Кто был после людовика 14. Король-Солнце Людовик XIV и английские короли

Людовик XIV (1638-1715) - король Франции из династии Бурбонов , правивший в 1643-1715 годах. Сын Людовика XIII и Анны Австрийской. Жены: 1) с 1660 года Мария Терезия, дочь короля Испании Филиппа IV (1638-1683); 2) с 1683 года Франсуаза д"Оби-нье, маркиза де Ментенон (1635-1719).

Людовик родился в воскресенье, 5 сентября 1638 года в новом дворце Сен-Жермен-о-Лэ. До этого на протяжении двадцати двух лет брак его родителей был бесплодным и, казалось, останется таким и впредь. Поэтому современники встретили известие о появлении на свет долгожданного наследника изъявлениями живейшей радости. Простой народ видел в этом знак Божьей милости и называл новорожденного дофина Богоданным. Сохранилось очень мало известий о его раннем детстве. Едва ли он хорошо помнил своего отца, который скончался в 1643 году, когда Людовику было всего пять лет. Королева Анна вскоре после этого оставила Лувр и переселилась в бывший дворец Ришелье, переименованный в Пале-Рояль. Здесь в очень простой и даже убогой обстановке юный король провел свое детство. Вдовствующая королева Анна считалась правительницей Франции, но фактически всеми делами вершил ее фаворит кардинал Мазарини . Он был очень скуп и почти совсем не заботился о доставлении удовольствий ребенку-королю, лишал его не только игр и забав, но даже предметов первой необходимости: мальчик получал всего две пары платья в год и принужден был ходить в заплатах, а на простынях его замечали огромные дыры.

На детство и отрочество Людовика пришлись бурные события гражданской войны, известной в истории как Фронда. В январе 1649 года королевское семейство в сопровождении нескольких придворных и министров бежало в Сен-Жермен из охваченного восстанием Парижа. Мазарини, против которого, главным образом, и было направлено недовольство, пришлось искать убежище еще дальше - в Брюсселе. Только в 1652 году с огромным трудом удалось водворить внутренний мир. Но зато в последующие годы, вплоть до самой смерти, Мазарини твердо держал в своих руках бразды правления. Во внешней политике он также добился немаловажных успехов. В ноябре 1659 года был подписан Пиренейский мир с Испанией, положивший конец многолетней войне между двумя королевствами. Договор был скреплен брачным союзом французского короля с его кузиной, испанской инфантой Марией Терезией. Этот брак оказался последним деянием всесильного Мазарини. В марте 1661 года он умер. До самой смерти, несмотря на то что король уже давно считался совершеннолетним, кардинал оставался полноправным правителем государства, и Людовик во всем послушно следовал его указаниям. Но едва Мазарини не стало, король поспешил освободиться от всякой опеки. Он упразднил должность первого министра и, созвав Государственный совет, объявил повелительным тоном, что решил отныне сам быть своим первым министром и не желает, чтобы кто-либо от его имени подписывал даже самые незначительный ордонанс.

Очень немногие в это время были знакомы с настоящим характером Людовика. Этот юный король, которому исполнилось только 22 года, до той поры обращал на себя внимание лишь склонностью к щегольству и любовными интригами. Казалось, он создан исключительно для праздности и удовольствий. Но потребовалось совсем немного времени, чтобы убедиться в обратном. В детстве Людовик получил очень плохое воспитание - его едва научили читать и писать. Однако от природы он был одарен здравым смыслом, замечательной способностью понимать суть вещей и твердой решимостью поддерживать свое королевское достоинство. По словам венецианского посланника, "сама натура постаралась сделать Людовика XIV таким человеком, которому суждено по его личным качествам стать королем нации". Он был высок ростом и очень красив. Во всех его телодвижениях проглядывало нечто мужественное или геройское. Он обладал очень важным для короля умением выражаться кратко, но ясно, и говорить не более и не менее того, что было нужно. Всю жизнь он прилежно занимался государственными делами, от которых его не могли оторвать ни развлечения, ни старость. "Царствуют посредством труда и для труда, - любил повторять Людовик, - а желать одного без другого было бы неблагодарностью и неуважением относительно Господа". К несчастью, его врожденное величие и трудолюбие служили прикрытием для самого беззастенчивого себялюбия. Ни один французский король прежде не отличался такой чудовищной гордостью и эгоизмом, ни один европейский монарх так явно не превозносил себя над окружающими и не курил с таким удовольствием фимиам собственному величию. Это хорошо видно во всем, что касалось Людовика: в его придворной и общественной жизни, в его внутренней и внешней политике, в его любовных увлечениях и в его постройках.

Все прежние королевские резиденции казались Людовику недостойными его персоны. С первых дней царствования он был озабочен мыслями о строительстве нового дворца, более соответствующего его величию. Он долго не знал, какой из королевских замков превратить во дворец. Наконец, в 1662 году выбор его пал на Версаль (при Людовике XIII это был небольшой охотничий замок). Однако прошло более пятидесяти лет, прежде чем новый великолепный дворец был готов в своих основных частях. Возведение ансамбля обошлось примерно в 400 миллионов франков и поглощало ежегодно 12-14% всех государственных расходов. В течение двух десятилетий, пока шло строительство, королевский двор не имел постоянного местопребывания: до 1666 года он располагался в основном в Лувре, потом, в 1666-1671 годах - в Тюильри, в течение следующих десяти лет - попеременно в Сен-Жермен-о-Лэ и строящемся Версале. Наконец, в 1682 году Версаль стал постоянной резиденцией двора и правительства. После этого до самой своей смерти Людовик бывал в Париже всего 16 раз с короткими визитами.

Необыкновенной пышности новых апартаментов соответствовали установленные королем сложные правила этикета. Все здесь было продумано до мелочей. Так, если король желал утолить жажду, то требовалось "пять человек и четыре поклона", чтобы поднести ему стакан воды или вина. Обыкновенно по выходе из своей спальни Людовик отправлялся в церковь (король исправно соблюдал церковные обряды: каждый день он ходил к обедне, а когда он принимал лекарство или был нездоров, то приказывал служить обедню в его комнате; он причащался по большим праздникам не менее четырех раз в году и строго соблюдал посты). Из церкви король шел в Совет, заседания которого продолжались до обеденного часа. По четвергам он давал аудиенцию всякому желавшему говорить с ним и всегда выслушивал просителей с терпением и любезностью. В час королю подавали обед. Он был всегда изобилен и состоял из трех отличных блюд. Людовик съедал их один в присутствии придворных. Причем даже принцам крови и дофину не полагался в это время стул. Только брату короля, герцогу Орлеанскому, подавали табурет, на котором тот мог присесть позади Людовика. Трапеза обыкновенно сопровождалась общим молчанием.

После обеда Людовик удалялся в свой кабинет и собственноручно кормил охотничьих собак. Затем следовала прогулка. В это время король травил оленя, стрелял в зверинце или посещал работы. Иногда он назначал прогулки с дамами и пикники в лесу. Во второй половине дня Людовик работал наедине с государственными секретарями или министрами. Если он бывал болен, Совет собирался в спальне короля, и он председательствовал на нем, лежа в постели.

Вечер был посвящен удовольствиям. К назначенному часу в Версаль съезжалось многочисленное придворное общество. Когда Людовик окончательно поселился в Версале, он приказал отчеканить медаль со следующей надписью: "Королевский дворец открыт для всеобщих увеселений". Действительно, жизнь при дворе отличалась празднествами и внешним блеском. Так называемые "большие апартаменты", то есть салоны Изобилия, Венеры, Марса, Дианы, Меркурия и Аполлона, служили чем-то вроде прихожих для большой Зеркальной галереи, которая была длиною 72 метра, шириной - 10 метров, вышиною - 13 метров и, по словам г-жи Севинье, отличалась единственным в мире царским великолепием. Продолжением для нее служили с одной стороны салон Войны, с другой стороны - салон Мира. Все это представляло великолепное зрелище, когда украшения из цветного мрамора, трофеи из позолоченной меди, большие зеркала, картины Ле Брена, мебель из цельного серебра, туалеты дам и царедворцев были освещены тысячами канделябров, жирандолей и факелов. В развлечениях двора были установлены неизменные правила. Зимой три раза в неделю происходило собрание всего двора в больших апартаментах, продолжавшееся с семи до десяти часов. В залах Изобилия и Венеры устраивались роскошные буфеты. В зале Дианы происходила игра в бильярд. В салонах Марса, Меркурия и Аполлона стояли столы для игры в ландскнехт, в риверси, в ломбер, в фараон, в портику и прочее. Игра сделалась неукротимой страстью и при дворе, и в городе. "На зеленом столе рассыпались тысячи луидоров, - писала г-жа Севинье, - ставки бывали не меньше пяти, шести или семи сот луидоров". Сам Людовик отказался от крупной игры после того, как в 1676 году проиграл за полгода 600 тысяч ливров, но, чтобы ему угодить, нужно было рисковать на одну партию огромные суммы. В другие три дня представлялись комедии. Сначала итальянские комедии чередовались с французскими, но итальянцы позволяли себе такие непристойности, что были удалены от двора, а в 1697 году, когда король стал подчиняться правилам благочестия, изгнаны из королевства. Французская комедия исполняла на сцене пьесы Корнеля , Расина и в особенности Мольера , который всегда был любимым королевским драматургом. Людовик очень любил танцевать и много раз исполнял роли в балетах Бенсерада, Кино и Мольера. Он отказался от этого удовольствия в 1670 году, но при дворе не переставали танцевать. Масленица была сезоном маскарадов. По воскресеньям не было никаких увеселений. В летние месяцы часто устраивались увеселительные поездки в Трианон, где король ужинал вместе с дамами и катался в гондолах по каналу. Иногда в качестве конечного пункта путешествия избирали Марли, Компьен или Фонтебло. В 10 часов подавали ужин. Эта церемония была менее чопорной. Дети и внуки обычно разделяли с королем трапезу, сидя за одним столом. Затем, в сопровождении телохранителей и придворных Людовик проходил в свой кабинет. Вечер он проводил в кругу семьи, однако сидеть при нем могли только принцессы и принц Орлеанский. Около 12 часов король кормил собак, желал доброй ночи и уходил в свою спальню, где со многими церемониями отходил ко сну. На столе подле него оставляли спальное кушанье и питье на ночь.

В молодости Людовик отличался пылким нравом и был очень не равнодушен к хорошеньким женщинам. Несмотря на красоту молодой королевы, он ни на одну минуту не был влюблен в свою супругу и постоянно искал любовных развлечений на стороне. В марте 1661 году брат Людовика, герцог Орлеанский, женился на дочери английского короля Карла I, Генриэте. Сначала король проявил живейший интерес к невестке и стал часто навещать ее в Сен-Жермене, но потом увлекся ее фрейлиной - семнадцатилетней Луизой де ла Вальер. По словам современников, эта девушка, одаренная живым и нежным сердцем, была очень мила, но едва ли могла считаться образцовой красавицей. Она немного прихрамывала и была чуть-чуть рябовата, но имела прекрасные голубые глаза и белокурые волосы. Любовь ее к королю была искренней и глубокой. По словам Вольтера, она доставила Людовику то редкое счастье, что он был любим только ради себя самого. Впрочем, чувства, которые король питал к де ла Вальер, тоже имели все свойства истинной любви. В подтверждение этого ссылаются на множество случаев. Некоторые из них кажутся столь необыкновенными, что с трудом можно в них верить. Так однажды во время прогулки разразилась гроза, и король, скрывшись вместе с де ла Вальер под защитой ветвистого дерева, в течение двух часов стоял под дождем, прикрывая ее своей шляпой. Людовик купил для ла Вальер дворец Бирон и ежедневно навещал ее здесь. Связь с ней продолжалась с 1661 по 1667 год. За это время фаворитка родила королю четверых детей, из которых выжили двое. Людовик узаконил их под именами графа Вер-мандуа и девицы де Блуа. В 1667 году он пожаловал своей любовнице герцогский титул и с тех пор стал постепенно отдаляться от нее.

Новым увлечением короля стала маркиза де Монтеспан. И по внешности, и по характеру маркиза была полной противоположностью ла Вальер: пылкая, черноволосая, она была очень красива, но совершенна лишена томности и нежности, которые были свойственны ее сопернице. Обладая ясным и практичным умом, она хорошо знала, что ей нужно, и готовилась очень недешево продать свои ласки. Долгое время король, ослепленный любовью к ла Вальер, не замечал достоинств ее соперницы. Но когда прежние чувства потеряли свою остроту, красота маркизы и ее живой ум произвели должное впечатление на Людовика. Особенно сблизил их военный поход 1667 года в Бельгию, превратившийся в увеселительное путешествием двора по местам военных действий. Заметив равнодушие короля, несчастная ла Вальер однажды осмелилась сделать Людовику упреки. Разгневанный король бросил ей на колени маленькую собачку и, сказав: "Возьмите, сударыня, для вас довольно и этого!" - ушел в комнату г-жи де Монтеспан, находившуюся поблизости. Убедившись, что король окончательно разлюбил ее, ла Вальер не стала мешать новой фаворитке, удалилась в монастырь кармелиток и постриглась там в 1675 году. Маркиза де Монтеспан, как женщина умная и высокообразованная, покровительствовала всем писателям, прославившим царствование Людовика XIV, но при этом она ни на минуту не забывала о своих интересах: сближение маркизы с королем началось с того, что Людовик выдал ее семейству 800 тысяч ливров для уплаты долгов, да сверх того 600 тысяч герцогу Вивонь при его женитьбе. Этот золотой дождь не оскудевал и в дальнейшем.

Связь короля с маркизой де Монтеспан продолжалась шестнадцать лет. За это время у Людовика было множество других романов, более или менее серьезных. В 1674 году принцесса Субиз родила сына, очень похожего на короля. Затем вниманием Людовика пользовались г-жа де Людр, графиня Граммон и девица Гедам. Но все это были мимолетные увлечения. Более серьезную соперницу маркиза встретила в лице девицы Фонтанж (Людовик пожаловал ее в герцогини), которая, по словам аббата Шуазли, "была хороша, как ангел, но до чрезвычайности глупа". Король был очень влюблен в нее в 1679 году. Но бедняжка слишком быстро сожгла свои корабли - она не умела поддерживать огонь в сердце государя, уже пресыщенного сластолюбием. Скорая беременность обезобразила ее красоту, роды оказались несчастливыми, и летом 1681 года г-жа Фонтанж скоропостижно скончалась. Она была подобна метеору, промелькнувшему на придворном небосводе. Маркиза Монтеспан не скрывала злорадной радости, однако время ее фавора тоже подошло к концу.

Пока король отдавался чувственным удовольствиям, маркиза Монтеспан на протяжении многих лет оставалась некоронованной королевой Франции. Но когда Людовик начал охладевать к любовным приключениям, его сердцем овладела женщина совсем иного склада. Это была г-жа д"Обинье, дочь знаменитого Агриппы д"Обинье и вдова поэта Скаррона, известная в истории под именем маркизы де Ментенон. Прежде чем сделаться фавориткой короля, она долгое время состояла гувернанткой при его побочных детях (с 1667 по 1681 год маркиза де Монтеспан родила Людовику восемь детей, из которых четверо достигли зрелого возраста). Все они были отданы на воспитание г-же Скаррон. Король, очень любивший своих детей, долгое время не обращал внимания на их воспитательницу, но однажды, беседуя с маленьким герцогом Мэном, он остался очень доволен его меткими ответами. "Государь, - отвечал ему мальчик, - не удивляйтесь моим разумным словам: меня воспитывает дама, которую можно назвать воплощенным разумом". Этот отзыв заставил Людовика более внимательно взглянуть на гувернантку сына. Беседуя с ней, он не раз имел случай убедиться в справедливости слов герцога Мэна. Оценив г-жу Скаррон по заслугам, король в 1674 году пожаловал ей поместье Ментенон с правом носить это имя и титул маркизы. С тех пор г-жа Ментенон начала борьбу за сердце короля и с каждым годом все сильнее прибирала Людовика к своим рукам. Король целыми часами беседовал с маркизой о будущем ее воспитанников, навещал ее, когда она болела, и вскоре сделался с ней почти неразлучен. С 1683 года, после удаления маркизы де Монтеспан и смерти королевы Марии Терезии, г-жа де Ментенон приобрела безграничное влияние на короля. Их сближение завершилось тайным браком в январе 1684 года. Одобряя все распоряжения Людовика, г-жа де Ментенон при случае давала ему советы и руководила им. Король питал к маркизе глубочайшее уважение и доверие; под ее влиянием он сделался очень религиозен, отказался от всяких любовных связей и стал вести более нравственный образ жизни. Впрочем, большинство современников считали, что Людовик из одной крайности перешел в другую и от распутства обратился к ханжеству. Как бы то ни было, в старости король совершенно оставил шумные сборища, праздники и спектакли. Их заменили проповеди, чтение нравственных книг и душеспасительные беседы с иезуитами. Через это влияние г-жи Ментенон на дела государственные и в особенности религиозные было огромно, но не всегда благотворно.

Стеснения, которым с самого начала царствования Людовика подвергались гугеноты, увенчались в октябре 1685 года отменой Нантского эдикта. Протестантам позволили оставаться во Франции, но запретили публично совершать свои богослужения и воспитывать детей в кальвинистской вере. Четыреста тысяч гугенотов предпочли изгнание этому унизительному условию. Многие из них бежали с военной службы. В ходе массовой эмиграции из Франции было вывезено 60 миллионов ливров. Торговля пришла в упадок, а в неприятельские флоты поступили на службу тысячи лучших французских матросов. Политическое и экономическое положение Франции, которое в конце XVII века и так было далеко не блестящим, ухудшилось еще больше.

Блестящая обстановка Версальского двора часто заставляла забывать, насколько был тяжел тогдашний режим для простого народа и в особенности для крестьян, на которых лежало бремя государственных повинностей. Ни при одном прежнем государе Франция не вела такого количества широкомасштабных завоевательных войн, как при Людовике XIV. Начало им положила так называемая Деволюционная война. После смерти испанского короля Филиппа IV Людовик от имени своей жены объявил претензии на часть испанского наследства и попытался завоевать Бельгию. В 1667 году французская армия овладела Армантьером, Шарлеруа, Бергом, Фюрном и всей южной частью приморской Фландрии. Осажденный Лилль сдался в августе. Людовик показал там личную храбрость и всех воодушевлял своим присутствием. Чтобы остановить наступательное движение французов, Голландия в 1668 году соединилась с Швецией и Англией. В ответ Людовик двинул войска в Бургундию и Франш-Конте. Были взяты Безансон, Салин и Грэ. В мае, по условиям Ахенского мирного договора, король вернул испанцам Франш-Конте, но сохранил завоевания, сделанные во Фландрии.

Но этот мир был только передышкой перед большой войной с Голландией. Она началась в июне 1672 года с внезапного вторжения французских войск. Чтобы остановить нашествие врага, штатгальтер Вильгельм Оранский приказал открыть шлюзы плотин и залил всю страну водой. На сторону Голландии вскоре встали император Леопольд, протестантские немецкие князья, король Датский и король Испанский. Эта коалиция получила название Великого Союза. Военные действия велись частью в Бельгии, частью на берегах Рейна. В 1673 году французы взяли Мастрихт, в 1674-м овладели Франш-Конте. Голландцы были разбиты в кровопролитном сражении у Сенефа. Маршал Тюренн, командовавший французской армией, разбил имперские войска в трех сражениях, заставил их отступить за Рейн и захватил весь Эльзас. В следующие годы, несмотря на поражение при Консарбрюке, успехи французов продолжались. Были взяты Конде, Валансьен, Бушен и Комбре. Вильгельм Оранский потерпел поражение под Касселем (1675-1677). В то же время французский флот одержал несколько побед над испанцами и стал господствовать на Средиземном море. Тем не менее продолжение войны оказалось очень разорительно для Франции. Дошедшее до крайней нищеты население поднимало восстания против чрезмерных налогов. В 1678-1679 годах были подписаны мирные договоры в Нимвегене. Испания уступила Людовику Франш-Конте, Эр, Кассель, Ипр, Камбре, Бу-шень и некоторые другие города в Бельгии. Эльзас и Лотарингия остались за Францией.

Поводом к новой европейской войне послужил захват французами в 1681 году Страсбурга и Казале. Испанский король объявил Людовику войну. Французы одержали несколько побед в Бельгии и взяли Люксембург. По Регенсбургскому перемирию к Франции отошли Страсбург, Кель, Люксембург и еще ряд крепостей. Это было время наивысшего могущества Людовика. Но оно не было продолжительным. В 1686 году стараниями Вильгельма Оранского создалась новая коалиция против Франции, известная как Аугсбургская Лига. В нее вошли Австрия, Испания, Голландия, Швеция и несколько немецких княжеств. Война началась в октябре 1687 года вторжением дофина в Пфальц, захватом Филиппсбурга, Мангейма и некоторых других городов. Многие из них, в том числе Шпейер, Вормс, Бинген и Оппенгейм, были разрушены до основания. Эти бессмысленные опустошения вызвали волну ненависти по всей Германии. Между тем в Англии произошла революция, кончившаяся низложением Иакова II. Вильгельм Оранский сделался в 1688 году английским королем и сейчас же включил своих новых подданных в Аугсбургскую Лигу. Франции пришлось вести войну против всей Европы. Людовик постарался поднять католическое восстание в Ирландии в поддержку низложенного Иакова II. Английский флот был разбит в двух сражениях: в Бэнтрийской бухте и подле мыса Бичи-Геда. Но в битве на берегах Бойоны Вильгельм нанес ирландской армии решительное поражение. К 1691 году вся Ирландия оказалась вновь завоеванной англичанами. В 1692 году французская эскадра понесла сильный урон во время сражения в Шербургской гавани, после чего англо-голландский флот стал господствовать на море. На суше война шла одновременно на берегах Мозеля, Рейна, в Альпах и восточных Пиренеях. В Нидерландах французский маршал Люксембург одержал победу подле Флеруса, а в 1692 году разбил Вильгельма Оранского возле Штейнкерке и на Неервинденской равнине. Другой французский маршал Катина разбил в 1690 году армию герцога Савойского при Стаффарде. В следующем году он овладел Ниццей, Монмелианом и графством Савойей. В 1692 году герцог Савойский вторгся за Альпы, но отступил в большом беспорядке. В Испании в 1694 году была взята Жирона, а в 1697 году - Барселона. Однако, сражаясь без всяких союзников с многочисленными врагами, Людовик вскоре истощил свои средства. Десять лет войны стоили ему 700 миллионов ливров. В 1690 году король вынужден был отправить на монетный двор для расплавки великолепную мебель своего дворца из цельного серебра, а также столы, канделябры, табуреты, рукомойники, курильницы и даже свой трон. Собирать налоги с каждым годом становилось все труднее. В одном из донесений 1687 года говорилось: "Повсюду значительно уменьшилось число семейств. Нищета разогнала крестьян в разные стороны; они уходили просить милостыню и потом погибали в госпиталях. Во всех сферах заметно значительное уменьшение людей и почти повсеместное разорение". Людовик стал искать мира. В 1696 году он подписал договор с Савойским герцогом, вернув ему все завоеванные области. В следующем году был заключен общий Рисвикский договор, тяжелый для Франции и унизительный лично для Людовика. Он признал Вильгельма королем Англии и обещал не оказывать никакой поддержки Стюартам. Императору были возвращены все города за Рейном. Лотарингия, занятая в 1633 году герцогом Ришелье, отошла к ее прежнему герцогу Леопольду. Испания вновь получила Люксембург и Каталонию. Таким образом, эта кровопролитная война закончилась удержанием одного Страсбурга.

Однако самой разрушительной для Франции стала война за Испанское наследство. В октябре 1700 года бездетный испанский король Карл II объявил своим наследником внука Людовика XIV, Филиппа Анжуйского, с тем, однако, условием, чтобы испанские владения никогда не присоединялись к французской короне. Людовик принял это завещание, но сохранил за своим внуком (который после коронации в Испании принял имя Филиппа V) права на французский престол и ввел французские гарнизоны в некоторые из бельгийских городов. Ввиду этого Англия, Австрия и Голландия стали готовиться к войне. В сентябре 1701 году они восстановили Великую коалицию 1689 года. Война началась летом того же года с вторжения имперских войск под командованием принца Евгения в Миланское герцогство (которое принадлежало Филиппу как испанскому королю).

Поначалу военные действия в Италии развивались успешно для Франции, но измена в 1702 году герцога Савойского доставила перевес австрийцам. В Бельгии высадилась английская армия во главе с герцогом Мальборо. Одновременно началась война в Испании, осложненная тем, что португальский король перешел на сторону коалиции. Это позволило англичанам и сыну императора Карлу начать успешные действия против Филиппа непосредственно в его государстве. Четвертым театром военных действий стала зарейнская Германия. Французы заняли Лотарингию, вступили в Нанси, а в 1703 году выдвинулись к берегам Дуная и стали угрожать самой Вене. Мальборо и принц Евгений поспешили на выручку императору Леопольду. В августе 1704 года произошла решительная битва при Гехштедте, в которой французы потерпели полное поражение. Вся южная Германия после этого была утрачена ими, и началась длинная чреда неудач, преследовавших великого короля до самой смерти. В Версале царила грусть под влиянием неприятных известий, беспрестанно получаемых со всех сторон. В мае 1706 года французы были разбиты при Рамильи, неподалеку от Брюсселя и должны были очистить Бельгию. Антверпен, Остенде и Брюссель, сдались герцогу Мальборо без всякого сопротивления. В Италии французы потерпели поражение под Турином от принца Евгения и отступили, бросив всю свою артиллерию. Австрийцы завладели герцогствами Миланским и Мантуанским, вступили на неаполитанскую территорию и были хорошо приняты местным населением. Англичане завладели Сардинией, Миноркой и Балеарскими островами. В июне 1707 года сорокатысячная австрийская армия перешла Альпы, вторглась в Прованс и пять месяцев осаждала Тулон, но, не добившись успеха, отступила в большом беспорядке. В то же время в Испании дела шли из рук вон плохо: Филипп был изгнан из Мадрида, северные провинции отложились от него, и он удержался на престоле только благодаря отваге кастильцев. В 1708 году союзники одержали победу при Уденарде и после двухмесячной осады взяли Лилль. Войне не было видно конца, а между тем французы начали испытывать ужасные лишения. Голод и нищета были усилены небывало суровой зимой 1709 года. Только в Иль-де-Франс умерло около 30 тысяч человек. Версаль стали осаждать толпы нищих, просивших милостыни. Вся золотая королевская посуда была отправлена в переплавку, и даже за столом г-жи де Ментенон стали подавать черный хлеб вместо белого. Весной произошла ожесточенная битва у Мальплакэ, в которой с обеих сторон пало более 30 тысяч человек. Французы опять отступили и сдали неприятелю Монс. Однако продвижение неприятеля в глубь французской территории стоило ему все больших жертв. В Испании Филиппу удалось переломить ход войны в свою пользу, и он одержал несколько важных побед. Ввиду этого англичане стали склоняться к миру. Завязались переговоры, но военные действия продолжалась. В 1712 году принц Евгений сделал еще одно вторжение во Францию, закончившееся кровопролитным поражением у Денэна. Эта битва положила конец войне и позволила Людовику завершить ее на достаточно приемлемых условиях. В июле 1713 года в Утрехте был подписан мирный договор. Мирные условия с Австрией согласовали в следующем году в Риштадтском замке. Потери Франции оказались не очень значительны. Гораздо больше потеряла Испания, лишившаяся в этой войне всех своих европейских владений вне Пиренейского полуострова. Кроме того, Филипп V отказался от всяких претензий на французский трон.

Внешнеполитические неудачи сопровождались семейными несчастьями. В апреле 1711 года в Медоне от злокачественной оспы умер сын короля, великий дофин Людовик. Наследником престола был объявлен его старший сын герцог Бургундский. Следующий 1712 год, предшествовавший заключению Утрехтского мира, стал годом тяжких утрат для королевского семейства. В начале февраля внезапно умерла жена нового дофина, герцогиня Бургундская. После ее кончины открылась переписка, которую она вела с главами враждебных держав, выдавая им все французские секреты. Вскоре сам герцог Бургундский занемог лихорадкой и умер через десять дней после кончины жены. По закону, преемником дофина следовало быть его старшему сыну, герцогу Бретанскому, но и этот ребенок умер от скарлатины 8 марта. Титул дофина перешел к его младшему брату, герцогу Анжуйскому, в то время грудному ребенку. Но несчастья на этом не прекратились - вскоре и этот наследник заболел какой-то злокачественной сыпью, соединенной с худосочием и признаками сухотки. Врачи ожидали его смерти с часу на час. Когда же он все-таки выздоровел, это было воспринято как чудо. Но на этом чреда смертей не прекратилась: второй внук Людовика XIV, герцог Беррийский, внезапно умер в мае 1714 года.

После смерти детей и внуков Людовик сделался печален и угрюм. Нарушая все законы этикета, он перенял ленивые привычки старца: вставал поздно, принимал и кушал, лежа в постели, сидел по целым часам, погрузившись в свои большие кресла, несмотря на все старания г-жи Ментенон и врачей расшевелить его - он уже не мог противиться своей дряхлости. Первые признаки старческой неизлечимой болезни обнаружились у короля в августе 1715 года. 24-го числа у больного на левой ноге показались пятна антонова огня. Сделалось очевидным, что дни его сочтены. 27 числа Людовик отдал последние предсмертные распоряжения. Бывшие с ним в комнате камер-лакеи плакали. "Зачем вы плачете? - сказал король. - Когда же умирать, если не в мои годы. Или вы думали, что я бессмертен?". 30 августа началась агония, а 1 сентября Людовик XIV испустил последний вздох.


К.Рыжов. "Все монархи мира. Западная Европа" - М.: Вече, 1999.

04.02.2018

Людовик XIV - монарх, который правил Францией более 70 лет. Правда, первые годы правления можно назвать таковыми лишь формально, так как престол достался ему в 5-летнем возрасте. Королевская власть тогда была абсолютной, «помазаннику божьему» было дозволено контролировать все сферы жизни своих подданных. Но почему Людовика XIV получил прозвище «Король-солнце»? Только ли из-за этого величия? Ведь и до Людовика, и после него трон занимало немало личностей, однако на «солнечный» титул больше никто не претендовал. Версий несколько.

Версия первая

Самая распространенная версия такая. Представителей королевского дома в то время очень увлекал театр. Юный король сам танцевал в балете - в театре Пале-Рояль, с 12 лет. Роли ему, конечно, давали соответствующие его высокому положению, например, бога Аполлона, а то и Восходящего Солнца. Вполне возможно, что прозвище «родилось» именно в те годы.

Версия вторая

В столице Франции регулярно проводились мероприятия под названием «Карусель Тюильри». Они представляли из себя что-то среднее между рыцарскими турнирами, спортивными состязаниями и маскарадом.

В 1662 году состоялась особенно пышная церемония, в которой принимал участие Людовик. В руках короля красовался огромный щит, символизирующий солнечный диск. Это должно было указывать на божественное происхождение правителя, а также вселять в подданных уверенность, что король защитит их так же, как солнце защищает жизнь на Земле.

Версия третья

Следующий вариант связан с забавным эпизодом на прогулке. Однажды Людовик, будучи 6-7-летним ребенком, отправился в сад Тюильри с придворными. В огромной луже он увидел отражение сияющего солнца (день был погожий). «Я - солнышко!» - в восторге закричал ребенок. С тех пор свита короля стала так называть его - сначала в шутку, а потом всерьез.

Версия четвертая

Еще одна версия объясняет появление прозвища широким размахом деяний короля, значимых для Франции. При нем начался экономический расцвет (правда, ненадолго), поощрялась торговля, была создана Академия наук, шло активное освоение американских колоний. К тому же Людовик вел наступательную внешнюю политику, и его первые походы оказались успешными.

Версия пятая

И напоследок приведем еще теорию относительно королевского прозвища. «Солнцем» называли любого монарха, которого короновали в период регентства (то есть в детском возрасте). Такова уж была традиция. Людовик просто стал очередным «солнечным» правителем-ребенком, а прозвище за ним автоматически закрепилось (может быть, придворные часто говорили о нем между собой, употребляя этот термин).

Внимание любого туриста, ступившего под своды королевской резиденции под Парижем Версаля, в первые же минуты будет обращено на многочисленные эмблемы на стенах, гобеленах и других предметах обстановки этого прекрасного дворцового ансамбля, Эмблемы представляют собой человеческий лик в обрамлении солнечных лучей, освещающих земной шар.


Источник: Ивонин Ю. Е., Ивонина Л. И. Властители судеб Европы: императоры, короли, министры XVI – XVIII вв. – Смоленск: Русич, 2004. С.404–426.

Лик этот, исполненный в лучших классических традициях, принадлежит самому знаменитому из всех французских королей династии Бурбонов Людовику XIV. Не имевшее в Европе прецедентов по своей длительности личное правление этого монарха - 54 года (1661-1715) - вошло в историю как классический образец абсолютной власти, как эпоха небывалого до того расцвета во всех областях культуры и духовной жизни, подготовившего почву для появления французского Просвещение и, наконец, как эпоха гегемонии Франции в Европе. Поэтому неудивительно, что вторая половина XVII – начало XVIII в. во Франции получила название «золотого века», самого монарха нарекли «король-солнце».

О Людовике XIV и его времени за рубежом написано огромное количество книг научного и популярного характера.

Авторов целого ряда известных широкой публике художественных произведений и по сей день привлекают личность этого короля и его эпоха, столь насыщенная самыми разнообразными событиями, оставившими неизгладимый след в истории Франции и Европы. Отечественные ученые и писатели по сравнению со своими зарубежными коллегами уделили сравнительно немного внимания как самому Людовику, так и его времени. Тем не менее, хотя бы приблизительное представление об этом короле имеет в нашей стране каждый. Но проблема заключается в том, насколько это представление точно соответствует действительности. Несмотря на широкий диапазон самых противоречивых оценок жизни и деятельности Людовика XIV, все их можно свести к следующему: он был великим королем, хотя и совершил немало ошибок на протяжении своего длительного правления, он возвел Францию в ранг первостепенных европейских держав, хотя в конечном итоге его дипломатия и бесконечные войны привели к ликвидации гегемонии Франции в Европе. Многие историки отмечают противоречивость политики этого короля, а также неоднозначность итогов его царствования. Истоки противоречий, как правило, они ищут в предыдущем развитии Франции, детстве и юности будущего абсолютного правителя. Очень популярны психологические характеристики Людовика XIV, хотя в них практически остается за кулисами познание глубины политического мышления короля и его умственные способности. Последнее, думается, крайне важно для оценки жизни и деятельности личности в рамках ее эпохи, понимания ею потребностей своего времени, а также умения предвидеть будущее. Здесь же сразу отмстим, чтобы не обращаться к этому впредь, что версии насчет «железной маски» как брата-близнеца Людовика XIV исторической наукой уже давно отметены в сторону.

«Людовик, милостью Божьей король Франции и Наварры» - таков был титул французских монархов в середине XVII в. Он представлял собой определенный контраст с современными ему длинными титулами испанских королей, императоров Священной Римской империи или русских царей. Но его кажущаяся простота на деле означала единство страны и наличие сильной центральной власти. В значительной степени сила французской монархии основывалась на том обстоятельстве, что король одновременно совмещал во французской политике различные роли. Упомянем лишь наиболее важные. Король являлся первым судьей и, несомненно, олицетворением справедливости для всех жителей королевства. Будучи ответственным (с.406) перед Богом за благополучие своего государства, он руководил его внутренней и внешней политикой и был источником всей легитимной политической власти в стране. Как первый сюзерен, он располагал самыми большими землями во Франции. Он был первым дворянином королевства, защитником и главой католической церкви во Франции. Таким образом, широкие юридически обоснованные полномочия в случае удачно складывающихся обстоятельств давали королю Франции богатые возможности Для эффективного управления и реализации своей власти, конечно, при том условии, если он обладал определенными качествами для этого.

На практике, конечно, ни один король Франции не мог одновременно совмещать все эти функции в полном масштабе. Существующий социальный порядок, наличие правительства и местных властей, а также энергия, таланты, личные психологические особенности монархов ограничивали поле их деятельности. К тому же королю, чтобы успешно править, необходимо было быть хорошим актером. Что касается Людовика XIV, то в данном случае обстоятельства сложились для него самым благоприятным образом.

Собственно, царствование Людовика XIV началось много раньше его непосредственного правления. В 1643 г., после смерти своего отца Людовика XIII, он в пятилетнем возрасте стал королем Франции. Но лишь в 1661 г., после смерти первого министра кардинала Джулио Мазарини, Людовик XIV взял всю полноту власти в свои руки, провозгласив принцип «Государство - это я». Эту фразу, осознавая всеобъемлющее и безусловное значение своей власти и могущества, король повторял очень часто.

…Для развертывания бурной деятельности нового короля была уже подготовлена основательная почва. Ему предстояло закрепить все достижения и наметить дальнейший путь развития французской государственности. Выдающиеся министры Франции кардиналы Ришелье и Мазарини, обладавшие передовым для той эпохи политическим мышлением, явились создателями теоретических основ французского (с.407) абсолютизма, заложили его фундамент и укрепили его в успешной борьбе с противниками абсолютной власти. Кризис в эпоху Фронды был преодолен, Вестфальский мир 1648 г. обеспечил гегемонию Франции на континенте и сделал ее гарантом европейского равновесия. Пиренейский мир 1659 г. закрепил этот успех. Этим великолепным политическим наследством и предстояло воспользоваться молодому королю.

Если попытаться дать психологическую характеристику Людовику XIV, то можно несколько скорректировать широко распространенное представление об этом короле как себялюбивом и бездумном человеке. Согласно его собственным разъяснениям, он выбрал для себя эмблему «короля-солнца», поскольку солнце - податель всех благ, неустанный труженик и источник справедливости, это символ спокойного и уравновешенного правления. Позднее рождение будущего монарха, которое современники называли чудесным, основы его воспитания, заложенные Анной Австрийской и Джулио Мазарини, пережитые ужасы Фронды - все это заставляло молодого человека управлять именно так и показать себя настоящим, властным государем. В детстве, по воспоминаниям современников, он был «серьезным... достаточно благоразумным, чтобы хранить молчание, опасаясь сказать что-либо неподобающее», а, начав править, Людовик старался заполнить пробелы своего образования, поскольку программа его обучения была слишком общей и избегала специальных знаний. Несомненно, король был человеком долга и, вопреки знаменитой фразе, считал государство несравненно выше себя как личности. «Королевское ремесло» он исполнял добросовестно: в его представлении оно было связано с постоянным трудом, с необходимостью церемониальной дисциплины, сдержанности в публичном проявлении чувств, строгого самоконтроля. Даже развлечения его были во многом государственным делом, их пышность поддерживала престиж французской монархии в Европе.

Мог ли Людовик XIV обойтись без политических ошибок? Было ли время его царствования на самом деле спокойным и уравновешенным? (с.408)

Продолжая, как он считал, дело Ришелье и Мазарини, Людовик XIV более всего был занят совершенствованием королевского абсолютизма, что отвечало его личным склонностям и понятиям о долге монарха. Его Величество настойчиво проводил мысль, что источником всякой государственности является лишь король, который самим Богом поставлен выше других людей и поэтому более совершенно, чем они, оценивает окружающие обстоятельства. «Одной голове, − говорил он, - принадлежит право рассматривать и решать вопросы, функции остальных членов заключаются только в исполнении переданных им приказаний». Абсолютную власть государя и полное подчинение ему подданных он считал одной из основных божеских заповедей. «Во всем христианском учении нет более четко установленного принципа, как беспрекословное повиновение подданных тем, кто над ними поставлен».

Каждый из его министров, советников или приближенных мог сохранить свое положение при условии, если сумел делать вид, что всему учится у короля и его одного считает причиной успеха всякого дела. Весьма показательным примером в этом отношении было дело сюринтенданта финансов Никола Фуке, с чьим именем в годы правления Мазарини была связана стабилизация финансовой ситуации во Франции. Это дело стало также наиболее ярким проявлением воспитанной Фрондой королевской мстительности и злопамятности и было связано с желанием убрать всех, кто не подчиняется государю в должной мере, кто может сравниться с ним. Несмотря на то, что Фуке в годы Фронды проявил абсолютную лояльность к правительству Мазарини и имел немалые заслуги перед верховной властью, король устранил его. В его поведении Людовик, скорее всего, видел нечто «фрондерское» - расчет на собственные силы, независимый ум. Сюринтендант к тому же укреплял принадлежавший ему остров Бель-Иль, привлекал к себе клиентов из военных, адвокатов, представителей культуры, содержал пышный двор и целый штат осведомителей. Его замок Во-Ле-Виконт не уступал по своей красоте и пышности королевскому дворцу. Кроме того, согласно документу, сохранившемуся, (с.409) правда, только в копии, Фуке пытался установить отношения с фавориткой короля Луизой де Лавальер. В сентябре 1661 г. сюринтендант был арестован на празднике Во-Ле-Виконт известным широкому читателю капитаном королевских мушкетеров д’Артаньяном и провел остаток своей жизни в тюрьме.

Людовик XIV не мог мириться с существованием политических прав, сохранившихся после смерти Ришелье и Мазарини за некоторыми государственными и общественными учреждениями, ибо эти права до некоторой степени противоречили понятию о королевском всевластии. Поэтому он уничтожил их и ввел бюрократическую централизацию, доведенную до совершенства. Король, разумеется, прислушивался к мнениям министров, членов своей семьи, фаворитов и фавориток. Но он твердо стоял на вершине пирамиды власти. В соответствии с приказами и указаниями монарха действовали государственные секретари, каждый из которых, помимо основной сферы деятельности - финансовой, военной и т. д., − имел в подчинении несколько крупных административно-территориальных областей. Эти области (их насчитывалось 25) назывались «женералите». Людовик XIV реформировал Королевский совет, увеличил количество его членов, превратив его в настоящее правительство при своей особе. Генеральные Штаты при нем не созывались, провинциальное и городское самоуправление было повсеместно уничтожено и заменено управлением королевских чиновников, из которых самыми широкими полномочиями были наделены интенданты. Последние проводили политику и мероприятия правительства и его главы - короля. Бюрократия была всемогущей.

Но нельзя сказать, что Людовик XIV не был окружен здравомыслящими чиновниками или не прислушивался к их советам. В первой половине правления короля блеску его царствования во многом способствовали генеральный контролер финансов Кольбер, военный министр Лувуа, военный инженер Вобан, талантливые полководцы – Конде, Тюренн, Тессе, Вандом и многие другие. (с.410)

Жан-Батист Кольбер происходил из буржуазных слоев и в молодости управлял частным имуществом Мазарини, который сумел оценить его выдающийся ум, честность и трудолюбие, а перед смертью рекомендовал его королю. Людовика подкупила относительная скромность Кольбера по сравнению с остальными его служащими, и он назначил его генеральным контролером финансов. Все меры, предпринятые Кольбером для поднятия французской промышленности и торговли, получили в истории особое название – кольбертизм. Прежде всего генеральный контролер финансов упорядочил систему финансового управления. Была введена строгая отчетность в поступлении и расходовании государственных доходов, привлечены к уплате земельного налога все незаконно уклонявшиеся от него, увеличены налоги на предметы роскоши и т. д. Правда, в соответствии с политикой Людовика XIV, от налогов было освобождено дворянство шпаги (потомственное военное дворянство). Все же эта реформа Кольбера улучшила финансовое положение Франции, (с.411) однако не настолько, чтобы удовлетворять всем государственным нуждам (особенно военным) и ненасытным требованиям короля.

Кольбер также предпринял ряд мер, известных как политика меркантилизма, т. е. поощрения производительных сил государства. Чтобы поднять французское земледелие, он для многодетных крестьян уменьшал или совсем отменял налоги, давал льготы недоимщикам, при помощи мелиоративных мер расширял площадь обрабатываемой земли. Но больше всего занимал министра вопрос о развитии промышленности и торговли. Кольбер ввел высокий тариф на все ввозимые товары и поощрял их отечественное производство. Он приглашал из-за границы лучших мастеров, побуждал буржуа вкладывать деньги в развитие мануфактур более того, предоставлял им льготы и выдавал ссуды из государственной казны. При нем было основано и несколько государственных мануфактур. В результате французский рынок заполнился отечественными товарами, а ряд французских изделий (лионский бархат, валансьенские кружева, предметы роскоши) пользовались популярностью во всей Европе. Меркантилистские меры Кольбера создавали ряд экономических и политических трудностей для соседних государств. В частности, в английском парламенте часто звучали гневные речи против политики кольбертизма и проникновения французских товаров на английский рынок, а брата Кольбера Шарля, бывшего французским послом в Лондоне, не любили во всей стране.

В целях активизации французской внутренней торговли Кольбер приказал проложить дороги, которые протянулись из Парижа по всем направлениям, уничтожил внутренние таможни между отдельными провинциями. Он способствовал созданию большого торгового и военного флота, способного соперничать с английскими и голландскими кораблями, основал Ост-Индскую и Вест-Индскую торговые компании, поощрял колонизацию Америки и Индии. При нем в нижнем течении Миссисипи была основана французская колония, названная в честь короля Луизианой.

Все эти меры давали государственной казне громадные доходы. Но содержание самого роскошного двора в Европе и непрерывные войны Людовика XIV (даже в мирное время под ружьем постоянно находилось 200 тысяч человек) поглощали такие колоссальные суммы, что и их не хватало на покрытие всех издержек. По требованию короля, чтобы изыскать деньги, Кольберу приходилось повышать налоги даже на предметы первой необходимости, что вызывало недовольство против него во всем королевстве. Следует заметить, что Кольбер отнюдь не являлся противником гегемонии Франции в Европе, но был против военной экспансии своего сюзерена, предпочитая ей экономическую. В конце концов в 1683 г. генерального контролера финансов постигла немилость Людовика XIV, − что впоследствии привело к постепенному снижению удельного веса французской промышленности и торговли на континенте по сравнению с Англией. Сдерживавший короля фактор был устранен.

Немало способствовал престижу французского королевства на международной арене военный министр Лувуа, преобразователь французской армии. С одобрения (с.413) короля он ввел рекрутские наборы солдат и создал тем самым постоянную армию. В военное время ее численность достигала 500 тысяч человек - непревзойденный по тем временам показатель в Европе. В армии поддерживалась образцовая дисциплина, систематически обучались новобранцы, каждому полку было дано особое обмундирование. Лувуа также усовершенствовал вооружение; пика была заменена штыком, привинченным к ружью, построена казармы, провиантские магазины и госпитали. По инициативе военного министра были учреждены корпус инженеров и несколько артиллерийских училищ. Людовик высоко ценил Лувуа и в частых ссорах между ним и Кольбером становился, в силу своей склонности, на сторону военного министра.

По проектам талантливого инженера Вобана было возведено более 300 сухопутных и морских крепостей прорывались каналы, сооружались плотины. Он также изобрел некоторые виды вооружения для армии. Ознакомившись в течение 20 лет непрерывной работы с состоянием французского королевства, Вобан подал королю докладную записку с предложением реформ, способных улучшить положение низших слоев Франции. Людовик, не выносивший никаких указаний и не желая тратить свое королевское время, а особенно финансы, на новые реформы, подверг инженера опале.

Французские полководцы принц Конде, маршалы Тюренн, Тессе, оставивший миру ценные мемуары, Вандом и ряд других способных военачальников в значительной степени повышали военный престиж и утверждали гегемонию Франции в Европе. Они спасали положение даже тогда, когда их король начинал и вел войны необдуманно и неблагоразумно.

В состоянии войны в годы правления Людовика XIV Франция находилась почти непрерывно. Войны за Испанские Нидерланды (60-е – начало 80-х гг. XVII в.), война Аугсбургской лиги, или Девятилетняя война (1689–1697) и война за испанское наследство (1701-1714), поглотив огромные финансовые средства, в конечном итоге привели к значительному уменьшению французского влияния (с.414) в Европе. Хотя Франция по-прежнему оставалась в ряду государств, определявших европейскую политику, сложилась новая расстановка сил на континенте, возникли непримиримые англо-французские противоречия.

С международной политикой французского короля были тесно связаны религиозные меры его царствования. Людовик XIV совершил немало политических ошибок, которые не могли себе позволить кардиналы Ришелье и Мазарини. Ho просчетом, ставшим роковым для Франции и названным впоследствии «ошибкой века», была отмена Нантского эдикта в октябре 1685 г. Король, оценивавший свое королевство как самое сильное в экономическом и политическом отношениях в Европе, претендовал не только на (с.415) территориально-политическую, но и духовную гегемонию Франции на континенте. Подобно Габсбургам в XVI - первой половине XVII вв., он стремился играть роль защитника католической веры в Европе, в связи с чем усугубились его разногласия с престолом Святого Петра. Людовик XIV запретил кальвинистское вероисповедание во Франции, продолжил гонения на французских протестантов, начавшиеся еще в 70-х гг. и ставшие теперь жестокими. Гугеноты массами устремились за границу, в связи с чем правительство запретило эмиграцию. Но, несмотря на строгие наказания и расставленные по границе кордоны, до 400 тысяч человек переселилось в Англию, Голландию, Пруссию, Польшу. Правительства этих стран охотно принимали у себя эмигрантов-гугенотов, в основном буржуазного происхождения которые заметно оживляли промышленность и торговлю приютивших их государств. В результате экономическому развитию Франции был нанесен немалый ущерб, Гугеноты-дворяне чаще всего поступали на службу офицерами в армии государств - противников Франции.

Надо сказать, что не все в окружении короля поддерживали отмену Нантского эдикта. Как очень метко заметил маршал Тессе, «ее результаты вполне соответствовали этой аполитичной мере». «Ошибка века» резко повредила планам Людовика XIV в области внешней политики. Массовый исход гугенотов из Франции революционизировал кальвинистскую доктрину. В Славной революции 1688-1689 гг. в Англии участвовало более 2 тысяч офицеров-гугенотов, Выдающиеся гугенотские теологи и публицисты того времени Пьер Юри и Жан Ле Клерк создали основу нового гугенотского политического мышления, а сама Славная революция стала для них теоретической и практической моделью переустройства общества. Новое революционное мировоззрение заключалось в том, что Франция нуждается в «параллельной революции», в свержении абсолютистской тирании Людовика XIV. При этом не предлагалось уничтожение монархии Бурбонов как таковой, а лишь конституционные преобразования, превращающие ее в парламентскую монархию. В результате религиозная политика Людовика XIV (с.416) подготовила трансформацию политических идей, окончательно развившихся и укрепившихся в концепциях французского Просвещения XVIII в. Пользующийся влиянием при дворе короля католический епископ Боссюэ отмечал, что «свободомыслящие люди не пренебрегали случаем покритиковать политику Людовика XIV». Формировалась концепция короля-тирана.

Итак, для Франции отмена Нантского эдикта была воистину гибельным актом. Призванный усилить королевскую власть внутри страны и добиться не только территориально-политической, но и духовной гегемонии Франции в Европе, на деле он дал карты в руки будущему английскому королю Вильгельму III Оранскому и способствовал свершению Славной революции, оттолкнул от Франции почти всех ее немногочисленных союзников. Попрание принципа свободы совести параллельно с нарушением баланса сил в Европе обернулось для Франции тяжелыми поражениями как во внутренней, так и во внешней политике. Вторая половина царствования Людовика XIV уже не выглядела столь блестяще. А для Европы, в сущности, его действия обернулись вполне благоприятным образом. В Англии была осуществлена Славная революция, соседние государства сплотились в антифранцузскую коалицию, усилиями которой в результате кровопролитных войн Франция потеряла свое абсолютное первенство в Европе, сохранив его лишь в культурной области.

Именно в этой сфере гегемония Франции осталась незыблемой, а в некоторых аспектах сохраняется и по сей день. При этом сама личность короля и его деятельность заложили фундамент для небывалого культурного возвышения Франции. Вообще среди историков существует мнение, что говорить о «золотом веке» царствования Людовика XIV можно только применительно к сфере культуры. Вот здесь «король-солнце» был действительно великим. В процессе воспитания Людовик не получил навыков самостоятельной работы с книгами, поискам истины у противоречивших друг другу авторов он предпочитал расспросы, живую беседу. Может быть, поэтому король огромное внимание уделял культурному обрамлению своего правления (с.417), а своего сына Людовика, родившегося в 1661 г., воспитывал уже по-иному: наследника престола знакомили с юриспруденцией, философией, обучали латыни и математике.

В числе разнообразных мер, которые должны были способствовать росту королевского престижа, Людовик XIV придавал особенное значение привлечению внимания собственной особе. Заботам об этом он уделял столько же времени, сколько самым важным государственным делам. Ведь лицом королевства был прежде всего сам король. Людовик как бы сделал свою жизнь произведением искусства классицизма. У него не было «хобби», его нельзя было представить себе увлеченным делом, не совпадавшим с «профессией» монарха. Все его спортивные увлечения - чисто королевские занятия, создававшие традиционный образ короля-рыцаря. Людовик был слишком цельным, чтобы быть талантливым: яркий талант прорвал бы хоть где-нибудь границы заданного ему круга интересов. Однако подобная рационалистическая сосредоточенность на своей специальности была феноменом раннего нового времени, для которого в области культуры были характерны энциклопедизм, разбросанность и неорганизованная любознательность.

Пожалованием чинов, наград, пенсий, поместий, выгодных должностей, другими знаками внимания, на которые Людовик XIV был изобретателен до виртуозности, он сумел привлечь к своему двору представителей лучших фамилий и обратить их в своих послушных слуг. Самые родовитые аристократы считали для себя величайшим счастьем и честью прислуживать королю при одевании и раздевании, за столом, во время прогулок и т. д. Штат придворных и слуг насчитывал 5-6 тысяч человек.

При дворе был принят строгий этикет. Все было распределено с мелочной пунктуальностью, каждый, даже самый обыкновенный акт жизни королевской семьи обставлялся чрезвычайно торжественно. При одевании короля присутствовал весь двор, требовался большой штат служащих, чтобы подать королю блюдо или питье. Во время королевского обеда все допущенные к нему, в том числе (с.418) и члены королевской семьи, стояли, разговаривать с королем можно было только тогда, когда он сам того пожелает. Людовик XIV считал для себя необходимым точно соблюдать все мелочи сложного этикета и от придворных требовал того же.

Внешней жизни двора король придал небывалый блеск. Его любимой резиденцией был Версаль, превратившийся при нем в большой роскошный город. Особенно великолепен был грандиозных размеров дворец в строго выдержанном стиле, богато украшенный как снаружи, так и внутри лучшими французскими художниками того времени. В ходе строительства дворца было введено архитектурное новшество, ставшее впоследствии модным в Европе: не желая сносить охотничий домик своего отца, ставший элементом центральной части дворцового ансамбля, король вынудил архитекторов придумать зеркальную залу, когда окна одной стены отражались в зеркалах на другой стене, создавая там иллюзию присутствия оконных проемов. Большой дворец окружали несколько малых, для членов королевской семьи, множество королевских служб, помещений для королевской гвардии и придворных. Дворцовые постройки окружал обширный сад, выдержанный по законам строгой симметрии, с декоративно подстриженными деревьями, множеством клумб, фонтанов, статуй. Именно Версаль вдохновил побывавшего там Петра Великого построить Петергоф с его знаменитыми фонтанами. Правда, Петр отозвался о Версале следующим образом: дворец прекрасен, но в фонтанах мало воды. Кроме Версаля, при Людовике были построены и другие прекрасные архитектурные сооружения – Большой Трианон, Дом Инвалидов, колоннада Лувра, ворота Сен-Дени и Сен-Мартен. Над всеми этими творениями трудились, поощряемые королем, архитектор Ардуэн-Монсар, художники и скульпторы Лебрен, Жирардон, Леклерк, Латур, Риго и другие.

Пока Людовик XIV был молод, жизнь в Версале протекала как сплошной праздник. Непрерывной чередой следовали балы, маскарады, концерты, театральные представления, увеселительные прогулки. Только под старость (с.419) король, уже непрерывно болевший, стал вести более спокойный образ жизни, не в пример английскому королю Карлу II (1660–1685). Тот даже в день, оказавшийся последним в его жизни, устроил торжество, в котором принимал активное участие.

Людовик XIV постоянно привлекал на свою сторону известных писателей, давая им денежные награды и пенсии, и за эти милости ожидал прославления себя и своего царствования. Литературными знаменитостями той эпохи были драматурги Корнель, Расин и Мольер, поэт Буало, баснописец Лафонтен и другие. Почти все они, за исключением Лафонтена, создавали культ государя. Например, Корнель в своих трагедиях из истории греко-римского мира подчеркивал преимущества абсолютизма, распространяющего благодеяние на своих подданных. В комедиях Мольера талантливо высмеивались слабости и недостатки современного общества. Однако их автор старался избегать всего, что могло бы не понравиться Людовику XIV. Буало писал хвалебные оды в честь монарха, а в своих сатирах высмеивал средневековые порядки и аристократов-оппозиционеров.

При Людовике XIV возник ряд академий - наук, музыки, архитектуры, французская академия в Риме. Конечно, не только высокие идеалы служения прекрасному вдохновляли Его Величество. Политический характер заботы французского монарха о деятелях культуры очевиден. Но разве от этого произведения, созданные мастерами его эпохи, стали менее прекрасными?

Как мы уже могли заметить, свою частную жизнь Людовик XIV сделал достоянием всего королевства. Отметим еще один аспект. Под влиянием матери Людовик вырос очень религиозным человеком, по крайней мере внешне. Но, как отмечают исследователи, его вера была верой простого человека. Кардинал Флери в разговоре с Вольтером вспоминал, что король «верил как угольщик». Другие современники замечали, что «он никогда в жизни не читал Библию и верит во все, что ему говорят священники и ханжи». Но, возможно, это согласовывалось с религиозной политикой короля. Людовик ежедневно слушал мессу (с.420), ежегодно в Страстной Четверг мыл ноги 12 нищим, каждый день читал простейшие молитвы, по праздникам выслушивал длинные проповеди. Тем не менее, подобная показная религиозность не была помехой роскошной жизни короля, его войнам и отношениям с женщинами.

Как и дед, Генрих IV Бурбон, Людовик XIV по темпераменту был очень влюбчив и не считал нужным соблюдать супружескую верность. Как мы уже знаем, по настоянию Мазарини и матери ему пришлось отказаться от любви к Марии Манчини. Брак с Марией-Терезой Испанской был делом чисто политическим. Не соблюдая верности, король все же добросовестно исполнял супружеский долг: с 1661 по 1672 г. королева родила шестерых детей, из которых выжил только старший сын. Людовик всегда присутствовал при родах и вместе с королевой переживал ее муки, как, впрочем, и другие придворные. Мария-Тереза, конечно, ревновала, но весьма ненавязчиво. Когда же в 1683 г. королева умерла, супруг почтил ее память следующими словами: «Это единственная неприятность, которую она мне доставила».

Во Франции считалось вполне естественным, что король, если он здоровый и нормальный мужчина, имеет любовниц, лишь бы при этом соблюдались приличия. Тут же необходимо заметить, что Людовик никогда не путал любовные дела с государственными. Он не допускал вмешательства женщин в политику, расчетливо отмеряя границы влияния своих фавориток. В «Мемуарах», адресованных сыну, Его Величество писал: «Пусть красавица, доставляющая нам удовольствие, не смеет говорить с нами ни о наших делах, ни о наших министрах».

Среди многочисленных возлюбленных короля обычно выделяют три фигуры. Бывшая фавориткой в 1661-1667 гг. тихая и скромная фрейлина Луиза де Лавальер, четыре раза рожавшая от Людовика, была, пожалуй, самой преданной и самой унижаемой из всех его любовниц. Когда она стала не нужна королю, то удалилась в монастырь, где провела остаток своей жизни.

В некотором роде контраст по сравнению с ней представляла Франсуаза-Атенаис де Монтеспан, «царившая» (с.422) в 1667-1679 гг. и родившая королю шестерых детей. Это была красивая и гордая женщина, уже бывшая замужем. Чтобы супруг не мог увезти ее от двора, Людовик дал ей высокий придворный чин сюринтендантки двора королевы. В отличие от Лавальер, Монтеспан в окружении короля не любили: один из высших церковных авторитетов франции епископ Боссюэ даже требовал удаления фаворитки от двора. Монтеспан обожала роскошь и любила приказывать, но и она знала свое место. Возлюбленная короля предпочитала избегать просить Людовика за частных лиц, беседуя с ним лишь о нуждах опекаемых ею монастырей.

В отличие от Генриха IV, сходившего в 56 лет с ума по 17-летней Шарлотте де Монморанси, овдовевший в 45 лет Людовик XIV вдруг стал стремиться к тихому семейному счастью. В лице своей третьей фаворитки Франсуазы де Ментенон, которая была старше его на три года, король нашел то, что искал. Несмотря на то, что в 1683 г. Людовик вступил с Франсуазой в тайный брак, его любовь была уже спокойным чувством человека, предвидевшего старость. Красивая, умная и набожная вдова известного поэта Поля Скаррона была, очевидно, единственной из женщин, способной оказывать на него влияние. Французские просветители приписывали ее определяющему влиянию отмену Нантского эдикта в 1685 г. Однако не подлежит сомнению, что этот акт как нельзя больше соответствовал устремлениям самого короля в области внутренней и внешней политики, хотя нельзя не заметить, что «эпоха Ментенон» совпала со второй, наихудшей половиной его правления. В уединенных комнатах своей тайной супруги Его Величество «проливал слезы, которые не мог удержать». Все же в отношении ее перед подданными были соблюдены традиции придворного этикета: за два дня до смерти короля его 80-летняя супруга покинула дворец и доживала свои дни в Сен-Сире, основанном ею воспитательном учреждении для благородных девиц.

Людовик XIV скончался 1 сентября 1715 г. в возрасте 77 лет. Судя по его физическим данным, король мог прожить много больше. Несмотря на свой небольшой рост вынуждавший его носить высокие каблуки, Людовик бы статен и пропорционально сложен, имел представительную наружность. Природное изящество сочеталось в нем с величественной осанкой, спокойным взглядом, непоколебимой уверенностью в себе. У короля было завидное здоровье, редкое по тем трудным временам. Бросающейся в глаза склонностью Людовика была булимия - неутолимое чувство голода, вызывавшее невероятный аппетит. Король днем и ночью ел горы съестного, поглощая при этом пищу большими кусками. Какой организм это выдержит? Невозможность справиться с булимией была основной причиной его многочисленных болезней, совмещавшихся с опасными экспериментами врачей той эпохи - бесконечными кровопусканиями, слабительными, лекарствами с самыми невероятными ингредиентами. Придворный врач Валло справедливо писал о «героическом здоровье» короля. Но оно постепенно расшатывалось, помимо болезней, также бесчисленными развлечениями, балами, охотой, войнами и связанным с последними нервным напряжением. Не зря поэтому в преддверии своей смерти Людовик XIV произнес такие слова: «Я слишком любил войну». Но эта фраза, скорее всего, была произнесена совсем по другой причине: на смертном одре «король-солнце», возможно, понял, к какому результату привела страну его политика.

Итак, теперь остается и нам произнести сакраментальную фразу, столь часто повторявшуюся в исследованиях о Людовике XIV: умер человек или посланец Бога на земле? Несомненно, этот король, как и многие другие, был человеком со всеми его слабостями и противоречиями. Но по достоинству оценить личность и правление этого монарха все же непросто. Великий император и непревзойденный полководец Наполеон Бонапарт отмечал: «Людовик XIV был великим королем: это он возвел Францию в ранг первых наций в Европе, это он впервые имел 400 тысяч человек под ружьем и 100 кораблей на море, он присоединил к Франции Франш-Конте, Руссильон, Фландрию, он посадил одного из своих детей на трон Испании... Какой король со времен Карла Великого может сравниться с Людовиком во всех отношениях?» Наполеон прав - Людовик XIV действительно был великим королем. Но был ли он великим человеком? Думается, здесь напрашивается оценка короля его современником герцогом Сен-Симоном: «Ум короля был ниже среднего и не обладал большой способностью к совершенствованию». Высказывание слишком категоричное, но его автор не много погрешил против истины.

Людовик XIV был, вне всякого сомнения, сильной личностью. Именно он способствовал доведению абсолютной власти до своего апогея: система жесткой централизации управления государством, культивируемая им, явилась примером для многих политических режимов как той эпохи, так и современного мира. Это при нем укрепилась национальная и территориальная целостность королевства, функционировал единый внутренний рынок, повысилось количество и качество французской промышленной продукции. При нем Франция господствовала в Европе, имея самую сильную и боеспособную армию на континенте. И, наконец, он способствовал созданию бессмертных творений, духовно обогативших французскую нацию и все человечество.

Но все же именно в правление этого короля «старый порядок» во Франции дал трещину, абсолютизм начал клониться к упадку, и возникли первые предпосылки французской революции конца XVIII в. Почему так произошло? Людовик XIV не был ни великим мыслителем, ни значительным полководцем, ни способным дипломатом. Он не обладал широким кругозором, каким могли похвастаться его предшественники Генрих IV, кардиналы Ришелье и Мазарини. Последние создали фундамент для расцвета абсолютной монархии и одержали победу над ее внутренними и внешними врагами. А Людовик XIV своими разорительными войнами, религиозными гонениями и крайне жесткой централизацией построил препятствия на пути дальнейшего динамичного развития Франции. Ведь для того чтобы выбрать для своего государства правильный стратегический курс, от монарха требовалось неординарное политическое мышление. Но таковым «король-солнце» не обладал. Поэтому неудивительно, что в день похорон Людовика XIV епископ Боссюэ в своей надгробной речи подвел итоги бурного и неслыханно долгого царствования одной фразой: «Только Бог велик!»

Франция не оплакивала монарха, царствовавшего 72 года. Неужели уже тогда страна предчувствовала разрушения и ужасы Великой революции? И неужели во время столь долгого царствования их нельзя было избежать?

В 1660 году в Британии произошла реставрация Стюартов. Королем Англии, Шотландии и Ирландии стал Карл II. Ранние годы Карла II и его младшего брата Якова были отнюдь не счастливыми. В детстве они испытали ужасы гражданской войны. В отрочестве были свидетелями судебного процесса над их отцом – Карлом I и его казни, юность они провели в ссылке, где бедствовали, получая скудную финансовую поддержку от Франции и Голландии.

Однако первые годы реставрации сложились для Стюартов удачно. Роялистский парламент был уступчив до такой степени, как не снилось их отцу. Они были популярны в народе, если не считать приверженцев «доброго старого дела», то есть протестантов-республиканцев.
Но хорошее не длится долго – на Лондон обрушились чума и пожар. Парламент начал роптать – королевская семья оказалась жадной до денег и ее подозревали в симпатиях к католикам. Свою роль сыграла и непопулярная война с Нидерландами – англичане потерпели ряд поражений на море, голландцы даже вошли в Темзу и уничтожили английские корабли.

К 1670 году английская казна опустела, и Карл II вместе со своим братом Яковом, герцогом Йоркским, решили последовать примеру, который был подан им с другого берега Ла-Манша. Это решение оказалось роковым: Яков, унаследовавший трон от брата в 1685 году, лишился короны, а в 1714 году династию Стюартов сменила Ганноверская ветвь. Все эти события были предсказаны Нострадамусом, но в 1670 году они еще были впереди и для Стюартов было бы полезным искать союза с Францией. Карл заключил его, подписав Дуврский договор, содержавший секретные протоколы, о которых стало известно лишь столетие спустя и согласно которым Карл получал большие субсидии в обмен на переход в католичество и подчинение британской политики – как внешней, так и внутренней – интересам Франции.

Людовик XIV де Бурбон, также известный как «Король-Солнце» (фр. Louis XIV Le Roi Soleil), также Людовик XIV Великий, (1638 – 1715) – король Франции и Наварры с 14 мая 1643 года. Царствовал 72 года – дольше, чем какой-либо другой монарх крупнейших государств Европы. Людовик, в молодости переживший войны Фронды, стал убеждённым сторонником принципа абсолютной монархии (ему часто приписывают выражение «Государство – это я»), укрепление своей власти он сочетал с удачным подбором государственных деятелей на ключевые политические посты. Царствование Людовика – время значительной консолидации единства Франции, её военной мощи, политического веса и интеллектуального престижа, расцвета культуры, вошло в историю как Великий Век. Король-Солнце, определявший политическую жизнь всей Европы на протяжении половины столетия, успел значительно укрепить мощь и престиж своей державы. Франция забыла о внутренних распрях и обрела благоденствие, что и было предсказано Нострадамусом в катрене 89 Центурии X

«Кирпичные стены превратятся в мраморные.
Пятьдесят семь лет в радость людям.
Обновлен акведук.
Здоровье, изобилие плодов, медоточивые времена.»

Первая строка этого катрена представляет особый интерес – намек на Людовика XIV перекликается со словами римского историка Светония относительно императора Августа (63 год до н. э. – 14 год н. э.), который, по его словам, «увидел Рим кирпичным, а сделал его мраморным». Полунамек на двух правителей имеет особое значение, поскольку Людовика называли Король-Солнце, а Август посмертно был обожествлен как воплощение «Непобедимого Солнца».

Армия Людовика XIV была самой многочисленной, лучше всего организованной и руководимой. Его дипломатия господствовала над всеми европейскими дворами. Французская нация своими достижениями в искусстве и науках, в промышленности и торговле достигла невиданных высот. Версальский двор (Людовик перенёс королевскую резиденцию в Версаль) стал предметом зависти и удивления почти всех современных государей, старавшихся подражать великому королю даже в его слабостях. При дворе был введён строгий этикет, регламентирующий всю придворную жизнь. Версаль стал центром всей великосветской жизни, в которой царили вкусы самого Людовика и его многочисленных фавориток (Лавальер, Монтеспан, Фонтанж). Вся высшая аристократия домогалась придворных должностей, так как жить вдали от двора для дворянина являлось признаком фрондерства или королевской опалы. «Абсолютный без возражения, – по словам Сен-Симона, – Людовик уничтожил и искоренил всякую другую силу или власть во Франции, кроме тех, которые исходили от него: ссылка на закон, на право считались преступлением». Этот культ Короля-Солнца, при котором способные люди все более оттеснялись куртизанами и интриганами, неминуемо должен был вести к постепенному упадку всего здания монархии.
Годы правления Людовика XIV действительно характеризуются миром внутри страны (не считая гонений на протестантов), но его внешняя политика была довольно агрессивна. Впрочем, ради справедливости надо сказать, что воинственность Людовика, особенно в первые годы правления, была естественной реакцией на впечатления детства, связанные с войнами, в том числе и с гражданской.

Этот период смуты во Франции предвидел Нострадамус, описавший его в катрене 58 Центурии X:

«Во время траура вероломный монарх
Пойдет воевать с юным Эматьеном.
Галлия трепещет, челн в опасности.
Испытывается на прочность Марсель, а на Западе идут разговоры.»

«Юный Эматьен», упоминаемый во второй строке катрена, – это Людовик, Король-Солнце, поскольку в классической мифологии Эматьен был ребенком рассвета и, естественно, ассоциировался с солнцем. «Вероломный монарх» из первой строки – испанский король Филипп IV, который воевал с Францией во время ее национального траура по случаю смерти в 1643 году короля Людовика XIII. Что же касается трепещущей Галлии (третья строка), то здесь имеется в виду Фронда, выступавшая против чрезмерных налогов и господства кардинала Мазарини. Сюда же стоит отнести и другие беспорядки, которые сопутствовали годам несовершеннолетия Людовика XIV.
Слова «челн в опасности» имеют, как это часто встречается в «Центуриях» двойное значение. Первое связано со сложным положением галликанской церкви в 1643-1661 годах. Второе – с расхождениями между Римом и королем Людовиком XIV. Первое объясняется тем, что в эти годы церковь была поставлена в трудное положение из-за того, что главным духовником Людовика XIV был сам кардинал Мазарини.

В катрене 58 Центурии Х Нострадамус предсказал, что в результате политики Людовика XIV, Короля Солнца, католическая церковь, то есть челн апостола Петра, окажется в опасности. Поскольку Людовик XIV был фанатичным католиком (хотя и не всегда благочестивым), это предсказание Нострадамуса представлялось весьма сомнительным. Но на самом деле оно оказалось на удивление верным, поскольку в то время, когда дипломатические и военные успехи Людовика достигли своего апогея и льстецы стали называть его «славой Европы», вспыхнул давно назревавший конфликт короля с папской церковью.
В основе конфликта лежали права на владение некоторыми материальными ценностями, а также свободными приходами, которые, как считал король, должны были принадлежать ему. Церковный собор Франции, собравшийся в 1682 году, принял Декларацию, содержавшую четыре пункта, согласно которым папская власть ограничивалась законами и обычаями королевства Франции и ее церкви, а король во всех светских делах становился независимым от церковной власти. Папа ответил на это отказом рукополагать епископов, назначенных Людовиком, что привело к новым интригам, ослаблявшим как церковь, так и государство.
Людовику удалось склонить Церковный собор на свою сторону, сыграв на непримиримом отношении французской церкви к протестантам. Хотя французские протестанты, сторонники кальвинизма, и пользовались правами, гарантированными Нантским эдиктом 1598 года, католическая церковь Франции начиная с 1651 года стала делать все, что было в ее власти, чтобы статьи этого эдикта не имели юридической силы.
Желая привлечь галликанское духовенство на свою сторону в конфликте с Римом, Людовик поддерживал его политику с самого начала правления в 1661 году. С тех пор и до 1685 года гугеноты (французские кальвинисты) подвергались гонениям – закрывались их школы, колледжи и больницы. На них налагались различные штрафы, а когда эти меры оказались неэффективными, в ход пошли войска. В итоге Людовик в 1685 году отменил Нантский эдикт и перешел к прямому преследованию протестантов, что привело к восьмилетней гражданской войне, предсказанной Нострадамусом 150 годами ранее.

Через три года после отмены Нантского эдикта окончательно провалились все попытки Людовика утвердить господство католической церкви в Англии), которые он предпринимал начиная с 1670 года. А помешал ему в этом Вильгельм, принц Оранский. И неудача Людовика, и личность его противника Нострадамусу были известны заранее, о чем он и написал в катренах 67, 68 и 69 Центурии II.

Вильгельм Оранский был зятем английского короля Якова II, бывшего герцога Йоркского и младшего брата Карла II. По просьбе многих видных протестантов Британии Вильгельм вторгся в Англию и вместе со своей женой Марией захватил английский трон. Для Людовика это был серьезный удар, что Нострадамус также предсказал:

«Галльский король родом из кельтских земель, находящихся справа
Увидев раздор в Великой Монархии,
Вознесет свой скипетр над тремя поверженными леопардами,
Назло высокопоставленному Капетингу.»


впоследствии английский король Вильгельм III

Отменив в 1685 году Нантский эдикт, Людовик XIV решил, что он покончил с французскими кальвинистами. Многие протестанты приняли католичество, другие покинули свою страну, и все же гугенотские общины ухитрились выжить, особенно в таких труднодоступных районах, как Севеннские горы.

В 1703 году протестанты-горцы, доведенные до отчаяния жестокостью властей и кровавыми расправами, подняли мятеж и в течение восьми лет вели партизанскую войну против королевской армии. Сражались они храбро, но в конце концов были разгромлены.

Все это Нострадамус предсказал в катрене 63 Центурии II:

«Армия галлов выступит против горцев.
Их обнаружат и заманят в ловушку,
И они погибнут от мечей...»

В чем-то это предсказание расплывчато, и можно было бы поспорить, относится ли оно к войне французской армии с горцами-протестантами. Но его смысл подтверждается содержанием катрена 64 Центурии II, где говорится о последователях учения Кальвина и упоминаются Севеннские горы:

«Жители Женевы высохнут от жажды и голода. Их надежды рухнут.
На грани краха будет и закон Себенн. Флот не сможет зайти в крупный порт.»

В этом катрене единственная строка, требующая объяснений, – последняя. Судя по всему, здесь имеется в виду, что кальвинисты разных стран не смогут помочь «камизарам», как называли протестантов-партизан.

31.05.2011 - 16:48

Каждый человек, независимо от его пола, вероисповедания, социального положения мечтает о том, чтобы его любили. Исключений из этого правила нет - даже короли страдали от одиночества и искали родственную душу. Но, как известно, жениться по любви не может ни один король - политика намного важнее человеческих чувств. Правда, иногда судьба преподносит монархам в дар настоящую любовь…

Брак по расчету

Когда молодой король Людовик XIV венчался с испанской инфантой Марией Терезией, его сердце и мысли были заняты другой Марией - Манчини, племянницей кардинала Мазарини. Эта девушка вполне могла оказаться рядом с королем, но, увы, политика сильней любви…

Брак Людовика XIV с Марией Терезией был выгоден со всех точек зрения - и долгожданный мир с Испанией, и подкрепление нужных связей, и хорошее приданое…

А что даст Франции брак с Марией Манчини? Ничего, разве что укрепление власти кардинала Мазарини. Выбор матери короля Анны Австрийской однозначен - только испанская инфанта! И Мазарини пришлось вести переговоры с испанским двором о браке Людовика и Марии Терезии.

Молодой король уступил и отказался от брака со столь желанной племянницей кардинала. Марию вынудили уехать из Парижа. Но политика политикой, а любовь - любовью. Образ черноглазой красавицы с заплаканным лицом, ее нежные слова и прощальные поцелуи жили в сердце короля долгое время…

Несчастная хромоножка

После свадьбы с нелюбимой женой король бросился в омут любовных связей. Самые красивые женщины Франции готовы уступить желанию Людовика, а он встречает вторую настоящую любовь в своей жизни. Скромная, некрасивая, хромая Луиза де Лавальер вдруг покорила сердце короля.

Александр Дюма так описал милую сердцу Луи девушку: «Это была блондинка с карими выразительными глазами, с белыми широкими зубами; рот у нее был довольно большой; на лице ее оставались некоторые следы оспы; она не имела ни красивой груди, ни красивых плеч; руки ее были тонки, некрасивы; притом она немного прихрамывала вследствие вывиха, случившегося и плохо выправленного на седьмом или восьмом году, когда она соскочила на землю с кучи дров. Впрочем, говорили, что она была очень добра и чистосердечна; при дворе у нее не было ни одного обожателя, кроме молодого Гиша, который, однако, ни в чем не преуспел»…

Но король искренне полюбил некрасивую Луизу. Говорят, его любовь началась с того, что однажды король, как в сказке, подслушал разговоры нескольких придворных фрейлин, обсуждавших вчерашний бал и красоту присутствующих кавалеров. А Луиза вдруг произнесла: «Как же вы можете говорить о ком-то, если на празднике был сам король?!»…

Тронутый до глубины души такой любовью и преданностью, Луи ответил девушке взаимностью и принялся осыпать ее подарками. Но фрейлине нужен был только сам Людовик и его любовь. Она вовсе не стремилась, подобно всем остальным, тянуть из Луи деньги и драгоценности. Луиза мечтала только об одном - стать законной супругой короля, рожать ему детей и быть рядом со своим любым мужчиной…

Короля до глубины души тронуло такое искреннее чувство. Однажды, когда молодой человек и его возлюбленная попали под дождь, Луи в течение двух часов прикрывал Луизу своей шляпой…. Для женщины такой поступок гораздо сильней доказывает любовь мужчины, чем все драгоценности и подарки. Но и на них не скупился Людовик. Луизе был куплен целый дворец, в котором фаворитка ждала своего короля…

Но Луи был связан семейными узами, долгом, соображениями государственной политики. Луиза рожала его детей, но малюток забирали у нее - зачем лишний раз компрометировать несчастную фрейлину… Сердце короля разрывалось от мучений бедняжки Луизы, но что он мог сделать? И Людовик начал вымещать свою злость на Луизе, а та лишь горько плакала в ответ…

Черная месса

Фрейлина королевы, умная и коварная Франсуаза Атенаис де Монтеспан, заметила, что не все ладно в отношениях короля с Луизой, и решила, что ее час настал. За сердце Людовика она собралась биться всерьез - в ход идут и обычные женские уловки, и коварные интриги.

Луиза терялась, рыдала, не знала, как вести себя при такой жестокой травле. Она становилась все более набожной и находила утешение лишь в религии… Королю все скучнее рядом с любовницей, а рядом лакомым кусочком маячила остроумная и живая Франсуаза…

Вскоре Людовик пал перед пылкими чарами красавицы, а Луизе ничего не оставалось, как удалиться в монастырь кармелиток, где она молилась за короля и его душу…

Но интриги против Луизы не приносят счастья маркизе. Она получает богатые дары короля, но счастье ее кажется таким непрочным. О любви Людовика к Франсуазе не рассказывали таких трогательных историй, как о чувстве короля к хромоножке Луизе. Нет, короля теперь постоянно окружали красавицы, а он оказывал знаки внимания каждой из них.

Монтеспан злилась и преисполнялась ненавистью ко всему миру. Но если Луиза де Лавальер искала утешение в боге, то маркиза обратилась за помощью к дьяволу… Весь Париж шепотом говорил об ее увлечении черной магией, о колдовских средствах, с помощью которых она отвадила от короля бедняжку Луизу, о страшных кровавых мессах с умерщвлениями младенцев…

Говорят, что на совести Франсуазы ни одно преступление, что это именно она отравила прекрасную рыжеволосую девицу Фонтаж, к которой был одно время неравнодушен король… Неизвестно, как все это было на самом деле, но Людовик постепенно отдаляется от Франсуазы де Монтеспан…

Мудрая женщина

…Когда возраст короля приблизился к 40 годам, Людовика перестают прельщать постоянные легкие связи, легкомысленные красавицы. Он устал от женских слез, интриг, обвинений, ссор между фаворитками и случайными любовницами…

Все чаще он повторяет свои знаменитые слова: «Мне было бы легче примирить всю Европу, чем нескольких женщин»…

Ему хотелось только одного - любви и покоя, надежной подруги, такой, что поможет ему и разделит с ним все трудности и сомнения. И такая женщина вскоре нашлась…

Просвещенная, умная, зрелая госпожа Франсуаза Скаррон, вдова знаменитого поэта Поля Скаррона, уже давно находится рядом с королем - но в качестве гувернантки его детей. Король очень любил своих отпрысков - и рожденных в законном браке и бастардов от фавориток. После того, как их воспитанием занялась Франсуаза Скаррон, он замечает, что дети становятся все более умными и образованными.

Луи заинтересовался их воспитательницей. Долгие часы разговоров показали ему, что перед ним женщина незаурядного ума. Разговоры по душам перерастали в настоящее чувство - последнюю любовь Людовика... Для упрочения положения в обществе своей новой фаворитки он пожаловал ей поместье Ментенон и титул маркизы.

Франсуаза выгодно отличается от легкомысленных кокеток, окружающих Луи. Госпожа де Ментенон выделяется высокой нравственностью, религиозностью и осуждает нравы двора. Она писала: «Я вижу страсти самые различные, измены, низость, безмерные амбиции, с одной стороны, с другой - страшную зависть людей, у которых бешенство в сердце и которые думают только о том, чтобы уничтожить всех. Женщины нашего времени для меня непереносимы, их одежда - нескромна, их табак, их вино, их грубость, их леность - все это я не могу переносить».

В 1683 году умирает законная супруга короля Мария Терезия. Король скажет после ее смерти: «Это единственное беспокойство в жизни, которое она мне причинила»...

Оказавшись вдовцом, Луи спустя некоторое время сочетается тайным браком с госпожой Ментенон, но провозгласить ее официально королевой все же боится. Но положение новой жены Людовика более чем выгодно - такого влияния на короля его дела не имела до нее ни одна женщина. Все историки отмечают, как изменились под влиянием госпожи де Ментонон и политика Франции, и жизнь двора, и сам король - постепенно он стал совсем другим человеком…

Луи начал читать религиозные книги, беседовать с проповедниками, задумываться о наказании за грехи и о Страшном суде… Но и на этом свете Бог посылает ему одно испытание за другим. Умер сын, затем внук и правнук… Династия Бурбонов под угрозой вымирания, а Людовик лишился самых дорогих ему людей…

Болезни начинают снедать короля, и Францией практически правит госпожа Ментенон. Ранним утром 1 сентября 1715 года Людовик XIV умер. Верная Франсуаза де Ментенон слышит последние его слова: «Почему вы плачете? Неужели вы думали, что я буду жить вечно?»… Неизвестно о чем думал король в свои последние минуты, вспоминал ли всех женщин, что чередой прошли через его жизнь - или же он видел только одну из них, роняющую слезы на лицо короля - свою последнюю любовь и привязанность, Франсуазу де Ментенон...

  • 26337 просмотров