Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Киевский цикл былин. Как было указано, еще В. Г. Белинский^, выделил в русских былинах киевский цикл и новгородский. Оба цикла имеют свои исторические основы.

В. Г. Белинский правильно установил, что в русском эпосе существует группа былин, объединенная рядом важных признаков. Общие их особенности состоят в следующем: действие происходит,>-Киеа£._или около него; в центре былин стоит князь Владимир: основная тема- защита-Русской земли от южных кочевников: исторические обстоятельства и быт, изображенные в былинахТ" характерны именно для Киевской Руси; события и враги Русской земли в этих былинах - домонгольского периода; Киев не просто место действия былин, а он воспет как центр русских земель: из Мурома, Ростова, Рязани, Галича едут богатыри на службу в Киев.

Формирование киевского цикла былин определялось характер­ными историческими обстоятельствами. В IX-XI вв. Киев достиг высокого расцвета и могущества; он играл важную роль в борьбе с печенегами и половцами, закрывая им путь в северные русские земли. В этой борьбе осознавались общерусские задачи и складыва­лось самосознание русского народа. Набеги степных кочевников отражали не только киевляне, но и представители других русских земель, что ярко показано в былинах. Киев в это время объединял почти все русские области и был признанным их центром. Князь Владимир сыграл видную роль в организации борьбы с печенегами; он реформировал управление землями, демократизировал порядки, изменил строй дружины включением в ее состав представителей народных низов; он установил тесные отношения с дружиной, что не раз отмечается в летописи; он совершил ряд победных походов и в своей деятельности пользовался поддержкой народных масс. Подвиги воинов были воспеты в былинах, как и сам князь Владимир - Красное солнышко. Впоследствии киевский цикл былин пережил значительную историческую эволюцию.

Киевские былины группируются обычно по богатырям. Но среди былин киевского цикла есть произведения героические и социально-бытовые. В этом отношении их можно разделить на такие группы: героические - включают в себя былины, возникшие до монголо-татарского нашествия, и былины, связанные с наше­ствием (о камском побоище, о гибели богатырей, О Василии

Игнатьевиче и Батыге); былины социально-бытовые включают в себя песни, в которых социальные конфликты стоят на первом месте (Вольга и Микула, Илья в ссоре с Владимиром, Дюк, Чурила, Сухман, Данило Ловчанин), и былины о сватовстве (Михайло Потык, Иван Г-одинович, Дунай, Козарин, Соловей Будимирович, Хотен).

Одной из важных и характерных особенностей киевского цикла служат образы трех богатырей, действия и судьба которых тесно связаны. В образах этих богатырей воплощаются основные осо­бенности богатырства. Это образы Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича. В народном представлении старший из них, самый могучий, богатырь Илья; за ним идет Добрыня, уступающий в некоторых качествах Илье; наконец, Алеша, также отважный защитник Русской земли, однако по ряду особенностей уступающий первым двум богатырям. Они заключили договор о побратимстве, согласии в действиях, помощи друг другу, что твердо выполняется всеми тремя. У всех трех богатырей много общего, однако каждый из них представляет собой особую лич­ность и имеет определенные индивидуальные черты. В образах этих богатырей ясно видна индивидуализация, которая развивается уже в былинах, а получает значительное проявление в истори­ческих песнях, где надо было изображать уже не обобщенные образы богатырей, а определенных исторических лиц.

Илья Муромец. В образе Ильи Муромца наиболее ярко и вырази- 149 тельно воплощена основная идея былин -идея защиты родной землиЛДменно он чаще других богатырей BbicfyniiTlKaFoTBaMEifl”

■и ~с<3знающий свой долг страж Русской земли. Он чаще других стоит на заставе богатырской, Чаще других вступает в"бой с врагаКЗй, одерживаятщШдЗС! ” --

Илья Муромец - идеальный образ богатыря, самый любимый герой русских былин. Это богатырь могучей силы, что дает ему"уверенность и выдержку. Ему свойственно чувство собствен- ного достоинства, которым он не поступится даже перед князем.

Он защитник Русской земли, защитник вдов и. сирог. Он ненавидит" «бояр кособрюхих»", говорит всем правду в лйЦо. Обиду он забывает, когда речь "идет о беде, нависшей над родной землей, призывает других богатырей встать на защиту не князя Владимира или княгини Опраксы, «а ради матушки-свято-Русь Земли».

Ученые предпринимали попытки найти исторический прототип Ильи, но они ни к чему не привели. Упоминания Ильи Русского в германской героической поэме об Ортните и норвежской Тидрек- саге представляют его как эпический персонаж, но не как истори­ческое лицо. Несомненно, что исторического прототипа у Ильи Муромца не было, так как это образ широкого обобщения.

Илья связан с Муромом и селом Карачаровым, откуда выезжает в Киев. Однако в фольклористике возникло явно ложное понима­ние этой связи. Некоторыми учеными Илья представляется как муромский, владимиро-суздальский богатырь. Но в этих местах он не действовал, эти земли не защищал, князьям этих земель не служил. И нет оснований его отрывать от Киева, с которым он связан всеми своими действиями. Связан он и с киевскими бога­тырями. Илья - центральный герой киевского цикла былин. Воз-

никал вопрос и о связи Ильи с городом Карачаровым в Северской земле. Но в былинах о ней нет упоминаний, а связь с селом Карачаровым важна потому, что определяет крестьянский облик Ильи. Он по былинам крестьянскмй~сьш..-ххар ы й казак, а в глазах князей и бояр «мужичише».^ В былине об "исцелении он, по­чувствовав в себе силу, тотчас идет помогать родителям расчи­щать поле, корчевать лес и пахать.

Б. А. Рыбаков объяснил демократический облик Ильи тем, что князь Владимир, «нуждавшийся в воинах и боярах, переселял с севера тысячи людей, а победителей в важных поединках делал из простых ремесленников «великими мужами», т. е. боярами. Если об этом писали с чувством княжеские летописцы, то сам народ должен был еще с большим чувством петь об этих героях» . Былина об Илье и Соловье-разбойнике «описывает пир и появление на нем нового богатыря, ради которого старым «князьям-боярам» пришлось потесниться» .

Образ Ильи Муромца раскрывается в значительной группе былин, популярных в течение долгого времени. Это «Исцеление Ильи Муромца», «Илья Муромец и Соловей-разбойник», «Илья и Идолище поганое», «Бой Ильи с сыном», «Илья и Калин-царь», «Илья и голи кабацкие», «Ссора Ильи с князем Владимиром», «Илья на Соколе-корабле», «Три поездки Ильи Муромца».

Былина об исцелении Ильи обычно относится исследователями к XVI в. Она, как правило, бытует в прозаической форме по­бывальщины. Возможно, что в ее сложении приняли участие кали­ки перехожие. Характерна для этого произведения и церковно­религиозная фразеология. Основная же былина о получении силы Ильей это былина «Святогор и Илья Муромец».

Былина «Илья Муромец и Соловей-разбойник» -сложное произведение. В ней есть несколько основных эпизодов: освобож­дение Ильей Чернигова от осадившей его вражеской силы, после чего жители города просятЛлью быть V них воеводой, но он отка­зывается, так как едет служить в Киев; в с i рёчаТГ Сш го вкекг- разбойни­ком, закрывшим дорогу из Чернигова в Киев на 30 лет; приезд в Киев, где князь Владимир не верит Илье, что он привез Соловья-разбойника, тогда богатырь показывает Соловья и велит ему засвистать: от свиста бояре падают замертво, а князь и княгиня «окарач ползут». Чтобы Соловей-разбойник не наносил больше вреда, Илья убивает его.

Содержание и образы этой былины ставят перед наукой ряд вопросов. Первый из них-вопрос сущности образа Соловья- разбойника. Многие считают его гиперболизированным образом разбойника, в котором содержится значительное обобщение пред­ставлений о разбое. Б. А. Рыбаков приводит исторические данные о борьбе с разбоем во времена Владимира. Летопись под 996 г. сообщает об увеличении разбоев и о том, что Владимир «нача казнити разбоиникы» .

В. Я. Пропп дает иное объяснение образу Соловья. Это образ получудовища-получеловека. У него облик и птицы (крылья, полет, гнездо), и великана. В нем есть следы мифологических представлений. «Образ Соловья -художественное изображение сил, разъединявших Русь, дробивших ее на части, стремившихся

к замкнутости, к изоляции Киева как столицы от остальной Руси.

Илья кладет конец изолированности Чернигова и других городов от Киева» .

Второй вопрос - вопрос об отношениях Ильи и Владимира. Владимир не верит Илье, обзывает его пьяницей, деревенщиной.

В некоторых вариантах былины бояре нападают на Илью. В рас­сматриваемой былине начинается конфликт между Ильей и Вла­димиром, который развивается далее в других, особенно в былине «Ссора Ильи с князем Владимиром».

Третий вопрос-вопрос о смысле деятельности Ильи. Она носит государственный характер. Илья освободил дорогу из Чер­нигова в Киев, разгромил «гнездо» _С о л о в ь я - о аз б о й н и ка он вы­сказывает желание служить вТ^иеве. Этим Илья выделяется среди богатырей. Он защитник родной зейли, центр которой для него -

В былинах «Илья Муромец и Идолище поганое», «Илья Муро­мец и Калин-царь», «Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром» развиваются в два основных мотива: патриотическая борьба бога­тыря и нарастание его конфликта с князем.

В былине «Илья Муромец и Идолище поганое» Илья предстает перед нами как могучий и отважный защитник родной земли. Некоторые ученые считают, что эта былина создана под влиянием былины «Алеша Попович и Тугарин». Однако сходство мотивов - еще не доказательство. Былина об Илье и Идолище вполне ]5| самостоятельна.

Как понимать образ Идолища? С кем вел борьбу богатырь?

В этой былине отразилось столкновение защитников христианства с иноверцами (погаными: Идолище Поганое). Идолище с боль­шими силами нападает на Киев, но богатырей, как часто бывает в былинах об Илье, в Киеве в это время не было - они все были в отъёзде. Борьбу приходится вести Илье. Былина, пропетая Т. Г. Рябининым П. Н. Рыбникову, изображает освобождение Ильей Киева от осады Идолищем Поганым.

Идолище рисуется как чудовище, огромное, страшное, про­жорливое.

В ряде ситуаций и эпизодов с этой былиной сходна былина «Илья Муромец и Калин-царь». В ней в образе Калина-царя ученые видят олицетворение монголо-татарской силы. Имя Калин не получило удовлетворительного объяснения; его связывали с названием реки Калки (битва на реке Калке произошла в 1224 г.).

В былине об Илье и Калине Владимир разгневался на богатыря и посадил его в погреба глубокие. Княгиня Опракса сберегла его от смерти, заботилась о нем. В это время к Киеву подступил Калин-царь и стал требовать от князя сдать ему город. Перепуган­ный князь просит отсрочки, но Калин не дает ее. Загрустил, огор­чился Владимир:

Некому стоять теперь -за веру за отечество,

Некому стоять за церкви ведь за божии,

Некому стоять-то ведь за Киев град,

Да ведь некому сберечь князя Владимира Да и той Опраксы королевичной!

Но оказывается, что Илья жив. Просит его Владимир защитить город. Илья соглашается помочь Киеву. Другие богатыри, оби­женные князем, не согласны на это.

В этой былине более подробно, нежели в других, изображаются сцены битв: несколько раз Илья бьет «силу татарскую», несколько раз повторяется описание битвы:

Стал он силушку конем топтать,

Стал конем топтать, копьем колоть,

Стал он бить ту силушку великую,

А он силу бьет, будто траву косит.

Но попадает Илья во вражеский плен. Привели его к Калину- царю, а тот предлагает ему служить у него. Отказался Илья.

А когда вышел из палатки царской, стали его «теснить» ордынцы, а нет у Ильи оружия. Тут Илья поступил так, как поступал и в других случаях, как поступали и. другие богатыри:

Да схватил татарина он за ноги,

Так стал татарином помахивать.

Стал он бить татар татарином.

Помогать Илье стали и другие богатыри. Привели Калина к князю Владимиру. Пришлось Калину сказать князю: j

Буду тебе платить дани век и по веку.

Конфликт между Ильей и князем Владимиром достигает наибольшей остроты в былине «Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром». Эту былину В. Ф. Миллер относил к XVII в., когда широко проявилось крестьянское антикрепостническое движение. Если в былине «Илья Муромец и Калин-царь» конфликт носит государственный характер, то здесь - социальный. Ученые считают, что, с одной стороны, социальные противоречия в рус­ском обществе непрерывно нарастали, а с другой - усиливалась «демократизация» образа Ильи.

Причинами ссоры Ильи и Владимира служат различные обстоя­тельства: то Илья-мешает князю отнять., жену у дсшчвро. то црпо- вальники князя-не дают Илье вина, под заклад нательнош-креста. то кня^. не зовет богатыря на пир. Последняя причина встречается чаще дауги5Г~РасЩрдиЯ<лГИлья"ТГнЯчал стрелами сбивать цер­ковные маковки. С голями кабацкими заложил он их в кабаке и стал пировать. Одумался князь и решил созвать пир для Ильи. Послал он за ним Добрыню. Илья пришел, потому что звал его «крестовый брат». Сказал Илья князю:

А знал-то послать кого меня позвать...

Кабы-то мне да ведь не братец был...

Я убил бы тя князя со княгинею.

Добрыня Никитич. Былины о Добрыне Никитиче считают более старыми, нежели былины об Илье. Основанием для такого заклю­чения служит то, что в летописях сообщаются сведения о дяде

князя Владимира Добрыне, которые совпадают в некоторой мере с ситуациями былинных событий. В группе былин о Добрыне есть такие, которые следует признать поздними, сочиненными для восполнения былинной биографии богатыря. Таковы былины «Рождение Добрыни» и «Женитьба Добрыни». В первой говорится о его чудесном рождении, напоминающем рождение Волха, во второй-о женитьбе на богатырше. Былины эти мало распро­странены и не соответствуют установившемуся в этом жанре образу Добрыни. Облик былинного Добрыни наиболее опре­деленно раскрывается в былинах воинского и новеллистического характера. К первым принадлежат былины «Добрыня и змей» и «Добрыня и Василий Казимирович», ко вторым - «Добрыня п Никитич и Алеша Попович» и «Добрыня Никитич и Маринка».

Обрат" змея~[Гсмыслбылины вызывал споры. Одни относили былину к древнему времени и считали ее отражением мифических представлений, другие пытались осмыслить ее исторически.

В летописи упоминается дядя князя Владимира Добрыня, который вместе с Путятой крестил новгородцев; Добрыня крестил мечом, 153 Путята - огнем. Купание Добрыни толковалось как крещение, а образ змея как образ язычества. При этом в параллель приводи­лось иконописное изображение Георгия Победоносца, поражаю­щего змея. Это толкование принимает большинство фольклористов и историков. В. Я. Пропп полагает, что «змей есть художествен­ный образ догосударственного прошлого, повергаемого развитием русской культуры и Русского государства». Но, вероятно, в образе змея есть и отражение набегов степных кочевников.

Змей обещал Добрыне:

А мне не летать больше на святую Русь,

Не носить-то людей да во полон к себе.

В этой былине Добрыня выступает как могучий богатырь:

Они тут дрались да цело по три дни,

А Добрыня сын Никитинич Отшиб у ей двенадцать хоботов.

Убил змею да ту проклятую.

В былине «Добрыня и Василий Казимирович» князь Владимир посылает богатырей отвезти дани-пошлины царю Батуру в землю половецкую. Но богатыри задумали сами получить с Батура дань за двенадцать лет: и злато-серебро, и скатен жемчуг, и соколов, и соболей, и жеребцов. Состязались они с Батуром: и в кости играли, и из лука стреляли. Не мог их обыграть Батур, призвал монгол, велел схватить богатырей, но те расправились и с ними, и с самим Батурой-отдал им он дани-пошлины.

В былине «Добрыня Никитич и Алеша ПопОвич» разработан сюжет «муж на свадьбе своей жены». Пока ездил Добрыня, князь Владимир и княгиня посватали его жену за Алешу. Приехал Добрыня во время свадебного пира. Явился под видом гусляра.

Но жена узнала его. Расстроилась женитьба Алешина. Былина очень ярка, искусно развито действие.

В былине «Добрыня и Маринка» богатырь попадает под власть чародейки, которая его превращает в тура, и только мать спасает богатыря от колдовства.

Добрыня значительно отличается от Ильи Муромца. Он также могуч и смел, служит земле Русской. Но вместе с тем он тонкий дипломат, и именно ему Владимир поручает высватать невесту, именно ему поручает везти дани-пошлины. Добрыня может читать по-церковному, играть на гуслях. Когда играл он, то «все на пиру игры заслухались», «все на пиру призамОлкнулись». Добрыне свойственно «вежество», умение вести себя.

Характеристика Добрыни показывает развитие индивидуализа­ции образа в былинах.

По отношению к былинам о Добрыне в науке возникал ряд важных вопросов. Особенно интересны вопросы об историческом прототипе богатыря и о развитии его образа.

Большая часть ученых склонна считать прототипом Добрыни дядю князя Владимира Добрыню. Эту точку зрения В. Ф. Миллера поддерживают А. В. Марков, В. И. Чичеров, Д. С. Лихачев. J54 Отмеченные в летописи крещение Добрыней и Путятой новгород­цев, участие Добрыни в сватовстве дочери полоцкого князя Рогнеды, дипломатические поручения князя Добрыне, действия Добрыни как помощника князя находят себе параллели в былинных ситуациях. Вместе с тем образ Добрыни складывался на обще­фольклорной основе, в том числе мифической и сказочной, что оставило следы в его облике. Добрыня получил высокую народную оценку и был воспет в былинах уже не как историческое лицо, а как богатырь.

По поводу истории образа Добрыни ученые считают, что он «сложился не сразу, а на протяжении многих веков». «Вероятно, конец XIV-XVII вв.- время, когда окончательно складываются образы Добрыни Никитича и Алеши Поповича». С этими положе­ниями нельзя согласиться, так как образ Добрыни уже в первых двух былинах, особенно в былине «Добрыня и змей», имеет вполне определенный характер. Это героический образ. Если былина «Добрыня и Алеша» развивает образ Добрыни, то другие былины, такие, как «Добрыня и Маринка», «Женитьба Добрыни», отходят от созданного ранее облика богатыря. Это нельзя назвать снижением образа, а можно считать лишь нарушением его сущ­ности. Нельзя считать создание более новых былин о Добрыне внесением в образ новых штрихов и его дополнением. Это нару­шение его цельности, его определенного характера. Ученые отме

чают последующее «окостенение» образа Добрыни как «чудесного помощника», который помогает Василию Казимировичу получить дань с ордынцев, Дунаю сватать невесту для князя. Мы бы отметили устойчивость образа Добрыни как богатыря, как героического характера, хотя и существуют былины, в которых образ его «очеловечивается» . Основное в этом образе - то, что делает его богатырем и что устойчиво сохраняется в былинах о нем.

Алеша Попович. Об Алеше Поповиче рассказывают всего три былины: «Алеша Попович и Тугарин», «Алеша и сестра Збродови- чей (Петровичей), «Добрыня Никитич и Алеша Попович». Основ­ным сюжетом, в котором раскрывается образ Алеши в его главных чертах, является сюжет былины первой и, вероятно, самой ранней.

И Алешу Поповича, и Тугарина ученые признают образами, имеющими исторические прототипы. Д. С. Лихачев и Б. А. Рыбаков установили, что в летописях имеет место путаница: смешиваются два разных лица. Исторический прототип Алеши - «храбр» Алек­сандр (Алеша) Попович - относится к XIII в., но летописцы связали его с событиями 1096 г., когда один из воинов убил поло­вецкого хана Тугор-кана, подступившего к Киеву. Это было при князе Святополке Изяславиче, который был женат на дочери Тугор-кана. В образе Алеши Поповича, вероятно, совместились черты и богатыря, убившего Тугор-кана, и богатыря Алеши Поповича, погибшего в битве на реке Калке в 1224 г.

Образ Тугарина несет в себе черты мифического существа: он изображается иногда как чудовище, как змей, способный летать, у него обычно бумажные крылья. Алеша побеждает его или при помощи «небесной силы», или потому, Что дождь замочил бумаж­ные крылья Тугарина и он пал на землю, или хитростью, сказав J55 Тугарину, что позади его войско, а тот обернулся и дал себя убить.

Алеша отличается от Ильи и Добрыни тем, что он в борьбе с врагами пользуется не только силой, но и хитростью-. В нем есть черты, которые не очень приличествуют богатырю: он нару­шает договор побратимства и хочет жениться на жене Добрыни. Правда, в былине обычно сам Добрыня выговаривает князю Владимиру и княгине, что они сватали его жену за Алешу.

Но и Алеша повинен в этом: он привез весть о гибели Добрыни, которая оказалась ложной. В некоторых текстах Алеша выступает как «бабий пересмешник». Тут явно нарушение сущности образа богатыря.

Былины киевского цикла включают в себя эпические сказания, сюжет которых разворачивается в «стольном граде» Киеве или недалеко от него, а центральными образами являются князь Владимир да богатыри русские: Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович. Главная тема этих произведений – героическая борьба народа русского с врагами внешними, племенами кочевников.

В былинах киевского цикла народные сказители прославляют доблесть воинскую, мощь несокрушимую, отвагу всего народа русского, любовь его к родной земле и безудержное стремление защитить её. Героическое содержание киевских былин объясняется тем, что Киев в 11 – 13 веках был пограничным городом, подвергавшимся частым набегам кочевников.

Илья Муромец – любимейший былинный богатырь. Он наделён силой необыкновенной и мужеством великим. Илья не боится один вступить в бой с врагом, в тысячи раз превышающим его количеством. Всегда готов постоять за землю-матушку, за веру русскую.

В былине «Илья Муромец и Калин-царь» рассказывается о битве богатыря с татарами. Князь Владимир посадил Илью в глубокий погреб, а когда подступил «ко стольну граду Киеву» «собака Калин-царь», некому было противостоять ему, некому было защищать землю русскую. И тогда великий князь обращается за помощью к Илье Муромцу. И тот, не держа обиды на князя, не задумываясь идёт биться с врагом. В этой былине Илья Муромец наделён исключительной силой и удалью: он один выступает против многочисленного войска татарского. Попав в плен к Калину-царю, Илья не соблазняется ни казной золотой, ни одеждами дорогими. Он остаётся верен своему Отечеству, вере русской да князю Владимиру.

Здесь же звучит призыв к объединению земель русских – одна из главных идей русского героического эпоса. 12 богатырей святорусских помогают Илье одолеть силу вражескую

Добрыня Никитич не менее любимый герой былин киевского цикла. Он так же силён и могуч, как Илья, так же вступает в неравный бой с врагом и побеждает его. Но, кроме того, обладает ещё рядом достоинств: прекрасный пловец, гусляр искусный, играет в шахматы. Из всех богатырей Добрыня Никитич ближе всех стоит к князю. Он происходит из знатного рода, умён и образован, искусный дипломат. Но, прежде всего, Добрыня Никитич – воин и защитник земли русской.

В былине «Добрыня и Змей» богатырь вступает в единоборство со Змеем двенадцатиглавым и побеждает его в честном поединке. Коварный Змей, нарушая договор, похищает племянницу князя Забаву Путятичну. Именно Добрыня отправляется вызволять пленницу. Он выступает как дипломат: освобождает из плена людей русских, заключает мирный договор со Змеем, вызволяет из норы змеевой Забаву Путятичну.

Былины киевского цикла в образах Ильи Муромца и Добрыни Никитича показывают могучую, несокрушимую силу и мощь всего русского народа, его способность противостоять чужеземцам, защитить землю русскую от набегов кочевников. Не случайно именно Илья и Добрыня так любимы в народе. Ведь для них служение Отечеству, людям русским есть наивысшая ценность в жизни.

А вот новгородские былины рассказываются совсем по другому поводу, они в большей степени посвящены жизненному укладу большого торгового города, но об этом мы вам расскажем в следующий раз.

Санкт-Петербургский государственный университет

экономики и финансов

Общеэкономический факультет

Кафедра русского языка

Доклад на тему:

«Былины»

Выполнила

Студентка II курса

Группы № 229

Иванова Юлия

Санкт-Петербург

Вступление.

Классификация былин.

История и открытие былин.

Циклы развития былинного творчества.

Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович.

Заключение.

Список литературы.

Вступление.

Конечно же, трудно представить человека, который не знал бы, что такое былины и не прочитал хотя бы одну из них. Однако чаще всего о былинах люди имеют весьма общее представление, а нередко и ошибочное. Мы знакомимся с былинами по книгам, поэтому считаем их литературными произведениями, но это не так. Создателем былин является народ; былины не имеют авторов, как произведения художественной литературы.

Устное народное творчество возникло в дописьменный период и достигло значительных успехов. Богатство устной языковой культуры запечатлено в: песнях, сказках, загадках, пословицах. Значительное место имеет календарная языковая поэзия, опиравшаяся на языческий культ: заговоры, заклинания, обрядовые песни.

На протяжении многих поколений народ создавал и хранил своеобразную «устную» летопись в виде эпических сказаний о прошлом родной земли. К Xвеку относится возникновение нового эпического жанра – былинного эпоса, явившегося вершиной устного народного творчества.Былины – это устные произведения о прошлом. Говорились былины нараспев, часто в сопровождении гусляров, под звон струн. Свое название былина получила от близкого по смыслу слова “быль”. Это означает, что былина рассказывает о том, что некогда происходило на самом деле. Источником каждой героической песни был какой-то исторический факт. Но это не значит, что в былине всё правда, в былине, как и в народной сказке, много выдумки. Наличие неточностей и выдумок может быть обусловлено тем, что долгое время былины передавались только в устной форме, были записаны от народных сказителей часто неграмотных, воспринявших их по традиции от прежних поколений. Сказители исполняли былины по памяти, как слышали от своих предков.

Зафиксированы былины только на территории России, главным образом на Севере и в Сибири. В южных областях – в Поволжье и на Дону – они оказались в сильно измененном и полуразрушенном виде. А между тем, следует предположить, что основное количество сюжетов было создано в пределах Киевского государства, т. е. в тех местах, какие в них изображаются. Но с другой стороны, на территории Украины былины не обнаружены. Нет в их языке и украинизмов.

В былинах, как правило, отражается не отдельный факт, а многие явления исторической жизни. Былевой эпос обобщает исторический опыт народа, говорит о его героической борьбе за независимость государства, не сосредотачивая внимания на описании одной какой-либо битвы или одного какого-либо события. Например, возьмём былину «Илья Муромец и Калин царь». Документами не подтверждена историчность ни Ильи Муромца, ни татарского царя Калина. Невозможно также установить, какое именно событие запечатлено былиной. В данном произведении обобщён весь опыт борьбы нашего народа с иноземными завоевателями. Илья Муромец – обобщённый образ русского война, также как и Калин-царь – обобщённый образ татарского хана завоевателя.

Классификация былин.

С точки зрения содержания и жанровых особенностей былины могут быть разбиты на ряд видовых групп:

Большую группу составляют героические илибогатырские былины. Все эти былины посвящены теме защиты Родины, в них повествуется о подвигах героев-богатырей. (Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алёши Поповича, Василия Игнатьева, Михаила Даниловича, Сухмана, Василия Каземировича, Святогора и других.).

Другую группу составляют былины-новеллы (социально-бытовые) , повествующие обычно о бытовой и общественной жизни народа (былины о Садко, Василии Буслаеве, Дюке Степановиче, Соловье Будимировиче и т.д.).

Особую группу составляют былины-баллады , в которых явления общественной жизни или исторические события даны в форме драматических происшествий в личной жизни людей («Князь Роман жену терял», «Князь Дмитрий и его невеста Домна», «Василия и Софья» и др.).

К немногочисленной группе относятся былины волшебно-сказачного содержания («Подсолнечное царство», «Ванька Удовкин и сын», «Нерассказанный сон», «Ждан – царевич», «Купеческая дочь и царь»).

Ещё одну немногочисленную группу составляют былины, возникшие на основе преданий и исторических песен о событиях XVI - XVII веков («Рахта Рагнозерский», «Бутман и царь Пётр Алексеевич», и другие).

Шестую группу составляют былины пародийного характера. В этих былинах в парадийно-шуточной форме высмеиваются люди, совершающие далеко не героические дела («Агафонушка», «Старина о льдине», различные небылицы).

Таким образом, былины – это особый вид русских народных эпических песен исторического содержания о защите Древней Руси и о социально-бытовой жизни нашего народа.

История и открытие былин.

Открытие живого бытования былин произошло случайно. Как оказалось, к середине XIXвека устное исполнение былин сохранилось только на севере нашей страны - в Заонежье, в селениях, расположенных по берегу Белого моря, по рекам Пинеге, Мезени и Печоре.

В конце пятидесятых годов XIXвека был сослан в Олонецкую губернию П.Н.Рыбников. Летом 1860 года по служебным делам П.Н.Рыбников совершал поездку по городам и деревням, расположенным вокруг Онежского озера. Однажды он со своими спутниками остановился на пустынном острове Онеги - Шуй-наволоке. Здесь-то ему и посчастливилось услышать былины. Там был домик, куда проезжие укрываются на ночь. Так как в нём было много народа и он был чересчур грязен, П.Н.Рыбников улёгся на мешке около костра на улице. Сквозь дремоту он услышал живой и причудливый напев и увидел, что недалеко от него сидит несколько крестьян, а поёт седатый старик. П.Н.Рыбников уговорил крестьянина повторить пропетое и записал с его слов. Этого старика звали Леонтий Богданович, а былина была о Садке купце. П.Н.Рыбников потом говорил: «Много я впоследствии слыхал редких былин, помню древние превосходные напевы; пели их певцы с отличным голосом и мастерскою дикциею, а по правде скажу, не чувствовал уже никогда того свежего впечатления, которое произвели плохие варианты былин, пропетые разбитым голос старика Леонтия на Шуй-наволоке». П.Н.Рыбникову с помощью корреспондентов удалось записать около двухсот былинных текстов.

Но было бы ошибочно утверждать, что история былин начинается с середины XIXвека, она уходит корнями в глубокую старину. Например, летописное сказание о Кожемяке, повесть о походе на Царьград, «Слово о полку Игореве» и другие произведения ранней русской литературы являются пересказом древних былин.

Во второй половине XIXвека различные собиратели записали былины и в других районах страны: в Западной и Северо-Восточной Сибири, в некоторых районах центральных областей, у казаков Урала, Терека и Дона. Однако такого эпического богатства, как на севере, обнаружить нигде не удалось.

Несмотря на обилие фактического материала (несколько тысяч записанных вариантов былинных сюжетов), наука всё же не может дать определённый ответ на вопрос происхождения и истории былин. Существуют несколько школ:

Мифологическая школа. Она сформировалась в серединеXIXвека. Ф.И.Буслаев, О.Ф.Миллер и другие считали, что былины как и всё народное творчество сложились во времена далёкой седой старины на общей для всех индоевропейских народов прародине – в древней Индии в доисторический период жизни народов. С их точки зрения, былины представляют собой искажённые остатки древних мифов (отсюда название школы).

Школа заимствования (сравнительная, компаративистская). Она сформировалась почти одновременно с мифологической. А.Н.Веселовский, В.В.Стасов, М.Е.Халанский, Н.Г.Потанин и другие считали, что русские былины по происхождению не являются исконно русскими, а заимствованы у народов Востока и Запада.

Историческая школа . Она сформировалась в концеXIXвека. В.Ф.Миллер, М.Н.Сперанский, А.В.Марков, С.К.Шамбинаго и другие считали, что русское народное творчество (главным образом былины) являются отражением истории народа. Но в своих изысканиях они искусственно всякую былину стремились связать с конкретным историческим событием. Также они считали, что былины создавались только в образованной, культурной среде, т.е. в древнерусской аристократии. Но ведь поэтический талант людей не находится в прямой зависимости от их грамотности. По вопросу о том, когда сложились былины, у сторонников исторической школы единства мнений не было. Большинство из них – В.Ф.Миллер, М.Н.Сперанский, А.В.Марков и другие – считали, что былины сложились ещё в Киевской Руси. А другие исследователи – С.К.Шамбинаго, А.В.Позднеев – полагали, что былины сложились не ранееXVI-XVIIвеков.

Связать происхождение былин с каким-либо периодом вряд ли правильно. Однако в большинстве действие обычно происходит в период наивысшего расцвета Киевской Руси. Но есть былины повествующие о жизни последующих и даже предшествующих ему исторических этапов.

Циклы развития былинного творчества.

В.Г.Белинский выделил в русских былинах киевский и новгородский цикл. Он установил, что в русском эпосе существует группа былин, объединенная рядом важных признаков.

Киевский цикл.

Общие особенности былин киевского цикла состоят в следующем: действие происходит в Киеве или около него; в центре стоит князь Владимир Святославович (978-1015); основная тема – защита Русской земли от южных кочевников; исторические обстоятельства и быт, изображенные в былинах, характерны именно для Киевской Руси; события и враги Русской земли в этих былинах – домонгольского периода; Киев воспет как центр русских земель: из Мурома, Ростова, Рязани, Галича едут богатыри на службу в Киев. В IХ-ХI вв. Киев достиг высокого расцвета и могущества; он играл важную роль в борьбе с печенегами и половцами, закрывая им путь в северные русские земли.

По мнению большинства исследователей (Д.С.Лихачёв, В.И.Чичеров и др.) к киевскому периоду может быть отнесено возникновение былин о богатырях, таких как Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алёша Попович, Михайло Потык. Для этих былин характерен мифологический принцип типизации образов, так как в образах врагов изображались не реальные люди, а какие-то чудовища (Соловей Разбойник, Змей Горыныч, Идолище Поганый и т.п.).

Главной темой былин киевского цикла была тема борьбы с иноземными захватчиками, идея единства и величия Руси.

Новгородский цикл.

Со второй половины XI века Киевское государство начинает распадаться на ряд феодальных княжеств. В связи с этим начинают формироваться областные былинные циклы. В этих былинах отражались социальные противоречия, так как трудовому народу были чужды распри князей, а в ответ на угнетение народ поднимался на восстания. Так, своеобразный былинный цикл возникает в Новгородском княжестве (былины о Садко, о Василии Буслаеве и др.) и в Галицко-Волынском (былины о Дюке Степановиче, о Чуриле и др.). Смысл былин о Садко, как писал Белинский, - «поэтическая апофеоза Новгорода, как торговой общины». Образ Василия Буслаева принадлежит к числу лучших созданий русского эпоса. В условиях русского средневековья образ свободомыслящего и мужественного человека, верующего только в свою силу не мог не вызвать народных симпатий.

Существуют ещё несколько этапов развития былинного творчества:

Период феодальной раздробленности (XII - XV века). Общественная жизнь этого времени характеризуется главным образом борьбой народа против татарских поработителей. И естественно, что былины отражали главным образом тему борьбы с иноземными захватчиками, происходило переосмысливание ранее возникших былин, наполнение их новым содержанием: «Илья Муромец и Калин царь», «Илья Муромец и Батыга» (Батый), «Камское побоище», Василий Игнатьев», «Добрыня Никитич и Василий Казимирович» и другие. Но в этих былинах действие приурочивается ко времени Киевской Руси.

Период укрепления русского централизованного государства (XV - XVI века). В этот период местные былинные циклы объединяются в один общерусский. Москва наряду с Киевом становится символом русской государственности. Так, в былине о бое Ильи Муромца с сыном, который возник ещё в Киевской Руси, великий богатырь стоит уже на защите «Славной матушки каменной Москвы».

Период позднего феодализма (XVII - XVIII века). Это время укрепления феодальной монархии и укрепления крепостного гнета. Поэтому былевой эпос раскрывает рост классового самосознания народа, имеет место тема ненависти к правящим классам. Проявилось это, прежде всего, в образе князя Владимира. Первоначально он был, по-видимому, положительным, но теперь он стал олицетворением всего отрицательного (гнева, презрения к народу, вероломства, корысти, трусости и т.п.). Былины периода позднего феодализма: «Илья и голи кабацкие», «Илья Муромец на Соколе-корабле», «Добрыня и Маринка» и другие. Также считается, что былины волшебно-сказачного содержания возникли не раньше XVIII века на основе переработки сказочных сюжетов. В этот период закончилось пополнение былинного репертуара новыми сюжетами.

Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович.

Самыми известными богатырями являются Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алёша Попович,

Илья Муромец.

Самым любимым народным богатырём является Илья Муромец. Ему посвящено наибольшее количество былин. Вся «биография» богатыря содержится в былинах: «Исцеление Ильи Муромца», «Илья Муромец и Соловей Разбойник», «Илья Муромец и Идолище», «Бой Ильи Муромца с сыном», «Илья Муромец и Калин царь», «Илья Муромец и голи кабацкие», «Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром», «Илья Муромец на Соколе-корабле», «Три поездки Ильи Муромца» и другие. Такой образ Ильи Муромца сложился не сразу, а постепенно на протяжении долгой творческой жизни нашего эпоса.

В былинах Илья Муромец оберегает родную землю, изгоняет полчища татарских завоевателей, расправляется с разбойниками, служит народу. Илья Муромец – идеальный образ богатырь. Это богатырь могучей силы, что дает ему уверенность и выдержку. Ему свойственно чувство собственного достоинства, которым он не поступится даже перед князем. Он защитник Русской земли, защитник вдов и сирот. Он ненавидит «бояр кособрюхих», говорит всем правду в лицо. Обиду он забывает, когда речь идет о беде, нависшей над родной землей, призывает других богатырей встать на защиту не князя Владимира.

Идеальная природа богатыря проявляется не только в нравственном чувстве, руководящем его поступками, но и в чертах его внешнего облика: Илья старый и седой, что служит признаком его мудрости и опытности. 1

Многие исследователи эпоса задавались вопросом: кто же был прототипом русского богатыря? Поиски исторических «прототипов» былинного Ильи Муромца не дали каких-либо ощутимых результатов, в летописях и других исторических источниках нет похожего, хотя бы по созвучию, имени. Единственная же параллель с громовержцем Ильёй Пророком была использована мифологами в их трактовках образа Ильи Муромца, как двойного «замещения» в народном сознании языческого бога грома Перуна: Перун – Илья Пророк – Илья Муромец.

И, тем не менее, Илья Муромец – единственный герой русского эпоса, причисленный к лику святых (князь Владимир Святославович тоже был канонизирован, но не как былинный герой). В православных календарях до сего дня 19 декабря отмечается как «память преподобного нашего Ильи Муромца, в двенадцатом веке бывшего». 2 Более того, существует одно из самых неопровержимых доказательств реальности Ильи Муромца – его гробница в знаменитой Антониевой пещере Киево- Печерского монастыря, находящаяся рядом с гробницами первого русского летописца Нестора, первого русского иконописца Алимпия и многих других вполне реальных исторических деятелей Киевской Руси, ее подвижников и великомучеников.

Добрыня Никитич.

Вторым популярным богатырём является Добрыня Никитич. Он сподвижник, верный товарищ, «крестовый брат» Ильи Муромца. Ему посвящено несколько широко распространённых былинных сюжетов: «Добрыня и змей», «Добрыня и Василий Казимирович», «Добрыня Никитич и Алёша Попович», «Женитьба Алёши Поповича на жене Добрыни Никитича», «Добрыня и Маринка». Есть былины о рождении и детстве, его женитьбе на богатырше-полянице, его знакомстве с Ильей Муромцем, конфликте с Алешей Поповичем. Известно имя Добрыниной матери – Амельфа Тимофеевна, отца – Никита Романович; жены – Настасья Микулична; тетушки крестовой - Авдотья Ивановна.

Образ Добрыни Никитича – один из самых обаятельных и глубоких в русском эпосе. Это подлинный герой, всегда готовый к подвигу. Он там, где нужна помощь, смекалка, ум и такт, борьба с ересью и коварством, верность и смелость. Своих успехов он добивается благодаря не только силе, но и другими способностями: игрой в шахматы, стрельбой из лука, игрой на гуслях, умением обходится с людьми («вежество»).

В отличие от Ильи Муромца, Добрыня Никитич имеет вполне реального исторического «прототипа» – это знаменитый дядя князя Владимира Святославовича по матери, посадник новгородский, а затем воевода Киевский Добрыня, рассказы о котором есть и в «Повести временных лет», и в других летописных источниках. Но существует и другая версия, согласно которой былинный Добрыня – собирательный образ, вобравший черты многих древнерусских Добрынь. Исследователь Ю.И.Смирнов отмечает, что летописи связывают, по крайней мере, семь Добрынь:

в сведениях по Х век упоминается несколько раз Добрыня, дядя Владимира I Святославовича;

по ХI век – Добрыня Рагуилович, воевода Новгородский;

по ХII век – новгородский посадник Добрыня, киевский боярин Добрынка и суздальский боярин Добрыня Долгий;

по ХII - век Добрыня Галичанин и Добрыня Ядрейкович, епископ новгородский.

Выбор достаточно велик – почти четыре столетия, и теоретически нельзя исключить никого из этих «прототипов» или сводить всех Добрынь к первому из них. О каждом из этих исторических Добрынь сохранились летописные известия, а о некоторых – литературные произведения. Ю.И.Смирнов говорит о временах домонгольской Руси, но и позже, в ХV–ХVII веках это имя оставалось в числе самых распространенных древнерусских имен. Надо учитывать, что оно относилось к числу «некалендарных» имен, его не могли дать при крещении. А это значит, что для всех перечисленных выше Добрынь, оно было или вторым – языческим именем, полученным за определенные качества: доброту, красоту, величие.

Алёша Попович.

Третий по значению и популярности богатырь – Алёша Попович. О нём рассказывают былины: «Алёша Попович и Тугарин Змеевич», «Добрыня Никитич и Алёша Попович», «Алёша Попович и сестра братьев Збродовичей».

Характерными чертами Алёши являются смелость, решительность и хитрость. Алёша хотя и хвастлив, и беззаботен, а иногда и неблагоразумен, он всё же – богатырь. Он любит свою родину, беспощаден к её врагам и готов во имя её жертвовать своей жизнью.

Заключение.

Былины, созданные русским народом, являются нашим национальным достоянием, нашей гордостью и славой.

Список литературы:

Аникин В.П. «Русский богатырский эпос»

Чичеров В.И. «Былины»

Калугин В.И. «Струны Рокотаху…Очерки о русском фольклоре»

Кравцов Н.И., Лазутин С.Г. «Русское устное народное творчество»

Рыбаков Б. «Русские былины»

Юдин Ю.И. Героические былины (поэтическое искусство).

1Юдин Ю.И. Героические былины. Поэтическое искусство стр.68

2Калугин В.И. Струны Рокотаху…Очерки о русском фольклоре

Былины мифологического содержания

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РУССКОГО ЭПОСА

Эпические песни известны в фольклоре многих народов. Иногда они были объединены в циклы, составлявшие большие поэмы-эпопеи: греческие "Илиада" и "Одиссея", немецкая "Песнь о Нибелунгах", французская "Песнь о Роланде". У не­которых народов эпические поэмы содержали несколько десят­ков тысяч стихотворных строк. Самый большой в мире киргиз­ский эпос "Манас", записанный от исполнителя Каралаева, имеет 500 000 строк, что в 18 раз больше "Илиады" и "Одиссеи" вме­сте взятых. Обширные эпические памятники - якутское олонхо (т. е. эпическая поэма) "Строптивый Кулун Куллустуур", кал­мыцкий эпос "Джангар", азербайджанский "Кёр-оглы".

Некоторые эпические поэмы были составлены филологами или поэта­ми в позднее время из сравнительно небольших народных эпических песен

и преданий. Так, бурятский "Гэсэр" был составлен из улигеров (бу­рятских эпических песен) писателем Намжилом Балдано (первая публ.- 1959 г.). Армянский "Давид Сасунский" составлен группой писателей из песен о Давиде из Сасунчи. "Калевалу" составил финский фолькло­рист Э. Лённрот из собранных им карело-финских рун (эпических песен) о Калеви (первая редакция - 1835 г., вторая - 1849 г.). "Лачплесис"

Национальный эпос латышского народа - был создан по народным преданиям поэтом А.Пумпуром (в 1888 г.). "Калевипоэг" - эстонский национальный эпос - был составлен основоположником эстонской лите­ратуры Ф. Р. Крейцвальдом на основе отдельных народных произведе­ний о богатыре Калевипоэге (впервые опубл. в 1857-1861 гг.).

В 1843 г. в Киеве была издана поэма "Украина. Зложив П. Кулиш. Од початку Вкраины до батька Хмельницького". Составитель писал М. Погодину, что хочет создать "другую "Одиссею"". Поэма состояла из стихов самого П. Кулиша, украинских народных дум и фальсифициро­ванных под думы произведений. Не получилось ни второй "Одиссеи", ни сколько-нибудь значительного художественного произведения.

Составлялся сводный текст и из русских былин. Через сто лет после поэмы П. Кулиша вышла книга: Русский народный эпос: Сводный текст / Сост. Н. В. Водовозов, послесл. С. К. Шамбинаго. - М., 1947. Книга имела две части: "Слово о стольном князе и русских богатырях" и "Гос­подин Великий Новгород". Но национальной эпопеи не получилось.

Русский эпос не сложился в цельную эпопею. Как писал А. Н. Веселовский, это эпос, "состоящий из рядов песен, группирую­щихся вокруг чисто внешнего центра... Но почему же эти ряды песен не связаны внутренним единством? - спрашивал иссле­дователь. И отвечал: - Потому что борьба с татарами <...> кон­чилась в то время, когда условия жизни уже не могли способ­ствовать созданию цельного эпоса".

В силу объективных исторических причин русские эпические песни оказались разрозненными, но в них содержится тенден­ция к циклизации - как по месту действия (Киев, Новгород), так и по героям.

Представители мифологической теории выделяли две группы былин соответственно двум типам богатырей: о старших богатырях, в образах которых сильно отразились мифологические элементы (Волх, Святогор, Сухман, Дунай, Потык), и о младших богатырях, в образах которых

мифологические следы незначительны, а сильны исторические черты (Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович, Василий Буслаев).

Глава исторической школы В. Ф. Миллер делил былины на два типа: богатырские и новеллы. Для первых он считал характерной героическую борьбу богатырей и ее государственные цели, для вторых - внутренние столкновения, социальные или бытовые.

В фольклористике выделялись два цикла былин по месту действия; киевские и новгородские (впервые в 1841 г. их назвал и охарактеризовал В. Г. Белинский).

Мы рассмотрим былины мифологического содержания, ки­евские былины (героические и новеллистические) и новгородс­кие былины.

Эпос мифологического периода оставил след во многих бы­линах. Некоторые из них особенно отчетливо сохранили черты мифологического мировосприятия.

Былины о Святогоре изображают богатыря-великана: в его кармане умещается Илья Муромец вместе с конем. Святогор наделен такой непомерной силой, что его не может носить мать сыра земля, поэтому он живет в горах. Здесь Святогор находит свою мистическую смерть. С Ильей Муромцем они наезжают на огромный гроб. Святогор предлагает Илье лечь в него: будет ли впору? А этот гроб-то Ильи Муромцу да долог есть. Тогда ложит­ся сам Святогор - та же плащаница да по нем пришла. Святогор хочет подняться, но не может. Когда Илья ударяет палицей, чтобы освободить Святогора, то от каждого удара на гробу появляются обручи железные. Святогор понимает, что к нему пришла смерть. [Гильф. Т. 1. - С. 97-100]. Иногда Святогор, умирая, передает свою силу Илье Муромцу: Припал Илья к гробнице, и дунул Свя­тогор духом богатырским. [Рыбн. - Т. 2. - С. 291, прозаический пересказ].

Согласно другому сюжету, Святогор отправился в чисто поле гуляти и, чувствуя свою непомерную силу, стал похваляться: "Как бы я тяги нашел, так я бы всю землю поднял!" Он наехал на малень­кую сумочку переметную - тягу земли, попытался ее поднять. Ухватил он сумочку обема рукама, поднял сумочку повыше колен: и по колена Святогор в землю угряз, а по белу лицу не слезы, а кровь течет. Где Святогор увяз, тут и встать не мог, тут ему было и кончение. [Рыбн. - Т. 1. - С. 453-454, прозаический пересказ].

Былевой эпос знает также монументальные женские образы. Напри­мер, в былине "Добрыня и змей" иногда появляется такой заключитель­ный эпизод.

Добрыня нагоняет паленицу, женщину великую.

Ударил своей палицей булатноей

Тую паленицу в буйну голову:

Паленина назад не оглянется,

Добрыня на кони приужахнется.

Богатырь увидел дуб толщиною шести сажен, ударил по нему своей палицей - и расшиб. Убедившись, что сила у него все no-старому, он снова догнал паленицу и ударил своей палицей булатноей. Паленица назад не оглянется. Тогда он пробует силу на дубе толщиною сажен двенадцати. Добрыня расшиб и его. Он в третий раз догнал паленицу и ударил ее.

Паленица назад приоглянется,

Сама говорит таково слово:

"Я думала, что комарики покусывают,

Ажно русский могучий богатыри пощелкивают!"

Затем, схватив Добрыню за желты кудри, она посадила его во глу­бок карман и возила трое суток. Не выдержал ее конь - проговорил, что не может везти двух богатырей. В ответ паленица произнесла:

"Ежели богатырь он старой,

Я богатырю голову срублю;

Аежели богатырь он младой,

Я богатыря в полон возьму;

А ежели богатырь мне в любовь придет,

Я теперича за богатыря замуж пойду".

Повыкинула Добрыню из карманчика - он ей понравился. Они поехали в Киев и обвенчались. [Рыбн. - Т. 1. - С. 161-162].

В другой былине ("Дунай", вариант записан от К. Романова) Дунай Иванович догнал в поле татарина.

Так с татарином промолвился:

- Стой ты, татарин, во чистом поле,

Рыкни, татарин, по-звериному,

Свисни, татарин, по-змеиному!

Рыкнул татарин по-звериному,

Свиснул татарин по-змеиному:

Темные лесы распадались,

В чистом поле камешки раскатывались,

Траванька в чистом поле повянула,

Цветочки на землю повысыпали,

Упал Дунаюшка с добра коня.

Правда,

Скоро Дунаюшка ставал на резвы ноги

И сшиб татарина с добра коня...

Иным качеством наделен волшебный Волх Всеславьевич. Это оборотень, чудесное, сверхъестественное существо, рожденное матерью от лютого змея. Былина изображает Волха охотником и воином. Набрав дружину из семи тысяч, Волх повел ее на индей­ского царя - за то, что тот похвалялся разорить Киев. В походе, обернувшись серым волком, Волх побивал диких зверей; обер­нувшись ясным соколом, побивал диких птиц. Этим он сытно кормил свою дружину, а также богато одевал ее: в шубы соболи­ные, переменные шубы-то барсовые. Далее - новая череда пере­воплощений. Волх - гнедой тур - золотые рога; ясный сокол; горносталъ. Это помогло ему достичь вражеского царства, пере­лететь через городскую стену и, подслушав разговор царя с ца­рицею, побежать по вражеским подвалам и погребам, изгрызть тугие луки, каленые стрелы, испортить ружья огненные. Волх вер­нулся к своей дружине и привел ее к крепкой стене белокамен­ной. Но как проникнуть в город, ведь ворота - железные, кара­улы при них денны-нощны? Оказывается, есть подворотня дорог рыбей зуб, мудрены вырезы повырезано, а и только в вырезу мура­шу пройти. Догадливый Волх обернул себя и дружину мурашка­ми, а когда они прошли сквозь ворота - снова сделал добрыми молодцами. Вражеское царство было разбито. [К. Д. - С. 32-36].

Герои ряда былин являются змееборцами. В былине "Михай-ло Потык" эта тема оригинально разработана. Михайло женил­ся на чудесной деве-лебеди. По уговору после ее смерти он дол­жен за ней живой в гроб идти. Жена умирает, и Михайло опус­кается в ее могилу - с конем и сбруею ратною. В полночь в могиле появился огненный змей. Потык вынул саблю вострую и отсек змею голову: И тою головою змеиною учил тело Авдотьино мазати. Втапоры она, еретница, из мертвых пробужалася. [К. Д. - С. 116-120]. В другом варианте поверженная Потыком змея под­земельная принесла ему живую воду, которой он оживил жену. [Гильф. - т. 1. - С. 461-492].

Две былины - "Сухмантий" и "Дунай Иванович - сват" - имеют трагическую развязку: герои гибнут и превращаются в реки.

Богатырь Сухмантий поехал ко матушке Непры-реке, чтобы поймать для князя Владимира лебедь белую. Но он видит: в реке

вода с песком помутилася. Река рассказала богатырю, что к ее берегам подступила несметная вражеская сила: сорок тысячей татаровей. Днем они мостят мосты калиновы, а ночью река их разрушает. Сухмантий решился отведать силы татарския. Он выдернул из земли девяностопудовый дуб со кореньями и этим оружием побил врагов. Но его ранили три стрелы. Богатырь стрелочки каленые выдергивал, совал в раны кровавый листочки маковы - и поехал в Киев. Владимир не поверил рассказу Сухмантия о происшедшем. Сухмантий был посажен в глубок по­греб, а на место боя послан Добрыня Никитич. Добрыня привез расщепленную дубину и подтвердил, что Сухмантий рассказал правду. Раскаявшийся Владимир предложил Сухмантию щед­рую награду, но обиженный богатырь вышел в чисто поле, вы­дернул из своих ран листочки маковые - и от его крови потекла Сухман-река. [Рыбн. - Т. 2. - С. 338-344].

В былине "Дунай Иванович - сват" как заключительный эпизод изображается состязание богатыря Дуная и его жены богатырши Настасьи-королевичны. Стреляя из лука, жена оказа­лась более меткой. Дунай убил ее. Настасья была беременна чу­десным сыном:

По коленочкам-то ножки в серебри.

По локоточкам-то ручки в красном золоти.

По косицам у него как звезды частыя,

Назаду-то него да как светел месяц.

От очей-тых от него как быдто луч пекет .

[Гильф. - Т. 2. - С. 109].

Дунай в отчаянии закололся копьем.

Протекла тут от них Дунай-река,

А другая протекла - Настасьина.. .

[Рыбн. - Т. 1. - С. 442].

Рассмотренные былины сохранили мифологический взгляд на действительность, который не смогли заглушить более по­здние исторические наслоения.

Эпический Киев - символ единства и государственной са­мостоятельности русской земли. Здесь, при дворе князя Влади­мира, происходят события многих былин.

Воинскую мощь Древней Руси олицетворяли богатыри. Сре­ди богатырских былин на первое место выдвигаются те, в кото­рых действуют Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша По­пович. Эти основные защитники Руси - выходцы из трех со­словий: крестьянского, княжеского и поповского. Былины стре­мились представить Русь единой в борьбе с врагами.

Несмотря на то, что разные богатыри появились в русском эпосе в разное время, в сюжетах былин они нередко действуют вместе. И всегда главный среди них - Илья Муромец: самый старший, самый сильный, самый мудрый и справедливый. Это поэтически подчеркивается в былинах, например:

Да едино солнышко на небеси,

Един богатырь на святой Руси,

Един Илья да Илья Муромец!

[Гильф. - Т. 3. - С. 242].

Илья - крестьянский сын, он родом из села Карачарова воз­ле города Мурома. До тридцати лет он был болен - не владел ни руками, ни ногами. Нищие странники (калики) дали Илье испить чарочку питъеца медвяного, от чего он не только выздоровел, но и обрел богатырскую силу. Первым делом Илья помог своим родителям расчистить пал от дубъя-колодья (т. е. подготовил ме­сто в выжженом лесу под пашню). Однако сила была ему дана не для крестьянских дел. Илья воспитал себе коня, получил ро­дительское благословение и отправился в раздольице чисто поле. [Рыбн. - Т. 1. - С. 318-319].

Огромная сила Ильи Муромца должна принести пользу всей Руси, поэтому богатырь устремился в Киев. По пути он совер­шил свои первые подвиги: разбил вражеские войска под Черни­говом, а затем освободил прямоезжую дорожку от фантастичес­кого Соловья-разбойника ("Илья и Соловей"). С плененным Соловьем Илья явился в Киев и представился князю Владими­ру. [Гильф. - Т. 2. ~ С. 10-17].

К образу Ильи Муромца был прикреплен международный "бродячий" сюжет о поединке отца с неузнанным сыном. В бы­лине "Илья Муромец и Сокольник" (по другим вариантам: Под-сокольник) сын Ильи изображен врагом Руси, татарином. По­бежденный Ильей в честном поединке, Сокольник попытался убить своего отца в то время, когда тот спал в белом шатре. От смертельного удара Илью защитил нагрудный золотой крест. Былина завершается тем, что Илья убил своего сына. [Гильф. - Т. 2. - С. 280-283].

Былины об Илье Муромце наиболее полно разработали в рус­ском эпосе героическую тему. Они оказали влияние и на были­ны о других богатырях. Одно из самых значительных произведе­ний о трагической эпохе нашествия кочевников - былина "Илья Муромец и Калин-царь".Над Русью нависла смертельная опасность: вражеские войс­ка во главе с царем Калином подступили к Киеву. Татарской силы нагнано много-множество:

Как от покрику от человечьяго,

Как от ржанья лошадинаго

Унывает сердце человеческо.

Ситуацию трагически осложняет внутренняя вражда, разди­рающая Русь. Русские силы разобщены. Былина с осуждением изображает князя Владимира, который поит да жалует только приближенных к нему бояр, но не думает о богатырях-воинах. Двенадцать святорусских богатырей обижены князем, они уеха­ли из Киева. Единственный, кто мог бы постоять за веру, за отечество - Илья Муромец. Однако Владимир еще до наше­ствия врагов за что-то на него поразгневался и засадил богатыря в холодный глубокий погреб на верную гибель. Калин-царь направил Владимиру грамоту посыльную, где в ультимативной форме предложил Киеву сдаться. Тут князь Вла­димир понял: есть это дело не малое, А не малое дело-то, великое. В ответ он пишет грамоту повинную: просит у Калина отсрочки на три года, три месяца и три дня - якобы для того, чтобы оказать татарам пышный прием, подготовиться к нему. Отсроч­ка получена, но она не спасает. Калин-царь снова подступил к Киеву со своими со войсками со великими. Положение Владимира безвыходное. Он ходит по горенке, роняет слезы горючие и сокру­шается о том, что нет в живых Ильи Муромца. Однако богатырь жив - его спасла дочь князя Владимира, которая посылала в погреб еду, питье, теплую одежду. Узнав об этом, Владимир скорешенько спускается к Илье в погреб, берет его за ручушки за белые, приводит в свою палату белокаменну, сажает подли себя, кормит, поит, а потом просит:

"А постой-ко ты за веру за отечество,

И постой-ко ты за славный Киев град,

Да постой за матушки Божьи церкви,

Да постой-ко ты за князя за Владымира,

Да постой-ко за Опраксу королевичну!"

Ни слова не сказав, Илья покинул княжеские палаты, напра­вился на свой широкий двор, зашел во конюшенку в стоялую и начал седлать коня. Затем богатырь выехал из Киева и осмотрел вражеское войско: конца краю силы насмотреть не мог. На вос­точной, стороне Илья заметил белые шатры русских богатырей и поехал к ним, чтобы уговорить богатырей выступить против Ка­лина-царя. Но глубока была их обида на князя Владимира: не­смотря на то, что свой призыв Илья повторил три раза, богаты­ри ему отказали.

Илья Муромец поехал один ко войскам ко татарскиим и на­чал побивать вражескую силу, словно ясный сокол гусей-лебе­дей. Враги вырыли в поле подкопы глубокие - об этом Илью предупредил его конь. Конь вынес Илью из первого и из второ­го подкопа, а из третьего богатырь не смог выбраться и был взят в плен. Калин-царь стал уговаривать Илью Муромца перейти к нему на службу. Он соблазнял богатыря роскошной и сытой жизнью - однако безуспешно. Забыв свою личную обиду, Илья Муромец грудью встал за Русь и за русского князя. Он снова вступил в бой. Сокрушая врагов, Илья прошел через их войско. Затем в чистом поле заговорил стрелу и пустил ее в лагерь бога­тырей. Старший из них, Самсон Самойлович, пробудился от крепка сна и привел, наконец, своих молодцев на подмогу Илье Муромцу. Вместе они разбили вражескую силу, доставили кня­зю Владимиру плененного Калина. [Гильф. - Т. 2. - С. 18-35; см. также в Хрестоматии].

Основная мысль этой былины состоит в том, что перед угро­зой гибели русской земли теряют значение все личные обиды. Былина учит еще одной истине: сила - в единстве.

Об Илье Муромце сложены и другие былины, например: "Илья Муромец и Идолище", "Три поездки Ильи Муромца", "Илья на Сокол е –корабле ".

После Ильи Муромца наиболее любим народом Добрыня Никитич. Этот богатырь княжеского происхождения, он живет в Киеве. Добрыня Никитич обладает многими достоинствами: образован, тактичен, обходителен, умеет во послах ходить, мас­терски играет на гуслях. Главное дело его жизни - воинское служение Руси.

Богатырский подвиг Добрыни Никитича изображает былина "Добрыня и змей". Добрыня отправился ко синю морю поохо­титься, но не нашел ни гуся, ни лебедя, а и не сераго-то малого утеныша. Раздосадованный, он решился поехать в опасное мес­то: ко Лучай-реки. Матушка стала его отговаривать:

"Молодой Добрыня сын Никитинич!

А не дам я ти прощенья благословленьица

Ехать ти Добрыни ко Пучай-реки.

Кто к Пучай-реки на сем свети да езживал,

А счастлив-то оттуль да не приезживал".

Добрыня ответил:

"Ай же ты родитель моя матушка!

А даешь мне-ка прощение - поеду я,

Не даешь мне-ка прощения - поеду я".

Делать нечего: мать благословила Добрыню, но велела ему не купаться во Пучай-реке.

Когда Добрыня приехал к реке, его одолили ты жары да непо­мерный, он разделся и стал купаться. Вдруг небо потемнело - налетела люта змея. Молодой слуга Добрыни, испугавшись, уг­нал его коня, увез всю одежду и снаряжение - оставил только шляпу земли греческой. Этой шляпой Добрыня и отбился от змеи, отшиб у нее три хобота. Змея взмолилась, предложила заклю­чить мир и пообещала:

"А не буду я летать да по святой Руси,

А не буду я пленить больше богатырей,

А не буду я давить да молодыих жон,

А не буду сиротатъ да малых детушек..."

Добрыня на ты лясы... приукинулся, отпустил змею. Однако впоследствии он увидел, как змея летит по воздуху и несет дочку царскую, царскую-то дочку княженецкую, молоду Марфиду Всеславьевну. По велению князя Владимира Добрыня отправился во Тугй-горы, ко лютой змеи - выручать царевну. Мать дала ему с собой шелковый платок - утирать лицо во время боя и шел­ковую плеть - хлестать змею.

На этот раз бой Добрыни со змеей был долгим: он продол­жался один, затем другой день до вечера.

Ай проклятая змея да побивать стала.

Ай напомнил он наказанье родительско,

Вынимал-то плетку из карманчика,

Бьет змею да своей плеточкой, -

Укротил змею аки скотинину,

А и аки скотинину да крестиянскую.

Отрубил змеи да он ecu хоботы,

Разрубил змею да на мелки части,

Роспинал змею да по чисту полю...

Затем Добрыня в пещерах прибил... всех змиенышов, освобо­дил княжескую дочку и привез ее Владимиру. [Гильф. - Т. 1. - С. 538-548; см. также в Хрестоматии].

В отличие от сказочной трактовки "основного сюжета", Доб­рыня боролся не за свою невесту, а за русскую полонянку. Он убил врага, наводившего ужас на всю Русь.

Алеша Попович, как и Добрыня Никитич, - змееборец, од­нако его индивидуальные качества вызвали своеобразную ин­терпретацию змееборческой темы. Этот богатырь родом из го­рода Ростова, сын старого попа соборного. В былинах обычно подчеркивается, что Алеша молод. Он склонен к иронии, шут­кам, насмешкам. Не обладая такой могучей силой, как Илья или Добрыня, Алеша использует хитрость и изворотливость. Ему свойственны удальство и отвага. "Алеша силой не силен, да напус­ком смел ", - говорит о нем Илья Муромец.

Богатырский подвиг Алеши Поповича состоит в том, что он победил иноземного врага Тугарина Змеевича. Сюжет об этом представлен в двух версиях (в сборнике Кирши Данилова при­веден их сводный контаминированный текст).

По одной версии, Алеша выехал из славнова Ростова, красна города и избрал, подобно Илье Муромцу, дорогу ко Киеву, ко ласкову князю Владимеру. С ним едет товарищ - Еким Ивано­вич. Недалеко от Киева они повстречали богато одетого стран­ника, колику перехожего:

Лапотки на нем семи шелков,

Подковырены чистым серебром.

Личико унизано красным золотом,

Шуба соболиная долгополая.

Шляпа сорочинская земли греческой в тридцать пуд,

Шелепуга подорожная в пятьдесят пуд.

Налита свинцу чебурацкова...

Калика рассказал, что видел страшное чудовище - огромно­го Тугарина Змеевича. У Алеши возник план действий. Он по­менялся с каликой одеждой и поехал за Сафат-реку.

Тугарин решил, что едет калика; стал расспрашивать: не ви­дал ли тот Алеши Поповича ("А и я бы Алешу копьем заколол, копьем заколол и огнем спалил "). Алеша притворился, что не слы­шит, подозвал Тугарина поближе, а затем расшиб ему буйну голо­ву и довершил дело уже на земле: не поддаваясь на уговоры врага, отрезал ему голову прочь.

Войдя в задор, Алеша решил подшутить над Екимом Ивано­вичем и каликой. Он переоделся в платье Тугарина, сел на его коня и в таком виде явился к своим белым шатрам. Напуганные товарищи кинулись прочь, Алеша - за ними. Тогда Еким Ива­нович бросил назад палицу боевую в тридцать пуд, и она угодила в груди белые Алеши Поповича. Алешу едва оживили.

Согласно другой версии, Тугарин - иноземец, нагло хозяй­ничающий в Киеве. На пиру у князя Владимира он сидит на почетном месте - рядом с княгиней Апраксевной, с жадностью пожирает ества сахарные и питья медяные <медвяные >, княгине руки в пазуху кладет. Княгине это нравится, она не может ото­рвать глаз от Тугарина, даже обрезала себе руку. Князь Влади­мир молча терпит позор. За его честь вступается Алеша Попо­вич. Алеша отпускает едкие шутки в адрес Тугарина. Он расска­зывает, как погибла от обжорства собачишша старая", затем - коровишша старая:

"...Взял ее за хвост, под гору махнул;

От меня Тугарину то же будет!"

Взбешенный Тугарин кинул в Алешу чингалишша булатное <кинжал>, но тот увернулся.

Затем они съехались на поединок - у Сафат-реки. Перед битвой Алеша всю ночь не спал, молился Богу со слезами. Он просил послать тучу с дождем и градом, чтобы у Тугарина раз­мокли его бумажные крылья. Бог послал тучу. Тугарин пал на землю, как собака. Алеша выехал в поле, взяв одну сабельку вос­трую. Увидав его, Тугарин заревел:

"Той ecu ты, Алеша Попович млад!

Хошъ ли, я тебе огнем спалю?

Хошь ли, Алеша, конем стопчу

Али тебе, Алешу, копьем заколю?"

В ответ говорил ему Алеша Попович:

"Той ты ecu, Тугарин Змеевич млад!

Бился ты со мною о велик заклад -

Биться-драться един на един,

А за тобою ноне силы сметы нет

На меня, Алешу Поповича".

Изумленный Тугарин оглянулся назад себя - Алеше только того и надо было. Он подскочил и срубил Тугарину голову. И пала глава на сыру землю, как пивной котел.

Алеша скочил со добра коня,

Отвезал чембур от добра коня,

И проколол уши у головы Тугарина Змеевича,

И привезал к добру коню,

И привез в Киев на княженецкий двор,

Бросил середы двора княженецкова.

Алеша Попович отстался жить в Киеве, стал служить князю Владимиру верою и правдою. [К. Д. - С. 98-106; см. также в Хрестоматии].

В былине об Алеше и Тугарине негативно представлена княгиня Апраксевна. Она остается безнаказанной, хотя Алеша и выразил свое к ней презрение ("...Чуть не назвал я тебе сукою, Сукою-ту - волочайкаю!"). В других былинах измена жены каралась самым жестоким, даже варварским способом. Например, в былине "Три года Добрынюшка стольничел":

А и стал Добрыня жену свою учить,

Он молоду Марину Игнатьевну,

Еретницу-безбожницу:

Он первое ученье - ей руку отсек,

Сам приговаривает:

"Эта мне рука не надобна.

Трепала она, рука. Змея Горынчишша!"

А второе ученье - ноги ей отсек:

"А и эта-де нога мне не надобна,

Оплеталася со Змеем Горынчишшем!"

А третье ученье - губы ей обрезал

И с носом прочь:

"А и эти-де мне губы не надобны,

Целовали оне Змея Горынчишша!"

Четвертое ученье - голову ей отсек

И с языком прочь:

"А и эта голова не надобна мне,

И этот язык не надобен,

Знал он дела еретическия!" [К. Д. - С. 47].

Точно так же казнил свою жену Иван Годинович [К. Д. - С. 82-83].

В русском эпосе известны образы и других, менее выдаю­щихся богатырей. Среди них Михаила Данильевич, победивший татар, которые подступили к Киеву; Василий-пьяница, освобо­дивший Киев от Батыги; богатырь Суровец из города Суздаля, который разбил войско Курбана-царя; Михайло Казарин - вы­ходец из Галицко-Волынской земли.

В историческом развитии эпоса образ Алеши Поповича пре­терпел сложную эволюцию. Переместившись из героических былин в позднейшие новеллистические, Алеша стал изображаться как бабий пересмешник, человек коварный и лживый ("Добрыня и Алеша", "Алеша Попович и сестра Збродовичей"). Отрица­тельная характеристика этого героя стала связываться с его про­исхождением, образ начал соответствовать пословице "У попа глаза завидущие, руки загребущие ". Вместе с тем Алеша и здесь не совсем лишен народной симпатии: его озорство воспринима­лось как необузданная молодая сила, которая ищет себе выхода.

В русский эпос был занесен международный новеллистичес­кий сюжет "Муж на свадьбе своей жены" и прикреплен к обра­зам Добрыни Никитича и Алеши Поповича (былина "Добрыня и Алеша").

Добрыня Никитич вынужден уехать из дому, чтобы нести воинскую службу на богатырской заставе. Оставляя свою моло­дую жену Катерину Микуличну, Добрыня наказывает ждать его ровно девять лет, после чего она может снова идти замуж за того, кто ей по разуму, но только не за Алешу Поповича - ведь Алеша Добрыне крестовый брат. Катерина Микулична верно ждет Добрыню. Прошло шесть лет. Явился Алеша Попович с ложным известием о том, что Добрыня убит:

"Я видел Добрыню бита ранена,

Головою лежит да в част ракитов куст,

Ногами лежит да во кувыль траву,

Да ружья лука исприломаны,

По сторонам лука испримётаны,

А конь-то ходит в широких степях.

А летают вороны-ты черные,

А трынькают тело Добрынине,

Нося суставы все Добрынины".

Алеша просит князя Владимира благословить его брак с Кате­риной Микуличной. Она отказывается. Тогда Владимир позво­лил Алеше взять ее силой да богатырскою, грозою кн"яженецкою.

Добрыня узнает о том, что делается в Киеве, и является на свадьбу своей жены неузнанным, в скоморошьем платье. Он скромно садится на ошесточек и начинает играть на гуслях. За хорошую игру Владимир предложил скомороху выбрать любое почетное место за столом, Добрыня сел напротив Катерины Микуличны. В чаре зелена вина он подал ей свое обручальное кольцо, говоря:

"Ты пей до дна - дак увидишь добра.

Не выпьешь до дна - дак не видать добра".

Она выпила до дна и увидала кольцо мужа. Обратившись к Владимиру, Катерина Микулична во всеуслышанье объявила, кто ее истинный муж. После этого Добрыня Никитич крепко побил Алешу Поповича - да только Олеша женат бывал. [Гильф. - Т. 3. - С. 217-226].

Тема нерушимости семьи отчетливо проходит через большин­ство былин новеллистического типа. В былине "Данила Ловчанин" она получила трагическое преломление.

Князю Владимиру известно, что у черниговского боярина Данилы Ловчанина есть молодая жена Василиса Никулична:

И лицом она красна, и умом сверстна,

И русскую умеет больно грамоту,

И четью-петью горазда церковному.

Поддавшись на уговоры одного из своих приближенных, Вла­димир вознамерился от живого мужа жену отнять. Его попы­тался остановить старой казак Илья Муромец:

"Уж ты батюшка, Володимир князь!

Изведёшь ты ясново сокола:

Не пымать тее белой лебеди!"

Владимир не внял голосу разума, засадил Илью Муромца во погреб. Но богатырь оказался прав. В безвыходной ситуации по­кончил с собой Данила Ловчанин. По дороге в Киев у тела мужа бросилась грудью на булатный нож Василиса Никулична. [Ки­реевский. - Вып. 3. - С. 32-38].

Сюжет, разработанный былиной "Данила Ловчанин", извес­тен также в волшебных сказках о красавице-жене (СУС 465 А, "Пойди туда, не знаю куда"; СУС 465 В, "Гусли-самогуды"; СУС 465 С, "Поручение на тот свет"). Сказка, в соответствии с ее жанровым каноном, дала справедливое разрешение конфликта.

Можно предположить, что устойчивый интерес фольклора к этому сюжету был обоснован. О женолюбии Владимира I (Святославовича) повествует "Повесть временных лет": "Был же Владимир побежден вож­делением, и вот какие были у него жены: Рогнеда, которую поселил на Лыбеди, где ныне находится сельцо Предславино, от нее имел он четы­рех сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и двух доче­рей; от гречанки имел он Святополка, от чехини - Вышеслава, а еще от одной жены - Святослава и Мстислава, а от болгарыни - Бориса и Глеба, а наложниц было у него триста в Вышгороде, триста в Белгороде и двести на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц".

Другой сказочный сюжет (СУС 880, "Жена выручает мужа") разработан былиной "Ставр Годинович".

В былине "Дюк" отчетливо выражено противопоставление двору стольного киевского князя и всему городу Киеву богат­ства и самостоятельности другого княжества.

Молодой боярин Дюк Степанович приехал в Киев из Галиц-ко-Волынской земли. Все ему в Киеве не нравится, в Галиче все лучше: мостовая, корм для коня, пиво, калачики... Дюк с восхище­нием говорит о Галиче и уничижительно - о Киеве. Например:

"Как у нас во городе во Галиче,

У моей государыни у матушки.

Да то печки были всё муравленки,

А поды-ты были всё серебряны,

Да помяла были всё шелковые,

Калачики да все круписчаты.

Колачик съешь, другаго хочется.

По третьем-то дак ведь душа горит.

А у вас во городи во Киеви

А то печки были все кирпичные,

Поды-ты были ведь все гниляны <глиняны>,

Помяла были всё сосновые.

Калачики да ведь круписчаты,

А колачики да пахнут на фою <т. е. хвоей>,

Не могу калачика я в рот-от взять".

Дюк доходит до того, что похваляется весь столен Киев-град продать и снова выкупить. За свои слова он попадает во глубок погрёб, а в Галич послан Добрыня Никитич, чтобы проверить правдивость заявлений Дюка. Былина подробно изображает рос­кошь, поразившую Добрыню в Галиче. Дюк выпущен из по­греба.

Самой поэтичной можно назвать былину "Про Саловья Бу-димеровича" [К. Д. - С. 9-15]. В ней воспето сватовство замор­ского гостя Соловья Будимировича к племяннице князя Влади­мира Забаве Путятичне. Брак заключается по взаимной любви, поэтому былина пронизана торжественно-мажорной интонаци­ей (ее не омрачило даже неудачное притязание на Забаву голого щапа Давыда Попова).

В духе свадебной поэзии былина фантастически идеализиру­ет богатство жениха и ту обстановку, в которой он добился люб­ви девушки. Соловей приплыл в Киев на тридцати кораблях:

Хорошо карабли изукрашены.

Один корабль полутче всех:

У того было сокола у карабля

Вместо очей было вставлено

По дорогу каменю по яхонту;

Вместо бровей было прибивано

По черному соболю якутскому,

И якутскому ведь сибирскому;

Вместо уса было воткнуто

Два острыя ножика булатныя;

Вместо ушей было воткнуто

Два востра копья мурзамецкия,

И два горносталя повешены,

И два горносталя, два зимния.

У тово было сокола у карабля

Вместо гривы прибивано

Две лисицы бурнастыя;

Вместо хвоста повешено

На том было соколе-корабле

Два медведя белыя заморския.

Нос, корма - по-туриному,

Бока взведены по-звериному.

На корабле сделан муравлен чердак, в чердаке - беседа-дорог рыбей зуб, подернутая рытым бархатом, а там сидел сам Соло­вей Будимирович.

Он поднес драгоценные подарки киевскому князю и его жене: меха, золото, серебро, белохрущатую камку с цареградскими узо­рами. Затем в зеленом саду Забавы Путятичны, в вишенье, в оре-шенье слуги Соловья возвели за ночь три терема златовёрхова-ты. Терема были изукрашены небесными светилами и всей кра­сотой поднебесной. Забава обходит терема и видит: в первом лежит золота казна; во втором матушка Соловья с честными многоразумными вдовами молитву творит; в третьем звучит музыка - там сидит сам Соло­вей и играет в звончаты гусли.

Тут оне и помолвили,

Целовалися оне, миловалися.

Золотыми перстнями поменялися.

Основанием для этой былины послужили браки русских кня­жон, выдаваемых за знатных иноземцев. Это повышало престиж и укрепляло международные связи древнерусского государства.

Таким образом, новеллистические былины киевского цикла, как и героические, отразили историческую реальность Древней Руси.

О былинах. Былины - эпические сказания восточных славян, повествующие о событиях XI - XIV вв. Истоки былин лежат в языческой мифологии, повествуют они о временах Киевской Руси, но сложились они, когда уже началось разделение восточных славян на три народа, т. е. не раньше XIII в. Былины неизвестны украинцам и белорусам и сохранились лишь у русских, преимущественно на Русском Севере. По форме былины - песни о старине, их сказывали напевным речитативом. В отличие от сказок былины воспринимались с доверием. В Киево-Печерской лавре на протяжении столетий выставляли мощи Ильи Муромца, в муромских лесах показывали «скоки» его коня. Как в большинстве мифов, время в былинах остановилось - подвиги богатырей былин киевского цикла происходят во времена князя Владимира Красное Солнышко - собирательном образе Владимира Крестителя (980-1015) и Владимира Мономаха (1053-1125). Но, как народное творчество, былины испытали влияние времени и постепенно менялись; отметались уже забытые пласты прошлого и появлялись новые понятия. Так татары, пришедшие на Русь в XIII в., заменили ранних врагов Руси - печенегов, половцев, хотя былины сохранили имена половецких ханов: Шурукана - Шарк-великана, Кончака - Коньшака, Тугоркана - Тугарина Змеевича. Главный герой Илья Муромец именуется «старым казаком», хотя казаки известны на Руси лишь с XV в.

На момент записи (конец XVIII - XIX вв.) былины сохранились лишь на Русском Севере и местами в Центральной России, но их не было ни на Украине, ни в Белоруссии. Это ещё раз указывает на бессмысленность попыток представить русский народ бедным родственником, получившим крохи со стола культуры Киевской Руси. Былины делились на циклы - киевский, новгородский и общерусский. Для настоящей работы важен киевский цикл, посвященный защите богатырями земли Русской. Из богатырей центральное место занимает крестьянский сын Илья Муромец, пришедший в Киев «из того ли города Мурома, из того ли села Карачарова» (Добрыня Никитич и Алёша Попович - тоже из Северо-Восточной Руси: один из Рязани, другой из Ростова). Илья служит князю Владимиру, стоит за стольный Киев-град. Вместе с другими богатырями на заставах богатырских он охраняет Русь от налетчиков. Перечислять их подвиги здесь излишне, но все богатыри готовы сложить голову за землю Русскую.

На богатырской заставе. Древней былиной, сохранившей память о грозных хазарах, когда они принуждали полян, северян и вятичей платить дань по серебряной монете и по белке с дыма (с жилья), является былина «Илья Муромец на заставе богатырской». Сюжет традиционен. Под славным городом под Киевом, на степях на Цицарских стояла застава богатырская. Атаманом был Илья Муромец, податаманьем - Добрыня Никитич млад, есаулом - Алёша поповский сын. Поехал Добрыня к синю морю за охотой, стрелять гусей, лебедей. Едет в чистом поле, видит ископоть великую. Ископоть велика - полпечи. Стал он ископоть досматривать. Из этой земли из Жидовския приехал Жидовин могуч богатырь. Собрались богатыри на заставу богатырскую, стали думу думати, кому ехать за нахвалыциком. Хотели послать Гришку сына боярского, да больно хвастливый он. Начнёт хвастаться, погибнет понапрасну. У Васьки Долгополого пола длинная: попадёт в бою пола под ногу, погибнет понапрасну. Алёшинька рода поповского, поповские глаза завидущие. Злату позавидует, погибнет понапрасну. Положили на Добрыню Никитича, Добрынюшке ехать за нахвалыциком.

Догнал Добрыня богатыря, крикнул зычным голосом: «Вор, собака, нахвалыцина! Зачем нашу заставу проезжаешь? Атаману Илье Муромцу не бьешь челом?» Повернул нахвалыцина добра коня. Попущал на Добрыню. Сыра мать-земля всколыбалася. Под Добрыней конь на коленца пал. Взмолился Добрыня Господу: «Унеси, Господи, от нахвалыцика». Под Добрыней конь посправился, уехал на заставу богатырскую. Илья Муромец встречает его со всей братией. Сказывает Добрыня, как ездил за нахвалыциком. Говорит Илья: «Больше некем замениться, видно, ехать атаману самому». Имает добра коня, в торока вяжет палицу боевую. Она свесом, та палица, девяноста пуд. На бёдра берёт саблю вострую, в руку плеть шелковую. Поезжает на гору Сорочинскую. Посмотрел из кулака молодецкого, увидел на поле чернизину. Поехал прямо на чернизину. Вскричал зычным, громким голосом: «Вор, собака, нахвалыцина! Зачем нашу заставу проезжаешь? Мне, атаману Илье Муромцу, не бьешь челом?» Поворачивал нахвалыцина добра коня, попущал на Илью Муромца. Илья не удробился. Съехался с нахвалыциком. Палками ударились - у палок цевья отломалися. Саблями ударились - востры сабли приломалися. Копьями кололись - друг дружку не ранили.

Бились, дрались рукопашным боем, день до вечера, с вечера до полуночи, с полуночи до бела света. Поскользит у Илейка ножка левая, пал Илья на сыру землю. Сел нахвалыцина на белы груди, вынимал чинжалищё булатное, хочет вспороть груди белыя. Ещё стал наговаривать: «Старый ты старик, старый, матерый! Зачем ты ездишь на чисто поле? Ты поставил бы себе келейку при дороженьке. Тут бы, старик, сыт-питанён был». Лежучи у Ильи втрое силы прибыло: махнёт нахвалыцику в белы груди, вышибал выше дерева жарового.

Пал нахвалыцина на сыру землю. Вскочил Илья на резвы ноги, сел нахвальщине на белы груди. Скоро спорол груди белыя, по плеч отсек буйну голову. Воткнул на копье на булатное, повёз на заставу богатырскую. Добрыня встречает Илью Муромца со своей братьей приборною:

«Илья бросил голову о сыру землю,

При своей братье похваляется: -

Ездил во поле тридцать лет, -

Экого чуда не наезживал!»

Любовь к Русской земле. Нет нужды говорить, что богатыри неподкупны. Их пытаются переманить враги Руси, и на посулы они отвечают смертным боем. Впрочем, обещания поганых татар не слишком заманчивы:

«Говорил собака Калин-царь да таковы слова:

«Ай ты, старый казак да Илья Муромец!.

Не служи-тко ты князю Владимиру,

Да служи-тко ты собаке Калину-царю»».

Сложнее отказаться от предложения доброго и христолюбивого государя. Такое случается с Ильёй в былине «Илья Муромец и Идолище», когда он спасает царьградского царя Костянтина Боголюбовича от поганого Идолища. Благодарный царь хочет наградить его воеводством, но Илья предложение отклоняет:

«- Спасибо, царь ты Костянтин Боголюбович!

А послужил у тя стольки я три часу,

А выслужил у тя хлеб-соль мяккую,

Да я у тя ещё слово гладкое,

Да ещё уветливо да приветливо.

Служил-то я у князя Володимера,

Служил я у его ровно тридцать лет,

Не выслужил-то я хлеба-соли там мяккии,

А не выслужил-то я слова там гладкаго,

Слова у его я уветлива есть приветлива.

Да ах ты царь Костянтин Боголюбович!

Нельзя-то ведь ещё мне зде-ка жить,

Нельзя-то ведь-то было, невозможно есть:

Оставлен есть оставеш (так) на дороженки».

Илья отказывается просто, даже косноязычно, но без колебаний. И дело не в лояльности князю Владимиру, к Илье неблагодарному, а в том, ради чего богатыри служат, - в защите Русской земли и Веры христианской. Возвращаясь домой, он доходит до условного места, где ждет с оставленным богатырским конем и одеждой могучий калика Иванище, побоявшийся спасать Костянтина Боголюбовича. Илья меняется с ним одеждой и говорит на прощание:

«Прощай-ко нунь, ты сильное могучо Иванищо!

Впредь ты так да больше не делай-ко,

А выручай-ко ты Русию от поганыих. -

Да поехал тут Ильюшенка во Киев-град».

Гибель богатырей. Завершается киевский цикл былиной «Камское побоище», или «Камское побоишшо», которая повествует, как перевелись богатыри на Руси. В ней описан великий бой всех богатырей русских с несметной силою татарской. Победили богатыри, но, победив, возгордились (в большинстве версий - «Алеша со товарищи») и стали похваляться: «Кабы был бы здесь бы столб до неба. Перебили бы мы всю силу поганую». За богохульством следует возмездие: убитые татары оживают. От попыток их изрубить на каждого зарубленного появляются двое. Есть версия былины со счастливым концом, но в большинстве версий богатыри изнемогают и окаменевают.

Многие учёные считали, что «Камское побоище» первоначально называлось «Калкское побоище» и явилось откликом на разгром монголами русских князей при Калке (1223), а смена названия связана с утратой исторической памяти. Предположения, что в основе былины лежат поздние события, например поражение новгородцев от югры (хантов) на реке Каме, выглядят малоубедительными. С равным успехом можно предположить, что смена названия связана не с рекой Камой, а со словом камень - ведь богатыри обратились в камни. При всех вариантах «Камское побоище» представляется кризисным мифом, завершающим не только киевский былинный цикл, но и исторический цикл Киевской Руси.

Значение былин. Значение былин в русском национальном самосознании трудно переоценить. Ведь былины означали живую связь времен для поколений крестьянских детей, собиравшихся вокруг сказателей и слушавших о подвигах русских богатырей, защищавших землю Русскую. Былины дали начало историческим песням русского народа и былинным песням казачества. После того как былины были записаны и напечатаны, т. е. в XIX в., с ними ознакомились грамотные люди страны. Поэты, писатели, композиторы, художники использовали и используют в творчестве былинные образы и сюжеты, сделав их более близкими нам, но не принизив героического звучания. Образы героев былин вошли в национальное самосознание органически, вместе с картиной «Богатыри» В.М. Васнецова, оперой «Садко» Н.А. Римского-Корсакова и стихами А.К. Толстого, писавшего о богатырях по-семейному просто:

«Под броней с простым набором,

Хлеба кус жуя,

В жаркий полдень едет бором

Дедушка Илья.

Едет бором, только слышно,

Как бряцает бронь,

Топчет папоротник пышный

Богатырский конь.

И ворчит Илья сердито:

«Ну, Владимир, что ж?

Посмотрю я, без Ильи-то

Как ты проживешь?..»

Ископоть - следы конских копыт.

В начале IX в. цари и знать хазар перешли в иудаизм.