Связь языка и мышления схема. Владение языком, умение общаться, добиваться успеха в процессе коммуникации являются теми характеристиками личности, которые во многом определяют достижения человека практически во всех областях жизни, способствуют его социал

Проблема взаимосвязи языка и мышления относится к самым сложным и актуальным вопросам не только общего языкознания, но и логики, психологии, философии. Пожалуй, нет ни одного сколько-нибудь значительного труда в области этих наук на протяжении всего их развития, в котором в той или иной форме не обсуждался бы или по крайней мере не ставился бы этот вопрос.

Сложность проблемы обусловлена прежде всего сложностью и противоречивостью природы и мышления и языка. Будучи необходимыми атрибутами человека, оба явления сочетают в себе социальное и биологическое (соответственно двойственной природе человека). С одной стороны, и язык и мышление представляют собой порождение мозга человека как homo sapiens, с другой стороны, язык и мышление являются социальными продуктами, поскольку сам человек есть социальное явление.

По словам К. Маркса, «индивид есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жизни — даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного, совершаемого совместно с другими, проявления жизни, — является проявлением и утверждением общественной жизни».

В единстве социального и индивидуально-биологического проявляется наиболее общая специфика и языка и мышления.

Именно этим, по-видимому, в первую очередь объясняется то трудно обозримое многообразие концепций, которые существовали и существуют в соответствующих науках относительно и языка, и мышления, а тем самым и соотношения между ними. При этом важно подчеркнуть обусловленность этих концепций теми или иными философскими системами, которые иногда даже неосознанно разделялись их авторами.

Решение проблемы отношения между языком и мышлением (отношения слова и мысли) «колебалось всегда и постоянно — от самых древних времен и до наших дней — между двумя крайними полюсами — между отождествлением и полным слиянием мысли и слова и между их столь же метафизическим, столь же абсолютным, столь же полным разрывом и разъединением».

Отождествление языка и мышления (нужно отметить, что оно происходит далеко не всегда в явной форме) логически приводит к снятию проблемы вообще. Вопрос о связи языка и мышления объявляется псевдопроблемой и устраняется из поля зрения исследователя.

Полное же разъединение и противопоставление языка и мышления как независимых и лишь внешне связанных явлений, рассмотрение слова как внешнего выражения мысли, ее одеяния — «только разрубает узел, вместо того, чтобы развязать его», ибо в этом случае связь рассматривается как нечто в такой степени механическое, что возможно пренебречь ею при рассмотрении обоих соотносящихся явлений.

В настоящее время обе крайние тенденции продолжают существовать в различных вариантах. Так, различное отношение к мышлению и его связи с языком лежит в основе двух разных направлений: «менталистического», в котором отмечается стремление к отождествлению языка и мышления, приписыванию языку той роли в психике человека, которая принадлежит мышлению, и «механистического» (бихевиористского), которое отрывает язык от мысли, рассматривая мышление как нечто внеязыковое (экстралингвистическое) и исключая его из теории языка, вплоть до того, что мышление вообще объявляется фикцией.

По-видимому, правильным подходом к данной проблеме будет тот, который исходит из очевидного факта — наличия сложной взаимосвязи между языком и мышлением. В общем виде она представляется следующим образом. Основу выражаемого в языке содержания образуют мысли. Именно через мышление, через отражательную деятельность человеческого мозга языковые единицы могут соотноситься с предметами и явлениями объективного мира, без чего невозможно было бы общение между людьми при помощи языка.

С другой стороны, в звуковых комплексах того или иного языка, которые выступают как материальные сигналы элементов объективного мира, отражаемых в мышлении, закрепляются результаты познания, а эти результаты служат базой дальнейшего познания. Поэтому язык часто характеризуют как орудие, инструмент мышления, а взаимосвязь языка и мышления как их единство.

Признание тесной связи между языком и мышлением является одним из основных положений материалистического языкознания. Однако, один этот постулат еще не решает всей проблемы. Отношение между языком и мыслью (сознанием) входит в более широкую проблему, — проблему соотношения трех звеньев: языка — мышления — объективной действительности, или, как часто формулируют эту проблему, слова — мысли — вещи.

В плане основного вопроса философии на первый план в этой триаде выступает отношение мышления (сознания) к объективной действительности, чем и обусловливается в свою очередь отношение языка к вещи. Материалистическая концепция языка решает этот вопрос таким образом: поскольку сознание вторично по отношению к бытию и отражает объективную действительность, то, следовательно, и в языке через мышление также отражается мир вещей и явлений, познанных человеком.

Именно на обоснование материалистического понимания мышления — и тем самым языка — в противоположность идеалистической концепции направлены высказывания К. Маркса в «Немецкой идеологии», на которых основывается тезис о единстве языка и мышления, принятый в советском языкознании. Как известно, в этой работе К. Маркс дает критический анализ философии младогегельянцев, их идеалистической концепции сознания как самостоятельного феномена, «чистого», свободного от материи духа, «продуцирующего» действительные отношения между людьми, всю их деятельность. При этом обоснование материальной основы мышления идет в двух направлениях.

Подчеркивается, что во-первых, мышление материализуется в языке, в звуках, через которые оно дано другими людям в ощущении, что непосредственной действительностью мысли является язык. Во-вторых, особое внимание обращается на то, что «ни мысли, ни язык не образуют сами по себе особого царства, что они — только проявления действительной жизни».

Таким образом, общая философская основа различных концепций языка проявляется не только и не столько в том, как решается вопрос о соотношении языка и мышления, но и в том, как решается проблема отношения сознания и бытия.

Понимание связи языка и мышления как их единства, т. е. признание сложного взаимодействия между ними, еще недостаточно характеризует ту или иную концепцию в общефилософском плане, ибо при этом самое мышление может интерпретироваться идеалистически как первичное явление, определяющее бытие. Примером может служить концепция В. Гумбольдта, который всячески подчеркивает единство процесса мышления и его звукового воплощения в речевой деятельности, оставаясь при этом на идеалистических философских позициях в вопросе о соотношении мысли и вещи.

С другой стороны, признание материалистической концепции отношения сознания и объективного мира как вторичного и первичного, идеального и материального, может сочетаться с такой интерпретацией формулы о единстве языка и мышления, которая приводит в конечном счете к их отождествлению или же к полному отрыву друг от друга, т. е. к одной из крайностей, о которых говорилось выше.

Это связано с тем, что недостаточно охарактеризовать данное отношение как единство его членов, нужно определить, во-первых те общие признаки, на основании которых то или иное отношение должно квалифицироваться как единство, и, во-вторых, доказать наличие этих признаков в данном конкретном случае.

Термин «единство», применяемый без достаточного уточнения и анализа данного понятия, приводит часто к тому, что связь языка и мышления, в явной или неявной форме, интерпретируется как единство формы и содержания. Язык рассматривается как форма мышления, мышление — как содержание языковых образований. Отсюда следует по сути отождествление обоих феноменов, поскольку форма и содержание в своем единстве являются неотъемлемыми сторонами одного и того же предмета.

Нужно отметить, что в явной форме рассмотрение отношения языка и мышления как формы и содержания встречается в последнее время все реже. Все более осознается, что язык и мышление — это особые очень сложные явления, каждое из которых имеет свою специфическую форму и свое специфическое содержание.

Задача заключается в том, чтобы исходя из общего тезиса о теснейшей взаимосвязи языка и мышления и их производности от действительности, противостоящего концепциям, отождествляющим язык и мышление или же рассматривающим их как независимые явления, выявить формы этой взаимосвязи и механизм взаимодействия между ними.

Совершенно очевидно, что это весьма трудная задача, требующая совместных усилий, исследований в области различных наук: психологии, логики, гносеологии, кибернетики, языкознания, физиологии высшей нервной деятельности. Пока наука еще далека от сколько-нибудь осязаемого решения ряда важнейших вопросов, связанных с данной проблемой, сложность которой становится тем более очевидной, чем глубже проникает исследовательская мысль и в область мышления, и в область языка.

Будучи единством биологического и социального, и язык и мышление имеют две стороны своего функционирования (бытия). С одной стороны, они существуют как некие статические объекты, в которых реализованы, закреплены достижения общественного познания. Это, во-первых, система языка, в которой отложились в виде языковых значений наиболее общие знания о мире, во-вторых, это совокупность языковых текстов, памятников, в которых на основе этих общих знаний зарегистрированы более частные знания из различных областей действительного мира, зафиксированы результаты мышления многих поколений.

Другая форма проявления (бытия) обоих явлений — это мыслительно-речевая деятельность человека со всеми ее сложностями и закономерностями.

В истории языкознания в той или иной форме всегда отмечалась эта двойственность онтологии языка и мышления, которая в зависимости от представляемого направления интерпретировалась по-разному (ср. логический и психологический аспекты в таких называемых «менталистских» теориях языка, виртуальную и актуальную сторону знака в разных вариантах у Э. Гуссерля, Ш. Балли и др., парадигматический и синтагматический аспекты языкового знака и, наконец, различные теории языка и речи).

Следует подчеркнуть, что при всех попытках разграничения разных форм существования языка, его двухаспектность всегда была камнем преткновения в исследовании природы языка и мышления, а также причиной односторонних концепций и различного рода крайних точек зрения на их взаимодействие. С. Л. Рубинштейн так характеризует эти трудности: «Трудность решения вопроса о соотношении мышления и языка, мышления и речи связана в значительной мере с тем, что при постановке ее в одних случаях имеется в виду мышление как процесс, как деятельность, в других — мысль как продукт этой деятельности; в одних случаях имеется в виду язык, в других — речь.

Соотношение языка и речи берется то в функциональном, то в генетическом плане, причем в первом случае имеются в виду способы функционирования уже сформировавшегося мышления и роль, которую при этом играет язык и речь, во втором случае вопрос заключается в том, являются ли язык и речь необходимыми условиями возникновения мышления в ходе исторического развития мышления у человечества или в ходе индивидуального развития у ребенка.

Понятно, что если принимается во внимание главным образом одна из сторон проблемы, а решение относится затем ко всей проблеме в целом без дифференциации различных ее аспектов, то решение уже в силу этого оказывается неоднозначным».

Серебренников Б.А. Общее языкознание — М., 1970 г.

Взаимосвязь языка и мышления. Типы мышления и сущность языка

Проблема языка и мышления - одна из древнейших в философии. Уже античные философы Платон, Аристотель, стоики задумывались о сущности языка, его отношении к мышлению и внешнему миру. Еще более остро эта проблема стоит в современной философии, считающей язык универсальной формой существования культуры и важнейшим предметом исследования. В качестве примера, иллюстрирующего пристальный интерес к рассматриваемой проблеме может служить современный структурализм и постструктурализм в рамках которых получил распространение языковый редукционизм (от слова «редукция» - сведение), толкующий социальную реальность, знание, психику человека по аналогии со структурой языка.

В современной философии существуют два подхода в понимании взаимоотношения языка и мышления.

Один из них утверждает, что мыслительный процесс может протекать только на основе языка. Основные аргументы: мысль появляется на базе слова и может существовать только на основе языка; материальной оболочкой мысли является звуковой комплекс, поскольку он представляет языковую материю. Получается, что мысль возникает одновременно с внутренней речью и существует одновременно с ней.

Другая позиция пытается доказать несостоятельность «вербальной теории» как с лингвистической, так и с психологической точки зрения.

Ее сторонники, прежде всего, обращают внимание на наличие целого ряда видов мышления: наглядно-действенного, наглядно-образного, визуального, вербального. Причем мышление понимается как идеальный образ мира в отличие от языка как материальной системы.

В случае отождествления мышления с внутренней речью имеется в виду лишь вербальное мышление. А оно далеко не исчерпывает все его многообразие. С другой стороны, речь не является лишь воплощением звуковой речи, она может иметь и жестовый характер.

Эта проблема была достаточно глубоко исследована на примере характера мышления слепоглухонемых. Один из исследователей этого процесса С. Сироткин, описывая путь освоения слова слепоглухонемым ребенком, отмечает, что и слово, и знаковый жест одинаково не воспроизводят реальность, а лишь замещают ее собой, принимая на себя функции и свойства реальности. Такой ребенок может овладеть языком, если у него уже сформирована система образного отражения окружающего мира.

Итак, образное отражение реальности как особая форма мыслительной деятельности относительно самостоятельна и предшествует вербальному выражению в языке.

Это говорит о том, что реальная мысль никогда не сводится к оперированию символами, а всегда предполагает оперирование образами предметов и действий. Человек может мыслить телодвижениями, музыкальными звуками и мелодиями, жестами и мимикой. Соответственно возможно говорить и о разных языках: языке тела, жеста, музыки; вербальных и невербальных компонентах общения.

Связь между языком и мышлением никто не отрицает. Весь вопрос заключается в том, какова эта связь?

Если под мышлением в самом широком смысле слова понимать свернутые, перенесенные во внутренний план, социальные действия, а язык рассматривать как знаково-символическое выражение этих действий, то встает проблема так называемой лингвистической относительности, единства, но не тождественности языка и мышления.

Один из исследователей данной проблемы предлагает различать две особенности мышления: 1) мышление, осуществляемое в чисто понятийной форме, по логическим категориям, обладающее универсальными, общечеловеческими свойствами, не зависимыми от конкретного языка; 2) и мышление, осуществляемое средствами конкретного национального языка.

Американские лингвисты Сепир и Уорф выдвинули концепцию лингвистической относительности. Не различая двух, указанных выше, уровней мышления, они стали рассматривать язык не просто как средство выражения и оформления мыслей, а как фактор, определяющий ход нашего мышления и его результаты.

Мы расчленяем, классифицируем и структурируем наблюдаемые нами явления так, как того требует лексика и грамматика нашего языка. Разные языки формируют разные картины мира (китаец не только говорит, но и мыслит не так, как англичанин). Различия между языками наиболее заметно проявляются в наличие в них лакун, безэквивалентнной лексики. Так, в русском языке к ней относятся такие слова как «гармонь», «сглазить», «соборность», «воскресник». В английском языке русскому слову «рука» соответствуют два слова «hand» и «arm».

Лакуны обусловлены различиями между культурами - это либо отсутствие в одной культуре реалий другой (множество слов для обозначения адвокатской профессии в английском языке и гораздо меньше в русском), либо то, что в одной культуре часто приходится различать нечто, что в другой неразличимо (в русском языке одно слово «берег», а в английском два, для обозначения берега реки и моря).

Различный генезис слов в различных языках исследовал П. Флоренский(1882-1943). В русском языке слово «истина» близко по значению к слову есть («естина»), в романских языках это слово происходит от латинского «veritas» со значениями «говорить», «почитать», «верить». По-гречески « истина» - «алетэйа», что буквально значит «несокрытость». Таким образом, в разных культурах на первый план выходят разные стороны истины.

Почти во всех языках существительные имеют грамматический род, который при переводе с языка на язык может не совпадать. Известно, что Крылов взял сюжет басни «Стрекоза и муравей» у Лафонтена. По-французски муравей - женского рода, поэтому его герои - легкомысленная цикада и практичная муравьиха. У Крылова же муравьиха превращается в муравья, а цикада в стрекозу. Так влияет язык на художественное мышление.

Влияние языка и его структуры на наше мышление, безусловно, велико, но содержание мыслей определяется не только структурой языка, но в большей степени той реальностью, которую язык обозначает.

Таким образом, ход размышлений выводит нас на проблему сущности языка, проблему знака и значения и соотношения языка и обозначаемой им реальности.

Язык является сложным общественным явлением и представляет собой не только систему знаков, служащих средством коммуникации, но и, главным образом, средством формирования мысли, а также способом приобретения знаний, инструментом организации, переработки, хранения, передачи и порождения информации.

Язык играет важную роль в осуществлении процессов познания и в осмыслении мира. Дело в том, что ограниченность наших органов чувств не позволяет нам воспринимать достаточно большой объём информации. Выйти за пределы непосредственного окружения человеку удаётся через язык, через тексты как языковые феномены. Бытие мира раскрывается нам через языковое бытие. Именно через язык мы познаём мир.

В силу своей значимости проблема языка и познания, соотношения языка и мышления, так или иначе, интересовала мыслителей разных эпох и продолжает интересовать в наше время.

В отношении этой проблемы существует три тенденции:

1. Отождествление языка и мышления. Говорение (речевая деятельность) – это и озвученное мышление. Ещё древние греки использовали слово «logos» для обозначения слова, речи, и одновременно для обозначения разума, мысли. Разделять понятия языка и мышления они стали значительно позднее.

2. Язык и мышление не взаимосвязаны, существуют параллельно друг другу. Например, у А. Бергсона подлинное понимание мира может быть осуществлено только в интуиции свободной от языка.

Многие учёные считают, что мышление, особенно творческое мышление, вполне возможно без словесного выражения. Н. Винер, А. Эйнштейн, Ф. Гальтон и др. учёные признаются, что используют в процессе мышления не слова или математические знаки, а расплывчатые образы, используют игру ассоциаций и только затем воплощают результат в слова.

Вероятно, здесь акцентируется тот аспект, что язык и мышление – онтологически разные сущности.И имеется в виду невербальная форма мышления , которая осуществляется с помощью наглядно-чувственных образов, возникающих в результате восприятия впечатлений действительности и затем сохраняемых памятью и воссоздаваемых воображением. Также и в языке есть процессы специфически языковые, не связанные с мышлением.

3. Взаимосвязь между языком и мышлением . Здесь тоже встают вопросы, поскольку механизмы взаимодействия языка и мышления до сих пор остаются не вполне ясными.

Долгое время в философии языка господствовал метафизический подход, согласно которому в диаде «язык-мышление» однозначно доминировало мышление, а язык был вторичным: он и исторически появился позже, и функционально он только дополняет, оформляет мысль. Нерефлектирующее мышление исходит и сейчас из такого положения (я понимаю, только сказать не могу).


Только в XIX в. философ и лингвист В. фон Гумбольдт представил принципиально иной взгляд на язык. Говорил о том, что мышление во многом зависит от языка: «Язык есть орган, образующий мысль», «язык – не просто форма, оболочка для мысли, это даже не средство мышления, а скорее его способ».

Гумбольдт впервые говорит о единстве языка и мышления , об их равновесии, диалектической связи .

В результате общественной истории язык стал решающим орудием человеческого познания, благодаря которому человек смог выйти за пределы чувственного познания к познанию логическому , выделить признаки, сформулировать известные обобщения или категории.

Материалы психологии наглядно демонстрируют, что «язык выступает важным средством формирования и опосредования чувственного познания». В определённых условиях человек может выделять те или иные объекты, находить различие и сходство между ними в зависимости от используемых языковых средств. Непосредственное обращение к действительности, «непосредственная данность» объектов всегда, так или иначе, преломлены в сознании человека через значения, которые тесно связаны с языковыми обозначениями.

Благодаря языку человек может проникнуть в глубь вещей, выйти за пределы непосредственного впечатления, организовать своё целенаправленное поведение, вскрыть сложные связи и отношения.

Слово как единица языка , является средством абстракции и обобщения, созданным в процессе общественной истории человека. Сочетание слов, или предложение является средством языка, которое не только даёт возможность указывать на предмет и включать его в систему известных связей и отношений, но и обеспечивает выражение или формулировку мысли в виде развёрнутого речевого высказывания. В языке человека имеются объективные средства как для отвлечения и обобщения, так и для формулирования мысли, средства; они созданы тысячелетиями и являются основными орудиями формирования сознания. Средства языка направлены на то, чтобы обеспечить человеку возможность не только называть и обобщать предметы, не только формулировать словосочетания, но и обеспечивать процесс продуктивного логического вывода, который протекает на вербально-логическом уровне.

Владея речью, «человек оказывается в состоянии делать выводы не только из непосредственных впечатлений, но и из общественного опыта поколений». Именно возможность делать логические выводы, не обращаясь каждый раз к данным непосредственного, чувственного опыта, характеризуется продуктивное мышление человека, возникающее благодаря языку. Это свойство создаёт возможность сложнейших форм дискурсивного (индуктивного и дедуктивного) мышления .

Таким образом, обнаружив взаимосвязь между языком и мышлением, выявив влияние языка на чувственное и логическое познание, мы можем говорить о творческой активности языка в сознании человека, которая способна схватывать сущностные свойства предметов, явлений, процессов, и тем самым конструировать целостный мир, образовывать «языковую действительность», стоящую между объективным миром и субъектом.

Но говоря о взаимном влиянии языка и мышления не следует забывать философский вопрос о первичности и вторичности. Первичен реальный мир, его логика и законы. Человек не мог бы выжить, если бы в своей деятельности он опирался бы не на действительные закономерности мира.

Вероятно, действительную роль языка как промежуточного мира можно уподобить очкам с цветными линзами. Если у одного человека линзы розовые, он видит все в розовом цвете, голубые - в голубом, но очертания предметов для всех будут одинаковые.

Основные функции языка.

2 основные функции:

1)Коммуникативная – язык- средство человеческого общения

2)Мыслеформирующая – формирует мысли

Коммуникация – любая передача информации, которая строится по схеме сигнал-стимул. Схема речевого акта: адресант (тот, кто говорит) →(языковой код)← адресат (тот, кто получает

информацию).

1)Экспрессивная – язык выражает эмоции

2)Конативная – функция усвоения информации адресатом

3)Референтивная – высказывания, очищенные от экспрессии (научн. тексты)

4)Фатическая – обеспечивает сохранение контакта межу собеседниками: светская беседы, разговоры ни о чём.

5)Метаязыковая – проявляется неосознанно (в детстве чел. Выучивает слова, но не задумывается об этом).

6)Поэтическая – язык как средство выражения стилистических нюансов (метафора, фигура речи).

Социальная обусловленность языка.

Язык социально обусловлен, он достояние коллектива, общества. Человек может научиться языку только в обществе людей. Например, в Индии в 20-е годы обнаружены девочки (2 – 7 лет) в волчьем логове. Младшая скоро умерла, старшая прожила ещё 10 лет. Рид Синг стал вести дневник, обучая Камиллу (старшую) человеческому языку. Вначале она ходила на четвереньках, ела с пола, пила лакая, издавала звуки похожие на рычание, одежду с себя срывала. Сначала боялась огня, сильного света и воды, через 2 года научилась стоять, через 6 – ходить, через 7 – выучила 45 слов, стала есть руками, пить из стакана, но сделать её человеком не удалось, она умерла в 17-18 лет.

Елена Келлер – была здоровым ребёнком, но в 1,7 перенесла воспаление мозга, лишилась зрения и слуха. Её обучали психологи, поднося руки к предметам. Она научилась говорить, читать по азбуке для слепых, написала книгу «История моей жизни». Она описывает своё удивление о том, что вода из-под крана, дождь и вода из пруда – это одно и то же. Человек и человеческий язык развивается только в обществе. Наследуется только способность к изучению языка. Язык объективен. Животные не могут овладеть человеческим языком.

Взаимосвязь языка и мышления.

Мышление –понятие не лингвистическое, им занимается психология. Мышление- (активный процесс познавательной деятельности) – позволяет человеку выделиться из окружающего мира, путём формирования понятий и основных законов соотношения между понятиями: лимон –кислый, жёлтый, продолговатый фрукт из южных стран.

Понятия категории мышления закреплены в языке с помощью слова. Между понятиями в языке устанавливаются связи, понятия формируются в суждения, которые реализуются в языке в форме предложения. Слово и предложение – категории языка. Понятие, суждение и умозаключение – категории мышления.

Слово никогда не сводится к понятию, оно обладает другой информацией. Предложение не тождественно умозаключению, но оно позволяет сформулировать суждение. За жизнь человек создаёт огромное кол-во понятий и в каждой культуре формируются конструкторы действительности (обобщения, сконструированные в сознании модели, окружающей действительности.) Рука (до запястья, выше запястья) р. я. – рука, англ. –arm, hand. Синий цвет р. я. синий, голубой, англ – blue.

Язык - система словесного выражения мыслей. Но возникает вопрос, может ли человек мыслить не прибегая к помощи языка?

Большинство исследователей полагают, что мышление может существовать только на базе языка и фактически отождествляют язык и мышление.

Еще древние греки использовали слово «logos » для обозначения слова, речи, разговорного языка и одновременно для обозначения разума, мысли. Разделять понятия языка и мысли они стали значительно позднее.

Творить без помощи словесного языка могут многие творческие люди - композиторы, художники, актеры. Например, композитор Ю.А. Шапорин утратил способность говорить и понимать, но мог сочинять музыку, то есть, продолжал мыслить. У него сохранился конструктивный, образный тип мышления.

Русско-американский лингвист Роман Осипович Якобсон объясняет эти факты тем, что знаки - необходимая поддержка для мысли, но внутренняя мысль, особенно когда это мысль творческая, охотно использует другие системы знаков (неречевые), более гибкие, среди которых встречаются условные общепринятые и индивидуальные (как постоянные, так и эпизодические).

Некоторые исследователи (Д. Миллер, Ю. Галантер, К. Прибрам ) считают, что у нас есть очень отчетливое предвосхищение того, что мы собираемся сказать, у нас есть план предложения, и когда мы формулируем его, мы имеем относительно ясное представление о том, что мы собираемся сказать. Это значит, что план предложения осуществляется не на базе слов. Фрагментарность и свернутость редуцированной речи - следствие преобладания в этот момент в мышлении несловесных форм.

Таким образом, обе противоположные точки зрения имеют под собой достаточные основания. Истина, скорее всего, лежит посередине, т.е. в основном, мышление и словесный язык тесно связаны. Но в ряде случаев и в некоторых сферах мышление не нуждается в словах.

Речь и мозг

Органом мышления считается головной мозг. Поскольку мышление связано с языком, «география» мозга представляет немалый интерес для выяснения того, какие зоны отвечают за речь человека.

Функциональная асимметрия коры головного мозга

Левое и правое полушария головного мозга имеют различную специализацию, то есть разные функции, что можно определить как функциональную асимметрию коры головного мозга.

Левое полушарие - речевое полушарие, оно отвечает за речь, ее связность, абстрактное, логическое мышление и абстрактную лексику. Оно управляет правой рукой. У левшей обычно наоборот, но у большинства левшей речевые зоны находятся в левом полушарии, а у остальных в обоих или в правом. Это словесное полушарие всегда доминирующее, оно контролирует левое полушарие, в частности, и все тело в целом. Для него характерны энергичность, восторженность, оптимизм.

Правое полушарие связано с наглядно-образным, конкретным мышлением, с предметными значениями слов. Это полушарие - несловесное, отвечает за пространственное восприятие, управляет жестами (но распознает язык глухонемых обычно левое). Оно - источник интуиции. Пессимистично. Умеет различать голоса людей, пол говорящих, интонацию, мелодику, ритм, ударения в словах и предложениях. Но даже после повреждения левого полушария правое может различать существительные, числительные, песни.

Повреждение левого полушария более серьезно и приводит к патологии, а при повреждении правого заметных отклонений меньше. Например, композитор М. Равель после аварии в 1937 году, когда его левое полушарие было повреждено, мог слушать музыку, но писать её уже не мог.

Следует отметить, что у женщин оба полушария менее разнятся, чем у мужчин. Заболевания левого полушария вызывают у них меньше нарушений.

Зоны левого полушария и афазия

Исследователи выяснили, что различные речевые способности человека связаны с определенными зонами коры головного мозга преимущественно левого полушария, поскольку поражения этих зон приводят к афазиям.

Афазия - полная или частичная утрата способности устного речевого общения вследствие поражения головного мозга. С афазией часто сочетается аграфия (болезненная неспособность писать) и алексия (болезненная неспособность читать).

Моторная афазия - утрата способности выражать мысли в устной форме. Связана с поражением моторной зоны, находящейся в прецентральной извилине мозга.

Сенсорная афазия - утрата способности понимать устную речь. Связана с поражением сенсорной зоны, находящейся в постцентральной извилине мозга.

Динамическая афазия - утрата способности связной речи. Связана с поражением лобных долей левого полушария.

Семантическая афазия - утрата способности находить нужные слова для предметов, невозможность делать сложные высказывания. Связана с поражением теменно-височных долей мозга.

Гомункулюс

Гомункулюс (от лат. homunculus - «человечек») - это условный рисунок человека, отображающий сенсорные и моторные зоны коры головного мозга, управляющие различными частями человека. Более трети гомункулюса связано с речью человека, что подчеркивает роль языка в жизни людей. У животных - иные гомункулюсы.

Зона Брока носит имя открывшего эту зону французского ученого XIX века, которого звали Поль Брока. Она расположена в заднем отделе нижней (третьей) лобной извилины. Эта зона управляет устной речью человека.

При афазии Брока имеют место затруднения в двигательных актах произнесения слов (моторная афазия), но понимание речи, чтение и письмо не нарушены. Больной осознает свой дефект.

Зона Вернике носит имя открывшего эту зону немецкого ученого XIX века, которого звали Карл Вернике. Она расположена в первой височной извилине. Эта зона управляет пониманием устной речи человека.

При афазии Вернике понимание речи сильно нарушено, звуки больной произносит нормально, речь беглая, но странная и бессмысленная; в ней много несуществующих слов. Грамматические формы сохранены, но чтение и письмо нарушены (аграфия и алексия). Обычно больной не осознает бессмысленности своей речи.

Теменно-затылочная зона отвечает за логико-грамматические связи и грамматическую правильность предложения. При афазии вследствие поражения других зон больной одинаково воспринимает, например, слова точка и тучка .

Согласно некоторым исследованиям передняя часть мозга отвечает за связи слов в предложениях (синтагматика), а задняя часть - за ассоциативные связи слов (парадигматика).

Необходимо отметить, что зоны мозга и их функции не абсолютны. У некоторых людей могут быть вполне нормальные отклонения, а при болезнях и повреждениях иногда роли пораженных зон выполняют другие резервные зоны мозга.

Логика и язык

Логика (греч. logos - разум, мышление, речь, слово) наука о правильном мышлении в его языковой форме (психология тоже предполагает мышление, но его правильность - не обязательное условие).

Существуют различные мнения о соотношении языковых (прежде всего грамматических) и логических категорий.

Согласно этой теории, люди, говорящие на разных языках, видят мир по-разному, следовательно, каждому языку соответствует своя логика мышления.

Гумбольдт утверждал, что язык - это своеобразный «промежуточный мир, находящийся между народом и окружающим его объективным миром». Каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, из которого можно выйти только в том случае, если вступаешь в другой круг. Поскольку восприятие и деятельность человека целиком зависят от его представлений, то его отношение к предметам целиком обусловлено языком. Но мышление не просто зависит от языка вообще, - оно до известной степени обусловлено также каждым отдельным языком. В разных языках знаки - это не различные обозначения одного и того же предмета, а разные видения его. Наиболее яркие примеры связаны со словами, обозначающими цвета, в разных языках: синий и голубой в русском, blue, Blau, bleu - обозначения одним словом в английском, немецком и французском языках. У некоторых африканских племен есть только два слова для названия цветов: одно для «теплых» (красный, оранжевый, желтый) и одно - для холодных (голубой, фиолетовый, зеленый).

Таким образом, слово - это знак, но также и особая сущность, находящаяся между внешними явлениями и внутренним миром человека. Изучение иностранных языков - это приобретение новой точки зрения, нового взгляда на мир.

Если попробовать заменить слова языков знаками наподобие математических, то это будет просто сокращенный перевод, охватывающий только незначительную часть всего мыслимого.

Эдвард Сепир заявлял, что миры, в которых живут различные общества, - отдельные миры, а не один мир, использующий разные ярлыки. Язык по-своему членит действительность, и человек находится во власти конкретного языка. Реальный мир строится на языковых нормах данного общества.

Бенджамин Уорф считал, что поведение людей объясняется лингвистическими факторами. Он начинал свою деятельность как инспектор по технике безопасности и поэтому приводил в подтверждение своей теории факты из этой области. Например, рабочие спокойно курили у пустых цистерн для бензина, так как на них было написано Empty gasoline drums (Пустые цистерны для бензина), хотя на дне всегда скапливались остатки горючего и образовывался опасный газ. Люди в своем поведении ориентировались не на опасную ситуацию, а на табличку с успокаивающей надписью. То же касалось прилагательного inflammable (горючий), которое американцами толковалось «негорючий» (in - префикс отрицания, flame - пламя). В настоящее время его заменили более ясным flammable .

В своих экспедициях по изучению индейских языков Уорф обратил внимание на языковые особенности индейцев племени хопи. В частности, если в европейских языках различаются форма и содержание (ведро воды, кусок мяса), то у хопи такого различия нет: в подобных случаях они используют только одно слово, где заключены оба понятия (вода и ведро). Аналогичным образом они не абстрагируют числа от фактов и предметов.

Из подобных наблюдений ученый заключил, что понятия времени и материи не даны из опыта всем людям в одной и той же форме. Они зависят от природы языка. Грамматика и логика не отражают действительности, а видоизменяются от языка к языку. Уорф выразил эту крайнюю мысль в следующем высказывании: законы Ньютона и его взгляд на строение вселенной были бы иными, если бы он пользовался не английским языком , а языком хопи.

Лео Вайсгербер , еще один последователь Гумбольдта, полагал, что сущность языка - в превращении мира «вещей в себе» в содержание сознания человека. Язык - ключ к миру. Это сетка, наброшенная на внешний мир, и человек познает лишь то, что создает язык.

Слово выражает понятие о предмете, а не обозначает конкретные предметы. Например, Unkraut (сорняк), Obst (фрукты), Gemüse (овощи) - не ботанические понятия (как крапива, яблоки и морковь), а чистая идея, порождение человеческого мозга. Если нет специального обозначения, то нет и соответствующего содержания в языке. Своеобразны обозначения предметов и явлений в различных языках:

Русскому слову нога во многих языках Европы соответствует по два слова для разных частей ноги (leg - foot, Bein - Fuss, pied - jambe ).

Считается, что у эскимосов имеется до 100 названий снега, а у арабов до 500 названий для лошадей и для верблюда. В настоящее время многие лингвисты считают, что это большое преувеличение.

Во многих случаях такое разнообразие связано с тем, в основу наименования объекта может быть положен любой из признаков объекта в зависимости от значимости его в обществе.

Сторонники гипотезы лингвистической относительности абсолютизируют языковое своеобразие разных народов и проистекающее из этого своеобразие национального мышления (например, стереотипные представления о русских о немцах, французах, англичанах, китайцах и т.д. в некоторой степени верны), а приверженцы тождества логических и языковых категорий абсолютизируют единство логики мышления, лежащей в основе национальных грамматик. Истина, очевидно, посередине.

Язык как промежуточный мир можно уподобить очкам с цветными линзами . Если у одного человека линзы розовые, он видит все в розовом цвете, голубые - в голубом, но очертания предметов для всех будут одинаковые.

Особенности многоязычия

Монолингв - человек, владеющий только одним языком. У него существует очень прочная связь между мышлением и языком. И лишь когда появляется основа для сравнения - иностранный язык, тогда «мысль освобождается из плена слов» (русский лингвист Лев Владимирович Щерба).

Билингв - человек, одинаково владеющий двумя языками (трилингв - тремя). Могут быть два вида билингвов:

  1. Билингв чистого вида, когда оба языка используются не вперемежку, а изолированно, например, дома и на работе. Например, в Парагвае испанский как более престижный язык используется для ухаживания, а после женитьбы индеец переходит на индейский язык - гуарани. Если билингв - ребенок, то он может даже не осознавать, что говорит на разных языках (дома и в детском саду). Известен случай, когда крестьянка из Трансильвании (Румыния) говорила бегло по-венгерски и по-румынски, но не могла переводить: в ее сознании эти языки были разделены глухой стеной.
  2. Билингв смешанного типа, когда при разговоре он переходит с одного языка на другой. При этом может иметь место постоянная связь между двумя речевыми механизмами, влияющая на речь. В таких случаях нередко возникает интерференция , т.е. неосознанное употребление элементов одного языка в речи, относящейся к другому языку, напр. «Я есть германский зольдат» (Ich bin deutscher Soldat ). Одна российская немка изъяснялась так: Гип мир кастрюлька ауф дем полька (дай мне кастрюльку на полке) . Очевидна интерференция и в этих шуточных песнях:

Если ты меня не любишь,
То Уфа-река пойдем,
Камень на шею посадим,
И как рыбка поплывем.

Син матур и мин матур
Обе мы матуры.
Полюбили одного -
Оказались дуры.

Плавать собирается один человек, а не двое, так как здесь интерференция башкирского и татарского окончания 1 лица ед.ч. (барам - пойду) и русского корня («син » - ты, «мин » - я, «матур » - красивый (татарский язык).

Термин «билингв » не следует путать со словом «билингва », означающим памятник письменности на двух языках (обычно с параллельными текстами).

Полиглоты

Справедливо замечено: кто не знает хотя бы одного иностранного языка, тот ничего не понимает в своем собственном.

Полиглот - человек, знающий много языков (гр. πολυς - много, γλωσσα или γλωττα - язык).

Первым известным в истории полиглотом был . Со своей многонациональной армией, он долго и успешно сражался с Римской империей. Говорят, Митридат знал 22 языка, на которых он вершил суд над своими подданными. Поэтому издания с параллельными текстами на многих языках (особенно Библии ) называют «митридатами».

Самой известной в древности женщиной-полиглотом была Клеопатра (69-30 до н.э.), последняя царица Египта. «Самые звуки ее голоса ласкали и радовали слух, а язык был точно многострунный инструмент, легко настраивающийся на любой лад - на любое наречие, так что лишь с очень немногими варварами она говорила через переводчика, а чаще всего сама беседовала с чужеземцами - эфиопами, троглодитами, евреями, арабами, сирийцами, мидийцами, парфянами… Говорят, что она изучила и многие иные языки, тогда как цари, правившие до нее, не знали даже египетского…» (Плутарх, Антоний, 27). Вместе с греческим и латинским Клеопатра знала не менее 10 языков.

Древние говорили: сколько языков ты знаешь, столько раз ты человек. Таким многоликим человеком был Джузеппе Гаспаро Меццофанти (1774 - 1849), сын бедного плотника, ставший кардиналом. Он знал по разным источникам от 30 (в совершенстве) до 100 языков. Английский поэт Джордж Байрон проверял Меццофанти, «это лингвистическое чудо… на всех языках, на которых знаю хоть одно ругательство… и он поразил меня настолько, что я готов был выругаться по-английски». Кроме основных европейских языков он знал в совершенстве венгерский, албанский, древнееврейский, арабский, армянский, турецкий, персидский, китайский и многие другие языки, причем легко переходил с одного языка на другой. С ним встречались А.В. Суворов и Н.В. Гоголь , и с ними он беседовал по-русски. Меццофанти даже писал стихи на многих языках, вот, например, начало одного стиха и отрывок из другого на русском языке:

Ах, что свет!
Все в нем тленно,
Все пременно,
Мира нет.

Кстати, поляк Юзеф Коженевский, изучив в зрелом возрасте английский язык, стал классиком английской литературы - Джозефом Конрадом .

Полиглоты, знающие десятки языков, были не редкостью сотни лет назад, да и в наше время их немало. Правда, говорят, в Финляндии XVII века к смертной казни был приговорен «заколдованный дьяволом» студент за то, что «с быстротой неимоверной изучал иностранные языки, что немыслимо без содействия нечистой силы».

Но у полиглотов есть один «секрет»: чем больше языков они осваивают, тем легче даются им последующие. Обычно полиглот не может знать в совершенстве более 25 языков, причем ему приходится все время освежать свои знания: языки забываются.

хостинг для сайтов Langust Agency 1999-2019, ссылка на сайт обязательна