Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

07:51 02.03.2015

В конце августа 1941 года 3-я танковая рота Колобаева обороняла подступы к Ленинграду в районе города Красногвардейска. Каждый день, каждый час был «на вес золота» - из северной столицы эвакуировались военные предприятия и мирное население. 19 августа З. Колобаев получил личный приказ от командира дивизии: перекрыть три дороги, которые ведут к городу со стороны Луги, Волосово и Кингисеппа. Защитить три дороги пятью танками – с эти мог справиться только он. Танкист к тому времени прошел финскую войну, трижды горел в танке, но каждый раз возвращался в строй.

Все это было так:
В молчании суровом
Стоит тяжелый танк,
В леске замаскирован,
Враги идут толпой
Железных истуканов,
Но принимает бой
Зиновий Колобанов.Эти стихи - лишь небольшой отрывок из поэмы, которая была написана в сентябре 1941 года поэтом Александром Гитовичем в честь командира 3-й танковой роты 1-го танкового батальона 1-й танковой дивизии старшего лейтенанта Зиновия Колобанова. За месяц до этого, - 20 августа 1941 года экипаж танка, которым командовал 30-летний Колобанов, уничтожил в одном бою 22 немецких танка. Всего же за этот день 5 танков роты Колобанова подбили 43 вражеских танка. Кроме того, были уничтожены артиллерийская батарея, легковая машина и до двух рот гитлеровской пехоты.Это произошло как раз в те дни, о которых сложилось прочное мнение: советские войска в начале Великой Отечественной войны только отступали, не оказывая врагу серьезного сопротивления. Геройские свершения Зиновия Колобанова и его подчиненных призваны развеять этот миф – Красная Армия билась летом 1941 года с фашистско-немецкими захватчиками изо всех сил.Приказ комдива: «Стоять насмерть!» В конце августа 1941 года 3-я танковая рота Колобанова обороняла подступы к Ленинграду в районе города Красногвардейска. Каждый день, каждый час был «на вес золота» - из северной столицы эвакуировались военные предприятия и мирное население. 19 августа З. Колобанов получил личный приказ от командира дивизии: перекрыть три дороги, которые ведут к городу со стороны Луги, Волосово и Кингисеппа. Защитить три дороги пятью танками – с эти мог справиться только он. Танкист к тому времени прошел финскую войну, трижды горел в танке, но каждый раз возвращался в строй.Танки «Климент Ворошилов» КВ-1 против немецких Pz.Kpfw.35(t) Существует схема того самого боя. Позиция тяжело танка КВ-1 Колобанова находилась на высоте с глинистым грунтом, на расстоянии около 150 м от развилки дорог, около которой росли две березы, получившие название «Ориентир №1», и примерно в 300 м от перекрестка, обозначенного «Ориентир №2». Длина просматриваемого участка дороги около 1000 м, 22 танка легко размещаются на нем при походной дистанции между танками 40 м.Выбор места для ведения огня по двум противоположенным направлениям (такая позиция называется капонир) объясняется следующим. Противник мог выйти на дорогу на Мариенбург либо по дороге от Войсковиц, либо по дороге от Сяськелево. В первом случае пришлось бы стрелять в лоб. Поэтому капонир был вырыт прямо напротив перекрестка с таким расчетом, чтобы курсовой угол был минимальным. При этом пришлось смириться с тем, что расстояние до развилки сократилось до минимума.Именно на такой машине воевал Колобанов. Около 14:00 20 августа после безрезультатно завершившейся авиаразведки, которую провели немцы, по приморской дороге на совхоз Войсковицы проследовали немецкие разведчики-мотоциклисты, которых экипаж Колобанова беспрепятственно пропустил, дождавшись подхода основных сил противника. За полторы – две минуты, пока головной танк преодолевал расстояние до перекрестка, Колобанов убедился, что в колонне нет тяжелых танков, окончательно составил план боя и решил пропустить всю колонну до развилки (Ориентир № 1). В этом случае все танки успевали пройти поворот в начале насыпной дороги и оказаться в пределах досягаемости его пушки. В колонне двигались лёгкие танки Pz.Kpfw.35(t) немецкой 6-й танковой дивизии (в других источниках также называются 1-я или 8-я танковые дивизии).Подбив танки в голове, середине и в конце колоны, Колобанов не только заблокировал дорогу с обоих концов, но и лишил немцев возможности съехать на дорогу, ведущую на Войсковицы.
Во вражеской колонне возникла страшная паника. Одни танки, пытаясь скрыться от губительного огня, лезли под откос и там вязли по башни в болоте. Потом и они были сожжены. Другие, пытаясь развернуться, натыкались друг на друга, сбивая гусеницы и катки. Перепуганные экипажи, выскакивая из горящих машин, в страхе метались между ними. Большинство из них попадали под пулеметный огонь.За 30 минут боя экипаж Колобанова подбил все 22 танка в колонне. Из двойного боекомплекта было израсходовано 98 бронебойных выстрелов. После боя на КВ-1 Зиновия Колобанова насчитали более сотни попаданий.
Танк КВ-1 с повреждениями. Представить к награде! Сразу после этого танкового сражения, закончившегося полной победой советского оружия, в газете «Красная звезда» появилась заметка о подвиге танкиста Колобанова.А в архивах Министерства обороны сохранился уникальный документ – наградной лист Зиновия Колобанова. Лист 1 страницы. В нем подтверждается информация о количестве подбитых танков, но, пожалуй, самое главное, - Зиновия Колобанова и всех членов его экипажа за проявленные в победоносном бою мужество и героизм были представлены к званию Герой Советского Союза. Но высшее командование не сочло, что подвиг танкистов заслуживает столь высокой оценки. Зиновия Колобанова наградили орденом Красного Знамени, Андрея Усова - орденом Ленина, Николая Никифорова - орденом Красного Знамени, а Николая Родникова и Павла Киселькова - орденами Красной Звезды.После подвига Ещё три недели после боя под Войсковицами рота старшего лейтенанта Колобанова сдерживала немцев на подступах к Красногвардейску в районе Большой Загвоздки. За это время 5 танков Колобанова уничтожили три миномётных батареи, четыре противотанковых орудия и 250 немецких солдат и офицеров.13 сентября 1941 года Красногвардейск был оставлен частями Красной Армии. Рота Колобанова была опять оставлена на самом важном в тот момент рубеже – она прикрывала отход последней войсковой колонны на город Пушкин. Танк КВ-1 15 сентября 1941 года старший лейтенант Колобанов был тяжело ранен. Ночью на кладбище города Пушкин, где танки заправлялись топливом и боеприпасами, рядом с КВ Зиновия Колобанова разорвался немецкий снаряд. Танкист получил осколочное ранение головы и позвоночника, контузию головного и спинного мозга.Война для Зиновия Колобанова закончилась. Его отправили на лечение в Травматологический институт Ленинграда, в тот самый город, который танкист так успешно оборонял. До наступления блокады северной столицы, герой-танкист был эвакуирован и до 15 марта 1945 года лечился в эвакогоспиталях № 3870 и 4007 в Свердловске. Но летом 1945 года, восстановившись после ранения, Зиновий Колобанов вернулся в строй. Ещё тринадцать лет он служил в армии, выйдя в запас в звании подполковника, затем много лет жил и работал на заводе в Минске. С женой и сыном. В начале 1980-х годов на месте боя под Войсковицами было решено поставить памятник. Зиновий Колобанов написал письмо министру обороны СССР Дмитрию Устинову с просьбой выделить танк для установки на постамент, и танк был выделен, правда, не КВ-1, а более поздний ИС-2.Однако сам факт того, что министр удовлетворил просьбу Колобанова, говорит о том, что о герое-танкисте он знал, и подвиг его под сомнение не ставил.
Почему не герой? На вопрос: «Почему герою-танкисту Колобанову ни в годы Великой Отечественной войны, ни после ее окончания так и не было присвоено звание Герой Советского Союза?» есть два ответа. И оба они кроются в биографии танкиста Зиновия Григорьевича Колобанова.
Первая причина - после войны журналист «Красной Звезды» А.Пинчук опубликовал информацию, что якобы за прорыв линии Маннергейма Колобанов З.Г. стал Героем Советского Союза (в начале марта 1940 года получил Золотую Звезду и орден Ленина) и ему присвоили внеочередное звание капитана. Но за братание его подчинённых с финскими военнослужащими после подписания Московского мирного договора от 12 марта 1940 года Колобов З.Г. был лишён и звания, и награды, документальных сведений, подтверждающих получение Колобановым З.Г. звание Героя Советского Союза за участие в Финской войне, нет.Вторая причина - 10 декабря 1951 года Колобов был переведён в Группу советских войск в Германии (ГСВГ), где проходил службу до 1955 года. 10 июля 1952 года З. Г. Колобанову присвоено воинское звание подполковник, а 30 апреля 1954 года Указом Президиума Верховного Совета СССР награждён орденом Красного Знамени (за 20 лет выслуги в армии).В это время из танкового батальона в английскую оккупационную зону дезертировал советский солдат. Спасая комбата от военного трибунала, командарм объявил Колобанову З.Г. о неполном служебном соответствии и перевёл его в Белорусский военный округ. В советское время наличие в биографии даже одной из перечисленных причин было вполне достаточно для того, чтобы отказать в присвоении звания Героя Советского Союза. Зиновий Колобанов ушёл из жизни в 1994 году, но ветеранские организации, общественники и историки по сей день предпринимают попытки добиться присвоения ему звания Героя России.В Гатчинском районе Ленинградской области, там где воевал Зиновий Колобанов в 1941 году, был организован сбор подписей под обращением с просьбой удостоить героя-танкиста заслуженной им в самом начале Великой Отечественной войны высокой награды посмертно. В год 70-летия Победы, по мнению общественности, это было бы вполне логично и уместно.

В начале войны с Советским Союзом немцы применили на Восточном фронте ту же тактику молниеносной войны, что и в Европе. В приграничных сражениях наши танковые дивизии пытались контратаками остановить немецкие бронированные колонны, но это привело к катастрофе. Немцы были лучше подготовлены, у Вермахта было идеально отлажено взаимодействие между родами войск. Постепенно от тактики контрударов советские танкисты стали переходить к очень эффективной тактике танковых засад, и именно она стала своего рода «противоядием» от «Блицкрига».

Август 1941 года стал поистине временем танковых засад. Именно в этот месяц советские танкисты 1-й Краснознаменной танковой дивизии на дальних подступах к Ленинграду стали массово применять эту новую тактику. 4-я немецкая танковая группа неожиданно натолкнулась на глубокоэшелонированную систему танковых засад, и это стало для Панцерваффе очень неприятным сюрпризом.

20 августа 1941 года экипаж тяжелого танка КВ-1 старшего лейтенанта Зиновия Колобанова провел один из самых результативных танковых боев в мировой истории. На дальних подступах к Ленинграду, при обороне предполья Красногвардейского укрепрайона, наши танкисты из засады уничтожили, 22 танка противника, а всего рота Колобанова, состоящая из 5 танков КВ, уничтожила в этот день 43 танка. Танковый погром, который учинили Панцерваффе танкисты Зиновия Колобанова, – это пик развития данной тактики, своего рода идеально проведенная танковая засада.

Вот уже многие годы среди историков не затихают ожесточенные споры.

Подтверждают ли немецкие документы феноменально высокий результат советских танкистов? Технику какой немецкой дивизии уничтожили наши воины? Как повлиял бой Колобанова на обстановку под Ленинградом в целом?

«…14.00… доложили, о появлении танковой колонны на совхоз Войсковицы. С подходом головного танка к совхозу, тов. Колобанов подал команду артиллеристу открыть огонь…».

Это строки из наградного листа Зиновия Колобанова повествуют о начале самого известного танкового боя Великой Отечественной войны, в котором КВ-1 уничтожил 22 немецких танка. О том, какой немецкой дивизии принадлежала колонна, идут жесточайшие споры между историками. Сложность заключается в том, что через перекресток прошли в разное время (по мнению автора) все три немецкие танковые дивизии. Вопрос заключается в том, чья же танковая колонна вышла к перекрестку в 14.00 по московскому или в 12.00 по берлинскому времени (в 1941 году разница между московским и берлинским временем составляли два часа – один час астрономический и один «декретного» времени). Не разобравшись, какая дивизия вышла к засаде Колобанова, описывать ход знаменитого танкового боя, по мнению автора некорректно.

Колонна № 1. Если исходить из времени прохождения, то это усиленная 6-й танковой ротой колонна 113-мотопехотного полка 1-й немецкой танковой дивизии. Но не совсем точно совпадает время: в журнале боевых действий этой танковой дивизии указано, что она, осуществляя маневр вдоль фронта, действительно проходила по маршруту Сяськилево – Сеппелево – Илькино – Черницы – Суйда, причем в Сеппелево она оказалась в 13.45 по московскому времени или в 11.45 по берлинскому. Там колонна встретила сопротивление противника, и расстояние в 3,5 километра от Сеппелево до Илькино мотопехотное подразделение преодолевало 3 часа 35 минут, оказавшись в Илькино в 17.20 по московскому времени или в 15.20 по берлинскому. Другими словами, скорость продвижения колонны техники составляла примерно один километр в час. Очевидно, что была очень веская причина, чтобы выполнять тактически важный маневр с такой «черепашьей» скоростью. В журнале боевых действий указано, что этой причиной была советская боевая группа (неуказанного состава) и минные заграждения. Причем Сеппелево, это соседняя с Учхозом деревня, между ними один километр. В Сеппелево находился наблюдательный пункт командира танкового батальона Колобанова капитана Шпиллера.

По мнению автора, колонна 113-го полка 1-й немецкой танковой дивизии на 15 минут опоздала к началу боя, и находилась за танковой колонной другой дивизии, которую расстреливал танк Колобанова. После ухода советской боевой машины с позиции на дозаправку снарядами и топливом, колонна 113-й мотопехотной дивизии продолжила движение, но для этого ей пришлось помогать эвакуировать с дороги подбитые и сгоревшие танки другой танковой дивизии. Возможно, вдоль дороги и были мины, а против колонны действовала наша боевая группа. Но в этом районе были лишь небольшие разрозненные группы ополченцев, и задержать продвижение целого усиленного мотопехотного полка они не могли. Крупные силы ополченцев находились в пяти километрах у противотанкового рва в районе Корпиково. Потери всей танковой дивизии за 20 августа 1941 года составили четверо убитыми и восемь ранеными. В этот день, в 1-й немецкой танковой, был потерян безвозвратно только один командирский танк на базе легкого Pz.I.

Колонна № 2. По немецким картам видно, через лес в районе Малые Борницы в расположение танковой засады Колобанова вышла колонна 8-й немецкой танковой дивизии (неустановленного состава), которая отрезала правый фланг курсантов от левого фланга. Она пересекла маршрут боевой группы 113-го полка, прошла место засады Колобанова у Учхоза и, преодолев еще пять километров в направлении Красногвардейска, остановилась у противотанкового рва Корпиково. Впоследствии часть 8-й танковой заменили на части 1-й танковой. По мнению автора, маловероятно, чтобы в засаду попала эта колонна 8-й танковой. Следуя по своему маршруту, она вышла к засаде Колобанова со стороны усадьбы, а это не соответствует условиям боя, описанного самим Колобановым. Информации о потерях в личном составе 8-й танковой не обнародована. По отчетам 4-й танковой группы 20 августа был безвозвратно потерян один Pz.38(t), следующий, безвозвратно потерянный Pz.38 (t,) отмечен только 22 августа 1941 года.

Колонна № 3. По немецким данным, танки 6-й танковой дивизии дальше всех находились от места засады. Но на основном участке фронта 6-й танковой, 20 августа было относительно тихо, по этой причине танковые колонны всех трех танковых батальонов этой дивизии очень активно маневрировали на большие расстояния, выходя на те участки фронта, где их помощь была нужна. В журнале боевых действий это маневрирование танковых колонн не отмечено, но частично отражено в дневниках танкистов 6-й танковой дивизии. С 20 по 27 августа 6-я танковая не вела никаких серьезных боев, на ее участке фронта было затишье. Это подтверждают и документы советских подразделений, которые были ее противниками. Но по непонятным причинам именно на этот период приходятся массовые потери соединения в танках, сопоставимые с потерями 1-й танковой дивизии в Молосковцком сражении. По черновым отчетам 4-й танковой группы, 22 августа 6-я дивизия теряет безвозвратно девять Pz.35(t). Кроме них потеряны и два Pz.IV, но не указан номер дивизии, которой они принадлежали. По данным немецких отчетов, дивизия в течение 23 августа потеряла безвозвратно 13 Pz.35(t) и два Pz.IV.

Позиция командирского КВ была выбрана у перекрестка дорог Дубицы – Ванга – Стараста – Мариенбург и Вохоново – станция Войсковицы. Боевая машина была установлена в капонир на небольшой возвышенности, за озером. Примечательно, что танк Колобанова занял позицию в историческом месте. Здесь, до революции находилось царское охотничье поместье, в котором очень любил бывать император Николай II, отсюда по дороге на Вохоново он ездил на охоту. Поэтому местные жители называли дорогу Вохново – Учхоз Войсковицы – «Царской». Дореволюционные газеты изобилуют информацией об охоте императора и его свиты в этом месте. Именно по «Царской» дороге, скорее всего, и должны были наступать вражеские танки.

В 1937 году на месте царского охотничьего поместья было образовано учебное хозяйство Ленинградского Зоотехнического института. Возле дороги возвышалось красивое деревянное здание бывшей усадьбы с колоннадой в центре и двумя большими флигелями. Рядом с усадьбой находились хозяйственные постройки, стены которых были построены из камня. Эти каменные постройки сохранились до сих пор. Основная позиция танка предположительно была у старинного озера. Местность вокруг него болотистая и советский танк размещался на небольшой высотке, единственном сухом участке. В результате перед советской боевой машиной находилась местность непроходимая для танков противника. Рядом с КВ, возможно, заняло оборону пехотное прикрытие, предположительно из 2-й ДНО.

Экипаж старшего лейтенанта Зиновия Колобанова. Перед экранированным танком КВ-1 после боя.

Противнику же предстояло наступать по «Царской» дороге, которая прекрасно просматривалась. Справа от нее были луга со стогами сена, но август 1941 года был дождливым, и это поле стало непроходимо. Фактически «Царская» дорога превратилась в «мышеловку», которую в любой момент могли «захлопнуть» наши танкисты. Запасная позиция находилась, по словам Колобанова, в деревне, которая была рядом (предположительно в деревне Ванга Стараста). Примерно в одном километре от места засады, в Сеппелево, был наблюдательный пункт командира танкового батальона капитана Шпиллера.

Днем появилась немецкая танковая колонна – Колобанов в аудиозаписи говорит, что четко видел каждый немецкий танк (всего их было 22). Колобанов опознал вражеские танки Т-3 и Т-4. Перед ними шла штабная машина. Впереди колонны двигалась разведка – три вражеских мотоциклиста. По мнению автора, это была колонна, которая состояла из двух Pz.IV и 20 Pz.35(t). Наличие легковой машины и трех мотоциклов в «ордере» немецкой танковой колонны никого смущать не должно. По воспоминаниям немецких танкистов, автомобили и мотоциклисты выделялись отдельно действующим танковым ротам 6-й танковой, это было нормально практикой. Еще перед боем Колобанов выбрал на местности два ориентира: ориентир № 1 – две березы у перекрестка дорог, ориентир № 2 – сам перекресток. Зиновий Григорьевич приказал не открывать огонь по мотоциклистам, а дождаться подхода к перекрестку вражеской танковой колонны. Неожиданно по рации послышался голос командира батальона: «Колобанов, почему пропускаешь противника».

Капитан Шпиллер находясь на КП в Сеппелево, был в одном километре от танковой засады Колобанова, и видел, как враг подходит к перекрестку. Но у последнего уже не было времени ответить комбату, так как немецкие танки были уже на перекрестке и приближались к двум березам (ориентир № 1). Старший лейтенант приказал командиру танкового орудия Усову открыть огонь по головному танку. С короткой дистанции (в интервью Колобанов рассказывает, что расстояние было 150 метров) первыми выстрелами были подбиты два танка, шедшие впереди колонны. На дороге образовалась пробка. Затем по приказу командира Усов перенес огонь на танки замыкающие колонну и поджег их. В результате меткого огня советского КВ вражеская колонна оказалась заперта на дороге. Немцы не сразу разобрались, откуда их обстреливают, и в начале стали расстреливать стога сена, стоящие в поле. Возможно, противник решил, что по ним ведут огонь замаскированные в стогах советские противотанковые орудия. Маскировка 45-мм орудия под стог сена была самым распространенным приемом у советских артиллеристов, в тех случаях, когда позицию приходилось занимать в чистом поле.

Шпиллер Иосиф Борисович. За оборону Красногвардейска представлен к ордену Ленина, награжден орденом Красного Знамени (фотография из музея Колпинской школы № 467).

Вскоре вражеские танкисты обнаружили позицию советской боевой машины. На КВ обрушился град снарядов, но к счастью, ни один из них не смог пробить броню и повредить 76-мм орудие. Из-за интенсивной стрельбы боевое отделение советского танка было заполнено пороховыми газами, от которых задыхался экипаж. Немецкие снаряды, хотя не пробивали броню, но от их ударов с внутренней стороны отскакивала от брони окалина и впивалась в лица, от постоянных ударов бронебойных снарядов танкисты глохли. После боя на танке насчитали 147 вмятин от вражеских снарядов. Положение немецкой танковой колонны продолжало становиться все хуже и хуже. Вражеские машины, оказавшись в западне, пытались съехать с дороги, но слева и справа от нее были заливные луга, и немецкая техника застревала в грязи.

В течение часа танк Колобанова методично расстреливал обездвиженного врага, 22 вражеских танка были уничтожены. По воспоминаниям ветерана 1-й танковой дивизии Н. С. Семенова, сразу после боя к месту засады подъехал командир дивизии Баранов, комбат Шпиллер и корреспондент газеты «Известия» Павел Майский. Командир дивизии поблагодарил Колобанова и экипаж танка за мужество и решительные действия, а корреспондент заснял горящую вражескую колонну на кинокамеру. Вскоре они уехали. По мнению автора, из двух Pz.IV и 20 Pz.35(t) немецкой танковой колонны все были или подбиты, или уничтожены, а шедшие в голове колонны два Pz.IV и 13 Pz.35(t) сожжены. Их и зафиксировали как безвозвратные потери 23 августа в немецких отчетных таблицах состояния техники.

В аудиозаписи Колобанов сообщил, что это был его первый в жизни бой с танками противника. Вскоре, по месту засады танка Колобанова, немцы открыли массированный огонь, затем появилась вторая вражеская колонна. К сожалению, в аудиозаписи Зиновий Колобанов не указывает состав этой колонны, и не называет направление ее движения. Возможно, это была колонна 113-го полка 1-й танковой дивизии. В ходе неравного боя советский КВ был поврежден, но самое опасное было то, что в боевой машине кончились снаряды. В интервью Колобанов рассказывал, что осталось несколько осколочных. Он доложил обстановку капитану Шпиллеру и получил приказ покинуть поле боя и двигаться в тыл, чтобы исправить повреждения и пополнить боекомплект.

Есть данные, что в ходе боя немцы пытались применить против танка Колобанова противотанковое орудия, но в аудиозаписи сам он ничего про это не говорит. Не указаны уничтоженные противотанковые орудия и в наградных листах экипажа КВ-1 Колобанова.

В аудиозаписи Колобанов указывает на два эпизода боя. Они отражены в статье журналиста Лисочкина «Мир смотрит на равнину». Во время боя заклинило башню, и механику-водителю пришлось поворачивать танк, для наведения орудия. Фактически танк превратился в штурмовое орудие. Вовремя боя, был сбит перископ и Родинков (Родников) его поменял. Колобанов вспоминает, что когда танк покидал поле боя, кто-то постучал в люк с просьбой о помощи. Оказалось, что недалеко от места боя находится группа раненых бойцов и командиров. Зиновий Григорьевич проверил документы у солдата, который стучал в танковый люк, а затем раненых погрузили на КВ и боевая машина пошла в тыл. В наградном листе механиков-водителей (в экипаже было два механика-водителя) Родникова и Никифорова указано, что они эвакуировали семь раненых красноармейцев. Причем, Колобанов вновь ничего не говорит про пехотное подразделение, которое было придано танку – судя по всему этого подразделения и не было, иначе бы он рассказал, как оно в месте с танком выходило из боя, а он сообщает о группе раненых, которая случайно оказалась у танка. Причем факт спасения раненых отражен в наградных листах.

Сразу после ухода танка Колобанова с позиции, по мнению автора, части 113-го мотопехотного полка, 6-й танковой роты и 73-го противотанкового дивизиона 1-й танковой дивизии противника прорвались по маршруту Вохоново – Учхоз – Сеппелево – ст. Войковицы и вышли на Лужскую дорогу в районе Больших Черниц, чтобы занять место 8-й танковой дивизии, которая разворачивалась и уходила в сторону Луги. Это отмечено в журнале боевых действий 1-й танковой дивизии. Лишь ненадолго 113-й мотопехотный батальон занял стратегический перекресток у Илькино, а затем колонна ушла на Киевское шоссе. Если бы немцы длительное время удерживали Илькино и станцию Войсковицы, это было бы замечено курсантами-пограничниками 2-го батальона, так как эти два населенных пункта находились на стратегически важной дороге сразу за их позициями. Захват Илькино и станции Войсковицы означал окружение батальона, но по данным наших пограничников, ни 20, ни 21, ни 22 августа 1941 года враг так и не смог прорваться через их позиции – курсанты попали в окружение только 23 августа.

Вечером 20 августа 1941 года под Борницами боевая группа 8-го моторизованного полка 8-й танковой дивизии попыталась еще раз прорвать оборону 2-го батальона курсантов. Пользуясь своим преимуществом в живой силе и технике, немцы все время пытались обойти батальон пограничников с флангов. Жестокий бой продолжался с 17.00 до 19.30. Во время одной из таких попыток вражеским танкам удалось обойти позиции курсантов. Немецкие боевые машины вновь попытались нанести удар в тыл батальону, но попали в засаду двух советских КВ. Танки лейтенанта Сергеева и младшего лейтенанта Ласточкина заняли оборону за позициями курсантов 2-го батальона у Больших Борниц. В районе Выселки – Рябиси приготовился к бою экипаж Сергеева, его машина находилась за левым флангом курсантов-пограничников. За центральными позициями стоял в засаде танк лейтенанта Ласточкина. Его позиция находилась примерно в одном км за окопами курсантов возле железнодорожного полотна. КВ установили в капонир, и он был готов отразить атаку немцев, если противник прорвет фронт перед нашим танком. В 16.00, по мнению автора, танки 10-го танкового полка 8-й танковой дивизии, которые обходили позиции курсантов-пограничников, появились перед засадой лейтенанта Федора Сергеева. КВ вступил в бой, который длился до вечера. В районе Выселки экипаж уничтожил четыре машины, в районе Рябиси еще столько же. В ходе боя танк Сергеева подбили. Один вражеский снаряд выбил шаровую установку с пулеметом, был поврежден компрессор накатника пушки, другой снаряд вывел из строя двигатель танка. Экипаж понес потери и был вынужден оставить тяжело поврежденную боевую машину на поле боя.

Могила Шпиллера Иосифа Борисовича на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. г. Санкт-Петербург (фотография Дениса Базуева).

Сохранились фотографии сделанные танкистами 6-й роты 1-го танкового полка, той самой роты, которая возможно, и усиливала 20 августа 113-й мотопехотный полк 1-й немецкой танковой дивизии (совершая тактический маневр). На фотографии подпись, что этот танк был уничтожен танкистами 6-й роты в конце августа 1941 года. Почти 100 процентов это танк Сергеева. Судя по всему, 6-я танковая рота пыталась отклониться от основного маршрута движения группы и нанести удар в спину пограничникам, оборонявшим «Борницкий рубеж», танк Сергеева оказался между «молотом и наковальней». С фронта его теснили танкисты 8-й танковой, а с тыла нанесла удар 6-я рота 1-й танковой дивизии. Причем 6-я рота, как потом покажут события, предположительно была смешанного состава. В ней кроме Pz.III для усиления были приданы, предположительно два Pz.IV. Судя по вмятинам от снарядов на корме КВ-1, по нему вели огонь из 50-мм танковых орудий, но они не пробивали броню. Танк был тяжело поврежден снарядами более крупного калибра в правой части кормового листа брони. Возможно что, кроме 6-ой танковой роты 113-й мотопехотный полк усиливали и 88-мм зенитки. На фотографии видно, что башня КВ-1 сорвана взрывом.

По документам 1-й Краснознаменной танковой дивизии указано, что за оставление поврежденного танка на поле боя лейтенанта Сергеева хотели отдать под трибунал. Но передумали, решив дать ему шанс искупить вину. Попытки эвакуировать ценный танк КВ с поля боя успехом не увенчались, в своем дневнике командир капитан Шпиллер сообщает, что ночью легкие танки смогли пробиться к машине лейтенанта Сергеева (немцы потом видели их следы у КВ Сергеева). Возможно, именно экипажи этих легких танков и подорвали КВ.

Очень интересно то, что подбитый 6-й ротой 1-й танковой дивизии КВ Сергеева солдаты 8-й танковой обнаружили только 22 августа 1941 года. В этот день он был отмечен и в предварительном ежедневном отчете 4-й танковой группы.

Здесь хочется особенно подчеркнуть тот факт, что журналы боевых действий 1-й, 6-й и 8-й танковых дивизий велись, в первую очередь, на основе данных мотопехотных подразделений, так как немецкие боевые группы танковых дивизий возглавляли чаще всего командиры мотопехотных полков. Вот они и отмечали в первую очередь успехи мотопехотных подразделений. А танковые роты и батальоны им выдавали на время для усиления, танкисты для них были чужими. И их успехи и поражения практически не фиксировались. Для того, чтобы составить окончательную картину боя 20 августа 1941 года, нужны отчеты именно танковых полков и батальонов за 20 августа, а они на данный момент не обнародованы. Отчасти этот пробел компенсируют воспоминания немецких танкистов 6-й танковой дивизии. Вот и получается, что мотопехота 8-й танковой, по немецким данным, 22 августа в 16.45 по берлинскому времени в 400 м к северо-западу от Тяглино (за Большими Борницами) обнаружила поврежденный и подорванный русскими тяжелый танк, который накануне оказал немцам упорное сопротивление. Возле него были следы легких машин. Противник смог прорваться дальше, и зашел в тыл курсантам, но попал в засаду танка Ласточкина. Экипаж младшего лейтенанта Ласчточкина был готов отразить атаку немцев, если те прорвутся через центр курсантов-пограничников, но те зашли с тыла. Нападения было неожиданным. К счастью, заряжающий в этот момент сидел на башне и заметил немецкую танковую колонну. Она шла между железной дорогой и кромкой леса.

Перекресток, на котором была остановлена и уничтожена немецкая танковая колонна. Вражеские танки шли с право налево. Справа на фотографии видно старинное озеро (Фотография Дениса Базуева).

В наградном листе Ласточкина указано, что немецкие танки появились в 18.00. По воспоминаниям стрелка-радиста Мельникова Владимира Федоровича, КВ вышел из капонира, развернулся и атаковал вражескую танковую колонну.

В ходе скоротечного боя были подбиты два вражеских танка, но и немцам удалось повредить орудие нашей машины. Танк мог вести орудийный огонь, но наводка пушки на цель была сильно затруднена. В этот момент, лейтенант Ласточкин приказал механику-водителю Иовлеву таранить немецкий танк. Мощным ударом КВ разбил вражескую машину, но танкисты получили ранения.

Последний четвертый танк совершил неудачный маневр, в результате которого сам попал в прицел орудия КВ и был подбит. Поврежденный вражеский танк, наша машина таранным ударом отбросила в болото. И этот бой закончился полной победой советских танкистов. После боя, танк Ласточкина ушел на ремонт в Тайцы. В наградных листах наших танкистов указаны повреждения советской боевой машины: «…сбито 2 нижних и один верхний каток, разбит ленивец, много пробоин». Во время таранного удара больше всех пострадал командир танка. Лейтенант Ласточкин не успел приготовиться к таранному удару, и после боя его сразу увезли в госпиталь.

Пока советские танкисты вели жестокие бои с превосходящими силами противника, ремонтные группы пытались спасти вышедшие из строя по техническим причинам машины. В районе железнодорожной станции Войсковицы старший сержант Петр Багун под артиллерийским обстрелом производил сложный ремонт Т-28. Благодаря умению, настойчивости и мужеству ему удалось заменить коробку скоростей и ввести танк в стой. Отремонтированная машина принадлежала нашему 1-му танковому полку.

В донесениях 8-й танковой дивизии отмечено, что вечером 20 августа против них действовали три советских танка, причем один из них был или 32, или 52 тонный. Это немцы установили по следам гусениц. По их данным этой небольшой группе советских танков вечером удалось подбить 6 бронетранспортеров и один гусеничный тягач с тяжелым орудием. Предположительное место боя – район между Большими Борницами и Илькино. Но, возможно, колонну бронетранспортеров уничтожила 6-я рота 2-го танкового батальона 1-го танкового полка 1-й Краснознаменной танковой дивизии. В состав роты входило восемь легких Т-26, и в отчете командира 1-го танкового полка Погодина указано, что роту направили для флангового удара по немецкой танковой колонне в районе Малые Борницы, Илькино, Большое Тяглино. И именно следы этих легких машин противник видел у подбитого под Тяглино КВ Сергеева. Возможно, что колонну немецких бронетранспортеров уничтожила сводная группа КВ-1 и легких Т-26, что, по мнению автора, наиболее вероятно. В своем отчете командир 1-го полка Герой Советского Союза Погодин указывает, что к концу дня, 20 августа:

Каменные строения бывшего учебного хозяйства Войсковицкого ленинградского зоотехнического института. Деревянная царская охотничья усадьба сгорела после войны (фотография Дениса Базуева).

«5. Израсходовав боеприпасы и оставшись без нашей пехоты 2 танка КВ, действовавшие в лесу Вост. Бол. БОРНИЦЫ отошли на рубеж ИЛЬКИНО, где своими силами остановили отход пехотных подразделений, принудив их расположиться в обороне на рубеже танков.

6. Танки КВ по израсходовании боеприпасов выходили по одному на дозаправки в р-он Красногвардейска.

7. Правая истребительная группа в движении, сведений о ее действии не поступало. Левая истребительная группа достигла рубежа ИЛЬКИНО, совместными действиями с танками КВ удерживает рубеж».

Левая истребительная группа и состояла из восьми легких Т-26, которые и сражались вместе с КВ-1. Но возможен и третий вариант – немецкую колонну бронетранспортеров уничтожил отремонтированный средний Т-28 и два легких Т-26.

В результате боя 20 августа на нашем правом фланге немецкая 1-я танковая дивизия прорвала боевое охранение 276-го ОПАБа и вышла в район Учхоз, Войсковицы и Мотчино. Части 113-го мотопехотного полка, 37-го артиллерийского полка и 37-го противотанкового батальона прорвались в район Черницы – Вопша – Лядино, и стали взаимодействовать с частями 28-го моторизованного полка 8-й танковой дивизии. По советским данным боевое охранение 267-го ОПАБа отступило к Лядино. В центре немцы в течение всего дня так и не смогли прорвать позицию пограничников 2-го батальона. Хотя отдельные группы танков прорывались в тыл и пытались нанести удар, но танкисты из роты Колобанова блестяще отбили все эти атаки. Немцы только смогли взять позиции курсантов под Борницами в полукольцо.

На левом фланге, к вечеру, после ухода советских танков в районе Черницы противник все же смог сбить с позиции боевое охранение 3-й роты 267 го ОПАБа, и оставшиеся в живых расчеты ДЗОТов отошли к новой линии обороны Лядино – Вошпа. Немецкие танки вышли к Варшавской железной дороге, и вечером 20 августа саперы лейтенанта Мёрша из 8-й танковой дивизии взорвали железнодорожное полотно. К железной дороге их провел местный житель. Подрыв железной дороги окончательно прервал снабжение 41-го стрелкового корпуса Астанина с Ленинградом. Это был страшный удар по защитникам Луги.

Немецкие саперы еще днем на двух танках пытались прорваться к железной дороге, но попали под огонь наших войск и были вынуждены вернуться. В ходе боя один Pz.III из состава 1-й танковой дивизии был подбит, а Pz.IV застрял. С большой вероятностью, это были танки 6-й танковой роты 1-й танковой дивизии, которая усиливала 113-й мотопехотный полк. Если это так, то 6-я рота была смешанного состава, в ней были и Pz.III и Pz.IV.

В ходе боя 20 августа общие потери 1-й и 8-й танковых дивизий, по советским данным, составили около 60 танков, из них 43 машины уничтожила рота Колобанова. Причем сама рота безвозвратно потеряла, только танк лейтенанта Сергеева. В отчете командира 1-го танкового полка указаны следующие сведения:

«Всего рота ст. лейтенанта Колобанова, пятью танками КВ за этот день уничтожила 42 танка противника, одну танкетку, одну легковую машину, огнеметную батарею и до роты пехоты. Взят один мотоцикл».

Танкисты отвели в тыл два поврежденных КВ из пяти (машины Колобанова и Ласточкина). Но на следующий день танк Колобанова отремонтировали, и он вновь вернулся на поле боя. В роте в строю остались три машины: Колобанова, Евдокименко и Дегтяря.

Понимая, что 8-я танковая дивизия разворачивается в сторону города Луга, в ночь с 20 на 21 августа 1941 года, советское командование попыталось эвакуировать Сиверский военный аэродром, который теперь находился на пути движения немецких танковых колонн. Для этой цели выделили железнодорожный состав. Ночью загруженный аэродромным имуществом он пошел к Красногвардейску, но под Суйдой состав был подорван противником, а затем подожжен нашими железнодорожниками, чтобы ценное имущество, не досталось врагу. Желая спасти оборудование аэродрома, к горящему поезду из Красногвардейска вышел состав с ремонтной бригадой, который в свою очередь был расстрелян немецкой артиллерией.

Уничтожение советского состава артиллерийским огнем отмечают и немцы. В истории 1-й немецкой танковой дивизии указано, что 21 августа 1941 года 73-й артиллерийский полк танковой дивизии расстрелял железнодорожный эшелон.

ВОРОНЕЖ, 6 мая. /ТАСС/. Власти села Семилуки под Воронежем собираются установить памятник к 75-летию подвига Прасковьи Щеголевой, которую называют героиней песни "Враги сожгли родную хату", рассказала ТАСС заместитель главы администрации Семилукского района Людмила Здоровцова.

"С начала апреля мы собрали 629 тыс. рублей на памятник Прасковье. На конкурс на лучший проект памятника к 75-летию подвига Щеголевой подана пока одна заявка: художник Валерий Гомозов предложил монумент за 3 млн рублей высотой более 5 метров из светящегося бетона и с колоколом", - сказала Здоровцова.

Своя Прасковья

В селе Семилуки под Воронежем о Прасковье Щеголевой знают все. "С детства мы с учителями ходили на могилу Прасковьи, у каждого много своих воспоминаний и впечатлений", - сказала бывшая учительница русского языка, создатель музея Прасковьи Щеголевой в Семилукской средней школе 81-летняя Инна Меркулова.

На месте дома Прасковьи на улице Донской полвека назад поставили серый обелиск: портрет Щеголевой в черном платке, список похороненных: 35-летняя Прасковья Ивановна, ее 70-летняя мама Наталья Степановна, дети - 8-летняя Анна, 6-летняя Полина, 4-летний Николай, двухлетняя Нина и 4-летний племянник Коля. "Они пожертвовали жизнью, спасая летчика Мальцева М. Т.", - написано там.

Настоящее о прошлом

В селе Семилуки живут четверо внуков Прасковьи - Нина, Александр, Галина и Таня, а еще правнуки, внучатые племянники - много родни. Никто из семилукцев не сомневается, что песня "Враги сожгли родную хату" написана про Щеголеву. "Потому что у нашей Прасковьи и у той, что из песни, судьбы одинаковые", - объяснила директор межрайонной Семилукской библиотеки Валентина Богатырева.

По словам Инны Меркуловой, памятник Прасковье в 1960-х годах хотел поставить председатель колхоза "Семилукский" Григорий Скляров. "К 20-летию Победы Скляров установил в селе монумент в память о 815 погибших колхозниках и специально оставил место для памятника Щеголевой. В газете объявили сбор средств, но не осилили - дорого; а потом председатель умер", - вспомнила Меркулова.

Последний день

В июле 1942 года немцы заняли под Воронежем село Семилуки, и Прасковья с шестью детьми перебралась к родственникам в соседнее Ендовище. "Был голод, и Прасковья 14 сентября 1942 года отправилась на свой огород в Семилуки за картошкой с матерью, 12-летним сыном Сашей, а еще Анной, Полиной, Колей, Ниной и племянником Николаем. Старшую дочь Таню она не взяла", - рассказал директор историко- краеведческого музея.

Выкопали картошку, переночевали, а утром 15 сентября уже собрались обратно, но на огород упал Ил-2. "Прасковья помогла раненому летчику и показала, куда уходить - через овраг вдоль Дона на другую улицу в заросшие бурьяном огороды. Сами пошли в село Ендовище, но их встретили фашисты с овчарками. 12-летнего Сашу они заставили обшарить чердаки всех домов, потом избили и заперли в сарае", - рассказал Аксеев. Саша видел, как избивали мать с бабушкой, требуя выдать летчика, как рвали овчарками малышей. Он сделал в сарае подкоп и сбежал.

Французский спаситель

Летчик Мальцев попытался перебраться через Дон, но не смог, забрался в хату на окраине Семилук и потерял сознание. "Утром услышал голоса, стал выбираться из дома, а в огороде столкнулся с женщиной, которая и рассказала о нем фашистам", - добавил Аксеев.

Михаил попал в плен, работал на угольных шахтах под немецким Эссеном. "Весил 40 кг, остался жив благодаря французу Андриану Ривьеру, который делился с Мальцевым своим супом, - добавил Аксеев. - В апреле 1945 года Мальцев бежал, попал к союзникам, а после Победы вернулся в Башкирию".

Двадцать лет спустя

Михаил Мальцев не знал о подвиге Прасковьи. "После войны работал лесником, получил орден Трудового Красного Знамени, создал семью, растил троих детей - Таню, Люду и Славу. Однажды дочка показала ему газету "Советская Россия", в которой в канун 20-летия Победы поместили статью "Звезда над Доном", - рассказал директор Семилукского историко-краеведческого музея Геннадий Аксеев. - Мальцев позвонил в редакцию и узнал, что его давно разыскивают. Он приехал в село, где ему рассказали о Прасковье и показали ее могилу, к ней он потом приезжал каждый год".

По словам Аксеева, в Семилуках Мальцев узнал и женщину, которая выдала его фашистам. "После она жила на отшибе, сильно выпивала, от спиртного и погибла", - добавил он.

Без медали за Будапешт

О ком написана песня "Враги сожгли родную хату" - в селе спора нет, хотя имеются два отличия. "Не мог ее муж Степан приехать на побывку с фронта с медалью за Будапешт ("И на груди его светилась медаль за город Будапешт"). Потому что погиб Степан в бою вскоре после смерти Прасковьи, похоронка на него пришла с Ленинградского фронта, а Будапешт освободили в 1945 году", - пояснил директор местного музея Аксеев.

Во-вторых, на могиле Прасковьи был не ее муж Степан, а племянник Михаил, сын ее старшей сестры - Екатерины Крымовой. "Он приехал домой на побывку, узнал о гибели Прасковьи и был так потрясен ("Не осуждай меня, Прасковья, что я пришел к тебе такой: хотел я выпить за здоровье, а должен пить за упокой"), что просидел на ее могиле всю ночь, а утром уехал на фронт, не дожидаясь конца отпуска", - напомнил Аксеев.

"Уезжая, Михаил наказал матери, чтоб пуще всего берегла пришедших к ней жить детей Прасковьи - Сашу и Таню", - добавила бывшая учительница Меркулова. Позднее в Семилуках узнали, что за подвиг при форсировании Днепра в октябре 1943 года Михаил Крымов получил золотую Звезду Героя Советского Союза.

Инна Меркулова часто созванивается с сыном летчика Мальцева - Вячеславом, который живет в Уфе. "Вячеслав обязательно приедет на открытие памятника Прасковье", - уверена она.

Герои безымянной высоты

Героев другой песни - "На безымянной высоте" чтут в Калужской области. Здесь хранят память о событиях, развернувшихся 13 сентября 1943 года у деревни Рубеженки на территории Куйбышевского района области. В истории эта точка сохранилась с отметкой 224,1. "Безымянная высота" преграждала путь к реке Десна. Многочисленные попытки овладеть высотой, занятой немцами, успеха не принесли. Было принято решение создать штурмовую группу из добровольцев, тогда был выбран взвод младшего лейтенанта Порошина и всего лишь 18 воинов-добровольцев 718-го полка 139 Стрелковой дивизии. В ночь на 14 сентября они вступили в неравный бой с превосходящими более чем в 20 раз силами противника за укрепленную высоту, обеспечив тем самым продвижение частей 139-й дивизии на Рославльском направлении.

Эта победа досталась ценой 16 жизней. В живых осталось только двое: Герасим Лапин - он был найден живым среди убитых товарищей, и Константин Власов - он был захвачен в плен немецкими солдатами, впоследствии бежал и воевал в партизанском отряде.

Подвиг солдат вдохновил поэта Матусовского и композитора Баснера на создание песни "На Безымянной высоте" как своего рода памятника тем, кто ушел в бессмертие непобедимым. В песне поется: "... нас оставалось только трое из 18 ребят…" Но только двое остались в живых. Это сержант Константин Власов и рядовой Герасим Лапин. Третьим был Александр Артамонов, но он вскоре погиб.

Сейчас на Безымянной высоте музейный комплекс. Он включает в себя памятник павшим воинам и ту самую землянку в три наката. "Приезжают родственники Шляхова, Якушева, Артамонова", - рассказал заведующий музеем Александр Богомолов. В этих краях не раз были и сами герой песни - бывший сержант Константин Власов и рядовой Герасим Лапин. Власов умер в августе 1978 года, Лапин - в декабре 1987 года.

15 сентября 1942 года недалеко от села Семилуки совершил вынужденную посадку подбитый немцами штурмовик «ИЛ-2» Имя землячки воронежцев Прасковьи Ивановны Щеголевой, совершившей в годы войны беспримерный подвиг, золотыми буквами вписано в летопись Великой Отечественной войны.

15 сентября 1942 года младший лейтенант авиационного полка Михаил Мальцев получил боевое задание:провести штурмовку вражеской техники, скопившейся в лесу у реки Дон, и вернуться на аэродром. Во время выполнения этого задания самолет Мальцева был подбит, упал на высокий холм и стремительно начал скользить на брюхе по крутому склону к реке… прямо в огород. В огороде находилась Прасковья Щеголева со своими детьми и матерью.Она пришла в свое родное село Семилуки, занятое фашистами, чтобы накопать картошки, собрать помидор и накормить ребятишек.
Самолет горел.

— Мама, дайте лопату! – велела Прасковья и тут же широким мужским махом начала кидать землю в огонь. Мальцев пришел в сознание,встал,открыл фонарь и спустился на землю. К нему подбежала женщина.
— Иди в хату! – указала она на дом.
— Где немцы? – спросил он.
— По всей деревне.

Действительно, отделения тайной полевой полиции обосновались в селе Девица и на хуторе Севастьяновка, а отряды полевой жандармерии помимо этих сел находились и в совхозе «Семилукский», где дислоцировался штаб 7-го немецкого армейского корпуса.

А в это время фашисты с собаками бежали к горящему самолету.

— Куда мне деться? Прасковья указала за дом.
— Вот так по оврагу сейчас же и уходи. Он пополз. Щеголева предупредила детей ничего не говорить немцам, она сама будет им отвечать. Прасковья пока не знала, что ждет ее и детей, не предчувствовала близкого конца.

Как и следовало ожидать, через несколько минут к месту падения самолета прибыли немцы. О зверствах фашистов рассказал единственный спасшийся из семьи сын Александр (муж и отец Степан Егорович погиб на фронте).

Немцы начали допрашивать Щеголеву и детей о месте укрытия летчика, но никто из них летчика не выдал. Женщина стояла на своем, заявив, что ничего не знает. Рассвирепев,фашисты стали Щеголеву и ее детей избивать и травить овчарками, которые рвали их в клочья. Взрослые и дети молчали. Тогда немцы схватили 12-летнего Сашу, завели в пустой дом и, угрожая расстрелом его матери, пытались добиться у него, где спрятан летчик. Ничего не добившись, они избили его, сказав, что все будут расстреляны. Возвратившись во двор, еще раз учинили над Прасковьей, ее матерью и пятью малолетними детьми зверскую расправу: немец протянул к матери руку, рванул с ее груди Нину, одеяло раскрылось, девочка вывалилась на землю. Собак спустили с поводков… А затем все они были убиты:

Прасковья Ивановна (ей было 35 лет), ее мама, Аня – 9-ти лет (ее плюшевый жакетик был весь как решето от пуль), Полина – 7-ми, Нина, которой едва исполнилось два года. И два Николая (сын и племянник) 5 — 6-ти лет.

Саша испугался, услышав крики и выстрелы. Он сидел в запертом чулане. Вспомнил, что здесь есть узкий лаз. Через него и убежал, спрятался.

Память о таких людях, как Прасковья, незабываема…

Прасковья Ивановна Щеголева – рост выше среднего, лицо простое, скуластое, глаза карие, нос прямой, брови густые, серповидные. Взгляд внимательный, умный, в ямочках возле губ таится полуулыбка.Такой предстает перед нами эта русская женщина с одной единственной фотографии.

Не осуждай меня,Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.

Эти строчки поэт М. Исаковский посвятил мужественной и отважной женщине.

Описание подвига П. И. Щеголевой стало сюжетом документальной повести Е. Велтистова «Прасковья».

Спасенный летчик Михаил Тихонович Мальцев укрылся в одном из домов с. Семилуки. Ночью пытался переправиться через Дон, но его постигла неудача и пришлось возвратиться в свое укрытие. На следующий день он был случайно обнаружен местными жителями и позже выдан оккупантам одной из женщин.

Мальцев пережил плен и был освобожден Советскими войсками в 1945 году. Жил и работал в Башкирии. За трудовые заслуги награжден орденом. Неоднократно бывал в Семилуках на могиле Щеголевой.

Был ли у Прасковьи выбор? Наверное, был. Она вместе с детьми могла бы убежать до прихода немцев и спрятаться, а могла б совсем не подходить к горящему самолету, где без ее помощи наверняка бы сгорел летчик. Могла и выдать его, указав направление, куда он пошел прятаться. Смотришь, за это фашисты могли детям шоколадку дать или губную гармошку, а ей самой паек из суррогатных продуктов. Но Прасковья поступила так, как поступила, как подсказывала ей совесть. Прасковья Ивановна Щеголева награждена орденом Отечественной войны первой степени, Александр Степанович Щеголев – медалью «За отвагу».

На фото Прасковья Ивановна Щеголева с семьей.

"Не осуждай меня,Прасковья,

Что я пришел к тебе такой:

Хотел я выпить за здоровье,

А должен пить за упокой".

Эти строчки поэт М. Исаковский посвятил мужественной и отважной женщине.

Имя землячки воронежцев Прасковьи Ивановны Щеголевой, совершившей в годы войны беспримерный подвиг, золотыми буквами вписано в летопись Великой Отечественной войны.

15 сентября 1942 года младший лейтенант авиационного полка Михаил Мальцев получил боевое задание:провести штурмовку вражеской техники, скопившейся в лесу у реки Дон, и вернуться на аэродром. Во время выполнения этого задания самолет Мальцева был подбит, упал на высокий холм и стремительно начал скользить на брюхе по крутому склону к реке… прямо в огород. В огороде находилась Прасковья Щеголева со своими детьми и матерью.Она пришла в свое родное село Семилуки, занятое фашистами, чтобы накопать картошки, собрать помидор и накормить ребятишек.

Самолет горел.

Мама, дайте лопату! - велела Прасковья и тут же широким мужским махом начала кидать землю в огонь. Мальцев пришел в сознание,встал,открыл фонарь и спустился на землю. К нему подбежала женщина.

Иди в хату! - указала она на дом.

Где немцы? - спросил он.

По всей деревне.

Действительно, отделения тайной полевой полиции обосновались в селе Девица и на хуторе Севастьяновка, а отряды полевой жандармерии помимо этих сел находились и в совхозе «Семилукский», где дислоцировался штаб 7-го немецкого армейского корпуса.

А в это время фашисты с собаками бежали к горящему самолету.

Куда мне деться? Прасковья указала за дом.

Вот так по оврагу сейчас же и уходи. Он пополз. Щеголева предупредила детей ничего не говорить немцам, она сама будет им отвечать. Прасковья пока не знала, что ждет ее и детей, не предчувствовала близкого конца.

Как и следовало ожидать, через несколько минут к месту падения самолета прибыли немцы. О зверствах фашистов рассказал единственный спасшийся из семьи сын Александр (муж и отец Степан Егорович погиб на фронте).

Немцы начали допрашивать Щеголеву и детей о месте укрытия летчика, но никто из них летчика не выдал. Женщина стояла на своем, заявив, что ничего не знает. Рассвирепев,фашисты стали Щеголеву и ее детей избивать и травить овчарками, которые рвали их в клочья. Взрослые и дети молчали. Тогда немцы схватили 12-летнего Сашу, завели в пустой дом и, угрожая расстрелом его матери, пытались добиться у него, где спрятан летчик. Ничего не добившись, они избили его, сказав, что все будут расстреляны. Возвратившись во двор, еще раз учинили над Прасковьей, ее матерью и пятью малолетними детьми зверскую расправу: немец протянул к матери руку, рванул с ее груди Нину, одеяло раскрылось, девочка вывалилась на землю. Собак спустили с поводков… А затем все они были убиты:

Прасковья Ивановна (ей было 35 лет), ее мама, Аня - 9-ти лет (ее плюшевый жакетик был весь как решето от пуль), Полина - 7-ми, Нина, которой едва исполнилось два года. И два Николая (сын и племянник) 5 – 6-ти лет.

Саша испугался, услышав крики и выстрелы. Он сидел в запертом чулане. Вспомнил, что здесь есть узкий лаз. Через него и убежал, спрятался.

Лётчик Михаил Мальцев укрылся в одном из домов Семилук. Там его обнаружила на следующий день одна из женщин — Наталья Мисарева, и выдала его оккупантам. Её слова Мальцев будет помнить всю жизнь:

— Я, пожалуй, пойду, заявлю в комендатуру, — спокойно сказала она.

— В какую? — не поверил лётчик.

— В немецкую.

— Чего кривишься? У немцев тебе хуже не будет.

Перед тем, как заявить, она накормила его. Проснулся лётчик от боли в руках и груди — два немца держали его за руки, третий навёл винтовку. Его приволокли в Ендовище, поставили возле полевой кухни. Обед уже раздали, кто-то окрикнул: «Товарищ лётчик, может, молочка выпьете?». Это была Наталья.

— Спасибо, ты меня уже напоила. Сыт по горло, — глухо ответил Мальцев.

Пережив почти трёхлетний плен, лётчик был освобождён советскими войсками в 1945 году. После войны Мальцев женился, родил трёх детей. Вернулся в родные башкирские леса и устроился работать в одно из лесничеств. Как-то его старшая дочь Татьяна прочла в «Советской России» о подвиге женщины из Семилук, которая ценой своей жизни спасла лётчика. Так Мальцев узнал фамилию женщины, пожертвовавшей жизнью своей семьи ради него. В 1965 году он приехал в Семилуки. Долго лежал, плача, на могиле Прасковьи. Встретился он и с Натальей…

Она его не узнала. Только когда он показал ей поврежденный язык (во время падения самолёта, Мальцев сильно прикусил его). Та побледнела: «Что мне теперь будет?». Бывший с Мальцевым чекист Мартыненко сказал:

— Пусть вас совесть мучает всю жизнь.

Был ли у Прасковьи выбор? Наверное, был. Она вместе с детьми могла бы убежать до прихода немцев и спрятаться, а могла б совсем не подходить к горящему самолету, где без ее помощи наверняка бы сгорел летчик. Могла и выдать его, указав направление, куда он пошел прятаться. Смотришь, за это фашисты могли детям шоколадку дать или губную гармошку, а ей самой паек из суррогатных продуктов. Но Прасковья поступила так, как поступила, как подсказывала ей совесть. Прасковья Ивановна Щеголева награждена орденом Отечественной войны первой степени, Александр Степанович Щеголев - медалью "За отвагу".