Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Вернер Гейзенберг

Гейзенберг (Хайзенберг) (Heisenberg) Вернер (1901-1976), немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой механики. Предложил (1925) матричный вариант квантовой механики; сформулировал (1927) принцип неопределенности; ввел концепцию матрицы рассеяния (1943). Труды по структуре атомного ядра, релятивистской квантовой механике, единой теории поля, теории ферромагнетизма, философии естествознания. Нобелевская премия (1932).

Вернер Гейзенберг (1901-1976) - немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой механики. Предложил матричный вариант квантовой механики, сформулировал принцип неопределенности, ввел концепцию матрицы рассеяния. Автор трудов по структуре атомного ядра, релятивистской квантовой механике, единой теории поля, теории ферромагнетизма, философии естествознания. Лауреат Нобелевской премии 1932 г.

Использованы сведения примечаний к кн.: Конт-Спонвиль Андре. Философский словарь / Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., 2012.

ГЕЙЗЕНБЕРГ Вернер (1901-1976) - немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой механики. Внес значительный вклад в развитие квантовой электродинамики, квантовой теории поля, теорию ядра, физику космических излучений, теорию элементарных частиц. Сформулировал соотношение неопределенностей, ограничившее применение классических понятий к микромиру. При решении ряда гносеологических проблем Гейзенберг делал идеалистические выводы, утверждая, в частности, что идея реальности в современной науке «расплывается» и заменяется математическими конструкциями. Соотношение неопределенностей явилось для него основой критики не только механического, но и вообще материалистического понимания причинности, отрицания правомерности четкого разграничения объективного и субъективного в теории и эксперименте. В последние годы жизни эволюционировал от неопозитивистских представлений, характерных для представителей так называемой копенгагенской школы, уделяя большое внимание философскому анализу диалектики части и целого, склонялся в ряде выводов к объективному идеализму в духе Платона.

Философский словарь. Под ред. И.Т. Фролова . М., 1991, с. 83-84.

Гейзенберг, Хайзенберг (Heisenberg) Вернер (5. 12. 1901, Вюрцбург,- 1.2.1976, Мюнхен), немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой механики. С 1941 года директор Института кайзера Вильгельма (с 1946 года - Институт Макса Планка). Нобелевская премия по физике (1932).

В статье «О квантово-теоретическом истолковании кинематических и механических соотношений» («Quantentheoretische Umdeutung der kinematischen und mechanischen Beziehungen», 1925) Гейзенберг построил исторически первый вариант квантовой механики - матричную механику. В основополагающей работе «О наглядном содержании квантово-теоретической кинематики и механики» («Über den anschaulichen Inhalt der quantentheoretischen Kinematik und Mechanik», 1927) дал вывод соотношения неопределённостей, выражающего ограничения на употребление классических понятий в квантовой механике. Гейзенберг является одним ив авторов протонно-нейтронной модели строения атомного ядра (1932). В последние годы жизни Гейзенберг работал над проблемами квантовой теории поля. Значительное место в научном творчестве Гейзенберга занимают разработка философско-методологические проблем физики и её истории. С именем Гейзенберга связывается формулировка принципа наблюдаемости, введение понятия замкнутой физической теории, новая постановка проблемы причинности. Ряд методологических работ Гейзенберга посвящён исследованию связи современной физики с идеями античной философии, в которых он отдаёт предпочтение объективно-идеалистическим натурфилософским идеям Платона. Гейзенберг защищал субстанциальную трактовку энергии в духе энергетизма, считая, что все элементарные частицы «сделаны из энергии». В ряде работ Гейзенберг анализировал понятие простоты научной теории, различные аспекты концепции дополнительности, социокультурные проблемы науки.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв , П. Н. Федосеев , С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

Сочинения: в рус. пер.; Физич. принципы квантовой теории, М.- Л., 1932; Филос. проблемы атомной физики, М., 1953; Физика и философия, М, 1963; Введение в единую полевую теорию элементарных частиц, М., 1968.

Литература: Кузнецов И. В., В чем прав и в чем ошибается Вернер Гейзенбург, «ВФ», 1958, №11; Омельяновский М.Э., Несколько замечаний по поводу статьи В. Г., там же, 1979, № 12, с. 44-48.

В сентябре 1911 года Вернера отдали в престижную гимназию. В 1920 году Гейзенберг поступил в Мюнхенский университет. Окончив его, Вернер был назначен ассистентом профессора Макса Борна в Геттингенском университетеПо теории квантов атом испускает свет, переходя из одного энергетического состояния в другое. А по теории Эйнштейна интенсивность света определенной частоты зависит от количества фотонов. Значит, можно было попытаться связать интенсивность излучения с вероятностью атомных переходов. Квантовые колебания электронов, уверял Гейзенберг, нужно представлять только с помощью математических соотношений. Надо лишь подобрать для этого подходящий математический аппарат. Молодой ученый выбрал матрицы. Выбор оказался удачным, и скоро его теория была готова. Работа Гейзенберга заложила основы науки о движении микроскопических частиц - квантовой механики.

Математические аппараты, которыми пользовались Гейзенберг и Дирак при разработке теорий атома в новой механике, были для большинства физиков и непривычны, и сложны. Не говоря уже о том, что никто из них, несмотря на все ухищрения, не мог свыкнуться с мыслью, что волна - это частица, а частица - волна.

В Копенгагене в сентябре 1926 года между Бором и Шредингером разгорелась дискуссия, в которой ни одна из сторон не добилась успеха. В итоге было признано, что никакую из существующих интерпретаций квантовой механики нельзя считать вполне приемлемой.

Гейзенберг в феврале 1927 года дал нужную интерпретацию, сформулировав принцип неопределенности и не сомневаясь в его правильности.

В феврале 1927 года он представил статью "О квантовотеоретическом истолковании кинематических и механических соотношений", посвященной принципу неопределенности.

Согласно принципу неопределенности, одновременное измерение двух сопряженных переменных, таких как положение и импульс движущейся частицы, неизбежно приводит к ограничению точности. Чем более точно измерено положение частицы, тем с меньшей точностью можно измерить ее импульс, и наоборот.

Гейзенберг заявил, что пока справедлива квантовая механика, принцип не-определенности не может быть нарушен.

Принцип неопределенности Гейзенберга вошел в логически замкнутую систему "копенгагенской интерпретации", которую Гейзенберг и Борн перед встречей ведущих физиков мира в октябре 1927 года объявили полностью завершенной и неизменяемой. Эта встреча, пятая из знаменитых Сольвеевских конгрессов, произошла всего несколько недель спустя после того, как Гейзенберг стал профессором теоретической физики в Лейпцигском университете. Будучи всего двадцати пяти лет от роду, он стал самым молодым профессором в Германии.

Гейзенберг впервые представил четко сформулированный вывод о наиболее глубоком следствии из принципа неопределенности, связанном с отношением к классическому понятию причинности.

Гейзенбергу и другим "копенгагенцам" потребовалось совсем немного времени, чтобы донести отстаиваемое ими учение до тех, кто не посещал европейских институтов. В Соединенных Штатах Гейзенберг нашел особенно благоприятную среду для обращения в свою веру новых сторонников. Во время совместного с Дираком кругосветного путешествия в 1929 году Гейзенберг прочел в Чикагском университете курс лекций по "копенгагенской доктрине". В 1933 году одновременно со Шредингером и Дираком его работы получили высшее признание - Нобелевскую премию.

С 1941 по 1945 год Гейзенберг был директором института физики кайзера Вильгельма и профессором Берлинского университета. Не раз отвергая предложения эмигрировать, он возглавил основные исследования по расщеплению урана, в которых был заинтересован Третий рейх.

После окончания войны ученый был арестован и отправлен в Англию.

В 1946 году Гейзенберг вернулся в Германию. Он становится директором Физического института и профессором Геттингенского университета. С 1958 года ученый являлся директором Физического университета и астрофизики, а также профессором Мюнхенского университета.

В последние годы усилия Гейзенберга были направлены на создание единой теории поля. В 1958 году он проквантовал нелинейное спинорное уравнение Иваненко (уравнение Иваненко - Гейзенберга).

Гейзенберг умер в своем доме в Мюнхене 1 февраля 1976 года от рака почки и желчного пузыря.

Перепечатывается с сайта http://100top.ru/encyclopedia/

ГЕЙЗЕНБЕРГ (Heisenberg) Вернер Карл (5 декабря 1901, Вюрцбург - 1 февраля 1976) - немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой механики. Окончил Мюнхенский (1923) и Геттингенский (1924) университеты. Профессор теоретической физики Лейпцигского университета (1927-41), директор Института физики кайзера Вильгельма и профессор Берлинского университета (1941-45). В 1941-45 - один из руководителей немецкого атомного проекта. В 1945 был интернирован в Англии. В 1946-58 - директор Физического института и профессор Гетгингенского университета. С 1958 - директор Института физики и астрофизики, профессор Мюнхенского университета.

Работал в области квантовой механики, квантовой электродинамики, релятивистской квантовой теории поля, теории ядра, магнетизма, физики космических лучей, теории элементарных частиц. В 1925 вместе с М. Борном и П. Йорданом разработал матричную механику - один из вариантов квантовой механики (Нобелевская премия, 1932). В 1927 сформулировал принцип неопределенности, ограничивающий применение к микрообъектам классических понятий. Один из создателей копенгагенской интерпретации квантовой механики. В 1950-60 развил нелинейную единую теорию поля. В Англии в 50-х гг. читал курс лекций по философским проблемам современной физики («Физика и философия», 1959).

Для философских воззрений Гейзенберга характерна широта интеллектуальных интересов. Размышляя об абстрактных построениях научных понятий, он стремился развить представление о непреходящей силе науки, которая заключается в особенном способе обобщения, позволяющем охватывать теоретической мыслью разнородные явления и давать этим явлениям единое объяснение. Убедительность научных достижений механики Ньютона коренится прежде всего в том, что эта теория позволила представить единую картину крайне различных явлений мира - от наглядных движений тел, повседневно наблюдаемых на Земле, до гармонического движения Космоса. Единство науки часто открывается непреднамеренно, просто в силу того, что люди задают вопросы природе, совершенствуя при этом технические средства и в особенности язык, на котором они формулируют эти вопросы. В изучении истории науки Гейзенберг призывал не ограничиваться историей открытий и наблюдений, но включать в рассмотрение историю развития понятий. Такие понятия классической механики, как масса, сила, скорость, место и время, представляют собой отвлечение от многих реальных особенностей изучаемых процессов. Содержание этих и других понятий строго определено, и в силу этого теоретические утверждения, в которые входят эти понятия, оказываются верными вне зависимости от указанных особенностей, а значит, верными на все времена и в любых самых отдаленных звездных системах.

Если естествознание открывает нам смысловое единство природы, то искусство побуждает нас к прояснению смысла нашего существования. В искусстве мы хотим отобразить миропонимание, общее всем людям Земли. Хотя мы и говорим, что наша высшая цель - создание новых форм и все завершается построением этих форм, тем не менее, такие формы могут явиться нам лишь при открытии нового содержания. Создавать новое искусство, по мысли Гейзенберга, - значит делать зримым и слышимым новое содержание, а не только изобретать новые формы. Гейзенберг был глубоко озабочен социальными событиями не только в своей стране, но и в мире в целом. Постепенно укореняется ощущение, что локальное нарушение в части мира может повредить всему существованию человечества. Он обращал внимание на то, что мы поставлены перед лицом огромных политических опасностей. Гейзенберг настойчиво искал пути выхода из трагической ситуации, в которой вынуждено жить человечество, и не только в самой науке, которая, по его словам, есть средство взаимопонимания народов, но и в сокровенных особенностях человеческого существа. Гейзенберг надеялся, что человек способен вникнуть не только умом, но и сердцем в ту отпугивающую пустоту и даль, куда нас завели техника и естествознание.

H. Ф. Овчинников

Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин , А.А. Гусейнов , Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. I, А - Д, с. 494.

Далее читайте:

Ученые с мировым именем (биографический справочник).

Сочинения:

Gesammelte Werke, ser. A, pt. 1-3; ser. В, Springer, 1989; Philosophical Problems of Nuclear Science. N. Y., 1952; Physik und Philosophie. Fr./M., 1959. Физические принципы квантовой теории. Л.-М., 1931; Физика атомного ядра. М,-Л., 1947; Теория атомного ядра. М., 1953; Философские проблемы атомной физики. М., 1953; Нелинейная квантовая теория поля. М., 1959; Введение в единую полевую теорию элементарных частиц. М., 1968; Шаги за горизонт. М., 1987; Физика и философия. М., 1963; Физика и философия. Часть и целое. М., 1989.

Литература:

Овчинников Н. Ф. Ученый-мыслитель XX века. - В кн.: Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987;

Кузнецов И. В., В чем прав и в чем ошибается Вернер Гейзенбург, «ВФ», 1958, №11;

Омельяновский М.Э., Несколько замечаний по поводу статьи Вернера Гейзенбурга, «ВФ», 1979, № 12, с. 44-48.

Ахутин А. В. Историко-научная концепция Гейзенберга. - «Вопросы истории естествознания и техники», 1988, №4, с. 69-83;

Ахутин А. В. Вернер Гейзенберг и философия,- В кн.: Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989;

ffo/z N. Werner Heisenberg und die Philosophie. 2Aufl. В., 1968;

Weizsak- kerC. Л Werner Heisenberg. Munch.-Wien, 1977;

Cassidy D. C, Baker M. Werner Heisenberg: A Bibliography of his Writings. Berkeley, 1984;

Hempel H.-P. Natur und Geschichte: der Jahrhundertdialog zwischen Heidegger und Heisenberg. Fr./M., 1990;

Cassidy D. C. Uncertainty: the Life and Science of Werner Heisenberg. N. Y., 1992;

Werner Heisenberg: Physikerund Philosoph Heidelberg, 1993.

О том, как один нобелевский лауреат чуть было не завалил диссертацию другого, как одна прогулка изменила всю современную физику, и о том, как Вернер Гейзенберг всей своей жизнью иллюстрировал собственный принцип неопределенности, рассказывает наш сегодняшний выпуск рубрики «Как получить Нобелевку».

Нынешний выпуск «нобелевской» рубрики на портале сайт – юбилейный. С начала года мы написали ровно 99 биографий нобелевских лауреатов по физике, химии и физиологии или медицины. С 1901 года мы добрались в 1930-е и на уже солидной статистике можно сделать четкий вывод: практически все биографии лауреатов делятся на две категории – про первых написано огромное количество материалов на русском языке и приходится жестоко отбирать известные факты, проверяя их по альтернативным источникам. Мечников, Эйнштейн, Планк… В некоторых других случаях не хватает даже материалов на английском и приходится залезать в немецкие, итальянские, шведские, датские источники.

Наш сотый герой, безусловно, из первой категории. А как может быть иначе, если речь идет, не больше и не меньше, об одном из основателей квантовой механики, одном из самых молодых лауреатов премии по физике, о человеке, который создал свои основные труды всего в 25 лет, и сумел оставить след не только в физике, но и в философии (можете себе представить себе философа из ФРГ, сотрудничавшего с гитлеровской Германией, чьи философские труды издавались в Советском Союзе и поступали в открытую продажу?). Итак, встречайте: Вернер Гейзенберг.

Гейзенберг в начале 1930-х

Wikimedia Commons

Вернер Карл Гейзенберг

Нобелевская премия по физике 1932 года. Формулировка Нобелевского комитета: «За создание квантовой механики, применение которой привело, помимо прочего, к открытию аллотропических форм водорода (for the creation of quantum mechanics, the application of which has, inter alia, led to the discovery of the allotropic forms of hydrogen)».

Наш герой родился в самом начале XX веке в городе Вюрцбурге на реке Майна, родине Рентгена и нынешнего главы Международного олимпийского комитета Томаса Баха. Предки со стороны отца были ремесленниками, со стороны матери – крестьянами и фермерами, и тем не менее, дед Вернера по матери был уже директором Максимиллиановской гимназии – лучшего среднего учебного заведения Мюнхена, а отец уже преподавал классическую филологию. Вернер был вторым сыном в семье – старший брат Эрвин, родившийся годом раньше, тоже тянулся к наукам и стал в итоге химиком. Судя по всему, Август Гейзенберг поддерживал конкуренцию братьев, что привело к неплохим результатам. Когда Вернеру исполнилось 9, он переехал с семьей в Мюнхен где начал учиться в гимназии, которой руководил его дед. Во время Первой мировой Эрвин успел повоевать около года, а Вернер только готовился к войне в местной мюнхенской ячейке Wehrkraftverein – Баварской ассоциации оборонительных сил.

Арнольд Зоммерфельд в 1935 году

Wikimedia Commons

Впрочем, война закончилась, империя пала, началась Баварская советская республика, потом она пала, в стране и в умах началось брожение, а Гейзенберг заинтересовался философией и задумался об атомах, одновременно познакомившись с теорией относительности Эйнштейна. Примерно с таким компотом мыслей – Кант, Платон, атомы и Эйнштейн – в 1920 году Вернер Гейзенберг и попал в Мюнхенский университет, где угодил в цепкие руки «делателя нобелевских лауреатов»: Арнольда Зоммерфельда.

Пожалуй, только Джозеф Джон Томсон превосходит Зоммерфельда в количестве учеников-нобелиатов: помимо Гейзенберга, еще шестеро: Вольфганг Паули, Питер Дебай, Ханс Бете, Лайнус Полинг, Исидор Раби и Макс фон Лауэ стали лауреатами Нобелевской премии. Самого же Зоммерфельда номинировали 84 раза (в том числе – и все его ученики), но увы – не судьба!

Арнольд Зоммерфельд сразу приметил гения, которого отказались принять математики на свой семинар – и начал его готовить сразу к защите докторской: по правилам Зоммерфельда, талантливые студенты защищали диссертацию сразу по окончанию обучения.

В июне 1922 года Макс Борн организовал в Геттингене встречу физиков Германии и Нильса Бора, который в том же году получит Нобелевскую премию. Так получился «Боровский фестиваль»: великий датчанин две недели читал лекции по атомной физике и квантовой теории, немецкие физики вышли из-под бойкота, который им устроили победившие страны, а Гейзенберг, которого привез вместе с другими своими учениками туда Зоммерфельд получил важный толчок для своего развития. В одной из лекций Бор представил работу своего коллеги и фактического заместителя в Институте теоретической физики в Копенгагене, Хендрика Антони Крамерса, нидерландца по происхождению, об эффекте Штарка (о нем мы в статье об этом нобелевском лауреате).

Хендрик Антони Крамерс в 1928 году

Wikimedia Commons

Гейзенберг был знаком с этой статьей и обратился с критикой работы к Бору. Аудитория, естественно, мягко скажем… ну, применим слово «удивилась»: студент-недоучка критикует зама САМОГО БОРА! Но «сам Бор» не нашел ничего неуместного в замечаниях студента недоучки – они действительно нашли слабые места в работе. Бор предложил Гейзенбергу прогуляться и продолжить дискуссию.

Как вспоминал потом Гейзенберг, «разговор почти сразу же перешел к его любимым темам: философским вопросам об атомах, использованию привычных понятий для их описания, а также к тому, что означает «понимание» физических явлений».

Много позже физик написал в своей книге «Беседы вокруг атомной физики»: «Эта прогулка оказала огромное влияние на мою последующую научную карьеру. Возможно, было бы точнее указать, что мое развитие как ученого началось с этой прогулки».

В Геттингене же решилась и дальнейшая судьба Гейзенберга: дело в том, что на 1922-1923 учебный год Зоммерфельд уплывал в США, где ему предложили позицию приглашенного профессора. Поэтому очень уместно было оказаться рядом с Максом Борном – ему можно было «сдать» на семестр своих студентов для продолжения обучения и экспериментальной работы.

Макс Борн

Wikimedia Commons

В октябре 1922 года Гейзенберг прибыл к Борну. Тот описывал нового студента, как «простого крестьянина с короткими белыми волосами, ясными блестящими глазами и очаровательным выражением лица». Тем не менее, мощный талант «крестьянина» был ясен, и в январе нового, 1923 года Борн уже писал Зоммерфельду: «Я очень горжусь Гейзенбергом. Все мы высоко ценим его. У него невероятный талант». И предложил, чтобы юноша после защиты докторской приехал к нему работать.

И дело не только в том, что по вечерам Борн и Гейзенберг играли на пианино в четыре руки – они оба были еще и талантливыми музыкантами, а в том, что уже тогда нащупывались берега новой физики. В общем, уже к лету и Борн, и еще один гениальный студент Борна, Вольфганг Паули, и сам Нильс Бор понимали – все квантовые модели описания простейших атомов сложнее водорода не работают. Нужна новая физика – квантовая механика.

Правда, участие Гейзенберга в ее создании чуть было не погубила докторская. В диссертации Зоммерфельд, который делал «халтурку» для мюнхенского водопровода, поручил ученику несколько задач из гидродинамики, с которыми его студент блестяще справился. Однако, кроме защиты самой работы, требовалось еще сдать теоретический и практический экзамен по физике. И вот тут Вернер не смог ответить ни на один вопрос нобелевского лауреата Вильгельма Вина. Он даже не смог объяснить принцип действия аккумулятора. Высший бал по теорфизике и математике – и «двойка» по экспериментальной физике… Такого экзаменаторы не помнили! Лишь вмешательство Зоммерфельда заставило комиссию поставить Гейзенбергу суммарную положительную оценку. Следующую ночь юноша провел в поезде в Геттинген и в раздумьях – не выгонит ли его Борн после такого разноса. Впрочем, Макс Борн, расспросив о ходе экзамена, решил не менять планы, и в октябре 1923 года у Борна появился новый помощник и коллега по игре в четыре руки на пианино.

Удивительное дело: за два года в статусе помощника Борна, Гейзенбергом были заложены основы квантовой механики. Более того, если Гейзенберг, однажды осененный на острове Гельголанд в Северном море, куда он сбежал от сенной лихорадки, изложил свои уравнения в матричной форме, то чуть позже Эрвин Шредингер изложил то же самое в формате волновых уравнений. Началось веселое время в физике – споров, приятий и неприятий, обсуждений и понимания, что Гейзенберг и Шредингер пишут об одном и том же. К 1927 году это стало понятно почти всем, однако из математического описания Гейзенберга стало понятно еще одно – при перемножении матриц важен порядок множителей. Несколько логических ходов – и мы получаем принцип неопределенности Гейзенберга: невозможно бесконечно точно одновременно узнать импульс частицы и ее координаты. Надежный старый мир стал расплываться.

Поразительно: вчерашний студент перевернул (не один, конечно), самые основы мироздания. Естественно, дальше последовал длинный путь математического оформления, следствий, практического применения квантовой механики – иногда через многие десятилетия. Так, основанный на принципе неопределенности Гейзенберга мысленный эксперимент (или парадокс) Эйнштейна-Подольского-Розена в этом году привел к квантово-шифрованному чату между Пекином и Парижем через спутник.

Была Нобелевская премия, принятие (или не принятие) нацистского режима, работа над ядерным оружием Третьего Рейха (или его саботаж), таинственная встреча в Копенгагене с Нильсом Бором в 1941 году, философские работы послевоенного времени… о Гейзенберге можно писать и говорить много. Но, видимо, в полном согласии с квантовым духом нашего героя, будет всегда оставаться что-то неопределенное.

- Werner Heisenberg

- Werner Heisenberg
“Der erste Trunk aus dem Becher der Naturwissenschaft macht atheistisch, aber auf dem Grund des Bechers wartet Gott.” in 15 Jahrhunderte Würzburg: e. Stadt u. ihre Geschichte (1979), p. 205, by Heinz Otremba. The quote per se cannot be found in Heisenberg"s published works, and Otremba apparently does not declare his source. The journalist Eike Christian Hirsch PhD, a personal aquaintance of Heisenberg, whom he interviewed for his 1981 book Expedition in die Glaubenswelt, informed de.wikiquote on 22 June 2015, that content and style of the quote was completely foreign to Heisenberg"s convictions and the way he used to express himself, and that Heisenberg"s children, Dr. Maria Hirsch and Prof. Dr. Martin Heisenberg, did not recognize their father in this quote. Hirsch has suggested that the quote and its attribution to Heisenberg may have been fabricated by a fundamentalist English-speaking Christian seeking support for his faith, and he points to the similar precursor remarks of Francis Bacon, in "Of Atheism" (1601): "A little philosophy inclineth man’s mind to atheism; but depth in philosophy bringeth men’s minds about to religion", and of Alexander Pope, in "An Essay on Criticism" (1709): "A little learning is a dangerous thing; drink deep, or taste not the Pierian spring: there shallow draughts intoxicate the brain, and drinking largely sobers us again." However, there is a passage in a lengthy essay written by Heisenberg in 1942, "Ordnung der Wirklichkeit” ("Reality and Its Order"), published in Collected Works. Section C: Philosophical and Popular Writings. Volume I. Physics and Cognition. 1927-1955 (1984), that parallels the ideas expressed in the quote (albeit in a much expanded form): "The first thing we could say was simply: "I believe in God, the Father, the almighty creator of heaven and earth." The next step - at least for our contemporary consciousness - was doubt. There is no god; there is only an impersonal law that directs the fate of the world according to cause and effect... And yet , we may with full confidence place ourselves into the hands of the higher power who, during our lifetime and in the course of the centuries, determines our faith and therewith our world and our fate." (English translation by M.B.Rumscheidt and N. Lukens, available at http://www.heisenbergfamily.org/t-OdW-english.htm) Carl Friedrich von Weizsäcker, a protégé of Heisenberg, did publish a version of the quote itself in Die Geschichte der Natur (The History of Nature) (1948), appearing to consider it an adage: "Aus dem Denken gibt es keinen ehrlichen Rückweg in einen naiven Glauben. Nach einem alten Satz trennt uns der erste Schluck aus dem Becher der Erkenntnis von Gott, aber auf dem Grunde des Bechers wartet Gott auf den, der ihn sucht. Wenn es so ist, dann gibt es einen Weg des Denkens, der vorwärts zu religiösen Wahrheiten führt, und nur diesen Weg zu suchen ist lohnend. Wenn es nicht so ist, wird unsere Welt auf die Religion ihre Hoffnungen vergeblich setzen." ("From thinking there is no honest way back into a naive belief. According to an old phrase, the first sip from the cup of knowledge separates us from God, but at the bottom of the cup God is waiting for the one who seeks him. If so, then there is a way of thinking that leads to religious truths, and to seek only that way is rewarding. If it is not so, our world will put its hopes to religion in vain.")

- Werner Heisenberg , Across the Frontiers

- Werner Heisenberg , Physics and Philosophy: The Revolution in Modern Science
Context: Whenever we proceed from the known into the unknown we may hope to understand, but we may have to learn at the same time a new meaning of the word "understanding."

- Werner Heisenberg
Context: The interest of research workers has frequently been focused on the phenomenon of regularly shaped crystals suddenly forming from a liquid, e. g. a supersaturated salt solution. According to the atomic theory the forming force in this process is to a certain extent the symmetry characteristic of the solution to Schrödinger"s wave equation, and to that extent crystallization is explained by the atomic theory. Nevertheless this process retains a statistical and - one might almost say - historical element which cannot be further reduced: even when the state of the liquid is completely known before crystallization, the shape of the crystal is not determined by the laws of quantum mechanics. The formation of regular shapes is just far more probable than that of a shapeless lump. But the ultimate shape owes its genesis partly to an element of chance which in principle cannot be analysed further.

- Werner Heisenberg
Context: The existing scientific concepts cover always only a very limited part of reality, and the other part that has not yet been understood is infinite.