Использование риторических фигур помогает передать эмоциональное состояние автора, выделить соответствующий фрагмент высказывания, сделать речь более выразительной.

В истории риторики известно множество классификаций фигур. Чаще всего разграничиваются фигуры прибавления (с использованием большего количества слов, чем в нейтральном тексте) убавления и перестановки. Многие специалисты вслед за Цицероном разграничивают фигуры звучания, слова и мысли; вариантом этой классификации может считаться выделение фигур дикции (фонетических), конструкции (грамматиче­ских), выражения (лексических), стиля (стилистических) и, наконец, фи­гур мысли. В предлагаемом обзоре на первом этапе разграничиваются фигуры повтора, расположения и имитации. Примеры сопровождаются минимальным комментарием: фигура должна говорить сама за себя.

Фигуры повтора . Усиливающие эмоциональное воздействие по­вторы могут иметь фонетический, морфемный, словесный, смысловой, морфологический и синтаксический характер. Соответственно выделяет­ся несколько разновидностей фигуры повтора.

На фонетическом уровне различают звуковой повтор согласных (ал­литерация) и гласных (ассонанс), особое впечатление производит совмещение этих видов, как в уже анализировавшейся фразе "Вся власть советам ". Повтор звуков часто выделяет слова, наиболее важные во фра­зе, и слова, особенно тесно связанные между собой в тексте: "Не смотри на ученость, как на корону, чтобы ею красоваться, ни как на корову, чтобы ею кормиться " (Л.Н. Толстой).

Повторяться могут не только отдельные звуки, но и их последова­тельность в пределах слова или даже нескольких слов, в результате чего происходит смысловое сближение, казалось бы, очень различных слов; такие повторы называют каламбуром. Ср.: Приятельницызадушевно бе­седовали. Задушевно от слова "задушить" (И. Одоевцева); "Я приехал в Москву: плачу и плачу " (П. Вяземский).

Достаточно эффективным средством воздействия является морфемный повтор. Дублироваться могут любые значимые части слова, но чаще всего встречается повтор корня. В тридцатые годы советские газеты активно пропагандировали фразу М. Кольцова: "Наша страна любит героев, потому что это героическая страна " (логическая структура высказывания не вполне ясна, но зато хорошо звучит, а это для пропаганды важнее всего). Известный бизнесмен Артем Тарасов рассказывает о себе так: "Я живу красиво. У меня красивая работа, у меня красивые идеи, которые мы пытаемся красиво претворить в жизнь. Красота спасет мир ". Здесь удачен и сам подбор однокоренных слов, и развитие известной мысли Ф.М. Достоевского, и необычная сочетаемость анализируемых слов. И даже злополучная фраза "нашего дорогого Леонида Ильича" о том, что "экономика должна быть экономной " потому и запомнилась ее многочисленным запоздалым критикам, что в ней присутствует повтор однокоренных слов, обыгрывание внутренней формы слова.

Использование словесного повтора позволяет мастерам усилить восприятие ударного слова. Например, в речи знаменитого советского адвоката Я.С. Киселева словесный повтор подчеркивает незакономерность дей­ствий подзащитного: "Что же представляет собой Саша Соновых, так неожиданно оказавшийся на скамье подсудимых. Я подчеркиваю, неожиданно. Неожиданно для педагогов, неожиданно для товарищей. Почему неожиданно? Да потому, что его поведение в прошлом было безупречным ". Опытные специалисты стремятся не просто повторить слово, а использовать повтор, осложненный варьированием формы, значения или сочетаемости слова. Например, великий премьер России П.А. Столыпин воскликнул, обращаясь к революционерам: "Вам, господа, нужны великие потрясения - нам нужна великая Россия ". На повторе слова в различных формах и значениях построен и известный лозунг советского периода "Ленин жил, жив и будет жить ".

Несколько разновидностей имеет и смысловой повтор. Наиболее рас­пространено накопление синонимов - употребление тождественных или очень близких по смыслу слов для выделения, уточнения и акцентирова­ния мысли. Ср.: "Обращаться с языком кое-как - значит и мыслить кое-как: неточно, приблизительно, неверно " (А.Н. Толстой). Не меньшее впе­чатление производит градация - повтор с усилением смысла в каждом последующем слове. Один из "отцов-основателей" Соединенных Штатов Б. Франклин морализировал: "Разврат завтракает с богатством, обедает с бедностью, ужинает с нищетой и ложится спать с позором ".

Морфологический повтор предполагает дублирование слов с одни­ми и теми же морфологическими признаками. Примером здесь может слу­жить номинативная цепочка - концентрация в тексте имен в форме име­нительного падежа, что часто придает тексту картинность или наоборот энергичность, позволяет кратко и в то же время детально представить картину. Вот как использует это средство пламенный протопоп Аввакум: "Горе стало! Горы высокие, дебри непроходимые, утес каменный, яко стена ".

Очень близка к рассматриваемой конструкции по своей структуре и функциям инфинитивная цепочка - дублирование глаголов в неопреде­ленной форме. Такое построение фразы позволяет в лаконичной форме выразить ряд состояний и действий в их сложных взаимоотношениях. Так организован знаменитый девиз капитана Григорьева: "Бороться и искать! Найти и не сдаваться! " (В. Каверин). Для русского языка в целом нехарактерно однообразие грамматических форм, и когда оно все-таки используется, это всегда привлекает внимание.

Синтаксический повтор (синтаксический параллелизм) - это исполь­зование двух и более предложений с однотипным построением главных и второстепенных членов, а возможно, и параллелизм более сложных синтаксических конструкций. Ср.: "Один находит удовольствие в том, что­бы казаться больше, чем он есть, другой же - в том, чтобы стать больше, чем он кажется " (Л. Фейербах). Афоризм великого философа построен одновременно на сходстве простых предложений, и на полном совпаде­нии структуры придаточных, и на лексическом противопоставлении, и на лексическом повторе.

Итак, опыт тысячелетий показывает, что повтор - одно из наиболее эффективных средств усиления речевого воздействия, причем наиболее действенным является не просто повтор "в чистом виде", а повтор, ос­ложненный варьированием формы и содержания, дополненный другими риторическими средствами.

Фигуры расположения . Предложения с фигурами расположения при­влекают внимание спецификой синтаксических конструкций, эффект со­здается за счет нестандартного построения фразы. В риторике выде­ляются следующие фигуры расположения.

Инверсия - изменение обычного порядка слов. В русском языке по­рядок слов в предложении относительно свободный, но все-таки чаще всего сначала идет подлежащее, затем - сказуемое, далее - прямое и косвенное дополнение; определение обычно находится перед именем, а обстоятельства - в начале или в конце предложения. При инверсии слова в предложении "меняются местами", благодаря чему можно создать несколько смысловых вариантов. Так, в первой части следующего предложения И.С.Тургенев оставляет на обычном месте только самое главное слово- подлежащее: "Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись ", тогда как по правилам русской грамматики предложение должно быть построено следующим образом: "Рос­сия может обойтись без каждого из нас ".

Более распространен противоположный прием - изменение места имен­но ударного слова фразы. Ср.: "Честь нельзя отнять, ее можно только поте­рять " (А.П. Чехов), "Труса лечи опасностью " (А.В. Суворов), "Свободен тот, в ком сила есть от всех желаний отказаться, чтобы в одно себя вложить " (А.М. Горький). Инверсия всегда привлекает внимание слушающих, застав­ляет задуматься о том, что это: только украшение или средство акцентиро­вания какого-то слова, способ более точного выражения мысли.

Парцелляция - это особое членение текста, при котором части одного стилистически нейтрального предложения оформляются как ряд отдельных предложений для выделения смысла каждого слова и придания речи эмоциональности. Ср.: "XXI век должен стать чистым веком. Веком нравственной чистоты. Веком чистоты планеты. Веком чистоты космоса " (Н. Хазри). Нетрудно заметить, что парцелляция в данном случае дополняется лексическим повтором и синтаксическим параллелизмом.

Эллипсис - пропуск элемента, легко восстанавливаемого в контек­сте. Ср.: "Перед нами две дороги: одна ведет к победе, другая - в пропасть " (А. Тулеев). Эллипсис способен придать высказыванию динамичность, раскованность, афористичность.

Зевгма - близкая к эллипсису фигура, которая включает ряд конструк­ций, организуемый одним общим членом, который в одном случае реали­зован, а в других - пропущен, причем центральное слово имеет одновре­менно как бы два значения. Ср.: "Он потерял фуражку и веру в человече­ство " (А.П. Чехов); "Пахнет потом и скандалами " (В.В. Маяковский). Оче­видно, что в сочетаниях "потерять фуражку" и "потерять веру в человече­ство" глагол реализуется в разных значениях, а поэтому его пропуск во втором случае воспринимается как риторический прием, как сознатель­ное нарушение стандарта.

Антитеза - противопоставление понятий, образов, мыслей - одна из наиболее распространенных и эффективных фигур. Наполеон, вер­нувшись из Египта, заявил правительству: "Что вы сделали из той Фран­ции, которую я оставил в таком блестящем положении? Я оставил вам мир - а нахожу войну! Я вам оставил итальянские миллионы, а нахожу грабительские законы и нищету! Я вам оставил победы, а нахожу пора­жения! ". По словам Е. Тарле, после этой речи правящая Директория была, ликвидирована без малейших затруднений, даже не пришлось никого ни убивать, ни арестовывать. Бонапарт был не только блестящим полковод­цем, но и великолепным ритором: иначе он просто не смог бы повести за собой Францию.

Как пишет знаменитый дореволюционный судебный оратор П. Пороховщиков, "главное достоинство этой фигуры заключается в том, что обе части антитезы взаимно освещают одна другую; мысль выигрыва­ет в силе; при этом мысль выражается в сжатой форме, и это тоже увели­чивает ее выразительность". С использованием антитезы построены мно­гие афоризмы: "Нет ничего глупее желания всегда быть умнее других " (Ла­рошфуко), "Прежде чем приказывать, научись повиноваться " (Солон), на­конец, именно по этой модели построена и знаменитая фраза Сервантеса "Ничего не стоит так дешево и не ценится так дорого, как вежливость ".

Разновидность антитезы - использование антонимов в разных значе­ниях - удачно использует писатель В. Белов, когда говорит: "Пора бы нам понять, что с пьяным бюджетом невозможна трезвая экономика" . Прилага­тельные "пьяный" и "трезвый" действительно антонимы, но в данном слу­чае первое использовано в переносном значении "основанный на день­гах от продажи алкоголя", а второе - в переносном значении "разумный", и тем не менее фраза звучит достаточно сильно, легко запоминается, заставляет задуматься.

К антитезе в определенной степени примыкает оксюморон - фигура, состоящая в соединении двух противоположных друг другу понятий в один блок: "красноречивое молчание ", "авторитарный демократ ", "горькая ра­дость " и т.п. Объединение вместо ожидаемого противопоставления зас­тавляет искать в этих фразах диалектическую глубину содержания, един­ство противоположностей. Ср. также: "Счастливые пессимисты ! Какую радость испытываете вы, когда вам удастся доказать, что радости нет " (М. Эбнер-Эшенбах). Оксюморон "счастливые пессимисты" здесь допол­няется противопоставлением "испытываете радость - радости нет", а в целом фраза заставляет нас еще раз задуматься о диалектических проти­воречиях нашего бытия.

Следующая группа конструкций соединяет в себе свойства фигур расположения и повтора, что предопределяет их повышенную вырази­тельность. В подобных случаях повторяемый элемент занимает строго определенную позицию во фразе.

1. Анафора - фигура, в которой один и тот же элемент (звук, слово, морфема и т.п.) повторяется в начале каждой конструкции. Ср. использо­вание анафоры в известных афоризмах: "Красота ума вызывает удив­ление, красота души - уважение " (Б. Фонтенель); "Выдать чужой секрет -предательство, выдать свой - глупость " (Ф. Вольтер). Анафору удачно использует и депутат В. Варфоломеев: "Мы должны думать о России! Мы должны думать о народе! Поэтому мы должны принять закон об охране окружающей среды! ".

2. Эпифора - фигура, близкая к анафоре, но в данном случае повторя­ется конечный элемент фразы. Такое построение нередко характерно для афоризмов: "Всегда наслаждаться - значит вовсе не наслаждаться " (Ф. Вольтер); "Истинное красноречие - это умение сказать все, что нужно, и не больше, чем нужно " (Ф. Ларошфуко). Повтор конечного ключевого слова удачно использует в своем выступлении председатель Кон­ституционного суда В. Зорькин: "Уважаемые депутаты, мешает ли вам сделать народ счастливым нынешняя Конституция? Говорят - старая, брежневская Конституция. Для Конституционного суда нет брежневской или иной другой Конституции. Для Конституционного суда есть действую­щая Конституция ".

3. Эпанафора (стык) - повторение в начале одной конструкции тех эле­ментов, которые заканчивают предыдущую конструкцию. Ср.: "Умереть - не страшно. Страшно - не жить " (А. Барбюс); "В болтливости скрывается ложь, а ложь, как известно, мать всех пороков " (М. Салтыков-Щедрин). Этот прием постоянно использует в своих выступлениях Аман Тулеев: "На улицах Кузбасса ГУЛАГ. ГУЛАГ преступности"; "Страна не работает. Не работает потому, что нет стимулов к труду ".

4. Кольцо - повторение в конце фразы ее начала. Вот как использует эту фигуру выдающийся философ Н. Бердяев: "Забота о хлебе для себя - это материальная забота, а забота о хлебе для ближнего - это духовная забо­та " (двойное кольцо дополняется анафорой, эпанафорой и антитезой). Ср. также фразу, в которой повторяющееся слово использовано в различных значениях: "Очередь. Ничего отстою. Отстою свое, а уж свое отстою " (А. Ахматова). Текст особенно богат стилистическими эффектами: сначала идет эпанафора ("Ничего отстою. Отстою свое..."), затем кольцо ("Отстою свое, а уж свое отстою"), скрытая антитеза, причем воздействие каждой фигуры усиливается за счет варьирования значений ключевых слов.

5. Хиазм (зеркало) - построение двух конструкций, при котором вторая становится как бы перевернутым отражением первой. Ср.: "Мы признаем оружие критикой и критику оружием " (А. Луначарский): слово "оружие" выступает сначала как прямое дополнение, а затем - как косвенное; соот­ветственно слово "критика" сначала реализуется в творительном паде­же, а затем - в винительном. В следующем афоризме Ф. Ларошфуко ме­няются местами подлежащее и сказуемое: "Брат может не быть другом, но друг - всегда брат ". Показательно, что и в первом, и во втором примере в той или иной степени варьируется значение рассматриваемых суще­ствительных. Ср. также: "Воспитатель - не чиновник, а если он чиновник - то не воспитатель " (К. Ушинский), "Подлецы потому и преуспевают в сво­их делах, что поступают с честными людьми как с подлецами, а честные люди поступают с подлецами как с честными людьми " (В. Белинский). Очень эффектным может быть и хиазматический перехват чужой речи: так, К. Маркс свою развернутую рецензию на книгу Прудона "Философия нищеты" назвал "Нищета философии".

Фигуры имитации . Эта группа фигур объединяется тем, что автор лишь формально использует тот или иной способ выражения; здесь на­блюдается противоречие между формой и содержанием высказывания.

1. Аллегория - это иносказательное изображение ситуации при помо­щи конкретного жизненного образа; внешне речь идет об одном, но ре­ально имеется в виду что-то совершенно иное. При удачном использова­нии этой конструкции слушатели немедленно связывают аллегорический образ с обсуждаемой проблемой. Например, казахский поэт Олжас Сулейменов на 1 съезде депутатов, по восточному цветасто обращаясь к левым, призывает их быть осмотрительнее: "Если все время грести ле­вым веслом, то лодка уйдет вправо". Красиво сказано? Конечно! Правильно сказано? Насчет лодки, несомненно, правильно, а вот в политике бывает по разному: красивая аллегория не обязательно подсказывает верный выход. Впрочем, возражения были сформулированы также аллегорически: "Не следует забывать, что если грести веслами равномерно, то лодка никогда не повернет в нужную сторону ".

Сопоставление жизни человека и развития общества с дорогой, на ко­торой встречаются разные препятствия, возможны неожиданные поворо­ты и развилки - классический аллегорический образ. Ср.: "Кто слишком ча­сто оглядывается назад, тот легко может споткнуться и упасть " (Э.М. Ре­марк); "Мы шли с Россией одной дорогой сотни лет, и невозможно быстро разойтись по разным тропинкам " (Л. Кучма). Несколько иначе эту же про­блему ставит соперник Л. Кучмы по украинским выборам Л. Кравчук: "Когда в четверг в Москве мороз, то к концу пятницы он часто доходит до Киева ".

К аллегории примыкает аллюзия - фигура, представляющая собой на­мек, отсылку к какому-то другому произведению, к какой-то хорошо изве­стной жизненной ситуации. Так, Л. Кучма заявил в период своей прези­дентской кампании: "Время Мазепы прошло - возвращается время Богда­на Хмельницкого ". На Украине всем хорошо известны оба гетмана: пер­вый стремился путем предательства добиться самостоятельности Укра­ины, второй - на три столетия связал исторические судьбы Украины и России.

На союзном съезде Советов А. Собчак заявил, что председатель А. Лу­кьянов манипулирует съездом "как опытный наперсточник ". Фраза имела успех: образ очень конкретный, узнаваемый: в те годы азартная игра в наперстки была у вокзальных шулеров излюбленным средством одура­чивания простодушных. На российском съезде, выступая с аналогичны­ми претензиями к председательствующему, депутат В. Веремчук заявил Р. Хасбулатову: "Вы приватизировали съезд. Вы стали его пастухом. Кем стали депутаты, пусть каждый решит для себя ". Аллюзия очевидна: по­слушное Р. Хасбулатову большинство превратилось в стадо, а те, кто не хочет быть бараном, должны действовать самостоятельно, не поддаваться пастуху-председателю.

2. Умолчание - риторическая фигура, состоящая в подчеркнутом обры­ве высказывания или его смягчении. При этом у слушателей создается впечатление, что говорящий почему-то не решился сказать все, что он думает. По словам П.С. Пороховщикова, недоговоренная мысль часто "ин­тереснее высказанной, она дает простор воображению слушателей, они дополняют слова оратора каждый по-своему ".

Следует различать умолчание как риторическую фигуру и игнорирова­ние в выступлении каких-то проблем: фигура умолчания строится так, чтобы слушатели поняли все, что необходимо говорящему, это именно имитация невысказанное. Так, Олжас Сулейменов заявил Съезду Де­путатов, что после радиоактивных выбросов в Семипалатинске "тысячи детей слегли с кровотечением из носа, головокружением и прочими сим­птомами, характерными не только для насморка ". Остались ли у кого-либо сомнения в источнике этих симптомов?

Разновидность рассматриваемой фигуры - декларируемое умолчание: говорящий заявляет, что он не будет говорить о чем-то, хотя рисует дос­таточно яркую картину. Так, будущий король Франции Генрих IV так отра­зил впечатления от Варфоломеевской ночи: "Я не буду описывать вам ужас и крики, кровь, заливающую Париж, тела убитых: сыновей и отцов, братьев, сестер, дочерей, матерей ". Сначала декларируется отказ от опи­сания, а потом, несмотря на него, представляется трагическая картина.

3. Риторический вопрос- это вопрос, не предполагающий в ответе новой информации; говорящий спрашивает по существу о том, что ему уже известно, для него важно, чтобы такой же ответ дали себе слушатели. Знаме­нитый оратор древности несколько своих речей в сенате начинал одной и той же фразой: "Доколе же, Катилина, ты будешь злоупотреблять нашим терпением? ". Неужели Цицерон предполагал, что после этого вопроса об­виняемый поднимется и назовет конкретный срок. Очевидно, что здесь наиболее важно скрытое обвинение ("будешь злоупотреблять"), скрытый упрек коллегам ("нашим терпением"), а ответ очевиден для говорящего ("пока это будет позволять сенат") и эту идею надо внушить слушающим.

Риторические вопросы постоянно использует в своих ярких речах быв­ший председатель Конституционного суда России В.Д. Зорькин: "Уважае­мые народные депутаты, вы знаете, что пролилась кровь ныне и в Рос­сии. И возникает вопрос: власть огромной России, огромная власть, кото­рая должна заботиться о правах граждан, должна ли побеспокоиться об этом? ". Ответ очевиден, тем более, что оратор подчеркивает повтором могущество власти ("власть огромной России", "огромная власть"), ука­зывает на главную задачу государства "заботиться о правах граждан"; выступающий даже не требует наказания виновных, он спрашивает: долж­но ли государство хотя бы "побеспокоиться" о русскоязычном населении Чечни? Показательно, что в рассматриваемом выступлении В.Д. Зорькин 14 раз использует риторический вопрос, и не случайно, что его речь завершилась (как это указано в стенограмме) бурными продолжительны­ми аплодисментами.

4. Риторическое обращение отличается от обычного тем, что в нем в той или иной степени нейтрализована основная функция обращения - привлечение внимания человека, которого называет говорящий. Формальным адресатом может быть даже неодушевленный предмет: вспомним чеховский "Вишневый сад", где Гаев высокопарно говорит: "Глубокоува жаемый шкап ...".

Обращение становится риторическим и в том случае, когда речь, фор­мально обращенная к одному человеку, в действительности предназна­чена для других ушей. Очень показательно выступление на Всесоюзном съезде Советов писателя Ч. Айтматова, который постоянно обращается не к председателю, не к депутатам, а к своему другу: "Вот здесь сидит мой друг Алесь. Я к Адамовичу обращаюсь. Мы с тобой, Алесь, старые друзья, мы с тобой понимаем друг друга с полуслова... Поэтому не время сейчас, Алесь дорогой, терзать собственные души и вводить какую-то смуту.. .". Такое построение речи производит впечатление особой дове­рительности, искренности, позволяет сказать больше, чем это позволяет официальная обстановка.

Риторический характер может иметь сам отбор лексики для обраще­ния. Так, если в абсолютном большинстве речей И.В. Сталина использу­ется единственное обращение "Товарищи!", то в его первом после нача­ла Великой Отечественной войны выступление от 3 июля 1941 г. звучит и совершенно другая лексика: "Товарищи, граждане! Братья и сестры! Бой­цы нашей армии и флота! ". "Беспартийные" обращения (граждане, бра­тья и сестры) стали естественной прелюдией к речи, посвященной нача­лу войны отечественной, т.е. войны во имя сохранения независимости страны, войны, объединяющей все классы и социальные группы. По сви­детельству современников, это начало, как и вся речь Сталина в целом, произвело на слушателей огромное впечатление.

5. Риторическое восклицание - одно или несколько восклицательных предложений, предназначенных для эмоционального воздействия на слу­шателей. Примером может служить окончание речи И.В. Сталина на торжественном заседании 6 ноября 1941 г.: "За полный разгром немец­ких захватчиков! За освобождение всех угнетенных народов, стонущих под игом гитлеровской тирании! Да здравствует нерушимая дружба наро­дов СССР! Да здравствует наша Красная Армия и наш Красный флот! Да здравствует наша Родина! Наше дело правое - победа будет за нами! ". В этот тяжелейший для страны день, когда гитлеровцы подошли к окраи­нам Москвы, эмоциональное окончание программной речи оказалось достаточно эффективным, создало впечатление уверенности и силы. Подобное окончание речей - широко распространенный в риторике при­ем, известный еще в Древней Греции, но даже стандартный прием надо уметь правильно использовать.

6. Риторический диалог - это построение речи одного человека в виде воображаемого обмена репликами группы лиц. Оратор сам сообщает о тех или иных фактах, сам эти факты интерпретирует, сам задает вопро­сы и сам же на них отвечает. Слушающие не всегда успевают оценить всю имеющуюся у них информацию, продумать контраргументы, а внеш­не ход рассуждений кажется логичным, предложения оратора - заслужи­вающими внимания.

Показательно, что риторический диалог особенно активно использует­ся в речах, обращенных "к народу". В этой форме построено, например, выступление одного из лидеров Крестьянского союза на Всесоюзном съез­де Советов: "Можно ли уже сейчас раздать колхозную землю единолични­кам? Пока рано. Необходима подготовка, надо воспитывать чувство хозяи­на через внутрихозяйственную аренду, другие промежуточные формы. Можно ли сейчас распустить все колхозы и оставить народ совсем без сельхозпродукции? Народ не простит нам голода. Мне скажут, что в стра­нах Восточной Европы этот процесс идет. Но в наших условиях опыт других стран не всегда применим ". Не каждый сразу заметит, что в этом вы­ступлении совершенно не учитываются серьезные контраргументы: внут­рихозяйственная аренда - это новая попытка усовершенствования колхоз­ной системы, показавшей за шестьдесят лет свою полную неэффектив­ность. "Воспитанием" крестьян большевики занимались десятки лет - сколько им еще времени потребуется на завершение этой миссии? Пере­дача земли крестьянам приведет не к голоду, а к изобилию продоволь­ствия: лучше использовать опыт других стран, чем выдумывать все но­вые и новые варианты особого пути.

7. Риторическая поправка - это не исправление реально допущенной ошибки, не корректировка неудачной фразы, а специальный прием. Снача­ла идет якобы оговорка, а затем предлагается важное уточнение. Все это создает впечатление естественности, привлекает внимание к окончатель­ному тексту. Этот прием использовал еще Цицерон: "И именно в Риме воз­ник замысел его разрушения. И именно его граждане, да, его граждане, если им можно дать это имя, возлелеяли этот замысел ". Сначала нарочито небрежно преступники названы "гражданами Рима", а затем высказывает­ся сомнение в возможности называть таких людей гражданами страны.

Вариант этой фигуры - риторическая антипоправка. Оратор использует выражение, которое слушающие могут воспринимать как оговорку, а затем утверждает, что это выражение использовано сознательно. Ср.: "И это пра­вительство, эти преступники, обязательно приведет страну к краху. Я не оговорился, это действительно не правительство, а банда преступников " (Аман Тулеев). Парламентская (да и просто человеческая) этика не позво­ляет назвать преступниками людей, не осужденных судом, но депутат из Кузбасса не только не извиняется за клевету, но и заявляет, что он не ого­ворился, а намеренно назвал правительство России преступным.

Предложенная классификация, разумеется, не способна охватить все приемы "украшения" речи, но рассматриваемый материал достаточно показывает огромные ресурсы языка, помогающие более точно, красиво и полно выразить мысль.

Итак, риторические фигуры и тропы - мощное средство усиления выра­зительности речи, позволяющее сделать наши слова лучше запоми­нающимися, яркими, эффективными; в этом случае легко сказать не все, что думается, но так, чтобы умные люди поняли все необходимое. За­помните: способ выражения мысли часто оказывается не менее значи­мым, чем содержание высказывания.

Гармония мысли и слова, содержания и оформления речи - важней­шее условие успешного общения.

Вообще различают две формы речевого воздействия:

o прямая форма речевого воздействия;

o косвенная форма речевого воздействия.

В современной лингвистике и философии языка различия между ними выражается в выборе прямых или косвенных речевых актов.

В последнее время косвенные формы коммуникации привлекают к себе все большее внимание исследователей. В частности высказываются мнения о том, что:

"... человек обращается к прямой коммуникации только в случае, когда средства непрямой коммуникации оказываются менее эффективными и экономичными для достижения коммуникативных целей" 1.

Выбор прямой или косвенной формы воздействия предполагает учет двух основных проблем: проблемы искренности и проблемы эффективности высказывания.

Прямая форма речевого воздействия - это такое использование оратором языковых выражений, если он имеет в виду только их буквальное значение, только то, что он говорит.

Прямая форма речевого воздействия является открытой тактикой. Пользуясь ею, оратор непосредственно сообщает аудитории то, что он имеет в виду. Соответственно, такая форма воздействия является точной, последовательной и согласуется с критерием искренности. С другой стороны, следует иметь в виду, что связь между словом и предметом является произвольным.

Для аудитории восприятие подобной речевой формы не вызывает особых затруднений. Слушателям не приходится угадывать то, что имел в виду оратор, и думать, верно они поняли его.

Использование прямой формы речевого воздействия предусматривает иерархически структурированную коммуникацию. При этом более высокий уровень иерархии занимает оратор. Именно при таких условиях он может рассчитывать на эффективность своей речи, которая обеспечивается в основном конвенционный характером ситуации общения. Как правило, для каждой ситуации существует одна прямая форма речевого воздействия. Подобную модель взаимодействия оратора и аудитории называют вертикальной.

Косвенная форма речевого воздействия - это такое использование оратором языковых выражений, если он имеет в виду не только то, что он говорит, но и нечто большее.

Аудитории предлагается самой установить, что кроется в этом "больше, чем буквальное значение". Косвенная форма речевого воздействия является скрытой тактикой. Оратор "говорит не то, что он говорит", то есть открыто не провозглашает аудитории, он имеет в виду.

Соответственно, такая форма воздействия не согласуется с критерием искренности. Следует отметить, что несогласованность с критерием искренности вовсе не означает, что оратор говорит неправду. Он сознательно выбирает такие способы выражения, которые в принципе дают возможность аудитории воспринять то значение речи, скрытое за косвенной форме. Поэтому интерпретация косвенной формы коммуникации предполагает дополнительные усилия со стороны слушателей. В принципе существует опасность того, что аудитория поймет оратора не так, как ему бы хотелось.

Косвенная форма речевого воздействия задает, по сути, множественность способов восприятия речи. Таким образом слушатель присоединяет к произнесенного оратором того смысла, который актуален для самого слушателя. Эффективность непрямой коммуникации как раз и проявляется в этой свободе аудитории. Подобную модель взаимодействия оратора со слушателями называют горизонтальной.

Косвенная форма воздействия обеспечивается использованием в речи определенных средств выразительности, которыми являются риторические фигуры. С другой стороны, как уже отмечалось выше, риторические фигуры создают красоту речи.

Риторические фигуры

Риторические фигуры еще со времен Античности принято делить на две большие группы:

o собственно фигуры;

o тропы.

Основой такого разделения является минимальный объект преобразования, изменения. В фигурах объектом изменения являются предложения или большая единица речи. В тропах объектом изменения есть слово или словосочетание.

Чаще всего риторические фигуры и тропы определяются как отклонение от обычного способа выражения, установленного нормами данного языка. Однако такое определение вряд ли можно считать приемлемым, поскольку тогда очень трудно различить "риторичность" языка и "порчи" языка. Поэтому подобное определение пытались уточнить следующим образом: риторические фигуры составляют собой отклонения от стандартов с целью достижения эстетического эффекта. Что же касается той концепции риторики, которая предлагается в данном руководстве, то согласно ей красота не является определяющей чертой ораторских речей. Главным остается убедительность, эффективность, влияние выступления оратора. Учитывая это, риторические фигуры и тропы рассматриваться прежде всего как средства выразительности, которые призваны, с одной стороны, продемонстрировать чувство оратора, а с другой - вызывать нужные чувства в аудитории.

Риторические фигуры (лат. "Figura" - образ, вид) - это приемы выразительности, реализуемые на уровне предложения или единицы, превышающей предложения.

Наиболее распространенной фигурой является риторический вопрос.

Риторический вопрос - это высказывание в виде вопроса, которое не требует ответа в отличие от обычного.

Оно используется оратором основном в устных выступлениях для подчеркивания необычности ситуации, накала чувств, привлечения внимания слушателей к определенному предмету. Как правило, риторические вопросы ставят в двух случаях:

o Во-первых, когда ответ очевиден, известная аудитории. Оратору нужно только ее актуализировать для восприятия слушателями. Например:

Вы не заставите человека быть культурным, если не пробудет в ней потребность к культуре. Станет ли она есть, если не голодна? Будет искать, где теплее, если ей не холодно? Или захочет она каких-то изменений, если она всем довольна?

o Во-вторых, когда ответ на вопрос никто не знает или ее вообще не существует. Оратору нужно подчеркнуть необычность определенной ситуации. Например:

Кто виноват? Что делать? и тому подобное.

Как отмечалось выше, фигур существует очень много. Однако их можно свести в целом к такому приему, который называется "синтаксическое преобразование".

"Синтаксическое преобразования" - это такой прием, суть которого заключается в выборе нужного оратору порядка слов в предложениях.

Как пишет P. М. Блакар, наиболее ярко эффект воздействия грамматической формы проявляется при сопоставлении активной и пассивной формы построения высказываний. Выбор той или иной формы приводит к тому, что у слушателей состоит разные представления о причинных отношение, о том, кто является агентом определенных действий. P. М. Блакар приводит такой пример:

"1) The police took in the demonstrators" Полиция захватила демонстрантов "и 2) The demonstrators were taken in by the police" Демонстранты были захвачены полицией ". Здесь грамматические формы в скрытом виде, но весьма искусно прямо указывают на различные контексты. В примере 1 полиция действует более или менее активно (полиция провела акцию, полиция вела наступление). В примере 2, наоборот, кажется, имеется в виду, что демонстранты вели себя таким образом, что полиция была вынуждена принять меры (демонстранты действовали, демонстранты вели себя вызывающе) "1.

Прием синтаксического преобразования реализуется через три группы фигур:

o фигуры сокращения;

o фигуры добавления;

o фигуры расположения.

Фигуры сокращения подразделяют на:

o собственно фигуры сокращения;

o фигуры уменьшения.

Фигуры сокращение - это риторические фигуры, суть которых заключается в пропускании каких элементов речи.

К ним относятся: апосиопеза, бессоюзие, эллипсис и тому подобное.

Апосиопеза (греч. Aposiopesis - "молчание") - это фигура "замалчивания", когда оратор сознательно не до конца выражает мнение, рассчитывая на то, что слушатели сами догадаются, о чем он хотел сообщить.

В письменных речах такая фигура в основном выражается через три точки и довольно широко применяется в заголовках. Например:

"Я бы мог сказать вам всю правду, но...".

Бессоюзие (греч. Asyndeton - "безсполучення") - это фигура сокращения, означает пропуск союзов.

Примером может быть известное высказывание Г. Ю. Цезаря: "Пришел, увидел, победил".

Эллипсис (греч. Elleipsis - "пробел") - это фигура сокращения, означает пропуск какого члена предложения, который можно восстановить из контекста.

Достаточно часто в подобных конструкциях "выпадает" сказуемое, хотя это могут быть и другие члены предложения. Например, высказывание У. Черчилля:

"В каждом кризисе кайзер подходил. В поражении - убежал, у революцию - отрекся; в изгнании - заново женился".

Фигуры уменьшение - это риторические фигуры, суть которых заключается в отсечении от предмета каких частей.

К ним относится прежде всего литота.

Литота (греч. Litotes - "простота", "скромность") - это умышленное уменьшение качества, значимости определенного предмета.

Например:

Пирожное такое маленькое, что нечего есть. Эта женщина неплохой красоты.

Фигуры добавления подразделяют на:

o собственно фигуры добавления;

o фигуры увеличения.

Фигуры добавления - это риторические фигуры, суть которых заключается в повторе каких элементов речи.

К ним относятся: анафора, эпифора, гомеотелевтон, киклос, хиазм и тому подобное.

Анафора (греч. Anapherein - "нести вверх") - это фигура добавления, которая заключается в повторе начальных частей смежных предложений.

Например:

Lipton: лучше в чае, лучше во мне.

Кроме того, анафора довольно часто употребляется в обращениях оратора к аудитории. В таких случаях лучше применять этот прием три раза. Например:

Дорогие соотечественники! Дорога граждане! Дорогой народ!

Эпифора (греч. Epipherein - "нести после") - это фигура добавления, которая заключается в повторе конечных частей смежных предложений.

Например:

Гомеотелевтон (греч. Homeo - напоминающий и telos - окончание) - это фигура добавления, заключающийся в первоначальном рифмовке, звуковом повторе отдельных частей слов в предложении.

На сегодняшний день это средство выразительности достаточно часто применяют в рекламе. Например:

Здоровая мама - здоровый и дитя.

Это знает и кенгуренка.

Я стала еще больше, и это так прекрасно! Еще 100 мл во мне бесплатно!

Киклос (греч. Kyklos - круг) - это фигура добавления, которая заключается в повторе начала и конечности предложения.

Например:

Есть что-то выше нас, я не знаю что, но оно есть.

Хиазмы (греч. Chiasmos - "пересечения") - это фигура добавления, что состоит в "крестообразном" сочетании элементов предложения.

В условиях такого сочетания друг другу соответствуют первый и четвертый элементы и второй и третий (как правило, третий член автоматически привлекает к себе внимание, поэтому на него делается основной акцент). Например:

Жить - хорошо, а прекрасно жить - еще лучше.

Фигуры увеличение - это риторические фигуры, суть которых заключается в предоставлении предмета тех элементов, которых он не содержит.

К ним относится прежде всего гипербола.

Гипербола (греч. Hyperbole - "бросание сверху") - это намеренное преувеличение качества, значимости определенного предмета.

Например:

Я слышал, как ваш сын отвечал на экзамене: это была научная симфония!

Я пойду за тобой на край света.

Фигуры расположения - это риторические фигуры, суть которых заключается в необычном расположении элементов речи.

К ним относятся: инверсия, паратеза, парцелляция и тому подобное.

Инверсия (лат. Inversio - перестановка) - это фигура расположения, что означает использование необычного порядка слов в предложении.

Чаще всего в подобных конструкциях заранее выносится то, на чем оратор акцентирует внимание. Сравните, например, такие высказывания:

На такую альтернативу мы никогда не согласимся! Мы никогда не согласимся на такую альтернативу

Паратеза (греч. Parathesis - приложение) - это фигура расположения, что означает вставку в завершенную синтаксическую структуру определенных элементов для закрепления именно то значение, которое оратор желает донести до аудитории.

В качестве таких элементов могут выступать другие предложения, словосочетания, слова. Достаточно часто в завершенную конструкцию вносится риторический вопрос. Например:

"Когда нас расстилает сеть ногам, то восхваляют нашу российскую гостеприимство, когда нас ругают - а когда нас не ругают? - О нас говорят, что единую хорошую нашу черту - гостеприимство - мы разделяем с племенами, которые стоят на низшей ступени культуры" (А. Ф. Кони).

Парцелляция (лат. Parcellatio -разделение на части) - это фигура расположения, что означает расчленение предложения с вынесением за его пределы тех элементов, которые усиливают основную мысль.

Например:

"Я устал, потому что жизнь непрерывно и неумолимо идет на меня, как волна на берег. Не только собственное, но и чужое" (М. Коцюбинский).

Приведенный перечень риторических фигур далеко не исчерпывает их разнообразие. Тем более, что с развитием речи появляются новые фигуры, некоторые уходят в прошлое, а некоторые переживают "второе рождение".

Окраску.

Фигуры речи служат для передачи настроения или усиления эффекта от фразы, что повсеместно используется в художественных целях как в поэзии , так и в прозе .

Античные риторы рассматривали риторические фигуры как некие отклонения речи от естественной нормы, «обыденной и простой формы», некое искусственное её украшение. Современный взгляд, напротив, исходит скорее из того, что фигуры - естественная и неотъемлемая часть человеческой речи.

Среди фигур речи со времён античности выделяют тропы (употребление слов в переносном смысле) и фигуры в узком смысле слова (приёмы сочетания слов) - хотя проблема четкого определения и разграничения того и другого всегда оставалась открытой.

История изучения

Древнегреческий философ и оратор Горгий (V век до н. э.) настолько прославился новаторским использованием в своих речах риторических фигур, что на долгое время они получили название «горгианские фигуры».

Вслед за Квинтилианом фигуры (по преимуществу фигуры слова) подразделяли на четыре группы («Quadripartita ratio »), выделяя фигуры, образованные путём: прибавления (adiectio ), убавления (detractio ), замены (immutatio ), перестановки (transmutatio ).

Некоторые распространённые фигуры речи в традиционной классификации:

Согласно концепции В. П. Москвина, фигуры систематизируются по их соотношению с теми качествами речи, реализации которых они служат. Качества речи представляют собой параметры её оценки с точки зрения нормы. Все качества речи подразделяются по отношению к норме на два типа: 1. Положительные: благозвучие, богатство, изобразительность, краткость, логичность, однозначность, правдоподобие, правильность, разнообразие, точность, уместность, ясность. Существуют средства, предназначенные для создания положительных качеств речи: так, приёмы ухода от тавтологических повторов (местоименная замена, синонимическая замена, перифразирование и др.) создают разнообразие речи. 2. Отрицательные: алогизм, двусмысленность, неблагозвучие, неправдоподобие, неправильность, неточность, неясность, однообразие. Отрицательные качества речи могут быть: а) случайными, такие качества речи расцениваются как ошибки; б) нарочитыми: существуют классы приёмов построения нарочито алогичной, двусмысленной, неправдоподобной, неясной речи. Как видим, «фигура становится ошибкой, если она не преднамеренна, а случайна», и «сколько есть фигур, столько же есть ошибок» : так, фигура повтора соотносима с тавтологией по признаку мотивированного / немотивированного нарушения требования разнообразия речи. Поскольку все выразительные приёмы предназначены для реализации указанных качеств речи, такие приёмы целесообразно систематизировать по их соотношению с качествами речи.

Фигура – это оборот речи, представляющий собой словесную конструкцию, оформляющую ход мыслей говорящего, способ придания выражаемой мысли особой формы.

Различают ряд разновидностей риторических фигур:

1) фигуры выделения;

2) фигуры синтаксиса;

3) фигуры речемыслительные;

4) фигуры, выражающие эмоции.

Фигуры выделения

Фигуры выделения - это фигуры, основанные на сопоставле­нии слов во фразе. Чаще всего они пред­ставляют собой разного вида повторы.

Повтор как фигура речи, риторическая фигура отличается следующими признаками:

Наличием целевой установки на выразительность текста., на его ритмику, усилие эффекта;

Включенностью в систему стилистических (риторических) фигур и, следовательно, наличием моделей и правил, типологией и терминами.

К разновидностям фигур выделения относятся:

1. Анафора - повторение в начале пред­ложения одного и того же слова или группы слов. Например: «Но самое главное, на мой взгляд, атмос­фера. Ее не передаст никакое телевидение. Ее надо было чувство­вать, в ней надо было купаться».

2. Эпимона - повтор грамматических форм слова. Например: «Платить за пленку им надо в два раза больше, чем в магазине. Но платят - дорога ложка к обеду».

3. В ораторском искусстве особое значение имеет повтор . Повторяться могут слова, стоящие рядом друг сдругом в на­чале, середине или конце высказывания.

Повтор одного и того же слова усиливает его значение, подчеркивает важность определен­ного момента повествования. Повтор вызывает воспоминание, глубже закрепляет основную мысль, повышает убедительность речи. Слушатель постоянно воспринимает новую мысль, повторение же восполняет организующую функцию.

В риторике существует несколько классификаций повторов.

1 классификация .

Можно выделить следующие разно­видности повторов: лексический, морфемный, синтаксический и семантический.

Лексический повтор - повторение в тексте всего заголовка в целом, отдельного слова или слов, при этом обращается внима­ние на смысл, заключенный в названии.

Лексические повторы наиболее часты, они используются в разных жанрах, особенно в поэтических, так как способствуют ритмике стиха:

Девушка пела в церковном хоре

О всех усталых в чужом краю,

О всех кораблях, ушедших в море,

О всех, забывших радость свою.

Здесь повтор сочетается с приемом перечисления - тоже, в сущности, повтором смысловым и синтаксическим.

Морфемныйповтор: повторяются корни, суффиксы, это создает внутреннюю рифму в прозе и в стихах:

От ликующих, праздно болтающих,

Обагряющих руки в крови,

Уведи меня в стан погибающих

За великое дело любви .

(Н.А. Некрасов)

Такие повторы могут сочетаться с градацией (повторы корня и убывающая градация):

Морены - это высокогорные россыпи огромных каменных глыб, камней помельче, многоцветной россыпи камешков (повторы и убыва­ющая градация).

Синтаксические повторы , параллелизмы , подчерки­вают ритмику речи, усиливают впечатление, экспрессию, напев­ность, используются в фольклоре и литературных произведени­ях, стилизованных под фольклор, близких к народной поэзии: «Песня про купца Калашникова» М.Ю. Лермонтова, «Василий Теркин» А.Т. Твардовского.

Анафора – единоначатие:

Я не знаю, где граница

Между Севером и Югом,

Я не знаю, где граница

Меж товарищем и другом

(М. Светлов)

Эпифора - концовка:

Милый друг, и в этом тихом доме

Лихорадка бьет меня.

Не найти мне места в тихом доме

Возле мирного огня!

В прозе повторы также имеют место: умышленное повторение важной мысли, чаще не дословное, а в углубленных, усложнен­ных вариантах; личностный, индивидуальный рефрен, которым оратор заканчивает любое публичное выступление (Карфаген дол­жен быть разрушен!); в научном стиле, в рассуждении гипотеза (тезис) дается в начале и повторяется в конце, на этот раз с оцен­кой; в логической структуре повторяются аргументации; в быто­вом общении - формы этикета и многое другое.

Повтором является и рефрен (припев) в песенном жанре, и повтор строки предыдущего сонета в начале следующего (в венке сонетов), и многочисленные повторы в народных пословицах (Ни радости вечной, ни печали бесконечной - В. Даль), и троекратные повторы в народных сказках, их сюжете, речах героев и т.д.

Повтор и в диалоге с самим собой как предвосхищение ответа:

Что нам нужнее всего, без чего не прожить и минуты?

Бережем ли мы эту драгоценность?

Нет, не бережем.

(Из газет)

Полисиндетон - повтор союзов - широко применяется и в поэзии, и в прозе:

Ох! Лето красное! любил бы я тебя,

Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи...

(А.С. Пушкин)

Семантический повтор - употребление в тексте слов, близких по смыслу, что объясня­ется желанием подробно раскрыть тему.

Например: «Ловят слонов так. Примечают тропу, по которой они ходят либо на водопой и купанье, либо в любимые им банановые кущи. Охот­ники строят поблизости из толстых бревен загон. В поимке лесных собратьев непременно участвуют и ручные слоны».

Как и во всем, в повторах нужна мера: и потому что есть тен­денция превышения меры, и потому что они - стилистическое средство, либо понижающее планку стиля, либо повышающее планку поэтичности.

2 классификация .

По данной классификации выделяются следующие повторы:

Дословный повтор (особенно при восклицании и выра­жении основных мыслей). Пример: в своем выступлении 19 мая 1940 г. Черчилль не сказал просто: «Мы должны победить в этой войне », нам навязана эта война, но он многократно повторил важнейшее слово «conguer (побе­дить). Он считал, что если Англия не выиграет войну, то варвары пройдут по всему миру: «если мы не победим, победить мы должны, мы победим непременно !»

Удвоение слов (geminatio) - древняя риторическая фигура, которая играет особую роль в речи с выражением мнения. Здесь удвоение слов означает их усиление: «никто, никто не имеет на это права!» (или с промежуточными словами: «никто, абсолютно никто не имеет на это права!»). Частое употребление дословного повтора не рекомендуется из-за возможного эффекта «формальных заклинаний», которые так любят демагоги. Ле Бон констатирует: «Зачастую повто­рение действует, как доказанная истина ».

Варьируемый повтор (повторение содержания, но в но­вом словесном оформлении Чем взыскательнее слушатели, тем необходимее вариация!).

Частичный повтор (рафинирование). (Напри­мер: «я бросил упрек оппоненту один раз, я упрекнул его во второй раз ») Зачастую, как здесь, первое слово предло­жения или часть предложения повторяется (фигура анафора).

Типичный пример анафоры мы видим в речи сенатора Эдварда Кеннеди на траурной церемонии, посвященной убитому брату Роберту Кеннеди (08.06.1968): «Он видел не­справедливость и пытался ее устранить. Он видел страдание и пытался его смягчить. Он видел войну и пытался покон­чить с нею ».

Курт Шумахер в 1950 г. в Берлине сказал: «Суть государ­ства не в правительстве, суть государства и не в оппозиции. Сутью государства являются правительство и оппозиция ».

При случае повторяют также ключевые слова предложе­ния (фигура эпифора).

Расширенный повтор . Повтор с включением новых слов, напряжение в речи: «Мы, не пережившие это время, не пережившие его осознанно, все же являемся приверженца­ми того, что » и т.д.

Цицерон не ограничился, например, скупой констата­цией факта: «Все ненавидят тебя, Пизо ». Он продолжает, далее детализируя: «Сенат ненавидит тебя... римские всад­ники не выносят твоего вида... римский народ желает твоей гибели... вся Италия проклинает тебя...» .

К расширенному повтору относится разъяснение - это особая форма повтора. Выражение, которое выбрано первона­чально, кажется слишком слабым. При известных обстоятельствах к нему возвращаются, его улучшают и поясняют. Древние риторики эту фигуру называли correc-tio (исправ­ление). Например: «Я попросил господина Мейера поискать деловые бумаги; нет, я его не только попросил: я ему настоятельно рекомендовал, я от него потребовал принести, наконец, деловые бумаги...»

Фигуры синтаксиса

К данным фигурам относятся:

1.Инверсия - перестановка слов, позволяющая акцентировать внимание на определенном слове предложения или придать высказыванию особую стилистическую окраску. Например: «В натуре же это из стали кованный инструмент принуждения»; «Дорога в гору укачать как следует путников не успевает». Инверсия, во-первых, придает индивидуальность журналистскому почерку, во-вторых, позволяет придать спокойный, близ­кий к устному рассказу, характер повествованию.

2. Антитеза - фигура, состоящая в противопоставлении или со­поставлении контрастных понятий. Антитеза относится к тропам, не объединяющим, но, напротив, разъединяющим понятия. Греческое название antithesis указывает и на ха­рактер соответствующей операции, в переводе с греческого слово означает противопоставление, противоположение.

Она очень интересная, богатая в плане выразительности фигура. Задача антитезы, как и других риторических фигур, - разъяснение хода мыслей. Она нередко аллегорична, не­сет в себе иносказание.

Языковой, лексической основой антитезы служат антонимы; впрочем, некоторые виды антонимов, например окказиональные, контекстуальные, сами являются продуктом противопоставлений (от колыбели до могилы, огонь - лед, небо и земля) образов, поэти­ческих текстов.

Эффект антитезы - в опоре на закон ритма, симметрии и конт­раста, на силу и глубину восприятия человеком контрастных яв­лений: выстрел громче звучит в тишине, огонек заметнее в потемках.

В антитезе могут противопоставляться не только предметы и явления, но и свойства одного предмета: домище – домик - домиш ко , это не город, агородишко, по дороге ползли машины, машинищи. Противопоставленные понятия в антитезе могут причудливо пе­реплетаться, например:Богатый и в будни пирует, а бедный и в праздник горюет (пословица);

Как медлит время, когда мы спешим,

И как оно спешит, когда мы медлим!

(М. Лисянский)

Антитеза может быть сжатая («Толстый и тонкий» А.П. Чехо­ва, «Живые и мертвые» К. Симонова, «Война и мир» Л.Н. Тол­стого), противопоставляться могут целые картины - плодород­ные поля и бесплодная пустыня; человеческие характеры; нако­нец, на антитезе строится композиция целых произведений: борьба добра и зла, подлости и благородства, чести и коварства... Воз­можно, что это самая употребляемая фигура, излюбленная как поэтами, так и говорящими в быту.

Антитеза осуществляется для того, чтобы поставить понятия в отноше­ния контраста, причем не только те понятия, которые в принципе контра­дикторны или контрарны, но и понятия, обычно не связанные между со­бой никакими отношениями, но становящиеся конфликтными, когда они поставлены рядом.

Часто антитеза подчеркивается тем, что характер расположения «конфликтующих понятий» в соответствующих частях предложения оди­наков (параллелен). Это бывает необходимо для того, чтобы сделать противопоставление по смыслу наиболее очевидным. При одинаковых структурных частях предложения (в каждой из которых находится по одному противопоставленному понятию) этого достигнуть, разумеется, гораздо проще.

В принципе можно рассматривать антитезу как отрицательный вариант аналогии. Если любая аналогия формализуется в «А есть В (В есть А)», то антитеза формализуется в «А не есть В (В не есть А)». Поэтому часто под­черкивается, что так же, как и в случае с аналогией, в случае с антитезой необходимо, чтобы противопоставляемые понятия были в принципе соот­носимы, если рассматривать соотнесение в качестве операции, при которой может выявиться как сходство, так и различие. Если понятия не соотнесе­ны, антитеза не состоится (ср.: пирожки свежи, а лилии душисты ).

Характерная особенность антитезы в том, что конфликтные отношения между понятиями обычно демонстрируются вполне, что называется, открыто. Более того, если понятия не могут быть явно противопоставлены в составе одного предложения, антитеза окажется сорванной.

- Модель: жизнь коротка - искусство вечно

- Пример: Претензии-то велики, да возможности малы!

Классическая антитеза - весьма прозрачная по своей структуре - преж­де всего по причине действительной контрарности понятий «претензии» и «возможности». В общем-то, казалось бы цель достигнута: противопостав­ление состоялось. Однако данная антитеза выстроена фактически скорее в соответствии с логическими правилами, чем с паралогическими, поскольку противопоставляемые посредством нее понятия, в общем-то, npoтивопоставлены и сами по себе. Так что антитеза, по существу, оказывается из­лишней.

И дело не в том, что эта антитеза не имеет права на существование или не имеет риторической функции, - все это в данном случае пред­ставлено. Однако риторическая функция в том виде, в котором она су­ществует в нашем примере, практически не ощущается. А потому, если мы строим действительно паралогическую антитезу, то есть реализуем риторическую функцию, мы должны позаботиться о том, чтобы наше противопоставление «стреми­лось к уникальности».Противопоставление должно быть ясным, но неожи-
данным для слушателя.

Но это возможно только в одном случае - в случае нарушений правил аналогии. Признак, по которому мы соотносим предметы, фактически не должен быть очевидным. Поэтому при расчете на «острый» смысловой эф­фект и не рекомендуется брать так и так противопоставленные (например, антонимические) понятия. Напомним, что и в противном случае антитеза не станет ошибочной, однако риторическая функция в ней «убудет» прямо пропорционально.

Например, перестраивая приведенную антитезу в свете сформулиро­ванных только что установок, мы можем получить конструкцию вроде: «Претензии-то велики, да гортензии дороги! ». О преимуществах и недос­татках этой антитезы по сравнению с первой, в частности о значении слова «гортензии» в данном контексте, читателям предлагается подумать само­стоятельно.

К разновидностям антитезы относятся:

1) Антифразис (греч. antiphrasis - противоположный по смыслу) пред­ставляет собой троп, обычно рассматриваемый как связанный с ироническим переосмыслением значений слов. Модель переосмысления в данном случае довольно проста слово (слова) берется в значении, контра­стном по отношению к обычно присущему ему. Обычное же значение «утаивается» (критерий искренности!).

Это прием внутренней антитезы, когда слово в тексте употреб­ляется в значении, противоположном самому себе, например:

О, какой красавец! - о некрасивом, об уроде; Подумаешь, ка­кие мы благородные! - о человеке, который совершил подлость, но держится как порядочный.

Характерной чертой антифразиса как тропа является его корреспонденция только с так называемыми «прозрачными речевыми ситуациями», то есть с ситуациями, в которых прямое понимание высказывания исклю­чено. Дело в том, что риторический механизм антифразиса включается лишь тогда, когда говорящего трудно заподозрить в неопределенности точ­ки зрения по поводу того, что он характеризует (обычно контекст хорошо ориентирует адресата в тактике говорящего). Только и исключительно при этих обстоятельствах антифразис прочитывается семантически корректно.

- Модель: (о несъедобной пище) вкуснятина.

- Пример: Эти герои вчера угнали автомобиль и сбили прохожего.

Антифразис в случае со словом «герои», которое следует понимать как «преступники», то есть негерои. Использование слова в обрат­ном ему значении происходит в силу очевидности несоответствия исход­ного значения этого слова ситуации, с одной стороны, и в силу паралогиче­ского «правила» о возможности взаимозамены всего всем.

Негативно используемое логическое правило, дающее возможность осуществить антифразис, чаще всего также связано с законом исключен­ного третьего. Предмет в свете антифразиса (как и вообще в свете иро­нии, которую иногда рассматривают как троп) «есть» и «не есть» нечто одновременно, то есть угнавшие автомобиль суть «герои» (поскольку они таковыми названы) и «не герои» (поскольку на самом деле они таковыми не являются). Прочтение антифразиса оказывается возможным толь­ко в том случае, если «отключить» закон исключенного третьего или «запустить» его в обратную сторону.

Антифразис обычно окрашен иронической интонацией, но бывает, что используется и с похвалой, одобрением: Мастер был - каких теперь уж нет: дом построит, разбойник, - залюбуешься. Здесь разбойник - высшая похвала.

2) Близка к антифразису энантиосемия (противоположность значения одного и того же слова), с таким же значением «наоборот»; в одном слове сосуществуют два противоположных значения. Например, слово бесценный означающий:

1. имеющий очень высокую цену (бесценные сокровища).

2. не имеющий никакой цены (купил за бесценок , т.е. очень дешево).

Слово блаженный:

1. в высшей степени счастливый (блаженное состояние).

2. глуповатый (более раннее значение юродивый).

Как возникают подобные противоречия внутри одного и того же слова?

Чаще всего в результате употребления слова в разных сферах языка (например, слово лихой в значении удалой, смелый (лихой человек) и плохой, дурной (лихой водитель);

- ироническое употребление слова, когда положительное со временем сменяется на отрицательное (например, честили в значении воздавать честь и ругать, бранить).

Многозначность морфем (например, слова прослушал, просмотрел).

3) Антитезы-парадоксы . Например,

«Можно встретить старика лет двадцати - и юношу в пятьдесят» (А.И. Герцен).

«Параллельно большому миру, в котором живут большие люди и большие вещи, существует маленький мир с маленькими людь­ми и маленькими вещами » (И. Ильф, Е. Петров).

4) Оксюморон - это соединение несоединимого, противоположного; фигура иносказательная, поэтическая, сравнительно редко употребляе­мая. «Живой труп» - так назвал свою пьесу Л.Н. Толстой; убогая роскошь наряда у Н.А. Некрасова; веселящаяся скука и скучающая веселость у Ф.М.Достоевского; смех сквозь слезы у Н.В. Гоголя.

Нередко повторяются сила слабости; малое в большом - большое в малом; горькая радость, оглушающая тишина.

5) Антиметабола (греч. antimetabole - взаимообмен) описывается как разновидность антитезы. Она фактически и является антитезой - в качест­ве добавочного, «нового», признака возникает лишь дополнительный штрих: подчеркивание противопоставления еще и на уровне «звучания» посредством повтора одних и тех же слов или слов, имеющих один и тот же корень.

3. Амплификация - фигура, состоящая в накоплении синони­мов. К амплификации можно отнести следующий пример: «А через шесть месяцев в руках чело­века уже совершенно покорный, послушный и кроткий зверь».

Применение синонимов помогает усилить главный смысл, а также отразить основную мысль разнообразно и всесторонне.

Введение…………………………………………………………………………...2

1. Риторические фигуры……………………………………………...........……..4

2. Виды фигур……………………………………………………………............10

Заключение……………………………………………………………………….21

Список литературы………………………………………………………………23

Введение

Толковые словари определяют риторику как науку и искусство красноречия, убеждения словом. В наши дни она расширила сферу влияния, охватив разнообразные области общения - от публичного, официального, научного и делового до бытового, обиходного, как устного, так и письменного. В XX в. в теории и практике речи усилились тенденции культуры речи, стилистическая дифференциация, требования языковой нормы, чему способствовало возникновение и интенсивное развитие новых научных направлений: теории речи, общения, массовой коммуникации, социолингвистики, функциональной стилистики, грамматики и др.

Красноречие понимают неоднозначно: это и дар слова - речи актуальной, эмоциональной, логичной, ясной, доходчивой, свободно льющейся, безусловно правильной, в которой используются все богатства и тонкости языка и опыт, накопленный веками в поэтике, стилистике, ораторстве, и «языковой вкус эпохи» (по В. Г. Костомарову), разумеется.

Любое высказывание определяется ситуацией, потребностями жизни; они порождают мотивы и цели; затем говорящий формирует содержание речи, выбирает форму: монолог или диалог, грамматическую структуру, лексику, интонации, прогнозирует понимание слушателем и его реакцию.

Выбор средств определяет пространство культуры речи на всех этапах внутренней, мысленной, подготовки: мотивации, структурирования содержания, выбора слов и их последовательности, грамматического маркирования, кодового перехода на акустическую, звучащую, речь. Культура речевого общения содержит и этический компонент.

Риторические учения возникали в периоды расцвета цивилизаций: Египет, Индия, Китай, Древняя Греция, Рим. Но в основе всех риторических учений мы видим и философские понятия (например, понимание риторического идеала, поиск истины), и эстетические (пафос, артистизм, изобразительные средства), и филологические (мастерство языка, логика, стили, фигуры, метафора и пр.), и прагматические (образование, ораторство, деловой мир, политика).

Цель: выявить сущность видов фигур

1. Риторические фигуры

Риторика всегда, с одной стороны, пересекалась с философией, логикой, поэтикой, лингвистикой, а в наше время еще и с культурологией, семиотикой, социологией, теорией массовой коммуникации, психолингвистикой. С другой стороны, сама риторика использовалась в сфере смежных наук: так, в литературоведении поныне понятие «риторика» синонимично понятию «поэтика», «средства поэтического языка»; в современной журналистике оно синонимично «общим местам» и даже «фразерству»; в теории эстетики мы встречаем понятие «риторика поступка» (М. М. Бахтин); особенно часто к риторике обращаются литературоведение, фольклористика. Время ученых-универсалов, как принято считать, давно миновало, но уместно вспомнить Аристотеля, Леонардо да Винчи, В.Гумбольдта, М.В.Ломоносова и нашего современника, лауреата Нобелевской премии Ж. Алферова - физика и блестящего оратора. Напомним и Квинтилиана, который был не только крупнейшим теоретиком риторики, но и педагогом, теоретиком поэтики, литературоведом. Риторика и ее практическая сторона - искусство красноречия не только упорядочивают мыслительную способность человека, пробуждают искры таланта, но и формируют многогранность личности, универсализм в творчестве (И. Е. Репин, А. П. Бородин и многие другие).

Применение риторического учения в жизни, так же как и литература, требует мастерства в создании и выборе средств выражения, мастерства элокуции в самых разнообразных условиях - от бытового общения до ораторского выступления.

Писатель потому и называется мастером слова, что создает высокие образцы, уходя в свои башни из слоновой кости; ситуация, в которой творит поэт, «не терпит суеты», ибо он творит прекрасное. Законодателем в мастерской слова всегда был поэт, иными словами, риторика уступает ведущую роль литературе в этой области. Но лидирующая роль литературы и поэтики не мешала авторам риторических книг включать поэтику под видом теории словесности, стилистических упражнений, элоквенции, фигур, тропов. С другой стороны, в литературоведении также дается термин риторические фигуры, в число которых включаются антитеза, вопросы и восклицания, градация, ирония, гипербола, уподобление, сравнения различных типов, периоды, разные виды повторов, обращения к читателю и слушателю, переименования - метонимии, идиомы - пословицы и поговорки и многое другое.

Выделение собственно риторических приемов, форм говорит лишь о том, что они, реально существуя, не вполне подходят под другие рубрики, а служат целям риторики. Отчасти они выполняют и задачи стилистики: так, фигура, называемая периодом, в силу своей сложности и размеров употребляется в рассуждениях, научном стиле, реже - в публицистике, художественной литературе - лишь в авторских раздумьях и в рассуждениях даже в поэзии (мастером периода был М. Ю. Лермонтов - «Когда волнуется желтеющая нива...», заключительная часть стихотворения «На смерть поэта»). Период - это раскаты страстной ораторской речи, как бы волнами восходящие все выше и выше, они достигают вершины и разрешаются выводом, либо страстно обличительным:

Тогда напрасно вы прибегнете к злословью,

Оно вам не поможет вновь,

И вы не смоете всей вашей черной кровью

Поэта праведную кровь, -

либо умиротворяющим, создающим гармонию в душе:

Тогда смиряется души моей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе, -

И счастье я могу постигнуть на земле,

И в небесах я вижу Бога.

Древние риторы делили речь на два вида: периодическую, т. е. построенную из усложненных предложений, и отрывистую, лаконичную.

Ритмика речи, симметрия конструкций также могут быть отнесены к риторическим средствам как отражающие общие закономерности гармонии мира. Русский эквивалент гармонии - «лад», лежавший (может быть лежащий) в основе народной эстетики, легко обнаруживается и в частушке, и в традиционных формах народной.

Противопоставление добра и зла, порядочности и низости, подлости и силы духа, мощи и слабости, света и тьмы, искренности и лицемерия (антитеза) соответствует этим законам, обеспечивает размеренность композиции текста, сопоставление сюжетных линий и образов персонажей. Этим законам подчиняются и стили (высокий - низкий), и роды литературы (трагедия - комедия, поэзия- проза), и конструкции текста (простые и сложные предложения, цепная и параллельная связи), и типы речи...

Гармония формы, текста неразрывно связана с гармонией смысла.

Ритм есть организующее начало исполнения речевого произведения в акустическом коде. Даже на письме каллиграфия тоже подчиняется закону ритма: пишущая рука делает размеренные, ритмические движения. Этому же ритму подчинялись и составители так называемых прописей - образцов начертания письменных букв и их соединений (возможности ритмического письма - один из критериев новых предлагаемых прописей).

В произведениях литературы, как и в любых других творческих актах, даже малозначительных, присутствует и играет существенную роль доминанта как движение духа. Доминанту имеет каждый человек, она становится заметнее в зависимости от степени таланта, богатства и активности духовного мира человека, автора. По утверждениям психологов, доминанта имеет физиологическую основу, формируется в процессе жизни и находит отражение в поступках человека, особенно в произведениях его мыслительной и языковой способности как актах, с наибольшей полнотой связанных с внутренней, духовной жизнью личности.

Естественно, что изучение доминанты удобнее всего проводить на материале писателей, в творчестве которых она ярче прослеживается: Ф. М". Достоевского, Н. С. Лескова, И. А. Бунина, А. А. Ахматовой.

По-видимому, трудность «доминантного анализа» творчества писателя определяется его сложностью: ведь понятие доминанты присутствует и в целостном мироощущении, мировосприятии, миропонимании, в устремленности личности.

Подчеркивая реальность доминанты как феномена, исследователи все же обращают внимание на ее связи с миром бессознательного: интуицией, тревожностью, эмоциональным миром, способностью предвосхищения (антиципацией), отчасти с воображением и творчеством. Человек (и это подтверждено многочисленными примерами) не может преодолеть самого себя и нередко поступает вопреки логике и даже во вред себе.

Нельзя не назвать в числе факторов, определяющих доминанту творчества, еще и нравственные чувства - от ценностных ориентации личности до мук совести и суда над самим собой.

Доминанта как ведущий мотив определяет выбор фактов в речи, формирование сюжетов, создание общего эскиза (плана, схемы, матрицы), контура высказывания, намечает вершину - кульминацию, конфликт, проблемы, ожидающие разрешения.

В литературном процессе - это патетика, апофеоз - и сатира, гротеск, панегирики, дифирамбы - и филиппики, мажор и минор, ода и элегия; в жизни -- беседа и диалог, ласка и брань, ругань, молитва, покаяние и проклятие.

Риторика знает десятки приемов и форм, целых систем. Например, медитативная речь: это раздумье - и про себя, и вслух, размышление, диалог с самим собой, исповедь... Этот вид речи - ив откровенных разговорах близких людей, и в лирической поэзии, и в монологах персонажей пьес (вспомним монолог Гамлета - «Быть или не быть?»). Примером медитативной лирики может служить поэма А. Т. Твардовского «За далью - даль».