Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

План.

1. Причины и этапы образования Древнерусского государства.

2. Характер Древнерусского государства в IX-X вв.

3. Эволюционное развитие русских земель в XI – первой трети XII вв.

4. Функции княжеской власти в Древнерусском государстве.

5. Дружина.

6. Народ и власть. Народное ополчение.

Причины и этапы образования Древнерусского государства. Образование государства – это очень длительный процесс, который не может быть обозначен какой-либо конкретной датой, и проходящий в своем развитии несколько этапов.

Объединение восточнославянских племенных союзов в единое государство диктовалось прежде всего внешнеполитическими причинами. Освобождение от владычества хазар, противодействие варяжской агрессии, ликвидация серьезнейшей угрозы, нависшей над Русью с появлением в южных степях печенегов, организация совместных походов на Византию, Болгарию, страны Востока – вот задачи, которые в той или иной степени касались всех восточных славян.

Первоначально несколько племен, проживающих на соседних территориях, создавали территориально-политические объединения с общими органами управления, которые условно можно определить как «племенные княжения». По свидетельству Повести Временных лет, княжения существовали в землях древлян, дреговичей, полочан. Во главе этих первых политических образований стояли вожди-князья.

Противоречивые версии существуют по поводу появления княжения у полян. В «Повести временных лет» читаем: «Поляне же жили обособленно и владели своими родами…И были три брата: один по имени Кий, другой - Щек и третий Хорив, а сестра их была Лыбедь. Кий сидел на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне зовется Щековицей, а Хорив на третьей горе, прозванной по нему Хоривицей. И построили городок во имя старшего своего брата, и назва­ли его Киев… И были те мужи мудры и смыслены, и назывались они полянами, от них поляне и до сего дня в Киеве».

Традиционной в российской исторической науке является точка зрения, согласно которой первые киевские князья принадлежали к местной полянской знати, т.е. у полян было свое княжение, которое после смерти братьев было ликвидировано хазарами. Однако современные историки все чаще обращают внимание на странные для славян имена первых киевских князей. Некоторые из них считают, что летописный Кий был выходцем из Хазарии, имя Щек имеет тюрское, а Хорив - иранское или еврейско-хазарское происхождение. В связи с эти делается вывод о том, что в становлении государственности на юге страны самое активное участие принимали хазары.

В IХ в. восточные славяне создали несколько княжений, во главе которых стояли «призванные» варяжские князья. Наиболее крупными из них было объединение словен, части кривичей и финноязычных племен на севере, в районе озера Ильмень.

Из Повести Временных лет

В лето 6370 (862). Изгнали варягов за море и не дали им дани, и начали сами собой владеть. И не было среди них правды, и встал род на род, и были между ними усобицы, и начали воевать сами с собой. И сказали они себе: "Поишем себе князя, который управлял бы нами и судил по праву". И пошли за море к варягам, к руси, ибо так зва­лись те варяги - русь, как другие зовутся шведы, иные же норманны, англы, другие готы, эти же - так. Сказали руси чудь, словене, кри­вичи все: "Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Прихо­дите княжить и управлять нами". И избрались три брата со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли к словенам первым, и сру­били город Ладогу, и сел в Ладоге старейший Рюрик, а другой - Синеус - на Белоозере, а третий - Трувор - в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля.

Различные интерпретации данного летописного отрывка породили споры между так называемыми норманнистами и антинорманнистами. Норманнисты утверждали, что, так как первыми князьями на Руси являлись иностранцы – скандинавы (норманны), то государственность была занесена на Русь извне; и даже свое имя – Русь (Россия) наша страна получила от скандинавов-русов. Антинорманнисты, отстаивая идею зарождения восточнославянской государственности на местной основе, пытались доказать славянское или балтское происхождение первых русских князей. Большинство современных историков признают скандинавские корни Рюрика, Трувора и Синеуса, но обращают внимание на то, князья-иноземцы приглашались для выполнения функций уже хорошо известных жителям новгородской земли, а не привносили в нее некое новое устройство. Прежде всего здесь действовало некое собрание представителей племен (вече ), именно оно и пригласило варягов. В систему управления был включен и князь , имеющий закрепленные за ним функции. Судя по «приглашению» эта должность была выборной. Князья прибыли со своими дружинами – вооруженными отрядами, помогающими им выполнять свои обязанности.

Призвание иноплеменников в качестве главы государства является обычной практикой для многих народов. Данный факт свидетельствует о том, что пригласившие Рюрика племена осознали общность своих интересов. Ведь существовавший у них порядок управления нес в себе потенциальную угрозу межплеменных конфликтов. Избираемые на вече князья и другие должностные лица, могли проводить политику, считаясь, в первую очередь, с интересами своего племени. Приглашенный «чужеземец» при принятии решений должен был учитывать интересы всех субъектов межплеменного союза.

Согласно Повести Временных лет, бояре Рюрика Аскольд и Дир отпросились в поход на юг. Дойдя до Киева и узнав, что город платит дань хазарам, они освободили киевлян от хазарской зависимости и стали править в нем. Некоторые историки считают, что Аскольд и Дир не являлись боярами Рюрика, а действовали самостоятельно. Придя в землю полян, они поступили на службу в Киев, обязавшись со своей дружиной защищать город от других врагов (прежде всего хазар). Возможно, что князья не являлись современниками и Дир правил позже Аскольда.

Как бы то ни было, но уже в 30-х гг. IX в. Киев являлся столицей самостоятельного государственного объединения и претендовал на первенство в восточнославянском мире. Вероятно, тогда же киевский князь принял титул хакана, уравнивавший его с правителем Хазарии, в то время сильнейшим властителем Восточной Европы.

Во второй половине IX в. соперничество между «Севером» и «Югом» усилилось. Северные князья стремились взять под свой контроль и южную часть торгового пути «из варяг в греки». Эта борьба закончилась победой «Севера», когда в882 г., согласно Повести Временных лет», приемник Рюрика Олег (879-912) захватил Киев и сделал его столицей государства, объединившего северные и южные земли восточных славян. По пути северный правитель закрепился на земле кривичей (Смоленск). В 883 г. он победил ближайших соседей полян – древлян, а также подчинил себе северян и радимичей, освободив их от хазарской дани. В результате к Х в. сложилось единое государство восточных славян, занимавшее территорию почти всей Восточной Европы.

Олег и его ближайшее окружение были варягами, но на юге эти пришельцы быстро ославянились, вступая в брачные связи с местным населением и сливаясь с ним уже в следующем поколении. И если «русью» еще в первой половине Х в. именовали княжескую дружину и ближайшее окружение киевского князя, то в последующем произошло перерастание социального значения этого термина в этническое. Русскими стали называться все жители восточнославянского государства со столицей в Киеве. В это же время складывается понятие «Русская земля, Русь».

Таким образом, можно сделать вывод о том, что древнерусское государство складывалось на основе общественного договора между восточно-славянскими племенными объединениями и пришлыми князьями с профессиональной военной дружиной. Важнейшей чертой этого общественного договора была его осознанность и добровольность. При этом князья-варяги не создавали на Руси новых политических структур, а лишь включались в шедшие здесь процессы государствообразования, т. е государство создавалось на местной (автохтонной) основе.

Характер Древнерусского государства в IX-X вв. Характер Древнерусского государства с течением времени менялся. В IX-X вв. оно представляла собой объединение (федерациию) различных земель-княжеств, общим главой которых был киевский князь, «хакан», выходец из «рода русского». Первоначально порядок перехода власти после смерти одного князя к другому не был четко определен. В последующем, как считают некоторые историки, «русы», являясь представителями племен имеющих устойчивые традиции кровнородственных связей, привнесли в Древнерусскую государственность наследственный принцип передачи киевского престола.

В некоторых племенах сохранялись местные князья, например, у древлян, кривичей, радимичей и др. Племенные власти обладали значительной внутренней самостоятельностью. В международных вопросах они подчинялись Киеву, но при этом местные князья были активными участниками всех крупных внешнеполитических акций Древнерусского государства. Так, они участвовали в составлении русско-византийских договоров при Олеге и Игоре (912-945), их послы сопровождали княгиню Ольгу (945- 957) в Константинополь. Примечательно, что договоры с греками Олег заключал не только от имени «великого» князя киевского, но и «великих», светлых» князей, «под Олгом сущих». То есть, несмотря на подчинение киевскому князю, главы племенных княжений титулуются «великими» и «светлыми».

В дальнейшем статус племенных князей понижается. В договоре Игоря с Византией (944 г.) в качестве «великого» фигурирует лишь князь киевский, остальные именуются просто князьями.

Киевский князь заключал с местной властью своеобразный договор об условиях союза. Они сводились к нескольким принципиальным моментам.

Прежде всего, устанавливалось право киевского князя на дань, которая собиралась путем «полюдья». Уплата дани и являлась внешним показателем признания за киевским князем права на выполнение властных функций. Дань не платили только поляне.

Договор обязывал киевского князя обеспечивать защиту подвластных ему земель. Местные князья должны были поставлять Киеву воинское ополчение в случае проведения серьезных внешнеполитических акций.

Наличие договора делало власть князя легитимной и обеспечивало ему возможность управлять огромным государством. Но если князь нарушал условия договора, то мог за это жестоко поплатиться. Так, в 945 г. древлянами был убит сын Рюрика Игорь , который по настоянию дружины, вторично отправился за данью в древлянскую землю.

Однако союз киевских князей с подвластными племенами был непрочным. Местные князья стремились при любом удобном поводе вернуть независимость. Так, князь Игорь возвратил под «свою руку» древ­лян, которые воспользовались смертью Олега и отделились от Киева. Войну с древлянами вела и княгиня Ольга . Владимир (980 - 1015) начал свое княжение с походов против вятичей и радимичей, которые после гибели Святослава (957-972) перестали платить дань Киеву.

Конец Х в. стал временем завершения формирования территориальной структуры Древнерусского государства и укрепления власти киевского князя. Эта тенденция просматривается уже в деятельности княгини Ольги. Она упразднила систему полюдья, постепенно заменив ее централизованным сбором фиксируемой дани-налога. С этой же целью княгиня, по-видимому, приняла христианство из Константинополя.

Новый решающий шаг в укреплении центральной власти сделал Святослав. В его договоре с византийским императором вообще нет упоминаний о племенных князьях. Речь идет о «великом князе русском» Святославе, его воеводе Свенельде, о «болярах» и всех остальных, заключенных в общем понятии «Русь». Святослав вводит в древнерусскую политическую практику новое начало. Отправляясь после разгрома печенегов на Дунай, он оставил своим наместником в Киеве старшего сына Ярополка (972-980); второго сына - Олега отправил в землю древлянскую; третьего сына, малолетнего Владимира , с дядей его Добрынею отпустил в Новгород. Очевидно, он передал наместникам право сбора дани для Киева.

Дело, начатое Святославом , завершил Владимир . Ему удалось присоединить к Киеву юго-западные (Галицию, Волынь) и западные (Полоцкую, Туровскую) земли. В целях укрепления централизаторских тенденций была проведена религиозная реформа. Принятие христианства из Византии значительно усилило власть киевского князя.

Владимир окончательно ликвидировал местные княжения, посадив в главных городах киевских наместников - своих многочисленных сыновей. Они отправлялись на места с частью своей дружины, и кормились за счет даней и разных поборов с населения, посылая часть дани великому князю в Киев. Так, Ярослав (1019-1054), посаженный отцом в Новгороде, отсылал ему «уроком» две тысячи гривен в год, а одну тысячу раздавал находящейся с ним дружине.

В это же время начинает формироваться так называемая лествичная система передачи власти, основанная на принципе старшинства. Киевский престол, в случае смерти великого князя, занимал старший в роду Рюриковичей: обычно следующий за ним по старшинству брат, или старший сын. Это влекло за собой передвижение и всех остальных князей-наместников: место старшего брата, перебравшегося в Киев (обычно он сидел на новгородском столе), занимал следующий по возрасту брат, а остальные братья перемещались по «лествице» власти на одну «ступеньку» вверх, переходя на все более престижные княжения.

Эволюционное развитие русских земель в XI – первой трети XII вв. Однако «лествичная» система не была четко зафиксированной юридической нормой. После смерти отца, как правило, начиналась активная борьба между братьями за право владеть Киевом. Победитель, разумеется, сажал в остальные земли своих сыновей. Так, после смерти Святослава началась борьба за власть между его сыновьями- Ярополком киевским, Олегом древлянским и Владимиром новгородским. Победу в ней одержал Владимир . Еще более кровавая усобица разгорелась между сыновьями Владимира. Киевским престолом, в результате братоубийственной войны (в ней погиблиБорис , Глеб и Святослав) , овладел Ярослав. Став киевским князем, Ярослав сумел устранить от власти и остальных своих братьев. Их места заняли его сыновья.

Ярослав умер в 1054 году. Перед смертью он разделил между сыновьями, «по старшинству», русские земли. Изяслав, как «старейший сын», получил Киев (к тому же оставался князем новгородским). Святослав был отправлен во второй по значению город Руси - Чернигов, Всеволод - в Переяславль. При этом князь нака­зал сыновьям жить в мире и согласии и слушаться старшего брата, как отца своего. Тем самым формально закреплялся политический приоритет киевского князя.

Однако, начиная с 1073 г., между братьями развернулась ожесточенная борьба за киевский престол, в которую впоследствии были втянуты и внуки Ярослава. Внутриполитическая ситуация осложнялась и тем обстоятельством, что в борьбе друг с другом князья использовали половецкие отряды и польские полки.

К концу XI в. власть киевских князей значительно ослабла. На смену «вертикальному» принципу управления Древнерусским государством - исполнение сыновьями воли отца, приходит «горизонтальный» - договоры братьев между собой. Ведущая роль теперь принадлежала княжеским съездам. На них решались проблемы борьбы с общими врагами – половцами, а также вопросы междокняжеских соглашений. Наиболее значимым с этой точки зрения был княжеский съезд в городе Любече (1097), установивший новый принцип взаимоотношений между князьями: «каждый да держит отчину свою». Русские земли были распределены между отдельными ветвями потомков Ярослава Мудрого и «отчина» (земля, в которой княжил отец) переходила по наследству сыну.

Конечно, новый принцип утвердился не сразу. Ни Любечский, ни последующие княжеские съезды (1100, 1103, 1110) не смогли предотвратить междоусобиц, которые сменялись более или менее стабильными периодами, которыми характеризуется время правления в Киеве Владимира Всеволодовича Мономаха (1113-1125) и его старшего сына Мстислава Владимировича (1125-1132). Однако центробежные тенденции давали о себе знать и во второй четверти XII в. Древнерусское государство распалось на независимые княжества и земли.

Функции княжеской власти в Древнерусском государстве. Наличие общественного договора междукнязьями и восточнославянским обществом предполагало, что общество делегировало княжеской власти вполне определенные функции.

Прежде всего, князь являлся военным руководителем страны. Он обеспечивал внешнюю безопасность, охрану торговых путей проходящих через восточнославянские земли (в первую очередь пути «из варяг в греки»), организовывал походы в чужие страны (в 907 и 911 гг. походы на Царьград совершил князь Олег и в 941 г. - князь Игорь ). Поэтому своим обликом и поведением первые русские князья напоминали военных вождей. Они принимали непосредственное участие в сражении, причем в качестве передового воина, увлекающего своей удалью и отвагой остальную рать. Чтобы поднять боевой дух воинов, князья, по древней традиции, произносили перед решающей битвой пламенные речи.

Ратные подвиги князей тесно переплетались с дипломатическими усилиями, направленными на достижение внешней безопасности Руси. Первые византийские послы появились в Киеве при князе Игоре . Умелым дипломатом была и княгиня Ольга . Она первой из русских правителей попыталась использовать в дипломатической практике династические браки. По мнению известного историка А.Н.Сахарова, целью визита Ольги в Константинополь в 957 г. было не только принятие христианства, но и установление династического брака своего сына Святослава с дочерью византийского императора Константина VII Феодорой. Впоследствии на этом поприще значительных успехов достиг Ярослав Мудрый .

Второй существенной задачей княжеской власти была охрана внутреннего мира и порядка. Эта деятельность включала в себя несколько направлений. Впервые одну из важнейших функций государственной власти - право формулировать новые нормы жизни общества, издавать законы - осуществила княгиняОльга, изменив порядок уплаты дани. Ярослав Мудрый создал первый на Руси письменный свод законов - «Правду Ярослава» (1015). В последующем появляются Правда Ярославичей, Уставы Владимира Мономаха, церковные княжеские уставы.

Помимо законотворческой работы, князья выполняли и судебные функции. Так, в дневном расписании Владимира Мономаха отводилось специальное время для проведения судебных разбирательств. В компетенцию княжеского суда входили, прежде всего, разбойные дела, т.е. преступления связанные с нарушениями внутреннего мира. Княжеский суд вершился гласно, в присутствии представителей местных общин. Значительную роль в судопроизводстве играли заинтересованные стороны. Потерпевшие сами разыскивала преступника, вызывали и доставляли его в суд, обеспечивали присутствие свидетелей и пр. Личное участие князя в суде, гласность княжеского суда, выражавшаяся в присутствии на нем народных представителей, активность в судебном разбирательстве истца и ответчика свидетельствовало об определенной демократичности княжого суда в Древнерусском государстве, что значительно отличало его от западноевропейского сеньориального.

Князья не только судили, но и взимали денежные судебные штрафы – виры, которые шли на покупку оружия и коней, необходимых для обороны от кочевников.

После принятия христианства на плечи князей легла обязанность всячески способствовать распространению христианства в древнерусском обществе и материально обеспечивать духовенство.

На Руси ценились не только ратные подвиги князей, но и умение мудро решать внутренние проблемы государства. Недаром к числу наиболее уважаемых деятелей народ относил Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха.

Дружина. Важную роль в структуре Древнерусской государственности играла княжеская дружина. Она состояла из профессиональных воинов. Часть дружины переходила к князю от отца («старшая» дружина). Младшие дружинники росли и воспитывались вместе с княжичем с 13-14 –летнего возраста.

Дружина не только сопровождала князя в походах, но и помогала в управлении государством. На Руси укоренилась традиция совещания («думы») князя с дружиной. Так, князь Игорь, получив в 944 г. предложение византийских послов отказаться от похода на Царьград взамен уплаты дани, созвал свою дружину на «думу» и согласился с ее мнением: «не бившись иметь злато и серебро и паволоки». В 1093 г. внуки Ярослава Мудрого князьяСвятополк Изяславич , Ростислав иВладимир (Мономах) Всеволодовичи перед началом военных действий советовались со своими «осмысленными мужами», следует ли нападать на половцев или же выгоднее заключить с ними мир. С дружинами обсуждался вопрос о сроках наступления на половцев на княжеских съездах 1103 и 1111 гг. И хотя мнения князя и дружины разошлись, князь потратил много усилий, чтобы убедить дружинников в правоте своего решения. Известны и попытки дружины оказывать давление на князя. Именно княжеские дружинники убедили Игоря отправиться за вторично за данью к древлянам. А в 1015 г., дружина киевского князя попыталась вмешаться в вопросы княжения. Узнав о смерти Владимира , дружинники предложили стать киевским князем его младшему сыну Борису . И только нежелание князя нарушить традицию старшинства не позволило дружине настоять на своем. Судя по «Поучению» Владимира Мономаха , князь советовался со своей дружиной едва ли не каждый день.

Между князем и дружиной существовали взаимные личные обязательства. Дружинники постоянно находились при своем князе и были на полном его содержании. Князь расходовал на дружину часть средств, которые он получал в качестве дани. Бытовая близость князя и дружины выражалась и в повседневных застольях, гремевших под сводами княжеских гридниц. В свою очередь, дружина обязывалась поддерживать и защищать своего князя. В то же время перемещение князей не являлось обязательным для дружины. Дружинники были людьми свободными и имели право оставить одного князя и поступить на службу к другому. Так, в 1146 г. только часть дружины отправилась вслед за князем Святославом Ольговичем, изгнанным из Новгорода Северского своим противником Изяславом Мстиславичем.

По мнению И.Я.Фроянова, «такая система личных связей напоминает вассально-сюзеренные отношения Западной Европы. Однако поначалу дружинно-княжеские связи принципиально отличались от них. Личная преданность дружинников не закреплялась временными земельными владениями (ленами), характерными для западноевропейского средневековья. Древнерусский дружинник не получал за свою службу (и на ее время) земельного надела, который мог бы обеспечить его всем необходимым. Зато он находился полностью на обеспечении князя. Точнее, князю номинально принадлежало все, что он вместе с дружиной захватил в военном походе или получил в виде дани, а затем распределял между дружинниками».

В XI – XII вв. ситуация несколько меняется. Часть дружины все настойчивее стремилась ограничить круг лиц, имеющих право давать советы князю. Дружина раскололась на «старшую» («переднюю», «большую») и «младшую» («отроки», «детские» и др). К концу XII в. выработались даже понятия о «боярах думающих» и «мужах хоробрствующих». И если раньше перед лицом князя все дружинники были равны, то теперь происходит известная дифференциация не только дружинного права, но и материального положения княжной дружины.

В результате складывания на Руси в XI – XII вв. новых междокняжеских отношений сократились возможности обогащения князя и старших дружинников - бояр за счет даней. Князья, став собственниками своих «отчин», начинают отправлять бояр в города и волости в качестве наместников, жалуя их правом кормления . Однако «передача в кормление городов и сел носила неземельный характер. Ведь передавалась не территория, а право сбора доходов с жившего на ней населения. Стало быть, вассалитет, строящийся на пожаловании кормлений, не имел феодального содержания, поскольку был лишен земельной основы» (И.Я.Фроянов).

Теперь большинство бояр уже не живет вместе с князем, но регулярно приезжает к княжескому двору. В то же время значительная часть младшей дружины продолжала жить при князе и находилась на его содержании.

Таким образом, древнерусская дружина в XI – XII вв. испытывала влияние двух противоречивых тенденций. С одной стороны, еще действовали старые дружинные связи, привязывающие дружину к князю и заставляющие ее быть подвижной, перемещаясь вслед за своим князем. С другой стороны, часть дружины испытывает определенную тягу к оседлости, что способствовало постепенному разрушению дружинной организации. По мнению И.Я.Фроянова, «в противоборстве этих стремлений отражался переходный характер эпохи, совмещавшей старые порядки доклассового строя с формирующимися новыми социальными отношениями, ведущими к классовому феодальному обществу».

Народ и власть. Несмотря на значительный общественный вес князя, его власть не была всеобъемлющей. В древнерусском обществе глубоко укоренились традиции народоправства – коллективного общинного управления. Историки называют его вечевым идеалом

Вече функционировало во всех крупных городских центрах Древней Руси. Оно ведало вопросами войны и мира, финансовыми и земельными ресурсами, санкционировало денежные сборы. Даже создание судебных сборников не являлось частным делом князя или его ближайшего окружения. Некоторые историки предполагают, что введение новых законов или отмена старых производилась с предварительным обсуждением на вече. То есть, ни одно сколько-нибудь значимое общественное дело не решалось без участия народа.

Вечевая власть зорко следила за соблюдением князем условий договора с местным обществом и определяло меру наказания за его нарушение. Именно древлянское вече вынесло князю Игорю в 945 г. приговор: “Если повадится волк к овцам, то выносит все стадо, пока не убьют его”.

Вечевые собрания проводились и в Киеве. В 968 г., когда Святослав Игоревич воевал в Болгарии Дунайской, киевское вече направило князю резкое требование вернуться в Киев и защитить свою землю от печенегов.

В XI-XII вв. городские вече стали все чаще вторгаться в вопросы княжения. Невзирая на уста­новившийся порядок, они могло пригласить к себе любого князя или указать неугодному “от ворот поворот”.

В 1068 г. после поражения киевского князя Изяслава Ярославича от половцев вече приняло решение об его изгнании и приглашении на киевский стол Всеслава Полоцкого , находившегося в Киеве в заточении. Менее чем через год киевлян снова собирались на вече, дабы заручиться помощью Святослава и Всеволода Ярославичей против Изяслава , шедшего с польским войском на Киев. В 1113 г. именно киевское вече, вопреки существовавшему порядку престолонаследия, призвало в Киев на княжение Владимира Мономаха . В 1125 г. на киевский престол был посажен старший Мономашич Мстислав , а после его смерти в 1132 г. киевляне передали власть его брату Ярополку .

Нередко бытует представление о вече как неуправляемом собрании, где вопросы решались «криком»: кто кого перекричит. Документы свидетельствуют, что собрания проходили весьма организованно, с соблюдением правил, выработанных вечевой практикой. Обычно вече собиралось на площади перед главным храмом (в Киеве, например, перед Софийским собором). В ожидании его начала горожане вели себя степенно. «Заседанием» руководил князь, митрополит и тысяцкий . Выступить на вече простому человеку можно было лишь с разрешения самого собрания. Некоторые историки допускают существование протокольных записей вечевых решений.

Вопрос о вече является дискуссионным в науке. Часть советских историков (В.Т. Пашуто, В.Л. Янин и др.) видели в вече собрание феодальных верхов, защищающих свои классовые привилегии. Однако большинство современных исследователей (как, впрочем, и дореволюционных) рассматривают вече как демократический институт, на котором были представлены практически все слои древнерусского общества. Конечно, непременными их участниками была древнерусская знать: князья, бояре, богатые купцы. Нередко они руководили вечевыми собраниями, но навязать свою волю не могли. Народ принимал решения исходя из собственных интересов. Древнерусская знать была вынуждена считаться с волей народа. Подобная ситуация во многом объясняется спецификой военной организации Древнерусского государства.

Народное ополчение. Одной изтрадиционныхоснов восточнославянского общества, воспринятой Древнерусской государственностью, было существование народного ополчения - прямого вооружения народа. То есть почти все мужчины на Руси были заняты не только в производстве тех или иных материальных благ, но и в военном деле. При этом народные ополченцы – «вои» предстают в Русской Правде не только «оружно», но и «конно», т.е. народное ополчение делились на пешую и конную рать.

Вооруженный народ практически на всей территории Древней Руси был организован по десятичной системе. Ее основу составляли сотни – территориально-административные образования и вместе с тем военные единицы. Возглавлявшие их сотники (сотские ) являлись не только административными, но и военными чинами. Сотни складывались в тысячу, которая и являлась собственно народным ополчением определенного города и примыкающей к нему округи. Во главе народное ополчение стояли тысяцкие . Как правило, они выбирались из представителей уже прошедших через должности десятских и сотских.

Весьма существенным являлось то обстоятельство, что народное ополчение подчинялось не князю, а городскому вече. Именно вече принимало решение о выступлении в поход, которое являлось обязательным для всех. К тем, кто уклонялся от исполнения воинского долга, применялись суровые наказания, хотя в некоторых случаях можно было откупиться деньгами.

Основная тяжесть войн, которые вела Русь с внешними врагами ложилась на плечи «воев». Профессиональные воины – княжеские дружинники, составляли лишь незначительную часть древнерусской воинской рати, и в случае серьезной военной опасности выступали как своеобразный штаб, который руководил народным ополчением.

В то же время народные ополченцы не были пассивны и во внутренних делах государства. Они составляли основную массу участников вечевых собраний. Именно это обстоятельство и заставляло знать считаться с волей веча. Кроме того «вои» активно участвовали и в межкняжеских спорах, начиная с первых раздоров Святославичей, Владимировичей и Ярославичей (в летописях они выступали как «кияне», «переяславцы», «черниговцы», «новгородцы» и прочие).

Таким образом, в древнерусском обществе господствовал идеал народоправства - коллективного общинного управления. Князь не был в полном смысле государем (ни в восточном варианте, ни западном). Большими правами обладало народное собрание. С помощью веча народ влиял на ход всей общественно-политической жизни. Высокая социально-политическая активность населения обусловливалась демократическим характером военной организации, в которой весьма важное место принадлежало народному ополчению. Именно «вои» определяли исход военных столкновений, внешних и внутренних.

В год 6388 (880).

В год 6389 (881).

В год 6390 (882). Выступил в поход Олег , взяв с собою много воинов: варягов , чудь, словен, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своего мужа. Оттуда отправился вниз, и взял Любеч, и также посадил мужа своего. И пришли к горам Киевским, и узнал Олег , что княжат тут Аскольд и Дир . Спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря . И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру , говоря им, что-де "мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря . Придите к нам, к родичам своим". Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру : "Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода", и показал Игоря : "А это сын Рюрика ". И убили Аскольда и Дира , отнесли на гору и погребли Аскольда на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь святого Николы; а Дирова могила - за церковью святой Ирины. И сел Олег , княжа, в Киеве, и сказал Олег : "Да будет это мать городам русским". И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся русью. Тот Олег начал ставить города и установил дани словенам, и кривичам, и мери, и установил варягам давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава .

В год 6391 (883). Начал Олег воевать против древлян и, покорив их, брал дань с них по черной кунице.

В год 6392 (884). Олег на северян, и победил северян, и возложил на них легкую дань, и не велел им платить дань хазарам, сказав: "Я враг их" и вам (им платить) незачем".

В год 6393 (885). "Хазарам". И сказал им Олег : "Не давайте хазарам, но платите мне". И дали Олегу по щелягу, как и хазарам давали. И властвовал Олег над полянами, и древлянами, и северянами, и радимичами, а с уличами и тиверцами воевал.

В год 6394 (886).

В год 6395 (887). Царствовал Леон, сын Василия, который прозывался Львом, и брат его Александр, и царствовали 26 лет.

В год 6396 (888).

В год 6397 (889).

В год 6398 (890).

В год 6399 (891).

В год 6400 (892).

В год 6401 (893).

В год 6402 (894).

В год 6403 (895).

В год 6404 (896).

В год 6405 (897).

В год 6406 (898). Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же, как теперь половцы. И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами. Сидели ведь тут прежде славяне, а затем Славянскую землю захватили волохи. А после угры прогнали волохов, унаследовали ту землю и поселились со славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской. И стали угры воевать с греками и попленили землю Фракийскую и Македонскую до самой Селуни. И стали воевать с моравами и чехами. Был един народ славянский: славяне, которые сидели по Дунаю, покоренные уграми, и моравы, и чехи, и поляки, и поляне, которые теперь зовутся русь. Для них ведь, моравов, первых созданы буквы, названные славянской грамотой; эта же грамота и у русских, и у болгар дунайских.

Когда славяне жили уже крещеными, князья их Ростислав, Святополк и Коцел послали к царю Михаилу, говоря: "Земля наша крещена, но нет у нас учителя, который бы нас наставил и поучал нас и объяснил святые книги. Ведь не знаем мы ни греческого языка, ни латинского; одни учат нас так, а другие иначе, от этого не знаем мы ни начертания букв, ни их значения. И пошлите нам учителей, которые бы могли нам истолковать слова книжные и смысл их". Услышав это, царь Михаил созвал всех философов и передал им все сказанное славянскими князьями. И сказали философы: "В Селуни есть муж, именем Лев. Имеет он сыновей, знающих славянский язык; два сына у него искусные философы". Услышав об этом, царь послал за ними ко Льву в Селунь, со словами: "Пошли к нам без промедления своих сыновей Мефодия и Константина". Услышав об этом, Лев вскоре же послал их, и пришли они к царю, и сказал он им: "Вот, прислала послов ко мне Славянская земля, прося себе учителя, который мог бы им истолковать священные книги, ибо этого они хотят". И уговорил их царь, и послал их в Славянскую землю к Ростиславу, Святополку и Коцелу. Когда же (братья эти) пришли, - начали они составлять славянскую азбуку и перевели Апостол и Евангелие. И рады были славяне, что услышали они о величии Божьем на своем языке. Затем перевели Псалтырь и Октоих и другие книги. Некие же стали хулить славянские книги, говоря, что "ни одному народу не следует иметь свою азбуку, кроме евреев, греков и латинян, согласно надписи Пилата, который на кресте Господнем написал (только на этих языках)". Услышав об этом, папа римский осудил тех, кто хулит славянские книги, сказав так: "Да исполнится слово Писания: "Пусть восхвалят Бога все народы", и другое: "Пусть все народы восхвалят величие Божие, поскольку дух святой дал им говорить". Если же кто бранит славянскую грамоту, да будет отлучен от церкви, пока не исправится; это волки, а не овцы, их следует узнавать по поступкам их и беречься их. Вы же, чада, послушайте божественного учения и не отвергните церковного поучения, которое дал вам наставник ваш Мефодий". Константин же вернулся назад и отправился учить болгарский народ, а Мефодий остался в Моравии. Затем князь Коцел поставил Мефодия епископом в Паннонии на столе святого апостола Андроника, одного из семидесяти, ученика святого апостола Павла. Мефодий же посадил двух попов, хороших скорописцев, и перевел все книги полностью с греческого языка на славянский за шесть месяцев, начав в марте, а закончив в 26 день октября месяца. Закончив же, воздал достойную хвалу и славу Богу, давшему такую благодать епископу Мефодию, преемнику Андроника; ибо учитель славянскому народу - апостол Андроник. К моравам же ходил и апостол Павел и учил там; там же находится и Иллирия, до которой доходил апостол Павел и где первоначально жили славяне. Поэтому учитель славян - апостол Павел, из тех же славян - и мы, русь; поэтому и нам, руси, учитель Павел, так как учил славянский народ и поставил по себе у славян епископом и наместником Андроника. А славянский народ и русский един, от варягов ведь прозвались русью, а прежде были славяне; хоть и полянами назывались, но речь была славянской. Полянами прозваны были потому, что сидели в поле, а язык был им общий - славянский.

В год 6407 (899).

В год 6408 (900).

В год 6409 (901).

В год 6410 (902). Леон-царь нанял угров против болгар. Угры же, напав, попленили всю землю Болгарскую. Симеон же, узнав об этом, пошел на угров, а угры двинулись против него и победили болгар, так что Симеон едва убежал в Доростол.

В год 6411 (903). Когда Игорь вырос, то сопровождал Олега и слушал его, и привели ему жену из Пскова, именем Ольгу.

В год 6412 (904).

В год 6413 (905).

В год 6414 (906).

ПОХОД КНЯЗЯ ОЛЕГА НА ЦАРЬГРАД

В год 6415 (907). Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве ; взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи: этих всех называли греки "Великая Скифь". И с этими всеми пошел Олег на конях и в кораблях; и было кораблей числом 2000. И пришел к Царьграду: греки же замкнули Суд, а город затворили. И вышел Олег на берег, и начал воевать, и много убийств сотворил в окрестностях города грекам, и разбили множество палат, и церкви пожгли. А тех, кого захватили в плен, одних иссекли, других замучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море, и много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги.

И повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на колеса корабли. И когда подул попутный ветер, подняли они в поле паруса и пошли к городу. Греки же, увидев это, испугались и сказали, послав к Олегу : "Не губи города, дадим тебе дань, какую захочешь". И остановил Олег воинов, и вынесли ему пищу и вино, но не принял его, так как было оно отравлено. И испугались греки, и сказали: "Это не Олег , но святой Дмитрий, посланный на нас Богом". И приказал Олег дать дани на 2000 кораблей: по 12 гривен на человека, а было в каждом корабле по 40 мужей.

И согласились на это греки, и стали греки просить мира, чтобы не воевал Греческой земли. Олег же, немного отойдя от столицы, начал переговоры о мире с греческими царями Леоном и Александром и послал к ним в столицу Карла, Фарлафа, Вермуда, Рулава и Стемида со словами: "Платите мне дань". И сказали греки: "Что хочешь, дадим тебе". И приказал Олег дать воинам своим на 2000 кораблей по 12 гривен на уключину, а затем дать дань для русских городов: прежде всего для Киева, затем для Чернигова, для Переяславля, для Полоцка, для Ростова, для Любеча и для других городов: ибо по этим городам сидят великие князья, подвластные Олегу . "Когда приходят русские, пусть берут содержание для послов, сколько хотят; а если придут купцы, пусть берут месячное на 6 месяцев: хлеб, вино, мясо, рыбу и плоды. И пусть устраивают им баню - сколько захотят. Когда же русские отправятся домой, пусть берут у царя на дорогу еду, якоря, канаты, паруса и что им нужно". И обязались греки, и сказали цари и все бояре: "Если русские явятся не для торговли, то пусть не берут месячное; пусть запретит русский князь указом своим приходящим сюда русским творить бесчинства в селах и в стране нашей. Приходящие сюда русские пусть живут у церкви святого Мамонта, и пришлют к ним от нашего царства, и перепишут имена их, тогда возьмут полагающееся им месячное, - сперва те, кто пришли из Киева, затем из Чернигова, и из Переяславля, и из других городов. И пусть входят в город только через одни ворота в сопровождении царского мужа, без оружия, по 50 человек, и торгуют, сколько им нужно, не уплачивая никаких сборов".

Цари же Леон и Александр заключили мир с Олегом , обязались уплачивать дань и присягали друг другу: сами целовали крест, а Олега с мужами его водили присягать по закону русскому, и клялись те своим оружием и Перуном, своим богом, и Волосом, богом скота, и утвердили мир. И сказал Олег : "Сшейте для руси паруса из паволок, а славянам копринные", - и было так. И повесил щит свой на вратах в знак победы, и пошел от Царьграда. И подняла русь паруса из паволок, а славяне копринные, и разодрал их ветер; и сказали славяне: "Возьмем свои толстины, не даны славянам паруса из паволок". И вернулся Олег в Киев, неся золото, и паволоки, и плоды, и вино, и всякое узорочье. И прозвали Олега Вещим , так как были люди язычниками и непросвещенными.

В год 6417 (909).

В год 6418 (910).

В год 6419 (911). Явилась на западе большая звезда в виде копья.

В год 6420 (912). Послал Олег мужей своих заключить мир и установить договор между греками и русскими, говоря так: "Список с договора, заключенного при тех же царях Льве и Александре. Мы от рода русского - Карлы, Инегелд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид - посланные от Олега , великого князя русского, и от всех, кто под рукою его, - светлых и великих князей, и его великих бояр, к вам, Льву, Александру и Константину, великим в Боге самодержцам, царям греческим, для укрепления и для удостоверения многолетней дружбы, бывшей между христианами и русскими, по желанию наших великих князей и по повелению, от всех находящихся под рукою его русских. Наша светлость, превыше всего желая в Боге укрепить и удостоверить дружбу, существовавшую постоянно между христианами и русскими, рассудили по справедливости, не только на словах, но и на письме, и клятвою твердою, клянясь оружием своим, утвердить такую дружбу и удостоверить ее по вере и по закону нашему.

Таковы суть главы договора, относительно которых мы себя обязали по Божьей вере и дружбе. Первыми словами нашего договора помиримся с вами, греки, и станем любить друг друга от всей души и по всей доброй воле, и не дадим произойти, поскольку это в нашей власти, никакому обману или преступлению от сущих под рукою наших светлых князей; но постараемся, насколько в силах наших, сохранить с вами, греки, в будущие годы и навсегда непревратную и неизменную дружбу, изъявлением и преданием письму с закреплением, клятвой удостоверяемую. Так же и вы, греки, соблюдайте такую же непоколебимую и неизменную дружбу к князьям нашим светлым русским и ко всем, кто находится под рукою нашего светлого князя всегда и во все годы.

А о главах, касающихся возможных злодеяний, договоримся так: те злодеяния, которые будут явно удостоверены, пусть считаются бесспорно совершившимися; а каким не станут верить, пусть клянется та сторона, которая домогается, чтобы злодеянию этому не верили; и когда поклянется сторона та, пусть будет такое наказание, каким окажется преступление.

Об этом: если кто убьет, - русский христианина или христианин русского, - да умрет на месте убийства. Если же убийца убежит, а окажется имущим, то ту часть его имущества, которую полагается по закону, пусть возьмет родственник убитого, но и жена убийцы пусть сохранит то, что полагается ей по закону. Если же окажется неимущим бежавший убийца, то пусть останется под судом, пока не разыщется, а тогда да умрет.

Если ударит кто мечом или будет бить каким-либо другим орудием, то за тот удар или битье пусть даст 5 литр серебра по закону русскому; если же совершивший этот проступок неимущий, то пусть даст сколько может, так, что пусть снимет с себя и те самые одежды, в которых ходит, а об оставшейся неуплаченной сумме пусть клянется по своей вере, что никто не может помочь ему, и пусть не взыскивается с него этот остаток.

Об этом: если украдет что русский у христианина или, напротив, христианин у русского, и пойман будет вор пострадавшим в то самое время, когда совершает кражу, либо если приготовится вор красть и будет убит, то не взыщется смерть его ни от христиан, ни от русских; но пусть пострадавший возьмет то свое, что потерял. Если же добровольно отдастся вор, то пусть будет взят тем, у кого он украл, и пусть будет связан, и отдаст то, что украл, в тройном размере.

Об этом: если кто из христиан или из русских посредством побоев покусится (на грабеж) и явно силою возьмет что-либо, принадлежащее другому, то пусть вернет в тройном размере.

Если выкинута будет ладья сильным ветром на чужую землю и будет там кто-нибудь из нас, русских, и поможет сохранить ладью с грузом ее и отправить вновь в Греческую землю, то проводим ее через всякое опасное место, пока не придет в место безопасное; если же ладья эта бурей или на мель сев задержана и не может возвратиться в свои места, то поможем гребцам той ладьи мы, русские, и проводим их с товарами их поздорову. Если же случится около Греческой земли такая же беда с русской ладьей, то проводим ее в Русскую землю и пусть продают товары той ладьи, так что если можно что продать из той ладьи, то пусть вынесем (на греческий берег) мы, русские. И когда приходим (мы, русские) в Греческую землю для торговли или посольством к вашему царю, то (мы, греки) пропустим с честью проданные товары их ладьи. Если же случится кому-либо из нас, русских, прибывших с ладьею, быть убиту или что-нибудь будет взято из ладьи, то пусть будут виновники присуждены к вышесказанному наказанию.

Об этих: если пленник той или иной стороны насильно удерживается русскими или греками, будучи продан в их страну, и если, действительно, окажется русский или грек, то пусть выкупят и возвратят выкупленное лицо в его страну и возьмут цену его купившие, или пусть будет предложена за него цена, полагающаяся за челядина. Также, если и на войне взят будет он теми греками, - все равно пусть возвратится он в свою страну и отдана будет за него обычная цена его, как уже сказано выше.

Если же будет набор в войско и эти (русские) захотят почтить вашего царя, и сколько бы ни пришло их в какое время, и захотят остаться у вашего царя по своей воле, то пусть так будет.

Еще о русских, о пленниках. Явившиеся из какой-либо страны (пленные христиане) на Русь и продаваемые (русскими) назад в Грецию или пленные христиане, приведенные на Русь из какой-либо страны, - все эти должны продаваться по 20 златников и возвращаться в Греческую землю.

Об этом: если украден будет челядин русский, либо убежит, либо насильно будет продан и жаловаться станут русские, пусть докажут это о своем челядине и возьмут его на Русь, но и купцы, если потеряют челядина и обжалуют, пусть требуют судом и, когда найдут, - возьмут его. Если же кто-либо не позволит произвести дознание, - тем самым не будет признан правым.

И о русских, служащих в Греческой земле у греческого царя. Если кто умрет, не распорядившись своим имуществом, а своих (в Греции) у него не будет, то пусть возвратится имущество его на Русь ближайшим младшим родственникам. Если же сделает завещание, то возьмет завещанное ему тот, кому написал наследовать его имущество, и да наследует его.

О русских торгующих.

О различных людях, ходящих в Греческую землю и остающихся в долгу. Если злодей не возвратится на Русь, то пусть жалуются русские греческому царству, и будет он схвачен и возвращен насильно на Русь. То же самое пусть сделают и русские грекам, если случится такое же.

В знак крепости и неизменности, которая должна быть между вами, христианами, и русскими, мирный договор этот сотворили мы Ивановым написанием на двух хартиях - Царя вашего и своею рукою, - скрепили его клятвою предлежащим честным крестом и святою единосущною Троицею единого истинного Бога вашего и дали нашим послам. Мы же клялись царю вашему, поставленному от Бога, как божественное создание, по вере и по обычаю нашим, не нарушать нам и никому из страны нашей ни одной из установленных глав мирного договора и дружбы. И это написание дали царям вашим на утверждение, чтобы договор этот стал основой утверждения и удостоверения существующего между нами мира. Месяца сентября 2, индикта 15, в год от сотворения мира 6420".

Царь же Леон почтил русских послов дарами - золотом, и шелками, и драгоценными тканями - и приставил к ним своих мужей показать им церковную красоту, золотые палаты и хранящиеся в них богатства: множество золота, паволоки, драгоценные камни и страсти Господни - венец, гвозди, багряницу и мощи святых, уча их вере своей и показывая им истинную веру. И так отпустил их в свою землю с великою честью. Послы же, посланные Олегом , вернулись к нему и поведали ему все речи обоих царей, как заключили мир и договор положили между Греческою землею и Русскою и установили не преступать клятвы - ни грекам, ни руси.

ПРЕДАНИЕ О СМЕРТИ КНЯЗЯ ОЛЕГА

И жил Олег , княжа в Киеве , мир имея со всеми странами. И пришла осень, и вспомнил Олег коня своего, которого прежде поставил кормить, решив никогда на него не садиться, Ибо спрашивал он волхвов и кудесников: "От чего я умру?". И сказал ему один кудесник: "Князь! От коня твоего любимого, на котором ты ездишь, - от него тебе и умереть?". Запали слова эти в душу Олегу , и сказал он: "Никогда не сяду на него и не увижу его больше". И повелел кормить его и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не видя его, пока не пошел на греков. А когда вернулся в Киев и прошло четыре года, - на пятый год помянул он своего коня, от которого волхвы предсказали ему смерть. И призвал он старейшину конюхов и сказал: "Где конь мой, которого приказал я кормить и беречь?". Тот же ответил: "Умер". Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав: "Неверно говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив". И приказал оседлать себе коня: "Да увижу кости его". И приехал на то место, где лежали его голые кости и череп голый, слез с коня, посмеялся и сказал: "От этого ли черепа смерть мне принять?". И ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея, и ужалила его в ногу. И от того разболелся и умер. Оплакивали его все люди плачем великим, и понесли его, и похоронили на горе, называемою Щековица; есть же могила его и доныне, слывет могилой Олеговой . И было всех лет княжения его тридцать и три.

Неудивительно, что от волхвования сбывается чародейство. Так было и в царствование Домициана тогда был известен некий волхв именем Аполлоний Тианский, который ходил и творил всюду бесовские чудеса - в городах и селах. Однажды, когда из Рима пришел он в Византию, упросили его живущие там сделать следующее: он изгнал из города множество змей и скорпионов, чтобы не было от них вреда людям и ярость конскую обуздал на глазах у бояр. Так и в Антиохию пришел, и, упрошенный людьми теми - антиохиянинами, страдавшими от скорпионов и комаров, сделал медного скорпиона, и зарыл его в землю, и поставил над ним небольшой мраморный столп, и повелел взять людям палки и ходить по городу и выкликивать, потрясая теми палками: "Быть городу без комара!". И так исчезли из города скорпионы и комары. И спросили его еще об угрожавшем городу землетрясении, и, вздохнув, написал он на дощечке следующее "Увы тебе, несчастный город, много ты потрясешься и огнем будешь попален, оплачет тебя (тот, кто будет) на берегу Оронта". Об (Аполлонии) этом и великий Анастасий Божьего града сказал: "Чудеса, сотворенные Аполлонием, даже и до сих пор на некоторых местах исполняются: одни - чтобы отогнать четвероногих животных и птиц, которые могли бы вредить людям другие же - для удержания речных струй, вырвавшихся из берегов, но иные и на погибель и в ущерб людям, хотя и на обуздание их. Не только ведь при жизни его так делали бесы такие чудеса, но и по смерти, у гроба его, творили чудеса его именем, чтобы обольщать жалких людей, часто уловляемых на них дьяволом". Итак, кто что скажет о творящих волшебным искушением делах? Ведь вот, искусен был на волшебное обольщение и никогда не считался Аполлоний с тем что в безумстве предался мудрому ухищрению; а следовало бы ему сказать: "Словом только творю я то, что хотел", и не совершать действий, ожидаемых от него. То все попущением Божиим и творением бесовским случается - всеми подобными делами испытывается наша православная вера, что тверда она и крепка пребывая подле Господа и не увлекаема дьяволом, его призрачными чудесами и сатанинскими делами, творимыми врагами рода человеческого и слугами зла. Бывает же, что некоторые и именем Господа пророчествуют, как Валаам, и Саул, и Каиафа, и бесов даже изгоняют, как Иуда и сыны Скевавели. Потому что и на недостойных многократно действует благодать, как многие свидетельствуют: ибо Валаам всего был чужд - и праведного жития и веры, но тем не менее явилась в нем благодать для убеждения других. И Фараон такой же был, но и ему было раскрыто будущее. И Навуходоносор был законопреступен, но и ему также было открыто будущее многих поколений, тем свидетельствуя, что многие, имеющие превратные понятия, еще до пришествия Христа творят знамения не по собственной воле на прельщение людей, не знающих доброго. Таков был и Симон Волхв, и Менандр, и другие такие же, из-за которых и было по истине сказано: "Не чудесами прельщать...".

Страница создана для пояснений раздела в рубрике . Ссылка на статью: http://сайт/page/oleg-povest-vremennyh-let

Историю Руси обычно принято вести от «призвания варягов». Но что было до прихода Рюрика, говорится редко. Но это не значит, что Русская земля пребывала в состоянии анархии или хаоса.

До «призвания»

Официальная отечественная историография говорит, что государственность на Руси возникла в 862 году после прихода к власти династии Рюриковичей. Однако последнее время многие исследователи ставят под сомнение такую точку зрения. О централизованном Русском государстве до Рюриковичей говорят многие источники, в частности «Иоакимовская летопись», опубликованная в XVIII столетии Василием Татищевым.

Если допустить, что варягов «призвали на княжение» в русские земли, тогда напрашивается вывод, что здесь были не разрозненные славянские племена, а народ, который имел представление о централизованной власти. Впрочем, если признать верной мысль историка Бориса Рыбакова о том, что Рюрик стал княжить после завоевания Новгорода, то и в этом случае мы видим подчиняющиеся единой столице владения.

Гардарики

В греческих и латинских источниках называются крупные города, вокруг которых концентрировалось древнерусское население. Кроме Киева и Новгорода, там упоминаются Изборск, Полоцк, Белозерск, Любечь, Вышгород. Например, баварский географ IX века насчитывал у славян до 4000 городов!
Одним из признаков государственности является существование письменности. Сейчас уже ясно, что в дохристианской Руси она была. Об этом, к примеру, говорит писатель X века Ибн-Фодлан, как очевидец утверждавший, что на могильном столбе русы всегда писали имя покойного, а также князя, которому тот подчинялся. Византийцы и скандинавы не только упоминали, что славяне имеют собственные письмена – буквицу, но и называли их образованным народом.
Более того, в византийских источниках при описании жизни русов отразились и явные признаки их государственного устройства: иерархия знати, административное деление земель, упоминаются также мелкие князья, над которыми стояли «цари».

Государство Словена и Руса

По общепринятой версии, первую правящую династию на Руси заложил Рюрик. Однако современные исследователи предполагают, что Рюриковичи свергли или, по крайней мере, сменили уже существовавшую здесь династию. Историк Александр Самсонов говорит о тесной преемственности на Руси других развитых культур – скифской и сарматской, откуда и могли прийти первые князья русских земель.
В «Сказании о Словене и Русе» повествуется о двух братьях – сыновьях Скифа, двинувшихся вверх от черноморских земель в поисках новых территорий. Они достигли берегов реки Волхов, где и основали город Словенск, который позднее стал называться Великим Новгородом.

Дальше, как пишется в летописи, «Словен же и Рус живяху между собою в любви велице, и княжиша тамо, и завладеша многими странами тамошних краев. Такоже по них сынове их и внуцы княжаху по коленом своим и налезоша себе славы вечные и богатства многа мечем своим и луком». В источниках также упоминается о тесных связях государства Словена и Руса как с варварскими народами, так и с развитыми странами Запада и Востока.

Доказательством подлинности этой истории могут выступать арабо-персидские источники XII века, которые писали о русах и славянах, ссылаясь на эпонимы Руса и Словена. Византиец Симеон Логофет в X веке также упоминает Руса, как предка русского народа. А греки, называя эти земли «Великой Скифью», по сути, подтверждают, что правили здесь потомки Скифа.

Исходя из летописей, земли Словена и Руса неоднократно подвергались запустению, но правящая династия сохранилась. Потомком первых князей стал Гостомысл, который после смерти четырех сыновей оказался последним в роду. Волхвы, растолковав один из снов Гостомысла, предсказали, что новым правителем в Новгороде будет сын его дочери Умилы и варяжского князя Годослава. Этот сын и есть легендарный Рюрик, которого призвали сменить (или продолжить, учитывая родство) новгородскую династию.

Впрочем, историки неоднозначно относятся к такой версии династической преемственности. В частности, Н. М. Карамзин и С. М. Соловьев ставили под сомнение реальность Гостомысла. Более того, некоторые археологи не уверены в самом существовании Новгорода до IX века. Раскопки «Рюрикова городища» подтвердили только следы позднего скандинавского и западнославянского присутствия в этих землях.

Черняховская культура

Если можно поставить под сомнение достоверность «Сказания о Словене и Русе», то факт существования «Северных архонтств» историками признан. Так византийцы называли непокорные земли-государства, расположившиеся в Северном Причерноморье, которые в VI и VII веках являлись для Константинополя серьезной угрозой.

Раскопки в центральной Украине подтвердили существование здесь некогда развитых территорий. Эти протогосударственные образования историки объединяют под понятием «Черняховская культура». Установлено, что на этих землях развивались железообрабатывающее, бронзолитейное, кузнечное, камнесечное производство, а также ювелирное дело и чеканка монет.
Историки отмечают высокий уровень хозяйствования и активную торговлю представителей «Черняховской культуры» с крупными античными центрами. По мнению академика В. В. Седова, основным населением этих мест были славяне-анты и скифо-сарматы.

Кий

Позднее, где-то с V века, именно в центре «Черняховской культуры» начинает свое возвышение Киев – будущая столица Древнерусского государства, основателем которого согласно «Повести временных лет» стал Кий.
Правда, историк Н. М. Тихомиров время основания Киева отодвигает на VIII век. Хотя другие исследователи возражают и находят новую дату в IV столетии, приводя в пример один из средневековых летописных источников: «Бысть основание его в лето от Христа 334».

Сторонник более ранней версии основания Киева историк М. Ю. Брайчевский, опираясь на труды византийского писателя Никифора Григоры, утверждает, что Кий, как и многие правители соседних стран, получил из рук Константина Великого символ власти. В тексте Григоры есть упоминание о «повелителе Руси», которому император вручил титул «царского кравчего».

Так, получив добро на княжение, Кий стал у истоков правящей династии молодой державы со столицей в Киеве. В «Велесовой книге» (которая, конечно, не может считаться достоверным источником) Кий описан как выдающийся полководец и администратор, который объединив под своим началом большое количество славянских племен, создал могучее государство.

Польский историк Ян Длугош, отмечая роль Кия в становлении древнерусской государственности, считает, что киевский князь основал линию династической преемственности: «После смерти Кия, Щека и Хорива, наследники по прямой линии, их сыновья и племянники много лет господствовали у русинов, пока преемственность не перешла к двум родным братьям Аскольду и Диру».
Как мы знаем из «Повести временных лет» в 882 году преемник Рюрика Олег убил Аскольда и Дира и завладел Киевом. Правда в «Повести» Аскольд и Дир называются варягами. Но если опираться на версию польского историка то Олег прервал законную династию, идущую от Кия, и заложил основы для правления новой династической ветви – Рюриковичей.

Так, удивительным образом сходятся судьбы двух полулегендарных династий: новгородской, берущей начало от Словена и Руса и киевской, происходящей от Кия. Но обе версии небезосновательно позволяют предположить, что древнерусские земли могли быть полноценными государствами задолго до «призвания варягов».

Согласно «Повести временных лет», русская княжеская династия берет свое начало в Новгороде. В 859 г. северные славянские племена, платившие тогда дань варягам, или норманнам (по мнению большинства историков, выходцам из Скандинавии), изгнали их за море.

Однако вскоре после этих событий в Новгороде началась междоусобная борьба. Чтобы прекратить столкновения, новгородцы решили пригласить варяжских князей как силу, стоящую над противоборствующими группировками. В 862 г. князь Рюрик и его два брата были призваны на Русь новгородцами, положив начало русской княжеской династии.

После смерти Рюрика власть перешла к Олегу, на попечении которого оказался малолетний сын Рюрика Игорь. В 882 г. Олег, собрав дружины варягов, словен, кривичей, чуди и мери, выступил на юг. Возможно, поход был вызван тем, что обосновавшиеся в Киеве Аскольд и Дир не желали признать власть нового правителя. По дороге были взяты Смоленск, Любеч и Киев. Аскольд и Дир как «самозваные» правители Киева, не принадлежавшие к роду Рюрика, были убиты.

В Киеве Олег провозгласил: «Да будет Киев матерью городам русским». Вложенные в уста князя слова — вымысел летописца. Тем не менее, в них отразилось стремление Олега перебраться в Киев, расположение которого позволяло эффективно контролировать путь «из варяг в греки». Согласно летописи, объединение двух восточнославянских центров произошло в 882 г. Традиционно этот год считается датой возникновения Древнерусского государства.

В год 6387 (879). Умер Рюрик и передал княжение свое Олегу - родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень молод.

В год 6390 (882). Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов своих: варягов, чудь, славян, мерю, весь, кривичей, и овладел городом Смоленском и посадил в нем своего мужа. Оттуда отправился вниз, и придя, взял Любеч, и также посадил мужа своего. И пришли к горам киевским, и увидел Олег, что княжат тут Аскольд и Дир, спрятал он воинов в ладьях, а других оставил позади, а сам приступил, неся отрока Игоря. И подошел к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря, Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и вынесли Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли <Аскольда> на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь святого Николая; а Дирова могила - за церковью святой Ирины. И сел Олег княжить в Киеве, и сказал Олег: «Да будет это мать городам русским». И были у него славяне и варяги, и прочие, прозвавшиеся русью. Тот Олег начал ставить города и установил дани славянам, и кривичам, и мери, и установил варягам давать дань от Новгорода по триста гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава.

АСКОЛЬДОВА МОГИЛА

Аскольдова могила расположена на правом берегу Днепра, недалеко от Липок. Согласно легенде, Аскольд был похоронен на месте убийства, в честь него эту местность стали называть так. Место называли еще Угорским урочищем, в память о древней стоянке угров (венгров), которое находилось здесь в 898 году, По другой версии, Угорское урочище произошло от старославянского «угр» - крутой землистый берег. Как бы там ни было, а на территории парка в 1997 году установили памятный знак, в честь пребывания на этом месте венгров, перемещавшихся из Поволжья на территорию нынешней Венгрии.

КАК ОЛЕГ СТАЛ РУССКИМ

…Далее летопись 1050 года говорит: «И бысть у них [у варягов] князь именъм Ольг, мужь мудр и храбр...» [далее описывается разбойнический захват Олегом столицы Руси Киева] «и беша и у него мужи варязи, словене и отьтоле прозъвашася русию». По совершенно ясному смыслу фразы войско Олега, состоявшее, как позже у Ярослава Мудрого, из варягов и словен, после овладения Киевом стало называться Русью. «Оттоле», то есть с того срока, как Олег оказался временным князем Руси, его воины и стали именоваться русью, русскими.

ЛЕГЕНДЫ О ВЕЩЕМ ОЛЕГЕ

Под 882 г. мы находим в «Повести временных лет» предание о взятии Олегом Киева и о гибели княживших там Аскольда и Дира. Олег, родич Рюрика, воспитатель и воевода его сына Игоря, идет войной на Смоленск и на Любеч, а затем на Киев и узнает, что там княжат Аскольд и Дир, дружинники Рюрика, ушедшие с его разрешения в Царьград и по дороге осевшие в Киеве, о чем летопись говорит под 862 г. Оставив часть своей рати поодаль, Олег направляется к самому городу под видом купца, идущего в Грецию с торговыми ладьями, в которых в действительности спрятаны воины. Он приглашает к себе Аскольда и Дира и тут сбрасывает, так сказать, маску, его воины выскакивают из ладей и убивают Аскольда и Дира, после того как Олег изобличил их как узурпаторов и указал на Игоря как на законного князя.

Эта легенда в том виде, в каком нам ее дает летопись, слагается из нескольких элементов, а именно: из преданий о походе Олега на Смоленск, Любеч и Киев, о хитрости, которую он пустил в ход против Аскольда и Дира, и из той совершенно явно выраженной династической тенденции, которой руководствовался летописец при обработке своего материала. Согласно этой тенденции он, во-первых, связал южнорусских князей, Аскольда и Дира, с призванными на севере князьями, сделав их дружинниками Рюрика; во-вторых, стремясь согласовать между собой многочисленные устные предания древнейшего периода и подчинить их определенному династическому принципу, выдвигающему первенство рода Рюриковичей, он изобразил Олега родичем Рюрика и чем-то вроде регента при Игоре. Походы, о которых говорит здесь летопись, ведутся Олегом от имени рода Рюриковичей и в его интересах; Аскольд и Дир оказываются самозванцами, узурпаторами, которых и устраняет тот же Олег.

Вся эта часть, конечно, ни в какой мере не восходит к варяжским преданиям: варяги менее всего беспокоились о соблюдении каких бы то ни было легитимистских принципов и с величайшей легкостью переходили от одного князя к другому в зависимости от собственных выгод. Это относится даже к тому времени, когда взаимоотношения между русскими князьями уже стабилизовались (хотя бы теоретически) на основе счета старшинства и первенства киевского князя перед другими: сага об Эймунде достаточно ярко и убедительно рисует отношения между князьями и их наемными заморскими дружинниками, повествуя о происходившей в XI в. борьбе Ярослава со Святополком и Брячиславом.

Вопрос о первоначальном виде сказания о взятии Киева Олегом, так же как и об Аскольде и Дире, является весьма сложным. Если взять это сказание в том виде, в каком его дает летопись, то за вычетом тенденциозной обработки, приданной ему составителями летописных сводов (Начального свода и Повести временных лет), можно понимать его как столкновение двух варяжских дружин с их вождями во главе из-за такой привлекательной добычи, как Киев, или как борьбу продвигающихся да юг варяжских дружин с какими-то местными князьями - ситуация также весьма правдоподобная с исторической точки зрения. Подобных столкновений и участников их, как местных по происхождению, так и пришлых, в действительности было, вероятно, гораздо больше, чем указано в летописи, выдвигающей в силу своей династической схемы и исторической концепции почти исключительно род Рюриковичей.

В позднейших хронографах XVI-XVII вв. Аскольд и Дир - не более не менее как племянники Кия, убитые Олегом, взявшим Киев. Есть вариант, по которому Олег отнимает Киев не у них, а у самого Кия и его братьев. По третьей версии Кий, Щек, Хорив и их сестра разбойничали в Новгороде, были пойманы Олегом, помилованы и отпущены в Киев, где на них напали Аскольд и Дир, посланные Олегом в Царьград; этим и был вызван поход Олега против Аскольда и Дира. Все эти поздние варианты имеют, по-видимому, целью установить прямую связь между преданиями о Кие с братьями, об Аскольде и Дире, об Олеге и Игоре. В сущности, это те же приемы книжной обработки древних преданий, которыми пользовались и более ранние летописцы.

Как уже было сказано, Олег был превращен в воеводу Игоря, по предположению Шахматова, - еще в Начальном своде, а вслед за этим сводом и в Повести временных лет. Но та же Повесть временных лет вводит в свой текст такой документ, как греко-русский договор 911 г., в котором нет ни слова об Игоре, и великим князем является Олег.

Об Олеге высказан ряд интересных соображений в связи со спорным вопросом об отождествлении его с «царем Руссии» Хальгу, известным из хазарско-еврейской переписки X в. По мнению некоторых исследователей, Хальгу - может быть, только тезка вещего Олега и один из оставшихся неизвестными в летописи представителей русского «княжья» X в. Не входя во все подробности вопроса о Хальгу, упомяну лишь об указании кембриджского документа на взятие этим Хальгу Самбарая (Тмутаракани) «воровским способом», что напоминает как будто взятие Киева Олегом по летописи.

Хитрость, которой воспользовался Олег для взятия Киева, является вариантом широко распространенного сюжета о проникновении вооруженных людей в укрепленное место при помощи переодевания и скрывания внутри разных предметов. Проникновение хитростью в запрещенную область - мотив, по которому материал имеется громадный; проникновение, в частности при помощи переодевания, - тема также весьма широкая; здесь можно выделить военную цель действия и переодевания купцами. Таким образом, мы приближаемся к сюжету летописной легенды о взятии Киева Олегом.

ВЕЩИЙ ОЛЕГ В МИФАХ

Олег Вещий, древнерусский легендарный князь (воевода). Герой нескольких мифо-эпических сюжетов, вошедших в «Повесть временных лет»: он хитростью (прикинувшись купцом) захватывает Киев (по летописи - 882), убивая правивших там Аскольда и Дира (по поздним книжным вариантам - Кия, Щека и Хорива), и сажает на престол законного князя Игоря - сына Рюрика (см. Рюрик, Синеус и Трувор). В походе на Царьград Олег, поставив корабли на колеса, под парусами по суше подходит к стенам города (сходные эпизоды приводятся в «Деяниях датчан» датского хрониста 12 в. Саксона Грамматика и в др., в т. ч. фольклорных, текстах). Олег отказывается принять у побежденных греков отравленную снедь (в этом - дар провидца, «Вещего»; само имя «Олег» имеет скандинавское происхождение и близкую семантику - ср. Хельги) и прибивает щит к вратам Царьграда, «показуя победу» (ритуал имеет древневосточные параллели - ср. «дом щита» - храм урартского бога Халди).

Как князь-воитель Олег связан с культом Перуна: при заключении договора с греками он и его мужи клянутся на оружии «Перуном, богом своим, и Волосом, скотьим богом»; на миниатюре Радзивилловской летописи Олег изображен клянущимся рядом с антропоморфным идолом Перуна, у ног же стоящего за Олегом мужа прорисована змея - вероятное воплощение Велеса. В связи с этим мотив смерти Олега от змеи может рассматриваться в связи с реконструируемым противопоставлением Перуна и Велеса в славянской мифологии. Волхвы предсказали Олегу гибель от собственного коня. Князь велит увести коня, а когда через четыре года узнает о его смерти, насмехается над предсказанием и хочет видеть кости животного; он наступает на череп, из черепа выползает змея и жалит Олега в ногу. Князь умирает на тридцать третьем году правления (характерное эпическое число). Ближайшая параллель мотиву смерти Олега известна в исландской саге об Орваре Одде (XIII в.): герой получает то же предсказание от оскорбленной им вещуньи и убивает своего коня; будучи уже стариком, он спотыкается о конский череп и ударяет его копьем; выползшая оттуда змея жалит Одда. Мотив предсказания судьбы (в т. ч. неизбежной смерти от животного или предмета) широко распространен в мировом фольклоре, однако на славянской почве этот мотив, очевидно, связан с Белесом, атрибутами которого являются конский череп и змея.