Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

ПАПСКИЙ ПРЕСТОЛ И МОСКОВСКОЕ ГОСУДАРСТВО

(к истории дипломатических связей в первой половине XVI в.)

Обнаруженный в Секретном Ватиканском архиве предлагаемый к публикации документ датируется 18 ноября 1525 г. и представляет собой составленное в папской канцелярии послание римского первосвященника Климента VII к великому князю московскому Василию III. Он был найден в фонде Arm. 44 (Politicorum 43) V. 9. Р. 351-352 и, по всей вероятности, ранее не публиковался. Упоминание о нем содержится в монографии видного русского историка П. Пирлинга 1 , однако без ссылки на первоисточник.

Есть все основания полагать, что настоящий документ является черновым вариантом ответной грамоты Климента VII московскому князю. Анонимность, отсутствие традиционных форм обращения к Василию III, наличие в тексте ошибок, небрежностей, исправлений и, наконец, тот факт, что грамота была написана с обеих сторон листа, по-видимому, подтверждают это предположение.

Послание Климента VII к Василию III относится к эпохе, когда речь шла о создании в Европе антиоттоманской коалиции. В свою очередь, Московское государство начинало выступать на европейской политической арене в качестве "одного из самых молодых, но сильных участников" 2 .

В 1523-1524 гг. известный фламандский теолог Альберт Кампензе (Пиггиус) подал папе Клименту VII знаменитую записку о делах Московии, где, обращая внимание первосвященника на вероятность турецкого нашествия, писал: "К тому же союз с таким могущественным, великим и богатым государем, каков государь московский... необходим для нас в деле против турок; ибо [князю - В. Я.] Василию по смежности владений удобнее и легче, чем кому-либо, напасть на земли неверных" 3 .

Одновременно папство вело крупную политическую борьбу за расширение своего универсализма. С распространением в 20-е годы XVI в. в германских землях лютеранства и с вероятностью появления новых протестантских вероучений в других западноевропейских государствах папский престол, желая вознаградить себя на востоке Европы религиозными завоеваниями, спешит обратить внимание на Московское государство. В своих посланиях московским князьям папы не скупились на обещания им королевских титулов и на заверения в любви, дружбе в расположении 4 . Они с радостью пользовались любым предлогом для возобновления диалога с Москвой.

Этот предлог представился осенью 1525 г., когда в Рим прибыл гонец Василия III Дмитрий Герасимов с грамотой от великого князя, который, в свою очередь, весьма недвусмысленно выражал в послании заинтересованность русской стороны в переговорах с Римом о создании антитурецкого союза. "Мы, - писал князь, - по воле Божией, как и прежде сего стояли за Христианство, так и ныне стоим... а с вами и с иными христианскими государями желаем быть в союзе" 5 .

Ответ Климента VII не заставил себя долго ждать. Римский первосвященник отмечал в предлагаемой к публикации грамоте от 18 ноября 1525 г. такт и исполнительность великокняжеского посла Герасимова, превозносил душевные качества самого московского государя. Он также поспешил снарядить в Москву посольство во главе с епископом Скарентским.

О ходе переговоров папского посланника с Василием III и их религиозных диспутах 6 известно немного 7 . Как бы то ни было, результатом этой дипломатической экспедиции явилось прибытие в Рим двух великокняжеских послов 8 , представивших римскому первосвященнику лишь краткую верительную грамоту. Что касается ответа московского князя на предложения Климента VII, то его не последовало. Удивляет также и отсутствие отправленной с Герасимовым в ноябре 1525 г. папской грамоты в изданном И. Григоровичем сборнике, где под 1525 г. значится всего лишь одно апрельское послание Василия III Клименту VII 9 .

Сказанное в известной мере подтверждает предположение, что данный документ является черновым вариантом, возможно, так и не дошедшей в силу тех или иных обстоятельств по назначению папской грамоты. В любом случае, он, по-видимому, служит тем самым недостающим звеном, ознакомление с которым позволило бы объяснить странное молчание московского князя Василия III и дать более полную оценку развитию дипломатических связей Москвы и Рима в 20-е годы XVI в.

Хотелось бы выразить искреннюю признательность за содействие и помощь в работе над документом преподавателю римского университета "Ла Сапиенца" Франческо Данте и сотруднику секретного Ватиканского архива г. Изоли. Ценная помощь при транскрибировании и переводе документа была оказана доцентом кафедры древних языков исторического факультета МГУ Донатом Александровичем Дрбоглавом.

КЛИМЕНТ VII

ПИСЬМО ВАСИЛИЮ III

Московскому князю 10

Возлюбленному сыну. С величайшей радостью мы получили письмо 11 Твоей Милости 12 и в посланнике Твоем Дмитрии Герасимове 13 увидели человека искусного (зачеркнуто: благоразумного ) и старательного в передаче Твоих поручений которые, однако, все содержались в письме. В нем Ты сообщаешь о своем желании стоять заодно с нами и другими христианскими государями против неверных и врагов христовых 14 , а также даже убеждаешь нас отправить к Тебе человека, который мог бы Твоей Милости поведать обо всех наших замыслах. Это мы исполнили охотно и послали достойного брата Дж

Франческо (зачеркнуто: Варфоломея ) епископа Скарентского 15 , мужа опытного и благонадежного которому мы, благодаря его прилежности и усердию, часто важнейшие дела поручали. Именно с ним мы ведем доверительный разговор обо всех наших намерениях.

Что касается возлюбленного сына нашего генуэзского гражданина Паоло Чентурионе 16 , еще прежде у Тебя побывавшего, то нашим посланником к Твоей Милости он не был; но, так как он к Тебе по своим делам приходил, то мы дали ему письмо, которое, чему весьма радуемся, Ты получил 17 . Ибо (неразборчиво. Возможны варианты: мы желали бы, мы просим, нам было бы приятно, мы готовы предложить... ), чтобы Ты послал к нам своего человека, а также наиприятнейшие дары. И не потому это, что очень мы о дарах печемся, но потому, что нам особо приятно выражение Твоих по отношению к нам милости и доброжелательности.

Что же касается дружбы с нами и союза против неверных, то Ты ведь обещаешь нам все, что только может пообещать римскому первосвященнику, наследнику блаженного Петра могущественный и великий, признающий Господа [Иисуса] Христа государь. И Ты даже испрашиваешь у нас способ, каким образом мог и должен был бы произойти этот союз. Тот достойный посланник, которого мы к Тебе направляем, подробно обо всем Тебе расскажет и поведает обо всех желаниях наших. А мы о том молим Твою Милость, чтобы Ты ему как нам самим доверился.

Посланника же нашего Ты отпусти обратно любезно и без промедления, как только он поведает Тебе о наших намерениях (зачеркнуто: поручениях ), подобно тому, как мы отсылаем Твоего гонца назад с заботой и любовью. Однако в этом письме мы всего, что с Твоей помощью свершено должно быть, писать не будем, поскольку посланник наш лично полнее и лучше расскажет о том, что [Твоя Милость], сообразно с исключительным человеколюбием и мудростью [ей присущим], внимательно и с удовольствием выслушает. Мы о том только и просим, то только и вымаливаем у всемогущего Бога [когда к Тебе в письме обращаемся], чтобы Ты не замедлил проявить к нам свою благосклонность, тогда как наше отношение к Тебе известно. Мы обещаем, что если желанный союз свершится, к чему мы столь стремимся, то вся благосклонность наша и Святого престола на Тебя распространится; и да возвысятся Твои честь и достоинство (да будет дозволено тому случиться!), чтобы Ты воистину познал, что мы испытываем и всегда испытывали несравненную любовь к Тебе и преславным Твоим добродетелям. Тогда как обо всем прочем Твоя милость более подробно узнает от вышеупомянутого достойного посланника нашего. Дано в Риме 18 ноября 1525 года во второй год [нашего понтификата].

Комментарии

1 . Пирлинг П. Россия и папский престол. М., 1912. Кн. 1. С. 318.

2 . Проблемы истории международных отношений: Сб. ст. памяти акад. Е.В. Тарле. Л., 1972. С. 248.

3 . Библиотека иностранных писателей о России. СПб., 1836. Т. 1: Письмо Альберта Кампензе к папе Клименту VII о делах Московии. (пер. с итал. B. C.). С. 46-47.

4 . Так, например, папа Лев Х в своем послании к Василию III рисовал московскому князю все выгоды принятия католицизма следующим образом:"...воздадим Тебе такую благодарность, такие почести и отличия, что увидишь на самом опыте, сколь много мы Тебя возлюбили, и не яко усыновленного, но яко сына единородного, к коему навсегда сохраним сердечное наше благорасположение" (Переписка пап с российскими государями в XVI в., найденная между рукописями в Римской Барбериниевой библиотеке / Пер. и коммент. И. Григоровича. СПб., 1834. № 1. С. 6). 5 Переписка пап с российскими государями в XVI в. С. 20.

6 . В Секретном Ватиканском архиве есть грамота, представляющая собой инструкцию папы Климента VII епископу Скарентскому, в которой римский первосвященник указывает своему посланнику на необходимость все время держать польского короля Сигизмунда I в курсе о ходе переговоров с Москвой и в том числе об их религиозной стороне (Arm. 44. Vol. 9. Р. 357).

7 . Следы Дмитрия Герасимова по его прибытии в Москву также теряются.

8 . Речь идет о Иерониме Матвееве и дьяке Тимофее Семенове. См.: Переписка пап с российскими государями в XVI в. С. 20.

9 . Верительная по своей форме грамота московским послам датируется 1526 г. Ответной грамоты Климента VII московскому князю нет и в составленных А.И. Тургеневым "Актах исторических, относящихся к России, извлеченных из иностранных архивов и библиотек" (СПб., 1841. Т. 1).

10 . Послание адресовано римским первосвященником Климентом VII (1523-1534) (Даны годы понтификата ) великому князю Василию III (1505-1533). Несмотря на общий, казалось бы, доброжелательный тон письма, в нем тем не менее заметно постоянное стремление автора либо к понижению московского князя в титулах, либо к игнорированию последних.

11 . Речь идет об ответной грамоте Василия III Клименту VII, датируемой апрелем 1525 г. В ней великий князь убеждает римского первосвященника в своем желании присоединиться к "союзу христианских государей против неверных", а также дает согласие на то, чтобы послы "могли ходить с обеих сторон и видеть взаимное... благосостояние" (Переписка пап с российскими государями в XVI в. С. 20 ). Далее Василий III извещает Климента VII о своем намерении отправить в Рим Дмитрия Герасимова с настоящей грамотой и просит первосвященника без промедления отпустить его назад вместе с папским "нарочным гонцом" (Там же. С. 21 ).

12 . Безусловно, перевод термина "Tua nobilitas" (букв. - твоя знатность, твое благородство) выражением "Твоя Милость" очень условен. И. Григорович в своем сборнике вводит понятие "Ваше Величество", что, однако, на наш взгляд, не соответствует общему тону и логике послания.

13 . Биографические сведения о нем крайне скудны. Настоящее имя великокняжеского посланника (Твердого согласия среди историков по вопросу о том, в качестве посланника или же гонца прибыл Герасимов в Рим, нет. Дореволюционные исследователи и переводчики папских и княжеских грамот скорее склоняются к мысли о звании "гонца". См.: Переписка пап с российскими государями в XVI в.; Пирлинг П. Указ. соч.; Библиотека иностранных писателей о России. Т. 1; и др. Что касается советских историков, то они говорят о Д. Герасимове скорее как о посланнике ) и переводчика было Дмитрий Герасимов. В списках он иногда упоминается также и как "Митя Малой" или "Митя толмач" (Проблемы истории международных отношений. С. 253 ). За границей, однако, он чаще величался Димитрием Эразмиусом. Видный итальянский историк и писатель первой половины XVI в. Павел Иовий сообщает, что когда Герасимов прибыл в 1525 г. в Рим с грамотой Василия III, ему было уже около шестидесяти лет (Rerum moscoviticarum auctores varii: unum in corpus nunc primum congesti; quibus gentis historia continentur et regionum accurata descriptio. Aubrium, 1600. P. 121 ). Таким образом, годом его рождения следует, по-видимому, считать 1465 г. Дмитрий Герасимов был по тому времени очень образованным человеком: он одинаково свободно владел латинским и немецким языками, получил образование в Ливонии (Ibid. P. 119 ) и прекрасно разбирался в богословских вопросах (Герасимов был тесно связан с кружком новгородского архиепископа Геннадия, где им, по поручению архиепископа, были выполнены переводы отрывков из немецкой Псалтири и антииудейских трактатов де Лиры (1501) и Самуила Евреина (1504). См.: Проблемы истории международных отношений. С. 253; Пирлинг П. Указ. соч. С. 312; Соболевский Л. И. Переводная литература Московской Руси XVI-XVII вв. СПб., 1903. С. 183-186;и др. ). При московском дворе он служил толмачем (У П. Иовия см. - послом (Rerum moscoviticarum. P. 119) ) и принимал участие в посольствах в Швецию, Данию, Пруссию Австрию ("Показав на опыте ревность свою к пользам отечества и особенную деятельность при дворах королей шведского и датского и у великого магистра прусского, он в недавнем времени был отправлен послом ко двору императора Максимилиана, где, окруженный людьми всякого рода и обращаясь беспрепятственно к кругу общества образованного, удобно мог очистить правильный и гибкий ум свой от всего, что еще оставалось в нем грубого" (Библиотека иностранных писателей о России / Пер. М. Михайловского. С. 14) ).

В Риме посланник Василия III был принят благосклонно: его поместили в самом ватиканском дворце, где "раззолоченные потолки, изящной работы обои и постели покрытые шелковыми тканями, долженствовали удивить взоры московского посла облеченного по приказанию Его Святейшества также в шелковые одежды" (Там же. С. 19 ). Однако несмотря на то, что в Риме ожидали услышать от Дмитрия Герасимова о каких-то тайных и особо важных поручениях Василия III, княжескому посланнику вменялось в обязанность лишь заверить Климента VII в дружеских чувствах и добрых намерениях московского государя.

14 . Первые попытки римских первосвященников привлечь московских великих князей к участию в антитурецкой коалиции христианских держав были засвидетельствованы еще в 1474 и 1486 гг (Бантыш- Каменский Н.Н. Обзор внешних сношений России (по 1800 г.). М., 1896. Ч. II: Германия и Италия. С. 267-268 (1474 г.): "Был в Москве некто венецианец по имени Антоний... хлопотавший... о привлечении Ивана III к участию в крестовом походе против турок"; (1486 г.): "Папа Климент писал о союзе против турок" ). Московские князья, однако, неизменно подчеркивая свою ненависть к неверным и "врагам христовым", тем не менее не слишком спешили с заключением каких-либо конкретных договоров.

15 . Результатом посольства Дмитрия Герасимова явилось прибытие в Москву 20 июня 1526 г. снаряженной Климентом VII дипломатической экспедиции во главе с Джан Франческо (В ней принимал участие также и некий капеллан Никколо (Пирлинг П. Указ. соч. С. 318-319) ) (Иоанном Франциском) епископом Скарентским (В дореволюционных изданиях "Episcopus Scarens" переводится чаще как "епископ Скарский" ).

Джан Франческо был родом из г. Потенца и принадлежал к ордену миноритов. Довольно рано он приобрел славу выдающегося ученого среди членов своего ордена (Пирлинг П. Указ. соч. С. 316 ), помощью и услугами которых на протяжении XVI в. часто пользовались римские первосвященники, когда им надо было снаряжать посольства в отдаленные страны. В 1514 г. Джан Франческо был назначен комиссаром францисканского ордена при римской курии, командирован в Ливан, Данию и Швецию. В мае 1523 г. Адриан VI назначил энергичного монаха епископом Скарентским в Швецию, где он, однако, столкнулся с решительным противодействием Густава I (Пирлинг П. Указ. соч. С. 317 ), отказавшегося предоставить епархию кому-либо из иностранцев. Епископ оказался в сложном положении. И лишь 13 октября 1525 г. Дж. Франческо был назначен представителем папской миссии в Москву, куда он и выехал поздней осенью вместе с Дмитрием Герасимовым и капелланом Никколо.

(пер. В. Е. Язьковой)
Текст воспроизведен по изданию: Папский престол и Московское государство // Средние века, Вып. 58. 1995

Текст - Язькова В. Е. 1995
сетевая версия - Тhietmar. 2003
дизайн - Войтехович А. 2001
Средние века. 1995

Роковая женщина папы Климента VII

Издание второе, дополненное и исправленное.

Исторический очерк

Женщины, оказывающие пагубное влияние на судьбы своих покровителей, были всегда. Гораздо реже встречались обольстительные красавицы, которые сыграли роковую роль в судьбах городов, и даже - в судьбах целых государств. Вот одна из таких историй, которая, конечно же, покажется нашим современникам совершенно невероятной…

1. Брак по расчету

В 1509 году, когда будущему королю Англии Генриху VIIIТюдору не было и 18-ти лет, его женили на Екатерине Арагонской, вдове его старшего брата, которая была старше своего второго мужа лет на шесть. Брак обусловливался политическими соображениями, поэтому ни явное нарушение традиций, ни даже грозное предупреждение из Священного писания: «Если кто возьмет жену брата своего, это гнусно; он открыл наготу брата своего, бездетны будут они…» в расчет не принимались. Для такого союза требовалось особое разрешение Ватикана, и оно было получено. (Тот брак продлится более двадцати лет, Екатерина родит Генриху шестерых детей, но выживет только одна дочь, Мария. - Прим. авт.)

Юный король отличался крепким здоровьем, был хорошо сложен и недурен собой, слыл прекрасным наездником, стрелком из лука и большим охотником до рыцарских турниров, балов и маскарадов. Генрих по праву считался просвещенным монархом, так как знал латынь, французский, испанский и итальянский языки, хорошо играл на лютне и кое-что понимал в искусстве. Однако имел и недостатки: был деспотичен, жесток, излишне самоуверен и воображал, что знает всё на свете, начиная с богословия и кончая военными науками.

Генрих VIIIсчитал себя таким же сведущим в вопросах католической веры, как и английские прелаты. Так это было в действительности или нет, сказать трудно, ибо оценки его современников кардинально разнились: Ватикан пожаловал ему почетный титул «Защитник веры», а Лютер осыпал английского короля проклятиями. (Лютер Мартин (1483 - 1546), деятель Реформации в Германии, основатель немецкого протестантизма. - Из энциклопедии Кирилла и Мефодия.)

2. Неудачный выбор

Не сподобившись родить наследника английского престола, Екатерина Арагонская с годами становится чрезмерно набожной: под королевской одеждой носит власяницу, а ее жизнь проходит в постах, молитвах и паломничествах. Поэтому нет ничего удивительного в том, что с 1525 года Генрих окончательно охладевает к своей законной супруге и без труда находит любовные утехи на стороне. Король, как и в молодости, полон сил, имеет к тому времени несколько внебрачных детей и не пропускает ни одной красотки.

Отсутствие наследника по-прежнему остается для него серьезной проблемой, и Генрих начинает подумывать о новом браке. По иронии судьбы, его выбор пал на Анну Болейн, фрейлину из свиты его законной, но постылой супруги.

Сохранилось любовное письмо Генриха VIII к Анне Болейн, которое пять веков хранилось в Ватикане:

«Отныне мое сердце будет принадлежать только Вам… Выражение Вашей привязанности ко мне так сильно, а прекрасные слова Вашего послания столь сердечны, что я просто обязан уважать, любить и служить Вам вечно…»

В конце письма нарисовано сердечко с помещенными внутри инициалами Анны Болейн - что несвойственно королю, который, как показывает вся его жизнь, сантиментами не страдал.

Однако здесь оказалось весьма серьезное препятствие: с одной стороны, Ватикан традиционно против разводов, с другой же, - только папа римский и мог «санкционировать» расторжение брака, да и то - в виде исключения. Отношения же недавнего «защитника веры» и Ватикана к тому времени оказались много сложнее и запутаннее, чем требовалось для разрешения столь деликатной семейнойпроблемы.

Не смотря на многочисленные попытки договориться с Ватиканом «по-хорошему», это ни к чему не привело - миссия оказалось невыполнимой. И тогда Генрих возложил на своего фаворита, кардинала Уолси, другую, беспрецедентно дерзкую миссию: собрать епископов и юристов Английского королевства, с тем, чтобы они признали несостоятельность его брака с Екатериной Арагонской, который был когда-то заключен при активном содействии Ватикана.

Скандальный «вердикт» был получен, однако бесплодная супруга, пользуясь тайной поддержкой папы Климента VII, упорно защищала свои законные права и удаляться в монастырь не желала. (Климент VII, в миру Джулио де Медичи (1478 - 1534), папа римский с 1523. - Из энциклопедии Кирилла и Мефодия.)

Что же до самого папы, то он тем более не собирался спускать английскому королю неслыханную дерзость, своеволие и богохульство в адрес Святейшего престола. Отношения между Римом и Лондоном, и без того напряженные, обострились до предела…

3. Реформатор поневоле

Масло в огонь подлило и неожиданное раскрытие едва не государственного заговора, в котором доверенное лицо короля, кардинал Уолси, фактически предал своего сюзерена, тайно перешел на сторону Ватикана и всеми силами препятствовал разрешению сложной политической проблемы. За что и поплатился - был лишен всех монарших милостей и отправлен в ссылку, в одно из самых захолустных местечек королевства. Гнев короля обрушился и на опостылевшую супругу: Генрих стал с ней очень груб, резок и суров. Впрочем, и кардинал, и королева еще легко отделались: спустя всего несколько лет многие из его явных врагов и тайных недоброжелателей закончат жизнь на эшафоте.

Ваше величество, а не угодно ли Вам поступить так же, как и немецким князьям? - поинтересовался новый фаворит, занявший место опального кардинала.

И как же они поступили?

Из-за постоянного вмешательства Ватикана в их государственные дела, они вышли из-под власти Рима и подчинили национальные церкви своим монархам. Теперь немецкие князья являются высшими иерархами своих церквей, а прелаты всемерно способствуют решению всех проблем своих государей… Уверен, Ваше величество, парламент поддержит своего короля, если Вы соблаговолите к нему обратиться…

Идея была крамольной, но чрезвычайно заманчивой: ибо она сулила не только политический, но и религиозный суверенитет. В финансовом же плане грядущая Реформация обещала фантастические выгоды: Ватикан владел на территории королевства большими богатствами, сотнями монастырей и огромными земельными наделами. И потому, в случае выхода английской церкви из-под власти Рима, Ватикану, кроме всего прочего, грозили и катастрофические материальные потери. Ибо было совершенно очевидно, что огромная собственность отойдет в казну королевства…

Трудно сказать, какие резоны для короля Англии оказались более значимыми: личные или государственные, но на удивление безответственная политика Ватикана заставила Генрих VIII всерьез задуматься над столь рискованным, но эффективным способом разрешением застарелых проблем.

Реформация католической веры представляется Нам весьма полезной для Нашего королевства и Наших подданных, - ответствовал монарх после долгих и мучительных размышлений. - Однако для того, чтобы идти на разрыв с Ватиканом, нужно иметь очень серьезный повод, который оправдает Нас в глазах наших потомков…

Желание короля - закон для его подданных, - заверил фаворит, весьма опытный во всевозможных интригах своего времени. - Лучшие и наиболее опытные юристы Вашего величества самым тщательным образом проштудируют законы королевства за минувшие века… (Английская законодательная система отличается чрезмерной сложностью и запутанностью. Одна из причин этого в том, что многие законы, веками не применяемые на практике, формально продолжают сохранять свою юридическую силу, так как про них просто забывали, не удосужась отменить их законодательным путем. - Прим. авт.)

Формальным поводом к разрыву с Ватиканом послужила присяга папе, которую прелаты давали издревле. И тот повод был весьма серьезен: по английским законам прелаты не имели права присягать кому бы то ни было кроме короля. В 1531 году Высший уголовный суд обвинил духовенство Англии в нарушении законов королевства, проще говоря, - в измене. Неожиданный процесс настолько встревожил прелатов, что они предложили королю большую сумму денег в качестве отступных, чтобы прекратить начавшийся уголовный процесс, грозящий им эшафотом.

На что король Англии им ответил:

Парламент Англии незамедлительно принимает целый ряд постановлений, которые фактически разрывали многовековые связи с Римом.

Получив почти неограниченный контроль над национальной церковью, в начале 1533 года Генрих назначает нового архиепископа Кентерберийского, а тот, свою очередь, объявляет брак короля с Екатериной Арагонской недействительным. Спустя всего несколько дней, Анна Болейн становится законной супругой и королевой.

Казалось бы, политика Климента VII в отношении строптивого короля, который, как оказалось, способен на отчаянно смелые поступки, должна быть кардинально пересмотрена. Ибо продолжение прежнего курса грозило Ватикану катастрофическими потерями. Ничего подобного! Папа Климент не придумал ничего лучшего, чем потребовать от мятежного короля, чтобы тот с повинной явился в Рим…

4. Дурной пример заразителен

Следует пояснить, что во взаимоотношениях европейских монархов и римских первосвященников случалось и не такое. Например, Генрих IV (1050 - 1106), германский король и император «Священной Римской империи» (почетный, но всего лишь номинальный титул. - Прим. авт.) тоже пытался развестись с женой, но этому активно препятствовал папа Григорий VII.

Были между императором и папой и серьезные политические разногласия, не связанные с семейными делами. В первую очередь, это относилось к безуспешным попыткам определиться с прерогативами светской и церковной власти. С одной стороны, европейские монархи активно противились вмешательству Ватикана в их государственные и семейные дела. Рим же, со своей стороны, всемерно препятствовал светским государям вмешиваться в свою политику: например, в их попытках повлиять на избрание нового папы или подчинить себе прелатов в своих королевствах и княжествах.

Причины конфронтации были заложены, видимо, еще в 1075 году, когда Григорий VII сформулировал свою программу в документе, названном им «Диктатом папы». Именно в нём римский понтифик формулирует собственное понимание прерогатив светской и церковной власти: наименование «папа» относится только к римскому епископу, (римский епископ - то же, что и понтифик, другое наименование папы римского. - Прим. авт.) Только папа обладает властью назначать и короновать императора, только папа имеет право называться Вселенским епископом… Светским же властям запрещалось назначать, смещать и переводить епископов в другие епархии, а духовенству - получать какие бы то ни было церковные должности из рук светских владык.…

Противостояние носило затяжной и ожесточенный характер, временами оно переходило в кровопролитные, разорительные войны. Поэтому и Генрих IV, в ответ на папские, не в меру амбициозные требования, некоторые из которых касались и его семейных дел, объявил на Вормсском синоде о… низложении папы! Григорий VII, в свою очередь, формально отрешил Генриха IV от королевской власти, так как лишить короля реальной власти, он, конечно же, не мог.

Конфликт зашел слишком далеко, но учитывая сложную политическую обстановку в самой Германии - оппозиция грозила соединиться с папством - Генрих был вынужден пойти на унизительное покаяние перед папой. Это произошло в Каноссе, в январе 1077 г.

Однако три года спустя конфликт вспыхнул с такой силой, что в ответ на очередное отлучение Генриха IV от церкви, германский епископат, негативно настроенный к реформам Григория,избрал равеннского архиепископа Виберта антипапой (Климент III). (Антипапа - римский папа, не признанный католической церковью. В отдельные периоды средневековья на папском престоле находилось одновременно несколько пап (ставленников различных церквей и светских кругов). - Из энциклопедии Кирилла и Мефодия.)

Дошло дело и до военных действий: Генрих IV с армией вошел в Рим, возвел нового папу на Святейший престол и получил из его рук императорскую корону, которой давно домогался.

Григорий VII был вынужден укрыться в неприступном замке Святого Ангела, который германским рыцарям захватить не удалось. На помощь законному папе прибыли норманны и наемные сарацины, которые огнем и мечом пробились к замку Святого Ангела и освободили легитимного папу. В ходе ожесточенных сражений Вечный город сильно пострадал: наемники грабили и сжигали дома, насиловали женщин, убивали жителей…

Теперь уже Генриху IV и антипапе Клименту III пришлось спасаться бегством. Однако ненависть римского народа обратилась не столько против Генриха, сколько против Григория, которого они считали виновником всех своих несчастий. И папе ничего не оставалось, кроме как бежать от гнева своего народа под защиту норманнов. Умер Григорий VII в изгнании, в 1080 году…

Но даже смерть папы не прекратила вражды между императором Священной Римской империи и Ватиканом: мятежный император трижды (!) воевал с Римом и примерно столько же раз (!) отлучался от церкви. Что же касается его семейных дел, то вступить в новый брак ему удалось лишь в 1087 году, после смерти его первой супруги.

Удивительно, но в затяжной конфликт оказались вовлечены не только многие европейские государства, но и древнерусские княжества: новой женой Генриха IV и императрицей Священной Римской империи стала княжна Евпраксия (дочь князя Всеволода Ярославича и сестра Владимира Мономаха. - Прим. авт.)

5. Нашла коса на камень

Казалось бы, уж кто-кто, а Климент VII должен был знать ту поучительную историю, приключившуюся с его не в меру амбициозным предшественником Григорием VII, и не повторять чужих ошибок.

Ничуть не бывало! С неподражаемым оптимизмом он наступает на те же самые «исторические грабли» и надменно ждет, когда к его двору прибудет облаченный в грубую власяницу своевольный король, чтобы раскаяться в содеянном, смиренно принять наложенную на него епитимью, и таким, весьма болезненным для самолюбия монарха путем вымолить прощение. (В январе 1077 года, пешком, во власянице и босым, Генрих IVотправился в Северную Италию, на покаяние к Григорию VII. Лишь после трех дней унизительного стояния перед запертыми воротами крепости Каносса, где в то время с комфортом пребывал римский понтифик, Генриха впустили вовнутрь и дозволили слезно вымаливать прощение. - Прим. авт.)

Однако Климент VII не дождался ни явки с повинной, ни даже ответа на свой ультиматум: взбешенный король хранил надменное молчание. В марте 1534 года терпение у понтифика иссякает, и он совершает другую непростительную ошибку: он объявляет брак Генриха с Анной незаконным, а родившуюся к тому времени дочь Елизавету незаконнорожденной. (Климент VII являлся незаконнорожденным сыном Джулиано Медичи, усыновленным папой Львом X. Поэтому он отлично знал, каково быть незаконнорожденным… - Прим. авт.)

Но этого ему показалось мало, он отлучает Генриха VIII от церкви и тем самым сжигает последние мосты к примирению. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять простую вещь: поступать с правителем большой и сильной державы так же, как и с мелкопоместным германским князьком, равносильно личному оскорблению величества.

Король Англии в долгу не остается и словно в отместку объявляет недействительным свой первый брак, дочь от того брака, Марию, лишает всех прав на престол, а экс-королеву Екатерину заключает в монастырь. (Мария I Тюдор (1516 - 1558), английская королева с 1553 года, дочь Генриха VIII Тюдора и Екатерины Арагонской. Став королевой Англии, королева Мария станет одним из самых непримиримых противников политики своего покойного отца. Вступление на престол Марии I Тюдор сопровождалось насильственным восстановлением католицизма и жестокими репрессиями против сторонников Реформации (отсюда ее прозвища: Мария Католичка, Мария Кровавая). Ее политика, шедшая вразрез с национальными интересами Англии и такая же неуспешная, как и политика Климента VII - при ней Англия лишается своих последних владений во Франции, вызвала недовольство нового дворянства и нарождающейся буржуазии. - Прим. авт.)

На удивление безрассудная, бездарная и самонадеянная политика Климента VII привела Ватикан к закономерному провалу и полному разрыву отношений между государствами.

6. Цена измены

Однако далеко не все в Англии одобряли церковный раскол, были и ярые противники Реформации. И, скорее всего, тут не обошлось без подстрекательств из Рима, который, лишившись последних легальных возможностей влиять на короля, делал ставку на внутренние смуты и распри. И в первую очередь, Ватикан делал ставку на притесняемые монашеские ордена, которых принуждали к особой, доселе неслыханной присяге, согласно которой они признавали короля главой английской церкви, а римского первосвященника - епископом, присвоившим себе (!) титул папы.

Как и следовало ожидать, неслыханные требования вызвали сильное сопротивление в среде духовенства. Ответом стал указ короля, согласно которому вождей монашеской оппозиции начали безжалостно вешать, словно разбойников с большой дороги.

Ватикан еще подсчитывал свои потери, а королева Анна - из-за которой когда-то и начался сыр-бор, приведший, как ни дико это звучит, к церковному расколу - уже была уличена в супружеской неверности.

Оскорбленный изменой жены Генрих VIII сантиментами не страдает и поручает следственной комиссии английских пэров разобраться с прелюбодейством в своей собственной семье. Комиссия отнеслась к поручению грозного монарха ответственно и профессионально: под пытками, все причастные к супружеской измене были названы и изобличены. В самые кратчайшие сроки Анне Болейн и ее жалким любовникам были вынесены смертные приговоры.

Злая усмешка судьбы: королева Англии закончила свою распутную жизнь на эшафоте, как самая обыкновенная шлюха. Остается добавить, что по приговору той пресловутой комиссии ей отрубили голову, так же, как и ее любовникам.

Буквально на следующий после казни день, когда кровь Анны Болейн еще не успела высохнуть на досках эшафота, король обвенчался с Джейн Сеймур. Справедливости ради, нужно сказать, что новая супруга короля менее всего добивалась короны. Эта тихая, покорная и кроткая женщина родила королю наследника, принца Эдуарда, но сама вскоре умерла. Она была королевой Англии чуть больше года.

А тем временем Реформация набирала обороты: вслед за мелкими монастырями секуляризации подверглись крупные монастыри, и их колоссальное имущество поступило в казну короля. Туда же стала поступать десятина и другие церковные подати, которые ранее «уплывали» в Ватикан.

Эти средства дали возможность усилить армию и флот, заложить основы будущего могущества Британии, и именно при Генрихе VIII в Англии и Ирландии начали возводить крепости, порты, верфи и в большом количестве строить военные корабли. Поэтому его правление называют по-разному: и как эпоху жестоких религиозных гонений, и как эпоху становления британского могущества.

Остается добавить, что после казни Анны Болейн ее призрак неоднократно видели в Тауэре, башни которого были в то время королевской тюрьмой, и в часовне святого Петра, где она, наряду с другими причастными к супружеской измене, была наспех погребена. (В XIX веке, после перезахоронения останков Анны Болейн, когда ей всё же были оказаны королевские почести, призрак больше не видели. - Прим. авт.)

7. Фламандская «кобыла»

…После смерти третьей жены, неугомонный король собирается жениться в четвертый раз. Перебрав немало кандидатур, он останавливает свой выбор на дочери герцога Клевского: с Анной Клевской августейший вдовец знаком не был, но присланный портрет Генриху понравился.

Невеста приезжает в Англию только после подписания брачного контракта…

Вот тут-то Генрих и убеждается в силе изобразительного искусства:

Да это же настоящая фламандская кобыла! - недоумевает разочарованный жених, купившийся на портрет, у которого оказалось так мало сходства с оригиналом. - А художник - последняя каналья!

Однако брачный контракт был подписан несколько месяцев назад, и Генриху ничего не оставалось, как вести «кобылу» под венец. Раздосадованный жених, избалованный любовью первых красавиц королевства, уже в храме начал подумывать о разводе: Генрих вовсе не собирался делить супружеское ложе с «фламандской кобылой».

Следует пояснить, что к тому времени король Англии безобразно располнел и уже не мог передвигаться самостоятельно. Для него соорудили особо прочное кресло на колесиках, в котором его и возили по личным апартаментам во дворце или по присутственным местам, в случае такой надобности. Потому и сравнение фламандской невесты с кобылой не очень корректно. И скорее всего, потому, что на закате жизни Генрих был столько же высокого мнения о себе и своих достоинствах, как и в молодые годы.

После провозглашения себя главой английской церкви, никаких проблем с расторжением брака у короля, понятно, быть не могло. Но всё же лучше было найти какой-нибудь приличествующий случаю повод: не для него самого, а для придворных и всего английского народа.

История умалчивает, между чем и чем выбирал король, однако его выбор изрядно повеселил придворных распутников, когда Генрих повелел провести официальное расследование и объявить: является его супруга девственницей или нет?

- «В первую же ночь, - вымученно делился король сугубо интимными подробностями перед членами вновь назначенной специальной комиссии, - я ощупал ей груди, живот и понял, что она не девственница, а потому не стал с ней плотски сближаться…»

Однако не всё оказалось плохо: фламандская аристократка не оспаривала ни решений комиссии или Высшего совета, ни тем более - мнения короля, который, как оказалось, был весьма сведущ и в гинекологии. Поэтому разведенной королеве было пожалованы несколько замков, земельные угодья и подобающее ее статусу содержание. К слову сказать, в один из тех замков она незамедлительно и удалилась, также флегматично и невозмутимо, как шла под венец после того, как услышала от жениха его нелицеприятное мнение о своей внешности.

8. Распутная королева

Сам же король был увлечен следующей фавориткой - Кэтрин Готвард, которая была моложе его лет на 30. Не прошло и месяца после «мирного» развода с фламандской «кобылой», как Генрих снова женился, чем снова удивил и озадачил свой двор. И вот почему: репутация Кэтрин оставляла желать лучшего, так как она была распутной женщиной, а в высшем обществе давно пользовалась дурной славой. Замужество не изменило ее пагубных пристрастий, и она по-прежнему прелюбодействовала: где попало, как попало и с кем попало. Единственным же при дворе человеком, кто в это не верил, был ее законный супруг.

Чтобы избежать огласки, Генрих повелел провести негласное расследование. Результаты того расследования повергли обманутого мужа в шок: королева изменяла ему часто и с кем попало, даже с придворным учителем музыки.

Прикованный к инвалидному креслу, Генрих рыдал от обиды:

Шлюха!!! Какая низость: изменять королю Англии с такими ничтожными людьми!! Неблагодарная тварь!

Распутная Кэтрин была королевой недолго: около полутора лет. Оправдываться она не пыталась, и в начале 1543 года ее, равно как и всех ее любовников, обезглавили…

9. В тихом омуте…

Шестую свадьбу короля пришлось ждать долго: только через полтора года он отважится жениться на молоденькой вдове Екатерине Парр. Годы брали своё, и чудовищно располневший Генрих красавиц уже не искал. Скорее, на закате своей бурной жизни, которая выдалась на редкость насыщенной событиями и любовными приключениями, он искал тихое прибежище.

Новая королева была набожной и серьезной женщиной, с успехом играла роль хозяйки королевского дома и всемерно заботилась о своем муже, одряхлевшим телом, но не душой. Екатерина не только хорошо разбиралась в богословских вопросах, но и, что называется, была роялисткой более, чем сам король: то есть, она придерживалась еще более радикальных протестантских взглядов, чем сам вдохновитель и «архитектор» Реформации - Генрих VIII. В пылу спора она весьма опрометчиво высказывала Генриху своё видение того или иного догмата, забыв, что ее супруг с молодости считал себя лучшим знатоком в этой области знания, как, впрочем, и во всех остальных науках.

Не сойдясь во мнении по какому-то из догматов, Генрих, ничтоже сумняшеся, тут же что-то написал на листе бумаги и отдал своему секретарю. И надо сказать, что спорщице крупно повезло: ей успели показать проект королевского указа, который обвинял королеву… ни много, ни мало, а в ереси. Это обстоятельство обещало для подданных, пресыщенных казнями, некоторое разнообразие: не плаху, а сожжение на костре.

Говорят, что увидев подпись короля под своим «приговором», Екатерина лишилась чувств. Впрочем, - ненадолго: она бросилась королю в ноги и со всем присущим ей красноречием, стала вымаливать у него прощение. И снова ей повезло, причем неслыханно: она успела вымолить прощение за минуту до того, как за ней пришли стражники, чтобы отвести в темницу.

Спустя год король Генрих скончался, и потому его шестая супруга имела хорошие шансы умереть своей смертью. Однако этого не произошло. В мае того же года вдовствующая королева вышла замуж за Томаса Сеймура, родного брата Джейн Сеймур, третьей жены Генриха VIII. Брак был заключен из чисто политических соображений: Томас Сеймур доводился наследнику престола Эдуарду родным дядей, и потому союз с вдовствующей королевой увеличивал его шансы стать регентом при несовершеннолетнем короле Эдуарде.

Судьба спутала карты расчетливым «молодоженам»: спустя год с небольшим у них родилась дочь, но сама Екатерина скончалась от родильной горячки, пережив короля Англии всего лишь на полтора года.

10. Цена глупости

За годы правления Генриха VIII было сожжено на кострах, казнено и умерло в королевских тюрьмах более 70-ти тыс. человек. И это определенно указывает на то, что мятежный монарх имел весьма крутой нрав. Видимо, не случайно многие его современники называли Генриха грозным королем. Это соответствует исторической правде: один из самых ярких, сильных и решительных представителей английского абсолютизма «слюнявыми комплексами» не страдал и, чтобы добиться своих политических целей, отправлял своих противников на плаху и костер тысячами - так высока оказалась цена за избавление от диктата Ватикана.

И надо отдать должное его личной смелости - король не щадил ни своих врагов, ни своих жен: две из них закончили жизнь на эшафоте, а последняя жена чудом избежала уготованной ей смерти на костре.

По сравнению с ним, папа Климент выглядит не только слабым по духу, но и совершенно никудышным, на редкость бездарным правителем: весь его понтификат, длившийся 12 лет, был чередой непрерывных поражений, потерь и неудач. Он ничего не достиг и не выиграл ни одного политического или военного сражения. Зато умудрился навсегда потерять для католической церкви такую сильную и богатую державу, как Англия.

И самое невероятное в этой поразительной истории то, что сокрушительное поражение католического Рима началось с беспримерно глупого упрямства Климента VII. Ведь понятно же, что нельзя ставить на одну доску политические приоритеты Ватикана в Англии и сиюминутный каприз ее короля. История знает огромное количество примеров, когда ради достижения политических целей приходилось жертвовать провинциями и даже целыми государствами…

А в случае с Генрихом VIII? Цена за сохранение влияния над Англией была ничтожной. Ну, «попала шлея под хвост», и захотелось королю развестись со стареющей женой, чтобы жениться на молодой шалаве…

Да и чёрт с ним, пусть женится на ком хочет: хоть на горбатой шлюхе из борделя - то его проблемы. Ан нет, нашелся всё-таки в Ватикане папа, чьё ослиное упрямство, поразительная недальновидность и невиданное ханжество обошлись Святейшему престолу в баснословную цену. (Климент VII был современником папы Александра VI (Родриго Борджиа), который еще при жизни был заклеймён как «чудовище разврата». Александр VI не только открыто жил со своими многочисленными любовницами и имел от них детей, не только сожительствовал со своей родной дочерью Лукрецией, но и устраивал бесстыдные оргии прямо в папском дворце… - Прим. авт.)

Остается добавить, что абсолютный неудачник Климент умер в сентябре 1534 года. После его смерти, римляне не оплакивали его: настолько он «достал» своих соотечественников. Да и осталось их в Вечном городе гораздо меньше, чем было в начале его правления. Сам же его понтификат, несомненно, останется в истории Ватикана, как один из самый неудачных за последнюю тысячу лет.

Для сравнения: даже массовое истребление протестантов католиками в ночь с 24 на 25 августа 1572 года (день святого Варфоломея), не имело столь катастрофических последствий для Ватикана. Во-первых, потому, что Франция осталась католической страной, а во-вторых, потому, что жертв в той резне было примерно в десять раз меньше, чем при реформации английской церкви, которая с той поры стала называться англиканской.

Как уже было сказано, Генрих VIII весьма дальновидно распорядился «римским наследством» и тем самым заложил прочные основы будущего могущества Британской империи. В назидание потомкам, мятежный монарх мог бы даже позволить себе установить в Лондоне отлитую из чистого золота статую своего благодетеля, Климента VII, - как памятник невиданной человеческой глупости. И можно не сомневаться: стоимость того памятника, будь он хоть в два человеческих роста, была бы ничтожна в сравнении с тем, чего лишился Ватикан по прихоти одного из самых бездарных римских понтификов.

Виктор Аннинский,

2010/2013 г.

P.S. В основе сюжета лежат реальные исторические события.

© Виктор Аннинский

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ. ИЗБРАННОЕ:

«Питие на Руси есть веселие». История русской водки - https://www.сайт/work/211948

«Варяг», крейсер загадочной судьбы» - https://www.сайт/work/211939

«Гейши Киото: сокрытое под шелком кимоно» - https://www.сайт/work/211944

«Талейран, непревзойденный гений интриги» - https://www.сайт/work/211962

«Женская логика». История мужского непонимания - https://www.сайт/work/217142

«Камикадзе - боги без земных желаний» - https://www.сайт/work/211946

«Aqua Vita, река Забвения». Историко-мифологический очерк - https://www.сайт/work/216916

«Роковая женщина папы Климента VII». История возникновения Англиканской церкви - https://www.сайт/work/211956

«Адмирал Ониси, окаянный самурай императора Хирохито». Личный враг президента Рузвельта - https://www.сайт/work/211938

«Токийский военный трибунал: победителей не судят!» Подоплека международного фарса - https://www.сайт/work/211963

«Харакири: непостижимая эстетика смерти» - https://www.сайт/work/211965

«Эпитафии: от Античности до наших дней» - https://www.сайт/work/211992

«Смертная казнь как высшее благо». История казней в России - https://www.

Папа Климент VII: спасение

Биограф Микеланджело Надин Сотель пишет: «После двух месяцев непрестанного торга и деловых переговоров кардинал Джулио де Медичи был избран папой под именем Климента VII. Ему было сорок два года. Элегантный, под оглушительный рев труб он проехал под флорентийской триумфальной аркой и медленно поднял руку в перчатке, благословляя толпу, в которую тут же дождем полетели золотые монеты. Потом он ловко спрыгнул с лошади и величественным шагом направился, возвышаясь над окружавшими его дворянами и кардиналами, ко дворцу Латеран.

Микеланджело был в свите папы, как и за десять лет до этого. Климент VII, казалось, был полной противоположностью своему кузену Льву X: вдумчивый, решительный, волевой, интеллигентный. и искренне привязанный к своему «почти брату». В первые дни января он позвал скульптора в свои частные апартаменты в Ватикане» 158 .

Когда они остались одни, новоявленный папа сказал:

– Микеланджело, я, как и ты, переполняюсь эмоциями, когда гляжу на работы Рафаэля. Он сам отправил себя на небо, но он был не наш – вино, женщины, вся эта видимость. А по сути он был похож на тебя, как и Леонардо. Поэтому вы и не любили друг друга.

Микеланджело был озадачен: неужели папа позвал его лишь для того, чтобы осыпать похвалами его противника?

– Друг мой, – продолжил Климент VII, – дело не только в том, что мы росли вместе. Твой гений ни с чем не может сравниться, и я нахожу несправедливым, что он так плохо вознагражден. А посему я решил выделить тебе содержание в пятьдесят дукатов в месяц до конца твоих дней.

Микеланджело бросился на колени, и его дыхание перехватило, как в свое время перед Юлием II. Новый папа любезно протянул ему свой перстень для поцелуя, а потом помог подняться.

– Мы убедили семейство делла Ровере отозвать жалобу. Теперь тебе остается лишь сделать макет монумента. Нам кажется, что все остальное и так уже достаточно продвинулось вперед.

– Ваше святейшество, – с трудом пробормотал Микеланджело, – я не нахожу слов: вот уже двадцать лет я живу с проклятием этой гробницы!

– Успокойся, сын мой. У меня есть еще одна добрая новость: я нашел для тебя просторную мастерскую прямо напротив церкви Сан-Лоренцо. Там тебе будет удобно работать!

– Ваше святейшество, я счастливейший из людей.

Климент VII благословил его, а потом приказал управляющему проводить скульптора, чтобы тот не заплутал в длинных коридорах – тех самых, где в свое время Борджиа душили гостей.

С этого момента заказы полились на Микеланджело потоком. Сам же папа попросил его создать новую библиотеку над старой ризницей Сан-Лоренцо. Там должны были быть собраны античные рукописи и редкие книги – немалая часть огромного богатства Медичи.