Сталин и Берия. Кто из советских, а ныне российских историков не пытался добраться до корней взаимоотношений этих двух исторических фигур. Кто-то, как, скажем, один из руководителей одиозного Главпура генерал от ЦК Дмитрий Волкогонов, то и дело прибегая к прямой фальсификации фактов, безуспешно пытался навязать читателю искаженный образ Берия, как бледной тени кремлевского диктатора. Другие, не склонные к столь буйной фантазии, продолжали разыгрывать «грузинскую карту». Увы, и эти домыслы не приблизили нас к истине. Загадка отношений между Сталиным и моим отцом так и осталась загадкой.

Сопоставим, читатель, лишь два неопровержимых факта. Факт первый. Москва, Красная площадь. День похорон Сталина. С трибуны Мавзолея Лаврентий Берия произносит свою знаменитую траурную речь: «Кто не слеп, тот видит…» Факт второй, почему-то до сих пор, в отличие от первого, не заинтересовавший историков и публицистов. Москва. Кремль. Заседание июльского Пленума ЦК КПСС. После той траурной речи прошло всего четыре месяца, но одно из обвинений в адрес отца звучит дословно так: «Берия хотел подорвать культ личности товарища Сталина». В сумбурном выступлении на Пленуме Анастаса Микояна есть и еще одна примечательная фраза: «В первые дни после смерти товарища Сталина он ратовал против культа личности».

Сама стенограмма того Пленума, рассекреченная лишь недавно, на первый взгляд способна пролить свет на взаимоотношения главы советского государства и одного из его ближайших соратников. Тот же Микоян то и дело сокрушается, что «товарищ Сталин излишне доверял Берия», но тут же опровергает самого себя, утверждая, что этого… не было. Столь же сомнительны и аргументы, свидетельствующие о явном недоверии. Мол, во время войны Сталин разделил МВД и государственную безопасность, а Лаврентий Павлович был назначен в Совет Министров и Государственный Комитет Обороны. Если учесть, что 30 июня 1941 года отец вошел в ГКО, сосредоточивший всю власть в государстве, то выступление А. Микояна звучит более чем странно.

Но так или иначе, пусть лишенное элементарной логики, но тем не менее прозвучавшее с высокой трибуны заявление заслуживает внимания и наводит на определенные размышления.

Сколь искренен был мой отец, выступая на траурном митинге в марте пятьдесят третьего? Не противоречит ли это его другим заявлениям?

То, что он мог сказать - и говорил! - на заседаниях Президиума ЦК, непозволительно было произнести с такой трибуны. Думаю, это понятно. Хотя отец действительно выступил первым против культа личности Сталина, что, как абсолютно ясно из материалов Пленума ЦК, это и вызвало переполох в кремлевском руководстве.

Меня нередко спрашивают, кто я, сталинист или антисталинист. Так вот, я не считаю себя ни сталинистом, ни антисталинистом. Я против Системы, породившей Ленина, Сталина, Троцкого, Бухарина, Рыкова… Этот список читатель может продолжить без труда. Вспомните хотя бы репрессии. Ведь не в тридцать седьмом они начались и даже не в тридцать четвертом. Гораздо раньте! А сколько невинных жертв на совести тех, кто пришел уже после Сталина? Да и не в цифрах дело. Виновата Система! А потом уже Сталин, Троцкий, кто-то другой. Но и Сталин - это однозначно - виновен. И те, кто его окружал, виноваты. Но коль Сталин стоял во главе, то и ответственности на нем, разумеется, больше.

Смерть Сталина я воспринял, скажу откровенно, двояко. В основном мне было жаль Светлану, его дочь. Она ведь - я это хорошо знал - и до этого была одиноким человеком, а после смерти Сталина жизнь ее и вовсе не заладилась. Внешне, конечно, и Хрущев, и Ворошилов, к примеру, ее опекали, на самом же деле эти люди прекрасно знали очень слабую психику Светланы и подталкивали ее к тому, что в конце концов и случилось…

О том, что произошло со Сталиным, я узнал от мамы, когда пришел домой пообедать. Обычно в это время приезжал и отец, но в тот день его не было. Мама сидела заплаканная и сразу же сказала мне, что у Иосифа Виссарионовича удар и, по всей вероятности, он не выживет.

Ну а ты-то чего плачешь? - спросил. - Помнишь ведь, что отец говорил… Речь шла о том, что готовил нам Сталин. Мама, разумеется, обо всем знала - отец действительно предупреждал нас о том, что может случиться.

Знаешь, - ответила, - я все понимаю, но мне его все равно жаль - он ведь очень одинокий человек. Я сел обедать, а мама поехала к Светлане. И о смерти Сталина, и о поведении его близких и соратников в те дни написано много, но в основном это пересказы или явные домыслы. Широко известно, скажем, что Светлана у кровати Сталина чуть ли не сутками сидела. Мы же знали, что она находилась дома и была совершенно спокойной. Я не хочу сказать, что она не любила отца, но это была отнюдь не та безумная любовь, о которой столько написано…

На похоронах Сталина я был, разумеется. Как всегда в подобных случаях, партийные органы дали разнарядку по организациям, а те уже выделяли людей. Но это конечно же не значит, что в противном случае я бы не пошел.

Тогда, в марте пятьдесят третьего, я не был уже тем мальчишкой из тбилисской школы, боготворящим вождя. Он многое знал и многое понимал. Сегодня могу сказать совершенно однозначно: проживи Сталин еще несколько лет, и в Президиуме ЦК не осталось бы никого из тех, кто пережил Сталина. Мой отец, разумеется, не исключение. Его уничтожение готовилось еще при жизни Сталина, о чем он и рассказывал нам с матерью.

Помню, уже после смерти Сталина, когда отец рассказывал маме, какие реформы предложил провести Хрущеву, Маленкову и другим, она сказала:

Какая разница, сделал бы это Иосиф Виссарионович или они… Если бы он - было бы не так обидно.

Мама прекрасно знала сталинское окружение и не верила, что отцу позволят осуществить свои замыслы. Во всяком случае, никаких сомнений, что отца отстранят, у лев не было и тогда…

Вне всяких сомнений, смерть Сталина спасла жизнь его окружению. Он неизбежно заменил бы своих соратников совершенно новыми людьми, которые не знали бы всего того, что знали Молотов, Маленков, Хрущев и другие, включая, повторяю, моего отца. Убрал бы Сталин, вне всяких сомнений, и министра государственной безопасности Игнатьева. Сталин уже готовился войти в историю как абсолютно, я бы сказал, чистый человек, создавший великое государство, выигравший великую войну. Будем объективны: уходя, Сталин оставлял действительно великую страну, вполне обоснованно гордившуюся многими достижениями. Другой вопрос, какой ценой это было достигнуто…

Отец все это отлично понимал, но хотя и имел столкновения со Сталиным, как ни один другой член Политбюро, смерть главы государства его расстроила. Здесь не было, знаю, наигранности, как, скажем, у Хрущева. Думаю, смерть Сталина, несмотря ни на что, он переживал чисто по-человечески. Наверное, это звучит несколько странно в контексте того же «Мингрельского дела», но это так. Не был отец ни жестоким, ни злопамятным человеком. И об этом знали многие.

Из воспоминаний Светланы Аллилуевой: «Только один человек вел себя почти неприлично - это был Берия. Он был возбужден до крайности, лицо его, и без того отвратительное, то и дело искажалось от распиравших его страстей. А страсти его были - честолюбие, жестокость, хитрость, власть, власть… Он так старался в этот ответственный момент, как бы не перехитрить и как бы не недохитрить! И это было написано на его лбу. Он подходил к постели и подолгу всматривался в лицо больного - отец иногда открывал глаза, но, по-видимому, это было без сознания или в затуманенном сознании. Берия глядел тогда, впиваясь в эти затуманенные глаза; он желал и тут быть «самым верным, самым преданным» - каковым он изо всех сил старался казаться отцу и в чем, к сожалению, слишком долго преуспевал…

В последние минуты, когда все уже кончалось, Берия вдруг за метил меня и распорядился; «Уведите Светлану!» На него посмотрели те, кто стоял вокруг, но никто и не подумал пошевелиться. Когда все было кончено, он первым выскочил в коридор и в тишине зала, где стояли все молча вокруг одра, был слышен его громкий голос, не скрывавший торжества: «Хрусталев! Машину!» Это был великолепный современный тип лукавого царедворца, воплощение восточного коварства, лести, лицемерия, опутавшего даже отца, которого вообще-то трудно было обмануть. Многое из того, что творило эта гидра, пало теперь пятном на имя отца, во многом они повинны вместе…» В книге «Двадцать писем другу» есть и такие слова: «Страшную роль сыграл Берия в жизни нашей семьи. Как боялась и ненавидела его мама!» А между тем моего отца мать Светланы, Надежда Аллилуева, не могла ни любить, ни ненавидеть. Они просто-напросто не были знакомы. Жена Сталина застрелилась в 1932 году, за шесть лет до переезда нашей семьи в Москву. Светлана была еще ребенком…

Светлану я понимаю, хотя и не могу, естественно, согласиться с тем, что она написала. Ей просто хотелось, чтобы ее отец выглядел не так ужасно… Широко известно имя человека, официально обвиненного во всех преступлениях, так что можно писать о нем что угодно. Мораль здесь, насколько понимаю, отступает на другой план…

Несколько лет назад, переехав в СССР, Светлана пожелала встретиться с нами - мама еще была жива. Мы решили, что не стоит этого делать, и встреча не состоялась. О ее жизни я знаю лишь из сообщений западной прессы.

А когда-то мы были очень хорошо знакомы. Я учился в одной школе с детьми Сталина. Светлана Аллилуева сидела за одной партой с моей будущей женой. Она нас с Марфой и познакомила.

Запомнилась дочь Сталина умной, скромной девочкой. Хорошо знала английский. Очень была привязана к моей матери. Уже во время войны попал я в одну неприятную историю, связанную со Светланой. После возвращения с фронта подарил ей трофейный Вальтер. Проходит время, и в академию, где я учился, приезжает генерал Власик, начальник личной охраны Сталина.

Собирайся, - говорит, - вызывает Иосиф Виссарионович.

Приезжаю. Никогда раньше такого не было, чтобы вызывал.

Поговорили немного о моей учебе, а потом и говорит:

Это ты Светлане револьвер подарил? А знаешь, что у нас дома с оружием было. Нет? Мать Светланы в дурном настроении с собой покончила…

Я обалдел. Знал, что мать Светланы умерла, но о самоубийстве никто у нас в доме никогда не говорил.

Ладно, - сказал Сталин, - иди, но за такие вещи вообще-то надо наказывать…

Со Сталиным я, разумеется, встречался не раз в самых разных обстоятельствах и в самое разное время и должен признаться, что отношение к нему у меня и сегодня далеко не однозначное. Когда мы жили в Грузии, то просто молились на него. В Москве отношение к нему изменилось. Мне приходилось слышать разговоры родителей о Сталине, да я и сам уже понимал, кто повинен в репрессиях, политических процессах и прочем.

И тем не менее это был человек, который мог очаровать любого. Неправда, что его считали великим человеком лишь заурядные льстецы. Думаю, многие деятели культуры, включая выдающихся советских писателей, художников, были по-своему искренни, воспевая Сталина. Хотя, безусловно, проходимцев, кормившихся, как это часто бывает, на восславлении вождя, тоже хватало…

Я бы не рискнул даже сегодня упрекать в чем-то и некоторых известных писателей Запада, в свое время оказавшихся очарованными Сталиным. Их вполне можно понять. Сталин действительно был человеком, способным очаровать и умудренного житейским опытом старика, и мальчишку. Нечто подобное я испытал на себе, так что, полагаю, имею моральное право утверждать именно так.

Речь не о том, плох был Сталин или хорош, диктатор он или нет. Разумеется, диктатор, и мне абсолютно непонятен спор между «сталинистами» и «антисталинистами». Повторяю: ни к тем, ни к другим я себя не отношу. Не важнее ли увидеть за конкретной исторической фигурой явление? Но, к сожалению, попыток действительно разобраться в «феномене Сталина» знаю немного.

Из воспоминаний видного политического, государственного и военного деятеля Франции Шарля де Голля (1890–1970): «…У меня сложилось впечатление, что передо мной хитрый и непримиримый борец изнуренной от тирании России, пылающий от национального честолюбия. Сталин обладал огромной волей. Утомленный жизнью заговорщика, маскировавший свои мысли и душу, безжалостный, не верящий в искренность, он чувствовал в каждом человеке сопротивление или источник опасности, все у него было ухищрением, недоверием и упрямством. Революция, партия, государство, война являлись для него причинами и средствами, чтобы властвовать. Он возвысился, используя в сущности уловки марксистского толкования, тоталитарную суровость, делая ставку на дерзость и нечеловеческое коварство, подчиняя одних и ликвидируя других.

С тех пор Сталин видел Россию таинственной, ее строй более сильным и прочным, чем все режимы. Он ее любил по-своему. Она также его приняла как царя в ужасный период времени и поддержала большевизм, чтобы служить его орудием. Сплотить славян, уничтожить немцев, распространиться в Азии, получить доступ в свободные моря - это были мечты Родины, это были цели деспота. Нужно было два условия, чтобы достичь успеха: сделать могущественным, т. е. индустриальным, государство и в настоящее время одержал, победу в мировой войне. Первая задача была выполнена ценой неслыханных страданий и человеческих жизней. Сталин, когда я его видел, завершал выполнение второй задачи - среди могил и руин. Он был удачлив потому, что встретил народ до такой степени живучий и терпеливый, что самое жестокое порабощение его не парализовало, землю, полную таких ресурсов, что самое ужасное расточительство не смогло ее истощить, союзников, без которых нельзя было победить противника, но которые без него также не разгромили бы врага.

За пятнадцать часов моих бесед со Сталиным я изучил его величественную и скрытную полигаму. Коммунист в маршальской форме, притаившийся коварный диктатор, завоеватель с добродушным видом, он старался всегда вводить в заблуждение. Его страсть была суровой, без какой-либо малопонятной привлекательности».

Оправдать Сталина невозможно, да я к этому, насколько понял читатель, и не стремлюсь. Но это действительно был умный человек, прекрасно понимавший все недостатки большевистского течения. Это не был маньяк, не способный анализировать ситуацию и свои поступки. Когда было необходимо, он умело использовал и то, что позволял большевизм. В первую очередь это централизация власти. Единоличная власть позволяла очень быстро и эффективно решать те вопросы, которые в условиях демократии не решались бы, уверен, десятилетиями. Наверное, это положительный момент, но где та грань, которую нельзя перейти?.. И когда ему было нужно, ту же власть Сталин столь же легко использовал в иных целях. И в этом тоже его вина. Будь он недалеким человеком, параноиком, тем, кем его сегодня пытаются представить, и спрос с него был бы меньше. Но ведь не было этого! На вершине пирамиды большевистской власти стоял человек одаренный, что лишь усугубляет его вину.

Кто-то верно заметил: интеллектуальный потенциал руководителей СССР неуклонно снижался десятилетиями. И это тоже правда. Смешно, наверное, сравнивать сегодня Сталина с Хрущевым, Черненко или Горбачевым… Говорю об этом опять же не в оправдание Сталина. Напротив, даже в рамках большевизма - власти страшной и деспотичной - диктатуры пролетариата он многое мог бы при желании изменить. Не все - этого ему бы не позволила Система, но - многое. Сталин же не только не тел на смягчение режима, но и многие вещи сознательно обострял, используя большевистские догмы для подавления противников этого течения. Отсюда и массовые репрессии, и политические процессы.

Я не могу согласиться с тем, что Сталин был человеком, не ведавшим жалости и сострадания, но не принимаю утверждения, что этими репрессиями Сталин создал систему круговой поруки, вовлекая в преступления тысячи и тысячи людей. А разве не с этого начал другой большевистский вождь, Владимир Ильич? А разве не Троцкий с легкостью необыкновенной создал концлагеря, в которых большевики погубили миллионы людей, не Троцкий ли, с согласия Ленина, ввел институт заложников? Позволю не согласиться с защитниками Ленина и большевизма. Сталин лишь усовершенствовал то, что начиналось при Ленине. С моей точки зрения, Ленин и Сталин не уступали друг другу ни в уме, ни в коварстве, и я бы не спешил с выводами, кто из двоих вождей «самый человечный человек»… Тут еще надо крепко, очень крепко подумать…

Лукавили все последующие «вожди», когда убеждали нас в том, что Сталин предал своего «великого учителя». Ленинские работы и письма из так называемого секретного фонда - а пока опубликована лишь часть их - вполне позволяют утверждать обратное. «Арестовать…», «Расстрелять…», «Повесить…», «Расстреливать на месте…», «Арестовать несколько сот и без объявления мотивов…». Мы столько писали и говорили о животворном наследии Владимира Ильича. Почему же стыдливо молчим об этом «наследии»? Не было ведь у власти ни Сталина, ни НКВД с Ягодой и Ежовым во главе…

А может, дело даже не в Ленине, по крайней мере не только в нем, а в той структуре власти, которую он представлял, в той страшной и бесчеловечной Системе, порожденной большевизмом? Но и в Ленине, разумеется, тоже.

При жизни моего отца обо всем этом в силу вполне понятных причин нельзя было говорить, но я знаю, что отец был далек от обожествления Ленина и Сталина. Ему вообще претил культ любой личности, а если учесть, что отец был человеком информированным, то нетрудно догадаться, сколь многие грехи и того и другого были ему известны.

Смешно отрицать роль Сталина в судьбе отца. Глава партии и государства санкционировал и его назначение на пост руководителя Грузии, и последующий перевод в Москву.

Отец был назначен на должность народного комиссара внутренних дел в конце ноября 1938 года, после Ежова. Чем же был обусловлен выбор Сталина?

Когда Сталин утверждал перевод моего отца в Москву, насколько понимаю, рассуждал так. Этот сравнительно молодой человек - отцу не было сорока - имеет опыт работы в разведке. Положительный или нет, но опыт работы в ЧК, приобретенный в двадцатые, у отца действительно был. Возможно, Сталин думал и так: будет беспрекословно выполнять все указания вождя, а проще говоря, тихо под ним ходить. Оказалось, не так… Первый серьезный конфликт между отцом, с одной стороны, и Сталиным и Политбюро, с другой, произошел уже в сороковом, когда решалась судьба тысяч польских офицеров, расстрелянных впоследствии в Катыни. Сталин этого не забыл, но неповиновение - случай редчайший! - не привело даже к снятию с должности моего отца. Скорей всего, считал, что еще не время менять наркома. Система ведь здесь была отработанной до мелочей: из человека выжимают все, что требуется, а когда он уже не нужен, убирают. Причем всегда Сталин соблюдал и другое непременное условие: «проштрафившегося» заменял равноценной фигурой и лишь тогда, когда позволяла обстановка. Любые кадровые изменения не должны были вредить делу…

Сталин объективно оценивал в тот период напряженную обстановку, сложившуюся вокруг партии и лично его, как ее лидера. Недовольство его линией, в особенности массовыми репрессиями, ощущалось даже в ближайшем окружении.

Второе немаловажное обстоятельство. Приближение большой войны. Жданов, когда произошло столкновение отца со Сталиным по поводу Катыни, тут же предложил:

НКВД готов возглавить я!

Сталин на это не пошел. В любом деле он хотел все же видеть специалистов. Жданов, партийный аппаратчик до мозга костей и активный сторонник массовых репрессий, в такой должности уже был не нужен - репрессии прекратились, а возобновлять их Сталин не собирался. Напротив, в тот момент в должности наркома внутренних дел необходим был человек иного склада. Сталин был жестоким, но умным человеком и прекрасно понимал, что дальнейшие репрессии могут привести в итоге к краху его личной власти. Наверное, он решил, что все это делается уже специально, чтобы убрать его самого. Необходим был человек, который, под контролем, конечно, но затормозит тот каток, который создала коммунистическая Система. А таким человеком и был мой отец, «забрасывавший» Москву письмами в защиту грузинской интеллигенции. Словом, в тот период он Сталина вполне устраивал. К тому же существовал еще внешний раздражитель - Троцкий, не дававший покоя большевистскому лидеру еще с тридцатых, а добрый десяток попыток убрать его провалились. Пройдет время, и начнется война. И вновь отец окажется на своем месте. Впоследствии, когда на базе спецлабораторий НКВД будет создано атомное управление, ему поручат заниматься и этой проблемой. А еще - ракеты, самолеты, промышленность, проект водородной бомбы… Видимо, исходя из этих соображений, Сталин и не спешил убирать моего отца. Оснований считать именно так у меня предостаточно, и главное из них то, что Сталин всегда учитывал ситуацию. В конце жизни, когда были созданы зенитные ракеты и почти готовы межконтинентальные, когда близились к завершению работы по водородному проекту, Сталин, очевидно, был готов к тому, чтобы заменить и отца, и остальных членов руководства страны, но не успел…

Наивно думать, что кто-то мог в тех условиях чтолибо изменить. Конечно, это всего лишь мои предположения, но я абсолютно уверен, что, убрав моего отца, Сталин нашел бы у многих из своего окружения поддержку. В первую очередь был бы удовлетворен партийный аппарат, видевший в отце угрозу собственному благополучию. Он ведь никогда не скрывал, что выступает против диктатуры партийного аппарата над государством. А партийная верхушка, да и вообще партийные структуры, к таким вещам всегда были очень чувствительны…

Вообще партийная верхушка сослужила плохую службу и Сталину. Отец еще при жизни Сталина говорил о вреде культа личности. И, кстати, Сталин сам об этом говорил. Я уверен, что в последние годы жизни Сталина партийная верхушка умышленно пропагандировала этот культ и не только из свойственного ей во все времена подхалимажа. Тут, вне всяких сомнений, был дальний прицел. Что, мол, нам всем оставалось делать. «И Бог, и царь, и воинский начальник…» Он, мол, во всем виноват. Известно ведь, что эту карту потом партия довольно умело разыграет на XX съезде, все свалив на ушедшего из жизни лидера. Остальные, как всегда, предстали невинными ягнятами. Отца к тому времени уже не было в живых, а никто другой из бывших соратников Сталина не нашел в себе мужества честно сказать о роли сталинского окружения в преступлениях режима.

Примерно так произошло и в Германии. Там ведь тоже все свалили на Гитлера. Удобно, что и говорить. Но диктатура диктатурой, а ведь не одна личность все это проделала… Помню, отец говорил не раз:

Сталин допустил вещи, не простительные никому. По его прямому указанию или с его согласия были действительно совершены страшные преступления, и не следует искать оправдания Сталину, как это порой делали и делают. Не искал их и мой отец, хотя и не был сторонником дискредитации Сталина как личности. Так по крайней мере было весной пятьдесят третьего. Он считал, что надо раскрыть прежде всего линию партии, во главе которой стоял Сталин. Именно партия и, в первую очередь, ее высшее руководство должны ответить перед народам за все, что случилось.

Я не знаю, - говорил отец Хрущеву, Маленкову и остальным, - останемся ли мы на своих постах. Мы отчитаемся, а там пусть решает съезд. Сочтут нужным заменить нас, пусть так и будет. Тогда вместо нас придут молодые люди и наверняка не повторят тех ошибок, которых не избежало прежнее руководство. Хрущев и Маленков, знаю, с ним соглашались:

Да, мы тоже были молодыми и возмущались, что старики нам мешают делать дело. Надо, конечно, собирать съезд и идти на такой разговор…

Были, правда, сомнения, как быть с именем Сталина. Так или иначе, считали члены Президиума ЦК, откровенный разговор на съезде больно ударит по авторитету бывшего Генерального секретаря. Отец возражал:

Без откровенного разговора нам не обойтись. Задача не в том, чтобы сразу же публично сокрушить культ личности Сталина или дискредитировать его в глазах народа. Начинать надо со всех нас, членов Президиума ЦК. Мы отчитаемся, вскроем ошибочность курса партии и послушаем, что скажет съезд.

И здесь члены Президиума соглашались с отцом. Соглашались, зная, что никогда не пойдут на такой рискованный шаг. В глазах тогдашних руководителей страны это конечно же было верхом безрассудства.

Рассказывая о Сталине, невольно вспоминаю наш переезд в Москву. Отец не хотел возвращаться на чекистскую работу и просил перевести его на хозяйственную. Так в его жизни бывало уже не раз. Но даже когда решение о переводе отца в Москву состоялось, мама никак не хотела уезжать из Тбилиси. Сталина это очень рассердило, и в течение суток всю нашу семью привезли в столицу. Второй конфликт возник, когда мама отказалась вступать в партию. Сталин даже сделал ей замечание. Мол, вы не домохозяйка, а советский ученый, к тому же жена наркома и не можете находиться вне рядов партии.

За те пятнадцать лет, которые отец проработал в Москве, случалось в их отношениях со Сталиным всякое, но близкими людьми, как принято почему-то считать, они никогда не были. По-грузински Сталин говорил очень редко, да и тогда непременно извинялся перед остальными. И на «ты», как пишут, они никогда не были. Сталин всегда обращался к отцу по имени-отчеству.

Отец был единственным человеком в Президиуме ЦК, который позволял себе дискутировать со Сталиным. Тот, кстати, позволял это и остальным. Второй вопрос, что ни Хрущев, ни Маленков, ни другие никогда не спорили и не пытались возражать Хозяину, как они его называли. Слепое подчинение, готовность исполнить любую волю Хозяина объяснялись, на мой взгляд, довольно просто: сковывал страх за собственную карьеру.

Сталин же на откровенность вызывал часто, и я не думаю, что ему доставляло особое удовольствие видеть в собеседниках всего лишь послушных исполнителей. Напротив, я знаю, что он очень любил - и умел, надо признать - переубеждать оппонента. Но это случалось конечно же крайне редко: с ним просто-напросто предпочитали не дискутировать. Кроме отца, насколько знаю, иногда мог в чем-то не соглашаться с ним Молотов. Возможно, в более ранний период таких людей было несколько больше. По всей вероятности, таким человеком был Троцкий. В остальных не уверен. Возьмите ранние речи Бухарина, Каменева, Зиновьева и других. Там ведь сплошное восхваление Сталина. Культ личности создавали именно они, причем сразу же после смерти Ленина. От отца знаю, что из военных без боязни вызвать недовольство диктатора отстаивал свою точку зрения, причем решительно, лишь один-единственный человек - Георгий Константинович Жуков. Так было и в сорок первом, и в сорок втором, и в последующие годы. Это был человек, которого нельзя было не уважать. Видимо, так считал и Сталин.

На «ты» Сталин был лишь с единственным человеком - Молотовым. Это не значит, что я стремлюсь таким образом дистанцировать своего отца от Сталина. Но так было. Сталин действительно не позволял себе в отношении моего отца и Молотова того, что позволял себе в отношении, например, Микояна и Ворошилова. С последними он просто не считался.

Пожалуй, самой одиозной фигурой в сталинском окружении был Жданов. Он ревновал любого человека, который в тот или иной момент был близок Сталину. Как никто другой, он буквально рвался в наследники диктатора. Серый кардинал в окружении Сталина - так, наверное, будет точно. Именно он идеолог массовых репрессий в стране. Когда будут рассекречены архивы, наверняка обнаружатся телеграммы и письма, подписанные им и Сталиным. Зачастую стоит одна подпись Сталина, но стиль его, Жданова. Он ведь не только продвинулся на репрессиях, но и намерен был идти в буквальном смысле по трупам и дальше. Страшный человек!

Возможно, мечтал о дальнейшей карьере и Ворошилов, здесь судить трудно. Но при жизни Сталина дальнейшее его продвижение было исключено - тот его ни в грош не ставил, а позднее нашлись другие, более прыткие и удачливые претенденты в вожди.

Каганович прекрасно понимал, что претендовать на высшие посты он не может. Пишут, что он конфликтовал в последние годы жизни со Сталиным, кричал на него. Все - выдумка. Как-то мама спросила у него, неужели он искренне верит в то, что говорит о «врагах народа» и прочем. Каганович ответил так: «Это мои убеждения!» Странный был человек. Пальцем не пошевелил, чтобы спасти своего родного брата Михаила, наркома авиапромышленности. Перед Сталиным бегал на задних лапках.

Отец рассматривал Кагановича как ренегата. Когда по инициативе моего отца были предприняты попытки использовать мировое еврейское движение в интересах Советского Союза, Каганович тут же занял оппортунистическую позицию. Известно уже, как Каганович заставлял деятелей еврейского движения подписывать антиеврейские манифесты.

Известна и его роль в массовых репрессиях. Крови на нем много. Достаточно вспомнить, что он устроил на Украине…

А вот обвинения его в причастности к депортации народов правдивы лишь отчасти. Он, как и большинство членов Политбюро, действительно голосовал «за», но активным проводником русской национальной политики не был. Здесь тон задавали Жданов, Хрущев и другие. Сталин при всех своих диктаторских замашках не считаться с этой политикой не мог и шел на уступки русскому национализму. Он играл на нем, на русофильской имперской политике. Это однозначно. Но к Кагановичу прямого отношения, повторяю, это не имеет.

Все основания претендовать после смерти Сталина на пост главы государства, думаю, были у Молотова. Имею в виду его биографию, а не политические качества. В партию Вячеслав Скрябин (Молотов - его псевдоним) вступил еще в 1906 году, учась в Казанском реальном училище. В 1909 году был арестован как один из руководителей революционной организации. После ссылки учился в Политехническом институте в Петербурге. Весной 1916-го вновь сослан на три года в Сибирь. Бежал.

В 1917-м - член исполкома Петроградского Совета и Петроградского комитета партии, один из редакторов «Правды». Был знаком с Лениным. С середины двадцатых - член Политбюро. Как секретарь ЦК замещал Сталина. С 1939 года по совместительству стал наркомом иностранных дел. Такой биографии никто в окружении Сталина в те годы не имел. Понимая это, Жданов, к примеру, всячески пытался его дискредитировать в глазах Сталина. В 1949 году была арестована жена Молотова, Полина Жемчужина. Люди старшего поколения помнят то время как период борьбы против «безродных космополитов».

Жемчужина была одним из активных организаторов еврейского движения в СССР и ее обвинили в связях с мировым еврейским движением. Арест санкционировал ЦК. Неправда, что лишь сам Молотов воздержался при голосовании на Политбюро, когда шла речь об аресте его жены. На том заседании выступал мой отец, заявивший, что никаких оснований для ареста члена ЦК Жемчужиной нет. Выяснилось, что Жемчужина вела какие-то разговоры, связанные с решениями ЦК, его линией в отношении Еврейского комитета. Вне ЦК и правительства такие вещи обсуждать не позволялось.

Молотов знал, что Жемчужину хотели арестовать еще до войны и только активное противодействие отца помешало группе членов Политбюро нанести удар по Молотову.

Это был человек, вне всяких сомнений, более умный, чем Жданов, не говоря об остальных, но нет ни одного документа, касающегося бывших лидеров партии, какихто партийных группировок, где не было бы резолюции Молотова. Имею в виду политические процессы и репрессии. Он делал все, что делали и остальные.

Прямых столкновений с моим отцом у него никогда не было. Напротив, он очень ценил его, что, впрочем, не мешало Вячеславу Михайловичу резко выступить против отца в связи с Катынской трагедией, некоторыми вопросами, связанными с внутренней политикой государства. Крайне не понравилось Молотову и выступление отца в защиту Тито. Сталин тогда назвал отца и некоторых других людей, выступающих против конфронтации с Югославией, титоистами, а Молотов в довольно резкой форме заявил, что Тито - предатель интересов социалистического лагеря.

Отец в таких случаях в долгу никогда не оставался и отвечал столь же резко.

Это не зафиксировано в материалах Пленума, но я знаю, что накануне проходило заседание Президиума ЦК, на котором Молотов говорил совершенно другие вещи. Скажем, на Пленуме он критиковал отца за разрыв отношений с Югославией. Уж кто-кто, а Вячеслав Михайлович прекрасно помнил, как все было в действительности. Но примечательно другое - лгали на том Пленуме кто больше, кто меньше, но - все. Это вполне понятно. Любопытно другое. Накануне в узком кругу тот же Молотов произнес совершенно другие слова:

Более способного человека, чем Берия, среди нас нет, более энергичного и грамотного в тех проблемах, которыми он занимался, тоже нет. А что он имел свою точку зрения, то он этого, как все мы знаем, никогда не скрывал. Мы можем соглашаться с ним или не соглашаться, но мы ведь сами согласились с его предложениями, а теперь их же будем ставить ему в вину…

У меня нет стенограммы того заседания Президиума ЦК, нет других доказательств, но я склонен верить человеку, рассказавшему мне о том выступлении Молотова. Думаю, Молотов повел бы себя и на Пленуме совершенно иначе, если бы знал, что отец жив. Очень многие люди, участвовавшие в работе того Пленума, тоже знали, что его нет в живых, а следовательно, бороться уже бессмысленно. Цинизм, который десятилетиями прививала народу партия, напрочь исключал такое понятие, как память…

Я неплохо знал Хрущева. Он бывал у нас довольно часто в гостях. Сегодня его пытаются представить борцом с культом личности, а ведь все было совершенно иначе. Он никогда не возражал Сталину. Правда, за столом, помню, сокрушался, что «Хозяин за младенцев нас держит, шагу ступить не дает, не дает развернуться». При нем обычно помалкивал, изображая шута. Здорово пил.

Знал я и его семью. С зятем Хрущева, Алексеем Аджубеем, познакомился еще до его женитьбы на Раде. Мать Алексея была отличной портнихой. Жаловалась маме, что из-за карьеры сын губит жизнь. Она была категорически против этого брака, потому что семью Хрущева не переносила, называя их Иудушками Головлевыми.

Алексей был парень действительно способный. Учился в актерской студии. После женитьбы на Раде Хрущевой он стал главным редактором «Комсомольской правды», а с конца пятидесятых до дня отстранения Хрущева от власти был главным редактором «Известий», членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета. За участие в освещении в печати визита тестя в Америку получил Ленинскую премию. По общепринятым меркам, карьера молниеносная и блестящая, но в октябре шестьдесят четвертого по известным причинам она прервалась.

Хотя сам Хрущев, как я говорил, бывал у нас часто, с его семьей мы не общались. Ни я, ни мама в их доме никогда не были, хотя с дочерью Хрущева мы учились в одной школе.

Что-то знали от Нины Матвеевны, матери Аджубея. - Ну почему ты переживаешь, - успокаивала ее мама. - Хорошая девочка, Серго рассказывает, что учится хорошо…

А ты ее видела? - спрашивала Нина Матвеевна. - Нет? Не будет он ее любить. Не понимаешь разве, из-за чего он женится? Никогда не думала, что Алексей может так поступить…

Ужасная семья, Нина! Они меня не принимают. Я для них всего лишь портниха. Мама опешила:

Да что ты такое говоришь! Ты - мастер, ты - художник! Этого не может быть.

Еще как может. Вы исходите из своего отношения к людям, а там совершенно другое. Они - элита, а я всего лишь портниха, человек не их круга. И в такую семью попал Алеша…

Признаться, оказавшись невольным свидетелем этого разговора, я тоже был несколько удивлен. Нина Матвеевна была не только замечательным мастером своего дела, очень образованным и интеллигентным человеком, но и настоящим художником. И уж смотреть на нее свысока у Хрущева, мягко говоря, никаких оснований не было. Скорей всего сказывалось отношение этой семьи к людям «не их круга» в целом, а не конкретно к матери зятя. В какой-то степени этот пример довольно точно характеризует нравы, царившие в Кремле и на Старой площади.

В отличие от большинства руководителей государства, отец был человеком прямым и, что на кремлевском олимпе встречалось еще реже, искренним. Сужу об этом не только как сын, но и как свидетель его поведения в самых разных жизненных ситуациях.

Когда страну буквально потрясло недоброй памяти «Ленинградское дело», отец прямо сказал Маленкову:

Ты ведь, Георгий, проделал то же самое, что и до войны в Белоруссии. Это тебе, поверь, еще аукнется… Нельзя так! Не дело растворять невинных людей в политическом авантюризме!

Отец имел в виду участие Маленкова, как заведующего Орготделом ЦК, в массовых репрессиях тридцатых годов в Белоруссии. Маленков оправдывался:

Что я… Это установка Сталина, ты должен понимать.

Нет, Георгий, спросят с тебя. Подумай, что делаете.

Не знаю, что осталось в архивах, но, думаю, документы об участии Маленкова, Хрущева, других высокопоставленных партийных чиновников в массовых репрессиях должны сохраниться.

И вновь говорю об этом отнюдь не в оправдание Сталина. Каждый, считаю, должен отвечать за собственные поступки, а не делить вину с кем-то. Знаю, что уже - после окончания репрессий Хрущева не могли остановить Украина буквально стонала от беззакония. Сталин даже отправил ему записку: «Уймись, дурак!» Из воспоминаний Н. С. Хрущева: «Обвинение и обоснование ареста брались буквально с неба. Смотрели в небо или в зависимости от того, какое ухо почесалось и такие акции направляли против тысяч людей. Подобное поведение характерно не только для Ворошилова, а, допустим, и для Молотова.

В 1937 г., в пик репрессий, определяли эту политическую линию Сталин, Молотов, Ворошилов, а при них бегал подпевалой на цыпочках и крутил хвостом Каганович. Каганович не был таким, как Молотов, но хотел быть даже злее Молотова. Ближе к Сталину стоял Молотов. Хотя Каганович тоже был очень близкий к нему человек, и Сталин выставлял его за классовое чутье, за классовую непримиримость к врагам как эталон решительного большевика. Мы-то хорошо знали, что это за «решительность». Ведь это тот человек, который даже слова не сказал в защиту своего брата Михаила, и Михаил покончил с собой, когда у него уже не оставалось выхода, а ему предъявили обвинение, что он немецкий агент и что Гитлер метит его в состав российского правительства. Просто бред! Что может быть нелепее: Гитлер намечает еврея Михаила Кагановича в правительство России?.. Лазарь Каганович не возвращался к трагедии своего брата, когда уже выяснилось, что произошла грубая ошибка. Ни Сталин, ни кто-либо другой иной не возвращались к этой истории. Просто был раньше Михаил Каганович нарком авиационной промышленности, и не стало его, так что вроде бы и не было. Это характерно для Лазаря Кагановича. Как же он лебезил, как подхалимничал перед Сталиным после данного случая, боясь за себя!» Верхом лицемерия считаю выступления Хрущева и других, осуждавших Сталина и массовые репрессии. Делали они это отнюдь не ради восстановления справедливости, все было гораздо проще - никто из них не хотел и не собирался отвечать за содеянное.

Не думаю, что Маленков был законченным негодяем, получавшим удовольствие от массовых арестов и казней невинных людей. Видимо, другие люди партийному аппарату тогда просто были не нужны, а Маленков, как и многие другие, плоть от плоти этого аппарата. В 18 лет вступил в партию. Службу в Красной Армии начал в политотделе со скромной должности писаря. Не окончив Московское высшее техническое училище, переходит на техническую работу в ЦК ВКП(б). Протокольный секретарь Политбюро, заведующий сектором кадров в секретариате Генерального секретаря, заведующий Орготделом Московского комитета партии (Каганович - первый секретарь), заведующий отделом ЦК, секретарь ЦК… Типичная карьера типичного партийного аппаратчика. Наверное, более удачливого, чем остальные, но - такого же. Есть подходящее выражение: «Колебался вместе с линией партии». Когда партия брала курс на репрессии - он тут же рвался в бой, осуждала этот курс осуждал и он. Точно так же поступали и тысячи партийных работников в республиках, областях, районах. А когда пришло время как-то объяснить стране преступления Системы, вместе с родной партией поспешили уйти от ответственности. Благо, партия никогда и нигде ее на себя не брала. Точно так же, как Ворошилов санкционировал аресты военных, поступал и Хрущев. Без его санкции, как партийного руководителя, ни в Москве, ни на Украине аресты не проводились. А «Ленинградское дело», «Дело врачей» и другие подобные «дела»? Словом, крови на высшем эшелоне партии было предостаточно. Именно ЦК, и в особенности Орготдел ЦК, раскручивал колесо репрессий, что, разумеется, не снимает ответственности со Сталина как главы государства и Генерального секретаря ЦК.

Говорят, что Сталин, то ли сознавая, что его руки по локоть в крови, то ли подчиняясь инстинктивному страху перед возмездием, опасался появляться перед народом и вместо себя выставлял на трибуну двойников. Называют даже фамилию одного из них - уроженца Винницы Евсея Лубицкого. Вот уже несколько лет из одной газеты в другую кочуют рассказы об этом двойнике кремлевского диктатора. Ссылаясь на его воспоминания, журналисты утверждают, что органы НКВД уничтожили семью Лубицкого, самого же превратили в «Сталина N 2». Почти до самой смерти главы государства он якобы поднимался в дни всенародных праздников на трибуну Мавзолея, встречался с иностранными делегациями, появлялся на официальных приемах, что крайне раздражало Молотова, Кагановича, Ворошилова, Хрущева и остальных.

Конечно, это еще один миф. Ни у Сталина, ни у моего отца, ни у других членов Политбюро двойников никогда не было. Технически, так сказать, здесь ничего сложного, разумеется, нет. Была бы необходимость - подобрали бы таких людей, но этого не было. Для безопасности Сталина и его окружения принимались другие достаточно эффективные меры. Я бывал, наверное, на всех сталинских дачах, не раз встречался с ним в самые разные годы, вплоть до его смерти, и заявляю совершенно официально: все это выдумки. Да и насколько знаю, служба безопасности Украины и, в частности, ее управление по Винницкой области так и не подтвердили за эти годы сам факт существования легендарного Евсея Лубицкого.

Выдумок о Сталине с годами все больше. Бытует даже такая версия: Сталин, мол, умер еще осенью 1952 года, но сподвижники растерялись и смерть вождя от мира скрыли. Из Кремля тогда же убрали Власика, Поскребышева, дабы не было утечки государственной тайны… И это ерунда. В пятьдесят втором я видел Сталина раз 15, в том числе и на заседаниях Президиума ЦК, где обсуждались военно-технические вопросы. Да и со Светланой, его дочерью, по несколько раз в неделю встречались. Видел его и в начале 1953-го.

В конце жизни он бросил курить. Как-то обратился к моей маме с такой просьбой. В Тбилиси жил врач нашей семьи Кипшидзе. Замечательный доктор! Сталин о нем слышал, вот и попросил пригласить того в Москву. Кипшидзе действительно приехал, обследовал Сталина, но стать личным врачом Иосифа Виссарионовича отказался. Годы, мол, уже не те, тяжело… Думаю, просто побаивался, зная судьбу приближенных врачей…

Теперь о покушениях на Сталина. Ни одного покушения - знаю это совершенно точно - не было, вернее, не было допущено. В Тегеране немецкая разведка планировала похищение или убийство Сталина, но чем все закончилось, известно - благодаря усилиям советской разведки заговор против «Большой тройки» был раскрыт и руководители Великобритании, США и СССР не пострадали.

В конце сорок второго года дезертир Савелий Дмитриев произвел на Красной площади несколько выстрелов по машине, выехавшей из Спасских ворот Кремля. Засада была устроена на Лобном месте. Это была машина Микояна. Никто тогда не пострадал, а террориста тут же охрана забросала газовыми гранатами.

Сам Дмитриев показал на следствии, что готовил покушение на Сталина. Отец считал, что бывший красноармеец Дмитриев, возможно, считал себя пострадавшим от Советской власти, но доминировали все же иные мотивы психические отклонения у дезертира Дмитриева безусловно были.

Допускаю, что планировались и другие покушения, но они пресекались органами безопасности или на стадии подготовки таких акций, или сами террористы отказывались от них, не доводя дело до реализации своих намерений.

Из официальных источников: Террорист Дмитриев был задержан на Красной площади 6 ноября 1942 года. 25 августа 1950 года по приговору Военной коллегии Верховного суда Союза ССР был расстрелян.

По данным бывшего КГБ, одно из покушений на Сталина готовило и Главное управление имперской безопасности (РСХА). Террористический акт под кодовым названием «Цеппелин» планировался на осень 1944 года.

Большой транспортный самолет приземлился на территории Смоленской области 6 сентября 1944 года. При заходе на посадку его якобы засекли посты ПВО и сообщили органам безопасности. Тут же по тревоге была поднята оперативная группа, перекрыты дороги и в результате непродолжительного поиска задержаны двое немецких агентов, в том числе исполнитель акции 33-летний Петр Иванович Шило, уроженец Черниговской области, сын кулака. При себе террорист имел документы на имя майора военной контрразведки «СМЕРШ» Таврина, к слову, Героя Советского Союза, и само орудие несостоявшегося преступления - «панцеркнакке». В виде стальной трубки оружие крепилось на правой руке, а кнопки и провода на левой приводили реактивный снаряд в действие. Предполагалось, что покушение удастся провести во время движения бронированного автомобиля Сталина по одной из московских улиц.

Вместе с Шило-Тавриным была задержана и его напарница в форме младшего лейтенанта.

В разные годы о том неудавшемся покушении писали и бывшие чекисты, и журналисты, причем многие детали операции «Цеппелин» явно противоречили друг другу. По одной из версий, изложенной бывшим капитаном Назаровым, фамилия человека, представлявшегося майором «СМЕРШ» Тавриным, Политов. При допросе в райотделе НКГБ (в других источниках - НКВД) диверсант достал немецкие сигареты, чем и выдал себя. Не правда ли, звучит странно? Неужели трофейные сигареты могли разоблачить террориста? А куда же подевалось орудие преступления?

Словом, вся эта история наводит на некоторые размышления.

Мне не приходилось слышать о ней. Думаю, о таком громком деле многие бы знали.

И все же намерения устранить Сталина у гитлеровских спецслужб были.

Из мемуаров шефа политической разведки Германии Вальтера Шелленберга: «Роббентроп встал и, подойдя ко мне, с очень серьезным видом потянул меня в угол.

Одну минуточку, Шелленберг. Мне нужно поговорить с вами об одном очень важном деле. Необходима строжайшая секретность. Никто, кроме фюрера, Бормана и Гиммлера, об этом не знает. - Остановив на мне пристальный взгляд, он продолжал:

Нужно убрал» Сталина. - Я кивнул головой, не зная, как реагировать на такое заявление. Риббентроп объяснил мне, что весь режим в России держится на способностях и искусстве одного человека и этим человеком является Сталин».

По словам Шелленберга, Сталина должны были убрать на одной из конференций. Вполне понятно, что речь идет о Тегеранской конференции, состоявшейся в 1943 году. Предпринималась, утверждает шеф гитлеровской политической разведки, и еще одна попытка: «После обсуждений с Гитлером Гиммлер предложил свой план, очень напоминавший план Риббентропа. В соответствии с ним, наши специалисты изготовили мину для убийства Сталина. Мина размером с кулак имела вид кома грязи. Она должна была быть прикреплена к машине Сталина. Мина имела запал, управлявшийся с помощью коротковолнового передатчика, и была настолько мощной, что когда при испытании мы ее взорвали, то от нашей машины почти ничего не осталось. Передатчик был размером не более пачки сигарет и мог подорвать мину на расстоянии до одиннадцати километров.

Двое бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся до войны в течение долгого времени в ссылке в Сибири, взялись выполнить это задание (один из них был знаком с механиком из гаража Сталина). Ночью на большом транспортном самолете они были доставлены к тому месту, где, по сообщению, переданному нашими агентами, находилась ставка Сталина. Они спрыгнули с парашютами и, насколько мы могли установить, точно приземлились в указанном месте. Однако это было последнее, что мы о них слышали, хотя оба имели коротковолновые передатчики. Я не уверен, что они вообще попытались выполнить задание, более вероятно, что очень скоро после приземления они были схвачены или же сами сдались органам НКВД и рассказали о задании».

Загадка остается?

Бытует мнение, что для сближения со Сталиным мой отец, как пишут, «искал и другие пути». Утверждают, что его двоюродная сестра Александра Накашидзе длительное время работала хозяйкой в доме Сталина… Секрета здесь нет, есть неточность.

Мы жили еще в Тбилиси, когда Сталин обратился к отцу с просьбой подыскать женщину, которая бы согласилась присматривать за Светланой, оставшейся без матери. Светлане было тогда лет десять.

Среди десяти-пятнадцати кандидатур, предложенных Сталину, он остановил свой выбор на Накашидзе. К слову, она не сестра отца, а какая-то дальняя родственница. Но дело даже не в этом. Решал, как вы понимаете, Сталин. Позднее я читал где-то, что она была майором государственной безопасности. Этого я не знаю, не интересовался, честно говоря. Но вполне допускаю. Все сотрудники, обслуживавшие Сталина и его семью, имели воинские звания. Так было и при Хрущеве, и при Брежневе, и при Горбачеве. Объяснение простое - таким образом люди имели право на льготы, доплату за воинское звание и т. д.

Когда Светлане исполнилось 16 лет, Александра Накашидзе решила возвратиться в Грузию. Иосиф Виссарионович с большой благодарностью ее отпустил. Она вернулась на родину, вышла замуж. Вот и вся история о «внедрении» дальней родственницы отца в дом Сталина. Вспомнили о ней в 1953 году, когда искали компромат на моего отца.

Я уже говорил, что вместе с родителями, да и сам бывал в доме Сталина. Знал его детей. Со Светланой даже были приятельские отношения.

Судьба ее, как известно, не итожилась. Потеряла семью, детей. Как личность, считаю, она предала отца, которого любой ценой пыталась обелить. Я считаю, что в таких случаях надо что-то доказывать собственной жизнью…

Что представлял из себя Василий Сталин? В сорок четвертом Сталин решил послать несколько человек на стажировку в Англию. Старшим группы назначил меня. Я отказался. Дайте, говорю, возможность доучиться в академии. Тогда Сталин впервые в жизни меня обругал:

Ты такой же упрямый, - сказал, - как и вся ваша семья.

А я, если честно, отказался не только потому, что действительно хотел окончить Военную академию, но и еще по одной причине. В группу входил Василий Сталин. Очень душевный парень, но уже тогда был неуправляемым. Спросили бы с меня…

Его погубило, убежден, окружение. Я находился в ссылке, когда он погиб. На похороны меня не пустили.

(По официальной версии младший сын Сталина скончался от алкоголизма 19 марта 1962 года в Казани, куда был сослан, после выхода из Лефортовской тюрьмы. Похоронен на Арском кладбище в Казани под фамилией Джугашвили. Впервые был арестован 28 апреля 1953 года и содержался во Владимирской тюрьме под именем Василия Павловича Васильева.) В годы войны сын Сталина дорос от выпускника школы летчиков до командира дивизии. В 20 лет - полковник, в 24 года - генерал-майор, в 27 генерал-лейтенант… Командир авиакорпуса, командующий ВВС Московского военного округа… Думаю, Сталин понимал, чем может обернуться такой феерический взлет? Как-то вышел такой разговор. Сталин упрекал в чем-то Василия, а я рядом стоял.

Посмотри, - говорит, - на Серго. Академию окончил с отличием, адъюнктуру, аспирантуру. А ты-то почему не учишься? Василий огрызнулся:

Ты-то сам академий не кончал, вот и я обойдусь. О неуправляемости Василия достаточно много написано, в том числе и теми людьми, кто сам этому способствовал. Что-либо добавить к этому трудно.

Смерть отца на него конечно же подействовала. Стал пить еще больше, не очень следил за тем, что говорил. В 1953 году получил первый срок восемь лет. Официальная версия - превышение власти, злоупотребления. Во второй раз его отправили в тюрьму после автомобильной аварии. Знали ведь, что ему пить нельзя, но напоили, посадили за руль. Снова тюрьма, ссылка.

Моя мама писала Светлане Аллилуевой из Свердловска: «Отправь его к нам». Я бы помог ему с работой и распоясаться бы не дал. Но Светлана ответила, что поздно вести такие разговоры. «Даже я, - писала, - справиться с ним не могу. Он пропащий человек».

На похороны я не попал, но из писем общих друзей узнал, что Василия убили в драке ножом. До сих пор жалею, что не удалось вырвать его на Урал. Возможно, все сложилось бы для него в конечном счете совершенно иначе.

Якова Джугашвили, старшего сына Иосифа Виссарионовича (от первой жены), я знал меньше - он был старше меня. Мы встречались и дома у них, и на даче Сталина. По характеру он резко отличался и от Васи, и от Светланы. Его мать умерла от чахотки, когда Сталин находился в ссылке. Якова воспитали родственники Екатерины Сванидзе.

Родился Яков в Баку в 1908 году. Учился в Институте инженеров транспорта, в должности инженера работал на заводской электростанции, в 1937 году поступил в Артиллерийскую академию РККА. В мае сорок первого попал в войска, а через несколько дней после начала войны уже участвовал в боях. 4 июля сорок первого командир батареи 14-го гаубичного артиллерийского полка 14-й бронетанковой дивизии, попал в окружение и вместе с тысячами других командиров и бойцов оказался в плену. И точно так же, как и миллионы людей, он мужественно перенес все ужасы плена. Не сломили его ни пытками, ни уговорами. Яков Джугашвили отверг все предложения и немцев, и власовцев и чести воина не уронил.

Бельгийский король Леопольд после освобождения - а он содержался в немецком плену вместе с Яковом - написал Сталину, что был свидетелем трагической гибели его старшего сына. Там, где держали Якова, был и Тельман. Как и Тельмана, Якова расстреляли. Расстреляли во дворе тюрьмы незадолго до подхода наших войск.

Мне не приходилось слышать о попытках освобождения Якова из немецкого плена, думаю, они и не планировались из-за бесперспективности подобной операции. Но разведка, знаю, располагала данными о перемещениях сына Сталина - его несколько раз переводили с места на место.

По сравнению с Яковом Джугашвили король Леопольд находился в привилегированных условиях. Немцы оставили его в живых. Впоследствии Леопольд написал Сталину, что видел Яшу во время прогулок. Что-то он знал о нем и от немецкой охраны.

То, что Сталин отверг предложение об обмене фельдмаршала Паулюса на сына, правда. При этом разговоре присутствовало довольно много людей.

Никаких указаний о посылке спецгрупп в Германию - это я знаю точно Сталин тоже не давал. Но о поведении Якова в плену Сталину было хорошо известно - разведка, как я уже говорил, такой информацией располагала.

О том, что Яков - сын Сталина, немцы узнали совершенно случайно. Попал он в плен раненым, и его узнал такой же раненый однополчанин. Бросился к нему. Рядом оказался немецкий осведомитель, он-то и сообщил, кто такой старший лейтенант Джугашвили.

Когда Сталину доложили, что семью Якова высылают, он сказал, что высылают десятки тысяч семей военнопленных и никакого исключения для семьи собственного сына он делать не может - существует закон. (Потом его осудили и отменили, как всегда с большим опозданием.) Из Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 29 июня 1956 года «Об устранении последствий грубых нарушений законности в отношении бывших военнопленных и членов их семей»: «Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР отмечают, что во время Великой Отечественной войны и в послевоенный период были допущены грубые нарушения советской законности в отношении военнослужащих Советской Армии и Флота, оказавшихся в плену или в окружении противника. Советские воины в Великой Отечественной войне героически сражались с фашистскими захватчиками, честно и самоотверженно выполнили свой долг перед Родиной. Однако в силу тяжелой обстановки, сложившейся в первый период войны, значительное количество советских военнослужащих, находясь в окружении и исчерпав все возможности к сопротивлению, оказалось в плену у противника. Многие военнослужащие попали ранеными, контуженными, сбитыми во время воздушных боев или при выполнении боевых заданий в тылу врага.

Советские воины, оказавшиеся в плену, сохранили верность Родине, вели себя мужественно и стойко переносили тяготы плена и издевательства гитлеровцев… Несмотря на это и в нарушение советских законов по отношению к бывшим военнопленным проявлялось огульное политическое недоверие, широко применялись необоснованные репрессии и незаконно ограничивались их права. Военнослужащие, выходившие из окружения, бежавшие из плена и освобожденные советскими частями, направлялись для проверки в специальные лагеря НКВД, где содержались почти в таких условиях, как и лица, содержавшиеся в исправительно-трудовых лагерях… С1945 года все освобожденные и репатриированные военнопленные, даже если на них не было никаких компрометирующих данных, сводились в батальоны и в порядке наказания направлялись для постоянной работы на предприятия угольной и лесной промышленности, находящиеся в отдаленных районах. Органы госбезопасности в послевоенный период продолжали необоснованно привлекать к уголовной ответственности бывших военнопленных, причем многие из них были незаконно репрессированы. Широкое распространение получили различные незаконные ограничения в отношении бывших военнопленных и их родственников в области трудового устройства, общественной деятельности, при поступлении на учебу, при перемене местожительства и т.п.

Грубые нарушения советской законности, допущенные по отношению к бывшим военнопленным, имели место прежде всего в результате преступной деятельности Берия, Абакумова и их сообщников, насаждавших массовый произвол и репрессии».

Еще одна ложь. Инициаторами репрессий против семей бойцов и командиров Красной Армии, оказавшихся в плену, были партийные органы. На принятии соответствующего закона настаивали Щербаков, Хрущев, Маленков. Сталин пошел навстречу требованиям партийной верхушки и дал согласие.

Отец, заявляю это совершенно официально, никакого отношения к судьбе военнопленных не имел, так как считал, что наказания заслуживают лишь те, кто совершил какие-то преступления. Даже полицейские, не запятнавшие себя кровью, считал мой отец, заслуживают снисхождения. А карать людей, в силу независящих от них обстоятельств попавших в окружение и плен, нельзя. После его смерти партийная верхушка, включая Хрущева и Маленкова, и в трагедии бывших военнопленных без стеснения обвинила моего отца. Процитированный выше документ - тому подтверждение.

Я не знаю, носило ли поведение Сталина, отказавшегося спасти сына и его семью, показной характер или нет, но факт остается фактом. Сталин поступил так, а не иначе. Знаю от Светланы, что, когда ему доложили о пленении сына, он очень тяжело это переживал. Заметили это и окружающие. Светлана рассказывала, что он стал забирать ее по ночам к себе и часами вспоминал о детстве Якова. Он даже внешне изменился в те, безусловно, тяжелые для него дни.

Яша был цельный человек, который никогда ни перед кем не двурушничал. Таким я его запомнил. Внешне был очень сдержанный и медлительный. Противоположность Василию. Возможно, это от матери перешло. В Грузии, в горах, живут ратинцы. Считается, что мужчины там - рыцари, но несколько медлительны. Когда Яша медлил с какими-то решениями, Сталин иногда шутя называл его ратинцем.

В партию он вступил очень поздно, незадолго до начала войны. Считал, что не может состоять в партии, которая проводит политику массовых репрессий. Своей принципиальной позиции, насколько знаю, при этом не скрывал. Во всяком случае, и сам Сталин, и его окружение об убеждениях Якова хорошо знали. Кажется, в сороковом году у него состоялся такой разговор со Сталиным.

Ты не можешь быть единственным из выпускников академии, оказавшимся вне партии, - сказал тогда Сталин. Не знаю, о чем они еще говорили, но после того разговора Яков вступил-таки в партию.

О его личной жизни знаю немного. Слышал, что не все складывалось у него, как хотелось, но жена у него, вопреки досужим домыслам, была порядочной женщиной.

(По сообщениям западной печати, дочь Якова Джугашвили, Галина, живет в России. Ей 32 года, она замужем за алжирским коммунистом и работает переводчиком с французского.

Жена Якова, Юлия Исааковна Мельцер, родилась в Одессе в семье служащего и домохозяйки. По утверждению английской печати, четырежды была замужем, в том числе за заместителем наркома внутренних дел Украины Бессарабом. Все это домыслы, как и то, что Юлия Мельцер, скончавшаяся в 1963 году в Москве, была любовницей начальника личной охраны Сталина генерал-лейтенанта Власика. Не выдерживает критики и описание западной прессой гибели Якова Джугашвили. Ряд источников со ссылкой на военнопленных английских офицеров утверждают, что старший сын Сталина покончил жизнь самоубийством, бросившись на колючую проволоку.) Я читал, что после отрицательного ответа об обмене Якова на фельдмаршала Фридриха Паулюса, направленного председателю шведского Красного Креста графу Бернадоту, Юлия Мельцер находилась в заключении.

Мне кажется, что это не так - ее просто выслали из Москвы. Точно так же обошлись и с семьями остальных военнопленных.

Известно, что в годы второй мировой войны немецкая пропаганда активно использовала сам факт пребывания сына Сталина в плену. После того как Яков Джугашвили был захвачен 16 июля 1941 года под Витебском четвертой танковой дивизией группы армий «Центр», гитлеровцы выпустили листовку такого содержания: «По приказу Сталина учат вас Тимошенко и ваши политкомы, что большевики в плен не сдаются. Однако красноармейцы все время переходят к нам. Чтобы запугать вас, комиссары вам лгут, что немцы плохо обращаются с пленными. Собственный сын Сталина своим примером доказал, что это ложь. Он сдался в плен. Потому что всякое сопротивление германской армии бесполезно! Следуйте примеру сына Сталина - он жив, здоров и чувствует себя прекрасно. Переходите и вы!» Тогда же немецкая пропаганда распространила еще одну фальшивку, опубликовав фотографию Якова, стоящего рядом с человеком, который якобы являлся сыном Молотова. Листовка должна была убедить сражающуюся Красную Армию в предательстве детей высших руководителей СССР. Сына у Молотова никогда не было, и опровергнуть ложь было нетрудно. То же можно сказать и о другом утверждении гитлеровской пропаганды, будто сестра Лазаря Кагановича Роза была женой Сталина. Судя по материалам допросов в немецком плену, сам Яков Джугашвили это отрицал…

Тут немцы решили сыграть на антисемитизме. Сестра или племянница Кагановича в действительности не была женой Иосифа Виссарионовича, но ребенок от Сталина у нее был.

Сама она была очень красивой и очень умной женщиной и, насколько мне известно, нравилась Сталину Их близость и стала непосредственной причиной самоубийства Надежды Аллилуевой, жены Иосифа Виссарионовича…

Ребенка, росшего в семье Кагановича, я хорошо знал. Звали мальчика Юрой. Помню, спросил у дочери Кагановича:

Это твой братик?

Она смутилась и не знала, что ответить. Мальчишка очень походил на грузина. Мать его куда-то уехала, а он остался жить в семье Кагановича. Как сложилась его судьба после 1953 года, я не знаю. Не приходилось больше слышать и о племяннице Кагановича… * * * Сложными, очень непростыми были взаимоотношения Сталина и Берия этих двух исторических фигур.

Думается, что в какой-то мере мои свидетельства приблизят нас к истине. Уверен в том, что время и только время все рассудит и прольет свет на отношения главы государства и одного из его ближайших соратников.

Из книги Серго Берия «Мой отец - Лаврентий Берия».

Антисталинская атака Лаврентия Берия

Сталинцы без Сталина

После смерти Сталина его «наследники» оказались в трудном положении. Жизнь большинства народа ещё оставалась очень тяжёлой, но люди верили, что под руководством великого Сталина она будет улучшаться. У Сталина была харизма Спасителя страны от порабощения нацистской Германией. Он оставался ещё непререкаемым авторитетом, хотя неудачи первых лет войны и понесённые вследствие этого неисчислимые жертвы во многих уже зародили сомнения в непогрешимости вождя.

Маленькое отступление в подтверждение только что сказанного. Я знал одного научного работника, который перед войной был убеждённым сторонником Сталина, но в один день стал ярым антисталинистом. Служить ему довелось на Балтийском флоте, и в первые недели войны он пережил весь ужас похода, когда советские корабли уходили из Таллина в Кронштадт под непрерывными бомбёжками немецкой авиацией, без какой-либо защиты с воздуха с нашей стороны. На его глазах уходили под воду наши корабли, тонули тысячи моряков. И сам он тонул, был уже без сознания, но по счастливой случайности был поднят на борт мимо проходящего корабля. И впоследствии его уже ничто не могло убедить в мудрости советского руководства, а к Сталину он уже испытывал патологическую ненависть.

Портфели в правительстве и в руководстве партии «наследники» поделили быстро, ещё при жизни безнадёжно больного вождя, а сразу после его смерти оформили свой сговор соответствующими решениями Пленума ЦК. Однако нужно было, чтобы новую власть признали «низы», а на этот счёт у неё могли возникнуть сомнения. Ведь сразу после смерти Сталина в народе стали ходить слухи, будто ему «помогли» уйти из жизни, тем более, что совсем недавнее «дело врачей-убийц» оставалось в памяти, и оно ещё не было закрыто. Нужно было срочно предложить народу какие-то планы, показывающие светлую перспективу, а эти люди давно уже служили лишь исполнителями предначертаний вождя и утратили инициативу и способность самостоятельно мыслить (если она у них вообще была раньше).

Благоприятное впечатление на общественность произвело постановление о снижении налога с крестьян, подписанное Маленковым, и до сих пор доживают свой век старушки, которые, тогда ещё молодые женщины, чуть не молились на Маленкова за этот неожиданный подарок. Чиновничий аппарат был доволен упорядочением рабочего дня государственных служащих, которые при Сталине, в соответствии с режимом дня вождя, вынуждены бывали дежурить на своих местах до поздней ночи. Но требовались масштабные преобразования в жизни страны, а отчётливого представления о них у новых руководителей не было.

Дружба «кто - кого»

Много просмотрел я разных источников, где описывается ход борьбы за власть в СССР после смерти Сталина. Обычно он рисуется таким образом: Берия захотел стать первым лицом в государстве, но Хрущёв, заручившись поддержкой наиболее влиятельных членов Президиума ЦК КПСС, его переиграл. В итоге Берия был арестован, отдан под суд и по приговору суда расстрелян. В действительности же картина была гораздо более сложной и запутанной. Чтобы её понять, надо вернуться к расстановке сил в руководстве партии и страны в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти.

Сплочённость и монолитное единство руководства партии и государства, демонстрировавшиеся при жизни Сталина, были мифом. В действительности соратники вождя, стремясь показать своё рвение, не чурались интриг, взаимного подсиживания и даже доносов друг на друга. Не случайно, вскрыв сейф с документами, стоявший в кабинете Сталина, они решили предать их огню, не читая, ибо в противном случае оказались бы в положении героев гоголевского «Ревизора», слушавших чтение письма Хлестакова Тряпичкину. Наверное, Берия имел основания, когда называл Политбюро ЦК КПСС «змеиным гнездом». Но это не мешало высшим руководителям партии и государства находиться в дружеских отношениях и образовывать временные союзы, хотя Сталин стремился не допускать каких-то личных, внеслужебных отношений между людьми его ближайшего окружения.

Союзы эти были именно временными, один союзник после достижения своих целей мог предать остальных, но это не должно нас ни удивлять, ни огорчать: люди, в быту, может быть, очень хорошие, в политике руководствуются только интересами. Конечно, и интересы бывают разные. Но и самый высоконравственный политик, если его цель - служение государству, не может руководствоваться в своей деятельности ничем иным, кроме интересов государства, которые, как правило, для него связаны и с личными интересами и не всегда находятся в гармонии с обычными нормами морали.

Давняя дружба связывала Маленкова и Берия. В частности, есть подозрение, что именно они поспособствовали смерти Жданова, которого ненавидели (особенно Маленков). А затем они вместе раскручивали «ленинградское дело», приведшее к гибели не только Вознесенского и Кузнецова (которых Сталин якобы прочил в свои преемники - первого на пост председателя Совета Министров, второго - на должность Генерального секретаря ЦК КПСС), но и тысяч других партийных и советских работников Ленинграда и области.

Но Маленков был в дружеских отношениях и с Хрущёвым. Хрущёв же стремился завязать отношения и с Берия. Но особенно близкие отношения были у Хрущёва с Булганиным - ещё с того времени, когда Хрущёв возглавлял столичную парторганизацию, а Булганин был председателем Моссовета. Добавьте к этому виртуозное поведение Микояна, прожившего «от Ильича (Ленина) до Ильича (Брежнева) без инфаркта и паралича», симпатии и антипатии других членов Президиума ЦК, заместителей председателя Совета Министров и руководителей ведущих министерств и ведомств, и картина жизни «в верхах» окажется вовсе не простой.

Когда Сталина свалил инсульт, у его постели дежурили по очереди две пары: Хрущёв с Булганиным и Берия с Маленковым. Позднее к ним присоединились Молотов, Микоян, Ворошилов и др.

Ещё в последние часы жизни Сталина Хрущёв высказал Булганину свой взгляд на сложившуюся ситуацию и нашёл полное понимание у своего собеседника. Когда же Сталин умер, Берия произнёс свою знаменитую фразу «Хрусталёв, машину!» и первым покинул дачу покойного вождя. Микоян тут же так прокомментировал этот шаг, обращаясь к Хрущёву: «Берия в Москву поехал власть брать». Хрущёв ответил: «Пока эта сволочь сидит, никто из нас не может чувствовать себя спокойно». А значит, надо было Берия убрать.

Хрущёв знал, в чём заключается главный смысл плана реформ, выработанного Берия. Центр власти должен переместиться от Президиума ЦК в Совет Министров. А значит, Хрущёву отводилась второстепенная роль. Хрущёв не мог примириться с такой перспективой как по соображениям личной карьеры, так и в силу своего понимания роли партии. А главное - не для того он десятилетиями маскировался, терпел унижения и насмешки со стороны вождя, и вот перед ним забрезжил свет, вырисовалась перспектива стать первым лицом в государстве, чтобы осуществить свои планы разрушения системы, созданной Сталиным. Упустить такой шанс Хрущёв не мог и готов был ради достижения этой заветной цели рисковать даже жизнью.

Чтобы воспрепятствовать Берия в осуществлении его плана, надо было не допустить, чтобы тот вновь взял под свой контроль органы госбезопасности.

Хрущёв заговорил об этом с Маленковым. Но Маленков уже договорился с Берия о разделе основных постов, и потому ответил Хрущёву: «Вот соберёмся вместе, тогда и поговорим».

Вместе все собрались скоро. Берия предложил назначить Маленкова председателем Совета Министров СССР. Предложение было принято.

Маленков, в свою очередь, внёс предложение назначить Берия первым заместителем председателя Совета Министров СССР и министром внутренних дел, причём в состав этого министерства вновь включить органы госбезопасности. Хрущёв счёл за лучшее не возражать против этого назначения. Министром обороны был назначен Булганин, а чтобы его некомпетентность в военных вопросах не повредила делу, первым заместителем ему определили маршала Жукова (который, как говорят, ненавидел Берия).

Первыми заместителями председателя Совета Министров стали также Молотов (одновременно он был и министр иностранных дел), Каганович и Булганин. Микоян вошёл в состав нового, меньшего по численности Президиума ЦК КПСС. Ворошилов был назначен председателем Президиума Верховного Совета СССР, а прежде занимавшего этот пост Шверника переместили на должность председателя ВЦСПС. О Хрущёве было сказано довольно туманно: ему надо сосредоточиться на работе в ЦК КПСС, в связи с чем его освободили от руководства столичной парторганизацией. Но было ясно, что именно он возглавит центральный аппарат партии, он сам высказал такое пожелание.

Насколько удачны были эти назначения, если исходить из интересов страны и решения вставших перед ней новых задач? О Маленкове будет сказано ниже, а остановлюсь на назначении Кагановича, которому было поручено курировать транспорт.

Я по образованию инженер путей сообщения по эксплуатации железных дорог, и этот вопрос мне хорошо известен. Во время войны Каганович оказался не на высоте положения, и его дважды снимали с должности наркома путей сообщения. Вспоминаю, как в 1954 году он приезжал в Институт комплексных транспортных проблем АН СССР, где я тогда работал. В своём выступлении Каганович заявил, что новые виды тяги - электрическая и тепловозная - хороши, но дороговаты. А потому старый добрый паровоз ещё послужит нам не один десяток лет. Ясно, что при таком взгляде на перспективы ожидать быстрого научно-технического прогресса на железных дорогах не приходилось. К счастью, его руководство транспортом продолжалось недолго - до июньского (1957 г.) Пленума ЦК.

Старые члены Политбюро вообще жили представлениями прошлой эпохи, и они при жизни Сталина влияли на принимаемые им решения не лучшим образом.

Молотов, как заместитель председателя СНК СССР и нарком иностранных дел, получал донесения от советских послов за границей о подготовке Германии к нападению на СССР, но реагировал на них так: «Вот, взялись пугать нас Германией. Куда ей до нас - с голыми руками. Пороху не хватит. А ещё хочет весь мир завоевать. А чем завоёвывать?»

В предыдущей главе я писал о роковой ошибке Сталина, который отверг предложение Гитлера о разделе мира. Реально участвовать в этом сговоре, конечно, было нельзя, но, если мы хотели оттянуть войну, то отвергать предложение, выдвинув встречные требования (например, о передаче нам проливов Босфор и Дарданеллы) было неразумно. Добавлю к этому, что и Сталин считал этот шаг Молотова ошибкой и упрекал своего заместителя в отсутствии гибкости. По его мнению, надо было в конце раунда переговоров оставить дверь открытой.

Берия поддерживал ровные деловые отношения с Молотовым, но считал его опасным человеком, бездушным исполнителем воли Сталина, автоматом, который готов без рассуждения расстрелять всякого, кто казался подозрительным с точки зрения марксистской идеологии. Он даже передал германскому послу в Москве Шуленбургу, что «при известных условиях» Советский Союз готов присоединиться к трёхстороннему пакту, но было уже поздно, Гитлер понял, что это с нашей стороны только игра.

Об уровне понимания реальной ситуации двумя другими ближайшими соратниками Сталина свидетельствует такой эпизод. В первый же день войны Маленков и Ворошилов (который много лет был наркомом обороны и лишь после неудачной для нас финской войны был снят с этого поста) говорили, что нападение немцев - это кратковременная авантюра, которая продлится несколько дней и закончится полным провалом агрессора. В принципе они оказались правы, агрессор был в конце концов разгромлен, но этот короткий период растянулся почти на четыре года и обошёлся нам в десятки миллионов человеческих жизней, не считая колоссального материального ущерба.

Удивительно ли, что при господстве таких взглядов в его ближайшем окружении Сталин в глубине души так и оставался в убеждении, что войны с немцами в 1941 году удастся избежать?

А почему эти люди так недооценили мощь Германии и переоценили нашу способность дать врагу сокрушительный отпор?

Потому что они не имели реального представления о войне и оперировали цифрами - количеством дивизий, танков, самолётов и т. п., не понимая, что уже наступил век качества. С точки зрения цифр, конечно, мы могли быть спокойны: танков у нас было в несколько раз больше, чем у немцев. А то, что наша армия не имеет опыта войны, что использовать эту технику могут лишь немногие, это им и в голову не приходило. Кроме того, практически никто из них не имел опыта реальной работы «низах» (если не считать деятельности подпольщиков), не руководил хотя бы предприятием. Вся их жизнь протекала в руководящих кабинетах, да и жизнь страны осмысливалась через бумаги, проходящие через канцелярию.

О некомпетентности Булганина рассказывали анекдоты, вспоминали, что его карьера в Моссовете началась с должности ответственного за работу канализации. Сталин назначил было его ответственным за создание ракет, но он это дело провалил. Когда он позднее был назначен министром обороны, то не мог даже разбираться в оперативной обстановке, представленной на картах. И хотя говорят, что был он большой интриган, его амбиции всё же не были слишком велики, и Сталин, выезжая после войны на отдых, именно Булганина оставлял вместо себя.

Примерно так же мало соответствовали задачам развития страны и другие назначенцы. Сталин, конечно, был двумя головами выше любого деятеля из его ближайшего окружения. Говорят, он часто ругал своих соратников, порой даже переходя на оскорбления. Микояна он бранил за глупые мысли, Ворошилова называл болваном… Его раздражал даже внешний вид соратников - чрезмерная полнота и «бабий вид» Маленкова (которого коллеги называли в разговорах между собой Маланьей) или «квадратная» физиономия Хрущёва. Сталин хотел видеть в старых членах Политбюро идеальных исполнителей его указаний, но они и с этой задачей справлялись плохо, потому что не учились, за что он их распекал. Придирался Сталин и к Берия, носившего «меньшевистское» пенсне.

Сказанное, конечно, не означает, что наши руководители были каким-то исключением на мировом благополучном фоне. XX век вообще был крайне скуп на выдающихся личностей в правящих элитах. И Черчилль, например, лично познакомившись с Молотовым, очень высоко оценил его деловые и человеческие качества. Но соратники Сталина имели дело со Сталиным, а не с Черчиллем.

Вообще-то и неправомерно предъявлять к руководящей элите требование, чтобы она состояла из самых умных, верных, благородных деятелей, как об этом испокон веков мечтали лучшие представители человечества. В действительности, как правило, правящая элита состоит из таких же средних людей, как и мы с вами, читатель. Только они предстают перед нами в блеске шитых золотом мундиров золотых погон с большими звёздами, увешанные аксельбантами и орденами, и потому воспринимаются в «низах» как некие небожители. Даже человек, действительно одарённый в какой-то области деятельности, во всём остальном может быть (и чаще всего бывает) обыкновенным обывателем.

Когда я думаю об этом, мне вспоминается рассказ Чехова «Мужики». Антон Павлович, описав почти звериный быт крестьян в деревне, в которой происходит действие рассказа, замечает, что всё же это люди, но они брошены «верхами» на произвол судьбы, и добавляет:

«Те, которые богаче и сильнее их, помочь не могут, так как сами грубы, не честны, не трезвы и сами бранятся так же отвратительно… Да и может ли быть какая-нибудь помощь или добрый пример от людей корыстолюбивых, жадных, развратных, ленивых, которые наезжают в деревню только затем, чтобы оскорбить, обобрать, напугать?»

Распространите это суждение на уровень повыше деревни, и вы почувствуете, насколько тщетны надежды «низов» на ум и благородство «верхов». Члены Политбюро, конечно, ощущали, что в стране происходит что-то не то, реальная жизнь не соответствует рисуемой в отчётах картине, но что надо сделать для улучшения реальной жизни, не знали.

Не удивительно, что «наследники», оставшись без «отца родного», довольно долго пребывали в состоянии некоего замешательства, чувствуя необходимость каких-то радикальных сдвигов, но не зная, в чём они должны заключаться. Единственным, кто не поддавался этому настроению, а, напротив, прямо-таки фонтанировал инициативами, забрасывая Президиум ЦК своими записками, был первый заместитель председателя Совета министров СССР и руководитель органов внутренних дел и государственной безопасности Лаврентий Павлович Берия, по совместительству курировавший также военно-промышленный комплекс страны.

После первого распределения портфелей ни один из руководящих деятелей СССР не обладал всей полнотой власти, что было для нашей страны делом непривычным. Сами руководящие деятели это чувствовали, и наиболее энергичные из них сразу же стали принимать меры по усилению своих позиций во власти.

Два взгляда на Лаврентия Берия

Первым атаку на наследие Сталина предпринял Берия, уже примерявший мысленно шапку Мономаха на свою голову.

Сейчас есть две крайних точки зрения на смысл этих инициатив Берия.

Одни, например, Ю.И.Мухин, считают, что Берия был преданным коммунистом, верным соратником и продолжателем дела Сталина, которое покойный вождь только начал, но не успел завершить. Дело это заключалось в свёртывании роли партии, за которой должны остаться только идеологические и воспитательные функции, и в повышении ответственности правительства за развитие экономики. При этом рисуется образ Берия как благородного рыцаря революции, преданного борца за коммунистические идеалы, созидателя по натуре, умного, дальновидного политика, простого и доступного в обращении человека, а главное - выдающегося организатора, с именем которого неразрывно связаны все крупнейшие достижения СССР с конца 30-х годов вплоть до его безвременной гибели.

Другие (и таких большинство) считают Берия самым ярым противником Сталина и врагом советского строя, коварным интриганом, садистом, палачом и вообще мерзавцем. Кое-кто из них даже не исключают, что Берия ускорил смерть Сталина. Так, уже упоминавшийся С.Семанов в своей книге о Сталине пишет:

«В Сталине наметился (имеются в виду последние годы его жизни. - М.А.) явный отрыв от знания и понимания народной жизни, чем он всегда отличался, в особенности от своих соперников, сплошь фанатиков разного рода умозрительных и утопических идей. Подводило и здоровье. Притупился всегда острый ум. Усилилась подозрительность, превратившись в мнительность.

Сложившейся обстановкой умело пользовался коварный Берия. Ненавидя всё русское, он подсунул Сталину липовые «материалы» о Жданове и его сторонниках (что в конце концов и привело к возникновению кровавого «ленинградского дела». - М.А.). Именно Берия почувствовал некую ревность Сталина к прославленным маршалам Жукову и Рокоссовскому, вскоре после Победы подкинул против них нечистый «компромат». (Интересно, считать ли компроматом обширный список дорогих часов, отрезов тканей и других «трофеев», вывезенных Жуковым из Германии и обнаруженных чекистами у него дома во время негласного обыска? - М.А.)…

Несомненно, что Сталин готовил замену прежнему партийно-государственному руководству, хотя осталось неизвестным, как он собирался это сделать и какие лица имелись в виду при тех перестановках…

13 января в «Правде» появилось сообщение, в котором МГБ объявляло, что им раскрыт заговор врачей, и приводились фамилии врачей, замешанных в заговоре. Большинство этих фамилий еврейские, да иначе и быть не могло, так как в «кремлёвке» представители этой этнической группы составляли подавляющее большинство, занимали самые высокие посты. Теперь у Сталина имелись основания (справедливые или нет - это для данного сюжета всё равно) быть недовольным работой МГБ, ибо оно просмотрело заговор. А кто главный специалист в СССР по делам госбезопасности? Берия. И Сталин тал подозревать Берию!

Есть сведения, что Сталин запросил материалы о Берии, его личное дело: а в этом деле (это ныне уже документально доказано) есть очень сомнительные места, да к тому же Берия еврей…

Берия был в курсе опасных для него настроений Сталина. Но не в правилах Берии знать и медлить. Он начинает действовать.

Власик (начальник охраны Сталина. - М.А.), на которого Сталин мог положиться всецело, вдруг попадает под арест, всё к тому же Берия. Затем следует арест А.Н.Поскрёбышева, секретаря Сталина, которому Сталин тоже полностью доверял. Теперь, когда наиболее близкме и верные Сталину люди удалены от него, Берия может нанести упреждающий удар. И в ночь на 2 марта 1953 года у Иосифа Виссарионовича Сталина случается инсульт. Поражение правой стороны мозга, речи нет…

Что в точности произошло, мы, очевидно, никогда не узнаем. Версий высказывается очень много. Но то, что опытная рука Берии была здесь замешана, - весьма вероятно. Берия вновь становится во главе МГБ». (Семанов С.Н. Сталин: уроки жизни и деятельности. М. 2002. С. 515, 539–540).

Сын Лаврентия Берия Серго Берия написал книгу о своём отце, которого он очень любил и, естественно, не мог возводить на него напраслину. Он утверждает, что в последние годы жизни Сталина у отца были очень плохие отношения с вождём. Берия считал и внешнюю, и внутреннюю политику Сталина глубоко ошибочной и предсказывал что Сталин приведёт страну к катастрофе или втянет её в опустошительную и проигрышную войну. Он дома ругал Сталина, зная, что все разговоры там прослушиваются и записываются и что его слова тут же будут доложены Сталину.

Серго также свидетельствует, что его мать была грузинской националистской и ненавидела всё русское.

Сергей Хрущёв, сын Никиты Хрущёва, в своей книге «Рождение сверхдержавы» рассказывает, как 26 июня 1953 года отец утром убеждал в беседе с глазу на глаз Микояна в необходимости ареста Берия. Но Микоян согласия на это не дал. Хотя это грозило провалом заговора, отступать Хрущёву уже было поздно. Вечером, вернувшись домой, он огорошил семью известием: «Сегодня арестовали Берию. Он оказался врагом народа и иностранным шпионом».

Вот так, только что арестовали Берия, сообщение об этом появилось лишь 10 июля, ещё не было ни следствия, ни суда, а Хрущёв уже узнал, что Берия враг народа и иностранный шпион. (Как известно, широко распространена версия, что Берия был не арестован, а сразу же убит.)

Так какая из этих двух точек зрения правильна?

Так кто же он, Берия?

Для ответа на этот вопрос надо напомнить основные моменты биографии Берия (подробно излагать её здесь я, естественно, не имею возможности, да в последние годы об этом персонаже отечественной истории написано несколько книг - в самом разном толковании).

Выходец из крестьянской менгрельской семьи, Берия с юных лет не хотел мириться с участью рядового безвестного человека, его всегда отличало стремление быть хоть немного выше других. Жизнелюбивый, весёлый, остроумный, физически крепкий, Берия умел налаживать нужные связи. Его мечтой было стать архитектором или инженером-строителем, но для этого нужно было учиться в Москве или Петрограде. Берия с отличием окончил Бакинское механико-строительное техническое училище, однако в то революционное время сделать настоящую карьеру можно было, только участвуя в политической борьбе. Вряд ли Берия был в юности убеждённым марксистом и пламенным борцом за установление социальной справедливости, но он хотел войти в элиту послереволюционной России и выбрал партию большевиков.

Партия послала его работать в органы госбезопасности, и Берия проявил там энергию, инициативу и высокий профессионализм, хотя дело не обходилось и без интриг. Вскоре ему довелось встретиться со Сталиным, который приехал в Грузию на отдых. Берия произвёл на вождя хорошее впечатление. С подачи Сталина Берия стал первым секретарём ЦК партии Закавказской Федерации.

Берия жил весьма скромно. Даже будучи руководителем всего Закавказья жил с женой и сыном в обычной четырёхкомнаной квартире. Когда Сталин, приехавший повидаться с матерью, пришёл к нему в гости, он с удивлением осмотрел квартиру и произнёс:

«И это квартира первого секретаря всего Закавказья? Да у нас в Москве иной конструктор лучше живёт… То, что живёшь скромно, я по-человечески хвалю. Но как вождь - не могу такого позволить. Ты руководитель республики, даже, можно сказать, трёх республик, поэтому не только можешь, но и обязан жить соответственно твоему положению. Иначе наши кавказцы тебя уважать перестанут». И по настоянию Сталина для Берия был выстроен приличный особняк.

Берия выполнил заказ Сталина - написать «подлинную» историю большевистской организации в Закавказье. В книге была показана решающая роль Сталина в создании этой организации и руководстве ею. Сталин был доволен.

Берия вёл здоровый образ жизни, не курил, не употреблял крепких спиртных напитков, а пил лишь хорошие грузинские вина, занимался спортом, хорошо играл в волейбол. Это тоже импонировало вождю, в окружении которого было немало алкоголиков.

Но особенно понадобился Берия Сталину, когда развязанный в стране террор 1937–1938 годов принял такие размеры, что маховик репрессий, набравший при Ежове неслыханные обороты, было даже трудно остановить. Тут нужен был преданный Сталину человек, обладавший железным характером и неукротимой энергией, и к тому же высочайший профессионал. Сколько ни перебирал Сталин свои кадры, лучше, чем Берия, он найти никого не мог. Берия был вызван в Москву и назначен сначала заместителем наркома, а после снятия Ежова с должности - наркомом внутренних дел. Затем он вошёл в первый ряд правящей элиты СССР - стал членом Политбюро ЦК ВКП(б).

Берия говорил, что его призвали потому, что измученная террором страна находилась на грани восстания. Ему удалось снизить масштабы репрессий, множество заведомо дутых дел о врагах народа было пересмотрено, тысячи невинно осуждённых людей были освобождены, многие восстановлены в партии и вновь заняли видные места в партийном, советском, хозяйственном аппарате, в армии и на флоте, в культурном строительстве. Впрочем, не исключено, что у Берия были свои планы и свой, избирательный подход к реабилитации.

С переездом Берия в Москву и его вхождением в правящую элиту у него появились новые приятели, в том числе Маленков и Хрущёв. Именно тогда у Берия сложилось представление о Хрущёве как о темпераментном и энергичном руководителе, но простодушном человеке, что впоследствии сыграло с Берия злую шутку. Завязались и первые связи Берия с московской, преимущественно академической, интеллигенцией, которые сослужили ему впоследствии хорошую службу. И всё же работа в Москве не вполне удовлетворяла Берия.

Большинство кавказцев, внешне смирившись с вхождением их края в состав России, а затем и СССР, в душе мечтали о восстановлении национальной независимости. А потому они недолюбливали Россию, эту громадную империю, давящую их самим фактом своего существования. И Берия, хотя и старался выглядеть человеком великорусской культуры (каковым считал себя Сталин), в душе оставался грузинским националистом. И по мере того, как крепло Советское государство, эта неудовлетворённость Берия, сознававшего, что работает на усиление ненавистного монстра, нарастала.

Но у Берия оно не выливалось в интеллигентское брюзжание. Он ведь стоял у рычагов государственной машины и мог как задержать её ход, так и добиться каких-то льгот и выгод для родной Грузии. И он служил. Уж лучше делать карьеру в этой чуждой стране, чем нигде, чем прозябать в неизвестности. Это не значит, что Берия был просто диверсантом. У него был свой идеал устройства общества - западная демократия, он по-своему хотел лучшего стране и делал всё возможное, чтобы подорвать тоталитарный советский строй и преобразовать его в буржуазно-демократический, но действовал так, чтобы его не обвинили во вредительстве.

Сталин, остро чувствовавший настроение своих соратников, подозревал Берия в неискренности, что серьёзно осложняло отношения этих двух грузин в советском руководстве.

Сталин и Берия

Те «патриоты», которые видят в Берия чуть не главную причину провалов советской политики в последние годы жизни Сталина, никак не могут членораздельно объяснить, как же это хороший и мудрый Сталин мог столько лет держать при себе столь плохого и вредного Берия, не разглядев его подлой душонки.

Обычно это объясняют тем, что Сталину нужен был именно хороший мастер репрессий, хотя такое утверждение вряд ли основательно.

Ведь Берия пришёл к руководству НКВД только в 1938 году. И он не только приостановил машину репрессий, но и выступил с инициативой сквозного пересмотра дел всех репрессированных за несколько предшествовавших лет. Хотя есть мнение, что это нужно было Берия для того, чтобы, бросив огромные силы чекистов на подобное занятие «эпохи раннего реабилитанса», затруднить выполнение ими текущих задач и тем ослабить советского государственного монстра. Достигнуты были и побочные эффекты. Во-первых, это возможность свалить все грехи на предшественника (Ежова). Во-вторых, рост авторитета среди чекистов (за счёт безжалостной чистки аппарата от тех, кто не верил в правильность и прочность курса на реабилитацию). Наконец, успокоение общественности и спад царившей стране в предшествовавшие годы шпиономании, тем более что уже ожидался поворот в отношениях с Германией в сторону дружбы. (Правда, Берия не одобрял сближение с Германией и считал, что не стоит подписывать пакт с Гитлером; при этом он не доверял также ни Англии, на Франции.)

Мавр сделал своё дело, мавр может уходить. Репрессии ослабли, справедливость восторжествовала, насколько это было возможно, общественность успокоена. И в начале 1941 года НКВД разукрупняют, из него выделяют самостоятельный наркомат государственной безопасности, военную контрразведку передают в наркомат обороны. Казалось, звезда Берия закатилась: под его началом остались, грубо говоря, только милиция и пожарные команды. А он, говорят, был рад такому повороту событий, потому что сам же эти преобразования и предложил. Работой в органах он не просто тяготился, и давно. Он знал, что рано или поздно шефа органов безопасности самого отправят в расход и спишут на него все репрессии и прочие злодеяния. Поэтому, когда за ним осталось только руководство НКВД и на него ещё была возложена ответственность за работу оборонной промышленности, он был рад вдвойне: и освободился от опасной должности, и остался крайне нужным Сталину.

В июне 1941 года Сталин получает множество предупреждений о намечаемом Гитлером в ближайшее время нападении на СССР. Сведения крайне противоречивы, раздаются и успокаивающие голоса: не может Гитлер, не сумевший пока одолеть Англию, решиться на войну с такой могущественной державой, как СССР. И как раз 21 июня член Политбюро ЦК ВКП(б) Берия подаёт Сталину записку, в которой объявляет слухи о германском нападении ложными и провокационными.

Но 22 июня немцы нападают на Советский Союз. Сталин потрясён тем, что Гитлер его обманул, переиграл, но спокойно отдаёт распоряжения, будучи уверенным, что доблестная Красная Армия в ближайшие дни выбросит вон с советской земли наглых захватчиков. Ведь именно в этом убеждали его советские военачальники. «И на вражьей земле мы врага разгромим малой кровью, могучим ударом», - пели мы, мальчишки, в начале 1941 года.

Но события развиваются совсем иначе. Немцы стремительно продвигаются в глубь страны, руководство наркомата обороны даже не знает обстановки на фронтах, в плену оказываются сотни тысяч красноармейцев. Удручённый Сталин уезжает на дачу и пребывает там в одиночестве - как раз в тот момент, когда армия, партия, народ, страна ждут его слова.

И тут Берия находит способ вернуть своё прежнее влияние и даже усилить свои позиции в рядах советской правящей элиты. Говорят, именно он, вспомнив опыт Гражданской войны в СССР (а он во всякой ситуации изучал исторические прецеденты), когда всей жизнью страны управлял Совет обороны, предложил членам Политбюро поехать на дачу к Сталину с призывом взять всю полноту власти в свои руки в качестве председателя Государственного Комитета Обороны.

Известно, что Сталин не был обрадован, когда члены Политбюро явились к нему на дачу. Некоторые даже уверяли, что он испугался, думая, что его хотят отстранить от руководства и арестовать. Но когда он услышал, что предлагается создать ГКО, то спросил только, кто будет председателем. Услышав же, что власть останется у него, задал ещё один вопрос: кто станет членами ГКО. Тут Берия и назвал тех, кого включить в состав ГКО, в том числе и самого себя. Сталин согласился.

Война потребовала, чтобы все спецслужбы были собраны в единый кулак в составе НКВД. Члену ГКО, наркому внутренних дел Берия присваивают звание Генерального комиссара государственной безопасности, приравнивавшееся к званию Маршала Советского Союза.

Теперь Берия пришлось заниматься не реабилитацией жертв ежовщины, а ликвидацией вражеских шпионов и диверсантов и проведением диверсий, которые осложнили бы операции врага. Увы, многие работники, которые призваны были готовить к проводить такие диверсии, попали под молот репрессий, в том числе и во времена, когда НКВД возглавлял Берия. Нельзя не упомянуть и о том, что тогда отмечались многочисленные случаи, когда при отступлении наших войск врагу оставлялись невзорванными важные мосты через реки. Однажды при эвакуации были «потеряны» списки нашей резидентуры в тылу врага. Настораживали и иные промахи органов госбезопасности, но разбираться с этим Сталину, сверх меры загруженному руководством военными действиями, было некогда.

В октябре 1941 года, когда немцы стояли у ворот нашей столицы, Берия был единственным членом Политбюро, который считал, что Сталин должен оставаться в Москве. Он обещал Сталину превратить Красную площадь в аэродром, если обстановка потребует всё же эвакуации вождя. Тем самым он вновь оказался жизненно необходим Сталину.

В 1942 году на грани остановки оказалась работа железнодорожного транспорта, что грозило скорым поражением СССР в войне. «Железный нарком железных дорог» Каганович, в мирное время любивший рапортовать об успехах своей отрасли (а ему тогда давали огромные средства из бюджета), в военных условиях (когда нужно было использовать внутренние резервы) со своими задачами не справился. Возник вопрос, кого поставить во главе наркомата путей сообщения. В числе других называлась и кандидатура Берия, но он всеми силами от этого поручения отбивался, понимая, что с такой махиной, как железные дороги, он не справится. Наркомом на короткое время стал начальник тыла Красной Армии генерал Хрулёв.

А в 1943 году, когда стал очевидным коренной перелом в ходе войны, НКВД вновь был разделён, органы госбезопасности и военная контрразведка были выведены из его состава. Берия вновь остался руководителем милиционеров и пожарных, хотя в числе сопровождавших Сталина принял участие в работе Тегеранской конференции глав трёх держав. Именно там Сталин представил его главам союзных государств как «нашего Гиммлера».

Меня давно удивляли некоторые обстоятельства, связанные с судьбой сына Сталина Якова Джугашвили. Долгое время считалось, что Яков попал в плен к немцам, и Сталину было передано письмо от него. Думается, это тяжело отразилось на душевном состоянии Сталина. Дело было не столько в самом Якове (отец не очень жаловал своего первенца), а в том, что немцы использовали его имя, агитируя бойцов Красной Армии тоже сдаваться в плен. Недавно на основании графологической экспертизы было установлено, что письмо Якова отцу - фальшивка, искусная подделка. Берия, без сомнения, знал, какой душевной раной была для Сталина вся эта история. Почему же он, ас разведывательной работы, не предложил провести экспертизу тогда?

Звёздный час для Берия наступил в 1946 году. В СССР проглядели возможность создания атомной бомбы. И когда стало известно, что американцы вот-вот применят это оружие страшной разрушительной силы, у нас было принято решение немедленно развернуть работы по создание собственной атомной бомбы.

Был образован Специальный комитет при Совете Министров СССР. Во главе его Сталин поставил своего ближайшего соратника Молотова. Но дело шло плохо, Молотов с его пристрастием к бумажному, канцелярскому стилю руководства не находил общего языка с учёными-атомщиками. Берия искусно руководил потоками информации, пропуская к Сталину в первую очередь те документы и письма учёных, касающиеся атомного оружия, в которых отмечалась роль Берия и данных, полученных от разведки. (Первые разведывательные данные о ходе работ над атомным проектом в США были получены нашими чекистами ещё в бытность Берия во главе объединённого НКВД. Секретные данные передали западные учёные, страшившиеся монополии США в производстве атомной бомбы.) И Сталин вынужден был пойти навстречу учёным. 20 августа 1945 года он поставил во главе комитета Берия, согласившись освободить его от обязанностей наркома внутренних дел и назначив заместителем председателя Совнаркома СССР. Это было необходимо потому, что главе комитета подчинялись три важнейших отрасли народного хозяйства: энергетику, машиностроение и транспорт, не считая добычи сырья (в том числе урана и никеля).

Но почему учёные добивались назначения главой комитета именно Берия? Потому что академики того времени, особенно физики, в душе были диссидентами, и они чувствовали слегка диссидентский настрой Лаврентия Павловича. Академик Семёнов вспоминал, как в разговоре с ним об академике Капице Берия произнёс фразу, какую немыслимо было услышать ни от кого из ортодоксальных коммунистов: «Такой талантливый человек, а работает на большевиков». Позднее генетики, гонимые в Академии наук, находили приют в институтах, находившихся в ведомстве Берия. Поэтому для учёных Берия был «свой среди чужих» партократов. А учёным, непосредственно работавшим над проектом атомной бомбы, он в эти годы, когда во многих областях страны люди пухли и погибали от голода и даже бывали случаи людоедства, создал фантастически благоприятные условия, в том числе и снабжение «по потребностям». И за каждый успешный результат на них проливался дождь наград и премий. Наверное, можно поверить академику Игорю Васильевичу Курчатову, когда он говорил: если бы не Берия, атомной бомбы у СССР долго ещё не было бы. Но то же самое можно сказать о множестве других дел, возлагавшихся на плечи Берия.

Кстати сказать, этот диссидентский настрой помогал Берия, позволял ему глубже вникать в суть изучаемых проблем. Ведь он смотрел на них с двух сторон - и с позиции партии, и с точки зрения диссидентов, это делало его взгляд более ёмким.

В распоряжение комитета Берия были выделены огромные ресурсы - денежные, материальные, интеллектуальные, людские. И Берия мог доложить Сталину о том, что советская атомная бомба создана и успешно испытана. Вот как описывает это, со ссылкой на свидетелей испытания бомбы, С.Семанов:

«Берия проявил в работе по руководству «атомным проектом» несомненный организаторский талант, хотя свою холодную жестокость вовсю проявлял и тут… Кульминация событий произошла в августе 1949 года… Вся зона на короткое время осветилась очень ярким светом. До прихода первой мощной взрывной волны осталось тридцать - сорок секунд… Раздался первый громовой рык… Курчатов застыл, произнеся только одно слово: «Вышло!»

Берия тепло, от всей души обнял Курчатова, потом Харитона… И всё произносил шёпотом в их лица: «Было бы большое несчастье, если бы не вышло!»…

Берия позвонил Сталину…»Она взорвалась! Как у американцев!». «Я уже знаю». И отбой.

Берия рассвирепел. Сталину, оказывается, уже доложили. Пока он лобызался с этими учёными, его опередили».

Это не единственный раз, когда Берия запаздывал, и его опережали, в последний раз это стоило ему жизни.

Сталину, конечно, было приятно, когда люди восхищались его гением, но открытой лести он не любил. И не терпел он болтунов, не умеющих организовать дело. Берия Сталин не любил, но когда требовался человек-организатор важного для страны дела, подчас для предотвращения катастрофы, приходилось вызывать Лаврентия Павловича. А когда дело было сделано, Берия вновь отодвигали на вторые роли.

Сталин много раз обличал членов Политбюро в лени и неумении работать, в нежелании учиться. Они, действительно, устали от страшного напряжения в течение десятилетий и хотели, наконец, отдохнуть от трудов праведных. А Берия был полон энергии, и поручаемые ему задачи всегда успешно выполнял (правда, он умел и отказаться от тех дел, которые не принесли бы ему политических дивидендов).

У писателей Михаила Пришвина и Ионы Друцэ есть сходные высказывания, смысл которых можно передать так: немец хорош, когда речь идёт о делах возможных. Но когда требуется совершить невозможное, для этого больше всего подходит русский человек. Берия знал эту особенность русского человека и умел мобилизовать людей на невозможные достижения.

Берия говорил, что у Сталина нет человеческих привязанностей, люди для него - лишь инструменты для решения определённых задач. Он использует человека, а затем безжалостно отбрасывает. Если же этот человек к тому же в курсе некоторых дел, сведения о которых могли бы повредить репутации вождя, то такой человек не просто отбрасывался, но и уходил в небытие. И потому Берия считал, что залогом его выживания в среде, созданной Сталиным, является создание ситуаций, при которых он будет постоянно нужен вождю.

В то время как Сталин старел и терял нити управления партией и страной, Берия укреплял свои позиции в руководстве СССР. От былой его беззаветной преданности вождю не осталось и следа. Он всё более критически относился к Сталину и вырабатывал свой, альтернативный политический курс, несравненно более либеральный. А Сталин нуждался в Берия, потому что атомных бомб у нас было ещё много меньше, чем у США, и свёртывать атомный проект было невозможно. А менять на ходу его руководителя - значило бы загубить дело, да и назначить на место Берия было некого.

Сталин нуждался и в людях, способных к конструктивной критике его взглядов и действий. А вокруг были в основном люди, которые, выслушав указание вождя, щёлкали каблуками и спешили показать свою исполнительность. И по этой причине Сталину нужен был Берия, так же как и Маленков, который, как секретарь ЦК, видимо, не испытывал нежных чувств к Сталину, державшему в последнее время курс на ослабление влияния партии.

Сталин уже начинал бояться Берия. Ведь представление о всевластии вождя - не более чем миф. Возможно, Сталин и собирался убрать Берия, но не успел.

Так Берия и оставался заместителем председателя Совета Министров СССР и председателем специального комитета до дня смерти Сталина.

Что же предлагал Берия

Берия взошёл на советский политический Олимп поздно, в конце 30-х годов, когда руководящее ядро партии и государства уже сформировалось. Соблюдая правила политической и идеологической игры, принятые в сталинскую эпоху, Берия на публике выступал как марксист-ленинец и верный соратник Сталина. Однако он, видимо, вследствие более глубокого знания реальной жизни, чем у давно уже засидевшихся в своих кремлевских кабинетах соратников вождя, раньше других увидел несовпадение радужной картины успехов страны и подлинного её состояния. Ему казалось, что западная демократия открывает больше возможностей для всестороннего прогресса, чем общественная система, установившаяся в СССР. Это и привело его к конфликту с системой и с теми руководителями КПСС, которые привычно оценивали жизнь страны через призму марксистских догматов.

Начнём с разбора его внешнеполитических инициатив. Берия предлагал ликвидировать социалистическую ГДР и осуществить объединение Германии как миролюбивого демократического буржуазного государства. Мотивировал он это тем, что ГДР, требующая от нас повседневной помощи, - это гиря на ногах советской экономики. А объединённая Германия будет навеки благодарна СССР за согласие на её объединение и окажет нашей стране экономическую помощь. На мировой арене такая Германия служила бы противовесом США и Великобритании.

Против этой инициативы Берия выступил Молотов, поддержанный Хрущёвым. Эти деятели полагали, что социалистическая Восточная Германия будет служить привлекательной витриной, демонстрирующей преимущество «социалистического образа жизни», и своим примером увлечёт пролетариат Западной Европы, и не только Европы.

Парадокс здесь заключался в том, что всё получилось точно наоборот. Западная Германия стала витриной для Восточной. Началось массовое бегство немцев с востока на запад, а не в обратном направлении. Более того, в июне 1953 года в Восточной Германии началось восстание, подавленное советскими войсками. И «наводить порядок» там Президиум ЦК КПСС послал именно Берия, который уже предложил отдать Восточную Германию Западу. А товарищи по Президиуму воспользовались отсутствием Берия, и заговор против него вступил в решающую фазу. Существует даже версия, высказывавшаяся и в печати, что восстание в Восточной Германии было спровоцировано Хрущёвым, Маленковым и Молотовым для того, чтобы отправить на его подавление Берия именно в это время.

Впоследствии советские руководители соглашались на объединение Германии по принципу «одна страна - две системы», то есть ГДР и ФРГ станут двумя частями нового государства, с сохранением социализма в одной части и капитализма в другой. А уж каковы будут перспективы социализма в соревновании с капитализмом - пусть об этом думают немецкие коммунисты. Но Горбачёв просто сдал ГДР Западу.

Берия, как и Сталин, был против расчленения Германии, потому что тогда главным для немцев станет стремление к воссоединению. Но Берия также полагал, что нам не следует аннексировать Восточную Пруссию, достаточно было бы создать там наши военные базы. А лучше всего, по его мнению, было бы для СССР вернуться к старым границам 1937 года.

Мне кажется существенным такой аргумент против позиции Берия в германском вопросе. Известно, что жители ГДР сразу после объединения Германии поддались чувству эйфории, но для большинства их вскоре наступило отрезвление. Несмотря на то, что Западная Германия вложила в экономику бывшей ГДР триллионы марок, восточные земли остаются менее развитыми, там выше безработица, ниже жизненный уровень населения. Но главное не в этом. И сегодня, спустя много лет, восточные немцы («осси», как пренебрежительно называют их на западе страны) в большинстве своём сожалеют о потере тех социальных благ, которые они имели в ГДР, и презирают своих западных собратьев («весси») за их бездуховность и тупую погоню за материальными благами. Западные немцы платят им плохо скрываемой ненавистью. Иными словами, социализм в ГДР пустил глубокие корни, и если не предательство горбачёвской клики, ещё неизвестно, как пошло бы развитие Центральной Европы.

Расчёт Берия на то, что объединённая буржуазная Германия станет нейтральной страной, подобно Австрии, вряд ли оправдался бы. Слишком велика была заинтересованность правящих кругов США в превращении Германии в мощную военную силу, способную противостоять Советскому Союзу в конфликте, который обе противостоящие стороны считали почти неизбежным (Надеюсь, я не раскрою военной тайны, если скажу, что советский Генеральный Штаб разрабатывал планы выхода наших танковых колонн к Ла Маншу в ответ на планы нанесения американцами ударов по крупнейшим городам СССР).

Берия считал, что и в других странах Восточной Европы не следует насаждать социализм советского образца. В частности, он отговорил Сталина проводить в Польше коллективизацию. По его мнению, лучше иметь в Польше не коммунистическое, а лояльное к СССР коалиционное правительство, в которое вошли бы и деятели окопавшегося в Лондоне эмигрантского кабинета министров. Дескать, те деятели вообще ничего делать не могут, а потому надо дать им почётные должности, на которых они доживали бы свой век.

Ещё до войны, когда решалась судьба пленных польских офицеров, находившихся в советских лагерях и свозимых в Катынь, Берия предлагал сохранить эту силу, чтобы использовать для создания союзной нам польской армии в случае, если Германия нападёт на СССР. Но Ворошилов, Маленков, Жданов, Молотов и Каганович видели будущую Польшу только социалистической, а её армию - рабоче-крестьянской, для которой пленные офицеры - классовые враги. Серго Берия пишет, что впоследствии Молотов признал свою неправоту в этом вопросе.

Самым лучшим решением Берия считал объединение славянских стран народной демократии в две федерации - вокруг Польши и Болгарии. Пусть лидеры этих демократических государств стоят за социализм, но не за большевизм. Он, видимо, понимал, что многовековая ненависть поляков (во всяком случае - польской шляхты) к России и русским вряд ли сделает возможным превращение Польши в нашего верного союзника.

Берия также полагал, что разрыв с Тито был ошибкой, и намечал её исправить. («Пусть югославы строят, что хотят».) В отличие от Сталина, рассматривавшего Югославию как важный плацдарм для проникновения в Западную Европу, Берия видел цивилизационную несовместимость России и западных славян, давно уже устремлённых в сторону Запада. Народы «стран народной демократии» Восточной Европы, хотя и стали нашими союзниками, всё-таки принадлежат к европейской цивилизации и чужды, если не враждебны, России, и никакой пролетарский интернационализм не сможет устранить эту их чужеродность нам.

По мнению Берия, проведение предлагаемой им политики позволило бы надеяться на прекращение «холодной войны», вину за которую он возлагал на Сталина. Более того, в новых условиях СССР мог бы рассчитывать на американскую помощь по плану Маршалла. Вероятно, он был просто не в курсе секретной договорённости между Рузвельтом и Сталиным.

Дело в том, что для США главная цель во второй мировой войне заключалась не в разгроме гитлеровской Германии. Победа над немцами была нужна им как средством для решения более важной задачи - развала Британской империи. США хотели вытеснить Англию из её колоний, ресурсы которых должны были быть поставлены под контроль американских монополий. Сталин тоже хотел развала колониальных империй, потому что рассматривал национально-освободительные движения в колониях как союзника в борьбе за победу социализма во всём мире. Потому-то Сталин гораздо чаще находил взаимопонимание с Рузвельтом, чем с Черчиллем.

Вот и по вопросу будущего послевоенного устройства мира у Сталина и Рузвельта была достигнута договорённость. По сути, это был план раздела мира между двумя сверхдержавами. СССР принял участие не только в создании Организации Объединённых наций, но и образовании «финансовой ООН» - Международного валютного фонда, в правлении которого решающую роль должны были играть две сверхдержавы. СССР даже заплатил солидный первоначальный взнос в МВФ. И первоначальные намётки будущего «плана Маршалла» тоже учитывали интересы Советского Союза. Но после смерти Рузвельта (которая произошла при загадочных обстоятельствах) президентом США стал Трумэн, ставленник совсем другой финансовой группировки, и в политике США произошёл резкий поворот.

Берия, видимо, не знал всех подробностей договорённости Рузвельта и Сталина и не разглядел хищнической сущности плана Маршалла в новой редакции, который преследовал цель, если бы наша страна его приняла, затянуть её в долговую кабалу и завладеть её природными ресурсами. Берия боялся разрыва союзнических отношений с Западом, установившихся у нас во время войны, потому что тогда терялась бы внешняя опора, нужная для установления в СССР демократического строя. Берия был убеждён в том, что Сталин вскоре развяжет новую мировую войну, которую он выиграет, но это будет иметь катастрофические последствия для всего человечества. До начала этой войны Сталин должен был, по мысли Берия, уничтожить противников этих его планов в своём ближайшем окружении. И борьба Берия против планов Сталина была для него борьбой за собственное выживание.

Берия считал ошибкой проарабскую позицию СССР в арабо-израильском конфликте и предлагал сделать ставку на Израиль, что обеспечило бы нам поддержку всей мировой еврейской диаспоры. Он всерьёз считал возможной помощь еврейского капитала в восстановлении разрушенной войной экономики СССР.

Сейчас, когда мир столкнулся с разнообразными проявлениями исламского терроризма, жертвами которого стали и тысячи наших соотечественников, стало очевидным, что в нашей позиции по ближневосточному вопросу был допущен известный перекос. И вообще в арабском мире не нашлось ни одной страны, в которой идеи социализма пали бы на благоприятную почву.

Среди намеченных им мер во внутренней политике было немало разумных. Начну с частности. Зачем советским людям, выходящим на первомайскую демонстрацию, нести портреты членов Президиума ЦК КПСС, тем более что они часто и не знали, кто на этих портретах изображён?

Берия настоял на прекращении «великих строек коммунизма», которые, как он считал, истощали экономику и служили лишь дымовой завесой усилившейся милитаризации страны. По его подсчётам, если бы десятую долю расходов на военные нужды употребить на производство товаров народного потребления, жизненный уровень трудящихся можно было поднять в четыре раза! Для чего строить сотни километров каналов, если народ голоден, разут и раздет? И прежде чем рыть каналы в пустыне, следовало бы поднять Нечерноземье. Заодно с о стройками, отдававшими гигантоманией, были прекращены и вполне оправданные работы из «сталинского плана преобразования природы». Например, прекратилось насаждение полезащитных лесополос, которые гарантировали бы от мертвящих засух большие территории в Европейской части страны.

Берия поручил группе специалистов составить подлинную историю СССР и КПСС, десталинизировав её, оценивая события и деятелей без ярлыков. Например, троцкизм надо рассматривать как идейное течение, а не как собрание шпионов иностранных государств. (Он даже распорядился об издании трудов Бухарина и Троцкого, а также Столыпина, Витте и ряда других деятелей дореволюционной России.) Такое изменение оценок бывших оппозиционных течений тоже должно было бы способствовать привлечению еврейского капитала в советскую экономику. Однако он не учитывал, что, встав на путь сначала идейной, а затем и политической борьбы, оппозиция, опасаясь поражения, способна и встать на путь прямого предательства национальных интересов, примеров чего не счесть в анналах истории, в том числе и российской (включая советскую).

Берия считал, что надо построить в Москве Пантеон для захоронения великих сынов и дочерей Родины, освободив Кремль от останков героев.

Думается, членам Политбюро пришлось бы по душе предложение Берия построить для них государственные дачи, с тем чтобы ныне занимаемые они могли передать детям по наследству. Но Хрущёв воспротивился этому, опасаясь, что такое решение может быть впоследствии использовано Берия как компромат.

Берия выступил инициатором проведения широкой амнистии заключённых. Под неё подпало свыше миллиона человек (всего в системе ГУЛага, по некоторым данным, находилось 2,5 миллиона узников). С одной стороны, это было как бы актом справедливости и милосердия. С другой, были амнистированы тысячи опасных преступников, которые и не собирались исправляться и жить честной трудовой жизнью. Это привело в «холодное лето 1953 года» к сильному всплеску преступности, но в то же время как бы давало основания для повышения роли МВД в жизни страны, что было наруку Берия.

Серьёзными были и предложения Берия по реорганизации Советского государства.

В качестве первого шага Берия считал необходимым передать управление экономикой и культурой союзных республик в руки национальных кадров и придать там национальным языкам статус государственного. Это, дескать, и будет выражением доверия национальных республик Центру. Далее предполагалось создавать национальные воинские формирования (против чего возражал маршал Жуков), позднее учредить национальные ордена.

У Берия были тесные связи с руководителями Татарской АССР, и он стремился сделать её союзной республикой и обеспечить ей выход к Каспийскому морю, обосновывая это тем, что Астрахань-то ведь не русский, а татарский город… В этом случае весь блок поволжских мусульманских территориальных образований получил бы прямой выход к союзным мусульманским республикам и даже к Ирану (через Каспий). А в Татарстане сепаратистские настроения имели глубокие корни!

А уж последующие шаги можно расценить, по сути, как предложение распустить СССР, освободить союзные республики от экономической зависимости от Центра, чтобы затем эти страны, став самостоятельными, создали новое объединение на добровольных началах. Он видел, что Европа идёт к экономической интеграции, но самостоятельные государства там останутся ещё надолго. А СССР, по его мнению, должен проделать обратный путь, так как экономически республики объединены и требуется лишь обеспечить возрождение наций. При таком развитии событий Европа станет противостоять не СССР, а Соединённым Штатам. И американцы вынуждены будут уйти из Европы.

Берия понимал, что ликвидировать ненавистную ему КПСС в ближайшие годы невозможно, поэтому нужно постепенно сводить её роль на нет. Ещё при жизни Сталина он говорил, что партия в СССР занимается не своим делом, руководит экономикой, не отвечая за результаты своего руководства. Партийное руководство нужно было, пока мы использовали буржуазных специалистов, а теперь все наши кадры советские, зачем за ними нужен контроль? Надо, чтобы страной управлял не ЦК КПСС, а Совет Министров СССР. А партия путь занимается идеологией, воспитанием, культурой, формированием нового человека. В партии потому и процветают интриги, что она не имеет собственного дела. Пусть партия, если не может руководить и нести ответственность за результаты своей деятельности, хотя бы не мешает развитию экономики.

Берия способствовал смягчению отношения Сталина к религии и Церкви. Но если Сталин руководствовался при этом соображениями пользы для государства, то Берия, вероятно, видел в религии силу, которая смогла бы если не противостоять ненавистному ему марксизму, то хотя бы ослабить влияние этого учения пусть и на небольшую часть общества. Кроме того, он хотел, чтобы государство пошло навстречу не только Русской Православной Церкви, но и Ватикану. Обосновывал он это желанием сохранить канал для влияния на Запад и получения информации оттуда, хотя не исключено, что он хотел создать условия для возникновения в нашей стране ещё и церковного раскола.

Нетрудно понять, что Берия не очень почитал Маркса, считая, что теория марксизма заводит социалистические страны в тупик. А Ленина, приведшего партию к захвату власти, но не знавшего, что делать дальше, Берия вообще считал не способным ни на что, кроме интриг. И у него в спецхране было собрано множество документов, показывающих не созданный пропагандой благостный образ Ленина, а подлинный - циничного и жестокого правителя, который этой жестокостью прикрывал свою неспособность не только решать, но даже и понимать вставшие перед страной новые задачи. Когда сын Берия Серго по молодости стал чересчур восхищаться Лениным, отец принёс ему одну из папок с такими материалами и тем избавил от этого вида идолопоклонства.

Берия не просто с удовлетворением воспринял решение Сталина о роспуске Коминтерна, «рассадника интриганов и стукачей», но и высказался в домашнем кругу о партии, в состав руководства которой он сам входил: «Даже наши партийные органы, эти сборища скорпионов, далеки от Коминтерна». Ненавидел он и политорганы в Советских Вооружённых силах.

Если говорить по сути, то Берия предложил деидеологизировать жизнь страны. Вопрос о том, нужна ли обществу идеология или она только мешает его развитию, нуждается в отдельном рассмотрении. Но Берия ведь не мог не понимать, что партия уже осталась без передовой идеологии. Руины марксистской идеологии ещё оставались каким-то препятствием на пути идеологии буржуазной, которая проникала в СССР по тысячам каналов. И полная деидеологизация означала бы в тех условиях только капитуляцию пред буржуазной идеологией, что мы и наблюдаем сегодня.

Если отвлечься от конкретной обстановки тех лет, то в предложениях Берия было немало разумного. Но даже то, что в них можно было считать в общем правильным, по большей части оказывалось несвоевременным или, по крайней мере, нуждавшимся в идеологической подготовке, причём с позиций, Берия совершенно чуждых.

Но главное слабое место в воззрениях Берия было то, что он не понимал русского народа и величайшего, всемирно-исторического значения нашего главного достижения - советского образа жизни.

В русском народе Берия видел лишь носителя рабской психологии, управлять которым можно лишь с помощью большой дубинки. И, соответственно, в большевизме и диктатуре пролетариата он заметил лишь одну, репрессивную, сторону.

Как ни рядился Берия в одежды верного ученика Ленина - Сталина, как высоко ни поднимался в партийной иерархии, он по своему мировоззрению остался мелким буржуа. В этом отношении показательны следующие примеры.

Сталин, видя, как рассыпается фронт в первые дни войны, в ярости спрашивал: «Где же этот ваш проклятый рабочий класс?» Он не мог понять, почему тысячи и тысячи бойцов и командиров отступают, даже убегают без боя, а десятки тысяч сдаются в плен. И Берия ему объяснял: потому что они не собственники. Если бы они владели собственностью, то сражались бы как львы.

Не знаю, почему Сталин не возразил ему: во французской армии было немало собственников, однако она не стала по-настоящему сражаться с немцами, а отдала свою страну под пяту оккупантов. Мелкий буржуа готов отстаивать свою собственность, когда покушаются непосредственно на неё, в одиночку, но о народе, стране, национальных интересах и национальном достоинстве у него голова не болит. С другой стороны, в России, когда на неё напал Наполеон, не только крестьяне, но и купцы, и дворяне жгли свои дома со всем имуществом, но не покорялись вторгшемуся врагу. Это сейчас у нас всячески насаждают идею о мелком собственнике как главной силе общества, но она до сих пор не очень приживается в России.

Берия, мечтая об установлении в СССР буржуазной демократии, делал ставку на советских солдат и офицеров, прошедших по дорогам войны не только своей страны, но и половину Европы. По его убеждению, эти люди, увидевшие, что «освобождённые» от ига капитала живут в свободном обществе и материально обеспечены гораздо лучше своих «освободителей», вернувшись домой, захотят перестроить жизнь страны на тех же началах, какие сделали западное общество богатым. Но, к его удивлению, советские люди, русские солдаты и офицеры не стали «новыми декабристами», они отнюдь не желали такой перестройки и не понимали тех, кто мечтал об установлении у нас западного строя жизни.

Советский строй даже в том несовершенном виде, в каком он сформировался при Сталине, оказался для русских людей гораздо более своим, чем желанный Берия строй западной демократии.

Если представить проблему в самом упрощённом виде, то она будет выглядеть примерно так.

Общества, цивилизации, экономические системы можно разделить на два типа - целеустремлённые и рыночные.

Общества, в которых люди вышли из животного состояния, стремятся стать лучше, совершеннее, справедливее, и потому у них есть идеал. Это и отличает человека, вышедшего из животного состояния, от человека, остающегося животным. Классики марксизма так и понимали коммунизм - «окончательный выход человечества из животного мира». Необходимость подъёма человечества на более высокую ступень нравственного развития - одна из центральных тем русской культуры, в особенности литературы. Герой рассказа Чехова «Дом с мезонином» страдал от того, что «человек остаётся самым хищным и нечистоплотным животным на земле».

В обществах целеустремлённого типа велика роль государства, экономики управляется централизованно. Но в них должна быть обеспечена и достаточная свобода личной инициативы, в противном случае они быстро вырождаются.

Общества же рыночные, в которых люди стремятся просто урвать всё, что можно, для себя, для своей семьи, для своей корпорации, по большому счёту представляют собой стада животных.

Целеустремлённые общества, в свою очередь, можно разделить на утопические, государственно-социалистические и реально-социалистические. К утопическим обществам можно отнести, в частности, коммунистические (по Марксу и по Ленину) и нацистские («Третий рейх» по Гитлеру). Государственно-социалистическим можно назвать советское общество при Сталине. Зачатки реального социализма прослеживались в России 20-х годов прошлого века - в период от ликвидации нэпа до установления сталинского режима.

Рыночные общества - это общества хищнические, даже если они государственно-рыночные (как на современном Западе) или с господством транснациональных корпораций (куда ведут мир современные глобалисты). В период упадка рыночные общества превращаются в бандитские (что мы видим на примере современной России).

От общества государственного социализма наша страна должна была идти вперёд, к обществу реального социализма. Берия же, как и все предыдущие и последующие реформаторы либерального толка, звал и тянул страну назад, к демократии западного типа, то есть обратно в животный мир. Следовательно, в политике он был реакционером.

Это делало Берия неадекватным стране, жизнь которой он собирался так круто перестроить. Поэтому можно быть уверенным в том, что если бы даже его не устранили, по большому счёту он не смог бы стать вождём страны, руководителем народа. Однако крови, при неблагоприятном развитии событий, он мог пролить много, попутно разрушив эту чуждую ему страну. А потому его устранение с политической арены СССР в целом надо считать положительным явлением.

Берия рассчитывал убрать своих коллег по руководству партией и страной, предварительно запугав их тем, что расскажет об их непосредственном и активнейшем участии в массовых репрессиях, и готовил новый съезд КПСС. Если бы его план удался, то мы услышали бы доклад не о враге народа Берия, а о врагах народа Хрущёве, Маленкове и других соратниках Сталина. Но он совершил ряд ошибок, и противники его опередили.

Нетрудно убедиться, что почти всё, что предлагал Берия, впоследствии осуществили частично Хрущёв, а остальное - Горбачёв и Ельцин. Не случайно и такой либеральный «реформатор», как Александр Яковлев, положительно оценивал многие шаги Берия. Значит, Берия был не продолжателем дела Сталина, а скорее предшественником Горбачёва.

Осталось проследить, как развивались события в стране и её руководстве после того, как суть затеянной Берия «перестройки» стала ясной остальным членам Президиума ЦК.

А табачок врозь

Первой дала трещину дружба Хрущёва и Маленкова. Сразу после вступления их на свои новые посты они держались на равных, однако постепенно Хрущёв стал, как принято говорить в таких случаях, всё больше «тянуть одеяло на себя». Сказать по правде, у него были для этого все основания.

Когда Хрущёв вернулся с Украины и снова стал первым секретарём парторганизации Москвы и Московской области, его поразило запустение подмосковных деревень, даже расположенных в часе езды от столицы. Маленькие колхозы, в которых если что и выдавали на трудодень, то сотню-другую граммов зерна, всюду царили бездорожье и повальное пьянство крестьян. Всё это было резким контрастом с колхозами Украины. А за сельское хозяйство отвечал в Политбюро Маленков, который в этом деле совершенно не разбирался.

Маленков считался вторым (после Сталина) человеком в партии, но он был типичный аппаратчик. «Писарь», - говорил о нём Сталин; дескать, резолюцию он вам напишет грамотно, а конкретное дело ему поручать нельзя, он его не знает. Это было не совсем справедливо. Ведь во время войны Маленкову, как члену Государственного Комитета Обороны, поручалось контролировать производство некоторых видов вооружения, а позднее, когда Берия возглавил атомный проект, Маленков отвечал за работы по созданию ракет. Но Хрущёв считал, что на этих участках работы Маленков чувствовал себя крайне неуютно. Хрущёв, бывший членом Военного Совета фронта во время Сталинградской битвы, видел, как Маленков, командированный Сталиным на Сталинградский фронт, показал свою полную некомпетентность в военных вопросах. Зато мастер аппаратной игры он был первоклассный, что часто воспринимается как отрицательная характеристика. Между тем для политика и организатора знание механики аппаратной борьбы совершенно необходимо. Хотя некоторые авторы именно Маленкова считают главным организатором «ленинградского дела» и ряда других подобных акций, что не прибавляло ему популярности в партии, он в первые месяцы после смерти Сталина сумел внести свой весомый вклад в обеспечение мирного перехода к последующим преобразованиям.

Однако, по мнению Хрущёва (повторяю, не совсем справедливому), и на новом посту председателя Совета Министров СССР Маленков, не проявил себя компетентным руководителем. Хрущёв на заседаниях Президиума ЦК всё чаще поправлял своего незадачливого коллегу и постепенно брал инициативу в постановке и решении обсуждаемых вопросов в свои руки.

Маленков обижался, но однажды, когда он опоздал на заседание Президиума ЦК КПСС, Хрущёв уже прочно занял место председателя, а вошедшему Маленкову предложил вести протокол. И больше уже Маленков на равных с Хрущёвым не выступал.

Но Маленков неверно оценил обстановку в руководстве страной в целом. Во-первых, он решил, что раз его уже назначили председателем Совета Министров СССР, то помощь Берия ему уже ни к чему. Более того, он стал опасаться, что Берия, считавший пост премьера самым главным в стране, теперь будет стремиться занять эту должность. Если Берия ещё и вступит в союз с Хрущёвым, направленный против него, Маленкова, то премьеру своего поста не удержать.

Вообще-то эти опасения Маленкова были не совсем без оснований. Одно время в литературе появлялись сообщения о сговоре Хрущёва, Булганина и Берия против Маленкова. Хрущёв предполагал использовать Берия, чтобы поставить на пост председателя Совета Министров СССР более близкого ему Булганина, которым он мог манипулировать (этого он добился через два года). Хрущёв мог рассчитывать и на то, что ему удастся, проводя свои непопулярные меры, сделать это руками Берия, чтобы затем самому уйти от ответственности. Он, признававшийся, что у него руки по локоть в крови жертв репрессий, сумел ведь впоследствии представить дело так, будто виноваты в истреблении невинных работников другие соратники Сталина, а не он. Впрочем, этот якобы союз с Берия, возможно, был нужен Хрущёву для усыпления бдительности своего главного противника и для прикрытия собственных планов совсем другого рода.

У Берия тоже был интерес в смещении Маленкова. К тому же Берия допустил большой просчёт: он составил досье на Маленкова, собрав документы, свидетельствующие о его ведущей роли в самых главных делах периода массовых репрессий. Показав это досье Маленкова, Берия считал, что тем самым запугал и нейтрализовал его. Эффект же получился обратный, Маленкову захотелось избавиться от человека, который так его шантажировал. И потому Маленков, обычно тонко чувствовавший, откуда дует ветер, сдержав своё раздражение, решил сблизиться с Хрущёвым, чтобы отдалить его от Берия.

Это была роковая ошибка Маленкова, которая коренным образом изменила расстановку политических сил. Хрущёв будто только и ждал этого момента, и во время прогулки в подмосковном лесу сумел убедить Маленкова в необходимости устранения Берия.

Затем Хрущёв вовлёк в заговор Молотова. Берия вернул Молотову любимую жену, которая при Сталине была арестована и отбывала ссылку далеко от Москвы. И всё же Молотов, встречавший в штыки многие инициативы Берия, не только сам включился в заговор, но и стал связующим звеном между Хрущёвым и старыми членами бывшего Политбюро. Вскоре в заговор были вовлечены Каганович, и Ворошилов.

Все эти действия заговорщиков совершались тайно, только при личных встречах в уединённых местах, без использования телефонов, которые у всех у них прослушивались. Если вспомнить, насколько велика там была вероятность предательства, то надо признать, что заговорщики рисковали головой.

Роковой просчёт Лаврентия Берия

Берия в принципе мог бы нейтрализовать своих оппонентов 5 марта, сразу после смерти Сталина. Даже Жуков, не питавший дружеских чувств к Берия, считал, что именно так и нужно было поступить. Берия этого не сделал, может быть, опасаясь обвинений в «бонапартизме». А теперь у него не было возможности немедленно взять власть в свои руки, потому что для этого ему надо было расставить своих людей не только в органах госбезопасности, но и в других структурах, он пока не имел опоры ни в Вооружённых силах, ни в партийном аппарате. Позднее Горбачёв, избранный Генеральным секретарём ЦК КПСС, оказавшись примерно в таком же положении, постепенно, усыпляя бдительность соратников пустопорожними речами, укреплял свои позиции, и лишь потом, собрав рядовых членов ЦК пенсионного возраста, поблагодарил их за службу Родине и предложил им написать заявления об отставке, что они тут же и сделали. После этого руки у него были развязаны, он уже успел расставить на ключевые посты своих людей - типа Александра Яковлева и Эдуарда Шеварднадзе.

А у Берия таких возможностей не было, да и долго ждать он не мог. Впрочем, создаётся такое впечатление, что Берия и не намеревался устранять ни Маленкова, ни Хрущёва, сознавая, что второй раз подряд во главе России - СССР не может стать грузин. Ему, видимо, казалось, что достаточно будет приставить к Маленкову и Хрущёву своих «комиссаров» в качестве заместителей, без визы которых ни одно распоряжение «первых лиц» не будет иметь силы.

Здесь он мог опираться на опыт прежних лет. При Сталине любое постановление Совета Министров скреплял своей подписью не только он сам, председатель, но и управляющий делами (Чадаев).

Точно так же указы Президиума Верховного Совета СССР подписывали председатель (Шверник) и секретарь (Горкин). Теоретически председатель Президиума Верховного Совета мог подписать любой указ. Но на практике указ вступал в силу только после того, как секретарь Президиума скреплял его печатью и давал указания о регистрации в книге и снятии надлежащего количества копий для рассылки в соответствующие инстанции.

Да и директор предприятия мог подписать любой документ, но если бумага имела отношение к финансам, то под ней должен был поставить свою подпись и главный бухгалтер. Допустим, главный бухгалтер возражал, а директор не соглашался с его доводами. Тогда главбух ставил свою подпись, но одновременно должен был сообщить о факте неоправданного, по его мнению, расходования средств своему вышестоящему начальнику. Не говоря уж о том, что все действия хозяйственников находились под контролем партийных органов, которые наблюдали за соответствием этих действий политической линии, заданной ЦК. Так что у Берия, думается, был расчёт на то, что он станет фактическим главой страны, диктатором, даже если формально первыми лицами её будут Маленков и Хрущёв.

А это была уже роковая ошибка Берия. Хрущёв был не из тех, кто смиренно согласился бы играть роль чьёго-то ставленника. Он слишком долго маскировался под безобидного и лишённого амбиций простачка при Сталине, чтобы теперь, когда перед ним открылась возможность осуществить свои планы социально-экономических преобразований (замечу сразу - зловещие, о чём речь пойдёт ниже), теперь плясать под дудку какого-то Берия.

В обстановке, когда старые члены бывшего Политбюро пребывали в оцепенении после смерти Сталина, а Хрущёв затаился, вынашивая свои планы прихода к единоличной власти, Берия оказался единственным активно действующим членом руководства партии. Удача в проведении первых намеченных им мер повергла его в состояние некоторой эйфории и ослабила обычно присущую ему бдительность. К тому же он знал, что после смерти Сталина в руководящей элите было достигнуто негласное соглашение о том, чтобы не прибегать к расстрелам по политическим мотивам. А о том, чтобы его могли просто снять с занимаемых им постов, он и думать не хотел. Ещё намного раньше он говорил, что попытка устранить его приведёт к восстанию чекистов, а это такая угроза, которую не может игнорировать никакая власть. И для него было полной неожиданностью его устранение заговорщиками, руководимыми Хрущёвым.

Правильны ли предъявленные Берия обвинения

То, что противники Берия стремились всячески его очернить и во многом его оклеветали, несомненно. И что обвинения, предъявленные ему, выглядели тогда совершенно неправдоподобно, тоже факт. Но со времени суда над Берия прошло ровно пятьдесят лет, и в свете того, что произошло со страной за это время, многое в приговоре преступнику выглядит совсем иначе. Разберём некоторые из пунктов обвинения.

Ну, такой пункт, как стремление к захвату власти, можно опустить. В этом грехе были повинны и Хрущёв, и Маленков, а впоследствии и многие другие руководители страны. Конечно, если под захватом власти понимается и физическое устранение соперников, то его придётся считать преступлением.

Более важным надо считать обвинение в желании ликвидировать советский рабоче-крестьянский строй, осуществить реставрацию капитализма и восстановить господство буржуазии. Допустим, Берия не хотел прямо восстановить капитализм. Но он, несомненно, полагал, что власть должна быть не рабоче-крестьянской, а общенародной, демократической, без диктатуры пролетариата или какого-либо другого класса общества. Желание в известном смысле можно считать похвальным, но события в нашей стране, происшедшие после августа 1991 года, должны убедить и слепого в том, что устранение КПСС как руководящей и направляющей силы общества, без выработки правильной идеологии, выражающей назревшие потребности государства, может обернуться только распадом этого государства. Возможно, Берия этого не мог предполагать, субъективно это его в какой-то мере оправдывает, но объективно не делает его намерения менее преступными.

Берия обвинили в подрыве дружбы народов СССР. Возможно, Берия стремился лишь создать более благоприятные условия для роста национальных кадров, занятых в партийных, советских и хозяйственных органах союзных республик, их творческих работников. Но мы ведь видели, во что вылилась такая забота после 1991 года. Там, где нет твёрдого централизованного руководства идеологической жизнью всей страны, вместо роста национальных кадров воцарился разгул националистических и сепаратистских настроений. Под этот националистический угар подпали (надеюсь, на время) широкие народные массы, которые сейчас горько сожалеют об утраченных достижениях и ценностях социализма. Партийная элита союзных республик возглавила националистические движения, требовавшие независимости от Центра, и СССР распался, точнее - был развален совместными усилиями перерожденцев и предателей в центре и на местах, при всесторонней поддержке реакционных кругов Запада.

А как отнестись к обвинению Берия в том, что он был английский агент, иностранный шпион? У него, несомненно, были какие-то контакты с Западом через своих агентов, среди которых, вероятно, были и двойные агенты, работавшие как на СССР, так и на иностранные разведки. Ведь он установил контакты с Ранковичем («югославским Берия») задолго до того, как между руководством СССР и СФРЮ возникли официальные связи. Но если убедительные доказательства его прямой шпионской деятельности пока и не представлены, то по крайней мере «агентом влияния» Запада, первым в советском руководстве, проводником либеральной буржуазной идеологии и диссидентских взглядов Берия несомненно был.

Так что если обвинения, предъявленные Берия, тогда казались многим смехотворными, то по прошествии времени, как это ни странно, они оказались весьма обоснованными. И устранение Берия, повторю ещё раз, было явлением положительным. Оно было бы совсем положительным, если бы не открыло дорогу к власти гораздо более серьёзному врагу советского строя - Хрущёву, о чём пойдёт речь в следующей главе.

Кстати, почему Грузию тогда называли меньшевистской? Председателем правительства в ней стал известный меньшевик Ной Жордания, в правительстве и парламенте ведущую роль играли социал-демократы (естественно, не большевики). В январе 1919 года состоялись выборы в Учредительное Собрание Грузии, и из 130 мандатов 109 получили также социал-демократы.

Первым актом нового, независимого от «тиранической» Российской империи, правительства стала договоренность с Германией и приглашение немецких войск - чтобы обезопасить страну от турок. В Поти высадилось несколько рот солдат. Правда, часть территории все равно пришлось отдать Турции - потому как ворон ворону глаз не выклюет.

15 февраля 1918 года, выступая в Сейме по поводу Брестского мира, Жордания со страстью говорил: «Такой мир, какой подписали большевики, мы такого мира не подпишем, и лучше умереть с честью на посту, чем опозорить и предать себя на проклятие потомков». Менее чем через четыре месяца, оказавшись на посту главы государства, он подписал мир гораздо худший, фактически сделав Грузию немецкой колонией - и, вишь ты, не умер…

О том, что на самом деле искали немцы в Грузии, говорит дополнительное соглашение к договору между странами. В первую очередь, Грузия интересовала Германию как территория, по которой проходит нефтепровод. (В то время ее иной раз так и называли: Грузинская нефтепроводная республика.) Кроме того, грузинское правительство на время войны предоставляло немцам исключительное право на покупку на своей территории всех материалов, не требовавшихся для внутреннего потребления страны, и вывоза их без ограничений и пошлин. Совместное (половина на половину) владение горнорудными предприятиями и, опять же, право неограниченного вывоза их продукции. Всего лишь с мая по сентябрь немцы вывезли разнообразной продукции на 30 млн марок. Ну что ж, вполне умеренная плата за освобождение от «русских оккупантов»!

Правда, вскоре немцы стали вести себя на оккупированной территории со всей прусской бесцеремонностью, привлекая к активному сотрудничеству немцев местных, что едва не привело к междуусобицам… Ушли они из Грузии лишь в декабре 1918 года, после поражения Германии. А поскольку прибыльно место пусто не бывает, их тут же сменили англичане.

У тех тоже были вполне определенные интересы. 30-тысячный английский экспедиционный корпус занимался тем, что охранял нефтепровод Баку - Батум и железную дорогу, а едва турецкие войска оставили Тифлисскую губернию, как началась стычка между Грузией и Арменией за Ахалкалакский уезд, которая была прекращена лишь по требованию англичан. Английские власти разделили спорную территорию: одну часть передали Грузии, другую - Армении, а среднюю объявили «нейтральной зоной» и подчинили английскому генерал-губернатору. И, конечно, совершенно случайно в этой «нейтральной» части оказались Алавердские медные рудники…

Грузинские же войска, едва обеспечив собственные тылы, немедля вторглись на Кубань, захватили Адлер, Сочи, Туапсе, занимаясь, в первую очередь, грабежом да отправкой всего более-менее стоящего в Грузию: увозили оборудование, угоняли скот, сперли даже рельсы Гагринской железной дороги.

Эта территория находилась под контролем Добровольческой армии. 25 сентября 1918 года, прибыв на переговоры с Деникиным, грузинская делегация во главе с министром иностранных дел потребовала включения Сочинского округа в состав Грузии (кстати, британский представитель в Тбилиси генерал Уокер их в этом поддерживал - а что, Британии очень не помешала бы такая колония). Лишь к февралю 1919 года войска Деникина вышибли доблестных джигитов из Черноморской губернии обратно в Грузию.

В самой же Грузии, сразу после обретения ею независимости, началась настоящая охота на всех не грузин: во-первых, русских, а во-вторых - малых народов, территории которых новорожденная республика поспешила к себе присоединить. Русских увольняли с работы, лишали избирательных прав, арестовывали, выселяли. Дошло до того, что созданный в 1918 году Русский национальный Совет организовал русский корпус, целью которого было защитить русских крестьян от истребления.

А как грузины поступали с беззащитными малыми народами, можете представить себе, зная политику независимой Грузии образца 1990-х годов. За семьдесят лет мало что изменилось. Уже в июне 1918 года восстали осетины и грузины Цхинвали, поднялись жители Абхазии, опрометчиво подписавшие договор с Грузией, когда к ним подходили большевики. Теперь они просили Добровольческую армию избавить их от грузин…

(Я пишу эти строки, а за стеной по телевизору идет программа «Время». «…Открыть автомобильное движение через Цхинвали, прекратить огонь, урегулировать ситуацию в зоне конфликта…» «…Вооруженные группы, стреляющие и по грузинам, и по осетинам, и по миротворцам…» «…Сегодня выяснилось, что из гаубиц по своим и чужим стреляли внутренние войска Грузии…». Новая независимая Грузия вернулась на круги своя…)

Пыл разошедшихся грузинских меньшевиков несколько охладила 11-я армия красных, в апреле 1920 года занявшая соседний Азербайджан. Тут-то они и призадумались: а не с огнем ли мы, генацвале, играем?.. И уже в мае скоренько заключили мирный договор между РСФСР, обменялись послами. По договору Грузия обязалась очистить свою территорию от иностранных войск, а также легализовать большевистскую партию.

Можно только гадать, почему Грузия тогда не разделила судьбу Азербайджана. Тут прослеживаются две причины.

Во-первых, совершенно непонятную симпатию к ней питал Ленин. После захвата Азербайджана и Армении большевистский ЦК вдруг заговорил о «мирном направлении политики РСФСР на Кавказе». А уже после свержения правительства Жордания, 2 марта 1921 года, Ленин телеграфирует Орджоникидзе: «Гигантски важно искать приемлемого компромисса для блока с Жордания или ему подобными меньшевиками, кои еще до восстания не были абсолютно враждебны к мысли о советском строе на определенных условиях». Наверное, Ленину, при его ненависти ко всему великорусскому, просто нравилась антирусская позиция грузинских властей. (Интересно, что и впоследствии Ленин проявлял странную слабость теперь уже к грузинским так называемым национал-уклонистам, которые подхватили эстафетную палочку русофобии из рук меньшевиков. Широко известна история с грузинским большевиком Кобахидзе, который оскорбил Серго Орджоникидзе, обвинив его в коррупции, и получил в ответ пощечину. История дошла до Кремля. Расследованием дела занялись Дзержинский со Сталиным и пришли к выводу, что Орджоникидзе не виновен. И то верно: если судить Серго за все случаи, когда он распускает руки, то он из судов не будет вылезать. Однако Ленин взорвался и обозвал все это великорусским шовинизмом.)

А во-вторых - Грузия была меньше нужна Советской России, нежели Азербайджан и Армения. Азербайджан - это нефть, Армения - это турецкая граница, а нефтепровод к портам Черного моря Советской России был не так уж и необходим…

Кстати говоря, меньшевистское правительство было настроено не только резко антирусски, но и антибольшевистски, несмотря на то, что большевики и меньшевики начинали в одной организации. Впрочем, если бы дело было только в политическом оттенке, то, уж наверное, они как-нибудь договорились бы, но деление на большевиков и меньшевиков на Кавказе, как и любое другое деление, и тогда и теперь, было явлением каким угодно, но только не политическим. Горячие грузинские парни с большевистской и меньшевистской стороны еще в 1905 году при выяснении отношений то и дело доходили до мордобоя - но время идет, прогресс движется! Вот, например, как отметили в Тифлисе появление на свет Закавказского Сейма.

10 февраля 1918 года, в день начала работы Сейма, был без предупреждения расстрелян митинг, созванный большевистски настроенным стачкомом железнодорожников в Тифлисе. Вот как описывает тактику властей очевидец в своем письме в Москву, в Совнарком:

«Явилось на митинг, несмотря на все принятые меры для срыва митинга, более 3000 рабочих и солдат… Среди митинга вошли в сад (приблизительно около двух рот) милиционеры и “красногвардейцы”. С красными знаменами в руках и успокаивая митинг знаками, они подкрались к собравшимся.

Часть митинга, намеревавшаяся разойтись, осталась и, считая, что подходят свои, начала их даже приветствовать криками “ура”… В это время пришедшие быстро рассыпались цепью, окружили митинг и открыли бешеный ружейный и пулеметный огонь по митингу. Целились главным образом в президиум, стоявший на эстраде. Убито 8 человек, ранено более 20 человек… Часть публики разбежалась, другая легла на землю. Стрельба продолжалась минут пятнадцать.

Как раз в эту минуту только что открылось первое заседание расширенного Закавказского сейма, и Чхеидзе держал речь под аккомпанемент ружей и пулеметов, трещавших тут же недалеко от дворца…»

Это не к тому, что вот, мол, какие меньшевики злодеи.

Это к тому, что все время пытаются представить дело так, будто тираническая Советская Россия оккупировала демократическую Грузию. Грузия была ничуть не более демократической, чем Россия, там правили бал те же товарищи, просто из другой группировки. За тем исключением, что большевики все же раздавали землю крестьянам и переселяли население трущоб из подвалов в барские квартиры, а грузинские меньшевики всю социальную сторону оставили как есть. Более того, они отдали собственное государство на разграбление сначала немцам, а потом англичанам, лишь бы отделиться от России и сидеть на своем троне - пусть он размером со спичечный коробок, зато свой!

Ну в точности, как сейчас…

Раннее утро. В квартире профессора А.М.Лифшица зазвонил телефон.
- Вас беспокоит дежурный офицер из приёмной министра внутренних дел. Вы писали письмо Лаврентию Павловичу?
- Да писал.
- Вы действительно считаете, что в письме информация государственной важности и оно должно быть передано лично товарищу министру.
- Абсолютно уверен.
- Хорошо, под вашу ответственность, профессор.

Лаврентий Павлович вскрыл конверт,углубился в чтение, затем встал и глубоко задумался. Лицо его выражало то тревогу, то недоумение.

Профессора срочно ко мне и подготовьте мне полную информацию о нём. В первом отделе института, где он работает, есть его пакет, доставить мне не вскрывая.

Офицер переписал с конверта в блокнот адрес и через час уже докладывал министру:
- Тов.министр, профессору 87 лет, он тяжело болен, последняя стадия рака желудка и не транспортабелен. Пакет из сейфа изъят и будет через 40 минут. Данные о профессоре Лифшице печатаются.

По дороге к дому профессора Лаврентий Павлович изучал всю полученную информацию и видно было, что он нервничает.

В квартире больного было душно, старик еле говорил, собираясь с силами и делая длинные паузы. Берия приказал оставить их одних.

Вы пишите, что вам удалось открыть метод определения даты смерти человека на пять лет вперёд с точностью до нескольких дней и независимо от причины смерти [болезнь,несчастный случай,травма и т.д.], но это же полная мистика!
- Да, поэтому я уничтожил документацию и единственный экземпляр прибора. О моём приборе знал только директор НИИ, который умер месяц назад, и я. Мы боялись, что нас обвинят в порче, дьяволизме и т.д. Лаврентий Павлович, если бы вы не спасли мне сына много лет назад, заменив расстрел на десять лет лагерей, я бы не написал бы вам это письмо.
Мой прибор я встроил незаметно в электрокардиограф и таким образом считывал дополнительную информацию. Я рассчитал даты смерти для триста сорока пациентов и таблица находится в пакете, сейф был опечатан, один ключ у директора другой в секретном отделе. В моём экземпляре я отмечал реальные даты. Даже через четыре года расхождение не превышало пяти дней. Вы конечно понимаете, что такие сведения я не мог направить вам раньше, а теперь, когда мне осталось жить совсем немного, я решился.Меня редко вызывали в кремлёвскую больницу и вы меня, наверняка, не вспомните, да и болезнь меня не пощадила, высох весь, но метод работает чётко без исключений. Вот и всё, что я могу рассказать.

Берия сухо попрощался, приказал оставить в квартире дежурного и вернулся в министерство. Вечером ему доложили, что профессор принял снотворное в большой дозе и врачи скорой констатировали смерть.

Лаврентий Павлович посмотрел на календарь и отметил, что 19 февраля заканчивается, через четыре дня праздник, 29 марта 54 года, приглашены люди, а жизнь отравлена.

Через 9 дней, 1 марта 1953 года Сталина, лежащего на полу в малой столовой Ближней дачи, обнаружил сотрудник охраны П. В. Лозгачёв. Утром 2 марта на Ближнюю дачу прибыли врачи и диагностировали паралич правой стороны тела. 5 марта в 21 час 50 минут Сталин умер. О смерти Сталина было объявлено 5 марта 1953 года. Согласно медицинскому заключению, смерть наступила в результате кровоизлияния в мозг.

В архиве КГБ хранится анонимное письмо, в котором изложена вся эта история, но там есть приписка, что профессор Лифшиц никакого прибора не создавал, а войдя в доверие к сотруднику первого отдела, через четыре года подменил пакет с реальными датами смерти 38 пациентов, которые скончались за этот срок.

В заключение хочу добавить, что фамилии Берия, Сталин и Лифшиц вымышленные. Настоящая история случилась в одном из прошлых веков, где главными героями были Великий Инквизитор и король Петрович Первый. В остальном, всё, что изложено выше, истинная правда.

Если вы прочли миниатюру и в конце рассмеялись,значит у вас развито чувство юмора,
а если вас охватило раздражение от этого прикола,то вы очень серьёзны.

Если не смешно,попробуем анекдот....

Когда Сталина похоронили у кремлевской стены, на его могиле
появился венок с надписью: "Посмертно репрессированному от посмертно реа-
билитированных".

Тут нашли человека, товарищ Сталин, в точности на вас похож!
Лицо, усы, трубка...
- Ликвидировать.
- А может, просто его побрить?
- Ну, можно и так... Побрить и ликвидировать...

После переименования Сталинграда в Волгоград с того света
пришла телеграмма: "Согласен, Иосиф Волгин".

Как вам удалось дожить до 100 лет? Есть какой нибудь секрет?
- Да, я никогда ни с кем не спорил.
- За 100 лет ни разу не поспорить - этого не может быть!
- Да, вы абсолютно правы, не может быть. . .

6 марта 1953 года газета "Правда" сообщает о смерти Иосифа Сталина. Согласно медицинскому заключению вождь умер из-за кровоизлияния и остановки сердца. Более точного диагноза в печати так и не появится. После оглашения этой новости, кажется замирает вся страна. Многие руководители партии растеряны.

На их фоне выделяется одна фигура - это Лавретий Павлович Берия.

На кадрах советской хроники зафиксированы похороны вождя. С Иосифом Сталиным, прощается вся страна. Движения людей скованы, видно, для них это огромная утрата. Центр столицы парализован. Кажется замерли все города и села. У гроба все приближенные. Оператор так и не снял крупный план кого-то из членов центрального комитета партии, а жаль.

Человек в пенсне активен, иногда на его лице появлялась улыбка. В то время на это почти никто не обратил внимания и лишь сейчас историки могут с уверенностью сказать, в приподнятом настроении Берия был, потому что верил: именно он станет главой великого государства, занимавшего шестую часть земли. Уже тогда он был всесильным министром государственной безопасности, человеком которому подчинялась милиция и все спецслужбы, фактически вторым лицом в государстве и очевидным преемником Сталина.

О настроение министра в тот день рассказала дочь Сталина Светлана Алилуева предельно ясно: “Берия не мог скрыть своего торжества” . Чему так радовался человек в пенсне? И почему против всесильного руководителя МГБ через несколько месяцев объединится вся партийная верхушка, включая его соратников? Сегодня ответить на эти и десятки других вопросов о Берии невероятно трудно. Трудно поверить, но почти все, что нам рассказывали об этом человеке последние 60- лет, это миф, который полностью расходится с реальностью.

В том же 1953 году подписчикам "Большой Советской Энциклопедии" пришло очень странное письмо со следующей рекомендацией:

Необходимо лезвием или ножницами вырезать из 5 того тома 21, 22, 23 и 24 страницу, в которых написано о Берии, а на освободившееся место вклеить расширенную статью о Беринговом проливе.

Уничтожение информации было настолько массовым, что о Берии перестали говорить несколько десятилетий. Теперь публикация каждого нового подлинного документа связанного с Берией, это настоящая сенсация.

Буквально через несколько месяцев после смерти Сталина Берию арестуют, объявят врагом народа, а все что связано с его именем постараются забыть. Но почему советская власть так боялась Берию даже после его смерти?

Очевидно, тотальную зачистку сведений о Берии провел Никита Хрущев. Всесильный руководитель Министерства государственной безопасности стал якобы врагом народа именно с его подачи.

Как погиб Лаврентий Берия, неизвестно до сих пор. О его расстреле подлинных документов нет. Возможно арест и приговор Берии - это постановка. Его сын Серго уверяет, что не было никакого ареста, а была военная операция при поддержке министра обороны. Возможно, солдаты ворвались в дом его отца и тут же застрелили хозяина особняка.

Но это только версия. Американский профессор Ферр Гровер несколько лет назад опубликовал сенсационную книгу "Антисталинская подлость”. Изучив архивы, автор приходит к поразительной сенсации: все, что сообщил Хрущев о Берии на секретном докладе 20-го съезда партии, на самом деле - ложь.

Из всех утверждений "закрытого доклада", напрямую "разоблачающих" Сталина или Берию, не оказалось ни одного правдивого. Точнее так: среди всех тех из них, что поддаются проверке, лживыми оказались все до единого. Сaмaя влиятельнaя речь XX столетия - плод мошенничествa? Сaмa по себе тaкaя мысль кaжется просто чудовищной

Историки уверены: Берию сделали виновником массовых репрессий, чтобы отвезти подозрения от остальных членов политбюро. Так сам Хрущев в 37-ом году, будучи первым секретарем московского горкома и обкома, устранил полторы сотни секретарей райкомов, почти все из них были расстреляны.

Военный историк, полковник юстиции в отставке Андрей Сухомлинов делится своей версией: "Берия начал подбираться и к Хрущёву, и к Маленкову, и к их репрессиям, в которых они непосредственно участвовали. Конечно это никому не могло понравиться. И мы с моими коллегами как-то пришли к выводу, что это просто заговор против Берии ".

Берия стал руководителем НКВД лишь в конце 38-ого, он не только отменил все разнорядки по врагам народа, но и стал возвращать из лагерей тех, кто был по этим планам осужден.

С приходом Берии в ведомство, было освобождено почти 240 тысяч заключённых из ГУЛАГА. Люди не просто возвращались, многие были реабилитированы. Кстати, среди них было и много известных людей, например маршал Рокосовский.

Мало того, именно Берия вывел военную промышленность страны из кризиса, когда до его прихода в НКВД многие руководители были уничтожены, а за решеткой оказались Туполев, Петляков, Королев и другие уникальные конструкторы. Берия учредил "шарашки" - научные бюро за решеткой, с помощью которых были созданы многие новые образцы военной техники, которые помогли победить в войне.

Именно Берия руководил созданием атомной бомбы. Более того, он нес персональную ответственность за этот проект перед Сталиным. Построив уникальную систему получения секретной информации из США и управляя работой ученых, глава НКВД добился результата очень быстро. Любопытно, что сам Курчатов, просил чтобы этим проектом руководил именно нарком, с которым ученым решать вопросы было гораздо легче.

Есть в биографии Берии и эпизод, о котором стало известно совсем недавно. Оказывается, идея укрепления Русской Православной церкви во время Великой Отечественной войны, которую приписывают Сталину, на самом деле, принадлежала Берии.

Есть версии, что именно Берия был одиним из отцов той реформы политики партии в церковном вопросе, которая произошла в 43-ем году, когда Сталин согласился на восстановление патриаршества и на деятельность церкви, но под плотным контролем НКВД. Дело в том, что Берия провёл такую реформу в грузинской православной церкви в конце 20-х годов.

Но самое главное, если бы Берия пришел к власти, то провел бы уникальные реформы, который задумал Сталин. Ликвидировав главенство партии, он рассчитывал развивать легкую и пищевую промышленность. При правлении Хрущева от этой идеи отказались навсегда, из-за чего в будущем и появился пресловутый дефицит. Берия планировал закончить холодную войну, а страны Восточной Европы объединить не с помощью военного союза, а на основе взаимовыгодной торговли и производства.

Детство и юность Берии прошли в бедности. При этом учился он на отлично и по воспоминаниям своих товарищей, обладал отличной памятью. Руководителем Лаврентий становится в 23 года, когда юного большевика назначают начальником секретно-оперативной части ЧК в Грузии. Он стремительно взлетает по карьерной лестнице и вскоре возглавляет уже республиканское ГПУ.

Вот какую характеристку в те годы дал ему первый секретарь Азербайджанского ЦК Рухулла Ахундов:

Лаврентий Берия обладает выдающимися способностями, проявленными в разных аппаратах государственного механизма. Его следует отметить как лучшего, ценного, неутомимого работника, столь необходимого в настоящий момент в советском строительстве

Работая в ЧК Лаврентий Павлович показывает выдающиеся результаты. Он нейтрализует едва ли не всех противников советской власти в Грузии, которых тогда было необычайно много. Именно в то время его замечает Иосиф Сталин. Берия показывает железную хватку ум и гибкость в работе. В 31-ом году его назначают секретарем ЦК, фактически руководителем республики.

Уже в начале 30-х годов Берия входит в ближний круг Сталина.

Во главе республики Берия добивается таких успехов в экономике, что историки и сейчас называют это Грузинским чудом. При нем беднейший регион превращается в самый богатый в стране. За 10 лет ВВП здесь вырастает в 11 раз! Такого не удалось достичь ни одной республике Советского союза.

Берия полностью изменил вектор развития сельского хозяйства в регионе. Он перестал выращивать хлеб. Он переключился на цитрусовые, чай, то что было достаточно необычно, что было необходимо и что дало большие результаты. Регион стал богатеть, а это стало примером для остальных. Словом, лучшей пропаганды колхозов и Советской власти не придумаешь.

В 1938-м Сталин переводит Берию в Москву. Вождю необходим выдающийся чекист-руководитель, который может быстро остановить террор и при этом обуздать НКВД, для сотрудников и руководителей которого сфабрикованные уголовные дела к этому времени, стали нормой.

На свою должность он заступил дипломатично. Первым делом заявил: хватит «чисток», пора заняться настоящей работой. От таких речей с облегчением вздохнули многие…

Во время войны на Берии лежит одна из самых важных задач: эвакуация предприятий и строительство заводов в тылу, производство самолетов, танков. Как мы знаем, все это изменило ход войны. Поражала боевая подготовка работников НКВД особенно в первый этап войны. Чего стоит только одна защита Брестской крепости. После Великой Отечественной в жизни соратника Сталина начинается новый этап. Здоровье вождя резко ухудшается. Около Вождя разворачивается борьба за власть.

В 1949 году у Сталина случился второй инсульт. Он постепенно отходит от работы. Берия, Хрущев и Маленков пытаются сместить заместителя председателя совета министров Вячеслава Молотова. Его супругу арестовывают, а доверенные лица Молотова оказываются за решеткой по обвинению в национализме в рамках дела еврейского антифашистского комитета. Триумвират постепенно набирает силу. В 51 году Лаврентий Берия находит компромат на своего давнего соперника Абакумова и добивается его ареста. Однако к этому времени Сталин уже во всю идет на поправку. Вождь в группировке Берии-Хрущева-Маленкова видит угрозу для себя и затевает новую игру. На девятнадцатом съезде партии он, в качестве противовеса, вводит в президиум ЦК множество новых молодых руководителей.

А тем временем, Берия постепенно отстраняет от вождя всех его старых и верных телохранителей. Сначала берется за начальника охраны Сталина генерала Власика.

Из мемуаров Николая Власика:

В мае 1952 года мне заявили, что в Управлении охраны, которое я возглавлял, не все благополучно. Сталин предложил создать комиссию для проверки нашей работы под председательством Маленкова, который настоял на том, чтобы ввести в комиссию Берия. С первого заседания было видно, что руководит комиссией не Маленков, а Берия. Вскоре решением комиссии я был исключен из партии и командирован в Асбест. В ноябре 1952 г. я был вызван в Москву и арестован по «делу врачей»

Начальник охраны Сталина, личный телохранитель Вождя Николай Власик

Затем Берия убирает еще одного преданного слугу вождя личного секретаря Александра Поскребышева. Его обвиняют в потере важных секретных документов. И тут происходит то, чего никто не ждал. Иосиф Сталин, который затеял реформу власти, попытался ввести новых руководителей в правительство и собирался сместить старых, вдруг умирает. Совпадение довольно странное. 1 марта 1953 года охрана находит своего патрона на полу и без сознания. Сталин беспомощно лежит несколько часов. Прислуга требует от охранников немедленно вызвать медиков, однако Берия по телефону категорически запрещает это делать. Врачей к вождю не пускают 14 часов.

Приехавшие медики понимают - пациент обречен, но точную причину болезни они не называют. В газетах напишут о сердечной недостаточности, хотя по некоторым признакам, странный припадок напоминает отравление. Сталин умирает 5 марта. Как только тело увозят, Берия тут же увольняет и выгоняет всех охранников и прислугу. Очевидно, они были лишними свидетелями.

Из воспоминаний дочери Сталина Светланы Аллилуевой:

В последние минуты, когда все уже кончалось, Берия вдруг заметил меня и распорядился: "Уведите Светлану!" На него посмотрели те, кто стоял вокруг, но никто и не подумал пошевелиться. А когда все было кончено, он первым выскочил в коридор и в тишине зала, где стояли все молча вокруг одра, был слышен его громкий голос, не скрывавший торжества: "Хрусталев! Машину!"

Лаврений Берия и дочь Сталина Светлана Алилуева

Экстренное заседание верховного совета Советского союза проходит сразу после смерти Сталина. Маленков спокоен, стоя на трибуне, предлагает назначить Берию первым заместителем председателя совета министров и министром МВД. Зал встретил эту новость с энтузиазмом!

А через несколько месяцев эти же делегаты будут называть его врагом народа, ведь так решит партия. Но пока Берия на вершине власти. И сразу после смерти Сталина он сворачивает все репрессии, проводит всеобщую амнистию, выпускает сотни тысяч заключенных, планирует экономическую реформу, и даже собирается лишить коммунистическую партию монополии на власть. Очевидно, что первым такую опасность исходившую от Берии почувствовал Хрущев. Он обращается к Маленкову, уверяя, что якобы его вербует Берия, который организует заговор. Очевидно, Хрущев так тонко подтасовал факты, что Маленков поверил в это предательство и выдал согласие на арест. Берия и не предполагал, что его товарищи решатся на настоящий военный переворот.

По сути Берия поплатился за покушение на самое святое - власть партийных лидеров. То, что они будут действовать столь стремительно всесильный руководитель МГБ не ждал. Арест больше напоминал настоящий переворот. Есть данные, что в нем участвовали военные, в том числе Георгий Жуков. Но сам маршал об этих событиях умалчивал. Противоречия в документах подтверждающих расстрел Берии, отсутствие медика во время его казни, путаница с именами свидетелей и десятки других противоречий позволяют утверждать, что тайна смерти всесильного министра не раскрыта до сих пор, а известные детали пока лишь вызывают у историков недоумение.

Не исключено, что где-нибудь в архиве еще хранятся документы, из которых мы все-таки узнаем, кто такой настоящий Лаврентий Берия. А пока и его жизнь, а особенно смерть, остаются тайной, которую, несмотря на огромные усилия, никто так и не смог узнать.