Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Вчера в сообществе неравнодушные к делу мировой революции граждане порадовали людей фоткой убийцы "нацистского мученика" Хорста Весселя. К сожалению, беднягу Али по какой-то ошибке приняли за выдающегося деятеля коммунистического движения, в то время как все было несколько иначе. В частности, совершенно ускользнула от внимания публикаторов личность покойного. Поэтому просто необходимо восстановить правду об этом человеке.

Родился Хорст Вессель в благополучной бюргерской семье в 1907 году, в городке Билефельд. Его отец, лютеранский пастор д-р Людвиг Вессель, ушел на войну в 1914 г. Год он был главным пастором в оккупированной Бельгии. Осенью 1915 года его перевели на Восточный фронт, где кайзеровская армия сражалась с русской.
В Ковно (ныне Каунас) православный храм превратили в евангелическую гарнизонную церковь. Напутствуя рекрутов, Вессель-старший произносил пышные проповеди:
- Желаете ли вы с Богом отправиться на святую борьбу нашего германского народа, радостно посвятить этой борьбе душу и сердце и служить не щадя жизни? Тогда отвечайте и клянитесь: да, мы хотим этого! Да благослови Господь тебя, о немецкий меч, и охрани тебя, мой камрад, на твоем пути...
К концу войны Людвиг Вессель служил полевым священником при штаб-квартире генерал-фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга, будущего президента. Пастор им восхищался:
- Новая песнь о Нибелунгах, рожденная в глубинах саги германской души, понесет вдаль от поколения к поколению это звучание стали, эту хвалебную оду герою Гинденбургу.
В январе 1918 года его избрали председателем Совета граждан рейха, контрреволюционного бюргерского движения. По слабости здоровья в конце 1919 года он сложил с себя полномочия председателя.
В начале 20-х семья переехала в Берлин, и Хорст поступил на юрфак. В мае 1922 года неожиданно умер его отец. Ему было всего сорок два года. Хорсту - четырнадцать.

Наш герой

Времена были ужасные. Германия в худшем положении, чем Россия в 90-х. Куда податься безработному гимназисту-сироте. В итоге, что чрезвычайно смешно, Вессель, как и его будущий убийца,стал подрабатывать сутенерством. В те годы он "крышевал" одну столичную проститутку - как, впрочем, и его дружок, фрайкор Генрих Гиммлер, который путался с некоей проституткой неарийского происхождения Фридой Вагнер. Кстати, в 1920 г. эту Вагнер нашли убитой, Гиммлер попал под подозрение, после чего загадочно исчез. Потом пришла очередь и Весселя - гимназиста замела полиция. Комиссар берлинской полиции Курт Шиссельман добыл все необходимые доказательства, и в 1924 г. суд осудил Весселя за мошенничество на два года тюрьмы, так что поэту-гимназисту тоже пришлось оттоптать свой срок на зоне. А что, получил опыт, заматерел, обзавелся новыми знакомствами... Татуировок, правда, не носил.
Но это все мелочи, главное - политическая деятельность. В 1922 году Вессель вступил в «Бисмарк-Орден», местное отделение № 21 «Кронпринцесса» - местный отдел Немецкой Национальной Народной партии, лидером которой был будущий нацистский гауляйтер Вильгельм Кубе. НННП была крупнейшей «фёлькишеской» (правоконсервативной) организацией Германии. Однако ее недостаток радикализма все больше раздражал 16-летнего боевика.
Участвуя в охране помещений для собраний, весной 1924 года Хорст Вессель вступил в контакт с представителями союза «Викинг» капитана Эрхардта, который действовал как объединение ветеранов морской бригады Эрхардта, а потом познакомился с бывшими террористами организации «Консул». Вскоре он вступил союз «Викинг», из-за чего его чуть не исключили из «Бисмарк-Ордена». Впрочем, он его вскоре сам покинул.
Однако спустя месяц союз был запрещен в Пруссии, так как лидер его берлинского отделения вроде как был замешан в подготовке путча. Вессель покрутился-покрутился и вступил в еще только становящееся на ноги берлинское отделение СА, которое считалось еще левым. Его руководитель Хайнц Хаунштайн, бывший фрайкор и родоначальник НСДАП на севере Германии, объединил «лево-нацистские» элементы, находившиеся в оппозиции к гауляйтеру Шмидике и командиру СА Дальеге. В итоге Вессель в октябре 1926 года был вписан в список членов берлинского отделения штурмовиков. 1 ноября 1926 года Йозеф Геббельс стал руководителем распадающегося берлинского гау и принялся за его реорганизацию. В отделении была тысяча нацистов - Геббельс начал с того, что исключил из партии четыреста: «Пусть берлинцы оскорбляют нас, пусть порочат и избивают нас, но они должны о нас говорить. Сейчас нас 600 человек. Через 6 лет нас должно быть 600 тысяч!»
Вессель все это воспринял крайне скептически. Вообще, отношения Геббельса (который сам тогда был «левым нацистом») и будущего мученика были явно нелегким - в дневнике Геббельса, к примеру, записи о Весселе пропали.
Ораторский талант и энергичность обеспечили весселю популярность. В августе 1927 г. он был участником 3-го партийного съезда в Нюнберге. В зимний семестр 1927-28 гг. он поехал по партийному заданию в Австрию, узнать, как работают с молодежью австрийские товарищи - он тогда временно руководил подразделением Союза немецкой рабочей молодежи (будущего Гитлерюгенда). Как работают австрийские товарищи, Весселю понравилось. Времени он не терял и параллельно с приобщением к культурной работе поучаствовал в беспорядках, направленных против расово вредной джаз-оперы «Играет Джонни».
Закончив семестр, он бросил свое юридическое образование и стал командиром ячейки СА в районе берлинской Александер-платц. На жизнь зарабатывал погромами, извозом такси, потом был строительным рабочим в метро. В 1929 г. он сочиняет, как известно, свою песню на мотив немецкой морской. Тогда она была еще толком никому не известна.
СА пригодились связи Весселя в уголовном мире -- люди с крепкими нервами и любители поножовщины партии были нужны. Вот Хорст и навербовал в притонах и ночлежках бандитов, погромщиков и любителей кулачной расправы, дав отряду название «Штурм-5» - 5-ю роту СА. Заодно он включил туда и некоторых бывших членов КПГ и Союза красных фронтовиков, что хорошо демонстрирует, насколько неустойчивым был контингент обеих конкурирующих партий (что неудивительно в условиях безработицы и нищеты). «Штурм» штурмовал магазины и раздавал «жидовские» товары германскому народу. Себя тоже не забывал. Одновременно, конечно, начали громить коммунистов. Один из бойцов Весселя так описывает геройские подвиги доблестного движения своего Вождя: «Перед сценой выстроились двадцать пять лучших боевиков штурмового отряда. Другие слева, у стойки бара. Справа, у входа, остальные. Коммунистов берут в клещи с помощью кулаков, пивных кружек и отломанных от стульев ножек. Один коммунист бросается головой в оконное стекло, чтобы таким образом проложить своим товарищам путь для отступления. Но он не предполагал, что наткнется на спущенные жалюзи. Когда он отпрянул назад, оба уха у него были оторваны...»
Собственно, именно так Вессель и «навел порядок» в криминальных кварталах - выбил оттуда коммунистов, а заодно и ту шпану, которая пыталась сопротивляться НСДАП. Стоит ли удивляться, что уголовники в ответ начали записываться в КПГ - чья боевая организация еще могла противостоять СА? К тому же среди криминализированных элементов всегда были местные национальные «изгои» - евреи. В частности, стоявший на стреме во время убийства Салли Эпштейн будет через четыре года первым евреем, приговоренным нацистами к смертной казни. Это и объясняет, каким образом два члена конкурирующих партий оказались замешаны в банальной криминальной разборке.
Завязалось все из-за подружки Весселя проститутки Эрны Янике, для которой он и снимал квартиру у вдовы Зальм на Большой Франкфуртской улице, 62 - семья спокойно относилась к его нацистским похождениям, но жить с проституткой? Позор для приличного общества! Весселю на это было все равно. Банальна, но трогательна история знакомства двух пылких сердец. Вессель, подобравший Эрну перед рестораном «Мехико», возле Александрплац, просто-напросто увел её у Хёлера в лучших немецких традициях: «Два-три удара наотмашь, потом в печень. Подонок согнулся от боли». Неудивительно, что идя на Большую Франкфуртскую, взбешенный Хёлер прихватил пистолет. Потасовка двух сутенеров закончилась стрельбой и смертью штурмовика.
- Вессель открыл дверь и сразу все понял, - рассказывал на суде «Али» Хёлер. - Я увидел, как его рука потянулась к заднему карману брюк. Я мгновенно сообразил: «Этот парень укокошит меня!»
Хёлер крикнул «Руки вверх!», выхватил пистолет из кармана пальто и выстрелил. Он с торжеством в голосе бросил упавшему на пол Весселю:
- Ты знаешь, за что получил пулю.
Потом угрожающе заметил Эрне Енике:
- Придержи язык, а то и ты схлопочешь.
Пуля угодила в челюсть. Врач больницы, в которую привезли Весселя, записал: «Выстрел в рот в район верхней челюсти, несколько влево от середины. Разорван кровеносный сосуд, ответвляющийся от артерии, язык оторван на три четверти. Сильно повреждено нёбо, выбиты передние зубы».
Возможно, его еще можно было спасти... Но - ирония судьбы! - примчавшиеся к нему на помощь штурмовики отвергли помощь соседа-врача - тот оказался (о ужас!) евреем. Штурмовики заявили:
- Он не должен прикасаться к нашему Весселю!
В итоге Хорст схлопотал благодаря товарищам заражение крови и через несколько дней умер в берлинской больнице.
Но настоящий член НСДАП может послужить делу даже после смерти! Гений пропаганды Геббельс, который был непосредственным шефом Весселя, быстро смекнул, какой отличный повод можно получить для героизации партии. Вессель тут же был объявлен мучеником за нацистскую идею и свободную Германию. Геббельс лично навестил своего подчиненного в больнице и издал ряд материалов в прессе, посвятив ему эти трогательные строки...

«…вхожу в узкую больничную палату и ужасаюсь от этого трагического взгляда. Лицо искажено, и я едва узнаю его. Но как светла голова этого мужественно держащегося юноши, он приветлив и полон счастья. Я находился у его кровати в тот момент, когда пришла целая толпа посетителей и до рассвета стояла под его раскрытым окном. Он полулежал и рассказывал. О чем? Глупый вопрос. Конечно, о своих друзьях, о нашем движении. Тогда все еще верили, что беды удастся избежать. Придя на другой день, товарищи, стоя в дверях с вскинутыми руками, приветствовали своего юного вождя. Это зрелище невозможно было выдержать. В тот миг я бросил взгляд на его узкие, белые руки, единственно оставшиеся невредимыми, на осунувшееся лицо и с удивлением заметил, как искрятся его светлые глаза. Воля к жизни, желание борьбы было сильнее смерти».

Не совсем, правда, понятно, как Вессель вообще мог что-то говорить с раздробленной челюстью и полуоторванным языком, но это мелочи.
1 марта 1930 года Хорст Вессель был с большой помпой похоронен на берлинском кладбище кирхи Святого Николая. На похоронах был выставлен нацистский караул со знаменами, выступили Геббельс, Франц Пфеффер фон Заломон, штандартенфюрер Бройер и два представителя нацистского союза студентов. Окончив речь, Геббельс крикнул собравшимся, подняв руку в драматическом жесте: «Хорст Вессель!», и штурмовики рявкнули в ответ: «С нами!». Гитлер, который враждовал с берлинскими товарищами, сделал вид, что не заметил фабрикацию мученика. В ответ Геббельс выступил 4 апреля во Дворце спорта с трескучими левыми лозунгами и цитатами из песен Весселя. Побывали на похоронах и местные коммунисты, которые напомнили истинные мотивы гибели мученика, сделав в окрестностях надпись: «Сутенеру Хорсту Весселю последний Хайль Гитлер!»

Похороны Хорста Весселя

Ну, а потом в честь Весселя назвали улицы, площади, станции метро, парусник учебной базы Kriegsmarine, подразделения СА и СС, авиационную часть, издали книги и сняли фильмы, песню сделали гимном Третьего Рейха... Ну, это все известно. Типичная фабрикация мученика наподобие канонизирования Кирова или любого из апостолов, притом, что Вессель мог запросто и не пережить «Ночь длинных ножей», так как явно принадлежал к рядам более левых нацистов. Кстати, Отто Штрассер пытался приватизировать имя Весселя, как настоящего героя-социалиста НСДАП.
Мать и сестра Весселя вступили в НСДАП, дабы поддержать образ движения. Брат Весселя умер еще при его жизни - будучи штурмовиком, тренировался в гораз на лыжах и замерз. Тем не менее, родственники не забывали своего Хорста. 1933 году в нацистском партийном издательстве вышел иллюстрированный том «Хорст Вессель» с фотографиями из семейного альбома. В 1934-м последовала написанная ею биография Хорста. В 1941 году вышло уже двенадцатое издание. Семейка янво конкурировала с партией. Геббельсу это в конце концов надоело, и он отказал Ингеборг Вессель, когда она попыталась выпустить еще и музыкальную шкатулку марки «Органино» с мелодией песни Хорста.
Получил герой и красивое надгробие.

Могилка жива и сейчас. И не зарастает к ней народная тропа. Еще в 2000 году съехавшиеся со всей Германии нацисты возложили на могилу кучу цветов и наговорили кучу трогательных слов.

Так что татуировки татуировками, но когда дерутся два сутенера, это не всегда означает политику.

Хотя автор и чувствует в этом определённую долю идиотизма, но ему, видимо, надо решительно заявить, что он ни в коей мере не является приверженцем национал-социалистических идей, что ему чужд вообще всякий национализм, что он считает войну, когда люди, вполне приличные и милые до того и после того, начинают (взаимно) ненавидеть друг друга лютой ненавистью, стремятся любой ценой убить незнакомого человека только за то, что тому не повезло родиться в иной стране или в иной семье, стремятся лишить чьих-то детей — отца, чьих-то сестёр — брата, чью-то мать — сына, чью-то жену — мужа, когда убийство человека, омерзительное дело во всех прочих условиях, становится проявлением доблести, когда нормальные представления о морали переворачиваются с ног на голову, — автор считает войну феноменом массового, хотя и временного, помешательства, причины которого до конца ещё не изучены.

Поэтому автор обращается к тем из читателей, кто за себя не ручается, кто не исключает возможности того, что после прослушивания некоторых мелодий, просмотра старых кинокадров и картинок его глаза лихорадочно заблестят, правая рука сама собой потянется вверх, а из груди непроизвольно вырвется «хайль!», — автор обращается к таким читателям с предупреждением и с настоятельным предложением немедленно прекратить дальнейший просмотр этой страницы.

«… БиБиСи иногда ошибается, но никогда не врёт…»

Начать свой рассказ о песне под названием «Хорст Вессель», которую в своё время пели миллионы, мне хотелось бы с одной забавной и весьма показательной истории. В 1983 году, 26 августа, Сева Новгородцев в рамках передачи «Рок-посев» поведал на БиБиСи о своём поистине удивительном открытии: как оказалось, известный наш «Авиамарш» и по мелодии, и отчасти по тексту совпадает с почти неизвестной у нас песней штурмовиков СА на стыке 20-х и 30-х годов.

… Иду к немцам, и что ж думаете? Первый же человек, девушка, которой я «Всё выше и выше…» напел, тут же отвечает: «Ja, ja! Das ist «Horst-Wessel-Lied» — «Да, да! Это «Песня Хорста Весселя»…

Снова идём в библиотеку и в архивном каталоге под именем фашистского композитора Хорста Весселя находим пластинку «Песни и марши нацистской Германии», и на этой пластинке — знакомая мне с детства мелодия. Слова, правда, другие. Вот приблизительный перевод:

Знамёна ввысь, бойцы ряды сомкнули, Идут СА — коричневые львы. Бойцы, погибшие от красной пули, Незримой силою вливаются в ряды.

В припеве вместо «Всё выше и выше…» там поётся «Наш фюрер, наш фюрер…», и даже кричат в одном месте «Хайль Гитлер»…

Разумеется, та песня, которую нашёл Сева Новгородцев и которую он тогда выпустил в эфир, вовсе не является «Хорстом Весселем», и слова там поются вовсе не те, что он процитировал. Прослушанная тогда песня называется «Das Berliner Jungarbeiterlied» («Песня молодых рабочих Берлина»), у неё совсем другие слова и совсем другая история, тоже очень интересная и поучительная (подробности можно найти в нашей серии из четырёх статей под общим названием «Два марша»: «1. Кто у кого?» , «2. Песенный кругооборот» , «3. Вопреки ненависти и насмешкам» и «4. Камрады и товарищи»).

На осознание того, как неосмотрительно иногда бывает доверяться девушкам из немецкой службы БиБиСи, Севе Новгородцеву понадобилось почти восемь лет, и вот 25 мая 1991 года в программе «Севаоборот» он исправил свою оплошность. В качестве соведущего там выступает Л. В. Владимиров. Слушаем фрагмент передачи ():

— Итак, мы доказали ещё раз, вот уже в который раз, старую известную максиму, правило о том, что БиБиСи иногда ошибается, но никогда не врёт, то есть те неточности, которые были допущены, были допущены невольно. Ну вот я не знаю… Леонид Владимирович, вы знаете перевод текста?

— Ну, вы знаете, это нет, не перевод песни Хорста Весселя — кому бы это, интересно, потребовалось переводить такую бандитскую песню, но дело в том, что в одном из романов Фейхтвангера, где рассказывалось об этой песне — песня очень страшная, — там давался перевод. Я, конечно, не помню всего перевода, но там был один милейший куплет. Вот такой, например:

Когда граната рвётся, От счастья сердце бьётся. Вонзив еврею в горло нож, Ты скажешь: день хорош.

Прекрасная песня! Понимаете, вот так…

— Судя ведь по всему, поэт был не из слабых.

— Да, поэт был сильный…

Вот теперь всё правильно: в том смысле, что теперь действительно прозвучал первый куплет «Хорста Весселя». Но совершенной загадкой является тут другое: почему для перевода текста, который ты сам, своими собственными ушами, только что прослушал, следует обращаться к роману Фейхтвангера, а не к первому попавшемуся немецко-русскому словарю?

БиБиСи иногда ошибается, но никогда не врёт… Увы! Если в первой передаче текст, прочитанный Севой Новгородцевым по легкомысленному совету девушки из немецкой службы БиБиСи, не имел никакого отношения к прозвучавшей тогда песне «Herbei zum Kampf…», то теперь, в свою очередь, тот текст, который столь вдохновенно процитировал Л. В. Владимиров, не имеет никакого отношения к «Хорсту Весселю». Чтобы в этом убедиться, достаточно, повторяю, раскрыть любой немецко-русский словарь или… или же просто взять и перелистать роман Лиона Фейхтвангера под названием «Семья Опперман».

Старые песни и сегодня активно используются пропагандистами, которые рассчитывают именно на предвзятость, незнание и невежество. Вот, например, что написано в разнузданной статье некоего украинского националиста:

… Ну от, скажімо, навіть у серйозних наукових дослідженнях про ідеологію нацизму цитується популярне гасло фашистів: «Сьогодні нам належить Німеччина, а завтра буде належати весь світ!» А звідки ці слова? А з ну дуже популярного маршу гітлерівських штурмовиків. Процитуємо перший куплет не в дослівному перекладі, а в співвіднесеному з ритмом.

Знамена подняты, ряды сплотили, Чеканя шаг идут штурмовики. И в их рядах все те, кого убили Жидомасоны и большевики.

Впізнали? Спробуйте заспівати цей текст на мелодію «Авіаційного маршу», він же — «Марш космонавтів»… Так от, у приспіві до оцього самого обарієного маршу й були оті самі слова стосовно Німеччини і всього світу…

Впізнали? Если Сева Новгородцев просто «допустил неточность», то здесь уже идут на откровенный подлог: пользуясь тем, что читателям «неинтересно» самим заглянуть в словарь, тексту «Хорста Весселя» приписали не только жидомасонов (нет там никаких жидомасонов), но и строки «Сегодня нам принадлежит Германия, а завтра — весь мир» (нет там таких строк).

Получается, Сева Новгородцев доказал совсем не то, что «БиБиСи иногда ошибается» — едва ли это нужно доказывать. Он показал другое: то, что очень многие считают истиной, на самом деле является не более чем стройной системой пропагандистских мифов. Это не так безобидно, как кажется. Мы обречены наступать на одни и те же грабли, если мы не желаем учиться у истории, если мы не желаем понимать, когда и как национализм вдруг оборачивается нацизмом.

… Мало того, музикознавці знайшли «дивовижне» запозичення, щоб не сказати плагіат основної мелодії «Хорста Весселя» у… заспіву «Гімну Радянського Союзу» композитора Г. Александрова, створеного пізніше, аніж нацистський шлягер. Як відомо, александровська хрінотєнь з ініціативи В. В. Путіна стала мелодією гімну Російської Федерації.

ПРАВИЛЬНОЙ ДОРОГОЙ ИДЁТЕ, ТОВАРИЩ ПОЛКОВНИК!

Вот так-то. Если раньше «Хорст Вессель» сплачивал немецких нацистов, то теперь… в чьих руках теперь это оружие?

«… Песня очень страшная…»

Представьте себе Германию 20-х годов прошлого века. Разорённая европейская страна, медленно приходящая в себя после полного истощения сил в недавней мировой войне. Дикая инфляция (миллиарды марок? какой пустяк: падение национальной валюты в конце 1923 года остановилось на курсе 4 триллиона 200 миллиардов марок за один американский доллар!). Колоссальная безработица, голод, человеческие трагедии. Улицы городов бурлят. Вот из-за угла появляется толпа с красным флагом впереди, с гневными лицами и сжатыми кулаками. Что это они поют?

Так. Выше знамя и тесней ряды. Рот-фронт марширт…

Кто такие штурмовики и что такое СА — это мы понимаем. А вот что такое Рот-фронт? Рот-фронт — так называли «Союз красных фронтовиков» (Roter Frontkaempferbund), созданный компартией практически одновременно со штурмовыми отрядами СА и выполнявший для неё те же самые функции, что и СА для нацистов: защита и охрана организаций, партийных собраний, митингов и демонстраций. Руководил отрядами Рот-фронта вначале Вильгельм Пик, а с февраля 1925 года — Эрнст Тельман.

Следует заметить, что и Рот-фронт, и СА опирались на одни и те же социальные слои, вербовали своих активистов в одних и тех же жилых кварталах и на одних и тех же предприятиях. Известно множество фактов, когда одни и те же люди переходили из штурмовиков к Рот-фронту и наоборот. Между ними постоянно возникали споры, стычки, столкновения, часто переходившие в драку. Обе стороны несли потери. В начале 30-х годов нацисты, например, оценивали свои потери в несколько сотен убитых и несколько десятков тысяч раненых.

Надпись на транспаранте: «Красная Армия — бронированный кулак мирового пролетариата».
Массовый митинг «Союза красных фронтовиков» в 1928 году

Как коммунисты, так и нацисты в первой половине 20-х годов неоднократно предпринимали попытки захватить власть с помощью оружия. В 1929 году находившиеся у власти социал-демократы запретили деятельность «Союза красных фронтовиков». Тогда он насчитывал свыше 200 тысяч членов. После 1933 года большинство из них растворилось в рядах СА.

Своеобразной «визитной карточкой» Рот-фронта являлась песня, которая в русскоязычном варианте начинается словами «Заводы, вставайте! Шеренги смыкайте!..». Её часто называют «Гимн Коминтерна» или просто «Коминтерн». Как и в случае многих других «боевых» песен того времени, её авторство и история её написания выглядят теперь весьма туманно и неоднозначно. Послушайте ту запись песни, которая доступна в Интернете:

Грозная песня. Слушая её, всегда испытываешь дрожь. Тут пропели ещё не все куплеты. Вот текст этой песни:

Заводы, вставайте! Шеренги смыкайте! На битву шагайте, шагайте, шагайте! Проверьте прицел, заряжайте ружье! На бой, пролетарий, за дело своё. На бой, пролетарий, за дело своё! Огонь ленинизма наш путь освещает, На штурм капитала весь мир поднимает. Два класса столкнулись в последнем бою, Наш лозунг — Всемирный Советский Союз. Наш лозунг — Всемирный Советский Союз!

Товарищи в тюрьмах, в застенках холодных, Вы с нами, вы с нами, хоть нет вас в колоннах. Не страшен нам белый фашистский террор, Все страны охватит восстанья костер. Все страны охватит восстанья костер! На зов Коминтерна, стальными рядами, — Под знамя Советов, под красное знамя! Мы — красного фронта отряд боевой, И мы не отступим с пути своего. И мы не отступим с пути своего!

Потрясающие слова… Коммунистический Интернационал, или Коминтерн, создавался в качестве инструмента для подталкивания, как казалось, скорой мировой революции и практически сразу после своего возникновения превратился в филиал внешнеполитической разведки ВЧК-ОГПУ-НКВД и основный канал финансирования зарубежных компартий, а также контроля за их деятельностью. В руководящих органах самой компартии Германии в середине 20-х годов возник по этому поводу раскол. Москва выдвинула к руководству коммунистической партией Эрнста Тельмана, который безоговорочно следовал указаниям Коминтерна. За одни лишь намёки на давние симпатии к антительмановской оппозиции немецких коммунистов во второй половине 30-х годов расстреливали. Не в Берлине — в Москве.

Неудивительно, что такая песня была на долгие годы словно бы забыта. В 1965 году Михаил Ромм использовал её мелодию в очень эмоциональном, но вместе с тем и в довольно поверхностном пропагандистском фильме «Обыкновенный фашизм», иллюстрируя там ею киноглаву «А ведь была другая Германия». Вот фрагмент из этого фильма:

Дело всё в том, что не было никакой «другой Германии». Хорошая или плохая — Германия была одна.

Но продолжим разговор о «Хорсте Весселе». Все мы прекрасно понимаем: человеку нужно петь — это его, человеческое. Слова? Да кто ж их слушает, слова-то! Сочинить мелодию? Да откуда ж в уличной толпе композиторы! Право же, демонстрации не в консерваториях организуются. И хватаются люди за то, что знают, за то, что слышали в детстве. Или не в детстве.

С конца XIX века была в Германии известна песня под названием «Der Abenteurer» («Искатель приключений»). В ней говорилось о немецком юноше, которого влекло море и приключения. Его мечта осуществилась. Их судно, однако, разбилось о скалы, юноша оказался один на пустынном островке. Заметив проходивший мимо корабль, он поплыл к нему. Но это оказался корабль работорговцев… Потом его и шестерых его товарищей выкупил некий знатный немец, который и доставил нашего искателя приключений в город Штеттин, в его «немецкий Фатерлянд».

Вот какими словами начиналась та песня:

Ich lebte einst im deutschen Vaterlande Bei goldner Freiheit achtzehn Jahr dahin. Da zog die Neubegierde mich zum Strande, Und ich bestieg ein Schiff mit frohem Sinn. Чеканен шаг в стальном порядке строя, Знамёна реют в стиснутых руках. С врагом в жестоких схватках павшие герои Незримо с нами в сомкнутых рядах. Простор открыт для наших батальонов, Простор открыт полкам штурмовиков. Нам вслед с надеждой смотрят новой миллионы: Ведь с нами — хлеб, свобода от оков. В последний раз мы вышли без оружья, К борьбе давно готов любой из нас. Мы этот мир без сожаления разрушим: Позору рабства отведён лишь час.

Начало этой «очень страшной» песни вы уже слышали у Севы Новгородцева (во второй передаче! в первой звучит «Herbei zum Kampf…»). Впрочем, вы можете, если хотите, послушать песню и полностью:

Вот еще одна из сохранившихся архивных записей (сравните с мелодией песни «Der Abenteurer»).

Это всё, как говорится, анкетные данные. Но полноправным соавтором «Хорста Весселя» нужно по праву считать самого Йозефа Геббельса, без которого эта песня никогда бы не состоялась в качестве партийного гимна.

«… Да, поэт был сильный…»

Сейчас вот, почти столетие спустя, нам кажется, что нацисты всегда были чем-то единым, все вокруг фюрера. Но это не совсем точно. Как и у коммунистов, были в 20-е годы и у них свои правые и левые, свои оппортунисты и ревизионисты. Наиболее известное и сильное течение в нацистской партии было связано с именем Грегора Штрассера и его младшего брата Отто.

Сами по себе идеи национал-социализма являлись, по-видимому, вполне ожидаемой и естественной реакцией на усилившуюся конкуренцию на рынке рабочей силы (говоря по-современному, со стороны иностранных «гастарбайтеров»). При этом возникал соблазн, при сохранении чисто социалистических идей, придать им некоторый национальный колорит. Подобные мысли, повторяю, являются вполне естественными; они могут появляться (они и появляются!) и в наши дни. Так вот, в 20-е годы в Национал-социалистической партии Германии происходило постепенное размежевание между сторонниками такого хоть и национально-ориентированного, но все же социализма, и тем ее крылом, которое, сохраняя все еще социалистическую фразеологию, отказалось, по сути, от первоначальных социалистических целей. Для Гитлера, возглавлявшего это крыло, любые лозунги имели ценность лишь постольку, поскольку они работали на укрепление его лидерства в партии. Штрассеры же, напротив, понимали национал-социализм как движение против капитализма, без всякого стремления к подчинению других народов. «Левое» направление в национал-социалистической партии не отвергало мысли о сотрудничестве ни с социал-демократами, ни с коммунистами; оно во многом ориентировалось также на опыт большевиков.

Основными программными пунктами «левых» национал-социалистов являлись отмена крупного помещичьего землевладения (поскольку «земля — это собственность нации»), ускоренная кооперация крестьянства, укрупнение мелких промышленных предприятий путем их слияния, частичная их социализация. Принимая социалистические идеи, как обращенные не к индивидуальным пролетариям, а к «нациям -пролетариям», к угнетаемым нациям , Грегор Штрассер полагал, что в России, входящей в число угнетаемых наций, берут верх «националисты» во главе со Сталиным (в принципе, это была разумная мысль), и поэтому Россия будет главным союзником немецких национал-социалистов в борьбе с империалистическим Западом. В отличие от «левых» национал-социалистов, программу гитлеровцев можно было сформулировать очень кратко и просто: «Наша программа — это Адольф Гитлер».

После неудачной попытки 1923 года силой захватить власть в Баварии (в том же году попытки захватить власть в других регионах Германии предпринимали и коммунисты), пока Адольф Гитлер сидел в тюрьме и писал там «Майн Кампф», партия фактически развалилась на несколько частей. Грегор Штрассер создал несколько новых региональных партийных организаций в Пруссии, Саксонии, Ганновере, в Рейнской области. Северо-Западная Германия, таким образом, стала опорой «левого» крыла партии. Выйдя к началу 1925 года на свободу, Гитлер сразу же повел решительную борьбу за «возрождение» партии под своим руководством. Грегор Штрассер и являлся в этой борьбе его основным соперником.

Секретарем Грегора Штрассера был тогда Йозеф Геббельс (до него эти функции выполнял некто Генрих Гиммлер — как интересно, правда?). Вот какие мысли посещали Геббельса в то время:

23 октября 1925 года: В конечном счёте, уж лучше нам прекратить своё существование под властью большевизма, чем обратиться в рабов капитала…

1 января 1926 года: По-моему, ужасно, что мы и коммунисты колотим друг друга. Где и когда мы сойдемся с руководителями коммунистов?…

А в одной из статей Геббельс писал тогда так: «Россия — наш единственный союзник против дьявольских покушений и развращённости Запада». Неудивительно, что когда в ноябре 1925 года под руководством Геббельса стали выходить первые номера информационного бюллетеня «Письма национал-социалиста», читателям вполне могло бы показаться, что этому изданию больше подошло бы название «Письма тайного коммуниста». Дело дошло даже до того, что на совещании высших партийных руководителей Северо-Запада, созванном Грегором Штрассером в ноябре 1925 года, Геббельс в запальчивости воскликнул: «Вношу предложение исключить из Национал-социалистической рабочей партии Германии мелкого буржуа Адольфа Гитлера!» (цитируется по книге Курта Рисса «Кровавый романтик нацизма» — перевод с англ., Москва, Центрполиграф, 2006, с. 49; по другим сведениям, впрочем, эти слова произнес гауляйтер Ганновера Руст).

Вместо наказания Геббельса ждало повышение. Гитлер знал, какие люди были ему нужны, и он умел привлечь их к себе. В октябре 1926 года он назначил Геббельса руководителем столичной партийной организации. Отныне судьба Геббельса будет связана с Берлином.

Но это своеобразное повышение несло на себе все черты наказания. К моменту приезда Геббельса в Берлин там насчитывалось всего около одной тысячи нацистов. Это не описка. Всего около одной тысячи на весь Берлин! Вот что Геббельс там увидел (цит. изд., с 58):

Штаб-квартира, располагавшаяся в грязном подвале на Потсдамерштрассе, была запущена до крайности. Там сидел так называемый управляющий, который вел гроссбух и по памяти записывал в него все поступления и выплаты. Все углы были завалены кипами старых газет. В передней толпились и до хрипоты о чем-то спорили люди — безработные члены партии. Мы прозвали штаб-квартиру «курильней опиума», и это было метко подмечено. Сюда никогда не проникал солнечный свет. О том, чтобы вести налаженную работу, не могло быть и речи… Здесь царила полная кутерьма. Финансы были расстроены. У нас в берлинском округе тогда не было ничего, кроме долгов.

Безработные нацисты, естественно, никаких членских взносов не платили. Итак, всего была тысяча нацистов — Геббельс начал с того, что исключил из партии четыреста: «Пусть берлинцы оскорбляют нас, пусть порочат и избивают нас, но они должны о нас говорить. Сейчас нас 600 человек. Через 6 лет нас должно быть 600 тысяч!»

В середине февраля 1927 года на столе у Геббельса лежало уже две с половиной тысячи заявлений о приеме в партию. На выборах в рейхстаг в мае 1928 года за нацистов проголосовали уже 50 тысяч берлинских избирателей, и нацисты получили в парламенте 12 мест из пятисот.

На досрочных выборах, состоявшихся в сентябре 1930 года, нацисты получили в Берлине голоса 550 тысяч избирателей, и теперь их депутатов в рейхстаге стало 107, хотя парламентское большинство все еще сохраняли социал-демократы…

Посмотрим кадры документальной съемки того времени. Геббельс в Берлине:

Итак, в борьбе между Штрассером и Гитлером Йозеф Геббельс без особых колебаний принял сторону последнего. Как и Гиммлер. Как и упомянутый выше Руст. Соперничество за лидерство в партии продолжалось еще недолго. В 1930 году партию покинула небольшая группа «левых» во главе с Отто Штрассером; при этом его брат Грегор все еще считался вторым человеком в партии после Гитлера. Отто Штрассер организовал оппозиционное Гитлеру движение, которое получило название «Союз революционных национал-социалистов», или «Чёрный фронт» («Чёрный фронт» активно боролся с нацистами, а после прихода их к власти даже организовал — неудачное — покушение на Гитлера). В декабре 1932 года ушел Грегор Штрассер, обвинив напоследок Гитлера в том, что тот-де ведет партию к гибели, и его место в качестве заместителя фюрера занял Рудольф Гесс. После этого последним прибежищем «левых» стали штурмовые отряды СА, в руководстве которых было много сторонников Штрассера. Окончательный их разгром произошел летом 1934 года, в «ночь длинных ножей». Грегор Штрассер был застрелен 30 июня. Его брат Отто, объявленный личным врагом фюрера, эмигрировал из Германии и, несмотря на попытки гитлеровских спецслужб убить его, надолго пережил нацистский режим. Он скончался в Мюнхене 27 августа 1974 года.

Хорст Вессель, штурмфюрер 5-го отряда СА

Вернемся, однако, к Хорсту Весселю. Его приняли в национал-социалистическую партию примерно тогда же, когда в Берлине появился Геббельс. Мы помним, что в то время нацистов в столице было наперечет, все друг друга знали чуть ли не в лицо, и довольно скоро Геббельс направил Весселя руководить отрядом штурмовиков. Отряд Весселя добросовестно вступал в стычки с преобладавшими силами социал-демократов и коммунистов, а самого Весселя его партийный босс, будущий министр пропаганды, пробовал даже в качестве партийного оратора (и очень удачно пробовал: Хорст Вессель быстро стал одним из основных нацистских ораторов, по этому показателю уступая в округе Большой Берлин лишь самому Геббельсу).

В 1929 году в газете Геббельса «Angriff» («Натиск») и был опубликован вышеприведенный текст песни, который написал молодой руководитель 5-го отряда СА Хорст Вессель и который очень удобно ложился на хорошо известный мотив.

убийца Весселя

Понятное дело, что красивая старая мелодия (послушайте, кстати, и такой её вариант) в сочетании с довольно гладким текстом обеспечили «новой» песне быструю популярность — правда, в узком кругу «своих». Но символом всего движения песне «помогла» стать трагическая и немного загадочная смерть самого Хорста Весселя. Вечером 14 января 1930 года в квартиру, где Хорст Вессель проживал вместе с молодой особой по имени Эрна Йенике, ворвался некто Альбрехт Хёлер, столяр. Кажется, фрау Зальм, квартирная хозяйка Эрны Йенике, попросила Хёлера забрать «свою подружку». Дело в том, что фрейлейн Эрна практиковала профессию проститутки, а Хёлер был известен квартирной хозяйке в качестве того, «кто с нею раньше был». Так вот, открыв дверь ключом хозяйки, столяр без лишних слов выстрелил Весселю прямо в лицо, в результате чего тот оказался тяжело ранен.

(Впоследствии Хёлер был осужден за убийство на шесть лет, но отсидеть ему довелось лишь три: в 1933 году, после прихода нацистов к власти, штурмовики СА до него всё-таки добрались. Впрочем, как и до фрау Зальм.)

Уже на следующий день в газете «Angriff» появилась первая статья Геббельса, полная возмущения, печали и гнева. Вплоть до смерти Весселя, которая случилась 23 февраля, статьи Геббельса в «Angriff» рисовали светлый образ идеального национал-социалиста, мужественного борца, мученика, пролившего свою кровь «за движение».

Рисовать светлый образ Геббельсу сильно помогало то обстоятельство, что столяр Хёлер оказался активным членом «Союза красных фронтовиков». Коммунисты, не оспаривая самого факта совершённого убийства, тем не менее решительно отвергали политическую подоплёку произошедшего, настаивая на бытовой версии и прямо утверждая, что Вессель был обычным сутенёром (современные исследователи далеко не всегда разделяют эту точку зрения).

Похороны Весселя, состоявшиеся 1 марта 1930 года, вылились в грандиозную нацистскую манифестацию, режиссёром которой был Геббельс. Сейчас, после всего, что мы знаем о последующих событиях, перевернувших весь мир, нам даже трудно представить себе обстановку тех лет: никак не оставляет ощущение какой-то бытовой склочности. По пути следования похоронной процессии коммунисты пытались помешать проезду и срывать венки с катафалка. Под пение «Интернационала». Но одна песня наталкивалась на другую: в ответ штурмовики распевали сочинённый Хорстом Весселем текст. Так состоялось первое массовое исполнение песни. А потом Геббельс, словно на поверке, выкрикнул: «Хорст Вессель!» — и получил ожидаемый ответ: «Здесь!».

Похороны 1 марта 1930 года

(Эта фотография была сделана, впрочем, не в 1930 году, а три года спустя, во время съёмок кинофильма «Hans Westmar. Einer von vielen. Ein deutsches Schicksal aus dem Jahre 1929» — «Ганс Вестмар. Один из многих. Немецкая судьба из 1929 года». Так вот, в кинофильме том снимались непосредственные участники недавних событий, а общую цензуру осуществлял лично Геббельс. Хотя фильм был закончен под названием «Хорст Вессель», но по требованию Геббельса имя заглавного героя было изменено: Ганс Вестмар (подробнее об этом в последней части нашей статьи «Два марша»). Показанная выше фотография, без указания на источник, приведена в книге Вильфрида Баде «Die S.A. erobert Berlin», изданной в Мюнхене в 1935 году. Точно так же без указания на источник в советской пропаганде часто использовались кадры взятия Зимнего дворца из кинофильма Сергея Эйзенштейна «Октябрь», вышедшего на экраны в 1927 году — спустя десять лет после Октябрьского переворота. Здесь же разрыв во времени ещё меньше.)

Такой была могила
Хорста Весселя

Но вернёмся к Хорсту Весселю. Дело было сделано: партия получила своего героя и свою песню. А уж затем, после 1933 года, после назначения Геббельса министром, отвечавшим за пропаганду, песню СА «Die Fahne hoch» быстро «раскрутили» до уровня второго национального гимна. Её стали петь не только на партийных съездах, но и на всевозможных непартийных мероприятиях и даже, например, в школах.

«Die Fahne hoch», или «Horst Wessel», была официально объявлена партийным гимном. Буквально во всех песенниках она шла вместе с государственным гимном «Deutschland, Deutschland uber alles» («Германия превыше всего»).

Дело порой доходило до смешного. В сборнике под названием «В дружбе с песней» («Singkamerad», Мюнхен, 1934 год) указывалось: «Первый и четвертый [он же, как мы знаем, первый и есть — В.А. ] куплеты этой новой немецкой мемориальной песни поются с поднятой правой рукой». В официальном сообщении Государственной музыкальной палаты от 15 февраля 1939 года читаем: «Фюрер принял решение, чтобы национальный гимн Германии исполнялся в темпе 1/4 = М80, тогда как песня «Хорст Вессель» должна исполняться быстрее, потому что она является боевой революционной песней».

«… Кому бы это, интересно, потребовалось
переводить такую бандитскую песню…»

Та фонограмма, которая сопровождает показанные выше кадры кинохроники с Геббельсом, взята из документального фильма Лени Рифеншталь «Триумф воли». Этот фильм был сделан на материале съезда нацистской партии в сентябре 1934 года. В фильме та красивая мелодия звучит в самом начале. А вот уже в заключительном эпизоде «Триумфа воли», после того как Рудольф Гесс объявил о закрытии съезда, все делегаты дружно, в едином порыве, исполняют свой партийный гимн. Итак, звучит первый куплет «Хорста Весселя» (голос за кадром синхронно читает буквальный перевод текста):

Прошу прощения, но именно так заканчивается выдающийся фильм Рифеншталь «Триумф воли», ставший признанной классикой документального кино. Как слово из песни, так и песню из фильма — не выбросишь. Прошло три четверти века. Теперь это уже принадлежит истории, у которой можно учиться, а можно её игнорировать. На выбор.

Естественно, такую песню антифашисты обойти вниманием не могли. Фильм «Триумф воли», в котором «Хорст Вессель» звучит лейтмотивом, был, в общем и целом, восторженно принят европейскими зрителями. В 1935 году он был отмечен на кинофестивале в Венеции в категории «лучший иностранный документальный фильм», а на Всемирной выставке в Париже (1937 год) фильм был удостоен золотой медали (Гран-при), которую Лени Рифеншталь вручил лично премьер-министр Франции Эдуар Даладье.

Потом уже, как водится, наступило массовое прозрение. Среди многочисленных пародий на эту песню следует отметить знаменитый «Марш телят» Бертольда Брехта («Kaelbermarsch», 1943 год, в русском переводе телята трансформировались в баранов, соответственно — «Бараний марш»):

Сравните последние четыре строки оригинала с первой строфой «Хорста Весселя»…

В 1945 году Контрольный Совет союзников запретил исполнение «Хорста Весселя» (наряду с гимном «Германия превыше всего»). Относительно этой песни в Германии действует запрет согласно §§ 86 и 86a Уголовного кодекса. Впрочем, запрет этот не носит абсолютного характера.

Фильм «Триумф воли» доступен в настоящее время во всех странах Европы, кроме самой Германии: там он разрешён для просмотра лишь в научных целях.

Валентин Антонов, март 2006 года

Национал-социалистическая революция Адольфа Гитлера имеет своих Героев, своих Мучеников и свой Пантеон славы. В него, вслед за павшими в борьбе 9 ноября 1923 г. членами НСДАП, вошел и Хорст Вессель, 23-х-летний штурмфюрер отряда «Штурм-5», павший от руки коммуниста.

Хорст Вессель (Вессель, Ханс Хорст) родился 9 октября 1907 г. в Билефельде, в семье лютеранского пастора. Слишком молодой чтобы воевать, он компенсировал этот недостаток вступив в 1922 г. в националистическую организацию «Bismarck-Jugend», а позднее в военизированную организацию «Vikingbund» (декабрь 1923 — осень 1926 гг.) В декабре 1926 г. Хорст вступает в НСДАП.

Студент юридического факультета, зарабатывавший на жизнь подсобным трудом, Хорст все свободное время отдавал партийной работе и вскоре стал одним из ведущих ораторов СА (нем. Sturmabteilung - Штурмовые отряды).

Известный исследователь Курт Рисс, написавший честное и объективное исследование о докторе Геббельсе, отмечал: «Геббельс вверил ему печально известный 5-й отряд штурмовиков. Скоро о Хорсте Весселе пошла слава из-за постоянных уличных стычек с социалистами и коммуни-стами. Геббельс приметил многообещающего молодого человека. Он отправил его в Вену изучать опыт австрийс-кой молодежной организации Гитлера, а затем с успехом использовал в качестве оратора в Берлине».

Еще один исследователь отмечает: «Он работал активно: быстро укомплектовал свой отряд новыми добровольцами и сделал его одним из самых боеспособных подразделений, постоянно вступая в уличные стычки с коммунистами. К тому же он написал стихотворение, называвшееся «Выше знамена!», помещенное в приложении к «Ангрифф» за подписью «Неизвестный штурмовик». Три куплета стихотворе-ния стали вскоре широко известны среди нацистов».

14 января 1930 года, вышедший из тюрьмы коммунист Альберт Хёлер с товарищами ворвался в квартиру, где проживал Хорст Вессель и ранил его выстрелом из револьвера. В тяжелом состоянии Хорст был доставлен в больницу. Какое-то время спустя Хёлер был арестован, судим и приговорен к шести годам тюрьмы.

«Геббельс навестил Весселя в больнице, и каждая деталь этих посещений была опубликована в «Ангрифф»… Вот какие чувства охватили его, когда он узнал, что тот ранен. «Мертв? Нет. Но безнадежен. Вокруг меня рушатся стены, потолок грозит раздавить. Нет, не может быть!» Вессель принадлежал исключительно партии и штурмовикам. Штурмовики — это Хорст Вессель. Где бы ни была Германия, ты будешь с нами, Хорст Вессель!»…

Геббельс устроил погибшему необыкновенно пыш-ные похороны, с шествием колонны штурмовиков, и произнес проникновенную речь, полную возывшенных образов. Окончив ее, он крикнул собрав-шимся, подняв руку в драматическом жесте: «Хорст Вессель!», и штурмовики провозгласили в ответ: «С нами!».

На похоронах Весселя состоялось пер-вое публичное исполнение песни на его стихи.

«Стараниями Геббельса образ Хорста Весселя во-шел в нацистскую мифологию, именем Хорста Весселя назывались улицы и дома, подразделения СА и авиационное соединение «Fliegergeschwader Horst Wessel», а его песня стала частью идеологии движения: «Мы добьемся того, что через десять лет ее будут петь дети в школах, рабо-чие на фабриках, солдаты в походе. Она обессмертит его имя!» Геббельс не соврал: в Третьем рейхе песня Хорста Весселя стала вторым национальным гимном.

Однако настоящего триумфа творение юного штурмовика достигло 16 октября 1941 года, когда эта боевая Национал-социалистическая песня громом прозвучала над Москвой!

Как вспоминают очевидцы: «И вот день, которого мне никогда не забыть. 16 октября 1941 года. Мы, как всегда, ночевали у скульпторши Сандомирской; рано утром из «тарелки» прозвучало обычное «От Советского Информбюро. Утреннее сообщение за...» Тут голос диктора на полуслове прервался, и вместо него неожиданно загремел марш авиаторов «Все выше, и выше, и выше...». Так мы по крайней мере думали. Тогда, пожалуй, никто из нас не ведал, что на этот же, чуточку измененный мотив, поется еще одна песня, но не на русском, а на немецком языке: «Знамена подняли, ряды сплотили и, шаг чеканя, идут штурмовики, а в их шеренгах, все кого сразили реакционеры и большевики». «Хорст Вессель», гимн нацистов»

Однажды над Европой вновь зазвучит в тишине торжественная песня штурмовых отрядов... Только это будут уже другие - штурмовые отряды Новой Великой Реконкисты.

Хорст Вессель, траурный портрет.

Вессель, Ханс Хорст (Wessel), (1907-1930), немецкий штурмовик, возведенный нацистской пропагандой в ранг т. н. "мученика". Родился 9 сентября 1907 в Билефельде. Как указывалось в рапорте комиссара берлинской полиции Курта Шиссельмана, Хорст Вессель проживал на Максимилианштрассе, 45 и добывал себе средства к существованию сутенерством. 4 сентября 1924 он был осужден берлинским судом к двум годам тюремного заключения за мошенничество. Выйдя из тюрьмы, Хорст Вессель внезапно заинтересовался политикой и, вспомнив о своем старом друге Гиммлере, вступил в национал-социалистическую партию. Это было время, когда НСДАП приглядывалась к уголовному миру в поисках решительных ребят для создания костяка своих штурмовых отрядов. Вессель был зачислен в СА и с группой головорезов, набранных им среди своих друзей из преступного мира Берлина, сформировал штурмовой отряд "Штурм-5". После кровавых стычек ему удалось одержать верх в одном из пользующихся дурной славой кварталов Берлина, где раньше преобладали коммунисты, что принесло ему звание почетного члена берлинских штурмовых отрядов.

Хорст Вессель написал примерно в 1928 году проникнутые духом национал-социализма слова на мотив старой морской песенки. Эта песня после смерти автора стала гимном нацистской партии под названием "Хорст Вессель". Вессель был убит в уличной драке в Берлине 23 февраля 1930, согласно полицейскому протоколу, другим сутенером, Али Хелером, оказавшимся коммунистом, в стычке за "право обладания" девицей в одном из притонов Вединга в Берлине. Он был возведен нацистской пропагандой в ранг национального героя и занял свое место в пантеоне нацистских "мучеников", а его мать и сестра стали почетными участниками пропагандистских нацистских собраний.

Использован материал Энциклопедии Третьего рейха - www.fact400.ru/mif/reich/titul.htm

Далее читайте:

Вторая мировая война (хронологическая таблица).

Одним из излюбленных персонажей современных неонацистских организаций, как в Германии, так и в других странах, является Хорст Вессель .

Активисту НСДАП, погибшему в 1930 году, приписывается авторство так называемой «Песни Хорста Весселя», ставшей официальным гимном гитлеровской партии. Гимн «Хорст Вессель», запрещенный во многих странах, горланят современные последователи нацистов, считая автора «мучеником, погибшим от рук коммунистов».

Спорить о том, каков был вклад Весселя в авторство текста гимна, мы не будем. Куда интереснее поговорить о том, что из себя на самом деле представлял этот нацистский «мученик».

Сын пастора

Родился Хорст Вессель в 1907 году в Билефельд, в земле Северный Рейн-Вестфалия. Отцом Хорста был евангелический пастор доктор Вильгельм Людвиг Георг Вессель .

Насколько смиренным слугой Господа был доктор Вессель, вопрос спорный. По одной из версий, в качестве полкового священника в годы Первой Мировой войны он окормлял германские войска на Восточном фронте.

После поражения Германии в войне Вессель-старший тяготел к правым, и даже был активным членом одной из антикоммунистических организаций. Но здоровье подвело, и 1922 году, не дожив до 43-летия, Вильгельм Людвиг Георг Вессель скончался.

Начало 1920-х годов в Германии было суровым временем. Национальное унижение усиливалось экономическими трудностями. Те, у кого не хватало сил это терпеть, уходили к радикалам — либо к левым, либо к правым.

Хорст Вессель, следуя семейной традиции, выбрал правый фланг, в 1922 году вступив в «Бисмарк-Орден», отделение Немецкой Национальной Народной партии.

Уличная война в Германии: как политика подружилась с криминалом

Старшие товарищи оценили его готовность вступать в уличные столкновения — стычки между нацистами и коммунистами были обыденным делом.

В 1924 году Вессель оказался в тюрьме, но вовсе не за политику, а за мошенничество. Отсидев два года, Хорст заматерел и, после выхода на свободу примкнул к НСДАП Адольфа Гитлера , очень скоро став предводителем одного из отрядов берлинских штурмовиков.

У коммунистов была свой ударная сила, которая называлась «Союз красных фронтовиков», или «Рот фронт». Боевые дружины коммунистов к концу 1920-х годов остались единственной силой, способной противостоять разгулу нацистов. Но, после того, как в 1929 году встреча Первомая обернулась уличными боями, в которых погибло не менее 33 человек, власти Германии запретили «Союз красных фронтовиков».

Это, впрочем, не помешало коммунистам продолжать оказывать сопротивление штурмовикам.

Было бы наивно считать, что в уличных боях участвовали только идейные граждане. Нацисты не брезговали вербовать в свои ряды криминалитет. Другие группировки, в свою очередь, действовали под флагом коммунистов. Так что это уличная война, помимо политического аспекта, представляла собой и криминальные разборки.

Хорст Вессель во главе своего отряда СА. 1929 г. Фото: www.globallookpress.com

Конфликт вдовы и проститутки

В свободное от боев время штурмовики промышляли рэкетом, выполняли заказы на устранение бизнес-конкурентов, выступали в качестве сутенеров. Нечто подобное, но в чуть меньших масштабах, происходило и в рядах боевых организаций коммунистов.

К 1929 году Хорст Вессель дорос до звания штурмфюрера СА, став узнаваемой фигурой в рядах берлинских нацистов. Криминальные доходы позволяли 22-летнему молодому человеку вести беззаботную жизнь, которую раскрашивала любовными ласками некто Эрна Йенике .

Фройлен Йенике зарабатывала на жизнь проституцией. Гитлер на тот момент еще не озаботился моральной чистотой своих товарищей по партии, потому в рядах штурмовиков царили свободные нравы. Вессель, по крайней мере, предпочитал женщин, в то время как его коллеги в массовом порядке ублажали друг друга.

Командир отряда штурмовиков был человеком практичным, потому не только сам спал с Эрной, но и поставляя ей клиентов, выступая в качестве сутенера.

Эрна Йенике снимала жилье у домовладелицы Элизабет Зальм . Вдову Зальм раздражал не столько образ жизни постоялицы, сколько то, что она постоянно задерживала плату за жилье. В какой-то момент Эрна, очевидно, решив, что любовник-штурмовик ее в любом случае защитит, вообще отказалась платить. Возможно, она даже пригрозила бедной вдове.

Хорст Вессель. Фото: www.globallookpress.com

«Выстрел в рот»

Покойный муж фрау Зальм был активистом Коммунистической партии, и женщина пожаловалась его соратникам.

Восстанавливать справедливость отправили группу товарищей во главе с Альбрехтом Хелером по кличке «Али».

Позже нацистские идеологи заявят, что негодяй Хелер в свое время и приобщил бедную Эрну к проституции, от которой ее спас благородный Вессель.

На самом деле, сутенерством и прочими криминальными способами заработка не брезговали ни тот, ни другой. Товарищ «Али» логично решил, что разбираться с проституткой-неплательщицей нет смысла, надо сразу брать за горло ее сутенера.

На суде Хелер утверждал, что убивать Весселя не собирался. Но, когда 14 января 1930 года беседа пошла на повышенных тонах, он увидел, что штурмовик тянется к заднему карману брюк. Решив, что там пистолет, «Али» выхватил свое оружие из кармана пальто и выстрелил.

«Выстрел в рот в район верхней челюсти, несколько влево от середины. Разорван кровеносный сосуд, ответвляющийся от артерии, язык оторван на три четверти. Сильно повреждено нёбо, выбиты передние зубы», — такой диагноз зафиксировали медики в больнице, куда доставили Весселя.

«Сутенеру Хорсту Весселю последний Хайль Гитлер!»

Хелер действительно не собирался убивать штурмовика. Когда тот упал после выстрела, он вместе с соратниками скрылся, не став добивать поверженного противника.

Возможно, не превратился бы Вессель в нацистского мученика, если бы ему своевременно была оказана помощь. Но врач, который в больнице стал заниматься им, оказался евреем — и, следовательно, не подходил на роль спасителя истинного арийца.

Вряд ли сам Хорст Вессель с подобным ранением мог горячо протестовать, поэтому, скорее всего, удружили его единомышленники. Еврейский доктор, пожав плечами, отошел в сторону.

Когда же раненым заняли врачи «правильной национальности», время было упущено.

Как и положено нацисту, умирал Хорст Вессель долго и мучительно. Несмотря на все усилия врачей, он скончался от заражения крови 23 февраля 1930 года.

Гитлер и Геббельс организовали соратнику пышные похороны. Правда, их участники вынуждены были наблюдать в окрестностях кладбища издевательские надписи: «Сутенеру Хорсту Весселю последний Хайль Гитлер!».

Похороны Хорста Весселя. Берлин, 1930 г. Фото: wikipedia.org / Bundesarchiv

«Прославлению неонацистской идеологии должен быть положен конец»

Альбрехта Хелера осудили на шесть лет и один месяц тюрьмы. Представители Компартии Германии заявили, что действовал Хелер не по воле партии, а по собственному умыслу.

Геббельс, тем временем, усердно конструировал миф о «мученике Весселе». Когда нацисты пришли к власти, его именем были названы улицы, парки, школы, станции метро и т.д. Уже в 1933 году был снят фильм «Ханс Вестмар — один из многих». Пропагандистская картина настолько отличалась от реальной биографии Весселя, что герою несколько изменили имя.

Хелера нацисты забрали из тюрьмы, вывезли в лес и расстреляли. Такая же судьба ждала всех, кого гитлеровцы считали причастными к смерти своего «мученика».

Весселя похоронили на евангелическом кладбище Святого Николая, рядом с отцом, и это место было особо почитаемым у нацистов вплоть до мая 1945 года.

Тогда могилу срыли, а с памятника удалили имя Хорста. Что не помешало неонацистам устраивать там свои сборища.

Лидеры нацистов у могилы Весселя, 1933 год. Фото: wikipedia.org / Bundesarchiv

Настоящий ад начался после объединения Германии. Руководство евангелической общины было вынуждено бороться с визитами неонацистов практически постоянно. В 2000 году полиции пришлось применить силу, чтобы пресечь попытку правых радикалов отметить там юбилей гибели своего кумира.

Отметились на кладбище и крайне левые, заявившие, что они выкопали череп Хорста Весселя и утопили его в реке Шпрее. Проверять эту информацию никто не стал.

Руководство кладбища в 2013 году объявило, что вынуждено пойти на крайние меры. Надгробный камень с могилы пастора Людвига Весселя решено было убрать, чтобы не оставить никаких ориентиров для неонацистов. Журналистам было заявлено: «Прославлению неонацистской идеологии должен быть положен конец. Поэтому мы и убрали надгробный камень».