1.09.1911 (14.09). – Покушение в Киеве Богрова на главу российского правительства П.А. Столыпина

Тайна убийства Столыпина

Памятник А.П. Столыпину в Киеве, открытый 6 сентября 1913 г. на Думской площади (нынешней "Площади Независимости") напротив здания Городской думы

Убийцей был Дмитрий Григорьевич (Мордко Гершкович) Богров (1887 г.р.), сын киевского присяжного поверенного, внук еврейского писателя Г.И. Богрова. Еще в студенческие годы Богров был замешан в революционной деятельности, несколько раз был арестован, но быстро получал освобождение, благодаря связям своего отца. В 1905 г. сочувствовал социал-демократам и учился в Киевском университете на юридическом факультете, продолжил образование в Мюнхене. В декабре 1906 г. вернулся в Киев, примкнул к группе анархистов-коммунистов. В середине 1907 г. стал агентом Киевского охранного отделения под кличкой "Аленский" (вероятно, с целями наподобие Азефа). В разгар мятежных волнений в Киеве состоял членом Революционного совета студенческих представителей. По свидетельству начальника охранного отделения Н.Н. Кулябко, Богров выдал полиции много революционеров, предупредил террористические акты и тем заслужил доверие (так же входил в доверие и Азеф). После окончания университета Богров уехал в Петербург, где установил сотрудничество с Петербургским охранным отделением.

В августе 1911 г. Богров вернулся в Киев, встретился с начальником Киевского охранного отделения Кулябкой и сообщил ему о готовящемся покушении на Столыпина, которое сам же и осуществил, благодаря глупости Кулябки. Богров сообщил ему, что вошел в доверие к некому "Николаю Яковлевичу", который собирается совершить покушение на Столыпина, но чтобы не вызвать подозрений, Богрову необходимо присутствовать на месте покушения. Эти сведения Кулябко не удосужился проверить. Билет в театр был выдан Богрову Кулябкой как своему "агенту", при этом к Богрову не было приставлено наблюдение. По воспоминаниям киевского губернатора Гирса, охрана Столыпина в городе вообще была организована очень плохо.

После покушения Богров был отправлен в киевскую крепость "Косой Капонир", где был заключен в одиночную камеру. Богров был допрошен всего четыре раза: 1 сентября, сразу после совершенного им акта, 2 сентября, 4 сентября и 10 сентября 1911 г. Первые 3 допроса состоялись до суда, а последний уже после суда, накануне приведения в исполнение смертного приговора (Богров был повешен13 сентября). Судебными властями, а именно следователем по особо важным делам, В. Фененко, Дм. Богров был допрошен лишь один раз – 2 сентября, в остальных же случаях допрос производился киевским жандармским полковником Ивановым, приятелем Кулябко. «Отдельные части показаний Дм. Богрова находятся в явном противоречии друг другу и создают впечатление стремления мистифицировать следственную власть. Это отмечено было в свое время и судебным следователем В. Фененко во время допроса Дм. Богрова, сенатором Турау в его докладе 1-ому департаменту государственного совета по делу генерала Курлова, Кулябко, Спиридовича и Веригина, и сенатором Трусевичем в его докладе по ревизии дел киевского охранного отделения; а впоследствии, после революции, явилась возможность установить ряд фактических данных находящихся в противоречии с рядом показаний Дм. Богрова», – писал его брат в выпущенной в 1931 г. в Берлине книге "Дм. Богров и убийство Столыпина. Разоблачение "действительных и мнимых тайн". Во всяком случае показания Богрова о его сотрудничестве с Охранным отделением не могут заслуживать доверия.

История этого дела до сих пор таит много неясностей. Разумеется, покушение стало возможным благодаря бездарности начальника Киевского охранного отделения Н.Н. Кулябко. Халатность его была столь вопиющей, что подозревали даже организацию им убийства (эта версия, в которую поверить невозможно, до сих пор муссируется в еврейской печати с целью очернения "охранки" и даже самого Государя, который, якобы, был в этом заинтересован).

Для расследования дела была назначена сенаторская ревизия, которую возглавил сенатор М.И. Трусевич. В начале 1912 г. результаты работы комиссии в 24 томах были переданы в Государственный Совет. В докладе поднимался вопрос о «превышении и бездействии власти, имевшем весьма важные последствия» и назывались виновные – товарищ министра министра внутренних дел П.Г. Курлов, вице-директор Департамента полиции М.Н. Веригин, заведующий дворцовой охраной А.И. Спиридович и начальник Киевского охранного отделения Н.Н. Кулябко. В результате данные лица были привлечены к предварительному следствию в качестве обвиняемых в преступном бездействии.

Для оправдания своего доверия, проявленного к Богрову, Кулябко и другие всячески подчеркивали полезность его агентурной работы "за деньги", а покушение объясняли принуждением его к этому революционерами (в доказательство с его стороны, что он не "агент охранки") и некими силами. На следствии Курлов также оправдывался, что «особого распоряжения Кулябке установить наблюдение за личностью самого Аленского [агентурная кличка Богрова] я не сделал, считая, что такой элементарный прием розыска не может быть упущен опытным начальником охранного отделения».

Однако более убедительными и логичными выглядят показания брат Богрова Владимiра:

«Конечно, в интересах Кулябко и его начальства было доказать серьезность оказанных братом услуг охранному отделению, так как это для них единственный способ оправдать и объяснить столь легкомысленное к брату доверие...

[Но] для меня не может быть никакого сомнения в том, что сношения его с охранным отделением могли быть им предприняты только с чисто революционной целью. Никаких иных мотивов у брата моего быть не могло. Им не могли руководить корыстные побуждения, так как отец мой человек весьма состоятельный, при этом щедрый не только по отношению к родным и близким, но и по отношению к совершенно чужим людям, всегда обращающимся к нему за помощью, и, конечно, Кулябко не мог бы соблазнить брата 50–100 рублями. Тем более по отношению к брату, убеждений которого отец всегда так опасался, он готов был пойти на какие угодно расходы и материальные жертвы, чтобы удержать брата от революционной деятельности и, как я указывал, даже тщетно пытался удержать его за границей. Кроме того, брат мой жил сравнительно скромно, а потому не испытывал нужды в деньгах и бюджет его, как студента, не выходил за пределы 50–75 рублей в месяц...

Я убежден, что брат мой с самого начала вел с охранным отделением, в лице Кулябко, смелую игру, одинаково опасную как для него самого, так и для охранного отделения, имеющую единственную цель – осуществление революционного плана и закончившуюся так, как это было первоначально задумано братом, – террористическим актом, не повлекшим за собой ни одной лишней жертвы со стороны революционеров, но подорвавшим всю охранную систему...

Должен отвергнуть попытку некоторых корреспондентов периодической печати изобразить роль Кулябко, Курлова и других как простое соучастие в совершенном братом преступлении. Основанием для таких предположений послужили, как это потом рассказывали лица, присутствовавшие в суде во время слушания дела брата, ответы моего брата на предлагаемые председателем и прокурором вопросы, причем брат определенно отвергал все подобные возводимые против Кулябко и других обвинения. Хотя такая защита Кулябко и других со стороны моего брата и удивляла в то время некоторых, однако, с точки зрения высказанного мною раньше, такое стремление брата совершенно понятно. Задачей моего брата отнюдь не являлось втянуть, без всякого к тому основания, Кулябко, Курлова и других в свое дело, так как он тем самым превратил бы акт, совершенный им с чисто революционной целью, в простое убийство, совершенное с умыслом и заранее обдуманным намерением – ведь только таковы могли быть планы Кулябко, Курлова и других. Брат только и мог, в интересах своей собственной идеи, давать показания, благоприятные для Кулябко, Курлова и других в смысле уголовной их ответственности за происшествие 1 сентября, так как люди эти сделались жертвой отчасти своей недальновидности, а, главным образом, самой охранной системы, существовавшей на самых законных основаниях, но никак не злого умысла с их стороны...

Факты создают во мне полную уверенность, что брат мой не являлся и не мог являться безсознательным, а тем более сознательным, оружием в руках Кулябко, Курлова и других, а наоборот, использовал их в своих революционных целях. По вопросу о том, почему мой брат в показаниях, как бы нарочито, подчеркивал, что в период 1907–1909 годов действовал в интересах охранного отделения, я должен сказать, что вижу в этом его заявлении последний и, может быть, самый крупный из совершенных им анархических актов. И прежде нередко брат высказывал взгляды, поражавшие в первый момент окружающих своей парадоксальностью, но, тем не менее, вполне последовательно вытекающие из исповедуемой им анархической теории. Впрочем, в этом своем последнем анархическом акте он не сумел соблюсти строгой последовательности с начала и до конца, что я объясняю отчасти внезапностью этого принятого им решения, отчасти же теми ужасными нравственными и физическими потрясениями, которые ему пришлось испытывать.

Насколько мне известно, в первом своем показании, данном им 1 сентября, он указывал лишь на революционные цели, которые он преследовал и на создавшееся у него давно решение совершить покушение на жизнь Столыпина. И только в дальнейших своих показаниях он дает иное освещение своей деятельности в 1907–1908 годах в Киевск[ом] охранном отделении, причем, однако, на целый ряд вопросов следователя, направленных к объяснению столь быстрых и странных переходов от революционной деятельности к охранной и вновь к революционной, он отказывается отвечать, ссылаясь на «свою логику». Далее, в двух письмах на имя родителей, фотографии с которых я представляю, он подчеркивает, что желает оставить о себе воспоминание у родителей, как о человеке, «может быть и несчастном, но честном», и указывает, что не может, несмотря на все старания, «отказаться от старого», т.е. от революционной деятельности. Таковы противоречия, в которые он все время впадал, стремясь изобразить свою деятельность 1907–1909 гг., как направленную в интересах охраны.

Между тем, представляясь сотрудником Кулябко, брат мой, по моему убеждению, имел в виду направить удар на всю систему охранного розыска. В том виде, в каком он старался изобразить событие 1 сентября, ответственность за него переносилась с отдельных лиц, которым была вверена охрана Столыпина, на всю ту систему, которую сам Столыпин возглавлял. Совершение убийства Столыпина обыкновенным революционером привело бы только к новому усилению деятельности охранных отделений и увеличению бдительности агентов. Тогда как совершение этого акта человеком, который раньше сам, будто бы, содействовал целям охраны и потому был посвящен во все ее тайны и только вследствие этого получил возможность совершить задуманное, переводит вопрос о том, как уберечься от революционеров, на вопрос о том, как избавиться от самих охранников.

Этими соображениями, несомненно, только и руководствовался мой брат, когда решился принести в жертву революционной идее не только свою жизнь, но и свою честь. И нельзя не признать, что эта последняя его жертва оправдалась в том смысле, что ни одно политическое убийство не подняло такой бури страстей, как убийство Столыпина и именно вследствие того психологического осложнения, которое было внесено в дело. Вспомним дебаты Государственной думы, где правительству наносились одновременно удары с левой и с правой стороны – с левой за охранную систему, с правой – за неудачную борьбу с революцией; вспомним огромную литературу, которую вызвало дело Столыпина; вспомним значительные перемены в личном составе администрации, скомпрометированной «действительными и мнимыми» (как пишет брат родителям) разоблачениями брата; наконец, все настоящее дело и связанные с ним десятки томов следственных производств, ревизий и прочее – весь этот огромный агитационный материал мог явиться только в результате того двойного удара, который был нанесен покойным братом и который был направлен против известной физической личности, с одной стороны, и против всей той системы, [на] которой личность эта держалась, с другой стороны.

Этими соображениями я объясняю, почему мой брат на суде вместо длинной изобличающей правительство революционной речи, к которым так привыкли военные судьи того времени, и которые не принесла бы пользы ни ему, ни другим, ограничился вымышленным признанием своего сотрудничества в охранном отделении, которое вызвало в обществе бурю негодования, направленного против охранной системы. Мой брат был слишком умен, чтоб не понимать, как ему было легко объяснить все свое поведение революционными целями и как такое его объяснение были бы рады поддержать все тогдашние представители официальной власти. Но он пошел иным путем и принес новую жертву, быть может, самую тяжелую, во имя той же революционной идеи, за которую отдал и свою жизнь.»

Протокол допроса В.Г. Богрова 9 августа 1917 г.
ГА РФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 502. Л. 64–69об.

При этом, возможно, стремление Мордко Богрова дискредитировать царскую полицию имело еще одну причину и цель. Почти никто из писавших об этом деле почему-то не принимал во внимание, что именно в это время в том же Киеве проходило следствие по обвинению еврея-хасида Менделя Бейлиса в , и после всех попыток евреев пустить следователей на ложные пути 22 июля 1911 г. было, наконец, произведено Н.Н. Кулябкой задержание Бейлиса, а 3 августа оно было оформлено как арест. С этого момента еврейская печать подняла гевалт, обвиняя царское правительство в "сфабрикованной антисемитской провокации" для "подготовки погрома". План Богрова по разоблачению "провокационных методов охранки" удачно вписывался в этот гевалт. Кроме того, убийство главы правительства евреем, несомненно, еще больше возбуждало антиеврейские настроения в Киеве: опасались реальных погромов, которые полиция с трудом предотвратила. И такое нагнетание напряженности, лишь на первый взгляд могло показаться невыгодным еврейской стороне. С учетом мiрового масштаба дела Бейлиса именно погромы были для жидовства в тот момент очень даже желательны для оправдания антирусской политики Запада (доказано, что многие погромы накануне т.н. были спровоцированы евреями именно с этой целью). Возможно, именно этой связью с делом Бейлиса лучше объясняются цели Богрова?

Вспомним и такие признания из тогдашней американской печати:

«Пылающий страстью Герман Леб, директор Департамента Продовольствия, обратился... с речью к присутствовавшим трем тысячам евреев, описывая мрачное угнетение, царящее в России, призвал к оружию и настаивал, чтобы на русское преследование был дан ответ огнем и мечом. "Конечно, неплохо отменять договоры", пояснял он, "но лучше... освободиться навсегда от имперского деспотизма"... "Давайте собирать деньги, чтобы послать в Россию сотню наемников-боевиков. Пусть они натренируют нашу молодежь и обучат ее пристреливать угнетателей, как собак"... Подобно тому, как трусливая Россия вынуждена была уступить маленьким японцам, она должна будет уступить Богоизбранному народу... Деньги могут это сделать» (Philadelphia Press. 1912. 19.II).

Газета "Нью-Йорк Сан" резюмировала: «Евреи всего мiра объявили войну России. Подобно Римско-католической Церкви, еврейство есть религиозно-племенное братство, которое, не обладая политическими органами, может выполнять важные политические функции. И это Государство теперь предало отлучению русское Царство. Для великого северного племени нет больше ни денег от евреев, ни симпатии с их стороны.., а вместо этого безпощадное противодействие. И Россия постепенно начинает понимать, что означает такая война» (New York Sun. 1912. 31.III).

Столыпин как подавитель наемников-боевиков т.н. должен был стоять первым в списке новых жертв.

"Еврейский журнал" признает, что Столыпин был избран Богровым для покушения не случайно: «Видимо, с 1909 г. Богров стал вынашивать планы убийства председателя Совета министров П. Столыпина, который в его глазах был символом реакционного курса правительства. В 1910 г. Богров встретился в Петербурге с известным социалистом-революционером Е. Лазаревым, которому сообщил о своем намерении и попросил эсеровскую партию, чтобы она санкционировала его акт только в том случае, если она убедится, что он "ведет себя достойно и умрет тоже достойно". Объясняя свое стремление совершить покушение, Богров в числе прочих причин указывал и еврейский вопрос: "Я еврей и позвольте вам напомнить, что мы до сих пор живем под господством черносотенных вождей. Евреи никогда не забудут Крушевана,

Убийство Столыпина.
Я сидела в ложе первого яруса. Когда закончилось первое действие, многие покинули свои места и ложи и отправились побеседовать со своими друзьями. Мой дядя был предводителем киевского дворянства и должен был состоять “в сопровождении”. А я, оставшись в одиночестве, смотрела, что происходит в партере.
Я видела Столыпина, который стоял между сценой и креслами. Он разговаривал с группой окруживших его людей. В середине прохода с другой стороны я заметила известного хирурга и специалиста по детским болезням профессора Чернова. Затем я увидела человека в черном костюме, который пробивался в направлении к группе, окружившей премьер-министра. Через мгновение раздались два револьверных выстрела. Все взгляды устремились на человека в черном, перепрыгивающего через кресла и бегущего в направлении к левому выходу из зала.
Столыпин некоторое время стоял прямо. Через его одежду проступала кровь. К нему бросился профессор Чернов. Столыпин опустился в кресло, но прежде чем я потеряла его из вида, я заметила, как он посмотрел налево в сторону императорской ложи. Император, удалившийся в перерыве в глубь ложи, выглянул узнать, что случилось. Некоторые утверждали, что, когда он появился, Столыпин перекрестил его, благословляя. Но это неправда. Премьер, хотя и был тяжело ранен в живот, поднял левую руку и дважды сделал жест царю, чтобы он удалился.
Стрелявшего поймали офицеры и, наверное, растерзали бы его, если бы не вмешалась полиция. Его увели в тюрьму, и он был приговорён к смертной казни.
Поддерживаемый друзьями, Столыпин сумел выйти из театра — бравый поступок, который вызвал бурную овацию. Все зрители начали петь государственный гимн. Подняли занавес, и к пению присоединились артисты. Император, стоявший в ложе, выглядел печальным и озабоченным, но не проявил никаких признаков испуга.

«Энциклопедия Смерти. Хроники Харона»

Часть 2: Словарь избранных Смертей

Умение хорошо жить и хорошо умереть - это одна и та же наука.

Эпикур

СТОЛЫПИН Петр Аркадьевич

и министр внутренних дел России в 1906-1911 годах

Столыпин боролся с первой русской революцией и ее последствиями так усердно, что заслужил в народе страшные прозвища палача и вешателя, а веревочную петлю на виселице окрестили "столыпинским галстуком". Вот статистика смертных казней, произведенных во время его премьерства (по данным профессора М. Н. Гернета): 1900 г.- 574 человека, 1907 г.- 1139 человек, 1908 г.- 1340 человек, 1909 г. - 717 человек, 1910 г.- 129 человек, 1911 год - 73 человека.

В своей жизни Столыпин и сам частенько ходил рядом со смертью. Начать с того, что он, женившись на невесте своего брата, убитого на дуэли, затем стрелялся с убийцей брата. В бытность Столыпина губернатором Саратова на него набросился какой-то человек с револьвером. Столыпин хладнокровно распахнул пальто и сказал: "Стреляй!" Нападавший, растерявшись, выпустил свое оружие. В другой раз губернатор не побоялся поехать к вокзалу, где невежественная толпа хотела растерзать земских врачей, чтобы защитить их. Из толпы бросали камни, и один из них серьезно повредил Столыпину руку.

Широко известна фраза Столыпина но поводу террористических действий революционеров: "Не запугаете!" Бывший министр иностранных дел Л. П. Извольский вспоминал: "Любопытно отметить, что, встречая опасность с удивительным мужеством и даже временами бравируя ею, он всегда имел предчувствие, что умрет насильственной смертью. Он мне говорил об этом несколько раз с поразительным спокойствием".

Когда Столыпин стал председателем Совета министров, в августе 1900 года революционеры- террористы взорвали его дачу. При взрыве погибли 27 человек, ранения получили сын и дочь премьера. Сам Столыпин силою взрыва был опрокинут на пол, но не пострадал. Через неделю после взрыва правительство издало указ о военно-полевых судах. За восемь месяцев действия этого указа в России было казнено 1100 человек. Однако казни эти не помогли ни России, ни Столыпину.

1 сентября 1911 года в Киевском оперном театре, в присутствии царя Николая II и его дочерей, в Столыпина дважды выстрелил из револьвера Дмитрии Богров (двойной агент, работавший одновременно на эсеров и на полицию). Во время покушения Столыпин стоял, прислонясь, к рампе, охраны у него не было.

Раненый премьер повернулся к ложе, в которой находился царь, и перекрестил ее дрожащей рукой. Затем неторопливыми движениями он положил на оркестровый барьер фуражку и перчатки, расстегнул сюртук и рухнул в кресло. Его белый китель быстро начал наполняться кровью.

Когда Столыпина отнесли в одну из комнат театра и наскоро перевязали, выяснилось, что от мгновенной смерти его спас крест святого Владимира, в который попала первая пуля. Она раздробила крест и ушла в сторону от сердца.

Но все же этой пулей были пробиты грудная клетка, плевра, грудобрюшная преграда и печень. Другое ранение было не столь опасным - пуля пронзила кисть левой руки.

Врачи распорядились поместить раненого премьера в клинику доктора Маковского. Агония Столыпина длилась четыре дня. Под конец у него началась страшная икота. Затем он впал в забытье, из которого уже не вышел. 5 сентября врачи констатировали смерть.

Первого (четырнадцатого по новому стилю) сентября 1911 года в городском оперном театре Киева к тогдашнему премьер-министру Петру Столыпину, который вместе с Николаем Вторым смотрел спектакль «Сказка о царе Салтане», подошёл в антракте некто Дмитрий Богров и произвел два выстрела. Одна пуля попала в руку. Но вторая угодила в живот и задела печень. Как впоследствии рассказывал Николай Второй, Столыпин повернулся к нему и перекрестил воздух. Историки пишут, что премьер перекрестил государя, сказав, что счастлив умереть за царя. Через несколько дней Столыпин умер.

Человек, который мешал всем

Вообще, читая биографии Столыпина, приходишь к выводу, что он мешал всем. Одним мешали его реформы, другие видели в нем реакционера, третьи, напротив, находили опасным революционером, четвертых просто раздражал его характер и близость к царю. И, надо признать, Столыпин умел раздражать, хотя, как отмечали многие современники, мечтал о компромиссах. Не зря же самой знаменитой из всех сказанных им публично фраз стала фраза: «Им нужны великая потрясения, нам нужна великая Россия». Такое двойственное отношение к премьер-министру порождает вопросы о том, кто на самом деле стоял за его убийством.

Дворянская порода

Происхождению Петра Аркадьевича Столыпина, родившегося в второго (четырнадцатого) апреля 1862 года в Дрездене, позавидовали бы многие дворяне. Его род существовал уже в шестнадцатом веке. Его дед был генералом, как и один из братьев деда - Николай. Еще один его брат, Аркадий, был сенатором, а Александр - адъютантом Суворова. Но у братьев было еще и пять сестер. И дочь одной из них, Мария, стала матерью… Михаила Лермонтова. Согласитесь, впечатляющая родословная. Да, вопрос о том, почему наш герой был рожден в Дрездене, разрешается просто: его мать ездила туда к родным - погостить.

Стремительная карьера

Оставим в стороне годы учебы Столыпина. Хотя отметим, что в Санкт-Петербургском Императорском университете Петр Аркадьевич учился на специальности агрономия. Кстати, экзамен по химии студент Столыпин сдал на «отлично» самому Дмитрию Ивановичу Менделееву. И вообще, учился он очень и очень хорошо. И все-таки вернемся к стремительной карьере. Итак… в 1885 году Столыпин - коллежский секретарь. Это десятый класс чиновника. Притом что выпускники университета начинали традиционно с четырнадцатого, а в очень редких случаях - с двенадцатого класса. Это, к слову, о том, как Столыпин учился. В 1888 году он камер-юнкер. В тот же год - титулярный советник. Это девятый класс чиновничьего табеля о рангах того времени. Не проходит и полгода, как Петр Аркадьевич назначается Ковенским уездным предводителем дворянства и председателем суда мировых посредников. И это, кстати, должность, соответствовавшая пятому классу госслужбы. А он только-только стал титулярным советником. Тринадцатилетняя деятельность Столыпина в Ковно признается биографами как однозначно успешная. Возможно, кто-то так не думает. Но общий посыл таков. Вообще, надо признать, что Петр Аркадьевич продвигался по служебной лестнице не за счет протекций. По-видимому, он любил и умел трудиться. И, вероятно, был из тех дворян, что действительно хотели служить Отечеству.

Загадочная женитьба

Прежде чем говорить дальше о карьере Столыпина, хочется сказать несколько слов об истории его женитьбы. А история эта довольно загадочна. Дело в том, что женился Петр Аркадьевич еще в студенчестве. Ему было всего двадцать два года. По тем временам это считалось… Как бы сказать помягче? Это считалось очень рано. Так вот, как сообщают в биографиях, женился Столыпин на невесте… своего старшего брата Михаила. Тот умер вследствие дуэли с князем Шаховским. По преданию, умирая, старший брат якобы соединил руки своей невесты и Петра Аркадьевича. Это, мол, все и предопределило. Кстати, снова-таки по преданию, Петр Столыпин потом стрелялся с убийцей своего брата и даже был ранен в правую руку. И рука эта затем плохо слушалась. Что бы там ни говорилось в преданиях, но, судя по воспоминаниям современников, брак Столыпина был счастливым. У них с женой было шестеро детей - один сын и пятеро дочек.

Губернатор гродненский

Весной 1902 года, в возрасте сорока лет, Петр Столыпин был поставлен губернатором в Гродно. Для него, по воспоминаниям домочадцев, это явилось полной неожиданностью. Петр Аркадьевич как раз вывез семью на отдых, лечил больную правую руку, но неожиданно был вызван в столицу, где и получил новое назначение. Политика нового губернатора была интересной. Так, например, по его инициативе в Гродно было открыто еврейское народное училище. В то же время, уже на второй день пребывания в должности, Столыпин закрыл так называемый Польский клуб. Вероятно, это было связано с тем, что еврейское население преобладало в городах губернии, крестьянство было представлено белорусами, а вот дворянство - в основном поляками. И дворянство это было нелояльно к российскому государству. Вот молодой губернатор и пытался уменьшить их влияние. Клуб, кстати, был закрыт по причине того, что в нем доминировали «повстанческие настроения». Что же касается еврейства, Столыпин, по всей видимости, напротив, пытался заручиться их поддержкой. Или, по крайней мере, добиться того, чтобы в их среде не получали распространения революционные настроения. Однако главной его заботой, впрочем, как и всегда, было сельское хозяйство. В том числе, Столыпин уделял внимание сельскохозяйственному образованию крестьян. Что, между прочим, вызывало недовольство крупных землевладельцев.

Губернатор саратовский

На посту саратовского губернатора Петр Столыпин запомнился в основном тем, как справлялся с революционными волнениями, возникшими на фоне поражения России в войне с Японией. Как впоследствии отмечали свидетели тех событий, Столыпин проявил себя не только эффективным кризис-менеджером, но и человеком большого мужества. Он мог безоружно беседовать с людьми, находясь в самой гуще революционной толпы, и толпа послушно расходилась. Ему удалось успокоить волнения в губернии и не допустить разрастания событий до того масштаба, который был отмечен во время революции 1905 года во многих российских городах, не говоря уж о двух столицах. И это не осталось незамеченным императором.

Министр всего

В середине весны 1906 года Столыпин был вызван к императору. Телеграммой. За подписью самого Николая Второго. Приехав в Царское Село, Петр Аркадьевич узнает, что его решено назначить министром внутренних дел. Столыпин колеблется. И его можно понять. В империи развернулась настоящая террористическая война против государственных служащих всех рангов - от высших чиновников до городовых. Сипягин и Плеве - министры внутренних дел - также были убиты. Дошло до того, что многие чиновники империи просто боялись занимать какие-то серьезные посты. Но Николай Второй не принял возражений Столыпина и приказал ему принять министерство. Здесь вот еще что надо объяснить: министерство внутренних дел в то время отвечало за очень много направлений работы и сфер государственной жизни. Так, именно министр внутренних дел отвечал за почту и телеграф, за администрации в губерниях и уездах, за продовольственную политику в случае неурожая, за местные суды и пожарные части и даже за медицину, страхование и ветеринарию. И это, не учитывая привычных полицейских функций, ссылки и тюрем. Министр внутренних дел был чуть ли не министром всего.

Премьер-министр

Буквально через несколько месяцев после назначения министром внутренних дел Столыпин был назначен председателем совета министров. Этому предшествовал роспуск Первой Государственной думы. Но и у Столыпина с новой Думой (Второй Думой) отношения не заладились. Здесь надо понимать, каким был состав Думы. В нее входили и те самые революционеры, которые объявили власти террористическую войну, и те, кто преследовал какие-то свои интересы, также не совпадавшие с интересами власти, как, например, польские депутаты, мечтавшие об отделении Польши, и просто те, кто хотел каких-то личных преференций. В конце концов, когда выяснилось, что часть депутатов напрямую связана с террором, а Дума проигнорировала ультиматум правительства о снятии с них депутатской неприкосновенности, Вторая Дума так же, как и Первая, была распущена императором. Третья Дума избиралась по новому избирательному закону, позволившему ввести в законодательный орган больше землевладельцев и, главное, зажиточных горожан, чтобы создать некий политический центр и попытаться опереться на него. Но и при этом при всем многие важные правительственные законопроекты саботировались депутатами. В основном по чисто политическим причинам. Между тем, страна стояла перед простым выбором: измениться эволюционным или революционным путем. Тянуть с реформами было нельзя.

Попытки реформ

Чем запомнилось премьерство Столыпина? Конечно, его попытками реформ. Но и не только этим. Однако начнем именно с самой нашумевшей реформы. Тем более что их необходимость, как отмечают многие эксперты, действительно была продиктована временем. То есть это не была просто прихоть премьера. Например, что касается аграрной реформы, то в России на то время была очень низкой производительность крестьянского труда. Столыпин считал, что в этом виновата сама система хозяйствования.

Реформа была направлена на то, чтобы земля от распоряжавшихся ею (но не владевших) общин, перешла бы к новому классу крестьян-собственников. Для этого надо было сделать очень много. В том числе, сломать систему сословных ограничений, препятствующих, по Столыпину, развитию аграрного сектора. Была внедрена система льготного кредитования крестьян, создан Крестьянский банк, поощрялась кооперация. В том числе, частью аграрной реформы стало поощрение переселения крестьян в Сибирь. Все это, на самом деле, очень неоднозначно воспринималось и крупными землевладельцами, и тогдашним политическим классом, в котором каждая политическая сила пыталась перетянуть крестьян на свою сторону, и даже самими крестьянами. Тем более что оценку реформе дать крайне сложно. Ее осуществлению помешало, прежде всего, само убийство Столыпина, последовавшая затем мировая война, революция, гражданская война. Сам же Столыпин хотел для России двадцать спокойных лет.

Еврейский вопрос и «столыпинский террор»

Что бы ни делал Столыпин на посту премьер-министра, ему всегда доставалось с разных сторон. Например, его обвиняли даже в антисемитизме. Между тем, он, по свидетельствам биографов, напротив, пытался решить еврейский вопрос в России таким образом, чтобы молодые евреи получили большую свободу и не пополняли ряды непримиримых оппозиционеров. Так, от его пристального внимания страдали черносотенные организации, а еврейские погромы, сотрясавшие общественное мнение то тут, то там до премьерства Столыпина, с конца 1907 года исчезли. Их не было до самой его гибели. Он, по свидетельству современников, делал все, чтобы не получила массового хождения фальшивка - так называемые Протоколы сионских мудрецов. Столыпин требовал тщательно разобраться в «деле Бейлиса» и не верил в ритуальное убийство. С другой стороны, ему в вину ставят то, что он так и не рискнул разрешить вопрос с постыдной нормой о «черте оседлости» для евреев. Он поднял этот вопрос. Но потом почему-то резко сдал назад. Возможно, испугался последствий, так как хорошо знал об антисемитских настроениях как в обществе в целом, так и во власти в частности. Что касается «столыпинского террора», то да - при нем стал действовать «Закон о военно-полевых судах», направленный на борьбу с революционным террором, развернувшимся, напомним, по всей стране в невиданных масштабах. Это были суды из офицеров, разбирательство по делу длилось не более двух суток, а приговор приводился в исполнение в двадцать четыре часа. За восемь месяцев (затем закон утратил свою силу) было вынесено более тысячи смертных приговоров и казнено около семисот человек. Но с 1906 по 1910 год по политическим преступлениям вынесли пять тысяч семьсот тридцать пять смертных приговоров. Три тысячи семьсот сорок один приговор был приведен в исполнение. Это был совершенно небывалый для российской практики масштаб репрессий. И оправдывать подобное невозможно. Но… Здесь не следует забывать, ответом на что стал столыпинский террор. Он стал ответом на террор революционный, в результате которого только за два года - с 1905 по 1907 - были убиты более девяти тысяч человек! Причем это коснулось и лично Столыпина. Гибли его друзья и знакомые. Пострадали и его дети. Это случилось после теракта на Аптекарском острове в особняке Столыпина двенадцатого августа 1906 года. Тогда погибли несколько десятков человек, оказавшихся в его особняке волей случая. Дети премьер-министра (Аркадий и Наталья) были выброшены взрывом с балкона на улицу. Наталья потом несколько лет не могла ходить. Аркадий отделался легкими ранениями. Их няня погибла. Террор велся с двух сторон. Причем со стороны государства это была ответная мера.

Большевики были правы?

По факту, деятельность Столыпина была направлена на то, чтобы за счет реформ, за счет эволюционного разрешения перезревших вопросов спасти страну от надвигавшейся революции. Но он, по оценкам отдельных экспертов, слишком сосредоточился на экономике в ущерб реформам политическим. Хотя ведь он пытался ограничить влияние крупных землевладельцев, что, в общем-то, политический момент. Однако его действия мешали слишком многим и слишком разным социальным группам. А единой команды, кулака, с помощью которого он мог бы переломить ситуацию, у Столыпина не было. Как не было и настоящей опоры в лице вечно колеблющегося царя. Вообще, Россия была завязана тогда в такой гордиев узел, что невольно думаешь: правы все-таки были большевики, которые не пытались его развязать, а разрубили, связав распадающуюся на части страну жесточайшим государственным террором, в сравнении с которым террор столыпинский кажется невинной шалостью. Возможно, уже просто не было иного выхода. Но в связи со всем вышесказанным и возвращаясь к написанному в начале, вновь зададимся вопросом: кто на самом деле стоял за убийством Столыпина?

Недоброжелателей у него было не перечесть. И просто вспомним, что непосредственный исполнитель убийства Дмитрий Богров был секретным осведомителем, а в театр, где находились Николай Второй и Столыпин, попал благодаря пропуску, полученному не от кого-нибудь, а от начальника Киевского охранного отделения.

Недавно президент России В.В. Путин предложил министрам Правительства «скинуться» на памятник великому реформатору Петру Столыпину, любившему Россию больше жизни. Уже более ста лет прошло с тех трагических событий, о которых пойдет речь, но память, о выдающемся русском человеке, не должна стереться из памяти потомков.

Россия была аграрной страной. Петр Аркадьевич Столыпин был уверен, что давно устаревшее устройство жизни крестьян, тянуло Россию обратно. Им был разработан проект крестьянской реформы, и он со всем своим упорством стал внедрять его в жизнь.

Петр Столыпин происходил из семьи старинного дворянского рода. Карьере его можно было позавидовать: гродненский, затем саратовский градоначальник, а в апреле 1906 года министр внутренних дел. Будучи министром, очень непростого направления, он показал себя как бескомпромиссный борец со смутьянами. Летом 1906 года он стал председателем Совета Министров, сохранив за собой и предыдущую должность. На следующий день после его назначения, Николаем II была распущена Государственная дума. Столыпин понимал, что необходимо срочно реализовывать программу преодоления социального и политического кризиса, который ставил государство на грань краха. Петр Аркадьевич считал, что крестьянство, получившее больше прав и государственные гарантии, в будущем станет опорой монархии. Те же крестьяне, которые пожелают переехать в город, станут основой рабочей силы в растущей промышленности.

Столыпину частично удалось реализовать задуманное. Созданный им Крестьянский банк, продавал государственные земли крестьянам на льготных условиях, что значительно укрепило аграрный сектор страны. Правительство, руководимое Столыпиным, осуществило ряд мер, позволившим переселить значительную часть крестьян на окраины империи. Так, за Урал переехало более 3 млн. человек. Эти переселенцы стали основной движущей силой экономического подъема Сибири. Под кураторством Столыпина создавались новые агропромышленные службы, организовывались учебные курсы по молочному производству, животноводству, изучению новых форм сельского хозяйства.

Итог этих усилий был настолько значительным, что длительное время достижения во всех отраслях сравнивались с результатами, достигнутыми в 1910 году при Столыпине. Так, в 1910 году Россия заняла первое место в мире по экспорту пшеницы. Столыпин не раз говорил государю, что для реализации задуманных реформ требуется «20 лет покоя». Но Первая мировая война внесла свои коррективы в эти планы. Столыпин не получил поддержку своих реформ не только Николая II, но и высших государственных чиновников.

Сегодня с уверенностью нельзя сказать, по чьему приказу началась травля Петра Столыпина. В августе 1906 года раздался взрыв на даче у премьера. Сам Столыпин не пострадал, но погибли 27 человек и ранены были дочь и сын реформатора. Столыпин с семьей переехал в Зимний дворец, где можно было не волноваться за жизнь близких людей. Сразу же был издан указ о создании военно-полевых судов, где на приговор уходило не более 48 часов. За год этими судами было вынесено 1102 смертных приговора. Были ужесточены контроль и цензура над собраниями.

В 1907 году Николай II распустил II Государственную думу, которая считалась «левой». Для всех было понятно, что это решение принято по просьбе Столыпина, правительство которого получило так необходимое ему время «умиротворения».

Жизнь Столыпина превратилась в сплошную борьбу с «сильными мира» за реализацию реформ, так необходимых государству. 1911 год не стал исключением. Летом этого года в Киеве планировали открыть памятник Александру II. На праздник приглашен был император и все высшие чиновники, включая и премьер-министра Столыпина. Для гостей в театре давали оперу «Сказку о царе Салтане». В антракте к Столыпину подошел неизвестный человек и выстрелами в упор смертельно ранил премьер министра.

Убийца – Богров, был осведомителем охранного отделения и пришел в театр по билету, подписанному лично руководителем киевской охранки. И хотя считается, что Богров вел некую двойную игру, вполне вероятно, что в данном случае он выполнял вполне конкретный заказ на устранение выдающегося политического лидера. Так депутат 3-ей Государственной думы А. Гучков сказал: «…невозможно разобрать, кто убил премьер-министра — революционеры или полиция». Генерал-прокурор считал, что следует привлечь к ответственности министра внутренних дел Курлова и начальника киевской охранки Кулябко и других чиновников, которые не выполнили свои служебные обязанности и создали такую обстановку, которая позволила осуществить это покушение на жизнь премьер-министра.

Но, то, что, в конечном результате, руководители охранных служб остались безнаказанными, подтверждает версию императорского одобрения этого убийства. А исполнителем этого приказа и стала охранка. Чего мог опасаться император, выбравший такой жестокий способ уничтожения своего ближайшего чиновника? Скорее всего, было несколько причин, но все они были против Столыпина, имевшего большой политический вес. Свою лепту в травлю великого реформатора внес, и безграмотный мужик Г. Распутин, чье влияние на царскую семью было известно всем.

Но для всех, единственным обвиняемым был только Богров, который прожил только 11 дней после покушения на Столыпина. На следствии он заявил, что считает Столыпина «главным виновником наступившей в России реакции». И хотя вдова Столыпина считала, что следствие по делу проведено не тщательно, и следует отложить казнь преступника, Богров был с великой поспешностью казнен.

Так какие версии причины этих трагических событий сегодня существуют?

Версия первая – провокация. Богров был профессиональным агентом охранки. За время своей службы провокатор выдал охранному отделению более 100 своих товарищей-революционеров. Скорее всего, его соратники-анархисты подозревали его в сотрудничестве с охранкой, поэтому Богрову пришлось пойти на убийство одного из первых лиц государства, чтобы доказать свою приверженность революционному движению. На следствии Богров сказал: «Около 15 августа явился ко мне один анархист, заявил мне, что меня окончательно признали провокатором, и грозил об этом напечатать и объявить во всеобщее сведение». Ему предложили реабилитировать себя, осуществив террористический акт.

Версия вторая – халатность. Богров не был агентом охранки. Клевета была специально пущена по приказу начальника киевской охранки Кулябко, чтобы оправдать его провал по обеспечению безопасности первых лиц государства. Этот промах мог поставить под сомнение работу всей системы политического сыска империи. Вот какая запись находится в документах тех времен: «Таким образом, в отношении всех четырёх обвиняемых (Курлова, Спиридовича, Веригина и Кулябко) по настоящему делу следует считать установленным бездействие власти, а также создание угрозы жизни государя и его семьи. Богров имел полную возможность подойти во время представления к царской ложе или даже взять с собой в театр снаряд и бросить его в ложу при совершении убийства Столыпина, какового несчастья не случилось только благодаря самому злоумышленнику, не дерзнувшему на такое посягательство».

Версия третья – император. Был ли заинтересован Николай II в смерти своего премьер-министра? Популярность Столыпина уже затмила личность самого императора. Сам чиновник ставил ультиматум Николаю II – грозился подать в отставку, если император будет активно мешать проведению крестьянской реформы. Николай II был очень зол на Столыпина. Говорят, царь неоднократно высказывался по поводу своего невезения с назначением премьер-министров. У Столыпина не сложились отношения и с ближайшим к императору видным государственным деятелем того времени – графом Витте, который умело нашептывал императору негативную информацию о премьер-министре. Петр Аркадьевич знал, что его положение при царском дворе не прочно и в любое время Николай II может его выгнать, как самого последнего лакея. Из архивных документов известно, что император, назначая Коковцева после смерти Столыпина на должность премьер-министра сказал: «Надеюсь, вы не будете меня заслонять так, как это делал Столыпин?»

Версия четвертая – Распутин. Григорий был одним из приближенных к царской семье человеком. Столыпин неоднократно говорил императору, что недопустимо приближение к себе полуграмотного мужика с сомнительной репутацией. Но слышал, практически, один ответ от Николая II: «Я с вами согласен, Пётр Аркадьевич, но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы». По приказу Столыпина за Распутиным департаментом полиции было установлено наблюдение, но вскоре было снято по личному указанию царя. Распутин предсказывал скорую смерть премьер-министру: «Смерть пришла за ним, здесь она, здесь!». Именно эти высказывания Распутина могут служить доказательством того, что Распутин связан был с убийством Петра Столыпина. Не секрет – смерть Столыпина была очень выгодна Распутину.

И хотя прошло столько времени, ни одна из версий не получила до сих пор убедительного доказательства, а значит, тайна смерти великого русского реформатора не раскрыта.

No related links found



На вопрос За что убили Столыпина? заданный автором Мудрость лучший ответ это Среда, в которой было подготовлено и осуществлено убийство Столыпина, представляла собой типичный революционно-масонский альянс убийц и террористов, сложившийся еще в 1905-1906 годах. Суть его состояла в том, что либерально-масонские круги предлагали террористам деньги и другую помощь для убийства русских государственных деятелей. От масонского подполья этой «работой» руководили такие деятели, как Б. Савинков, М. Маргулиес, Н. Авксентьев и им подобные государственные преступники. Как сообщал еще в 1905 году агент Е. Азеф начальнику зарубежной агентуры Л. А. Ратаеву: «К Гоцу (руководителю партии эсеров-террористов) сюда приехал некий Афанасьев, в Петер. живет на одной из Рождественских, сотрудничает в газете «Наши Дни» , близкий знакомый петербурского присяжного поверенного (масона) Маргулиеса, с предложением, чтобы партия с. -р. оказала нравственное содействие образовавшемуся в Петербурге кружку (человек 15…18) крупной интеллигенции в террористических предприятиях, направленных против Его Величества и еще некоторых лиц (не названы). Афанасьев сам член этого кружка. Кружок состоит из литераторов, адвокатов и других лиц инт. профессий (это так называемое левое крыло либералов из «Освобождения»). Кружок обладает деньгами, Афанасьев говорил - 20000 рублей, и людьми для выступления. Афанасьев просил только, чтобы с. -р. оказали нравственное содействие, т. е. проповедывали эти акты» .
Таким образом, масонские ложи участвовали в финансировании и подготовке целого ряда террористических актов. Безусловно, знали они и о подготовке убийства Столыпина, ибо еще в 1910 году в Петербурге во время свидания с эсером Е. Лазаревым будущий убийца Столыпина Д. Богров заявил: «Я еврей, и позвольте вам напомнить, что мы и до сих пор живем под господством черносотенных вождей… Вы знаете, что властным руководителем идущей теперь дикой реакции является Столыпин. Я прихожу к вам и говорю, что я решил устранить его… » Это было осуществлено им 1 сентября 1911 года в Киеве. Убийство Столыпина привело к отставке его ближайших сотрудников по Министерству внутренних дел, и прежде всего П. Г. Курлова. Выработка программы борьбы с масонством была отложена на неопределенный срок, а фактически так и не была осуществлена.
Убийство Столыпина произошло в Киевском театре в присутствии Царя, безусловно, с целью запугать Его. Когда Столыпин стал терять сознание, он из последних сил повернулся к царской ложе и перекрестил ее.
Столыпин сильно страдал, но, по словам очевидца, сказал: "Передайте Государю, что я рад умереть за Него".
Царь два раза посещал умирающего в больнице. Столыпин, почувствовав приближение смерти, выразил желание быть похороненным в Киеве. Местом его успокоения стала Киево-Печерская Лавра.
На следствии убийца Столыпина Богров объявил себя эсером. Он сказал, что в театре у него возникла мысль убить и Царя, но от этого его удержала боязнь еврейского погрома. Сам Богров рассматривал свое преступление как акт мести еврейского народа Русской власти, якобы «ущемляющей права евреев». Поспешная казнь еврейского бандита помешала в полной мере раскрыть все его связи. Остался неизвестным целый ряд лиц, с которыми он контактировал в последние полгода. Чтобы замести следы, масонские конспираторы, и в частности А. И. Гучков, распускали слухи, что убийство Столыпина было совершено по приказу Царя, полученному Курловым, за что он сделал последнего сенатором.

Ответ от Евровидение [эксперт]
За то что любил РОССИЮ и не давал евреям-советникам императора принимать антироссийские законы и решения.

Ответ от Дядя Миша. [гуру]
было за что.. . почитайте книги

Ответ от Антип [гуру]
Шел исторический спор, кому уродовать Россию впредь, эсерам или Столыпину и его команде. Парадокс заключается в том, что независимо от того, кто осуществил бы свои планы в отношении России, эсеры или Столипин, Россию еще раньше постигло бы современное её состояние, т. е. развал, вымирание, деградация промышленности, науки, культуры, дальнейшее углубление терроризма, национализма, безработицы, бездомности, инфляции и коррупции. Большевики на 70 лет отстранили эсеров и столыпинцев от власти, выдвинули страну в разряд реальной супердержавы. Теперь, как видим, к власти в стране опять пришли люди, оправдывающие Столыпина и готовые за кусок копченной колбасы продать мать родную, зарезать 12 человек, включая детей. Следовательно они должны производить политику, в чем-то повторяющую "лучшие" образцы политики Столыпина. Столыпин и его партия российских олигархов ненавидели большевиков так же как и эсеры. Они боролись за власть. Просто эсеры сделали первый решительный шаг в борьбе за власть. А то, что руководство эсеров было органически связано с царской охранкой, ни у кого не вызывает сомнения. Потом эсеры боролись против Советов, покушались и на Ленина, чтобы начать рыночную перестройку в России уже в 1918 году.

Ответ от Правосознание [гуру]
по моему субъективному мнению за его смертью стоят монархисты, а вовсе не левые.

[гуру]
1 сентября 1911г. в Киевском театре в Столыпина стрелял еврей Богров. Пули попали в руку и в печень. Через четыре дня Столыпин скончался. Богров его убил за то, что тот мешал осуществлению планов еврейской революции в России, а так же за то, что противился передаче государственного денежного печатного станка в частные руки еврейских банкиров, что в это же самое время, успешно произошло в США (создание Гос. Рез. Банка, в котором "государственного"- только название) , стало началом глобализации мировой экономики и господства симитской братии по всему миру...