1953 год восстание в гдр. Восстание в гдр против ссср: сколько было жертв

17 июня 1953 года начались экономические выступления рабочих в июне 1953 года в Восточном Берлине, переросшие в политическую забастовку против правительства ГДР по всей стране. Народные выступления были подавлены 12 танковой дивизией советских войск. До 1990-х годов эти события в советской официальной науке определялись как якобы «фашистская вылазка», в отличие от западных историков, которые пишут о «рабочем восстании» или «народном восстании». И в настоящее время российские историки в основном уклончиво пользуются формулировкой «события в ГДР 17 июня 1953 года».
Что послужило причиной?
В июле 1952 года на II конференции Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) генеральный секретарь Вальтер Ульбрихт провозгласил курс на «планомерное строительство социализма», что сводилось к советизации восточногерманского строя: мерам против мелких собственников и частной торговли, массовой национализации предприятий. Вперёд, к победе коммунизма...

В школах, высших школах и университетах был введён курс «Основы марксизма-ленинизма» как единственно верной теории общественного развития. Усилилось давление на протестантскую церковь.
Под влиянием советской стороны был принят план экономического развития, который предусматривал ускоренный рост тяжёлой промышленности. Его реализация отражалась на работе отраслей, выпускавших потребительские товары. Правительству ГДР приходилось действовать в жёстких финансовых условиях, к тому же наличные резервы металла в значительной степени шли на изготовление оборудования для поставок в СССР в счёт репараций, для производства товаров народного потребления его не хватало.
В 1952 году 11% госбюджета шло на военные расходы. 19% составляли репарации Советскому Союзу.
Милитаризация ГДР с 1952 года стала причиной глубокого экономического кризиса. Жиры, мясо и сахар по-прежнему распределялись по карточкам. Высокие цены в магазинах госторга, в которых можно было без карточек купить дополнительные продукты, оказались для большинства рабочих не по карману. В 1952 году средняя заработная плата составляла 308 марок. В магазинах килограмм сахара стоил 12 марок, килограмм масла — 24 марки, килограмм свинины — 15 марок. От рабочих же требовалось выполнение планов повышения производительности труда, тогда как их заработная плата не позволяла им обеспечить семьи элементарными вещами.
В апреле 1953 года, за два месяца до июньских событий, произошло повышение цен на общественный транспорт, одежду, обувь, хлебопродукты, мясо и содержащие сахар продукты. По свидетельству участника тех событий, это уже тогда вызвало волну возмущения.
Рост недовольства населения выражался и в росте числа беженцев. Все больше людей, прежде всего высококвалифицированных кадров, покидали ГДР. В 1951 году — 165 648, в 1952 году — 182 393 человека. «Утечка мозгов», в свою очередь, создавала новые экономические проблемы.
В конце мая 1953 года в стране создалась такая ситуация, когда условиями жизни — в разной степени и по разным причинам — были недовольны почти все слои населения. Граждане ГДР ждали перемен...

14 мая 1953 года 13-й пленум ЦК СЕПГ принял решение о 10-процентном повышении норм выработки в целях борьбы с экономическими трудностями. 28 мая Совет министров ГДР выполнил это решение, которое было опубликовано в следующей формулировке:
Правительство Германской Демократической Республики приветствует инициативу рабочих по повышению норм выработки. Оно благодарит всех трудящихся, которые повысили свои нормы, за их большое патриотическое дело. Одновременно оно отвечает на пожелание рабочих по пересмотру и повышению норм. Это генеральное повышение норм выработки является важным шагом на пути к созданию основ социализма.

Повышение норм предполагалось вводить постепенно и завершить к 30 июня, дню рождения Вальтера Ульбрихта. При прежней зарплате рабочие должны были на 10% больше работать. Повышенные нормы вели к сокращению заработной платы до 25%. На фоне постоянного снижения уровня жизни это решение спровоцировало недовольства. 13 и 16 мая на сталелитейном заводе в Лейпциге бастовали 900 рабочих. Небольшие стачки прошли на стройках и других предприятиях в Берлине. Акции постепенно приобрели политический характер...

9 июня забастовку против повышения норм выработки объявили сталевары в Хеннигсдорфе. Администрация предприятия назначила премию в 1000 марок за выявление руководителей забастовки, пятеро из них были арестованы.
12 июня Рабочие народного предприятия «Юстус Пертес» в Готе в знак протеста развернули лицом к стене все портреты руководителей ГДР. В городе Бранденбург пятеро рабочих частного транспортного предприятия пришли в 16 часов 30 минут в окружной суд и потребовали, в соответствии с провозглашённой политикой «Нового курса», освобождения своего хозяина Курта Теге, который содержался в предварительном заключении в связи с якобы нелегальной покупкой лошади. До позднего вечера к рабочим присоединились около 2500 жителей города. Порядок был восстановлен к 23 часам. После совещания партийного руководства округа с советскими представителями Теге был освобождён и доставлен в свой дом.
На крупном строительном объекте Берлина, больнице в районе Фридрихсхайн, строители решили объявить забастовку из-за 10-процентного повышения норм. Забастовка была назначена на понедельник 15 июня.

13-14 июня рабочие требовали отмены повышения норм выработки и снижения цен в государственной розничной торговле на 40 %. В субботу, 13 июня 1953 года, рабочие берлинского народного строительного предприятия «Индустрибау» отправились на прогулку по озеру Мюггельзе. На теплоходе «Будь готов!» собралось руководство, а на другом — «Триумф» плыли рядовые строители. На теплоходе «Триумф» шли оживленные дискуссии. Бригадиры решили объявить руководству, что они начнут забастовку, если повышение норм не будет отменено. В гостинице «Рюбецаль» строители продолжили дискуссию за пивом. В какой-то момент на стол вскочил один из бригадиров и объявил, что в понедельник, 15 июня, строители будут бастовать, если повышение норм выработки не будет отменено. Руководство предприятия сочло, что бригадир немного «перебрал» и не предприняло никаких «профилактических» мер.

15 июня в Берлине среди строителей престижных строек на Сталин-аллее начались первые забастовки. Делегация рабочих подъехала на грузовике к Дому министерств и потребовала встречи с Отто Гротеволем. На вахте им сказали, что премьер-министра нет на месте. Их принял его референт Курт Амбре. Разговор прошёл в «дружеской обстановке». Руководитель делегации Макс Феттлинг передал письмо, в котором 300 строителей больницы Фридрихсхайн требовали до полудня 16 июня отменить сокращение заработной платы. Через полтора часа делегация уехала. На следующий день она хотела приехать за ответом. Однако в районном руководстве СЕПГ решили, что письмо было явно написано «по указке из Западного Берлина». Подготовленные агитаторы должны были на следующий день объяснить рабочим, что ради построения социализма нужно согласиться с сокращением заработной платы.

Около 7 часов утра 16 июня на стройке больницы Фридрихсхайн началось брожение. В свежем номере профсоюзной газеты «Трибуна» был опубликован комментарий в поддержку повышения норм выработки. Строители восприняли его как ответ на письмо, которое они накануне передали Отто Гротеволю. Среди них были и посланцы со стройки блок 40, гигантского жилого комплекса на Сталин-аллее. В это время директор больницы, возможно, без злого умысла, распорядился закрыть ворота стройки. Рабочие с блока 40 полезли через забор. На Сталин-аллее прошёл слух: «Наших коллег заперли. Надо их освободить». В 10.25 народная полиция насчитала 700 демонстрантов. Проходя мимо строительных участков, они громко скандировали: «Коллеги, присоединяйтесь, мы хотим быть свободными людьми!»
Демонстрация, численность которой в результате достигла 10 000 человек, направилась к Дому министерств на Лейпцигерштрассе. Согласно оперативной сводке полиции, «население выступало отчасти за, отчасти против демонстрантов», которые требовали отмены повышения норм выработки.

Тем временем Политбюро СЕПГ, заседавшее в этот день, в срочном порядке приняло решение об отмене повышения норм. В постановлении было сказано:
Политбюро считает абсолютно неправильным проведение административным путём 10-процентного повышения норм выработки на предприятиях народной индустрии. Повышение норм выработки может и должно проводиться не административными методами, а исключительно на основе убеждения и добровольности. Предлагается отменить как ошибочное введённое некоторыми министерствами повышение норм выработки. Совместно с профсоюзами пересмотреть решение правительства от 28 мая 1953 года.
В полдень об этом запоздалом решении Политбюро сообщило радио ГДР.

Около 14 часов перед Домом министерств начался митинг. Вышедший к забастовщикам министр металлургии и горнодобывающей промышленности Фриц Зельбман пытался успокоить демонстрантов и объявил о решении Политбюро; но это не возымело успеха. Министр был освистан. Из оперативной сводки народной полиции: «14.35 На углу Лейпцигер штрассе и Вильгельмштрассе собрались строители. Оратор министерства, который, в частности, сказал: «Нам нужна народная армия», — был прерван криками строителей: «Долой народную армию!» Строители зачитали резолюцию, которую из-за шума сотрудники народной полиции не смогли понять».

В резолюции, помимо экономических, выдвигались и политические требования — отставка правительства и тайные свободные выборы. Из полицейских, призывавших демонстрантов разойтись, двое были избиты. После того как секретарь по вопросам пропаганды городского правления СЕПГ Хайнц Брандт сделал соответствующие пояснения, в 16 часов рабочие стали расходиться. Из 5000 человек около 1000 продолжили забастовку, из них около 900 строителей со строек аллеи Сталина, которые потребовали, чтобы к ним вышел премьер-министр Отто Гротеволь.
В 18.40 колонна из 800 человек достигла здания ЦК СЕПГ и выкрикивала лозунги «Долой эксплуатацию», «Долой правительство голода». Магистрат Большого Берлина послал машину с громкоговорителем и информировал демонстрантов о том, что решение правительства ГДР о повышении норм было отменено. Демонстранты захватили эту машину и сообщили по громкоговорителю о том, что на следующий день, 17 июня рано утром на Штраусбергской площади состоится митинг. Одновременно раздались призывы к проведению всеобщей забастовки.

В секретном донесении представитель МВД СССР полковник Иван Фадейкин сообщал в Москву: «По наблюдениям агентуры в течение дня и вечером 16 июня с. г. со стороны бастующих не было выдвинуто ни одного лозунга против Советского Союза. Все выпады направлены исключительно против Правительства ГДР и СЕПГ... По имеющимся данным, в организации демонстрации активную роль играли лица из Западного Берлина».

Утром 17 июня в Берлине началась всеобщая забастовка. Уже в 7 часов на Штраусбергер плац собралась 10-тысячная толпа. Через французский сектор в центр Восточного Берлина из Хеннигсдорфа двинулась огромная колонна сталеваров. Между 11 и 11.30 была остановлена работа метро и городской электрички, чтобы воспрепятствовать быстрому прибытию многочисленных демонстрантов с окраин в центр. К полудню численность забастовщиков в городе достигла 150 000 человек.
Демонстранты требовали отставки правительства, отставки профсоюзного руководства, проведения свободных выборов, допуска к выборам западных партий, воссоединения Германии. Большую популярность приобрели лозунги, направленные против руководителей ГДР Ульбрихта, Пика и Гротеволя: «Бородка, брюхо и очки — это не воля народа!» (на немецком языке он звучал в рифму) и «Козлобородый должен уйти!». Произошли столкновения и потасовки с полицейскими и ответственными работниками СЕПГ.

Гнев и недовольство рабочих выражались также в уничтожении пропагандистских плакатов. Толпа разгромила полицейский участок в Колумбус-хаусе на Потсдамской площади и подожгла газетный киоск. На границе советского и западного секторов города были демонтированы пограничные знаки и заграждения. В 11.10 полиция Западного Берлина, а в 11.20 полиция Восточного Берлина сообщила, что молодые люди сняли с Бранденбургских ворот красный флаг и разорвали его под ликование толпы.

Волнения перекинулись на всю Восточную Германию. В индустриальных центрах стихийно возникли забастовочные комитеты и советы рабочих, бравшие в свои руки власть на фабриках и заводах.
Стачечный комитет района Биттерфельд отправил в Берлин телеграмму следующего содержания:
Трудящиеся района Биттерфельд требуют немедленной отставки правительства, которое пришло к власти за счёт манипуляций на выборах, формирования временного демократического правительства, свободных и тайных выборов через четыре месяца, отхода немецкой полиции от зональных границ и немедленного прохода для всех немцев, немедленного освобождения политических заключённых, немедленной нормализации жизненного уровня без сокращения зарплат, допуска всех крупных немецких демократических партий, отказа от наказания бастующих, немедленного роспуска так называемой народной армии, разрешения на организацию партий, существующих в Западной Германии.

Осаде и штурму подверглись 250 общественных зданий, среди них были 5 окружных учреждений министерства госбезопасности, два окружных комитета СЕПГ, одна районная дирекция народной полиции, а также десяток зданий СЕПГ и профсоюзов, полицейские участки и канцелярии бургомистра. Из 12 тюрем были освобождены около 1400 заключённых, из которых 1200 удалось снова посадить за решётку.

Хотя советские войска уже 17 июня в значительной степени контролировали ситуацию, на некоторых предприятиях протесты продолжались вплоть до середины июля. 10 и 11 июля бастовали рабочие на заводе «Carl Zeiss» в городе Йена, а 16 и 17 июля — на заводе «Buna» в Шкопау.
Согласно последним исследованиям, демонстрации и забастовки состоялись в не менее чем 701 населённом пункте ГДР. Официальные власти ГДР оценили число участников движения протеста в 300 тысяч. По уточненным данным, в демонстрациях по всей стране участвовали около миллиона человек.

Советский танк ИС-2 в Лейпциге, 17 июня 1953 г.

В ночь на 17 июня два полка 1-й механизированной дивизии и батальон 105-го полка министерства внутренних дел СССР были переброшены из района Кёнигс-Вустерхаузен в Карлсхорст на подкрепление 12-й танковой дивизии, которая там дислоцировалась. Во многих других советских гарнизонах также была объявлена повышенная боевая готовность.
Около полудня против протестующих были брошены советские танки. Между 11:15 и 11:30 напротив Цейхгауза один рабочий попал под гусеницы танка. Вскоре на этом месте демонстранты поставили деревянный крест.

В 11:35 танки заняли позиции в районе Вильгельмштрассе и двинулись к Потсдамской площади. Вскоре после этого раздались первые выстрелы.
Демонстранты кричали «Иван, вон отсюда!» «Домой, домой!» «Иван, пошёл домой!» Тяжелораненые были отправлены в больницы Западного Берлина. При этом атак демонстрантов на советские танки и солдат почти не наблюдалось. На широко известных фотоснимках молодых людей, которые на Лейпцигер-штрассе бросают в танки камни и бутылки или пытаются повредить радиоантенны, запечатлено скорее исключение, а не правило.

Днём 17 июня в Берлин позвонил Лаврентий Берия с возмущённым вопросом: «Почему Семёнов жалеет патроны?» Он потребовал от Верховного комиссара быстрого и жёсткого наведения порядка. По воспоминаниям Семёнова, приказ Берии расстрелять двенадцать зачинщиков он лично заменил распоряжением «стрелять поверх голов демонстрантов».
Всего в подавлении волнений участвовали 16 дивизий, из них только в Берлине три дивизии с 600 танками. Вечером 17 июня в городе действовали около 20 000 советских солдат и 15 000 служащих казарменной полиции.

Официальные данные ГДР о жертвах 17 июня (25 человек) были занижены, по уточненным данным Центра исторических исследований в Потсдаме, число жертв, подтвержденных источниками, составляет 55 человек, из них четыре женщины. Ещё около 20 смертельных случаев так и не удалось расследовать.

34 демонстранта, в том числе — прохожих и зрителей, были расстреляны полицейскими ГДР или советскими солдатами с 17 по 23 июня, или скончались от полученных ран. 5 человек были приговорены советскими оккупационными властями к смертной казни и казнены. 2 человека были приговорены к смертной казни судами ГДР и казнены. 4 человека умерли в заключении. 4 человека покончили жизнь самоубийством в ходе расследования. 1 демонстрант скончался от сердечного приступа во время штурма полицейского участка. 17 июня были убиты 5 представителей органов безопасности, из них два полицейских и один сотрудник госбезопасности были расстреляны при защите тюрьмы, один сотрудник охраны был растерзан толпой и один полицейский по ошибке расстрелян советскими солдатами.

Мемориал Братская могила 11 погибших берлинцев на кладбище-колумбарии Зеештрассе

В отчёте верховного комиссара Семёнова в Москву сообщалось, что к 5 ноября 1953 года судами ГДР были осуждены 1240 «участников провокаций», среди которых были 138 бывших членов нацистских организаций и 23 жителя Западного Берлина. До конца января это число увеличилось до 1526 осуждённых: 2 были приговорены к смертной казни, 3 — к пожизненному заключению, 13 — на сроки 10 — 15 лет, 99 — на сроки 5 —10 лет, 994 — на сроки 1—5 лет и 546 на сроки до одного года.

Есть легенда, что 28 июня 1953 года на лесной поляне близ Бидерица под Магдебургом были расстреляны 18 солдат 73-го стрелкового полка. Среди них ефрейтор Александр Щербина, рядовой Василий Дятковский и сержант Николай Тюляков. Ещё 23 советских военнослужащих были расстреляны в эти дни на скотобойне в Берлине-Фридрихсхайне.
Им даже поставили памятник 16 июня 1954 года по инициативе группы русских эмигрантов в Целендорфе, в американском секторе Берлина. На сером гранитном камне стоит надпись: «Русским офицерам и солдатам, которым пришлось умереть, потому что они отказались стрелять в борцов за свободу 17 июня 1953 года».
В августе 2000 года Управление по реабилитации Главной военной прокуратуры РФ сообщило, что российская сторона не располагает никакими данными о расстреле 41 военнослужащего...

Власти ГДР объявили волнения результатом иностранного вмешательства. В заявлении ЦК СЕПГ от 21 июня 1953 года «Об обстановке и непосредственных задачах партии», зачитанном Гротеволем на 14-м пленуме ЦК СЕПГ, движение протеста характеризовалось как «фашистская авантюра» и «фашистская провокация». Идея, что кризис и волнения были инспирированы западными спецслужбами, до сих пор популярна в консервативной проправительственной российской прессе. В качестве подтверждения, например, указывается на якобы специально подготовленные группы, которые управлялись из Западного Берлина, призывы РИАС к всеобщей забастовке и наконец, что западногерманские власти якобы предоставили транспорт для переброски демонстрантов. Признать, что коммунисты совершили преступление против немецкого народа, "демократические" власти РФ не решаются...

Оригинал взят у k_poli в Восстание в ГДР 17 июня 1953 года

Не самый известный эпизод в истории социалистического содружества. И, конечно, не самый популярный.

60 лет назад, 17 июня 1953 года в ГДР началось первое в социалистическом лагере народное восстание. Очевидно, руководство страны, несмотря на обилие вездесущих сотрудников госбезопасности, плохо представляло себе истинное настроение собственного народа. Конечно, у восстания был и вполне конкретный повод - повышение норм выработки на 10 процентов, - но причины лежали глубже, и главной из них было массовое недовольство начавшимся в ГДР построением социализма советского образца.

Недовольство в Восточной Германии назревало на протяжении всех восьми послевоенных лет. Итогом провозглашенного тогдашним коммунистическим лидером ГДР Вальтером Ульбрихтом (Walter Ulbricht) "Плана строительства социализма" стали проблемы со снабжением населения продуктами первой необходимости. В то время как тяжелая индустрия развивалась ударными темпами, такие продукты, как масло, мясо, фрукты и овощи население получало по продовольственным карточкам.

Начались перебои с продуктами питания. Руководство страны подняло цены на мясо, яйца и сахар, объяснив дефицит продовольствия, конечно же, происками вражеских агентов - наймитов империализма. Эта бессмысленная охота на ведьм привела к тому, что тюрьмы в первом в мире немецком государстве рабочих и крестьян оказались переполнены. За год число заключенных удвоилось, достигнув 60 тысяч. Да и отношения населения с советской оккупационной администрацией тоже складывались отнюдь не гладко. Между тем в Западной Германии экономика развивалась куда успешнее, что и явилось, наряду с политическими мотивами, причиной массового бегства граждан ГДР на Запад. Только в 1952 году в ФРГ бежало 180 тысяч человек, до конца июня следующего года - 226 тысяч. В апреле 1953 года цены на мясо, яйца и сахаросодержащие продукты резко выросли. Последней каплей, переполнившей чашу терпения трудящихся, стало увеличение рабочего дня. Так что повышение норм выработки стало лишь последней каплей, переполнившей чашу терпения.

Практически с первых же часов требования забастовщиков носили сугубо политический характер: речь шла о свободных выборах, об объединении с ФРГ, о призывах типа "Долой СЕПГ!".

Началось всё с забастовок на самой крупной стройплощадке ГДР - аллее Сталина в Восточном Берлине.

Как это ни парадоксально звучит, но главным противником продолжения строительства социализма в Восточной Германии и сторонником воссоединения страны был Лаврентий Павлович Берия. С какой стати он вдруг стал либералом? Всё объясняется очень просто: Берия разыгрывал "германскую карту", стараясь укрепить свой внешнеполитический авторитет в борьбе за наследство Сталина. В конце концов, Берия эту борьбу проиграл, и его позиция в вопросе о строительстве социализма в ГДР была не просто поставлена ему в вину, но даже стала одним из доказательств того, что он является "агентом империалистических разведок".

Но это было сказано уже после ареста Берии в конце июня 53-го года. А в начале месяца руководителей ГДР Вальтера Ульбрихта и Вильгельма Пика вызвали "на ковёр" в Москву, чтобы заставить их отказаться от прежнего курса. Но Ульбрихт неожиданно проявил неуступчивость. Тогда было решено отправить его в отставку. Это поручили новому послу СССР и Верховному комиссару в Берлине Владимиру Семёнову. Однако все эти меры запоздали. 16-го июня строители аллеи Сталина бросили работу. Потом они маршем прошли по городу. К ним присоединялось всё больше и больше людей...

16 июня берлинские строительные рабочие собрались перед зданием правительства ГДР на стихийную акцию протеста и призвали к проведению на следующий день генеральной забастовки. Призыв был услышан по всей стране - не в последнюю очередь, благодаря западноберлинским радиостанциям. Настроение у демонстрантов было приподнятым, им казалось, что ненавистный режим Вальтера Ульбрихта доживает последние дни. И действительно, руководство ГДР уже практически не контролировало ситуацию.

Призыв, не без поддержки западных радиостанций, был услышан по всей стране. В нескольких регионах власть перешла в руки восставших. Повсюду царила эйфория, казалось, что спасти от краха режим в Восточном Берлине уже не сможет ничто. И действительно местные власти давно утратили контроль над ситуацией к тому моменту, когда в самом центре Берлине появились советские танки.

В течение последних двух десятилетий немцы знали только предписанные сверху, организованные тоталитарной властью демонстрации: двенадцать лет - нацистами, восемь последних лет - коммунистами. А теперь их охватила эйфория свободы. Тысячи строителей, рабочих, школьников собрались у Дома министерств на Лейпцигер-штрассе.

Они требовали встречи с руководителями ГДР. Но к ним решился выйти лишь министр железнорудной промышленности Фритц Зельбман. Другие тем временем уже вели переговоры с советским военным командованием об эвакуации их и членов их семей в Советский Союз. 17 июня их всех во главе с Ульбрихтом укроют в Карлсхорсте - районе Восточного Берлина, где находилось командование советских оккупационных войск.

Ну, а шестнадцатого у Дома министерств Зельбман взобрался на неизвестно откуда взявшийся стол, поставленный в самой середине огромной толпы. "Коллеги!" - начинал министр и ответом на это был протестный шквал, свист, крики: "Какие мы тебе коллеги!?" - "Так я же тоже рабочий человек, как вы..." Эти слова демонстранты встретили хохотом. "Я хотел вам сообщить, что Совет министров принял решение отменить повышение норм выработки на десять процентов..." Министра уже никто не слушал. Отмена повышения уже никого не удовлетворяла. Рабочие скандировали: "Долой Ульбрихта! Долой СЕПГ! Свободные выборы!"

За драматическими событиями из западного сектора столицы наблюдали репортеры RIAS - "Радио американского сектора": "Выстрелы на Потсдамской площади. Отсюда нам не видно, кто стреляет - русские или местные полицейские. Вот примерно рота советских солдат отогнала демонстрантов метров на 50… Теперь трогается с места первый танк Т-34 и едет по направлению к толпе…".

Более трёх десятилетий Германия не знала ничего подобного. Восстание охватило всю страну. Демонстрации и митинги проходили в 270 городах и посёлках ГДР. В Биттерфельде, Гёрлитце и Мерзебурге рабочие штурмовали райотделы "штази" - министерства государственной безопасности. В Лейпциге, Магдебурге и Галле были разгромлены обкомы партии. В Бранденбурге, Гере и Йене из тюрем освободили политзаключённых. Более миллиона восточных немцев вышли 17-го июня на улицы - вдохнуть свободы.

В Восточном Берлине сотни тысяч людей собрались на Александр-платц, на Потсдамской площади и у Бранденбургских ворот. 22-летний водитель грузовика Хорст Валентин взобрался вместе с приятелем на самый верх Бранденбургских ворот, снял красный флаг и водрузил другой - с медведем, символом Берлина. В город со всех концов ГДР прибывают всё новые и новые демонстранты - в электричках, поездах, грузовиках...

Утром 17 июня в Берлине забастовка была уже всеобщей. Рабочие, собиравшиеся на предприятиях, там же строились в колонны и направлялись в центр города. Уже в 7 часов на площади Штраусбергер собралась 10-тысячная толпа. К полудню численность манифестантов в городе достигла 150 000 человек. Лозунгами манифестантов были: «Долой правительство! Долой Народную Полицию!» «Мы не хотим быть рабами, мы хотим быть свободными!». Большую популярность приобрели лозунги, направленные лично против В. Ульбрихта: «Бородка, брюхо и очки — это не воля народа!» «У нас нет иной цели — Козлобородый должен уйти!». Также выдвигались лозунги, направленные против оккупационных войск: «Русские, убирайтесь вон!». Впрочем, антисоветские лозунги, с энтузиазмом выдвигавшиеся присоединившимися к демонстрантам жителями Западного Берлина, не нашли особой поддержки у восточноберлинцев.

Были разгромлены пограничные знаки и сооружения на границах советского и западного секторов города. Толпа громила полицейские участки, здания партийных и государственных органов и газетные киоски, продававшие коммунистическую прессу. Участники волнений уничтожали символы коммунистической власти — флаги, плакаты, портреты и пр. Были осаждены полицейские казармы; восставшие также попытались освободить заключённых из тюрьмы. Дом Министерств был разгромлен; оттуда толпа двинулась к театру Фридрихштадтпаласт, где шло заседание актива СЕПГ, и партийное руководство спешно эвакуировалось под защиту советских войск в Карлсхорст. Город фактически оказался в руках участников волнений.

В 14 часов по радио транслировалось заявление премьер-министра ГДР Отто Гротеволя. В ней он ещё раз подчеркнул отмену повышения норм. Он говорил, что восстание — «труд провокаторов и фашистских агентов иностранных держав и их пособников из германских капиталистических монополий». Он призвал всех «рабочих и честных граждан» помогать «в захвате провокаторов и их передаче государственным органам».

Вечером лидер западноберлинского отделения Германской Федерации Профсоюзов Эрнст Шарновский в выступлении по радио призвал западных берлинцев поддержать протестующих.

С 16 по 21 июня 1953 года демонстрации и забастовки охватили почти 700 из 5.585 населенных пунктов ГДР. 17-18 июня советская военная администрация установила комендантский час в 167 из 217 районов советской зоны оккупации. В общей сложности в восстании принимало участие более миллиона человек. Забастовками было охвачено более 1.000 предприятий и товариществ. Восставшие захватили более 250 административных зданий, в том числе - окружные управления госбезопасности (в городах Ниски, Гёрлиц, Биттерфельд, Йена и Мерзебург), районные комитеты правящей Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) в Галле и Магдебурге.

В Дрездене участники массовых волнений захватили радиостанцию и начали передавать сообщения, разоблачающие государственную пропаганду; в Галле были захвачены редакции газет, в Биттерфельде забастовочный комитет послал в Берлин телеграмму с требованием «сформирования временного правительства, составленного из революционных рабочих». Согласно последним исследованиям, волнения были не менее чем в 701 населенном пункте Германии (и это, видимо, ещё неполное число).

В Дрездене собралось около 20 000 человек на площадях Театерплац, Постплац, Плац-дер-Айнхайт, перед нойштадтским и главным вокзалом.

В Гёрлице рабочие образовали забастовочный комитет и систематически оккупируют здания СЕПГ, госбезопасности, массовых организаций и тюрьму. Рабочие образовали новое городское управление под названием «Городской комитет». Освобождаются заключённые. Как и в Биттерфельде, формулируются политические требования, в том числе о пересмотре восточной границы ГДР по линии Одер-Нейссе. В демонстрации приняло участие около 50 000 человек. Только объявление чрезвычайного положения и применение советских оккупационных сил могло остановить народное волнение.

Округ Халле был одним из центров восстания. Все 22 района сообщили о забастовках и акциях протеста. Наряду со столицей округа такие промышленные центры как Лойна, Биттерфельд, Вольфен, Вайссенфельс и Айслебен, но и более мелкие города как Кведлинбург и Кётэн были точками опоры протестующих.

Особо следует отметить промышленный регион Биттерфельд, где центральный забастовочный комитет координировал акции 30 000 бастующих. Целенаправленно хорошо организованные рабочие в Биттерфельде заняли здания Народной полиции, городского управления, Государственной безопасности и тюрьмы, чтобы парализовать государственный аппарат. Столкновений с применением оружия не было по той причине, что начальник районного управления полиции Носсек утром объездил заводы в Вольфене и Биттерфельде и приказал хранить все виды оружия в комнатах хранения оружия и этим фактически обезоружил охрану заводов.

В Халле 4 демонстранта было расстреляно полицией. Около 18 часов собралось примерно 60 000 человек на рыночной площади Халлмаркт в центре города. Советские танки разогнали протестующих.

Из города Вайда сообщается о перестрелках вооружённых шахтёров с Казарменной полицией (предшественником Национальной народной армии).

В городе Йена собирается от 10 000 до 20 000 человек. Здания районного управления СЕПГ, тюрьмы и госбезопасности находятся в руках протестующих. После объявления о чрезвычайном положении в 16 часов советские оккупационные войска разгоняют собравшихся. Несмотря на это большие демонстрационные группы ходят по центру города и призывают к продолжении акций протеста.

17-20 июня тысячи демонстрантов собрались перед 22 тюрьмами страны с целью вызволения заключенных. 20 июня из 12 тюрем были освобождены 1.400 политических заключенных. К концу июня более 1.200 из них были снова арестованы и помещены в тюрьмы, остальным удалось бежать на запад.

К политическим заключенным следует относить и те тысячи предпринимателей бывшей ГДР, которые были поставлены перед ультиматумом - добровольно уступить все свои производственные мощности государству или стать "врагами народа" со всеми вытекающими последствиями. Резким повышением налогов СЕПГ разрушила весь тот средний класс, на плечах которого взошло экономическое чудо ФРГ. Среди тех, кто внёс свой интеллектуальный и профессиональный вклад в быстрое развитие Западной Германии, были и десятки тысяч немцев, бежавших из ГДР.

Спонтанно поднявшееся восстание быстро пошло под политическими лозунгами: "Долой СЕПГ", "Свободные выборы", "Освобождение политзаключенных", "Отставка правительства", "Вывод оккупационных войск со всей территории Германии", "Воссоединение". Немцы, изгнанные из бывших восточных частей рейха, требовали пересмотра границы по Одеру-Нейсе. Наряду с этими лозунгами звучали требования, касающиеся повседневной жизни и трудовых отношений; по мере развертывания восстания они уступили, однако, первенство требованиям чисто политическим. То, что началось как волнения рабочих, за несколько часов превратилось в народное восстание с явными признаками революции. Эту революцию удалось подавить лишь с помощью советских танков.

Утром 17 июня советский военный комендант Восточного Берлина генерал-майор Диброва ввел в городе с 13 часов чрезвычайное положение, к Потсдамской площади - центру восстания - были стянуты танки. Были запрещены митинги, демонстрации, собрания, появление в общественных местах группами численностью более 3-х человек, установлен комендантский час.

И поныне упорно ходит слух, будто некоторые советские солдаты отказались стрелять в рабочих, штурмовавших тюрьму в Магдебурге и, как следствие, 18 (по другой версии — 41) военнослужащий были расстреляны 28 июня 1953 года в близлежащем городке Бидериц. Приводятся даже имена трёх из расстрелянных.

По мнению советских исследователей и работников спецслужб, этот слух являлся проявлением антисоветской пропаганды времён холодной войны. В глазах же самих немцев этот предполагаемый факт служил к чести советских солдат, и 16 июня 1954 года бывшие участники восстания поставили в западном районе Берлина Целендорф, на Потсдамер-шоссе, своеобразный обелиск — усечённую каменную пирамиду с надписью (на немецком языке): «Русским офицерам и солдатам, которым пришлось умереть, потому что они отказались стрелять в борцов за свободу 17 июня 1953».

Хотя советские войска уже 17 июня стали в значительной степени контролировать ситуацию, в следующие дни также проходили протесты. Больше всего 18 июня, но в отдельных заводах вплоть до июля. 10 и 11 июля рабочие бастовали в фирме «Carl Zeiss» в городе Йена и 16 и 17 июля в заводе «Buna» в Шкопау. Но размах протеста 17 июня уже не был достигнут.

Силой оружия восстание было подавлено - и в Берлине, и в других городах ГДР. Погибло не менее 125 человек, многие сотни ранены. Радио ГДР торжественно возвестило: "Подразделения народной полиции и советские оккупационные власти всего за несколько часов разгромили путч. Проникшие из Западного Берлина провокаторы арестованы. Пресечена не демонстрация рабочих, пресечена акция бандитов".

Некоторые уроки из восстания руководство ГДР извлекло: если на прилавках пусто, никакие лозунги не помогут. Повышение норм выработки было отменено, и даже цены на многие товары снижены на 10-20 процентов. Власти решили в дальнейшем действовать кнутом и пряником. Впрочем, больше все же кнутом: по стране прокатилась волна показательных процессов. Но главный вывод, сделанный Вальтером Ульбрихтом со товарищи, сводился к необходимости всячески укреплять органы госбезопасности и репрессивный аппарат.

После воссоединения Германии, когда открылись архивы восточногерманской госбезопасности и партийные архивы, выяснилось, что сотрудники "штази" затратили неимоверные усилия, чтобы доказать участие американских провокаторов и адэнауэровских агентов в организации восстания 17-го июня. И не сумели этого сделать. Один из документов госбезопасности гласит: "Западных контактов в ходе расследования не выявлено". Но не могли же партийные пропагандисты признать, что восстали свои, да ещё и рабочие, о которых они, коммунисты, так пекутся?!

День 17 июня был объявлен в ФРГ национальным праздником — Днём немецкого единства. В 1990 году праздник был перенесён на 3 октября — дату объединения. В Западном Берлине, как указывалось, вскоре после событий был поставлен памятник предполагаемым советским жертвам, а продолжение улицы Унтер-ден-Линден от Бранденбургских ворот до Кайзер-дамм, ранее названная Шарлоттенбургер-аллее, получила название «Улица 17 Июня».

Западноберлинские почтовые марки 1953 года

В 1994 в центре Магдебурга была обнаружена братская могила с останками 32 молодых людей, убитых, по заключению экспертов, между 1945 и 1960 годами (до весны 1945 года незаметно сделать захоронение в центре города было невозможно). Выдвигались предположения, что это — либо жертвы Гестапо, расстрелянные весной 1945 года, либо советские жертвы 17 июня 1953 года. Пыльца, обнаруженная экспертами в носовых ходах у 7 черепов из 21 проверенных, позволила сделать заключение, что смерть этих лиц наступила в июне — июле. Это склонило мнение исследователей в пользу второго предположения.

До 1990-х восстание не было предметом изучения советских историков. В официальной науке оно определялись как «фашистская вылазка». В современной российской историографии устоявшегося определения тоже нет. В отличие от западных коллег, которые пишут о «рабочем восстании» или «народном восстании», российские историки и педагоги пользуются нейтральным определением: «события в ГДР 17 июня 1953 года».

фотографии: АР / Reuters / Scanpix

Братская могила и музей 11 погибших берлинцев на кладбище Зеештрассе

События 17 июня 1953 года в Восточной Германии ставят могильный крест на всей официальной истории и хронологии. Согласно официальной истории, СССР выиграл 2-ую Мировую войну, и по её итогам произошёл раздел мира в 1945 году, смотри карту:

ИТОГИ 2-й МИРОВОЙ ВОЙНЫ. РАЗДЕЛ ЕВРОПЫ.

На принадлежащей ему территории СССР стал строить социализм, что буквально означало концлагерь закрытого типа с лишением трофейного населения всех прав и льгот, превращение его в рабов, влачащих нищенское голодное существование ради "светлого будущего".

СССР имел в своём распоряжении мощную и хорошо вооружённую армию, которая могла задавить любые ростки свободомыслия. Тогда почему восстание случилось именно 17 июня 1953 года, когда до окончания Корейской войны оставалось чуть больше одного месяца, и результатом этого восстания стало прекращение в 1954 году режима советской оккупации и обретение ГДР суверенитета, а также улучшение жизненного уровня народа? Корейская война 1950-53 гг-это зашифрованное название захвата планеты Красными под руководством КПСС и её филиалов на территориях-сателлитах. СССР-это не совсем то, что нас заставляли учить в школе. Что такое был СССР, можете увидеть по ссылке на государства-члены ООН с 1945-46 гг. Их очень много.

Корпорации СССР, США и другие были образованы НЕ по результатам 2-ой Мировой войны, а по результатам Корейской войны 1950-53 гг.
Иначе ничего не стыкуется. Захватом планеты руководили Сталин и Берия, после устранения Сталина в 5 марта 1953 года и ареста Берии 26 июня 1953 года, буквально через 9 дней после восстания в Восточной Германии, наметился перелом, и 27 июля 1953 года было подписано перемирие в Корейской войне. Историю о 1-ой и 2-ой Мировых войнах, плане Маршалла и лендлизе сочинили потом, чтобы очернить немцев, облить грязью целую нацию за то, что посмели первыми выступить против Красной чумы и стать примером для других. КПСС отомстила немцам. Советская пропаганда десятилетиями внушала народу, что немцы повинны в убийстве десятков миллионов человек населения СССР. Не было этого. Настало время сказать правду и окончательно обелить немецкий народ. Не было миллионов погибших в 1-ой и 2-ой Мировых войнах, потому что этих войн не было. Была Корейская война 1950-53 гг, захват планеты, КПСС рвалась к власти, танками подавляя народ, чтобы отнять у него последний кусок хлеба и заставить бесплатно усиленно работать для своего обогащения.

Нам преподносят восстание 17 июня 1953 г. в Восточной Германии как "экономическое", "мармеладное". Однако СССР ввёл армию, установил военное положение и комендантский час на подконтрольной ему территории. Чего так испугалась КПСС? Безоружных повстанцев? Нет. Против КПСС выступило мегагосударство, и СССР проиграл, но потребовал скрыть правду, держа в заложниках трофейное население планеты. После того, как 17 июня 1953 года немецкий народ дал мощный отпор коммунистам и демократам, СССР стал уступать одну подконтрольную территорию за другой (смотри по ссылке присоединение к ООН), пока не развалился в 1991 году.

Протестующие рабочие на улицах Берлина (© AdsD der FES)

После восстания 17 июня
по распоряжению секретаря Союза писателей
на Сталиналлее распространялись листовки,
В которых сообщалось, что народ
Потерял доверие правительства
И мог бы вернуть его только удвоенной работой.
Hе было бы разве проще правительству
Распустить народ
И выбрать новый?
Бертольт Брехт «Решение» (Die Lösung, 1953)

Стихотворение Брехта, написанное летом 1953 года под впечатлением от июньских событий, найденное в бумагах писателя уже после его смерти в 1956 году и впервые опубликованное в западногерманской газете Die Welt в 1959-м , точно выявило и отразило суть трагического противостояния общества и власти в бывшей советской зоне оккупации Германии.

RUSSIAN TANKS IN BERLIN RIOTS

Июньское восстание 1953 года стало символом глубокого кризиса легитимности, в котором оказалась правящая верхушка ГДР и запланированное ею «строительство социализма». Жителям бывшей советской оккупационной зоны становилось все очевиднее, что созданное по советскому образцу, самопровозглашённое «государство рабочих и крестьян» правило не вместе с народом, а против него. Протест граждан против нового режима и невыносимых условий жизни и труда в нём был настолько силен, что если бы не вмешательство «советских друзей», восточногерманское руководство оказалось бы вероятно сметено тогда массовым народным протестом.

Июньское восстание 1953 года в ГДР было поистине общенародным. В нём приняло участие около миллиона человек в более 700 городах и поселках Восточной Германии. Начавшись как социальный протест на улицах Берлина, восстание за считанные часы переросло в массовые манифестации против коммунистической диктатуры по всей стране. Забастовки и демонстрации сопровождались политическими требованиями свободы, демократии и объединения Германии.

Перепуганная партийная верхушка ГДР искала убежища в военной штабквартире советских оккупационных сил в районе Берлина Карлхорст. С помощью введения чрезвычайного положения и привлечения советских танков восстание было в конечном итоге жестоко подавлено. Жертвами применения насилия стали по крайней мере 50 погибших и бессчётное число раненых участников демонстраций (поскольку информация о восстании долгие годы оставалась в ГДР засекреченной, точное число погибших и пострадавших до сих пор установить не удалось).

В последующие дни и месяцы было арестовано около 15 000 человек, а до 1955 года было вынесено более 1 800 политических приговоров. Некоторые заключённые предстали перед советским военным трибуналом и были приговорены к расстрелам или заключению в советском ГУЛАГе на основании 58-ой статьи уголовного кодекса СССР (поэтому и ходатайства о реабилитации жертв неправосудных приговоров должны были подаваться после распада Советского Союза в российскую прокуратуру)См. напрмер: Berger, Siegfried. „Ich nehme das Urteil nicht an”. Ein Berliner Streikführer des 17. Juni vor dem sowjetischen Militärtribunal. 5. Aulage. Berlin, 2012.

Восстание июня в ГДР 1953 года стало первым народным протестом против коммунистической диктатуры в Восточном блоке. За ним последовали венгерское восстание 1956 года и «Пражская весна» 1968 года, разделившие во многом судьбу восточногерманского протеста.

Место: ГДР

Итог: Подавление восстания

Противники:

СССР
Группа советских войск в Германии
ГДР
Народная полиция
и
Восточногерманские демонстранты-мегагосударство

Командующие:

со стороны СССР -Андрей Гречко
со стороны мегагосударства-неизвестно (американские спецслужбы)

События 17 июня 1953 года в ГДР - экономические выступления рабочих в июне 1953 года в Восточном Берлине, переросшие в политическую забастовку против правительства ГДР по всей стране. До 1990-х годов не были предметом изучения советских историков. В официальной науке определялись как «фашистская вылазка». В постсоветской российской историографии ещё не выработано устоявшееся определение; в отличие от западных коллег, которые пишут о «рабочем восстании» или «народном восстании», российские историки в основном пользуются формулировкой «события в ГДР 17 июня 1953 года».

Причины и предпосылки кризиса: «Планомерное строительство социализма».

Второй день II конференции СЕПГ, 10 июля 1952 (слева направо Вальтер Ульбрихт, Вильгельм Пик, Отто Гротеволь, рабочие)

В июле 1952 года на II конференции Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) генеральный секретарь Вальтер Ульбрихт провозгласил курс на «планомерное строительство социализма», что сводилось к последовательной советизации восточногерманского строя: мерам против мелких собственников и частной торговли, массовой национализации предприятий.

От фермеров потребовали вступления в сельскохозяйственные кооперативы. В промышленности повышение налогов вело к вытеснению с рынка ещё существовавших частных предприятий. Деятельность многих мелких собственников криминализировалась. В течение года число заключённых выросло с 31 000 до 66 000 человек.

В сфере идеологии руководство также усилило классовую борьбу. Аресты в среде политиков из числа христианских демократов и либеральных демократов были призваны урезонить эти гражданские партии. Под предлогом обмена партдокументов СЕПГ провела чистку в своих рядах и избавилась от многих критически настроенных членов, прежде всего бывших социал-демократов.

Новая линия потребовала изменений в госаппарате. Административная реформа привела к усилению централизма. В конце июля 1952 года правительство ГДР упразднило 5 исторических «земель» и создало вместо них 14 округов. В соответствии с договоренностями союзников Восточный Берлин имел особый статус, но практически был 15-м округом.

Соответствующим образом была реформирована и система народного образования. В школах, высших школах и университетах был введён курс «Основы марксизма-ленинизма» как единственно верной теории общественного развития. Усилилось давление на протестантскую церковь.

Под влиянием советской стороны был принят план экономического развития, который предусматривал ускоренный рост тяжёлой промышленности. Его реализация отражалась на работе отраслей, выпускавших потребительские товары. Правительству ГДР приходилось действовать в жёстких финансовых условиях, к тому же наличные резервы металла в значительной степени шли на изготовление оборудования для поставок в СССР в счёт репараций, для производства товаров народного потребления его не хватало.

В обстановке холодной войны росли расходы на поддержание государственной безопасности и создание национальной армии. 1 июля 1952 года началось формирование казарменной полиции, то есть собственных вооружённых сил. В 1952 году 11% госбюджета шло на военные расходы. 19% составляли репарации Советскому Союзу.

Милитаризация ГДР с 1952 года стала причиной глубокого экономического кризиса. Жиры, мясо и сахар по-прежнему распределялись по карточкам. Высокие цены в магазинах госторга, в которых можно было без карточек купить дополнительные продукты, оказались для большинства рабочих не по карману. В 1952 году средняя заработная плата составляла 308 марок. В магазинах килограмм сахара стоил 12 марок, килограмм масла - 24 марки, килограмм свинины - 15 марок. Это вело к парадоксальной ситуации для рабочих. От них требовалось выполнение планов повышения производительности труда, тогда как их заработная плата не позволяла им обеспечить семьи элементарными вещами.

В апреле 1953 года, за два месяца до июньских событий, произошло повышение цен на общественный транспорт, одежду, обувь, хлебопродукты, мясо и содержащие сахар продукты. По свидетельству участника тех событий, это уже тогда вызвало волну возмущения.

Рост недовольства населения выражался и в росте числа беженцев. Все больше людей, прежде всего высококвалифицированных кадров, покидали ГДР. В 1951 году - 165 648, в 1952 году - 182 393 человека. «Утечка мозгов», в свою очередь, создавала новые экономические проблемы.

В конце мая 1953 года в стране создалась такая ситуация, когда условиями жизни - в разной степени и по разным причинам - были недовольны почти все слои населения. Граждане ГДР ждали перемен.

«Новый курс»

После смерти Сталина в Политбюро ЦК КПСС росло недовольство политикой и стилем руководства Вальтера Ульбрихта.

В отчётах, поступавших в Москву из Восточного Берлина, выражалось беспокойство о положении в ГДР. В то же время новое советское руководство хотело изменить политический курс в отношении Германии.

Смена в руководстве произошла не только в Советском Союзе, но и в Соединённых Штатах. Заступивший в январе 1953 года на пост президент Эйзенхауэр пытался наладить новые отношения с Москвой. В начале мая 1953 года в министерстве иностранных дел СССР по инициативе Лаврентия Берии началась разработка меморандума по германскому вопросу. Кремлёвскому руководству было ясно, что Запад пойдёт на обсуждение германского вопроса лишь в том случае, если в политическом курсе ГДР появятся новые акценты.

СЕПГ предлагалось отказаться от курса на ускоренное строительство социализма и сосредоточиться на вопросах, которые могли способствовать объединению Германии . Предлагалось снизить объём обязательных госпоставок с крестьян на 10–15%, в особенности для зажиточных, дававших основную массу товарной продукции. Осуждались как «недопустимо торопливые» меры по вытеснению частного капитала из промышленности, торговли и сферы услуг. Властям ГДР предлагалось также строго соблюдать законность и в ближайшее время осуществить широкую амнистию.

Первый сигнал готовности к переговорам поступил 28 мая 1953 года. Им стал формальный роспуск Советской контрольной комиссии в ГДР и учреждение должности «Верховного комиссара», которым был назначен Владимир Семёнов. Он тут же принялся за разработку распоряжения «О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР», которое было принято 2 июня 1953 года Советом министров СССР.

В тот же вечер делегация СЕПГ была вызвана в Москву , где Вальтер Ульбрихт, Отто Гротеволь и Фред Ольснер получили документ для ознакомления. На утреннем заседании 3 июня 1953 года Ульбрихт был подвергнут суровой критике; Президиум ЦК КПСС настоятельно требовал быстрой и основательной смены политического курса СЕПГ во избежание протестов населения. 5 июня делегация ГДР в сопровождении Верховного комиссара СССР вернулась в Восточный Берлин. В последующие дни Семёнов постоянно присутствовал на заседаниях Политбюро СЕПГ, которое провозгласило «Новый курс». Речь шла о значительном снижении темпов построения социализма, об отмене многих перегибов экономического и политического характера. Однако эти корректуры курса были предприняты слишком поздно.

Политика США в отношении ГДР.

В июле 1952 года в США был разработан документ «Национальная стратегия в отношении Германии», утверждённый в августе под кодовым названием PSB D-21. Наряду с мерами, направленными на усиление западной интеграции Федеративной республики, он также предусматривал меры к «сокращению советского потенциала в Восточной Германии». При этом в первую очередь Западный Берлин рассматривался как «витрина демократии» и место подготовки психологических операций против ГДР и других стран-сателлитов.

До начала 1953 года эти меры ограничивались прежде всего налаживанием разведывательных контактов и материально-финансовой поддержкой антикоммунистических организаций, которые действовали против ГДР. Цель была обозначена довольно расплывчато: «подконтрольная подготовка к более активному сопротивлению».

Подобного рода формулировки, по мнению историка Кристиана Ф. Остерманна, не позволяют сделать вывод о том, что американские спецслужбы(мегагосударство) целенаправленно работали на восстание размеров 17 июня.

На первом плане американских усилий стояла задача сохранить потенциал сопротивления в Восточной Германии и укрепить надежду «на освобождение от коммунистического господства». По этой причине нет ничего удивительного в том, что находившаяся под американским контролем радиостанция РИАС в Западном Берлине, рассматривалась как «эффективное средство прорыва железного занавеса».

Передачи РИАС пользовались большой популярностью в Восточной Германии. По американским данным, их регулярно слушали 70 процентов восточных немцев. По мнению первого американского Верховного комиссара Джона Макклоя, радиостанция была «духовным и психологическим центром сопротивления в закрытом регионе, которым управляли коммунисты».

Повышение норм выработки.

Правительство Германской Демократической Республики приветствует инициативу рабочих по повышению норм выработки. Оно благодарит всех трудящихся, которые повысили свои нормы, за их большое патриотическое дело. Одновременно оно отвечает на пожелание рабочих по пересмотру и повышению норм. Это генеральное повышение норм выработки является важным шагом на пути к созданию основ социализма.

Повышение норм предполагалось вводить постепенно и завершить к 30 июня, дню рождения Вальтера Ульбрихта.

При прежней зарплате рабочие должны были на 10% больше работать. Повышенные нормы вели к сокращению заработной платы до 25%. На фоне постоянного снижения уровня жизни это решение спровоцировало недовольства.

13 и 16 мая на сталелитейном заводе в Лейпциге бастовали 900 рабочих. Небольшие стачки прошли на стройках и других предприятиях в Берлине. Акции постепенно приобрели политический характер. В целом, как сказано в одном из отчётов профсоюзов, преобладали «негативные дискуссии».

Однако руководство профсоюзов, теоретически призванное стоять на страже интересов рабочих, высказалось в поддержку повышения норм. 16 июня 1953 года в профсоюзной газете «Трибуна» был опубликован комментарий с такими словами: «Да, решения о повышении норм являются абсолютно правильными». Этот комментарий в защиту повышения норм выработки стал последней каплей, переполнившей чашу недовольства рабочих.

Хронология.

В тот же день Политбюро ЦК СЕПГ дало указание правоохранительным органам начать немедленное освобождение из-под заключения всех тех, кто зимой 1952/1953 г. был арестован и осуждён за спекуляцию и другие экономические преступления. Объявлялось о либерализации режима на границе с ФРГ и о возврате имущества всем беженцам, пожелавшим вернуться в ГДР. Была пересмотрена в сторону большей скромности программа празднования 60-летия В. Ульбрихта.

Газета «Нойес Дойчланд» опубликовала коммюнике Политбюро ЦК СЕПГ о введении «Нового курса». Оно было подготовлено главным редактором Рудольфом Херрнштадтом, который принадлежал к реформаторскому крылу партии. В документе в частности сообщалось об отмене с 15 июня апрельского повышения цен на мясо и искусственный мёд, возвращении выплаты дотаций рабочим на транспортные расходы. Подлежали отсрочке налоговые недоимки, возникшие в частном секторе до конца 1950 г. При этом коррективы курса обосновывались не материальным положением людей в ГДР, а «великой целью обеспечения единства Германии» .

Номер газеты был немедленно раскуплен и вскоре продавался по спекулятивной цене, превышавший номинальную в 30 раз (за экземпляр газеты давали до 5 марок).

У значительной части населения сложилось впечатление, что СЕПГ под давлением западных держав и церкви решило отказаться от строительства социализма в пользу единой капиталистической Германии, воссоздание которой не за горами. Выходило, что «капиталистам» прощались все их прегрешения в бывшей ГДР, за что должны были расплатиться более интенсивным трудом простые рабочие. Низовые парторганизации СЕПГ, не получившие никаких инструкций ЦК, находились в растерянности и не знали, что объяснять рабочим.

В условиях отсутствия информации со стороны руководства партии возникали самые невероятные слухи, например, о том, что СЕПГ вскоре вновь будет разделена на СДПГ и КПГ, советские войска уже покидают территорию ГДР и на их место вступают американские и английские части. Резко возросло количество тех, кто демонстративно слушали передачи РИАС.

С другой стороны, в коммюнике ничего не говорилось о ключевом вопросе - пересмотре норм выработки.

12 июня.

Рабочие народного предприятия «Юстус Пертес» в Готе в знак протеста развернули лицом к стене все портреты руководителей ГДР.

В городе Бранденбург пятеро рабочих частного транспортного предприятия пришли в 16 часов 30 минут в окружной суд и потребовали, в соответствии с провозглашённой политикой «Нового курса», освобождения своего хозяина Курта Теге, который содержался в предварительном заключении в связи с якобы нелегальной покупкой лошади. До позднего вечера к рабочим присоединились около 2500 жителей города. Порядок был восстановлен к 23 часам. После совещания партийного руководства округа с советскими представителями Теге был освобождён и доставлен в свой дом.

На крупном строительном объекте Берлина, больнице в районе Фридрихсхайн, строители решили объявить забастовку из-за 10-процентного повышения норм. Забастовка была назначена на понедельник 15 июня.

Рабочие требовали отмены повышения норм выработки и снижения цен в государственной розничной торговле на 40 %. На многих частных предприятиях, вновь возвращённых прежним владельцам, рабочие устраивали настоящие праздники. Такие встречи имели две причины: во многих случаях назначенные государством управленцы были некомпетентны. С другой стороны, рабочие ждали реставрации капитализма, прихода западных войск, и на этот случай хотели быть на хорошем счету перед хозяевами.

В субботу, 13 июня 1953 года, рабочие берлинского народного строительного предприятия «Индустрибау» отправились на прогулку по озеру Мюггельзе. На теплоходе «Будь готов!» собралось руководство, а на другом - «Триумф» плыли рядовые строители. На теплоходе «Триумф» шли оживленные дискуссии. Бригадиры решили объявить руководству, что они начнут забастовку, если повышение норм не будет отменено. В гостинице «Рюбецаль» строители продолжили дискуссию за пивом. В какой-то момент на стол вскочил один из бригадиров и объявил, что в понедельник, 15 июня, строители будут бастовать, если повышение норм выработки не будет отменено. Руководство предприятия сочло, что бригадир немного «перебрал» и не предприняло никаких «профилактических» мер.

15 июня в Берлине среди строителей престижных строек на Сталин-аллее начались первые забастовки. Делегация рабочих подъехала на грузовике к Дому министерств и потребовала встречи с Отто Гротеволем. На вахте им сказали, что премьер-министра нет на месте. Их принял его референт Курт Амбре. Разговор прошёл в «дружеской обстановке». Руководитель делегации Макс Феттлинг передал письмо, в котором 300 строителей больницы Фридрихсхайн требовали до полудня 16 июня отменить сокращение заработной платы. Через полтора часа делегация уехала. На следующий день она хотела приехать за ответом. Однако в районном руководстве СЕПГ решили, что письмо было явно написано «по указке из Западного Берлина». Подготовленные агитаторы должны были на следующий день объяснить рабочим, что ради построения социализма нужно согласиться с сокращением заработной плат.

События 16 июня.

Около 7 часов утра 16 июня на стройке больницы Фридрихсхайн началось брожение. В свежем номере профсоюзной газеты «Трибуна» был опубликован комментарий в поддержку повышения норм выработки. Строители восприняли его как ответ на письмо, которое они накануне передали Отто Гротеволю. Среди них были и посланцы со стройки блок 40, гигантского жилого комплекса на Сталин-аллее . В это время директор больницы, возможно, без злого умысла, распорядился закрыть ворота стройки. Рабочие с блока 40 полезли через забор. На Сталин-аллее прошёл слух: «Наших коллег заперли. Надо их освободить». В 10.25 народная полиция насчитала 700 демонстрантов. Проходя мимо строительных участков, они громко скандировали: «Коллеги, присоединяйтесь, мы хотим быть свободными людьми!» Демонстрация, численность которой в результате
достигла 10 000 человек, направилась к Дому министерств на Лейпцигерштрассе. Согласно оперативной сводке полиции, «население выступало отчасти за, отчасти против демонстрантов», которые требовали отмены повышения норм выработки.

Тем временем Политбюро СЕПГ, заседавшее в этот день, в срочном порядке приняло решение об отмене повышения норм. В постановлении было сказано:

Политбюро считает абсолютно неправильным проведение административным путём 10-процентного повышения норм выработки на предприятиях народной индустрии. Повышение норм выработки может и должно проводиться не административными методами, а исключительно на основе убеждения и добровольности. Предлагается отменить как ошибочное введённое некоторыми министерствами повышение норм выработки. Совместно с профсоюзами пересмотреть решение правительства от 28 мая 1953 года.
В полдень об этом запоздалом решении Политбюро сообщило радио ГДР.

Около 14 часов перед Домом министерств начался митинг. Вышедший к забастовщикам министр металлургии и горнодобывающей промышленности Фриц Зельбман пытался успокоить демонстрантов и объявил о решении Политбюро;
но это не возымело успеха. Министр был освистан. Из оперативной сводки народной полиции: «14.35 На углу Лейпцигер штрассе и Вильгельмштрассе собрались строители. Оратор министерства, который, в частности, сказал: «Нам нужна народная армия», - был прерван криками строителей: «Долой народную армию!»

Строители зачитали резолюцию, которую из-за шума сотрудники народной полиции не смогли понять». В резолюции, помимо экономических, выдвигались и политические требования - отставка правительства и тайные свободные выборы. Из полицейских, призывавших демонстрантов разойтись, двое были избиты. После того как секретарь по вопросам пропаганды городского правления СЕПГ Хайнц Брандт сделал соответствующие пояснения, в 16 часов рабочие стали расходиться. Из 5000 человек около 1000 продолжили забастовку, из них около 900 строителей
со строек аллеи Сталина , которые потребовали, чтобы к ним вышел премьер-министр Отто Гротеволь.

В 18.40 колонна из 800 человек достигла здания ЦК СЕПГ и выкрикивала лозунги «Долой эксплуатацию», «Долой правительство голода».

Магистрат Большого Берлина послал машину с громкоговорителем и информировал демонстрантов о том, что решение правительства ГДР о повышении норм было отменено. Демонстранты захватили эту машину и сообщили по громкоговорителю о том, что на следующий день, 17 июня рано утром на Штраусбергской площади состоится митинг. Одновременно раздались призывы к проведению всеобщей забастовки.

В совершенно секретном донесении представитель МВД СССР полковник Иван Фадейкин сообщал в Москву: «По наблюдениям агентуры в течение дня и вечером 16 июня с. г. со стороны бастующих не было выдвинуто ни одного лозунга против Советского Союза. Все выпады направлены исключительно против Правительства ГДР и СЕПГ... По имеющимся данным, в организации демонстрации активную роль играли лица из Западного Берлина».

О волнениях строителей в Восточном Берлине радиостанция РИАС узнала с многочасовым опозданием, так как телефонная связь между Восточным и Западным Берлином была прервана в мае 1952 года. Первое сообщение прозвучало в 13.30 в выпуске новостей: «Размах сегодняшних акций протеста на данный момент нельзя оценить».
В 16.30 был передан подробный отчёт о митинге перед Домом министерств. В нём сообщалось о требованиях рабочих и о том, что членам правительства не удалось успокоить демонстрантов.

По воспоминаниям Эгона Бара, который в то время был немецким главным редактором РИАС, на радиостанцию пришла делегация забастовочного комитета и попросила зачитать по радио резолюцию. Американский директор РИАС Гордон Эвинг не хотел идти на конфронтацию с советской стороной, тем не менее Бар якобы лично отредактировал требования делегатов. Они были зачитаны по радио в 19.30:

1. Выплата зарплат по старым нормам. 2. Немедленное увеличение прожиточного минимума. 3. Свободные и тайные выборы. 4. Гарантии ненаказания забастовщиков и их представителей. Передачи об акциях протеста в Восточном Берлине радиостанция РИАС транслировала всю ночь. 17 июня с 5.36 в эфире четыре раза прозвучало заявление председателя профсоюзов Западного Берлина Эрнста Шарновского, поддержавшего «коллег из Восточного Берлина».

При этом западному профсоюзному деятелю было запрещено открыто призвать население ГДР к всеобщей забастовке.
В своем заявлении он подчеркнул, что «людям в Восточной зоне и в Восточном Берлине» он может дать «хорошие советы», а не распоряжения. Обращаясь к жителям Восточного Берлина, он сказал:

Не оставляйте их одних! Они борются не только за социальные права рабочих, но и за общие человеческие права всего населения восточной зоны. Присоединяйтесь к движению восточно-берлинских строителей, работников общественного транспорта и железнодорожников и занимайте свои Штраусбергские площади!.
Сообщение о призыве рабочих Восточного Берлина к всеобщей забастовке было опубликовано 16 июня на первой полосе экстренного выпуска выходившей в Западном Берлине газеты «Дер Абенд».

Продолжение:

Засекреченные события 17 июня 1953 года в ГДР. Мегагосударство против Красной чумы социализма.Ч.2.

17 июня 1953 года в ГДР началось восстание. Митингующие захватывали здания, требовали смены власти и повышения зарплат. Советские танки были встречены лозунгом «Русский Иван, убирайся домой!». Некоторые требования демонстрантов были выполнены.

Непопулярные решения

В июле 1952 года генсекретарь Социалистической единой партии Германии Вальтер Ульбрихт провозгласил курс на «планомерное строительство социализма». Он предполагал продолжение милитаризации, усиление классовой борьбы (проводились аресты среди христианских и либеральных демократов), а также ускоренное развитие тяжелой промышленности.

Все эти изменения отражались как на общем уровне жизни, так и на работе отраслей, выпускавших потребительские товары. Малый бизнес искоренялся, товары повседневного спроса можно было получить только по карточкам.

Первые забастовки начались уже в мае 1953 года. 13 и 16 мая на сталелитейном заводе в Лейпциге бастовали 900 рабочих, стачки прошли и на других заводах. Требования бастовавших постепенно приобретали политическую окраску.

Существенным стимулом к началу протестных акций послужило решение пленума ЦК СЕПГ о 10-процентном повышении норм выработки, то есть восточногерманские рабочие должны были работать теперь на 10% больше, а зарплаты при этом снижались на четверть.

Мармеладный бунт

Восстание 1953 года также иногда называют «мармеладным бунтом». Из-за того, что еще в апреле 1953 года в магазинах ГДР возник дефицит на сахар, джем (повидло) и варенье. Авторы книги «Советский Союз в локальных войнах и конфликтах» Сергей Лавренов и Игорь Попов писали, что бутерброды с повидлом были традицонным видом завтрака у немцев и пропажа повидла с прилавком была встречена с негодованием.

Когда о протестах среди немцев сообщили в Москву, то не стали усложнять перевод и просто написали, что немцы негодуют из-за нехватки мармелада.

С немецкого языка слово Marmelade можно перевести и как мармелад, и как джем, и как повидло.
Понятно, что такая причина недовольства могла вызвать у советских чиновников только недоумение, поэтому этим «звоночкам» не уделили должного внимания. К тому же в марте умер Сталин - в Союзе были более серьезные поводы для беспокойства. К событиям 17 июня руководство СССР оказалось не подготовленным.

Берия vs Молотов

27 мая 1953 года министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов все же вынес вопрос о положении в ГДР на заседание Президиума Совета Министров СССР.

На этом заседании было решено не слишком форсировать строительство социализма в ГДР, но при этом придерживаться «твердой линии». Был сделан вывод: без наличия советских войск существующий в ГДР режим неустойчив.

Поразило всех выступление на этом заседании министра внутренних дел Лаврентия Берии. Он сказал: «Нам нужна только мирная Германия, а будет там социализм или не будет, нам все равно». Также именно тогда Берия впервые озвучил идею объединения Германии, заявив, что единая Германия, пусть и объединившаяся на буржуазных началах, станет серьезным противовесом влиянию США в западной Европе.

Молотов встретил это заявление Берии в штыки, сказав, что «отказ от создания социалистического государства в Германии будет означать дезориентацию партийных сил не только Восточной Германии, но и во всей Восточной Европе в целом.

А это, в свою очередь, откроет перспективу капитуляции восточноевропейских государств перед американцами».

В итоге, главным виновников берлинских событий будет признан Берия. До этого он лично распорядился отозвать в Москву уполномоченного МВД СССР по Германии и его заместителей, а также урезал в семь раз число сотрудников своего министерства в ГДР.

"Козлобородый должен уйти!"

Утром 17 июня 1953 года началась массовая забастовка. Колонны рабочих направились к торговому центру Восточному Берлина, где начали выдвигать свои требования. От изначальных лозунгов о повышении зарплат и снижении норм выработки митингующие быстро перешли к лозунгам политическим, к требованиям свободных выборов и объединению Германии.

Популярными были лозунги против руководства ГДР: «Бородка, брюхо и очки - это не воля народа!» (Bart, Bauch und Brille - das ist nicht der Wille des Volkes) и «Козлобородый должен уйти!».

К этому времени общее число демонстрантов достигло 100 тысяч человек. Начались столкновения с полицией и работниками СЕПГ. В Берлине к митингующим не вышел ни один представитель правительства. Разгонять демонстрацию начали полиция и советские войска.

Уголовники-демонстранты

В других восточногерманских городах и районах также шли стачки и демонстрации. Их центрами стали прежде всего среднегерманская промышленная область с городами Биттерфельд, Галле, Лейпциг и Мерзебург и Магдебургский регион, в меньшей степени - области Йена-Гера, Бранденбург и Герлиц. Активно митинговали в Магдебурге, Герлице и Дрездене.

В Магдебурге демонстранты взяли штурмом следственный изолятор Нойштадт и освободили 211 заключённых, среди них и обычных уголовников. Они тут же присоединились к агрессивной части митингующих. В общей сумме, из 12 немецких тюрем были освобождены около 1400 заключённых. В народных волнениях приняли участие от 3 до 4 миллионов восточных немцев. Согласно последним исследованиям, демонстрации и забастовки прошли в не менее чем 701 населённом пункте ГДР.

"Русский Иван, убирайся домой!"

На улицах Берлина появились советские танки из состава 12-й танковой и 1-й механизированной дивизий. На острие конфликта оказалась Группа советских оккупационных войск, которую с 26 мая 1953 года возглавил генерал-полковник Гречко.
Указание Москвы было одно: действовать «твердо и решительно». Молотов о событиях в июне 1953-го позже вспоминал: «Берия был в Берлине на подавлении восстания - он молодец в таких случаях. У нас было решение применить танки. Помню, что решили принять крутые меры, не допустить никакого восстания, подавить беспощаднейшим образом. Допустим, чтобы немцы восстали против нас?! Все бы закачалось, империалисты бы вступили, это был бы провал полнейший».

Уже утром 17 июня для блокирования границы с Западным Берлином Лаврентий Берия приказал поднять по тревоге и выдвинуть в указанный район несколько стрелковых рот, находившихся в то время в столице.

Советские танки были встречены лозунгами "Русский Иван, убирайся домой". В Берлине было введено военное положение и режим чрезвычайного положения.

Всего в подавлении волнений приняли участие 16 дивизий. В одном только Берлине было три дивизии с 600 танками. Вечером 17 июня в городе действовали около 20 000 советских солдат и 15 000 служащих казарменной полиции.

Под натиском танков демонстрантам пришлось уйти из правительственного квартала, но ситуация по-прежнему оставляла желать лучшего. Важнейшие предприятия не работали. Даже текст приказа о введении ЧП негде было распечататать, поскольку типографии бастовали. Только въехав на танке во двор типографии удалось приступить к печати.

"Помощь" западных партнеров

Демонстрантов в Восточном Берлине поддержали власти западных секторов города, самой ФРГ и ряда западноевропейских государств. По данным советской разведки, ещё накануне массовых июньских манифестаций число американских и английских военнослужащих в ФРГ увеличилась на 12 000 человек.

С началом митингов в границам ГДР стали массово стягиваться танки, БТР и другая тяжелая боевая техника. К границе также переместилась американская радиостанция «РИАС», была развернута широкая пропагандистская кампания против «социалистических порядков» в ГДР.

Верховный комиссар СССР в ГДР Владимир Семенов иформировал Москву: «Над рядом советских объектов ежедневно на низких высотах пролетают военно-транспортные самолеты С-47, с которых сбрасываются листовки, содержащие враждебные выпады в отношении Советских Вооруженных Сил и социалистического строительства в Восточной Германии».

Впрочем, к военному вмешательству НАТО в СССР были готовы. Министр госбезопасности Советского Союза Игнатьев и министр обороны маршал Василевский в 1952 году одобрили план действий, направленных против американских и натовских стратегических военных баз в случае войны или вышедших из-под контроля локальных конфликтов. План предусматривал, что первой акцией при возникновении военного конфликта в Европе должно стать уничтожение коммуникаций натовской штаб-квартиры.

Жертвы и итоги

Как это обычно и происходит, официальные данные ГДР о жертвах 17 июня (25 человек) были занижены, а цифры, которые приводились на Западе (507 человек), завышены.

По данным Центра исторических исследований в Потсдаме, число жертв, подтвержденных источниками, составило 55 человек. Около 20 смертельных случаев так и не удалось расследовать.

В отчете Владимира Семёнова в Москву сообщалось, что к 5 ноября 1953 года судами ГДР были осуждены 1240 «участников провокаций», среди которых были 138 бывших членов нацистских организаций и 23 жителя Западного Берлина. До конца января это число увеличилось до 1526 осуждённых: 2 были приговорены к смерти, 3 - к пожизненному заключению, 13 - на сроки 10 - 15 лет, 99 - на сроки 5 -10 лет, 994 - на сроки 1-5 лет и 546 на сроки до одного года.

Итоги восстания оказались двоякими. С одной стороны, СССР снизил процент репараций, рабочим были возвращены нормы выработки, зарплаты остались прежними, а в 1954 году даже был снят оккупационный режим. С другой стороны, позиции Ульбрихта только укрепились, он получил возможность провести чистки среди своих противников, а люди продолжали бежать в ФРГ.

Ровно 60 лет назад в Германии произошли трагические события, которые фактически означали, что наступил конец социализма, точнее -- конец веры в социалистическое государство, создаваемого по доброй воле его населения. История развивается постепенно, переходя на новые рельсы после стрелки, перебрасывающей состав на новый путь. После событий 17 июня 1953 года стало ясно, что социализм может насаждаться только по принуждению силовыми методами диктатуры.

Массовые антиправительственные выступления в Берлине 16—17 июня 1953 года, известные под названием «Берлинское восстание », были только первым шагом. События 17 июня 1953 года в ГДР -- экономические выступления рабочих в июне 1953 года в Восточном Берлине после повышения цен, переросшие в политическую забастовку против правительства ГДР по всей стране. До 1990-х годов эти события не были предметом изучения советских историков, их как бы не существовало вовсе, а в официальной науке они определялись как «фашистская вылазка».

В совершенно секретном донесении представителя МВД СССР сообщалось: «По наблюдениям агентуры в течение дня и вечером 16 июня с. г. со стороны бастующих не было выдвинуто ни одного лозунга против Советского Союза. Все выпады направлены исключительно против Правительства ГДР и СЕПГ...

Процесс против «четырёх агентов западных шпионажных и террористических организаций», 11 июля 1954.

Разумеется, коммунистическая пропаганда и власти ГДР в дальнейшем твердили, что эти события были спровоцированы зарубежными шпионами и диверсантами, а массовые выступления сотен тысяч трудящихся координировала американская радиостанция РИАС из Западного Берлина.

Утром 17 июня в Берлине началась всеобщая забастовка. Уже в 7 часов на Штраусбергер плац собралась 10-тысячная толпа. К полудню численность манифестантов в городе достигла, по одним данным, 100 000, по другим — 150 000 человек. Манифестанты требовали проведения свободных выборов, допуска к выборам западных партий, воссоединения Германии. Большую популярность приобрели лозунги, направленные лично против Вальтера Ульбрихта: «Бородка, брюхо и очки — это не воля народа!» «У нас нет иной цели — Козлобородый должен уйти!».

Волнения из Берлина перекинулись на всю Восточную Германию. В индустриальных центрах стихийно возникали забастовочные комитеты и советы рабочих, бравшие в свои руки власть на фабриках и заводах. Всего подверглось осаде и штурму 250 правительственных и партийных зданий.

В Берлин срочно вылетел министр внутренних дел СССР Лаврентий Берия. (Кстати, это была его последняя командировка: по возвращении в Москву он был арестован и расстрелян. А ведь еще при Сталине Берия высказывался против создания ГДР.) Около полудня 17 июня против протестующих были выдвинуты полиция и советские танки. Демонстранты кидали в танки камнями и пытались повредить их радиоантенны. Танки открыли огонь из пулеметов.

По официальным данным погибло 125 человек, хотя западные источники говорили о 500 погибших. 20 тысяч человек были арестованы. Потом состоялись суды, которые приговорили многих участников к длительным срокам заключения, причем часть из них попала в советские лагеря. Советскими властями было приговорено к смерти 29 человек. Первым, расстрелянным советскими властями, был 36-летний безработный художник Вилли Геттлинг, отец двоих детей. Немецкими судами было осуждено не менее 1526 (видимо, это неполная цифра): 2 — к смерти, 3 — к пожизненному заключению, 13 — на сроки 10—15 лет, 99 — на сроки 5—10 лет, 994 — на сроки 1—5 лет и 546 на сроки до одного года. Со стороны властей было 5 убитых, ранено 46 полицейских, из них 14 тяжело.

Закономерным развитием этих событий было превращение ГДР в один из "бараков социалистического лагеря", окруженных колючей проволокой и охраняемых вооруженными охранниками. Опираясь на советскую поддержку, правительство ГДР демонстрировало «твёрдость»: 21 июня отменено объявленное восстановление старых норм выработки; в октябре розничные цены были повышены на 10—25 %. С другой стороны, СССР поспешил снизить требования репараций (теперь они составляли лишь 5% бюджета ГДР), что улучшило материальное положение немцев. Однако, бегство в ФРГ усилилось: если в 1952 году бежало 136 тыс. человек, то в 1953 — 331 тыс., в 1954 — 184 тыс., в 1955 — 252 тыс. Поэтому позже по указанию Хрущева построили Берлинскую стену, ставшую мировым символом насильственного принуждения к коммунистическому счастью.

День 17 июня был объявлен в ФРГ национальным праздником — Днём немецкого единства. В 1990 году праздник был перенесён на 3 октября — дату объединения. В Западном Берлине вскоре после событий был поставлен памятник предполагаемым советским жертвам, а продолжение улицы Унтер-ден-Линден от Бранденбургских ворот до Кайзер-дамм, ранее названная Шарлоттенбургер-аллее, получила название «Улица 17 Июня».