Годы правления московского князя Василия 1-го Дмитриевича - 1389-1425 гг. Женой князя Василия 1-го была единственная дочь великого литовского князя Витовта - Софья. Согласно краткой биографии Василия 1-го, этот брак был оговорен, когда Василий бежал из (там он находился из-за московского долга в 8000). В результате этого брака с Софьей Василий стал отцом пятерых сыновей и четырех дочерей, но четыре сына не прожили дольше отца (трое из них погибли еще младенцами), и унаследовал княжеский престол десятилетний Василий, именуемый позже Василием Темным.

Внутренняя политика

Во внутренней политике Василий 1-й придерживался принципа . Благодаря своей деятельности Василий 1-й присоединил Нижегородское княжество (без больших усилий) и Двинскую землю (за которую пришлось побороться с Новгородом Великим).

Внешняя политика

Несмотря на заключенный брак с Софьей Витовтовной, во внешней политике борьба велась как с , так и с Литовским княжеством.

Княжение Василия Дмитриевича проходило в непростой обстановке.

В 1395 г. к границам территории Руси выдвинулись орды Тимура (Тамерлана). Тамерлан разгромил , вторгся на территорию Рязанской земли, захватил Елец.

Тогда князь отправился навстречу Тимуру и занял переправы на Оке. Но полки Тамерлана неожиданно развернулись и отступили. Удивительное спасение от Тамерлана объяснили защитой иконы Владимирской Божьей Матери.

В 1404 г. литовский князь Витовт отторг от русских земель Смоленск, несмотря на брачные узы Василия с его дочерью.

Было напряжение в отношениях с новгородцами, которые противились стремлению князя ограничить их традиционные права и вольности.

1408 г. - нападение татарского полководца Едигея, разбившего свой лагерь близ Москвы. Его отряды разграбили Переяславль, Юрьев, Ростов, Серпухов, Нижний Новгород. Неожиданностью было предложение мира со стороны Едигея (связанное с начавшимся раздором в Орде). И москвичи отдали выкуп.

В поздние годы правления Василий стремился к миру в отношениях с Литвой, а с приближением своей кончины даже просил тестя взять опеку над малолетним наследником.

Внешняя и внутренняя политика Василия Первого Дмитриевича, князя московского, не особо отличались от политики, проводимой другими правителями Руси того временного периода.

В своей внутренней политике Василий Первый полностью придерживался политики предков, которая была направлена на объединение разобщенных территорий русских под крылом Московского княжества. Благодаря своему таланту проведения дипломатических переговоров Василию Первому удалось присоединить без особых усилий Нижегородское княжество, а также Двинскую территорию. За последнюю, однако, пришлось побороться даже с Великим Новгородом.

Не смотря на то, что сам Василий был женат на Софье Витовтовной, осуществляя внешнюю политику правитель вступал в военные конфликты не только с Золотой Ордой, но также и с Ливонским княжеством. При этом, княжение Василия Первого Дмитриевича и без того проходило в довольно непростой обстановке.

В 1395 году перед границами территории Руси появляются орды великого завоевателя Тамерлана, которому к тому времени удалось разгромить Тохтамыша. Тимур со своим войском вторгся на территорию Рязанского княжества и взял город Елец.

Как только эти новости доходят до князя Василия Первого он выходит навстречу войску Тамерлана и занимает стратегические позиции на реке Оке. Однако, войско Тимура неожиданно повернуло обратно и отступило. Данное спасение от мощи тамерланового войска в народе стали объяснять не иначе, как защитой иконы Божьей Матери, которая была при княжеском войске.

Уже в 1404 году Витовит, литовский князь не смотря на брачные узы князя Василия с его дочерью отбирает Смоленск.

Кроме того, обострились отношения с Великим Новгородом, который противился желанию князя Василия ограничить их привычные вольности и права.

1404 году на Русь напал татарский полководец Едигей, который разбил свой лагерь около Москвы. Его войско начало грабить и разорять города Нижний Новгород, Серпухов, Ростов, Юрьев, а также Переяславль. Было довольно неожиданно и то, что Едигей первый предложил подписать мирный договор. Данный факт был вызван тем, что в Золотой Орде начались раздоры в то время. При этом, ничего не подозревающие москвичи решили откупиться от ордынцев.

В поздний период своего правления внешняя и внутренняя политика Василия Первого стала более умеренной даже в отношениях с Литвой.

ВАСИЛИЙ I ДМИТРИЕВИЧ (1371–1425) – великий князь владимирский и московский (с 1389), сын Дмитрия Донского.

Родился 30 декабря 1371, был старшим сыном Дмитрия Ивановича Донского и суздальской княгини Евдокии Дмитриевны. Будучи 11-летним, он отправился вместе с отцом к хану Тоштамышу в Золотую Орду. Московский князь Дмитрий в это время состязался с тверским князем Михаилом за право обладать ярлыком на великокняжеский престол. Тохтамыш, отдав ярлык князю Дмитрию, задержал его сына в Орде в заложниках, требуя выплаты ему Москвою 8 тыс. руб. дани. Дмитрий платить не собирался, и Василий провел в Орде три года, пока не бежал из плена, исчезнув вместе со свитой во время охоты. Скрылся сначала в Молдавии, далее – в Литве. Там встретился с великим князем Витовтом, был помолвлен с его дочерью Софьей. В 1387 кружным путем через Вену – Майнц – Кролевец (Кёнигсберг) вернулся в Москву в сопровождении литовско-польской свиты.

В мае 1389 Дмитрий Донской, умирая передал Василию великое княжение, завещав его братьям во всем слушать свою мать Евдокию и старшего брата. Несмотря на популярность героя Куликовской битвы серпуховского князя Владимира Андреевича Храброго, двоюродного брата Дмитрия Донского, попытавшегося претендовать на власть в Москве, московское боярство поддержало Василия. Откупаясь от дяди, Василий отдал ему Волок-Ламский и Ржев, после чего серпуховский князь письменно признал за Василием право на великокняжеский стол. В августе 1389 ханский посол Шихмат от имени Орды подтвердил права Василия на великокняжеский стол и во Владимире.

В 1390 Василий I подписал мирный договор с Великим Новогородом.

В январе 1391 он заключил брак с литовской княжной Софьей, который закрепил объединение западных и восточных земель бывшей когда-то единой Киевской Руси, разделенной монгольским нашествием. Однако этот брак сделал западную политику Москвы зависимой от Литвы, которую поддерживал во Владимире митрополит Киприан, тесно связанный с Витовтом.

В 1392 Василий I получил в Орде за большую взятку ордынскому правителю ярлык на Нижегородское княжество вместе с его главным городом, а также Городцом, Мещерой, Муромом и Тарусой. Нижегородский князь Борис Константинович вместе с племянником Семеном пытались отстоять свои родовые права на эти земли, но, не имея поддержки в Орде и богатств, проиграли. Получив Нижний Новгород, Василий I стал обладателям ключевых позиций в спорах о приоритете в торговле вниз по Волге. Кроме того Москва получила возможность влияния и на Великий Новгород, заинтересованный в сохранении налаженных торговых связей.

Василий I первым из русских князей попытался прекратить платить дань хану Тохтамышу, сославшись на опустевшую казну. Одновременно он распорядился возвести вокруг Москвы новые укрепления – рвы и валы с укрепленными наверху «тюфяками» (пушками). Эти меры, а так же то, что недалеко от границ Орды появились полки нового претендента на создание восточной империи – полководца Тимура (Тамерлана) заставили Тохтамыша отказаться от военного похода на Русь, и он согласился на условия Василия, разрешив ему чеканить свою серебряную монету, правда, с клеймом Орды.

В 1392 в споре между Новгородом и Владимиром о «судных делах» Василий I встал на сторону Владимира. Конфликт, связанный с правом Новгородчины на судебную автономию, был ему выгоден: он выступал защитником идеи единой судебной системы. Новгородцы вынужденно уступили.

В 1394 Тимур нанес сокрушительный удар по Тохтамышу и Орде и устремился к Москве. Но московские полки под водительством Василия I летом в 1395 вышли навстречу Тимуру и, встав на Оке, загородили путь к столице. Тимур простоял две недели, разорил за это время Елец и в конце августа повернул войско, забрав добычу и боясь рисковать награбленным.

Воспользовавшись ослаблением Руси, вынужденной постоянно противостоять Орде, тесть Василия Витовт решил овладеть частью восточных земель. Заняв Смоленск, он отправил войско на Рязань, где укрылся смоленский князь. Василий I решил отвести удар от русских земель. Вместе с митрополитом Киприаном он прибыл согласно переговорам с Витовтом в захваченный последним Смоленск и в 1396 начал там переговоры с тестем о церковных делах, а также о совместных действиях Москвы и Литвы против Великого Новгорода, который перестал платить пошлины Москве. Реализуя договоренности, в 1397 Василий I направил посольство в Двинскую землю с предложением ей «отложиться» от Новгорода и «целовать крест Москве». Двиняне согласились. К Москве от Новгорода отложились также Торжок, Бежецкий Верх, Вологда, Устюг, земли народа коми, но уже в 1398 новгородцы вернули себе эти земли, и Василий вынужден был заключить мир с Великим Новгородом.

Стремясь поддержать православную Византию, Василий в 1398 послал туда по просьбе базилевса крупную сумму денег серебром (монеты с изображением Георгия Победоносца, символа победы Москвы над Ордой). Эти деньги позволили Византии сформировать наемную армию, несколько удачных сражений которой на полстолетия отодвинула турецкий натиск на эти земли.

В 1399 умер тверской князь Михаил, дав клятву за себя, детей, внуков и племянников «не искать ни Москвы, ни Новгорода». Следом князь Рязанский обязался чтить Василия как «старейшего брата». Укрепление Москвы озаботило Литву. Стремясь создать противовес растущему авторитету Василия, его тесть Витовт дал у себя приют разгромленному ордынцу Тохтамышу, пообещав ему восстановить права последнего в Орде, если он согласится на союз с Литвою против Москвы. Но план провалился. Новый ордынский хан Тимур-Кутлук через своего верного полководца Едигея потребовал от Витовта выплатить дань. После поражения литовцев у Ворсклы, где Едигей нанес им тяжелый удар, Витовту пришлось заплатить требуемую сумму. Тохтамыш его покинул на поле боя, а Василий даже не подумал вступаться за родственника.

В 1401 Василий направил войска в Заволочье и Двинскую землю, предложив тестю признать его захваты. Мирный договор между Василием I и Витовтом 1402 был нарушен в 1403 Витовтом, который захватил Вязьму и через Смоленск двинулся на Москву.

В 1405 Василий вывел свое войско против Витовта, но боя не было. Долгие переговоры под Можайском кончились перемирием, поставив перед Василием I задачу, как достигнуть независимости от тестя невоенным путем, но силой. Летом 1408 Василий пригласил («принял к себе») Свидригайла Ольгердовича – литовского князя, женатого на тверской княгине, и собрал нечто вроде совета с звенигородским, путивльским, перемышльским и минским князьями, а также черниговскими, брянскими, стародубскими, рославскими боярами. Для уверения в дружественности намерений и закрепления договоренностей, Василий передал Свидригайлу в удел города Владимир и Переяславль Залесский, Юрьев-Польский, Волок Ламский и Ржев. Возмущенный Витовт ответил на это походом, встав с войском на реке Угре. Навстречу ему Василий вывел московские полки. Боя снова не было. После стояния был заключен мир, по которому граница между Русью и Литвой была установлена по реке Угре.

В ноябре 1408 предводитель ордынской рати Едигей дал знать Василию I, что он идет на Литву, «чтобы наказать» Витовта «за содеянное им зло» Москве. Сам же двинулся через Рязань и Коломну на Москву, объяснив причину изменеия решения и нападения на московский «улус» строптивостью Василия в уплате дани. Едигей дошел почти до самой столицы, и остановил свое войско в селе Коломенском, так что Василию I с семьей пришлось бежать в Кострому. Оборона столицы им была поручена двоюродному брату отца – серпуховскому князю Владимиру Андреевичу Храброму, а также братьям Петру и Андрею.

Москвичи, вооруженные «тюфяками» (пушками), устояли. Спасло город и то, что в Орде в это время один из царевичей вознамерился захватить власть, и Едигей отбыл на помощь хану. Напоследок Едигей потребовал от Василия выплаты 3 тыс. рублей выкупа; и получив их, Едигей ушел вместе с ратью. После его нашествия Москва ослабла и была вынуждена вновь платить дань Орде. Однако некоторое время спустя расчетливые московские бояре во главе с казначеем Иваном Дмитриевичем Кошкой убедили Василия I снова прекратить выплаты в Орду и посылку унизительных посольств с дарами хану. При этом население от сборов податей освобождено не было: собранные деньги просто поступали в княжескую казну.

Ослабление Москвы стало основанием для нижегородских князей потребовать вернуть им отнятые права. Они обратились за поддержкой к новому ордынскому хану Керимбердею, и Василию пришлось в 1412 поехать «на поклон» в Орду по поводу этого дела. Спор велся несколько лет, в 1416 Москва его выиграла.

От Василия I не сохранилось ни портретов, ни речей. В отличие от отца он не сам не участвовал ни в одном сражении, хотя считался храбрым и «полки водил».

Он был отцом 9 детей: из 5 сыновей трое умерли во младенчестве, один – в отрочестве; дочь Анна в 1411 вышла замуж за Ивана Палеолога, сына византийского императора Мануила. В 1419 Василий объявил своим преемником десятилетнего сына, ставшего вскоре Василием II , попросив тестя (Витовта), несмотря на разногласия с ним и даже столкновения во время княжения, защиту великокняжеских прав его внука. Умер Василий I 27 февраля 1425, погребен в Московском Архангельском соборе.

Время княжения Василия I пришлось на эпидемию чумы («моровую язву»), три голодных года, которые сильно ослабили Москву. Василий I во многом продолжил деятельность отца, Дмитрия Донского, по собиранию русских земель и укреплению власти великого князя.

Русскому войску под его командованием пришлось отразить несколько внешних нападений Орды и Литвы. Дело «собирания земель» Василий I утверждал не только военной силой, но и другими методами, покупая ярлыки в Орде (на Нижегородское княжество и Муромский удел), откупая свободу Москве от Едигея и т.д.).

Многие местные правители лишились при нем судебного иммунитета, судебные дела стали вершиться в Москве или великокняжескими наместниками.

Лев Пушкарев , Наталья Пушкарева

История России с древнейших времен до конца XVII века Боханов Александр Николаевич

§ 2. Между Сараем и Вильно: внутренняя и внешняя политика Василия I

Правление Василия I естественно распадается на два периода. Первый завершается на рубеже нового, пятнадцатого столетия. Второй охватывает оставшееся время. Василий Дмитриевич правил дольше своего отца и жил дольше его. На счету князя Василия I не было громких ратных побед, не заметно и крупных преобразований. Но именно ему принадлежат почин в присоединении крупного государственного образования Северо-Восточной Руси к Московскому княжеству и первый опыт в этом многотрудном, как оказалось, деле. На его плечи пала тяжкая забота упорного, последовательного противодействия восточной политике Витовта, тем более неблагодарной, что приходилось противостоять своему тестю. Наконец, именно в годы княжения Василия I были в полной мере осознаны уроки эпохи «бури и натиска» Дмитрия Донского, были сделаны соответствующие выводы, сложилась та социальная опора московской великокняжеской власти, которая вынесла главные политические и военные тяготы объединительных процессов. Первая четверть XV в. в истории древнерусской живописи и архитектуры - особое время редкостного подъема национального духа и нравственной силы.

Но по порядку. Первыми, естественными актами нового московского государя стали докончания с удельными князьями московского дома - князем Владимиром Андреевичем Серпуховским (одним из героев Куликовской битвы) и родным братом Юрием, удел которого был образован в соответствии с волей Дмитрия Донского. Не вдаваясь в детали, подчеркнем лишь два момента. Василий закрепил нормы взаимоотношений великого и удельных князей московского дома, выработанные еще его отцом (они, с одной стороны, закрепляли бесспорное политическое, военное и государственное первенство великого князя, а с другой - своеобразной коллективностью владений в Москве и ее округе обеспечивали единство действий с другими княжествами). С уделами младших братьев (Андрея и Петра) он явно не торопился с их реальным выделением по причине их малолетства.

В декабре 1390 г. в Москву прибыла невеста Василия I, княжна Софья, свадьба же состоялась 9 января следующего года. Впрочем, в этот момент судьба Витовта была далеко еще неясной, так что говорить о политических планах в этой связи было преждевременным. Наоборот, в конкретных условиях 1391 г. скорее Витовт мог ожидать реальной помощи от зятя, которая, впрочем, не потребовалась.

Лето 1391 г. - время первого крупного похода Тимура на Золотую Орду. В июне этого года в районе Самарской Луки его армия разгромила силы Тохтамыша, Впрочем, погром не был тогда доведен до конца и уже в следующем году Тохтамыш восстановил свою власть в Орде. Именно этот момент и использовал князь Василий Дмитриевич: он выкупил у явно нуждавшегося в средствах хана ярлыки на Нижегородско-Суздальское великое княжество, а также на Муром и Тарусу.

Характерная деталь: сам акт покупки ярлыка не представлял ничего принципиально нового, если только исключить факт наличия многочисленных представителей нижегородских Рюриковичей (ранее чаще выкупались выморочные владения). Но куда важнее другое: хотя хан и выделил «лютого» посла для сопровождения московского князя в Нижний Новгород, сама реализация ханского распоряжения целиком возлагалась на Василия 1, его аппарат, его воинские силы. Все прошло как по нотам - претензии московского князя получили поддержку на нижегородском вече, бояре же нижегородского князя, незадолго до того подтвердившие клятвой свою верность сюзерену, заявили о своем переходе («отъезде») на сторону великого князя.

Успех, достигнутый, по видимости, так просто, оказался недолговечным. В реальности соперничество за эти города и земли с суздальскими князьями растянулось на четверть века, сопровождаясь ожесточенной борьбой, грабежами, опалами, ссылками. Но и выделением временных уделов на территории Нижегородского княжения тем князьям суздальского дома, кто подтвердил свою лояльность московскому государю. Главный урок, учтенный московскими политиками, - необходимость замены хотя бы части прежних социальных связей (именно они обладают большой инерционностью) и опора новой власти на наиболее политически активные социальные группы.

Середина 90-х годов - критическое время в Восточной Европе. Весной 1395 г. начался роковой для Золотой Орды поход огромной армии Тимура. Разгромив в ожесточенном двухдневном бою на берегу Терека силы Тохтамыша (середина апреля 1395 г.), войска завоевателя принялись методически грабить и уничтожать золотоордынские города. Задача была тем более легко выполнимой, что по традиции они не имели крепостных сооружений (это почиталось несообразным воинской чести ордынцев). Раз за разом проутюжили отряды Тимура весь Северный Кавказ, Таманский полуостров, Подонье (дойдя до Ельца) и, наконец, сердцевину городской жизни Орды - города Среднего и Нижнего Поволжья. Сокровища, накопленные ордынской знатью за полтора века, стали теперь легкой добычей воинов Тимура. За немногими исключениями, торговцы и ремесленники никогда уже не вернутся в разгромленные города. Самаркандский властитель не просто решительно подорвал экономическую мощь Золотой Орды, он во многом вернул ей первоначальный облик кочевого общества и государства. Только весной следующего года армия Тимура ушла через Дербент с неисчислимой добычей и десятками тысяч угнанных в рабство людей.

Погром, учиненный железным хромцом, таил непосредственную опасность для Руси. Всю вторую половину лета 1395 г. князь Василий Дмитриевич простоял с войском на берегу Оки, и только известие об уходе Тимура после погрома Ельца внесло успокоение в атмосферу тревожного ожидания горожан в Москве и других городах.

Другие тревоги, ясно обрисовавшиеся в том же 1395 г., - возросшая активность восточной политики Витовта. Выразилось это в захвате Смоленска (обманом). Хотя московские князья не были в союзнических отношениях со смоленскими, угроза заключалась в самом факте приближения литовской границы. С присоединением Смоленского княжения к Литве последняя на длительном пространстве граничила теперь с Москвой. Это соседство (несмотря на, казалось бы, ближайшее родство) породило всего через четыре года едва не самую грозную опасность для Московского княжества.

Постоянно напряженными и часто враждебными были в эти годы отношения Москвы с Новгородом. В них вообще далеко не все ясно. Ликвидация Владимирского великого княжения вроде бы должна была усилить позиции в Новгороде московского князя. Он теперь безальтернативно занимал новгородский стол. На деле ситуация была обратной. Именно последнее десятилетие XIV в. - время окончательного оформления самостоятельных государственно-политических институтов в Новгороде. Это период постоянных конфликтов московских и новгородских властей почти в любой сфере контактов. 1393 год ознаменовался прямыми военными столкновениями: сила и удача оказались на стороне Москвы. Еще через четыре года московские войска с помощью местных жителей присоединили Двинскую землю. Но уже на следующий год Новгород восстановил контроль над богатым северным краем.

После очередного поражения в соперничестве за власть в Орде от хана Тимур-Кутлука Тохтамыш оказывается летом 1397 г. в Киеве с семьей, двором и сравнительно небольшим отрядом. Впрочем, он быстро пополнялся за счет татар, еще ранее попавших в Литву, за счет новых беглецов из Дикого Поля. Найдя приют в Литве, хан готовился к реваншу, заключив в следующем году союзный договор с Витовтом. Его суть заключалась (в изложении московских и тверских летописцев - последнее особенно ценно) в двух кратких, но весьма выразительных обязательствах. Союзники взаимно обязывались с помощью военной силы добиться посажения на трон в Сарае Тохтамыша и на трон в Москве «и на всей земле русской» - Витовта. Если к этому добавить Салинский договор Литвы с Орденом, имевший не только антипольскую, но, несомненно, и антирусскую направленность, то мера угрозы станет чрезвычайно высокой.

Именно это подвигло Москву и Тверь на заключение нового докончания 1399 г. Его главные особенности исчерпывались обязательством военной взаимопомощи в случае ордынской и литовской угрозы, а также юридическим признанием равного статуса договаривающихся сторон (договор 1375 г. исходил из первенствующей роли

Москвы, после 1382 г. эта норма утратила реальное значение, но вплоть до 1399 г. иных соглашений не было).

Кампания 1399 г. оказалась крайне неудачной для Витовта. Многочисленная армия, включившая едва не все ополчение Литвы, наемников «из немець», волохов, союзные силы от Ордена, иных стран, отряды Тохтамыша, потерпела 12 августа жестокое поражение в битве на р. Ворскле от явно уступавшей по численности рати хана Тимур-Кутлука. В бою пало около двадцати литовских князей (по преимуществу Гедиминовичей). Победитель взял выкуп с Киева. Поражение имело двоякие следствия. Оно окончательно предопределило судьбу Тохтамыша: через несколько лет он будет убит под Тюменью. Одновременно резко ослабло давление Витовта на восток: ему понадобилось несколько лет для восстановления своего потенциала.

Так завершился - в целом удачно - первый этап правления Василия I. Он был сложным: непредсказуемость многих событий таила прямые угрозы для Московского княжества, слишком велика была мера неопределенности в сношениях и с Ордой, и с Литвой. Но был приобретен драгоценный опыт. А главное - именно в это время близится к концу формирование служилого московского боярства, завершалось его становление как прочной опоры московской великокняжеской династии. Его верность и надежность совсем скоро будут многократно проверены в тяжких испытаниях феодальной смуты второй трети XV в.

Второй период княжения Василия I начался относительно мирно, закончился же он тяжкими годами эпидемии чумы. Те же главные ориентиры внешней политики, те же соперники и почти те же союзники. Первый в это время критический момент в отношениях с Литвой наступил вскоре после окончательного присоединения к ней Смоленского княжества (1404). Василий I был вынужден оправдываться перед тестем за то, что Новгород принял последнего смоленского князя Юрия Святославича, передав ему в кормление 13 пригородов. Эпизод со Смоленском ярко выявил оборонительную и более слабую позицию Москвы по сравнению с Вильно: когда Юрий предложил перейти вместе со Смоленском на службу к московскому государю, тот отказался от этого предложения, «не хотя изменити Витовту». Однако, когда в 1406 г. литовские отряды без объявления войны напали на псковские крепости, московский князь вмешался в конфликт: он «разверже мир со князем Витовтем... псковские ради обиды». В Псков и Новгород были направлены крупные силы во главе с младшими братьями московского великого князя, вспыхнула открытая русско-литовская война.

Причины ее понятны. Псков и Новгород не просто давно и прочно входили в орбиту московских приоритетов: утрата московского влияния в них грозила крахом лидирующей роли Москвы вообще. Далее, оставалось неясным, на каком рубеже собирался остановить свою экспансию литовский князь. Поэтому, хотя почти все обстоятельства препятствовали участию Москвы в войне, Василий I рискнул пойти на нее. Московскому князю пришлось уступить Орде (незадолго до 1406 г. были возобновлены сношения с ней, а соответственно восстановилась уплата выхода), какие-то уступки были сделаны Твери (она находилась в союзных отношениях с Литвой). Как бы то ни было, князю Василию Дмитриевичу удалось выдержать три кампании против тестя в 1406-1408 гг. Ни в одном случае противники не рискнули на масштабное сражение, ограничившись длительным противостоянием (на р. Плаве, у Вязьмы, на р. Угре). В конце концов дело закончилось подписанием мира на прежних условиях, причем Витовт заключил в целом удовлетворительные для Москвы мирные договоры с Псковом и Новгородом (в 1407 и 1409 гг.).

Витовта вынудили к мирным переговорам внутренние распри (в те годы в Москве объявилось множество временных эмигрантов из Литвы, получивших в кормления лучшие города и волости) и надвигавшаяся война с Тевтонским орденом. Впереди уже слышались раскаты Грюнвальдской битвы. Василий I вообще стремился побыстрее закончить конфликт, зная об очередной смене власти в Орде: пришедшего ему на помощь на Плаве хана Шадибека (без сомнения, за особую и значительную плату) согнал с трона в Сарае ставленник ногайского князя Едигея хан Булат-бей.

Декабрь 1408 г. надолго врезался в память русских людей. Через 50, 70 и 80 лет русские крестьяне, давая показания в суде и желая определить время события, начинали отсчет с Едигеевой рати. По свирепости и четкости грабежа, количеству жертв, размерам полона, масштабам разорения набег Едигея сравним только с наиболее тяжкими нашествиями ордынцев XIII в. Летописец позднее горестно восклицал: один ордынский ратннк вел за собой в Орду сорок плененных в рабство русских. Появившись внезапно под стенами Москвы в конце ноября или самом начале декабря 1408 г., в необычное для ордынских набегов время, войска Едигея всего лишь за три недели сожгли главные города и крепости Московского княжества (Коломну, Переяславль, Дмитров, Юрьев, Ростов, Серпухов, Звенигород, Можайск, Верею), Нижегородского края (сам Нижний Новгород, Городец, Курмыш), разграбили население главных волостей, едва не настигли спешно покинувшего Москву великого князя. Расположившись в селе Коломенском под Москвой, Едигей направил основные силы в загоны и одновременно послал распоряжение тверскому великому князю с приказанием доставить под стены Москвы пушки, тюфяки, самострелы. Князь Иван Михайлович выбрал здравую тактику проволочек, выступив в поход, но «увернувшись» с полпути (за что поплатилось население тверской Клинской волости, разоренной в отместку ордынцами).

Как бы то ни было, Москва устояла. В осаду село все окрестное население, серпуховской князь Владимир Андреевич, младшие братья Василия I - Андрей и Петр. Вскоре пришло известие о новой смуте в Орде, едва не приведшей к свержению теперь уже хана Булат-бея, он срочно отзывал войска. Получив откуп в три тысячи рублей, ордынцы повернули домой, попутно разоряя местности.

Набег Едигея лишний раз показал, что независимо от правителя Орды и ее прогрессирующего развала надежды на автоматическое прекращение грабительских нахождений, избавление от экономических форм ордынской зависимости иллюзорны. Наоборот, отсутствие четкого государственного контроля над военными акциями, множественность соперничающих групп, каждая из которых стремилась к военной добыче как средству социального воспроизводства и достижения политического престижа, умножали опасность Орды для оседлых соседей. Василий I сделал надлежащие выводы: при очередной смене ханов в начале второго десятилетия XV в. он отправился в Орду.

Последние пятнадцать лет его жизни не богаты событиями. К концу его жизни основные территории Нижегородско-Суздальского княжества прочно вошли в состав московских земель. В 1417 г. вспыхивает очередной конфликт с новгородцами на севере, победителей в нем вряд ли можно отыскать. Судя по позднейшим сообщениям, немирье растянулось: великий князь захватил новгородские части в сместных (совместных) владениях Новгорода и Москвы, новгородцы присвоили себе «княжчины» в пятинах. На конфликт наложились семейно-политические распри. Поводом послу, жила одна клаузула завещания Дмитрия Донского, которая могла истолковываться неоднозначно. Подробнее мы скажем о ней ниже, сейчас же отметим три факта. В июле 1417 г. по дороге из Коломны в Москву умер старший тогда сын Василия 1, наследник и «зело превозжеланный ему» князь Иван. Московский князь провозглашает наследником родившегося в 1415 г. Василия, а в 1419 г., при заключении докончания с младшим своим братом Константином, «восхоте подписати его под сыном». Константин отказался повиноваться, был лишен всего удела, но сумел с некоторыми боярами уйти в Новгород. Там он был принят с великой честью. Конфликт отрегулировали через некоторое время, но его причина осталась.

Здесь одна из главных пружин чрезвычайно лояльного отношения Василия I к Витовту. Когда псковичи трижды в 1423-1425 гг. били челом московскому князю о посредничестве в их конфликтах с литовским государем, Василий Дмитриевич не дал ответа ни на одну из этих просьб (удовлетворяя иные прошения псковичей). Не случайно, что именно Витовт фигурирует первым и главным попечителем малолетнего княжича в последней духовной Василия I. И уж совсем не случайно, что второй по старшинству сын Дмитрия Донского, князь Юрий Звенигородский, не давал никаких заверений старшему брату в вассальной верности его сыновьям (сначала Ивану, позднее - Василию). Острейший конфликт, теперь уже внутри самой великокняжеской семьи, назревал - речь шла о судьбах московского великокняжеского стола.