В представлении современников Николай Николаевич Миклухо-Маклай остался взбалмошным бунтарем и мечтателем, который, по сути, не оставил после себя никаких фундаментальных трудов. Ученые признали его доказательство видового единства человечества - и только. Однако всю свою недолгую жизнь Николай Николаевич посвятил науке и достижению главной мечты: создать на островах в Тихом океане свободное государство папуасов. Причем ради превращения задумки в жизнь, он постарался столкнуть лбами три могущественные державы – Британию, Германию и Россию.

Противоречивая личность

Николай Николаевич остался в фигурой противоречивой. Он родился в селе Языково-Рождественское Боровичского уезда Новгородской губернии, образование получил в Германии, а значительную часть его жизни прошла в экспедициях. Николай Николаевич написал более полутораста научных трудов. Отрицал, что представители черной расы являются переходным биологическим видом от обезьяны к homo sapiens. При этом северо-восточное побережье Новой Гвинеи в его представлении являлось идеальным «этнографическим заповедником», во главе которого он и мечтал встать.

Что касается национальности, вопрос до сих пор остается открытым. Шотландские корни ученого не подтверждены. А брат Михаил говорил: «в нашей семье не было квасного патриотизма, мы были воспитаны в уважении всех национальностей». Сам Николай Николаевич в автобиографии написал о себе в третьем лице: «Ник. Ник. представляет собой смесь элементов: русского, германского и польского».

Николай Николаевич вызывал у своих современников весьма неоднозначные чувства. Адмирал Иван Алексеевич Шестаков, управляющий Морским министерством, пренебрежительно называл его «прожектером» и писал: «Хочет стать на Новой Гвинее «царьком»».
Вот слова Ивана Сергеевича Тургенева: «Черт знает, почему мне кажется, что весь этот господин - пуф и никакой такой работы после себя не оставит».

А это - признание Льва Толстого: «Вы первый несомненно опытом доказали, что человек везде человек, то есть доброе общительное существо, в общение с которым можно и должно входить только добром и истиной, а не пушками и водкой».

Исследователь страдал приступами малярии, недолеченной лихорадкой денге, мышечным ревматизмом, болями в челюсти. Из-за постоянной борьбы с хроническими заболеваниями и осознания неизбежной скорой смерти, циничный и хладнокровный Николай в некоторых моментах был весьма сентиментален. Причем эта сентиментальность, как и сам ученый, отличалась, мягко говоря, своеобразностью. Яркий пример - лампа, которую Николай всегда брал с собой в путешествия. Он изготовил ее из черепа и локтевых костей своей возлюбленной, которая перед смертью завещала ему часть себя. Николай поставил череп на кости, на своде поместил фитиль, а над ним соорудил абажур зеленого цвета. Таким образом, он чтил память о ней и не забывал о скоротечности человеческой жизни.

То ли Ротей, то ли Бука

В середине октября 1870 года на собрании Российского географического общества Николай Николаевич представил проект экспедиции на острова Тихого океана. Замысел отличался амбициозностью и размахом, но был весьма туманен. У многих ученых возник вполне логичный вопрос: зачем России удаленные тропические клочки суши? Но Миклухо-Маклаю одобрение ученых не требовалось.

Вскоре он получил заграничный паспорт «дворянина Миклухо-Маклая, командированного с ученой целью». С этого момента двойная фамилия исследователя стала официальной. До этого она не являлась закрепленной в документах. Ученый называл себя Миклухо-Маклаем, чтобы добавить весомости. Ведь в те времена происхождение человека играло очень большую роль и матери Николая (она была наполовину полькой с примесью голубых кровей) с большим трудом удалось добиться того, чтобы его все-таки причислили к потомственному дворянству.

Совет Общества назначил Николаю Николаевичу 1200 рублей в качестве пособия. А вскоре морской министр адмирал Николай Карлович Краббе сообщил ученому, что его возьмет на борт корвет «Витязь», правда «без производства довольствия от морского ведомства».

И 8 ноября 1870 года «Витязь» из Кронштадта отправился в плавание. Путешествие до заветной цели – Новой Гвинеи – продлилось почти год. 19 сентября 1871 года корвет вошел в Залив Астролябия, что в северо-восточной части острова.

Папуасы подплыли к кораблю, предварительно взяв с собой дары. Команда приняла их хорошо, но потом произошло недоразумение. Когда островитяне направились обратно, команда решила отсалютовать в честь своего прибытия и бахнула из пушки. Перепуганные аборигены поспешили скрыться в джунглях. Миклухо-Маклай вместе со шведским матросом Ульсоном и чернокожим подростком-слугой, которого звали просто Бой, сошли на берег. Капитан «Витязя» предлагал ученому взять с собой матросов в качестве охранников, но тот отказался. Он решил собственными силами, демонстрируя доброту, наладить контакт с жителями островов.

Исследователю и его спутникам повезло. Среди папуасов оказался один смельчак – Туй. Он справился со страхом, подошел к Николаю Николаевичу. Поскольку ученый немного владел местным языком, ему удалось узнать любопытную вещь. Оказывается, местные восприняли появление белого человека как приближающийся апокалипсис. Но ничего страшного не произошло. Поэтому они решили, что Николай – их великий предок Ротей, который «ушел, но обещал вернуться». Но после грохота пушек мнение папуасов, конечно, изменилось: Николай Николаевич из ожившего предка Ротея превратился в злого духа по имени Бука.

«Витязь» покинул залив Астролябия через неделю. За это время на мысе Гарагаси Миклухо-Маклай с помощниками построил хижину. И по наставлению капитана корабля небольшая площадка возле жилища была заминирована на случай нападения аборигенов. Точно неизвестно пригодился ли исследователю этот «щит» или нет.

Первое время отношения с местными жителями не складывались. При любых его попытках пойти на контакт, папуасы просто убегали из своей деревни под названием Бонгу и прятались в джунглях. Один только Туй иногда заходил в гости к ученому. Он помогал Миклухо-Маклая практиковать язык, а также рассказывал о жизни на островах.

Сдвинуть дело с мертвой точки помог случай. Однажды на Туя упало дерево, повредив голову. И лечение не помогало – рана начала гноиться. Тогда за дело взялся Николай Николаевич. Он сумел помочь несчастному аборигену, после чего местные перестали воспринимать как злого Буку. Более того, они пригласили его к себе в деревню. Вот только женщин и детей на всякий случай все равно спрятали. Воспоминание о пушечных выстрелах глубоко засели в их головах.

В хижине на мысе Гарагаси Миклухо-Маклай провел целый год. За это время он исследовал огромную территорию острова, составил подробное описание флоры и фауны, переименовал залив Астролябия в Берег Маклая, сумел стать для аборигенов не просто другом, а белокожим богом. Они звали его «каарам тамо», что можно перевести, как «лунный человек».

В середине декабря 1872 года к острову подошел клипер «Изумруд». Любопытно: в России и Европе были уверены, что исследователь давно погиб. Газета «Санкт-Петербургские ведомости» даже опубликовала об этом некролог. Поэтому максимум, на что надеялась команда «Изумруда» - найти могилу Миклухо-Маклая. К их удивлению, он был жив, хоть и сильно болен. В таком же состоянии находился швед. А вот Бой дожить до прихода судна не сумел, его скосила «опухоль лимфатических желёз в паху».
В течение двух дней островитяне провожали ученого, которого они к тому моменту называли не только «каарам тамо», но и «Тамо-боро-боро». На языке аборигенов это означало наивысший начальник.

Папуасы тоже люди

В мае 1875 года до Николая Николаевича дошли слухи о том, что Англия готовит аннексию восточной части Новой Гвинеи. В том числе и залива Астролябия. Эта ошарашила ученого. Поэтому он отправил письмо Семенову-Тян-Шанскому, руководителю РГО, в котором говорил, что папуасы нуждаются в защите. Были там такие строки: «Не как русский, а как Тамо-боро-боро папуасов Берега Маклая я хочу обратиться к Его Императорскому Величеству с просьбой о покровительстве моей страны и моих людей и поддержать мой протест против Англии…». Проще говоря, Николай Николаевич предлагал России протекторат над Новой Гвинеей, но с сохранением ее суверенитета. Петр Петрович переслал письмо в Министерство иностранных дел и департамент внутренних отношений, который возглавлял барон Федор Романович Остен-Сакен. Он-то и рассказал императору Александру II о замысле Миклухо-Маклая, а заодно порекомендовал государю завернуть проект. Александр так и поступил.

Осознав, что надеяться больше не на кого, Николай стал готовиться ко второй экспедиции самостоятельно. Ему удалось договориться с голландским бизнесменом по фамилии Шомбургк на счет того, чтобы торговая шхуна «Си Бёрд» доставит исследователя к берегам Новой Гвинеи. Кроме этого, Шомбургк обязался прислать за ученым корабль спустя полгода.

27 июня 1876 года шхуна «Си Бёрд» вошла в залив Астролябия. Миклухо-Маклай провел среди папуасов почти полтора года, поскольку голландец своего слова не сдержал. К сожалению, известно об экспедиции немного, поскольку многие записи из полевых дневников Николая Николаевича были утеряны.

Ученый, как и в первый раз, поселился недалеко от деревни Бонгу. Только теперь он построил хижину на мысе Бугарлом, поскольку его старое жилище было уничтожено термитами. Николай Николаевич разбил огород, стал выращивать незнакомые аборигенам культуры – тыкву, кукурузу, огурцы и арбузы. Вскоре овощи «прописались» и у местных жителей.

Папуасы, конечно, вспомнили ученого и встретили его очень тепло. Более того, они пригласили его на свадьбу, где позволили увидеть главное таинство – похищение невесты. Побывал он и на похоронах, что отражено в воспоминаниях.

Во время пребывания среди островитян Николай Николаевич сделал упор на антропологические исследования. В дневнике он оставил запись: «В будущем те же райские птицы и бабочки будут восхищать зоолога, те же насекомые насчитываться тысячами в его коллекциях, между тем как почти наверное может случиться, что будущему антропологу придётся разыскивать чистокровного папуаса в его примитивном состоянии в горах Новой Гвинеи, как я искал сакай и семанг в лесах Малайского полуострова».

Примерно в это время у исследователя появилась мысль о создании Папуасского Союза, объединяющего разрозненные деревни Новой Гвинеи. И уже этот Союз он задумывал пристроить под защиту какого-либо мощного европейского государства. В качестве «охранника» Миклухо-Маклай рассматривал не только Россию, но еще Британию и Германию. Ученый побывал в нескольких десятках деревень, общался с местными и думал, как их объединить? Ситуацию осложняла не только удаленность поселений друг от друга, но и языковой барьер. Ведь местные жители говорили на разных диалектах. Он выяснил, что в 27 деревнях люди говорят на 14 языках.
Во время второй экспедиции Миклухо-Маклай окончательно убедился в том, что папуасы – вовсе не «соединяющее звено» между обезьяной и белым человекам. Об это он писал так: «Части света с их различными условиями жизни не могут быть заселены одною разновидностью Species Homo. Поэтому существование многих рас совершенно согласно с законами природы…».

Через 6 месяцев судно не появилось. Его съестные припасы заканчивались. От огорода толку было немного. К тому же не на чем было делать записи. Поэтому исследователю пришлось задействовать книжные листы и писать между строк. Но главное – таяло драгоценное время. Ведь Миклухо-Маклай думал, что аннексия Новой Гвинеи начнется буквально со дня на день. Сложившаяся ситуация сильно ударила по ученому, его здоровье резко ухудшилось, но ученую деятельность он не прекращал.

В такой нервной обстановке прошел еще год. И вдруг в заливе показалась шхуна «Флауэр оф Ярроу». Голландский бизнесмен все-таки вспомнил о своем обещании. Перед тем как подняться на борт, Миклухо-Маклай долго разговаривал с вождями деревень. Эта беседа сводилась к одному – если на острове появятся белые, местные должны прятаться от них. Также он показал папуасам тайные знаки, по которым они смогут узнать человека от Тамо-боро-боро.

В ноябре 1877 года шхуна покинула залив.

Попытка реализовать мечту

Спустя 4 года Миклухо-Маклай представил британцам «Проект развития Берега Маклая». Так командующий военно-морским флотом в юго-западной части Тихого океана Уилсон узнал, что ученый хочет вновь вернуться к папуасам, чтобы защитить их от европейцев. Ведь Миклухо-Маклай все еще ждал кровавой аннексии Новой Гвинеи со стороны какого-либо государства. Как ученый и исследователь, Николай прекрасно знал о жестокости колонизаторов и надеялся, что его папуасы не повторят печальной участи многочисленных туземных племен, населявших острова Атлантического и Тихого океанов.

Главная цель «Проекта» заключалась в создании Большого Совета из деревенских старейшин. В объединенных деревнях должны были появиться школы, дороги, мосты. Предполагалось постепенное развитие местной экономики. Сам ученый определил себе должность консультанта и министра иностранных дел. И если все бы пошло, как задумывалось, со временем Папуасский Союз признал бы протекторат Великобритании. Но заинтересовать англичанина Николай Николаевич не смог.

С тем же самым «Проектом развития Берега Маклая» Николай Николаевич обратился к управляющему российским Морским министерством Шестакову. Тот тоже идею отверг, заявив, что Николай «хочет стать на Новой Гвинее «царьком»». Зато другая инициатива Миклухо-Маклая – создание заправочной базы в Новой Гвинее для русского флота – заинтересовала самого императора. И Шестакову поручили заняться проработкой инициативы.

Но идея «Проекта» не оставляла ученого. В 1883 году он вновь попробовал «пристроить» его в Британии, и вновь неудачно. Зато сдвинулась с мертвой точки идея создания базы русского флота. Шестаков поставил перед командующим отрядом судов Российской империи на Тихом океане контр-адмиралом Николаем Васильевичем Копытовым задачу: исследовать береговую линию Нивой Гвинеи и решить, подойдут ли гавани, предложенные Миклухо-Маклаем, в качестве угольных складов для кораблей.

Поэтому была запланирована разведывательная экспедиция к берегам Новой Гвинеи. И в середине марта 1883 года корвет «Скобелев» (переименованный «Витязь») с Миклухо-Маклаем на борту достиг залива Астролябия.

Третье пребывание Николая Николаевича среди аборигенов оказалось самым коротким - всего 8 дней. Выяснилось, что почти все местные, которых он знал, уже умерли, в том числе и Туй. А деревня Бонгу сильно обезлюдела. Папуасы объяснили это болезнями, войнами и «колдунами из гор».

Миклухо-Маклай был подавлен и разбит. Он понял, что мечту о Союзе в задуманном варианте воплотить в жизнь не удастся. И решил, что «Проект» нужно видоизменить. А именно: во главе Союза должен встать именно он. При этом под чьим протекторатом будет государство, неважно. Пообещав папуасам, что скоро вернется, Николай Николаевич покинул остров.

Параллельно с этим Копытов исследовал гавани, но ни одна из них не подошла. Главная проблема заключалась в их удаленности от океанских коммуникаций. Для того чтобы добраться до путей, крейсерам пришлось бы тратить слишком много угля. Тем не менее, Копытов высоко оценил заслуги ученого и даже выплатил ему несколько сотен долларов за оказанные услуги проводника и переводчика.

Амбициозный план

Сложная обстановка вокруг Новой Гвинеи подтолкнула Николая Николаевича написать великому князю Алексею Александровичу письмо, в котором он вновь возвращался к Папуасскому Союзу и российском протекторате над ним. А заодно отправил послание Александру III.
И вновь Шестакову пришлось разбираться с «Проектом» Миклухо-Маклая и отчетом Копытова. После очередного тщательного изучения материалов управляющий Морским министерством вынес вердикт: «прожектер». А императора неприятно удивил промах ученого с расположением базы для флота. В общем, со стороны России Миклухо-Маклай не мог рассчитывать на поддержку.

Тем временем юго-восточная часть Новой Гвинеи стала британской – это постаралось правительство австралийского штата Квинсленд. Оно, не спрашивая разрешения у других государств, просто объявило остров своей собственностью и направило необходимые документы в Лондон. Сделано это по одной причине – австралийцы боялись, что их может опередить Германия. И, таким образом, появится серьезная угроза британским колониям в том регионе.

Николай Николаевич попытался повлиять на судьбу, как он считал, своего Берега Маклая. Ученый посчитал, что именно русский «Скобелев» подтолкнул правительство Квинсленда к аннексии. О страхе перед Германией он не догадался. Поспешив с выводами и не разобравшись в проблеме, Миклуха отправил очередные письма в Россию, Англию и Германию. Только на сей раз особую надежду Николай Николаевич возлагал как раз на Германию и Бисмарка: «...предохранить от захвата англичанами саму землю, но и взять под защиту права темнокожих туземцев островов Тихого океана как людей, от бессовестной несправедливой и жестокой эксплуатации не только англичанами, но и всеми белыми вообще».

Ожидая вердикта сильных мира сего, летом 1883 года Николай Николаевич перебрался в Сидней. Здесь обосновался в биологической станции, продолжая исследовательскую работу. Тогда же он принял решение жениться на своей старой знакомой – Маргарет Робертсон, несмотря на враждебное к нему отношение родственников невесты. Их в женихе не устраивало буквально все: его бедственное финансовое положение, слабое здоровье, национальность… А главное, по завещанию первого мужа Маргарет (он умер за несколько лет до знакомства женщины с Николаем) она получала 2 тысячи фунтов годовой ренты. И семейство Робертсонов не хотело из-за русского ученого терять эти деньги, ведь в случае ее повторного брака, выплаты прекращались.

Но все же родня Маргарет уступила. Пара повенчалась 27 февраля 1884 года и поселилась в доме возле биологической станции. У Миклухо-Маклая родилось два сына – Александр и Владимир, правда, в Австралии их называли Нильсом и Алленом. Любопытно: в России они никогда не бывали.

Британо-Германский «междусобойчик»

Немцы тоже не стали отвечать на письмо Миклухо-Маклая. Вместо этого они решили действовать быстро и жестко. Осенью 1884 года доверенное лицо германской Новогвинейской компании Отто Фиш, с которым Миклухо-Маклай познакомился в Сиднее, прибыл на Берег Маклая. Выдав себя за родственника тамо боро-боро, он купил землю под угольную базу и плантации. Затем в залив Астролябия вошел немецкий крейсер и… Северо-Восточная часть Новой Гвинеи оказалась под протекторатом Германии. О предательстве Отто (ученый считал именно так) Николай узнал в декабре того же года. В панике он послал очередную телеграмму Бисмарку: «Туземцы Берега Маклая отвергают германскую аннексию». В ответ – снова привычная тишина. А немцы и англичане полюбовно договорились о разделе Новой Гвинеи в начале 1885 года без участия Миклухо-Маклая и России. Для Николая это означало одно – берег Маклая был потерян.

Как известно, беда не приходит одна. Правительство Нового Южного Уэльса (штат на юго-востоке, куда входит Сидней) объявило Миклухо-Маклаю о том, что земля, на которой находится биологическая станция и его дом, передается военным. Соответственно, ему нужно было освободить свою «обитель». Находясь в разбитом и подавленном состоянии (плюс добавились старые проблемы со здоровьем) Николай Николаевич решил вернуться в Россию. И в конце июня 1886 года оказался в Санкт-Петербурге.

Мысль о том, что папуасам помогут русские колонизаторы, не оставляла ученого. И вскоре «Новости и Биржевая газета» опубликовала заметку. В ней было приглашение всем желающим отправиться на Берег Маклая, чтобы строить там свободное государство. О том, как на это отреагируют немцы Миклуха и думать не хотел. К его удивлению, желающих оказалось очень много. План переселения соотечественников был в шаге от реализации. Николай Николаевич даже написал письмо Александру III, в котором просил разрешения создать на Берегу Маклая русскую колонию. Император затею, конечно же, не поддержал.

Это окончательно сломало ученого. Все его многочисленные заболевания обострились и 2 апреля 1888 года ученого не стало. Его жена распорядилась выбить на могильной плите заглавные буквы фразы Nothing But Death Can Separate Us («Только смерть может разлучить нас»). И после похорон вернулась в Сидней.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Имя Миклухо-Маклая хорошо известно каждому: выдающийся этнограф сделал многое для исследования быта коренного населения Новой Гвинеи. Обывателям казалось, что его жизнь сродни захватывающему дух приключению, на самом же деле великий путешественник сталкивался с огромными трудностями в своей работе, его постоянно одолевали болезни. Как жилось Миклухо-Маклаю с папуасами, и за что они прозвали его «лунным человеком» - читайте далее.

Миклухо-Маклай прожил всего 41 год и с детства постоянно отвоевывал право на жизнь. Вначале он перенес воспаление легких, позже была малярия и лихорадка, эти болезни провоцировали постоянные обмороки, припадки бреда. Смерть Маклая вообще была вызвана заболеванием, которое врачи не сумели диагностировать: у ученого болела челюсть, у него не функционировала одна рука, и были сильнейшие отечности ног и живота. Много лет спустя во время перезахоронения останков Маклая были проведены исследования, в результате которых было установлено: у Маклая был рак челюсти, и метастазы распространились по всему телу.

Несмотря на такой букет заболеваний, Миклухо-Маклай постоянно путешествовал, он объездил самые удаленные уголки нашей планеты и не боялся бывать там, где не ступала нога цивилизованного человека. Ученый стал первооткрывателем Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании, до него никто не интересовался бытом коренного населения этих территорий. В честь экспедиций этнографа местность названа «Берегом Маклая».

Первая экспедиция этнографа в Новую Гвинею датируется 1871 годом. Путешественник добрался к далекой земле на корабле «Витязь» и остался жить с аборигенами. Правда, первая встреча не обошлась без эксцессов: местные встретили корабль дружественно, согласились подняться на борт, но когда уходили, услышали залп и, конечно же, испугались. Как оказалось, залп был дан в качестве приветствия новых «друзей», но аборигены задумки капитана не оценили. В итоге Маклай уговорил единственного оставшегося на берегу смельчака стать его проводником.

Парня звали Туй, он помог Маклаю войти в контакт с жителями прибрежных деревень. Те, в свою очередь, построили исследователю хижину. Позже Туй получил серьезную травму - на него упало дерево, Маклай смог вылечить мужчину, за что получил славу целителя, прибывшего… с Луны. Гвинейцы всерьез считали, что в обличии Маклая к ним пришел прародитель рода Ротей.

Маклай прожил год с папуасами, за это время в России уже успели опубликовать официальный некролог, поскольку никто не верил, что в тех условиях было возможно выжить. Правда, экспедиция на корабле «Изумруд» все же прибыла его забирать в установленный срок. Этнограф направил предложение в Россию организовать на Берегу Маклая российский протекторат, но инициатива была отклонена. А вот в Германии идея получила одобрение, и вскоре Гвинея стала немецкой колонией. Правда, на местных жителях это отразилось негативно: среди племен начались войны, многие папуасы погибли, деревни опустели. Организовать независимое государство под предводительством Миклухо-Маклая оказалось нереальной задачей.

Интересной была и личная жизнь путешественника: несмотря на постоянные болезни и разъезды, он успевал завязывать отношения с девушками. Пожалуй, самой экстравагантной оказалась история с пациенткой, которую Маклай лечил, когда проходил медицинскую практику. Девушка умерла, завещав ему череп в знак вечной любви. Из него этнограф сделал настольную лампу, которую потом всегда брал с собой в путешествия. Сохранились сведения и о романах Маклая с девушками из папуасских племен.

Была у Миклухо-Маклая и официальная жена, автралийка. У пары родилось два сына, семью Маклай перевез в Петербург, где они прожили 6 лет. После смерти Миклухо-Маклая жена с детьми вернулась в Австралию.

Имя Миклухо-Маклая хорошо известно каждому: выдающийся этнограф сделал многое для исследования быта коренного населения Новой Гвинеи. Обывателям казалось, что его жизнь сродни захватывающему дух приключению, на самом же деле великий путешественник сталкивался с огромными трудностями в своей работе, его постоянно одолевали болезни. Как жилось Миклухо-Маклаю с папуасами, и за что они прозвали его «лунным человеком» - читайте далее.

Миклухо-Маклай прожил всего 41 год и с детства постоянно отвоевывал право на жизнь. Вначале он перенес воспаление легких, позже была малярия и лихорадка, эти болезни провоцировали постоянные обмороки, припадки бреда. Смерть Маклая вообще была вызвана заболеванием, которое врачи не сумели диагностировать: у ученого болела челюсть, у него не функционировала одна рука, и были сильнейшие отечности ног и живота. Много лет спустя во время перезахоронения останков Маклая были проведены исследования, в результате которых было установлено: у Маклая был рак челюсти, и метастазы распространились по всему телу.

Несмотря на такой букет заболеваний, Миклухо-Маклай постоянно путешествовал, он объездил самые удаленные уголки нашей планеты и не боялся бывать там, где не ступала нога цивилизованного человека. Ученый стал первооткрывателем Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании, до него никто не интересовался бытом коренного населения этих территорий. В честь экспедиций этнографа местность названа «Берегом Маклая».

Первая экспедиция этнографа в Новую Гвинею датируется 1871 годом. Путешественник добрался к далекой земле на корабле «Витязь» и остался жить с аборигенами. Правда, первая встреча не обошлась без эксцессов: местные встретили корабль дружественно, согласились подняться на борт, но когда уходили, услышали залп и, конечно же, испугались. Как оказалось, залп был дан в качестве приветствия новых «друзей», но аборигены задумки капитана не оценили. В итоге Маклай уговорил единственного оставшегося на берегу смельчака стать его проводником.

Парня звали Туй, он помог Маклаю войти в контакт с жителями прибрежных деревень. Те, в свою очередь, построили исследователю хижину. Позже Туй получил серьезную травму - на него упало дерево, Маклай смог вылечить мужчину, за что получил славу целителя, прибывшего… с Луны. Гвинейцы всерьез считали, что в обличии Маклая к ним пришел прародитель рода Ротей.

Маклай прожил год с папуасами, за это время в России уже успели опубликовать официальный некролог, поскольку никто не верил, что в тех условиях было возможно выжить. Правда, экспедиция на корабле «Изумруд» все же прибыла его забирать в установленный срок. Этнограф направил предложение в Россию организовать на Берегу Маклая российский протекторат, но инициатива была отклонена. А вот в Германии идея получила одобрение, и вскоре Гвинея стала немецкой колонией. Правда, на местных жителях это отразилось негативно: среди племен начались войны, многие папуасы погибли, деревни опустели. Организовать независимое государство под предводительством Миклухо-Маклая оказалось нереальной задачей.

Интересной была и личная жизнь путешественника: несмотря на постоянные болезни и разъезды, он успевал завязывать отношения с девушками. Пожалуй, самой экстравагантной оказалась история с пациенткой, которую Маклай лечил, когда проходил медицинскую практику. Девушка умерла, завещав ему череп в знак вечной любви. Из него этнограф сделал настольную лампу, которую потом всегда брал с собой в путешествия. Сохранились сведения и о романах Маклая с девушками из папуасских племен.

Была у Миклухо-Маклая и официальная жена, автралийка. У пары родилось два сына, семью Маклай перевез в Петербург, где они прожили 6 лет. После смерти Миклухо-Маклая жена с детьми вернулась в Австралию.

Томан И.Б.
Современные проблемы сервиса и туризма. - 2008. - №4. - С.4-9.

Н.Н. Миклухо-Маклай: «белый папуас»

В тот день, когда к берегам Новой Гвинеи подошел русский военный корабль «Витязь», похожий на огромное морское чудовище, местные жители подумали, что наступил конец света. Одни стали спешно рыть себе могилы, другие пытались скрыться в горах. Нашлось, правда, несколько отчаянных смельчаков, которые решили, что к ним прибыл легендарный первопредок Ротей. Они сели в лодки и поспешили ему навстречу. На корабле их встретили дружелюбно, с благодарностью приняли дары, однако на обратном пути папуасы были столь напуганы внезапным пушечным выстрелом, прогремевшим в честь благополучного прибытия судна, что усомнились в своем предположении. А Ротей ли это? Уж не пожаловал ли к ним сам злой дух Бука?

Такой ли в точности была первая встреча Николая Николаевича Миклухо-Маклая с папуасами Новой Гвинеи, сказать трудно, ибо данная история была записана более двадцати лет спустя после того, как ученый уехал из этих мест. Достоверно известно одно: местные жители встретили нежданного гостя отнюдь не с распростертыми объятиями. Впрочем, Николай Николаевич не рассчитывал на иной прием. Он был достаточно наслышан о кровожадности туземцев, однако, хоть и не верил большинству подобных рассказов, все-таки считал, что местным жителям не за что любить незнакомца, потревожившего их покой. И все же, направляясь в первый раз к папуасской деревне, не зная ни языка, ни обычаев, ни намерений ее обитателей, он не взял с собой никакого оружия и не остановился даже тогда, когда несколько стрел пролетело над его головой. Остановившись недалеко от толпы вооруженных людей, он спокойно расстелил на земле циновку, улегся на нее и заснул. Проснувшись через два часа, он увидел вокруг себя тех же людей, которые на этот раз были настроены дружелюбно и почтительно. Столь резкая перемена настроения объясняется абсолютным хладнокровием Миклухо-Маклая перед лицом опасности. Папуасы решили, что человек, полностью лишенный страха смерти, обладает сверхъестественными способностями и, может быть, даже бессмертен.

Что же привело русского ученого к берегам Новой Гвинеи?

Николай Николаевич Миклуха (такова была его первоначальная фамилия) родился 5 июля 1846 года в семье инженера-путейца в селе Рождественское близ г. Боровичи Новгородской губернии. Вскоре семья переехала в Петербург. В 1859-1863 гг.

Н.Н. Миклухо-Маклай учился во 2-й Петербургской гимназии. В 1863 году он стал вольнослушателем отделения естественных наук физико-математического факультета Петербургского университета; одновременно посещал лекции в Медико-хирургической академии. В 1864 году за участие в студенческих волнениях его исключили из университета, и он вынужден был продолжить образование в Германии, где изучал философию, химию и медицину в Гейдельбергском, Лейпцигском и Йенском университетах. Здесь он, кстати, удлинил свою фамилию, превратившись из Миклухи в Миклухо-Маклая. Фамилию, которую он взял себе, носил его предок, правда, звучала она чуть иначе: Миклуха-Махлай.

В 1866 году профессор Йенского университета Эрнст Геккель пригласил Миклухо-Маклая и швейцарского студента Генриха Фоля в экспедицию на Канарские острова для изучения губок – примитивных многоклеточных животных, обитающих в южных морях. Через три месяца, проведя необходимые исследования, профессор уехал, а Миклухо-Маклай со своим спутником переоделся в арабский костюм и отправился в путешествие по Марокко. Это первое перевоплощение во многом предопределило дальнейшую судьбу Миклухо-Маклая. Он понял, что его истинное призвание – не ботанические и зоологические штудии, а исследование жизни человеческой путем проникновения в самую ее гущу, дабы постичь иную культуру не только разумом, но и сердцем.

Миклухо-Маклай закончил Йенский университет в 1868 году и вновь отправился на Восток, где, как и прежде, перевоплотился в араба. На этот раз он посетил Египет, Саудовскую Аравию, Эфиопию и Судан. Однако, с увлечением исследуя культуру этих стран, молодой ученый понимал, что он здесь не первопроходец. Ему же хотелось познакомиться с неизвестными народами, никогда не вступавшими в контакт с европейцами. И вот однажды ему попалась в руки изданная в Бремене книга Отто Финша «Новая Гвинея». И тут-то он понял, куда должен ехать.

Вернувшись в Россию, молодой ученый сумел убедить коллег в необходимости осуществления своего замысла и с помощью Русского Географического общества получил разрешение отправиться к берегам Новой Гвинеи на военном судне «Витязь».

8 ноября 1870 года «Витязь» вышел из Кронштадтского порта и почти через год, 19 сентября 1871 года, бросил якорь в заливе Астролябии, на северо-восточном берегу Новой Гвинеи. Этот залив был открыт в 1827 году французским мореплавателем Дюмоном Дюрвилем, который назвал его в честь судна, на котором приплыл. Однако Дюрвиль, опасаясь лихорадки и туземцев, не высадился на берег. Таким образом, Миклухо-Маклай был первым европейцем, который ступил на землю Новой Гвинеи.

В тот же день Миклухо-Маклай стал вести дневник, в котором скрупулезно записывал все свои наблюдения. Он был издан только в 1950 году. Этот дневник бесценен не только как источник о культуре папуасов Новой Гвинеи. Он представляет собой потрясающе интересную, захватывающую историю о встрече двух культур, о самых неожиданных гранях человеческих взаимоотношений и, самое главное, о всепобеждающей силе добра.

Как свидетельствуют дневники Миклухо-Маклая и воспоминания о нем, собранные среди папуасов много лет спустя, жители Новой Гвинеи прониклись уважением и любовью к не похожему на них пришельцу, который, в отличие от обычных людей, совсем не боялся смерти. Миклухо-Маклай быстро выучил их язык и завоевал их доверие, ибо папуасы были для него отнюдь не только объектами наблюдения. Они стали для него друзьями и даже больше. Как мы видели, жители Новой Гвинеи считали Миклухо-Маклая необыкновенным человеком, и он принял ту единственно возможную для себя роль, которую он должен был играть. Только так он мог войти в сообщество папуасов, увидеть его изнутри и выжить.

(по рис. Миклухо-Маклая)

У папуасов были самые разные представления о личности Миклухо-Маклая, причем сейчас довольно сложно выяснить, какие из них сложились во время его пребывания среди них, а какие – после, когда образ странного пришельца стал обрастать легендами. Его принимали то за легендарного героя Ротея, то за пришельца с луны (видимо, из-за бледного цвета его кожи), но более распространенным было представление о том, что в Миклухо-Маклая вселился дух их далекого предка. Вот почему обитатели Новой Гвинеи называли Миклухо-Маклая «белым папуасом», что для ученого было весьма лестно: значит, его принимали за своего, несмотря на необычную внешность. И это неудивительно: Миклухо-Маклай настолько свыкся с образом жизни и привычками папуасов, настолько сросся с данной ему ролью, что ему не надо было притворяться и изображать из себя одного из них. Он действительно был им; в противном случае папуасы почувствовали бы какую-то фальшь, притворство или страх, и тогда европеец не сдобровал бы…

Зная о своем высоком авторитете среди папуасов, Миклухо-Маклай чувствовал ответственность перед ними. Он лечил их, обучал полезным навыкам в области сельского хозяйства; порой ему удавалось предотвращать междоусобные войны. Впрочем, пребывание Миклухо-Маклая на Новой Гвинее идиллией не назовешь. Все это время он балансировал над пропастью, и одно неверное слово, жест или взгляд могли стоить ему жизни. Как мы помним, уже первый день экспедиции мог оказаться для ученого последним. Похожий случай произошел и впоследствии. Однажды ему сообщили, что двое молодых людей хотят его ограбить и убить. И тогда Миклухо-Маклай один пошел в деревню, где они жили, созвал ее обитателей, среди которых были его потенциальные убийцы, сообщил им о том, что знает их намерения, и затем, сославшись на усталость, спокойно улегся спать. Проснулся он целым и невредимым. Молодые люди, только что мечтавшие расправиться с ним, подарили ему свинью и проводили до самого дома, оберегая от возможного нападения себе подобных.

Этот и другие подобные случаи заставили папуасов поверить в бессмертие их белого собрата. И все же однажды они решили прямо спросить его об этом. Что надо было ответить на подобный вопрос? Правда могла стоить жизни. Солгать? Но Миклухо-Маклай не исключал того, что может умереть от болезни или погибнуть, и тогда столь веривших в него людей постигнет глубокое разочарование. И он решился на отчаянный шаг. Дав одному из спрашивавших большое и острое копье, он велел ему проверить самому. Папуасы были потрясены предложением Миклухо-Маклая. Никто не решился проверить бессмертие «белого папуаса», и больше ему вопросов на эту тему не задавали.

В декабре 1872 года русский военный корабль вновь оказался у берегов Новой Гвинеи. Его появление поставило Миклухо-Маклая перед выбором: остаться или уехать. Ему нелегко было расставаться со своими друзьями, с которыми он сроднился душой, однако стремление донести до научной общественности результаты своих наблюдений и жажда новых открытий взяли верх. Он простился с папуасами, обещав им непременно вернуться. И сдержал свое слово. После странствий по Филиппинским и Молуккским островам он в июне 1876 года вернулся на знакомый берег, где прожил до ноября 1877 года.

Впоследствии он поселился в Сиднее, где занимался исследовательской работой и откуда совершил еще одно путешествие по островам Тихого океана. В 1882 году он, после 12-летнего отсутствия, посетил Россию. Встречали его как героя. Он выступал множество раз с докладами о своих исследованиях, о нем писали газеты, и даже царь изъявил желание побеседовать с прославленным ученым.

Однако Миклухо-Маклай не мог долго оставаться на одном месте. Ветер дальних странствий снова звал его, и, кроме того, он хотел вновь увидеться со своими друзьями-папуасами. В 1883 году Миклухо-Маклай покидает Россию и возвращается в Австралию. В Батавии он встречает российский корвет «Скобелев» (новое название корвета «Витязь») и не может отказать себе в желании вновь посетить берег Маклая, куда намеревался зайти командир корабля адмирал Копытов. Несколько дней, с 17 марта по 23 марта, Миклухо-Маклай проводит в знакомых местах. Несмотря на то, что ученый договорился с жителями острова Сегу о строительстве своего дома на острове Мегаспена, вернуться на Берег Маклая ему было уже не суждено. Тяжелая болезнь позволила Миклухо-Маклаю оставаться среди друзей лишь несколько дней, и он вновь простился с ними. На этот раз навсегда.

Вернувшись в Сидней, Миклухо-Маклай обрел, наконец, семейное счастье. В феврале 1884 года он женился на Маргарет Робертсон, дочери крупного землевладельца и политического деятеля Нового Южного Уэльса, которая родила ему двоих сыновей. В 1886 г. учёный вновь возвращается в Россию и снова предлагает императору «Проект Берега Маклая» как противодействие колонизации острова Германией. Однако и эта попытка не принесла желаемого результата. Очевидно, активизация соперничества с Германией в стол удаленном регионе могла принести России не столько политические и иные дивиденды, сколько ненужные внешнеполитические осложнения, тем более что именно в 1884 г. был возобновлен «союз трех императоров» - российского, германского и австрийского.

В 1887 году ученый еще раз ездил в Австралию. Конец 1887 - начало 1888 годов были посвящены лихорадочной работе над многочисленными рукописями, которые надо было подготовить для печати. Здоровье Миклухо-Маклая было давно подорвано и он, чувствуя приближение смерти, работал без устали. 2 апреля 1888 года он умер в возрасте 41 год в клинике Вилие в Санкт-Петербурге. Жена Миклухо-Маклая и его дети, вернувшиеся после смерти учёного в Австралию, в знак высоких заслуг ученого до 1917 года получали российскую пенсию, которая выплачивалась из личных денег Александра III, а затем Николая II.

Имя самоотверженного ученого, отважного путешественника и великодушного Человека известно и на родине, и в далекой Новой Гвинее. В 1947 году имя Миклухо-Маклая присвоено институту этнографии АН СССР (ныне Институт этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая). Тогда же режиссер А.Е. Разумный снял художественный фильм «Миклухо-Маклай». В 1996 году, в год 150-летия со дня рождения Миклухо-Маклая, ЮНЕСКО назвало его Гражданином мира. В том же году у здания Музея им. У. Маклея (Macleay Museum) на территории Университета Сиднея (University of Sydney) установлен бюст учёного (скульптор Г. Распопов). В Москве есть улица Миклухо-Маклая. О нем напоминает и Берег Миклухо-Маклая, протянувшийся на 300 километров между заливом Астролябия и полуостровом Хуен, на территории государства Папуа – Новая Гвинея. Порой его посещают и российские путешественники. Будем надеяться, что наши читатели и автор этих строк когда-нибудь тоже окажутся среди них.

Литература

1. Миклухо-Маклай Н.Н. Собрание сочинений. В 5-ти тт. - М.-Л., 1950-1954. Т.1. Дневники путешествий. 1870-1872. - М.-Л.,1950; Т.2. Дневники путешествий. 1873-1887. Т.2. - М.-Л.,1950.
2. Миклухо-Маклай Н.Н. Собрание сочинений. В 6-ти тт. Сост. Б.Н. Путилов, отв.ред. Д.Д. Тумаркин. - М.: Институт этнографии им. Н.Н.Миклухо-Маклая, 1990-1996. Т.1. Путешествия 1870-1874: дневники, путевые заметки, отчеты. - М., 1990. Т.2. Путешествия 1874-1887: дневники, путевые заметки, отчеты. - М.,1993.
3. Бутинов Н.А. Н.Н. Миклухо-Маклай – великий русский ученый-гуманист. - Л., 1971.
4. Бутинов Н.А., Бутинова М.С. Образ Н.Н. Миклухо-Маклая в мифологии папуасов Новой Гвинеи // Смыслы мифа: мифология в истории и культуре. Сборник в честь 90-летия профессора М.И. Шахновича. Серия «Мыслители». - СПб., 2001. - Выпуск №8.
5. Егорьева А.В. Русский географ и путешественник Миклухо-Маклай. - Л., 1971.
6. Колесников М.С. Н.Н. Миклухо-Маклай. - М., 1961.
7. Путилов Б.Н. Миклухо-Маклай: путешественник, ученый, гуманист. - М., 1985.
8. Чуковская Л. Н.Н. Миклухо-Маклай. - М., 1952.

Великий путешественник-петербуржец умел очаровывать папуасов и австралийских красавиц

Мы помним, что аборигены съели Кука. А вот про Миклухо-Маклая, наоборот, с детства знаем, что он сумел подружиться с туземцами. Этот странный русский путешественник с непонятной фамилией как перекати-поле путешествовал по далеким южным островам. Собирался устроить на папуасской территории новое свободное государство - Чернороссию, а самое главное, научно доказал, что люди черной и белой расы совершенно одинаковы по своим умственным способностям. «Смена» разыскала в Петербурге потомков знаменитого путешественника.

Семейная легенда

В квартире родственников Миклухо-Маклая хранится родовой герб.

По семейной легенде считается, что дворянство Миклухам пожаловала Екатерина Вторая. Это случилось во времена русско-турецкой войны, - говорит Дмитрий Басов, потомок Маклая. - Полгода русские войска не могли отбить у турков крепость Очаков. Наконец решили атаковать. И первым, как гласит предание, на стену с факелом в руке взлетел казак Степан Миклуха. Поэтому на фамильном гербе Миклухо-Маклаев изображены крепость и человек с факелом.

Заснул и выжил

Миклухо-Маклая папуасы принимали за сверхчеловека, за бога, - рассказывает Дмитрий Басов. - Они называли его «человек с Луны». Часто аборигены убивали прибывающих к ним путешественников, но Маклай выжил. Он обезоружил дикарей своим неординарным поведением. Когда корвет «Витязь» подошел к берегу Новой Гвинеи, капитан предложил Маклаю взять с собой оружие и охрану из матросов. Но путешественник пошел в деревню один и безоружный. Папуасы стали стрелять в него из луков и замахиваться копьями. А он расшнуровал ботинки, лег и уснул посреди вооруженных врагов. Папуасы поняли, что он не боится их и потому бесполезно делать ему что-то плохое.

Я испытываю к Маклаю величайшее уважение. Читая его дневники, понимаешь, насколько это был благородный человек. Однажды он запретил войну. К нему пришли папуасы из соседней деревни и рассказали, что у них затевается война с другим племенем. Миклухо-Маклай сказал: «Если вы будете воевать, я подожгу море». Он дал одному папуасу плошку, на дне которой был керосин, велел зачерпнуть воды из моря, а потом поджег горючую жидкость. Папуасы упали на колени: «Маклай, мы больше никогда не будем воевать».

Еще он был потрясающе честен и никогда не лгал, а ведь это очень тяжело! Один папуас спросил его: «Маклай, ты можешь умереть?» Сказав «да», он потерял бы авторитет, а сказав «нет», солгал бы. Он дал в руки папуасу копье: «Ударь меня и узнаешь». Тот закричал: «Нет, Маклай, ты не можешь умереть!» и не взял копье…

Любовь к австралийке Маргарет

У путешественника было трое заграничных внуков: Роберт, Кеннет и Пол. Они часто приезжали в Петербург. Обычно встречались в день рождения предка 17 июля на его родине в небольшом поселке Окуловка на Новгородчине. Роберт даже отмечал золотую свадьбу в кругу петербургских родственников. Прошлым летом он скончался в Австралии.

В год 150-летия со дня рождения, когда Маклай был назван гражданином мира, в Сиднее был открыт памятник великому петербуржцу.

В жизни Миклухо-Маклая все было необычным. Даже история его любви и женитьбы на австралийке Маргарет Робертсон. Она была младшей, пятой дочерью премьер-министра колоний Нового Южного Уэльса. Красивая, богатая бездетная вдова. Многие из влиятельных колониальных чиновников просили ее руки. Сначала против брака с Маклаем были родственники Маргарет, потом несколько месяцев прошло в ожидании особого разрешения от русского императора на брак по протестантскому обряду. «Пусть женится хоть по папуасскому обычаю, лишь бы перед глазами не маячил», - такой ответ дал в итоге Александр III.

Не зная русского языка, с двумя детьми Маргарет отправилась вместе с мужем в Петербург и оставалась рядом с ним, пока он отчитывался перед Географическим обществом о проделанной работе в Новой Гвинее и в Австралии. Четыре года они прожили вместе. После смерти Маклая жена уехала обратно в Австралию, и русское правительство до 1917 года платило ей пенсию.

Маргарет-Эмма Робертсон (Миклухо-Маклай) с сыновьями Александром и Владимиром (сидит)

В Петербурге на Волковом кладбище на могиле Миклухо-Маклая было выбито несколько латинских букв. Никто не мог их расшифровать, пока жена его австралийского внука Роба - Алиса не догадалась, что это начальные буквы формулы бракосочетания в церковном ритуале: «Только смерть может разлучить нас». Этими буквами они подписывали письма друг другу.

Чернороссия - страна в Тихом океане

Миклухо-Маклай хотел создать на берегах Тихого океана новое общество. В 1871 году пала Парижская коммуна. Маклаю казалось, что настало время для социального эксперимента. Более глобального и более удачного. Он разослал приглашения для всех желающих поселиться в Новой Гвинее и создать новое независимое государство.

«Почему бы не поселиться здесь всем, кто пожелает? - писал он. - Мы заявим о своих правах на берег Маклая. Мы создадим здесь очаг тропического земледелия, проложим дороги».

В мае 1886 года в газете «Новости» появилось объявление: известный путешественник собирает всех желающих поселиться на берегу Маклая или на одном из островов Тихого океана. К 25 июня подали заявления 160 желающих. К сентябрю их было уже свыше 2 тысяч. Проектом заинтересовались видные общественные деятели, Лев Толстой справлялся о Маклае. Кто-то уже придумал название будущей колонии - Чернороссия. У Маклая был свой план: члены коммуны станут сообща обрабатывать землю, деньги отменяются, колония будет составлять общину с выборными органами управления - старейшиной, советом и общим собранием поселенцев.

Но такие замыслы напугали российского императора. Был вынесен вердикт: «Миклухо-Маклаю отказать».

Жизнь папуасов была далека от идеала, и Николай Николаевич это знал, как никто другой, - поясняет Дмитрий Басов. - У многих племен Новой Гвинеи были страшные обычаи, например. У них считалось нормой заманить врага, привлечь его хорошим отношением, прикинуться добрым, гостеприимным, пригласить в свой дом, убить, отрезать голову и в качестве трофея подвесить к потолку. Миклухо-Маклай надеялся, что русские люди не только спасут папуасов от безжалостной эксплуатации европейцами, но и смогут послужить смягчению их нравов.

Вера в Бога - это вера в людей!

Сам Дмитрий ни разу не был ни в Индонезии, ни в Папуа, ни в других экзотических странах - местах путешествий Маклая.

Когда я учился на восточном факультете Петербургского университета, несколько раз собирал чемоданы: то в Индонезию, то в Малайзию, но все поездки срывались. И я решил, что это неспроста. Наверное, когда-нибудь я побываю в Индонезии, но пока мне надо жить в России. Я много путешествовал по стране, был во многих деревнях, скитах, монастырях. В отличие от Миклухо-Маклая меня всегда больше интересовали религия и литература, но не наука.

Дмитрий Басов стал писателем. Он пишет под псевдонимом Дмитрий Орехов, и его книги продаются не только в России, но и в странах СНГ и даже в Австралии.

Последние два года я пишу прозу, но начинал с публицистических книг о православной духовности. Как приходят к православию? Понимаете, ребенок верит в разумность мира, и с этим связана праздничность детства. Однако, вырастая, он сталкивается с тем, что жизнь неразумна, жестока, несправедлива и почти что бессмысленна, поскольку заканчивается смертью. Он может попасть в окружение людей, живущих по волчьим законам, не признающих никакой морали. Казалось бы, ничего не мешает ему стать таким же, как другие, но что-то говорит «нет». Это «что-то» можно называть душой, совестью, «религиозным геном», «внутренним чувством». Мне кажется, «религиозный ген» есть у каждого, но у кого-то он не успевает раскрыться. Этим геном был наделен и Миклухо-Маклай. Да, конечно, он был ученым и полагал, что человечеству нужны в первую очередь научные знания, однако своей идее добра служил с полным напряжением сил как истинно верующий человек. Интересно, что физически он был слабым, худым, маленького роста. Никогда не отличался крепким здоровьем. Во время путешествий жестоко страдал от лихорадки. Ему было очень тяжело, но он умел преодолевать свои недуги - ради близких, ради папуасов, ради всего человечества.

Ольга ГОРШКОВА