Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

"Генрих Латышский, повествуя в II главе своей летописи (см. «Приб. Сборн.» том I, стр. 90) как епископ ливонский Альберт в четвертый год своего епископства, т. е. весною 1202 г., оставил несколько пилигримов и с прочими выехал в Германию (§ 1-й), как затем его брат Энгельберт, из духовных Неймюнстера прибыл в Ригу (§ 2-й) и скоро вслед затем был избран (§ 3-й) пробстом соборнаго капитула, перенесеннаго год тому назад из Икскуля в Ригу (§ 4-й); повествуя как Альберт построил в Динаминде цистерциенский монастырь и посвятил в аббаты его брата Теодориха Торейдскаго (§ 5-й) - продолжает: § 6-й. В это время названный брат Теодорих, предвидя вероломство ливов и вевозможность противиться массе язычников, а также для того, чтобы увеличить число верующих и сохранить церковь между язычниками, учредил рыцарский орден братьев воинства Христова, коему папа Никентий III-й дал устав тамилиеров (храмовников).

Как ни точен кажется с перваго взгляда разсказ современнаго летописца, но при более внимательной оценке его явлаются сомнения, особенно при сличении со свидетельствами других источников, как на счет основателя ордена, так и насчет времени основания. Нельзя упускать из виду того, что Генрих Латышский повествует здесь о событиях, которыя происходили до его личнаго присутствия и познания событий, он следовательно почерпает свои сведения из разсказов или из документов, вероятно, из того и другаго источника, потому нельзя не сличать его показаний с другими свидетельствами. Самый разсказ Генриха Латышскаго дает повод к сомнениям о достоверности приведенной им последовательности событий. Не только в § 4 VI-й главы Генрих перескакивает назад на предъидущий год, но и в § 5 у него епископ Альберт, покинувший Лифляндию (§ 1) и еще не возвратившийся домой (VII, 1), основывает динаминдский монастырь; даже еще более: известие об основании этого монастыря и посвящении Теодориха в его аббаты Генрих повторяет через три года, не обращая внимаиия на прежнее свое сообщение и не объясняя, даже не упоминая об нем. Если из слов «в это время», которыми летописец связывает (§§ 5 и 6) предположить, что основание ордена последовало одновременно с основанием монастыря, то и тогда ничего не выигрывается для точнаго указания года основания. Против одновременности основания монастыря и учреждения ордена говорит то обстоятельство, что монастырь был основан епископом, а орден напротив братом Теодорихом в отсутствие епископа.

Нам кажется возможным разрешить эти противоречия предположением, что перед летописцем при начертании им §§ 3, 5 и 6 VI-й главы лежала булла Инокентия III, в которой три выше названныя учреждения соборнаго капитула, динаминдскаго монастыря и ордена упоминаются почти в том же порядке и таким образом, что можно судить об их одновременности. Тогда повествование Геориха было бы только парафразом этой буллы. Но и эта булла не дает никакого вернаго сведения для определения времени основания ордена, потому что в ней недостает указания года первосвященства папы. Но как она помечена: Rome apud S. Petrum, IV idus Octobris, тo весьма вероятно, что булла эта принадлежит к 1204, может быть даже к 1202 г., и так как учреждение ордена, как мы уже видели, произошло во время отсутствия Альберта из Ливонии, то оно последовало в промежуток времени не раньше весны 1202 до весны 1203 г. и не позднее середины 1204 года.

В летописи Генриха Латышскаго по рукописи Замойскаго указывается на брата Теодориха Торейдскаго, как на основателя ордена. В позднейших текстах летописи учреждение ордена приписывается епископу Альберту с аббатом, братом Теодорихом (Дитрихом), а также и в выше упомянутой булле Инокентия III Альберт называется основателем ордена. Ливонская рифмованная хроника напротив разсказывает, что папа дал поручение епископу Альберту основать «духовное житие (ein geistliches Leben zu stiften, стихи 595-600). Герман Вартберг приписывает учреждение ордена даже непосредственно папе Инокентию III, с чем согласна также так называемая позднейшая гохмейстерская хроника. Однако эти последния показания, кроме их позднейшаго происхождения, мало правдоподобны по той причине, что о случае, о котором идет речь, судят пристрастно и как окажется ниже - совершенно тенденциозно. Поэтому они не могут поколебать свидетельства Генриха Латышскаго, подтверждаемаго другим современником Альберихом, который впрочем ошибается в том, что называет Теодориха (Дитриха) епископом, каковым он был гораздо позднее.

Если мы затем примем за достоверное, что орден был основан братом Теодорихом (Дитрихом), то должно казаться в высшей степени странным, что такой важный шаг, как основание рыцарскаго ордена, был совершен не самим Альбертом, но монахом, занимавшим в то время только подчиненное положение. Дело становится однакоже правдоподобным, если предположить, что основание было совершено во время отсутствия Альберта из Ливонии, Теодорихом, как его заместителем. Но даже и при этом предположении едва-ли возможно, чтобы Теодорих действовал по собственной инициативе. С большею правдоподобностью можно предположить, что учреждение ордена было задумано раньше или одним Альбертом, или совместно с Теодорихом, и что последний, в отсутствие Альберта, приступил только к осуществлению этого плана, вывел на свет проектированный орден, или, как выражается наш летописец, поставил (instituit) некоторых братьев рыцарскаго ордена Христова, т. е. учредил орден на деле".

II. Начало ордена. Его назначение. Основы его управления.

"Без всякаго сомнения орден при своем начале был незначителен и число его членов не велико. Мы не находим также, чтобы в орден в первое время поступали лица из особенно знатных фамилий. Не раньше как только в 1205 г. мы видим его принимающим участие в военном походе против языческих туземцев и приступающим таким образом к исполнению своей миссии. Последняя состояла в охране и защите новоучрежденных в Ливонии христианских церквей и в покорении и обращении в христианство ея врагов.

Поэтому во всем устройстве ордена находим два элемента: воинский и религиозный. В отношении последняго ордену был предписан папою к руководству устав храмоваго ордена (темплиеров); устав этот служил также основанием для светскаго и военнаго управления, на сколько он был применим к местным условиям. На основании этого устава члены-братья ордена делились на три разряда: братья-рыцари, братья-священнослужители и братья-служащие. Во главе их стоял орденский магистр, которому были подчинены несколько нисших начальников и чиновников. Братьям-рыцарям было назначено особое одеяние, с особенными знаками для отличия от храмовников; они сражались под своим собственным знаменем. Братьям других двух разрядов была назначена каждому особенная одежда. Орден находился в зависимости от епископов, в епархиях которых лежали его владения. Когда в 1207 г. число орденских братьев значительно увеличилось, они заявили притязания на часть завоеванной земли, которая была дарована епископу Альберту германским императором и империею как властителю земли. Епископ уступил им третью часть земли, однако, в духе того времени, только в виде лена. С учреждением новых епископств орден вошел в подобное же соглашение с их прелатами и приобрел таким образом мало по малу большия владения земли, которыя он к концу своего существования увеличил некоторыми завоеваниями. Чем больше возростало таким образом могущество ордена, тем сильнее становилось его стремление освободиться от подчинения епископам. Он выпрашивал и неоднократно получал утверждения императора на владение землями, как уступленными епископом, так и самостоятельно завоеванными, но все-таки не достиг желанной цели потому что при его слиянии с тевтонским (немецким) орденом с 1237 года папа с совершенною точностию определил продолжение прежней зависимости ордена от ливонских епископов."

III. Названия ордена и его членов.

"Самое первое и без сомнения самое верное название членов ордена, встречаемое у Генриха Латышскаго и употребляемое также в современных папских буллах и императорских грамотах, было: «Fratres militiae Christi» или сокращенно «Frаtrеs militiae», часто с прибавлением «in Livоniа» или «de Livonia». Название это переводилось «братьями рыцарства (вернее рыцарской службы) Христова». Реже, но тоже с давняго времени встречается, прилагавшееся встарину и к темплиерам, название «Milites Christi» и равнозначущее с ним «Milites Dei» Название это встречается в летописях Альбериха и Арнольда Любекскаго, как немецкое «Gottes Ritter» встречается в Ливонской рифмованной хровике, а русское «Божий дворянин» встречается в договоре квязя смоленскаго Мстислава с Висби и Ригою от 1229 года. Назвавие мечоносцев «Swert brüdere» не встречается ни в одном современном историческом документе, а лишь в рифмованной хронике и в хрониках немецкаго ордена; название это, взятое от меча, находившагося в гербе ордена и на плащах орденских братьев, сделалось самым употребительным. Хотя в некоторых позднейших подлинниках летописи Генриха Латышскаго встречается в одном месте выражение: «Fratres glаdiferi», но это выражение очевидно позднейшее прибавление. Только в средине XVI столетия появляется название: «Frаtrеs ensiferi». В некоторых буллах папы Григория IX орденские братья называются «Fratres militia еtеmpli de Livoniа» или «Fratres, templariorum ordinem in Livonia profitentes». Все эти названия относятся впрочем лишь к первому разряду орденских братьев, к братьям рыцарям.

Для обозначения всех орденских братьев, ордена в его совокупности как корпорации, в источниках встречается особенное выражение крайне редко. В одной грамоте императора Оттона IV-го находим назвавие «Conventus Christi militum»; в грамоте императора Фридриха II - «Magister domus militiae Christi»; в прусской хронике Петра Дузбургскаго - «Magister de оrdinе militum Christi». Впрочем, словом «ordo» называет корпорацию тотчас же после ея учреждения не только папа Инокентий III, но и сам орден дает себе вазвание «ordo & collegium fratrum militiae Christi». Обыкновенно же везде в источниках, где речь идет обо всем ордене, встречается «Fratres militiae Christi» или «Magister & fratres militiae (Christi)», или «Magister militiae & fratres eius». Можно было бы смотреть на слово «Militia», как на определение корпорации, если бы, как уже было замечено, не было вернее переводить его «рыцарской службой». Поэтому нельзя оправдывать того, что новейшие историки для определения ордена как корпорации употребляют просто выражение «Рыцарство». Оно имеет собственно более широкое значение и уже в то время в Ливонии были другие рыцари и другое рыцарство, не принадлежавшие к ордену. Но также и название «Орденское рыцарство», строго говоря, не может относиться ко всему ордену, потому что не все орденские братья были орденскими рыцарями; но так как орденские рыцари были самым важным и властительным классом, то часть принята за целое и от их имени давали имя всей корпорации.

С теперешним употреблением языка более всего сообразно называть всю корпорацию орденом, а именно орденом меченосцев, членов же его вообще орденскими братьями и между ними различать: братьев рыцарей или орденских рыцарей, братьев священников или орденских священников и служащих братьев или орденских служителей".

IV. Орденский устав.

"Ордену меченосцев был предписан устав ордена темплиеров. Устав этот, составленный знаменитым цистнрциенским аббатом Бернгардом Клервоским в 1128 г., на основаниях орденскаго устава св. Бенедикта, заключал в ссбе некоторыя правила устава цистерциенцев. Этот устав, в его первобытной форме, не существует; самый древний его список имеет не мало прибавлений из позднейшаго времени, которыя однако не восходят ранее 1180 г. Этот список устава, состоящаго из 72 пунк., написан на латинском языке и напечатан сначала в Miraei deliciae ordinum equestrium (Кельн 1613) стр. 226 и след., а также и в истории ордена темплиеров В. Ф. Вильке, т. II (Leipzig, 1827. 8.), стр. 203-222.

Кроме этого настоящаго орденскаго устава, у темплиеров были еще подробные статуты, которые были включены в устав уже в XII веке и расширили его мелочными определевиями. Единственный известный теперь подлинник устава темплиеров носит заглавие: «Les retraits et les etablissements de la maison du Temple», в нем содержится не мало прибавлений, доходящих до конца XIII века. Он издан на провансальском наречии и разделяется на 31 главу. Немецкий перевод его Фр. Мюнтер поместил в сочинении: Statutenbuch des Ordens der Tempelherren (т. I, Берлин 1794. 8). В этом переводе отдельныя главы оригинала приведены в порядок, разделены на восемь книг со включением в надлежащия места выпущенных пунктов стараго устава.

Не может подлежать никакому сомнению, что указанный вьше латинский орденский устав служил руководством для братьев ордена меченосцев. Однако более чем вероятно, что меченосцы следовали также и статутам - Ketraits - насколько они принадлежат началу XIII века и не противоречат старому уставу, тем более, что статуты эти дополняют устав в отношении многих постановлений, которыя еще не существовали во время составления основнаго устава и появились только в течении XII века. Поэтоми в нижеследующем разсказе, который впрочем должен ограничиться лишь главными чертами, будет обращено достодолжное внимание и на статуты.
V. Орденские обеты.

Кто хочет быть орденским братом, должен прежде всего на всю свою жизнь дать следующие четыре обета:

1) Обет послушания. Он обязывает брата к совершенному отречению от собственной воли и к безусловному и немедленному повиновению и исполнению приказов орденскаго магистра или его заместителя. Без разрешения этих начальников, брат не смеет покидать жилища ордена, ни получать, ни писать писем, хотя бы и и родителям. Какия либо посылки от родителей он не может принять раньше, пока не доложит магистру. Впрочем, орденские начальники не подлежат этому последнему правилу.

2) Обет целомудрия запрещает братьям сношения с женским полом. Запрещает даже пристально смотреть на лицо женщины, не говоря уже о том, что запрещает целовать жевщину, не исключая матери и сестры.

3) По обету бедности ни один брат не смел иметь какой либо собственности; особенно он не смел без позволения иметь или возить при себе деньги. Все, что член ордена имеет или приобретает, принадлежит ордену как корпорации, поэтому все, полученное братом путем подарка или завещания, должно быть передаваемо орденскому магистру или орденскому капитулу. Без позволения старших ни один из братьев не смеет менять или требовать какой либо вещи от другаго, хотя бы и самой ничтожной стоимости. Ни один брат не смеет иметь замка у своего чемодана или сундука. Из этого исключаются только путешествующие братья, магистр и командоры.

4) Эти три обета, обязательные для всех вообще духовных и рыцарских орденов, у темплиеров и у ордена меченосцев дополнялись четвертым обетом: посвящать всю свою жизнь борьбе с неверными."

1. Вообще.

"Хотя орденский устав предписывает, чтобы лица, желающия вступить в орден, подвергались до их принятия испытанию (Noviciat), продолжительность котораго зависит от усмотрения магистра, однако это правило почти вовсе не исполнялось у темплиеров, особенно в последнее время. На сколько его соблюдали братья-меченосцы - неизвестно; однако можно предположить, что, пока потребность увеличения числа братьев была настоятельна - а так было вероятно до распадения ордена - время испытания очень сокращалось. По тем же причинам правило орденскаго устава не принимать в орден детей и несовершеннолетних без сомнения соблюдалось у меченосцев строже, чем у темплиеров, так как первым важнее всего было приобретать мужей, могущих тотчас же вступать в бой.

Каждый брат обязан непременно присутствовать при ежедневных и ежечасных богослужениях, если тому не препятствуют какия нибудь возложенныя на него начальником служебныя обязанности в другом месте и произведенная их исполнением большая усталость или серьезная болезнь. После начала последней вечерни (Complete) до первой утрени (Prime) каждый брат должен соблюдать глубокое молчание, которое может быть прерванным только в крайнем случае. О совершении молитв, соблюдении праздничных и постных дней и т. д. орденские статуты содержат особенно много подробных правил.

Братья должны жить в мире друг с другом, но также и смотреть друг за другом. Если кто заметит за другим ошибку, то должен укорить его в ней; если это не поможет, должен повторить увещание в присутствии третьяго брата, а если и это окажется безуспешным, то увещание повторить пред собранием конвента. Старых и слабых братьев должно почитать, обращаться с ними с уважением и в отношении телесных их потребностей, на сколько это дозволяет устав, содержать их менее строго. За больными братьями следует старательно ухаживать в особенных больничных комнатах; только магистр может, если он болен, оставаться в своей комнате.

Все братья имеют общее жилище в домах (замках) ордена. Они едят, не исключая и магистра и остальных начальников, за общим столом. За трапезой брат священник читает святой урок, чтобы братья тем лучше хранили молчание.

Одеяние братьев должно быть простое, одинаковаго цвета, смотря по разрядам: белое, черное или коричневое - и из грубой ткани (burellum); так-же просто должно быть устройство постели для сна. Каждый брат получает необходимыя вещи из запасов орденскаго дома. Поношенныя платья, лишь только они будут заменены новыми, отдаются братьям нисшаго разряда или бедным. Точно то же делается и с военным вооружением. Волоса на голове должны быть острижены и борода также должна быть коротко подрезана.

В удовольствиях братья, по своим обетам, а именно по обету бедности, были ограничены. Устав запрещал охоту, и именно охоту с хищными птицами; даже брат не смел сопровождать брата, идущаго на охоту с хищною птицею."

2. Братья рыцари.

"Братья рыцари или орденские рыцари составляли первый, самый важный властительный класс орденских братьев, из них одних избирались высшие орденские сановники.

Кто хотел быть рыцарем, должен был отвечать клятвенно на следующие предлагаемые ему вопросы: 1) что он происходит из рыцарскаго рода и что его отец был рыцарем или мог бы быть им; 2) что он рожден в законном браке и 3) что он не женат; 4) что он не принадлежит ни к какому другому ордену и не принимал никакого посвящения; 5) что у него нет долгов, которых он не мог бы заплатить из своего имущества; 6) что он здоров и не заражен никакою скрытною болезнью, наконец, 7) что он никому, т. е. из темплиеров, не сделал или не обещал подарка с целью сделаться членом ордена через его посредство. Когда все эти требовавия были удовлетворены, то кандидат должен был дать орденские обеты и тогда в собранном капитуле был торжественно принимаем в орден, причем магистр возлагал на него плащ брата рыцарей и препоясывал шнурком. Впрочем, принимаемый заранее должен был снискать звание рыцаря, так как орденский брат не мог быть пожалован рыцарем. Каждый брат рыцарь получал от ордена полное вооружение со всеми принадлежностями: щитом, мечем, копьем и палицей. В распоряжении его были три лошади и оруженосец для прислуги. Оружие должно было быть хорошее и прочное, но по возможности простое, без всякаго украшения. Одеяние состояло из длиннаго, с вырезкою на верху, белаго кафтана и особенно отличающаго братьев рыцарей белаго плаща, на котором на груди с левой сторовы темплиеры носили красный крест, котораго нижний конец был длиннее трех других. На белом же плаще братьев рыцарей меченосцев был красный меч и над ним крест темплиеров. Звак меча должен не только отличать братьев меченосцев от храмовых рыцарей, но и показывать, что они не подчинены последним".

3. Братья священники.

"Для принятия в разряд братьев священников требовались те же условия, что и от братьев-рыцарей, за исключением только перваго и четвертаго, потому что им не нужно было быть рыцарскаго рода, но за то они должны были уже раньше принять духовный сан. Между обетами, кажется, также выпускался четвертый, о борьбе с неверными. Торжественному посвящению предшествовало чтение определенных псалмов.

Орденское платье, получаемое священником от магистра, состояло из узкаго и застегнутаго белаго кафтана с красным крестом на груди. Бороду братья священники должны были брить. Они имели право только на кушанье и одеяние от ордена. Однако другие братья должны были особенно почитать их, они получали лучшия платья ордена, сидели за столом рядом с магистром и им прислуживали первым. Ни один брат не смеет исповедываться у какого либо другаго, а не орденскаго священника, и только от него может получить отпущение грехов.

От этих орденских священников, которые исполняли свою должность в орденских замках и домах, сопровождали членов ордена в походах, нужно отличать клериков, которые были назначаемы священниками в церкви, находившияся в орденских областях, и не должны были быть орденскими братьями.

4. Служащие братья.

"Служащие братья ордена меченосцсв в туземных хрониках и грамотах называются «servi fratrura militiae», а в своей совокупности называются «familia fratrum militiae», служащие братья назывались у темплиеров «famuli» или «fratres servientes». При их принятии им предлагались те же вопросы, как и братьям рыцарям, они однако не могли быть рыцарскаго рода. Принимаемый должен был удостоверить, что он ни чей слуга или раб. После последовавшаго принятия, они должны были поклясться в верности ордену.

Весьма вероятно, что и в ордене меченосцев, как и в ордене храмовых рыцарей, служащие братья разделялись на два подразделения: братьев оруженосцев, fratres armigeri и братьев ремесленников, fratres opifices. К первым принадлежали вероятно и часто упоминаемые у Генриха Латышскаго стрелки и арбалетчики братьев; к последним принадлежали менее почетные: кузнецы, повара, пекари и домашния слуги.

Одеяние служащих братьев состояло из кафтана (у оруженосцев - из кольчуги) темнаго, чернаго или коричневаго цвета, темплиеров с красным крестом; очень вероятно, что у братьев меченосцев также и в этом разряде прибавлялся меч. У каждаго была в распоряжении лошадь, а у братьев оруженосцев легкое вооружение. Последние также ели за одним столом с рыцарями и священниками и во всех отношениях те обращались с ними как с братьями. Из них же братья рыцари получали оруженосцев, которые в военных походах ехали перед ними, везли их вещи и вели лошадей."

5. Собратья ордена.

"Кроме перечисленных членов при ордене меченосцев, как и при темплиерах состояли в виде собратьев «Confratres» и другие члены, не дававшие никаких обетов, но пользовавшиеся благодеяниями ордена. К ним же принадлежали вероятно встречавшиеся в виде исключений женатые братья. При принятии собратий не обращали внимания на звание поступавшаго. Рижский бюргер имел даже право «отправиться в орден», если брал с собой все свое движимое и недвижимое имущество. Благодеяния или преимущества, которыми пользовались такие собратья, состояли главным образом в посещении богослужения в орденских церквах, именно в случае интердикта, в погребении на кладбищах ордеыа, в служении панихид и т. п. Вероятно таким собратьям не было запрещено выступать во всякое время из ордена, но затем вероятно следовало удержание части внесеннаго имущества."

ОРДЕН БРАТЬЕВ-МЕЧЕНОСЦЕВ

После убийства второго епископа Ливонского Бертольда восставшими леттами (латышами) в 1198 г. назначенный ему на смену папой римским Иннокентием III Альбрехт (Альберт) фон Буксгевден начал свою деятельность с набора крестоносцев. Папа и римско-германский император Оттон IV приравняли крестовый поход в Прибалтику к крестовому походу в Палестину. Крестоносцам была обещана охрана имущества и отпускались грехи за год службы в рядах воинов епископа в Прибалтике.

В 1200 г. епископ Альбрехт во главе отряда крестоносцев высадился на земле племени ливов в устье Западной Двины, где в следующем году заложил крепость Ригу.

Однако вскоре епископ счел помощь обычных крестоносцев недостаточной и, как уже упоминалось нами выше, основал для борьбы с ливонскими язычниками в 1202 г. орден меча, или орден братьев-меченосцев, окончательно утвержденный папой Иннокентием III в 1204 г. Кстати, подлинное и полное название этого созданного по образцу тамплиеров духовно-рыцарского ордена звучало несколько иначе: «Братья рыцарства (воинства) Христова в Ливонии» (fratres Militiae Christi de Livonia).

Интересно, что, если верить русскому историку Н. Осоки-ну, автору «Истории альбигойцев и их времени», несколько ранее было учреждено, по папскому указу, и еще одно «воинство Христово» (Militia Christi), действовавшее против еретиков-альбигойцев в южнофранцузской области Лангедоке и также использовавшее в качестве эмблемы красный мученический крест. Что же касается ливонских «рыцарей Христовых», то меченосцами (Gladiferi, Ensiferi) их прозвали, поскольку на их напоминавших цистерцианские одеяниях, состоявших из белого кафтана (полукафтанья) и белого же плаща, под нашитым на груди кафтана (полукафтанья) и на левом плече плаща красным, как у храмовников, крестом (позднее замененным на красную шестиконечную звезду) помещалось изображение первоначально красного меча острием вниз, а позднее - двух скрещенных мечей, тоже красного цвета. Эта же эмблема - красный меч и красный крест (звезда) над ним - помещались на щитах и конских попонах меченосцев.

Как писал орденский хронист Генрих Латвийский (Латышский) в своей «Хронике Ливонии», «...брат Теодорих (или Дитрих, настоятель монастыря монашеского ордена цистерцианцев в Трейдене-Торейде-Турайде. -В.А). предвидя вероломство ливов и боясь, что иначе нельзя будет противостоять массе язычников, для увеличения числа верующих и сохранения Церкви среди неверных учредил некое братство рыцарей (воинов) Христовых, которому господин папа Иннокентий (Иннокентий III. - В.А.) дал устав храмовников (тамплиеров. - В.А.) и знак для ношения на одежде - меч и крест, велев быть в подчинении своему епископу (рижскому епископу Альберту фон Буксгевдену. -В.А.)».

Аверс главного орденского знамени меченосцев украшал образ Пресвятой Богородицы с Богомладенцем Иисусом на руках, реверс - образ Святого Маврикия со Святым копьем, опирающегося на щит.

Основанное в Прибалтике новое государство вошло в историю под названием «Ливония». Оно не было единым, а состояло из двух экономически самостоятельных владений: рижского епископства и ордена меченосцев. При этом номинальная власть принадлежала епископу. Названия основных областей - Эстляндии, Лифляндии и Курляндии - происходили от названий местных племен (эстов, ливов и куронов (куршей).

Епископ Альбрехт каждые два года ездил в Европу (в основном в германские области Вестфалию и Саксонию), где набирал очередной контингент крестоносцев. Получив новое подкрепление, меченосцы шли в поход и приводили к покорности христианизируемую область, стремясь разбить местные племена в полевом сражении. Затем в стратегически важном месте, на господствующей высоте, они спешно возводили крепость (обычно деревянную), после чего уходили, оставив в крепости небольшой гарнизон. После ухода крестоносной рати местные племена часто нападали на крепость. В случае удачного штурма крепость сжигалась, а гарнизон вырезался до последнего человека или захватывался в плен. На следующий год крестоносцы приходили снова, и все повторялось.

Если же гарнизону крепости удавалось отразить штурм, то в дальнейшем основанная меченосцами крепость становилась опорным пунктом для последующих завоеваний.

Меченосцы находились в вассальной зависимости от епископа Ливонии и владели своими землями на правах лена. При первом магистре гладиферов, именовавшемся по-немецки «геермейстером» («войсковым начальником»), Венно (Вайнгольде) фон Рорбахе епископ Риги в 1207 г. уступил меченосцам в полную собственность треть христианской Ливонии и еще не окрещенных прибалтийских земель.

Меченосцы занялись деятельным укреплением своих новых рубежей, поскольку Ливония считалась удельным владением двинских (русских) князей, а к тому же новые рубежи оказались границей с новгородскими и псковскими землями.

В 1210 г. папа римский утвердил раздел христианизированной части Ливонии, предоставив исключительное право на дальнейшие завоевания ордену меченосцев. В это время восстали латгалы, при поддержке части племени (или, точнее, племенного союза) ливов. Подавив их восстание, меченосцы продолжили завоевание Эстляндии, организовав зимой того же года большой поход против язычников-эстов, в котором, кроме гладиферов, приняли участие ливы, летты и отряд русских воинов из Пскова.

В процессе христианизации Ливонии меченосцы вступили в войну с двинским князем Всеволодом. Как уже упоминалось выше, они в 1207 г. захватили стоявшую на Двине крепость Кукенойс (переименовав ее в Кокенгаузен).

Дело было так. Князь Кукенойса Вячеслав (Вячко) Борисович приехал в Ригу и предложил епископу Альбрехту половину своих владений в обмен на военную помощь в борьбе с наседавшими на него литовцами. Вскоре один из вассалов епископа ночью захватил Кукенойс и пленил самого князя Вячко. Узнав об этом, епископ Альбрехт приказал освободить Вячеслава Борисовича, вернуть ему имущество и владения и пригласил его к себе в Ригу для окончательного примирения. Всячески обласкав князя Вячеслава, рижский епископ отпустил его домой, послав вместе с ним военную помощь в количестве 20 тяжеловооруженных ратников. Сам же епископ собрался в очередной раз отплыть в Германию проповедовать Крестовый поход. Вернувшись в столицу своего княжества, Вячеслав (полагавший, что епископ с рыцарями уже уплыл из Риги) приказал перебить людей, присланных с ним Альбрехтом для укрепления обороны Кукенойса. Однако Альбрехт еще не успел отплыть... со всеми вытекающими из этого последствиями. Люди епископа и меченосцы сожгли Кукенойс (по другой версии, его поджег сам князь Вячеслав Борисович, не надеявшийся удержать город, после чего бежал на Русь).

В 1209 г., вернувшись из Германии с очередным отрядом «вооруженных паломников», епископ Альбрехт решил взять под контроль владения двинского князя Всеволода - Герцике (Герсику, Ерсику или Ерсике). Войско епископа и меченосцев осадило и взяло штурмом одноименную столицу княжества. Самому князю Всеволоду пришлось искать спасения в бегстве. Разграбив город Ерсику, меченосцы подожгли ее и ушли, захватив с собой многочисленных пленных. Разбитый меченосцами князь Всеволод обратился за помощью к новгородцам. Те были обеспокоены появлением на своих границах латинян и откликнулись на призыв Всеволода, чему немало способствовал правивший в описываемое время в Новгороде князь Мстислав Удатный. Мстислав организовал совместный поход новгородского и псковского войска в Ливонию, захватив много пленных и обложив эстов данью. Поход увенчался успехом, заставив меченосцев на некоторое время снизить темп колонизации.

Впоследствии князь Всеволод прибыл к епископу в Ригу для подписания мирного договора, по которому его заставили отказаться от военного союза с литовскими язычниками и «подарить» рижскому епископу и ордену Ливонию (признать себя вассалом Ливонии).

В 1212 г. новгородское войско под предводительством князя Мстислава Удатного дважды вторгалось в Эстляндию, «ополонившись челядью» (взяв множество пленных).

В скором времени меченосцы возобновили свое продвижение. На этот раз они занимались не только миссионерской деятельностью и обращением местных языческих племен в христианство латинского обряда. Им удалось посеять рознь между Псковом и Новгородом. Результатом их действий стало почти поголовное обращение племени ливов в христианство и дружба епископа Альбрехта с псковским князем Владимиром, который вскоре был за это изгнан (не псковичами, а Мстиславом Удатным - князем Новгорода Великого, «старшего брата» Пскова) и уехал к епископу Альбрехту в Ригу. Взамен изгнанного Владимира Мстислав Удатный посадил в Пскове на княжение своего вассала князя Давыда Торопецкого. Изгнанный князь Владимир в союзе с меченосцами пошел войной на Псков, осадил город, но взять Псков не сумел и был вынужден, сняв осаду, возвратиться в Ливонию.

Неудача меченосцев под Псковом вызвала (при поддержке полоцкого князя Владимира) крупное восстание языческих племен против власти ордена, в ходе подавления которого меченосцы потерпели серьезное поражение на территории Южной Эстонии в 1217 г.

Между тем Мстислав Удатный, по-прежнему княживший в Новгороде, вместе со своим вассалом Давыдом Торопецким собирал силы для нападения на орденские земли. Поход новгородско-псковского войска, состоявшийся в 1214 г., увенчался успехом. Оно прошло огнем и мечом всю Ливонию до побережья Балтийского моря, разорив множество поселений и взяв дань с нескольких городов (захватить которые ему, однако, так и не удалось). Меченосцам было важно сохранить все наличные силы для обороны своих главных баз в Ливонии - Вендена и Риги, куца они и стянули все имевшиеся в распоряжении войска, отдав все остальное на «поток и разграбление». Русские не стали осаждать ни Венден, ни Ригу и возвратились в Новгород и Псков с огромной добычей. Поскольку меченосцам удалось сохранить свои войска, они быстро оправились от последствий нашествия и возобновить продвижение на восток, тем более что ситуация изменилась в пользу епископа и ордена. Началась междоусобная война между Мстиславом Удатным и владимиро-суздальскими князьями, вынудившая Мстислава покинуть Новгород, оставив там на княжении своего сына Всеволода. Распря затянулась, чем не преминули воспользоваться епископ и орден меча.

В 1215 г. восставшие эсты попытались осадить Ригу. Меченосцы отразили их приступ и перенесли боевые действия на неприятельскую территорию. В течение лета гладиферы, совместно с крещеными ливами и леттами, неоднократно вторгались на территорию эстов, предавая все огню и мечу.

Первым шагом гиадиферов стал захват в 1217 г. одного из опорных пунктов на границе-крепости Оденпе (Отепя). Меченосцы постарались по возможности укрепить город, сильно пострадавший при штурме, до подхода псковско-новгородских дружин, выступивших на подмогу осажденному гарнизону, но не успевших подоспеть своевременно. Однако укрепить его надлежащим образом шадиферы не успели. Псковичи и новгородцы осадили город, не способный выдержать длительную осаду. В Оденпе, страдавшем от нехватки припасов, начался голод. Однако епископу Альбрехту удалось, начав переговоры, уплатив солидный выкуп и передав русским в качестве заложника родного брата, сохранить за собой город. При наличии такого важного плацдарма продвижение шадиферов продолжалось, невзирая на восстания эстов и леттов против власти ордена и рижского епископа. В ходе военных действий меченосцы опирались на поддержку своих крещеных союзников - латышей и лаггалов (которые, правда, далеко не всегда оказывали им эффективную военную помощь). Так, в битве на реке Эмбах (Эмайыги, Омовжа) с русским войском князя Новгородского Ярослава Всеволодовича (отца Александра Невского) в 1234 (а по другим данным - в 1235) г.-там, где действительно произошло Ледовое побоище»! - латышское ополчение обратилось в бегство, бросив погибать меченосцев, загнанных в итоге на лед Эмбаха, под который многие из них провалились и утонули.

Продолжающиеся трения с орденом меченосцев заставили рижского епископа Альбрехта обратиться за помощью к датскому королю Вальдемару II Победителю. В 1219 г. датчане высадились на севере Эстляндии, разбили эстонских язычников и возвели на их землях крепость Ревель (по-русски Колывань). По легенде, именно в критический момент битвы датских крестоносцев с эстонскими язычниками в 1219 г. с неба в руки одному из датских воинов упало красное знамя с белым крестом и помогло датчанам одержать победу. По сей день оно является государственным флагом Дании под названием «Данеброг». Правда, можно усомниться в правдивости этой легенды. Дело в том, что боевой стяг (нем. «штурмбаннер») Священной Римской империи германской нации) также представлял собой красное полотнище с белым крестом. Этим стягом пользовались все вассалы римско-германского императора, подчиненные лично ему и не признававшие над собой никаких сеньоров, кроме императора (например, швейцарские конфедераты). Датское же королевство долгое время признавало себя вассалом «Священной Римской империи», На это указывает само название Дании - «Данмарк», то есть «Датская марка» («марками» по-старонемецки именовались пограничные области римско-германской империи - например, Мейссенская марка, Бранденбургская марка, Датская марка и т.д.).

В том же 1291 г. новгородцы, в свою очередь, совершили новый набег на Эстляндию.

К 1220 г. меченосцы (с юга и с запада) и датчане (с севера) завершили покорение и христианизацию Эстляндии.

Вскоре выяснилось, что король Вальдемар II Победитель рассматривал договор с епископом Рижским Альбрехтом как согласие на подчинение датчанам всей Ливонии. Чтобы сломить сопротивление Альбрехта, крайне недовольного подобным истолкованием договора, Вальдемар договорился с меченосцами о признании их права на треть покоренных земель. Кроме того, датский король запретил подвластным Дании северогерманским портовым городам отправлять корабли с крестоносцами в Ливонию, что означало ее полную блокаду с моря. Жалобы епископа Альбрехта (анти)папе римскому Гонорию III и римско-германскому императору Фридриху II Гогенштауфену оказались безрезультатными. В 1221 г. Альбрехту пришлось уступить требованиям короля Вальдемара П. Епископу Рижскому остались только права духовного сюзерена Ливонии, все же сеньориальные (владельческие) права достались меченосцам и датчанам.

В том же 1221 г. новгородское войско снова вторглось в Эстляндию, после чего вместе с псковским военным контингентом безуспешно осаждало резиденцию магистро ордена Меча - Венден.

Осенью 1221 г. псковичи еще раз вторглись в Эстляндию, летгы разорили окрестности Пскова, а меченосцы при поддержке ливов опустошили окрестности Новгорода.

Во второй половине 1222 г. восстали эсты, перебившие гарнизоны крепостей Феллин и Оденпе, а также гарнизон датской крепости на острове Эзель. Эсты обратились за помощью в Новгород. Новгородцы живо откликнулись на их призыв, разместив свои гарнизоны в Оденпе, Феллине и Юрьеве (по-эстонски Тарту).

Угроза со стороны восставших эстов заставила орден меченосцев пойти на уступки епископу Альбрехту. В начале 1223 г. орден заключил с ним договор, по которому епископ вновь получал треть территории Эстляндии. В этом же году новгородцы снова вторглись в Эстляндию, где в течение месяца безуспешно осаждали Ревель. Тем временем меченосцы разбили эстов в битве на реке Имере и вернули себе большую часть захваченных эстами ранее орденских крепостей.

В августе 1224 г. меченосцы со своими крещеными союзниками-ливами осадили город Юрьев. Гарнизоном командовал Вячеслав Борисович, бывший князь Кукенойса. Ожидая помощи от Новгорода, князь Вячко отклонил предложения латинян о сдаче. Помощь опоздала. Меченосцы и ливы взяли Юрьев, перебив весь гарнизон и часть населения. Получив известие о приближении новгородского войска, гладиферы сожгли разграбленный город и отступили. Впоследствии, возвратившись на пепелище, они переименовали Юрьев в Дерпт, сделав его центром нового латинского государства - епископства Дерптского. Как следствие падения Юрьева в том же году между епископом Альбрехтом и Господином Великим Новгородом был заключен мир.

В 1227 г. гладиферы захватили остров Эзель (оказавшись на грани войны с претендовавшей на него Данией), а в 1230 г. покорили племя куршей.

Как мы видим, в период с 1221 по 1227 г. вооруженные столкновения между латинянами и восточными схизматиками в Ливонии продолжались, причем в большинстве случаев в выигрыше оказывались орден и епископ Рижский (упорно именовавший себя Ливонским) Альбрехт, которому удавалось постоянно ссорить Псков с Новгородом. К началу 1228 г. ливонский епископ сумел установить с псковичами тесный контакт и заключить с ними союз. Военные действия шли, в общем, успешно для меченосцев. Кроме завоевания Юрьева, они вернули крепость Феллин и совершили ряд набегов на новгородские земли.

Упомянутый выше владимиро-суздальский князь Ярослав Всеволодович, правивший в описываемые годы Новгородом, стремился по мере сил препятствовать латинской экспансии, но это удавалось ему далеко не всегда. Причиной этого становились его постоянные разногласия как с боярством (правящей верхушкой), так и вечем (народным собранием) Господина Великого Новгорода.

В итоге новгородцы, не поддержавшие планов князя Ярослава идти войной на непокорный Псков и союзников псковичей - ливонского епископа, меченосцев, эстов-чудь и латышей, «указали ему путь от себя», как говорилось в тогдашних русских летописях.

Папский Рим внимательно следил за христианизацией Ливонии. (Анти)папа Гонорий III высоко ценил результаты деятельности епископа Альбрехта, не мешая тому именоваться «епископом Ливонии» (оставаясь формально всего лишь епископом Риги). В то же время папа делал попытки наладить отношения и с восточными схизматиками. Так, в 1227 г. римский понтифик предложил свое покровительство Пскову и Новгороду, а также Галицко-Волынскому княжеству и другим русским княжествам, граничившим с католическими королевствами (Польшей и Венгрией).

Меченосцы и епископ Альбрехт также всячески подтверждали свои добрые намерения в отношении своих восточных соседей-схизматиков. В неурожайном 1231 г. ливонские латиняне привезли в Новгород хлеб, устранив угрозу голода и связанных с голодом внутриполитических осложнений. Отношения между Новгородом, епископом Ливонским и орденом меченосцев постоянно улучшались, но тут псковичи в очередной раз проявили свое стремление к независимости от «старшего брата». Псковские князья желали править, не подчиняясь Новгороду. В своем стремлении к независимости они активно опирались на гладиферов, с которыми заключили союз еще в 1227 г. Орден меченосцев имел немало приверженцев и в Новгороде, однако там они не были настолько сильны и многочисленны, чтобы активно влиять на вече, господу (боярство) и князя.

Отделение Пскова от Новгорода сулило ордену меченосцев немалые выгоды уже тем, что в этом случае Псков попадал бы под власть гладиферов окончательно (и, главное, добровольно). Влияние же меченосцев на псковичей было уже таким сильным, что псковские рати ходили в Крестовые походы против ливонских племен земгалов (семигалов, земиголов) и ливов (тех, что еще не были крещены). Кроме того, в 1224 г. был завоеван основанный еще князем Ярославом Мудрым Юрьев, а в 1227 г. - остров Эзель. Однако в 1236 г. очередной поход меченосцев и псковичей на литовцев обернулся их сокрушительном поражением на реке Сауле (вследствие которого меченосцы были вынуждены обратиться к Тевтонскому ордену, проводившему христианизацию Восточной Пруссии). Но об этом несколько позже.

Главной резиденцией меченосцев являлся замок Венден (по-латышски Цесис), бывший и местом погребения орденских магистров. Орден меченосцев, не обладавший большой военной силой, представлял собой небольшое братство рыцарей, прибывших по большей части из Вестфалии, предназначенных для обеспечения христианизации Ливонии (вообще же члены ордена, аналогично тевтонам, иоаннитам, тамплиерам, добринцам и пр., подразделялись на братьев-рыцарей, братьев-священников и услужающих братьев). Тем не менее, меченосцам, правда, в союзе с датскими крестоносцами и с епископом удалось к 1229 г. окрестить всю Лифляндию (Ливонию) и Эстляндию (Эстонию), а также часть Курляндии (Куронии). Учредивший этот рыцарский орден рижский епископ пытался - подобно латинскому патриарху Иерусалимскому в отношении орденов тамплиеров и иоаннитов - превратить его в свое собственное войско.

Но князю Церкви не удалось добиться желаемого. По прошествии всего нескольких лет орден братьев-меченосцев стал проводить самостоятельную политику, направленную на защиту его собственных властных интересов, и вступил в полосу затяжных конфликтов с епископом.

Со временем руководство ордена меченосцев пришло к выводу, что объединения с успешно покоряющим пруссов, значительно более крупным и занимающим более привилегированное положение Тевтонским орденом пойдет меченосцам только на пользу. Магистр меченосцев Фольквин (Волквин) повел переговоры об объединении с Тевтонским орденом.

«Великий Кунктатор», известный своей осмотрительностью и осторожностью в принятии решений, гохмейстер мариан Герман фон Зальца медлил годами. Наконец он отправил своих посланцев в Ливонию ознакомиться с тамошним положением дел. При посещении владений братьев-меченосцев посланцы отнюдь не пришли в восторг, ибо «им не понравился образ жизни последних, которые намеревались жить по своей воле и не соблюдали правил собственного устава» (цитата из отчета об этой инспекционной поездке тевтонского брата-рыцаря Гартмана фон Гельдрунгена, позднее ставшего гохмейстером ордена Пресвятой Девы Марии). Вероятно, ему не понравился не только более свободный образ жизни меченосцев, но и их стремление сохранить при объединении с тевтонами определенную самостоятельность и не допустить абсолютного поглощения своего ордена Тевтонским.

Однако 22 сентября 1236 г. войско меченосцев (как уже упоминалось выше, имевшее в своем составе наряду с крестоносцами из Германии, а также местными прибалтийскими - латгальскими, ливскими и эстонскими - контингентами, большой отряд православных русских лучников из Пскова, не меньше меченосцев обеспокоенного все возраставшей литовской угрозой) было, вследствие измены своих вероломных союзников - крещеных латгалов и эстов наголову разбито литовскими язычниками на реке Сауле. Литовцам удалось убить 48 (или 50) «орденских братьев», включая магистра Волквина. Многие покоренные племена восстали против власти меченосцев. Спасти их могло только срочное вмешательство Тевтонского ордена.

Сообщение о разгроме «братии Христовой» при Сауле пришло в папскую резиденцию Витербо под Римом в момент, когда послы меченосцев и верховный магистр тевтонов ожидали аудиенции у папы. Папа римский Григорий IX, понимая, что после разгрома меченосцев Ливония осталась без защиты, 12 мая 1237 г. одним росчерком пера включил остатки братьев-меченосцев в состав Тевтонского ордена. Орден меченосцев стал ландмейстерством (провинцией, филиалом) Тевтонского ордена, под названием «орден Немецкого Дома в Ливонии», гохмейстером объединенного ордена стал Верховный магистр тевтонов, которому была дарована папой римским прерогатива утверждать в должности ландмейстера тевтонов в Ливонии.

В Ливонию был незамедлительно направлен ландмейстер Пруссии Герман Бальк (Балк, Бальке, Фальке, Вальке, или Валк) - между прочим, предок последнего петербургского градоначальника А. П. Балка - во главе 60 (по другим сведениям- 54) тевтонских рыцарей (разумеется, в сопровождении оруженосцев, услужающих братьев, наемных стрелков и т.п.). Они очень скоро водворили спокойствие в стране и довершили христианизацию Курляндии. С той поры управляющий братьями-меченосцами ландмейстер или геермейстер (magister provincialis) не избирался ими, а назначался гохмейстером Тевтонского ордена в Пруссии, а столицей гладиферов стала Рига. Красные звезды и мечи на своих плащах они заменили черным тевтонским крестом. После успешного завершения своей миссии брат Герман Балк был назначен первым провинциальным (земским) магистром (ландмейстером) Ливонии.

В отличие от меченосцев, подчиненных изначально рижскому епископу, «псы-рыцари» Тевтонского ордена подчинялись непосредственно папе римскому (хотя эта подчиненность, как мы видели выше, и не помешала тевтонам поддерживать императора Фридриха II в борьбе с римским понтификом!). По договору между Тевтонским орденом и папой 1/3 христианизированных земель передавалась подчиненным папе епископам, а 2/3 оставалось во владении ордена Девы Марии. Так обстояло дело в покоренной тевтонами Пруссии. В Ливонии же епископы (а затем и архиепископы) протестовали против подобной практики, ссылаясь на предшествующий исторический прецедент с орденом меченосцев, который получал в Лифляндии не 2/3, а всего лишь 1/3 завоеванных земель.

Протест князей Церкви был удовлетворен Папской курией. Папа заставил Дом Святой Марии Тевтонской в Ливонии признать, по примеру прежних меченосцев, свою ленную зависимость от рижского архиепископа. Более того! В соответствии с установившейся со времен меченосцев традицией, рижский архиепископ отныне получал 1/3, а орден Девы Марии лишь Уз покоренных земель - впрочем, это касалось лишь завоеваний в собственно Ливонии (территории, населенной племенами ливов, а также латгалов и леттов - предков современных латышей) и Земгалии (Семигалии). В Курляндии (населенной языческим племенем куронов, или куршей) епископ имел право претендовать на 1/3, а Тевтонский орден - на 2/3 завоеванных земель (как в Пруссии).

Взаимные претензии между церковными и орденскими властями в этом и других вопросах послужили основной причиной длительных и многочисленных конфликтов между христианами в Прибалтийском крае, вылившихся в конце концов в форменную «войну всех против всех» и полное отсутствие внутриполитической стабильности в данном регионе, что ослабляло его перед лицом внешней угрозы. В ходе христианизации и освоения прибалтийских земель к XVI в. на территории будущих Эстляндской, Курляндской и Лифляндской губерний Российской империи сложился целый ряд вполне самостоятельных духовных княжеств:

1) архиепископство Рижское;

2) епископство Дерптское (Дерпт=Юрьев=Тарту);

3) епископство Эзель-Викское (Эзель=остров Сааремаа);

4) епископство Курляндско-Пильтенское,

которым фактические противостоял Дом Пресвятой Девы Марии Тевтонской в Ливонии. Каждое из этих феодальных минигосударств имело свои знамена, печати и эмблемы. Самым обширным из государственных образований в Ливонии (как обычно обобщенно именовалась вся Восточная Прибалтика) был местный филиал Тевтонского орденского государства, пользовавшийся наибольшей самостоятельностью и наибольшим влиянием во всем Балтийском крае.

Если во времена ордена меченосцев носителем высшей власти на христианизированных прибалтийских землях считался рижский епископ, то после включения остатков этого ордена в состав Тевтонского орденского государства положение кардинальным образом изменилось. В 1226 г. тевтонский верховный магистр Герман фон Зальца получил от римско-германского императора Фридриха II Гогенштауфена грамоту на владение Пруссией (еще не завоеванной) и «всех других земель, которые ордену удастся, с Божьей помощью, завоевать». А в 1234 г. папа римский Григорий IX официально взял все владения Тевтонского ордена под защиту папского престола. Вероятно, имелись в виду орденские владения тевтонов в Пруссии.

Но после распространения власти Тевтонского ордена на бывшие владения меченосцев в Ливонии, гохмейстеры тевтонов стали истолковывать содержание папской грамоты «расширительно», утверждая, что и орденские земли в Ливонии также попадают под юрисдикцию папских грамот. Рижская епископская кафедра, разумеется, никак не могла согласиться с подобным «расширительным» толкованием и вступила с орденом в ожесточенную борьбу, бомбардируя Рим непрерывными жалобами на дерзость, наглость и самоуправство тевтонских рыцарей. В этой борьбе папский престол старался лавировать, не принимая однозначно сторону ни того ни другого жалобщика.

В 1245 г. рижский (упорно именовавший себя на печатях и в документах «ливонским»!) архиепископ был возведен папой в сан «архиепископа Ливонского, Эстонского и Прусского» (а в 1255 г. дополнительно утвержден палой в сане архиепископа Рижского). Но это «повышение» нисколько не снизило накала борьбы за лидерство в регионе. В 1347 г. Дом Святой Марии Тевтонской в Ливонии был - папской буллой! - освобожден от всякой ленной зависимости от рижского архиепископа. А с конца XIV в. он - параллельно с общим усилением Тевтонского ордена, достигшего пика своего могущества в Пруссии и Прибалтике, - стал фактически хозяином и вершителем судеб всего Прибалтийского края (хотя рижская кафедра, по старой памяти, еще долго оказывала сопротивление непомерно возраставшему могуществу тевтонов). Со временем руководство ордена Девы Марии в Ливонии добилось положения, при котором даже епископы в соседние (не орденские!) епархии назначались только из числа тевтонских братьев-священников (это называлось «инкорпорацией»).

С момента присоединения остатков Ливонского ордена меченосцев к Тевтонскому ордену и до окончательного раздела ливонских владений ордена Девы Марии между Швецией и Польско-Литовским государством (Речью Посполитой) во второй половине XVI в. в Ливонии сменилось 9 ландмейстеров и 10 ландмаршалов (исполнявших в лифляндских владениях Тевтонского ордена функцию заместителя магистра, или вицемагистра, выполнявшуюся в прусских владениях ордена Девы Марии великими комтурами).

Ландмейстер ливонских тевтонов носил на шее, как знак своей должности, особую цепь, к которой был подвешен украшенный разноцветной эмалью золотой образ покровительницы Тевтонского ордена - Пресвятой Богородицы с Богомладенцем Иисусом на руках, причем основанием престола

Пречистой Девы служил гербовый щит Тевтонского ордена с прямым черным крестом на белом поле, а звеньями ландмейстерской цепи - сдвоенные золотые мечи (в память о происхождении ливонского филиала Тевтонского ордена от ордена меченосцев).

После того, как ландмейстер Вольтер (а не Вальтер, как часто неправильно пишут) фон Плеттенберг (1494-1535), успешно отразивший (главным образом благодаря превосходству орденских войск в артиллерии и ручном огнестрельном оружии) наступление войск великого князя Московского и государя всея Руси Иоанна III, в 1513 г. предоставил Тевтонскому ордену крупную сумму денег, необходимую для войны с Польшей, тогдашний верховный магистр, маркграф Альбрехт Бранденбург-Ансбахский из рода Гогенцоллернов, в благодарность предоставил ливонским орденским братьям определенную независимость в рамках Тевтонского ордена и возвратил им старинное право самим выбирать себе геермейстера (войскового магистра).

Вольтер фон Плеттенберг, подобно верховному магистру Альбрехту, поддержал проникшую в Ливонию из Германии Реформацию и даже присоединился в 1531 г. к Шмалькальденскому союзу протестантских немецких князей, поднявших меч на своего сюзерена - владыку Священной Римской империи и короля Испании Карла I Габсбурга, о котором говорили, что в его владениях «никогда не заходит солнце».

ОРДЕН МЕЧЕНОСЦЕВ

В 1186 г. Мейнгард, августинский монах из Зегеберга в Гольштейне, прибыл с купцами в устье Даугавы (Западной Двины) и получил разрешение от русского князя Полоцкого заложить церковь. Тогда же, 1186 году, при впадении в реку Даугаву реки Огры на месте ливского селения Юксикюла было образовано Икскюльское епископство. Когда той же зимой произошёл набег литовцев, местное население бежало в укрытия, не оказывая сопротивления. Позже Мейнгард предложил старейшинам ливов построить две каменные крепости для защиты от литовцев, но при условии обращения местного населения в христианство. Старейшины вроде бы согласились, но, когда крепости были завершены, ливы не захотели принять крещение или возместить Мейнгарду расходы и отказали ему в разрешении покинуть страну из опасения, что он вернётся с войском. Таким образом, миссия Мейнгарда не увенчалась полным успехом, но его проекты настолько увлекли папу, что тот возвёл его в сан епископа.

Следующий епископ, Бертольд, был направлен из архиепископства Гамбург-Бременского, чтобы принять небольшую христианскую паству. В 1197 г. он получил папское разрешение призывать в своих проповедях к крестовому походу, поднял войска добровольцев и высадился в Ливонии. Его саксонские рыцари с таким энтузиазмом принялись грабить сёла ливов, что местные жители ополчились на пришельцев и убили епископа Бертольда.

Преемником незадачливого крестителя стал Альберт фон Буксгевден, племянник могущественного архиепископа Гамбург-Бременского. Он побывал у датского короля Вальдемара II и Филиппа Швабского, главного претендента на корону Германии, и добился от них поддержки похода. В 1200 году новый епископ, набрав большое наемное войско, которое с трудом вместили 23 корабля, высадился в устье Двины. Место было хорошо известное, весьма подходящее для порта и торгового города. Немцы захватили поселение ливов при впадении речки Ридзине в Даугаву, близ моря, и построили город, который сегодня называется Ригой. Позднее в новый город из Икскюля перенесли епископскую резиденцию.

В 1202 году с целью захвата остальных прибалтийских земель по благословлению римского папы и уставу военно-монашеского ордена тамплиеров был создан еще один немецкий рыцарский орден меченосцев-крестоносцев. Члены ордена имели отличительный знак - красный крест и меч на белом плаще. Изображение меча на плащах и гербе и дало название - орден меченосцев. Ливонским орден стал по имени завоеванных рыцарями ливов, живших в бассейне Западной Двины.
Ливонский орден состоял из духовенства - братьев-священников, воинов - братьев-рыцарей и оруженосцев и ремесленников - служащих-братьев. Вступающий в орден по уставу давал четыре обета - обет безусловного послушания орденскому начальству, обет целомудрия, обет бедности и обет посвящения своей жизни «борьбе с неверными и язычниками». Орденские братья были обязаны ежедневно присутствовать на богослужениях, имели общий стол и жилище в орденских замках. Орденские братья одевались в простую черную или коричневую одежду из грубой ткани, были обязаны коротко стричься и носить короткую бороду. Запрещались любые развлечения, включая охоту.
Братьями-священниками могли стать только давшие орденские обеты лица духовного звания. Они одевались в узкий белый кафтан с красным крестом на груди и без нашитого меча. Братьями-рыцарями могли стать только лица дворянского, рыцарского рода, клятвенно удостоверявшие до приема, что они дворяне или рыцари, а также когда, где и как они или их предки получили эти звания. Будущие братья-рыцари должны были быть рождены в законном браке, неженаты, не принадлежать ни к какому другому ордену. Сам орден никого не возводил в рыцари. На вступающего рыцаря возлагали рыцарский плащ, перепоясывали рыцарским мечом и вручали полное вооружение - щит, копье и палицу. Орден назначал своему рыцарю оруженосца для прислуги и давал три лошади. Брат-рыцарь одевался в длинный белый кафтан и белый плащ на левой стороне которого на уровне груди был нашит красный крест и под ним красный меч. Братья-служащие (лучники, арбалетчики, кузнецы, повара, слуги) были из простого сословия.
Орден возглавлял великий магистр, наделенный почти неограниченными полномочиями. Лишь в некоторых случаях он подчинялся Совету общего собрания-капитула братьев-рыцарей. Вторым в иерархии был капеллан - орденский канцлер и хранитель печати. Высокое положение занимали казначей и драпир, ведавший орденским вооружением и снаряжением. Управлением и судом в завоеванных землях Эстонии и Латвии ведали провинциальные орденские магистры-командоры, фогты и попечители-начальники замков. Все рыцари, жившие в одном орденском замке, составляли конвент во главе с попечителем. Частные и генеральные собрания братьев конвента назывались капитулами. Ленными властителями ордена меченосцев были епископы, дававшие ордену земли во владение на праве епископского вассала. Епископ принимал присягу в верности и послушании орденского магистра, как ленном, так и каноническом. Орден подлежал епископскому суду и находился в его духовной и светской юрисдикции.

В 1207 году рижский епископ Альберт стал князем Священной Римской империи, принеся присягу императору Филиппу Швабскому, однако римский папа Иннокентий Третий сделал рижского епископа независимым от императора, подчинив его напрямую себе, а позднее следующий римский папа присвоил Альберту, сан архиепископа, что значительно повысило его политическое влияние и возможности.
Изолированные от Священной Римской империи бурными морями, окружённые снегами и льдом, лишённые благоустроенных городов или замков, не имея стабильного и достаточного дохода, люди Альберта в Риге постоянно подвергались опасности. Их защита зависела от ежегодного весеннего наплыва крестоносцев, многие из которых совмещали коммерческую и религиозную деятельность, и от отношения окрестного населения, на чью лояльность трудно было положиться. Тем не менее за десяток лет Альберт укрепил свою власть над ливами и распространил влияние на леттские племена в восточном и северном направлении – частью посредством завоевания, частью помогая защищаться от набегов эстов.

Обстоятельства вынудили Альберта разделить свои приобретения в чужой земле с орденом меченосцев. Папа в 1207 году закрепил за новым орденом треть завоеванных ими земель. Альберт с неохотой уступил, поскольку ему поначалу катастрофически не хватало людей, и это в итоге привело к раздору. Со временем ситуация только ухудшалась. Некоторые родственники епископа Альберта поселились как вассалы около Риги и Дерпта (Тарту). В стратегически важных пунктах было построено несколько укреплённых монастырей – особенно показателен в этом отношении цистерцианский монастырь в Дюнамюнде в устье Даугавы.
В военном отношении поворотным стал момент, когда крестоносцы овладели искусством ведения войны в условиях долгой северной зимы. В холодные месяцы года реки и болота уже не представляли собой препятствия. Напротив, замёрзшие реки, долгое время бывшие ледяными трактами для купеческих саней, груженных товарами, теперь использовались западными рыцарями как пути для вторжения. Леса, лишённые листвы, более не скрывали засад и беглецов. Следы на снегу выдавали как людей, так и их укрытия. Шатры крестоносцев служили лучшим кровом во время похода, их замки хранили припасы, одежду и военное снаряжение, их дисциплина удерживала войска в поле.
Крестоносцы сперва одолели слабейшие племена, а их воинами пополнили ряды христиан. Политическая организация епископа Альберта, как и братьев-меченосцев, была очень эффективна в изыскании ресурсов: его официалы собирали подати с завоёванных племён, с заезжих купцов, с жителей Риги и других недавно основанных городов. Тем самым финансовая база операций всё более укреплялась. Епископ наделял знать ленами как вассалов и требовал, чтобы горожане служили в качестве рыцарей и пеших воинов. Он также назначал фогтов, подготавливавших и возглавлявших части местного ополчения. Иногда эти ополченцы служили в регулярной пехоте, иногда в конной, но почти всегда они с энтузиазмом относились к возможности отомстить традиционным врагам и обогатиться за счёт трофеев.
Кроме того, крестоносцы изначально владели более совершенной военной техникой. Их деревянные замки отличались от каменных и кирпичных крепостей Центральной Европы простотой конструкции, но были почти неприступны для местных способов осады, в то время как здешние городища обычно не могли устоять перед мастерством крестоносцев в использовании осадной техники и огня. Остановить атаку немецкого рыцаря в открытом поле было практически невозможно, поэтому язычники предпочитали сражаться в лесах и болотах. Немцы вскоре приспособили своё вооружение к этим условиям: рыцари обычно вооружались арбалетами и короткими копьями, а для разведки и лесного боя использовалась лёгкая конница.
Крестоносцы также были более искусны в ведении войны на истощение. Каждую весну караваны судов привозили новых крестоносцев, большей частью немцев, но также датчан, шведов, славян и фризов. Большинство добровольцев, прибывавших на службу к епископу Альберту или меченосцам, были простыми рыцарями, но случались и аристократы, приводившие за собой значительное количество слуг.

Вторжение на земли эстов начались практически сразу же, как только крестоносцы освоились в землях ливов. В 1208 году крестоносцы захватили в плен княжившего в Кукейносе князя Вячеслава Борисовича. Однако Вячеславу удалось позднее бежать в Новгород. Епископ Альберт и его подручные из ордена меченосцев не ограничивались землей эстов и периодически вторгались на территорию Полоцкого княжества, угрожали Новгороду и Пскову. Разумеется, русские не остались в долгу. В 1217 году объединенное новгородско-эстонское войско совершило удачный поход в Южную Эстонию. В 1218 году новгородско-псковское войско дошло до замка Венден и осадило резиденцию магистра Ливонского ордена. Эсты, естественно, тоже рассматривали присутствие крестоносцев как потенциальную опасность, но были не в состоянии изгнать западных пришельцев. Тем более что практически одновременно с вторжением немцев на их землях появились датчане короля Вальдемара II. В 1219 году король Вальдемар, лично возглавив большой флот и сухопутное войско, разгромил эстов и построил замок в Ревеле (Таллинн). Дабы окончательно закрепиться на завоеванных землях датский король призвал на помощь епископа Альберта и меченосцев.

В 1222 году эсты, которым помогали отряды новгородцев и псковичей, уничтожили гарнизоны крестоносцев в Эзеле, Феллине и Оденпе. Однако уже через год крестоносцы разбили войско эстов на реке Имере и вернули все утерянные города. На помощь эстам двинулось русское войско во главе с новгородским князем Ярославом Всеволодовичем, которое дошло до Ревеля и «повоевало всю землю Чюдскую». В Юрьеве и Оденпе были оставлены русские гарнизоны. Однако в 1224 году ливонскими рыцарями был взят город Юрьев-Дерпт, основанный в 1030 году Ярославом Мудрым в чудской земле, и в виде отдельного государства было образовано Дерптское епископство. Эсты были полностью разгромлены. Русских вытеснили из Эстонии, а орденско-псковская граница стала проходить всего в 30 километрах от Пскова.
За несколько лет крестоносцы подчинили последнюю свободную землю Эстонии – Эзель (Сааремаа). Но к этому времени империя Вальдемара в Германии рухнула. После того как он был обращён в бегство в битве при Борнхёфеде в 1227 году, его королевство стало скатываться к состоянию политического и военного бессилия, от которого не могло оправиться в течение столетия. Когда датская «протекция» в Балтийском море исчезла, Любек и его союзники, в частности Рига и другие ливонские города, взяли на себя контроль над Балтийским морем и защиту купцов.

Завоевание Прибалтики, земель славян и балтов стало продолжением пресловутого Drang nach Osten. Первый этап Drang nach Osten, натиска на восток, завершился к XII веку завоеванием земель полабских славян. Но и позже те же самые причины заставляли немцев продолжать хищное движение на восток – относительное перенаселение, избыток ртов и рук, которым нет применения на родине. Крестовые походы, идея крещения язычников оказывались благовидным предлогом для продолжения «дранга».
К немецким рыцарям легко приставала накипь со всей Европы. В крестоносцы, конечно же, шли и фанатики, и третьи сыновья многосемейных рыцарей и баронов, которым не было доли на родине. Тот же контингент, что шел в крестовые походы в Палестину. Но и люди, не ужившиеся в обществе из-за опасных, вредных, попросту патологических черт характера, легко оказывались в крестоносном воинстве.
Ордена были страшны не только своим вооружением, дисциплиной и подготовкой солдат. Даже не тем, что религиозная идея позволяла делать из солдата-завоевателя хоть в какой-то степени, но и солдата-фанатика, равнодушного к ранам и самой смерти во имя сияющей Истины. Самое страшное было в том, что за крестоносными рыцарями стояла вся романо-германская Европа.

Завоевание Эстонии привело к новому конфликту между епископом Альбертом и орденом меченосцев. Орден, захватив господство в Эстонии, теперь начал плести заговор против Альберта. В 1225 году папа отрядил своего итальянского вице-канцлера, епископа Вильгельма Моденского, чтобы тот выступил арбитром спора в Ливонии. Вильгельм вскоре заслужил доверие обеих партий и разработал возможные компромиссы в отношении границ, юрисдикции, податей, чеканки монеты и других вопросов, однако главный спор – кому быть господином в Ливонии – он разрешить не смог. Вильгельм Моденский пытался спасти Эстонию от раздора, передав её под прямой папский контроль и назначив вице-легата правителем, а немецких рыцарей превратив в вассалов. Но это делу не помогло – вице-легат позднее вернул земли меченосцам.

Когда Альберт умер в 1229 г., его преемниками провозгласили себя сразу два кандидата, появившихся в Риме. Одного назначил архиепископ Гамбург-Бременский; другого избрали рижские каноники. Хотя папа и приказал своему легату в Германии заняться данной проблемой, но этот клирик был слишком поглощён созданием оппозиции императору Фридриху ІІ, чтобы путешествовать в Ливонию или вести заседания. Поэтому он перепоручил свою задачу монаху Альнского монастыря в Бельгии.
Болдуин из Альны быстро превратился во врага меченосцев. Он договорился с местными жителями и вывел их из-под юрисдикции ордена меченосцев, по существу заняв от имени папского престола Датскую Эстонию. Это было серьёзной угрозой финансам ордена, поскольку подати и дани являлись его единственным источником средств для снаряжения войск и набора наёмников. Вместо того чтобы смиренно подчиниться постановлениям легата, как того требовал их устав и желал магистр Волквин, братья-меченосцы решили сопротивляться. Противостояние Болдуина и меченосцев обострилось до такой степени, что первоначальная цель его миссии – избрание нового епископа Риги – фактически отошла на второй план. Наконец Болдуин одобрил кандидатуру Николая, предложенную рижскими канониками и архиепископом Магдебургским, и поспешил в Рим, чтобы пожаловаться на преступное поведение братьев-меченосцев.
Болдуину было несложно настроить папскую курию против меченосцев: сходство между их восстанием и действиями Фридриха ІІ было слишком очевидным. Папа Григорий ІХ наделил Болдуина значительной властью и отправил его обратно в Ливонию. Болдуин, впрочем, не сразу вернулся в Ригу, считая, что следует сначала рекрутировать армию, которая бы поддержала его, если бы меченосцы вздумали оказать сопротивление.
Когда Болдуин прибыл в Ригу летом 1233 г., он занял Курляндию и послал гарнизон в Эстонию. Несмотря на то что магистр Волквин был против вооружённого отпора папскому легату, сами братья терпели обиды от него лишь до тех пор, пока Болдуин не приказал меченосцам сдать замок в Ревеле летом 1234 г. Тогда братья поместили Волквина под домашний арест, а затем атаковали и обратили в бегство папскую армию. За этой победой последовали аресты сторонников Болдуина по всей Ливонии. Сам Болдуин укрылся в Дюнамюнде.

Ситуация усугубилась тем, что в том же 1234 году князь Ярослав Всеволодович с четырнадцатилетним сыном Александром во главе войска из переяславских, новгородских и псковских полков разгромил рыцарей под Юрьевом в сражении на реке Эмайыги(Эмбах). Русские дружины, подошедшие к Юрьеву, встретило орденское войско, которое было с ходу опрокинуто и загнано на речной лед. Магистр ордена Волквин фон Винтерштенн заключил мир с Ярославом Всеволодовичем, который соблюдался в течение четырех лет. Юрьев стал платить дань Новгороду - это была та самая знаменитая дань, которая послужила впоследствии поводом для Ивана Грозного начать Ливонскую войну.

Взаимные обвинения убедили папу, что миссия Болдуина провалилась. Григорий IX поручил Вильгельму Моденскому восстановить мир. Вильгельм Моденский разделил Ливонию между тремя епископами – Рижским, Дерптским (Тарту) и Эзель-Викским (Сааремаа-Ляанемаа) – и орденом братьев-меченосцев. Это было целесообразной мерой, но даже ему не удалось решить самую насущную проблему – финансовые затруднения меченосцев. Не мог он предложить и такой раздел земель, который был бы во всём приемлем для братьев, видевших лишь два пути выхода из трудной ситуации: либо влиться в состав более богатого военного ордена, либо добыть земли, достаточно изобильные, чтобы содержать войска. Первая надежда не оправдалась, когда тевтонские рыцари отказались принять меченосцев в свои ряды. Вторая почти угасла, когда Вильгельм Моденский постановил, что Эстония должна быть возвращена Вальдемару ІІ. В отчаянии братья искали, какие бы новые земли завоевать. Поскольку Семигалия (к югу от Даугавы) и Курляндия (в полуостровной части и на западном побережье) за несколько лет до того, во время голода, довольно легко обратились в христианство, братья надеялись, что аналогичного успеха можно будет достичь и в отношении Литвы, расположенной далее к югу. Но литовцы были прекрасными воинами, а их земли – слишком обширными, чтобы быстро их покорить. Тем не менее честолюбивые замыслы новых завоевательных походов крепли.
Кризис наступил в 1236 г., когда значительное крестоносное войско прибыло из Гольштейна и потребовало, чтобы его повели на язычников. Магистр Волквин хотел дождаться зимы и лишь тогда выступить против Литвы, но новоприбывшие крестоносцы настаивали на войне этим же летом, чтобы успеть вернуться домой до того, как море замёрзнет. Экспедиция магистра выступила через Семигалию, чтобы напасть на жемайтов (литовцев, проживавших в Жемайтии, то есть «нижних землях», к северу от реки Неман). Крестоносцы захватили их врасплох, но на обратном пути на север обнаружили, что переправа через реку Сауле блокирована войском жемайтов. Решающее сражение было разгромным для ордена меченосцев: большая часть крестоносцев, включая Волквина, была перебита на броде, в то время как местные отряды ушли через леса.
В марте 1237 года войско ливонских рыцарей было разгромлено под Дорогичином дружинами Даниила Романовича Галицкого.

В сущности, это был конец ордена меченосцев. Рыцари, размещённые в замках и потому уцелевшие, были инкорпорированы в состав Тевтонского ордена в мае 1237 года. Из Пруссии в Ливонию были высланы крайне необходимые подкрепления, но Рига уже не представляла главного интереса для крестоносцев. Cледовало уделять внимания Пруссии и Святой земле, а в Ливонии будущая стратегия должна была стать оборонительной или в лучшем случае вспомогательной. Наступательные операции там получили бы поддержку, только если бы способствовали достижению военных целей Тевтонского ордена в Пруссии. Тем не менее ливонские рыцари имели собственные интересы, иногда вступавшие в противоречие с интересами остальной части Тевтонского ордена.
Многие меченосцы, пережившие битву при Сауле, не желали признавать, что Ливонии отныне отведена второстепенная роль. В частности они протестовали против договора в Стенбю 1238 года, по которому Эстония была возвращена Вальдемару II и который тевтонские рыцари считали необходимым шагом, обеспечивавшим союз с монархом для восточной экспансии в Пруссии.

В то же время Вильгельм Моденский, в надежде, что это приведет к церковному объединению, способствовал совместному немецко-датско-шведскому нападению на Новгород, единственный из крупных русских городов избежавший монгольского нашествия. Несмотря на то что этот крестовый поход не нашёл сторонников в лице тевтонских рыцарей, его в 1239–1240 гг. поддержали бывшие меченосцы в союзе со светскими рыцарями Эстонии и несколькими крестоносцами, набранными папским легатом.
Шведское войско крестоносцев пересекло Финляндию в направлении устья Невы, а немцы вошли в Карелию и также заняли Псков. После первоначальных успехов вся авантюра завершилась катастрофой – шведы были разгромлены на реке Неве в 1240 г., а немцы – на зимнем льду Ладожского озера в 1242 году.

Больше тевтонские рыцари не пытались завоевать русские земли к востоку от Ливонии. Теперь крестоносцы предпочитали ограничивать свою деятельность пределами Семигалии и Курляндии, строя замки и укрепляя христианскую власть. Полуавтономный Ливонский орден, как обычно называют это ответвление Тевтонского ордена, был вовлечён в конфликт с Миндовгом, честолюбивым правителем, объединявшим все литовские племена и распространявшим свой контроль на русские города, разорённые и опустошённые монголами в недавние годы. К счастью, интересы Миндовга простирались на юг и восток, и крестоносцы могли заключать союзы с местными вождями, боявшимися и ненавидевшими великого князя Литвы.

Рассматривая Тевтонский орден, невозможно обойти вниманием одно событие, которое увеличило его территорию в два с половиной раза - это присоединение к нему Ливонского ордена Меченосцев, также немецкого. Нам этот орден должен быть известен из истории России - именно его рыцари на Русь ходили с крестовыми походами и по большей части терпели неудачи. Также ливонская орденская организация стала предтечей государственных образований Эстонии и Латвии , так что интересно будет разобрать, что и откуда у них там пошло.

Началось всё как обычно - с попыток христианизировать местное население . Жили в то время там ливы - родственное эстам (современным эстонцам) племя. Их территория располагалась по побережью Рижского залива, занимались они в основном рыболовством и ремесленничеством. Однако, первые попытки христианизации оказались неудачными - ливы в бою побеждали и убивали приезжих миссионеров. После смерти нескольких священников высокого чина папа Римский Целестин III одобрил в начале 13 века Ливонский крестовый поход .

Первый успех в освоении немцами прибалтийских земель ждал епископа Альберта Букстовена . Он лично набирал добровольцев из Саксонии для ежегодных весенних походов в земли прибалтийских язычников, добился папской буллы о прощении всех грехов переселенцам. Своей опорой он выбрал место впадения реки Двина (Даугава) в Балтийское море, там, где в неё напоследок впадала река Рига. Так появился епископский замок Рига . Для обеспечения защиты переселенцев и было создан Орден Меченосцев . Его отличительной особенностью от других орденов было непосредственное подчинение местному Епископу. Сам Альберт начал успешно воевать с местными ливами, а также балтским племенем латгалов, находящимся восточнее. Треть завоёванных земель он отдавал Ордену Меченосцев, а две трети употреблял под церковные нужды. Им были основаны епископства по всей Прибалтике , что дало возможность рижскому наместнику папы Римского именоваться Архиепископом.

Карта, позволяющая лучше понять происходящее. Нас интересуют красные стрелки , описывающие путь Ордена Меченосцев и Епископа Рижского.

Основную помеху к окончательному завоеванию латгалов представлял князь Владимир Полоцкий , из Рюриковичей. Население вдоль реки Двины уже постепенно и добровольно принимало православие и платило Полоцку дань. Ливы также платили дань Полоцку, но к православию были равнодушны. Это и сподвигло их поначалу присоединиться к немцам-колонизатором, их племенной вождь Каупо даже принял католичество. Но когда гнёт немцев на местное ливское население стал невыносим, они подняли восстание, которое было с лёгкостью подавлено. Ливы попросили помощи у Владимира Полоцкого, так как не хотели зависеть от немцев, а латгалы присоединились к Рижскому Епископству, так как хотели избавиться от русского покровительства. За этим последовал ряд осад немецких крепостей русскими дружинами, а также ряд осад русских крепостей в районе Двины немецкими рыцарями. В 1209 году Владимир потерял вассальную ему крепость Герсик вместе с его родственниками , правившими там, и был вынужден пойти на мировую. На переговорах были епископ Альберт с орденом, Владимир с дружиной, а также представители ливов и латгальцев. Результатом была потеря русского влияния в Ливонии . После этого Владимир начал собирать союз русских князей против Ливонии, но в процессе этого скончался, и Полоцк погряз в феодальных разборках. Ливония досталась Рижскому Епископству .

Дальнейшее продвижение немцев сменило направление на север, к землям эстов , которые, как и их южные соседи, были раздроблены на разные племена. Первоначально, когда силы немцев и эстов были равны , после ряда сражений между ними было заключено перемирие на три года. За эти три года Орден и Епископство успели присоединить к себе ещё множество земель и пополнить свой состав обращёнными латгалами и ливами, а эстонские вожди так и не смогли договориться об образовании более централизованного государства , или хотя бы о совместной обороне. В результате всю территорию эстов начали делить между собой немцы, датчане и шведы. И если поначалу эсты обращались к немцам за помощью против Новгородских князей, то затем уже после 1219 года они обращались за помощью к Новгороду против Ордена. Но эта помощь лишь увеличила время, за которое юг Эстляндии был завоёван немцами, а север датчанами .

Третьей очередью завоевания немцами земель в Прибалтике стала территория куршей, земгалов и селей, располагавшаяся южнее . Однако тут немцы натолкнулись на соперничество с зарождавшимся Великим Княжеством Литовским , под контроль и защиту которого вышеперечисленные племена стали постепенно переходить. Поэтому Ордену удалось завоевать лишь их северные земли.

На этом эпоха успехов для Рижского Архиепископства закончилась . После завоевания большей части языческих племён, оно осталось в соседстве с Новгородским и Великим Литовским княжествами, которые уже поняли намерения немцев. В рамках Северного крестового похода в 1233 году Ливноский орден вторгся на территорию Новгородского князя Ярослава Всеволодовича. Решающее сражение произошло у города Юрьев, на реке Омовже. Тяжёлые рыцари провалились под лёд, и битва была проиграна . В это время с юга Орден успешно атакует Великое княжество Литовское , пользующееся поддержкой ливов, земгалов и русских князей. 9 февраля 1236 года папой Григорием IX был объявлен Крестовый поход против Литвы, а 22 сентября того же года состоялось решающее сражение при Сауле, которое Орден Меченосцев в пух и прах проиграл , потеряв в бою своего магистра Фольквин фон Винтерштаттена. После такого поражения по территории всего Архиепископства Рижского подняли восстания местные племена.

Такое положение дел привело к присоединению Ордена Меченосцев к более успешному, но меньшему по территории Тевтонскому Ордену в качестве Ливонского Ландмейстерства (местного отделения). В итоге земли объединённого Тевтонского Ордена обрели протяжённость от Померании на западе до русских княжеств на востоке, от бывшего польского Кульма на юге до эстонских земель на севере, что позволило ему на тот момент стать государством регионального значения.

Оригинал взят у

В 1198 году на территории нынешней Латвии произошли драматические события. Местные племена взбунтовались против экспансии их земель римско-германским императором Оттоном IV. Когда восстание было подавлено, для предотвращения в будущем подобных мятежей повелением германского епископа Альбрехта был создан духовно-рыцарский Орден меченосцев.

Орден, покорявший язычников

Одной из жертв взбунтовавшихся племён стал местный епископ Бертольд. Назначенный его преемником Альбрехт фон Буксгевден начал с того, что призвал ливонских рыцарей к крестовому походу против непокорных язычников. Сотни авантюристов, желающих получить лёгкую военную добычу, а заодно и отпущение грехов, высадились в 1200 году вместе со своим воинственным пастырем в устье где вскоре заложили крепость Ригу.

Однако по прошествии времени стало очевидным, что для контроля над всей территорией одних крестоносцев недостаточно, и по инициативе всё того же епископа Альбрехта в 1200 году был основан новый военно-религиозный орден, получивший название Меченосцев. Орден брал на себя кроме заботы об обращении местных язычников в истинную веру, ещё и чисто военные функции. Через два года его создание было узаконено особой папской буллой, что придавало ордену полную легитимность и развязывало руки во всех будущих предприятиях.

Крест и меч

Своему названию он обязан красным мечам, изображённым вместе с на белых плащах рыцарей. Изначально при его создании был взят за основу процветавший тогда орден тамплиеров. Сочетание христианской догматики с военной силой в равной степени было характерно и для них, и для Меченосцев. Орден, основанный епископом Альбрехтом, официально именовался «Братья рыцарства Христова в Ливонии», что тоже наводит на мысль о сходстве с братьями-тамплиерами. Однако этим внешним сходством всё и ограничилось.

Образование Ливонии

Основание Ордена меченосцев стало важнейшим шагом, ведущее к образованию в Прибалтике нового государства ― Ливонии. Оно с самого своего рождения не являлось целостным. В его состав входили две самостоятельные экономические зоны ― Рижское епископство и новый, только что созданный, Орден. Территориальные образования нового государства именовались Эстляндия, Лифляндия и Курляндия. Слова эти являлись производными от названий проживавших там местных племён. Верховная власть над всей территорией принадлежала епископу.

Завоевание новых земель

С первых дней своего пребывания в Ливонии рыцари Ордена меченосцев совершали набеги на территории, контроль над которыми ещё находился в руках местных племён. На отвоёванных землях строились крепости, становившиеся впоследствии опорными военно-административными пунктами. Но не только с местными племенами приходилось вести борьбу ливонским захватчикам. Главным и самым грозным их противником были русские князья, по праву считавшие Ливонские земли своими удельными владениями.

На протяжении многих лет эта борьба шла с переменным успехом. В исторических документах, освещающих события тех лет, достаточно много свидетельств как побед русских дружин, так и поражений. Часто очередная военная операция заканчивалась гибелью или пленением то одних, то других её участников. Кроме того, история Ордена меченосцев полна эпизодов их непрекращающейся борьбы с эстами ― народом, с давних пор заселявшим эти земли. Во многом усложнял ситуацию и существовавший здесь прежде Ливонский орден, также предъявлявший свой права на территории.

Поиски венного союзника

Положение было сложным. Для того чтобы вести столь масштабные действия, необходимы были значительные военные силы, а их явно не хватало у меченосцев. Орден был вынужден искать в Европе мощного союзника, объединившись с которым, смог бы продолжить колонизацию новых земель. Но не только военное преимущество мог дать подобный союз. Дело в том, что рыцарский Орден меченосцев вёл нескончаемую политическую борьбу с епископом Альбрехтом ― официальным правителем Ливонии. Целью борьбы был выход из-под его юрисдикции.

Таким могущественным союзником мог быть Тевтонский орден. Основанный во время третьего Крестового похода и к описываемому историческому периоду имевший в своём распоряжении многочисленное войско, укомплектованное прекрасно вооружёнными и обученными германскими рыцарями, он мог стать той силой, которая бы обеспечила меченосцам решающий перевес во всех военных и политических спорах.

Переговоры об объединении двух орденов

После того как их магистр Фольквин обратился к тевтонцам с подобным предложением, то в течение длительного времени он не имел от них никакого ответа. Их глава, гохмейстер Герман фон Зальца, слыл человеком осторожным и осмотрительным, не в его правилах было принимать поспешные решения. Когда же, наконец, он отправил своих посланников к братьям-меченосцам для детального ознакомления со всеми обстоятельствами их жизни и деятельности, то те оказались крайне недовольны увиденным.

В своих отчётах они указывали на недопустимую вольность всего жизненного уклада ливонских рыцарей и на пренебрежение, с которым они относятся к собственному уставу. Возможно, что это и было правдой, но, вероятнее всего, главной причиной их негативных отзывов было отмеченное ими желание меченосцев после объединения сохранить за собой самостоятельность и не допустить их полного поглощения тевтонцами.

Поражение меченосцев на реке Сауле

Неизвестно, как долго продолжались бы переговоры, если бы не несчастье, постигшее орден меченосцев в одной из очередных военных операций. Они потерпели сокрушительное поражение от литовских язычников в сражении на реке Сауле. Положившись на поддержку крещёных ими латгалов и эстов, они были преданы ими и понесли большие потери. На поле боя остались лежать пятьдесят благородных ливонских рыцарей. Силы Ордена были подорваны и спасти его могла только помощь тевтонцев.

Решающую роль в объединении двух орденов сыграл Римский папа Григорий IX. Он понимал, что после столь внушительного поражения меченосцев Ливонии грозит вновь оказаться во власти язычников.

Будучи человеком решительным, он незамедлительно подписал указ, в соответствии с которым в 1237 году произошло объединение Тевтонского ордена с Орденом меченосцев. Отныне прежде независимые завоеватели Ливонии становились лишь филиалом Тевтонского ордена, но выбора у них не было.

Новые хозяева Ливонии

Тевтонский орден сразу же направил в Ливонию целое войско, состоявшее из пятидесяти четырёх рыцарей, сопровождаемых несметным количеством слуг, оруженосцев и наёмников. В короткий срок сопротивление язычников было подавлено, и процесс христианизации земель продолжился без каких-либо инцидентов. Однако с тех пор братья-меченосцы потеряли всякую самостоятельность. Даже их глава ― ланмейстер, не избирался, как прежде, а был назначаем верховным гохмейстером из Пруссии.

Дальнейшее историческое развитие территорий, относящихся к Ливонии, характеризуется крайней политической нестабильностью. В отличии от меченосцев, подчинявшихся местному епископу, их новые хозяева находились в полной юрисдикции у Римского папы, и в соответствии с законом тех лет обязаны были передавать в его владение треть христианизированных ими земель. Это вызывало протест местного епископата и послужило причиной многих последующих конфликтов.

Орден меченосцев, Ливонский претендовавшие на эти земли русские князья постоянно держали край в полувоенном состоянии. Длительное противостояние епископата и орденских властей, претендующих на главенствующую роль в решении как религиозных, так и политических вопросов, вело к постоянному снижению уровня жизни коренного населения и периодически провоцировало социальные взрывы.