Происхождение

Варяги - название восходит к южнобалтийскому славянскому племени варинов - вагров. Согласно средневековым германским хроникам, варины населяли территории от впадения Эльбы в Северное море на западе до славянских союзов лютичей и сорбов на востоке. Варины упоминаются уже в римских текстах I - II вв. (Тацит, Плиний Старший, Птолемей) в ряду германских племён и локализуются к юго-востоку от англов. В VI в. о варинах упоминает Прокопий Кесарийский. В немецкоязычной историографии зачастую варинов относят к германоязычным племенам.

Однако целый ряд исследователей, такие как В. Лаур или Х. Краэ, выводят самоназвание варины / варги от древнеиндоевропейского корня uor- / ur- ("вода", "дождь", "река"), этот корень встречается в древнеиндийских (var, vari - "вода"), авестийских (var - "дождь") и тохарских (vairi - озеро) языках. Вне зависимости от происхождения со временем варинами / варгами стали именоваться славянские по языку союзы племён юго-запада Балтики. А на наиболее позднем из сохранявшихся языков балтийских славян слово "варанг" означало "меч".

Наиболее ранним датированным законом для части варинов является "Lex Angliorum et Warinorum, hoc est Thuringorum", созданный в начале IX в. для англов и варинов Тюрингии. На тот момент всю Восточную Тюрингию населяли славяне, тогда как в центре этой области они жили черезполосно с германцами.

Мореходы

Приморские вагры / варины как и их восточные соседи ободриты, исходя из своего географического положения, являлись хорошими мореходами. Так, они занимались как торговлей по Балтике, так и завоевательными походами, которые мало отличались от набегов норманнов на приморские территории с целью захвата крупной добычи. Основными направлениями походов славян-варинов являлись современные территории Дании и Швеции.

Об опасности со стороны варинов свидетельствуют мощные валы с укреплениями, выстроенные данами, германским населением полуострова Ютландия, на перешейке от южной угрозы. Сведения Саксона Грамматика, археологические находки немецких археологов в Дании, а также анализ топонимики в Ютландии говорят о набегах на эти территории славян и даже о проживании там каких-то их групп (например, поселение Козель в Ютландии в её области Англия: это поселение состояло из двух частей, причём, в одной из них 30% построек типа землянки имеет характерное для славян северо-западное расположение очага). А в ютландской области Швансен даже известен топоним Виннемарк (виннами/ веннами/ вендами даны называли славян), который говорит, что эта территория была славянской маркой (областью).

Современные датские острова Лолланд, Фальстер и Мён подвергались гораздо большему воздействию славян-варинов и ободритов. Обилие славянской топонимики на этих островах, подкрепляемое данными немецкой и датской археологии, говорит о черезполосном проживании здесь славянского и германского населения. Кроме того, в диалектах датского языка на островах Фальстер и Лолланд до сих пор сохраняется пласт славянских заимствований ("купаться", "безмен", "шёлк", "торг" и др.), которые говорят о влиянии, в первую очередь, славянских купцов и торговых эмпорий на этих островах.

Согласно данным Саксона Грамматика эти острова подпали под влияние славянского острова Рюгена в XII в., в течение которого и происходила славянская колонизация. Однако здесь стоит заметить, что варины и ободриты не только воевали и торговали с данами, но и вступали в браки, что касалось в первую очередь династических связей. Так, на сестре датского короля Вальдемара был женат один из сыновей ободритского князя Никлота Прислав, который был изгнан отцом с родины за принятие христианства. В качестве приданного за женой он получил несколько островов, в том числе и Лолланд, а его сын Кнут даже расширил свои островные владения, которыми достоверно управлял ещё и в 1183 г., когда им была издана одна из точно датированных грамот.

Наиболее освоенным славянами регионом Скандинавии являлся юг современной Швеции (Сконе). Здесь, а также в районе Стокгольма археологи находят огромное количество керамики, характерной для балтийских славян и северо-западной Руси. Основная часть керамики производилась именно в Сконе, а не была завезена извне. Тогда как "викингский" тип керамики грубоват и распространён уже в Средней и Северной Швеции, а также Норвегии. Сейчас достоверно известны характерные для балтийских славян два островных поселения - Мёллехольмен и Хёкён (оба XI в.). В этих поселениях абсолютно преобладает славянский тип керамики. В этот же хронологический период славянская керамика и топонимика доминируют в Лунде (Дания). Славяне из Сконе поддерживали также тесные торговые контакты с Киевской Русью.

Варины и ободриты активно осваивали крупные острова в Балтийском море, лежавшие на торговом пути "Запад - Восток": это Борнхольм и Готланд. Особенно большая славянская диаспора имелась на острове Борнхольм, где встречается не только обилие славянской керамики, но и захоронения по обычаю балтийских славян - трупоположение и богатый инвентарь в могилах. При этом остров находился во власти датских королей, проводивших на острове активную христианизацию местного населения в XI, XII вв., поэтому здесь встречаются даже христианские славянские погребения (в гробах, но с инвентарём). Большое влияние на остров оказывали славяне Рюгена.

Пиратство

Помимо купцов и воинов-мореплавателей балтийские славяне занимались и пиратством. Базами славянских пиратов являлись остров Готланд и удобные бухты в Сконе и Южной Балтике. Английские хроники под 836 г. упоминают, что с этого года на протяжении 200 лет "грешную Англию" опустошали язычники, в число которых наряду с данами, норвежцами, шведами, готами и фризами упоминаются и венды, а пиратами названы даны и венды.

Очевидно, варины и ободриты помимо торговых контактов с восточной Прибалтикой также совершали на неё и военные набеги с целью грабежа местного населения, как финского, так и балтийского и славянского, а возможно, и закрепления на длительный срок путём постройки своих поселений. В Повести временных лет летописец упоминает о том, что соединившиеся племена славян и финнов (чудь и меря) смогли одержать военную победу над варягами и выгнать их за море. Но из-за внутренних усобиц, начавшихся после избавления от внешней угрозы, племена перессорились и поняли необходимость приглашения князя к себе на княжение.

Поляне

В это время у восточных славян государство существовало лишь у полян-руси. Примерно в конце VI в. поляне-русь, будучи одними из ославяненных ветвей античного народа ругий (рутенов), переселились из Паннонии на средний Днепр. Это произошло, по-видимому, из-за падения королевства гепидов в Паннонии в 567 г. под ударами аваров и лангобардов. Возможно, что на самоназвание "русь" повлияли и ираноязычные племена Северного Причерноморья росомоны (росоманы) и роксоланы.

Именно к рубежу VI - VII вв. восходит сохранившаяся в и в армянской хронике VIII в. легенда об основании на берегах Днепра (в стране Полуни) города тремя братьями, старшего из которых достоверно звали Кий (Куй), а младшего Хорив (Хорев). Кий стал основателем местной княжеской династии. Поляне-русь отличались от своих соседей - других славиний, которые казались по сравнению с ними куда более дикими. Археологические находки указывают на наличие у древних полян плащей, которые они закалывали пальчатыми фибулами, чего не делали их лесные и степные соседи, а качество одежды было также на высоте.

В языческом культе полян важное место отводилось богу Роду, которому было посвящено богатое капище в "закрытом" для торговли городке Родень. В этом городке приносились даже человеческие жертвы, которыми зачастую служили иностранцы, выбранные по жребию или оказавшиеся рабами. Подобное священное место было и у балтийских славян - остров Рюген. Поляне, в отличие от окружавших их других славиний, не кремировали своих покойных, а хоронили путём трупоположения с ориентацией погребения на запад, укладывая в могилу покойного большой инвентарь, зависевший по количеству от знатности погребаемого. Схожие обычаи были и у балтийских славян: варинов и ободритов. История ругов/ рутенов, которых античные авторы локализовывали на начало нашей эры в Южной Балтике (между Одером и Вислой), а затем хронисты (Иордан и др.) замечали их разделение и частичное перемещение в Паннонию (на Средний Дунай), показывает, что этот древний, относимый к восточным германцам народ (на самом деле имена показывают кельтские и даже иллирийские составляющие) мог уже в ославяненном виде проявить себя уже в разных регионах Европы похожим образом. Так, память о рутенах в Паннонии сохранялась ещё долго:

1) в Южной Венгрии за междуречьем Савы и Дуная примерно до XIII в. держалось обозначение как Русская марка, куда Галицко-Волынские князья ездили на паломничество, а также перечисляли деньги существовавшим там монастырям;

2) в Восточной Австрии, где имелась область Ругенланд, а местного герцога называли "герцогом рутенов", а кроме того, использовали обозначение "герцогство Русь". Возможно, название Австрии в чешском и словацком языках как "Ракоуско" восходит именно к этому периоду;

Кроме того, крайними точками топонимики о ругиях/ рутенах в Европе следует считать на севере остров Рюген, являвшийся культурным и торговым центром для всех балтийских славян, а на юге - город Рас в современной Южной Сербии, давший название первому сербскому государству - Рашка, а его населению расци. Интересно, что и в отношении других рутенов в латиноязычных источниках использовались чередования Razi, Raszi, Ruteni, Ruggi, Rusi, а в некоторых церковных документах в отношении рутенов Паннонии даже встречается наименование Raszii ad Russia, указывающее на территорию их происхождения.

Варины и ободриты в немецких хрониках никогда не назывались русью, впервые их причастность к руси возникает в Повести временных лет в рассказе о призвании варягов: "идаша за море к Варягом к Руси сице бо звахуть и варязи суть яко се друзии зъвутся Свие друзии же Оурмане Анъгляне друзии Гъте тако и си реша Русь". Из этого отрывка ясно, что варяги-русь являются особым народом среди других, здесь перечисленных, народов Балтики: свеев (шведы), урман, англов (живших в Ютландской Англии) и готов. При этом ещё в самом начале летописи при перечислении народов "колена Афетова", т.е. библейского Иафета перечислены: "Варязи, Свеи, Оурмане, Русь, Агняне, Галичане, Волъхва, Римляне, Немцы, Корлязи, Веньдици, Фрягове". Перед этой записью варяги локализуются летописцем у Варяжского (Балтийского) моря, где на востоке они доходят "до предела Симова" (примерно до Волги), а на западе до "земли Агнянской и Волошской". Такое определение можно применить вообще к расселению всех славян (от Волги до Балкан и Ютландии). Ещё раньше про русь говорится, что "в Афетове же части седять Русь, Чудь и вси языци". Причём, эти языки включают в себя только финно-угорские и балтские племена. Таким образом, русь упоминается как среди народов всей Европы наряду с варягами, галичанами (возможно, имевшими смешанное кельто-славянское происхождение) и венедами ("веньдици"), в другом месте русь (возможно, имеются ввиду все восточные славяне) стоит на первом месте в числе финно-угорских и балтских племён.

Бертинские анналы за 839 г. сообщают о том, что в Константинополь пребывали некие послы "хакана русов", которые сами себя признали свеями (шведами). Правда, этот русский каган мог быть как киевским князем из династии Киевичей, так и правителем с другой территории. Арабские источники примерно в это же время сообщают о некоем "хакане русов", правящем на острове, откуда совершаются разорительные набеги на славянские земли. Этот каган мог быть князем в Крыму (Чёрное море в районе Керчи называлось Русским) или на Дунае, где по косвенным данным источников также была некоторая территория в низовьях реки, называвшаяся Русью, куда впоследствии пойдёт войной князь Святослав. Кроме того, здесь мог подразумеваться всё тот же остров Рюген. Под 852 г. в Повести временных лет есть запись, что с этого года, когда на престол вступил император Михаил, "нача ся прозывати Руска земля яко при сем при цари приходиша Русь на Царьгород". Возможно, известие о прозвании Русской земли было ещё древнее, но в связи с переписыванием летописи при новой правящей династии Рюриковичей это событие было подтянуто на более позднее время, хотя и обозначается явно до призвания варягов.

Наемники Константинополя

Варяги не только могли появиться в качестве послов при дворе императора ромеев, но и нанимались к нему на службу. Согласно Лаксдельской саге и терминологии византийских источников первым норманном в гвардии императора ромеев следует считать Болле Боллесона, который не ранее 1020 г. примкнул к уже существовавшей варангской гвардии. Сам же варангский корпус сложился в 988 г. благодаря русскому князю . В 980 г. Владимир, не имея денег для выплаты своей варяжской дружине, выслал варягов в Константинополь и написал императору не пускать этих людей обратно на Русь. Ромеи определяли уже варангов как русских или славян, иногда как тавроскифов (этим этнонимом тоже обозначали русских).

Русские были известны не только своими походами по Чёрному морю. Известно, что ещё киевский князь Оскольд (возможно, прямой потомок Кия) организовывал походы под стены Константинополя, а в ходе войны с болгарами у него погиб сын. Арабские хроники содержат сведения о вторжениях русов в составе войск хазар в Персию и даже появление русских купцов не только в персидских городах, но и в Багдаде. Доказательством тому служит слово "верблюд" в русском языке, имеющее исконно славянское происхождение и означающее "много ходящий" - значит, его придумали те, кто знал не понаслышке о том, что это за животное.

Путь «из варяг в греки»

Более раннему складыванию чисто варяжского корпуса в Константинополе и отсутствие норманнского вызвано отчасти географическими и политическими обстоятельствами. Через Киевскую Русь был известен , открытие которого летописец относит ко временам апостола Андрея Первозванного, который якобы прошёл по нему, благословив Киевские холмы. Этот путь проходил вверх по Днепру, а далее с волоками в Ловать, оттуда в Ильмень (Ильмерь) озеро, по Волхову в озеро Ново (Ладожское), из которого можно было попасть уже в Балтийское (Варяжское) море. Из Балтики, по мнению летописца, можно было легко попасть в Рим. Однако, если учесть, что апостол Андрей двигался из Синопа в Корсунь (Херсонес), а затем в Рим, то скорее всего он направился в столицу империи по Дунаю. Здесь, видимо, летописец используют некую древнюю легенду, бытовавшую у славян, рутенов или других народов на Дунае, но была принесена к восточным славянам и стала обоснованием правильности решения Кия о постройке Киева именно в этом месте. Кроме того, летописец пишет о пути "в Варяги из Варяг до Рима" по Двине. Третий путь назван по Волге в море Хвалисское (Каспийское). Но на первом месте летописец называет путь "Из Варяг в Греки".

Выбор князя

В начале 960-х гг. перед ильменскими словенами, а также их союзниками по борьбе с варягами встал вопрос выбора князя. Согласно сведениям Никоновской летописи решили на том, что "поищем и уставим такового или от нас или от Козар или от Полян или от Дунайчев или от Варяг". Под "дунайцами" понимались либо балканские болгары, либо Дунайская Русь. Поляне к этому времени уже имели свою старую династию Киевичей. Однако выбор был сделан в пользу варягов, от которых был позван князь . У вагров имелся населённый пункт Рёрик (современный Гросс Штрёмкендорф), а имя Рорик было распространено как среди ободритов, так и германцев (франков, данов и др.). Скорее всего, "вари/ варь" трансформировались в языке ильменских словен в варягов ещё ранее IX в., тогда как в немецком их область населения будет называться "Вагер" от латинской формы "Вагрия". У самих ободритов в XI - XII вв. в западном диалекте варины называются "ваиры/ ваигры/ вагиры", тогда как в восточной - "варинове".

Под 845 г. во франкских анналах упоминается "король ободритов" Рорик, который сменил своего предшественника Гостомысла, убитого франками в 844 г. за мятеж против империи. В Никоновской летописи тоже упоминается Гостомысл как предшественник Рюрика, но в данном случае он предстаёт новгородским старейшиной, который и выступил от имени приглашающих князя племён. В 845 г. ободритский князь Рорик поднял новое восстание, но восточнофранкский король Людвиг II подавил его, а в знак своей покорности Рорик даже был вынужден принять христианство, что скорее всего было лишь формальностью. Отождествление с современником этого Рорика франкским герцогом Рориком Ютландским, являвшимся родным братом короля Ютландской Англии, не подтверждается: составители франкских анналов и немецких хроник уделяли большое внимание титулатуре тех, о ком они пишут, поэтому франкский герцог и "король язычников" здесь сильно различаются.

У словен ильменских Рюрик появляется примерно в начале 860-х гг. со своими родичами (Синеус по летописи: sine us - "с родом" (швед.)) и верной дружиной (летописный Трувор = швед. tru war "верные воины"). Согласно данным Никоновской летописи Рюрик правил в Новгороде жёстко и вызвал народное восстание под руководством некоего Вадима Храброго, однако восстание закончилось неудачно, и в дальнейшем много новгородцев бежало от гнева своего варяжского князя в Киев.

Как свидетельствует Повесть временных лет, Рюрик проплывал по Днепру мимо Киева и заинтересовался, чей это город. Ему рассказали легенду об основателях Кие, Щеке и Хориве, и что местное население (поляне) платит дань хазарам. Далее говорится, что Аскольд и Дир "остались в граде сем", а кроме того собрались многие варяги (здесь "Варяги", а не "Варязи", т.е. рука новгородского переписчика) и "начаста владе Полотьскою землею", а Рюрик вернулся в Новгород. Из этого фрагмента видно, что Аскольд и Дир являлись местными киевскими князьями, и они остались и дальше править городом, несмотря на появление у его стен Рюрика, ведь до этого новгородский князь "раздая мужем своим грады" (Полоцк, Ростов, Белоозеро). Видимо, Рюрик ездил укрепить власть своего варяжского ближника в Полоцке, а в другой раз возможно решил посмотреть и на Киев, где правили два родных брата, потомки Кия.

Правление Олега

В 879 г. Рюрик умирает, и власть переходит его малолетнему сыну Игорю, регентом при котором становится действительный (в отличие от легендарных Синеуса и Трувора) родич Рюрика . Регент решает объединить земли разных славиний под властью рода Рюрика. Ведь сам Рюрик смог установить свою власть лишь в городах, наиболее близких от Новгорода. Олег сначала "прия" главный город кривичей Смоленск и ставит там своих мужей-варягов, затем "взя Любець" и, наконец, достигает Киева. Под Киевом он действует хитростью, ведь город явно был хорошо укреплён. Олег прачит свою дружину, а сам с остатком ближников на нескольких ладьях под торговым флагом подходит к городу и заявляет, что сам является купцом-варягом и плывёт в Царьград, но имеет послание для князей от Олега и Игоря. Аскольд и Дир встретились с Олегом под городом, но тот указал на Игоря, что именно он является истинным князем и выскочившие из засады дружинники Олега убили киевских князей-братьев. Олег теперь сам стал княжить в Киеве, а сам город повелел называть "матерью городов Русских", т.к. отсюда (видимо, когда-то) русью стали называться славяне и варяги. Таким образом, в Киеве, столице полян-руси, произошла смена династии: Рюриковичи пришли к власти вместо Киевичей. Но, понимая значение этого города в истории славян и варягов, завоеватель города Олег решил сохранить первенствующее для всех славян и варягов значение этого города в создаваемом им большом государстве.

Далее Олег и дальше покорял различные славинии, а также финно-угорские племена. Наибольшим успехом Олега во внешней политике следует считать успешные походы объединённого русского войска на Царьград и заключение договора с Византией 911 г. Однако после этого Олег уходит с византийской добычей на Ладогу, где были варяжские поселения ещё со времён призвания Рюрика, а оттуда отправляется "за море" - явно на свою родину на Рюген или в Вагрию, куда везёт часть добычи. Место смерти его фиксируется в Ладоге. Очевидно, что Олег решил передать всю власть повзрослевшему уже сыну Рюрика. При этом есть версия, что сын Олега после получения всей власти Игорем бежал в Моравию и там смог стать в 940 г. последним князем этого государства.

Княжение Игоря

Первым киевским князем новой династии считается Игорь, сын Рюрика, поэтому в некоторых поздних летописях генеалогия великих князей из династии Рюриковичей начиналась не с самого Рюрика, а именно с его сына Игоря, именовавшегося даже Игорь Старый. Ведь его политическим предшественником был киевский князь Аскольд (Осколд) прошлой династии.

Русские князья сохраняли связь с Вагрией, посылая туда за варяжскими дружинами. Возможно, что и сами варяги/ варины приплывали на Русь для службы у киевского князя. В конце 930-х в летописях упоминается варяжский отряд на службе у князя Игоря под началом воеводы Свенельда. На содержание варягов Игорь определил дань с древлян и уличей, однако эти славинии не захотели платить дань и начали войну с Киевом. Город Пресечен в земле уличей смог три года сопротивляться киевскому князю, но всё-таки тот "примучи Уличи" и "възложи на ня дань и вдасть Свенделду", т.е. содержание варяжской дружины этими славиниями было возобновлено.

Договор 944 г. упрочил позиции Руси по отношению к Византии, поэтому теперь князь Игорь решил вернуться к полюдью. Полюдье представляло собой объезд признававших власть русского князя земель, которые должны были платить дань и кормить князя и его ближников. Это действо начиналось в Киеве поздней осенью и двигалось "по солонь", а завершалось уже весной тоже в Киеве. В полюдье участвовали и варяги в составе княжеской дружины. Этот обычай был потом известен и в Южной Швеции, куда его "экспортировали" с Киевской Руси варяги и назывался "poluta".

Изменение роли варягов в Киевской Руси

Вместе с тем, на Руси со временем, когда Рюриковичи объединили под своей властью Новгород и Киев, варяжская дружина, имевшая уже и скандинавов в своём составе, стала восприниматься скорее как наёмное войско. В этот период наёмные варяги участвуют и в политических убийствах: в 980 г. ими был заколот князь Ярополк, а в 1015 г. варяги убивают Глеба. Уже в Русской Правде 1016 г. варяги означают именно наёмников вообще на службе князя и на основе этого выделяются в отдельную категорию, являвшуюся неполноправной в отношении русского населения. Поэтому избавление от таких наёмников сначала князем Владимиром, а окончательно при потомках Ярослава Мудрого является показателем того, что компактная варяжская боевая единица уже не вписывалась в устройство централизованного обширного государства.

Древнейшая русская летопись «Повесть временных лет» сообщает имена народов, которые, наряду со славянами, приняли участие в формировании Древнерусского государства, — варяги, русы, чудь, весь, меря. Антропологические исследования показывают, что участвовали в этом процессе и какие-то иранские народы, имена которых нам вроде бы неизвестны.

Этническая принадлежность племен чудь, весь и меря не является тайной - это были финно-угры. А вот этническое происхождение варягов и руси загадочно. И эта загадка приобретает серьезный масштаб при учете того факта, что именно варяги и русы образовали господствующий слой будущей Киевской Руси, а русы дали свое имя складывающемуся государству.

Еще в XVIII веке немецкие ученые, жившие тогда в России - Г.З. Байер, Г. Миллер и Л. Шлёцер - впервые стали утверждать, что русы и варяги, пришедшие к славянам, были германскими племенами, а точнее, шведами, известными в Европе под именем норманнов («северных людей»). Так возникла норманнская теория происхождения русов и варягов, существующая в исторической науке до сих пор. Но тогда же, в XVIII столетии норманнскую теорию решительно опроверг М.В. Ломоносов, считавший русов и варягов балтийскими славянами, жившими ранее в Южной Прибалтике.

Вот и продолжаются более трех веков дискуссии о том - кто такие варяги и русы? Но лишь недавно в работах А.Г. Кузьмина появилась теория, объясняющая большинство противоречий, вокруг которых и ведутся более чем трехвековые споры. А.Г. Кузьмин показал, что сами научные споры вокруг происхождения варягов и руси во многом связаны с противоречивыми сообщениями древних русских летописей. В самой «Повести временных лет», как подчеркивает А.Г. Кузьмин, приводится три версии происхождения варягов и две версии происхождения русов. Все эти версии были в разное время внесены в летописный текст, иногда дополняя повествование, иногда противореча ему. Основываясь на глубоком знании источников, А.Г. Кузьмин доказал, что сами вопросы о варягах и о руси надо рассматривать раздельно, ибо и те, и другие принадлежали к разным этносам.

Итак, «Повесть временных лет» приводит три разные версии происхождения варягов. Самое раннее упоминание - о варягах, живущих от земли англов на западе до «предела Симова» на востоке. Земля англов - южная Ютландия, полуостров который нынче принадлежит Дании. Кстати, «англами» на Руси и называли собственно датчан. Что такое «предел Симов» - вопрос более сложный. Ясно, что этот ориентир связан с библейским сюжетом о разделении земель после Всемирного потопа между сыновьями Ноя Симом, Хамом и Иафетом. Ученые выяснили, что потомками Сима древнерусские летописцы считали волжских булгар. Поэтому «предел Симов» в данном случае - Волжская Булгария.

Иными словами, здесь именем «варяги» обозначается все население, разбросанное по Волго-Балтийскому пути, которое контролировало северо-западную часть этой водной торговой магистрали от Ютландии до Волжской Булгарии. Стоит подчеркнуть особо - в этом свидетельстве летописи о варягах предполагается не этническое, а именно территориальное определение. Помимо ильменских словен и кривичей, в это раннее образование входили финно-угорские племена: меря, весь и чудь.

Чуть ниже летопись уточняет состав племен побережья Балтики, и этот фрагмент является вставкой в летописный текст. Эта вставка дает нам более подробный список племен, живущих у Варяжского (т.е. Балтийского) моря: варяги, свевы (шведы), норманны (норвежцы), готы, русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, генуезцы и прочие. Иначе говоря, летопись показывает нам - варяги не принадлежали к германским народам, а представляли собой отдельный этнос.

Другая позднейшая вставка, внесенная в летопись в конце XI в., также перечисляет племена, жившие в Прибалтике: «И пошли за море к варягам, к руси, ибо так звались те варяги - русь, как другие зовутся шведы, иные же норманны, англы, другие готы, эти же - так». Здесь под «варягами» подразумеваются уже разные племена. Значит, это сообщение летописи подразумевает варягов в более широком смысле и предполагает включение в число «варяжских» народов также и скандинавов. Но летописец при этом старается подчеркнуть, что имеется в виду именно «русь», а не другие народы, отчетливо противопоставляя «русь» - шведам, готам, норманнам-норвежцам и англам (собственно датчанам). Из этого сообщения следует, что в данном случае за обозначением «варяги» могут скрываться разноэтничные племена, в том числе и скандинавы.

Эти три упоминания о происхождении варягов дополняются двумя свидетельствами летописи о взаимоотношениях северо-западного славянского и финно-угорского населения с варягами. Под 859 годом летопись сообщает, что варяги «из заморья» брали дань с племен чуди, мери, а также с ильменских словен и кривичей. Под 862 годом в летописи следует сначала рассказ об изгнании варягов «за море», а затем о том, что союз ильменских словен, кривичей, веси, чуди и мери вновь призвал варягов-русь, которые пришли к ним под главенством Рюрика и его братьев Синеуса и Трувора. Рюрик, Синеус и Трувор стали у славян и финно-угров княжеским родом и основали города - Новгород, Ладогу, Белоозеро. Интересно, что историки установили: «Сказание о призвании варягов» - это тоже позднейшая вставка, появившаяся в летописи в конце XI в.

Подводя краткий итог, суммируем все сказанное. В «Повести временных лет» мы встречаем три разные характеристики варягов . Первая : варяги - это правители государственно-территориального образования, возникшего на Волго-Балтийском пути от Ютландии вплоть до Волжской Булгарии. Вторая : варяги - это какой-то отдельный этнос, но не германцы. Третья, самая поздняя : варяги - это разноэтничное определение «западных» народов Прибалтийского региона, в том числе и скандинавов. Иначе говоря, «Повесть временных лет» последовательно показывает нам, как на протяжении VIII-XI веков значение определения «варяги» менялось в представлении древнерусских летописцев, постоянно наполняясь новым содержанием. Вот какую сложную загадку загадали нам древнерусские книжники!

И более или менее окончательно разгадать эту загадку можно с использованием не только летописного, но и другого - археологического, топонимического, антропологического и этнографического материала. И когда этот материал осмысливается в совокупности, тогда и возникает сложная, но логичная и обоснованная картина этнических процессов в Южно-Балтийском регионе.

«Повесть временных лет» дает прямое указание на то, где жили варяги, - по Южному берегу Балтийского моря, которое в летописи называется Варяжским морем. Четко обозначены западные пределы расселения варягов: «до земли Агнянской и Волошской». Англами в то время называли датчан, а волохами западные славяне именовали итальянцев. На востоке варяги контролировали северо-западную часть Волго-Балтийского пути вплоть до Волжской Булгарии.

Но кем были «варяги» в этническом отношении? Сопоставление летописных сообщений с другими источниками позволили А.Г. Кузьмину показать, что изначально «варяги» русской летописи - это известные еще римским авторам «варины» («вэрины», «вагры», «вары») .

«Варины», или «вэринги», еще в IV в. в числе других племен участвовали во вторжении в Британию. Они входили в группу «ингевонов», племен, которые германцами не были, но зато в этой группе была сильная примесь уральских элементов. Германские средневековые авторы называли варинов «вэрингами» и считали их одним из славянских племен. Франкские авторы - «вэринами», балтийские славяне - «варангами», «ваграми». В восточнославянской огласовке «вагров» стали называть «варягами». Само этническое название «варяги» совершенно ясное, индоевропейское: «поморяне», «люди, живущие у моря» (от индоевропейского «вар» - вода, море). Варины, как соседнее с собственно франкскими владениями племя, и дали название Балтийскому морю, которое еще и в ХVI веке называлось Варяжским, но только в России и у балтийских славян.

Византийский историк Прокопий Кесарийский приводит интересный рассказ о народе, который он уже в VI в. знал под именем «варны»: «В это время между племенем варнов и теми воинами, которые живут на острове, называемом Бриттия (т.е. Британия. - С.П. ), произошла война и битва по следующей причине. Варны осели на севере от реки Истра и заняли земли, простирающиеся до Северного океана и до реки Рейна, отделяющего их от франков и других племен, которые здесь обосновались. Все те племена, которые жили по ту и другую сторону реки Рейна, имели каждое свое собственное название, а все их племя вместе называлось германцами, получив одно общее наименование...

…Некий муж, по имени Гермегискл, правил варнами. Стараясь всячески укрепить свою королевскую власть, он взял себе в законные жены сестру франкского короля Теодеберта, так как недавно у него умерла его прежняя жена, бывшая матерью одного только сына, которого она и оставила отцу. Имя ему было Радигис. Отец сосватал за него девушку из рода бриттиев, брат которой был тогда королем племен ангилов; в приданое за нее дал большую сумму денег. Этот Гермегискл, проезжая верхом по какой-то местности со знатнейшими из варнов, увидел на дереве птицу, громко каркавшую. Понял ли он, что говорила птица, или он почувствовал это как-то иначе, как бы там ни было, он, сделав вид, что чудесным образом понял предсказание птицы, сказал присутствующим, что через сорок дней он умрет и что это ему предсказала птица. «И вот я, - сказал он, - заботясь уже вперед, чтобы мы могли жить совершенно спокойно в полной безопасности, заключил родство с франками, взяв оттуда теперешнюю мою жену, а сыну своему нашел невесту в стране бриттиев. Теперь же, так как я предполагаю, что очень скоро умру, не имея от этой жены потомства ни мужского, ни женского пола, да и сын мой еще не достиг брачного возраста и еще не женат, слушайте, я сообщу вам мое мнение, и, если оно покажется вам небесполезным, как только наступит конец моей жизни, держитесь его и исполните в добрый час.

Так вот я думаю, что варнам будет более полезным близкий союз и родство с франками, чем с островитянами. Вступить в столкновение с вами бриттии могут только с большим промедлением и трудом, а варнов от франков отделяют только воды реки Рейна. Поэтому, являясь для вас самыми близкими соседями и обладая очень большой силой, они очень легко могут приносить вам и пользу и вред, когда только захотят. И конечно, будут вредить, если им в этом не помешает родство с вами. Так уж ведется в жизни человеческой, что могущество, превосходящее силу соседей, становится тяжким и наиболее склонным к насилию, так как могущественному соседу легко найти причины для войны с живущими рядом с ним, даже ни в чем не виноватым. При таком положении дел пусть невеста-островитянка моего сына, вызванная для этого сюда, уедет от вас, взяв с собой все деньги, которые она получила от нас, унося их с собой в качестве платы за обиду, как этого требует общий для всех людей закон. А мой сын Радигис пусть в дальнейшем станет мужем своей мачехи, как это разрешает закон наших отцов (описанный здесь обычай не имеет аналогий в обычном праве германских племен. - С.П. )».

Так он сказал. На сороковой день после этого предсказания он захворал и в назначенный срок окончил дни своей жизни. Сын Гермегискла получил у варнов королевскую власть, и согласно с мнением знатнейших лиц из числа этих варваров он выполнил совет покойного и, отказавшись от брака с невестой, женился на мачехе. Когда об этом узнала невеста Радигиса, то, не вынеся такого оскорбления, она возгорела желанием отомстить ему.

Насколько местные варвары ценят нравственность, можно заключить из того, что если у них только зашел разговор о браке, хотя бы самый акт и не совершился, то они считают, что женщина уже потеряла свою честь. Прежде всего, отправив к нему с посольсвтом своих близких, она старалась узнать, чего ради он так оскорбил ее, хотя она не совершила прелюбодеяния и не сделала ничего плохого по отношению к нему. Так как этим путем она не могла ничего добиться, то душа ее обрела мужскую силу и смелость, и она приступила к военным действиям. Тотчас собрав 400 кораблей и посадив на них бойцов не менее ста тысяч (это, конечно, преувеличение, обычное в сказаниях эпохи военной демократии. - С.П. ), она сама стала во главе этого войска против варнов. С ней шел и один из ее братьев, с тем чтобы устраивать ее дела, не тот, который был королем, но тот, который жил на положении частного человека. Эти островитяне являются самыми сильными из всех нам известных варваров и на бой идут пешими. Они не только никогда не занимались верховой ездой, но и не имели даже понятия, что такое за животное лошадь, так как на этом острове никогда не видели даже изображения лошади. По-видимому, такого животного никогда не бывало на острове Бриттия (конечно, лошадь здесь знали, и достаточно рано. У славян-вендов она была культовым животным, но сражались северные народы в пешем строю. - С.П. ). Если же кому-нибудь из них приходится бывать с посольством или по другой какой-либо причине у римлян, или у франков, или у других народов, имеющих коней, и им там по необходимости приходилось ездить на лошадях, то они не могли даже сесть на них, и другие люди, подняв, сажают их на лошадей, а когда они хотят сойти с лошади, вновь, подняв их, ставят на землю. Равно и варны не являются всадниками, и они все тоже пехотинцы... У этих островитян не было и парусов, они всегда плавали на веслах.

Когда они переплыли на материк, то девушка, которая стояла во главе их, устроив крепкий лагерь у самого устья Рейна, осталась там с небольшим отрядом, а своему брату со всем остальным войском велела идти на врагов. И варны стали тогда лагерем недалеко от берега океана и устья Рейна. Когда ангилы прибыли сюда со всей поспешностью, то и те и другие вступили друг с другом в рукопашный бой, и варны были жестоко разбиты. Из них многие были убиты в этом сражении, остальные же вместе с королем обратились в бегство. Ангилы недолгое время преследовали их, как это бывает у пехотинцев, а затем возвратились в лагерь. Девушка сурово приняла вернувшихся к ней и горько упрекала брата, утверждая, что он с войском не сделал ничего порядочного, так как они не привели к ней живым Радигиса. Выбрав из них самых воинственных, она тотчас послала их, приказав им привести к себе живым этого человека, взяв его в плен каким угодно способом. Они, исполняя ее приказ, обошли все места этой страны, тщательно все обыскивая, пока не нашли скрывающимся в густом лесу Радигиса. Связав его, они доставили его девушке. И вот он предстал перед ее лицом, трепеща и полагая, что ему тотчас же предстоит умереть самой позорной смертью. Но она, сверх ожидания, не велела его убить и не сделала ему никакого зла, но, упрекая его за нанесенное ей оскорбление, спросила его, чего ради, презрев договор, он взял себе на ложе другую жену, хотя его невеста не совершила против него никакого нарушения верности. Он, оправдываясь в своей вине, привел ей в доказательство завещание отца и настояние своих подданных. Он обратил к ней умоляющие речи, присоединив к ним в свое оправдание многие просьбы, обвиняя во всем необходимость. Он обещал, что, если ей будет угодно, он станет ее мужем и то, что сделано им раньше несправедливого, он исправит своими дальнейшими поступками. Так как девушка согласилась на это, то она освободила Радигиса от оков и дружески отнеслась к нему и ко всем другим. Тогда он тотчас отпустил от себя сестру Теодеберта и женился на бриттийке...»

В конце VIII или начале IX в. варины еще не были ассимилированы славянами. Во всяком случае, на рубеже этих веков франкский император Карл Великий даровал варинам закон, единый с англами - «Правду англов и вэринов или тюрингов». Но активная экспансия франков и саксов побудила варинов искать новые места поселений. В VIII в. во Франции появляется Варангевилл (Варяжский город), в Бургундии на реке Роне, в 915 г. возник город Вэрингвик (Варяжская бухта) в Англии, до сих пор сохранилось название Варангерфьорд (Бухта варангов, Варяжский залив) на севере Скандинавии. Саксонская «Северная марка» в конце Х - начале XI века называлась также «Маркой Вэрингов». С VIII - IX вв. имена Варин, Вэрин и Варанг широко распространяются по всей Европе, свидетельствуя также о рассеивании отдельных групп варинов в иноязычной среде.

С середины IX в. варины постепенно ассимилируются пришедшими сюда славянами, и во второй половине IX века здесь возобладал славянский язык. Объединение варинов и славян произошло, очевидно, в рамках общего противостояния славян и других племен южного берега Балтики наступлению франков и саксов.

Основным направлением переселений варинов-варягов стало восточное побережье Балтики. На восток они переселялись вместе с отдельными группами русов, живших по берегам Балтийского моря (на о. Рюген, в Восточной Прибалтике и др.). Отсюда в «Повести временных лет» и возникло двойное именование переселенцев - варяги-русь : «И пошли за море к варягам, к руси, ибо так звались те варяги - русь». При этом, «Повесть временных лет» специально оговаривает, что русь - это не шведы, не норвежцы и не датчане.

В Восточной Европе варяги появляются в середине IX в. Варяги-русь приходят сначала в северо-западные земли к ильменским словенам, а затем спускаются к Среднему Поднепровью. По сведениям разных источников и по мнению некоторых ученых, во главе варягов-руси, пришедших к ильменским словенам с берегов Южной Балтики, стоял князь Рюрик. Скорее всего, легендарный Рюрик был выходцем из одного из варяжских (вэринских) племен. В некоторых средневековых генеалогиях Рюрика и его братьев (Сивара и Триара - на западноевропейский манер) считают сыновьями князя славянского племени ободритов Годлава (Готлиба), убитого в 808 году датчанами. В свою очередь генеалогию ободритов средневековые авторы привязывали к венедо-герульской, отражавшей процесс ассимиляции венедов и герулов славянами (смешанные славянские и неславянские имена княжеских родов).

В русской летописи имя Рюрик звучит так, как звучало в кельтской Галлии. Это имя, по всей вероятности, восходит к названию одного из племен кельтов - «руриков», «рауриков», а племенное название, видимо, связано с рекой Рур. Племя это еще на рубеже нашей эры ушло от вторгнувшихся в Галлию войск Юлия Цезаря, и уйти оно могло только на восток. В позднейшее время выходцы с берегов реки Рур тоже получали имена (или прозвища) Рурик. Имена братьев Рюрика тоже находят объяснение в кельтских языках. Имя Синеус, скорее всего, образовано от кельтского слова «sinu» - «старший». Имя Трувор объясняется также из кельтского языка, в котором слово-имя Тревор означает «третий по рождению».

Названия основанных Рюриком в IX в. городов (Ладога, Белое озеро, Новгород) говорят о том, что варяги-русь в это время говорили на славянском языке. Интересно, что главным богом у варягов-руси был Перун. В договоре Руси с Греками 911 г., который заключил Олег Вещий, говорится: «А Олега с мужами его заставляли присягать по закону русскому: клялись оружием своим и Перуном, их богом». Поклонение Перуну было распространено среди разных народов именно Южного побережья Балтики, например, у литвы богом был Перкунас, с аналогичными Перуну функциями.

Представление о славянстве варягов и об их выходе с Южно-Балтийского побережья сохранялось на протяжении веков не только на землях бывшей Киевской Руси. Оно широко бытовало в Западной Европе, о чем говорят многие памятники. Важное место среди них занимает заключение посла Священной Римской империи С. Герберштейна, посещавшего Россию в 1517 и 1526 годах. Он сказал, что родиной варягов могла быть только Южно-Балтийская Вагрия, заселенная славянами-вандалами, которые «были могущественны, употребляли, наконец, русский язык и имели русские обычаи и религию». «На основании всего этого, - писал Герберштейн, - мне представляется, что русские вызвали своих князей скорее из вагрийцев, или варягов, чем вручили власть иностранцам, разнящимся с ними верою, обычаями и языком». Как дипломат, Герберштейн побывал во многих западноевропейских странах, в том числе и прибалтийских (в Дании, в Швеции), был знаком с их историей, что и позволило ему установить параллель между Вагрией и Россией, а не между Швецией и Россией.

Предания о Рюрике и его братьях на Южном берегу Балтики сохранялись очень долго - их записывали еще во второй половине XIХ века. Современный историк В.В. Фомин отмечает, что в «Зерцале историческом государей Российских», принадлежавшем руке датчанина Адама Селлия, с 1722 г. проживавшего в России, Рюрик с братьями также выводятся из Вагрии. То, что такого рода предания имели место быть и долгое время бытовали на бывших землях южнобалтийских славян, подтверждает француз Ксавье Мармье, «Северные письма» которого были изданы в 1840 г. в Париже. Побывав во время своего путешествия в Мекленбурге, расположенном на бывших землях славян-ободритов, Мармье записал местную легенду о том, что у короля ободритов-реригов Годлава было три сына: Рюрик Миролюбивый, Сивар Победоносный и Трувор Верный, которые, идя на восток, освободили от тирании народ Русии и сели княжить соответственно в Новгороде, Пскове и на Белоозере. Таким образом, еще в первой половине ХIХ в. среди давно уже онемеченного населения Мекленбурга сохранялось предание балто-славянского происхождения о призвании трех братьев-славян на Русь, отстоящее от них ровно на целое тысячелетие.

О давнем и тесном взаимодействии жителей Южного берега Балтики с Северо-Западной Русью свидетельствуют и многочисленные археологические, антропологические, этнографические и лингвистические материалы. По исследованиям Г.П. Смирновой, в ранних археологических слоях Новгорода заметный компонент составляет керамика, имеющая аналогии на Южном побережье Балтики, в Мекленбурге, что указывает на две большие волны переселений по Волго-Балтийскому пути с Запада на Восток: в конце VIII и в середине IX века. Важные антропологические исследования, проведенные в 1977 г. среди населения Псковского обозерья, показали, что оно относится к западнобалтийскому типу, который «наиболее распространен у населения южного побережья Балтийского моря и островов Шлезвиг-Гольштейн до Советской Прибалтики...» Нумизматический материал также показывает, что самые ранние торговые связи Руси на Балтийском море фиксируются не со Скандинавией, а с Южным побережьем Балтики. Д.К. Зеленин, И.И. Ляпушкин и многие другие археологи и лингвисты указывали на явные языковые и этнографические параллели Северной Руси и Балтийского Поморья. И не случайно в летописи утверждается, что новгородцы происходили «от рода варяжска» - в те времена еще хранились какие-то предания о связи населения Новгорода с южнобалтийскими племенами.

А вот при Ярославе Мудром в XI веке в варяжских дружинах в большом числе появляются шведы-скандинавы. Этому способствовало то, что Ярослав был женат на шведской принцессе Ингигерд. Поэтому в начале XI в. на Руси варягами начинают называть и выходцев из Скандинавии. И не случайно вставка в летопись, в которой «варягами» названы и шведы, появилась только в конце XI в. Кстати, и скандинавские саги свидетельствуют - сами шведы ничего не знали о Киевской Руси до конца X в. Во всяком случае, первый русский князь, ставший героем скандинавского эпоса, - это Владимир Святославич. Но интересно, что в Новгороде шведов варягами не называли вплоть до XIII в.

После смерти Ярослава русские князья перестали набирать наемные дружины из варягов. В результате, само имя «варяги» переосмысливается и постепенно распространяется на всех выходцев с католического Запада.

Кто такие варяги?

И рад бы в рай, да дверь то где?

Некрасов Николай Алексеевич

Кто такие варяги: славяне, норманны или кто-то еще? Однозначно ответить на этот вопрос практически не возможно. В зависимости от того, на какие исторические источники опираться, можно выделить два основных определения кто такие варяги. Большинство ученых считает, что варяги это нормандцы, выходцы из Скандинавии. Другая часть уверяет, что это славянское мореплаватели. Очевидно, что в этом вопросе все не столь однозначно, поэтому давайте разбираться.

Норманская теория

Согласно древним записям в русских летописях восточные славяне в давние времени называли Балтийское море не иначе, как Варяжским. Согласно сохранившимся записям господствовали в этом море представители трех народов: Дании, Швеции и Норвегии. Эти три нации у славянских племен назывались Норманнами или викингами. Они совершали морские походы, отличавшиеся особой жестокостью, которые наводили страх и ужас на всю Европу. В Европейских летописях осталось не мало упоминаний об этих воинах. При этом каждый народ называл их по-разному: англичане – датчанами, немцы – аскеманами, византийцы – варангами, а русские - варягами.

Варяжскими племенами правили вожди, которых называли конунгами . Родиной этих племен является Скандинавский полуостров, отличительной чертой которого можно назвать суровый северный климат. Вследствие чего там были не плодородные почвы. Отсутствие необходимой для жизни земли и заставляло местных жителей объединяться в дружины и отправляться на поиски богатств в далекие страны. Они были отличными мореплавателями и кораблестроителями, в следствие чего относились к кораблю не как представители других наций. Для них корабль был не просто средством передвижения, но еще и домом. В одном корабле могло разместиться до 150 воинов. При этом корабль не терял своей устойчивости и маневренности, благодаря чему они могли заходить в устья рек.

Именно по славянским рекам и проходил знаменитый путь из варяг в греки. Норманская теория, как бы, подводит нас к выводу, что викинги и варяги это одно и тоже. Русичи же по этой теории были не в состоянии управлять своими землями самостоятельно, поэтому и обратились к сильным норманом за помощью.

Славянская теория.

Получили ли мы ответ из предыдущей версии на вопрос, кто такие варяги? Навреное, нет, поскольку в этой версии много очень слабых мест, которые не выдерживают ни какой критики.

Есть и другая теория, согласно которой русские варяги не имеют ничего общего с викингами. По не многочисленным записям, сохранившимся в летописях, в том числе и в летописи Нестера, русские варяги преподносятся, как славянские разбойники! Время было не спокойное, отчетливых признаков государственности не было. Это и побуждало людей объединяться в дружины и заниматься морским разбойничьим промыслом. Более того, согласно этой теории, такие группы людей не только занимались морским разбоем, но и совершали это совместно с викингами. Именно они вместе с викингами совершали набеги по всей Европе (Германия, Англия, Ирландия, Италия, Византия и пр.), наводя ужас на местных правителей.

Восточные славяне в древности располагались вблизи Новгорода, что побуждало местных жителей подниматься на север. Ближе к морю. Именно по этой причине наши предки именовали Балтийское море Варяжским. Не из-за норманов, а из-за славянских разбойников. Оттуда же и пошло название торгового пути «путь из варяг в греки». Название этому пути дали не норманские викинги, а Варяжское море, которое служило началом этого пути. Знаменитый путь начинался от города Ладога. Вот здесь проявляется и еще один факт, который буквально сам наводит на мысль, что норманская теория сама по себе не состоятельна.

Викинги всегда славились своими морскими путешествиями. Да, у них были маневренные корабли, но пройти полностью путь из варяг в греки на них было не возможно, поскольку корабли были тяжелыми и не маневренные. Русские же в основном строили корабли для разбоя на реках, что позволяло их кораблям легко маневрировать в пологих реках.

Норманская теория имеет массу слабых мест, поскольку трудно представить, что российское государство добровольно позвало управлять собой правителей других стран (что по сути означает оккупацию), а также эта идея каким-то чудом просто взяла и объединила викингов и варяг, которые до этого в летописях описывалась, как отдельные народы.

С начала 9 века, с конца царствования Карла Великого, по берегам Западной Европы начинают рыскать вооружённые шайки пиратов из Скандинавии. Так как эти пираты выходили преимущественно из Дании, то они стали известны на Западе под именем данов. Около этого же времени и на речных путях нашей равнины стали появляться заморские пришельцы с Балтийского моря, получившие здесь название варягов.

Варяги

В 10 и 11 веках эти варяги постоянно приходили на Русь или с торговыми целями, или по зову наших князей, набиравших из них свои военные дружины. Но присутствие варягов на Руси становится гораздо раньше 10 века. Повесть временных лет знает этих варягов по русским городам уже около половины 9 века. Киевское предание 11 столетия склонно было даже преувеличивать численность этих заморских пришельцев. По этому преданию, варяги, обычные обыватели русских торговых городов, издавна наполняли их в таком количестве, что образовали густой слой в составе их населения, закрывавший собою туземцев. Так, по словам Повести, новгородцы сначала были славянами, а потом стали варягами, как бы оваряжились вследствие усиленного наплыва пришельцев из-за моря. Особенно людно скоплялись они в Киевской земле. По летописному преданию, Киев даже был основан варягами, и их в нём было так много, что Аскольд и Дир, утвердившись здесь, могли набрать из них целое ополчение, с которым отважились напасть на Царьград.

Время появления варяг

Смутное воспоминание нашей летописи как будто отодвигает появление варягов на Руси ещё в первую половину 9 века. Встречаем иноземное известие, из которого видим, что действительно варяги, или те, кого так звали у нас в 11 веке, стали известны Восточной Европе ещё в первой половине 9 века, задолго до того времени, к которому наша Начальная летопись приурочивает появление Рюрика в Новгороде. Упомянутые послы от народа Руси, не хотевшие из Константинополя возвратиться домой прежней дорогой, отправлены были в 839 году с византийским посольством к германскому императору Людовику Благочестивому и там по расследовании дела, по удостоверении их личности, оказались свеонами, шведами, то есть варягами, к которым наша Повесть причисляет и шведов. Вслед за этим свидетельством западной хроники идут навстречу тёмному преданию нашей летописи с византийского и арабского Востока известия о том, что уже в первой половине 9 века там хорошо знали Русь по торговым делам с нею и по её нападениям на северные и южные берега Чёрного моря.

Образцовые критические исследования академика Васильевского о житиях святых Георгия Амастридского и Стефана Сурожского выяснили этот важный в нашей истории факт. В первом из этих житий, написанном до 842 года, автор рассказывает, как Русь, народ, который “все знают”, начав опустошение южного черноморского берега от Пропонтиды, напала на Амастриду. Во втором житии читаем, что по прошествии немногих лет от смерти Святого Стефана, скончавшегося в исходе 8 века, большая русская рать с сильным князем Бравлином, пленив страну от Корсуня до Керчи, после десятидневного боя взяла Сурож (Судак в Крыму).

Другие известия ставят эту Русь первой половины 9 века в прямую связь с заморскими пришельцами, которых наша летопись помнит среди своих славян во второй половине того же века. Русь Вертинской хроники, оказавшаяся шведами, посольствовала в Константинополе от имени своего царя хакана, всего вероятнее хозарского кагана, которому тогда подвластно было днепровское славянство, и не хотела возвращаться на родину ближайшей Дорогой по причине опасностей от варварских народов – намёк на кочевников днепровских степей. Араб Хордадбе даже считает “русских” купцов, которых он встречал в Багдаде, прямо славянами, приходящими из отдалённейших концов страны славян.

Наконец, патриарх Фотий называет Русью нападавших при нём на Царьград, а по нашей летописи это нападение было произведено киевскими варягами Аскольда и Дира. Как видно, в одно время с набегами данов на Западе их родичи варяги не только людно рассыпались по большим городам греко-варяжского пути Восточной Европы, но и так уже освоились с Чёрным морем и его берегами, что оно стало зваться Русским и, по свидетельству арабов, никто, кроме Руси, по нему не плавал в начале 10 века.

Происхождение варягов

Балтийские варяги, как и черноморская Русь, по многим признакам были скандинавы, а не славянские обитатели южнобалтийского побережья или нынешней южной России, как думают некоторые учёные. Наша Повесть временных лет признаёт варягов общим названием разных германских народов, обитавших в Северной Европе, преимущественно по Варяжскому (Балтийскому) морю, каковы шведы, норвежцы, готы, англы. Название это, по мнению некоторых ученых, есть славяно-русская форма скандинавского слова «vaering» или «varing», значение которого недостаточно выяснено. Византийцы 11 века знали под именем норманнов, служивших наёмными телохранителями у византийского императора.

В начале 11 века немцы, участвовавшие в походе польского короля Болеслава на князя русского Ярослава в 1018 году, приглядевшись к населению Киевской земли, рассказывали потом епископу мерзебургскому Титмару, дописывавшему тогда свою хронику, что в Киевской земле несметное множество народа, состоящего преимущественно из беглых рабов и “проворных данов”. Немцы едва ли могли смешать своих соплеменников скандинавов с балтийскими, славянами. В Швеции находят много древних надписей на могильных камнях, которые говорят о древних морских походах из Швеции на Русь.

Скандинавские саги, восходящие иногда к очень древнему времени, рассказывают о таких же походах в страну Гардарик, как называют они Русь, то есть в “царство городов”. Самое это название, так мало идущее к деревенской Руси, показывает, что варяжские пришельцы держались преимущественно в больших торговых городах Руси. Наконец, имена первых русских князей-варягов и их дружинников почти все скандинавского происхождения. Те же имена встречаем и в скандинавских сагах: Рюрик в форме «Hrorek», Трувор – «Thorvardr», Олег по древнекиевскому выговору на «о» – «Helgi», Ольга – «Helga», Игорь – «Ingvarr, Оскольд – «Hoskuldr», Дир – «Dyri» и тому подобное. Что касается до Руси, то арабские и византийские писатели 10 века отличают её как особое племя от славян, над которыми она господствовала, и Константин Багрянородный в перечне днепровских порогов отчётливо различает славянские и русские их названия как слова, принадлежащие совсем особым языкам.

Образование военно-промышленного класса в городах

Эти варяги-скандинавы и вошли в состав военно-промышленного класса, который стал складываться в 9 веке по большим торговым городам Руси под влиянием внешних опасностей. Варяги являлись к нам с иными целями и с иной физиономией, не с той, какую носили даны на Западе, там дан – пират, береговой разбойник. На Руси варяг – преимущественно вооружённый купец, идущий на Русь, чтобы пробраться далее в богатую Византию, там с выгодой послужить императору, с барышом поторговать, а иногда и пограбить богатого грека, если представится к тому случай. На такой характер наших варягов указывают следы в языке и в древнем предании.

В областном русском лексиконе варяг – разносчик, мелочной торговец, варяжить – заниматься мелочным торгом. Любопытно, что, когда неторговому вооружённому варягу нужно было скрыть свою личность, он прикидывался купцом, идущим из Руси или на Русь: это была личина, внушавшая наибольшее доверие, наиболее привычная, к которой все пригляделись. Известно, чем обманул Олег своих земляков Аскольда и Дира, чтобы выманить их из Киева. Он послал сказать им: “я купец, идем мы в Грецию от Олега и княжича Игоря: придите к нам, землякам своим”.

Превосходная скандинавская сага о Святом Олафе, полная исторических черт, рассказывает, как этот скандинавский герой, долго и усердно служивший русскому конунгу Вальдамару, то есть Святому Владимиру, возвращаясь с дружиной на кораблях домой, был занесён бурею в Померанию, во владения вдовствующей княгини Гейры Буриславны и, не желая открывать своё звание, выдал себя за купца гардского, то есть русского. Осаживаясь в больших торговых городах Руси, варяги встречали здесь класс населения, социально им родственный и нуждавшийся в них, класс вооружённых купцов, и входили в его состав, вступая в торговое товарищество с туземцами или нанимаясь за хороший корм оберегать русские торговые пути и торговых людей, то есть конвоировать русские торговые караваны.

Города и окрестное население

Как скоро из туземных и пришлых элементов образовался такой класс в больших торговых городах и они превратились в вооружённые пункты, должно было измениться и их отношение к окрестному населению. Когда стало колебаться хозарское иго, эти города у племён, плативших дань хозарам, сделались независимыми. Повесть временных лет не помнит, как поляне освободились от хозарского ига. Она рассказывает, что Аскольд и Дир, подошедши Днепром к Киеву и узнав, что городок этот платит дань хозарам, остались в нём и, набрав много варягов, начали владеть землёю полян. По-видимому, этим и обозначился конец хозарского владычества в Киеве.

Неизвестно каким образом Киев и другие города управлялись при хозарах; но можно заметить, что, взявши в свои руки защиту торгового движения, они скоро подчинили себе свои торговые округа. Это политическое подчинение торговых районов промышленным центрам, теперь вооружённым, по-видимому, началось ещё до призыва князей, то есть раньше половины 9 века. Повесть о начале Русской земли, рассказывая о первых князьях, вскрывает любопытный факт: за большим городом идёт его округ, целое племя или часть его. Олег, отправившись по смерти Рюрика из Новгорода на юг, взял Смоленск и посадил в нём своего наместника: в силу этого без дальнейшей борьбы смоленские кривичи стали признавать власть Олега.

Олег занял Киев, и киевские поляне вследствие этого также признавали его власть. Так целые округа являются в зависимости от своих главных городов, и эта зависимость, по-видимому, установилась. помимо и раньше князей. Трудно сказать, как она устанавливалась. Может быть, торговые округа добровольной подчинялись городам, как укрепленным убежищам, под давлением внешней опасности; ещё вероятнее, что при помощи вооружённого класса, скопившегося в торговых городах, последние силой завладевали своими торговыми округами; могло быть в разных местах и то и другое.

Образование городовых областей

Как бы то ни было, в неясных известиях нашей Повести обозначается первая местная политическая форма, образовавшаяся на Руси около половины 9 века это – городовая область, то есть торговый округ, управляемый укрепленным городом, который вместе с тем служил и промышленным средоточием для этого округа. Эти области и звались по именам городов. Когда образовалось княжество Киевское, вобравшее в себя племена восточных славян, эти древние городовые области – Киевская, Черниговская, Смоленская и другие, прежде независимые, вошли в его состав как его административные округа, послужили готовыми единицами областного деления, установившегося на Руси при первых киевских князьях к половине 11 века.

Древняя Повесть о начале Руси делит восточных славян на несколько племён и довольно точно указывает их размещение. Может быть, области Киевского княжества 10 – 11 веков были политически объединившиеся племена полян, северян и прочих, а не промышленные округа древних торговых городов Руси? Разбор этнографического состава древних городовых областей даёт отрицательный ответ на этот вопрос. Если бы эти области имели племенное происхождение, сложились из племенных связей, без участия экономических интересов, каждое племя образовало бы особую область или, иначе говоря, каждая область составилась бы из одного племени. Но этого не было на деле: не было ни одной области, которая бы состояла только из одного и притом цельного племени.

Большинство областей составилось из разных племён или их частей, в иных областях к одному цельному племени примкнули разорванные части других племён. Так, Новгородская область состояла из славян ильменских с ветвью кривичей, центром которой был городок Изборск. В состав Черниговской области вошла северная половина северян с частью радимичей и с целым племенем вятичей, а Переяславскую область составила южная половина северян. Киевская область состояла из всех полян, почти всех древлян и южной части дреговичей с городом Туровом на Припяти. Северная часть дреговичей с городом Минском оторвана была западной ветвью кривичей и вошла в состав Полоцкой области. Смоленская область составилась из восточной части кривичей со смежной частью радимичей. Таким образом, Древнее племенное деление не совпадало с городовым, или областным, образовавшимся к половине 11 века. Значит, не размещением племён очертились пределы городовых областей.

По племенному составу этих областей нетрудно заметить, какая сила стягивала их. Если среди племени возникало два больших города, оно разрывалось на две области (кривичи, северяне). Если среди племени не оказывалось и одного такого города, оно не образовывало и особой области, а входило в состав области чужеплеменного города. Замечаем при этом, что появление значительного торгового города среди племени зависело от географического положения последнего: такие города, становившиеся центрами областей, возникали среди населения, жившего па главным речным торговым линиям Днепра, Волхова и Западной Двины. Напротив, племена, удалённые от этих линий, не имели своих значительных торговых городов и потому не составили особых областей, но вошли в состав областей чужеплеменных торговых городов. Так, не видно больших торговых городов у древлян, дреговичей, радимичей и вятичей; не было и особых областей этих племён. Значит, силой, которая стягивала все эти области, были именно торговые города, какие возникали по главным речным путям русской торговли и каких не было среди племён, от них удалённых.

Если мы представим себе восточных славян, как они устроились во второй половине 9 века, и сопоставим это устройство с древним племенным делением их, то найдём на всём пространстве от Ладоги до Киева восемь славянских племён. Четыре из них (дреговичи, радимичи, вятичи и древляне) постепенно, частью уже при первых киевских князьях, а частью ещё до них, вошли в состав чужеплеменных областей, а четыре других племени (славяне ильменские, кривичи, северяне и поляне) образовали шесть самостоятельных городовых областей, из коих ни одна, кроме Переяславской, не имела цельного, одноплеменного состава. Каждая вобрала в себя сверх одного господствующего племени или господствующей части одного племени ещё подчинённые части других племён, не имевших своих больших городов. Это были области Новгородская, Полоцкая, Смоленская, Черниговская, Переяславская и Киевская.

Итак, большие вооружённые города, ставшие правителями областей, возникли именно среди тех племён, которые принимали наиболее деятельное участие во внешней торговле. Города эти подчинили себе соплеменные им окрестные населения, для которых они прежде служили торговыми средоточиями, и образовали из них политические союзы, области, в состав которых втянули, частью ещё до появления князей киевских, а частью при них, и соседние поселения чужих безгородных племён.

Варяжские княжества

Образование этой первой политической формы на Руси сопровождалось в иных местах появлением другой, вторичной и тоже местной формы, варяжского княжества. В тех промышленных пунктах, куда с особенной силой приливали вооружённые пришельцы из-за моря, они легко покидали значение торговых товарищей или наемных охранителей торговых путей и превращались во властителей. Во главе этих заморских пришельцев, составлявших военно-промышленные компании, становились вожди, получавшие при таком перевороте значение военных начальников охраняемых ими городов. Такие вожди в скандинавских сагах называются конингами или викингами. Оба этих термина перешли и в наш язык, получив славяно-русские формы князя и витязя. Эти слова есть и у других славян, которые заимствовали их у германских племён Средней Европы. В наш язык они перешли от более близких к нам в древности скандинавов, северных германцев. Превращение варягов из союзников во властителей при благоприятных обстоятельствах совершалось довольно просто.

Известен рассказ Начальной летописи о том, как Владимир, одолев киевского брата своего Ярополка в 980 году, утвердился в Киеве с помощью призванных из-за моря варягов. Заморские его соратники, почувствовав свою силу в занятом ими городе, сказали своему наёмщику: “Князь, ведь город-то наш, мы его взяли; так мы хотим брать с горожан окуп – контрибуцию – по две гривны с человека”. Владимир только хитростью сбыл с рук этих назойливых наёмников, выпроводив их в Царьград. Так иные вооружённые города со своими областями при известных обстоятельствах попадали в руки заморских пришельцев и превращались во владения варяжских конингов. Таких варяжских княжеств мы встречаем на Руси несколько в 9 и 10 веках. Так являются во второй половине 9 века на севере княжества Рюрика в Новгороде, Синеусово на Белом озере, Труворочо в Изборске, Аскольдово в Киеве.

В 10 веке становятся известны два других княжества такого же происхождения, Рогволодово в Полоцке и Турово в Турове на Припяти. Наша древняя летопись не помнит времени возникновения двух последних княжеств, самое существование их отмечено в ней лишь мимоходом, кстати. Отсюда можно заключить, что такие княжества появлялись и в других местах Руси, но исчезали бесследно. Подобное явление совершалось в то время и среди славян южнобалтийского побережья, куда также проникали варяги из Скандинавии. Стороннему наблюдателю такие варяжские княжества представлялись делом настоящего завоевания, хотя основатели их варяги являлись обыкновенно без завоевательной цели, искали добычи, а не мест для поселения.

Вопрос о происхождении термина «варанг/варяг» основательно запутан. К числу наиболее распространенных относятся два заблуждения: что этот термин возник в древней Руси и что он обозначал преимущественно скандинавов. Между тем то и другое неверно. На Руси слово «варяг» не раньше второй половины XI в., то есть позднее, чем в Византии и даже на арабском Востоке. Более того, анализ источников показывает, что первое в средневековой литературе упоминание народа «варанков» и «моря Варанк» («Варяжского моря») принадлежит арабоязычному автору — среднеазиатскому ученому аль-Бируни («Канон об астрономии и звездах», 1030 г.), который почерпнул свои сведения из Византии.

В свою очередь, скандинавские саги тождество «варягов» и викингов. Древнерусский термин «варяг» был известен в Скандинавии в форме «вэринг» (vaering). Но слово это пришло в скандинавские языки извне. И более того, вэринги в сагах в большинстве случаев отличаются от норманнов-викингов.

На Руси термин «варанг/варяг», прежде чем приобрести расширительное значение «выходец из заморья», прилагался преимущественно к жителям славянского Поморья. Так, во вводной части «Повести временных лет» варяги «приседят» к морю Варяжскому, в соседстве с ляхами, пруссами и чудью — населением южного берега Балтики. В Никоновской летописи «варяжская русь» Рюрика приходит «из немец». В договоре 1189 г. Новгорода с Готским берегом этими же «немцами» предстают варяги — жители ганзейских городов Балтийского Поморья, то есть бывших славянских земель, колонизованных в XI-XII вв. германскими феодалами. Наконец, Ипатьевская летопись (Ермолаевский список) прямо сообщает в статье под 1305 г., что «Поморие Варязское» находится за «Кгданьском» (польским Гданьском, немецким Данцигом), то есть опять же в бывшем славянском Поморье.

Арабские писатели в своих известиях о народе «варанков» практически русских летописцев. По их представлениям, народ «варанков» жил на южном побережье Балтийского моря, в его славянском регионе. Наконец, византийский хронист Никифор Вриенний во второй четверти XII в. записал, что варанги-«щитоносцы» происходили «из варварской страны вблизи Океана и отличались издревле верностью византийским императорам». Оборот «вблизи Океана» подразумевает именно южный, а не скандинавский берег Балтики.

Однако, несмотря на то, что термин «варанг/варяг» наделялся определенным этническим содержанием, славянского племени с таким названием никогда не существовало. Между тем слово «варяг» бытовало прежде всего в славянской среде Балтийского Поморья и, более того, обладало неким символическим смыслом. В одном месте у Саксона Грамматика можно прочитать о славянском князе Варизине (Warisin, то есть Варязин, Варяг), побежденном датским конунгом Омундом в Ютландии вместе с шестью другими славянскими князьями. Употребление слова «варяг» как имени собственного убедительно свидетельствует о его священном значении у славян.

Прояснить это значение помогает одна филологическая находка графа И. Потоцкого, который в 1795 г. опубликовал в Гамбурге словарь еще сохранявшегося в XVIII в. древанского наречия (древане — славянское племя, на чьей земле возник Гамбург). В нем среди уцелевших древанских слов оказалось слово «варанг» (warang) — «меч» (Гедеонов С. А. Отрывки из исследований о варяжском вопросе. 1862-64. Т. II. С. 159-160. Он же. Варяги и Русь. СПб., 1876. С. 167-169 ).

Слову «варанг» суждены были долгие приключения.

Византийцы, по-видимому, познакомились с ним достаточно рано, услыхав его из уст поморских славян, поступавших вместе с русами на византийскую службу, или от самих русов. Впрочем, в Константинополе оно не было в ходу, по крайней мере, до конца Х в. («варанги» еще отсутствуют в списке императорских наемников у Константина Багрянородного). Но звучное иностранное слово не осталось незамеченным. На рубеже X - XI вв. константинопольское простонародье сделало его нарицательным, что явствует из слов византийского писателя Иоанна Скилицы о том, что варанги «назывались так на простонародном языке». В пользу этой датировки говорит и употребление слова «варанк» в «Каноне об астрономии и звездах» аль-Бируни.

Отсюда следует, что термин «варанг» для обозначения отряда наемников возник в Византии, а не на Руси и не в Скандинавии. Из сообщений средневековых авторов известно, что славяне и русы почитали меч в качестве священного предмета; в частности, на нем приносились клятвы. Поэтому известие Потоцкого дает право считать, что под варангами греки подразумевали меченосцев, давших клятву верности на мече, иначе говоря, славянских дружинников-телохранителей (отсюда славянское слово «варить» — оберегать, защищать). Чиновники императорской канцелярии лишь узаконили это словечко из местного «арго» в качестве официального термина государственных документов — хрисовулов* , а византийские писатели XII столетия ввели его в «высокую» литературу. Между тем в греческом языке оно ничего не означает и, следовательно, является заимствованием. Буквальное его совпадение с древанским «варанг» доказывает, что на рубеже Х - XI вв. наемные славяне-венды в Византии стали называться по роду их оружия «меченосцами» — «варангами»**. Подтверждением тому служат и сведения средневековых арабских писателей, почерпнутые большей частью от византийцев, о «народе варанк» на южном берегу Балтики.

*Хрисовулы — указы византийских императоров. Варанги упоминаются в хрисовулах 60 - 80-х гг. XI в., которые освобождали дома, поместья, монастыри, по просьбе их владельцев и настоятелей, от постоя наемных отрядов. Последние перечислены в следующем порядке: хрисовул 1060 г. указывает «варангов, рос, саракинов, франков»; хрисовул 1075 г. — «рос, варангов, кульпингов [древнерусских колбягов], франков, булгар или саракинов»; хрисовул 1088 г. — «рос, варангов, кульпингов, инглингов, франков, немицев, булгар, саракин, алан, обезов, “бессмертных” (отряд византийской гвардии, чей численный состав всегда оставался неизменным — выбывшие из него воины немедленно заменялись другими. — С. Ц .) и всех остальных, греков и чужеплеменников». Примечательно, что, варанги постоянно соседствуют с росами, как выходцы из одного региона.
**Здесь уместно заметить, что характерным оружием викингов и вообще народов Северной Европы был не меч, а секира. Наемников-норманнов византийские писатели называют «секироносцами»; они же именуют кельтов с Британских островов — «секироносными бриттами».

Видимо, потребность в новом термине появилась у греков в связи с необходимостью различать старых «росов-франков» от новых — многочисленного корпуса киевских русов, направленных в 988 г. князем Владимиром на помощь императору Василию II.

В дальнейшем слово «варанг» в Византии получило значение «верный», «принесший клятву верности» — от обычая поморских славян клясться на мече. В этом значении оно и вошло в византийские хроники. Со второй половины XI в., когда приток поморских славян в Константинополь резко сократился, имя варангов было перенесено на жителей Британских островов, преимущественно кельтов-бриттов. По словам Скилицы, «варанги, по происхождению кельты, служащие по найму у греков».

В свое время В. Г. Васильевский убедительно показал, что норманнское завоевание Англии в 1066 г. должно было вызвать значительную англо-саксонскую эмиграцию. Но островные бритты испытывали еще большие притеснения, так как наряду с национальным угнетением их коснулись еще и религиозные гонения. В 1074 г. папа Григорий VII предал анафеме женатых священников. Это был выпад не столько против греческой церкви, сколько против церкви бритто-ирландской, которая жила по особому уставу, позволявшему, в частности, монахам жить с семьями и передавать кафедры по наследству от отца к сыну. Спустя еще десятилетие, в 1085 г., Григорий VII фактически ликвидировал самостоятельность бритто-ирландской церкви. Поэтому массовая эмиграция в первую очередь коснулась не англо-саксов, а бриттов и других кельтов, продолжавших придерживаться своих верований (см.: Васильевский В. Г. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков. Труды. СПб., 1908. Т. 1 ).

Бритты, естественно, вливались в славянский корпус варангов на протяжении многих лет и далеко не сразу получили в нем численное преимущество. Важную роль в «оваряживании» бриттов сыграла их конфессиональная принадлежность. Славянские наемники, как правило, принимали в Константинополе христианство греческого образца. Русы, а потом и варанги имели в византийской столице особую церковь, которая называлась Варяжской Богородицей и была расположена при западном фасаде храма Святой Софии. Найдены свидетельства, что она принадлежала Константинопольскому патриархату.
Преследуемые Римской церковью бритты, поступая в корпус варангов, также молились в этом храме и вообще легко находили общий язык с православием, чему способствовали некоторые общие черты ирландской и греческой Церквей: допущение брака для священников, причащение мирян под двумя видами (вина и хлеба), отрицание чистилища и т. д. Конфессиональная близость бриттов православию привела к тому, что они унаследовали прозвище славян-вендов — «варанги», в значении «верные», ибо никакие другие наемники в Византии не исповедовали греческой веры.

Византийские авторы XII столетия уже позабыли об этнической принадлежности первых, настоящих варангов-меченосцев и сохранили только смутные воспоминания, что они жили в какой-то «варварской стране близ Океана» и что они чем-то родственны «росам», рядом с которыми варанги и продолжали упоминаться в исторических сочинениях и документах. Зато арабские писатели, получившие в XI в. от византийцев сведения о варангах (поморских славянах), закрепили эти знания в качестве устойчивой литературной традиции о «море варанков» и «народе варанков» — «славянах славян», живущих на южном побережье Балтики (такая обработка и передача из поколения в поколение известий, полученных однажды из первоисточника, вообще характерна для арабской географической и исторической литературы об отдаленных землях и народах).

На Руси термин «варанг» в форме «варяг» сделался известен в первой половине XI в., то есть в то время, когда он еще обозначал наемников из славянского Поморья. В пользу такой датировки говорят некоторые древнерусские тексты, как Ермолаевский список Ипатьевской летописи, в котором «Поморие Варяжское» равнозначно землям поморских славян.
Память об их присутствии поморских «варягов» сохранилась в средневековом названии нынешнего поселка Черноморское — Варанголимен (Varangolimen). В «Книге о древностях Российского государства» (конец XVII в.) также говорится о варягах, живших еще до основания Киева на берегах Теплого (Черного) моря.

Но затем в связи с исчезновением славян-вендов из византийского варяжского корпуса и начавшимся активным онемечиванием славянского Поморья прежнее его значение было забыто. Для Нестора «варяг» — это уже «наемный воин» или просто «выходец из заморья». Впрочем, и в XII в. все еще сохраняется неясное воспоминание об этническом значении термина: летопись помещает варягов, как этнос, на южное побережье Балтики, к западу от ляхов и пруссов, а новгородцы в договорной грамоте с Готским берегом именуют варягами ганзейских купцов, обитающих опять же на территории бывшего славянского Поморья.
Однако характерно, что русские люди XII столетия уже не могут четко отделить новые значения слова «варяг» от старого. Поэтому, когда Нестор попытался определить Рюрикову «русь» посредством термина «варяги», причем взятом в современном для летописца значении «житель заморья» («ибо звались те варяги «русь», яко другие зовутся «свеи», другие же «урманы», «англяне», иные «готы»), этот непредумышленный анахронизм стал причиной многовекового историографического заблуждения, породив пресловутый «варяжский вопрос», который, по удачному выражению кого-то из историков, сделался настоящим кошмаром начальной русской истории.