Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Веневитинов, Дмитрий Владимирович

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Дмитрий Владимирович Веневитинов (14 (26) сентября 1805, Москва - 15 (27) марта 1827, Санкт-Петербург) - русский поэт романтического направления, переводчик, прозаик и философ.

Дмитрий Веневитинов родился 14 (26) сентября 1805 г. в Москве, в приходе ныне утраченной церкви Архидиакона Евпла, что находилась на пересечении Мясницкой улицы и Милютинского переулка. Его отец, отставной прапорщик Семёновского полка Владимир Петрович Веневитинов (1777-1814), происходил из богатой воронежской дворянской семьи. Мать, Анна Николаевна, происходила из княжеского рода Оболенских-Белых. Через неё Дмитрий Веневитинов был в дальнем родстве (четвероюродным братом) с А. С. Пушкиным.
Веневитинов вырос в сохранившемся доме в Кривоколенном переулке, где получил классическое домашнее образование, которым руководила мать (княжна Анна Николаевна Оболенская), . Французскому и латинскому языкам, а также классической литературе, учил Веневитинова его гувернёр Дорер - отставной французский офицер, греческому - грек Бейля (Байло), живописи - художник Лаперш. Русскую словесность преподавал профессор Московского университета А. Ф. Мерзляков, а музыку, вероятнее всего, И. И. Геништа.

В 1822 году Дмитрий Веневитинов поступил в Московский университет, где увлёкся немецкой философией и романтической поэзией. В университете слушал отдельные лекции, в частности курсы А. Ф. Мерзлякова, И. И. Давыдова, М. Г. Павлова и Лодера. Участвовал в собраниях студенческого литературного кружка Н. М. Рожалина. В 1823 году успешно сдал экзамен по университетскому курсу и в 1824 году поступил на службу в Московский архив коллегии иностранных дел («архивные юноши» - так иронически назвал служащих этого архива Пушкин в своём романе «Евгений Онегин»). В августе - сентябре 1824 года вместе с младшим братом Алексеем посетил свои воронежские имения, что ярко отразилось в его письмах.

Веневитинов организовал вместе с князем В. Ф. Одоевским тайное философское «Общество любомудрия», куда входили также И. В. Киреевский, А. И. Кошелев, В. П. Титов, Н. А. Мельгунов и другие. Посещали заседания кружка, не являясь формально его членами, М. П. Погодин и С. П. Шевырев. Кружок занимался изучением немецкой идеалистической философии - трудов Ф. Шеллинга, И. Канта, Фихте, Окена, Ф. Шлегеля и других. Веневитинов принимал деятельное участие в издании журнала «Московский вестник».

В ноябре 1826 г. Веневитинов, по протекции княгини Зинаиды Волконской, перебрался из Москвы в Петербург, поступив на службу в Азиатский департамент министерства иностранных дел. При въезде в Петербург поэт, вместе с Ф. С. Хомяковым и библиотекарем графа Лаваля О. Воше, провожавшим в Сибирь жену декабриста кн. С. П. Трубецкого, Екатерину Ивановну (урождённую Лаваль был арестован по подозрению в причастности к заговору декабристов. Он провёл три дня под арестом на одной из гауптвахт Петербурга. Допрашивал Веневитинова дежурный генерал Потапов. По словам биографов, арест и допрос сильно подействовали на Веневитинова. Он провёл три дня под арестом, что обострило его болезнь легких. После этого, в марте, возвращаясь легко одетым с бала, Веневитинов сильно простудился.

Поселились Веневитинов и Хомяков в доме Ланских. Пребывание вдали от родных и друзей, вдали от родной Москвы угнетало поэта, хотя круг общения в Петербурге и был довольно широк: здесь уже жили В. Ф. Одоевский и А. И. Кошелев. Частым гостем Веневитинова был А. Дельвиг.

Поэт умер 15 (27) марта 1827 г. в Петербурге, не дожив до 22 лет. Похоронен на кладбище Симонова монастыря в Москве. Он завещал надеть ему на палец в час кончины перстень - подарок Зинаиды Волконской. Когда он впал в забытье, перстень надели на его палец. Но вдруг Веневетинов очнулся, спросил: «Разве меня венчают?» И умер. На похоронах были А. Пушкин и А. Мицкевич. Перезахоронен в 1930-е гг. на Новодевичьем кладбище...

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

Другой поэт Пушкинской поры.

Биография

Дмитрий Веневитинов родился 14 (26) сентября г. в Москве в приходе ныне утраченной церкви Архидиакона Евпла, что находилась на пересечении Мясницкой улицы и Милютинского переулка. Его отец, отставной прапорщик Семёновского полка Владимир Петрович Веневитинов (1777-1814), происходил из богатой воронежской дворянской семьи . Мать, Анна Николаевна, происходила из княжеского рода Оболенских-Белых . Через неё Дмитрий Веневитинов был в дальнем родстве (четвероюродным братом) с А. С. Пушкиным .

Веневитинов вырос в сохранившемся доме в Кривоколенном переулке , где получил классическое домашнее образование, которым руководила мать. Французскому и латинскому языкам, а также классической литературе, учил Веневитинова его гувернёр Дорер - отставной французский офицер, греческому - грек Бейля (Байло), живописи - художник Лаперш. Русскую словесность преподавал профессор Московского университета А. Ф. Мерзляков , а музыку, вероятнее всего, И. И. Геништа . Прекрасно изучил Веневитинов и немецкий язык, по-видимому, под руководством Х. И. Герке - гувернёра его рано умершего брата Петра.

В 1822 году Дмитрий Веневитинов поступил в Московский университет , где увлёкся немецкой философией и романтической поэзией . В университете слушал отдельные лекции, в частности курсы А. Ф. Мерзлякова , И. И. Давыдова , М. Г. Павлова и Лодера . В 1823 году успешно сдал экзамен по университетскому курсу и в 1824 году поступил на службу в Московский архив коллегии иностранных дел («архивные юноши » - так иронически назвал служащих этого архива Пушкин в своём романе «Евгений Онегин»). В августе - сентябре 1824 года вместе с младшим братом Алексеем посетил свои воронежские имения, что ярко отразилось в его письмах.

Веневитинов организовал вместе с князем В. Ф. Одоевским тайное философское «Общество любомудрия », куда входили также И. В. Киреевский , А. И. Кошелев , В. П. Титов, Н. А. Мельгунов и другие. Посещали заседания кружка, не являясь формально его членами, М. П. Погодин и С. П. Шевырев . Кружок занимался изучением немецкой идеалистической философии - трудов Ф. Шеллинга , И. Канта , Фихте, Окена, Ф. Шлегеля и других. Веневитинов принимал деятельное участие в издании журнала «Московский вестник ».

Веневитинов завещал надеть ему на палец в час кончины перстень из Геркуланума - подарок Зинаиды Волконской. Когда он впал в забытьё, перстень надел на его палец А. С. Хомяков. Вдруг Веневитинов очнулся и спросил: «Разве меня венчают?» И умер. В 1930 -е гг, при сносе Симонова монастыря, тело Д. В. Веневитинова было эксгумировано и перезахоронено на Новодевичьем кладбище , 2 уч. 13 ряд. Прах же матери и брата Д. В. Веневитинова Алексея перезахоронен не был. Могилы были уничтожены. При эксгумации перстень был снят с пальца поэта и сейчас хранится в Литературном музее.

Творчество

В своей литературной деятельности Веневитинов проявил разносторонние дарования и интересы. Он был не только поэтом, но и прозаиком, писал литературно-программные и критические статьи (известна его полемика с Н. А. Полевым по поводу 1 главы пушкинского «Евгения Онегина»), переводил прозаические произведения немецких авторов, в том числе Гёте и Гофмана (Е. А. Маймин. «Дмитрий Веневитинов и его литературное наследие». 1980).

Веневитиновым было написано всего около 50 стихотворений. Многие из них, особенно поздние, наполнены глубоким философским смыслом, что составляет отличительную черту лирики поэта.

Центральная тема последних стихотворений Веневитинова - судьба поэта. В них заметен культ романтического поэта-избранника, высоко вознесенного над толпой и обыденностью:

…Но в чистой жажде наслажденья
Не каждой арфе слух вверяй
Не много истинных пророков
С печатью тайны на челе,
С дарами выспренних уроков,
С глаголом неба на земле.

Ряд стихотворений Веневитинова 1826-1827 гг., написанных за несколько месяцев до смерти поэта («Завещание», «К моему перстню», «Поэт и друг») можно с полным правом назвать пророческими. В них автор словно предвидел свою раннюю кончину:

…Душа сказала мне давно:
Ты в мире молнией промчишься!
Тебе всё чувствовать дано,
Но жизнью ты не насладишься.

Веневитинов был также известен как одарённый художник, музыкант, музыкальный критик. Когда готовилось посмертное издание, Владимир Одоевский предлагал включить в него не только стихотворения, но и рисунки, и музыкальные произведения: «Мне бы хотелось издать их вместе с сочинениями моего друга, чудно соединявшего в себе все три искусства».

Издания

• «Сочинения Д. В. В.» (1829),
• «Полное собрание сочинений Д. В. Веневитинова», под редакцией А. В. Пятковского. СПб., 1862
• «Стихотворения Веневитинова» (1884)
• Веневитинов Д. В. «Полное собрание сочинений» М.-Л., 1934.

Библиография

• Кошелев А. И., Литературные записки. - Берлин, 1884.
• Барсуков Н., Жизнь и труды Погодина. - СПБ., 1888-1899 (см. по указателю при последнем XXII т.).
• Пятковский А. П., Кн. Одоевский и Веневитинов, 3-е изд. - СПБ., 1901.
• Бобров Е., Литература и просвещение в России XIX в., т. I. - Казань, 1901.
• Котляревский Н., Старинные портреты. - СПБ., 1907.
• Бобров Е., Философия в России, сб. II и Известия отделения русск. яз. и словесн., т. XV, кн. 1. - СПБ., 1910.
• Сакулин П. Н., Из истории русского идеализма, кн. В. Ф. Одоевский, т. I. - M., 1913.
• Шпицер С., Материалы для биографии Веневитинова // «Голос минувшего». - № 1. - 1914.
• Оксман Ю., Цензурные материалы о Веневитинове // «Лит-й музеум». - I. - П., 1921.
• Стратен В. В., Веневитинов и «Московский вестник», Известия отделения русск. яз. и словесн. Р. А. Н., т. XXIX. - Л., 1924.
• Мордовченко Н. И., Русская критика первой четверти XIX в. - М. - Л., 1959.
• История русской литературы XIX в. Библиографический указатель. - М. - Л., 1962.
• Каменский З. А. Московский кружок любомудров. - М., 1980. - 327 с.
• Новичихин Е.Г. "Счастлив, кто прожил, как он...": Вступит. статья //Дмитрий Веневитинов. Усадьбы Веневитиновых. Творческое наследие поэта. - Воронеж:Центр духовного возрождения Черноземного края, 2010. - С. 5-12.

Дмитрий Владимирович Веневитинов родился 14 сентября 1805 г. в Москве, в богатой дворянской семье. Родители его были просвещенными, хлебосольными людьми, жили широко. В их гостеприимном доме принимали известных писателей, поэтов, музыкантов. Воспитанием и образованием детей занималась мать (отец рано умер). Она сумела найти знающих гувернеров для сына - француз Дорер и грек Байло сумели внушить своему питомцу любовь и интерес к латыни и греческому. Веневитинов рано полюбил античную литературу и произведения Гомера и Софокла, Вергилия и Горация мог читать в подлиннике. Он великолепно владел французским и немецким (переводил Гете и Гофмана), проявлял необыкновенные способности к живописи, был отличным музыкантом.

С 1822 по 1824 гг. Веневитинов был вольнослушателем Московского университета, посещал лекции А.Ф. Мерзлякова, занимавшего в то время кафедру российского красноречия, стихотворства и языка. Не без влияния лекций М.Г. Павлова и И.И. Давыдова - профессоров-шеллингианцев - у Веневитинова и его товарищей по университету (С.П. Шевырева, братьев Хомяковых, Вл.Ф. Одоевского, братьев Киреевских) пробудился интерес к немецкой идеалистической философии. В 1822 г. в Москве возникает кружок во главе с известным литератором С.Е. Раичем, будущим издателем журнала «Новые аониды» (1823). Об участии Веневитинова в кружке Раича достоверных данных нет, хотя участниками этого литературного кружка были его близкие друзья - С. Шевырев и Вл. Одоевский. Но Веневитинов становится активным участником другого родственного кружка - близкого по направлению - общества любомудров (1823), куда вошли Одоевский, Кошелев, Ив. Киреевский. Господствовала тут немецкая философия, читали, переводили и обсуждали Канта, Фихте, Шеллинга. Но в оппозиционности любомудров не было ничего общего с революционностью декабристов.

Природа щедро одарила Веневитинова - знатное происхождение, красота, богатство, блестящие способности - все, казалось бы, предрекало счастливую судьбу и успешную карьеру.

В 1824 г., окончив университет и сдав экзамены, Веневитинов поступает на службу в Московский архив Коллегии иностранных дел. Его сотоварищами по службе стали И. Киреевский, Ст. Шевырев, С. Соболевский. Работа их не особенно утруждала (являлись на службу два раза в неделю - в понедельник и четверг), все свое время посвящали философии и литературным беседам. Архив стал их своеобразным клубом, а они, сотрудники архива, с легкой руки С. Соболевского получили прозвище «архивны юноши», и под этим именем были увековечены в VII главе «Евгения Онегина». После разгрома восстания 14 декабря 1825 г. председатель общества любомудров кн. В. Одоевский торжественно сжег устав и протоколы общества. В том же 1825 г. Веневитинов пишет две статьи по поводу I главы «Евгения Онегина» - это его первое выступление в печати. Без сомнения, эти статьи и послужили поводом для знакомства Пушкина и Веневитинова. Осенью 1826 г. в доме Веневитиновых Пушкин читает «Бориса Годунова». Он высоко оценивал филологические способности Веневитинова и, по словам современников, так отозвался о критическом разборе Веневитиновым первой главы своего «романа в стихах»: «Это единственная статья, которую я прочел с любовью и вниманием. Все остальное или брань, или переслащенная дичь».

В октябре 1826 г. Веневитинов выезжает в Петербург, где собирается служить в азиатском департаменте коллегии иностранных дел. Но при въезде в город он был арестован, т.к. вместе с ним ехал француз Воше, только что вернувшийся из Сибири (куда он сопровождал кн. Е.И. Трубецкую, последовавшую в ссылку за своим мужем-декабристом). Веневитинов провел под арестом три дня, был допрошен, но за отсутствием доказательств отпущен. Эти 5 месяцев, что он провел в северной столице, особый период в его творческой биографии. Он много и плодотворно писал, задумал большой роман, мечтал о поездке в Персию (о поездке на восток мечтал и декабрист А. Одоевский!) на дипломатическую службу, но скоропостижная смерть оборвала все надежды - 15 марта 1827 г. Веневитинов скончался от последствий болезни легких.

На долгие годы в памяти потомков Веневитинов остался героем некой романтической легенды - редкий красавец, талантливый поэт-романтик с восторженной, но не разделенной любовью к кн. З.А. Волконской. И этот романтический ореол заслонил другого Веневитинова - глубокого мыслителя, талантливого критика, способного действовать «по-суворовски» в сфере изящной словесности.

НАЧАЛО ТВОРЧЕСКОГО ПУТИ

При жизни поэта было издано 9 его стихотворений, 3 критические статьи. Первое собрание сочинений вышло в 1829 г. (I том - стихотворения), второе полное собрание в 1862 г. Веневитинову удивительно повезло - он единственный из всех поэтов, кто был по-настоящему понят и оценен даже современниками по достоинству. «Это была прекрасная утренняя заря, предрекавшая прекрасный день», - писал В.Г. Белинский в «Литературных мечтаниях».

Первые поэтические опыты Веневитинова относятся к 1821 г. Его привлекали разные жанровые формы - элегия, сонет, дружеское послание. Его восхищает Байрон с его поэтизацией героической личности («смелый ученик Байрона» - так назовет он себя), Оссиан, романтические поэмы Пушкина, тихая светлая грусть лирики Жуковского.

Как любой начинающий поэт, он испытывает воздействие корифеев отечественной поэзии, но подходит к их творчеству критически, учится на примерах прошлого и на собственных поэтических опытах, что-то принимает, но переосмысливает, разрабатывает новые поэтические идеи, ищет собственный путь. Можно говорить о зависимости, но о простом эпигонстве и речи нет даже в поэзии раннего Веневитинова. Уже первые его стихи поражают простотой выражения, смысловой ясностью, искренностью лирического переживания и стройностью композиции. Даже в его ранних стихах проскальзывают реалистические тенденции, в его стихах просвечивает действительно-идеальное, а не мечтательно-идеальное направление, «в них видно содержание, которое заключало в себе самодеятельную силу развития...»

«Храни меня, мой талисман…»
(А.С.Пушкин)

«Храни меня от тяжких ран…»
(Д.В.Веневитинов)

ПУШКИНЫ И СЕВЕРНЫЕ ГУБЕРНИИ

А причём же Северные губернии?
Чтобы ответить на этот вопрос нужно заглянуть в родословие Пушкина и Веневитинова, северные веточки их родословных древ:
- 1613 год, двинской воевода Никита Михайлович Пушкин, племянник Семена Михайловича – прямого предка поэта;
- 1633 – 1634 годы, воевода в Каргополе Федор Тимофеевич Пушкин;
- 1647 год, воевода в Великом Устюге Степан Гаврилович Пушкин;
- 1652 – 1656 годы, двинской воевода Борис Иванович Пушкин, племянник Никиты Михайловича Пушкина;
- 1740 – 1743 годы, архангельский губернатор Алексей Андреевич Оболенский (был женат на Анне Васильевне Приклонской – сестре бабушки Сергея Львовича Пушкина); Правнуком А.А.Оболенского был Дмитрий Владимирович Веневетинов, который был также и четвероюродным братом А.С.Пушкину. Знакомство поэтов началось еще в детстве и было продолжено в Москве в 1826 году по возвращении Пушкина из ссылки.
- 1743 – 1745 годы, архангельский губернатор действительный камергер Алексей Михайлович Пушкин;
- В 1826 году в Сольвычегодской ссылке оказался Павел Исаакович Ганнибал, двоюродный дядя Пушкина-поэта. По грязным доносам городничего Соколова Вологодскому генерал-губернатору Миницкому, с целью усиления наказания в 1827 году подполковнику Ганнибалу местом пребывания был назначен Соловецкий монастырь, где он пробыл до осени 1832 года.
В поисках родословной поэта на северной земле многое сделано краеведами-пушкинистами: научным сотрудником Госархива Архангельской области Николаем Алексеевичем Шумиловым и архангельским литератором Игорем Владимировичем Стрежневым.

ВЕНЕВИТИНОВ

Веневитинов Дмитрий Владимирович (14(26).9.1805, Москва, - 15 (27).3. 1827, Петербург, похоронен в Москве), руский поэт, критик. Этот юноша был во всем необычен. Одна его внешность уже поражала современников. Вот каким Веневитинов предстал глазам женщины: "Это был красавец в полным смысле этого слова. Высокого роста, словно изваяние из мрамора. Лицо его имело кроме красоты какуюто еще прелесть неизъяснимую. Громадные глаза голубые, опушенные очень длинными ресницами, сияли умом". А вот взгляд литератора: "Веневитинов и в жизни был поэтом: его счаст-ливая наружность, его тихая и важная задумчивость, его стройные движения, вдохновенная речь, светская, непритворная любезность, столь знакомые всем, вблизи его видевшим, ручались в том, что он и жизнь свою образует как произведение изящное".

ЛЮБОМУДРЫ

К 1823 году в Москве образовался кружок любителей мудрости - любомудров, куда, помимо Веневитинова, вошли прозаик В. Ф. Одоевский, критик И. В. Киреевский, литераторы Н. М. Рожалин и А. И. Кошелев; примыкали к кружку прозаик и историк М. П. Погодин, поэт и филолог С. П. Шевырев. Эти молодые тогда писатели бросили вызов философским вкусам эпохи. Они обратили свой умственный взор на труды мыслителей "Германии туманной" – Шеллинга, Фихте, отчасти Канта. Формально кружок распался в 1825 году, но духовное единство продолжало еще какое-то время сохраняться.
Сентябрь 1826 года. А.С.Пушкин возвращается из ссылки в Москву и попадает в окружение друзей-литераторов - Баратынского, Вяземского, Мицкевича, Погодина. Среди них он замечает, а потом и выделяет молодого поэта Дмитрия Веневитинова. Юноша был умён, красив и, как чуть позже определят литературоведы, «глубокий и само-бытный мыслитель». Н. Г. Чернышевский писал о нём: "Проживи Веневитинов хотя десятью годами более - он на целые десятки лет двинул бы вперёд нашу литературу..." (Полн. собр. соч., т. 2, 1949, с. 926). На краткое время с любомудрами сблизился Пушкин. Он создал стихотворение "В степи мирской, печальной и безбрежной", явственно перекликающееся своими размышлениями о трех эпохах человеческой жизни с веневитиновскими "Три розы" (1826), "Три участи" (1826 или 1827). Пушкин даже стал инициатором издания журнала любомудров "Московский вестник" (Веневитинов автор его программы). Но "поэту действительности" была чужда некоторая умозрительность, свойственная Веневитинову.
В наше время, оценивая творчество Веневитинова, всё чаще делаются выводы, что возможно с него начался переход в русской поэзии «от красоты формы к возвышенности содержания». Многие темы, обозначенные Дмитрием Веневитиновым, впоследствии удачно раскрыли в своём творчестве Лермонтов и Тютчев.

ВЕНЕВИТИНОВ И ПЕРСТЕНЬ – ТАЛИСМАН

Не вдаваясь в тонкости творчества Веневитинова, попытаемся изложить историю, связанную с перстнем. Дело в том, что Дмитрий Веневитинов носил перстень в виде брелока. Это был древний перстень, раскопанный археологами в развалинах древнеримского города Геркуланума. А к Дмитрию он попал в качестве подарка от Зинаиды Волконской, в которую он был влюблён. Перстню Дмитрий Веневитинов посвящает стихотворение «К моему перстню», где называет его «залогом сострадания», хранителем от «жажды славы» и «душевной пустоты». Он просит не снимать перстень и в «час смерти», «чтоб нас и гроб не разлучал». В конце стихотворения пророчески пишет:

И в нём тебя отроет вновь…

Судьбой ему было отпущено прожить немного – 22 года. В октябре 1826 года он переезжает в Петербург и поступает по протекции Зинаиды Волконской в азиатский департамент коллегии иностранных дел. Зимой 1827 года он простудился; болезнь остановить не удалось, и вскоре врач предупредил собравшихся в квартире больного друзей, что жить Веневитинову осталось несколько часов.
Сообщить ему страшную весть выпало А. С. Хомякову. Хомяков подошел к умирающему и надел ему на палец перстень, подаренный Волконской, который поэт поклялся надеть или в день свадьбы, или в день смерти... С ним поэта и похоронили в московском Симоновском монастыре.
В 1930 году было сделано вскрытие могилы Веневитинова, перстень был найден и передан в Литературный музей. Сейчас перстень хранится в Бахрушинском музее Москвы.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
О СУДЬБЕ ЗИНАИДЫ ВОЛКОНСКОЙ

Княгиня Зинаида Александровна Волконская родилась в 1792 г. в Турине от брака князя Алексея Михайловича Белосельского с Варварой Яковлевной Татищевой.
Выйдя замуж за князя Никиту Григорьевича Волконского (умер в 1844 г.), она сначала жила в Петербурге, занимала высокое положение при дворе. После 1812 г. – за границей: в Теплице, Праге, Париже, Вене, Вероне. Вернувшись в Россию, в Петербург, она занялась изучением старины, но в ответ получила неудовольствие и насмешки, и в конце 1824 г. переехала в Москву. Здесь она взялась за изучение родного языка и литературы, отечественных древностей: её интересовали песни, обычаи, народные легенды. В 1825 г. она даже хлопотала об основании русского общества для устройства национального музея и для обнародования памятников старины.
Постоянными её собеседниками были Жуковский, Пушкин, князь Вяземский, Баратынский, Веневитинов, Шевырев и др. Пушкин посвятил ей «Цыган» и в своем знаменитом послании по этому поводу назвал её «царицей муз и красоты».
В 1829 г. княгиня Волконская из Москвы переехала в Рим. Поэт и композитор, она сама писала кантаты и сочиняла к ним музыку. Известна её «Кантата памяти императора Александра I». В Риме она жила отшельницей, но не забывала о России – пишет в 1837 году стихотворение «Невская вода». Собрание сочинений княгини Волконской издано сыном её князем Александром Никитичем Волконским: «Сочинения княгини Зинаиды Александровны Волконской».
Умерла княгиня в 1862 году в Риме.

ПУШКИН И ПЕРСТЕНЬ - ТАЛИСМАН

А.С.Пушкин, узнав о смерти Веневитинова, с горечью и сожалением сказал: «Поче-му вы позволили ему умереть?». Но и Пушкину уже оставался невеликий срок жизни – всего 10 лет. И у него тоже была своя история с перстнем…
В 1899 году Россия отмечала 100-летие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина. В мае была открыта пушкинская выставка. Среди различных экспонатов был золотой перстень. Это о нём писал И.С.Тургенев: «Перстень <…> подарен Пушкину в Одессе княгиней Воронцовой. Он носил почти постоянно этот перстень».
Кто же такая княгиня Воронцова? После Бессарабии и Кавказа Пушкин был направлен в Одессу, где в 1823 – 1824 годы служил в канцелярии новороссийского генерал-губернатора графа Михаила Семеновича Воронцова, познакомился с его женой Елизаветой Ксаверьевной. Поэт был глубоко увлечен графиней Воронцовой, посвятил ей ряд стихотворений. Она ответила ему не менее пылкой страстью, подарила перстень-талисман. Елизавете Ксаверьевне в тот период был тридцать один год, Александру Сергеевичу двадцать четыре. В рукописях Пушкина сохранилось более 30 рисунков с ее изображением.
Один из их современников так описывает характер и наружность Е.К. Воронцовой: "Ей было уже за тридцать лет, а она имела все право казаться молоденькою... Со врожденным легкомыслием и кокетством желала она нравиться, и никто лучше ее в том не успевал. Молода она была душой, молода и наружностью. В ней не было того, что называется красотою; но быстрый, нежный взгляд ее миленьких небольших глаз пронзал насквозь; улыбка ее уст, которой подобной я не видел, казалось, так и призывает поцелуй». А.С. Пушкин посвятил ей стихи: "Сожженное письмо", "Ангел", "В последний раз твой образ милый...". Воронцова стала одним из прототипов Татьяны в его романе "Евгений Онегин".
Но в Елизавету Воронцову был влюблён и друг Пушкина А.А.Раевский, который из чувства ревности сообщил мужу Воронцовой о её связи с Пушкиным. По предположению Александра Сергеевича, это и явилось причиной высылки его из Одессы в село Михайловское. Пушкин был раздражён таким поворотом событий, пишет стихотворение «Коварность», в котором осуждает поступок А.А.Раевского, сочиняет эпиграмму на губернатора М.С.Воронцова. Помните: «Полу-милорд, полу-купец…», намекая на английское воспитание губернатора и его нечестные коммерческие операции в Одесском порту.
Уехав не по своей воле, Пушкин какое-то время переписывается с Елизаветой Воронцовой. Под впечатлением ещё не остывшей, но уже теряемой любви, Пушкин пишет несколько лирических стихотворений: «Пускай увенчанный любовью красоты…», Сожженное письмо, Желание славы, Всё в жертвы памяти твоей. В стихотворении «Храни меня, мой талисман» Александр Сергеевич пишет: «Храни меня во дни гоненья, Во дни раскаянья, волненья: Ты в дни печали был мне дан».
«Сестра поэта, О.С.Павлищева, говорила нам, - писал П.В.Анненков, - что когда приходило из Одессы письмо с печатью, изукрашенною точно такими кабалистическими знаками, какие находились и на перстне её брата, - последний запирался в своей комнате, никуда не выходил и никого не принимал к себе».
Но не уберег, не сохранил его талисман. Перед смертью Пушкин подарил этот перстень поэту Жуковскому. От Жуковского по наследству он попадает к его сыну Павлу Васильевичу, который дарит его И.С.Тургеневу. После смерти Тургенева известная по тем временам певица, близкий друг его, Полина Виардо возвратила России эту бесценную реликвию.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
О СУДЬБЕ ЕЛИЗАВЕТЫ ВОРОНЦОВОЙ

Воронцова Елизавета Ксаверьевна (1792 – 1880), урожденная Браницкая, жена графа, впоследствии князя (1844) М.С.Воронцова, статс-дама (1838). Она была младшей дочерью польского магната и племянницей екатерининского любимца Григория Потемкина, родилась в родовом имении Белая Церковь. Детство и юность Лиза провела в деревне и оказалась за границей, в Париже, лишь в 1819 году.
Здесь она встретила графа М.С. Воронцова, за которого в этом же году вышла замуж. Молодые оставались в Европе еще четыре года.
В 1823 году, в связи с назначением Воронцова новороссийским генерал-губернатором, вернулись в Россию. В октябре у нее родился сын.
Воронцов простил супруге непозволительный флирт с Пушкиным, увёз Елизавету Ксаверьевну в Алупку, где супруги вместе обустраивали имение и дворец, который по сей день именуется воронцовским.
Когда 63-летнего Воронцова император направил наместником на Кавказ, она сначала долго плакала, а потом собралась и отправилась за мужем в неспокойный Тифлис. Далее Елизавета Ксаверьевна следовала за мужем везде, куда бы ни забрасывала его служба. Умер Михаил Семенович в 1882 году и был похоронен в Одесском кафедральном соборе. После кончины мужа Елизавета Ксаверьевна осталась в Одессе, рядом с его могилой.
Она умерла в возрасте 90 лет.

Материал подготовил В.Плотников

СТИХОТВОРЕНИЯ
А.С.ПУШКИНА И Д.В. ВЕНЕВИТИНОВА

А.С.ПУШКИН

ХРАНИ МЕНЯ, МОЙ ТАЛИСМАН...

Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.

Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи -
Храни меня, мой талисман.

В уединенье чуждых стран,
На лоне скучного покоя,
В тревоге пламенного боя
Храни меня, мой талисман.

Священный сладостный обман,
Души волшебное светило...
Оно сокрылось, изменило...
Храни меня, мой талисман.

Пускай же в век сердечных ран
Не растравит воспоминанье.
Прощай, надежда; спи, желанье;
Храни меня, мой талисман.

Д.В.ВЕНЕВИТИНОВ

К МОЕМУ ПЕРСТНЮ

Ты был отрыт в могиле пыльной,
Любви глашатай вековой,
И снова пыли ты могильной
Завещан будешь, перстень мой.
Но не любовь теперь тобой
Благословила пламень вечный
И над тобой, в тоске сердечной,
Святой обет произнесла...
Нет! дружба в горький час прощанья
Любви рыдающей дала
Тебя залогом состраданья.
О, будь мой верный талисман!
Храни меня от тяжких ран,
И света, и толпы ничтожной,
От едкой жажды славы ложной,
От обольстительной мечты
И от душевной пустоты.
В часы холодного сомненья
Надеждой сердце оживи,
И если в скорбях заточенья,
Вдали от ангела любви,
Оно замыслит преступленье,–
Ты дивной силой укроти
Порывы страсти безнадежной
И от груди моей мятежной
Свинец безумства отврати.
Когда же я в час смерти буду
Прощаться с тем, что здесь люблю,
Тебя в прощанье не забуду:
Тогда я друга умолю,
Чтоб он с руки моей холодной
Тебя, мой перстень, не снимал,
Чтоб нас и гроб не разлучал.
И просьба будет не бесплодна:
Он подтвердит обет мне свой
Словами клятвы роковой.
Века промчатся, и быть может,
Что кто-нибудь мой прах встревожит
И в нём тебя отроет вновь;
И снова робкая любовь
Тебе прошепчет суеверно
Слова мучительных страстей,
И вновь ты другом будешь ей,
Как был и мне, мой перстень верный.

1826 или 1827

А.С.ПУШКИН

СОЖЖЕННОЕ ПИСЬМО

Прощай, письмо любви! прощай: она велела...
Как долго медлил я! как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал. Гори, письмо любви.
Готов я; ничему душа моя не внемлет.
Уж пламя жадное листы твои приемлет...
Минуту!.. вспыхнули! пылают – легкий дым,
Виясь, теряется с молением моим.
Уж перстня верного утратя впечатленье,
Растопленный сургуч кипит... О провиденье!
Свершилось! Темные свернулися листы;
На легком пепле их заветные черты
Белеют... Грудь моя стеснилась. Пепел милый,
Отрада бедная в судьбе моей унылой,
Останься век со мной на горестной груди...

Д.В.ВЕНЕВИТИНОВ

ТРИ РОЗЫ

В глухую степь земной дороги,
Эмблемой райской красоты,
Три розы бросили нам боги,
Эдема лучшие цветы.
Одна под небом Кашемира
Цветет близ светлого ручья;
Она любовница зефира
И вдохновенье соловья.
Ни день, ни ночь она не вянет,
И если кто ее сорвет,
Лишь только утра луч проглянет,
Свежее роза расцветет.

Еще прелестнее другая:
Она, румяною зарей
На раннем небе расцветая,
Пленяет яркой красотой.
Свежей от этой розы веет
И веселей ее встречать:
На миг один она алеет,
Но с каждым днем цветет опять.

Еще свежей от третьей веет,
Хотя она не в небесах;
Ее для жарких уст лелеет
Любовь на девственных щеках.
Но эта роза скоро вянет:
Она пуглива и нежна,
И тщетно утра луч проглянет -
Не расцветет опять она.

ТРИ УЧАСТИ

Три участи в мире завидны, друзья.
Счастливец, кто века судьбой управляет,
В душе неразгаданной думы тая.
Он сеет для жатвы, но жатв не сбирает:
Народов признанья ему не хвала,
Народов проклятья ему не упреки.
Векам завещает он замысл глубокий;
По смерти бессмертного зреют дела.

Завидней поэта удел на земли.
С младенческих лет он сдружился с природой,
И сердце камены от хлада спасли,
И ум непокорный воспитан свободой,
И луч вдохновенья зажегся в очах.
Весь мир облекает он в стройные звуки;
Стеснится ли сердце волнением муки -
Он выплачет горе в горючих стихах.

Но верьте, о други! счастливей стократ
Беспечный питомец забавы и лени.
Глубокие думы души не мутят,
Не знает он слез и огня вдохновений,
И день для него, как другой, пролетел,
И будущий снова он встретит беспечно,
И сердце увянет без муки сердечной -
О рок! что ты не дал мне этот удел?

А.С.ПУШКИН

* * *
В степи мирской, печальной и безбрежной,
Таинственно пробились три ключа:
Ключ юности, ключ быстрый и мятежный,
Кипит, бежит, сверкая и журча.
Кастальский ключ волною вдохновенья
В степи мирской изгнанников поит.
Последний ключ - холодный ключ забвенья,
Он слаще всех жар сердца утолит.

ЖЕЛАНИЕ СЛАВЫ

Когда, любовию и негой упоенный,
Безмолвно пред тобой коленопреклоненный,
Я на тебя глядел и думал: ты моя, -
Ты знаешь, милая, желал ли славы я;
Ты знаешь: удален от ветреного света,
Скучая суетным прозванием поэта,
Устав от долгих бурь, я вовсе не внимал
Жужжанью дальному упреков и похвал.
Могли ль меня молвы тревожить приговоры,
Когда, склонив ко мне томительные взоры
И руку на главу мне тихо наложив,
Шептала ты: скажи, ты любишь, ты счастлив?
Другую, как меня, скажи, любить не будешь?
Ты никогда, мой друг, меня не позабудешь?
А я стесненное молчание хранил,
Я наслаждением весь полон был, я мнил,
Что нет грядущего, что грозный день разлуки
Не придет никогда... И что же? Слезы, муки,
Измены, клевета, все на главу мою
Обрушилося вдруг... Что я, где я? Стою,
Как путник, молнией постигнутый в пустыне,
И все передо мной затмилося! И ныне
Я новым для меня желанием томим:
Желаю славы я, чтоб именем моим
Твой слух был поражен всечасно, чтоб ты мною
Окружена была, чтоб громкою молвою
Все, все вокруг тебя звучало обо мне,
Чтоб, гласу верному внимая в тишине,
Ты помнила мои последние моленья
В саду, во тьме ночной, в минуту разлученья.

Д.В.ВЕНЕВИТИНОВ

Оставь меня, забудь меня!
Тебя одну любил я в мире,
Но я любил тебя как друг,
Как любят звездочку в эфире,
Как любят светлый идеал
Иль ясный сон воображенья.
Я много в жизни распознал,
В одной любви не знал мученья,
И я хочу сойти во гроб,
Как очарованный невежда.

Оставь меня, забудь меня!
Взгляни - вот где моя надежда;
Взгляни - но что вздрогнула ты?
Нет, не дрожи: смерть не ужасна;
Ах, не шепчи ты мне про ад:
Верь, ад на свете, друг прекрасный!

Где жизни нет, там муки нет.
Дай поцелуй в залог прощанья...
Зачем дрожат твои лобзанья?
Зачем в слезах горит твой взор?

Оставь меня, люби другого!
Забудь меня, я скоро сам
Забуду скорбь житья земного.
1826
А.С.ПУШКИН

Лемносский бог тебя сковал
Для рук бессмертной Немезиды,
Свободы тайный страж, карающий кинжал,
Последний судия Позора и Обиды.

Где Зевса гром молчит, где дремлет меч Закона,
Свершитель ты проклятий и надежд,
Ты кроешься под сенью трона,
Под блеском праздничных одежд.

Как адский луч, как молния богов,
Немое лезвие злодею в очи блещет,
И, озираясь, он трепещет,
Среди своих пиров.

Везде его найдет удар нежданный твой:
На суше, на морях, во храме, под шатрами,
За потаенными замками,
На ложе сна, в семье родной.

Шумит под Кесарем заветный Рубикон,
Державный Рим упал, главой поник Закон;
Но Брут восстал вольнолюбивый:
Ты Кесаря сразил - и, мертв, объемлет он
Помпея мрамор горделивый.

Исчадье мятежей подъемлет злобный крик:
Презренный, мрачный и кровавый,
Над трупом Вольности безглавой
Палач уродливый возник.

Апостол гибели, усталому Аиду
Перстом он жертвы назначал,
Но вышний суд ему послал
Тебя и деву Эвмениду.

О юный праведник, избранник роковой,
О Занд, твой век угас на плахе;
Но добродетели святой
Остался глас в казненном прахе.

В твоей Германии ты вечной тенью стал,
Грозя бедой преступной силе –
И на торжественной могиле
Горит без надписи кинжал.

Д.В.ВЕНЕВИТИНОВ

Волшебница! Как сладко пела ты
Про дивную страну очарованья,
Про жаркую отчизну красоты!
Как я любил твои воспоминанья,
Как жадно я внимал словам твоим
И как мечтал о крае неизвестном!
Ты упилась сим воздухом чудесным,
И речь твоя так страстно дышит им!
На цвет небес ты долго нагляделась
И цвет небес в очах нам принесла.
Душа твоя так ясно разгорелась
И новый огнь в груди моей зажгла.
Но этот огнь томительный, мятежный,
Он не горит любовью тихой, нежной,–
Нет! он и жжет, и мучит, и мертвит,
Волнуется изменчивым желаньем,
То стихнет вдруг, то бурно закипит,
И сердце вновь пробудится страданьем.
Зачем, зачем так сладко пела ты?
Зачем и я внимал тебе так жадно
И с уст твоих, певица красоты,
Пил яд мечты и страсти безотрадной?

Тебе знаком ли сын богов,
Любимец муз и вдохновенья?
Узнал ли б меж земных сынов
Ты речь его, его движенья? –
Не вспыльчив он, и строгий ум
Не блещет в шумном разговоре,
Но ясный луч высоких дум
Невольно светит в ясном взоре.
Пусть вкруг него, в чаду утех,
Бунтует ветреная младость, -
Безумный крик, холодный смех
И необузданная радость:
Все чуждо, дико для него,
На все безмолвно он взирает.
Лишь что-то редко с уст его
Улыбку беглую срывает.
Его богиня – простота,
И тихий гений размышленья
Ему поставил от рожденья
Печать молчанья на уста.
Его мечты, его желанья,
Его боязни, ожиданья –
Все тайна в нем, все в нем молчит:
В душе заботливо хранит
Он неразгаданные чувства.
Когда ж внезапно что-нибудь
Взволнует огненную грудь, -
Душа, без страха, без искусства,
Готова вылиться в речах
И блещет в пламенных очах.
И снова тих он, и стыдливый
К земле он опускает взор,
Как будто б слышал он укор
За невозвратные порывы.
О, если встретишь ты его
С раздумьем на челе суровом, -
Пройди без шума близ него,
Не нарушай холодным словом
Его священных, тихих снов!
Взгляни с слезой благоговенья
И молви: это сын богов,
Питомец муз и вдохновенья!

А.С.ПУШКИН

Поэт! Не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдет минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.

Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.

Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?

Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.

Литература:

1. Веневитинов Д.В., Полное собрание сочинений, под редакцией и с примечаниями Б. В. Смиренского. Вступительная статья Д. Д. Благого, [М. - Л.], 1934;
2. Веневитинов Д.В., Полн. собр. стихотворений. Вступ. ст., подготовка текста и примеч. Б. В. Неймана, Л., 1960.
3. Веневетинов Д.В., Стихотворения /Сост., вступ. статья и примеч. В.И.Сахарова. – М.: Сов. Россия, 1982. – 176 с., 1 л. Портр. – (Поэтическая Россия);
4. Мордовченко Н. И., Русская критика первой четверти XIX в., М. - Л., 1959;
5. Пушкин А.С., Собрание сочинений в 10-ти томах. Т.1. Стихотворения 1813 – 1824. М., «Худож. Лит.», 1974.
6. Пушкин А.С., Собрание сочинений в 10-ти томах. Т.2. Стихотворения 1825 – 1836. М., «Худож. Лит.», 1974.
7. Пушкин А.С., Собрание сочинений в 10-ти томах. Т.9. Письма 1815 – 1830. М., «Худож. Лит.», 1977.
8. Русские поэты. Антология русской поэзии в 6-ти т. Москва: Детская литература, 1996.
9. Сакулин П. Н., Из истории русского идеализма, т. 1, М., 1913;
10. Стрежнев Н.В. «К студеным северным волнам»: А.С.Пушкин и Беломорский Север: Лит.- краеведческие очерки. – Архангельск: Сев.-Зап. Кн. Издательство, 1989.
11. Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч., т. 2, 1949 г.

ВЕНЕВИТИНОВ, ДМИТРИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ (1805–1827), русский поэт, философ, критик. Родился 14 (26) сентября 1805 в Москве в знатной дворянской семье. Отец умер, когда Веневитинову было 9 лет. По материнской линии Веневитинов был дальним родственником А.С.Пушкина. Получил прекрасное домашнее образование, знал латинский и древнегреческий языки, изучал философию, русскую и западноевропейскую литературу, живопись, музыку.
В 1822 поступил вольнослушателем в Московский университет, где посещал занятия профессора М.Г.Павлова и под его влиянием увлекся философией Шеллинга. Окончив университет в 1824, Веневитинов поступил в московский архив министерства иностранных дел и стал членом «Общества любомудрия» во главе с В.Ф.Одоевским. «Любомудры» придавали большое значение философии, которая, как писал Веневитинов, должна заставить Россию «развить свои силы и образовать систему мышления».
Романтический характер миросозерцания Веневитинова нашел выражение в понимании им смысла философского познания: «Философия есть истинная поэзия, а истинные поэты были всегда глубокими мыслителями, были философами». Веневитинов воспринял шеллинговско-романтическую идею универсальной органичности мира («абсолютного организма»). Задачи философии не ограничиваются, по Веневитинову, только пониманием существенных закономерностей реальности, но предполагают достижение глобальных космических и исторических целей: «Цель всякого познания, цель философии есть гармония между миром и человеком». Такого рода «гармонизация» достигается благодаря происходящему в истории процессу философского «самопознания», о котором мыслитель-романтик писал с огромным воодушевлением: «Самопознание – вот идея, одна только могущая одушевить вселенную; вот цель и венец человека». В романтическом ключе истолковывал Веневитинов суть художественного творчества, которое в своем историческом развитии проходит три стадии, связанные с особенностями исторических эпох: эпохе гармоничной юности человечества соответствует в искусстве стадия эпической поэзии (Гомер), эпоха «разлада» между человеком и миром находит отражение в лирической поэзии, а будущая вселенская гармония должна вызвать к жизни новые, «синтетические» (эпос и лирика) формы искусства.
В 1825 Веневитинов опубликовал свою первую статью Разбор статьи о «Евгении Онегине», о которой Пушкин написал: «Это единственная статья, которую я прочел с любовью и вниманием. Все остальное – или брань, или дичь». Веневитинов-критик считал необходимым «оценять словесность степенью философии времени».
После восстания декабристов 1825 Веневитинова подозревали в участии в заговоре, но обвинение не было доказано и, проведя некоторое время под арестом, он был отпущен. В 1827 он опубликовал свои первые стихи Любимый цвет и Три розы. Поэт переживал безответную любовь к З.Волконской, и это сказалось в элегически-разочарованном тоне его стихов. Вольнолюбивые мотивы также являлись важной составляющей поэзии Веневитинова (поэма Новгород, 1826, и др. стихи). В его поэзии чувствовалось влияние И.В.Гёте и Дж.Г.Байрона. В 1829 он перевел драматические поэмы Гете Земная участь художника и Апофеоз художника, а также несколько фрагментов из Фауста.
Как и другие бывшие любомудры, Веневитинов сотрудничал в журнале «Московский вестник», основанном в 1827. В 1826 переехал в Петербург и начал служить в министерстве иностранных дел. Одновременно работал над романом Владимир Паренский (отрывки опубл. 1829), который не успел завершить.
Умер Веневитинов в Петербурге 15 (27) мая 1827. Вскоре после его смерти было издано собрание его сочинений – Стихотворения (1829) и Проза (1830).