Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

, армии) под командованием генерала Петрова.

11 января 1943 года план был утверждён. По приказу Ставки, его реализация должна была начаться немедленно, поэтому реализация плана «Горы» началась уже на следующий день. Наступление проходило тяжело, но в этой части увенчалось успехом: к 23 января была прорвана оборона немцев южнее Краснодара, и путь вывода немецких войск с Северного Кавказа был отрезан. В ходе боёв, продолжавшихся до начала февраля, советские войска вышли к Азовскому морю и взяли Майкоп . Наступило время для начала морской фазы операции .

Подготовка

С ноября 1942 года, вне связи с планом «Море», разрабатывался план десантной операции в районе Новороссийска. Места и порядок проведения операции были определены: основной десант высаживался с кораблей в районе Южной Озерейки, отвлекающий - в районе Станички. Второй десант должен был дезориентировать противника, создав впечатление десантной операции на широком фронте.

С ноября 1942 года шла подготовка войск: проводились регулярные тренировки, в ходе которых отрабатывалась высадка с техникой на необорудованный берег и взаимодействие десанта с кораблями огневой поддержки.

Основная группа десанта под командованием полковника Гордеева состояла из 83-й и 255-й бригад морской пехоты, 165-й стрелковой бригады, отдельного фронтового авиадесантного полка, отдельного пулемётного батальона, 563-го танкового батальона, 29-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка. Вспомогательный десант под командованием майора Куникова состоял из 275 бойцов морской пехоты без тяжёлого вооружения.

План предусматривал высадку десанта сразу после прорыва фронта под Новороссийском силами 47-й армии Черноморской группы. Десант должен был высадиться под прикрытием огня кораблей поддержки и авиационной бомбардировки, подавить сопротивление противника на берегу, соединиться с высадившимися воздушными десантниками, после чего прорваться к Новороссийску, соединиться с основными силами, обеспечить блокирование и последующий захват города.

Можно отметить, что предварительная подготовка личного состава и отработка собственно действий десанта была проведена вполне качественно. Однако, как показали последующие трагические события, организация доставки десанта, согласования действий различных участвующих в операции формирований оказались недостаточно отработанными. Так, например, десантные группы находились в трёх разных портах, что не могло не создать дополнительные сложности с синхронной доставкой их в точки десантирования. Средства десантирования двигались к точке высадки своим ходом, соответственно, группа кораблей десанта была вынуждена равняться в своём движении по самым тихоходным из них.

Начало операции

Оборона Малой земли

Между тем, с точки зрения противника, они такими отнюдь не выглядели. Пауль Карель так описал советский десант: «все шло не так… Царила полная неразбериха. Никто не знал, что произошло… Бойцы Куникова окопались поодиночке или маленькими группами и так бешено отовсюду стреляли, что у непосвященных складывалось впечатление, будто высадилась целая дивизия. Абсолютное незнание ситуации лишало немецкое командование твёрдости» .

Малая земля в культуре и искусстве

Очень часто Малая земля упоминалась в некоторых отечественных кинофильмах.

См. также

Напишите отзыв о статье "Малая земля"

Примечания

Литература и источники

• Леселидзе, К. Н. . «Боец РККА». Ежедневная красноармейская газета закавказского фронта (26 октября 1943). - «Героический гарнизон «Малой земли» все дни штурма вел упорные бои и непрерывно атаковал позиции немцев. Тем самым он оттягивал на себя большие силы и способствовал прорыву немецкой обороны в районе цемзавода.» Проверено 9 февраля 2014.
• Авторский коллектив: М. И. Повалий (руководитель), Ю. В. Плотников (заместитель руководителя), И. М. Ананьев, А. В. Басов, В. А. Голиков, Е. П. Елисеев, А. Н. Копенкин, В. А. Марамзин, А. П. Марфин, С. С. Пахомов, В. Б. Сеоев, П. Ф. Шкорубский, Н. И. Яковлев. В подготовке книги принимал участие М. Х. Калашник. Восемнадцатая в сражениях за Родину: Боевой путь 18-й армии. - М.: Воениздат, 1982. - 528 с., ил.
• Давид Ортенберг. Фронтовые поездки. - М ., 1983.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Малая земля

Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим, с приехавшим из за границы. Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза.)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.

В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N"est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай, – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался.
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся, – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится, – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится, – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c"est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s"en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.

Против отряда десантников немцы бросили все силы — танки, авиацию, пехоту. 260 бойцов сражались, будто целый полк. 4 февраля 1943 года десантный отряд Цезаря Куникова высадился на укрепленном побережье Мысхако, так называемой Малой земле. Героическая оборона продолжалась 225 дней и завершилась полным освобождением Новороссийска.

В начале 1943 года советское командование запланировало операцию по освобождению Новороссийска. Для создания плацдарма в юго-западной части города должны будут высадиться два десанта: основной — в районе села Южная Озереевка и вспомогательный — у пригородного поселка Станичка (мыс Мысхако).

Главной задачей вспомогательной группы было дезориентировать нацистское командование и отвлечь врага от основного театра действий, а дальше либо прорываться к основным силам, либо эвакуироваться.

Отряд специального назначения для высадки в районе мыса Мысхако было поручено возглавить майору Цезарю Куникову.

За плечами Куникова были бои под Ростовом, оборона Керчи и Темрюка. Отважный и целеустремленный он умел решать сложнейшие задачи при минимальных потерях. На подготовку к операции, назначенной на 4 февраля 1943 года, майору дали 25 суток. Он же получил право сформировать сам отряд.

В группу вошли лучшие бойцы-добровольцы, имевшие внушительный боевой опыт. Предвидя сложности предстоящей операции, Куников ежедневно проводил усиленные многочасовые тренировки.

Защитники учились не только высадке на берег в ночное время в зимних условиях, но и стрельбе из различных видов оружия, включая трофейное, метанию гранат и ножей из различного положения, определению минных полей, приемам рукопашного боя, скалолазанию и оказанию медицинской помощи.

И вот, в ночь на 4 февраля отряд из 260 морских пехотинцев подошел к мысу Мысхако. Стремительным ударом бойцы выбили нацистов с побережья и закрепились на захваченном плацдарме.

Майор Куников отправил командованию донесение: «Полк высадился успешно, действую по плану. Жду последующие эшелоны». Радиограмма была умышленно отправлена открыто — десантник был уверен, что ее перехватят немцы.

Сообщение о высадке на окраине Новороссийска целого полка советских бойцов приведет врага в замешательство и отвлечет от удара основных сил.

К утру, когда нацисты пошли в наступление, отряд Куникова уже взял под контроль около 3 километров железной дороги и несколько кварталов поселка Станичка. Танки, авиация, пехота — враг бросил в атаку все силы. Но, несмотря на многократное превосходство, ни отрезать десантников от побережья, ни вклиниться в их оборону немцам не удалось.

Враг, считая огромные потери, не сомневался — ему противостоит целый полк…

Лишь за первые сутки защитники отбили 18 мощнейших атак. Все это время майор Куников не только руководил боем — он вел бойцов вперед, вдохновляя своим примером.

Боеприпасы таяли с каждой минутой. Положение ухудшалось. Тогда Цезарь Куников сделал то, чего враг ожидал меньше всего — он повел отряд прямо на артиллерийскую батарею гитлеровцев.

Внезапная атака имела успех, и бойцы, завладев немецкими боеприпасами и пушками, повернули орудия против атакующих.

Так было до подхода основных сил. Из-за неудачи отряда основного десанта у Южной Озереевки вспомогательный плацдарм, захваченный куниковцами, стал основным. Они ежедневно отбивали яростные атаки врага, зачищали многоэтажные здания и немало продвинулись вперед.

Плацдарм, отвоеванный у немцев на Мысхако, десантники назвали Малой землей. Советское командование назначило майора Куникова старшим командиром плацдарма. Теперь в его обязанности входила охрана морского побережья, прием и разгрузка судов, эвакуация раненых.

Выполняя эти обязанности, в ночь на 12 февраля Куников получил ранение осколком мины. Командира доставили в госпиталь в Геленджик, где врачи двое суток боролись за его жизнь. Но безуспешно — 14 февраля Цезарь Куников скончался.

В апреле 1943-го ему посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.

Плацдарм, завоеванный Куниковым и его десантниками, видел еще немало боев. Героическая оборона Малой земли продолжалась 225 дней и завершилась утром 16 сентября 1943 года полным освобождением Новороссийска.

Малая земля - участок местности на западном берегу Новороссийской (Цемесской) бухты в районе южной окраины Новороссийска (мыс Мысхако), где во время Великой Отечественной войны шли бои за освобождение Новороссийска и Таманского полуострова.

В начале 1943 года Новороссийск был оккупирован немецкими и румынскими войсками. В феврале 1943 года в жестоком бою десант солдат и моряков отвоевал у сильно превосходящего по численности врага пятачок площадью около 30 кв. км. Этот маленький клочок земли, который 225 дней обороняли наши войска, получил название «Малая земля». Десантной операции предшествовала напряженная боевая учеба.

Формировался десант в Геленджике. В нем принимали участие большие силы и даже танки. Основной десант намечалось высадить в районе Южной Озерейки, вспомогательный - на западном берегу Цемесской бухты в предместье Новороссийска - Станичке.

Высадку десантов обеспечивали корабли Черноморского флота, а с воздуха их поддерживала авиация ВВС флота. Однако плохая погода и несогласованность действий не позволили оказать помощь десанту, и он закончился неудачей. Операция началась в ночь на 4 февраля, но из за сильного шторма высадить основной десант в полном составе в районе Южной Озерейки не удалось.

Более успешно осуществлялась высадка вспомогательного десанта, действия которого оказались для противника неожиданными.

(Военная энциклопедия. Воениздат. Москва. в 8 томах 2004 г.)

Под командованием майора Цезаря Куникова, используя дымовую завесу, в районе Станички высадилось 275 бойцов с легким вооружением. Первоначально это должен был быть ложный десант, но именно он и стал основным. Стремительной атакой с ходу отряд Куникова занял небольшой плацдарм. За ним последовательно высадились две группы. Плацдарм был расширен до 4 км по фронту и 2,5 км в глубину. Позже на этот плацдарм пробились оставшиеся силы основного десанта. За несколько ночей здесь были высажены 255-я и 83-я отдельные бригады морской пехоты, 165 я стрелковая бригада, 31 й отдельный парашютно десантный полк, 29 й истребительный противотанковый полк и другие части - всего до 17 тыс. человек, которые расширили плацдарм до 30 кв. км, освободив к 10 февраля населенные пункты Алексина, Мысхако, 14 южных кварталов Новороссийска.

12 февраля командование объединило 83-ю, 255-ю отдельные бригады морской пехоты и 31-й парашютно десантный полк в 20-й стрелковый корпус. В последующем на плацдарм высадились управление 16-го стрелкового корпуса, 4 стрелковые бригады и 5 партизанских отрядов.

Управление войсками, действовавшими на плацдарме, с 19 февраля осуществляла оперативная группа 18-й армии во главе с генерал майором Алексеем Гречкиным. Была проведена большая работа по инженерному оборудованию плацдарма.

В течение 7 месяцев советские войска героически обороняли Малую землю, отражая атаки крупных сил пехоты и танков немецкой армии и отстояли плацдарм. Плацдарм сохранялся до сентября 1943 года и сыграл свою роль в освобождении Новороссийска. 16 сентября 1943 года вместе с наступавшими советскими войсками защитники плацдарма полностью освободили Новороссийск.

За стойкость, мужество и героизм 21 воин был удостоен звания Героя Советского Союза, тысячи защитников Малой земли награждены орденами и медалями СССР.

Широко известной Малая земля стала благодаря генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу, который в 1978 году опубликовал свои военные мемуары. В книге «Малая земля», изданной тиражом в миллионы экземпляров, он рассказал о своем пребывании в Новороссийске во время боевых действий на Малой земле в качестве начальника политотдела 18-й армии.

После выхода книги этот героический, но малозначительный в общем масштабе войны эпизод стал безмерно увеличиваться, о нем писали и говорили больше, чем о других, действительно великих сражениях войны.

О целом ряде приукрашенных в книжке моментов в свое время поведал историк Рой Медведев со ссылкой на мнения непосредственных участников боев на Малой земле.

К 1985 году книга выдержала в СССР несколько десятков изданий, совокупный тираж превысил 5 млн экземпляров. После 1985 года книга не издавалась до февраля 2003 года , когда «Малую землю» за свой счет издала администрация Краснодарского края для вручения местным ветеранам. Тираж издания составил 1 тыс.экземпляров.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников.

Посмотрело: 2 018

0

Прежде всего, - данная статья разбирается не в плане пропаганды идеологии политических режимов 40-х годов прошлого века, а не более чем в плане общей познавательности. Основная тема данной статьи - действительно ли, в течении февраля - сентября 1943 года, немцы под Новороссийском 225 дней постоянно штурмовали клочок земли, на котором находились советские войска? Или данная операция проходила несколько иначе.

Рисунок 1. Современный вид места высадки, который можно назвать термином «малая земля», для наглядности немецкие позиции, приблизительно проходили по линии обозначенной синим цветом.

Официальная российско-советская историография, при просмотре Википедии сообщает нам следующее:

«Малая земля» ‒ плацдарм в районе Станички (мыс Мысхако) южнее Новороссийска, образовавшийся 4 февраля 1943 года в результате десантной операции 18-й десантной армии Черноморской группы войск и Черноморского флота, предпринятой с целью освобождения города.

Героическая оборона этого клочка земли продолжалась 225 дней и завершилась утром 16 сентября 1943 года освобождением Новороссийска …». Место высадки на сегодняшний день показано на рисунке 1.

Обратите внимание на слова: «Героическая оборона этого клочка земли продолжалась 225 дней и завершилась утром 16 сентября 1943 года освобождением Новороссийска». Так ли это было на самом деле? Действительно ли плацдарм «малая земля» имел такое важное тактическое и операционное положение, что его штурмовали немцы в течении 225 дней?

Команда SGS-mil предлагает впервые посмотреть на события февраля - сентября 1943 года не по советским материалам, большая часть из которых до сих пор закрыты. А по открытым немецким источникам, которые давно оцифрованы и находятся в открытом пользовании.

Образование плацдарма «малая земля »

Советская десантная операция на окраине Новороссийска действительно началась 4 февраля 1943 года. Якобы десантная операция проводилась не только с моря, но и еще с воздуха. Немецкие источники, то есть карты боев за 4, 5, 6, 7, 8 и 9 февраля, не подтверждают советских воздушных десантов.

То, что принято называть «малой землей », было сформировано в течении шести дней . Для наглядности шесть дней, начиная с 4 февраля и заканчивая 9, сведены в рисунки, которые являются частями немецкой карты (рисунки 7 - 12). До 4 февраля 1943 года в течении января и первых трех дней февраля 1943 года, советские части не проводили под Новороссийском десантных операций (рисунок 4 - 6).

Рисунок 4. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 1 февраля 1943 года, под Новороссийском отсутствуют, какие-либо высадки.

Рисунок 5. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 2 февраля 1943 года, под Новороссийском отсутствуют, какие-либо высадки.

Рисунок 6. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 3 февраля 1943 года, под Новороссийском отсутствуют, какие-либо высадки.

Рисунок 7. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 4 февраля 1943 года, начало десантной операции под Новороссийском.

Рисунок 8. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 5февраля 1943 года, место высадки советского десанта полностью локализовано.

Часть немецкой карты группы армий «Юг» за 5 февраля 1943 года наглядно демонстрирует провал советской десантной операции под Новороссийском. На этом в принципе можно было бы и заканчивать.

Но, последующие дни, вплоть до 9 февраля, показывают, что немцы преднамеренно пошли на образование советского плацдарма на южной окраине Новороссийска, поскольку ни какого тактического или операционного интереса та окраина не представляла. Однако, для советского командования плацдарм на южной окарине Новороссийска, будет означать (и это реально именно так и было) банальное распыление сил.

Рисунок 9. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 6 февраля 1943 года, по карте видно, что советские подразделения закрепились на маленьком клочке земли.

Рисунок 10. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 7 февраля 1943 года, советские подразделения продолжают цепляться за маленький клочок земли.

Рисунок 11. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 8 февраля 1943 года, та же картина с клочком земли, что и в предыдущие дни.

Рисунок 12. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 9 февраля 1943 года, образование плацдарма на южной окраине Новороссийска.

Итого. Под термин «малая земля» (если посмотреть внимательно на немецкую карту) попадает именно тот маленький участок земной поверхности, который обозначен на рисунке 1. То есть, «малая земля » была в обороне всего шесть дней , а не 225 как нас уверяют.

Более того, в течении 219 дней с плацдарма «малая земля» наступала советская армия, при чем немцам не составляла труда сдерживать эти «наступления» .

Возникает вопрос - как или с помощью чего немногочисленному советскому подразделению удается закрепиться на том клочке земли. Ответ сложен и прост одновременно.

Для того, чтобы разобраться нужен дополнительный рисунок, ‒ как всегда нам помогает в этом отношении Бундес архив - это аэрофотоснимок, выполненный разведывательным самолетом Люфтваффе 16 ноября 1941 года (рисунок 2 - 0). Для того, чтобы он был понятен, что наблюдается на аэрофотоснимке он дополнен рисунком 2 - 1.

Рисунок 2 - 0. Склады оружия и боеприпасов на южной окраине Новороссийска (через полтора года, там же будет «малая земля»), аэрофотоснимок разведывательного самолета Люфтваффе 16 ноября 1941 года.

Рисунок 2 - 1. Железнодорожная насыпь, как оборонительное сооружение. На части советской карты за 1943 год, показано место, где смог закрепиться советский десант в период с 4 по 9 февраля 1943 года.

Разница в рисунках - по большому счету - ни о чем не говорит, первое фото это разведывательный аэрофотоснимок. Второй рисунок это часть советской карты. К сожалению, советская карта обрывается на половине интересующей нас информации. Так как склады тоже присутствуют на ней, только под термином «пионерский лагерь» .

На самом деле советская карта 1943 года открывает нам другую проблему, на которую советская историография не отвечает, несмотря на то, что показывает. Посмотрите на карту 1943 года (рисунок 2 - 3). Эта карта показывает не одно место высадки - в районе, так называемой «Станички» ‒ а, два места.

Это уже знакомое нам место в районе развалин турецкой крепости Суджук-кале, и второе место, в районе мыса Любви или на 1941 и 1943 годы Карантинной площади.

Рисунок 2 - 3. Карта-схема советского Северокавказского фронта, датируемая сентябрем 1943 года, показывающая освобождение Новороссийска.

Если данная операция действительно была настолько важна для советского командования, тогда нужно знать точно, что есть «малая земля »: мыс Любви или развалины Суджук-кале (крепости XVII века). Кроме того, теоретически можно предположить, что «малой землей» могут являться оба места.

Так как, даже на карте 1943 года, офицер оперативного отдела штаба Северокавказского фронта, нарисовал отход остатков советского десанта с мыса Любви, до действующего плацдарма, по берегу, а например, не через кварталы населенного пункта - занятого неприятелем. Как это, изображено с десантом, который высаживался в районе каботажной пристани.

Кроме того. Не совсем понятно - с массовым введением культа «великой победы» ‒ почему на мысе Любви установлен не совсем идеологически выдержанный памятник. Некоему рыболовецкому сейнеру «Уруп» , погибшему во время урагана в районе Поти 21 февраля 1953 года. Наверное - чисто гипотетически - в период с февраля по сентябрь 1943 года, в районе мыса Любви, погибло намного больше советских моряков, чем 12 на рыболовецком сейнере.

Основная причина образования плацдарма на южной окраине Новороссийска - это его полная тактическая и операционная бесполезность. Это утверждение полностью подтверждают части немецких карт и часть советской карты, на которую (по данным немецких карт) нанесен этот плацдарм, рисунок 2 - 2.

Рисунок 2 - 2. Конфигурация плацдарма, действовавшего в период с 9 февраля по 16 сентября 1943 года, в районе Южной окраины Новороссийска.

Если быть максимально объективными то, необходимо признать - данный плацдарм для немецкой артиллерии и авиации непосредственной поддержки представлял собой - самый настоящий миниатюрный полигон.

По немецким источникам нет ни одного сведения о том, что в период с 9 февраля по 16 сентября 1943 года, немецкое командование вообще предпринимало наступательные попытки, на данный участок местности.

Рисунок 13. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 1 марта 1943 года, плацдарм на южной окраине Новороссийска периодически меняет свою конфигурацию от постоянных советских наступлений.

Буквально это происходит с точностью до наоборот. Плацдарм изначально создавался командованием Черноморского флота, с возможностью наступательной операции по освобождению Новороссийска.

Скорее всего, основная десантная операция на Мысхако проходила не 4 февраля 1943 года - как об этом сообщает официальная версия советско-российской историографии - а 1 апреля 1943 года. Об этом нам наглядно говорит пунктуально и скрупулезно ведущаяся немецкая карта, рисунок 14.

Рисунок 14. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 1 апреля 1943 года, плацдарм на южной окраине Новороссийска периодически меняет свою конфигурацию от постоянных советских наступлений.

По части карты группы армий «Юг» можно наблюдать, что действительно в районе Мысхако проводилась очередная советская десантная операция, которая потерпела фиаско. На самом деле установить точно, сколько чего и когда высаживалось на Мысхако в период с февраля по сентябрь 1943 года, мы не сможем уже никогда. Не сможем по причине отсутствия достоверной информации в советских архивах.

Вообще апрель месяц 1943 года был достаточно результативным для действия советских десантов, накопления сил на плацдарме и участия в наступлениях, одновременно с другими частями советской армии в районе Новороссийска. Об этом наглядно говорит части немецких карт группы армий «Юг» в период со 2 по 30 апреля 1943 года, рисунки 15 - 20. Note: Количество рисунков сокращено не потому что в другие дни не проходили советские наступления, а по причине образования в статье огромного количества рисунков.

Рисунок 15. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 2 апреля 1943 года, с плацдарма на южной окраине Новороссийска осуществляется советское наступление.

Рисунок 16. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 3 апреля 1943 года, с плацдарма на южной окраине Новороссийска повторяется очередное советское наступление.

Рисунок 17. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 4 апреля 1943 года, с плацдарма на южной окраине Новороссийска проводится очередное советское наступление.

Рисунок 18. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 15 апреля 1943 года, с плацдарма на южной окраине Новороссийска не прекращаются советские наступления.

Рисунок 19. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 20 апреля 1943 года, с плацдарма на южной окраине Новороссийска повторяется очередное советское наступление.

Рисунок 20. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 30 апреля 1943 года, обозначено широкомасштабное советское наступление с плацдарма на южной окраине Новороссийска.

Несколько слов об организации взаимодействия между советскими частями, проводящими и участвующими в высадке морского десанта

Скорее всего, планов по захвату Новороссийска было такое гигантское количество, что когда советские освободители были вынуждены вести боевые действия в окружении, с советских самолетов им сбрасывались листовки приблизительно следующего содержания (несмотря на то, что речь идет о феврале месяце, этого почему-то не заметили немцы):

«К исходу дня 4.02.43 г. была установлена связь с нашей авиацией. С самолетов были сброшены листовки следующего содержания : «Если вы бойцы Потапова, пробивайтесь в Мысхако-Станичку. В Станичке наши войска. 4. 02. 43 г. Комфлотом». В ночь на 5. 02. 43 г. командир пехотного подразделения, фамилию которого не удалось установить , отдал приказ двигаться на Станичку». (ЦАМО, Фонд 563 ОТБ, Опись 84858, Дело 1).

Если вы думаете, что это просто такой прикол - то, глубочайшим образом заблуждаетесь. Об этом совершенно открыто пишут, например,

Скорее всего, подобных танковых десантов на Мысхако в период февраля - сентября 1943 года, было несколько. Потому установить достоверно сколько - мы более не сможем никогда (рисунки 2-4 - 2-12).

Рисунок 2-4. Танки, поставляемые в СССР по программе lend-lease Light tank - M3 Stuart, в районе Новороссийска, фото 1943 года.

Рисунок 2-5. Подбитый танк M3 Stuart, в районе Новороссийска, фото 1943 года.

Рисунок 2-6. Танки, M3 Stuart на подбитой барже, в районе Новороссийска, фото 1943 года.

Рисунок 2-7. Уничтоженные баржа и транспорт, в районе Новороссийска, фото 1943 года.

Рисунок 2-8. Танк M3 Stuart на фоне уничтоженной баржи с танками, в районе Новороссийска, фото 1943 года.

Рисунок 2-9. Танки M3 Stuart, подбитые в районе Новороссийска, фото 1943 года.

Рисунок 2-10. Полностью уничтоженные танки M3 Stuart, в районе Новороссийска, фото 1943 года.

Рисунок 2-11. Немецкие солдаты осматривают место высадки советского морского десанта, в районе Новороссийска, фото 1943 года.

Рисунок 2-12. Тоже место высадки советского десанта, только с другого ракурса, район Новороссийска, фото 1943 года.

А теперь представьте об уровне организации взаимодействия между советскими частями, которые не много ни мало готовят армейскую наступательную операцию. Для поддержания связи используется авиация, которая окруженным советским подразделениям сбрасывает листовки. Дело все в том, что листовки, сбрасываемые с самолетов, имеют такое свойство, как распространяться по весьма большой площади.

Не факт, что таковые указания попали исключительно только к окруженным советским солдатам. Некоторая часть могла попасть и на противоположную сторону. И теперь представьте, какой эти листовки там вызвали смех.

Между прочим, на дворе далеко не 1941 год, а 1943. Второй год войны подходит к завершению, а советское командование так и не сделало выводов о том, как и с помощью чего достигается успех в той или иной операции.

Подобное отношение советского командования к проводимой операции можно объяснить только тем, что, скорее всего, так называемый плацдарм на южной окраине Новороссийска организовывали, не просто части РККА (советской армии), а штрафные советские подразделения.

Советские наступления в районе южной окраины Новороссийска в период мая - сентября 1943 года

Весь май, весь июнь, весь июль, весь август и все начало сентября до 16 включительно, советские части 18-й армии Северокавказского фронта проводили бесплотные попытки расширения собственного плацдарма, на южной окраине Новороссийска (рисунки 21 - 29).

Утверждать о том, что советские наступления проходили каждый день - ни кто не собирается, но то, что они могли проходить через день - будет близко к реальному положению дел.

Рисунок 21. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 1 мая 1943 года, положение советского плацдарма на южной окраине Новороссийска без измений.

Рисунок 22. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 15 мая 1943 года, обозначено очередное советское наступление с плацдарма на южной окраине Новороссийска.

Рисунок 23. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 30 мая 1943 года, наблюдается очередное советское наступление с плацдарма на южной окраине Новороссийска.

Та же картина наблюдается на протяжении трех летних месяцев. Советское командование совершенно бездумно расходует собственный человеческий материал, который мог бы реально пригодиться в других местах. Но, советские штрафные подразделения обязаны были кровью искупать свою вину перед советским политическим руководством.

По факту получалось, что советские солдаты расплачивались своими жизнями за бездарную политику собственного политического и военного руководства.

Рисунок 24. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 1 июня 1943 года, наблюдается очередное советское наступление с плацдарма на южной окраине Новороссийска.

Рисунок 25. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 1 июля 1943 года, складывается такое впечатление, что советское наступление с плацдарма на южной окраине Новороссийска, вообще не прекращается.

Рисунок 26. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 15 июля 1943 года, наблюдается очередное советское наступление с плацдарма на южной окраине Новороссийска.

Рисунок 27. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 31 июля 1943 года, наблюдается очередное советское наступление с плацдарма на южной окраине Новороссийска.

Рисунок 28. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 11 августа 1943 года, постоянное и непрерывное советское наступление с плацдарма на южной окраине Новороссийска.

Рисунок 29. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 31 августа 1943 года, бессчетное советское наступление с плацдарма на южной окраине Новороссийска.

16 сентября становится ключевой датой для Новороссийска. Принято считать, что его в этот день освободили, путем успешного наступления: естественно с «малой» и с «большой» земель. На самом деле, немецкие части сами оставили Новороссийск (рисунки 30 - 32).

Рисунок 30. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 1 сентября 1943 года, наблюдается очередное советское наступление с плацдарма на южной окраине Новороссийска.

Советское командование непрестанно проводит наступательные операции, расходуя собственный человеческий материал. Однако, ни одно советское наступление не имеет достижения поставленных целей.

Рисунок 31. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 15 сентября 1943 года, наблюдается подготовка немцами операция по оставлению территории и не только Новороссийска, а также очередное советское наступление.

Отход немецких частей из под Новороссийска связан не с грамотностью советских наступлений, а с общей ситуацией на советско-германском фронте. На протяжении всей Второй мировой войны, и в особенности на советско-германском участке, немцы постоянно демонстрировали советскому военному и политическому руководству примеры по отводу собственных частей.

Ни чего равного, ни РККА, ни советская армия не демонстрировали в ходе той войны. Подготовка немецкого отхода, наглядно представлена на рисунке 31. А продолжается она рисунке 32.

Рисунок 32. Часть немецкой карты Heeresgruppe „Süd“ за 16 сентября 1943 года, только после того, как Новороссийск оставили немецкие арьергардные подразделения в него вошли советские части.

В качестве вывода

Немецкое командование проводило действия по пресечению высадок советских морских десантов под Новороссийском, путем атак в течении не более шести дней. Все остальные дни - 219, совершенно бессмысленные наступления, проводило советское командование.

В результате, мы наглядно видим, что большевизм может сделать из людей! Мы не можем показать кому-либо еще на планете картины увиденного. Это самое ужасающее из того, что может выдумать человеческий мозг, ‒ неприятель, который сражается, с одной стороны, из-за своей звериной кровожадности и, с другой стороны, из трусости и страха перед своими комиссарами.

На нашем и принимайте участие в обсуждении материалов сайта вместе с нами!

Для нынешнего молодого поколения словосочетание «Малая земля» ничего говорит. А в семидесятые-восьмидесятые годы прошедшего столетия, не было в Советском Союзе человека, не слыхавшего о Малой земле. Школьники писали сочинения, газеты, журналы и телевидение сообщали все новые и новые подробности боев, происходивших в 1943 году в Новороссийске. Именем Цезаря Куникова, командира отряда морских десантников, захватившего плацдарм, называли кинотеатры и школы, корабли и пионерские отряды.

А Леню вы там не встречали?

Повышенное внимание к этому эпизоду войны объяснить было нетрудно – полковник Леонид Брежнев был начальником политуправления 18-й армии, части которой вслед за морскими пехотинцами высадились на и в самом деле очень небольшой участок побережья - меньше тридцати квадратных километров. Вообще-то главный удар наносился в районе Южной Озерейки, на расстоянии приблизительно тридцати километров от будущей Малой земли. Но помешал шторм, задержавший выход судов, позже прибыли на исходные рубежи и сухопутные части. Южноозерейковский десант закончился кровавой неудачей.

А вот вспомогательный десант в Новороссийске удался полностью. Позже Брежнев так опишет происшедшее: «Ночь с 3 на 4 февраля 1943 года была очень темная. Тихо вышли катера с десантниками из Геленджика к Цемесской бухте. Оттуда, из пункта развертывания, они по сигнальным ракетам устремились к берегу. Одновременно по береговой полосе, заранее пристрелянной, ударила наша артиллерия. В грохот взрывов ворвались огненные залпы «катюши» (впервые в практике войны на тральщике «Скумбрия» была смонтирована реактивная установка). Два торпедных катера на большой скорости пересекли путь десантным судам, оставляя дымовую завесу, чтобы скрыть их от огня с берега. Сторожевой катер ударил по району рыбозавода, подавляя огневые точки противника, оставшиеся после артналета. В момент, когда куниковцы бросились на берег, наши батареи перенесли огонь в глубину». Так началась 225-дневная история боев за Малую землю…

Как это часто бывало в советской истории, сверхусилия пропагандистского аппарата по популяризации этого эпизода войны дали результат, прямо противоположный задуманному. Как говорится, заставь дурака Богу молиться… В общественном сознании словосочетание «Малая земля» быстро приобрело анекдотическое наполнение. Появился и фирменный «малоземельский» анекдот: «Сталин звонит Жукову и спрашивает: где вы с Рокоссовским собираетесь наступать? Жуков отвечает - вот дозвонимся на Малую землю полковнику Брежневу, посоветуемся с ним, тогда и решим». Дело доходило до того, что ветераны сражения за Новороссийск иногда стеснялись сказать, где именно они воевали. Очень уж не хотелось нарваться на издевательский вопрос типа: «А Леню вы там не встречали»? Бои на Малой земле в народе стали восприниматься как совершенно незначительные, едва ли не выдуманные

У немцев полная неразбериха

Между тем, с точки зрения противника, они такими отнюдь не выглядели. А ведь врагу в таких случаях виднее. Исследователь Пауль Карель в своей книге «Восточный фронт. Выжженная земля» так описал советский десант:

«Майор Куников высадился у Станички. При первых лучах восходящего солнца его небольшая флотилия вошла в Цемесскую бухту. Мимо корабельных орудий. Мимо грозных 88-миллиметровых пушек, установленных на голом холме в трехстах метрах над входом в бухту. С немецкой стороны не последовало ни единого выстрела».

Почему же немцы не стреляли? Разбираться с этим пришлось трибуналу, перед которым предстал офицер, командовавший немецкими артиллеристами. «Я хорошо видел корабли. Но тревоги не было, и я не мог знать, свои это или нет», - заявил обвиняемый. Потом, после того как с судов был открыт заградительный огонь, немецкая артиллерия просто осталась без связи.

Особенно осложнило положение немцев то обстоятельство, что пехотное прикрытие пушек и береговой полосы было доверено румынам.

«Прикрывающие берег отряды 10-й румынской пехотной дивизии были полностью деморализованы мощным артиллерийским огнем русских, и, как только перед их разрушенными оборонительными сооружениями появился первый советский солдат, румыны побежали, не выпустив ни одной пули», - свидетельствовали потом уцелевшие немцы. По мнению Кареля, у немцев «все шло не так… Царила полная неразбериха. Никто не знал, что произошло… Бойцы Куникова окопались поодиночке или маленькими группами и так бешено отовсюду стреляли, что у непосвященных складывалось впечатление, будто высадилась целая дивизия. Абсолютное незнание ситуации лишало немецкое командование твердости».

Вообще-то такое описание действий советской стороны не характерно для книги Кареля. Чаще в ней говорится о неподготовленных атаках, о массовой гибели красноармейцев. Увы, зачастую это соответствовало действительности. На Малой земле все было по-другому – неразбериха происходит у немцев, советские войска демонстрируют высокий профессионализм. Немецкий историк даже написал о том, что первая группа десантников вообще не понесла никаких потерь. Здесь он ошибся – потери были, но для такой операции минимальные.

Чем же можно объяснить успех первого десанта? Традиционным бесстрашием морской пехоты? Но одного этого было мало. При всем мужестве пехотинцев в тельняшках не один советский десант утонул в крови.

Дело было в том, что командование Черноморского флота, готовясь к высадке, наконец-то учло трагические уроки 1941-1942 годов. Командиру десантников майору Цезарю Куникову дали право отбора лучших бойцов и двадцать пять суток на их подготовку. Основу отряда составили морские пехотинцы с таким послужным списком, который говорил сам за себя. Здесь были защитники Одессы и Севастополя, участники феодосийского и керченского десантов, боев на Тамани и в Новороссийске. И двадцать пять «тренировочных» суток были потрачены не зря. Петр Межерицкий, автор книги о Цезаре Куникове, позже напишет: «Весь личный состав отряда, включая и самого командира, готовился к высадке по программе, в которую попросту нечего было добавить. Дни и ночи были заполнены напряженными тренировками. Ночью, в самый глухой ее час, можно было услышать грозное матросское «ура» - в тот миг, когда во главе с Куниковым его люди, подойдя на катерах к мелководью, в полной амуниции бросались в студеную январскую воду - по пояс, по шею, иногда с головой.

Для учебных высадок Куников выбирал такие места, где берег был круче, а дно усеяно камнями и обломками скал: дескать, на песочке будет легче... Все без исключения участники десанта тренировались в стрельбе по звуку, в скалолазании, в метании гранат из любого положения. Учились быстро окапываться, ходить по гальке с завязанными глазами, не глядя разбирать и собирать любое оружие, в том числе трофейное, метанию ножей. Каждый должен был владеть пулеметами и минометами всех систем, трофейными орудиями. Учились бинтовать, останавливать кровотечение, накладывать шины при переломах. Учились распознавать минные поля, минировать и разминировать местность, по голосу и шепоту узнавать товарищей…

Возле группы бойцов, которые бывало в минуту отдыха мирно покуривали в отведенном месте, вдруг падала учебная граната. Вмиг они должны были упасть наземь, головой от гранаты, а ближайший к ней, кому при взрыве не было бы спасения, должен был молниеносно подхватить ее и выбросить подальше, притом в ту сторону, откуда она прилетела».

Если бы всегда наших бойцов так готовили в годы Великой Отечественной. Если бы такая тренировка была у солдат и офицеров 131-й Майкопской бригады, в новогоднюю ночь 1995 года умиравших в Грозном

Маршал полковнику не указ

Но как же все-таки сумели советские пропагандисты Малую землю, пример и мужества, и воинского профессионализма, сделать в семидесятые годы общесоюзным посмешищем? Анекдоты про нее пользовались не меньшей популярностью, чем про Штирлица, Чапаева и Рабиновича.

Собственно, первый анекдот из этой серии опубликовал сам Леонид Ильич, или те, кто за него писал «Малую землю»:

Итак, маршал, первый заместитель Верховного жаждет встретиться с полковником и узнать его «точку зрения». А тот счел, что командующий армией и член Военного совета как-нибудь и без него сумеют объяснить Жукову ситуацию.

Можно себе представить, что говорили фронтовики по этому поводу. Полковник имеет наглость думать о том, стоит ли ему встречаться с маршалом.

Вместе с потерей остатков уважения к Генеральному секретарю терялось и уважение к массовому подвигу тех, кто сражался и умирал на Малой земле. А заодно и к самому понятию патриотизма.