Ракетный двигатель EmDrive: полет без рабочего тела. Кафедральный собор Барселоны
Старая нянька ничего такого не говорила. Сначала уверяла, что ничего не помнит, не знает. Но Ольга Юрьевна была так ласково-упорно-настойчива… она покоя не давала старушке. И в конце концов та совершенно запуталась в том, что было, а чего не было. Поверила, что все было именно так, как хочет услышать приставучая княгиня. Поверила, что помнит это! И когда Ольга Юрьевна, словно невзначай, привела к ней Улиту и заставила няньку рассказать давнюю историю, старушка заявила своей госпоже, что отец ее, Улиты, вовсе не боярин Кучка, а князь Юрий Владимирович.
Повторяю: никто не знает, правда это или нет. Существуют лишь домыслы на тему рождения Улиты Кучковны, по сей день существуют… Но Ольга Юрьевна в те далекие, непредставимые годы выложила свои домыслы снохе с торжеством и уверенностью как очевидность.
И Улита поверила…
Поверила - и ужаснулась! Той же ночью она пошла на Клязьму - да и бросилась с обрывистого берега в воду.
Утопилась.
Случись такое с кем-нибудь другим, не с женою князя Боголюбского, шум поднялся бы до небес. Самоубийство считалось смертным грехом! Однако вся епископия владимирская была в кулаке у князя Андрея Юрьевича. Он использовал свое влияние, чтобы замять скандал.
Княгиню, которую, по обычаю, надо было бросить в жальник при дороге либо зарыть где попало, чтоб и следа к ее могиле никто не сыскал, похоронили на кладбище, в освященной земле, но - тихо, украдкой, словно бы стыдясь. Произносить ее имя было запрещено под страхом смерти. И в устах сурового, неумолимого Боголюбского это отнюдь не звучало как пустая угроза или преувеличение.
Он возненавидел жену, которая так его опозорила. И что странно - ненависть его распространилась и на сына, на Юрия.
Братья Улиты, не настолько закоренелые в благочестии, как их зять, ужасались такой жестокости, однако говорить с князем было бессмысленно. В ответ на все увещевания он пригрозил вовсе вышвырнуть княжича из дому, а шурьев своих прогнать с дарованных им земель, дома огню предать - коли не угомонятся Аким и Илья.
Что было делать? Угомонились. И ради себя, и ради племянника. Опять же, Аким совсем недавно выдал замуж за одного из людей князя свою юную дочь. Угомониться пришлось и ради нее.
Планы их мести снова были задвинуты в дальний угол. Получилось, что отмщение воздавалось именно им! Как тут не остережешься?
В доме оказался только один человек, который не только поддерживал Андрея Юрьевича в его ожесточении, но и укреплял в нем губительное чувство. Нетрудно угадать, кем был тот человек - конечно, княгиня Галицкая.
Само собой - Ольга Юрьевна и словом не обмолвилась о своей жуткой, кошмарной роли в случившемся, о том, что она сама и подтолкнула сноху к погибельному обрыву. Запуганная ею нянька дала слово молчать до самой смерти. Княгиня Галицкая пуще всех шпыняла осиротевшего княжича, попрекала его самоубийством матери, про себя потешаясь, что он назван был Юрием - в честь отца князя Андрея.
Как бы не так! В честь отца обоих родителей!
В конце концов Ольга Юрьевна, с приятным чувством исполненного долга, затворилась во владимирском монастыре и приняла постриг.
Прежде чем проститься с этой пугающей, кровожадной женщиной, вспомним весьма известное произведение древнерусской литературы, а именно - «Моление Даниила Заточника». До сих пор не установлено, кто был его автор - то ли дворянин, то ли дружинник, то ли вовсе холоп или ремесленник. Исследователи даже сомневаются, в какую эпоху он жил и творил, тот Даниил: то ли при Юрии Долгоруком, то ли в позднейшую эпоху, чуть ли не при Всеволоде Большое Гнездо (1154-1212). Ну, Юрий Долгорукий тут определенно ни при чем, ибо в тексте упоминается село Боголюбово, построенное его сыном Андреем уже после смерти отца…
В «Молении» вообще масса интересного, однако наиболее любопытны и, не побоюсь даже сказать, скандальны строки, посвященные «злой жене». Даниил Заточник развивает тему, затронутую в свое время Соломоном, - развивает весьма творчески! Вот только некоторые из его пассажей, под которыми охотно подпишутся многие мужчины, но с которыми не соглашаются женщины:
«Что такое жена злая? Людская смута, ослепление уму, заводила всякой злобе, в церкви сборщица дани для беса, защитница греха, засада для спасения.
Если какой муж смотрит на красоту жены своей и на ее ласковые и льстивые слова, а дел ее не проверяет, то дай Бог ему лихорадкой болеть и да будет он проклят.
Хорошая жена венец мужу своему и беспечалие, а злая жена - горе лютое и разорение дому. Червь дерево точит, а злая жена дом своего мужа истощает. Лучше в дырявой ладье плыть, нежели злой жене тайны поведать: дырявая ладья одежду замочит, а злая жена всю жизнь мужа своего погубит. Лучше камень бить, нежели злую жену учить; железо переплавишь, а злой жены не научишь.
Ибо злая жена ни ученья не слушает, ни церкви не чтит, ни бога не боится, ни людей не стыдится, но всех укоряет и всех осуждает.
Что злее льва среди четвероногих и что лютее змеи среди ползающих по земле? Всех тех злее злая жена. Нет на земле ничего лютее женской злобы! Из-за жены прадед ваш Адам из рая был изгнан; из-за жены Иосиф Прекрасный в темницу был заключен; из-за жены пророка Даниила в ров ввергли, где львы ему ноги лизали. О злое, острое орудие дьявола и стрела, летящая с ядом!
У некоего человека умерла жена; он уже по смерти ее начал продавать детей. И люди сказали ему: „Зачем детей продаешь?“ Он же ответил: „Если родились они в мать, то, как подрастут, меня самого продадут“».
Вот такой впечатляющий текст. Написано, конечно, с чувством. Явно о какой-то конкретной женщине! Отчего-то расхожим стало у некоторых историков, будто прообразом злой жены послужила для Даниила Заточника Улита Кучковна - поскольку вместе со своими братьями участвовала в убиении благочестивого князя Боголюбского. И утверждается так, притом что уже доказано: Улита умерла раньше! Ко времени своей смерти Андрей Боголюбский был вновь женат.
На другой!
Возможно, конечно, что пассажи Заточника относятся к новой жене. Однако мне почему-то кажется, что Даниил был знаком с Ольгой Юрьевной, княгиней Галицкой. О ней и писал в своем «Молении», она и есть «злая жена». Ведь ни к кому из персонажей этой истории так, как к ней, не подходит восклицание: «Нет в мире ничего лютее женской злобы!»
Вернемся, впрочем, в Боголюбово.
Князь Андрей Юрьевич, желая всем показать, как сурово осуждает покойную жену, даже не стал ждать, пока закончится жалевой (печальный) срок, то есть траур. Всего лишь полгода прошло после ее смерти, как он женился вновь.
На сей раз его избранницей стала осетинская княжна, имени которой история не сохранила. Ее называли просто Яся, то есть осетинка.
Надо сказать, что князь Боголюбский вообще любил окружать себя инородцами - воспользуемся терминологией тех времен. Он ведь и сам был крови смешанной, не вполне русской: по матери половец. А если еще вспомнить происхождение самого Гюрги, матерью которого была англичанка Гита… Ну и так далее, глядя в глубь веков.
Русский человек - не столько происхождение, сколько национальное самосознание. Так вот этого предрассудка оголтелый князь Боголюбский был начисто лишен. Потому он в свое время и опоганил Киев грабежом. Потому в его окружении и появлялись личности, мягко говоря, колоритные - вроде ключника ясина (то есть осетина) Анбала.
Ключник - ясин, вторая жена - Яся… Не исключено, что брак состоялся не без участия Анбала. Все-таки не столь часто появлялись в ту пору на Руси люди, так сказать, кавказской национальности. Однако появлялись! И русские на Кавказе возникали сплошь и рядом, более того - поднимались до самых верхов власти. Одним из таких людей станет Юрий, сын Андрея Боголюбского… но до сего события еще должно пройти более десяти лет. Пока же - у осиротевшего княжича появилась мачеха.
Рассказывают, она была красавица, та Яся… Но - не родись красивой, а родись счастливой. Пылкая осетинка очень скоро убедилась, что вышла замуж для того, чтобы жить в довольстве днем, но проводить ночи в одиночестве: боголюбие ее мужа с каждым годом лишь росло и процветало. Каждую сладкую минуту, проведенную с женой, князь Андрей Юрьевич воспринимал как грех и, вскочив с постели, немедленно бежал в храм - грех замаливать. И грешить старался все реже, реже, реже… А после медового месяца и вовсе перестал. То есть Яся переживала все, что в свое время пережила несчастная Улита.
Неведомо, как складывались бы отношения супругов далее. Возможно, что и Яся смирилась бы со своим унылым существованием, как смирилась ее предшественница на безрадостном супружеском ложе. Но тут как раз случилось некое происшествие.
Старая нянюшка покойной Улиты Кучковны затеяла помирать.
Она ни словом не нарушила клятву, данную Ольге Юрьевне. Прежде всего потому, что боялась. Вот и молчала мертво, молчала до смерти… но в последние свои минуты все же разомкнула уста - для исповеди. Она почти уже ничего не сознавала, не заметила, что в опочивальне, кроме священника, присутствует еще один человек. Он очень любил нянюшку: ведь она вынянчила и его, прежде чем ей передали Улиту. Неудивительно, что тот человек бодрствовал возле смертного одра старушки.
Брат Улиты Кучковны, Илья.
Страшная, невероятная история, рассказанная нянюшкой, ошеломила тех, кто ее услышал. Священник, понятное дело, никому ничего не сказал - из страха Божия, из чувства долга, ради сохранения тайны исповеди. На уста же потрясенного Ильи налагала печать любовь к сестре. Поэтому он сообщил о страшном открытии только одному человеку: своему брату. И испытал новое потрясение: оказывается, Аким уже знал обо всем. Узнал давно, сразу после самоубийства Улиты. И сказал ему не кто иной, как… сам Боголюбский!
Ольга Юрьевна все-таки решилась открыть глаза брату. Это произошло в тот самый день, когда ужасная правда (а может, и выдумка!) стала известна Улите. Женщина побежала за утешением к мужу, надеясь, что тот ее разуверит, скажет, что ничего подобного быть не может… Однако великий воин, строитель монастырей и городов, ничем не мог утешить жену. Напротив - начал упрекать, вспоминать, как братья привели ее к нему в шатер… По его мнению, выходило, что сами Кучковичи и виновны в случившемся. А еще Боголюбский заявил жене, что, если она не хочет быть с позором выгнанной из дому, пусть немедля, завтра же, отправится в монастырь. Да пострижется не здесь, во Владимире или в Суздале, а где-нибудь далеко на севере или лучше в ненавидимом Боголюбским Киеве. Чтобы даже слухи о ней никогда в Боголюбово не доходили и она больше никогда не могла увидеть сына - «плод ее греха».
Словом, всю вину за случившееся князь Андрей Юрьевич взвалил на жену. И она той вины не выдержала - утопилась, за что Боголюбский возненавидел ее еще больше. Ее и сына, которого держал теперь в доме только ради того, чтобы «не осудили люди».
Илья ушел от брата не в себе. Его занимала только одна мысль - отомстить Боголюбскому! Но как?
Не в добрый час попалась ему на глаза молодая княгиня. Ее Илья с самого начала невзлюбил - как же, заняла место сестры… Но теперь он понял, кто станет орудием его мести.
Илья дождался ночи и пробрался в опочивальню к Ясе. Был уверен, что Боголюбский, как всегда, бьется лбом по полу в молельне. Однако, как говорится, осечка вышла. На сей раз князь решил провести ночь с женой. И тут в опочивальню вломился Илья, у которого ярость до того затуманила мозги, что он даже об осторожности забыл.
И был схвачен, что называется, на месте преступления. На зов Боголюбского набежали слуги верные и, орудуя кто ногами, кто руками, забили «татя нощного» до смерти прежде, чем разобрались, кто он такой. Только потом дали себе труд заглянуть ему в лицо… И ужаснулись все, кроме князя, который равнодушно изрек:
По собаке собачья и смерть.
Илью Кучковича уволокли со двора за ноги, бросили на обочине дороги, будто падаль какую-то. Брату пришлось долго искать его тело, чтобы похоронить…
Времена настали тяжелые. Аким Кучкович понимал, что милостей ему князь больше расточать не станет - напротив, попытается сжить со свету. И не его одного - зятя его, Петра, тоже не пощадит, даром что тот ничем пред господином своим не провинился.
Сам не свой ходил и Анбал - Боголюбский мордовал его, подозревая в сводничестве. Он-де потакал «блуднице-распутнице» Ясе, он-де сводил ее с Ильей Кучковичем. Хуже всех приходилось Ясе - муж избил ее так, что она встать не могла. Лежала в черном чулане, и стоны ее разносились по всему дому.
Неведомо, у кого первого зародилась мысль - отомстить наконец князю. Возможно, как и сообщает нам «Повесть об убиении Андрея Боголюбского», у Акима Кучки.
Он убил брата моего, глядишь, следующими и мы будем, - сказал он своему зятю Петру, ключнику Анбалу Ясину и другим примкнувшим к ним заговорщикам. (Всего «Повесть» исчисляет их двадцатью. Видимо, благочестивый князь успел «достать» не только самых близких людей, но и многих других.)
Кстати сказать, «других» набрался целый город. Но об этом - ниже.
И вот в условленное время заговорщики ворвались в спальню князя. Безымянный автор «Повести об убиении…» уверяет, что они предварительно крепко выпили. Что, как мы помним, и вызвало брезгливое отторжение у чистоплотного А.К. Толстого. Но, во-первых, автор «Повести…» - лицо официальное, он был явно призван всячески возвеличить образ убиенного князя, поэтому на его убийц он вешает всех мыслимых и немыслимых собак. А во-вторых - ну что и когда на Руси (и не только на Руси!) делалось на трезвую голову?! Можно, кстати, вспомнить убийство в Ропше, да и в Михайловском замке. Участники тех комплотов тоже были глубоко нетрезвы. Понятно, что те люди взбадривали себя вином, готовясь учинить кровопролитие: ведь они не были профессиональными киллерами!
Итак, заговорщики взломали дверь и ворвались в спальню князя. Боголюбский вскочил, стал искать меч святого Бориса, который всегда висел над его ложем. Но меч еще накануне был снят Анбалом.
Двое заговорщиков схватили князя.
Горе вам, нечестивые, - говорил Андрей, - зачем хотите походить на Горясера. [Убийца св. Глеба.] Какое зло я вам сделал? Если прольете мою кровь, то Бог отомстит вам на небеси.
Петр отсек князю руку.
Господи, в руце Твои предаю дух мой, - сказал Андрей и умер.
Конечно, убийство - не способ решения проблем. Но поразительно, как себя ведет князь Боголюбский. Самообладанию его перед лицом смерти можно позавидовать, им можно восхититься. Однако вызвано оно не отвагой, не храбростью, а непомерной гордыней. Он словно заранее уверен, что попадет в разряд небожителей, которые стоят у престола Господня, и сравнивает себя со святым Глебом, заодно равняя своих погубителей с его убийцами. Да еще железная уверенность: «Бог отомстит вам на небеси…»
Отомстили убийцам люди, не Бог, но далеко не сразу.
Пока же тело князя Боголюбского шесть дней (!) лежало непогребенным. Попросту сказать, валялось. И никому не было до него дела. Только слуга князя, Кузьма, приехавший в Боголюбово спустя два дня после смерти господина, позаботился отнести его тело в церковь. Однако священники, которые отлично помнили самоуправство князя в церковных делах, вовсе не скорбели о нем. Кузьме они небрежно сказали:
Брось его в притворе, что тебе за печаль?
Наконец священник по имени Арсений отпел убитого. Но минуло еще четыре дня, пока владимирское духовенство не проспалось после радостной попойки по поводу смерти самовластца и не сообразило, что как-то неудобно получается… Князя пышно перенесли во Владимирский Успенский собор.
А народ все шесть дней самозабвенно грабил княжие терема, погреба, дворы что во Владимире, что в Боголюбове. Заодно крепко били и грабили всех, кто осуществлял княжеские распоряжения: посадников, управителей, всадников. Боголюбского мало сказать не любили - его ненавидели!
С другой стороны, говорят, по народу и правитель. Человек валяется непогребенным, а подданные мародерствуют. Ох погано все это!
В конце концов народ то ли опомнился, то ли испугался мести муромского и рязанского князей.
Те тоже спохватились: князь-де убит, значит, надо учинить расправу над виновниками. Похватали всех: Акима, Петра, Анбала, Ясю, еще кого-то. Они ждали в узилище решения своей участи два года. Не до них было - шла ожесточенная драчка окрестных князей за обладание Владимиро-Суздальским княжеством.
Наконец всех одолел Всеволод Юрьевич, прозванный Большое Гнездо. Он был братом Андрея - одним из тех, у кого Боголюбский в свое время отнял завещанные Гюрги суздальские земли.
Конечно, никакой злости на убийц своего самовластного брата он не испытывал. Но… но понимал, что надо показать грозу, дабы другим неповадно было сводить со свету своих князей.
Кое-где сохранились сведения, что Всеволод Большое Гнездо велел повесить убийц Боголюбского на воротах и расстрелять из луков. Та же участь будто бы постигла и Ясю. Трупы их бросили в озеро в трех верстах от Владимира.
Впрочем, есть предание, будто Всеволод Юрьевич приказал бросить в воду лиходеев живьем в коробах и будто до сих пор те короба, обросшие мхом, показываются на поверхности озера, а из них слышатся стоны. Кто не знает, принимает их за плавучие кочки. По словам Татищева, озеро потом долго звалось Поганым.
Напрасно говорят, что время все ставит на свои места. Ничего оно никуда не ставит. Что получилось? Князя Андрея Боголюбского церковь причислила к лику святых. Кучковичи стонут в Поганом озере. Про Ясю забыли, словно ее не было, даже имя ее настоящее неизвестно. Улиту ни за что ни про что считают пособницей убийц и в веках клеймят злой женой… Более того! В вымышленном «Сказании об убиении Андрея Суздальского и о начале Москвы» (XVI век) она выведена в образе жуткой прелюбодеицы Улиты Юрьевны (Юрьевны, заметьте!), которая соблазняет каких-то братьев Кучковичей и подстрекает любовников на убийство своего мужа. Умышленное им удается, и злодеи «жили с княгиней той в бесовском вожделении, сатанинским законом связавшись, удручая тело свое блудной любовной похотью, оскверняясь прелюбодейством». По прошествии некоторого времени князь Андрей Александрович, брат Данилы (вообще-то это имена сыновей Александра Невского, произвольно используемые автором «Сказания»), отомстил за убитого. «И взял он княгиню Улиту, и казнил всякими муками различными, и предал ее смерти лютой, что она, злая , бесстыдная, Создателя не убоялась, людей не посрамилась, добрых жен укору и посмеху не постыдилась, мужа своего злой смерти предала и сама такую же злую смерть приняла».
Удалось ли нам хоть немного очистить от грязи, налипшей со временем, имя страдалицы - Улиты Кучковны? Дай Бог, если так.
Но только… Хоть и говорят, месть, мол, такое блюдо, которое лучше всего есть остывшим, а не следовало Кучковичам тянуть столь долго… ибо остыло оно уже чрезмерно!
P.S.
Можно было бы и закончить новеллу, однако к ней очень близко, ну просто-таки по-родственному, примыкает еще одна история. Я говорю - «по-родственному», потому что речь пойдет о супруге княжича Юрия Андреевича, сына Андрея Боголюбского и Улиты Кучковны. Звали женщину Тамара.
И не просто Тамара, а царица Тамара!
Позднейшие московские леген-ды хорошо помнили о древнем москов-ском владельце, боярине Стефане Ивано-виче Кучке, которому принадлежала Москва до Юрия Долгорукого, насиль-ственно ею завладевшего. Было время, когда на предания о Кучке ученые смот-рели как на сплошной вымысел XVII в. и не видели в нем никакого зерна достоверности. Но народные предания имеют свою основу, нередко вовсе неле-гендарную. Таковы и предания о Кучке, которые будут нами кратко изложены.
Предания о Кучке дошли до нас в двух поздних повестях или сказаниях о начале Москвы. Первую из них С. К. Шамбинаго назвал хронографи-ческою повестью, другую — новеллой по характеру их содержания. Первая по-весть носит название “О зачале царствующаго великого града Москвы, како исперва зачатся”. Она начинается рас-суждениями о том, как древний Рим и второй Рим — Константинополь возник-ли на крови, а ному и Москва как третий Рим должна была создаться “. по кровопролитию же и по закланию кро-вей многих”. Таким образом, и при осно-вании Москва во всем была равна своим предшественникам — Риму и Констан-тинополю. В доказательство этой мысли приводится следующий рассказ, который мы передаем в переводе на современный язык.
“В лето 1158 г. великий князь Юрий Владимирович шел из Киева во Владимир град к сыну своему Андрею Юрьевичу, и пришел на место, где ныне царствующий град Москва, по обеим сторонам Москвы-реки села крас-ные. Этими селами владел тогда боярин некий богатый именем Кучка, Стефан Иванов. Тот Кучка очень возгордился и не почтил великого князя подобаю-щею честью, какая надлежит великим князьям, а поносил его к тому же. Князь великий Юрий Владимирович, не стерпя от него хулы, повелевает того боярина схватить и смерти предать; так и было. Сыновей же его Петра и Акима, моло-дых и очень красивых, и единственную дочь, такую же благообразную и краси-вую, именем Улиту, отослал во Влади-мир к сыну своему, ко князю Андрею Юрьевичу. Сам же князь великий Юрий Владимирович взошел на гору и обозрел с нее очами своими туда и сюда по обе стороны Москвы-реки и за Неглинною. И возлюбил те села и повелевает на том месте вскоре сделати малый деревянный город и прозвал Москва город по имени реки, текущей под ним. И потом князь великий отходит во Владимир к сыну своему князю Андрею Боголюбскому и сочетает его браком с дочерью Кучковою, с которой князь Андрей прижил и сыновей, рано умерших. И был у него отец его князь Юрий Владимирович не-мало времени и заповедал сыну своему князю Андрею Боголюбскому град Мо-скву людьми населить и распростра-нить”. Далее говорится, что Улита и ее братья Кучковичи устроили заговор и убили Андрея Боголюбского. За смерть князя отомстил его брат Михалко Юрь-евич. Он перебил убийц брата, а Улиту велел “. повесити на вратах и растреляти из многих луков”. К этому рассказу прибавлен краткий летописец, оканчивающийся известием о смерти Ивана Калиты.
Древнейшие летописи ничего не зна-ют о боярине или тысяцком Кучке, но его дети Кучковичи и Петр, “зять Куч-ков”,— лица исторические. Они состави-ли заговор против Андрея Боголюбского и убили его в 1174 г. Начальник же убий-цам был Петр, Кучков зять, Анбал Ясин ключник, Яким Кучкович, сообщает Ипатьевская летопись. Повесть о зачале царствующего града Москвы делает Петра и Акима братьями, называет и княгиню Улиту их сестрой, а их отцом боярина Кучку. Но можно ли сомне-ваться в том, что боярин Кучка дейст-вительно существовал, если нам извест-ны его зять и сын? Видимо, это была сплоченная и сильная боярская семья, настоящий род Кучковичей, оставивший по себе прочную память в народных преданиях. Еще долго после убиения Андрея Боголюбского ходили легенды о Кучковичах, записанные не позже сере-дины XV в. Рассказывали, что Всеволод Большое Гнездо отомстил за убитого брата: “Кучковичи поймал, и в коробы саждая в озере истопил”.
ОСНОВАНИЕ МОСКВЫ
В летописи сообщается, что в 1147 году суздальский князь Юрий Владимирович, по прозвищу Долгорукий, возвращаясь после удачного похода на Новгород, остановился на берегу реки и основал город, который, как и реку, назвали Москвой. О зарождении города появились легенды. В одной из них рассказывается о некоем князе Даниле Ивановиче, который якобы основал столицу княжества, в другой говорится, что Москву заложил князь Вещий Олег, в третьей — ее родоначальником назван князь Владимирский Андрей Александрович. Его историческим прототипом мог быть сын Юрия Долгорукого, Андрей Боголюбский.
В древней повести об основании Москвы говорится, что князь Ростово-Суздальский Юрий Владимирович, прозванный Долгоруким, он же великий князь Киевский, был сыном князя Владимира Мономаха. Родился он в конце XI века.
Согласно легенде, князь вместе с дружиной проезжал по территории, на которой расположена современная Москва. Пора было отдохнуть, поесть, попить. Князю и его людям понравились «красные села», лесистая местность, в которой много было зверья всякого и ягод, а в реке, которую называли Москвой, полно было рыбы. Не хотелось уезжать из этих мест. Но у этих богатых земель имелся, как сказали князю, полноправный хозяин, некий боярин Степан Иванович Кучка, и были у него свои стражники. И место называлось Кучково.
Решил посмотреть князь Юрий все селения и насчитал их шесть: Воробьево, Симоново, Высоцкое, Ку-лишки, Кудрино, Сущево. Везде выходили крестьяне, кланялись ему в ноги и говорили, что их хозяин Степан Кучка, человек шибко богатый, а потому гордый и неприступный. Он владыка на Москве-реке.
Не понравились князю Игорю такие восхваления. А еще больше не понравилось, что боярин этот, Степан Кучка, не вышел поприветствовать его, князя полноправного. Ему указали на дом боярина, стоявший на холме недалеко от Москвы-реки. Дружинники князя постучались в ворота.
Нелюбезно принял Степан Кучка гостей непрошеных, но усадил их за стол, велел накормить, напоить. Увидел князь дочь Степана Кучки, Улиту, красавицу несравненную, понравилась она ему очень. Хотел князь купить понравившиеся ему земли у боярина, но Степан Кучка вел речи гордые, не хотел уступать князю ни пяди земли, считая его себе ровней.
Обиделся князь, уехал в Суздаль и решил наказать боярина. Отправился он снова с дружиной в полюбившиеся ему места на берегу Москвы-реки, охотился, рыбачил, а под вечер постучался в терем боярина Кучки. А тот не открыл, не хотел пускать к себе гостя. Тут возмутились дружинники князя. По его приказу взломали ворота дубовые, ворвались во двор, раскидали стражников, схватили гордого боярина и всю его семью, включая красавицу дочь Улиту, привели к князю. Он и рассудил — гордого и неуступчивого боярина казнить, всю его родню разогнать, а дочь Улиту отдать за сына князя, Андрея. Таким образом, князь стал владельцем всех земель вдоль берега Москвы-реки.
Затем взошел Юрий Долгорукий на один из холмов, который называли Боровицким, осмотрел красивые места, все лежащие в округе шесть сел и повелел возвести на холме детинец, крепость, а вокруг нее построить город, который назвал Москвой по имени реки.
От боярина Кучки долгое время оставалось одно название «Кучково поле», в районе нынешних Чистых прудов и Сретенского бульвара.
Источники: do.gendocs.ru, poemi.narod.ru, www.twirpx.com, otvet.mail.ru, 100legend.ru
Тайны великана Куйвы и Сейдозера
Стоунхендж
Пантеон в Риме
Ракетный двигатель EmDrive: полет без рабочего тела
Китайская стена
Красивые места Вьетнама
Солнце, ветер, чистейшая прозрачная вода, желто-белый песок, бегающие по песку прозрачные крабики и местные жители, которые по приданию произошли от...
Кафедральный собор Барселоны
Две восьмигранные башни-колокольни высотой 53 метра каждая относятся к концу XIII века, когда началось распространения готического стиля. На одной из...
Карфаген должен быть разрушен
В IV–II веках до н.э. Римская империя столкнулась с сильным противником, который посмел бросить ей экономический и военный вызов, – ...
Норт Вэриент и Анита
Среди жертв Бермудского треугольника встречаются суда самого различного назначения и водоизмещения. Трагичная история произошла в марте 1973 года с сухогрузом «Норт...
Мадагаскар – Марс на земле
Как хочется устроить летний отдых не где-нибудь на море, а, например, на Мадагаскаре – интереснейшем месте для любого человека. ...
Химические катастрофы
Услышав сообщение об аварии, нужно надеть средства защиты органов дыхания, простейшие средства защиты кожи, по возможности быстро покинуть район...
Проклятые картины
Таинственное ирландское поместье Рассборо-Хаус включено во многие туристические справочники. Внимание людей приковывает не столько сам архитектурный комплекс XVIII века, сколько его...
Солнечные батареи как работают
Солнечная электростанция является инженерным сооружением для преобразования солнечного излучения в электрическую энергию. Электростанция на солнечных панелях может иметь самую разную мощность в зависимости от их количества. Если...
Сейшельская пальма
Лодоицея мальдивская является, вероятно, самой знаменитой пальмой. В мире она известна под названием сейшельской пальмы. С плодами этого удивительного растения связаны...
В первую очередь, жемчуг является невероятно красивым камнем, который был...
Мотоциклы с карданным приводом
Мало купить мотоцикл и ездить на нём, заправляя его время...
Акулы в Балтийском море
Как-то получилось, что из акул в Балтийском море представлены лишь...
Как сделать мореный дуб в домашних условиях
Мореный дуб – прекрасный строительный материал. Его необычный цвет очень...
Хвост у людей
Забавно, но хвост у человека есть. До определенного периода. Известно, ...
Г., когда киевляне пригласили к себе в князья его племянника Изяслава Мстиславича . Между дядей и племянником началась упорная борьба, в которой приняли участие почти все русские области и почти все ветви княжеского дома, а также соседи Руси - половцы, угры и поляки. Два раза Юрий занимал Киев и был изгоняем, и только в 1155-м году, уже по смерти Изяслава (+ 1154), он овладел окончательно Киевом и умер киевским князем в 1157 г. В восьмилетней борьбе из-за Киева князь Андрей был деятельным помощником отцу и имел случай не раз выказать свою замечательную храбрость.
Впервые Андрей Боголюбский является на историческую сцену в г., когда вместе с братом Ростиславом изгоняет союзника Изяслава, рязанского князя Ростислава, из его стольного города . В г., когда Юрий, победив Изяслава, овладел Киевом, князь Андрей получил от отца Вышгород (в семи верстах от Киева).
Князь Андрей сопровождал отца в походе в Волынскую землю - удел Изяслава . Здесь при осаде Луцка (), где засел брат Изяслава - Владимир , князь Андрей едва не погиб. Увлекшись преследованием неприятеля, сделавшего вылазку, князь отделился от своих и был окружен врагами. Конь его был ранен, со стен города, как дождь, метали в него камни, и один немец хотел уже пронзить его рогатиной. Но Андрей Боголюбский, вынув меч свой и призвав мученика Феодора, память которого праздновалась в тот день, стал отбиваться и спасением был обязан коню, который вынес своего господина из битвы и тут же пал (за это А. похоронил коня над р. Стырем).
Будучи храбрым, Андрей Боголюбский был в то же время «не величав на ратный чин, но похвалы ища от Бога». Осада Луцка заставила Изяслава просить мира, который он и получил при посредничестве князя Андрея.
Великое княжение (1157 - 1174)
Начало правления Андрея Боголюбского сопровождалось политическими мерами, направленными на внутреннюю консолидацию княжества, следствием чего было происшедшее ок. г. столкновение владимирского князя с оппозицией со стороны ряда младших Юрьевичей. В результате трое младших братьев Андрея Боголюбского - Мстислав , Василько и Всеволод вместе с матерью последнего, второй женой Юрия Долгорукого (видимо, визант. происхождения), а также племянники князя Андрея, сыновья его покойного старшего брата Ростислава , вынуждены были искать убежище в Византии у имп. Мануила I Комнина . Князь изгнал также и «мужей передних» своего отца, что указывает на радикальность его преобразований.
Церковная политика
Примерно на то же время пришелся конфликт князя Андрея с Ростовским еп. Леон(т)ом , который в 1159-1164 гг. (точные датировки спорны) дважды изгонялся князем. Причиной конфликта, согласно летописям, стала попытка Леона (видимо, грека) упразднить принятую на Руси (отличавшуюся от византийской) практику отмены поста в среды и пятницы, если в этот день случался Господский или великий праздник. Вряд ли стоит усматривать здесь антивизантийские тенденции в политике князя Андрея (Н. Н. Воронин) - ведь спор о постах отнюдь не ограничивался Ростовской епархией, захватив также ряд др. церковных центров Руси, в т. ч. Киев.
Возможно, однако, что особую остроту борьбе князя против «леонтианской ереси» придавала сложившаяся к тому времени церковно-политическая ситуация. Несомненно, Леон сопротивлялся намерению князя Андрея учредить во Владимире независимую от Киева митрополию во главе с любимцем князя Феодором (Феодорцем), уже нареченным на Владимиро-Суздальскую кафедру, которую Андрей Боголюбский собирался отделить от Ростовской. В этом позиция Ростовского епископа совпадала с позицией Киевских митрополитов, а также других русских иерархов, в частности еп. Кирилла Туровского , который, по свидетельству его проложного жития, «Андрею Боголюбскому князю многа послания написа» . Категорический отказ Константинопольского патриарха Луки Хрисоверга разрушил планы князя Андрея: хваля князя за усердие к Церкви, патриарх разрешил, однако, только перенести резиденцию епископа из Ростова во Владимир, ближе к княжескому двору.
Кризис власти
Территориально Владимиро-Суздальская земля приобрела при князе Андрее заметные приращения на востоке за счет сферы влияния Волжской Булгарии (основание Городца-Радилова), а также на севере, в Заволочье (Подвинье).
Вместе с тем в 1170-х гг. в типичной для князя Андрея политике военного давления и массовых походов очевидны признаки кризиса. Поход против волжских булгар в г. не нашел поддержки знати и союзных муромо-рязанских князей.
По-видимому, корни кризиса следует искать в социальной сфере. Подчеркнуто автократическое правление Андрея Боголюбского, сопровождавшееся чрезвычайными мерами военного и, очевидно, фискального свойства, привело к расстройству отношений между князем и знатью, причем не только старым ростово-суздальским боярством, но и новым, владимирским, в котором справедливо видят целенаправленно создававшийся князем Андреем в противовес родовому боярству класс служилой знати.
Добрые отношения Ростиславичей и князя Андрея вскоре нарушились. Андрею Юрьевичу дали знать, что брат его Глеб умер не своею смертью, и указали убийц в лице некоторых киевских бояр. Андрей потребовал выдачи их от Ростиславичей. Последние сочли донос неосновательным и не послушались. Тогда князь Андрей послал сказать Роману : «Неходишь в моей воле с братьями своими: так ступай вон из Киева, Давид из Вышгорода, Мстислав из Белгорода; ступайте все в Смоленск и делитесь там, как хотите». Роман повиновался, но трое других братьев (Рюрик , Давид и Мстислав) обиделись и послали сказать Андрею: «Брат! мы назвали тебя отцем себе, крест тебе целовали, и стоим в крестном целовании, хотим тебе добра, но вот теперь брата нашего Романа ты вывел из Киева и нам путь кажет из Русской земли без нашей вины; так пусть рассудит нас Бог и сила крестная».
Не получив никакого ответа, Ростиславичи решили действовать силой, захватили Киев, изгнав оттуда Андреева брата, Всеволода , посадили там своего брата Рюрика. Другой брат Андрея, Михаил , стесненный в Торческе Ростиславичами, согласился быть заодно с ними, за что те обещали добыть ему к Торческу Переяславль.
Узнав об этих событиях, Андрей Боголюбский разгневался и, призвав своего мечника Михна, сказал ему: «Поезжай к Ростиславичам и скажи им: не ходите в моей воле - так ступайте ты, Рюрик, в Смоленск к брату, в свою отчину; Давиду скажи: ты ступай в Берлад, в Русской земле не велю тебе быть; а Мстиславу молви: ты всему зачинщик, не велю тебе быть в Русской земле». Мстислав, который смолоду не привык бояться никого, кроме Бога, за такие речи велел остричь Андрееву послу бороду и голову и отпустил с такими словами: «скажи от нас своему князю: мы до сих пор почитали тебя как отца; но если ты прислал к нам с такими речами, не как к князю, но как к подручнику, то делай, что задумал, а Бог нас рассудит». Князь Андрей изменился в лице, услышав ответ Мстислава, и немедленно собрал большое войско (до 50 тысяч), которое состояло кроме жителей Суздальского княжения также из муромцев, рязанцев и новгородцев. Он велел Рюрика и Давида выгнать из их отчины, а Мстислава живым привести к себе. «Умен был князь Андрей, - замечает по этому случаю летописец, - во всех делах доблестен, но погубил смысл свой невоздержанием и, раскалившись гневом, сказал такие дерзкия слова». На пути к войску Андрея присоединились смольняне (хотя и поневоле) и князья черниговские, полоцкие, туровские, пинские и городенские. Успех похода не оправдал ожиданий: после неудачной осады Вышгорода , обороняемого Мстиславом, это огромное войско обратилось в бегство.
Влияние князя Андрея на юг казалось потерянным. Но смуты из-за Киева, начавшиеся среди южных князей, заставили Ростиславичей менее чем через год опять вступить в переговоры с Андреем и просить у него Киева для Романа. Завершить переговоры Андрею Боголюбскому помешала смерть.
Заговор и убийство князя Андрея
Среди приближенных князя, недовольных его строгостью, составился заговор, во главе которого стали: Яким Кучков, шурин Андрея по первой жене (мстивший князю за казнь брата), Петр, зять Якима, и Анбал ключник, родом ясин (с Кавказа). Заговорщики в числе 20 человек пришли к спальне князя и выломали дверь. Князь хотел схватиться за меч, который принадлежал некогда св. Борису , но меча не было: Анбал заблаговременно убрал его. Несмотря на свой преклонный возраст, князь был еще очень силен и безоружный оказал убийцам значительное сопротивление. «Горе вам нечестивые! сказал Андрей, зачем уподобились Горясеру (убийце Бориса)? какое зло я сделал вам? Если кровь мою прольете, Бог отомстит вам за мой хлеб». Наконец князь пал под ударами. Заговорщики думали, что князь убит, взяли тело своего сотоварища, нечаянно убитого ими в схватке, и хотели удалиться, но услышали стон князя, который поднялся на ноги и пошел под сени. Они воротились и добили князя, прислонившегося к лествичному столпу.
Утром заговорщики убили княжеского любимца Прокопия и пограбили казну. Они опасались было мщения со стороны владимирцев и послали им сказать: «Не собираетесь ли вы на нас? не одною нашею думою убит князь, есть и между вами наши сообщники». Но владимирцы встретили равнодушно совершившийся факт. За убийством князя и грабежом его дворца последовали убийства княжеских посадников и тиунов и грабеж домов их; пограбили также и иностранных мастеров храма. Грабежи и убийства княжеской администрации происходили в самом Владимире и по всей земле («в волости») и прекратились лишь после крестного хода с Владимирской иконой Богоматери.
В первый день после убийства князя киевлянин Кузьма, преданный слуга покойного, взял обнаженное тело своего господина, лежавшее в огороде, завернул в корзно (плащ) и ковер и хотел внести в церковь. Но пьяные слуги не хотели отпереть церкви, и пришлось положить тело на паперти. Два дня тело лежало на паперти, пока не пришел козьмодемьянский игумен Арсений, внес тело в церковь и отслужил панихиду. На шестой день, когда волнение улеглось, владимирцы послали за телом князя в Боголюбов . Увидав княжеский стяг, который несли перед гробом, народ заплакал, припомнив, что за убитым князем было много добрых дел. Тело князя было перенесено во владимирский Успенский собор , где и совершилось погребение.
Рассказ о гибели князя живо отражает всю остроту общественного недовольства, царившего в конце правления князя и сфокусированного на личности князя, некогда пользовавшегося общей любовью.
Неудача слишком самовластной, по понятиям того времени, политики князя Андрея Боголюбского была очевидна, и она не нашла себе продолжателей, так же как и род князя. Единственный из его сыновей, переживший отца, - Юрий был вынужден по вокняжении во Владимире Всеволода Юрьевича бежать к половцам, в 1184 г. был приглашен в Грузию, где стал мужем царицы Тамары и после 1188/89 г. безуспешно боролся за грузинский престол.
Почитание и прославление
При всем том рассказ о гибели Андрея Боголюбского прославляет князя как храмоздателя, второго царя Соломона (перекличка с похвалой Ярославу Владимировичу Мудрому в ПВЛ), щедрого жертвователя в пользу Церкви, нищелюбца, ревностного распространителя Христианства. Высоко оценивается личное благочестие князя, любившего молиться в церкви по ночам: «Покаянье Давидово приимая, плачася о гресех своих». Составитель рассказа пишет о князе как об «угоднике» Божием, «страстотерпце», который «кровью мученичьскою умывся прегрешений своих со братома своима с Романом и с Давыдом» (т. е. со святыми Борисом и Глебом). Автор призывает погибшего князя молиться «о племени своем… и о земли Руськои». По-видимому, летопись отразила существование местного почитания Андрея Боголюбского во Владимире при жизни князя и после его смерти.
О существовании почитания свидетельствуют также слова Лаврентиевской летописи о ростовском кн. св. Василии (Васильке Константиновиче), убиенном от татар в г., которого «причте Бог смерти Андрееве кровью мученичьскою». Особо чтил князя Андрея царь Иоанн Грозный . В ходе подготовки к Казанскому походу, в 1548-1552 гг., он неоднократно посещал Владимир и сделал распоряжение о ежегодном поминовении погребенных в Успенском соборе князей и иерархов; торжественные панихиды по князю Андрею царским повелением было установлено служить 2 раза в год: в день его убиения и в день памяти ап. Андрея Первозванного (30 ноября). В царствование Иоанна Грозного оформилась отразившаяся в «Степенной книге» концепция русской истории, согласно которой Андрей Боголюбский стоял у корня российского самодержавия, являясь основателем великого княжества Владимирского - непосредственного предшественника Московского царства.
В святцах память Андрея Боголюбского прослеживается с XVII в. Под 3 августа «убиение благовернаго великаго князя Андрея Боголюбскаго, иж в Володимере, от своих боляр, от Якима Кучковича с товарищи» отмечено в Месяцеслове Симона (Азарьина) сер. 1650-х гг.; в Кайдаловских святцах конца того же столетия память Боголюбского князя значится под 2 октября по случаю основания им Покровского монастыря близ Боголюбова . Имя Андрея Боголюбского внесено в «Описание о российских святых» (кон. XVII-XVIII в.).
В начале XVIII в. было составлено житие, хранившееся во владимирском Успенском соборе. В г. при освящении собора после ремонта северный придел, который до того был посвящен Благовещению Пресвятой Богородицы, переосвятили в честь св. Андрея Боголюбского; над ракой святого была устроена сень, а сама рака, так же как и стена возле нее, украшена посвященными князю Андрею стихами императрицы Екатерины II.. 23 июня святой упомянут в третьей стихире на Господи воззвах, а также в первом тропаре и богородичне третьей песни канона утрени .
Иконография
В «Степенной книге» при описании внешности Андрея Боголюбского отмечено, что он был красив лицом, с волосами черными и кудрявыми, с . Его изображения присутствуют на Владимирской иконе Божией Матери: в ряде клейм, иллюстрирующих Сказание о ее чудесах, напр. на иконе 1-й трети XVII в. (ГММК); раме письма Афанасия Соколова 1680 г. (ГТГ); иконе кон. XVII - нач. XVIII в. иконописца Кирилла Уланова (ПЗИХМЗ). В сер. XVII в. в Успенском соборе Владимира находилась икона св. князя Андрея в коленопреклоненном молении Христу.
В XVIII в. получили распространение иконы под названием «Моление о народе» (один из изводов Боголюбской иконы Божией Матери) с фигурой молящегося Богородице князя Андрея - одного (как на иконе кон. XIX - нач. XX в. (ЦАК МДА)) или в группе предстоящих; святой облачен в княжеские одежды, иногда в имп. мантию, подбитую горностаем.
На иконе, созданной в кон. XIX - нач. в. мстерским иконописцем О. С. Чириковым (ГЭ), князь представлен в древнерусском одеянии, без головного убора, с крестом в правой и жезлом в левой руке, на фоне пейзажа с видом на архитектурный комплекс - вероятно, дворец в Боголюбове. Образ написан в традициях репрезентативного княжеского портрета. Поясное изображение Андрея Боголюбского в медальоне, с иконой в руках, включено в мозаичное убранство храма Воскресения Христова (Спас на крови) в Санкт-Петербурге, 1894-1907 гг.
Литература
- ПСРЛ. Л., 1927-19282. Т. 1; СПб., 19082. Т. 2;
- НПЛ (по указ.); Послание патр. Луки Хрисоверга Андрею Юрьевичу Боголюбскому // ПДРКП. Стб. 63-76;
- [Отрывок из жития А. Ю. Б.] // Доброхотов В. Древний город Боголюбов. М., 1852. Приложение. С. 87-89;
- Забелин И. Е. Следы литературного труда Андрея Боголюбского // Археол. изв. и заметки. 1895. № 2/3. С. 37-49 [изд. Слова о празднике 1 авг.];
- Минея (МП). Июнь. Ч. 2. С. 240-248;
- Кучкин В. А., Сумникова Т. А. Древнейшая редакция Сказания об иконе Владимирской Богоматери // Чудотворная икона в Византии и Древней Руси. М., 1996. С. 501-509;
- Погодин М. П. Князь Андрей Юрьевич Боголюбский. М., 1850;
- Иоасаф (Гапонов), иером. Церковно-историческое описание владимирских древностей. Владимир, 1857. С. 80-81;
- Голубинский. Канонизация святых. С. 59, 134;
- Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 2. С. 195-196;
- Соколов П. Русский архиерей из Византии и право его назначения до нач. XV в. К., 1913. С. 96-158;
- Серебрянский Н. Древнерусские княжеские жития: (Обзор редакций и тексты). М., 1915. С. 142-147;
- Воронин Н. Н. Зодчество Северо-Восточной Руси XII-XV вв. М., 1961. Т. 1. С. 128-375;
- он же. Андрей Боголюбский и Лука Хрисоверг // ВВ. 1962. Т. 21. С. 29-50;
- он же. Сказание о победе над болгарами в 1164 г. // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран: Сб. ст. к 70-летию акад. М. Н. Тихомирова. М., 1963. С. 88-92;
- он же. «Житие Леонтия Ростовского» и византийско-русские отношения второй половины ХII в. // ВВ. 1963. Т. 23. С. 23-46;
- он же. Из истории русско-византийской церковной борьбы в XII веке // ВВ. 1965. Т. 26. С. 190-218;
- он же. Существовал ли «Летописец Андрея Боголюбского»? // Памятники истории и культуры. Ярославль, 1976. С. 26-43;
- Рохлин Д. Г. Болезни древних людей. М.; Л., 1965. С. 261-269;
- Вагнер Г. К. Скульптура Древней Руси: XII век, Владимир, Боголюбово. М., 1969. С. 5-203;
- Насонов А. Н. История русского летописания: XI - начала XVIII века: Очерки и исследования. М., 1969. С. 112-167;
- Рыбаков Б. А. Русские летописи и автор «Слова о полку Игореве». М., 1972. С. 79-130;
- Щапов Я. Н. Княжеские уставы и Церковь в Древней Руси XI-XII вв. М., 1973. С. 127-133;
- Vodoff W. Un «partie théocratique» dans la Russie du XIIe siècle? Remarques sur la politique ecclésiastique d"André de Bogoljubovo // Cah. de civilisation médiévale. 1974. T. 17/3. P. 193-215;
- Hurwitz E. S. Prince Andrej Bogoljubskij: The Man and the Myth. Firenze, 1980; Wörn D. Armillae aus dem Umkreis Friedrich Barbarossas - Naplečniki Andrej Bogoljubskijs // JGO. N. F. 1980. Jg. 28. S. 391-397;
- Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в Х-XIV вв. М., 1984. С. 86-93;
- Лимонов Ю. А. Владимиро-Суздальская Русь. Л., 1987. С. 38-98;
- Колесов В. В. Повесть о убиении Андрея Боголюбского // СККДР. Вып. 1. С. 365-367 [Библиогр.];
- Филипповский Г. Ю. Андрей Юрьевич Боголюбский // Там же. С. 37-39 [Библиогр.];
- он же. Сказание о победе над волжскими болгарами 1164 года и празднике 1 августа // Там же. С. 411-412 [Библиогр.];
- Ключевский В. О. Курс русской истории. М., 1987. Ч. 1. С. 318-326;
- Ebbinghaus A. Andrej Bogoljubskij und die «Gottesmutter von Vladimir» // Russia Mediaevalis. 1987. T. 6/1. S. 157-183;
- Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 2 // он же. Соч. М., 1988. Кн. 1;
- Pelenski J. The Contest for the «Kievan Succession» (1155-1175): The Religious-Ecclesiastical Dimension // HUS. 1988/1989. Vol. 12/13. Р. 761-780;
- Плюханова М. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1992;
- Янин В. Л. Моливдовул ростовского архиепископа Леонтия // ВИД. 1994. Вып. 25. С. 5-18;
- Георгиевский В. Св. блгв. вел. кн. Андрей Боголюбский: Его неоценимые заслуги для Русского государства и Православной Церкви. М., 1999п;
- Аксенова А. И. Загробная одиссея князя // Живая история: (Памятники и музеи Владимиро-Суздальского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника). М., 2000. С. 172-175.
- Порфирий, архим. Древние гробницы во Владимирском кафедральном Успенском соборе. Владимир, 1903;
- Побединская А. Г., Уханова И. Н. Произведения мстерских художников М. И. Дикарева и О. С. Чирикова в собрании Эрмитажа // Культура и искусство России XIX в. Л., 1985;
- Большаков. Подлинник иконописный. С. 123; Маркелов. Святые Древней Руси. М., 1998. Т. 2. С. 50.
Использованные материалы
- А. В. Назаренко, Т. Е. Самойлова. Андрей Юрьевич Боголюбский . Православная энциклопедия, т. 2, с. 393-398
- Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
Так по Православной энциклопедии. Согласно Энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, князь Андрей убит на 63 или 65 г. возраста, следовательно, родился около 1110 г.
Данного эпизода нет в первоначальной редакции Сказания XII в., но его достаточная древность удостоверяется упоминанием о нем в статье первой пол. XV в. «А се князи рустии», дополняющей Комиссионный список НПЛ
Согласно Православной Энциклопедии, его тело 2 дня лежало брошенным сначала на огородах, а затем в притворе Рождественской церкви без отпевания.
Сергий (Спасский). С. 195-196
Минея (МП). Июль. Ч. 1. С. 262-280
Минея (МП). Июнь. Ч. 2. С. 54-71
Минея (МП). Июнь. Ч. 2. С. 240, 247, 248
БАН. 34.5.30. Л. 214об.; кон. XV в.
Большаков. С. 123
ИРЛИ. Колл. Перетца. 524. Л. 178об., 1830-е гг.
РНБ. Лаптевский том. F IV. 233. Л. 184-208, 2-я пол. XVI в.; РНБ. Голицынский том. F IV. 225. Л. CIС об., 2-я пол. XVI в.
Андрей Юрьевич Боголюбский (ум. 29 июня 1174) - князь Вышгородский
в 1149, 1155. Князь Дорогобужский в 1150-1151, Рязанский (1153).
Великий князь Владимирский в 1157-1174. Сын Юрия Владимировича
Долгорукого и половецкой княжны, дочери хана Аепы Осеневича, внук
Владимира Мономаха, брат Всеволода Большое Гнездо.
В.Васнецов. Князь Андрей Боголюбский.
Единственные сведения о дате рождения Боголюбского (ок. 1111 года) содержатся в написанной через 600 лет «Истории» Василия Татищева. Годы его молодости в источниках почти не освещаются. В 1146 году Андрей вместе со старшим братом Ростиславом выгнал из Рязани союзника Изяслава Мстиславича - Ростислава Ярославича, тот бежал к половцам.
Андрей был женат дважды. В 1148 г. женился на Улите Степановне, дочери боярина Степана Ивановича Кучки. Про смерть княгини Улиты летописи хранят молчание. Имел сыновей- Изяслав, участник похода против волжских болгар, умер в 1165 году, Мстислав, умер 28.03.1173, Юрий, князь Новгородский в 1173-1175 гг., в 1185-1189 годах муж грузинской царицы Тамары, умер ок. 1190 года, Ростислава, замужем за Святославом Вщижским, св. Глеб Владимирский (сер. 60-х гг. XII в.- после 1190), ум. в молодости. Вторая жена Боголюбского - половчанка или уроженка Кавказа. В "Сказании об убиении Андрея Боголюбского" сообщалось, что она была "родом из Яз", то есть осетинка. Некоторые источники утверждают, что второй женой Андрея была булгарская царевна.
В 1149 году, после занятия Юрием Долгоруким Киева Андрей получил от отца Вышгород, участвовал в походе против Изяслава Мстиславича на Волынь и проявил удивительную доблесть при штурме Луцка, в котором был осаждён брат Изяслава Владимир. После этого Андрей временно владел Дорогобужем на Волыни. В 1153 годуАндрей был посажен отцом на рязанское княжение, но вернувшийся из степей с половцами Ростислав Ярославич выгнал его.
После смерти Изяслава Мстиславича и Вячеслава Владимировича (1154) и окончательного утверждения Юрия Долгорукого в Киеве Андрей снова был посажен отцом в Вышгороде, но уже в 1155 году вопреки воле отца уехал во Владимир-на-Клязьме. Из Вышгородского женского монастыря он увёз с собой чудотворную икону Богородицы, которая впоследствии получила название Владимирской и стала почитаться как величайшая русская святыня.
Вот как это описано у Н. И. Костомарова: "Была в Вышгороде в женском монастыре икона Св. Богородицы, привезённая из Цареграда, писанная, как гласит предание, Св. евангелистом Лукою. Рассказывали о ней чудеса, говорили, между прочим, что, будучи поставлена у стены, она ночью сама отходила от стены и становилась посреди церкви, показывая как будто вид, что желает уйти в другое место. Взять её явно было невозможно, потому что жители не позволили бы этого. Андрей задумал похитить её, перенести в суздальскую землю, даровать таким образом этой земле святыню, уважаемую на Руси, и тем показать, что над этою землёю почиет особое благословение Божие. Подговоривши священника женского монастыря Николая и диякона Нестора, Андрей ночью унёс чудотворную икону из монастыря и вместе с княгинею и соумышленниками тотчас после того убежал в суздальскую землю".
Миниатюры Лицевого летописного свода. Лаптевский том. 2-я пол. XVI
в.
Предание говорить, что, не доезжая одиннадцати верст до Владимира, конь, на котором везли икону, остановился. И так продолжалось дотемна, покуда князь не приказал раскинуть шатер для ночлега. И ночью усердно молился перед чудотворной иконой, и так сильна и горяча была его молитва, что Божья Матерь сама явилась ему. На этом месте Андрей поставил город Боголюбов, свое любимое местопребывание, и повелел написать явленный ему образ Богоматери. Икона Боголюбской Богоматери стала местной святыней. А привезенную икону поместили во вновь построенный Успенский собор во Владимире.
Храм Рождества Богородицы и остатки палат в Боголюбове (12 в. и
1751).
После смерти отца (1157) стал князем Владимирским, Ростовским и Суздальским. Став «самовластцем всей Суздальской земли», Андрей Боголюбский перенёс столицу княжества во Владимир. В 1158-1164 годах Андреем Боголюбским была построена земляная крепость с башнями из белого камня. До наших дней из пяти внешних ворот крепости уцелели одни - Золотые Ворота, которые были окованы золочёной медью.
Золотые ворота во Владимире.
Был построен великолепный Успенский собор и другие церкви и монастыри. При князе Андрее была построена знаменитая Церковь Покрова на Нерли недалеко от Боголюбова. Вероятно, под непосредственным руководством Андрея в 1156 году была построена крепость в Москве (согласно летописи, эту крепость строил Долгорукий, но он это время находился в Киеве).
Церковь Покрова на Нерли.
По известию Лаврентьевской летописи, Юрий Долгорукий взял крестное целование с главных городов Ростово-Суздальского княжества на том, что княжить в нём должны его младшие сыновья, по всей вероятности, рассчитывая на утверждение старших на юге. В Ростовской земле было два старших вечевых города - Ростов и Суздаль. В своём княжестве Андрей Боголюбский пытался уйти от практики вечевых сходок. Желая править единолично, Андрей прогнал из Ростовской земли вслед за своими братьями и племянниками и «передних мужей» отца своего, то есть больших отцовых бояр.
Сретения иконы Владимирской Богородицы во Владимире 4 октября 1160
года.
Андрей мечтал превратить Владимир во вторую столицу Руси, мощнее Киева, и даже попытался учредить независимую от Киева церковную митрополию, однако получил решительный отказ от Константинопольского Патриарха. При князе Андрее были установлены в Русской (Северо-восточной) Церкви праздники Всемилостивому Спасу (16 августа) и Покрова Пресвятой Богородицы (1 октября по Юлианскому календарю). В 1164 совершил успешный поход против болгар в низовья Волги.
Благодарственное моление перед Владимирской иконой Божией Матери
после победы над волжскими булгарами. Миниатюра Радзивиловской
летописи. Кон. XV в.
В 1169 совершил поход на Киев и посадил там княжить младшего брата Глеба. Деятельность Андрея по отношению к Руси оценивается большинством историков как попытка «произвести переворот в политическом строе Русской земли». Андрей Боголюбский впервые за историю Руси изменил представления о старшинстве в роду Рюриковичей. "До сих пор звание старшего великого князя нераздельно соединено было с обладанием старшим киевским столом. Князь, признанный старшим среди родичей, обыкновенно садился в Киеве; князь, сидевший в Киеве, обыкновенно признавался старшим среди родичей: таков был порядок, считавшийся правильным. Андрей впервые отделил старшинство от места: заставив признать себя великим князем всей Русской земли, он не покинул своей Суздальской волости и не поехал в Киев сесть на стол отца и деда"- В. О. Ключевский.
Историк В. О. Ключевский характеризует Андрея следующими словами: «Андрей любил забываться в разгаре сечи, заноситься в самую опасную свалку, не замечал, как с него сбивали шлем. Всё это было очень обычно на юге, где постоянные внешние опасности и усобицы развивали удальство в князьях, но совсем не было обычно умение Андрея быстро отрезвляться от воинственного опьянения. Тотчас после горячего боя он становился осторожным, благоразумным политиком, осмотрительным распорядителем. У Андрея всегда всё было в порядке и наготове; его нельзя было захватить врасплох; он умел не терять головы среди общего переполоха. Привычкой ежеминутно быть настороже и всюду вносить порядок он напоминал своего деда Владимира Мономаха. Несмотря на свою боевую удаль, Андрей не любил войны и после удачного боя первый подступал к отцу с просьбой мириться с побитым врагом».
Богоматерь Боголюбская. Свято-Боголюбский монастырь.
В 1170 г. Боголюбский послал войско под начальством сына Мстислава наказать новгородцев. Поход был неудачен. Новгород был осажден, но успел отстояться, и войско, после больших потерь, вернулось обратно. Все-таки новгородцам пришлось подчиниться и принимать князей по его указанию, т. к. он прекратил доступ хлеба с Волги в Новгородскую область.
Битва новгородцев и суздальцев в 1170 году, фрагмент иконы 1460
года.
Второй поход на болгар в 1172 г. был неудачен: передовой отряд, под начальством Мстислава, отправился в зимнее время, был встречен сильным болгарским войском, обратился в бегство и едва не был истреблен. Суровая зима заставила вернуться и главную рать. Последнее военное предприятие было также неудачно. После смерти Глеба в Киеве (в 1172 г.) Андрей потребовал у нового киевского князя Мстислава выдачи бояр, заподозренных им в умерщвлении Глеба. На этот раз в походе суздальцев приняло участие 20 князей, а войско, будто бы, доходило до 50.000 чел. Девятинедельная осада Вышгорода была безуспешна. Прибытие нового войска на помощь осажденному Вышгороду заставило войска Боголюбского отступить в беспорядке, тем более, что князья очень неохотно приняли участие в этом походе.
Будучи сторонником усиления центр. власти, вызывал недовольство некоторых крупных бояр, усиленное старой обидой рода боярина Кучки (несмотря на женитьбу Боголюбского на дочери Кучки). Он велел казнить одного из братьев своей первой жены, Кучковича. В 1174 (75?) г. заговор против князя составили брат казненного боярина Степана Кучки и другие родственники, дворцовый ключник осетин Анбал, слуга Ефрем Мозевич.
Нападение на Андрея Юрьевича Боголюбского заговорщиков
Кучковичей.
Кон. XV в.
Легенда гласит, что заговорщики (бояре Кучковичи) сначала спустились в винные погреба, там употребили спиртного, потом подошли к спальне князя. Один из них постучал. «Кто там?» - спросил Андрей. «Прокопий!» - отвечал стучавший (назвав имя одного из любимых князевых слуг). «Нет, это не Прокопий!» - сказал Андрей, хорошо знавший голос своего слуги. Дверь он не отпер и бросился к мечу, но меч святого Бориса, постоянно висевший над княжеской постелью, был предварительно похищен ключником Анбалом.
Выломав дверь, заговорщики бросились на князя. Сильный Боголюбский долго сопротивлялся. Наконец, израненный и окровавленный, он упал под ударами убийц. Злодеи подумали, что он мёртв, и ушли - опять спустились в винные погреба. Князь очнулся и попытался скрыться. Его отыскали по кровавому следу. Увидев убийц, Андрей произнёс: «Если, Боже, в этом мне суждён конец - принимаю его я». Убийцы довершили своё дело.
Сергей Кириллов. Андрей Боголюбский. (Убиение).
Отсечение левой руки и убийство Андрея Юрьевича Боголюбского.
Миниатюра Радзивиловской летописи.
Тело князя лежало на улице, пока люд грабил княжеские хоромы. Два дня пролежало тело на паперти; на третий пришел Арсений, игумен от Кузьмы и Дамиана, внес тело в церковь, положил в каменный гроб и отпел над ним панихиду. По легенде, хоронить князя остался лишь его придворный, киевлянин Кузьмище Киянин.
Отпевание и погребение убитого Андрея Юрьевича Боголюбского.
Миниатюра Радзивиловской летописи.
Есть предание, будто Всеволод Большое Гнездо велел зашить убийц Андрея в короба и бросить их в Пловучее озеро (в 3-х верстах от Владимира, Татищев называет его поганым), и будто до сих пор эти короба, обросшие мхом, показываются на поверхности озера и слышатся стоны. Есть известие, что в убийстве участвовала и вторая жена Боголюбского, родом из Яз (Осетинка).
Вскоре после убийства Андрея в княжестве развернулась борьба за его наследство, причём его сыновья в качестве претендентов на княжение не выступали, подчинившись лествичному праву. В Ипатьевской летописи, испытавшей значительное влияние т.н. Владимирского полихрона XIV века, Андрей в связи со смертью назван «великим князем».
Князь был канонизирован Русской Православной церковью около 1702 года в лике благоверного. Память 4 (17 июля). Мощи Андрея Боголюбского находятся в Андреевском приделе Успенского собора во Владимире.
Рака с мощами Андрея Боголюбского.
В Лувре хранятся наплечники Андрея Боголюбского.
Наплечник «Воскресение Христово».
Наплечник «Распятие Христово».
В ночь на 29 июня 1174 года в своей резиденции был жестоко убит великий князь Андрей Боголюбский. С трагедией, как, впрочем, и с именем князя связано огромное количество исторических споров и загадок, которые и по сей день остаются неразрешенными.
Автор «Повести»
Убийство князя подробно описано в «Повести об убиении Андрея Боголюбского», которая была написана если не очевидцем событий, то уж точно человеком, который входил в круг приближенных князя – «Повесть» изобилует подробностями. Вероятно, он видел одну часть событий, о другой, возможно, слышал и записывал «со слов». То, что изложено в «Повести» было подтверждено экспертизой останков Боголюбского, проведенной в 1934 году в ленинградском Рентгенологическом институте. Но кто является автором «Повести»? По версии Приселкова, это мог быть игумен Феодул, однако, авторство этого человека считается наименее вероятным. Лихачев и Рыбаков считали, что это был один из преданных слуг князя Кузьмище Киянин. А автор многочисленных монографий, посвященных Северо-Восточной Руси, Николай Воронин считал, что написать «Повесть» мог глава капитула владимирского Успенского собора Микула, который, к слову, мог являться автором и хорошо известного «Сказания о чудесах Владимирской богоматери».
В чем корень зла?
О причинах убийства князя ведутся, пожалуй, самые ожесточенные споры. По одной версии, бояре Кучковичи давно «точили зуб» на Боголюбского. По легенде его отец, Юрий Долгорукий, убил одного из Кучковичей, забрал его села себе (кстати, на месте одного из сел Долгорукий заложил будущую Москву). Судьбы двух семей тесно переплелись – дочь убитого Кучковича Улита стала первой женой Андрея, а сам Андрей позже казнил одного из братьев за некое злодеяние, за что другой брат – Петр Кучкович – возненавидел Боголюбского и «сколотил команду» для расправы с давним врагом. Еще одной возможной причиной гибели Боголюбского считается его политика, проводимая в отношении единоличного правления - желание создать единое государство, во главе которого стоял бы Великий князь, не вызывало восторга у бояр. От «самовластца» Андрея хотели освободиться его братья Михаил и Всеволод, а также племянники Мстислав и Ярополк Ростиславовичи. Именно по их «заказу» и было совершено убийств «самого сильного из всех русских князей». Среди прочих причин называется желание Боголюбского избавиться от византийского влияния, а также «обращение» иноверцев-купцов, в результате которого выросло число иудеев, принявших христианство. Сторонники последней версии вспоминают о том, что одним из заговорщиков был иудей Ефрем Моизич.
Один и без охраны
Еще один вопрос, который не дает покоя не только историкам, но и всем туристам, приезжающим в Боголюбово: неужели князя никто не охранял? Конечно, охраняли, но вероятно, охрана была столь немногочисленна, что от нее легко избавились: одни предполагают, что отравили, другие - что тихо перебили. По другой версии – при князе находился один отрок из половцев, расправиться с которым не составило большого труда. Малое количество человек, которые охраняли покои князя, может быть связано с тем, что любимая резиденция Боголюбского больше походила на охотничий домик – с князем находились только самые приближенные, да и сам князь обладал такой силой и воинскими навыками, что был уверен в себе.
Похищенный меч
Несмотря на уверенность в собственных силах, князь держал рядом с собой меч святого Бориса, который вешал над постелью. Однако один из заговорщиков, ключник Анбал, смог заранее выкрасть оружие, чтобы облегчить убийцам совершение задуманного. И тут – снова вопрос. Если учесть, что перед воплощением своего замысла убийцы спускались в винные погреба, чтобы «набраться храбрости», неужели князь ничего не слышал и не заметил, что меча нет на привычном месте? Как бы то ни было, но после возлияния заговорщики вернулись к покоям князя. Постучали, и на вопрос: «Кто там?», один из них назвался именем любимого слуги Боголюбского Прокопием. Князь, прекрасно знавший голос слуги, ответил: «Нет, это не Прокопий!» и, естественно, не отпер дверь. Тогда убийцы начали ломать дверь, и странное дело – на эти звуки никто не среагировал.
Убийство
Убийство князя было ужасным: двадцать вооруженных, озверевших от вина и ненависти, ворвались в спальню и начали рубить, колоть, резать. В темноте и неразберихе зарубили своего, перепутав его с Боголюбским. А, возможно, князю удалось выхватить меч у одного из нападавших, и ответить на удар. Тогда почему князь не смог защищаться дальше? Дальнейшая развязка событий также предстает в нескольких вариантах. По одной, убийцы вытащили тело павшего «товарища» на улицу и только там поняли ошибку. По другой – убийцы нанесли князю огромное количество ударов. Первый – мечом по лицу. Вторым разрубили левое плечо и отсекли левую руку, после чего князь упал. В летописях, кстати, речь идет о правой руке, хотя экспертиза доказала ошибочность, возможно, намеренную, этих описаний. Убийцы продолжали наносить удар за ударом, а затем, решив, что князь мертв, отправились снова в погреб, отмечать «удачно» завершенное дело. Но Боголюбский пришел в себя и попытался скрыться от убийц: большей частью ползком, иногда пытаясь встать, князь спустился по лестнице. По кровавому следу, который он оставлял за собой, его и нашли заговорщики. На этот раз они завершили свое дело, при этом эксперты склоняются к мнению, что удары наносились и после того, как князь уже был мертв.
Грабежи
После убийства резиденция Боголюбского была разграблена, при этом, как указывается в Лаврентьевской летописи, «разграбили дом княжеский» и жители Боголюбова, а также крестьяне из близлежащих деревень. Грабежи и погромы начались и в самом Владимире, а разграблению подверглись дома бояр и зажиточных горожан. Усмирить народ удалось только крестным ходом «со святою Богородицею». По одной из версий, причиной стала ненависть к князю, которую питали владимирцы, однако, вряд ли это может быть правдой – при Боголюбском Владимир превратился из маленького городка в столицу княжества.
Последний путь
Не может не смущать и тот факт, что в то время, пока народ был «увлечен» грабежами, тело князя лежало во дворе Боголюбовской резиденции - только Кузьмище Киянин остался, чтобы похоронить князя. Он попытался отнести завернутое в плащ (или ковер) тело князя в церковь, которая, якобы, была закрыта. Видимо, слуге все-таки удалось спустя какое-то время занести тело в притвор Рождественского собора, где оно пролежало до тех пор, пока священники не привели народ в себя. Тело князя со всеми почестями было погребено в построенном им Успенском соборе, а в 1702 году Андрей Боголюбский был канонизирован и причислен к лику святых мучеников.
