. Многие народные песни запечатлели богатырскую удаль, поэзию жизни, исполненной деятельности, борьбы, высокого подвига, которая открывалась за пределами домашнего семейного существования. Гоголь в украинских песнях обнаружил именно эти черты характера народа: «Везде видна та сила, радость, могущество, с какою казак бросает тишину и беспечность жизни домовитой, чтобы вдаться во всю поэзию битв, опасностей и разгульного пиршества с товарищами…». Такой метод таил в себе возможность наиболее полно и отчетливо раскрыть коренные черты русского национального характера.

Карамзин, - обратившись к истории, вынужден был вырабатывать особый жанр для своего повествования. Изучение жанровой природы труда Карамзина убеждает, что она не является реализацией уже найденных принципов. Это скорее своеобразная самонастраивающаяся модель, на тип и характер которой влияли и опыт писателя, и привлекавшиеся все новые и новые материалы, требовавшие и нового освещения, и нараставшее от тома к тому все большее доверие именно к художественному познанию «истины».

Отказавшись от «вымысла», Карамзин не мог для своего повествования воспользоваться одним из традиционных литературных жанров. Должно было выработать такую жанровую форму, которая бы органически соответствовала реальному историческому сюжету, оказывалась способной вместить громадный и разнообразный фактический материал, входивший в «Историю» под знаком аналитического и эмоционального восприятия, и, главное, давала писателю широкую свободу в выражении своей позиции.

Но вырабатывать – не значило выдумывать, Карамзин решил быть последовательным – и в выработке жанра он опирался на национальную традицию. И тут решающую роль сыграла летопись. Ее главная жанровая особенность – синкретизм. Летопись свободно включала в свой состав многие произведения древнерусской литературы – жития, повести, послания, плачи, народно-поэтические легенды и т.д. Синкретизм и стал организующим принципом карамзинской «Истории». Писатель не подражал, продолжал летописную традицию. Авторская позиция, расщепленная на два начала - аналитическое и художественное, - объединяла весь вводимый в «Историю» материал, определяла включение в виде цитат или пересказа входивших в летописи житий, повестей, легенд и «чудес» и самого рассказа летописца, который или сопровождался комментариями, или оказывался слитым с мнением создателя «Истории».
Летописный синкретизм – такова главная особенность жанра «Истории государства Российского». Жанр этот – оригинальное создание Карамзина – помогал ему и выразить русское национальное самосознание в его динамике и развитии, и выработать особый этический стиль повествования о героической нации, чьи сыны вышли из домашней неизвестности на театр народной жизни.
Достижения писателя были усвоены русской литературой. Его новаторское отношение к жанру, поиски особой, свободной жанровой структуры, которая бы соответствовала новому материалу, новому сюжету, новым задачам художественного исследования «действительного мира» истории, оказались близкими новой русской литературе. И не случайно, а закономерно это свободное отношение к жанру мы встретим у Пушкина («свободный» роман в стихах – «Евгений Онегин»), Гоголя (поэма «Мертвые души»), Толстого («Война и мир»). В 1802 году Карамзин писал: «Франция по своему величию Ии характеру должна быть монархией». Через несколько лет это «пророчество» сбылось – Наполеон провозгласил Францию империей, а себя императором. На примерах правления русских монархов - положительных и отрицательных –
Карамзин хотел учить царствовать.

Противоречие обернулось для Карамзина трагедией, политическая концепция заводила в тупик. И, несмотря на это, писатель не изменил своему методу выяснения истины, открывавшейся в процессе художественного исследования прошлого, оставался верен ей, даже если она противоречила его политическому идеалу. Это было победой Карамзина – художника. Именно потому Пушкин и назвал «Историю» подвигом честного человека.

Противоречивость сочинения Карамзина отлично понимал Пушкин. Пушкин не только понимал и видел художественную природу «Истории», но и определил своеобразие ее художественного метода и жанра. По Пушкину, Карамзин выступал как историк и как художник, его сочинение – синтез аналитического и художественного познания истории. Своеобразие же художественного метода и самого жанра «Истории» обусловлено летописной традицией. Мысль эта и справедлива, и плодотворна.

Карамзин – историк использовал факты летописи, подвергая их критике, проверке, объяснению и комментированию. Карамзин – художник осваивал эстетические принципы летописи, воспринимая ее как национальный русский тип рассказа о прошлом, как особую художественную систему, запечатлевшую русский взгляд на исторические события исторических деятелей, на судьбу
России.

Пушкин верно понял огромность содержания труда Карамзина, написав, что он нашел Россию, как Колумб Америку. Это уточнение очень важно: открывая
Древнюю Русь, Карамзин открывал историческую роль русского народа в образовании великой державы. Описывая одну из битв, Карамзин подчеркивает, что именно вольнолюбие воодушевляло простых людей, когда они героически сражались с неприятелем, оказывали чудесное остервенение и, думая, что убитый неприятелем должен служить ему рабом в аду, вонзали себе мечи в сердце, когда уже не могли спастись: ибо хотели тем сохранить вольность свою в будущей жизни. Важнейшей особенностью художественной стихии
«Истории» и является патриотизм ее автора, который определял возможность создания эмоционального образа «минувших столетий».

В «Истории» запечатлелось единство аналитического изучения и эмоционального образа «минувших столетий». При этом истине не противоречил ни аналитический, ни эмоциональный метод изучения и изображения – каждый помогал ее утверждению своим путем. Истина служит основанием для исторической поэзии; но поэзия не история: первая более всего хочет возбуждать любопытство и для того мешает быль с небылицею, вторая отвергает самые остроумные вымыслы и хочет только истины.

Для Карамзина в данном случае летописный рассказ, летописная точка зрения есть тип сознания эпохи, и потому он не считает возможным вносить
«поправки» историка в представление летописца. Раскрывая психологическими средствами внутренний мир Годунова, рисуя его характер, он исходит не только из фактов, почерпнутых в летописи, но и из общей исторической ситуации, воссозданной летописцем. Рассказ о Годунове тем самым открывал современной литературе совершенно новый тип художественного познания и воспроизведения истории, прочно опирающегося на национальную традицию.
Именно эта позиция Карамзина была понята и поддержана Пушкиным в его защите
«Истории» от нападок Полевого, она и дала ему возможность назвать писателя последним нашим летописцем.

Художественное начало «Истории» и позволило раскрыть процесс выработки психического склада русской нации. Анализируя многочисленные факты начального периода русской истории, писатель приходит к пониманию огромной роли народа в политической жизни страны. Исследование истории позволяло писать о двух ликах народа – он «добрый», он и «мятежный».

По Карамзину, добродетель народа вовсе не противоречила народной «любви к мятежам». Художественное исследование истории открывало писателю эту истину. Он понимал, что не любовь к «установлениям» самодержцев, но «любовь к мятежам», направленным против самодержцев, не исполнявших своего долга – заботиться о благе своих подданных, отличает народ русский.

Пушкину при работе над «Борисом Годуновым» использовать открытия писателя. Еще не зная трудов французских историков, Пушкин, опираясь на национальную традицию, вырабатывает историзм как метод познания и объяснения прошлого и настоящего, следуя за Карамзиным в раскрытии русского национального самосознания, - он создает образ Пимена.

Карамзин в «Истории» открыл громадный художественный мир летописей.
Писатель «прорубил окно» в прошлое, он действительно, как Колумб, нашел древнюю Россию, связав прошлое с настоящим.

«История государства Российского» по праву вторглась в живой процесс литературного развития, помогала формированию историцизма, способствуя движению литературы по пути национальной самобытности. Она обогащала литературу важными художественными открытиями, вобрав опыт летописей.
«История» вооружала новую литературу важными знаниями прошлого, помогала ей опираться на национальные традиции. На первом этапе Пушкин и Гоголь в своем обращении к истории показали, как громаден и важен был вклад Карамзина.

«История» пользовалась беспримерным успехом на протяжении многих десятилетий XIX столетия, оказывая влияние на русских писателей.

Термин «История» имеет очень много определений. История повествования и происшествия. История – это процесс развития. Это прошлое. История должна войти в сознание общества, она не только написана и прочитана. В наши дни выполняет функцию не только книга, но и радио, телевидение. Первоначально историческое описание существует как вид искусства. Каждая сфера знаний имеет объект исследования. История изучает прошлое. Задача истории – воспроизвести прошлое в единстве необходимого и случайного. Центральным компонентом искусства является художественный образ. Исторический образ – это реальное событие. В образе историческом исключен вымысел, а фантазия играет вспомогательную роль. Образ создается однозначно, если историк что- то умалчивает. Человек – лучший объект для изучения истории. Главная заслуга культуры Возрождения – она открыла духовный мир человека.

Подвиг Карамзина.

По словам Пушкина «Карамзин – великий писатель во всем смысле этого слова».

Язык Карамзина, переживший эволюцию от «Писем русского путешественника» и «Бедной Лизы» до «Истории государства Российского». Его труд – это история русского самодержавия. «История государства Российского» выпала из истории литературы. История наука, которая выходит за пределы; литература – искусство, преступающее свои границы. История Карамзина – это для него сфера эстетического наслаждения. Карамзин формулирует методологические принципы своей работы. «Историю государства Российского» рассматривают как памятник отечественной словесности.

Традиция Карамзина в искусстве историографии не умерла, и нельзя сказать, что она процветает.

Пушкин считал, что Карамзин посвятил истории последние годы, а он посвятил этому всю свою жизнь.

Внимание автора «Истории государства Российского» привлечено к тому как государство возникло. Карамзин ставит Ивана III выше Петра I. 6 том посвящен ему (Ивану III). Историей странствий простого россиянина на свой страх и риск, без государственной инициативы и поддержки Карамзин заканчивает рассмотрение эпохи Ивана III.

Главы Карамзинского труда разбиты по годам царствования того или иного монарха им названы их именами.

В «Истории государства Российского» описания битв, походов, а также быта, хозяйственной и культурной жизни. В 1-й главе 7 тома пишется о том, что присоединяется к Москве Псков Василием III. Карамзин открыл русскую историю для русской литературы. «История государства Российского» - это образ, из которого черпали вдохновение поэты, прозаики, драматурги и т.д. В
«Истории государства Российского» мы видим сюжет пушкинской «Песни о вещем
Олеге», а также «Борис Годунов» и «История государства Российского». 2 трагедии о Борисе Годунове, написанные 2 поэтами и построены на материалах
«Истории государства Российского».

Белинский назвал «Историю государства Российского» великим памятником в истории русской литературы.

Историческая драма расцветает раньше, но возможности ее были ограничены.

Интерес к истории – это интерес к человеку, к его окружению и жизни.
Роман открывал более широкие перспективы, чем драма. В России Пушкин и
Толстой подняли исторический роман до большой прозы. Великим шедевром в этом жанре – «Война и мир». Исторические события служат фоном на котором развертываются действия. Исторические личности появляются в историческом романе внезапно. В качестве главных героев вымышленные лица. Роман как драма обращается к историческому материалу, преследует цель художественного воспроизведения исторической действительности. Полное слияние истории и искусства редкий случай. Грань между ними стирается, но не совсем. Можно сказать, - они союзники. Цель у них одна – это формирование исторического сознания. Искусство дает истории художественную культуру. История подводит под искусство фундамент. Искусство обретает глубину, опираясь на историческую традицию. Культура – это система запретов.

О «Борисе Годунове» Пушкин писал: «Изучение Шекспира, Карамзина и старых наших летописей дало мне мысль облечь в драматические формы одну из самых драматических эпох новейшей истории». В пьесе нет вымышленного сюжета, персонажей, они заимствованы из «Истории государства Российского».
Карамзин, пишет о голоде в начале царствования Б. Годунова: «Началося бедствия, и вопль голодных встревожил царя… Борис велел отворить царские житницы».

Пушкин в своей трагедии также решает проблему цели и средства в истории.

Между «Историей государства Российского» и «Борисом Годуновым» пролегла историческая эпоха, и это сказалось на трактовке событий. Карамзин писал под впечатлением Отечественной войны, а Пушкин – накануне декабрьского восстания.

«История государства Российского помогла Пушкину утвердиться в двух ипостасях – историка и исторического романиста – по разному обработать один и тот же материал.

Когда Карамзин работал над «Историей» он изучал русский фольклор, собирал исторические песни, располагал в хронологическом порядке. Но это не осуществилось. Он выделял больше всего в исторической литературе «Слово о полку Игореве».

Культура России XIX века как бы пример взлета вершинных достижений. С начала 19 века в русском обществе наблюдается высокий патриотический подъем. Он еще больше усилился в 1812 году, углубленно способствовал национальной общности, развитию гражданства. Искусство взаимодействовало с общественным сознанием, формируя его в национальное. Усилилось развитие реалистических тенденций им национальных черт культуры. Культурным событием стало появление «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина. Карамзин был первым, кто на рубеже XVIII-XIX веков, интуитивно почувствовал что главным в русской культуре наступающего XIX века, усиливаются проблемы национальной самоидентичности. За Карамзиным шел Пушкин, решая задачу соотношения национальной культуры с древними культурами, после этого появляется «Философское письмо» П. Я. Чаадаева – философия истории России, которое стимулировало дискуссию между славянофилами и западниками.
Классическая литература XIX века была больше чем литература, она синтетическое явление культуры, которое оказалось универсальной формой общественного самосознания. Карамзин отмечал, что русский народ, несмотря на унижение и рабство, чувствовал свое культурное превосходство в отношении к народу кочующему. Первая половина XIX века – это время становления отечественной исторической науки. Карамзин считал, что история человечества
– это история борьбы разума с заблуждением, просвещение - с невежеством.

Решающую роль в истории он отводил великим людям.

Профессиональных историков не удовлетворял труд Карамзина «История государства Российского». Было много новых источников по истории России. В
1851 году вышел первый том «Истории России с древнейших времен», написанной
С. М. Соловьевым.

Сравнивая историческое развитие России и других стран Европы, Соловьев находил много общего в их судьбах. Стиль изложения «Истории» Соловьева суховат, она уступает «Истории» Карамзина.

В художественной литературе начала XIX века было, по словам Белинского,
«карамзинским» периодом.

Война 1812 года вызвала интерес к русской истории. «История государства
Российского» Карамзина, построенная на летописном материале. Пушкин в этом труде увидел отражение духа летописи. Пушкин придавал летописным материалам важное значение. И это отразилось в «Борисе Годунове». В работе над трагедией Пушкин шел путем изучения Карамзина, Шекспира и «летописей».

30-40-е годы не внесли нового в русскую историографию. Это годы развития философского мышления. Историческая наука замерла на Карамзине. К концу 40-х годов все меняется, возникает новая историография Соловьева С.
М. В 1851 году вышел 1 том «Истории России с древнейших времен». К середине
50-х годов Россия вступила в новую полосу бурь и потрясений. Крымская война обнаружила разложение классов и материальную отсталость. «Война и мир» - это огромное количество исторических книг и материалов, это оказалось решительным и бурным восстанием против исторической науки. «Война и мир» - это книга, которая выросла на «педагогическом» опыте. Толстой когда читал
«Историю России с древнейших времен» С. М. Соловьева, то он с ним спорил.
По словам Соловьева правительство было безобразно: «Но как же так ряд безобразий произвели великое, единое государство? Уже это доказывает, что не правительство производило историю». Вывод из этого, что нужна не история
– наука, а история – искусство: «История – искусство, как искусство, идет вглубь и ее предмет описание жизни всей Европы».

«Войне и миру» присуще черты мышления и стиля, композиции, которые обнаружены в «Повести временных лет». В «Повести временных лет» соединились две традиции: народно-эпическая и агиографическая. Это есть и в «Войне и мире».

«Война и мир» - одна из «модификаций», созданная эпохой «великих перемен». Летописный стиль послужил основой для сатиры и на историческую науку и на политический строй.

Историческая эпоха – силовое поле противоречий и пространство человеческого выбора, что сама суть ее как исторической эпохи состоит в подвижной разомкнутости на будущее; тело некая равная себе субстанция.
Житейской мудростью, или здравым смыслом, знанием людей без чего невозможно то искусство понимать сказанное и написанное, каковым является филология.

Содержание гуманитарной мысли по-настоящему обнаруживается только при свете жизненного опыта – человеческого опыта. Объективное существование смысловых аспектов литературного слова имеет место лишь внутри диалога и не может быть извлечено из ситуации диалога. Истина лежит в иной плоскости.
Древний автор и древний текст общение с ними есть понимание «поверх барьеров» непонимания, предполагающее эти барьеры. Минувшая эпоха – эпоха жизни человечества, нашей жизни, а не чужой. Быть взрослым – это значит пережить детство и юность.

Карамзин – виднейший деятель своей эпохи, реформатор языка, один из отцов русского сентиментализма, историк, публицист, автор стихов, прозы, на которых воспитывалось поколение. Все это достаточно для того, чтобы изучать, уважать, признавать; но недостаточно, чтобы полюбить в литературе, в себе самих, а не в мире прадедов. Кажется, две черты биографии и творчества Карамзина делают его одним из наших собеседников.

Историк-художник. Над этим посмеивались уже в 1820-х, от этого старались уйти в научную сторону, но именно этого, кажется, не хватает полтора века спустя. В самом деле, Карамзин – историк предлагал одновременно два способа познавать прошлое; один – научный, объективный, новые факты, понятия, закономерности; другой – художественный, субъективный. Итак, образ историка – художника принадлежит не только к прошлому, совпадение позиции Карамзина и некоторых новейших концепций о сущности исторического познания – это говорит само за себя? Такова, полагаем, первая черта «злободневности» Карамзинских трудов.

А, во-вторых, еще и еще раз отметим тот замечательный вклад в русскую культуру, которой именуется личностью Карамзина. Карамзин - высоконравственная привлекательная личность, которая на многих влияла прямым примером, дружбою; но на куда большее число – присутствием этой личности в стихах, повестях, статьях и особенно в Истории. Карамзин ведь был одним из самых внутренне свободных людей своей эпохи, а среди друзей, приятелей его множество прекрасных, лучших людей. Он писал, что думал, рисовал исторические характеры на основе огромного, нового материала; сумел открыть древнюю Россию, «Карамзин есть наш первый историк и последний летописец».

Список использованной литературы

1. Аверенцев С. С. Наш собеседник древний автор.

2. Айхенвальд Ю. И. Силуэты русских писателей. – М.: Республика, 1994.

– 591 с.: ил. – (Прошлое и настоящее).

3. Гулыга А. В. Искусство истории – М.: Современник, 1980. – 288 с.

4. Карамзин Н. М. История государства Российского в 12-ти томах. Т. II-

III/ Под ред. А. Н. Сахарова. – М.: Наука, 1991. – 832 с.

5. Карамзин Н. М. Об истории государства Российского/ сост. А. И.

Шмидт. – М.: Просвещение, 1990. – 384 с.

6. Карамзин Н. М. Предания веков/ Сост., вступ. Ст. Г. П. Макогоненко;

Г. П. Макогоненко и М. В. Иванова; - Ли. В. В. Лукашова. – М.:

Правда, 1988. – 768 с.

7. Культурология: учебное пособие для студентов высших учебных заведений – Ростов н/Д: Издательство «Феникс», 1999. – 608 с.

8. Лотман Ю. М. Карамзин: Сотворение Карамзина. Ст. и исслед., 1957-

1990. Заметки рец. – СПБ.: Искусство – СПБ, 1997 – 830 с.: ил.: портр.

9. Эйхенбаум Б. М. О прозе: сб. ст. – Л.: Художественная литература,

1969. – 503 с.
-----------------------
Лотман Ю. М. Карамзин. – С-Петербург, Искусство. – СпБ, 1997. – с. 56.
Соловьев С. М. Избранные труды. Записки. – М., 1983. – с. 231.
Карамзин Н. М. Сочинения. – СПб, 1848. т. 1. с. 487.Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

В России романтическая историография была представлена трудами
Николая Михайловича Карамзина (1766-1826). Он происходил из старого дворянского рода, получил сначала домашнее образование, затем - в Москве в частном пансионе профессора Шадена. В мае 1789 г. предпринял путешествие по Западной Европе, вернувшись из которого записал свои впечатления и издал «Письма русского путешественника» (1797-1801).

Карамзин начал думать о написании истории России с 1790 г. По первоначальному замыслу, труд его жизни должен был носить литературный и патриотический характер. В 1797 г. он уже серьезно занимался русской историей и первым оповестил ученый мир о находке «Слова о Полку Игореве». В 1803 г. Карамзин обратился к Александру I с просьбой о назначении его историографом с соответствующим жалованьем и правом на получение необходимых исторических источников. Просьба была удовлетворена. С этих пор Карамзин погрузился в напряженную работу писания «Истории государства Российского». К этому времени он уже понял, что первоначальный план труда как литературно-патриотического недостаточен, что ему необходимо дать научное обоснование истории, то есть обратиться к первоисточникам.

По мере работы обнаружилось незаурядное критическое чутье Карамзина. Чтобы сочетать оба творческих плана - литературный и документальный, он построил свою книгу как бы в два яруса: текст был написан в литературном плане, а примечания выделены в отдельную серию томов, параллельную тексту. Таким образом, рядовой читатель мог читать книгу, не заглядывая в примечания, а серьезно интересующийся историей мог удобно пользоваться и примечаниями. «Примечания» Карамзина представляют собой отдельный и чрезвычайно ценный труд, не потерявший своего значения до нашего времени, так как с тех пор некоторые из источников, использованных Карамзиным, были так или иначе утрачены или не найдены. До гибели в московском пожаре 1812 г. собрания Мусина-Пушкина Карамзин получил много ценнейших источников от него (Троицкую летопись Карамзин вернул Мусину по использовании, как оказалось, на погибель).

Основная идея, руководившая Карамзиным, - монархическая: единство России, возглавленной монархом, которого поддерживает дворянство. Вся древняя русская история до Ивана III была, по Карамзину, длительным подготовительным процессом. С Ивана III начинается история единодержавия в России. В порядке своего изложения Карамзин шел по стопам «Истории Российской» князя М. М. Щербатова. Он делит историю России на три периода: древний - от Рюрика , т. е. с образования государства, до Ивана III, средний - до Петра I и новый - послепетровский. Это деление Карамзина - сугубо условное, и идет, как все периодизации XVIII в., от истории русского единодержавия. Факт призвания варягов в «Истории…» превратился, по сути, в идею варяжского происхождения Киевского государства, несмотря на противоречие этой идеи всей националистической направленности творения Карамзина.

Через 12 лет после напряженной работы над «Историей…» Карамзин издал первых семь томов. В 20-е годы «История…» вышла полностью на французском, немецком, итальянском языках. Издание имело ошеломительный успех. Вяземский назвал Карамзина вторым Кутузовым, «спасшим Россию от забвения». «Воскрешением русского народа» - назовет «Историю…» Н. А. Жуковский.

В творении Карамзина слились воедино две главные традиции русской историографии: методы источниковедческой критики от Шлецера до Татищева и рационалистическая философия времен Манкиева, Шафирова, Ломоносова, Щербатова и др.

Николай Михайлович ввел в научный оборот значительное число исторических памятников, в том числе новые летописные списки, например Ипатьевский свод; многочисленные юридические памятники, например «Кормчая книга», церковные уставы, Новгородская Судная грамота, Судебник Ивана III (Татищев и Миллер знали только Судебник 1550 г.), «Стоглав». Привлекались и литературные памятники - «Слово о полку Игореве», «Вопросы Кирика» и др. Вслед за М. М. Щербатовым расширяя использование записок иностранцев, Карамзин привлек много новых текстов, начиная с Плано Карпини, Рубрука, Барбаро, Контарини, Герберштейна и кончая записками иностранцев о Смутном времени. Результатом этой работы и явились обширные примечания.

Реальным отражением новаций в исторических исследованиях остается выделение в общем строе «Истории…» специальных глав, посвященных «состоянию России» за каждый отдельный период. В этих главах читатель выходил за рамки чисто политической истории и знакомился с внутренним строем, экономикой, культурой и бытом. С начала XIX в. выделение таких глав становится обязательным в общих работах по истории России.

«История государства Российского», безусловно, сыграла свою роль в развитии русской историографии. Николай Михайлович не только подвел итог исторической работе XVIII столетия, но и донес ее до читателя. Издание «Русской Правды» Ярослава Мудрого , «Поучения» Владимира Мономаха, наконец, открытие «Слова о полку Игореве» пробудили интерес к прошлому Отечества, стимулировали развитие жанров исторической прозы. Увлеченные национальным колоритом и древностями, российские литераторы пишут исторические повести, «отрывки», публицистические статьи, посвященные русской старине. При этом история выступает в виде поучительных рассказов, преследующих воспитательные цели.

Взгляд на историю сквозь призму живописи, искусства - особенность исторического видения Карамзина, отражавшая его приверженность романтизму. Николай Михайлович считал, что история России, богатая героическими образами, - благодатный материал для художника. Показать ее красочно, живописно - задача историка. Историк требовал отражения в искусстве и литературе национальных особенностей русского характера, подсказывал живописцам темы и образы, которые они могут почерпнуть из древней отечественной литературы. Советы Николая Михайловича охотно использовали не только художники, но и многие писатели, поэты и драматурги. Особенно актуально его призывы прозвучали в период Отечественной войны 1812 г .

Свою историко-политическую программу Карамзин изложил во всей полноте в «Записке о древней и новой России», поданной в 1811 г. Александру I в качестве дворянской программы и направленной против реформ Сперанского. Эта программа в какой-то мере подводила итог его историческим занятиям. Главная идея Н. М. Карамзина - Россия будет процветать под скипетром монарха. В «Записке» ретроспективно он рассматривает все этапы становления самодержавия (в соответствии со своей «Историей») и идет дальше, к эпохам Петра I и Екатерины II . Карамзин оценивает реформаторство Петра I как поворот в русской истории: «Мы стали гражданами мира, но перестали быть в некотором случае гражданами России. Виною Петр».

Карамзин осуждает деспотизм Петра I, его жестокость, отрицает разумность переноса столицы. Он критикует все последующие царствия («карлики спорили о наследстве великана»). При Екатерине II говорит о смягчении самодержавия, что она очистила его от принципа тиранства. К Павлу I он относится негативно из-за унижения дворян: «Царь отнял стыд у казны, у награды - прелесть». Говоря о современной ему России, отмечает ее главную проблему - во все времена в России воруют. Александру I «Записка» Карамзина не понравилась, но она стала первым опытом политологического очерка в России.

Карамзин тяжело пережил смерть Александра I. Вторым потрясением для него стало восстание декабристов. Проведя весь день 14 декабря на улице, Николай Михайлович простудился и слег. 22 мая историк скончался. Он умер в разгар работы, написав лишь двенадцать томов «Истории» и доведя изложение до 1610 г.

Критическое направление в отечественной историографии 20-40-х гг. XIX в.

Новый этап в развитии отечественной историографии связан с возникновением критического направления в исторической науке. В ходе полемики вокруг «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина подверглись критике мировоззренческие основы его концепции, понимание задач и предмета исторических исследований, отношение к источнику, трактовке отдельных явлений русской истории. Наиболее ярко новое направление проявило себя в творчестве Г. Эверса, Н.А. Полевого и М.Т. Каченовского.

Эверс Иоганн Филипп Густав (1781-1830) - сын лифляндского фермера, учился в Германии. По окончании Геттингенского университета вернулся в Эстонию и начал заниматься русской историей. В 1808 г. вышла его первая научная работа «Предварительные критические исследования для российской истории», написанная по-немецки, как и все его даль-нейшие труды (в 1825 году издан и русский перевод). Следующая книга - «Русская история» (1816) доведена им до конца XVII в. В 1810 г. он становится профессором Дерптского университета, возглавляет кафедру географии, истории и статистики, читает лекции по русской истории и истории права. В 1818 г. Эверс назначен ректором университета.

В отличие от Карамзина, происхождение русского государства он рассматривает как результат внутренней жизни восточных славян, которые еще в доваряжский период имели самостоятельные политические объединения, верховных властителей (князей), использовавших для укрепления своего господства наемных викингов. Потребность объединения княжеств для решения внутренних и внешних проблем и невозможность осуществить ее в силу раздоров между ними в борьбе за главенство, привели к решению передать управление чужеземцу. Призванные князья, по мнению Эверса, пришли уже в государство, какую бы форму оно не имело.

Этот его вывод разрушал традиционное для русской историографии представление о том, что история России начинается единодержавием Рюрика. Эверс также подверг сомнению господствующее в историографии утверждение о скандинавском происхождении варягов-русов. Исследование этногенеза народов, населявших территорию России, привело его к выводу о черноморском (хазарском) происхожде-нии русов. Впоследствии он отказался от своей гипотезы. Его теория родового быта сыграла большую роль в дальнейшем и была развита К. Д. Кавелиным и С. М. Соловьевым.

Михаил Трофимович Каченовский (1775-1842) происходил из обрусевшей греческой семьи. Окончил Харьковский коллегиум, был на гражданской и военной службе. В 1790 г. прочел сочинения Болтина, подтолкнувшие его к критической разработке источников русской истории. В 1801 г. получил место библиотекаря, а потом начальника личной канцелярии графа А. К. Разумовского. С тех пор карьера Каченовского была обеспечена, тем более что в 1807 г. Разумовский был назначен попечителем Московского университета. Каченовский получил степень магистра философии в 1811 г. и был назначен профессором Московского университета; преподавал русскую историю и пользовался у своих слушателей успехом: дух времени менялся, молодежь приветствовала развенчание прежних авторитетов.

Вдохновителем Каченовского стал немецкий историк Нибур, отвергавший древнейший период римской истории как баснословный. Идя по его стопам, Каченовский объявил баснословным весь киевский период, а летописи, «Русскую правду», «Слово о полку Игореве» назвал подделками. Каченовский предлагает свою методику источниковедческого анализа - по двум уровням критики: внешней (палеографический, филологический, дипломатический анализ письменных источников с целью установления даты и подлинности) и внутренней (представление об эпохе, отбор фактов).

Своей постановкой вопроса о необходимости критического рассмот-рения древних русских памятников Каченовский заставил не только современников, но и последующие поколения истори-ков думать над ними, «терпеть беспокойство, сомневаться, рыться в иностранных и отечественных летописях и архивах». Предложенные им принципы анализа источников в целом были правильными, но заключения относительно древнейших русских памятников и русской истории в IX-XIV вв. были несостоятельны и отвергались как их современниками, так и последующими поколениями историков.

Николай Алексеевич Полевой (1796-1846) вошел в историческую науку как историк, выдвинувший и утвердивший в ней ряд новых понятий и проблем. Он являлся автором 6-томной «Истории русского народа», 4-томной «Истории Петра Великого», «Русской истории для первоначального чтения», «Обозрения русской истории до единодержавия Петра Великого», многочисленных статей и рецензий. Полевой был широко известен и как талантливый публицист, литературный критик, редактор и издатель ряда журналов (в том числе, «Московский телеграф»). Полевой происходил из небогатой, но просвещенной семьи иркутского купца, был человеком одаренным, его энциклопедические знания - результат самообразования.

После смерти отца переселился в Москву, занялся журналистикой, а затем и историей. Основой изучения истории Полевой полагал «философский метод», т. е. «научное познание»: объективное воспроиз-ведение начала, хода и причин исторических явлений. В осмыслении прошлого исходным положением для Полевого было представление о единстве исторического процесса. Законом исторической жизни Полевой считал непрерывное, поступательно-прогрессивное движение человечества, а источником развития - «нескончаемую борьбу» противоположных начал, где окончание одной борьбы есть начало новой. Полевой обратил внимание на три фактора, определяющие жизнь человечества: природно-географический, дух мысли и характер народа, события в странах окружающих.

Качественное разнообразие их определяет своеобразие исторического процесса каждого народа, проявление общих закономерностей, темпов и форм жизни. Он попы-тался на этой основе построить схему всемирной истории и переосмыслить историческое прошлое России. Концепция Полевого открывала возможности для широко сравнитель-но-исторического изучения исторического процесса и осмыс-ления исторического опыта в контексте не только европей-ской, но и восточной истории. Удалось ему далеко не все. Главное, он не смог написать историю русского народа, не пошел дальше общих фраз о «духе народа», ограничившись некоторыми новыми оценками тех или иных событий. В конечном итоге история народа в концепции Полевого остается все той же историей государства, историей самодержавия.