...Главное правило СИС (MI-5)...^ "Если вы добьетесь успеха, никто не скажет вам спасибо, если же вы попадете в беду, никто вас не выручит"...
...Британский разведчик получил прозвище «Короля шпионажа». Суперагент организовал множество заговоров, в связи с чем стал очень популярным в киноиндустрии СССР и Запада. Считается, что именно с него списали Джеймса Бонда...

...Он вошел в историю нескольких стран под именем Сидней Джордж Рейли. Впрочем, за 51 год жизни он имел целую коллекцию имен и фамилий. В разные периоды своей жизни он звался и Рудольфе Массино, и Джоном Гиллеспи, и Сиднеем Реллинским и Николаем Штейнбергом...

У России всегда было много врагов, как внутренних, так и внешних...,но

среди этих врагов всегда были те, кого правильнее называть "изменниками Родины", а проще...-предателями, иудами... Среди таких был и одессит-еврей "из хорошей семьи"...

Вовремя увидеть и распознать, аещё лучше и "нейтрализовать" таких, особенно в наше критически важное для НАШЕЙ РОДИНЫ время...-сложная задача...!

Но История имеет свойство повторяться..!!!

"...История учит не через аксиомы, а через аналогии. Она может объяснить последствия предпринятых шагов в аналогичных ситуациях. Однако, чтобы это сделать, нужно иметь достоверную информацию о реальных исторических событиях. Если такой информации нет или она скрывается, например, по политическим причинам, то опыт предыдущих поколений оказывается бесполезным. Искажение истории происходит по двум основным причинам. Во-первых, описывая события, историки допускают некоторые неточности, которые, постепенно накапливаясь, значительно искажают реальные факты. Во-вторых, по политическим и моральным причинам иногда просто невыгодно рассказывать правду. Тогда история переписывается заново в соответствии с пожеланиями заказчиков, и некрасивая правда превращается в красивую сказку, которая и заменяет реальные события..."

Как вас теперь называть?

Он вошел в историю нескольких стран под именем Сидней Джордж Рейли. Впрочем, за 51 год жизни он имел целую коллекцию имен и фамилий. В разные периоды своей жизни он звался и Рудольфе Массино, и Джоном Гиллеспи, и Сиднеем Реллинским и Николаем Штейнбергом.

Зигмунд Маркович Розенблюм появился на свет 24 марта 1874 года в Одессе. Отец его, Марк Розенблюм, был маклером, затем судовым агентом. Мать, урожденная Массино, была из обедневшего дворянского рода. Семейство Розенблюмов проживало в доме номер 15 по Александровскому проспекту, сохранившемся и по сей день. Расположен он в престижном районе, недалеко от Греческой площади.

Зигмунд, по-одесски Зема, Розенблюм весьма болезненно переживал свою принадлежность к еврейскому народу и всячески открещивался от него. Зема Розенблюм после окончания третьей одесской гимназии поступил на физико-математический факультет Новороссийского университета, где проучился два семестра. В один из дней мадам Розенблюм нашла записку от своего тихого примерного мальчика, которая повергла ее в шок. В ней он писал, что его тело надо искать подо льдом Одесской гавани.

Женщина, стоящая рядом с кавалером, в девичестве - Массино.

Джордж Сидней Рейли по папе был Розенблюм, а по маме - Массино.

Вполне вероятно, что женщина на фотографии - его тётя. В Одессе было не много людей с этой фамилией.

"Выплыл" Зигмунд Розенблюм в Гейдельберге, где учился философии, потом перебрался в Лондон и до окончания университета успел принять католичество, жениться на ирландке Рейли Келлегрен, развестись с ней, а затем с дипломом химика и великолепной фамилией - Рейли - пуститься в бушующий мир приключений и авантюр.

В 1897 году Сидней Дж. Рейли по газетному объявлению завербовался в научную экспедицию, работавшую в джунглях Бразилии, поваром. И именно здесь началась его карьера разведчика: начальником экспедиции был майор СИС Фрезерджил. СИС тогда только-только создавалась, и подбирать в ее ряды старались в основном иностранцев.

"Шпионаж - грязное ремесло, - писал историк английской разведки Филипп Найтли, - более подходящее для иностранцев, чем для английских джентльменов".

На всю жизнь запомнила свою первую встречу с Рейли его вторая и, можно сказать, единственная жена - актриса оперетты Жозефина Фернанда Боабодилья. Роман их был молниеносным, и 18 марта 1922 года они сочетались законным браком в Лондоне в регистратуре на Генриэта-стрит. После смерти мужа Жозефина выпустила в Лондоне в 1931 году книгу воспоминаний "Похождения Сиднея Рейли - мастера английского шпионажа".

Он играл со смертью в прятки

Невероятно, но ему практически был закрыт путь в высшее общество Англии. Он был иностранцем, причем бедным, не учился в престижной школе, например, Оксфорде, не состоял членом престижного клуба и хоть владел несколькими языками и всячески подчеркивал британский патриотизм, он не мог рассчитывать на полноценный светский образ жизни.

Но он был одессит и хотел покорить если не Англию, то "по крайней мере весь мир". Первым серьезным экзаменом для Сиднея Рейли стала командировка накануне русско-японской войны в Порт-Артур. Там он представлялся торговцем лесоматериалами. Войдя в доверие к командованию русских войск, этот, как его называли, "обаятельный негодяй" выкрал оборонительный план Порт-Артура и других фортификационных сооружений, который вскоре выгодно продал японцам. Не здесь ли кроется успех императорской Японии в войне с Россией?

А для Рейли с тех пор Россия стала основным полем разведывательной деятельности. Он прекрасно владел семью европейскими и несколькими восточными языками. Но русский был его родным языком, Россия - родиной, которую, увы, он ненавидел. После революции 1917 года Сидней писал: "...То, что происходит здесь, сейчас важнее любой войны, которую когда бы то ни было вело человечество. Любой ценой эта мерзость, народившаяся в России, должна быть уничтожена". И он многое делал для этого.

На Комендантском аэродроме. Слева направо: Сидней Рейли, Анатолий фон-Крум, И.С. Уточкин, М.Н. Ефимов, Б.А. Суворин

В начале 80-х и у нас, и на Западе муссировалась версия "а был ли мальчик?" И если был, то кто же он на самом деле? По одной версии, не существовало никакого агента Интелледженс Сервис Сиднея Рейли, а был советский разведчик Сидней Реллинский. Как считает доктор математических наук Револьт Пименов, Сидней Рейли - легенда, родившаяся в ЧК. Якобы Дзержинский в 1918 году переиграл Локкарта, заслал к нему агента под именем Рейли, и тот в Англии продолжал свою деятельность как советский разведчик до 1925 года, когда ему приказали вернуться в Союз. А при переходе границы как будто он был застрелен, о чем и не преминули оповестить всех в заметке в "Известиях". На самом же деле, утверждает Револьт Пименов, русский разведчик Сидней Георгиевич Реллинский продолжал службу в Ленинградском угрозыске и только после того как ОГПУ возглавил Генрих Ягода, Реллинский был "разоблачен и расстрелян как английский агент", ибо не нашел доказательств своей работы на Дзержинского, у которого он был среди тех нескольких агентов, известных только Железному Феликсу.

"Ленина и Троцкого необходимо немедленно расстрелять"

В начале 1918 года Рейли вновь объявился в Петрограде. На этот раз в образе представителя "турецких и восточных стран" - негоциантом господином Массино. Путь в Петроград он проделал из Архангельска, куда прибыл на крейсере "Куин Мэри". В Петрограде состоялось его знакомство с Владимиром Григорьевичем Орловым, соучеником которого по Варшавской гимназии был Борис Савинков. Орлов выправил Рейли подлинное удостоверение на имя сотрудника Петроградского ЧК Сиднея Георгиевича Реллинского! Этот документ позволял ему свободно входить в Кремль, где размещалось советское правительство. Рейли немедленно перебрался в Москву, где жил по Шереметьевскому переулку, 3, кв. 85. Там он свел знакомство с командиром 1-го латышского артдивизиона Э. Берзиным, которого пытался втянуть в заговор по свержению правительства и убийству Ленина.

Рейли предлагал "Ленина и Троцкого после ареста немедленно расстрелять". Документы подтверждают неоднократные встречи Рейли и Берзина, так сказать, по делам в доме по Грибоедовскому переулку, 14. А на Цветном бульваре в кафе "Трамбле" Сидней передал Берзину аванс 700 тысяч рублей золотом, выпили за успех мероприятия, по результатам которого Берзин должен был получить еще 4 миллиона.

Но мечта Сиднея обезглавить советское государство не осуществилась. Помешали этому его земляки, такие же авантюристы, везде поспевающие одесситы Яков Блюмкин и Николай Андреев, которые 6 июля 1918 года убили немецкого посла Мирбаха.

Используя сложившуюся ситуацию, посол Локкарт отправляет Рейли в Петроград для поднятия мятежа в латышских полках, самых красных. Затея, как известно, с треском провалилась, и Рейли возвращается в Москву. По дороге из купленной на станции Клин газеты он узнает о мятеже левых эссеров и провале "заговора послов", к которому он имел прямое отношение. Не особенно раздумывая, находчивый и изворотливый Сидней, переодевшись священником, перебрался в Ригу и оттуда уже с фальшивым немецким паспортом отбыл на голландском пароходе в Берген, а затем и в Англию.

В марте 1919 года Рейли объявляется в родной Одессе, с которой, думал, его уже никогда не сведут пути. О его приезде хорошо информированная одесская газета "Призыв" от 3 марта сообщила так: "В Одессе находится лейтенант английской службы С. Рейли, командированный английским правительством для ознакомления с политическим положением на юге России. С. Рейли в течение последних двух месяцев побывал в Екатеринодаре, на Дону, в Крыму и теперь здесь заканчивает свою миссию и через несколько дней возвращается в Лондон".

Тогда Одесса, по выражению находящегося в то время в городе видного деятеля белого движения Василия Шульгина, была местом, где "ангел смерти витал над "поставленным к стенке городом". Аферисты всех мастей, шпионы, биржевые дельцы, спекулянты, банкиры, французские и польские оккупанты - кого только не было в эти дни в Одессе-маме. Здесь наживались и проигрывались огромные состояния, прокручивались аферы и разворовывались миллионы...

История нам рассказывает, что остановился Рейли в самой фешенебельной гостинице города - "Лондонская" и первый визит нанес давнему приятелю - начальнику деникинской контрразведки полковнику Орлову. Да, тому самому, который девять месяцев назад выписывал ему подлинное удостоверение сотрудника петроградской ЧК на имя Сиднея Реллинского. За 12 дней, что Рейли пробыл в Одессе, он встречался с военным губернатором города Александром Гришиным-Алмазовым, французским генералом д"Ансельмом, Григорием Котовским и, есть такие предположения, с легендой немого кино Верой Холодной, чья загадочная смерть до сих пор не раскрыта.

И козырные карты бывают биты

Рейли получил письмо из Ревеля, подписанное инициалом "Е". Дата написания - 24 января 1925 года. Автор письма был британский агент Джордж А. Хилл, тот самый, что в свое время работал с Рейли в России и даже "дослужился" там до советника Льва Троцкого. Хилл был тройным агентом: работал на "Интелледженс Сервис", ОГПУ и на немецкую разведку. Такому "специалисту" нельзя было не верить, и Сидней Рейли принял предложение Хилла встретиться с представителем антисоветского подполья на территории СССР. 6 августа Рейли выезжает в Париж, а затем в Хельсинки. Здесь "представители антисоветского подполья" приглашают его посетить Ленинград. И Рейли, матерый шпион, человек с обостренным чувством опасности, неожиданно соглашается на сомнительное приглашение.

С паспортом на имя Николая Николаевича Штейнберга 28 сентября он перешел финско-советскую границу и на следующий день уже был в Москве. Здесь его приветливо встретили, отвезли на дачу в Малаховку, где устроили встречу с активистами подполья. Организации Сидней Рейли пообещал 50 тысяч долларов и покровительство Черчилля. Но... В этот же день он оказался на Лубянке.

Для дезинформации английской разведки в газете "Известия" была опубликована короткая заметка о том, что "в ночь с 28 на 29 сентября четверо контрабандистов пытались перейти финскую границу. В результате двое были убиты". Жена Рейли все поняла и потому обратилась с письмом к сэру Уинстону Черчиллю, хорошо знавшему Рейли, с просьбой посодействовать в получении хоть какой-нибудь информации о судьбе мужа. Увы, она не знала правило СИС: "Если вы добьетесь успеха, никто не скажет вам спасибо, если же вы попадете в беду, никто вас не выручит". А Рейли еще был жив и давал показания на Лубянке. Его допрашивали Ягода, Мессинг, Стырне. Рейли не рассчитывал ни на какие поблажки и давал подробные показания с перечислениями имен, фамилий, явок - как профессионал, он понимал, что ситуация, в которой оказался, безнадежна: бывают биты и козырные карты.

В письме к Дзержинскому, хранящемуся в архивах КГБ, арестованный Сидней Рейли пишет: «Я выражаю свое согласие дать вам вполне откровенные показания по вопросам интересующим ОГПУ относительно организации и, состава великобританской разведки и, насколько мне известно, американской разведки, а также тех лиц в русской эмиграции, с которыми мне пришлось дело. Москва. Внутренняя тюрьма. 30 октября 1925 г. Сидней Рейли»

Смерть шпиона

Финал наступил 5 ноября 1925 года. Вечером сотрудники ГПУ вывезли Рейли на машине в Богородский лес за Сокольниками и просто убили выстрелами в затылок. В архивах сохранился рапорт об убийстве Сиднея Рейли, № 73 (приведен с сохранением оригинальной постановки знаков препинания):

«Довожу до Вашего сведения, что согласно полученного от Вас распоряжения со двора ГПУ выехали совместно с № 73 тт. Дукис Сыроежкин я и Ибрагим ровно в 8 час. вечера 5/Х1-25 г. Направились в Богородск. Дорогой очень оживленно разговаривали... На место приехали в 8 1/2 -8 3/4 ч. Как было ус ловлено чтобы шофер когда подъехали к мосту продемонстрировал поломку машины что им и было сделано. Когда машина остановилась я спросил шофера -что случилось? Он ответил что-то засорилось и простоим минут 5-10. Тогда я № 73 предложил прогуляться. Вышедши из машины я шел по правую а Ибрагим по левую сторону № 73 т. Сыроеж-кин шел с правой стороны шагах в 10 от нас. Отойдя от машины шагов на 30-40 Ибрагим отстав от нас произвел выстрел в № 73 каковой глубоко вздохнув повалился не издав крика; ввиду того что пульс еще бился т. Сыроежкин произвел выстрел ему в грудь. Подождав еще немного, минут 10-15 когда окончательно перестал биться пульс внесли его в машину и поехали прямо в Санчасть где уже ждали т. Кушнер и фотограф. Подъехав к Санчасти мы вчетвером - я Дукис Ибрагим и санитар - внесли № 73 в указанное т. Кушниром помещение (санитару сказали, что этого человека задавило трамваем да и лица не было видно т. к. голова была в мешке) и положили на прозек торскии стол затем приступили к съемке. Сняли в шинели по пояс затем голого во весь рост. После этого положили его в мешок и снесли в морг при Санчасти где положили в гроб и разошлись по домам. Всю операцию закончили в 11 часов вечера 5/Х1-25 г.»

В этом же рапорте указано, что на следующую ночь тело Зигмунда Марковича Розенблюма, более известного миру как Сидней Джордж Рейли, было закопано во дворике для прогулок внутренней тюрьмы ОГПУ на Лубянке: "Труп положен был так как он был в мешке так что закапывающие его 3 кр-ца лица не видели". Комментарии, думается, излишни.

К чему такая секретность? Возможно, потому, что возиться с судом над британским подданным было для ГПУ слишком хлопотно, тем более что для Запада Рейли уже с месяц как был мертв. К тому же приговор еще от 3 декабря 1918 года о расстреле "при первом обнаружении в пределах территории России" никто не отменял. Вот, считайте, и привели его в исполнение.

Сидней Рейли: шпион-легенда XX века...

Пока ошеломленный мир следил за ужасами, которые система под названием «коммунизм» несла огромной стране, Рейли тщательно продумывал варианты освобождения целого народа от ярма большевистских монстров. Однако в коридорах Уайтхолла все чаще раздавались голоса, не разделявшие его взглядов. Так, представитель Итона, никогда не бывавший в России, видел в Рейли выскочку, которому не должно быть никакого дела до международной политики. Кое-кто из МИ-5 обвинял его в левых настроениях. Слыша этот бред, те, кто хотя бы немного представлял себе разницу между большевиками, меньшевиками и эсерами и знал о приверженности Рейли идеям Савинкова, лишь удивленно приподнимали брови. Кроме того, поползли слухи, что большую часть денег, которые Рейли собрал для финансирования московского контрреволюционного движения, он попросту положил себе в карман.

Но хуже всего было то, что некоторые официальные лица явно выражали свое недовольство работой сотрудников СИС, хотя практически знали об этой работе крайне мало. Казалось, что они просто завидовали той доли политической власти, которой обладала британская разведка. Быть может, Рейли просто набивает себе цену? А кто может поручиться, что этот опаснейший зверь в джунглях шпионажа не двойной агент?

Им удалось посеять семена сомнений даже в душе Камминга, который лучше, чем кто-либо другой, знал о пользе, принесенной Рейли Великобритании. Безусловно, СИ были высочайшего мнения о работе агента, но, как и все остальные, знавшие Рейли, пришли в некоторое смущение, озадаченные таким поворотом событий. В обстановке глубочайшей секретности Камминг заново пересмотрел все прошлые заслуги Рейли, выясняя, что мог скрыть агент в процессе своей бурной деятельности. Грандиозные идеи, вынашивавшиеся человеком, который, похоже, страдал манией величия, были отвергнуты. Но, продолжая изучать характер агента, Камминг столкнулся с непредвиденными трудностями. Анализ его досье показывал, что этот человек соткан из сплошных противоречий: порой он мог быть безжалостным, иногда чувствительным и эмоциональным; в работе и в отношениях с друзьями Рейли казался ровным и дружелюбным; подозрения на недобросовестность в бизнесе исключались. С другой стороны, агент снискал себе славу игрока и бабника, утопающего в непозволительной роскоши, что не совпадало с общими представлениями о частной жизни профессиональных разведчиков, предпочитавших загородные семейные идиллии. В конце концов, Рейли был двоеженцем, возможно совершившим убийство ради достижения собственных целей. Но изумительная смелость агента не вызывала сомнений.

Для Камминга не существовало вопроса, продолжать ли ему «зависеть» от Рейли, его занимало другое – доверял ли агент самому шефу? Шеф опасался, что удар по самолюбию, вызванный провалом в Москве, произвел в характере агента необратимые перемены, которые не позволят ему эффективно работать в дальнейшем. Его ненависть к большевизму граничила с безумием. Обычно после подобных стрессов агент «ломался». После тщательного обдумывания всех факторов Камминг пришел к выводу, что бурная лондонская жизнь Рейли является своеобразной формой реабилитации, но тем не менее целесообразность его дальнейшего использования оставил под сомнением.

В то же время Рейли формально зачислили в постоянный штат руководства отдела военной разведки МИ-1С. Это было более чем странное назначение, учитывая специфику взаимоотношений между свободолюбивым Рейли и СИС. Агент никогда не скрывал, что предпочитает работать в том месте и в то время, которое выберет сам, зачастую не требуя никакого вознаграждения. После «московской катастрофы» Рейли быстро пришел в себя и не нуждался в восстановлении подорванного доверия в собственные силы. После того как Камминг усомнился в дальнейшей полезности агента и перевел его на «тихую» работу, Рейли начал хандрить. С максимально возможной тактичностью шеф намекнул, что теперь он слишком известный человек, враг большевизма номер 1, как его окрестили в России, и фотографии Рейли в анфас и профиль были известны самому ленивому большевистскому агенту. Следовательно… Следовательно, его карьере пришел конец.

Не стоит и говорить, что решение о своем переводе Рейли воспринял крайне болезненно. Неприятная беседа с шефом разбила его сердце, и, как позже говорил сам Камминг, этот разговор, очевидно, и для него самого был самым тяжелым за всю его карьеру. Стремившийся в Россию Рейли почти физически ощущал чувство ревности к Полу Дьюксу, который по заданию Камминга работал именно в этой стране. В самом деле, когда Пол впервые пришел «на ковер» к шефу, Рейли, присутствовавший при разговоре, одобрил выбор Камминга по назначению Дьюкса в Россию. После этого их дружба стала еще горячее.

Единственным возможным решением могло стать обращение к Роберту Брюсу Локкарту с просьбой о помощи, и Рейли написал ему письмо. «…Я убеждал СИ, что имеются серьезные обстоятельства, вынуждающие меня работать и дальше в случае, если речь идет о России и большевизме. Абсолютно уверен в том, что не имею морального права вернуться к бизнесу, пока эти обстоятельства существуют. Рискну также утверждать, что мои знания и опыт также примутся во внимание, и это позволит мне продолжить свою деятельность. Именно в деятельности подобного рода я нахожу отдых в своей непростой жизни. Обо всем этом СИ обещали доложить в МИД.

Думаю, будет излишним объяснять Вам мои собственные мотивации. Я уверен, что Вы поняли их без объяснений. Если Вы сможете что-нибудь сделать для меня в сложившихся обстоятельствах, моя благодарность не будет иметь границ. Нет ничего лучше, чем служить на пользу России под Вашим началом. Я не верю, что русские смогут успешно бороться с большевизмом без нашей максимально активной помощи. Спасение России заключается в громадном потенциале, заключенном в несчетном количестве людей, верящих в нашу поддержку».

Итак, можно ли было считать решение Камминга правильным? Если даже сам Камминг сомневался в собственной правоте, то надо ли говорить, какое действие произвело это решение на самого Рейли. Теперь его ненависть к большевикам воспылала десятикратно. После беседы с СИ у Рейли появилась единственная жизненная цель, которая навсегда стала его путеводной звездой. По собственным словам агента, она формулировалась так: «Отдать свою жизнь России в борьбе за освобождение от рабства».

Несмотря на то что мир международной политики отличается жесткими условиями игры, мир профессионального шпионажа живет по еще более жестким законам. Как станет видно позднее, британская разведка весьма беспринципно эксплуатировала таланты Рейли, умело спекулируя на его собственных целях. В конце концов Камминг согласился дать Рейли так называемый «символический статус», после чего жизнь агента могла снова круто повернуться. Безусловно, агент так и оставался человеком-загадкой, но Каммингу удалось выяснить отдельные нюансы его второй, менее известной жизни. Возможно, это помогло шефу уяснить и мотивацию его действий, и некий ореол секретности, которым окружил себя Рейли. Как известно, незаконнорожденный Леонардо да Винчи был гением. Приблизительно то же самое можно сказать и о Рейли с той лишь поправкой, что его гениальность нашла другое применение. Что касается Камминга, то он всегда мог бы найти тысячи путей заставить работать Рейли на себя, если бы вдруг почувствовал, что его решение ошибочно. Если бы даже антибольшевистский настрой агента по какой-либо причине пошел на убыль, шеф всегда смог бы использовать Рейли в других направлениях, не связанных с Россией. Главное, чтобы талант и энергия были нацелены в нужное русло. Однако пока все это находилось в области теории. Несмотря на всю противоречивость Рейли, предположить, что он откажется от своего главного жизненного кредо – борьбы с большевиками, казалось невозможным. Разногласия между Каммингом и военной разведкой продолжились.

В то время как в некоторых областях России остатки белогвардейских группировок активно противостояли большевикам, в Польше, Франции и Чехословакии среди эсеров продолжались жаркие дискуссии о дальнейших контрреволюционных действиях. Несмотря на споры, в эсеровской среде наконец была достигнута договоренность по общим вопросам, и их действия стали более-менее скоординированы.

Британское правительство направило свою миссию на юг России с целью поддержать все еще борющуюся с большевиками Белую армию Деникина, впоследствии перешедшую под командование генерала Врангеля. Прислушавшись к совету Рейли, Камминг отправил туда Хилла для устранения дезорганизации в разведывательном отделе Деникинской армии. Усилия англичан оказались напрасными: войска были разгромлены красными, и почти 250 тысяч белогвардейцев рассеялись по Западной Европе. Несомненно, Деникин был хорошим солдатом, но его окружение, состоявшее преимущественно из политиков правого крыла, помешало ему развернуться в полную мощь.

В соответствии с приказом Камминга Хилл доложил все подробности Рейли, который находился в постоянном движении между Лондоном и Парижем, координируя действия многочисленных лидеров контрреволюционного движения в Европе. Для него было совершенно очевидным, что единый руководитель, дальновидный и властный, необходим, как воздух. Несмотря на то что Рейли и сам не отказался бы от этой роли, он понимал целесообразность сплочения разрозненных группировок вокруг одного имени, пользовавшегося авторитетом среди всех русских. Может быть, такого лидера не было и вовсе, хотя Борис Савинков казался единственной подходящей кандидатурой.

Уинстон Черчилль, страстный защитник интервенции, также находился под благоприятным впечатлением от Савинкова после их парижского знакомства. Видный британский политик был полностью согласен с Рейли: по сравнению с другими экспатриантами Савинков обладал наибольшим политическим весом и, самое главное, прекрасными организаторскими способностями, дававшими основания надеяться на успех контрреволюционного переворота. И наконец, он не относился к числу тех многочисленных «соратников», которые были бы способны получить правительственные деньги и благополучно исчезнуть.

уЙДОЕК тЕКМЙ — УХРЕТБЗЕОФ

«оЙ ПДЙО ДТХЗПК ЫРЙПО ОЕ ПВМБДБМ ФБЛПК ЧМБУФША Й ФБЛЙН ЧМЙСОЙЕН, ЛБЛ тЕКМЙ», — ЗПЧПТЙМПУШ Ч РПРХМСТОПК ЛОЙЗЕ, РПУЧСЭЕООПК ЙУФПТЙЙ БОЗМЙКУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ. пО ВЩМ НБУФЕТПН РПЛХЫЕОЙС — РП ЮБУФЙ ЪБУФТЕМЙФШ, ЪБДХЫЙФШ, ПФТБЧЙФШ, Й НБУФЕТПН ДБНУЛПЗП ПВПМШЭЕОЙС. «дЦЕКНУ вПОД» ОБЮБМБ ЧЕЛБ! еЗП ТХУУЛЙК ДТХЗ вПТЙУ уХЧБТЙО РЙУБМ П ОЕН РПУМЕ П ЕЗП ЗЙВЕМЙ: «пЮЕОШ ЪБНЛОХФЩК Й ОЕПЦЙДБООП ПФЛТПЧЕООЩК. пЮЕОШ ХНОЩК, ПЮЕОШ ПВТБЪПЧБООЩК, ОБ ЧЙД ИПМПДОЩК Й ОЕПВЩЛОПЧЕООП ХЧМЕЛБАЭЙКУС. еЗП НОПЗЙЕ ОЕ МАВЙМЙ, С ОЕ ПЫЙВХУШ, ЕУМЙ УЛБЦХ, ЮФП ВПМШЫЙОУФЧП ЕЗП ОЕ МАВЙМП. «ьФП БЧБОФАТЙУФ», — ЗПЧПТЙМЙ РТП ОЕЗП... пО ВЩМ ПЮЕОШ ЧЕТХАЭЙН ЮЕМПЧЕЛПН (РП-УЧПЕНХ) Й ПЮЕОШ ЧЕТОЩН Ч ДТХЦВЕ Й РПМАВЙЧЫЕКУС ЕНХ ЙДЕЕ... пО ТБВПФБМ Ч йОФЕММЙДЦЕОУ УЕТЧЙУ... тЕКМЙ ВЩМ ПЮЕОШ УЙМШОЩН Й УРПЛПКОЩН ЮЕМПЧЕЛПН. с ЧЙДЕМ ЕЗП ОБ ДХЬМЙ. пО ВЩМ ПЮЕОШ ДПВТЩН Й ЙОПЗДБ ПЮЕОШ ЪБОПУЮЙЧЩН, ОП ДМС ДТХЪЕК УЧПЙИ, ПЮЕОШ ТЕДЛЙИ, ПО ВЩМ УЧПЙН ЮЕМПЧЕЛПН, ЪБЛТЩЧБСУШ, ЛБЛ УФБЧОСНЙ, РЕТЕД РПУФПТПООЙНЙ».

пЮЕЧЙДЕГ ФБЛ ПРЙУЩЧБМ ЕЗП: «вМЕДОЩК, ДМЙООПМЙГЩК, ИНХТЩК ЮЕМПЧЕЛ У ЧЩУПЛЙН РПЛБФЩН МВПН Й ВЕУРПЛПКОЩН ЧЪЗМСДПН. рПИПДЛБ ЧЩДБЧБМБ ЧПЕООПЗП ЮЕМПЧЕЛБ».

ч ДЕЛБВТЕ 1917 ЗПДБ Ч уПЧЕФУЛХА тПУУЙА РТЙВЩМ УФТБООЩК УХВЯЕЛФ. х ОЕЗП ВЩМЙ ЗТБОДЙПЪОЩЕ РМБОЩ, Й ПО ДХНБМ, ЮФП УНПЦЕФ ХУЛПТЙФШ РБДЕОЙЕ МЕОЙОУЛПК ДЙЛФБФХТЩ Й ЧПЪЧТБФЙФШ тПУУЙА Ч ЧПЕООЩК МБЗЕТШ бОФБОФЩ. уЮЙФБМПУШ, ЮФП БОЗМЙКУЛБС ТБЪЧЕДЛБ «йОФЕММЙДЦЕОУ УЕТЧЙУ», БЗЕОФПН ЛПФПТПК ВЩМ ЬФПФ УХВЯЕЛФ — МЕКФЕОБОФ уЙДОЕК дЦПТЦ тЕКМЙ, — ОБДЕМЙМБ ЕЗП ВПМШЫЙНЙ УЕЛТЕФОЩНЙ РПМОПНПЮЙСНЙ.

ч ФП ЦЕ ЧТЕНС ЕУФШ РТЕДРПМПЦЕОЙС, ЮФП тЕКМЙ ВЩМ УБНПЪЧБОГЕН Й ХНЕМП РТЕДУФБЧМСМ УЕВС «ЧЕТЫЙФЕМЕН ЙУФПТЙЙ», ОЕ ЙНЕС ОБ ФП ОЙЛБЛЙИ РТБЧ, ЧЕДШ ЗМБЧОЩН ТЕЪЙДЕОФПН БОЗМЙКУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ Ч тПУУЙЙ ВЩМ ьТЕОУФ вПКУ.

уБН тЕКМЙ ЧРПУМЕДУФЧЙЙ РЙУБМ, ЮФП ДПМЦЕО ВЩМ ЧПУУФБОПЧЙФШ ЧУА УЕФШ БОЗМЙКУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ, ЛПФПТБС ТБУРБМБУШ РПУМЕ пЛФСВТШУЛПК ТЕЧПМАГЙЙ, ОБМБДЙФШ ЛПОФБЛФЩ У ЖТБОГХЪУЛПК ТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОПК УЕФША Ч тПУУЙЙ, Б ФБЛЦЕ РПРЩФБФШУС ЧОЕДТЙФШ БЗЕОФПЧ БОЗМЙКУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ Ч ЗМБЧОЩЕ УПЧЕФУЛЙЕ ХЮТЕЦДЕОЙС.

тЕКМЙ ПЛБЪБМУС ОБ ТПУУЙКУЛПН ВЕТЕЗХ, УПКДС У БОЗМЙКУЛПЗП ЛТЕКУЕТБ «лПТПМЕЧБ нБТЙС» Ч нХТНБОУЛЕ. рЕТЧПК ЕЗП ПРЕТБГЙЕК ВЩМП «УПЧТБЭЕОЙЕ» УПЧЕФУЛПК ЧМБУФЙ. чУСЮЕУЛЙНЙ РПУХМБНЙ тЕКМЙ УЛМПОЙМ РТЕДУЕДБФЕМС нХТНБОУЛПЗП УПЧДЕРБ б. аТШЕЧБ Л УПФТХДОЙЮЕУФЧХ. бОЗМЙЮБОЕ ОБДЕСМЙУШ ЮЕТЕЪ нХТНБОУЛЕ-вЕМПНПТУЛЙК ЛТБК ТБЪЧЕТОХФШ ЙОФЕТЧЕОГЙА Ч тПУУЙА ЙМЙ ИПФС ВЩ РПРЩФБФШУС РПЧМЙСФШ ОБ ПФДЕМШОЩИ ВПМШЫЕЧЙУФУЛЙИ МЙДЕТПЧ.

тЕКМЙ ФПЗДБ ВТЕДЙМ ФЕТТПТПН, ЛПФПТЩК, РП ЕЗП НОЕОЙА, РПЪЧПМЙМ ВЩ «ЧУЛПМЩИОХФШ ВПМПФП, РТЕЛТБФЙФШ УРСЮЛХ, ТБЪТХЫЙФШ МЕЗЕОДХ П ОЕХСЪЧЙНПУФЙ ЧМБУФЙ, ВТПУЙФШ ЙУЛТХ... ЛТХРОЩК ФЕТБЛФ РТПЙЪЧЕМ ВЩ РПФТСУБАЭЕЕ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ Й ЧУЛПМЩИОХМ ВЩ РП ЧУЕНХ НЙТХ ОБДЕЦДХ ОБ ВМЙЪЛПЕ РБДЕОЙЕ ВПМШЫЕЧЙЛПЧ, Б ЧНЕУФЕ У ФЕН — ДЕСФЕМШОЩК ЙОФЕТЕУ Л ТХУУЛЙН ДЕМБН».

ч СОЧБТЕ 1918 ЗПДБ ЮЕТЕЪ бТИБОЗЕМШУЛ уЙДОЕК тЕКМЙ РТПВЙТБЕФУС Ч рЕФТПЗТБД РПД ЧЙДПН ФХТЕГЛПЗП ОЕЗПГЙБОФБ нБУУЙОП. пО ЧЕДЕФ Ч УФПМЙГЕ ЫЙЛБТОХА ЦЙЪОШ, РПУЕЭБС ДПТПЗЙЕ, НПДОЩЕ ЛБВБЛЙ, ЪБЧПДС ЗТПНЛЙЕ ТПНБОЩ. у ВПМШЫЙН ХУЕТДЙЕН УХРЕТБЗЕОФ УФТЕНЙФУС ОБКФЙ «ЧИПДЩ» Ч УТЕДХ УПЧЕФУЛПЗП ТХЛПЧПДУФЧБ, «ВПМШЫЕЧЙУФУЛПК ЬМЙФЩ», Й РЩФБЕФУС УЛМПОЙФШ Л УПФТХДОЙЮЕУФЧХ У бОФБОФПК ПДОПЗП ЙЪ БУПЧ ГБТУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ Й ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ нЙИБЙМБ дНЙФТЙЕЧЙЮБ вПОЮ-вТХЕЧЙЮБ, ОБЪОБЮЕООПЗП мЕОЙОЩН РТЕДУЕДБФЕМЕН чЩУЫЕЗП ЧПЕООПЗП УПЧЕФБ уПЧЕФУЛПК ТЕУРХВМЙЛЙ. йОФЕТЕУОП, ЮФП ВЩЧЫЙК ЗЕОЕТБМ ТБЪЧЕДЛЙ н. д. вПОЮ-вТХЕЧЙЮ ВЩМ ВТБФПН ОБЙВПМЕЕ ДПЧЕТЕООПЗП МЕОЙОУЛПЗП «ГБТЕДЧПТГБ», ЛУФБФЙ, ПДОПЗП ЙЪ «ПФГПЧ-ПУОПЧБФЕМЕК» юл — ч. д. вПОЮ-вТХЕЧЙЮБ.

ч ФЕ ДОЙ уЙДОЕК ЪБЧЕМ ДТХЦВХ У ОЕЛЙН зТБННБФЙЛПЧЩН-юЕТОЩН (ВЩЧЫЙН ВПМШЫЕЧЙЛПН, ЛПФПТЩК РПУМЕ ТЕЧПМАГЙЙ УФБМ СТЩН ЧТБЗПН ТХЛПЧПДУФЧБ УЧПЕК РБТФЙЙ), Й чМБДЙНЙТПН пТМПЧЩН-пТМЙОУЛЙН (ФПЧБТЙЭЕН уБЧЙОЛПЧБ, ЬУЕТПН-ЪБЗПЧПТЭЙЛПН). ьФПФ пТМПЧ ВЩМ «ВЕМПЗЧБТДЕКУЛЙН» ТБЪЧЕДЮЙЛПН Й УМХЦЙМ Х ВПМШЫЕЧЙЛПЧ Ч оБТЛПНАУФЕ. йНЕООП ПО УЖБВТЙЛПЧБМ ДМС тЕКМЙ ХДПУФПЧЕТЕОЙЕ ТБВПФОЙЛБ рЕФТПЗТБДУЛПЗП юл ОБ ЙНС уЙДОЕС тЕММЙОУЛПЗП. ч ДБМШОЕКЫЕН пТМПЧ УЮЙФБМУС ПДОЙН ЙЪ ЗМБЧОЩИ БЗЕОФПЧ УБЧЙОЛПЧУЛЙИ ПТЗБОЙЪБГЙК Й ЙНЕМ УФТБООХА РБТФЙКОХА ЛМЙЮЛХ — «мАДЙ РЕТЫПК ЛМСУУЩ». хЦЕ Ч 30-Е ЗПДЩ, ВЕЦБЧ ЙЪ ууут, чМБДЙНЙТ пТМПЧ ЙЪДБУФ ОБ ъБРБДЕ ХОЙЛБМШОЩЕ ЧПУРПНЙОБОЙС П РЕТЕЦЙФПН Ч тПУУЙЙ РПД ЛТБУОПТЕЮЙЧЩНЙ ОБЪЧБОЙСНЙ — «дЧПКОПК БЗЕОФ» Й «хВЙКГЩ, ЖБМШУЙЖЙЛБФПТЩ Й РТПЧПЛБФПТЩ».

ч ЖЕЧТБМЕ 1918-ЗП МЕКФЕОБОФ тЕКМЙ (ЙМЙ, ЛБЛ ПО ЕЭЕ УЕВС ОБЪЩЧБМ, тБКММЬ) РПУЕЭБЕФ ТПДОХА пДЕУУХ Ч УПУФБЧЕ БОЗМЙКУЛПК НЙУУЙЙ РПМЛПЧОЙЛБ вПКМС. ьФБ НЙУУЙС ВЩМБ ОБРТБЧМЕОБ Ч рТЙЮЕТОПНПТШЕ (лТЩН — лХВБОШ — пДЕУУБ) У ГЕМША ПВНЕОБ ЧПЕООПРМЕООЩНЙ Й ЙИ ЬЧБЛХБГЙЙ Й РЩФБМБУШ ПЛБЪБФШ РПУТЕДОЙЮЕУЛЙЕ ХУМХЗЙ Ч НЙТОЩИ РЕТЕЗПЧПТБИ НЕЦДХ ТХНЩОУЛЙН ЛПНБОДПЧБОЙЕН Й РТЕДУФБЧЙФЕМСНЙ УПЧЕФУЛПК ЧМБУФЙ (УН. ПЮЕТЛ П нХТБЧШЕЧЕ). ч ЪБДБЮЙ НЙУУЙЙ ЧИПДЙМП ПФУМЕЦЙЧБОЙЕ РПМЙФЙЮЕУЛПК Й ЬЛПОПНЙЮЕУЛПК УЙФХБГЙЙ ОБ аЗЕ ТБЪЧБМЙЧЫЕКУС тПУУЙКУЛПК ЙНРЕТЙЙ — «ПЪОБЛПНМЕОЙЕ У ПВУФБОПЧЛПК», ЧПУУПЪДБОЙЕ ЫРЙПОУЛПК УЕФЙ, РПЙУЛ УЙМ БОФЙЗЕТНБОУЛПК ОБРТБЧМЕООПУФЙ, УРПУПВОЩИ ПФЧМЕЮШ ЮБУФШ ОЕНЕГЛЙИ ЧПКУЛ У ъБРБДОПЗП ЖТПОФБ.

рП-ЧЙДЙНПНХ, ПДОПК ЙЪ ГЕМЕК тЕКМЙ ВЩМП ЧОЕДТЕОЙЕ Ч РТБЧСЭХА «ОПЧХА ЬМЙФХ» «ЛТБУОПК пДЕУУЩ». чПЪНПЦОП, тЕКМЙ ЧУФТЕЮБМУС У «ЛТБУОЩН ДЙЛФБФПТПН» нЙИБЙМПН нХТБЧШЕЧЩН Й ОЕ ЙУЛМАЮЕОП, ЮФП УЛМПОЙМ ЕЗП Л УПФТХДОЙЮЕУФЧХ У ВТЙФБОУЛЙНЙ УРЕГУМХЦВБНЙ. чЕДШ Х нХТБЧШЕЧБ, ЛБЛ Й Х ВТЙФБОГЕЧ, ВЩМП ПФТЙГБФЕМШОПЕ ПФОПЫЕОЙЕ Л «ЪБНЙТЕОЙА У ОЕНГБНЙ». л ФПНХ ЦЕ ПЮЕОШ УЛПТП, НЕУСГБ ЮЕТЕЪ ФТЙ, нХТБЧШЕЧ РТПЧПЪЗМБУЙМ «ЧПКОХ РТПФЙЧ ОЕНГБ».

нПЦОП РТЕДРПМПЦЙФШ, ЮФП ЛПОФБЛФЩ тЕКМЙ ОЕ ПЗТБОЙЮЙМЙУШ ФПМШЛП нХТБЧШЕЧЩН. оЕ ЙУЛМАЮЕОП, ЮФП Ч УЖЕТХ ЕЗП «ЙОФЕТЕУПЧ» ФПЗДБ РПРБМЙ Й мБЪБТЕЧ, Й вМАНЛЙО, Й чЙООЙГЛЙК-сРПОЮЙЛ. еУФЕУФЧЕООП, РПУЕФЙМ тЕКМЙ Й УЧПА РТЕУФБТЕМХА НБФШ уПЖША тХВЙОПЧОХ тПЪЕОВМАН, ЛПФПТБС УДБЧБМБ УЧПК ПУПВОСЛ ОБ ХМЙГЕ фТПЙГЛПК РПД БОЗМЙКУЛПЕ ЛПОУХМШУФЧП.

ч НБЕ 1918 ЗПДБ РПД ЧЙДПН УЕТВУЛПЗП ПЖЙГЕТБ тЕКМЙ РЕТЕЧПЪЙФ У «ВЕМПЗП» НСФЕЦОПЗП дПОБ Ч ЪБРПМСТОЩК нХТНБОУЛ бМЕЛУБОДТБ лЕТЕОУЛПЗП, УРБУБС «МАВЙНГБ ТЕЧПМАГЙЙ» ПФ ОЕНЙОХЕНПК ТБУРТБЧЩ ПФ ТХЛ ЛБЛ «ЛТБУОЩИ», ФБЛ Й «ВЕМЩИ». й лЕТЕОУЛЙК Ч ПЮЕТЕДОПК ТБЪ «ЧЩЛТХФЙФУС», ХЕИБЧ ЙЪ нХТНБОУЛБ ОБ БОЗМЙКУЛПН ЬУНЙОГЕ РПДБМШЫЕ ПФ ХЦБУБ ЗТБЦДБОУЛПК.

оЕЛПФПТПЕ ЧТЕНС Ч 1918 ЗПДХ тЕКМЙ РТПЦЙМ Ч ЪБИПМХУФОПК чПМПЗДЕ, ТБВПФБС Ч ВТЙФБОУЛПН ЧЙГЕ-ЛПОУХМШУФЧЕ РПД ЖБНЙМЙЕК зЙММЕУРЙ. еУФШ УЧЕДЕОЙС, ЮФП Ч ЬФПН ЗПТПДЕ ПО ЗПФПЧЙМ ЧПУУФБОЙЕ РТПФЙЧ ВПМШЫЕЧЙЛПЧ У РПНПЭША РПДРПМШОПК ЬУЕТПЧУЛПК ПТЗБОЙЪБГЙЙ.

п ТПЦДЕОЙЙ УХРЕТЫРЙПОБ ЙНЕАФУС НОПЦЕУФЧП ЧЕТУЙК. пДОБ ЙЪ ОЙИ: уЙДОЕК тЕКМЙ Ч ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФЙ ВЩМ ъЙЗНХОДПН ЙМЙ уЕНЕОПН тПЪЕОВМАНПН, ТПДЙЧЫЙНУС Ч 1874 ЗПДХ Ч УЕНШЕ ЪБЦЙФПЮОПЗП ЕЧТЕС ОБ ФЕТТЙФПТЙЙ «ТХУУЛПК рПМШЫЙ». еДЙОУФЧЕООЩК УЩО Ч УЕНШЕ, ПО РПТЧБМ УП УЧПЙНЙ ТПДЙФЕМСНЙ Й 1893 ЗПДХ ЬНЙЗТЙТПЧБМ Ч мПОДПО. фБН ПО УФБМ ВМЙУФБФЕМШОЩН БЧБОФАТЙУФПН, УБНПХЧЕТЕООЩН Й ВЕУУФТБЫОЩН, УЧПВПДОП ЧМБДЕАЭЙН ЫЕУФША СЪЩЛБНЙ.

пДОБЛП БТИЙЧЩ лзв ЧПУУФБОБЧМЙЧБАФ ЙУФЙОХ: уЙДОЕК (уЕНЕО) ТПДЙМУС Ч пДЕУУЕ Ч НБТФЕ 1874 ЗПДБ. еЗП ПФЕГ-ЕЧТЕК НБЛМЕТ нБТЛ тПЪЕОВМАН, НБФШ — ХТПЦДЕООБС нБУУЙОП.

еУФШ ПФТЩЧПЮОЩЕ УЧЕДЕОШС П ФПН, ЮФП УЕНШС тПЪЕОВМАН ФПЗДБ ЦЙМБ ОБ бМЕЛУБОДТПЧУЛПН РТПУРЕЛФЕ, Ч ГЕОФТЕ ЗПТПДБ, ЮФП НБФШ ЮЕТЕЪ ОЕУЛПМШЛП МЕФ РПУМЕ ТПЦДЕОЙС уЕНЕОБ ТБЪПЫМБУШ У ПФГПН, Б ПФЮЙН ПУЛПТВМСМ Й ЙЪВЙЧБМ НБМЕОШЛПЗП уЕНЕОБ. пДЕУУЛЙК ЙУУМЕДПЧБФЕМШ жЕМЙЛУ ъЙОШЛП УЮЙФБЕФ, ЮФП уЕНЕО ЪБЛПОЮЙМ 3-А ПДЕУУЛХА ЗЙНОБЪЙА Й РТПХЮЙМУС ОЕУЛПМШЛП УЕНЕУФТПЧ ОБ ЖЙЪЙЛП-НБФЕНБФЙЮЕУЛПН ЖБЛХМШФЕФЕ оПЧПТПУУЙКУЛПЗП ХОЙЧЕТУЙФЕФБ. оП Ч 70-И ЗПДБИ ВЩМБ РХЭЕОБ Ч ПВПТПФ ДТХЗБС, ДБМЕЛБС ПФ РТБЧДЩ ЧЕТУЙС, ЮФП ПФЕГ тЕКМЙ ВЩМ «ЙТМБОДУЛЙК ЛБРЙФБО», НБФШ — «ТХУУЛБС». рПУМЕ ТБЪТЩЧБ У УЕНШЕК уЕНЕО ХЕЪЦБЕФ Ч зЕТНБОЙА, ЗДЕ ХЮЙФУС ОБ ЖЙМПУПЖУЛПН ЖБЛХМШФЕФЕ ХОЙЧЕТУЙФЕФБ Ч зЕК-ДЕМШВЕТЗЕ, Б ХЦ ЪБФЕН РЕТЕВЙТБЕФУС Ч бОЗМЙА. оБ ВЕТЕЗБИ «ФХНБООПЗП бМШВЙПОБ» ПО ЦЕОЙФУС ОБ ЙТМБОДЛЕ тЕКМЙ-лЕММЕЗТЬО Й РТЙОЙНБЕФ ЕЕ ДЕЧЙЮША ЖБНЙМЙА. (чПФ ПФЛХДБ ЧЕТУЙС ЙТМБОДУЛПЗП РТПЙУИПЦДЕОЙС УХРЕТБЗЕОФБ.)

оПЧПЙУРЕЮЕООЩК уЙДОЕК тЕКМЙ РТЙОСМ ЛБФПМЙЮЕУФЧП, ДПВЙМУС БОЗМЙКУЛПЗП ЗТБЦДБОУФЧБ Й ПЛПОЮЙМ ХОЙЧЕТУЙФЕФ Ч мПОДПОЕ РП УРЕГЙБМШОПУФЙ «ИЙНЙС». оЕЛПФПТЩЕ ВЙПЗТБЖЩ тЕКМЙ, ДБ Й УБН УХРЕТБЗЕОФ, ТБУУЛБЪЩЧБМЙ ПВ ХЮЕВЕ Ч РТЕУФЙЦОПН пЛУЖПТДУЛПН ХОЙЧЕТУЙФЕФЕ, ОП НЩ РПЪЧПМЙН УЕВЕ Ч ЬФПН ХУПНОЙФШУС. уЙДОЕК-уЕНЕО ВЩМ ВЕДОЩН ЙОПУФТБОГЕН ЕЧТЕКУЛПЗП РТПЙУИПЦДЕОЙС Й ОЕ ЙНЕМ УТЕДУФЧ Й УЧСЪЕК, ЮФПВЩ ХЮЙФШУС Ч пЛУЖПТДЕ.

ч 1897 ЗПДХ УПУФПСМБУШ ЕЗП РЕТЧБС ЬЛУРЕДЙГЙС ЛБЛ ОБЮЙОБАЭЕЗП ТБЪЧЕДЮЙЛБ Ч ДЕВТЙ бНБЪПОЛЙ. й ИПФС ПЖЙГЙБМШОП ЕЗП ТПМШ ЬЛУРЕДЙГЙПООПЗП РПЧБТБ ВЩМБ ВБОБМШОПК, ФБН ПО ОБЮБМ РПУФЙЗБФШ БЪЩ ЙУЛХУУФЧБ ЫРЙПОБЦБ РПД ОБЮБМПН ЮМЕОБ ЬЛУРЕДЙГЙЙ, НБКПТБ БОЗМЙКУЛПК УРЕГУМХЦВЩ жТЕЪЕТДЦЙМБ. оЕЛПФПТЩЕ ЙУУМЕДПЧБФЕМЙ УЮЙФБАФ, ЮФП тЕКМЙ ЪБЛПОЮЙМ дЕЧПОЫЙТУЛХА ЫРЙПОУЛХА ЫЛПМХ.

ч ОБЮБМЕ XX ЧЕЛБ ПО РПСЧМСЕФУС Ч УФТБФЕЗЙЮЕУЛПН, ОЕЖФСОПН ТБКПОЕ вБЛХ У ОЕРПОСФОПК НЙУУЙЕК — ФП МЙ ТБЪЧЕДЮЙЛБ, ФП МЙ ЙУУМЕДПЧБФЕМС ОЕЖФСОЩИ ЪБМЕЦЕК. б ОБЛБОХОЕ тХУУЛП-СРПОУЛПК ЧПКОЩ ПО ХЦЕ ДЕКУФЧХЕФ Ч рПТФ-бТФХТЕ, ЗДЕ ОБИПДЙМБУШ ТХУУЛБС ЧПЕООП-НПТУЛБС ВБЪБ. рПД ЧЙДПН ЛТХРОПЗП МЕУПФПТЗПЧГБ тЕКМЙ ХДБЕФУС РТПОЙЛОХФШ Ч ЧЩУЫЕЕ ТХУУЛПЕ ЧПЕООПЕ ПВЭЕУФЧП рПТФ-бТФХТБ Й ЧЩЛТБУФШ РМБОЩ ЧПЕООЩИ ХЛТЕРМЕОЙК Й ЫЙЖТЩ, ЮФПВЩ РТПДБФШ ЙИ СРПОУЛПНХ ЛПНБОДПЧБОЙА ЪБ ВПМШЫЙЕ ДЕОШЗЙ.

ч 1912–1914 ЗПДБИ тЕКМЙ РПМХЮБЕФ ДПУФХР Л ЧПЕООЩН ФБКОБН тПУУЙЙ. пО УМХЦЙФ Ч рЕФЕТВХТЗЕ, Ч ЧПЕООП-НПТУЛПН ЛПОГЕТОЕ «нБОДТПЮПЧЙЮ Й ыХВБТУЛЙК» — «нБОДТП». тЕКМЙ УЧСЪБМ ТХУУЛХА ЖЙТНХ У ОЕНЕГЛЙНЙ ЧЕТЖСНЙ, ОБ ЛПФПТЩИ УФТПЙМЙУШ ЛТЕКУЕТБ ДМС ТХУУЛПЗП ЖМПФБ. чУЕ УЧЕДЕОЙС П ТХУУЛП-ЗЕТНБОУЛЙИ ФПТЗПЧЩИ ПФОПЫЕОЙСИ, П ОПЧЩИ ЧЙДБИ ТПУУЙКУЛПЗП ЧППТХЦЕОЙС тЕКМЙ ПФРТБЧМСМ Ч мПОДПО. фПЗДБ ПО РПЪОБЛПНЙМУС У тБУРХФЙОЩН, уХЧБТЙОЩН Й ъБИБТПЧЩН — ЧМБДЕМШГЕН ЛТХРОПК ПТХЦЕКОПК ВТЙФБОУЛПК ЖЙТНЩ. ч ЗПДЩ ЧПКОЩ тЕКМЙ ЧЩУФХРБЕФ РПУТЕДОЙЛПН Ч ЧПРТПУБИ РПУФБЧЛЙ Ч тПУУЙА БОЗМЙКУЛПЗП ЧПЕООПЗП УОБТСЦЕОЙС.

ч 1914 ЗПДХ УХРЕТБЗЕОФ ПВЯСЧМСЕФУС Ч сРПОЙЙ ЛБЛ РТЕДУФБЧЙФЕМШ «тПУУЙКУЛП-бЪЙБФУЛПЗП ВБОЛБ» Й ЛБЛ БЗЕОФ БОЗМЙКУЛПК уйу РПД ОПНЕТПН уф-1.

ч 1916 ЗПДХ ПО, СЛПВЩ ЮЕТЕЪ ыЧЕКГБТЙА, ВЩМ ЪБВТПЫЕО Ч зЕТНБОЙА, ЗДЕ РПИЙФЙМ ЧПЕООП-НПТУЛЙЕ ЛПДЩ. ч ФП ЦЕ ЧТЕНС УХЭЕУФЧХЕФ ЧЕТУЙС, ЮФП тЕКМЙ ЧП ЧТЕНС ЧПКОЩ ОБИПДЙМУС Ч чБТЫБЧЕ,Ч ЗПУФЙОЙГЕ «вТЙУФПМШ», ЗДЕ ТБЪЧЕТОХМ РПДРПМШОЩК ЫФБВ БЗЕОФХТЩ БОЗМЙКУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ Ч ПЛЛХРЙТПЧБООПК ОЕНГБНЙ рПМШЫЕ.

бОЗМЙКУЛЙК ДЙРМПНБФ мПЛЛБТФ РЙУБМ, ЮФП Ч ИБТБЛФЕТЕ тЕКМЙ УПЮЕФБМЙУШ «БТФЙУФЙЮЕУЛЙК ФЕНРЕТБНЕОФ ЕЧТЕС У ВЕЪХНОПК УНЕМПУФША ЙТМБОДГБ, ЛПФПТПНХ УБН ЮЕТФ ОЕ УФТБЫЕО», ЮФП тЕКМЙ ОБДЕМЕО «ДШСЧПМШУЛПК ЙТМБОДУЛПК УНЕМПУФША» Й «ВЩМ УДЕМБО ЙЪ ФПК НХЛЙ, ЛПФПТХА НПМПМЙ НЕМШОЙГЩ ЧТЕНЕО оБРПМЕПОБ». мПЛЛБТФ ПЫЙВБМУС, ОЙ ПДОПК ЛБРМЙ ЙТМБОДУЛПК ЛТПЧЙ ОЕ ФЕЛМП Ч ЦЙМБИ уЙДОЕС тЕКМЙ, Б ЧПФ РЕТЕД оБРПМЕПОПН ПО, ДЕКУФЧЙФЕМШОП, РТЕЛМПОСМУС. пО РЙУБМ: ЕУМЙ МЕКФЕОБОФ-ЛПТУЙЛБОЕГ УХНЕМ ХОЙЮФПЦЙФШ УМЕДЩ жТБОГХЪУЛПК ТЕЧПМАГЙЙ, ФП Й ВТЙФБОУЛЙК БЗЕОФ тЕКМЙ «У ФБЛЙНЙ ЧПЪНПЦОПУФСНЙ, ЛБЛЙНЙ ПО ТБУРПМБЗБЕФ, УХНЕЕФ ПЛБЪБФШУС ИПЪСЙОПН нПУЛЧЩ». рПЪЦЕ, РПУМЕ РТПЧБМБ «ЪБЗПЧПТБ РПУМПЧ», тЕКМЙ ЗПЧПТЙМ: «с ВЩМ Ч НЙММЙНЕФТЕ ПФ ФПЗП, ЮФПВЩ УФБФШ ЧМБУФЕМЙОПН тПУУЙЙ.

пЛБЪБЧЫЙУШ Ч нПУЛЧЕ У ЮЕЛЙУФУЛЙН НБОДБФПН (Й ПДОПЧТЕНЕООП У ДПЛХНЕОФБНЙ ТБВПФОЙЛБ ХЗПМПЧОПЗП ТПЪЩУЛБ лПОУФБОФЙОПЧБ), тЕКМЙ-тЕММЙОУЛЙК РТПОЙЛБЕФ ДБЦЕ ОБ ВПМШЫЕЧЙУФУЛЙК пМЙНР — Ч лТЕНМШ. рП ОЕРТПЧЕТЕООЩН ДБООЩН, ПО ЙНЕМ ФБКОХА ЧУФТЕЮХ У мЕОЙОЩН, РЕТЕДБЧ ЕНХ РЙУШНП ПФ РТЕНШЕТБ бОЗМЙЙ мМПКДБ-дЦПТДЦБ.

уХЭЕУФЧХАФ РТЕДРПМПЦЕОЙС, ЮФП ЧЕЪДЕУХЭЙК тЕКМЙ ЖЙОБОУЙТПЧБМ ДБЦЕ рБФТЙБТИБ чУЕС тХУЙ фЙИПОБ, РТЕДПУФБЧЙЧ ЕНХ 5 НЙММЙПОПЧ ТХВМЕК «ОБ ЪБЭЙФХ РТБЧПУМБЧЙС».

ч ИПДЕ «ЪБЗПЧПТБ РПУМПЧ», ЙМЙ ЛБЛ ПО ЕЭЕ ОБЪЩЧБМУС «ЪБЗПЧПТБ ФТЕИ РПУМПЧ» (Л БОЗМЙКУЛПНХ ДЙРМПНБФХ ЮЕЛЙУФЩ РТЙУФЕЗОХМЙ ЖТБОГХЪУЛЙИ Й БНЕТЙЛБОУЛЙИ ДЙРМПНБФПЧ), РМБОЙТПЧБМУС БТЕУФ мЕОЙОБ Й фТПГЛПЗП Й ЧЩУЩМЛБ ЙИ Ч бТИБОЗЕМШУЛ ОБ ВТЙФБОУЛЙЕ ЧПЕООЩЕ ЛПТБВМЙ.

ч ЪБЗПЧПТЕ ХЮБУФЧПЧБМ НПТУЛПК БФФБЫЕ БОЗМЙКУЛПЗП РПУПМШУФЧБ Ч рЕФТПЗТБДЕ, ТБЪЧЕДЮЙЛ жТЕОУЙУ бММЕО лТПНЙ. пО-ФП РЕТЧЩН Й ЧЩЫЕМ ОБ ОЕУЛПМШЛЙИ ЛПНБОДЙТПЧ МБФЩЫУЛЙИ ЮБУФЕК (ЮФП ВЩМЙ ТБУЛЧБТФЙТПЧБОЩ Ч рЕФТПЗТБДЕ), ЛПФПТЩЕ ОЕ УЛТЩЧБМЙ УЧПЕЗП ПФТЙГБФЕМШОПЗП ПФОПЫЕОЙС Л УПЧЕФУЛПК ЧМБУФЙ. й Х ОЙИ ВЩМЙ ЧУЕ ЧПЪНПЦОПУФЙ ПФЛТЩФП ЛТЙФЙЛПЧБФШ ЧМБУФШ... ЧЕДШ ПОЙ ВЩМЙ БЗЕОФБНЙ юл, Й ЙИ РПУМБМ Ч рЕФТПЗТБД жЕМЙЛУ дЪЕТЦЙОУЛЙК У ГЕМША РТПЧПЛБГЙК Й «ТБЪПВМБЮЕОЙС ЛПОФТТЕЧПМАГЙЙ» Ч рЙФЕТЕ.

мБФЩЫЙ ВЩМЙ ПЪОБЛПНМЕОЩ МЕКФЕОБОФПН лТПНЙ У РМБОПН ЪБЗПЧПТБ Й РП ЕЗП ТЕЫЕОЙА ВЩМЙ ПФПУМБОЩ Ч нПУЛЧХ ЗПФПЧЙФШ БТЕУФ УПЧЕФУЛПЗП РТБЧЙФЕМШУФЧБ. юЕЛЙУФЩ РПДЛМАЮЙМЙ Л «ЙЗТЕ» Й ЛПНБОДЙТБ 1-ЗП ДЙЧЙЪЙПОБ МБФЩЫУЛЙИ УФТЕМЛПЧ ь. вЕТЪЙОС, ТХЛПЧПДЙЧЫЕЗП ПИТБОПК лТЕНМС Й ЮМЕОПЧ УПЧЕФУЛПЗП РТБЧЙФЕМШУФЧБ. вЕТЪЙОШ ТБЪЩЗТБМ РЕТЕД БОЗМЙЮБОБНЙ ХВЕЦДЕООПЗП ЪБЗПЧПТЭЙЛБ, ЗПФПЧПЗП ОБ «ЙУФПТЙЮЕУЛЙК РПУФХРПЛ», ТБДЙ ОЕЪБЧЙУЙНПУФЙ «МАВЙНПК мБФЧЙЙ», ОЕЪБЧЙУЙНПУФЙ, ЛПФПТХА НПЦОП ВЩМП ПВТЕУФЙ, РП УМПЧБН БОЗМЙЮБО, ФПМШЛП РТЙ РПДДЕТЦЛЕ бОЗМЙЙ, РПУМЕ ТБЪЗТПНБ зЕТНБОЙЙ.

зМБЧБ БОЗМЙКУЛПК ДЙРМПНБФЙЮЕУЛПК НЙУУЙЙ Ч тПУУЙЙ мПЛЛБТФ ТЕЫБЕФ РПТХЮЙФШ ПВЭЕЕ ТХЛПЧПДУФЧП ЪБЗПЧПТПН уЙДОЕА тЕКМЙ, ОЕ ДПЗБДЩЧБСУШ, ЮФП ПВЭБС ЛБОЧБ ЪБЗПЧПТБ Й РТЕДМПЦЕОЙЕ РПДОСФШ ОБ ЧПУУФБОЙЕ МБФЩЫУЛЙЕ РПМЛЙ ВЩМЙ ТБЪТБВПФБОЩ Ч ОЕДТБИ юл Й ЧОЕДТЕОЩ Ч УПЪОБОЙЕ БОЗМЙЮБО ЮЕТЕЪ МБФЩЫЕК-ЮЕЛЙУФПЧ...

тЕКМЙ РТЙЧОЕУ Ч РМБО ЪБЗПЧПТБ НОПЗП УЧПЕЗП. пО РТЕДМБЗБЕФ БТЕУФПЧБФШ ВПМШЫЕЧЙУФУЛЙИ МЙДЕТПЧ 28 БЧЗХУФБ 1918 ЗПДБ, ЧП ЧТЕНС ЪБУЕДБОЙС уПЧЕФБ ОБТПДОЩИ ЛПНЙУУБТПЧ. ч РМБО тЕКМЙ ЧИПДЙМ ОЕНЕДМЕООЩК ЪБИЧБФ зПУХДБТУФЧЕООПЗП ВБОЛБ, гЕОФТБМШОПЗП ФЕМЕЗТБЖБ Й ФЕМЕЖПОБ Й ДТХЗЙИ ЧБЦОЕКЫЙИ ХЮТЕЦДЕОЙК. чЩДБЧ вЕТЪЙОА ОБ «ТБУИПДЩ» РП ЪБЗПЧПТХ 1 НЙММЙПО 200 ФЩУСЮ ТХВМЕК, тЕКМЙ, Ч УМХЮБЕ ХУРЕИБ, ПВЕЭБМ ЕНХ ОЕУЛПМШЛП НЙММЙПОПЧ.

вЕТЪЙОШ, РПМХЮБС ДЕОШЗЙ, ФХФ ЦЕ ПФОПУЙМ ЙИ Ч юл ЧНЕУФЕ У РПДТПВОЕКЫЙНЙ ДПЛМБДБНЙ П ЧУФТЕЮБИ У тЕКМЙ. лТПНЕ ЮЕЛЙУФПЧ-МБФЩЫЕК, Ч «ЗОЕЪДЕ» ЪБЗПЧПТБ ПЛБЪБМУС ЦХТОБМЙУФ ЖТБОГХЪУЛПК НЙУУЙЙ, ЮФП ФБКОП УПЮХЧУФЧПЧБМ ВПМШЫЕЧЙЛБН Й, ЧПЪНПЦОП, ТБВПФБМ ОБ юл — тЕОЕ нБТЫБО.

25 БЧЗХУФБ Ч нПУЛЧЕ РТПЫМБ ФБКОБС ЧУФТЕЮБ ДЙРМПНБФПЧ, ОБ ЛПФПТПК ТБУУНБФТЙЧБМУС ЧПРТПУ ЛППТДЙОБГЙЙ ЫРЙПОУЛПК ДЕСФЕМШОПУФЙ. тХЛПЧПДЙФЕМСНЙ ЫРЙПОУЛПК УЕФЙ УФБМЙ: ПФ чЕМЙЛПВТЙФБОЙЙ — у. тЕКМЙ, ПФ жТБОГЙЙ — б. ДЕ чЕТФЙНБО, ПФ уыб — л. вМАНЕОФБМШ-лБМБНБФЙБОП.

юЕТЕЪ ОЕУЛПМШЛП ДОЕК вЕТЪЙОШ Й тЕКМЙ ОБРТБЧЙМЙУШ Ч рЕФТПЗТБД, ЮФПВЩ РПДОСФШ НЕУФОЩЕ МБФЩЫУЛЙЕ РПМЛЙ Й УЧСЪБФШ ЙИ ДЕСФЕМШОПУФШ У НПУЛПЧУЛЙНЙ ЪБЗПЧПТЭЙЛБНЙ. мБФЩЫУЛЙЕ РПМЛЙ, РП ЪБЧЕТЕОЙА вЕТЪЙОС, ЦДБМЙ ФПМШЛП РТЙЛБЪБ ОБ ЧЩУФХРМЕОЙЕ РТПФЙЧ ВПМШЫЕЧЙЛПЧ.

ч УБНЩК ТБЪЗБТ РПДЗПФПЧЛЙ ЧПУУФБОЙС Ч нПУЛЧЕ Й рЕФТПЗТБДЕ, 30 БЧЗХУФБ 1918 ЗПДБ, ЛБЛ ЗТПН УТЕДЙ СУОПЗП ОЕВБ, РТПЪЧХЮБМЙ УППВЭЕОЙС ПВ ХВЙКУФЧЕ ЗМБЧЩ рЕФТПЗТБДУЛПК юл «ФПЧБТЙЭБ» н. хТЙГЛПЗП Й П РПЛХЫЕОЙЙ ЬУЕТЛЙ лБР-МБО ОБ ЧПЦДС мЕОЙОБ.

рТБЧДБ П ФПН, ЛФП УФПСМ ЪБ ЬФЙНЙ РПЛХЫЕОЙСНЙ, Й РП УЕК ДЕОШ РПЛТЩФБ НТБЛПН ФБКОЩ. п ФПН, ЮФП жБОС лБРМБО, УЛПТЕЕ ЧУЕЗП, ОЕ УФТЕМСМБ Ч мЕОЙОБ, ОБРЙУБОП ХЦЕ НОПЦЕУФЧП УФБФЕК, Б ЧПРТПУПЧ ПУФБЕФУС ВПМШЫЕ, ЮЕН ПФЧЕФПЧ. еУФШ ДБЦЕ ЧЕТУЙС П ФПН, ЮФП РПЛХЫЕОЙЕ ОБ мЕОЙОБ ПТЗБОЙЪПЧБМЙ ЗМБЧБ чгйл с. уЧЕТДМПЧ Й ж. дЪЕТЦЙОУЛЙК, ЮФПВЩ РЕТЕИЧБФЙФШ ЧМБУФШ. оП, УЛПТЕЕ ЧУЕЗП, ЬФП ЗТПНЛПЕ РПЛХЫЕОЙЕ ОХЦОП ВЩМП ДМС ФПЗП, ЮФПВЩ ТБЪЧСЪБФШ «ЛТБУОЩК ФЕТТПТ» Й «РПД ЫХНПЛ» БТЕУФПЧБФШ ЙОПУФТБООЩИ ДЙРМПНБФПЧ Й МЙДЕТПЧ ЛПОЛХТЙТХАЭЙИ РБТФЙК.

31 БЧЗХУФБ ЮЕЛЙУФЩ ПГЕРЙМЙ ЪДБОЙЕ БОЗМЙКУЛПЗП РПУПМШУФЧБ Ч рЕФТПЗТБДЕ. оП БОЗМЙЮБОЕ ОЕ ДХНБМЙ УДБЧБФШУС Й ПФЛТЩМЙ ПЗПОШ. ч РЕТЕУФТЕМЛЕ РПЗЙВ БФФБЫЕ лТПНЙ, Б РПУПМШУФЧП ВЩМП ЧЪСФП ЫФХТНПН Й РПДЧЕТЗОХФП ТБЪЗТПНХ.

ч нПУЛЧЕ ДЙРМПНБФ мПЛЛБТФ, ЕЗП РПНПЭОЙГБ Й МАВПЧОЙГБ нБТЙС (нХТБ) вЕОЛЕОДПТЖ (П ОЕК РЙЫЕФ о. вЕТВЕТПЧБ Ч ТПНБОЕ «цЕМЕЪОБС ЦЕОЭЙОБ»), Б ФБЛЦЕ ТЕЪЙДЕОФ ТБЪЧЕДЛЙ вПКУ ВЩМЙ БТЕУФПЧБОЩ Й ПФРТБЧМЕОЩ Ч юл. мПЛЛБТФХ, ЮЕЛЙУФЩ РЩФБМЙУШ «РТЙЫЙФШ» ПТЗБОЙЪБГЙА РПЛХЫЕОЙС ОБ мЕОЙОБ. оП ОЙЛБЛЙИ ЛПНРТПНЕФЙТХАЭЙИ ДПЛБЪБФЕМШУФЧ ХЮБУФЙС мПЛЛБТФБ Ч ЪБЗПЧПТЕ Й Ч ПТЗБОЙЪБГЙЙ ФЕТТПТБ РТПФЙЧ «ЧПЦДЕК» ОЙ ЧП ЧТЕНС ПВЩУЛБ, ОЙ ЧП ЧТЕНС ДПРТПУБ ОЕ ВЩМП ДПВЩФП, Й ДЙРМПНБФПЧ РТЙЫМПУШ ПФРХУФЙФШ. мПЛЛБТФ ЧЩЕИБМ Ч ПЛФСВТЕ 1918 ЗПДБ ОБ ТПДЙОХ.

йОФЕТЕУОП, ЮФП ЮЕЛЙУФЩ УБНЙ РПДФБМЛЙЧБМЙ ЪБЗПЧПТЭЙЛПЧ Л УПЧЕТЫЕОЙА ФЕТТПТЙУФЙЮЕУЛЙИ БЛФПЧ. фБЛ, вЕТЪЙОШ РТЕДМБЗБМ тЕКМЙ ПТЗБОЙЪПЧБФШ РПИЙЭЕОЙЕ мЕОЙОБ Й фТПГЛПЗП, ЮФП УПЪДБУФ РБОЙЛХ Й ЙУЛМАЮЙФ ЧПЪНПЦОПУФШ ПУЧПВПЦДЕОЙС ЬФЙИ РПРХМСТОЩИ МЙДЕТПЧ. тЕКМЙ ЦЕ ПФЗПЧБТЙЧБМ ЪБЗПЧПТЭЙЛПЧ ПФ ФБЛПЗП ЫБЗБ, РТЕДМБЗБС УДЕМБФШ ЬФЙИ РПМЙФЙЛПЧ ОЕ НХЮЕОЙЛБНЙ, «Б РПУНЕЫЙЭЕН ЧУЕЗП НЙТБ». й ДМС ЬФПЗП РТЕДМБЗБМ ВЕЪ ЫФБОПЧ РТПЧЕУФЙ ЙИ РП ХМЙГБН нПУЛЧЩ!

ч ЛПОГЕ ОПСВТС 1918-ЗП УПУФПСМУС УХДЕВОЩК РТПГЕУУ РП ДЕМХ мПЛЛБТФБ, РТЙЮЕН Ч ЮЙУМЕ 24 ПВЧЙОСЕНЩИ тЕКМЙ Й мПЛЛБТФБ УХДЙМЙ ЪБПЮОП. пВБ ВЩМЙ РТЙЗПЧПТЕОЩ Л ТБУУФТЕМХ, ЛПФПТЩК ЙН ЗТПЪЙМ «РТЙ РЕТЧПН ЦЕ ПВОБТХЦЕОЙЙ ЙИ Ч РТЕДЕМБИ ФЕТТЙФПТЙЙ тПУУЙЙ». фЕН ЧТЕНЕОЕН Ч бОЗМЙЙ ЪБ РТПЧЕДЕООЩЕ ПРЕТБГЙЙ Ч тПУУЙЙ тЕКМЙ ХДПУФПЙМУС ПТДЕОБ «чПЕООЩК лТЕУФ».

рПВЩЧ Ч рЕФТПЗТБДЕ ДЕУСФШ ДОЕК, тЕКМЙ НПМОЙЕОПУОП ХУФТЕНМСЕФУС Ч нПУЛЧХ.

оБ УФБОГЙЙ лМЙО, ЧП ЧТЕНС РХФЕЫЕУФЧЙС ЙЪ рЕФЕТВХТЗБ Ч нПУЛЧХ, тЕКМЙ РПЛХРБЕФ ЗБЪЕФХ Й ХЪОБЕФ ЙЪ ОЕЕ, ЮФП ЧЩУФХРМЕОЙЕ МЕЧЩИ ЬУЕТПЧ Ч нПУЛЧЕ ТБЪЗТПНМЕОП Й ТБЪПВМБЮЕО «ЪБЗПЧПТ РПУМПЧ». чУЛПТЕ РПУМЕ ЬФПЗП, РЕТЕПДЕЧЫЙУШ УЧСЭЕООЙЛПН, тЕКМЙ ВЕЦЙФ Ч ПЛЛХРЙТПЧБООХА ОЕНГБНЙ тЙЗХ, Б ПФФХДБ РП ЖБМШЫЙЧПНХ ОЕНЕГЛПНХ РБУРПТФХ ПФВЩЧБЕФ Ч зПММБОДЙА Й ДБМЕЕ — Ч бОЗМЙА.

йЪ УЧПЕЗП РТЕВЩЧБОЙС Ч уПЧЕФУЛПК тПУУЙЙ УХРЕТБЗЕОФ ЧЩОЕУ МАФХА ОЕОБЧЙУФШ Л ОПЧПНХ УФТПА. пО РЙУБМ, ЮФП ВПМШЫЕЧЙЛЙ — «ТБЛПЧБС ПРХИПМШ, РПТБЦБАЭБС ПУОПЧЩ ГЙЧЙМЙЪБГЙЙ», «БТИЙЧТБЗЙ ЮЕМПЧЕЮЕУЛПК ТБУЩ», «УЙМЩ БОФЙИТЙУФБ»... «мАВПК ГЕОПК ЬФБ НЕТЪПУФШ, ОБТПДЙЧЫБСУС Ч тПУУЙЙ, ДПМЦОБ ВЩФШ ХОЙЮФПЦЕОБ... нЙТ У зЕТНБОЙЕК, НЙТ У ЛЕН ХЗПДОП. уХЭЕУФЧХЕФ МЙЫШ ПДЙО ЧТБЗ. юЕМПЧЕЮЕУФЧП ДПМЦОП ПВЯЕДЙОЙФШУС РТПФЙЧ ЬФПЗП РПМОПЮОПЗП ХЦБУБ».

«ъБЗПЧПТ РПУМПЧ» ОЕ ХДБМУС, ОП УПУМХЦЙМ УПЧЕФУЛПК ЧМБУФЙ ИПТПЫХА УМХЦВХ. пО ПРТБЧДЩЧБМ ТБЪЧЕТФЩЧБОЙЕ «ЛТБУОПЗП ФЕТТПТБ» Й ФТЕФЙТПЧБОЙЕ ЪБТХВЕЦОЩИ РПУМПЧ. чПЪНПЦОП, ЧНЕУФЕ У «НСФЕЦПН МЕЧЩИ ЬУЕТПЧ» ПО ВЩМ ЮБУФША ВПМШЫПК «ЙОФЕТНЕДЙЙ» юл, П ЛПФПТПК ТБУУЛБЪЩЧБЕФУС Ч ПЮЕТЛЕ П вМАНЛЙОЕ.

рТПВЩЧ Ч бОЗМЙЙ ЧУЕЗП РПМФПТБ НЕУСГБ, уЙДОЕК тЕКМЙ УОПЧБ ПФВЩЧБЕФ Ч ПИЧБЮЕООХА ЗТБЦДБОУЛПК ЧПКОПК тПУУЙА. ч ДЕЛБВТЕ 1918 ЗПДБ ЕЗП Й ЧПЕООЩИ РТЕДУФБЧЙФЕМЕК бОЗМЙЙ Й жТБОГЙЙ ЧУФТЕЮБАФ Ч еЛБФЕТЙОПДБТЕ ПЖЙГЕТЩ чППТХЦЕООЩИ УЙМ аЗБ тПУУЙЙ — «ДПВТПЧПМШГЩ». тЕКМЙ ХЮБУФЧХЕФ Ч ПВУХЦДЕОЙЙ ЧПРТПУБ П ВХДХЭЕН «РПУФЙНРЕТУЛПЗП РТПУФТБОУФЧБ». рПЪЦЕ ПО РПВЩЧБМ Ч лТЩНХ Й ОБ дПОХ.

ч ЖЕЧТБМЕ — НБТФЕ 1919 ЗПДБ УХРЕТБЗЕОФ ПЛБЪЩЧБЕФУС Ч «ЖТБОГХЪУЛП-ВЕМПЗЧБТДЕКУЛПК» пДЕУУЕ, ЗДЕ РТПЧПДЙМЙУШ ФБКОЩЕ Й ЧБЦОЩЕ ДМС хЛТБЙОЩ РЕТЕЗПЧПТЩ НЕЦДХ БЗЕОФБНЙ рЕФМАТЩ Й ЖТБОГХЪУЛЙН ЛПНБОДПЧБОЙЕН П ЧПЪНПЦОПН УПАЪЕ жТБОГЙЙ У хот. фПЗДБ ТБЪЧЕДЮЙЛ ЗПЧПТЙФ П УЕВЕ ЛБЛ П «РПМЙФЙЮЕУЛПН ПЖЙГЕТЕ», ЬЛУРЕТФЕ ВТЙФБОУЛПК ЧПЕООПК НЙУУЙЙ.

ч пДЕУУЕ тЕКМЙ ЧУФТЕЮБМУС У ЗХВЕТОБФПТПН пДЕУУЩ ВЕМПЗЧБТДЕКУЛЙН ЗЕОЕТБМПН зТЙЫЙОЩН-бМНБЪПЧЩН, У ТБЪОПНБУФОЩНЙ ТПУУЙКУЛЙНЙ Й ХЛТБЙОУЛЙНЙ РПМЙФЙЛБНЙ.

йОФЕТЕУОП, ЮФП РЕТЧБС ВЙПЗТБЖЙС тЕКМЙ ВЩМБ ОБРЕЮБФБОБ Ч ТПДОПК пДЕУУЕ Ч ЗБЪЕФЕ «рТЙЪЩЧ» Ч НБТФЕ 1919-ЗП, Ч ЧЙДЕ БОПОЙНОПК УФБФШЙ РПД ОБЪЧБОЙЕН «йОПУФТБОЕГ, ЛПФПТЩК ЪОБЕФ тПУУЙА». ч ЬФПК УФБФШЕ ЧРЕТЧЩЕ ХЛБЪЩЧБМПУШ, ЮФП тЕКМЙ ВЩМ ПДОЙН ЙЪ ПТЗБОЙЪБФПТПЧ «ЪБЗПЧПТБ РПУМПЧ», Й П ФПН, ЮФП ВПМШЫЕЧЙЛЙ РТЙЗПЧПТЙМЙ ЕЗП Л УНЕТФОПК ЛБЪОЙ.

нОПЗП РПЪЦЕ, Ч 1922 ЗПДХ, тЕКМЙ ОБРЙЫЕФ вПТЙУХ уБЧЙОЛПЧХ: «оША — кПТЛ ЗТПНБДОЩК ЗПТПД, Ч ЛПФПТПН ЧУЕ ПФЮБСООП ВПТАФУС ЪБ УХЭЕУФЧПЧБОЙЕ. чУЕ, ОП ЛБЦДЩК Ч ПДЙОПЮЛХ... ъДЕУШ С ЮБУФП ЧУРПНЙОБА пДЕУУХ Ч РЕТЙПД РПУМЕТЕЧПМАГЙПООПЗП НЕЦЧМБУФЙС. й ФБН ФПЦЕ С ВЩМ ЧПЧМЕЮЕО Ч УХЕФОХА ВПТШВХ. оП ПДЕУУЛЙЕ УФТБУФЙ ВЩМЙ НОЕ ЮХЦДЩ, Й С ВЩМ ФБН Ч ТПМЙ ЗТБДХУОЙЛБ, У РПНПЭША ЛПФПТПЗП ЙЪНЕТСМЙ РПМЙФЙЮЕУЛЙЕ УФТБУФЙ ФЕ, ЛПНХ ЬФП ВЩМП ОЕПВИПДЙНП. уППФЧЕФУФЧЕООП НПЙ ЧПЪНПЦОПУФЙ РТЙПВЭЙФШУС Л УМБДЛПНХ РЙТПЗХ МАВПК ЧМБУФЙ ВЩМЙ ОЙЮФПЦОЩ...».

тЕКМЙ ХУРЕМ РТПЧЕУФЙ Ч пДЕУУЕ «чЕЮЕТ ЧУФТЕЮЙ ВЩЧЫЙИ РПТФБТФХТПЧГЕЧ», ОБМБДЙФШ ОЕЛПФПТЩЕ БЗЕОФХТОЩЕ УЧСЪЙ, Б ФБЛЦЕ УЧСЪЙ У «уПЧЕФПН ЗПУХДБТУФЧЕООПЗП ПВЯЕДЙОЕОЙС тПУУЙЙ» Й У ХЛТБЙОУЛЙН «уПАЪПН ИМЕВПТПВПЧ».

ч ФЕ ДОЙ Ч пДЕУУЕ «ЛХАФУС» ПЗТПНОЩЕ ЛБРЙФБМЩ, ЪПМПФП Й ВТЙММЙБОФЩ ЙНРЕТЙЙ ХЧПЪСФУС ЪБ ЗТБОЙГХ, Б РТЕДУФБЧЙФЕМЙ ЙОПУФТБООЩИ ТБЪЧЕДПЛ ХИПДСФ Ч ВЙЪОЕУ. фБЛ, БНЕТЙЛБОУЛЙК ЫРЙПО з. ыЕТЛЙЦЕО РПЛТПЧЙФЕМШУФЧПЧБМ РТБЧМЕОЙА чУЕТПУУЙКУЛПЗП ЪЕНУЛПЗП ВБОЛБ, ЛПФПТПЕ ПЛБЪБМПУШ Ч пДЕУУЕ, БОЗМЙКУЛЙК ТБЪЧЕДЮЙЛ р. вБЗЗЕ ЪБОСМ ЛМАЮЕЧЩЕ РПЪЙГЙЙ Ч тХУУЛП-БОЗМЙКУЛПК ФПТЗПЧПК РБМБФЕ. б УФБТЩК ЪОБЛПНЩК РП рЕФТПЗТБДХ 1918 ЗПДБ чМБДЙНЙТ пТМПЧ, УФБЧ ОБЮБМШОЙЛПН ПДЕУУЛПК ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ, БТЕУФПЧБМ ОЕУЛПМШЛЙИ ВБОЛЙТПЧ-БЖЕТЙУФПЧ, ЛПОЖЙУЛПЧБЧ Х ОЙИ НЙММЙПООЩЕ УХННЩ Ч ЧБМАФЕ . уБН пТМПЧ ФПЗДБ РЙУБМ: «зПТУФЛБ УРЕЛХМСОФПЧ, МПЧЛЙИ Й ВЕЪЦБМПУФОЩИ, ЧП ЗМБЧЕ У УБИБТОЩНЙ ЛПТПМСНЙ ВТБФШСНЙ X, ДП РПУМЕДОЕК ОЙФЛЙ ПВЙТБАФ ЗПМПДОЩИ ПДЕУУЙФПЧ...»

ч ТПДОПН ЗПТПДЕ тЕКМЙ ФБЛ Й ОЕ УНПЗ РПКНБФШ «РФЙГХ ХДБЮЙ». еЗП ХНЕМП ПФУФТБОЙМЙ ПФ ДЕОЕЦОЩИ «ЛПТНХЫЕЛ», Й ЧУЕ ЕЗП УФБТБОЙС ПВТЕУФЙ ВПЗБФУФЧБ Ч пДЕУУЕ ПЛБЪБМЙУШ ФЭЕФОЩНЙ. тЕКМЙ РТЙЫМПУШ ОЙ У ЮЕН ЧПЪЧТБЭБФШУС ОБ ВЕТЕЗБ ФХНБООПЗП бМШВЙПОБ.

у 1918 ЗПДБ тЕКМЙ ФЕУОП УПФТХДОЙЮБМ У вПТЙУПН уБЧЙОЛПЧЩН Й ХЮБУФЧПЧБМ Ч РПИПДБИ РТПФЙЧ «ЛТБУОЩИ» ОБ нПЪЩТШ. рПЪЦЕ ПО ОБРЙЫЕФ: «...С РТПЧПДЙМ У уБЧЙОЛПЧЩН ГЕМЩЕ ДОЙ, ЧРМПФШ ДП ЕЗП ПФЯЕЪДБ ОБ УПЧЕФУЛХА ЗТБОЙГХ. с РПМШЪПЧБМУС ЕЗП РПМОЩН ДПЧЕТЙЕН, Й ЕЗП РМБОЩ ВЩМЙ ЧЩТБВПФБОЩ ЧНЕУФЕ УП НОПК». тЕКМЙ ДПВЙЧБМУС ЖЙОБОУЙТПЧБОЙС БЧБОФАТ уБЧЙОЛПЧБ Х БОЗМЙКУЛПЗП, ЖТБОГХЪУЛПЗП, РПМШУЛПЗП, ЮЕИПУМПЧБГЛПЗП РТБЧЙФЕМШУФЧ, Б ЙОПЗДБ УОБВЦБМ ЕЗП ДЕОШЗБНЙ ЙЪ УПВУФЧЕООПЗП ЛБТНБОБ.

ч 1922 ЗПДХ тЕКМЙ ЧНЕУФЕ У уБЧЙОЛПЧЩН ТБЪТБВПФБМ РМБО ФЕТТПТЙУФЙЮЕУЛЙИ БЛФПЧ РТПФЙЧ ЮМЕОПЧ УПЧЕФУЛПК ДЙРМПНБФЙЮЕУЛПК ДЕМЕЗБГЙЙ, ЮФП ОБРТБЧМСМБУШ ОБ зЕОХЬЪУЛХА ЛПОЖЕТЕОГЙА.

фПЗДБ ЦЕ УПУФПСМПУШ ЪОБЛПНУФЧП тЕКМЙ У ЧДПЧПК БОЗМЙКУЛПЗП ДТБНБФХТЗБ и. юЕНВЕТУБ рЕРЙФПК-цПЪЕЖЙОПК вПБВПДЙМШЕК. оБ УМЕДХАЭЙК ЗПД ПОЙ РПЦЕОЙМЙУШ Ч мПОДПОЕ. ч 1931 ЗПДХ УХРТХЗБ УХРЕТБЗЕОФБ ЧЩРХУФЙМБ ЛОЙЗХ ОЕЧЕТПСФОЩИ ЙУФПТЙК, У РТЕФЕОЪЙЕК ОБ УЕОУБГЙА Й ДПУФПЧЕТОПУФШ, РПД ОБЪЧБОЙЕН «рПИПЦДЕОЙС уЙДОЕС тЕКМЙ — НБУФЕТБ БОЗМЙКУЛПЗП ЫРЙПОБЦБ». уБН тЕКМЙ, ОЕ УФТБДБС ПФ ЙЪВЩФЛБ УЛТПНОПУФЙ, ФБЛЦЕ ЙЪДБМ ЛОЙЗХ П УЧПЙИ РПДЧЙЗБИ, ЛПФПТЩЕ ЙОБЮЕ, ЮЕН ЖБОФБУФЙЮЕУЛЙНЙ, ОЕ ОБЪПЧЕЫШ.

пЮЕЧЙДОП, ХЦЕ У 1920 ЗПДБ тЕКМЙ ПФУФТБОСАФ ПФ ТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОЩИ ПРЕТБГЙК, ОП ПО У ЬОФХЪЙБЪНПН РТПДПМЦБЕФ, ОБ УЧПК УФТБИ Й ТЙУЛ, ДЕМП ВПТШВЩ «РТПФЙЧ уПЧЕФПЧ». ч ОБЮБМЕ 20-И ЗПДПЧ тЕКМЙ ЧУЕ ЦЕ ХДБМПУШ ОЕНОПЗП ТБЪВПЗБФЕФШ. пО УРЕЛХМЙТПЧБМ ЮЕЫУЛЙН ТБДЙЕН Й «ЮХДП»-МЕЛБТУФЧПН «ЗХНБЗУПМБО», УФБМ ТБОФШЕ Й ЧПЫЕМ Ч ЧЩУЫЙЕ ЛТХЗЙ БОЗМЙКУЛПЗП ПВЭЕУФЧБ, ПВЭБМУС У юЕТЮЙММЕН.

ч ФП ЦЕ ЧТЕНС тЕКМЙ РПУФЕРЕООП ХФТБЮЙЧБЕФ УЧСЪШ У ТЕБМШОПУФША. ьЛУГЕОФТЙЮОПУФШ ЕЗП ОБЮБМБ ТБЪДТБЦБФШ ЧМБУФЙ. пО РЩФБЕФУС ОБЧСЪБФШ УЧПЕ НОЕОЙЕ БОЗМЙКУЛПНХ РТЕНШЕТХ, НЙОЙУФТХ ЙОПУФТБООЩИ ДЕМ, ЙОПЗДБ ОБЪЩЧБЕФ УЕВС йЙУХУПН иТЙУФПН. вЩЧЫЙК УХРЕТБЗЕОФ УФТБДБЕФ Ч ФП ЧТЕНС ТБУУФТПКУФЧБНЙ РУЙИЙЛЙ, ЗБММАГЙОБГЙСНЙ. пО НОЙФ УЕВС РПТПК «УРБУЙФЕМЕН ГЙЧЙМЙЪБГЙЙ» Й ОПЧЩН РТПТПЛПН.

пЛПМП ЗПДБ, У ОПСВТС 1924-ЗП РП БЧЗХУФ 1925-ЗП, тЕКМЙ РТПЧПДЙФ Ч уыб, УХДСУШ У ЛТХРОПК ЖЙТНПК РП ЧПРТПУХ ЛПНЙУУЙПООЩИ. пО ЕЪДЙМ РП уыб У БОФЙУПЧЕФУЛЙНЙ МЕЛГЙСНЙ, РТЙЪЩЧБМ ЬНЙЗТБОФУЛЙЕ ЛТХЗЙ Л ВПТШВЕ РТПФЙЧ «ЛТБУОПК ПРБУОПУФЙ», ЖПТНЙТХЕФ Ч уыб ЖЙМЙБМ «нЕЦДХОБТПДОПК БОФЙВПМШЫЕЧЙУФУЛПК МЙЗЙ». еНХ ХДБЕФУС ЧЩТЧБФШ ОЕЛПФПТЩЕ УХННЩ ОБ ВПТШВХ У уПЧЕФБНЙ Х «жПОДБ жПТДБ». чНЕУФЕ У РЙУБФЕМЕН рПМПН дАЛУПН, тЕКМЙ РЕТЕЧЕМ ОБ БОЗМЙКУЛЙК ЛОЙЗХ УЧПЕЗП «ЗЕТПС» уБЧЙОЛПЧБ — «лПОШ ЧПТПОПК», ЕЭЕ ОЕ ЧЕДБС П ЗЙВЕМЙ ЕЕ БЧФПТБ.

вПМШЫЕЧЙУФУЛПЕ ТХЛПЧПДУФЧП ОБДЕСМПУШ МАВЩН УРПУПВПН ЪБРПМХЮЙФШ УХРЕТБЗЕОФБ, УЮЙФБС ЕЗП ЛМАЮЕЧПК ЖЙЗХТПК ЧУЕИ ЪБЗПЧПТПЧ. еЭЕ Ч БЧЗХУФЕ 1924 ЗПДБ дЪЕТЦЙОУЛЙК РТЙЛБЪБМ ЪБНБОЙФШ УХРЕТБЗЕОФБ Ч РТЕДЕМЩ ууут Й БТЕУФПЧБФШ. рМБО ПРЕТБГЙЙ ЗПФПЧЙМ УБН зЕОТЙИ сЗПДБ. бТЕУФ тЕКМЙ ДПМЦЕО ВЩМ ЪБЧЕТЫЙФШ НОПЗПЖЙЗХТОХА ЛПНВЙОБГЙА РПД ОБЪЧБОЙЕН «фТЕУФ», Ч ИПДЕ ЛПФПТПК ЮЕЛЙУФБН ХДБМПУШ ДБЦЕ РПЦЙЧЙФШУС ДЕОШЗБНЙ ЪБРБДОЩИ УРЕГУМХЦВ.

оБ ХДПЮЛХ, РПДПВОХА «фТЕУФХ» ХЦЕ РПРБМУС вПТЙУ уБЧЙОЛПЧ, ОП ЬФП ОЕ ПУФБОПЧЙМП УХРЕТБЗЕОФБ... пО ОБДЕСМУС, ЮФП БТЕУФ ДТХЗБ — ТПЛПЧБС УМХЮБКОПУФШ. ч БЧЗХУФЕ 1925 ЗПДБ тЕКМЙ УПВТБМУС Ч ДПТПЗХ, Ч ууут. уЧПЕК ЦЕОЕ ПО РЙЫЕФ: «нОЕ ОЕПВИПДЙНП УЯЕЪДЙФШ ОБ ФТЙ ДОС Ч рЕФЕТВХТЗ Й нПУЛЧХ».

юФПВЩ ЪБЧМЕЮШ тЕКМЙ Ч УЧПЙ УЕФЙ, ЮЕЛЙУФЩ ЙУРПМШЪПЧБМЙ БЗЕОФБ ВТЙФБОУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ Ч ьУФПОЙЙ иЙММБ, ЛПФПТЩК ТБВПФБМ ЧНЕУФЕ У тЕКМЙ Ч тПУУЙЙ, Й ДБЦЕ ХНХДТЙМУС УФБФШ УПЧЕФОЙЛПН фТПГЛПЗП. ьФПФ ЫРЙПО ТБВПФБМ ПДОПЧТЕНЕООП ОБ УПЧЕФУЛХА Й БОЗМЙКУЛХА ТБЪЧЕДЛЙ. иЙММ РПНПЗ ЮЕЛЙУФБН УПЪДБФШ УМХЦВХ ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ ДМС ВПТШВЩ У ЗЕТНБОУЛЙН ЫРЙПОБЦЕН Ч уПЧЕФУЛПК тПУУЙЙ. пО ЦЕ ЧЩЪЧБМ тЕКМЙ ОБ УЧЙДБОЙЕ У ТХЛПЧПДУФЧПН НОЙНПЗП БОФЙУПЧЕФУЛПЗП РПДРПМШС Ч ууут, ЛПФПТПЕ УРМПЫШ УПУФПСМП ЙЪ ЮЕЛЙУФПЧ. ч УЕОФСВТЕ 1925 ЗПДБ РТПЙЪПЫЕМ ЙЪЧЕУФОЩК ЙОГЙДЕОФ ОБ УПЧЕФУЛП-ЖЙОУЛПК ЗТБОЙГЕ, Х ДЕТЕЧОЙ бММЕЛАМШ, ЛПЗДБ РТЙ ОБТХЫЕОЙЙ ЗТБОЙГЩ УПЧЕФУЛЙЕ РПЗТБОЙЮОЙЛЙ ХВЙМЙ ОЕУЛПМШЛЙИ ОБТХЫЙФЕМЕК ЗТБОЙГЩ. жЙОУЛЙН РПЗТБОЙЮОЙЛБН ВЩМЙ РПЛБЪБОЩ ФЕМБ ФЕИ, ЛФП РЩФБМУС РЕТЕКФЙ ЗТБОЙГХ. б Ч УФПМЙЮОЩИ «йЪЧЕУФЙСИ» ВЩМБ ПРХВМЙЛПЧБОБ ЪБНЕФЛБ ПВ ЬФПН НБМПЪОБЮЙФЕМШОПН УПВЩФЙЙ. ч ОЕК ЗПЧПТЙМПУШ, ЮФП РТЙ РПРЩФЛЕ ОБТХЫЕОЙС ЗТБОЙГЩ ВЩМЙ ХВЙФЩ ДЧПЕ ЛПОФТБВБОДЙУФПЧ, Й ДЕМБМУС ОБНЕЛ: Ч ЮЙУМЕ ХВЙФЩИ ВЩМ УХРЕТБЗЕОФ тЕКМЙ.

оП Ч ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФЙ тЕКМЙ ВЩМ ЕЭЕ ЦЙЧ. ъБ ОЕУЛПМШЛП ДОЕК ДП ЬФПЗП ФТБЗЙЮЕУЛПЗП УППВЭЕОЙС РТПЧПЛБФПТ сЛХЫЕЧ МЙЮОП ЧУФТЕФЙМ тЕКМЙ ОБ ЖЙОУЛПК ЗТБОЙГЕ, ЗДЕ НЙЖЙЮЕУЛЙК «фТЕУФ» ЙНЕМ УЧПЕ «ПЛОП». б ОБ УМЕДХАЭЙК ДЕОШ ЪБЗПЧПТЭЙЛ ВЩМ ХЦЕ Ч нПУЛЧЕ. ч БЧЗХУФЕ 1925 ЗПДБ ПО «ЙОУРЕЛФЙТХЕФ» НПУЛПЧУЛПЕ РПДРПМШЕ, РЕТЕДБЧ ОБ ЕЗП «ОХЦДЩ» 700 ФЩУСЮ ТХВМЕК. «фТЕУФПЧГЩ» ПФЧЕЪМЙ тЕКМЙ ОБ ДБЮХ Ч нБМБИПЧЛХ, РПД нПУЛЧПК, Й ХУФТПЙМЙ ФБН ПВЭЙК «ЛПУФАНЙТПЧБООЩК» УВПТ НОЙНПЗП РПДРПМШС. тЕКМЙ РППВЕЭБМ РЕТЕДБФШ ЪБЗПЧПТЭЙЛБН ЕЭЕ 500 ФЩУСЮ ДПММБТПЧ.

рПУМЕ ЬФПЗП «УВПТБ» тЕКМЙ ЧНЕУФП мЕОЙОЗТБДУЛПЗП ЧПЛЪБМБ ПФЧЕЪМЙ ОБ мХВСОЛХ, Ч ФАТШНХ. й Ч ФХ ЦЕ ОПЮШ ВЩМБ ПТЗБОЙЪПЧБОБ РТЕУМПЧХФБС РЕТЕУФТЕМЛБ ОБ ЗТБОЙГЕ Й ЪБНЕФЛБ Ч ЗБЪЕФЕ.

уНЕТФШ УХРЕТБЗЕОФБ — ЕЭЕ ПДОБ УРМПЫОБС ЪБЗБДЛБ. пДЙО ЙЪ ТХЛПЧПДЙФЕМЕК юл — пзрх н. фТЙМЙУУЕТ ОБРТБЧЙМ УЧПЕНХ БЗЕОФХ ЙОЖПТНБГЙА П ФПН, ЮФП ЧП ЧТЕНС РЕТЕИПДБ ЖЙОУЛПК ЗТБОЙГЩ тЕКМЙ ФСЦЕМП ТБОЕО Й БТЕУФПЧБО, Б ЕЗП ДЧБ ФПЧБТЙЭБ ХВЙФЩ. пЮЕЧЙДОП, Й Ч ЫЙЖТПЧЛЙ ЮЕЛЙУФЩ ЧЧЕМЙ ДЕЪЙОЖПТНБГЙА ДМС ЧПЪНПЦОПК ХФЕЮЛЙ.

ч ЛОЙЗЕ ч. нЙОБЕЧБ «рПДТЩЧОБС ДЕСФЕМШОПУФШ ЙОПУФТБООЩИ ТБЪЧЕДПЛ Ч ууут» (н., 1940) ХФЧЕТЦДБЕФУС, ЮФП тЕКМЙ УРПЛПКОП РЕТЕЫЕМ ЗТБОЙГХ Й ХУФТПЙМУС ОБ УМХЦВХ Ч ХЗПМПЧОЩК ТПЪЩУЛ мЕОЙОЗТБДБ РПД ЙНЕОЕН уЙДОЕС тЕМ-МЙОУЛПЗП Й ЮФП ПО ВЩМ ЙЪПВМЙЮЕО ЛБЛ ЫРЙПО Й ТБУУФТЕМСО ФПМШЛП Ч 1927 ЗПДХ.

оП ВПМШЫЕЗП ДПЧЕТЙС ЪБУМХЦЙЧБЕФ, ОБ ОБЫ ЧЪЗМСД, ХФЧЕТЦДЕОЙЕ УЕЛТЕФБТС юЕТЮЙММС, ЛПФПТЩК РТЙЧПДЙФ ДБФХ Й НЕУФП ТБУУФТЕМБ тЕКМЙ — 5 ОПСВТС 1925 ЗПДБ, нПУЛЧБ. бОЗМЙКУЛБС ТБЪЧЕДЛБ ДЕКУФЧЙФЕМШОП НОПЗП ЪОБМБ...

уЧПА УНЕТФШ тЕКМЙ РТЙОСМ РПУМЕ ДМЙФЕМШОЩИ ДПРТПУПЧ Й РЩФПЛ. дПРТБЫЙЧБМЙ ЕЗП «ЗМБЧБТЙ» юл сЗПДБ, нЕУУЙОЗ Й уФЩТОЕ. рПОБЮБМХ тЕКМЙ РТПСЧЙМ ТЕДЛХА ЧЩДЕТЦЛХ ЧП ЧТЕНС ДПРТПУПЧ. оП ЧУЛПТЕ ЕЗП УМПНЙМЙ... пО ТБУУЛБЪБМ НОПЗПЕ ПВ БОЗМЙКУЛПН Й БНЕТЙЛБОУЛПН ЫРЙПОБЦЕ, П ТХУУЛПН ЬНЙЗТБОФУЛПН РПМЙФЙЮЕУЛПН ДЧЙЦЕОЙЙ. чПФ РПЮЕНХ ФТЕВПЧБМБУШ НОЙНБС УНЕТФШ БЗЕОФБ ОБ ЗТБОЙГЕ...

тЕКМЙ ЧЩЧЕЪМЙ Ч ВМЙЦБКЫЕЕ рПДНПУЛПЧШЕ, Ч вПЗПТПДУЛЙК МЕУ Х уПЛПМШОЙЛПЧ, Й ХВЙМЙ ЧЩУФТЕМПН Ч ЗПМПЧХ. фТХР ЪБТЩМЙ ЧП ДЧПТЙЛЕ ДМС РТПЗХМПЛ ЧОХФТЕООЕК ФАТШНЩ пзрх ОБ мХВСОЛЕ, Ч УБНПН ГЕОФТЕ нПУЛЧЩ, ЧМБУФЧПЧБФШ ОБД ЛПФПТПК ПО ФБЛ УФТЕНЙМУС. оЕ РПМХЮЙМПУШ, ОП ЧПФ ЮБУФЙГЕК НПУЛПЧУЛПЗП МБОДЫБЖФБ ПО УФБМ.

мАВПРЩФОП, ЮФП ДТХЗПК УХРЕТЫРЙПО, УФПТПООЙЛ уБЧЙОЛПЧБ — чМБДЙНЙТ пТМПЧ, ЪОБМ Ч ДЕФБМСИ П РПУМЕДОЙИ ДОСИ Й ХВЙКУФЧЕ тЕКМЙ, ИПФС ЧУС ЙОЖПТНБГЙС ВЩМБ «УПЧЕТЫЕООП УЕЛТЕФОБ». лУФБФЙ, пТМПЧ РЙЫЕФ П тЕКМЙ, ЛБЛ П УЧПЕН «ЧЕМЙЛПН ДТХЗЕ» Й «ПФМЙЮОПН РБТОЕ».

ч 1990 ЗПДХ РХВМЙГЙУФ т. рЙНЕОПЧ, ЙЪХЮЙЧ ТСД ОПЧЩИ НБФЕТЙБМПЧ П тЕКМЙ, РТЙЫЕМ Л РБТБДПЛУБМШОПНХ ЧЩЧПДХ: БОЗМЙКУЛПЗП УХРЕТБЗЕОФБ тЕКМЙ ОЕ УХЭЕУФЧПЧБМП. б ВЩМ УПЧЕФУЛЙК ТБЪЧЕДЮЙЛ Й ЛПОФТТБЪЧЕДЮЙЛ у. тЕММЙОУЛЙК... чУЕ ПУФБМШОПЕ, РП рЙНЕОПЧХ, — МЕЗЕОДЩ, УПЪДБООЩЕ юл. юЕЛЙУФ тЕММЙОУЛЙК ВЩМ ЪБУМБО Л мПЛЛБТФХ Й ТБЪПВМБЮЙМ «ЪБЗПЧПТ РПУМПЧ», ЪБФЕН ПФРТБЧЙМУС Ч бОЗМЙА ЛБЛ УПЧЕФУЛЙК ЫРЙПО. ч 1925 ЗПДХ ПО РПМХЮБЕФ РТЙЛБЪ ЧЕТОХФШУС Ч ууут. б РЕТЕУФТЕМЛБ ОБ ЗТБОЙГЕ Й ЗБЪЕФОЩЕ ХФЛЙ П ЗЙВЕМЙ тЕКМЙ ВЩМЙ ФПМШЛП ЙОУГЕОЙТПЧЛПК. рПУМЕ РЕТЕЕЪДБ Ч ууут тЕММЙОУЛЙК ТБВПФБМ Ч ХЗПМПЧОПН ТПЪЩУЛЕ, ОП ЛПЗДБ Л ЧМБУФЙ Ч юл-пзрх РТЙЫЕМ зЕОТЙИ сЗПДБ, ФП РПУМЕДОЙК ХОЙЮФПЦЙМ ЪБ ЮФП-ФП ОЕМАВЙНПЗП ТБЪЧЕДЮЙЛБ, ЛБЛ «БОЗМЙКУЛПЗП БЗЕОФБ».

рБТБДПЛУБМШОПУФШ (ЕУМЙ ОЕ УЛБЪБФШ — БВУХТДОПУФШ) ХФЧЕТЦДЕОЙК т. рЙНЕОПЧБ, ЙЪМПЦЕООЩИ ЙН Ч УФБФШЕ «лБЛ С ЙУЛБМ ЫРЙПОБ тЕКМЙ» («уПЧЕТЫЕООП УЕЛТЕФОП». — 1990. — №8. — у. 22–23) ЪБЛМАЮБЕФУС Ч ФПН, ЮФП БЧФПТ ЙЗОПТЙТХЕФ ОЕПУРПТЙНЩЕ ЖБЛФЩ: тЕКМЙ ВЩМ ИПТПЫП ЙЪЧЕУФОЩН Ч еЧТПРЕ «ДЕСФЕМЕН», ЕЗП ЪОБМ юЕТЮЙММШ, ДПЛХНЕОФЩ, УЧСЪБООЩЕ У ЕЗП БТЕУФПН Й ЗЙВЕМША, ЛБЛ Й ЖПФПЗТБЖЙЙ ФТХРБ УХРЕТБЗЕОФБ, ВЩМЙ ДПУФХРОЩ ЙУУМЕДПЧБФЕМСН.

уХДШВБ УХРЕТЫРЙПОПЧ — ФБКОБ. л ФПНХ ЦЕ, ЧПЪНПЦОП, ЮФП УЧПА РПУМЕДОАА БЧБОФАТХ тЕКМЙ РПРЩФБМУС ПУХЭЕУФЧЙФШ ОБ УЧПК УФТБИ Й ТЙУЛ, ВЕЪ РТЙЛТЩФЙС БОЗМЙКУЛЙИ УРЕГУМХЦВ. тЕКМЙ РТЕДУФБЧМСМ УПВПК ВМЙУФБФЕМШОПЗП БЧБОФАТЙУФБ, Ч ЪБРБДОПН РПОЙНБОЙЙ ЬФПЗП УМПЧБ. пО ВТПУБМУС Ч РХЮЙОХ МАВПЧОЩИ ЙОФТЙЗ Й ЪБЗПЧПТПЧ, ДЕОЕЦОЩИ БЖЕТ Й ФЕТТПТЙУФЙЮЕУЛЙИ БЛФПЧ, ОП РТЙ ЬФПН УПИТБОСМ ЧЕТОПУФШ УЧПЙН РТЙУФТБУФЙСН, ЙДЕБМБН Й РТЙУСЗЕ, ЧП ЧУСЛПН УМХЮБЕ ДП ФПЗП, ЛБЛ РПРБМ Ч МБРЩ ЮЕЛЙУФУЛЙИ «РЩФПЮОЩИ ДЕМ НБУФЕТПЧ».

Спецслужбы первых лет СССР. 1923–1939: На пути к большому террору Симбирцев Игорь

Дело Сиднея Рейли

Дело Сиднея Рейли

С операцией против одного из самых известных разведчиков начала ХХ века, сотрудника британской разведки МИ-6 Сиднея Рейли, наблюдается та же двойственная оценка, своего рода вилка между восхитительным планом операции с его изящным исполнением и рядом вопросов морального характера, дозволенного спецслужбам вообще и советским в частности. Хотя бы потому, что, в отличие от Савинкова или жертв операции «Трест» из числа генералов РОВС, Сидней Рейли был не просто иностранцем, но и сотрудником спецслужбы иностранной державы, своего рода коллегой советских чекистов. Сейчас по многим негласным кодексам физическая ликвидация оппонента из числа кадровых сотрудников иностранной спецслужбы просто запрещена, такой акт считается в мировом сообществе спецслужб особенно дерзким вызовом. После Второй мировой войны в годы холодного противостояния Запада и советского блока спецслужбы противников этой долгой тайной войны даже в самые тяжелые годы взаимоотношений старались воздерживаться от таких акций.

Но у ГПУ 20-х годов таких сдержек еще не было. Оно не раз шло на силовые операции по ликвидации сотрудников западных спецслужб, особенно если те работали по долгу службы или уже в годы отставки с российской эмиграцией, помогая ей борьбе против СССР. Так было с застреленным чекистами в Петрограде в 1918 году сотрудником британской военной разведки Кроми, ключевым участником «заговора Локкарта». Так было, как подозревают многие исследователи истории спецслужб, с английским разведчиком из МИ-6 Личем, работавшим в контакте с РОВС и перевербовавшим советского разведчика Навашина, – в загадочном похищении и убийстве Лича в 1937 году в Монако тоже видят «руку Москвы». Так это произошло и с попавшим в руки чекистов Рейли, авторство в ликвидации которого после операции по выманиванию на территорию СССР советское ГПУ с самого начала и не думало отрицать, запутывая только в оперативных планах картину всей операции.

Рейли был заманен к границе Советского Союза и здесь захвачен в 1925 году, чуть позднее Савинкова, и это было частью операции «Трест». От основной массы жертв «Треста» из числа русских эмигрантов Рейли отличался именно своим иностранным происхождением и принадлежностью к британской спецслужбе. Рейли также поверил в существование внутри СССР подпольной организации, также ринулся сюда, и уже после прохода «окна» на советско-финской границе, специально открытого ГПУ, оказался в руках чекистов, от которых в 1918 году сумел ускользнуть после охоты на него по делу Локкарта. Этот уникальный человек был просто легендой в мире разведки начала ХХ века, многие до сих пор считают его непревзойденным мастером шпионской интриги, а его имя по-прежнему окутано множеством тайн. Уроженец Одессы, Георгий Розенблюм в юности эмигрировал из России и скитался по миру в качестве странствующего авантюриста, пока не стал сотрудником британской внешней разведки МИ-6, приняв с католичеством и британским паспортом имя Сидней и взяв у очередной супруги ее ирландскую фамилию Рейли. Он выполнял секретные задания британской разведки в Китае, Южной Африке, Индии, Латинской Америке, в тылу германской армии в годы Первой мировой войны.

Но настоящую славу обрел в годы своей разведывательной работы в Советской России. Он был в 1918 году сердцем «заговора Локкарта», который хотя и был затем раздут до невероятных размеров за счет чекистской провокации с «изменившими Ленину латышами», но существовал в реальности. Вместе с консулом Локкартом, резидентом МИ-6 в Советской России Бойсом, разведчиком Хиллом, резидентом французской разведки Вертамоном и его коллегой из разведки США Каламатиано Рейли метался тогда между Москвой и Петроградом с поддельным чекистским мандатом на фамилию Релинский, сколачивая боевые группы из белых офицеров и эсеров, сумев затем тайно бежать из России.

После этой эпопеи Рейли, как и другие участники российских событий из английской разведки, стал главным специалистом по Советской России в МИ-6. Он вместе с Хиллом стал главным куратором российской белой эмиграции в британских спецслужбах, а Бойс возглавил в МИ-6 весь «российский отдел». Рейли был связным между организацией Савинкова и МИ-6, часто поддерживая савинковцев даже из личных средств. И он же был главным инициатором создания мощного союза разных движений русских эмигрантов, от крайних монархистов до эсеров. Поэтому и на ловушку «Треста» Рейли клюнул так быстро, что она давала возможность объединить усилия эмиграции с мощным подпольем внутри Советского Союза, хотя его руководство в МИ-6 в Лондоне все время операции «Трест» с подозрением относилось к этим внутрисоветским заговорщикам, оказавшимися в итоге провокаторами ГПУ. Даже в свою последнюю поездку к советско-финской границе он отправился с совещания в Париже лидера боевой организации монархистов РОВС Кутепова, эсеровского деятеля Бурцева и английских разведчиков, налаженная связь с центром «Треста» в Москве казалась путем к объединению всех сил для подготовки антисоветского восстания в России.

Дальнейший ход событий теперь нам примерно известен. Рейли вместе с представителями РОВС в Финляндии Радковичем и Бунаковым встретился в Хельсинки с «представителем антисоветского подполья» Якушевым, затем встретился с ним уже ближе к границе в Выборге (тогда финском Виппури), а позднее и решился с Якушевым перейти границу для встречи в Москве со штабом подполья. Узнав, что заклятый враг из английской разведки удачно заманен на территорию СССР, в ГПУ долго совещались, арестовать его или позволить уйти назад за границу для поддержания легенды «Треста» о мощном подполье. Главный конструктор «Треста» и начальник КРО ГПУ Артузов через Дзержинского даже обращался по этому вопросу в ЦК партии.

Чекисты заявили тогда, что Рейли был убит в перестрелке прямо на границе уже после встречи в Москве с людьми «Треста», так сохраняли легенду о существовании в СССР тайной антисоветской организации. Организовавший для Рейли этот переход начальник заставы Тойво Вяха, также изображавший сторонника этой несуществующей группы, был тоже объявлен убитым и назван изменником, тогда как ГПУ под другим именем просто перевело его на другую должность. Вся перестрелка у села Аллекюль была инсценирована, а эмигрантам по своим каналам ГПУ подбросило версию о том, что гибель Рейли стала результатом случайного столкновения с пограничным патрулем, а сам он был смертельно ранен и умер не приходя в сознание. Поэтому иностранные разведки и деятели эмигрантского союза РОВС долгое время считали Рейли погибшим в результате досадной неприятности, оставаясь в уверенности в наличии в тылу Советов крупного подпольного центра.

В реальности Сидней Рейли был схвачен в Москве и подробно допрошен на Лубянке. По-видимому, его арестовали все же не сразу после перехода советской границы, а дали в Москве встретиться с лидерами тайной организации в исполнении агентуры ГПУ. После перехода границы его встречал лидер «подпольных монархистов» Щукин, который вместе с Якушевым сопровождал Рейли в Москву (под именем Щукина скрывался сотрудник КРО ГПУ Пузицкий), всю же операцию по встрече Рейли на границе возглавлял один из ближайших заместителей Дзержинского в ГПУ Станислав Мессинг, первый начальник Московской ЧК в 1918 году, а теперь глава Ленинградского управления ГПУ.

Рейли, видимо, и в Москве еще некоторое время был уверен, что встречается с настоящими заговорщиками-монархистами. Ведь он даже послал из Москвы в МИ-6 одно письмо, хотя это могла быть и подделка чекистов. Скорее всего, верна версия английского писателя и экс-разведчика Робина Локкарта (сына знаменитого консула и друга Рейли Роберта Локкарта) из его книги о Рейли «Ас шпионажа» о том, что Рейли был арестован чекистами на подмосковной даче или по дороге с нее в Москву, в крайнем случае – уже в Москве сразу после отправки этого письма начальству. И сбежавший затем на Запад разоблачитель «Треста» чекист Опперпут тоже показывал, что Рейли арестовали после совещания с верхушкой «Треста» на даче в Малаховке. На допросах в Лубянке из него вытянули всю необходимую информацию, скорее всего не церемонясь особенно в методах. При этом Рейли был спрятан там без имени под титулом «заключенного № 73» в стиле «Железной маски» Дюма. Даже охранникам его представляли изменившим сотрудником ГПУ из провинции, для чего Рейли даже переодели в чекистскую форму со споротыми знаками отличия. Этой мерой предосторожности ГПУ оберегало свою версию о гибели Рейли при переходе финской границы, а самому секретному узнику отрезали пути к отступлению: для всего мира он уже был покойником, и с ним могли делать все, что заблагорассудится.

А затем, как и Савинков, Рейли был ликвидирован за ненадобностью, убит безо всякой судебной процедуры. Чекисты просто вывезли его за город и выстрелили в затылок безо всякого почтения к захваченному на фронте этой тайной войны противнику, да еще с такой легендарной в мире разведки биографией. Опперпут после своего бегства на Запад, первым рассказавший эту версию последних часов жизни Рейли, даже заявлял, что Рейли был заколот внезапным ударом в спину, именно такую версию коварного его убийства со слов Опперпута белоэмигранты сообщили тогда вдове Рейли Пепите Бобадилье. Потом эта версия была скорректирована в сторону выстрела в спину Рейли во время вывоза из тюрьмы в Подмосковье. В архивах чекистов эту версию подтверждают рапорты непосредственно ликвидировавших Рейли чекистов, из которых следует, что во время этой смертельной прогулки из тюрьмы его сопровождали четверо чекистов (Сыроежкин, Абисалов, Федулов и начальник внутренней тюрьмы ГПУ Дукис) и что пуля чекиста Сыроежкина, сделавшего контрольный выстрел в голову, оборвала жизнь легендарного английского суперагента. Захоронили же Рейли в безымянной могиле на территории тюремного двора.

Неудивительно, что легенда Рейли при столь запутанных обстоятельствах его кончины продолжала жить еще долго. Ходили упорные слухи, что он заточен ГПУ в Орловском централе, что сошел с ума и спрятан в психиатрическую клинику, что сумел бежать и скрывается на Ближнем Востоке, что он сам предал и служит в ГПУ консультантом. Последняя версия выглядит совсем уж невероятной и давно опровергнута временем. Из лубянских архивных протоколов допросов Рейли от 1925 года видно, как мало он сказал ГПУ правды о своей работе с российской эмиграцией и об операциях МИ-6, даже свое одесское происхождение и первоначальную фамилию скрыл, отрекомендовавшись чекистам «ирландцем Рейли родом из города Коннемар». Запутанная судьба легендарного разведчика и неизвестность на Западе о его последних днях породили даже экстравагантную версию, что в судьбу Рейли уместили судьбы нескольких разных людей. Что эмигрант из Одессы Розенблюм, английский разведчик Рейли, торговец оружием Массино, эсер-террорист Железный, чекист-изменник Релинский и человек, погибший в 1925 году на советско-финской границе (или уже в заточении ГПУ в Москве) с паспортом на фамилию Штейнберг, – это разные персонажи одной запутанной шпионской саги.

Эти тайные убийства Савинкова и Рейли висят камнями грехов на репутации спецслужб Советского Союза. СССР только в 1927 году, два года спустя после ликвидации Рейли, официально в своих газетах признал арест этого человека с паспортом на имя Штейнберга на своей территории. Но о расстреле Рейли не сообщили и тогда, хотя уже признавался факт дезинформации с гибелью Рейли в перестрелке на границе у села Аллекюль.

Да никакого расстрела, судя по всему, и не было – было убийство ставшего ненужным секретного узника Лубянской тюрьмы, и никакой советский приговор Рейли к смертной казни от 1918 года не может в таких условиях быть оправданием тайного убийства выстрелом в спину, ведь Рейли не объявляли о предстоящей казни и не давали ему права опротестовать приговор. После этого ни на какие запросы британского МИДа и вдовы разведчика Пепиты Бобадильи Советский Союз ни разу о судьбе Рейли ответа не дал. Хотя эти запросы шли до конца 50-х годов, когда у власти в Москве уже был Хрущев, даже тогда советская разведка утаила факт бессудного убийства своего английского оппонента, очевидно понимая не самую приглядную для нее правду в этой истории.