Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Ещё ВОВ и культура , и

Сталинград как образ
К 75-летию главной битвы Великой Отечественной / Первая полоса / Тема номера

Во времена, когда почти все наши святыни по многу раз были освистаны и распроданы, Сталинград оставался неприступным. Это слово по-прежнему звучит на многих языках и не нуждается в переводе. В ХХ веке стало очевидно: мало выигрывать битвы и войны, нужно ещё и так рассказать об этом, чтобы не забылось. Рассказать в книгах, песнях, фильмах, в камне и бетоне – чтобы возвышалась над освобождённой Европой русская женщина с мечом. Если бы не сдюжили наши Гомеры и Оссианы, Праксители и Гендели – не выстоять Сталинграду в войне за умы. Ещё Сталинград , и и ещё с

Но в нашей стране в ХХ веке выпускались не только лучшие в мире танки, но и книги. Да и художники с кинематографистами не отставали. Осмысление подвига невозможно отделить от его сути, от его хроники, от фронтовых корреспонденций и зарисовок.
На героев Сталинграда в 1943 году не пролился золотой дождь орденов. За следующие победные операции награждали щедрее, с победным размахом. Даже сталинградские генералы – Ерёменко, Чуйков, Родимцев – получили свои золотые звёзды за другие сражения. Да и традиция салютов установится позже, через несколько месяцев после сталинградской победы – после освобождения Орла и Белгорода 5 августа того же года.

И всё-таки ни у кого не было сомнений, что именно на Волге, среди руин Сталинграда, состоялось главное сражение войны. Самая жестокая, решающая проверка на прочность, в которой «сила силе доказала: сила силе не ровня».
_______

Кадр из фильма Фридриха Эрмлера «Великий перелом», 1945 г.

Сталинград как образ
Настоящее прошлое / Культурный слой

Главная битва Великой Отечественной в советском искусстве.
Какой народ непобедим?

На торжественном заседании накануне 7 ноября 1943 года Сталин говорил о Сталинграде как о переломной битве великого противостояния: «Советский народ и Красная Армия ясно видят трудности предстоящей борьбы. Но теперь уже ясно, что день нашей победы приближается. Война вступила в ту стадию, когда дело идёт о полном изгнании оккупантов с Советской земли и ликвидации фашистского «нового порядка в Европе». Недалеко время, когда мы завершим очищение от врага Украины и Белоруссии, Ленинградской и Калининской областей, освободим от немецких захватчиков народы Крыма, Литвы, Латвии, Эстонии, Молдавии и Карело-Финской республики».

Понимали роковой смысл Сталинграда и в Германии. Геббельс пытался превратить тревогу в новый приступ фанатизма: «…Сталинград был и остаётся великим сигналом тревоги, который подаёт судьба немецкому народу! Народ, у которого есть силы пережить и преодолеть такое несчастье, и при этом ещё почерпнуть из этого дополнительные силы, непобедим».

Геббельс не потерял гипнотическую власть над умами и после Сталинграда. Для многих немцев это звучало убедительно: «Удары и несчастья войны только придадут нам дополнительные силы, твёрдую решимость, а также духовную и боевую волю для преодоления всех трудностей и преград с революционным натиском. Сейчас не время спрашивать, как всё это произошло. Это может подождать до тех пор, пока немецкий народ и весь мир не узнает полную правду о несчастье последних недель, о его глубокой и судьбоносной значимости. Героические жертвы наших солдат в Сталинграде имели глубокое историческое значение для всего Восточного фронта. Они не были напрасными, и будущее покажет почему».

Но будущее Геббельсу не подчинялось. Непобедимым оказался другой народ. А читать министра пропаганды Третьего рейха нужно. И уроки извлекать.

Вот и сегодня мы живём в мире придуманных, сконструированных подвигов, в котором всё превращается в шоу. А шоу – не что иное, как отлаженный способ делать деньги и манипулировать общественным мнением. Во многих странах историческую память подменили блокбастерами. Но Россия ещё держится. У нас даже легенды тесно переплетены с реальностью. И память о Сталинграде для нас по-прежнему священна. Как образец отваги и терпения. Когда мы перечитываем «Горячий снег», или «В окопах Сталинграда», или фронтовые очерки Василия Гроссмана – они снова оживают, и стыдно становится от того, как мало мы у них унаследовали… Они не о приумножении капиталов думали… Жизнь и смерть, честь и Родина – от этих понятий в Сталинграде отлетела абстрактная расплывчатость.

«Перед глазами встанет Сталинград…»

Первую книгу о Сталинграде написал Константин Симонов. И это неудивительно. Вот уж кто всю войну работал, не расставаясь с «блокнотом, а то и с пулемётом». Стихи о Сталинграде он набрасывал в первые дни битвы:

– Не плачь! Покуда мимо нас
Они идут из Сталинграда,
Идут, не подымая глаз, –
От этих глаз не жди пощады.

В этом наброске – не только картина отступления, эвакуации, но и ужас от мысли о том, как далеко вторгся в наши пределы враг. Симонов не скрывал: по дороге в Сталинград он дрогнул: туда в августе-сентябре 1942-го провожали как на гибель. Но на передовой рефлексии рассеялись: «Душевное спокойствие мы вновь обрели только на следующий день, в одном из батальонов, оборонявших северную окраину Сталинграда. Там все помыслы и душевные силы людей были направлены на одну, казалось бы, маленькую, но на самом деле великую задачу – отстоять от немцев лежащую за северной окраиной Сталинграда деревеньку Рынок».

Именно знакомство с защитниками города помогло Симонову найти свою тему в художественной прозе. Он увидел в этих простых характерах толстовский масштаб и ещё что-то – необъяснимое. Сталинградские очерки Симонова стали появляться в «Красной звезде» в сентябре 1942-го. Самый первый назывался «Бой на окраине», а второй – «Дни и ночи». Это название Симонов прибережёт и для своего первого романа, который выйдет в свет в 1943-м. Его героев он нашёл в бригаде полковника Сергея Фёдоровича Горохова, на подступах к реке Малая Мечётка, под Сталинградом. Писал он торопливо, урывками, а книга получилась основательная и точная: «Когда через много лет мы начнём вспоминать и наши уста произнесут слово «война», то перед глазами встанет Сталинград, вспышки ракет и зарево пожарищ, в ушах снова возникнет тяжёлый бесконечный грохот бомбёжки. Мы почуем удушливый запах гари, услышим сухое громыхание перегоревшего кровельного железа».

Фильм «Дни о ночи» сняли оперативно, в 1944 году. За ним последовали новые киноленты о великой битве – основательные, масштабные. В «Великом переломе» (1945) – единственный раз в истории советского кино – все генералы действуют под вымышленными именами, город, который они защищают, тоже не назван, и даже Сталин присутствует только в виде фотографии в кабинете командующего. Но нет сомнений, что речь идёт о сталинградском противостоянии, хотя командующий (эту роль сыграл Михаил Державин) – несомненно, собирательный образ. Режиссёр Фридрих Эрмлер умел строить повествование на борьбе умов – напряжение ощущается и через 70 лет. «Сталинградская битва» (1949) – картина другого рода. С эпическим и геополитическим размахом. Актёр Алексей Дикий наделил Сталина кутузовским говорком – без грузинского акцента. Такая трактовка вождю понравилась: актёр не искал сходства, не пародировал, он играл народное представление о Сталине. В линии киноромана кремлёвские совещания чередовались с батальными сценами, которым вполне соответствовала музыка Арама Хачатуряна, в том числе эффектные вариации на тему старинной песни «Есть на Волге утёс».

Но, кроме симфонической мощи, необходимы и простые мотивы – и наши художники смотрели на Сталинград не только из окон кремлёвского кабинета. В те же годы появилась и получила признание повесть «В окопах Сталинграда». Издана в 1946 году, Сталинскую премию получила в 1947-м. Главным редактором «Знамени» был тогда Всеволод Вишневский – мастер и ценитель «большого стиля», предпочитавший яркую патетику. А окопный сталинградец, архитектор и сапёр Виктор Некрасов не любил повышенные тона и не умел писать помпезно. Он завоевал Вишневского, а потом – и многих читателей простотой и достоверностью, которую назовут «окопной правдой». В повести не было ответов на все стратегические и тактические вопросы фронта – и за это Некрасова критиковали маршалы. Но литература и не обязана быть полководческой и скрупулёзно взвешенной, как юбилейная статья о великом событии.

О Вишневском Некрасов вспоминал так: «Напористый, увлекающийся, в редакторской деятельности более чем смелый. Мной он «увлёкся», и здесь его прямота и смелость, небоязнь «инстанций» очень мне помогли – «Сталинград» вышел в том виде, как мы хотели». Автор «Оптимистической трагедии» умел «открывать» писателей.

В учебниках написано – вполне справедливо – что Некрасов стал основоположником «лейтенантской прозы», что он показал индивидуальность на войне, в том числе – интеллигента. Но эти призовые высоты в наше время решающего значения не имеют. Куда важнее, что в этой повести, кажется, нет ни одного лишнего слова, ни одного фальшивого звука. Такая лёгкость и внятность свойственна высокой прозе, которой во все времена – в обрез. Фильм «по мотивам» некрасовской повести вышел в 1956 году, после ХХ съезда. Город ещё назывался Сталинградом, но чиновники уже не решались допускать имя вождя на афишу. Фильм вышел под осторожным названием «Солдаты».

Из поэтов, писавших о великой битве, главные слова произнёс, пожалуй, Семён Гудзенко. В его «Сталинградской тетради» особенно известным стало стихотворение «Надпись на камне», написанное в 1943-м на руинах Сталинграда:

У могилы святой
встань на колени.
Здесь лежит человек
твоего поколенья.

Ни крестов, ни цветов,
не полощутся флаги.
Серебрится кусок
алюминьевой фляги,

и подсумок пустой,
и осколок гранаты –
неразлучны они
даже с мёртвым солдатом.

Всё это появилось, когда фронтовые раны ещё не затянулись – через считаные годы после войны. Но и через десятилетия военная тема оставалась главной – в первую очередь для писателей-фронтовиков.

Юрий Бондарев для своего романа о Сталинграде нашёл поэтический образ – горячий снег. В этом словосочетании – и бессмысленность войны, и её возвышенная героика. Никогда не забудется этот «горячий снег».

Декабрь 1942 года, приволжская степь. Литература переплетается с биографией автора: ведь именно там сержант Бондарев принял свой первый бой, получил первое ранение… «Под Сталинградом закончилась моя юность. На войне мы прошли через все круги ада и были уверены, что видели в жизни всё, что ничто нас уже не сможет удивить». Действие романа продолжается всего лишь двое суток. Но это именно роман – многоплановый, показывающий войну и через эмоции, и с аналитическим осмыслением. Невозможно было не поверить молодому лейтенанту Дроздовскому, весельчаку Нечаеву и другим артиллеристам, стоявшим насмерть на последнем рубеже. Многие из них, подобно самому Бондареву, оказались под Сталинградом сразу после училища. Испытанные в боях против танковых дивизий Манштейна, они стали поколением Победы.

Выстояв, мы победили смерть

Место высадки 13-й Гвардейской стрелковой дивизии отмечено на карте современного Волгограда как «Стена Родимцева» – в честь генерал-майора Александра Родимцева, командовавшего героической дивизией. Эта причальная стена на волжской набережной построена в конце XIX века. Переправа 13-й дивизии в центр Сталинграда сквозь стену вражеского огня в сентябре 1942 года – небывалый, незабываемый подвиг. Ещё до окончания войны на причальной стене появилась памятная надпись: «Здесь стояли насмерть гвардейцы Родимцева». Позже её дополнили: «Выстояв, мы победили смерть».

Художник Константин Финогенов в годы войны был одним из лучших фронтовых живописцев. Его зарисовки из действующей армии, с передовой появлялись и в «Окнах ТАСС», и в «Правде». Их ждали, по ним во всём мире судили о сражениях Великой Отечественной. В дни Сталинградской битвы Финогенов создал серию рисунков, на которых – улицы, перерытые траншеями, бойцы и санитары… Художник побывал на многих фронтах, но Сталинград в его душе занимал особое место: Константин Финогенов родился в Царицыне, окончил Сталинградскую художественную школу…

Картина «Стена Родимцева» выполнена в суровых, тёмных тонах. Однако над городом – в правом верхнем углу картины – забрезжил рассвет: Сталинград выстоял. Его отстояли.

Художник выразил простую, хотя и ёмкую метафору: главная стена, непреодолимая для врага, – это мужество защитников Сталинграда. Мы видим причал после боя. Быть может, прошло немало времени, но на берегу Волги – горы убитых. Женщина-военврач стоит на пепелище. Она смотрит на волны со скорбью, тревогой и гордостью. Живые остались несломленными, однако какой дорогой ценой оплачена победа… Финогенов, видевший сражение своими глазами, через десять лет после Победы сложил реквием по своим павшим товарищам.

Самому грандиозному сражению Великой Отечественной соответствует по масштабу работа коллектива художников-баталистов – крупнейшая в мире живописная панорама. Её площадь – 2000 квадратных метров! Основную часть панорамы мастера из Студии военных художников имени Митрофана Грекова создавали в специальном деревянном павильоне, который установили на Мамаевом кургане в Сталинграде в 1958 году. Эту высоту баталисты выбрали для «точки обзора» битвы. К ним приходили фронтовики, делились воспоминаниями. Им приносили фотографии и кинохронику. Художников консультировали прославленные сталинградские полководцы – Василий Чуйков, Андрей Ерёменко… А идея создания такой панорамы возникла ещё в разгар Великой Отечественной. И не только идея. Разборную панораму «Героическая оборона Сталинграда» художники из Студии Грекова начали в 1944 году. В первую очередь они изобразили январские бои 1943-го за Мамаев курган. Некоторое время их работа выставлялась в сталинградском кинотеатре «Победа». А в 1958 году грековцы другого поколения (Николай Бут, Пётр Жигимонт, Марат Самсонов и другие) взялись за уникальную работу – приступили к созданию неоглядной панорамы, которую мы можем видеть в современном Волгограде.

Кульминация панорамного полотна – встреча двух армий Донского фронта, 21-й и 62-й. Январь 1943-го, победное завершение долгого противостояния, операция «Кольцо». Художники применили приём совмещения во времени и пространстве. На фоне военных действий 26 января 1943 года мы видим ключевые события и подвиги всей многомесячной Сталинградской битвы – связиста Матвея Путилова, зажавшего в зубах концы оборванного провода, младшего сержанта Николая Сердюкова, закрывшего амбразуру вражеского дзота, лётчика Виктора Рогальского, совершившего воздушно-наземный таран, медсестры Анны Бессчастновой, вынесшей с поля боя сотни раненых, охваченного пламенем красноармейца Михаила Паникаху, бросившегося под немецкий танк. Главное впечатление, которое остаётся после посещения панорамы, – вот она, стихия Победы. Как звёздное небо, как океан, вместивший трагедию и радость, несущий смерть и дающий жизнь.

Душой этой артельной работы был народный художник России Марат Самсонов – фронтовик, офицер, участник Парада Победы. Долгие годы именно он возглавлял Студию военных художников имени Грекова. Война для художника-баталиста – это не только сражения, не только патетика побед. Потомственный воен­ный, Самсонов досконально знал, чем жил солдат в годы сражений, как сумел выдержать нечеловеческие испытания. А главное, он знал, что такое Сталинград.

Самое зримое художественное приношение великой битве – мемориальный ансамбль «Героям Сталинграда». Создавал его фронтовик, коммунист Евгений Вучетич – скульптор, космический масштаб дарования которого с каждым десятилетием становится яснее. Он превратил Мамаев курган в огромный памятник ратной славы Сталинграда. Создал в камне и бетоне реквием павшим и гимн победителям, поклонился матерям, вспомнил боевых товарищей… Возле этих монументов возникает ощущение: действительно никто не забыт и ничто не забыто. Скульптора называли советским Микеланджело, но нередко ему доставалось от критиков – за «гигантизм», за державный размах, за избыток пафоса. Но время доказало правоту Вучетича: такой подвиг невозможно воспеть вполголоса, нужен такой памятник, чтобы из космоса было видно. Мать-Родина – лучшая исполинская скульптура всех времён и народов. Дело вовсе не в рекордах: сталинградская Родина в своё время была самой высокой статуей на Земле, потом появились бетонные фигуры повыше. Но колоссальные скульптуры, изображающие Будду и Христа, впечатляют только величиной. Они невыразительны, их не наделили ни характером, ни грацией. А у Вучетича гигантская Родина стремится в бой и ведёт за собой героев. Мы видим её в движении, в динамике. Этот памятник достоин Сталинграда, достоин великой общности, для которой есть единственное точное наименование – народ-победитель.

Возвращение подвига

Отзвуки сталинградской победы слышались повсюду, куда могло проникнуть радио. В тридцати городах мира есть улицы Сталинградской битвы. Вспомнят ли они о битве сегодня, в юбилейные дни? Какие слова найдут для красноармейцев? В дни битвы Пабло Неруда из чилийского далёка взывал:

Второго фронта нет!.. Но, Сталинград,
Ты устоишь, хотя бы день и ночь
Тебя огнём пытали и железом!
Да! Смерть сама бессильна пред тобой!
Они бессмертны, сыновья твои…

Давно мы не слыхали таких голосов. Вряд ли в советское время мог появиться такой фильм, как «Враг у ворот» Жан-Жака Анно (2001). В кои-то веки иностранные господа сняли кино про Сталинградскую битву – и такая вампука. Наши генералы у Анно – сплошь держиморды, в качестве государственного управленца выступает истеричный Хрущёв. Дикари защищают свою суровую державу – такой ракурс облюбовали наши бывшие союзники в ХХI веке. А в 1943-м «Таймс» писала о красном бойце: «Жажда знаний у него не утоляется опытом: в бой многие ходят с учебниками в карманах. У него чрезвычайно развит вкус… За душу берёт, когда сидишь рядом с отпущенными в увольнение бойцами Красной армии, которые в Московском театре балета смотрят сказочно красивое «Лебединое озеро» Чайковского». Чувствуете разницу?

В старые времена холодную войну вели журналисты и политологи, генералы и шпионы, но художники, как правило, не допускали «баррикадной» логики по отношению к Советскому Союзу. Да и «общественное мнение» не принимало прямолинейного антисоветизма. А в 2001 году по большому счёту за Россию уже некому было заступиться ни среди «левых», ни среди «правых». В этом, конечно, увесистая доля нашей собственной вины. В 1990-е мы так увлеклись самобичеванием, что стали «зоной отторжения» и растеряли союзников. Это повлияло и на интерпретации прошлого. Нужно заново учиться рассказывать о подвигах – только не в стиле рекламного клипа, это слишком легковесная манера. Нам остаётся верить, что подвиг сталинградцев снова оживёт на страницах книг, на холстах и киноплёнках. Возвышается над Мамаевым курганом мать-Родина, грудью защищает её каменный солдат. Без них пусто было бы в России.

«За Волгой для нас земли нет!», - эти слова, облетевшие в 1942 весь Советский Союз, произнес герой Сталинградской битвы Василий Зайцев. Простой сибирский охотник прославился на весь мир тем, что в Сталинграде, вооруженный обычной винтовкой, он убил более 300 нацистов.

О нем даже американцы сняли фильм «Враг у ворот», в котором показана дуэль Зайцева с одним из лучших снайперов Вермахта майором Кёнингсом, присланным специально для ликвидации нашего парня.

Часто при упоминании этой битвы в голове автоматически всплывает демотиватор из социальной сети во «Вконтакте». На нем большими жирными буквами написано: «Почему мы победили?». А внизу приведено два фото. На первом изображены жители Парижа: плачущие, но смиренно встречающие немцев. На втором фото изображен Сталинград, где из-за каждого камня торчит каска и винтовка советского солдата. А где-то за проливом Ла-Манш лондонское радио передавало: «Гитлеровцы завоевали Францию за 38 дней. В Сталинграде за это время они лишь продвинулись с одной стороны улицы на другую».

Так почему же русской армии так важно было отстоять Сталинград, этот небольшой город на Волге? И почему каждый советский воин был готов до последнего биться в ожесточенной схватке с врагом, борясь за каждый метр, за каждый клочок родной земли?

Стратегическое знание

Сталинград - это ворота на Кавказ, к нефти, к плодородным районам - житнице всей страны - поволжским землям, и это связь страны с внешним миром по Волге и Каспию. Именно поэтому «не было для нас земли за Волгой». Любой ценой, но Сталинград нужно было отстоять.

Немцы, как водится, попытались взять город с ходу - и взяли бы (он был практические не укреплен), не подоспей советские части с того берега Волги. После первой отбитой атаки город стал превращаться в крепость. Каждый дом и каждая улица, каждый поворот и каждый переулок, каждая яма и каждое дерево стали рубежами обороны для наших солдат.

Нацисты не привыкли вести бои в условиях узких улиц и домов, так как щепетильные европейцы предпочитали сдавать города без боя, дабы не портить архитектуру. Но другое дело - психология русского человека.

На улицах города немцы теряли свое главное преимущество - танки. В домах и переулках все решала рукопашная схватка, в которой, как известно еще с наполеоновских времен, нашим солдатам нет равных.

Ожесточенное сопротивление

О Сталинградской битве рассказывают, что нередко были ситуации, когда на первом этаже сидели немцы, второй этаж занимали наши солдаты, а третий - снова немцы. Тогда много нацистов попадало в лазареты с переломом ног. Почему? Да потому, что прыгали и со второго, и с третьего этажей, лишь бы спастись от самого страшного оружия советских штурмовых отрядов.

Гитлеровцы обстреливали здания из тяжелой артиллерии практически не переставая. Самолеты бомбили город каждый день. Сталинград был превращен в руины. Но каждый раз, идя в атаку после бомбежки, немцы встречали ожесточенное сопротивление, хотя казалось, что после такого ураганного огня там не должно было остаться ни одной живой души. «В такое просто не поверишь, пока своими глазами не увидишь. Солдаты Красной Армии, даже заживо сгорая, продолжали стрелять из полыхавших домов» , - вспоминали немецкие солдаты после войны.

В чем сила, товарищ?

Многие также неоднократно задавались вопросом: что ещё укрепляло дух русского солдата? И каким образом Красная Армия одолела превосходящие по численности войска Гитлера и его союзников: Румынии, Италии, Хорватии, Венгрии? Отдельные случаи подвигов, как маленькие звенья, образующие одну большую цепочку, выделяют на первый план такое понятие, как массовый героизм.

Всем нам известны подвиги Александра Матросова, который своим телом закрыл амбразуру боевого орудия и беспримерные подвиги наших разведчиков, которые даже под страшнейшими пытками не выдавали «своих». Все эти подвиги подхватывались советской пропагандой и транслировались на всю армию, укрепляя таким образом, дух наших великих защитников.

Поэтому ответом на вопрос о причине победы нашего народа в этой кровопролитной бойне будет следствие единого и безраздельного чувства ответственности за свое Отечество, за свою семью, близких, друзей. Это отчетливо читается в письме Героя Советского Союза А.И. Шапошникова, которое пришло его семье из охваченного пылом сражения Сталинграда:

«Дорогая Танюша и детки! Я служу в полковой артиллерии при стрелковом полку. <…> Служба нетрудная, но требует большой внимательности. Я нахожусь в огневом расчете при орудии, подучиваюсь, чтобы в будущем стать наводчиком… Читая газеты, интересуйся боевыми делами наших славных артиллеристов. <…> Я еще в бою не был, но под обстрелом уже был, и должен тебе сказать, мне нисколько не было страшно. У меня накопилось столько злобы и ненависти к врагам, разрушившим наш край, дом и семью, заставившим потерять имущество и расстаться с родными, что во мне выросло могучее желание мстить врагам, мстить хладнокровно и обдуманно. Мне не страшны раны, боль, труд и смерть, но я обдумываю, как побольше уничтожить врагов раньше, чем они меня выведут из строя. Я старательно изучаю артиллерийское дело - надо бить фрицев умело, овладевши военной квалификацией. Видел я села, где зимовали фрицы, видел сожженные хаты, испорченные дома и сараи, изрытые окопами огороды, наслушался рассказов жителей о делах подлых фашистов, бывал в их блиндажах, видел танки, оружие и другое вооружение, отбитое как трофеи. Все, что пишут о фашистских зверствах - правда. У вас в тылу, я знаю, часто считают газетными преувеличениями описания оккупации, но уверяю, жить при немцах нельзя. Старайтесь в колхозах побольше вырастить хлеба и других продуктов, помогайте крепить оборону, а мы на фронте не подведем. Только Победа! Обнимаю и крепко целую вас, мои дорогие, передайте привет всем родным. Жду с нетерпением ваших писем. Твой Шура».

Битва, вошедшая в историю

Сталинград, а точнее то, что от него осталось, - выстоял. Русский солдат отстоял свою землю. Уже в январе 1943 года советская армия совершили глубокий маневр и взяли в кольцо всю 6-ую немецкую армию, которой командовал один из лучших фельдмаршалов Вермахта, любимчик Гитлера Фридрих Паулюс. Он вместе со своей армией капитулировал. Коренной перелом в войне наступил.

Немцы поспешно очистили весь Кавказ, а Красная армия перешла в контрнаступление. «Упорство, с которым защищались русские, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания, - писал Йозеф Геббельс. - Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся».

АНДРЕЙ ЧОРБА

МАТЕРИАЛ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ ПОДГОТОВИЛА НАДЕЖДА ГАВРИЛОВА

В сентябре 1942 года советские войска, сражавшиеся в городе на Волге, стали наносить противнику большой урон, сковывая основные силы 6-й армии. В это же самое время в Москве решили, что дела защитников Сталинграда плохи и им нужна помощь. Удары к северу от города должны были их спасти, оттянув на себя немецкие силы. Но на самом деле лишь принесли советской стороне большие потери и не привели к переброске немецких сил из-под Сталинграда. Почему атаки в открытой степи кончились для Красной армии плохо, а оборона в городе - наоборот? И кто на самом деле отстоял Сталинград в 1942 году?

От мемуаров Жукова до книг современных историков нам рассказывают, что только удары к северу от города на Волге спасли его от неминуемого падения ещё в сентябре 1942 года. В тот момент XIV танковый корпус немецкой 6-й армии прорвался к Волге к северу от Сталинграда, но ширина пробитого им коридора была всего несколько километров. Для советского командования казалось крайне важным перерезать этот коридор ударами нескольких армий. Мысль за этим простая: немцы были бы вынуждены перебросить свои силы на север и оставили бы город в покое. На самом деле всё было наоборот.

Почему в Москве решили, что без ударов с севера Сталинграду конец, понять несложно. 23 августа 6-я немецкая армия прорвалась к Волге именно в полосе 62-й армии. Фронт начал сыпаться. В. Чуйкову, в начале сентября возглавившему 62-ю армию: "Если откровенно говорить, защищавший Песчанку командир дивизии без шапки убежал с командного пункта, к которому ни один [немецкий] автоматчик не подходил... армия почти разбита".

Того же 23 августа командующий Сталинградским фронтом генерал Ерёменко, мягко говоря, перенервничал и приказал взорвать только что достроенную свайно-понтонную переправу через Волгу. Быстрая переброска заметных сил с левого берега на правый оказалась невозможной. К тому же немецкий удар перерезал железную дорогу, шедшую в Сталинград с севера.

Отсутствие железнодорожного сообщения и переправы крайне затрудняло и снабжение, и подвоз подкреплений. Переправлять их можно было только на судах под сильнейшими ударами люфтваффе, предотвратить которые было просто нереально. Все участники сражения отмечали: уровень подготовки советских и немецких лётчиков к осени 1942 года был очень разным. В. Чуйков так прямо и говорил: "Если начнётся карусель [воздушный бой советских лётчиков с противником], то просто жалко становится, какое-то истребление младенцев получается".

В итоге к 3 сентября у Сталина сложилось мнение: "Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в трёх верстах от Сталинграда. Город могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленную помощь".

То же самое до сих пор и современный историк А. Исаев: "Находившаяся на голодном пайке в плане обеспечения пополнением, боеприпасами и продовольствием 62-я армия имела весьма скромные оборонительные возможности. В случае пассивности окружающих Сталинград советских войск она бы повторила судьбу Приморской армии в Севастополе в июне 1942 г. Обороняться с Волгой за спиной в развалинах города против нормально снабжаемой армии, у которой развязаны руки, можно, но недолго". : "Ключевые моменты Сталинградской битвы проходили не в городе, а в голой степи к северо-западу от Сталинграда... именно здесь в обороне наземного моста было задействовано в разы больше сил, чем в самом городе, как с немецкой, так и с советской стороны". Картина ясная, стройная, логичная. Одна проблема - это ложь.

Помог ли удар с севера?

Советские силы наступали на немецкий коридор, пробитый к Волге, много раз. Наиболее активные бои там были 3–12, 18–26 сентября и 20–26 октября. Каждый из этих ударов наносился немалыми силами.

Например, 3–5 сентября только у 1-й Гвардейской армии, бившей с севера к Сталинграду, более трёхсот танков, заметно больше, чем у немцев. Удар 18 сентября был ещё мощнее: у одной 1-й Гвардейской армии было и 123 882 человека. А ведь кроме этого заметные силы были и у наступавших рядом 24-й (54 500 человек) и 66-й армий. К 18 сентября 1942 года в этих трёх советских армиях была пара сотен тысяч - .

Этим трём советским армиям противостояло всего пять немецких дивизий: 16-я танковая, 3-я и 60-я моторизованные и 76-я и 305-я пехотные дивизии (часть сил этих дивизий воевала в Сталинграде). У немцев здесь было - в разы меньше, чем у Красной армии. Тем не менее прорвать немецкую оборону не удалось. С 1 сентября по 18 ноября советские армии, пытавшиеся "помочь Сталинграду с севера", потеряли 167 тысяч человек. Примерно 52 тысячи из них безвозвратно, остальные - ранеными. Существенно потеснить немцев не удалось.

Почему удары по Сталинграду с севера были кровавыми, но безуспешными

Советское командование, отчитываясь наверх о причинах неудачи наступлений, сперва жаловалось на нехватку сил. Поскольку танков и пехоты было много больше, чем у врага, "тонкое место" нашли в артиллерии и авиации. Г. К. Жуков так и писал Сталину: "Соединение со сталинградцами не удалось осуществить, потому что мы оказались слабее противника в артиллерийском отношении и в отношении авиации. Наша 1-я Гвардейская армия, начавшая наступление первой, не имела ни одного артиллерийского полка усиления, ни одного полка ПТО [противотанковых орудий], ни ПВО".

Страшно читать такое. И не потому, что полков усиления не было, а потому, что видно, с какой нечеловеческой лёгкостью советские военные врали своему начальству. Сейчас хорошо известно, что в 1-ю Гвардейскую армию уже в начале сентября 671-й артполк и дивизион 1158-го артполка РГК (крупнокалиберные пушки-гаубицы).

Вешая лапшу на уши Верховному главнокомандующему, Жуков на самом деле знал, что кривил душой. Нижестоящим командирам, не добившимся прорыва немецких позиций, он после тех сентябрьских неудач говорил совсем иное: "Мы воюем второй год, и пора бы уже научиться воевать грамотно. Ещё Суворов говорил, что разведка - глаза и уши армии. А именно разведка у вас работает неудовлетворительно. Поэтому вы наступаете вслепую, не зная противостоящего противника, системы его обороны, пулемётно-артиллерийского и, прежде всего, противотанкового огня".

Сталин подкинул наступавшим артиллерии: 18 сентября только 1-я Гвардейская армия при поддержке 10 артполков усиления, 8 полков и 3 дивизионов реактивной артиллерии, 6 артполков ПВО. По два артполка усиления и по одному полку ПВО на одну стрелковую дивизию!

Но в наступлении 18 сентября всё прошло так же, как при наступлении 3–12 сентября - без продвижения вперед, но с большими потерями. На этот раз у немцев удалось взять одну высоту 154,2, но вечером 18 же сентября они её немедленно отбили.

Можно безошибочно констатировать, что указанное наступление было сорвано авиацией пр[отивни]ка". Что ж, формально всё верно: советская авиация в ходе удара 18 сентября сделала в шесть раз меньше вылетов, чем противник. И всё же реальные причины провала были не в люфтваффе: Матусевич делал такую же хорошую мину перед начальством, как и Жуков до него.

Мы знаем это точно, потому что история за нас поставила эксперимент, могли ли немцы удержать те же самые позиции без авиации. Октябрьские удары 1942 года в том же районе шли в отличных условиях - VIII воздушный корпус фон Рихтгофена был связан над Сталинградом и Кавказом, а против советского наступлении к северу от города почти ничего не делал. Зато Сталин опять усилил свои наступающие к северу от города части - и артиллерией, и теперь ещё авиацией.

Вот что Особый отдел НКВД Донского фронта Абакумову об этих событиях: "При наличии большого артогня и массированных налётов нашей авиации части продвигаются очень медленно... Авиация противника активности не проявляла".

Как чекисты в военных играли - причём успешно

И кстати, об особистах. После полутора месяцев кровавых, но безуспешных ударов они начали что-то подозревать. В упомянутых октябрьских боях наступавшая на главном направлении советского удара 66-я армия была необычайно сильной. 14 стрелковых дивизий (4 свежих), 23 полка крупнокалиберной артиллерии усиления из резерва главного командования, 12 полков реактивной артиллерии, несколько танковых бригад. Кто же противостоял этой армаде численностью под сотню тысяч?

С немецкой стороны, Абакумову, против неё была одна 3-я моторизованная дивизия (шесть батальонов мотопехоты) - без танков, с одним артполком усиления, без заметной поддержки авиации, без ничего. Дивизия эта стояла перед советскими ударами "на Сталинграду" уже давно, поэтому она была трёпанее старой портянки. Как пишут особисты: "Силы противника перед фронтом 66-й армии незначительные (рота имеет 27 чел.), противник собрал солдат из тылов..." Может, чекисты занижают возможности врага? Увы, нет. Их данные проверены по позднейшим немецким документам: на 24 октября эта немецкая дивизия 10 442 человека. Вроде бы много, но строевого состава - 4196 (ведь тыловики умирали реже боевого состава рот). И это против сотни тысяч с советской стороны.

Чтобы разобраться, почему наступление идёт плохо, сотрудники НКВД сначала спросили генералов, командовавших им:

"Командование фронтом, в частности командующий генерал-лейтенант Рокоссовский, нач. штаба генерал-майор Малинин. и другие, объясняя причины неуспеха... заявляют о том, что наша пехота... не обучена, воевать не умеет... Высказывают мнение о необходимости прекратить наступательные действия, перейти к обороне, а новые дивизии отвести в тыл для переобучения".

Особисты внимательно записывали вроде бы ни к чему не обязывающие разговоры:

"26.10.42 г., нач. штаба фронта... Малинин, зам. командующего фронтом... Трубников, в присутствии нашего оперработника, делились мнениями о ходе наступления наших частей. На вопрос оперработника - успешно ли проведена артподготовка, как действует наша авиация, подавляет ли она огневые точки противника, Трубников, махнув рукой, ответил: "...Дело здесь не в авиации, дело в том, что пехота у нас ни черта не стоит, пехота не воюет, в этом вся беда..." Малинин, поддерживая Трубникова, заявил: "...Пехота не подымается, артподготовка у нас достаточная, средств артиллерийских у нас столько, что и говорить не приходится... У немцев здесь ни черта нет, немцы, безусловно, несут большие потери от нашего минартогня. На этом участке у нас несомненное большое превосходство во всём и превосходство в авиации. Авиация противника в эти дни нас беспокоит слабо, да и танков у нас неплохо... Пехота у нас никудышная... Дело не в артиллерии, всех огневых точек не подавишь. Артиллерия своё дело делает, прижимает противника к земле, а вот пехота в это время не подымается и в наступление не идёт..."

Крайний найден: из тыла шлют не пойми кого. Но чекистов этот ответ не устроил. Они так и написали: "Однако мнение командования фронта и армии о том, что причиной неуспехов является неподготовленность бойцов пехотных частей, не имеет под собой основательной почвы".

Выпускнику военного училища от этого может стать смешно. Рокоссовский - отличный полководец, мастер своего дела, его начштаба тоже не лаптем щи хлебал. С чего особисты вообще решили, что они могут разобраться в причинах советских неудач лучше военных?

Ужас ситуации в том, что они всё же разобрались лучше. Вот их версия причин кровавых неудач к северу от Сталинграда: "Анализом фактов боевых действий устанавливается, что причинами неуспеха и плохих действий пехоты является плохое руководство бойцами пехотных подразделений со стороны командного состава роты, батальона, полка и дивизии".

Чекисты приводят множество примеров: командиры полков, которые во время боя сидели в тылу и не руководили боем. Командиры более низких звеньев, не управлявшие солдатами на поле боя. Неумение организовать взаимодействие артиллерии и пехоты, отсутствие сигналов для обозначения своего переднего края, из-за которых и артиллерия, и авиация неоднократно накрывали своих. Неумение организовать подвоз снарядов, дефицита которых в стране уже давно не было, из-за чего после артподготовки крупнокалиберные пушки молчали.

Мы могли бы долго расписывать неумение тактических командиров организовать бой и вообще жизнь части, но, как нам кажется, довольно одной цитаты из донесения сотрудников НКВД:

"Вследствие плохого питания [плохо организованного командирами] и истощения бойцов в 587 и 692 СП, 212 СД зарегистрировано 23 смертных случая. В 62 СД отмечено 9 смертных случаев".

Это дивизии на острие главного удара. Когда ваши бойцы дохнут от голода в разгар наступательных боёв - и не потому, что нет еды на складе, а потому, что у их командиров всё валится из рук и они простейший подвоз продуктов организовать не могут, не надо спрашивать у солдат, почему они не могут прорвать оборону. Они слушаются своих командиров. А с такими командирами не то что наступать сложно. С ними элементарно не пропасть с голоду - задача непростая.

Особый отдел снова на линии:

"Из приведённых выше примеров и фактов следует вывод, что провал наступательной операции частей 66-й армии не в том, что бойцы-пехотинцы плохо обучены и плохо воюют.

За время наступательных действий в частях армии не было ни одного случая, чтобы бойцы не выполнили приказа командира подниматься и идти в атаку. Не было ни одного случая массовой паники или группового бегства с поля боя.

Главной причиной невыполнения задачи является неумение командиров взводов, рот, батальонов правильно ориентироваться на местности, руководить бойцами непосредственно в бою, использовать огневую силу своих подразделений в наступлении.

Причиной этому является плохое руководство частями со стороны командиров полков, дивизий, которые перед наступлением не разъяснили всему командному составу задачи, в бою потеряли связь с подразделением, не исправляли недочётов и ошибок командиров подразделений, не оказали им помощи через свои штабы".

Вывод исключительно верный. К осени 1942 года командный состав Красной армии потерял в боях больше командиров, чем имелось в РККА к началу войны. Оставшиеся командирские кадры, особенно на низших ступенях, часто были посредственными. Излечить это мог только опыт успешных боёв. Ведь в неуспешных командиры теряются так быстро, что накопление опыта не идет.

"Обороны противника там и не было... вероятно"

Особисты были правы, но их видение причин советских неудач ограниченно: они нечасто ходили в стрелковой цепи (хотя под Сталинградом бывало и такое). Хорошо бы глянуть на бои из первого ряда.

Вот воспоминания лейтенанта 12-й танковой бригады В. Немова: "...Вот взметнулось какое-то облачко. Может, снаряд взорвался? Впереди - десятки разрывов. А может, выстрел противотанкового орудия? Скомандовал короткую остановку и произвёл выстрел. ....Как прошли линию немецкой обороны - не заметил. Может, её и не было в том месте. Ведь сплошной линии фронта не было, вероятно. Были, наверное, опорные пункты, которые артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем перекрывали расстояние между собой".

Если наступление организовано по уму, до танкистов доводят, где могут находиться противотанковые пушки противника, где его линия обороны, как она организована. Лейтенант Немов гадает. Он вообще не уверен, что там, где он прорывал оборону противника, она в принципе была. Он даже не знает ("вероятно"), сплошная ли в степи линия обороны или нет. И не надо думать, что в пехоте было лучше: "При подготовке к наступлению обращалось внимание на то, чтобы от пехоты не отрываться... Прямо скажу - ничего этого не получилось. Пехота осталась где-то сзади".

Почему пехота отставала от танков и вообще склонна залегать, можно узнать из наблюдений тех же особистов: "Попав под обстрел противника, командиры растерялись, потеряли управление подразделениями. Бойцы группами и одиночками рассеялись на поле, роты и батальоны полка смешались. По сути никем не управляемые бойцы пошли в атаку, но пройдя 200-300 метров и попав снова под сильный огонь противника, залегли". Боец идёт в атаку тогда, когда поднимается в атаку его командир. С плохим командиром не залечь у бойца не выйдет - иначе получается, что он взял и побежал к противнику один, остальные же останутся с командиром.

Картина, описанная Немовым, типична. Советская артиллерия к северу от Сталинграда стреляла, как правило, не пойми куда. Её командиры тоже толком не знали, где у противника оборонительная линия и какая она. Поэтому нашу пехоту, шедшую с танками, прижимали огнём, а без нормальных командиров встать и броситься вперед - что на деле безопаснее, чем лежать под снарядами, она не могла. Оставшись без пехоты, танки шли вглубь обороны противника, как шёл Немов. Там их, не знающих, где у противника могут быть огневые точки, в упор расстреливали замаскировавшиеся немецкие противотанкисты, которых должна была задавить артиллерия. В итоге из десятков танков бригады Немова 18 сентября вернулось три, остальные были потеряны.

Кто на самом деле удерживал город на Волге

Сталинград в основном обороняла 62-я армия генерала Чуйкова. В сравнении с армиями, бившими с севера, она была очень и очень слаба с самого начала. В начале боёв за город в сентябре 1942 года в ней было 54 тысячи, в конце оборонительного периода - ноябре 1942 года - 41 тысяча бойцов. И значительная их часть (артиллеристы) на деле была не в Сталинграде, а на левом берегу Волги, поскольку на правом все части армии просто не могли безопасно разместиться. Танков у 62-й армии никогда не было и сотни.

Итак, город обороняло вчетверо меньше красноармейцев, чем их было к северу от Сталинграда, да и танков у них было в 3–4 раза меньше. Зато немцев против них было намного больше. Армии Чуйкова сотни тысяч немецких солдат. Немцы всё время превосходили 62-ю армию по численности как минимум вдвое. Части вермахта, оборонявшие сухопутный коридор к северу от города, и в сентябре, и в октябре уступали советским войскам по численности в разы.

Пополнения Чуйков получал - но куда меньше, чем советские части, пытавшиеся пробиться к Сталинграду с севера. Ему досталось в разы меньше свежих дивизий, чем 1-й Гвардейской, 24-й и 66-й армиям, "помогавшим Сталинграду" с севера. При этом он нёс много меньше потерь, чем советские армии к северу от Сталинграда. Они были меньше, даже несмотря на то, что при переправе противник интенсивно обстреливал советские пополнения, иногда снижая их численность сразу на треть.

Несмотря на это, немцы, дравшиеся с одной 62-й армией, несли куда больше потерь, чем те, кто сдерживал удар трёх советских армий на севере. 3-я моторизованная дивизия вермахта была самой потрепанной ударами с севера, всего 4196 человек боевого состава, это верно. Но немецкие дивизии, воевавшие в городе, потеряли ещё больше. 389-я пехотная, например, имела 2736 человек боевого состава, 295-я пехотная - 2887. Из-под Сталинграда на север немцы ни разу не перебросили ни одной дивизии. Зато из северного коридора в Сталинград они перебрасывали дивизии не раз.

Почему много меньшие советские силы в Сталинграде связывали и убивали больше врагов, чем много большие советские силы к северу от города? Ответ прост: тактика и командование.

https://static..jpg" alt="

По его же приказам советские силы во время немецкой артподготовки покидали обороняемые здания и отходили на запасные позиции близ этих домов, пережидая обстрел. После его окончания они молниеносно возвращались в полуразрушенные здания и встречали наступающую немецкую пехоту и танки огнём. Они отсекали пехоту от танков, и танки в глубине домолачивали противотанковые пушки - так же, как это делали немцы к северу от города с "тридцатьчетвёрками".

Чтобы понять разницу между ним и командирами армий, наступавших с севера, достаточно вспомнить, что в 62-й армии умерших от голодного истощения не было, а бойцы регулярно ходили в полевые бани, как правило, не виданные в армиях к северу от города. И это при том, что тех снабжали по железной дороге, а Чуйкова - по обстреливаемой Волге.

Сталинград отстояли не большие батальоны, не сотни тысяч тех, кто шёл в плохо организованные, но кровавые атаки к северу от города. Его до самого советского наступления в ноябре 1942 года удерживали небольшие силы 62-й армии, получавшей меньше пополнений, меньше пушек, меньше танков. Его спасло умение, а не число.

Западнее и юго-западнее Сталинграда идут ожесточенные бои. Город в опасности. Немецкое командование ставит своей целью овладеть им во что бы то ни стало, любой ценой. Количество живой силы и техники, особенно авиации, брошенное противником на город, является неслыханным даже для огромных масштабов этой войны. Захваченные нашими частями немецкие штабные документы и многочисленные показания пленных свидетельствуют о том, что Гитлер яростно погоняет свои войска и требует от них немедленного захвата Сталинграда, невзирая ни на какие потери.

В последние дни на отдельных участках фронта немцам удалось прорваться в глубь нашей обороны. На всем протяжении фронта под Сталинградом идут невиданной силы бои. Но волжская твердыня нашей страны попрежнему недоступна для врага. Теперь уже ясно, что план немцев был рассчитан на стремительный таранный удар, наращиваемый из глубины, который не дал бы опомниться защитникам города. Но вышло иначе. Гитлеровские войска доползли до Сталинграда, тяжело дыша, истекая кровью, и вынуждены сейчас фактически перейти к еще более изнуряющей их силы осаде города. В последних боях немцам удалось прорваться к пунктам, откуда они могли угрожать непосредственно городской зоне обороны, но решительными контратаками наших частей они были оттеснены.

Однако, невзирая на колоссальные потери, которые несут гитлеровцы, они не ослабляют нажима на Сталинград, а в последние дни концентрируют над полем боя и городом еще большие массы авиации, чем прежде. Противник стремится любыми средствами решить исход сталинградских боев в самое ближайшее время.

Задача защитников советского Вердена - удесятерить свою стойкость, напрячь все силы и отбить наступление гитлеровцев. В эти грозные дни, когда решается судьба важнейшего жизненного центра нашей страны, когда вражеский натиск особенно силен, весь смысл жизни и борьбы воинов Красной Армии, обороняющих Сталинград, заключен в том, чтобы остановить, отбросить и разгромить врага. И там, где это сознание стало волей наших людей, где наши бойцы прониклись решимостью до последней капли крови оборонять город, отстоять свои рубежи или умереть, - там немцам нет пути.

Недавно стрелковая рота, которой командует лейтенант Чирков, с тремя расчетами бронебойщиков в течение трех суток отбивала почти непрерывные атаки 33 немецких танков и батальона пехоты. Бронированный кулак фашистов так и не смог прорваться через рубеж, обороняемый смелыми, храбрыми воинами. Тысячами славных подвигов уже обессмертили свои имена защитники Сталинграда. В их мужестве воскресла легендарная отвага героев обороны Царицына, о которых товарищ Сталин писал: «советская Россия никогда не забудет их геройских подвигов и вознаградит их по заслугам».

У защитников Сталинграда нет выбора, как не было его у героев эпопеи 1918 г. - они должны отстоять город. В те трудные дни, когда Царицын был на краю гибели, Сталин отдал приказ угнать далеко на север все водные перевозочные и переправочные средства. Армия знала об этом и в суровой решимости приветствовала твердость вождя. Все понимали - путей отхода не существует. Путь один - на врага!

Так и теперь. Назад от Сталинграда для нас дороги больше нет. Она закрыта велением родины, приказом народа. Отечество требует от всех защитников города биться до последнего, но удержать Сталинград , требует беззаветной храбрости, стойкости и геройства в боях с врагом. Никакие жертвы не страшны, когда речь идет о нашем Сталинграде, о нашей Волге. Пусть память о героях старого Царицына, оросивших своей кровью волжские берега, пусть тени богатырей, павших теперь на защите Сталинградской твердыни, вдохновляют наших воинов и зовут их к непоколебимой стойкости, дисциплинированности и самоотвержению.

Сейчас у Сталинграда советские бойцы обязаны, стиснув зубы, забыв обо всем, кроме своего долга перед родиной, вести смертный бой с врагом. И горе тем, кто в этот исторический час не находит в себе мужества смело смотреть в глаза опасности, кто в подлом страхе за свою шкуру готов предать товарищей и опозорить честь воинского знамени. С такими отщепенцами нужно расправляться так, как это делали защитники Царицына. Тогда по армии был издан приказ, который гласил: «всякий предатель и трус найдет скорый суд и верную смерть, ибо недопустимо и нетерпимо, чтобы верные, храбрые сыны рабоче-крестьянской нашей социалистической республики самоотверженно умирали, а стоящие рядом с ними негодяи тут же продавали наше великое дело». Трусы и паникеры не могут ныне рассчитывать на милосердие. Им не должно быть и не будет пощады!

Отстоять Сталинград! - эта единая мысль, словно железный обруч, должна спаять всех, кто стоит на его обороне. Пусть советские войска, защищающие Сталинград, поднимутся перед врагом несокрушимым утесом, о который раздробится девятый вал немецкого наступления на город. Пусть каждый помнит слова Сталина, сказанные им более двух десятилетий назад: «спасение красного города зависит от дальнейшей стойкости, дисциплинированности, сознательности, выдержки ».

Чтобы отстоять Сталинград, нужно каждому подразделению, каждой части упорно, яростно оборонять свои позиции. Ни шагу назад! Смелее контратаки! Сильнее удары по врагу!

В прошлом Царицын выдержал бешеный напор врага благодаря тому, что руководители его обороны, блестяще маневрируя войсками как на всем огромном царицынском фронте, так и на поле боя, твердо и неуклонно вели бойцов к раз поставленной цели - истреблению живой силы и техники противника. Точно такая же задача стоит перед защитниками Сталинграда и теперь. Изменился характер войны. Несравнимы с прошлым масштабы и формы боев у стен могучего волжского города. Но цель обороняющих его войск осталась той же, что раньше, - измотать врага вконец, перемолоть, уничтожить его полки и дивизии. Только это развеет туши, сгустившиеся над Сталинградом, отведет угрозу от нашей нефти, хлеба от мирный советских людей - наших жен, матерей, отцов, напряженно следящих за ходом боев у Волги.

«С радостью наблюдаю героизм 10 армии и Царицынского пролетариата в защите Царицына. Уверен, что Красный Царицын... выдержит все испытания. ...Обещанные подкрепления идут» - так писал Ленин в годы гражданской войны. Уверенность вождя оправдалась. Сегодня внимание всей страны приковано к Сталинграду. Советский народ хочет быть уверенным в доблести его защитников и требует, чтобы они выдержали все испытания, с честью прошли через все трудности и отстояли город во что бы то ни стало. Защитники Сталинграда! Исполните свой долг перед отчизной!

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

РУЖЕЙНЫЙ И ПУЛЕМЕТНЫЙ ОГОНЬ ПО САМОЛЕТАМ ПРОТИВНИКА
(От специального корреспондента «Красной звезды»)

До сих пор можно наблюдать, как бойцы некоторых подразделений во время налета вражеской авиации поголовно укрываются в приспособленные для этого щели и блиндажи, а также в погреба и другие мало пригодные помещения. Это массовое пассивное укрытие от самолетов не позволяет отдельным стрелкам и целым подразделениям вести бой с воздушным противником. Командование одной армии, действующей в районе Воронежа, об"явило решительную борьбу этому явлению, которое нельзя назвать иначе, как самолетобоязнью.

В специальном приказе командование и Военный Совет армии потребовали от командиров частей и подразделений быстрой организации группового ружейного и пулеметного огня по снижающимся самолетам врага и соответствующего воспитания всего личного состава. Вся система партийно-политического аппарата была приведена в движение, чтобы широко раз"яснить этот приказ командования в массах. К этой работе привлечен весь партийный актив, все низовые агитаторы. Коммунисты и комсомольцы стали первыми изучать силуэты немецких, венгерских и итальянских самолетов. Старательно изучались специальные таблицы упреждения и другие правила стрельбы по воздушным целям.

В частях развернулась работа по приспособлению некоторых видов оружия для стрельбы по самолетам. Здесь немалую роль сыграла изобретательность бойцов и командиров. Например, пулеметы в специально отрытых окопах ставятся на колеса, насаженные на вкопанные в землю столбы. Благодаря этому пулемет можно поворачивать на 380 градусов. Для противотанковых ружей изготовлены простые треноги, которые поднимают хобот ружья достаточно высоко для беспрепятственного прицеливания. Винтовка не требует никаких специальных приспособлений. Достаточно бойцу лечь на спину, и он в состоянии бить по любому снижающемуся самолету.

Практика вскоре наглядно показала, что огневыми средствами пехоты может быть нанесен довольно серьезный урон воздушному противнику, и он по меньшей мере может быть отогнан от цели. Теперь стоит только показаться над расположением нашей пехоты хотя бы одиночному самолету, как бойцы из тех же укрытий, из тех же щелей все, как один, поднимают винтовки вверх и бьют залпами по врагу. За короткое время действия приказа уже насчитывается несколько случаев, когда только в результате организованного группового огня пехотного оружия вражеские самолеты отгонялись от целей и несли потери.

Бойцы подразделения, которым командует тов. Мащенко, стойко сражались с врагом и отбивали его атаки. Немцы решили накрыть нашу пехоту артиллерийским огнем. В воздухе над ее расположением появился фашистский самолет-корректировщик в сопровождении двух истребителей. Немец настолько обнаглел, что снизился на 400 метров и начал свою работу. Наши бойцы немедленно открыли огонь по самолету. И вот после меткой очереди лейтенанта Когана вражеский самолет задымил и врезался в землю.

Политрук Лысюк, комиссар одного батальона, показал бойцам, что простая винтовка тоже может явиться грозным оружием для воздушного врага. В тот момент, когда немецкий самолет, обстреливавший наши войска из пулемета, начал делать разворот, Лысюк хладнокровно прицелился и сбил его. Под радостные возгласы бойцов самолет камнем полетел на землю. Все эти факты, ставшие многочисленными, широко пропагандируются дивизионной и армейской печатью, вызывают здоровое соревнование среди бойцов и командиров.

Оказалось, что самолетобоязнь - совсем не хроническая болезнь. Она являлась только следствием неорганизованности и пассивности. Все больше и больше слышно на поле выстрелов при появлении немецких самолетов, все чаще видны группы винтовок, устремленных в небо. // Батальонный комиссар Т.Лильин. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.

2 февраля 2013 года исполняется 70 лет со дня победы в Сталинградской битве — крупнейшем в истории сухопутном сражении. В нашей стране это событие отмечается как один из Дней воинской славы России.

За годы войны ученые Саратовского медицинского института подготовили 455 научных работ по эффективным методам лечения. В госпиталях трудились акад. С.Р.Миротворцев и Н.И.Жуков-Верижников, проф. К.Т.Третьяков, С.Х.Архангельский, И.М.Рабинович, Н.И.Краузе, Н.В.Захаров, Н.И.Голубев, П.И.Шамарин, Л.А.Варшамов, Л.С.Шварц. Госпитали области за 1941-1945 гг. вернули в строй более 300 тыс. солдат и офицеров.

В шефстве над военными госпиталями в Саратовской области участвовало 858 заводов, фабрик, артелей, учреждений, школ, вузов, колхозов, совхозов, 400 комсомольских организаций. Именно в период Сталинградской битвы на территории Саратовского Поволжья было максимальное количество госпиталей — 183. Шефство предприятий выражалось в оборудовании госпиталей, колхозов и совхозов — в снабжении продуктами питания, учебных заведений и госучреждении — в дежурствах и культурном обслуживании раненых, женщин-домохозяек — стирке и починке обмундирования.

Почти 300 тыс. уроженцев и жителей Саратовской области погибли в боях, умерли от ран и болезней, были замучены в фашистском плену. Десятки тысяч саратовцев на фронте получили увечья и тяжелые заболевания. Только на конец 1945 года органами социального обеспечения области было учтено 30954 инвалида войны.

Масштабной фигурой союзного значения в годы Великой Отечественной войны становится Сергей Романович Миротворцев.

Он был в Сталинграде, когда началась Великая Отечественная война — пятая война в его жизни. Ночью 22 июня 1941 года 63-летний профессор Саратовского медицинского института С.Р.Миротворцев посылает телеграмму в Генеральный штаб Красной Армии с просьбой использовать его опыт. И получает ответ: «Ваша просьба, достойная патриотов нашей Родины, Генштабом Красной Армии удовлетворена…».

В сложное для страны время он как хирург и как талантливый ученый, педагог и организатор здравоохранения внес колоссальный вклад в дело спасения раненых и обогатил новыми методами лечения русскую военно-полевую хирургию.

С.Р.Миротворцев отдал Саратову 35 лет своей жизни (1914-1949): экстраординарный профессор по кафедре хирургической патологии, военный хирург-консультант, декан медицинского факультета, заведующий кафедрой факультетской хирургии, ректор института, главный хирург госпиталей Саратовской и Пензенской областей…

6 лет ректорства С.Р.Миротворцева — одна из самых ярких и памятных страниц в истории Саратовского медицинского университета. Не все, наверное, знают, что в первые годы Советской власти ректоров не назначали, а избирали. В трех куриях — студенческой, преподавательской, профессорской — баллотировалась кандидатура С.Р.Миротворцева, и всюду он набрал абсолютное большинство голосов.

Именно ректор С.Р.Миротворцев достроил и озеленил Клинический городок Саратовского медицинского института, торжественное открытие которого состоялось 28 ноября 1926 года. По праву в наши дни Клинический городок Саратовского государственного университета носит имя С.Р.Миротворцева.

Научное наследие ученого состоит из 150 печатных работ по клинической и военно-полевой хирургии, отражающих многоплановость его исследовательских интересов, в полной мере отвечающих задачам практической хирургии.

В Саратове и в области под его непосредственным руководством были сформированы 60 госпиталей, день и ночь обслуживающих раненых бойцов и командиров. С.Р.Миротворцев деятельно не только создает госпитали, лазареты, санитарные отряды, но и привлекает для работы в них лучших профессоров, врачей, студентов, медицинских сестер. По его инициативе в Саратове был создан институт восстановительной хирургии для обслуживания инвалидов войны и травматологических больных. Надо было многое делать быстро, в широких масштабах: формировать и развертывать все новые и новые госпитали, подыскивать для них помещения, заботиться об уходе за ранеными, их питании, перевязочном материале.

Госпитали Саратова и области приняли первые эшелоны с ранеными еще в начале июля 1941 года, и этот людской поток нарастал с каждым днем… Когда развернулись жестокие бои в Сталинграде, раненые прибывали в Саратов прямо с передовой, из жуткого пекла, перевязанные наспех под огнем противника, в сочащихся кровью бинтах… По сути дела, саратовские госпитали выполняли в ту пору функции полевых подвижных госпиталей и даже медсанбатов. Более 70% раненых, лечившихся в саратовских госпиталях, возвращались в строй и продолжали бить ненавистного врага!

Чем дальше уходит от нас Великая Отечественная война, тем большую ценность обретают для нас любые свидетельства ее участников. В 1988 году дети С.Р.Миротворцева передали на государственное хранение в ОГУ ГАСО документы и личные вещи С.Р.Миротворцева. Из документов было сформировано 387 дел, систематизированных по 6 разделам: биографические документы, документы о служебной деятельности, документы о научной деятельности, переписка, документы, собранные С.Р.Миротворцевым, фотографии. Редкие экспонаты о жизни и деятельности С.Р.Миротворцева хранятся в Музее истории СГМУ.

С.Р.Миротворцев мастерски владел словом, вел дневники, в которых подробно писал о напряженном времени, талантливых людях, но избегал писать о себе. В этой связи особо дороги неопубликованные записки очевидцев тех лет, в которых встречаются правдивые и волнующие строки о враче С.Р.Миротворцеве: «Не жить мне, если бы не доктор Чудотворцев. Мы так в шутку и с любовью его называли. Хотя настоящая фамилия его Миротворцев. Век его не забуду и до конца жизни свечку буду ставить за здравие его и руки его золотые».

В 1945 году С.Р.Миротворцев были избран действительным членом АМН СССР. Среди его многочисленных военных наград — орден Красной Звезды (1944), медали за «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг».

С фактами трудно спорить — основной удар в годы Сталинградской битвы приняли на себя два волжских города: боевой Сталинград и прифронтовой Саратов. Сталинградская битва, длившаяся 200 дней и ночей, завершилась триумфом Советской Армии и самоотверженных работников тыла.

Сейчас Сталинград для всего мира — это символ. Символ стойкости и мужества советского народа. И символ духовного возрождения великой страны. На все времена в сердцах соотечественников останутся слова, написанные 70 лет назад на набережной Волги в Сталинграде: «Здесь стояли насмерть гвардейцы Родимцева. Выстояв, мы победили смерть!».

Доктор филологических наук, профессор Т.В. Кочеткова