Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

В. Кондратьев - повесть «Сашка». В центре повество­вания у В. Кондратьева - образ молодого бойца, простого рус­ского парня Сашки. Воюет он всего два месяца, но уже успел привыкнуть ко всему происходящему, к пулеметным очере­дям, взрывам: «оттерпелся и понял, что не похожа война на то, что представлялось им…». Думает герой о простом, насущ­ном, солдатском: «С хлебцем плохо. Навару никакого. Пол­котелка жидкой пшенки на двоих - и будь здоров. Распути­ца!» Все внимание писателя обращено в повести не на герои­ческие поступки и подвиги, а на солдатский быт. Следуя тра­диции Л.Н. Толстого, Кондратьев изображает войну как тяжелую, повседневную работу, как ремесло, которым еще нужно овладеть. В повести писатель выразил то, что можно назвать «глубочайшим… трагическим прозаизмом войны» (И. Дедков).

В этой суровой, повседневной работе раскрывается харак­тер Сашки, его внутренний мир. Мы видим храброго, надеж­ного парня, простодушного, справедливого, совестливого. Вот он добывает валенки для ротного. Потом берет в плен немца. Эпизод этот ярко характеризует героя. В душе Сашки нет не­нависти к этому человеку. «Был он вроде бы Сашкин одного­док, лет двадцати - двадцати двух. Курносый и веснушча­тый, на вид прямо русский». «И тут понял Сашка, какая у него сейчас страшная власть над немцем. Ведь тот от каждого его слова или жеста то обмирает, то в надежду входит. Он, Саш­ка, сейчас над жизнью и смертью другого человека волен. Захо­чет - доведет до штаба живым, захочет - хлопнет по дороге! Сашке даже как-то не по себе стало… И немец, конечно, пони­мает, что в Сашкиных руках находится полностью. А что ему про русских наплели, одному богу известно! Только не знает немец, какой Сашка человек, что не такой он, чтоб над пленным и безо­ружным издеваться». Комбат приказывает Сашке расстрелять пленного. Однако тот не может выполнить этот приказ, «плен­ных у нас не расстреливают», не может он «беззащитного уби­вать». Комбат впоследствии отменяет свой приказ.

Ярко характеризует героя и его поведение после ранения. Раненный в руку, Сашка все же вернулся в роту, чтобы оста­вить оружие и попрощаться с товарищами. По дороге в гос­питаль он замечает раненого. И возвращается за ним в лес, потому что дал слово «умирающему». Тем самым Сашка спа­сает человеку жизнь.

Целую гамму чувств переживает герой в медсанбате. Это радость от встречи с Зиной, негодование по отношению к стар­шему лейтенанту, обида по поводу штабной вечеринки. Саш­ка прощает Зину и ее измену. «Неосудима Зина. Просто вой­на… И нету у него зла на нее». Здесь мы видим нравственную зрелость героя, он смог приподняться над своими чувствами, поступил как настоящий мужчина.

В финале Сашка выручает лейтенанта Володю, метнувше­го тарелку в старшего офицера. Герой берет его вину на себя, понимая, что рядовому легче ответить за это, нежели офицеру.

В образе Сашки писатель открывает нам прекрасный рус­ский характер, характер, сформированный временем и воп­лотивший черты своего поколения. Герой Кондратьева - че­ловек с обостренным нравственным чувством, с твердыми убеждениями. Замечательно сказал об этой повести К. Си­монов: «История Сашки - это история человека, оказавше­гося в самое трудное время в самой трудной должности - солдатской».

Здесь искали:

• Сашка краткое содержание
• краткое содержание сашка
• кондратьев сашка

a5771bce93e200c36f7cd9dfd0e5deaa

Сашка воевал уже два месяца, но впервые близко столкнулся с немцами. Он был первым, кто увидел немцев, и именно он предупредил о немцах свою роту. Немцы пошли на хитрость – затихли, и в роще раздался голос, говорящий о том, что в селах начинается посевная и предлагающий всем желающим работу и свободу. Но ротный разгадал эту хитрость и дал приказ начинать бой. Во время боя Сашка взял «языка», которого и должен был сам доставить в штаб. По дороге немец все время оглядывался на Сашку, и тот сказал ему, что русские не издеваются над пленными.

В штабе батальона он никого не застал. На месте был только комбат, но Сашке не рекомендовали вести к нему немца – накануне, во время боя, была убита девушка, которую комбат очень любил. Сашка все же пошел к комбату, и тот, поговорив с немцем, приказал его расстрелять. Сашка пытался возражать, говоря, что обещал немцу жизнь, показывал ему листовку, где всем пленным гарантировали возвращение на родину, но комбат только еще больше разозлился. Тогда Сашка решил все же вести немца в штаб бригады, нарушив приказ комбата. Комбат догнал их, сурово посмотрел на Сашку, выкурил сигарету и ушел, велев вести немца в штаб бригады.

Направляясь в эвакогоспиталь, Сашка и еще двое раненых вместо продуктов на дорогу получили талоны, по которым продукты можно было получить лишь в 20 километрах от места в Бабине. До места в этот день Сашка и Жора не дошли, решив переночевать в деревне. На ночевку их пустили, а вот покормить солдат было нечем – все забрали немцы. На следующий день, добравшись до Бабина, они увидели, что и там никакого продпункта нет. Сашка, Жора и примкнувший к ним лейтенант Володя пошли дальше. Зайдя по дороге в деревню, они снова не смогли найти продуктов, но деревенский житель посоветовал им пойти в поле, накопать оставшейся с осени картошки и сделать лепешек. Найдя поле, Сашка и Володя остановились, а Жора пошел дальше. Вскоре раздался звук взрыва и, бросившись вперед, Сашка и Володя увидели мертвого Жору – тот, видимо, свернул с поля на дорогу, где и попал на оставленную немцами мину.

Наконец Сашка и Володя добрались до эвакогоспиталя. Но оставаться там они не стали – Володя очень хотел попасть в Москву, чтобы повидаться с матерью. Сашка тоже решил дойти до дома, который был рядом с Москвой. По дороге они зашли в село, где поели – это село не было захвачено немцами. В следующем госпитале они остановились поужинать. Но когда раздали еду, Володя пошел ругаться с начальством – в каждой тарелке было по 2 ложки пшенной каши. Но когда спор дошел до особиста, Сашка решил признать себя виновным, так как был просто солдатом, и единственное наказание, которое его ждало – это отправка на передовую, а туда ему все равно надо возвращаться. Особист порекомендовал Сашке уходить из госпиталя и быстрее, а вот Володю врачи не отпустили. Приехал Сашка в Москву, и, стоя на перроне, почувствовал, будто попал в другой мир, но именно это отличие такой спокойной Москвы от передовой и помогло ему ясно понять, что его место именно там – на передовой.

Кондратьев Вячеслав Леонидович.

Всем воевавшим подо Ржевом

живым и мертвым

посвящена эта повесть

К вечеру, как отстрелялся немец, пришло время заступить Сашке на ночной пост. У края рощи прилеплен был к ели редкий шалашик для отдыха, а рядом наложено лапнику густо, чтобы и посидеть, когда ноги занемеют, но наблюдать надо было безотрывно.

Сектор Сашкиного обзора не маленький: от подбитого танка, что чернеет на середке поля, и до Панова, деревеньки махонькой, разбитой вконец, но никак нашими не достигнутой. И плохо, что роща в этом месте обрывалась не сразу, а сползала вниз мелким подлеском да кустарником. А еще хуже метрах в ста поднимался взгорок с березняком, правда, не частым, но поле боя пригораживающим.

По всем военным правилам надо бы пост на тот взгорок и выдвинуть, но побоязничали - от роты далековато. Если немец перехватит, помощи не докличешься, потому и сделали здесь. Прогляд, правда, неважный, ночью каждый пень или куст фрицем оборачивается, зато на этом посту никто во сне замечен не был. Про другие того не скажешь, там подремливали.

Напарник, с которым на посту чередоваться, достался Сашке никудышный: то у него там колет, то в другом месте свербит. Нет, не симулянт, видно, и вправду недужный, да и ослабший от голодухи, ну и возраст сказывается. Сашка-то молодой, держится, а кто из запаса, в летах, тем тяжко.

Отправив его в шалаш отдыхать, Сашка закурил осторожно, чтоб немцы огонек не заметили, и стал думать, как ему свое дело ловчее и безопаснее сделать сейчас ли, пока не затемнело совсем и ракеты не очень по небу шаркают, или на рассвете?

Когда наступали они днями на Паново, приметил он у того взгорка мертвого немца, и больно хороши на нем были валенки. Тогда не до того было, а валенки аккуратные и, главное, сухие (немца-то зимой убило и лежал он на верховине, водой не примоченной). Валенки эти самому Сашке не нужны, но с ротным его приключилась беда еще на подходе, когда Волгу перемахивали. Попал тот в полынью и начерпал сапоги доверху. Стал снимать - ни в какую! Голенища узкие стянулись на морозе, и, кто только ротному ни помогал, ничего не вышло. А так идти - сразу ноги поморозишь. Спустились они в землянку, и там боец один предложил ротному валенки на сменку. Пришлось согласиться, голенища порезать по шву, чтоб сапоги стащить и произвести обмен. С тех пор в этих валенках ротный и плавает. Конечно, можно было ботинки с убитых подобрать, но ротный либо брезгует, либо не хочет в ботинках, а сапог на складе или нету, или просто недосуг с этим возиться.

Место, где фриц лежит, Сашка заприметил, даже ориентир у него есть: два пальца влево от березки, что на краю взгорка. Березу эту пока видно, может, сейчас и подобраться? Жизнь такая - откладывать ничего нельзя.

Когда напарник Сашкин откряхтелся в шалаше, накашлялся вдосыть и вроде заснул, Сашка курнул наскоро два разка для храбрости - что ни говори, а вылезать на поле, холодком обдувает - и, оттянув затвор автомата на боевой взвод, стал было спускаться с пригорка, но что-то его остановило… Бывает на передке такое, словно предчувствие, словно голос какой говорит: не делай этого. Так было с Сашкой зимой, когда окопчики снежные еще не растаяли. Сидел он в одном, сжался, вмерзся в ожидании утреннего обстрела, и вдруг… елочка, что перед окопчиком росла, упала на него, подрезанная пулей. И стало Сашке не по себе, махнул он из этого окопа в другой. А при обстреле в это самое место мина! Останься Сашка там, хоронить было б нечего.

Вот и сейчас расхотелось Сашке ползти к немцу, и все! Отложу-ка на утро, подумал он и начал взбираться обратно.

А ночь плыла над передовой, как обычно… Всплескивались ракеты в небо, рассыпались там голубоватым светом, а потом с шипом, уже погасшие, шли вниз к развороченной снарядами и минами земле… Порой небо прорезывалось трассирующими, порой тишину взрывали пулеметные очереди или отдаленная артиллерийская канонада… Как обычно… Привык уже Сашка к этому, обтерпелся и понял, что непохожа война на то, что представлялось им на Дальнем Востоке, когда катила она свои волны по России, а они, сидя в глубоком тылу, переживали, что идет война пока мимо них, и как бы не прошло совсем, и не совершить им тогда ничего геройского, о чем мечталось вечерами в теплой курилке.

Да, скоро два месяца минет… И, терпя ежечасно от немцев, не видел еще Сашка вблизи живого врага. Деревни, которые они брали, стояли будто мертвые, не видать в них было никакого движения. Только летели оттуда стаи противно воющих мин, шелестящих снарядов и тянулись нити трассирующих. Из живого видели они лишь танки, которые, контратакуя, перли на них, урча моторами и поливая их пулеметным огнем, а они метались на заснеженном тогда поле… Хорошо, наши сорокапятки затявкали, отогнали фрицев.

Сашка хоть и думал про все это, но глаз от поля не отрывал… Правда, немцы сейчас их не тревожили, отделывались утренними и вечерними минометными налетами, ну и снайперы постреливали, а так вроде наступать не собираются. Да и чего им тут, в этой болотной низинке? До сих пор вода из земли выжимается. Пока дороги не пообсохли, вряд ли попрет немец, а к тому времени сменить их должны. Сколько можно на передке находиться?

Часа через два пришел сержант с проверкой, угостил Сашку табачком. Посидели, покурили, побалакали о том о сем. Сержант все о выпивке мечтает разбаловался в разведке, там чаще подносили. А Сашкиной роте только после первого наступления богато досталось - граммов по триста. Не стали вычитать потери, по списочному составу выдали. Перед другими наступлениями тоже давали, но всего по сто - и не почувствуешь. Да не до водки сейчас… С хлебцем плохо. Навару никакого. Полкотелка жидни пшенки на двоих - и будь здоров. Распутица!

Когда сержант ушел, недолго и до конца Сашкиной смены. Вскоре разбудил он напарника, вывел его, сонного, на свое место, а сам в шалашик. На телогрейку шинелишку натянул, укрылся с головой и заснул…

Спали они тут без просыпу, но Сашка почему-то дважды ото сна уходил и один раз даже поднялся напарника проверить - ненадежный больно. Тот не спал, но носом клевал, и Сашка потрепал его немножко, встряхнул, потому как старший он на посту, но вернулся в шалаш какой-то неуспокоенный. С чего бы это? Подсасывало что-то. И был он даже рад, когда пришел конец его отдыху, когда на пост заступил, - на самого себя надежи-то больше.

Рассвет еще не наступил, а немцы ракеты вдруг перестали запускать - так, реденько, одна-другая в разных концах поля. Но Сашку это не насторожило: надоело пулять всю ночь, вот и кончили. Это ему даже на руку. Сейчас он к немцу за валенками и смотается…

Небольшая по объему повесть Кондратьева «Сашка» (краткое содержание ее приводится ниже) повествует о страшных буднях военного времени. Ее герои - обычные люди, которым приходилось ежедневно сталкиваться со смертью. Поражает то, как в подобных условиях они могли сохранять в себе лучшие человеческие качества и оставаться гуманными даже по отношению к врагу. Именно таким изображает главного героя произведения Кондратьев.

«Сашка»: краткое содержание 1 главы. В ночном карауле

Сашкина рота расположилась у рощи. Под елью соорудили шалашик, в котором по очереди спали караульные. На посту разрешалось сидеть, но наблюдать за происходящим нужно было постоянно. Так начинает свою повесть Кондратьев.

Сашка (краткое содержание его размышлений дается дальше) заступил на пост. Он украдкой закурил и стал обдумывать, как добыть валенки для ротного. Свои сапоги он испортил во время переправы через Волгу. Сашка помнил место, где лежал убитый фриц в новых валенках. Он уже собрался за добычей, но что-то его остановило. Парень знал: внутреннее чутье редко обманывает.

Вот уже два месяца был на фронте, как отмечает Кондратьев, Сашка. Краткое содержание его мыслей дает понять, что живого фрица вблизи он так и не видел. Сколько еще протянется это ожидание? Немцы постреливали, но не наступали, а их рота находилась в укрытии и ожидала смены.

Сержант, проверявший посты, угостил табаком. Они поговорили, и Сашка вновь остался один. Наконец разбудил напарника и отправился в шалаш. Почему-то не спалось. И он решился.

За валенками

Немцы перестали стрелять, и Сашка отправился в путь. Добираться предстояло по открытому полю. Для себя он не полез бы. Но ротного ему было жалко, отмечает Кондратьев. Сашка (краткое содержание позволяет передать только важные моменты повести) с трудом стащил валенки с трупа и пополз назад. В этот момент начался обстрел, какого еще не было. Герой испытал неловкость от того, что оказался в безопасности. Ведь центром взрывов стало место расположения роты. Вдруг из-за взгорка появились немцы. Надо предупредить! И Сашка, определив себе путь и сорвавшись с места, помчался к своим.

«Язык»

Ротный приказал отойти за овраг. Неожиданно наступила тишина, которую нарушил зов о помощи. Потом враг стал убеждать сложить оружие. Ротный разгадал провокацию, и бойцы бросились вперед. Как отмечает Кондратьев, Сашка (краткое содержание мыслей, охвативших его в этот момент, автор приводит в повести) совсем не боялся. Он чувствовал лишь злобу и азарт. Немцы исчезли в одночасье. Парень разочаровался: такой случай поквитаться - и неудача.

Вдруг Сашка заметил метнувшуюся в сторону серую фигуру. Он бросил лимонку и, подбежав, навалился на фрица. Тот оказался молодым и курносым. Подоспел ротный, и они обезоружили врага. Так впервые (здесь описывается не вся сцена, а только ее краткое содержание) Сашка Кондратьева оказался нос к носу с немцем.

После допроса парень повел пленного в штаб. Тот совсем не походил на фашиста, и парню хотелось поговорить, но языка герой не знал. По пути присели закурить. Фриц увидел незахороненных русских солдат. От этого, как пишет Кондратьев, Сашка - краткое содержание по главам не раз подчеркнет это качество героя - почувствовал себя неловко. А еще бойца смущала его неограниченная власть над идущим рядом человеком.

В штабе батальона

Начальника не было, и Сашку отправили к комбату. Тот переживал смерть подруги, потому отдал приказ: «В расход». А его ординарец уже присматривался к часам немца. Герой не мог нарушить обещание, данное по пути пленному: ему сохранят жизнь. Он тянул время и, когда надежды на отмену приказа не оставалось, заметил идущего к ним комбата. Сашка уже ничего не боялся и твердо смотрел в глаза старшему. Тот все же велел вести пленного дальше. Это была моральная победа героя, сумевшего сохранить в себе человечность. Не случайно по ходу действия герой не раз подчеркивал: мы не такие, как они (фашисты).

Это сюжет первой части повести и ее краткое содержание.

«Сашка» Кондратьева: 2 глава. Ранение

Шел бой. Героя вдруг что-то толкнуло, и перед глазами возникло небо. Сашку ранило в левую руку. Сначала он испугался, что умрет от потери крови. Потом сам перевязал рану. Перед уходом в тыл оставил автомат и попрощался с товарищами. И опять ему стало совестно, что бросает роту в этой мокряди. Да и неизвестно, останется ли кто в живых - так продолжает повесть «Сашка» Кондратьев.

Краткое содержание дум героя по пути в госпиталь (а это два километра под обстрелом) можно обозначить так. Нашим приходится учиться воевать здесь же, на передовой. И потому ошибки совершают все: и солдаты, и командиры. Но немцу русских не победить - в этом герой был твердо уверен. И то, что делали воины каждый день, Сашка не считал подвигом. По его мнению, они просто каждый день выполняли свое дело.

По дороге встретил солдата, раненного в грудь. Понимал, что не доживет он, пока придут санитары. Но все же сам показал дорогу к бойцу, и только потом пошел дальше.

В госпитале

Путь был трудным, но грела мысль о скорой встрече с Зиной. О том, какой она получилась, расскажет краткое содержание.

Сашка Кондратьева - по главам можно восстановить его двухмесячное пребывание на фронте - познакомился с сестричкой еще по пути на передовую. Он спас ей жизнь. Были тогда и первые поцелуи, и обещания ждать. Зину Сашка увидел сразу же. Она как будто обрадовалась встрече. Но что-то в ее поведении смущало героя. И не зря. Девушка, которую парень считал самым близким человеком, была влюблена в лейтенанта. И хотя Сашке стало невыносимо больно, он решил не мешать счастью Зины.

Больше возмутила его вечеринка с танцами на майских праздниках, устроенная офицерским составом. Он не понимал, как можно веселиться, когда там все поля «в наших». Уже следующим утром герой покинул санчасть, направившись в госпиталь. Он решил до возвращения на передовую навестить мать. Судьба пехоты в войну известна и, может, это последний шанс свидеться.

3 глава. В тылу. Новые знакомые

Раненых по ржевским дорогам шло много, пишет Кондратьев. «Сашка» (краткое содержание по главам вы читаете) показывает неоднозначное отношение жителей оккупированных деревень к солдатам, отступавшим в первые месяцы войны. Многие неохотно принимали их на ночлег - самим есть нечего было. Видя это, герой всякий раз испытывал неловкость. И только в одном селе, избежавшем оккупации, глава установил очередь, кому принимать на ночлег раненых. Здесь удалось не только выспаться, но и хорошо поесть. А так приходилось печь лепешки из гнилой картошки, оставшейся с осени в поле. Или перебиваться табаком.

Спутниками Сашки стали рядовой Жора и лейтенант Володя. Вместе они прошли немало. Первый подорвался на мине, когда решил сорвать цветок. И эта нелепая смерть показалась герою более страшной, чем гибель там, на передовой.

С лейтенантом, как покажет дальше краткое содержание, Сашка Кондратьева очень сдружился. Вместе они оказались в эвакогоспитале, где произошел неприятный инцидент. Раненые стали жаловаться начальнику на плохую кормежку. Во время разговора лейтенант не сдержался и швырнул тарелку, которая едва не задела майора. Сашка взял вину на себя, рассудив, что его дальше передовой не пошлют, а Володю могут отдать под трибунал. Особист, расследовавший дело, догадался, кто был инициатором истории. Но дело раздувать не стал и велел Сашке покинуть госпиталь. Лейтенанта врачи не отпустили, и Сашке пришлось самому добираться до Москвы.

Столица

Чем дальше оставался фронт, тем больше менялось отношение жителей к раненым. Здесь на Сашку смотрели, как на героя. Да и сама обстановка в Москве была иной - мирной и спокойной. От этого к герою вдруг пришло настоящее понимание того, что они делают там. И он уже не стеснялся ни прожженных ватных штанов и телогрейки, ни простреленной шапки, ни небритого лица - завершает повесть автор.

Так развивается действие в повести (здесь дано лишь краткое содержание) «Сашка» Кондратьева по главам.

Кондратьев Вячеслав Леонидович

Вячеслав Леонидович Кондратьев

Всем воевавшим подо Ржевом

живым и мертвым

посвящена эта повесть

К вечеру, как отстрелялся немец, пришло время заступить Сашке на ночной пост. У края рощи прилеплен был к ели редкий шалашик для отдыха, а рядом наложено лапнику густо, чтобы и посидеть, когда ноги занемеют, но наблюдать надо было безотрывно.

Сектор Сашкиного обзора не маленький: от подбитого танка, что чернеет на середке поля, и до Панова, деревеньки махонькой, разбитой вконец, но никак нашими не достигнутой. И плохо, что роща в этом месте обрывалась не сразу, а сползала вниз мелким подлеском да кустарником. А еще хуже метрах в ста поднимался взгорок с березняком, правда, не частым, но поле боя пригораживающим.

По всем военным правилам надо бы пост на тот взгорок и выдвинуть, но побоязничали - от роты далековато. Если немец перехватит, помощи не докличешься, потому и сделали здесь. Прогляд, правда, неважный, ночью каждый пень или куст фрицем оборачивается, зато на этом посту никто во сне замечен не был. Про другие того не скажешь, там подремливали.

Напарник, с которым на посту чередоваться, достался Сашке никудышный: то у него там колет, то в другом месте свербит. Нет, не симулянт, видно, и вправду недужный, да и ослабший от голодухи, ну и возраст сказывается. Сашка-то молодой, держится, а кто из запаса, в летах, тем тяжко.

Отправив его в шалаш отдыхать, Сашка закурил осторожно, чтоб немцы огонек не заметили, и стал думать, как ему свое дело ловчее и безопаснее сделать сейчас ли, пока не затемнело совсем и ракеты не очень по небу шаркают, или на рассвете?

Когда наступали они днями на Паново, приметил он у того взгорка мертвого немца, и больно хороши на нем были валенки. Тогда не до того было, а валенки аккуратные и, главное, сухие (немца-то зимой убило и лежал он на верховине, водой не примоченной). Валенки эти самому Сашке не нужны, но с ротным его приключилась беда еще на подходе, когда Волгу перемахивали. Попал тот в полынью и начерпал сапоги доверху. Стал снимать - ни в какую! Голенища узкие стянулись на морозе, и, кто только ротному ни помогал, ничего не вышло. А так идти - сразу ноги поморозишь. Спустились они в землянку, и там боец один предложил ротному валенки на сменку. Пришлось согласиться, голенища порезать по шву, чтоб сапоги стащить и произвести обмен. С тех пор в этих валенках ротный и плавает. Конечно, можно было ботинки с убитых подобрать, но ротный либо брезгует, либо не хочет в ботинках, а сапог на складе или нету, или просто недосуг с этим возиться.

Место, где фриц лежит, Сашка заприметил, даже ориентир у него есть: два пальца влево от березки, что на краю взгорка. Березу эту пока видно, может, сейчас и подобраться? Жизнь такая - откладывать ничего нельзя.

Когда напарник Сашкин откряхтелся в шалаше, накашлялся вдосыть и вроде заснул, Сашка курнул наскоро два разка для храбрости - что ни говори, а вылезать на поле, холодком обдувает - и, оттянув затвор автомата на боевой взвод, стал было спускаться с пригорка, но что-то его остановило... Бывает на передке такое, словно предчувствие, словно голос какой говорит: не делай этого. Так было с Сашкой зимой, когда окопчики снежные еще не растаяли. Сидел он в одном, сжался, вмерзся в ожидании утреннего обстрела, и вдруг... елочка, что перед окопчиком росла, упала на него, подрезанная пулей. И стало Сашке не по себе, махнул он из этого окопа в другой. А при обстреле в это самое место мина! Останься Сашка там, хоронить было б нечего.

Вот и сейчас расхотелось Сашке ползти к немцу, и все! Отложу-ка на утро, подумал он и начал взбираться обратно.

А ночь плыла над передовой, как обычно... Всплескивались ракеты в небо, рассыпались там голубоватым светом, а потом с шипом, уже погасшие, шли вниз к развороченной снарядами и минами земле... Порой небо прорезывалось трассирующими, порой тишину взрывали пулеметные очереди или отдаленная артиллерийская канонада... Как обычно... Привык уже Сашка к этому, обтерпелся и понял, что непохожа война на то, что представлялось им на Дальнем Востоке, когда катила она свои волны по России, а они, сидя в глубоком тылу, переживали, что идет война пока мимо них, и как бы не прошло совсем, и не совершить им тогда ничего геройского, о чем мечталось вечерами в теплой курилке.

Да, скоро два месяца минет... И, терпя ежечасно от немцев, не видел еще Сашка вблизи живого врага. Деревни, которые они брали, стояли будто мертвые, не видать в них было никакого движения. Только летели оттуда стаи противно воющих мин, шелестящих снарядов и тянулись нити трассирующих. Из живого видели они лишь танки, которые, контратакуя, перли на них, урча моторами и поливая их пулеметным огнем, а они метались на заснеженном тогда поле... Хорошо, наши сорокапятки затявкали, отогнали фрицев.