Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Астенический тип

Данный тип мужчин отличается раздражительностью, беспокойностью, пассивностью и несамостоятельностью. Мужчина-астеник часто жалуется на и отсутствие , постоянно опасается заболеть какой-то болезнью, излишне жалостлив и сентиментален. Обычно такой мужчина не любит брать на себя хоть какую-то ответственность и не стремится добиться в жизни успеха. Он редко имеет свое мнение, предпочитая подстраиваться под мнение окружающих. Некоторые мужчины-астеники испытывают сильную зависимость от собственной матери.

Строить отношения с астеником стоит только в том случае, если вы успешны, самостоятельны и любите доминировать. Под руководством сильной женщины астеник способен преуспеть в жизни, но он редко бывает за это благодарен. Если вы хотите опираться на крепкое мужское плечо или опасаетесь погрязнуть в и унылых буднях, мужчина-астеник не для вас. Также не стоит связывать с астеником, если вас сильно раздражает любое проявление человеческих слабостей.

Шизоидный тип

Этот тип характера мужчин замкнут, не общителен, погружен в собственный внутренний мир. Мужчина-шизоид эмоционально холоден даже с самыми близкими людьми и не способен открывать душу. Обычно шизоиды не любят следить за своим внешним видом – одеждой, прической и руками. Также им не свойственна аккуратность в быту. Многие мужчины-шизоиды испытывают страсть к коллекционированию вещей, которые, как правило, не обладают практической ценностью.

В начале отношений некоторые шизоиды могут даже показаться забавными, оригинальными и очаровательными чудаками. Кстати порой среди них встречаются действительно талантливые личности. Однако со временем их оригинальность и эмоциональная холодность начинают сильно утомлять. Если вы готовы мириться с непрактичностью, замкнутостью и отгороженностью шизоида, то у вас есть шансы образовать с ним успешный союз.

Эпилептоидный тип

Данному психологическому типу мужчины свойственна властность, авторитарность и раздражительность по пустякам. Мужчины-эпилептоиды болезненно аккуратны и педантичны, чрезмерно бережливы, мстительны и злопамятны. Они любят придерживаться правил и традиций. Их сильно раздражает женская эмоциональность, которую они отождествляют с глупостью. Эпилептоиды склонны критиковать и придираться к своей партнерше, причем многие их высказывания весьма обидны.

Строить отношения с мужчиной-эпилептоидом очень сложно. Это удается лишь женщинам, склонным к подчинению, либо женщинам, отличающимся аналогичным эпилептоидным типом личности. Если вы обладаете очень высоким интеллектом, добились карьерного успеха и занимаете определенное общественное положение, у вас также есть шансы ужиться с эпилептоидом, поскольку он будет вас уважать В остальных случаях данного типа мужчины желательно избегать, поскольку совместная жизнь с ним может превратиться в настоящий кошмар. Тем более что отношения с эпилептоидом, когда он этого не хочет, бывает сложно. Ярко выраженный мужчина-эпилептоид может даже прибегнуть к угрозам, чтобы удержать женщину с помощью страха.

Параноидальный тип

Этот тип личности мужчин точнее всего можно охарактеризовать всего одной фразой – тиран с садистскими наклонностями. Параноики злобны, агрессивны, подозрительны и недоверчивы, иногда проявляют мании величия. Совместная жизнь с параноиком – это постоянные скандалы, упреки, иногда побои. Параноидальный тип личности особенно опасен, поскольку его бывает сложно раскусить. В начале отношений параноик способен очаровать женщину благородными поступками, восхищением и пылким ухаживанием.

Стоит насторожиться, если мужчина склонен совершать поступки, за которые он перед вами впоследствии долго извиняется. Особенно если у вас создается впечатление, что ссоры и следующие за ними примирения доставляют ему удовольствие. Если параноик не распускает руки, возможно, вам все же удастся построить с ним длительные отношения. Но это возможно только в том случае, если вы сами склонны к мазохизму. В остальных случаях достижения счастья в таком союзе весьма и весьма сомнительно.

Нэнси МакВильямс

Согласно моему опыту люди с выраженными шизоидными чертами встречаются гораздо чаще, чем мы думаем. У них присутствуют признаки психического и эмоционального здоровья, несмотря на то, что среди них встречаются люди разные представители: от имеющих психотические черты до завидно здоровых. Невротические конфликты не являются центральными проблемами шизоидов (Стайнер, 1993), а самые высоко функционирующие из них, которых достаточно много, во многом отношении являются куда более здоровыми по сравнению с невротиками (удовлетворенность жизнью, самоконтроль, регуляция аффекта, постоянство Я и объекта, отношения, креативность). Несмотря на то, что термин Юнга «интроверсия» является менее стигматизирующим, я предпочитаю использовать слово «шизоид», т. к. оно относится к сложной интрапсихической жизни интровертированного человека, а не к обычной интроспекции и стремлению к уединению, которые можно отнести к более-менее поверхностным характеристикам.

Кажется, что специалисты в области психического здоровья, не замечают существование высоко функционирующих шизоидов, поскольку многие личности с шизоидной динамикой прячутся или «теряются» на фоне остальных. Они не только испытывают что-то вроде аллергии к постороннему изучающему взгляду, но и боятся, что их сочтут сумасшедшими или странными. Следует помнить, что не-шизоиды действительно стремятся приписать патологические черты более эксцентричным по сравнению с ними людям, ведущими весьма уединенный образ жизни. Сами шизоиды боятся пристального внимания к собственной персоне, опасаясь, что их сочтут ненормальными, тем более, что некоторые из них сомневаются в собственной вменяемости, независимо от того, так это или нет. По сути их страх оказаться психотиками является проекцией о том, что их внутренний мир настолько недоступный, неосознаваемый, неповторимый и непереносимый для других, что изоляция становится сродни сумасшествию.

Люди, не связанные с психологией, считают шизоидов странными и непонятными. И даже специалисты в области психического здоровья имеют тенденцию считать шизоидных личностей психически примитивными и ненормальными. Появление концепции Меляни Кляйн (1946) о «шизоидно-параноидной» позиции как предпосылки к пониманию процесса сепарации от других («депрессивная позиция») привело к тому, что эта более ранняя стадия считается «незрелой» или «архаичной» (Сасс, 1992, с. 21). Кроме того, существовали предположения о том, что черты шизоидной личности являются признаками шизофренического психоза. Поведение, типичное для шизоидов, действительно может повторять ранние стадии шизофренического ухода. Распространено мнение, что подросток, который все больше и больше времени проводит в своей комнате и живет фантазиями, в конце концов может стать психотиком. Шизоидность и шизофрения могут быть «двоюродными сестрами»: последние исследования шизофренических расстройств подтвердили наличие генетической предрасположенности, которая может проявится в любой точке широкого спектра от острой шизофрении до нормальной шизоидной личности (Вейнбергер, 2004). (С другой стороны, существует множество людей, имеющих диагноз «шизофрения», чья преморбидная личность может быть описана как преимущественно параноидная, обсессивная, истерическая, депрессивная или нарциссическая).

Еще одна причина, по которой шизоидность считают патологией, - это то, что многие из них чувствуют себя похожими на людей с психотическими расстройствами. Один из моих коллег, относивший себя к шизоидам, предпочитает работать с психотиками, а не «здоровыми невротиками», поскольку он воспринимает невротиков, как «нечестных» (т. е. защищающихся), в то время как психотики вовлечены в аутентичную борьбу с внутренними демонами. Некоторые ученые, сделавшие существенный вклад в развитие теории личности (например, К. Юнг и Г. Салливан), не только имели ярко выраженные шизоидные черты, но и переживали краткосрочные психотические эпизоды, которые не привели к развитию шизофрении. Мы можем предположить, что способность этих аналитиков воспринимать субъективный опыт глубоко нарушенных пациентов, основывается на том, что они сами относительно легко вступали в контакт со своим внутренним потенциалом к сумасшествию.

Даже высоко функционирующие и эмоционально стабильные шизоидные личности беспокоятся о своей вменяемости. Мой близкий друг сильно расстроился, посмотрев фильм «Игры разума», в котором показано постепенное развитие психоза у выдающегося математика Джона Нэша. Фильм очень реалистично погружает зрителя в мир Нэша и в конце обескураживает тем, что некоторые герои, казавшиеся реальными людьми, оказываются лишь фрагментами галлюцинации главного героя. Неожиданно становится ясно, что мыслительный процесс математика прошел путь от креативного гения до психотической конфабуляции. Мой друг начал болезненно размышлять о том, что он, как и Нэш, не всегда может отличить, когда он творчески подошел к осмыслению связей между, казалось бы, абсолютно несвязанными феноменами; и ситуациями, когда он выстраивает совершенно безумные связи, которые другие приняли бы за сумасшествие или чушь. Он рассказал о своих переживаниях и тревоге своему относительно шизоидному аналитику, который, в ответ на слова пациента о том, что он не может доверять своему разуму, совершенно откровенно ответил: «Ага, мне об этом расскажите!» (в разделе, посвященном терапевтическим рекомендациям, я поясню, почему эта реплика была вполне чуткой, разумной и терапевтичной в данной ситуации, несмотря на «выход» из роли аналитика.)

Несмотря на существование некоторой связи между психологией шизоида и чувствительностью психотика, меня всегда впечатляла высокая креативность, личная удовлетворенность и социальная значимость шизоидного человека, который близко знаком с тем, что Фрейд называл первичными процессами. Кажется, ему никогда не грозит серьезный психотический срыв. Большое количество таких людей работает в сфере искусства, теоретических наук, философских и духовных дисциплин, включая психоанализ. Харольд Дэвис в личной переписке с Гарри Гантрипом однажды пошутил, что «психоанализ – это профессия шизоидов для работы с шизоидами». Практические исследования типов личностей психотерапевтов в Университете Маккоури (Сидней, Австралия) показали, что среди психотерапевтов женщин преобладает депрессивный тип, а среди мужчин шизоидный.

Я полагаю, это можно объяснить тем, что высоко функционирующие шизоиды не удивлены проявлениями бессознательного и не бегут от них. Дело в том, что у них существует довольно тесная связь (зачастую не всегда приятная) с внутренними процессами, которые большинство людей даже не осознает. Знакомство со своим бессознательным позволяет им наиболее полно понять психоаналитические идеи, к которым большинству людей пришлось бы пробираться годами на кушетке, и тяжело преодолевать различные защиты, чтобы добраться до своих враждебных импульсов, образов или чувств. Шизоиды интроспективны, любят блуждать по закоулкам своего разума, и в процессе прохождения анализа им удается найти совершенно точные и меткие метафоры для описания своего внутреннего мира. Кроме того, работа психоаналитиком или прохождение личного анализа являются прекрасным вариантом разрешения центрального шизоидного конфликта о дистанции и близости (Вилис, 1956).

Меня всегда привлекали шизоидные личности. Недавно я поняла, что большинство моих близких друзей относятся именно к ним. Мой тип, который является сочетанием истерического и депрессивного, очень органично дополняет шизоидный. Об этом я тоже постараюсь рассказать в данной статье. Стоит упомянуть о довольно неожиданном отклике на мою книгу по психоаналитической психодиагностике. Ко мне часто подходят люди, которые говорят, что какая-то конкретная глава или описание помогли им понять людей какого-то типа, определить собственный, или оказалась полезной в работе с клиентами. Однако раздел, посвященный шизоидам, всегда вызывает особенную реакцию. Несколько раз после семинара или лекции ко мне подходил какой-нибудь человек (зачастую он тихо просидел все это время на заднем ряду, поближе к выходу), убеждался, что он не нарушает мои личные границы, и говорил что-то вроде: «Я просто хотел поблагодарить Вас за главу про шизоидов. Вы действительно нас поняли».

Несмотря на то, что читатели подходят, чтобы выразить свою личную признательность, а не похвалить мой профессионализм, меня всегда поражает, что шизоиды говорят «нас». Я задумалась о том, не ощущают ли эти люди себя сообществом, подобном сексуальным меньшинствам. Они очень переживают о том, чтобы их не сочли «душевно больными» или «имеющими какое-то расстройство» именно потому, что чувствуют себя меньшинством. Специалисты в области психического здоровья зачастую обсуждают вопросы, связанные с шизоидами, тоном, которым они говорят о геях, лесбиянках, бисексуалах и трансгендерах. Мы склонны приравнивать динамику шизоидной личности к патологии и распространять свои выводы на всю группу, создавая представление о них лишь на основе тех, кто обратился за психиатрической помощью в связи с идиосинкразическими проблемами.

Чувствительность шизоидов часто стигматизируется, потому что мы, не задумываясь, подкрепляем друг у друга мнение о том, что наша психология большинства является нормой, а исключения попадают в раздел психопатологии. Существует вероятность, что поведение людей определяется абсолютно разными психодинамическими и прочими факторами (например, конституциональные особенности, личная история и контекст ситуации), поэтому в области психического здоровья нельзя оперировать категориями лучше/хуже кого-то. Людям присуща склонность оценивать и ранжировать различия друг друга, и в результате низшее положение в иерархии общества занимает меньшинство.

Если еще раз взглянуть на слово «нас», мы увидим, что шизоиды узнают друг друга. Они чувствуют себя членами общества, которое один из моих друзей описал как «сообщество одиночек». У гомосексуальных людей есть так называемый «гей радар», точно также многие шизоиды с легкостью узнают друг друга в толпе. Они говорят о глубоком чувстве родства и понимания, несмотря на то, что ведут достаточно уединенный образ жизни, они редко говорят друг с другом о «родстве» и не выражают реакцию «узнавания» открыто. Я заметила, что сейчас стала появляться популярная литература, пытающаяся рассказывать о шизоидных чертах в рамках нормы и даже с точки зрения некоторой ценности: чувствительности (например, Сверхчувствительная натура [Аарон, 1996]), интроверсии (например, Непобедимый интроверт, [Лейни, 2002]), и стремлению к уединению (например, Вечеринка для одного: Манифест одиночки [Руфус, 2003]). Мой друг шизоид рассказал, как однажды в школе он шел по коридору вместе с одноклассниками и преподавателем, который, как ему казалось, обладал схожими с ним чертами личности. По пути в кабинет они проходили мимо фотографии, на которой был запечатлен Кони-Айленд в жаркий летний день, пляж был переполнен людьми настолько, что не было видно песка. Преподаватель посмотрел на моего друга, кивнул в сторону фотографии и сморщился, выразив страх и желание сбежать. Мой друг удивился и кивнул в ответ. Они поняли друг друга без слов.

Мое определение шизоидной личности
Я использую термин «шизоид» в значении, в котором он появлялся в работах британских представителей теории объектных отношений, а не в значении, описанном в МКБ (см Ахтар, 1992, с. 139; Дойдж, 2001, с. 284; Габбард, 1994, с. 431; Гантрип, 1969). В МКБ безосновательно и бездоказательно говорится о различиях шизоидной и избегающей психологии, и утверждается, что избегающее расстройство личности включает желание быть ближе, несмотря на расстояние, а шизоидное расстройство подразумевает безразличие к близости. Я ни разу не встречала человека ни среди людей с расстройствами, ни среди психически здоровых, чье затворничество не являлось бы результатом внутреннего конфликта (Кернберг, 1984). Последние исследования подтверждают данное клиническое наблюдение (Шелдер и Вестерн, 2004). Мы - существа, ищущие привязанность. Отстраненность шизоидного человека скорее является защитной стратегией ухода от перестимуляции, травматического взаимодействия и отсутствия сил. Опытные терапевты знают, что такое поведение клиента не следует воспринимать буквально, каким бы жестоким, отталкивающим и неприятным оно не казалось.

До того, как были изобретены нейролептики, психотерапевты работали с психотиками без применения лекарственных средств, как, например, в клинике Честнат Лодж. В отчетах говорилось о кататоническом уходе пациентов, которые возвращались обратно, когда чувствовали себя достаточно безопасно, чтобы снова контактировать с людьми. (Был один довольно известный случай, письменное подтверждение которого я не смогла найти. Фрида Фромм-Рейхман тихонько сидела рядом с кататоническим шизофреником по часу в день, записывая всё, что происходило в палате и возможные чувства пациента. Через год ежедневных наблюдений пациент внезапно повернулся к ней и сказал, что не согласен с тем, что она написала пару месяцев назад).

Психоаналитический термин «шизоид» появился в результате исследований «раскола» между внутренней жизнью и ее внешними проявлениями в поведении человека. (Лэйнг, 1965). Например, шизоиды явно демонстрируют эмоциональное отчуждение, однако в терапии они описывают невероятное желание и стремление к близости, включая фантазии о глубоких доверительных отношениях. Они кажутся самодостаточными, и в тоже время, каждый, кто знает их близко, говорит об их сильных эмоциональных потребностях и глубоких переживаниях. Они могут быть рассеянными и очень внимательными одновременно, казаться абсолютно неэмоциональными и страдать от повышенной чувствительности, выглядеть аффективно тупыми, при этом внутренне пытаться справиться с тем, что мой друг описал как «протоаффект» - переживание страха от захваченности сильной эмоцией. Они кажутся абсолютно индифферентными к сексу, будучи при этом вовлеченными в сексуально насыщенную, разнообразную, детально проработанную фантазийную жизнь. Они могут удивить других своей необычно нежной душой и периодически фантазировать о разрушении мира.

Возможно, на появление термина повлияли характерные тревоги шизоидов о фрагментации, диффузии и распаду на части. Они чувствуют себя слишком уязвимыми перед неконтролируемыми расколотыми частями Я. Неоднократно я слышала, как они описывали свои попытки справиться с этим опасным и деструктивным ощущением своего Я. Кто-то закутывался в шаль, раскачивался, медитировал, одевал пальто вывернутое наизнанку, прятался в шкаф, и т. д. Все эти способы самоуспокоения говорят о том, что они уверены, что другие люди – источник расстройств, а не спокойствия и утешения. У шизоидов аннигиляционная тревога встречается чаще, чем сепарационная, и даже самые здоровые из них периодически испытывают психотические страхи вроде ощущения, что мир взорвется, развалится или наводнится в любой момент, и почва под ногами исчезнет. Больше всего им необходимо защитить нерушимое ядро своего Я (Элкин, 1972; Эйген, 1973).

Будучи последовательницей эго-психологии, я считаю полезным рассматривать шизоидную личность в контексте ее фундаментального и привычного защитного механизма - ухода. Он может быть внешним (географическим), как в случае мужчины, который уединялся в своем кабинете или отдаленном месте, когда на него обрушивался окружающий мир; или внутренним, когда женщина, удалялась в свои фантазии. Теоретики объектных отношений подчеркивали наличие внутреннего конфликта близости-дистанции, при решении которого обычно побеждает физическое расстояние (не внутреннее)(Фейерберн, 1940; Гантрип, 1969).

У более нарушенных шизоидов уход может выглядеть как непрерывное состояние психологической недоступности, у более здоровых отмечается колебание между контактом и его разрывом. Для описания шизоидного поиска аффективной связи, создания дистанции для восстановления своего Я, ощущающего угрозу от интенсивности взаимодействия, Гантрип (1969, с. 36) вывел термин «программа то внутрь, то наружу». Такое поведение ярко проявляется в сексуальной сфере, но присутствует и в остальных областях личной жизни.

Я думаю, что шизоидные личности так притягательны, потому что уход является относительно «примитивной», глобальной, сосредоточенной на себе защитой, которая устраняет необходимость применения более искажающих, вытесняющих и предположительно «зрелых» защит. Женщине, которая в состоянии стресса просто уходит (физически или психологически), не нужно использовать отрицание, замещение, реактивное образование или рационализацию. Следовательно, аффекты, образы, идеи, импульсы, которые не-шизоидные люди удаляют из сознания, у нее остаются в свободном доступе, делая ее эмоционально открытой и честной настолько, что это до сих пор поражает меня и, вероятно, других людей (особенно не-шизоидных). Они предстают перед нами неожиданно и изумительно искренними.

Еще одной характерной чертой шизоидов (которую зачастую недопонимают и оценивают либо негативно как перверсию, либо положительно как силу характера) является безразличие или даже избегание внимания к собственной персоне и восхищения ими. Хотя они могут желать, чтобы их творчество повлияло на других, большинство шизоидных личностей из числа моих знакомых хотели бы, чтобы на них не обращали внимания. Их потребность в пространстве перевешивает интерес к нарциссической подпитке. Коллеги моего мужа, которого студенты ценят за оригинальность и ум, часто отмечали, что он старается публиковать свои статьи в очень малоизвестных журналах, совершенно не заботясь о создании академической репутации. Слава как таковая его не привлекает, для него более ценным является понимание со стороны значимых для него людей. Когда я сказала своему другу, что слышала, как о нем отзывались как об «умном, но безнадежном отшельнике», он заволновался и спросил: «с чего они взяли, что я умный?» Отшельник – это вполне нормально, а вот умный – это они ошиблись человеком.

Как люди становятся шизоидами?
Ранее я уже писала о возможной этиологии шизоидной динамики (МакВильямс, 1994), и в данной работе хотела бы остановиться на феноменологии, предварительно сделав некоторые комментарии о сложности причин формирования шизоидной личности. Меня всегда впечатляет конституциональная чувствительность шизоидов, которая заметна с самого рождения и, возможно, обусловлена генетически. Я полагаю, что одним из проявлений этого наследия является более высокая и болезненная чувствительность по сравнению с большинством других людей, и ее негативные и позитивные последствия (см Эйген, 2004). Она проявляется с рождения и усиливается, со временем превращаясь в избегание всего, что ощущается как слишком невыносимое, давящее или вторгающееся.

Многие шизоиды описывают своих матерей как холодных и вторгающихся. Родители могут считать, что это ребенок демонстрирует холодность. Некоторые шизоидные личности говорят, что их матери рассказывали о том, что в младенческом возрасте они отказывались от груди или отстранялись, когда их держали на руках или обнимали. Мой друг признался, что он сравнивает кормление грудью с «колонизацией»,(вторжение и захват невинного народа более сильной страной). С этим образом связаны характерные для шизоидов страхи об отравлении, испорченном молоке и вредной пище. Один из моих друзей шизоидов как-то спросил меня за обедом: «Почему всем так нравятся соломинки? Зачем из них пить?» Я ответила: «Наверное, потому что надо сосать». «Фуууууууу», - сказал он, поморщившись. Родственники и друзья часто описывают шизоидных людей как гиперчувствительных и тонкокожих. Дойдж (2001) отмечает их «гиперпроницаемость», ощущение отсутствия кожи, адекватного защитного барьера, и говорит о преобладании фантазийных образов поврежденной кожи. Как-то я дала прочитать первый набросок этой статьи своему коллеге шизоиду, он пояснил, что «ощущение прикосновения очень важно: мы боимся его так же сильно, как и желаем». В начале 1949 года Бергман и Эскалона заметили, что некоторые дети с младенчества демонстрируют повышенную чувствительность к свету, звукам, прикосновению, запахам, движению и тону голоса. Многие шизоиды говорят, что их любимой сказкой в детстве была история о принцессе на горошине. Их переполненность чувствами и ощущениями в ответ на вторжение других людей часто выражается в виде страха поглощения, боязни пауков, змей и т. д. У Эдгара Алана По, например, был страх быть погребенным заживо.

Адаптация к переполняющему и болезненному миру осложняется ощущением, что отношения с другими людьми отравляет их или превращает в ненормальных. Большая часть шизоидных пациентов вспоминает, что их родители раздраженно говорили, что они «слишком чувствительные», «невыносимые», «привередливые» или «делают из мухи слона». Их собственное ощущение инаковости постоянно подтверждалось отношением родителей, которые имели другой темперамент и отличались от своих детей, не видели их сверх чувствительности и реагировали в ответ раздражением, злостью и даже издевками. Хан (1963) заметил, что шизоидные дети демонстрируют признаки «кумулятивной травмы», что является подтверждением факта неоднократного отвержения родителями. Очевидно, так уход становится их предпочитаемым способом адаптации: внешний мир вызывает не только сильные ощущения, но и обесценивает их, требуя совершенно другого поведения, которое становится для них мучительным, а после их считают сумасшедшими за реакции, которые они не могу контролировать.

На основе анализа фильма «Английский пациент» и работ Фейерберна Дойдж (2001) описал детство шизоидного человека:

Дети... Создают внутренний образ мучающего и отвергающего родителя... К которому они испытывают привязанность. Такие родители не способны любить своего ребенка и заняты своими делами. Его хвалят, когда он ничего не требует, обесценивают и высмеивают за желание зависимости и привязанности. Так у ребенка нарушается представление о «хорошем» поведении. Он учится никогда не плакать и не просить любви и внимания, потому что в этом случае родитель становится еще более отстраненным и критикующим. Ребенок справляется с возникающим одиночеством, ощущением пустоты и ненужности при помощи ухода в фантазии о самодостаточности (зачастую бессознательно). Фейерберн говорил, что трагедия шизоидного ребенка заключается в том, что он верит, что это и есть любовь, а не ненависть, заключенная внутри них. Любовь поглощает. И ребенок учится подавлять абсолютно нормальное желание быть любимым (с. 285-286)

Описывая центральную проблему такого ребенка, Сейнфелд (1993, с. 3) пишет, что шизоидная личность «имеет всепоглощающую потребность в зависимости от объекта, но привязанность пугает его угрозой потери себя». Этот всесторонне изученный внутренний конфликт является центральным для понимания структуры шизоидной личности.

Некоторые редко упоминающиеся аспекты психологии шизоидных людей

1. Реакция на утрату и сепарацию
Не-шизоиды среди которых, вероятно, авторы МКБ и прочие ученые из области описательной психиатрии, часто говорят о том, что шизоиды решают свой конфликт близости/дистанции в пользу отстраненности, предпочитая одиночество, отсутствие привязанности и поэтому не реагируют на сепарацию. Напротив, внутри они переживают очень сильную привязанность, которая является более эмоциональной и глубокой, чем у других явно «зависимых» типов личностей. Поскольку шизоиды чувствуют себя в безопасности и создают близкие отношения с небольшим количеством людей, то любая угроза расставания или потери этих отношений может стать для них катастрофой. Если у них есть три главных человека в жизни, то потеря одного из них приводит к исчезновению одной трети их системы поддержки.

Возможно поэтому одной из причин обращения шизоидов в терапию является именно тема утраты или расставания. Другой распространенной проблемой является одиночество. Как заметила Фромм-Рейхман (1959/1990) одиночество – это болезненный эмоциональный опыт, который остается неизученным в профессиональной литературе. Тот факт, что шизоиды постоянно отдаляются и ищут уединение, не является доказательством того, что у них есть иммунитет к одиночеству, ровно как избегание аффекта у обсессивной личности не означает безразличия к сильным эмоциям, или «цепляние» депрессивных людей не является доказательством отсутствия желания к автономии. Как отмечал Гантрип (1969), шизоиды приходят в терапию с жалобами на то, что потеря значимых отношений привела к ощущению отсутствия сил, смысла и даже внутренней смерти. Иногда они приходят с конкретной задачей: пойти на свидание, стать более общительными, улучшить сексуальные отношения, побороть в себе то, что они считают «социальной фобией».

2. Чувствительность к бессознательному других людей
Вероятно, в силу того, что они не защищаются от собственных примитивных мыслей, чувств или импульсов, шизоиды могут очень точно воспринимать бессознательные процессы психики других людей. То, что для них является очевидным, скрыто от глаз других. Я часто думала, что веду себя как обычно, не выдаю своих эмоций, и только шизоиды (друзья или пациенты) удивляли меня вопросами о моем «явном» беспокойстве или изменениях в моем внутреннем состоянии. В книге по психодиагностике я описывала историю шизоидной пациентки, которая испытывала глубокую привязанность только к животным, однако она была единственной, кто заметил, что меня что-то беспокоит. В тот момент у меня обнаружили рак груди, и я пыталась сохранить этот факт в тайне, пока рассматривала варианты лечения. Другая шизоидная пациентка как-то пришла на вечернюю сессию в конце недели. Я с предвкушением ожидала выходных, т. к. должна была встретиться со старым другом. Она взглянула на меня (садясь в кресло, я думала, что выгляжу как обычно) и сказала: «Ммм, кто-то сегодня в очень хорошем настроении!» Шизоиды часто обнаруживают, что в ситуациях социального общения они постоянно воспринимают гораздо больше невербальной информации, чем остальные. Болезненные истории отвержения родителями и неловкости в общении с другими приводят к тому, что шизоиды узнают, что очевидное для них, остается незаметным для других. И поскольку они видят все подводные течения ситуации и поведения других, то не вполне осознают, что социально приемлемо говорить, а что нет. Таким образом, механизм ухода становится не автоматической защитой, а сознательной стратегией избегания, вместо проявления смелости.

Такие ситуации всегда болезненно переживаются шизоидами. Если в комнате есть слон, а другие его не видят, то как же не открыть им на это глаза? Поскольку у шизоидов есть недостаток в обычных репрессивных защитных механизмах, то им очень трудно понять, почему другие ими пользуются. В результате они задаются вопросом: «Как же мне продолжать разговор, если они не видят очевидного?» Иногда такой опыт приводит к параноидной версии решения дилеммы: «Вероятно, все видят слона, но решили о нем не говорить. Может слон чем-то опасен, а я этого не вижу? Или они и правда не видят слона, тогда они совсем наивные идиоты, и с ними опасно иметь дело». Керри Гордон (неопубликованная работа) пишет, что шизоидные люди живут в мире возможностей, а не вероятностей. Как и с другими моделями поведения, которые повторяются и затем начинают пророчески само-реализовываться, шизоидный уход усиливает тенденцию к проживанию примитивных процессов, что приводит к еще большему отстранению из-за отрицательных последствий пребывания в уединенном мире и осознания примитивности психических процессов.

3. Единение с миром
Часто у шизоидов отмечают фантазии о всемогуществе. Например, Дойдж (2001, с. 288) упоминает очень сотрудничающего пациента, который «признался (только в терапии), что у него всегда была фантазия о том, что он может контролировать все, что я ему говорю». Однако шизоидное чувство всемогущества существенно отличается от фантазий нарциссов, психопатов, параноиков или обсессивных. Они не являются вкладом в создание грандиозного Я или способом поддержания защитной потребности контролировать других. Шизоиды чувствуют сильную и глубокую связь со всем, что их окружает. Они могут считать, что их мысли влияют на их окружение, и наоборот. Это больше похоже на врожденное синтонное восприятие мира, чем на защиту для воплощения какого-то желания (Хан, о «симбиотическом всемогуществе»). Гордон (неопубликованная работа) охарактеризовал этот опыт как «вездесущность», ссылаясь на понятие симметричной логики Матте-Бланко (1975).

В этом феномене меня больше всего поражает отсутствие онтологических различий или исследований Я. Мне кажется, вместо всемогущества следовало бы говорить о сохранении чувства примитивного слияния, «гармоничного, взаимного проникновения» как его описывал Балинт (1968). Многие шизоиды не перестают повторять, что связь стала дисгармоничной и токсичной. Дойдж (2001) говорит о заявлении Сэмюэля Беккета (чьи произведения созвучны темам шизоидов) о том, что он так никогда и не родился. Один терапевт, находившийся среди слушателей лекции о шизоидах, сказал, что они «недостаточно воплощены», живя в мире, в котором их собственное тело также нереально, как и остальное окружение.

Чувство взаимосвязи со всем окружающим миром может проявляться по отношению к одушевленным и неодушевленным предметам. Эйнштейн подошел к пониманию устройства вселенной, став частицами и взглянув на нее их глазами. Подобная тенденция установления связи с неодушевленными предметами обычно считается следствием ухода от взаимодействия с людьми, но может отражать сохраняющийся анимистический взгляд на устройство мира, с которым мы встречаемся чаще всего во снах или детских воспоминаниях. Как-то мы с подругой ели булочки с изюмом, и она сказала: «Должно быть у меня все хорошо. Изюм меня больше не беспокоит». Я спросила, что случилось, не нравится вкус? Она улыбнулась: «Ты не поняла? А вдруг это тараканы!» Эта известная шутка, которую я пересказала своей коллеге, вызвала у нее воспоминание о ее муже шизоиде, который не ел изюм, потому что «он спрятался в булке».

4. Взаимная любовь истеричек и шизоидов
Ранее я уже говорила о том, что меня привлекают шизоиды. Когда я думала об этом, то вспомнила, что женщины истерички часто влюбляются в мужчин шизоидов. Кроме того, что мне нравится их честность, существуют и другие причины их привлекательности. Клинические данные пестрят историями создания пар истеричка-шизоид, их вечными разногласиями, проблемами преследования и сохранения дистанции, неспособности увидеть, что каждый из них видит себя испуганным и нуждающимся, а другого – властным и требовательным. Несмотря на признание наличия связи между этими типами личности, существует небольшое количество литературы, описывающей интерсубъективные последствия различий и особенностей в психологии этих людей. Рассказ Вилиса (1966/2000) «Мужчина без иллюзий и мечтательная девушка» и классическое описание филобата и окнофила Балинта (1945) наиболее точно описывают пары истеричка-шизоид, чем все недавно опубликованные клинические работы.

Их восхищение друг другом практически всегда взаимное. Истеричка идеализирует шизоида за его способность держаться особняком, быть уникальным, открыто говорить правду вышестоящим людям, сдерживать чувства, творить в своем воображении; а шизоид восхищается ее теплом, мягкостью, эмпатией, способностью легко выражать чувства без стыда, творчески подходить к отношениям в паре. Их притягивает друг к другу, как все противоположности в мире, а затем они сводят друг друга с ума, когда их потребности в близости и уединении вступают в конфликт. Дойдж (2001, с. 286) назвал любовные отношения с шизоидом судебным разбирательством.

Мне кажется, влечение этих типов личностей друг к другу имеет более глубокие корни. Оба типа описывают как гиперчувствительных, боящихся излишней стимуляции. Шизоиды чувствуют угрозу снаружи, а истерички боятся того, что внутри: драйвы, импульсы, аффекты, и т. д. У обоих в истории присутствует кумулятивная травма или напряженные отношения. И те, и другие чаще имеют правополушарное мышление. И шизоидные мужчины, и истеричные женщины (по крайней мере гетеросексуальные партнеры, мой клинический опыт не настолько обширен, чтобы делать выводы о других парах) говорят о том, что главой семьи был родитель противоположного пола, и именно он психологически вторгался в пространство ребенка. Оба страдали от «чувства голода», который шизоиды пытаются приручить, а истерички - сексуализировать. Если я права по поводу этих сходств, то их притягательность друг для друга основывается не на противоположностях, а как раз на сходствах. Артур Роббинс (в личном общении) сказал, что на самом деле, внутри каждого шизоида сидит истеричка, и наоборот. Я надеюсь, что когда-нибудь я посвящу этой теме отдельную статью.

Терапевтические рекомендации
Психотерапия и психоанализ притягивают людей с шизоидной динамикой, по крайней мере относительно здоровых, более энергичных и сильных представителей этой группы. Обычно они не могут себе представить, как можно согласиться на вторжение, которое сводит индивидуальность и исследование внутреннего мира до какого-то вида терапии. Если они могут себе позволить терапию, то высоко функционирующие шизоиды являются великолепными кандидатами для прохождения психоанализа. Им нравится, что терапевт практически не вмешивается в их мыслительный процесс, кушетка становится нерушимым островком безопасности, они очень ценят свободу, которую дает отсутствие визуального контакта с терапевтом. Даже при встречах лицом к лицу раз в неделю шизоидные пациенты благодарны аналитику за бережное отношение, не-вторжение и относительную закрытость. Поскольку терапевты знают и понимают примитивные процессы не только в теории, но и из личного анализа, то шизоиды не боятся осуждения, критики или пренебрежения со стороны аналитика в ответ на описание своего внутреннего мира.

Несмотря на то, что высоко функционирующие шизоиды принимают и ценят традиционный психоанализ, то, через что они проходят в терапии, не совсем можно назвать переводом бессознательного в сознательное. Хотя у них есть неосознаваемые аспекты, все же успешная терапия больше связана с проработкой того, что вызывает у них реакцию ухода, а именно опыт трансформационного подробного исследования своего Я в присутствии принимающего, не-вторгающегося, отзывчивого Другого (Гордон, неопубликованная работа). По моему опыту «голод» шизоида – это голод по признанию их субъективной природы, как описывал Бенджамин (2000). Они отчаянно ищут это признание, борются за него и раз за разом инициируют процесс, который когда-то был прерван, причинив тем самым глубокую травму. Именно за этим они приходят к нам.

Винникотт, чьи биографы говорят о нем, как о глубоко шизоидном человеке, представил нам развитие ребенка в понятиях, которые применимы к описанию процесса терапии шизоидного пациента, в особенности, его концепция достаточно хорошей матери, которая позволяет ребенку «продолжать быть» и «быть одному в присутствии матери». Рецепт для терапевтов – это идея о поддерживающей среде не-вторгающихся Других, которые ценят настоящее и живое Я, а не его попытки приспособиться к требованиям других. Поскольку атмосфера кабинета предоставляет такую среду, то обычные техники вполне подходят высоко функционирующим шизоидным пациентам. Они чувствуют себя уютно, если имеют возможность и пространство для работы со своими чувствами и мыслями в комфортном для себя темпе, при условии, что его на атакуют нарциссичные интерпретации аналитика.

Однако относительно терапии шизоидов в клинической литературе говорится о специальных требованиях, выходящих за рамки стандартной техники. Во-первых, необходимость говорить откровенно о самом глубинном может быть невыносимо болезненной для них, а получение эмоционального отклика на их слова может привести к переполнению чувствами, и потому терапевтическое взаимодействие может перемежаться периодами спокойного осознания возникших у пациента чувств. Как-то у меня была пациентка, которая каждую сессию боролась с собой в попытке сказать хотя бы что-то, в конце концов, она позвонила мне и сквозь слезы сказала: «Я хочу, чтобы вы знали, что я правда хочу говорить с вами, но это так больно». Мы достигли терапевтического прогресса, применив не совсем традиционный способ: я читала ей выдержки из доступных для понимания и не уничижительных по отношению к шизоидам работ, в которых давались описания их психологии, а затем спрашивала, подходят ли описания под то, что она чувствовала. Я надеялась, что это поможет ей справиться с болезненными попытками сформулировать и описать те чувства, которые она считала непонятными для других и рассматривала как симптомы серьезного сумасшествия, ведущего к одиночеству. Она сказала, что впервые она узнала о том, что есть люди, похожие на нее.

Шизоид не может напрямую описать свои душевные страдания от изоляции, и делает это через образы из фильмов, рассказов или стихов. Эмпатичный терапевт, работающий с таким клиентами, зачастую сам начинает или отзывается на разговоры клиента о музыке, живописи, театре, литературных метафорах, антропологических открытиях, исторических событиях, религиозных верованиях или духовных учениях. В отличие от обсессивных пациентов, которые избегают эмоций при помощи рационализации, шизоиды могут выразить аффект, как только найдут подходящий способ. Арт терапия давно стала самым популярным видом терапии у шизоидов в связи с ее транзиторной функцией для их чувств и состояний.

Во-вторых, внимательные клиницисты давно заметили, что у шизоидов есть своего рода радар для распознавания неискреннего поведения, игр и лжи. По этой причине аналитику необходимо быть с ними более «реальным» в терапевтическом процессе. В отличие от клиентов, которые с радостью используют полученную информацию о терапевте для предъявления последующих требований или подпитки процессов идеализации и обесценивания, шизоидные пациенты принимают такие случаи самораскрытия аналитика с огромной благодарностью и относятся с еще большим уважением к их личной жизни и пространству. Один из пациентов писал: «Люди с шизоидным типом личности чувствуют себя более комфортно с теми, кто находится в гармонии с собой, не боятся показать свои слабости и кажутся обычными смертными людьми. Я говорю о расслабленной и неформальной атмосфере, в которой собеседники знают, что людям свойственно ошибаться, терять над собой контроль, вести себя как ребенок или сумасшедший. В такой обстановке человек, который очень чувствителен по своей природе, может стать более открытым и не тратить энергию на попытки быть кем-то другим и спрятать свои отличия от других.» («Митмодедет» (псевдоним), 2002, с. 190)

Однажды она пришла и начала рассказывать о том, как только что поела в пиццерии неподалеку. .. Мы начали обсуждать пиццерии в районе Вест Сайд, согласившись, что кафе у Сала – самое лучшее заведение. Потом мы перешли к пиццериям в Манхеттене . Мы обменивались информацией и, казалось, оба наслаждались беседой. Такая ситуация является серьезным отклонением от традиционной аналитической сессии. На более глубоком уровне (бессознательном) каждый из нас начал узнавать что-то очень важное о другом. Каждый из нас знал, где можно перекусить на бегу, каково это пытаться заглушить чувство голода чем-нибудь хотя бы на время . Это чувство голода, должно было быть скрыто от других, чтобы они не узнали о его всепоглощающей силе. Разговоры о пицце стали своего рода мостиком для создания союза, наши похожие ощущения дали начало этапу, на котором пациентка смогла вербализовать свое прошлое и будущее. Наши диалоги о пицце стали для нее раем, в котором кто-то смог ее понять.

Мне также хотелось бы сказать несколько слов об опасности замены реальных отношений терапевтическими в терапии шизоида., поскольку в них он получает комфортное пространство для самовыражения. Многие терапевты, работавшие с шизоидными личностями в течение нескольких месяцев или лет, чувствовали огромное удовольствие от работы с ними, а потом вдруг вспоминали, что изначально пациент пришел с запросом о создании глубоких отношений во внешнем мире, и до сих пор нет никаких признаков их появления. Поскольку грань между поддерживающим присутствием и легким подталкиванием может быть очень тонкой, то следует обладать искусным умением поощрять пациента на изменения, чтобы он не расценил его как нетерпение или критику, как это было в его раннем детстве. Если терапевт все-таки «совпал» с ранними фигурами клиента, то ему следует набраться терпения, чтобы контейнировать боль и ярость пациента от повторения опыта токсичного взаимодействия.

Заключительные рекомендации
Во время написания данной статьи я чувствовала себя в роли посла сообщества, которое предпочитает лично не вовлекаться в общественную деятельность. Всегда интересно наблюдать за тем, какие психоаналитические работы становятся достоянием профессионального сообщества, а какие остаются в тени. С одной стороны, работа Гарри Гантрипа внесла такой же вклад в понимание структуры шизоидной личности, как работы Фрейда об эдипальном комплексе или труды Когута в понимание нарциссизма; а именно, рассказала широкой общественности об этом типе людей, сняв с них клеймо позора и негативизма. И все же, даже самые опытные психоаналитики не знакомы или индифферентны к аналитическим размышлениям об особенностях шизоидной личности. Я полагаю, что по вполне очевидным причинам, ни один автор, глубоко понимающий шизоидов, не испытывает желания начать своего рода популяризацию своих взглядов, поскольку это прямо противоречит самой уникальности каждого шизоида.

Поскольку у аналитиков существует интерес к шизоидной личности, я предполагала, что где-то кто-то параллельно со мной пишет о них статью. Однажды Джордж Атвуд сказал, что споры о «существовании» множественной личности (диссоциативное расстройство личности) удивительно совпадают с внутренним диалогом травмированного человека с диссоциативной психологией: «Я действительно это помню или придумываю? Это было на самом деле или это мое воображение?» Будто все огромное сообщество психического здоровья, находясь в противоположной позиции по отношению к диссоциативной личности, начинает испытывать обширный неосознаваемый контрперенос, отражающий те процессы, которые происходят в пациенте, которого они решили описать. Аналогично можно было бы предположить, что наша попытка отодвинуть шизоидов на границу внимания профессионального сообщества отражает внутренние процессы шизоидных личностей в попытке вступить во взаимодействие с нами и другим людьми.

Я полагаю, что психоаналитическое сообщество одновременно понимает и не понимает шизоидных людей. Нам удавалось заглянуть в их сокровенный внутренний мир через призму литературных произведений, но, как и в терапевтическом процессе, мы отмечаем возникающие инсайты без их осознания и принятия. Многие открытия самых смелых исследователей данной области часто были отнесены к патологическим проявлениям. Некоторые пациенты, обратившиеся к нам за помощью, действительно имеют патологические варианты шизоидной динамики. Другие же, включая тех, кто так и не обратился за помощью, относятся к высоко функционирующим и демонстрируют адаптивное поведение. В данной работе я попыталась рассмотреть особенности шизоидной личности, которые не являются ни плохими, ни хорошими, ни более или менее зрелыми, ни препятствием или успехом в развитии личности. Они такие, какие есть, и это следует просто оценить и признать.

«Шизоид». .. Этот термин, наверное, воспринимается как наиболее психиатрический. Но мы рассматриваем шизоидов, как и другие представленные нами психотипы, в рамках рисунка личности. Норма. Их процентов десять. По полу: 23% среди мужчин и 89% среди женщин. И я провозглашу их значимость: ШИЗОИДЫ — ЭТО УМ ЗЕМЛИ.

Как понять, что перед нами шизоид?

Признаков слишком много, чтобы их перечислять здесь все. Здесь же мы больше печемся, как и при изложении характерных особенностей других психотипов, о взаимодействии мужа и жены. Но вкратце, чтобы было понятно, как можно вычислить шизоида, приведем их характерные признаки.

Телосложение диспластичное. Например, грузность и в дополнение — крупные выпяченные губы. Нет шеи и узкие плечи. Впрочем, шизоид чаще — жердь. У шизоидки меньше выражен «рельеф тела» (уплощенные ягодицы, маленькая грудь...). Сутулость. Независимо от роста и возраста. Пальцы с утолщенными суставами. Плоскостопие. Лицо с большей, чем обычно, асимметрией. Глаза могут быть слегка или слишком запавшие, очень широко или очень близко поставленные, слишком маленькие или слишком большие. Близорукость, астигматизм. Может быть неправильный прикус. Нестандартные уши: нет мочек, ушная раковина «вывернута наизнанку», оттопырена.

Диспластичные движения. Поэтому трудно «общаться» с предметами. Вот тычком в переносицу поправил очки. А вот пытается дотянуться до далекого предмета и падает. Несет стул — стукнет им стенку (а если это не стенка, а зеркало?). Пила застревает в бревне. Сигарету докуривает дотла, пальцы — в никотине. Газовую горелку зажигает газовой зажигалкой — обжигается. Если подает женщине пальто, то длинное пальто у него может предварительно долго «подметать пол», а короткое поднимет так, что даме приходится выворачивать руки.

Неаккуратность шизоида проявляется во всем: в быту, в одежде, в прическе. На ногтях — заусенцы. На лице — недобритые волоски (иногда они торчат из носа и из ушей). Кожа лица угреватая, с прыщиками. Впечатление запущенности.

Мимика не соответствует содержанию. Иногда как бы приклеенная,неподвижная улыбка. Или взгляд исподлобья. Или приподнятые, как у Пьеро, брови. Бывает, что просто малоподвижное лицо — гипомимия. Жестикуляция также не соответствует речевому содержанию, как и мимика. Для рукопожатия подается вялая плоская безжизненная ладонь. Вычурное шевеление пальцев. Однообразные, в ритм речи вихляния кисти.

Одежда в стиле давнего «ретро». Еще не истлевшая, но вышедшая из моды. Костюм сел от химчисток, а хозяин его располнел, и вот теперь пиджак слегка расходится на животе, а нитки, которыми пришита пуговица, растягиваются, перетираются, и пуговица уже висит на двух нитках. Чтобы она не отлетела, он пиджак не застегивает. Но пуговицы могут разболтаться и на брюках, тогда, если даже он не забыл застегнуть ширинку, впечатление, что она расстегнута. Брюки сели, и из под них видны щиколотки. На коленях — пузыри. Рубашка от стирок утратила товарный вид, пожелтела. Воротничок около шеи поистерся. Пуговицы на рубашке стали хрупкими и тоже пожелтели, какие то из них переломились. Туфли стоптанные и без набоек, нечищеные.

Прическа под стать одежде. Волосы не подстрижены, не уложены, не причесаны. Человек сам по себе, а голова сама по себе. Часто волосы долго не мытые. Словом, на голове, как и во рту, «каша».

Впрочем, краски здесь несколько сгущены. Вопервых, не всегда указанные минусы — в одном узле. Во вторых, каждое качество может быть не так явно выражено. Шизоиды с такими, но не резко выраженными чертами могут быть и вполне симпатичными.

Я здесь пока привел собственно внешние моменты. Но и они важны не только для диагностики личности, а могут быть камнем преткновения в супружеской паре. Если на голове «каша», то жене это не нравится, особенно эпилептоидке. Женаистероидка может стесняться немодного мужа.

А что из внутриличностных качеств шизоида важно для семейной жизни

Шизоид — это человек-формула, человек-схема. У него мысль превалирует над действием. И над образом. Его мышление преимущественно понятийно-теоретическое. Ему легче даются математика, физика, чем литература, история. Он хорошо разберется в теории стихосложения, но тускло прочитает яркое стихотворение. Он далек от жизни. Это кузен Бенедикт из «Пятнадцатилетнего капитана» Жюля Верна и Жак Паганель из его романа «Дети капитана Гранта». Ценностные ориентации у шизоидов разнообразные, но прежде всего в области теории. Философия, математика, теоретическая этика. Скорее эстетика, чем искусствоведение. Скорее искусствоведение, чем искусство. Они скорее музыковеды, чем музыканты. А если музыканты, то не эстрадные. Шизоиды интересуются скорее классической музыкой или современной, но серьезной. Названные особенности личности делают шизоида человеком непрактичным и в этом отношении трудным для семьи.

Шизоиды не энергетичны. Не хватает сил на то, чтобы навести элементарный порядок на столе, в квартире. В связи со слабой энергетикой у него накапливаются архивы. Новые архивы кладутся на более ранние. И вот на столе для работы осталась лишь маленькая «камера» между стопками бумаг, в ней он кое-как умещает бумажку, над которой сей момент работает. Но в этом хаосе он неплохо ориентируется. Он помнит, где что лежит, под какой кипой — какая папочка. Слой пыли не мешает ему найти нужный документ. Письменный стол— не только для примера. Это важная деталь личности шизоида, «на нем» протекает вся его интеллектуальная жизнь. Однако и в шкафу та же картина. Но чаще всего вещи лежат вне шкафа. Разбросаны по квартире. Один истероид сказал о своем друге шизоиде, что у него ко всем нужным предметам типа телевизора или компьютера между грудами вещей можно усмотреть тропинки. Это обусловливает глухое недовольство со стороны эпилептоидного или истероидного супруга.

Можно сказать, что у шизоида свой «беспорядочный порядок». Беспорядок интеллектуализированный. Много книг. Они валяются в разных, иногда малоподходящих, местах квартиры. Многие открыты на прорабатываемых страницах. Шизоид не наводит порядок на чужом столе, но и вторжение на свой стол не терпит. В основном потому, что после этого вторжения он вообще ничего у себя не найдет. А жена может попытаться навести на его столе порядок в обычном понимании. Тогда обеспечены конфликты.

Тот же сюжет ждет нас на кухне. Посуда свалена в раковину. Она не моется, пока еще есть хоть одна чистая тарелка. Но если и одной единственной чистой тарелки нет, то посуда все равно может не мыться, а моется одна тарелка, одна чашка, чтобы можно было поесть. А то выбирается из груды грязной посуды менее грязная и используется как чистая. Истероидку или эпилептоида в семье от такого сотрясает негодование.

Шизоид не ставит целей. Если интересно — он что-то делает. Это что-то может оказаться продуктивным. Шизоида интересует процесс, а не результат. Он вечный МНС (эта аббревиатура в советские времена означала: младший научный сотрудник). Его не интересует карьера. Он может копаться в теме, в книгах, в бумагах, в проводках... Комбинируя, перестраивая, любуясь, делая выписки, теряя их, снова воспроизводя. А жена никак не может понять, что это он все копается, делает выписки, а денег все нет и нет.

Мышление шизоида похоже на рябь и зыбь. Оно бессистемно. Он глубоко размышляет по поводу всего, что попадет в его поле зренияМысли не «причесаны», зато более богаты и разнообразны. У него и в голове — каша. Окружающих это раздражает. Из-за этого в супружеской паре тоже нет мира.

Мыслительная продукция шизоида может быть востребована сразу, и тогда его идеи развивают, за них платят, их проталкивают. В таких случаях он становится выгодным женихом, а потом мужем. Практичные эпилептоидки и истеродки это ценят. А истероидки даже и интриги плетут. Ведь талантливому шизоиду нужен импресарио. Таким импресарио может быть истероидная жена. Но это редкость. Чаще всего творчество шизоида не предусматривает сиюсекундной прагматической отдачи. Древнегреческий физик Герон еще в древности увидел, что висящий над огнем чайник отклоняется в сторону, противоположную струе пара. Повернул носик на чайнике из положения «вертикально» (по отношению к стенке чайника) в положение «горизонтально». Чайник над огнем завертелся. Нам, «умникам задним умом», теперь понятно, что это реактивное движение. И прагматик Королев его использовал для ракет. Но шизоида Герона и паранойяльного Королева разделяют многие сотни лет. Так что шизоиды творят впрок. Из банка их вечных идей черпают сегодня заводские технологии. Но если сегодня его идеи не востребованы, то жена может проклинать время, когда она поверила в него. А это значит — упреки, ненависть, конфликты, разводы...

Еще больше взаимонепонимание обусловлено тем, что шизоида интересует метафизика Аристотеля, метапсихология Фрейда, литературный сюрреализм Кафки, гештальтпсихология Коффки, агностицизм Канта, позитивизм Конта... Он любуется мыслительной казуистикой: «Небытие — это инобытие бытия», «Бытия нет, есть небытие». И эрудиция шизоида локализуется в сферах, далеких от житейских проблем. А жену волнует, где взять деньги на завтраки ребенку в школе. .

Шизоид творит даже не для человечества, а для себя и для таких же умников. Поэтому он часто работает «в стол». Никому не показывает. Потому что это мало кому интересно. Он «вечности принадлежит», как сказал про себя один шизоидный поэтхудожник. А для вечно нуждающейся семьи — это вечный предмет неудовольствия.

С эмпатией у шизоида тоже плоховато. Не чувствует он другого человека. Не улавливает настроения. Не видит явно неприязненного отношения к себе. Не вполне понимает, что в нем может вызвать юмористическое к нему отношение. Не чувствует, насколько он сам задевает человека своими замечаниями. Не чувствует, что он уже надоел со своим разговором. Будучи часто остроумным, шизоид направляет юмор на партнера и не задумывается, насколько его шутки приемлемы для человека. Все это расстраивает отношения с членами семьи. При недостаточности эмпатии шизоиду проще общаться с животными. И вот мы видим шизоидку с непородистыми собаками. А эпилептоидному мужу хочется ротвейлера.

Шизоид постоянно рассуждает по поводу того, почему и как он мыслит, как рождаются и затухают его чувства, как у него складываются отношения с людьми. Он не может построить их просто, не задумываясь. Он обязательно задумывается. Эта рефлексия в глазах родственников выглядит как «занудствование», которому надо сопротивляться.

Суицид (самоубийство) у шизоида — это не крик о помощи, как.у истеройда. Это — «не сложилась картина мира». Это — «мне не подходит такое человечество». Или: «надоело обуваться и разуваться».

Шизоид не очень-то заботится о семьеЗарабатывает обычно мало, и деньги у него не держатся. Он тратит их на книги, на канцелярию. Изза этого возникают трудности в семье, если жена его «не понимает».

Шизоиды агрессивны, хотя дерутся редко. Они схлестываются, как правило, в словесном поединке. Потешаются над «неграмотностью» обладателей других психотипов. Могут задать каверзный вопрос. Агрессивность проявляется в злопамятности и желчности, хотя собственно месть — не в его правилах, ведь для мщения нужна энергетика. В силу критичности мышления он непросто поддается даже разумным воздействиям. И в этих смыслах шизоид тоже не подарок для семьи.

Часто агрессивность шизоида проявляется в юморотворчестве, направленном на людей по любому поводу. Юмор шизоидный — смысловой, а не буффонадный Часто, увы, черный. Юной милой жене муж говорит: «Поцелуемся перед смертью...» А ведь и в самом деле: не после же смерти.

У шизоидов нередко инверсирован сон. Днем — сонливость, потому что дневная жизнь требует энерготрат. А ночью требования жизни минимизируются, и они могут работать долго — читать, писать. Это может затруднять отношения с эпилептоидными членами семьи, которым режим небезразличен.

Телесные несовершенства, перечисленные выше, обусловливают комплекс неполноценности шизоидов. Они частенько впадают в хронический алкоголизм. Спиваются как в одиночестве, так и в компании интеллектуальных собутыльников. Все это вместе тоже испытание для семьи.

Шизоид не любит и не умеет готовить. Если он живет в семье и его кормят, то он не слишком разборчив, не гурман, не придает значения тому, насколько вкусно еда приготовлена; это же не духовная пища. Но это может обижать заботливую жену.

Дом — в бедности. В нем только то, что надо для интеллектуального творчества. Много книг. Они под слоем пыли. Многие из них валяются в разных местах квартиры, на столах, диванах, на кухне. Как уже я писал, раскрыты на актуальных для него местах. По этому поводу ссоры с родственниками. Они высказывают претензии насчет того,

что книга положена на пищу и что в ней загнуты листы, а он к ним — насчет того, что они складывают его книги в стопку.

Мебель расшатана. Он ее еще и расшатает дополнительно. Чинит так: не шурупы завинчивает, а привязывает веревкой ножку стола.

Шизоид стремится к уединению, если ему с этими людьми трудно. Не то чтобы он стремился быть один. Он и рад бы общению. Но не доверяет. Боится ударов по психике. Поэтому шизоиды сближаются далеко не сразу. Больше с такими, как и он сам, отщепенцами. Больше по интеллектуальным интересам. Грузят друг друга своими идеями. Ходят друг к другу в гости, засиживаясь допоздна, обсуждая безжизненные проблемы, прокуривая воздух, квартиру, дом... Сигаретный дым в доме — психологическое сопровождение их дружбы. Для других членов семьи это часто совсем не «в кайф».

Любовь у шизоида — с интеллектуальным же компонентом. Полюбить можно умного, знающего, оригинально мыслящего человека. Умную, понимающую «мои» интеллектуальные запросы женщину. У шизоидов нет претензий к внешности. Ему в ней не надо лебединой шеи и цыганского пения под гитару. Тем более ей в нем не нужен имидж комильфо. Поэтому нередко мы видим вместе шизоида и шизоидку.

До брака шизоиды и общаются обычно с себе подобными одинокими братьями по интеллекту. Экспериментируют с гравитациейлевитацией, демонстрируют, несмотря на плохую дикцию, свою эрудицию... Они стайками, «само собой» возникающими, собираются в курилках библиотек. Но и читают там очень много. Собираются на квартирах друг у друга, пьют кофе, засиживаются допоздна. Наутро с несвежей головой отправляются читать или слушать лекции. И туманность их позиций усугубляется еще больше туманом в голове от несвежести бессонного духа. На этом и сходятся.

Поженившись, живут вместе долго. Любят природу, науку, животных, чтение, Интернет. Им свойствен интеллектуальный романтизм, они едут за туманом и за запахом тайги, там фотографируются, а теперь делают и видеофильмы, потом собираются в квартирах, на кухнях и пережевывают эти природоведческие походы. Если потом его окрутит молоденькая, он может с интеллектуальной ложью на устах бросить жену, с которой прожил много лет. Но чаще он никому из молоденьких не нужен, а старый конь борозды не портит, да и шило на мыло к чему же менять. Измены — редкость по тем же причинам.

О паре шизоид плюс истероидка мы говорили «в истероиде».

С эпилептоидами у шизоидов вечный бой на почве вещного беспорядка. Напряженка и с психастеноидами изза любви последних к чистоте и пренебрежения ею со стороны шизоидов.

Шизоидами одобряются любые сексуальные вольности — это эксперимент на себе. Гак что и в гетеросексуальной паре секс у шизоида «с выдумкой». Практикуется игровой садомазохизм. Именно игровой. При этом игра может быть и не такая уж поверхностная. Оператор телевидения — мазохист — на одной из моих консультаций рассказал, что одна проститутка наобещала бог знает какие златые горы, а на самом деле чистая халтура — в угол поставит и больше ничего не делает. Понятно, и гомосексуальность, умозрительно игровая же, не чужда шизоиду. Или вынужденная: если нет возможности с человеком противоположного пола, то своего пола все же человек, а не одиночество. Но чаще это не облигатная (обязательная) гомосексуальность, а бисексуальность. Групповой секс — как вариант. Но это редко — организовать еще сложнее. Часто секс у шизоида — отдельно от любви. Он сам по себе ценность.

Секс у шизоида до брака — от случая к случаю, нечастый. Ему трудно найти себе человека, с которым можно в достаточной мере интеллектуально и душевно сблизиться. Поэтому шизоид стремится к уединению, в процессе которого время от времени — онанизм с усложненными фантазиями. В них многое. Фетишизм — трусики важнее, чем половые органы. Присутствие третьего человека. Сцены реализации эдипова комплекса (у женщин — комплекса Электры). Так что «шизоид — он и в науках шизоид, и в сексе». С истероидкой здесь, кстати, может быть совместимость. А вот с эпилептоидкой — хлопоты.

Шизоид самоценен для себя, может жить и одинокой жизнью, тогда мастурбация спасает. Но и сама по себе она ценность для него. Вот если бы только не запугивание со стороны врачей и не ветхозаветные запреты. Но в XX веке уже, когда одной шизоидной девочке мама пригрозила: «Будешь там трогать — отрастет как у мальчика», волнений было немного: «Ну и пусть отрастет»

У шизоида просто не хватает энергии, чтобы организовать свою сексуальную жизнь. Шизоид может быть сексуально одинок не потому, что он никому не нужен, а потому, что для этого надо развить какую-то деятельность. Один шизоид (правда, это уже психопатическая личность) как-то заявил: «Женщина — это только наиболее громоздкий способ онанизма».

Дадим шизоидам некоторые советы по вопросам, касающимся семейной жизни. Надо взять упорядоченность эпилептоида, целеустремленность паранойяльного, жизнерадостность гипертима. Об истероидной пластичности шизоиду можно лишь мечтать. Пусть он обретет хотя бы эпилептоидную пластичность. Много конкретных советов по овладению вещным миром дано в «Как разбираться в людях».

Многое раздражает в шизоиде, когда он рядом с вами в семье. Но, во-первых, он более, чем другие психотипы, склонен меняться в разумных пределах в лучшую сторону. Так что не отчаивайтесь. А во-вторых, при его оценивании в дело должны вступить многочисленные «зато». Ну как бы мы жили без шизоидной математики, физики, интеллектуальной шизоидной художественной литературы, без оригинальных шизоидных эпитетов, метафор. Без остроумных не от мира сего замечаний о сильных мира сего. Без колеса, рычага, ветряных мельниц, солнечных батарей. Без открытия, что, несмотря на видимость, не Солнце вертится вокруг Земли, а Земля вокруг Солнца. Без всей ноосферы, которая развивается во многом благодаря шизоидам. Еще раз: ШИЗОИДЫ УМ ЗЕМЛИ.

Явным плюсом шизоидной психики для того супруга, который сам живет интеллектуальной жизнью, является то, что шизоид не рвется к богатству и не делает карьеру. Для шизоида важны интеллектуальные ценности. Ему чужда идея накопительства. Он бессребреник. Если платят за его творчество, то он рад. Не платят — будет заниматься бесплатно своими разработками или бесплатно же с людьми, которые ему внимают. Шизоидка для любого мужа легче истероидки в быту в том смысле, что она мало тратит на моду.

Шизоиды — талантливые технари. Сейчас вот компьютеры портятся. У меня на кафедре полетел пентиум. Пытались вызвать мастеров — оказалось: это такая бюрократическая процедура, что решили поместить испорченный компьютер в дальний угол на шкафах. Пролежал год. Смотрели разные понимающие преподаватели информатики. Посоветовали писать апелляцию. Мы отказались и от этой бюрократической процедуры. Пусть лежит до списания. Совершенно случайно в помещение кафедры пришел студент третьего курса, психологическая группа, шизоид.

— А что там за компьютер, почему на дальней полке? Давайте посмотрю, — предложил он.

Посмотрел.

— Давайте починю. Терять было нечего:

— Попробуй, почини.

— Но надо привезти мой компьютер.

Привезли. Шизоид, что делать, привезти не может. Через час работы он определил, какие детали надо купить. Поехали с ним в магазин. Он выгадал что-то в цене на комбинациях деталей, вернулись, и еще через час компьютер, на который махнули рукой другие специалисты, за работал по-прежнему — или нет, как нам показалось, даже лучше, чем прежде. Вот что такое шизоид. Не скажу, что после этого мы стали завышать ему оценки, но «хорошо» и «отлично» ставили с удовольствием.

Так что дома могут быть расшатаны стулья, но бытовая электронная аппаратура будет работать исправно.

Шизоиды достаточно надежны. Вовремя отдают долги, выполняют обещанное. Слов на ветер не бросают. Они договариваются, а не манипулируют. Договора выполняют. Запишут — выполнят. Шизоид более или менее дисциплинирован, редко опаздывает. Он формалист. Это иногда неприятно, но зато доверять ему в целом можно. Он не вероломен. Он, правда, может заработаться и забыть об обещании. Спохватывается и выполняет.

Для шизоида старый друг лучше новых двух. Дружат они годами. Шизоид в своей жизни редко прибегает к вранью. Шизоиду зачем врать? Он ничего не выгадывает. Удовольствие его в размышлениях. Так что, чтобы получить удовольствие, юлить не надо. Шизоиду небезразлично его доброе имя. Но к славе не рвется.

Шизоид — трудяга. Учась в вузе, часто попутно занимается в нескольких научно студенческих кружках, на разных курсах, в других вузах. Оценки: больше «хорошо» и «отлично». Но это не принципиально для него. Он учится, потому что интересно. Творчество — со школьной скамьи. В науке шизоид практически всегда генератор идей. Он бескорыстно служит науке.

Эрудиция очень широкая и в очень разных сферах. Потому что он любит рыться в книгах, подолгу сидеть в библиотеках. Читает, делает выписки, конспектирует... Он не сосет энергию, как это делал бы истероид. А просто сам рад понимающему человеку. Он больше, чем другие, действенно поможет в решении сложных умственных задач. Позанимается с детьми. И со своими.

Если рядом с вами шизоид, вы можете испытать интеллектуальное удовольствие от глубины и оригинальности его высказываний. Главное в творчестве шизоида — парадоксальность. «И гений — парадоксов друг». Что такое парадокс? «Казалось так, а оказалось так» Причем казалось большинству, почти что всем, а то и просто всем. Ведь всем было ясно, что Солнце вертится вокруг Земли. А шизоидному Копернику стало ясно, что именно Земля вертится вокруг Солнца. Все считали, что знание — сила, а Екклесиаст полагал, что в многия мудрости — многия печали и тот, кто умножает знание, тот умножает скорбь. Все считали, что страдание — плохо, а Франки убеждает, что в страдании рождается глубинное понимание жизни. В этом ключе я переиначил процитированную фразу Екклесиаста — и получил другой парадокс на основе парадокса.

Какой тип личности – шизоидный?

Мы называем их интровертами. Людей, которые не любят, когда шумно, ярко, громко, много… Правда, в психоанализе привычнее другое название – шизоидный тип личности. «…Мой любимый», – этими словами американский психоаналитик Нэнси Мак-Вильямс (Nancy McWilliams) начинает московскую лекцию.

Об эксперте
Нэнси Мак-Вильямс (Nancy McWilliams), психоаналитик. Автор книги «Психоаналитическая диагностика» (Класс, 2006), в которой дано описание разных типов личности (нарциссического, истерического, депрессивного, шизоидного и других), показаны их особенности, сходства и различия, преобладающие эмоции и аффекты, влечения и защиты; рассказывается, как человек воспринимает себя и каким его видят окружающие.

«Таких людей немного, 1–2%. Они не любят, когда к ним приближаются слишком близко, и часто отпугивают людей своим особым поведением. Многие считают их «не такими». Но они привыкли к этому. После того как вышла моя книга, ко мне часто подходят читатели, чтобы поблагодарить за информацию, которая помогла им самим или в работе. Но люди шизоидного типа личности присылают мне электронные письма, в которых написано «спасибо». Они благодарят за то, что в моем описании нет и намека на их преувеличенные странности.

Люди шизоидного типа личности в качестве защитного механизма используют отстраненность. Они уходят – от людей, в одиночество, в мир собственных фантазий. Они всегда выбирают дистанцию, и им не нужны другие искажающие защиты: отрицание, диссоциация (отделение себя от своих неприятных переживаний), вытеснение. Возможно, поэтому они часто осознают процессы, которые для других протекают неосознанно. У американцев есть пословица: «Слон в комнате, но его никто не замечает». Люди шизоидного типа личности всегда видят этого слона и удивляются, что другим он незаметен. Но когда они пытаются говорить об этом слоне, на них смотрят как на сумасшедших. Чтобы избежать трудностей в общении, они предпочитают занятия, которым можно предаваться в одиночестве. Чтобы не быть в группе, команде. Многие из них заняты творчеством, интересуются философией, духовными практиками, медитацией…

Однако мы вряд ли встретим человека шизоидного типа личности, у которого хотя бы в какой-то степени не было бы стремления к привязанности. Но есть проблема: стремясь к близости, они испытывают перегрузку от избыточной близости, она их подавляет и угнетает. Как правило, они лучше чувствуют себя в компании детей и животных. Мне недавно задали вопрос, похожи ли люди с шизоидным типом личности и аутисты. Мне кажется, у них есть что-то общее. К примеру, и те и другие не любят избыточного внимания. Но есть одно значимое отличие – аутисты не понимают чувства других людей. Они не знают, что ребенка нужно обнимать… Но их можно этому научить. А человек с шизоидным типом личности с самого начала знает, что ребенка надо брать на руки. Но он не может этого сделать, он всячески устраняется от контакта, поскольку он для него невыносим.

Их детство

Ребенок растет чрезвычайно чувствительным. Он реагирует на стимулы так, как будто они причиняют ему боль. Причем на самые разные стимулы: звук, свет, любые перемены, тактильные ощущения (вроде этикеток, царапающих кожу). Когда мы берем такого ребенка на руки, он не прижимается, а отстраняется, его тело становится жестким. Дети с шизоидным типом личности часто отказываются от груди. Они ощущают себя абсолютно незащищенными, и любой контакт воспринимается ими как вторжение, нарушение их целостности. Даже если это вторжение – сосок матери во рту. Можно предположить, что у них слишком тонкая кожа. (Однажды я поделилась со своей пациенткой таким наблюдением: я сказала, что как будто сижу рядом с человеком с ожогом. Которому нужно, чтобы к нему прикоснулись, но сделать этого нельзя, потому что любое прикосновение непереносимо. Эта метафора показалась ей верной и уместной). Повторюсь: в качестве защиты человек с шизоидным типом личности предпочитает уход. Но и сепарацию (расставание) с кем-либо он ощущает очень остро. Почему? Дело в том, что он и так готов подпустить к себе немногих, и потеря одного из этих людей будут означать исчезновение слишком значимой части системы поддержки. Такие люди привязываются к другим, но в их компании сложно не чувствовать себя одиноким.

Он и другие

Они не выносят поверхностного общения. Мой муж был человеком с шизоидным типом личности. В тех редких случаях, когда мне удавалось уговорить его пойти со мной в гости, он немедленно находил ребенка или собаку и весь вечер проводил с ними. Разговоры ни о чем его убивали. Ему нужна была искренность и честность. Именно поэтому с точки зрения человека-шизоида человек-истерик просто… врун. Дело в том, что для истерика главная защита – преувеличение. Представьте, с какой интонацией женщина может произнести фразу: «Я та-а-а-ак разозлилась на своего му-у-у-жа-а!» Для нее такой способ коммуникации – защита, она хочет, чтобы то, что она говорит, приняли всерьез, и ей кажется, если она скажет это тише, ей не поверят. Комбинация людей с шизоидным и истерическим типами личности дается тяжело. В то же время между ними существует давняя история любви. Женщины-истерики находят мужчин-шизоидов чрезвычайно привлекательными. Они ценят в них честность, принципиальность, самодостаточность… А мужчины-шизоиды любят женщин-истериков за чувствительность, теплоту, эмоциональность. Но вместе они могут свести друг друга с ума. Потому что, когда ей плохо, она пытается придвинуться к нему поближе, а он отодвигается. Когда же он видит, что ей плохо, он думает, что лучшее, что он может сделать для нее, это оставить ее в покое. А она чувствует себя покинутой.

Их особенности

В людях с шизоидным типом личности много противоречий. Они кажутся отстраненными и незаинтересованными, а сами живут с глубоким стремлением к близости. Они самодостаточны, но нуждаются в другом человеке. Чрезвычайно рассеянные и чрезвычайно внимательные. (Вспоминается образ рассеянного профессора, который идет по дороге, думает о чем-то сложном, все время спотыкается и падает…) Они кажутся неактивными и неэмоциональными, но внутри у них происходит активная деятельность, бурлят эмоции. Выглядят асексуальными и аскетичными, но у них достаточно импульсивности и мощных сексуальных фантазий.

Я как-то спросила психоаналитика с шизоидным типом личности, почему в психологии не так много внимания уделяют шизоидной динамике? Он ответил: «Ты думаешь, МЫ можем затеять какое-то общественное движение?» Иногда мне кажется, что я в каком-то смысле выступаю послом молчаливого сообщества одиноких людей… у которого не очень хорошо с PR! Но я делаю это искренне. Внутренняя жизнь человека с шизоидным типом личности очень привлекательна. Если он уверен, что вы не сочтете его сумасшедшим, постепенно, доверяя вам все больше, он расскажет вам много интересного о мире своих фантазий. Моя подруга-шизоид как-то призналась, что не ест изюм. Я предположила, что ей не нравится вкус. «Нет, – ответила она, – ты не понимаешь, он мог бы быть мухой!» Я рассказала об этом другой своей подруге, у которой муж шизоид. Она тут же сказала, что ее муж тоже не ест изюм. Правда, аргументирует иначе: он не доверяет изюму, который прячется в булочках. Очаровательно! Весь мир кажется им одушевленным. В этом смысле они как дети.

Как с ними быть?

1) Такие люди избегают контакта, их легко напугать. Им требуется как можно больше пространства, чтобы они чувствовали себя в безопасности. Терапевт должен избегать вторжения на территорию пациента, я бы не рекомендовала продвигаться слишком быстро вперед, задавать неудобные вопросы. Чтобы они не чувствовали себя «интересным клиническим случаем». Они не выносят неискренности, лжи, важно быть абсолютно правдивым, реальным, честным.

2) Из сложностей: часто терапевтические отношения становятся для них более комфортными, чем отношения с реальными, обычными людьми в обычной жизни. Вы можете обнаружить, что хотя человек обратился к вам со стремлением стать более общительным, в ходе лечения он так этого и не достиг. Ближе к концу терапии его надо немножко подтолкнуть, спросив, удалось ли ему решить тот вопрос, с которым он пришел.

3) Важно, чтобы человек с шизоидным типом личности знал, что вы считаете его нормальным.

4) Таким людям трудно говорить о чувствах. Даже если они этого хотят. Сам акт говорения для них болезнен. Попробуйте найти непрямой способ говорить о том, что важно: обсуждайте фильмы, спектакли, музыку… Моя коллега многие недели разговаривала с пациентом о… пицце. В деталях: где в городе делают самую лучшую, чем она так хороша и так далее. При этом они оба понимали, что говорят не о пицце, а о внутреннем голоде, о том, чем его удовлетворить. И что чувствует человек, когда испытывает потребность в чем-то одном, а ему предлагают совсем другое».

В продолжение темы динамической концепции личности в гештальт-терапии попробую немного рассказать о шизоидной составляющей, которая, напомню, есть в каждом из нас, но у кого-то эта часть выражена сильнее, чем две другие (невротическая и нарциссическая). В дальнейшем, для простоты, я буду использовать слово "шизоид" для обозначения индивида, у которого эта часть ведущая и хорошо выражена. Также я не стану описывать шизоидную симптоматику в целом, а только в ключе интимных отношений, и безусловно, сквозь свою призму. Если кто хочет изучить тему (структуры личности) глубоко – читайте учебники по клинике и характерологии. Все, что я опишу здесь – это собранные по крупицам и процеженные через мой личный фильтр, познания, подкрепленные практикой и личным опытом. И не забывайте, что любая теория в психологии – это всего лишь частное мнение.

И так, главной потребностью шизоида является безопасность (а также витальность – ощущение себя живым). Поэтому первое, что характерно для шизоидной динамики отношений – это долгий преконтакт. Именно эта фаза цикла контакта является самой тяжелой: знакомства, первые шаги к сближению, установление связей – все это неимоверно сложно для таких людей.

Шизоид склонен долго ориентироваться, присматриваться, колебаться и смущаться. Для того, чтобы отношения "закрутились" (дошли до фазы контактирования), часто необходим сильный внешний толчок: участие третьих лиц, влияние обстоятельств, всевозможные знаки и знамения. В особо запущенных случаях, так все на преконтакте и затухает.

Получается так, что граница контакта Я-Ты в их случае очень жесткая, из-за болезненной потребности в безопасности. Если другой человек слишком напористо будет лезть "в контакт", форсировать развитие отношений или нарушать границы, то это чревато либо ответной агрессией, либо уходом. И нередко разрушением контакта (надолго или навсегда). Если говорить метафорой, то шизоид – это постовой, который на границе контакта не говорит: "Стой, кто идет!", а стреляет на поражение. Поэтому в отношениях таким людям важно сразу обозначить свой статус, границы (что обеспечивается договоренностями) и, желательно, временные рамки пребывания в этих отношениях, в определенном статусе.

Несмотря на то, что шизоид постоянно требует ясности, хотя сам он этим, как раз, не отличается – попытки выяснения отношений воспринимаются как вторжение и посягательство на личную свободу. Знаменитые двойные послания (double bind) – это их фирменный признак. "Стой там – иди сюда", "дайте мне побыть одному, но не оставляйте насовсем" – шизоид пребывает в вечном колебании между потребностью в близости и ужасом поглощения Другим.

Еще "шизоидной фишкой" является иносказательность: вместо прямого и ясного послания, от них быстрее получить метафору, аллегорию, цитату, а то и вовсе, песню или ссылку на фильм или книгу – мол, догадайтесь сами. Диалог для шизоида – нелегкое испытание, очень редко удается выдержать баланс между отчуждением и перестимуляцией. Дело в том, что такие люди гиперчувствительны и оттого склонны к коммуникативным перегрузкам.

И в близких отношениях, им порой, трудно вовремя остановиться и сказать "стоп" партнеру (из-за страха отвержения), в результате, они могут переживать эмоциональное истощение (много энергии ушло на обеспечение безопасности). Поэтому не удивляйтесь, если ваш шизоидный партнер после бурного всплеска в отношениях внезапно исчезнет, и надолго, не объясняя ни слова. В общем, рядом с шизоидным партнером трудно не почувствовать себя одиноким…

Для шизоида во всем важна Суть. Вопрос "зачем?" – главный. Это и философское "зачем вся эта любовь, что это такое и в чем ее смысл?", и размышления на тему "зачем мне эти отношения и кто я в них?" Таким людям трудно довериться и пуститься в авантюру, пойти за своими чувствами. Поэтому шизоид склонен больше подвергать анализу отношения, чем жить в них, бесконечно что-то обсуждать и доказывать (чем нередко достает своего партнера). Это также один из способов уходить из контакта – в рассуждения. Если любовь безответная и приносит страдания, то смысл этих страданий также обязательно должен быть найден. Во всем важен смысл…

Шизоидные люди привержены аутистичным переживаниям, они чаще пребывают в своем внутреннем мире, нежели разделяют с другими свои чувства. В связи с этим, у них очень развита фантазия, и они склонны уходить в свои внутренние миры, будучи влюбленными, и мечтать, мечтать… Их восприятие своего Возлюбленного (Возлюбленной) может иметь мало общего с реальным человеком, особенно при неразделенной любви. Они очень чувствительны, проницательны, но не эмпатичны – им сложно считывать отношения между людьми – они как бы "не от мира сего". Однако же, если понравившийся человек прошел тщательную проверку и был одобрен, шизоид пойдет до конца. Основные "шизоидные" требования к партнеру выглядят примерно так: понимание (лучше без слов), тактичность (чувствительность), достаточная автономность партнера, лояльность к уходам и странностям и сохранение комфортной дистанции. В виду того, что у них нет гибкости в эмоциональных связях, шизоиды склонны "залипать" на каком-то объекте любви долгое время и надеяться на взаимность, несмотря на очевидную невозможность этого. Однолюбы – это точно шизоиды.

Некоторым из них (особенно, с завышенным либидо), чтобы не подвергать себя риску привязанности, удается отделять секс, как витальную потребность, от чувственных отношений. Некоторым даже удается "расщепить" одного и того же человека. Поэтому в современной (шизо)культуре такие феномены как "секс по дружбе" уже давно никого не удивляют. То есть, мы можем говорить, что и предельный романтизм, так и "медицинское" отношение к сексу – все это проявления из шизоидной части личности. Если же сексуальность и чувственность удается интегрировать, и в отношениях достаточно доверия, то шизоидный партнер способен дать лучший секс, самый изысканный и нежный. В "здоровой шизоидности" можно тонко настраиваться на другого человека и чувствовать его. Тантра, йога, духовные и энергетические практики, высокое искусство – это все это делается именно из этой части.

Шизоиды – оригиналы и гурманы, как в сексе, так и в еде, в одежде, и во всем том, что входит в интимную зону. Если шизоид допустил вас в свое личное пространство – это уже много значит. К тому же, шизоиды – это априори умные люди, и при желании сохранить отношения, они приложат все усилия, чтобы понять другого, дорогого им человека. Они поднимут горы литературы, пойдут на терапию и будут всячески эволюционировать, чтобы восполнить эту брешь в развитии интимности.

Подводя итог, хочу еще раз уточнить, что здесь описана динамика шизоидной части (любой) личности. Типичным ярко выраженным шизоидом будет человек, у которого эта часть выражена значительно сильнее остальных, причем так было с детства. В то же время, в каждом из нас эта часть присутствует и как-то функционирует. При нарушении безопасности, она может "воспалиться" у кого угодно, и человек будет проявляться по шизоидному типу. Даже самый чувственный и открытый невротик, здорово обжегшись в любви, будет проявлять черты шизоидной личности, по крайней мере, какое-то время. К тому же, не забывайте, что чаще всего встречаются смешанные варианты – когда "выпирают" какие-то две части, и почти в равной степени, так что бывает не так-то легко распознать "ядро" (личности). Я вам больше скажу: с течением жизни, а особенно, под воздействием психотерапии, у человека могут здорово меняться доминанты, развиваться мозаичность. Последнее, собственно, и является целью терапии.