Указ
о фискалах и о их должности и действии
17 марта 1714 г.

Российское законодательство X - XX веков. М., 1986. Т. IV. С. 295 - 300.

Обор фискалу быть при государственном правлении да с ним же быть фискалом четырем человеком: в том числе двум из купечества, которыя б могли купеческое состояние тайно ведать.

А в губерниях во всякой при губернаторском правлении быть по четыре человека, в том числе провинцыал фискал, из каких чинов достойно, также и из купечества.

А в городах во всех, смотря по препорции города, быть по одному и по два человека.

Действие же их сие есть - взыскание всех безгласных дел то есть:

1. Всякие преступления указом.

2. Всякие взятки и кражу казны и прочее, что во вреду государственному интересу быть может, какова б оное имяни ни было.

3. Тако ж и прочия дела народныя, за которых нет челобит- ника, например, ежели какова приезжаго убьют, или наследник последней в своей фамилии во младенчестве умрет без завету духовной предков ево, и протчия тому подобныя безгласныя дела иже не имеют челобитчика о себе.

4. Во всех тех делах фискалам надлежит только проведывать и доносить и при суде обличать, а самим ничем ни до кого, также и в дела, глас о себе имеющия, отнюдь ни тайно, ни явно ни касатца, под жестоким штрафом или разорением и ссылкою (смотря по делам, чего будет достоин), також, как в писмах, так и на словах в позыве всякого чина людем бесчестных и укорительных слов отнюдь не чинить.

5. Буде же фискал на кого и не докажет всего, то ему в вину не ставить (ибо невозможно о всем оному акуратно ведать); а буде ни в малом ни уличит, но все доносы его будут неправы, однакож, ежели оной то учинил ни для какой корысти или злобы, то взять штраф с него такой легкой, чтобы впредь лутче осмотряся доносил.

6. Буде же фискал какой ради страсти или злобы затеет и перед судом подлинно и истинно от того, на кого то взвел, обличен будет, то оному, яко преступнику, то ж учинить, что довелось было учинить тому, если б по его доносу подлинно виноват был.

7. Також, ежели фискал знает или проведает за кем какое хищение и кражу казны и протчего, а на оного, изо взятку или для дружбы не известит, и за то (если подлинно сыщется), учинить над ним то ж, чего винный достоин будет.

8. О всех оных делах (о которых фискалы должны проведывать тайно и явно), взыскание иметь и доносить обор фискалу и с ним будучим, при главном правлении и в самых нужных делах и самому царскому величеству.
А провинцыал фискалом с товарищи в губерниях губернаторам, а прочим фискалом в городах обор комендантом и комендантом.
А буде обор коменданты и коменданты по доносам фискалским правого розыску чинить не будут, и о том городовым фискалом писать к провинцыал фискалу, а ему доносить губернатору. А будет губернатор или вице-губернатор розыск чинить и будет неправой же или сам впадет в какое погрешение, и о том провинцыал фискалу писать к обор фискалу с товарыщи, а ему доносить в Сенате.
А опричь такого порядка городовым фискалом самим, мимо провинцыал фискала, губернатором, также и провинцыал фискалам, мимо обор фискала, в Сенат, ни о чем не писать и не доносить, если за ними какой не усмотрят неправости.

9. И дабы в городах фискалы в проведывании всего вышеписанного действие б вели исправно: того для провинцыал фискалу, при губернском правлении будучему, надлежит той губернии городы объездить самому в год единожды и осмотреть состояния фискалов, где как оныя отправляются.
И буде из фискалов кто явится в самом деле неприлежен и нерадетелен, и таковых от того чина отставливать, а на их место выбирать иных людей добрых и правдивых и, закрепя те выборы своими руками, объявить, где довлеет. Токмо из дворян молодых не принимать, и которые ныне такие есть, тем не быть, а быть немолодым.
А имянно, от сорока лет и выше, кроме тех, которые суть из купечества.

10. В делах взыскание иметь с 1700 году, а далее не починать. И для того из всех указов, о которых с того году фискалы ведать пожелают, дать им копии, ради лутчего усмотрения. Тако же и впред давать со всяких указов копии ж.

11. И штрафных денег, которые по фискальским делам взяты будут, половину имать в казну, а другую разделить надвое, и одну часть из того отдать тому фискалу, через чье изыскание штрафные деньги взяты будут, а другую оставить на роздел общей провинцыал фискалу со всеми городовыми фискалы той губернии, из которой двадцатую часть отделя, присылать обор фискалу с товарыщи.

ПРИМЕЧАНИЕ:

1. Обор фискал - обер-фискал, глава службы фискалов. Фискалитет являлся контрольным органом Сената и поэтому обер-фискал состоял при Сенате.
2. Безгласные дела - дела, проходящие по разряду латентной (скрытой) преступности. Под ними подразумевались в первую очередь взятки и кража казны. К безгласным делам также относились гражданские и уголовные дела, где не существовало лиц, способных возбудить дело или подать жалобу. Например, в случае со смертью истца или наличия только малолетних наследников имущества.
3. Завет духовной предков - завещание родственников.
4. Опричь - кроме, особо, сверх, отдельно.

КОММЕНТАРИИ:

Указ Петра I о фискалах (от слова фиск - казна) и о их должности и действии - подробно излагает права и обязанности данной категории чиновников. Ему предшествовал именной указ 5 марта 1711 г., где определялся порядок деятельности высшего государственного учреждения страны - Сената. Среди других вопросов указа 1711 г. находился и пункт о выборе главного чиновника, контролирующего деятельность государственных учреждений. Он назывался обер-фискалом, т.е. главным фискалом.

В его задачу входили контроль за проведением в жизнь законов и должностных норм в ходе деятельности государственных учреждений, и прежде всего - суда и сбора и расходования государственных средств. В случае обнаружения злоупотреблений обер-фискал обязывался сообщать о них Сенату для принятия соответствующих мер. Кратко упоминалось в указе 1711 г. о том, что в распоряжении обер-фискала должно находиться несколько провинциал-фискалов, которые должны были осуществлять соответствующий контроль на местах по более конкретным вопросам.

Указ 17 марта 1714 г. рассматривал вопрос о системе фискалитета более подробно и конкретно. Должность обер-фискала учреждалась при Сенате. Установлен был штат чиновников данного ведомства. Важно отметить, что на должность фискала изначально предполагалось назначать чиновников вне зависимости от их происхождения и знатности (какого чину ни есть по формулировке указа 1711 г. и из каких чинов достойно в указе 1714 г.). Тем самым предполагалось, что новые чиновники, независимые от администрации центральных и местных учреждений и подотчетные только Сенату, будут осуществлять функции контроля вне влияния окружающей бюрократической среды.

Указ 1714 г. прямо устанавливает наличие двух фискалов из купеческой среды, в их обязанность входит контроль за деятельностью купцов. Таким образом, задуманная система контроля распространялась как на государственные учреждения, так и на систему торгово-рыночных отношений. В указе перечислялись виды преступлений, о которых новые чиновники- контролеры должны были немедленно сообщать властям. Определение понятия преступления как действия, наносящего вред и причиняющего убыток государству, получило дальнейшее развитие в петровском законодательстве. Неподтвердившийся донос фискалов, вызванный недостаточной осведомленностью, наказывается небольшим штрафом с тем, чтобы впредь "лучше осмотряся доносил".

Настойчивость, с которой власти ведут борьбу с должностными преступлениями, стремятся создать особую службу наблюдателей, предотвращающих коррупцию и нарушения законов, сама по себе характерна. Это было связано с тем, что зло стало достаточно распространенным. Введение фискалитета - лишь одна из мер по борьбе с ним. Наряду с этим в законодательстве петровского времени предусматривается нормирование деятельности учреждений, введение коллегиальности в их работу, личный контроль царя за многими сторонами управления. Неограниченная власть абсолютного монарха имела, однако, лишь ограниченные средства в борьбе с злоупотреблениями.

Среди них главным был контроль за деятельностью учреждений и жестокие наказания за злоупотребления служебным положением. Большое внимание уделяется властями созданию фискалитета и прокуратуры как контрольных учреждений. При Петре фискалитет и прокуратура (учрежденная в 1722 г.) сосуществовали и дополняли один надзор другим, что было предпосылкой для создания в дальнейшем прокуратуры, совмещающей в себе и надзирательные, и карательные функции. Решив сформировать специальную систему организованного контроля, Петр вынужден был, однако, постоянно создавать новые и новые, параллельные и следующие друг за другом системы проверок.

Так, учредив в 1711 г. институт фискалов при Сенате, монарх вынужден был последовательно создавать должности обер-фискалов при сенате, коллегиях, в провинциях и городах. Недостаточная действенность и надежность фискалитета привела затем к формированию особого института прокуратуры как контрольного учреждения.

Фискалат

Как указывалось выше, одновременно с организацией в 1711 году Сената была созданы должности фискалов. Впоследствии рядом указов была организована целая система фйскалата, завершенная в 1717 году. Фискалат первоначально должен был бйть органом тайного надзора.

В указе 5 марта 1711 г. предлагалось Сенату «выбрать обер-фискала , человека доброго и умного (из какого чина ни есть)». Здесь содержалось и определение его обязанностей: «должен он над всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправый суд, також в сборе казны и прочего, и кто неправду учинит, должен фискал позвать его пред Сенат (какой высокой степени ни есть) и там его уличить». При успешности уличения половина штрафа с обвиненного шла в пользу фискала, неуличение не должно было «фискалу в вину ставить, ниже досадовать, под жестоким наказанием и разорением имения».

Под ведением обер-фискала должны были состоять провинциал-фискалы, а под ними «несколько нижних», которые «во всем таку ж силу и свободность имеют, как и обер-фискал, кроме одного, что вышнего судью или генерального штаба на суд без обер-фискала позвать не могут».

В начале 1712 года было указано, что фискалы ставятся под ведомство Сената, утверждалась их самостоятельность по отношению к губернаторам.

Петр угрожал сенаторам казнью, если они не будут рассматривать «фискальских доносов».

Не довольствуясь этим, Петр передавал эти доносы на рассмотрение и для производства о них розысков доверенным лицам, а именно - в так называемые «майорские канцелярии», позднее в тайную канцелярию

Указ 1715 года о «должности» фискала устанавливал более точно круг ведения и состав фискалата. При обер-фискале, а также при губернских (провинциальных) и городских фискалах учреждались по четыре должности помощников, из которых двое от купечества, «дабы могли тайно ведать купеческое сословие». Функции фискалов были определены так. «Действие же их сие есть - взыскание всех безгласных дел, то есть: 1) всякие преступления указов; 2) всякие взятки и кража казны и прочее, что ко вреду государственному интересу быть может, каково б оное имени ни было; 3) також и прочие дела народные, за которых нет челобитчиков, например, ежели какого приезжего убьют или наследник последний своей фамилии во младенчестве умрет без завету духовной предков его и прочие тому подобные безгласные дела, иже не имеют челобитчика о себе».

Этим указом значительно ограничивалась безнаказанность фискальских донесений. Сумма штрафа, идущая в пользу фискала, уменьшается до ^четверти. Теперь фискалы должны были проведывать о всех делах не только тайно, но и явно.

С учреждением коллегий все фискальские дела перешли из Сената в юстиц-коллегию, при которой состоял и обер-фискал. Согласно Генеральному регламенту при каждой коллегии также учреждались фискалы.

Генеральный регламент устанавливал, что в случае, «если он (фискал) за президентом (коллегии), или «то внебытность его. управляет, что противное увидит, о том должен донести генеральному фискалу».

Однако в это время и вплоть до 1723 года при Сенате не было генерал-фискала. С 1723 года генерал-фискал состоял при Сенате и числился в более высоком служебном ранге, чем ранее состоявший при сенате обер-фискал

При создании прокуратуры органы фискалата были подчинены надзору генерал-прокурора. Однако после назначения генерал-фискала последовал указ о том, чтобы все фискальские доношения направлялись этому последнему. До конца царствования Петра оба института существовали параллельно, причем в ряде случаев деятельность органов прокуратуры основывалась на фискальских материалах.

Фискалат в целом был упразднен Верховным тайным советом в 1729 г. путем увольнения наличных фискалов без назначения новых. Впрочем, остались фискалы «для купецких дел», а также военные фискалы.

Прокуратура как орган надзора

В январе 1722 года был назначен генерал-прокурор при Сенате, а в апреле того же года была издана «должность генерал-прокурора».

В ней точно перечислены функции генерал-прокурора Сената и обязанности его помощника, обер-прокурора. Здесь в первом же пункте подчеркивалось, что генерал-прокурор должен осуществлять надзор за деятельностью Сената. «Генерал-прокурор повинен сидеть в Сенате и смотреть накрепко, дабы Сенат свою должность хранил, и во всех делах, которые сенатскому рассмотрению и решению подлежат, истинно, ревностно и порядочно, без потеряния времени, по регламентам и указам отправлял...».

Тут подчеркивалась и необходимость проверки исполнения. Генерал-прокурор должен «накрепко смотреть, чтобы в Сенате не на столе только дела вершились, но самым действом по указам исполнялись, в чем он должен спрашивать у тех, кто на что указы получил, исполнено ль по них в такое время, в которое начало и совершенство оного исполнено быть может; и буде не исполнено, то ему ведать надлежит, для какой причины, невозможность ли какая помешала, или по какой страсти, или за леностью, и о том немедленно Сенату предлагать должен, для чего повинен иметь книгу, в которой записывать на одной половине, в которой день какой указ состоялся, а на другой половине записывать, когда, что по оному указу Исполнено, или не исполнено, и для чего, и прочие обстоятельства нужные вносить».

Пункт 2 предписывал в случае установления неисполнения Сенатом своих обязанностей «в тот же час... предлагать Сенату явно, с полным изъяснением, в чем они или некоторые из них не так делают, как надлежит, дабы исправили; а ежели не послушают, то должен в тот час протестовать, и оное дело остановить, и немедленно донесть нам, если весьма нужное...».

Закон предостерегает генерал-прокурора, что «ежели (он) какое неправое доношение учинит по какой страсти, то будет сам наказан по важности дела».

Закон устанавливает: «генерал и обер-прокуроры ничьему.суду не подлежат, кроме нашего». Однако у Сената остается право ареста при отлучке государя этих чинов и учинения над ними розыска в случае их измены (п. 9).

Генерал-прокурору принадлежит важное право законодательной инициативы в случае отсутствия «ясных указов» по каким- либо вопросам.

Пункт 11, как бы резюмируя все сказанное об обязанностях генерал-прокурора, указывает, что «сей чин, яко око наше и стряпчий о делах государственных», должен во всем «верно поступать». В противном случае, «перво на нем взыскано будет, и ежели в чем поманит, или инако каким образом ни есть должность свою ведением или волею преступит, то, яко преступник указа и явный разоритель государства, наказан будет».

Как бы опасаясь, что генерал-прокурор ввиду такой угрозы будет воздерживаться в сомнительных случаях от донесений, законодатель устанавливает безнаказанность всего, сделанного им не умышленно, а по ошибке: «понеже лучше доношением ошибиться, «ежели молчанием»

Генерал-прокурору была подчинена сенатская канцелярия и все делопроизводство.

Как было указано выше, органы фискалата должны были подчиняться генерал-прокурору. «Генерал-прокурор должен от фискалов доношения, о чем их должность есть... примать и предлагать сенату и инстиговать; также за фискалами смотреть и ежели что худо увидит - немедленно доносить сенату» (п. 4 «должности генерал-прокурора»)

В такое же отношение к прокурорам, состоящим при коллегиях и других учреждениях, ставились состоявшие при тех же учреждениях фискалы. В случаях бездействия прокуроров фискалы обязаны были доносить о том обер-фискалу, а тот - генерал-прокурору.

В 1722 году Сенату было велено выбрать, кроме генерал-прокурора также обер-прокурора для нахождения при нем и прокуроров, состоявших при всех коллегиях. При этом было разрешено выбирать кандидатов «из всяких чинов, понеже дело нужно есть».

В этом же году были назначены прокуроры при надворных судах, а затем при губернских учреждениях.

Прокуроры обязаны были следить за исполнением законов со стороны присутственных мест, напоминать судьям о их обязанностях и останавливать их несправедливые распоряжения. Для этого они присутствовали в заседаниях тех учреждений, при которых находились.

Прокуроры своим протестом останавливали решения присутственных мест и обязаны были доносить об этом генерал- прокурору не позже трех дней.

Состоя при отдельных учреждениях и наблюдая за законностью их действий, прокуроры не имели своей особой сферы деятельности. Надо подчеркнуть, что вне компетенции прокуроров лежало уголовное преследование как особый акт правительственной власти. Прокуроры наблюдали за течением уголовных дел таким же образом, как и за всеми другими делами, производившимися в различных учреждениях.

До упразднения фискалата можно еще говорить о некотором руководстве прокурорами «обвинительной» деятельностью фискалов, обязанных доносить о всяких преступлениях. Но с упразднением фискалата и прокуроры перестали в какой-либо мере влиять на возбуждение уголовного преследования. Оно находилось в руках полиции и судей-следователей.

Все чины прокуратуры не стояли в иерархической зависимости друг от друга, они непосредственно подчинялись генерал- прокурору. Они являлись как бы «оком генерал-прокурора» на местах, от него получали указания. Он обязан был «смотреть над всеми прокуроры, дабы в своем звании истинно и ревностно поступали, а ежели кто в чем преступит, то оных судить в Сенате»

Помимо Сената, ни присутственные места, ни даже генерал- прокурор не могли подвергать прокуроров взысканиям. На практике эта независимость иногда нарушалась удержанием жалованья у провинившихся, но Сенат рассматривал это, как уклонение от законного порядка и подтверждал привилегированную подсудность прокуроров.

За взятки или другое нарушение закона прокуроры подлежали строжайшему взысканию. За умышленные преступления в зависимости от тяжести вины они подлежали или смертной казни, или ссылке на каторгу с вырезанием ноздрей и конфискацией всего имущества. За неумышленные нарушения законов первые два раза прокуроры подвергались штрафу, а в третий раз - конфискации половины имущества и каторжным работам.

В результате реформ центрального и местного аппарата управления образовалась огромная армия чиновников. И чем больше и многочисленней был этот аппарат, тем в большей мере он был подвержен болезни, которая свойственна любой бюрократии -коррупции (взяточничеству и казнокрадству), которая особенно разрастается в условиях бесконтрольности и безнаказанности. Поэтому Петр I был озабочен поисками форм контроля за деятельностью госаппарата. Эти формы были многообразны: ведомственный контроль коллегии за деятельностью их местных уполномоченных; контроль Сената за всем аппаратом, в том числе и коллегиями; ревизион-коллегия осуществляла финансовый контроль и проверку счетов. Но этого было недостаточно. Поэтому в 1711 г. учреждаются должности фискалов во главе с генерал-фискалом и его помощником обер-фискалом (от лат. fiscus - государственная казна). Фискалы призваны были оберегать казну путем вербовки агентуры в госучреждениях и выявления оперативным путем взяточников и казнокрадов. В 1715 г. специальным указом царь установил, что за донос на взяточника и казнокрада, а также на тех, кто злоумышляет против государства, доносчик в случае подтверждения его доноса получит половину имущества виновного, а холоп, донесший на своего господина, - вдобавок еще и волю. В стране поднялась такая волна доносов, что в 1718 г. царю пришлось издать указ о том, чтобы “подметные письма” (доносы) сжигали на том месте, где их обнаружили, не распечатывая и не читая. Дело в том, что доносчики, опасаясь нередких в таких случаях пыток, подбрасывали анонимки (“подметные письма”) к дверям государственных учреждений или церквей. Тогда в 1722 г. Петр 1 издал указ об учреждении должности генерал-прокурора (“ока государева”). Генерал-прокурору были под-чинены обер-прокуроры в Сенате и в Синоде, прокуроры в коллегиях и в губерниях. Они должны были присутствовать на заседаниях тех учреждений, при которых они были учреждены и осуществлять гласный общий надзор за законностью и исполнением указов и повелений императора и Сената. Однако, поскольку генерал-прокурору был подчинен институт фискалов, то прокуратура руководила и негласным агентурным надзором. А за всеми учреждениями, в том числе и Сенатом, и Синодом, и прокурорами, и фискалами наблюдало “недремлющее око” Тайной канцелярии.

Но ничто не помогало. Взяточничество и казнокрадство процветало. Так, уличен был во взятках и казнен сам обер-фискал Нестеров. Казнен сибирский губернатор князь Гагарин, умудрившийся украсть бриллианты, купленные в Китае для жены Петра I, пока их везли через Сибирь. А на царского фаворита князя Меншикова был сделан начет (царь обязал вернуть украденное) в размере почти годового бюджета Российской империи.

Сейчас это слово употребляется в русском языке только в негативном значении. «Фискал!» — так называют ябедников и доносчиков. Но почему же этих презираемых всеми людей называют фискалами, а не как-то по-другому?

Оказывается, в прежние времена слово «фискал» имело вполне официальное значение. Так когда-то называлась должность чиновников, которые должны были следить за законностью действий учреждений и отдельных лиц. Эта должность впервые была введена царем Петром I, когда он указом от 22 февраля 1711 года учредил в России Сенат — высший государственный орган управления страной. При нем была учреждена также и служба фиксалов.

Главный фискал на все государство назывался обер-фискалом. Он должен был тайно узнавать и высматривать, не занимается ли кто злоупотреблением при сборе налогов в государственную казну, как проходит суд и правильно ли судят. В его обязанности входило также следить за тем, кто что говорит и как себя ведет, независимо от того, какого человек звания и какой пост он занимает. Обо всех злоупотреблениях обер-фискал должен был сообщать Сенату. Причем было установлено, что если донос окажется справедливым и человека накажут штрафом или вообще отнимут у него все имущество, то одна половина штрафа идет в казну, а другая остается обер-фискалу за хорошую службу. Но фискалу ничего не грозило даже в том случае, если он окажется неправ. Оболганные им люди под угрозой жестокого наказания не могли даже возмутиться оговором, не говоря уже о том, чтобы предъявить претензии или потребовать его наказания.

Под управлением обер-фискала работали провинциал-фискалы. У них были такие же права в провинциях, как и у обер-фискала в целом государстве, с той только разницей, что без разрешения обер-фискала они не могли призвать в суд важных лиц.

У провинциал-фискалов в свою очередь в подчинении находились городские фискалы.

Таким образом, фискалы всех рангов должны были за всеми подсматривать, а от остальных людей требовалось, чтобы они им всячески содействовали. Так что всем жителям вменялось в обязанность доносить друг на друга и ради государственной пользы, и ради собственной. В народе было официально объявлено, что все будут иметь очень большую выгоду от доноса. Если кто-нибудь, например, донесет на укрывшегося от службы человека, то в награду получит в полную собственность его деревни, а если кто-то заметит, что торговцы скрывают от налогов свои прибыли или торгуют не тем, чем положено, то он получает четвертую часть всего имущества торговца.

Вот так появилась на Руси целая служба доносчиков под названием — фискалы.

22 февраля 1711 г. Петр I учредил Правительствующий Сенат, заменивший Боярскую Думу. “Об учреждении Правительствующего Сената и по два комиссара из губернии “для спросу” и денежных сборах и дела финансового управления”.

Сенат, состоявший из 9 членов, был высшим правительственным учреждением в стране, но вся законодательная власть принадлежала царю. Этот орган власти разрастался, и к концу царствования Петр перешел к иным формам контроля над этим органом. Вместо дежурных штаб-офицеров гвардии он назначил при Сенате высшего чиновника - генерал-прокурора.

17 марта 1711 г. – “О поручении Правительствующему Сенату положения об устройстве государственных доходов…” с предписанием “денег как возможно собирать… и … учинить фискалов во всяких делах”.

Фискалы подчинялись только особому лицу, находившемуся при Сенате – генерал-обер-фискалу.

Жалованье фискалам не полагалось. Если они могли доказать вину подозреваемого, то последнего ждал крупный штраф. Половина денег шла фискалу, а другая – в казну. Если же донос не был доказан, доносчика не наказывали.

Общество с самого начала не приняло фискалов.

Да и взяли они больно круто – через год пожаловались царю на сам Сенат!

Наибольшую активность среди них проявлял выходец из народных низов Алексей Нестеров. Этот бывший крестьянин смело бросался на родовитых аристократов, уличая их в казнокрадстве и непорядочности.

Нестеров не побоялся схватиться с любимцем Петра князем Яковом Долгоруковым, славившимся своей неподкупностью. С фактами в руках фискал доказывал, что князь уклоняется от уплаты налогов, присваивает государственные земли, занимается сомнительными коммерческими аферами… Петр Нестерова ставил в пример другим фискалам и всячески ему благодетельствовал. А тот старался изо всех сил. В конце концов Нестеров уличил в коррупции своего начальника – самого обер-фискала Желябужского.

Петр рвал и метал. На место Желябужского он поставил Нестерова с указом провести чистку среди фискалов. Нестеров рьяно взялся за дело. Уже вскоре он мог доложить царю, что новый аппарат сформирован и приступает к работе.

С 1714 г. возник особый институт фискалов, которые должны были бороться со злоупотреблениями чиновников.

Петр I учредил должность генерал-фискала и его помощника - обер-фискала. Им были подчинены фискалы в губерниях и городах.

В1715 г. Для контроля за самим Сенатом был назначен специальный генерал-ревизор. Естественно, что на все эти посты Петр I назначал своих любимцев. Так, генерал-прокурором стал П.И.Ягужинский, генерал-обер-фискалом Нестеров.

Разоблачения сыпались друг за другом. Самые громкие процессы 10-х – начала 20-х годов были инспирированы фискалами. Жертвами Нестерова стали:

брат Якова Долгорукова Григорий,

сенатор князь Волконский,

астраханский губернатор Артемий Волынский,

сибирский губернатор князь Матвей Гагарин… Последнего повесили в марте 1721 года на глазах ближайших родственников, царя, министров, чиновников…

Нестеров находился на вершине славы. Петр наградил его орденами и крепостными. Но вдруг грянул гром. Оказалось, что Только один Нестеров принес ущерб на сумму в 300 тысяч рублей.

Утром 24 января 1724 г. совершены были казни обер - фискала Нестерова и его трех товарищей - фискалов, обвиненных в страшнейшем взяточничестве. Казни были совершены на Васильевском острове, против здания Коллегий (сейчас здание С. - Петербургского университета).

Перед высокой виселицей, на которой так недавно еще висел князь Матвей Гагарин, устроили эшафот; позади него возвышались четыре высоких шеста с колесами, спицы которых на пол-аршина были обиты железом. Шесты эти назначались для взоткнутия голов преступников, когда тела их будут привязаны к колесам.

Когда декорации были готовы, стеклась публика, большую часть ее составляли канцелярские и приказные чиновники, получившие строжайшее повеление непременно быть при казни …

Государь со множеством вельмож смотрел из окон ревизион - коллегии.

Все три старца - фискала один за другим мужественно сложили головы на плахе.

Мучительнее всех была казнь Нестерова.

Его заживо колесовали: раздробили сперва одну руку, потом ногу, потом другую руку и другую ногу. После того к нему подошел один из священников и стал его уговаривать, чтобы он сознался в своей вине, то же самое от имени Императора сделал и майор Мамонов. Государь обещал в таком случае оказать милость, т. е. Немедленно отрубить голову. Но обер - фискал с твердостью отвечал, что все уже высказал, что знал и затем, как и до колесования, не произнес более ни слова. Наконец его, все еще живого, повлекли к тому месту, где отрублены были головы трем другим, положили лицом в их кровь и также обезглавили. Девять человек получили каждый по пятидесяти ударов кнутом, четверым из них щипцами вырвали ноздри …”