Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Сначала несколько слов об участниках тех событий. Боевой путь кораблей рассмотрим только до осени 1943 года - времени описываемых событий.

Tранспорт «Марина Раскова»: Построен в 1919 году под названием «Солсбери» (Salisbury) для судовладельческой компании Shawmut Steamship Co.. Вступил в строй в апреле 1919 года и принят Государственной комиссией по судоходству США (US Shipping Board, USSB) под название «Майстик» (Mystic). В том же году возвращён первоначальному судовладельцу и находился у него в эксплуатации до 1924 года, когда был продан судовладельческой компании «Юнайтед Шип энд Коммерс» (United Ship & Commerce). С 1930 года под именем «Мэнмайстик» (Munmystic) принадлежал судовладельческой фирме «Мэнсон Стимшип Лайн Инкорпорейтед» (Munson Steamship Lines Inc.), с 1937-го как «Ибревиль» (Iberville) – «Уотермэн Стимшип Компании» (Waterman Steamship Co.). В 1941 году принят от неё Государственной военной судоходной администрацией США (US War Shipping Administration, WSA) и переименован в «Айронклэйд» (Ironclad).

Корабль участвовал и уцелел в печально знаменитом конвое PQ-17. Лейтенант Гредуэлл, командир военизированного английского транспорта «Айршир», спас три транспорта – «Трубадур», «Сильвер Сворд» и «Айронклайд», уведя их в ледяные поля. Там они были перекрашены в белый цвет и продолжили движение к Новой Земле, вдоль берега которой дошли до места назначения. Если говорить о везении как о важном элементе жизнеспособности корабля, то к этому пароходу, фортуна была далеко не благосклонна. Осенью 1942 г., два раза выходя обратно в Англию с экспортным грузом, пароход садился на мель в различных частях Белого моря – сначала на Молотовском рейде, а затем близ устья р. Поной. Аварийно-спасательная служба Северного флота сняла его с камней и привела в Молотовск. Там судно некоторое время стояло в полузатопленном состоянии, круглосуточно работали водоотливные средства, из американской команды оставались только стармех и старпом. Больше полугода шёл ремонт. Пароход осушили, очистили, на заводе № 402 в Молотовске изготовили руль и раму ахтерштевня.

В конце марта 1943 года, судно было предоставлено американцами в рамках ленд-лиза советской стороне, после чего его передали в состав Северного государственного морского пароходства (СГМП) уже под новым именем – «Марина Раскова».

Эскадренный миноносец проекта 7 «Гремящий»: «Гремящий» был заложен 23 июля 1936 года заводе № 190 в Ленинграде под заводским № С-515. В 1939 году зачислен в состав Балтийского флота. Вскоре после вступления в строй «Гремящий» в паре с кораблём «Сокрушительный» совершил переход по Беломорско-Балтийскому каналу из Кронштадта в Полярное. Во время советско-финской войны «Гремящий» использовался в качестве дозорного корабля, выполнял разведывательные операции, участвовал в конвоировании транспортных судов. С ноября 1940-го по май 1941 года корабль прошел гарантийный ремонт и к моменту нападения гитлеровской Германии находился в хорошем техническом состоянии.
2 марта 1943 года эскадренный миноносец «Гремящий» был удостоен гвардейского звания «за проявленную отвагу в боях за отечество с немецкими захватчиками, за стойкость и мужество, за высокую воинскую дисциплину и организованность, за беспримерный героизм личного состава».

Всего за период с начала войны до 1 июня 1943 года «Гремящий» прошел 27043 мили за 1921 ходовой час. За это время он провел 9 стрельб по береговым целям (4 раза по пеленгу и дистанции и 5 раз с корректировкой с берега), выпустив 1425 130-мм снарядов. Корабль отразил 66 воздушных атак, израсходовав при этом 1115 76-мм, 3633 37-мм и несколько сотен 45-мм снарядов. За два года войны он 6 раз использовал противолодочное оружие, сбросив в сумме 31 малую и 30 больших глубинных бомб.

Эскадренный миноносец проекта 7 «Громкий» «Громкий» был заложен 29 апреля 1936 года в Ленинграде на заводе №190 (заводской № 503), спущен на воду 6 декабря 1937 года, вступил в строй 31 декабря 1938 года и вошел в состав Балтийского флота.
19 мая 1939 года по Беломоро-Балтийскому каналу ушел на Север и 26 июня 1939 года прибыл в Полярный и вошел в состав Северного флота. Там же проходил боевую подготовку, с ноября 1940-го по 8 июня 1941 года находился на ремонте в Мурманске. Всего до начала войны прошел 14 302 мили.
С началом войны эминец занимался постановкой оборонительных минных заграждений, вел обстрел вражеских сухопутных позиций на побережье. С марта 1942 года использовался в основном для эскортирования союзных и внутренних конвоев.

Всего за период с начала Великой Отечественной войны до 1 января 1943 года «Громкий» совершил 33 похода, пройдя 9700 миль за 719 ходовых часов. За два года войны (до 1 июля 1943 года) им было выполнено 18 артобстрелов береговых позиций противника (выпущено 2755 130-мм снарядов), еще 7 раз применялся главный калибр при отражении воздушных атак (38 130-мм снарядов). За тот же период было истрачено 680 76-мм, 520 45-мм, 1084 37-мм снарядов и 1531 12,7-мм патронов (без учета учебных стрельб). При этом на счету «Громкого» восемь сбитых самолетов: пять Ю-88 и три Ю-87.

Перейдем непосредственно к событиям октября 1943 года.
В октябре Баренцево море редко бывает спокойным. Северные и северо-восточные ветры то и дело вырываются на просторы океана, поднимая огромную волну. Хмурым становится день. Сорванные ветром гребни волн замерзают на лету и ледяными колючками секут лицо.

Часто налетают метели. Обычно они идут полосами, поэтому и получили название снежных зарядов. Трудно мореплавателю в такую погоду. Видимость сокращается до нуля, к тому же начинает входить в свои права и полярная ночь. Дни становятся короткими, тусклыми и больше походят на вечерние сумерки.
Вот в таких условиях осенью 1943 года миноносцы «Гремящий» и «Громкий» получили задачу отконвоировать транспорт «Марина Раскова» на Новую Землю. Транспорт большой - двенадцать тысяч тонн водоизмещением, но ценен был не только своей величиной. Он вез грузы северным островным базам и полярникам-зимовщикам: продовольствие, боеприпасы, теплую одежду, топливо, а также тракторы, самолеты и другую технику. Кроме того, на судне следовало сотни полторы пассажиров - новые зимовщики и их семьи.

Навигация закрывалась. Если «Марина Раскова» не сможет дойти по назначению, полярники останутся на зиму без самого необходимого.

На «Гремящем» шел его бывший командир, а ныне командир дивизиона и старший конвоя капитан 2 ранга Гурин Антон Иосифович.
На пути от выхода из Белого моря до Белушьей губы конвой подстерегали не только плавающие мины и не только шесть подводных лодок противника, отмеченных радиоразведкой флота, но и опасность, которую таил в себе прогноз погоды, который дали метеорологи - надвигался мощный циклон.

Вначале ветер был слабым. Но часа через три прогноз погоды стал оправдываться. Черные тучи низко нависли над морем. Над волнами стлался туман. Наступила кромешная тьма. Даже самые зоркие сигнальщики с трудом различали шедший неподалеку транспорт.

Гурин принял решение зайти в Иокангу, чтобы поставить дополнительные крепления и провести дополнительную балластировку для увеличения живучести и остойчивости кораблей. В свободные балластные цистерны были загружены и там зацементированы чугунные болванки. Тем самым обеспечивалась более надежная остойчивость кораблей на волне.

Эти работы заняли около суток, после чего конвой вышел по назначению, несмотря на шторм.

Опасения командира конвоя были вполне понятны - именно в такой же 11-бальный шторм 20 ноября 1942 в Баренцевoм морe погиб эсминец «Сокрушительный», напарник «Гремящего» и «Громкого» по многим операциям. Его корпус не выдержал и на волне переломился пополам. После неудачной спасательной операции эсминец затонул.

Стоит отметить, что и у «Гремящего» и особенно у «Громкого» был печальный опыт плавания в тяжелых штормовых условиях.

После выхода конвоя из Святоносского залива в открытое море шторм разыгрался с новой силой. Огромные волны перехлестывали через палубы кораблей. Вскоре ветер перешел в ураган. Ударами волн эсминцы клало на борт по кренометру до 53 градусов, то есть крен был на пределе остойчивости кораблей. Наглухо принайтовленные предметы внутри помещений срывало. Гул шторма и удары волн не могли заглушить непрестанное скрипение корпусов. Корпусa эсминцев изгибались на волне, верхушки мачт то сходились, то расходились, грозя оборвать антенны. Корабли терял ход и переставали слушаться руля. До полуночи конвой шел на норд-ост малым ходом.

Только 150 миль оставалось до пункта назначения конвоя, когда случилась беда. Около полуночи сигнальщик «Громкого» доложил, что транспорт изменил курс и идет на эсминец. Едва корабль уклонился от встречи, как с другого борта последовал доклад старшины сигнальщиков «Гремящего» Николая Фокеева, что судно вновь изменило курс и идет уже в сторону «Громкого».

Гурин запросил капитана транспорта. Ответ пришел тревожный. У судна вышло из строя рулевое управление, исправить его нет возможности: руль отбит волной. Попытки управлять транспортом при помощи машин в такой шторм ни к чему не привели. Беспомощный пароход стал огромной металлической коробкой, гонимой по воле ветра и волн.
Нередко волны достигали такой высоты, что транспорт совершенно исчезал в провалах между ними. Время от времени наползал туман и набегали снежные заряды, разобщая корабли охранения и поврежденный пароход. Все это могло быть чревато непоправимыми последствиями, которые угрожали сорвать снабжение Новой Земли.

О создавшемся положении радиограммой доложено командующему флотом. Это была единственная радиограмма за весь поход (работа рации могла привлечь подводные лодки). Получили ответ: «Продолжать операцию».

Гурин принял решение взять транспорт на буксир, прекрасно понимая всю сложность буксировки беспомощного парохода. Для безопасности решили прибегнуть к способу, не предусмотренному в учебниках морской практики. «Гремящий» носом приблизится к корме транспорта, передаст буксир. После этого «Марина Раскова» даст ход, а эсминец будет заносить корму транспорта то вправо, то влево, чтобы удерживать его на курсе.

Но до утра нечего было и думать о спасательных работах, важно было не потерять транспорт из виду.

Наступил пасмурный день, утренний свет едва пробивался сквозь черные рваные тучи, несущиеся над морем. Гурин объявил свое решение: экипажу «Гремящего» подготовиться к буксировке «Марины Расковой», «Громкому» обеспечивать прикрытие, чтобы не допустить торпедной атаки подводных лодок противника и столкновения конвоя с плавающими минами.
Ураган продолжал трепать корабли. Сила ветра достигала одиннадцати - двенадцати баллов. Верхушки волн, иссеченные ветром, превратились в сплошную пену. Перед кораблями вставали валы такой высоты, что «Гремящий» не успевал взбираться на вершину их, и они обрушивались на него.
Корпус и верхняя палуба исчезали в бурлящих потоках. Волны непрерывно перекатывались через корабль, заливали вентиляционные устройства. Грохот шторма заглушал все звуки движения, даже бешеное вращение вхолостую винтов, то и дело висевших в воздухе, едва корабль зарывался форштевнем в море.

На мостике нельзя было разговаривать. В шуме урагана люди не слышали друг друга, приходилось кричать прямо в ухо. Непрерывное нервное напряжение изматывало людей. Рулевые сменялись через каждый час. Но как ни тяжело было верхней вахте, в машинных и котельных отделениях было еще труднее. Здесь к качке добавлялась жара, так как все помещения были наглухо закрыты, как положено по боевому расписанию. Машинисты уже несколько вахт работали без смены, и сменить их не представлялось возможности: пройти по верхней палубе в такую волну нельзя без риска быть смытым за борт.

По сигналу аврала моряки «Гремящего» вышли на верхнюю палубу. На полубаке подчиненные боцмана Речкина, артиллеристы носового орудия и другие матросы готовили тяжелый стальной трос. Волны обрушивались на людей, грозили их смыть. Но моряки трудились, поддерживая друг друга. Руководили работами помощник командира Васильев и корабельный артиллерист Гаврилов.

Сразу подойти к транспорту не удалось. Корабль стремительно кидало на транспорт. Долго маневрировали, прежде чем сумели перекинуть бросательный конец.

Наконец буксирный трос был подан и закреплен. Транспорт дал ход. «Гремящий» помог ему лечь на заданный курс. Так прошли около сорока миль. Они стоили неимоверных усилий. Транспорт не хотел слушаться, да и эсминец еле-еле управлялся на высоких, как горы, волнах. Судно постоянно сбивалось с курса.

Наступивший рассвет не принес ничего хорошего. Ураган неистовствовал. Продвижение все замедлялось. Гурин решил рискнуть и изменить вид буксировки.

Вновь моряки выбрались на верхнюю палубу. Теперь они работают на юте, на кормовой ее части. Здесь им еще труднее. Полубак, где вчера мучились моряки с тросами, высоко поднят над водой. Сюда доходила не каждая волна. На юте дело другое. Здесь палуба низкая и волны свободно перекатываются через нее. Людей временами захлестывает с головой. Помощник командира капитан-лейтенант А. М. Васильев, главный боцман П. В. Речкин, моряки Н. Афонин, М. Цуриков, А. Кавунев растаскивают и заводят на кнехты стальные и пеньковые тросы. К ним подоспели сменившиеся с вахты матросы из всех боевых частей корабля. Вода по-прежнему заливает палубу, сбивает людей с ног, ее потоки тащат их к срезу кормы, в бурун от винтов.

(Красноречивая характеристика плохой мореходности эсминцев-«семерок»:
при зарывании в волну корабль полностью закрывало облако брызг.)

Матросам приходится привязываться веревками, чтобы ненароком не очутиться за бортом. И когда волны спадают, моряки поднимаются на ноги, отряхиваются от воды, принимаясь за дело. А дело подвигается медленно. Волна раскидывает, путает тросы. Захлебываясь, окоченев от холода в промокшей одежде, матросы снова и снова распутывают стальные канаты, укладывают их на палубе.

Самое сложное в подобной обстановке - подать на транспорт буксирный трос. Гурин приказал командиру «Гремящего», капитану 3 ранга Николаеву, сманеврировать кораблем так, чтобы его корма оказалась рядом с форштевнем парохода. Риск был велик. Потерявший управление транспорт под ударами волн мог навалиться на борт корабля, который также кидало в стороны.

Осторожно «Гремящий» приближается кормой к носу транспорта. Допусти командир малейший просчет при маневрировании, и «Гремящий» бросит на транспорт, разобьет корму, поломает винты и руль. Эсминец работает машинами то назад, то вперед. Тысячи перемен хода потребовалось произвести машинистам, чтобы удержать корабль на заданном расстоянии.

Прошли часы, а не минуты, прежде чем маневр удался. Долгие восемь часов понадобились для того, чтобы передать буксирный трос на транспорт. Но вот «Гремящий» задним ходом медленно придвинулся к транспорту на короткую дистанцию. Трос был закреплен за кнехт. Эсминец дал малый ход вперед. Пароход медленно, как бы нехотя, разворачивался на заданный курс. Но в этот миг очередной девятый вал набросился на эсминец, отвалил его в сторону. На юте матросы не успели дать слабину, по тросу с треском пробежали зигзаги синего огня, и он лопнул, словно тонкая нить.

Маневр повторили. И снова неудача: трос лопнул, как и первый, с той лишь разницей, что его обрывок упал на винты «Гремящего». Пришлось застопорить ход.
Все это время, пока моряки «Гремящего» делали свое нелегкое дело, «Громкий» был в охранении и также делал свое дело: расстрелял плавающую мину, обнаруженную сигнальщиками среди вспененного моря, и отогнал от конвоя подводную лодку противника. «Громкий» ходил вокруг конвоя по увеличивающейся спирали и бросал глубинные бомбы, загоняя лодку на глубину.

Нужно было начинать все сначала. На «Гремящем» больше не оказалось подходящих тросов. Запросили капитана транспорта. Он ответил, что на судне тросы имеются, но находятся в трюме. Капитану предложили мобилизовать для авральных работ не только членов команды, но и всех пассажиров независимо от пола. Переговоры семафором затянулись. Чтобы действовать флажками в такую качку, сигнальщику нужно обладать искусством канатоходца. Пока один из сигнальщиков «писал» флажками, другой его поддерживал, чтобы товарищ не сорвался с мостика. Для того, чтобы достать трос, команде «Марины Расковой» в условиях 11-12 бального шторма пришлось вручную, с помощью пассажиров, переместить стоявщий на люке трюма трактор.

Наконец завели буксир - стальной шестидюймовый трос. Теперь уже для большей гарантии его сохранности, использовали якорную цепь и якорь транспорта. Их стравили за борт вместе с буксирным тросом, чтобы провиснув они своим весом смягчали рывки. На «Гремящем» конец троса усилили своим, обвели его петлей вокруг тумбы четвертого орудия, так как ближайшие кнехты были уже выворочены со своих мест.

Буксировка началась. С большим трудом удалось развернуть транспорт на нужный курс. Идти прямо он упорно не хотел, рыскал то в одну, то в другую сторону и тянул за собой корму миноносца, который по сравнению с ним казался очень маленьким.

Тогда кто-то высказал мысль: а что, если «Громкий» свяжется буксиром с кормой транспорта и таким образом послужит ему рулем? Предложение понравилось. Сигнальным прожектором вызвали «Громкий», который все еще носился вокруг каравана, сбрасывая глубинные бомбы. Подойти «Громкому» к корме транспорта было уже значительно легче, так как судно теперь имело поступательное движение вперед и его меньше швыряло на волне.

В результате дружных усилий команд эсминца и транспорта кормовой буксир был заведен. Скорость движения после этого увеличилась. Имея такой «руль», как корабль, транспорт лег на заданный курс. Теперь беспокоило другое: корабли и транспорт, связанные в одну «цепочку», потеряли свободу маневра и стали прекрасной целью для подводных лодок.
(Последовательность вариантов буксировки «Марины Расковой» эсминцами «Гремящий» и «Громкий»:
1. Сначала буксир был подан с носа эсминца «Гремящий» на корму транспорта. «Марина Раскова» шла своим ходом, а эсминец заносил корму транспорта то вправо, то влево, удерживая его на курсе. Так прошли около сорока миль.
2. Однако транспорт не хотел слушаться нового "руля" и постоянно сбивался с курса. Гурин решил изменить вид буксировки. Буксир передали с кормы эсминца «Гремящий» на нос «Марины Расковой». С большим трудом удалось развернуть транспорт на нужный курс и начать буксировку.
3. Но и при этом варианте идти прямо транспорт упорно не хотел, рыскал то в одну, то в другую сторону и тянул за собой корму эсминца. Тогда «Громкий» связался буксиром с кормой транспорта и таким образом послужил ему рулем. Скорость движения после этого увеличилась. Имея такой "руль", как корабль, транспорт лег на заданный курс.)

Но делать было нечего. Это был единственный способ, позволявший уверенно буксировать транспорт на огромной волне. Машинам «Гремящего» приходилось теперь обеспечивать ход трех кораблей. По оборотам винтов эсминцу полагалось бы двигаться со скоростью 12 узлов, на самом же деле он еле-еле «выжимал» два - три узла.

Люди измучились. Уже два дня экипажи не получали горячей пищи: в условиях страшной качки приготовить ее было невозможно. Каким-то чудом удалось сменить вахту в машинных и котельных отделениях, дав возможность отдохнуть вконец обессилевшим машинистам.

Но караван ждали новые испытания. До базы оставалась еще добрая сотня миль, а топливо на «Гремящем» подходило к концу. Нефтяные насосы вместо мазута все чаще захватывали воздух, и тогда в котлах гасли форсунки. Чтобы избежать этого, все топливо собрали в две цистерны, а остальные заполнили забортной водой, рассчитывая этим уменьшить качку корабля.

Внезапно эсминец «Громкий» отдал буксирные концы и стремительно, насколько позволяла волна, пошел в сторону, часто скрываясь за гребнями волн. Над морем загремели взрывы глубинных бомб. Оказывается, экипаж вторично обнаружил в такой круговерти перископ фашистской подводной лодки, выходившей в атаку на транспорт.

«Громкий» пробомбил район обнаружения глубинными бомбами и не только не дал противнику возможности выпустить торпеды, но и вынудил его отказаться от преследования конвоя. Отбомбившись, эсминец снова занял свое место в походном ордере. Правда, еще несколько раз он отрывался от конвоя и охотился за другими гитлеровскими субмаринами.
Это была та самая «волчья стая», о которой предупреждал командующий флотом перед выходом в море. Значит, противник знал о конвое и поджидал его.

(На мостике эсминца «Гремящий». Командир корабля Николаев (у пеленгатора), связист Кривощеков и сигнальщик.)

На четвертые сутки караван все-таки настолько продвинулся вперед, что простым глазом стали видны низкие берега Новой Земли. Ветер постепенно стих. Волны тоже стали меньше под защитой берега и уже не перекатывались через корабль.

На пятые сутки похода (вместо 50 - 60 часов в нормальных условиях) эсминцы и спасенный ими транспорт втянулись в узкие ворота бухты Белушьей. Путь закончен!

Задание командования было выполнено. Корабли стояли на рейде, и казалось, что они отдыхают после тяжелой работы. Эсминцы выдержали такую нагрузку, о которой, может, и не думали даже их создатели. На кораблях шел пир. Впервые за четверо суток была приготовлена горячая пища. Командиры приказали выдать положенную по нормам водку. Офицеры обедали вместе с матросами. Вспоминали трудности похода, восхищались героизмом тех, кто в шторм работал на верхней палубе, заводя буксирные концы.

Наутро корабли вышли в обратный путь. Нужно было торопиться: в базе их ожидало новое боевое задание.
Через полтора суток эсминцы «Гремящий» и «Громкий» прибыли в Архангельск. В Соломбале первым встретил корабли командующий флотом адмирал Головко. Он поздравил команды с успехом и поблагодарил за образцовое выполнение сложнейшей задачи.

A 9 ноября в штабе Северного флота было получено сообщение о том, что пароход «Марина Раскова», сдав по назначению груз в Белушьей губе, благополучно возвратился в Архангельск.

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава 194. Северное море. БПК «Свирепый». ЭМ пр.57бис «Гремящий». 11.10.1973 г.

Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет: ЭМ пр.57бис «Гремящий» 545 (1973) КСФ ВМФ СССР. Командир корабля, капитан 3 ранга Карманов Николай Николаевич (1973-1975). Бортовой номер 639 (1983).

Чертёж-схема БПК «Жгучий» точно соответствует конструкции, оснащению и вооружению ЭМ пр.57бис «Гремящий».

В предыдущем:

Увы, непослушные руки матроса-сигнальщика и отсутствие у него моего опыта фотографирования во время качки, смазали изображение и теперь можно только догадаться о том, что за нашими счастливыми лицами с Мишкой, по крутой дуге поворачивает ЭМ «Гремящий» 545 Краснознамённого Северного флота ВМФ СССР.

Этот славный боевой корабль требует отдельного краткого рассказа о себе…

Восстанавливая справедливость и исполняя свой долг морского гостеприимства и дружбы, воспроизвожу ТТД (тактико-технические данные) и краткую историю достойного и славного боевого корабля эскадренного миноносца ЭМ пр.57бис «Гремящий» Краснознамённого Северного флота ВМФ СССР.

Этот корабль по-настоящему наш друг и товарищ, потому что он сменил нас в Северном море после изнуряющей БС (боевой службы) и как оказалось, ЭМ «Гремящий» сам возвращался домой на Северный флот после многомесячной БС (боевой службы) в Средиземном море.

Может быть, поэтому наша встреча в Северном море была такой краткой, «немногословной», усталой?..

Эсминец «Гремящий» был спущен на воду 30 апреля 1959 г., вступил в строй ВМФ СССР 30 июня 1960г. и 19 декабря 1960 г. вошёл в состав Краснознамённого Северного флота (КСФ). Этот корабль унаследовал «гвардейский Военно-морской флаг от одноименного эсминца проекта 7 «Гремящий».

20 января 1969 года ЭМ «Гремящий» был классифицирован как БПК (большой противолодочный корабль).

В 1970 году БПК «Гремящий» участвовал в учениях ВМФ СССР «Океан», после чего имел заход в порты Сьенфуэгос и Гавана (Куба).

С 5 по 10 сентября 1971 года БПК «Гремящий» вместе с ЭМ «Жгучий» под флагом командира 2 дивизии ПЛК контр-адмирала Е.И Волобуева были с официальным визитом в Осло (Норвегия).

С 21 по 26 сентября 1971 года БПК «Гремящий» и ЭМ «Жгучий» под флагом командира 2 дивизии ПЛО контр-адмирала Е.И Волобуева нанесли официальный визит в Роттердам (Голландия).

В 1971 и 1973 годах БПК «Гремящий» нёс боевую службу в Средиземном море у берегов Египта.

ЭМ «Гремящий» имел бортовые номера: 700 (1961), 035, 229 (57бис), 372 (57бис), 900 (пр.57А), 548 (1970), 545 (1972), 554 (1974), 549 (57А), 585, 596, 544, 535, 273, 298, 630 (57А), 410 (1979), 673 (1980), 639 (1983), 662, 647, 675.

Изначально ЭМ «Гремящий» был эскадренным миноносцем проекта 57-бис типа «Гневный». Его создали на Судостроительном заводе ССЗ им. Жданова в Ленинграде.

ЭМ «Гремящий» имеет: водоизмещение стандартное - 3500 т, полное - 4192 т.; длину - 138,9 м.; ширину - 14,84 м.; осадку - 4,47 м.; мощность ГЭУ (главной энергетической установки) - 85 000 л.с.; скорость хода максимальную - 38,5 узл.; экономичную скорость хода - 18,0 узл.; дальность плавания - 3 000 миль на 14 узлах и экипаж 290 человек (в том числе 20 офицеров).

ЭМ «Гемящий» вооружён: зенитная артиллерия - 4;4 ЗИФ-75; противолодочное вооружение - 2;16 РБУ-2500 «Смерч»; минно-торпедное вооружение - 2 ПТТА-53-57.

Эскадренные миноносцы проекта 57-бис типа «Гневный» (код НАТО – «Krupny») проходили модернизацию по проекту 57-А (код НАТО – «Kanin»), при этом их предназначение – нести и использовать в бою специально под них разработанный противокорабельный ракетный комплекс (ПКРК) КСЩ.

После модернизации по проекту 57-А ЭМ типа «Гневный» переводили в класс Больших противолодочных кораблей (БПК).

Проектом 57-Б или 57-бис к 30 декабря 1956 года были созданы чертежи для строительства специальных кораблей, предназначенных «в основном для уничтожения надводных кораблей (линкоров, крейсеров, эсминцев и крупных транспортов) и береговых объектов (при помощи комплекса ПКРК КСЩ) противника».

Главным оружием ЭМ «Гремящий» был универсальный зенитный ракетный комплекс (ЗРК) «Волна-М». Этот комплекс предназначен «для коллективной обороны корабельных соединений при отражении атак самолётов в ближней зоне и самообороны кораблей от противокорабельных ракет». Также комплекс ЗРК «Волна-М» способен поражать надводные корабли.

В состав комплекса ЗРК «Волна-М» входят:
- система управления;
- наводящаяся пусковая установка с одноярусной и двухъярусной барабанной или конвейерной системами хранения ракет;
- зенитная управляемая ракета;
- комплект береговых средств технического обслуживания.

Основные характеристики комплекса 1х2 ЗРК «Волна-М»:

Зона поражения: по дальности, от 3,5 до 24 км; по высоте от 10 до 18 000 м; по скорости цели – 600 м/с.;
количество одновременно обстреливаемых целей - 1 шт.;
время реакции на цель 16-18 с.;
количество ЗУР (ракет) – 32 шт.

Целеуказания для ЗРК «Волна-М» поступают от любых корабельных РЛС.

Четыре счетверённые 57-мм автомата ЗИФ-75 с двумя РЛС управления огнём «Фут-Б» установлены на ЭМ «Гремящий» «по ромбической схеме», что позволяло вести плотный огонь по низколетящим целям.

Резервной системой управления огнём артиллерии являлся установленный на носовой надстройке командно-дальномерный пост СВП-42-50 (без РЛС).

Торпедное вооружение ЭМ «Гремящий» было усилено трёхтрубными 533-мм торпедными аппаратами (ТА) ПТА-53-57.

Две реактивно-бомбометные установки РБУ-2500 «Смерч» были установлены перед носовым автоматом ЗИФ-75 по бортам.

В корме ЭМ «Гремящий» оборудована взлётно-посадочная площадка для вертолёта Ка-15. Для лётного и технического состава на корабле были отдельные жилые помещения.

ЭМ проекта 57-бис были первыми советскими боевыми кораблями, вооружёнными штатным вертолётным вооружением.

ЭМ «Гремящий» имел следующее радиолокационное вооружение:

Боевая информационно-управляющая система (БИУС) «Планшет-57»;
РЛС обнаружения надводных целей «Риф-1»;
РЛС общего обнаружения МР-310 «Ангара-М»;
гидроакустическая станция (ГАС) «Пегас-2»;
командно-дальномерные посты СВП-42-50;
РЭБ типа «Бизань-4» и «Краб-12»;
цепной охранитель от якорных контактных мин ЦОК-2-60;

В период всей своей боевой службы БПК или ЭМ «Гремящий» ходил под гвардейским Военно-морским флагом, унаследованным от эсминца проекта 57 «Гремящий».

Такой чести удостоены были очень немногие советские военные корабли…

«Гремящий»

Вскоре после вступления в строй эс­минец «Гремящий» в сентябре 1939 года ушел по Беломорско-Балтийскому кана­лу на Север и 8 ноября прибыл в Поляр­ный. Во время войны с Финляндией нес дозорную службу и сопровождал тран­спорт, непосредственно в боевых дей­ствиях участия не принимал. С ноября 1940-го по май 1941 года корабль про­шел гарантийный ремонт и к моменту нападения гитлеровской Германии нахо­дился в хорошем техническом состоянии.

В ночь на 22 июня 1941 года, в 1.30, по флоту была объявлена оперативная готовность № 1, и «Гремящий» согласно плану рассредоточения немедленно пе­решел из Полярного в губу Ваенга. Здесь на второй день войны он впервые отк­рыл огонь по атаковавшим его немецким самолетам. А 24 июня эсминец вышел в первый боевой поход - правда, непро­должительный: он эскортировал тран­спорты «Моссовет» и «Циолковский» из Мурманска в Титовку. До середины ав­густа «Гремящий» базировался в Ваенге, совершая кратковременные выходы в море. За это время он отразил более 20 воздушных атак, 14 июля его зенит­чики добились попадания 45-мм снаря­да в мотор вражеского бомбардировщи­ка, а на следующий день совместно с береговой батареей сбили фашистский самолет, записав на свой счет первую документально подтвержденную победу.

18 августа «Гремящий» прибыл в Мур­манск, где ему усилили зенитное воору­жение: в придачу к двум 45-мм полуавтоматам добавили пару 37-мм пушек 70-К: одну - на рострах позади дымовой трубы, другую - на юте. Во время этих работ 22 августа корабль подвергся ата­ке с воздуха и получил первые боевые повреждения. От сотрясений, вызванных 8 разрывами 250-кг бомб (в 10 - 15 м от борта), на эсминце были выведены из строя правое 45-мм орудие, оба дально­мера ДМ-4, визир центральной наводки, в нескольких местах лопнули трубы по­жарной и санитарной магистралей, обор­вались антенны и разбились лампы ра­диоаппаратуры. К счастью, из экипажа никто не пострадал.

Четыре дня спустя эсминец ждало еще одно испытание. Срочно отремонтиро­ванный корабль в составе конвоя нахо­дился в море, когда поступило сообще­ние о торпедировании вражеской под­лодкой плавбазы ВВС Северного Флота «Мария Ульянова». Теплоход, сопровож­даемый эсминцами «Урицкий» и «Куйбы­шев», находился восточнее о.Кильдин, когда взрывом торпеды ему оторвало корму. «Гремящий» вместе с эсминцем «Громкий» устремился к месту трагедии.

С большими трудностями «Урицкому» удалось взять плавбазу на буксир, но их движение было крайне медленным. Этим не преминули воспользоваться немцы. В течение четырех часов наши корабли подвергались почти беспрерывным воз­душным атакам. «Гремящий» уклонялся от бомб сложным маневрированием. При этом ему удалось прямым попаданием 45-мм снаряда сбить один «Юнкерс-88», хотя опыта борьбы с пикирующими бом­бардировщиками у его моряков тогда практически не было. Расход боезапаса за этот день составил 55 76-мм снарядов, 138 45-мм и 265 37-мм, а также 328 12,7-мм патронов. От близких разрывов бомб кор­пус эсминца получил множество вмятин, была сорвана одна малая глубинная бом­ба и повреждена дымоаппаратура. Если учесть, что немцы сбросили около полу­сотни бомб весом от 100 до 250 кг, то можно утверждать, что эсминец еще лег­ко отделался. Плавбазе удалось благопо­лучно дойти до Териберки.

В сентябре «Гремящий» занимался в основном постановкой оборонительных минных заграждений, а в конце месяца четыре раза выходил для обстрела вра­жеских сухопутных позиций на побе­режье. Всего эсминец поставил 194 мины КБ-3 и выпустил свыше 300 130-мм фу­гасных и осколочно-фугасных снарядов. 10 и 11 сентября, следуя к месту минной постановки, корабль потерял два пара­вана - вероятно, задев ими грунт.

До конца года «Гремящий», базиру­ясь в Ваенге, Полярном и Мурманске, многократно выходил на обстрелы вра­жеских позиций, занимался боевой под­готовкой, дважды чистил котлы. Его на­иболее примечательная боевая операция - обстрел норвежского порта Варде, осуществленный в ночь с 24 на 25 нояб­ря совместно с эсминцем «Громкий» и английским соединением (крейсер «Ке­ния» и 2 эсминца). За 6 минут «Гремя­щий», следуя 21-узловым ходом, выпус­тил 87 130-мм снарядов. После откры­тия ответного огня вражескими берего­выми батареями наши корабли легли на обратный курс, благополучно избежав попаданий.

В 1942 году первый боевой поход «Гремящий» (24 - 28 января) сопровож­дался неприятными инцидентами. Три раза лопались латунные трубки главно­го холодильника, из-за чего приходилось поочередно выводить из эксплуатации котлы. При включении котла № 2 вслед­ствие гидравлического удара скопивше­гося в трубопроводе конденсата про­изошла авария паровой турбины высо­кого давления. Поскольку требовалось сохранить 20-узловый ход, ТЗА не оста­навливали, и она с сильной вибрацией проработала еще 14 часов 10 минут - вплоть до прибытия эсминца в базу. Повреждения турбины оказались серьез­ными (отклепались от бандажей лопатки трех секций первых трех ступеней, смя­лись ножи уплотнения диафрагмы, носо­вого и кормового сальников, подплавился кормовой подшипник и т.д.), их устра­нение при помощи плавучей мастерской № 104 заняло 15 суток.

21 февраля эсминец в течение 3 ча­сов обстреливал неприятельские пози­ции из губы Ара, израсходовав 121 сна­ряд главного калибра. А с марта основ­ным занятием «Гремящего» стало сопро­вождение конвоев.

Походы, как правило, проходили в сложных погодных условиях. 14 марта «Гремящему» пришлось малым ходом форсировать несколько полей сплошно­го льда и в этот же день впервые атако­вать вражескую подводную лодку (сбро­шено 3 глубинные бомбы). 22 марта во время сопровождения конвоя QP -9 эс­минец попал в 8-балльный шторм. От ударов волн корпус получил ряд повреж­дений. В частности, треснул лист верхней палубы в районе 119-го шпангоута (зазор при качке достигал 3 мм), появилась тре­щина в котельном кожухе на 75-м шпан­гоуте, лопнула труба магистрали пить­евой воды. Из-за сплошных снежных за­рядов транспорты и эскорт потеряли друг друга. 24 марта «Гремящий» вернулся в базу, но через 4 дня вместе с «Сокруши­тельным» и английским эсминцем «Ориби» вновь вышел в море для встречи оче­редного конвоя - на сей раз идущего из Англии PQ -13.

29 марта конвой подвергся атаке гер­манских эсминцев, но очень плохая ви­димость помешала «Гремящему» принять участие в артиллерийском бою, хотя «Со­крушительному» удалось сделать не­сколько залпов. К вечеру эсминцы ока­зались в сплошном поле льда.

На следующий день ветер усилился до 7-8 баллов. В 19.16 на Кильдинском пле­се, несмотря на отвратительную погоду, сигнальщик с «Гремящего» старшина 1-й статьи Н.И.Фокеев на дальности около 10 кбт обнаружил подводную лодку, караулив­шую конвой у входа в Кольский залив. Эсминец на скорости 20 узлов устремил­ся навстречу неприятелю и сбросил в рай­оне погрузившейся субмарины 9 больших и 8 малых глубинных бомб. В момент ата­ки «Гремящий» зарылся в волну так, что ее вершина захлестнула ходовой мостик. Одного комендора, находившегося у второго 130-мм орудия, смыло за борт, а под тяжестью огромной массы воды прогну­лись пиллерсы полубака. Тем не менее бомбометание оказалось успешным: на поверхности воды всплыли пятна масла, обломки, немецкая сумка. После войны по немецким документам удалось установить, что погибшей подлодкой была U -585.

С 10 по 13 апреля «Гремящий» вмес­те с «Сокрушительным» и английскими кораблями эскортировал конвой QP -10. 11 апреля в 14.15 транспорты были ата­кованы самолетами «люфтваффе». При выходе из пике один из «юнкерсов» был сбит прямым попаданием 45-мм снаря­да с «Гремящего». А через полтора часа, во время второго воздушного налета, зенитчики эсминца записали на свой счет еще один Ю-88. Всего за день по фа­шистским бомбардировщикам ими было выпущено 49 76-мм, 66 45-мм, 73 37-мм снарядов и 178 12,7-мм пуль.

Почти весь апрель «Гремящий» нахо­дился в море. 16 и 17 апреля он дважды безуспешно атаковывал немецкие подвод­ные лодки (сброшено 7 глубинных бомб). 30 апреля эсминец вместе с «Сокруши­тельным» вступили в охранение английско­го крейсера «Эдинбург», торпедированно­го германской субмариной U -456. Однако нехватка топлива (вот где сказалась не­достаточная дальность плавания!) заста­вила советские эсминцы уже ночью 1 мая возвратиться в базу. Когда на следующий день «Гремящий» вновь вышел на помощь крейсеру, было уже поздно: «Эдинбург» добили эсминцы «кригсмарине». «Гремя­щий» вернулся в Ваенгу, но 4 мая вновь вышел в море для встречи конвоя PQ -15. В тот же день он атаковал немецкую под­лодку серией из 19 глубинных бомб (10 Б-1 и 9 М-1). С корабля наблюдали силь­ный взрыв, на поверхности воды появил­ся большой воздушный пузырь и масло, но... после войны факт гибели лодки не подтвердился.

7 мая «Гремящий» обстреливал пози­ции противника из губы Вичаны. Стрельба велась с помощью берегового коррек­тировочного поста. Всего было выпуще­но 238 снарядов главного калибра.

С 9 мая по 27 июня 1942 года «Гремя­щий» прошел текущий ремонт, выполнен­ный силами плавучей мастерской № 104. В ходе ремонта 15 июня 45-мм полуавто­матические пушки заменили 37-мм авто­матическими, а на кормовой надстройке дополнительно установили два спаренных 12,7-мм пулемета «Кольт-Браунинг» с во­дяным охлаждением стволов.

Несмотря на ремонтные работы, кораб­лю почти ежедневно приходилось отражать воздушные атаки. За это время зенитчики эсминца сбили три Ю-87 и столько же пов­редили, причем 1 июня в один из «юнкерсов» прямой наводкой угодил 76-мм сна­ряд, на бомбардировщике сдетонировал еще неиспользованный боекомплект, мгновенно уничтожив его. Кстати, тогда же наши моряки впервые попытались применить для противовоздушной обо­роны 130-мм пушки Б-13.

С конца июня «Гремящий» снова при­ступил к охране конвоев. В ночь на 10 июля он вместе с «Сокрушительным» и «Гроз­ным», осуществляя поиски одиночных транспортов разгромленного конвоя PQ -17, был атакован четырьмя бомбардиров­щиками Ю-88. Два из них выбрали своей жертвой «Гремящий» - 4 бомбы взорва­лись в воде в 4-5 м от его левого борта. От сотрясения вышли из строя гироком­пас, 2-й дальномер ДМ-4, лопнул прием­ный патрубок циркуляционного насоса. В дальнейшем управление кораблем велось по магнитному компасу. Вечером того же дня он вернулся в Ваенгу.

В течение двух недель «Гремящий», стоя на якоре на рейде Ваенги, отражал почти ежедневные налеты самолетов «люфтваффе». 23 августа один из пуле­метчиков эсминца в пылу боя зацепил очередью «кольта» кормовой дальномер ДМ-3, всадив в него десять 12,7-мм пуль и полностью выведя прибор из строя.

С 25 по 28 августа «Гремящий» конвоировал до Новой Земли транспорт «Диксон», а по возвращении до середи­ны сентября стоял в Росте, производя чистку и щелочение котлов и одновре­менно выполняя роль зенитной батареи, включенной в систему ПВО Мурманска. 5 сентября зенитчики эсминца вместе с береговыми батареями внезапно откры­ли огонь по большой группе бомбарди­ровщиков, летевших в сопровождении истребителей на Мурманск, и сбили 3 «юнкерса». Разъяренные немцы сброси­ли на эсминец 12 бомб, но все они разо­рвались не ближе чем в 50 м от корабля и никакого вреда не причинили.

Но, пожалуй, наиболее успешно про­явил себя экипаж эсминца две недели спустя в открытом море, во время кон­воирования каравана PQ -18. 18 сентяб­ря в 10.35 в районе мыса Канин Нос на транспорты попытались совершить ата­ку сразу 18 торпедоносцев, летевших на предельно малой высоте (6-10 м). На­блюдатели с «Гремящего» - краснофлот­цы Листенев и Лужков своевременно об­наружили противника. Вот тут-то 130-мм пушки «Гремящего» показали себя пре­красным зенитным оружием! Корабли эс­корта открыли огонь из орудий всех ка­либров. В результате примерно из 60 немецких бомбардировщиков (39 Хе-111, 19 Ю-88 и несколько четырехмоторных «Фокке-Вульф» FW -200), налетевших на конвой двумя волнами, 15 были сбиты, в том числе 3 - «Гремящим». При этом конвой потерял лишь один транспорт - сухогруз «Кентукки», в который попала торпеда с «хейнкеля». Расход боеприпа­сов на «Гремящем» составил 72 139-мм, 145 76-мм, 1494 37-мм снарядов и 1704 12,7-мм патронов.

Не пострадав во время боя, «Гремя­щий» на следующий день попал в 8-балльный шторм и получил ряд повреж­дений (лопнула верхняя палуба в районе 173-го шпангоута, сорвало вьюшку на полубаке и т.д.). 20 сентября эсминец вместе с судами конвоя прибыл в Архан­гельск, а через два дня ушел в Поляр­ный. 14 октября под флагом командую­щего флотом адмирала А.Г.Головко он выходил в море встречать прибывшие с Дальнего Востока лидер «Баку» и эсмин­цы «Разумный» и «Разъяренный».

21 октября «Гремящий» опять попал в шторм и вновь потерял обе носовые вьюшки (включая только что установлен­ную), а также кормовой кранец с боеза­пасом. В следующем походе эсминцу досталось еще больше. 30 октября ра­зыгрался 7-балльный шторм со сплош­ными снежными зарядами, к вечеру уси­лившийся еще больше. Крен «Гремяще­го» при качке достигал 52°. Затем нача­лись неприятности: в 1-м и 3-м котлах попеременно начали лопаться водогрей­ные трубки. Котлы приходилось выводить из строя и трубки заглушать, что в усло­виях жестокого шторма было очень не­просто. Корабль был вынужден прервать поход и вернуться в базу.

С ноября 1942 года «Гремящий» нахо­дился в Ваенге и Мурманске. Экипаж чис­тил котлы, занимался боевой подготовкой и нес службу ПВО. 16 января 1943 года корабль поставили на ремонт на Север­ной судостроительной верфи в Мурманс­ке. 2 марта эскадренный миноносец «Гре­мящий» был удостоен гвардейского зва­ния - как говорилось в приказе, «за про­явленную отвагу в боях за отечество с не­мецкими захватчиками, за стойкость и мужество, за высокую воинскую дисцип­лину и организованность, за беспример­ный героизм личного состава».

За время ремонта, продолжавшегося до 29 апреля, эсминец десять раз отра­жал воздушные атаки. 10 марта из пуле­мета был сбит истребитель Ме-109, а неделю спустя, 17-го, - еще один само­лет, тип и принадлежность которого ус­тановить не удалось. В документах он значится как «самолет с советскими опознавательными знаками».

В мае - июне «Гремящий» участвовал в семи боевых походах, главным обра­зом это было эскортирование конвоев. 19 июня эсминец успешно отразил атаку «волчьей стаи» немецких подлодок, сбросив 14 глубинных бомб и выпустив 6 130-мм ныряющих снарядов.

Всего за период с начала войны до 1 июня 1943 года «Гремящий» прошел 27043 мили за 1921 ходовой час. За это время он провел 9 стрельб по береговым целям (4 раза по пеленгу и дистанции и 5 раз с корректировкой с берега), выпустив 1425 130-мм снарядов. Корабль отразил 66 воздушных атак, израсходовав при этом 1115 76-мм, 3633 37-мм и несколько со­тен 45-мм снарядов. За два года войны он 6 раз использовал противолодочное оружие, сбросив в сумме 31 малую и 30 больших глубинных бомб.

В дальнейшем «Гремящий» использо­вался в основном для эскортирования со­юзных и внутренних конвоев. Исключение составляли две набеговые операции, осу­ществленные в 1944 году. Вечером 9 ок­тября эсминец вместе с «Громким» при­были в Мотовский запив, где состоялось демонстративная высадка десанта (с целью отвлечь противника от направления главного удара). Корабли выпустили по 475 снарядов главного калибра, подавив немецкую 150-мм батарею и разрушив часть переправы через реку Титовку.

В ночь на 26 октября «Гремящий» вместе с «Разумным», «Разъяренным» и лидером «Баку» (флаг контр-адмирала В.А.Фокина) участвовал в обстреле пор­та Варде. Огонь велся централизованно, по данным РЛС. Всего было выпущено 597 снарядов (со всех кораблей), но пос­ле того как начали отвечать береговые батареи врага, отряд советских кораб­лей поспешил уйти. Эффект обстрела оказался невелик: известно лишь о пов­реждениях одного находившегося в пор­ту дрифтербота и трех причалов.

Это была последняя боевая операция «Гремящего». Сильно изношенный не­прерывной боевой службой корабль 19 января 1945 года был поставлен на ка­питальный ремонт, продолжавшийся без малого пять лет.

Всего за годы войны самая знамени­тая «семерка» нашего флота выполнила 90 боевых заданий, прошла в боях и похо­дах 59 850 миль, отразила 112 воздушных атак, сбив 14 и повредив более 20 само­летов противника, потопила одну подвод­ную лодку, обеспечивала переходы 63 кон­воев. Командовали «Гремящим» капитан 3 ранга А.И.Турин (до 16.12.1942; 8 июля 1945 года ему было присвоено звание Ге­роя Советского Союза), капитан-лейте­нант, затем капитан 3 ранга Б.Д.Николаев (до 26.6.1944), капитан-лейтенант Б.В.Гаврилов (до 16.7.1944и с 14.1.1945, времен­но исполняющий должность), капитан 3 (позже 2) ранга Е.Т.Кашеваров (с 16.7.1944 по 14.1.1945).

Заложенный 23 июля 1936 года эскадренный миноносец «Гремящий» через три года вошел в состав Краснознаменного Балтийского флота, а через несколько месяцев под командованием А.И. Гурина в паре с эскадренным миноносцем «Сокрушительный» по Беломорско-Балтийскому каналу совершил переход из Кронштадта в Полярное.

«В Заполярье наступала весна. Солнце, зимой даже не показывавшееся из-за горизонта, стало все дольше задерживаться на небе. Но по-прежнему часто бесновались бураны и штормы. Измученные, измотанные возвращались из походов моряки. А плавать приходилось очень много: каждый раз по нескольку суток, за которые на счетчике лага прибавлялось пять, а то и семь тысяч миль.

После одного из таких походов «Гремящий» возвратился в Ваенгу и встал у причала. Жизнь потекла по нормальному суточному распорядку. Самолеты противника теперь беспокоили нас меньше. На флоте прибавилось авиации. Появились новые типы скоростных советских самолетов.

Рабочий день заканчивался. На юте состоялась вечерняя поверка. Командиры подразделений объявили план боевой подготовки на следующий день. Команду распустили на отдых. Многие успели уже лечь в койки. Дневальные кубриков включили ночное освещение. Но никто не спал, ждали передачи последних известий. Газеты в то время на корабли поступали нерегулярно, поэтому радио для нас было основным источником информации.

Моряки с нетерпением ждали новостей с фронтов. К этому времени наша армия непрерывно наращивала силу ударов по врагу.

«За отвагу в боях с немецкими захватчиками, за стойкость и мужество, за высокую воинскую дисциплину и организованность, за беспримерный героизм личного состава удостоить гвардейского звания эскадренный миноносец «Гремящий» Северного флота».

В кубриках тишины как не бывало. Точно шквалом ветра сдуло матросов с коек.

С новым заместителем по политчасти капитан-лейтенантом П.И. Белоусовым обходим помещения, поздравляем людей с радостным событием.

Наш корабль первым из эскадренных миноносцев Северного флота удостоился высокого звания гвардейского.

Утром моряки собрались на юте. Митинг открывает П.И. Белоусов. Когда я после этого зачитываю приказ о присвоении кораблю гвардейского звания, громкое «ура» долго не смолкает над заливом. Выступавшие на митинге матросы, старшины и офицеры благодарили партию и правительство за высокую честь и доверие, говорили об ответственности, которую возлагает на экипаж почетное звание.

На состоявшемся в этот же день партийном собрании парторг корабля Лебедев предупредил коммунистов, что нужно еще больше работать с людьми. В тот день в ряды партии было принято еще несколько лучших моряков.

Наша партийная организация непрестанно пополняла свои ряды. Коммунисты были тем костяком, который цементировал, сплачивал коллектив. К чести партийной организации корабля, все ее члены были примером в бою и труде. В укреплении партийной организации большую роль сыграл Лебедев. До Отечественной войны он был парторгом одного из крупных заводов в Ленинграде. Человек с большим опытом, он быстро освоился с новой для него работой. Наш парторг хорошо знал людей, глубоко изучил он и сложную корабельную технику. Большую часть времени он находился на боевых постах. В бою всегда оказывался там, где всего труднее. Моряки уважали его, прислушивались к каждому его слову.

Вскоре настал торжественный для «Гремящего» день. Моряки построились по большому сбору. На матросских бескозырках развеваются на легком ветру новые черно-желтые гвардейские ленточки. Член Военного совета флота вице-адмирал А. А. Николаев вручает мне прикрепленное к древку гвардейское Знамя. Это родной наш советский Военно-морской флаг с алыми звездой и серпом и молотом. Только над голубой, как море, каймой внизу полотнища теперь появились черные и желтые полосы гвардейской ленты. Высоко подняв гвардейское Знамя, я медленно обхожу строй. Лица матросов сияют гордостью. А затем моряки преклоняют колена и вслед за мной громко повторяют слова гвардейской клятвы. Мы клянемся Родине еще сильнее бить врага, не жалеть жизни во имя победы.

«Жизнью своей клянемся никогда не отступать перед врагом. Мы готовы принять смерть, но не запятнать честь гвардейского Знамени... За счастье и свободу наших отцов и матерей, жен и детей мы, гвардейцы эскадренного миноносца «Гремящий», пойдем вперед и только вперед, до полного уничтожения врага!»

Под звуки гимна гвардейское Знамя взмывает на кормовом флагштоке «Гремящего».

А спустя несколько часов эскадренный миноносец был уже в море. В Архангельске мы приняли четыре транспорта, направлявшиеся в Мурманск. «Гремящий» вычерчивал зигзаг, прикрывая караван с моря».

В истории полигона есть страницы, которые немногие авторы, рассказывавшие об истории Центрального полигона, по неясной причине делали весьма короткими. Это рассказ об участии в испытания кораблей и экипажей Краснознаменного Северного флота и Беломорской флотилии. Поэтому, в дополнении к циклу статей, хотелось бы привести весьма интересные воспоминания еще двух новоземельцев.

Они были опубликованы в 1999 году в сборнике "Частицы отданной жизни", вышедшем в издательстве "ИздАТ". Верится, что их рассказы, как и иные не менее интересные материалы этого сборника, заинтересуют новое поколение российских военных моряков, а также всех тех, кого интересует история Военно-Морского Флота России. К сожалению, за прошедшие 10 лет этот сборник увидели лишь немногие: только те, кто некогда служил на Новой Земле.

Но благодаря, подборке материалов, посвященных 55-летию одного из самых уникальных соединений ВС РФ, подготовленных и любезно предоставленных редакции журнала "Морской Сборник" вице-адмиралом В.Ярыгиным, сегодня мы можем рассказать и об этой незаслуженно обойденной странице истории Новоземельского полигона и о тех североморцах, о которых столь же незаслуженно забыли. А ведь без их участия испытания на Испытательном полигоне просто бы не состоялись. Это статья последнего командира гвардейского эскадренного миноносца "Гремящий" капитана 1 ранга в отставке А.Алферова и последнего командира БЧ-5 того же эсминца инженер-капитана 2 ранга в отставке М.Берковича. И, хотя, материал, названный авторами "Последние мили эсминца "Гремящий"" несколько сокращен, но сохраняется в том виде, как был опубликован в сборнике:

Окончание ремонта (ЭМ "Гремящий" - авт.) планировалось завершить в 1955 году. Однако в октябре 1954 года пришел приказ срочно свернуть ремонт и к декабрю 1954 года подготовить корабль к переходу в г. Северодвинск. Ремонт был завершен кое-как: не закончен ремонт главных масляных цистерн, плохо выполнена термоизоляция главных турбин. Положение на корабле осложнялось тем, что в 1954 году одновременно были демобилизованы матросы и старшины 1949 и 1950 годов призыва, и на смену им пришли молодые матросы из учебного отряда. Подготовка корабля к переходу проходила под контролем Штаба СФ. В середине декабря 1954 года гвардейский ЭМ "Гремящий" под командованием гвардии капитана 2 ранга Леонида Ивановича Чугунова в паре с ЭМ "Куйбышев" под командованием капитана 3 ранга Брагина вышли с рейда базы Североморск в Северодвинск. На переходе, из-за неисправности системы смазки валопривода, мы вынуждены были остановить вторую машину и далее двигались под одной первой машиной. Для уменьшения сопротивления движению корабля отсоединили вторую валолинию и установили ее на свободное вращение с упором на вспомогательный упорный подшипник. Это произошло примерно в районе Гремихи. Скорость хода уменьшили с 18 до 14 узлов. Температура в машинном отделении была более 60o. Вахту машинистам стоять было очень трудно. Смена вахты производилась каждый час. Питьевые бачки постоянно пополнялись подкисленной водой. Матросы и старшины были проинструктированы, как себя вести. Нес-мотря на принятые меры, у матроса Пашкевича произошло обезвоживание организма, и, только благодаря своевременной помощи корабельного врача, худшего не произошло. До Североморска добирались двое суток.

В 1955 году ЭМ "Гремящий" прошел ремонт, включая докование, на Северном машиностроительном предприятии (СМП). III-е котельное отделение и вспомогательные механизмы 1 машинного отделения были подготовлены к автономной работе без обслуживающего персонала, для чего в III-м котельном отделении была смонтирована соответствующая автоматика. Для дистанционной остановки III-го главного котла предусматривалось по радиосигналу срабатывание быстрозапорного клапана нефтяного насоса. К августу 1955 года ЭМ "Гремящий" был готов к выполнению специального задания.

В 1955 году была образована 241 бригада опытных кораблей (БОК) под командованием капитана 1 ранга Петра Акинфиевича Бертяшкина. В состав бригады вошли гвардейский ЭМ "Гремящий", ЭМ "Разъяренный" и многие другие надводные корабли и подводные лодки. ЭМ "Разъяренный" под командованием капитана 2 ранга Анри Викторовича Петерсона привлекался под флагом командующего Беломорской флотилией для доставки и охранения перевозок спецгрузов на Новую Землю. В сентябре 1955 года ЭМ "Гремящий" в составе 241 БОК перешел из Северодвинска в зону А (Новоземельского полигона -авт.). Началась подготовка к испытаниям.

ЭМ "Гремящий" был установлен на бочку согласно предусмотренной дислокации на морской акватории зоны А. На корабле была смонтирована регистрирующая аппаратура. В 1-ом машинном отделении были размещены животные. На верхней палубе разместили разного рода продовольствие и шкиперское имущество. Личный состав подготовил первое машинное отделение и третье котельное к работе в автономном режиме. На верхней палубе корабля был задействован макет системы водяной защиты (СВЗ). В сентябре 1955 года в день "Ч" мы ввели в действие 3-е котельное отделение и вспомогательные механизмы 1-го машинного отделения. Все люки и горловины корабля, кроме вентиляционных шахт 1 -го машинного и Ш-го котельного отделений, были задраены наглухо. Весь личный состав был эвакуирован с корабля и размещен в палатках на "Высоте" зоны А в 15 километрах от эпицентра взрыва. На следующий день после подводного атомного взрыва личный состав был возвращен на корабль. Видимых повреждений не было обнаружено, на верхней палубе отмечалось радиоактивное заражение. Но это было мнимое благополучие. Все животные, размещенные в 1-ом машинном отделении, погибли (думаю из-за высокой температуры в машинном отделении).

Аварийные команды произвели дезактивацию верхней палубы и надстроек. Участок палубы, защищенный пленкой воды (макет СВЗ), оказался чище относительно других мест. Началась подготовка корабля к переходу в Северодвинск. Личный состав проверял и готовил к переходу электромеханическую боевую часть и корабельные системы.

В конце октября 1955 года гвардейский эсминец "Гремящий" и эсминец "Куйбышев" вышли из зоны А в Северодвинск. Вот здесь и выявились невидимые повреждения. В результате воздействия ударной волны была нарушена плотность клепаного корпуса корабля, а в море эта неплотность еще увеличилась, и забортная вода начала просачиваться в нефтяные цистерны, что обнаружилось уже во время перехода. Вначале из-за обводненного мазута остановились первый и второй главные котлы, а затем и третий главный котел. Корабль остался без хода и лег в дрейф. Запустили аварийный дизель-генератор. Произошло это в районе мыса Канин Нос и острова Колгуев. Командир ЭМ "Гремящий" запросил у командира ЭМ "Куйбышев" 150-200 тонн мазута и получил согласие. С помощью электроперекачивающего насоса откачали воду из нефтяных цистерн под котлами. ЭМ "Куйбышев" пришвартовался к нашему борту и передал нам около 200 тонн мазута. Мы ввели в действие энергетическую установку и дали ход. Однако вскоре корабельный химик старшина 2 статьи Лень доложил мне о повышении солености воды в правом теплом ящике. Я приказал включить работу энергоустановки поэшелонно и доложил о случившемся командиру корабля. Мы остановили первую главную машину, сдренировали воду из правого теплого ящика. После вскрытия горловины теплого ящика при осмотре обнаружили разрыв обшивки борта площадью около 0,5 м2, примерно на уровне ватерлинии. Разрыв возник при перекачке мазута с ЭМ "Куйбышев", который верхней кромкой своего борта поддел привальный брус ЭМ "Гремящий" и надорвал борт корабля в районе теплого ящика. По приказу командира остановили вторую машину, и корабль вновь лег в дрейф. Перекачкой жидких грузов создали крен на левый борт, чтобы разрыв остался над водой. Когда температура в теплом ящике понизилась градусов до сорока, старшина котельной группы старшина 1 статьи Николай Прокопенко, влез в теплый ящик и приварил, предварительно подогнанную по месту "заплату", что обеспечило в дальнейшем нормальную работу энергоустановки и наше возвращение в Северодвинск.

В течение 1956 года и первой половины 1957 года ЭМ "Гремящий" находился у причалов небольшого судоремонтного завода "Звездочка" в отдалении от города Северодвинска на острове Ягры.

Несколько слов о бригаде опытных кораблей (в новом составе -авт.). Она была создана специально для обеспечения ядерных испытаний на Новой Земле. Информация о БОК почти отсутствовала, так как она базировалась в отдалении от Североморска. Личный состав проходил проверку на политическую надежность и давал подписку о неразглашении вопросов подготовки и проведения испытаний.

Основу бригады составляли отслужившие свой срок корабли, переведенные в разряд опытовых судов "ОС". Это ЭМ "Гремящий", "Разъяренный", "Грозный" (командиры А.И.Алферов, А.В.Петерсон, Ф.И.Попов). В ее состав также входили БТЩ "Павлин Виноградов", "Ульянцев" (командиры В.И.Воеводин, Г.А.Метц), БТЩ-19 (командиры В.Н.Ручко, С.Н.Кулигин) и ПЛ: С-19, С-20, С-81, С-84, Б-9, Б-20 (командиры И.В.Паргомон, Н.И.Петров, Г.С.Маж-ный, А.И.Евдокимов, И.С.Лучинский, А.Н.Степанов). На период испытаний с 30 июня по 21 октября 1957 года 241 БОК находилась в оперативном подчинении командира Новоземельского полигона.

Гвардейский эскадренный миноносец "Гремящий" был переименован в ОС-5. В составе 241 БОК ОС-5 пере-шел из Северодвинска в зону А.
В губе Черной каждому кораблю определили место якорной стоянки. ЭМ "Гремящий" стоял на бочках. С но-са и кормы корабля, кроме мощных тросов, были дополнительно заведены якорные цепи. ПЛ С-19 перед взрывом легла на грунт. Ее покладка и всплытие проводились без экипажа техническими средствами. Остальные лодки находились в надводном положении. После расстановки кораблей перешли к выполнению основной нашей задачи - подготовке кораблей к их испытанию поражающими факторами ядерного взрыва.

По плану - первый взрыв наземный (приводной), второй - подводный. Жизнь экипажа уже на первом этапе показала, что трудностей для выполнения задач, поставленных учением, куда больше, чем предполагалось раньше. Рейд не оборудован для обеспечения нормальной жизнедеятельности корабля. Экипаж "Гремящего" состоял из 5 офицеров и 80 старшин и матросов.

В подготовке корабля к ядерному взрыву принимала участие большая группа ученых и специалистов различ-ных профессий. У каждого были какие-то свои требования. Объем работ был настолько велик, что не хватало дня, несмотря на то, что полярный день длился 24 часа. Люди работали на пределе своих возможностей. Специалисты трудились над установкой и настройкой своей техники, приборов, датчиков, систем. Медики по всему кораблю распределяли животных.

По завершении основных работ всех перевели жить на берег в армейские палатки. Палаточный городок на-ходился на значительном расстоянии. Палатки именовались по названиям кораблей. Жизнь в палатках увеличила и без того немалые трудности по поддержанию необходимой готовности и живучести корабля.

Наконец, наступил тревожный, но долгожданный день ядерного взрыва. Место взрыва было выбрано на прибрежной полосе. На фоне береговой черты, безобидно просматривались черно-серая высокая башня, похожая на маяк. В ней размещалось "изделие". В целях безопасности людей вывели из палаточного городка и укрыли за сопку. Каждый был одет в химкомп-лект, имел противогаз и респиратор, затемненные стекла. Радиационный контроль осуществлялся службой полигона. Расстановка на первый взрыв была такой, чтобы корабли остались на плаву для второго взрыва. И вот прогремел взрыв. Аварийная партия, получившая индивидуальные дозиметры - "карандаши", отправляется на корабль. Вид и состояние корабля после взрыва был угнетающим: обгорелые борта и надстройки, снесенные легкие конструкции на верхней палубе, деформированный борт, участки палубы, повреждены двери и люки, труба главных котлов, полуживые и по-гибшие животные и зверюшки. Приступаем к дезактивации и ремонтно-восстановительным работам по обес-печению живучести корабля. Запустили в действие часть механизмов. Люди работали в химкомплектах по 6-7 ча-сов без приема пищи. Из-за радиационной обстановки принимать пищу на корабле было запрещено. Все пони-мали, что срок второго испытания зависит от окончания подготовки кораблей и научных подразделений к новому взрыву. В плане научных исследований "Гремящий" нес наибольшую нагрузку, так как был наиболее осна-щенным объектом. Готовимся к основному подводному атомному взрыву. И вот произведен взрыв.

Корабли на фоне огромной "водяной горы" казались крохотными коробочками. Водяной гигант поднялся, а затем стал медленно оседать, и все скрылось в тумане базисной волны. Когда видимость улучшилась, перед ззором предстала драматическая картина.

Рейд был почти пустым. Затонули ЭМ "Грозный", "Разъяренный", ПЛ С-84, С-20, Б-20, тральщик Т-218 и все мелкие суда и баржи. ЭМ "Гремящий" остался на плаву, но было видно, что он тонет. Корабль дымил и стоял с креном. В целях спасения научных данных, находившихся на нашем эсминце, на корабль высадились: командир корабля А.И.Алферов, помощник командира корабля С.А.Бакулин, заместитель командира по политчасти П.Ф.Парий, корабельный врач П.А.Доронов и 30 человек старшин и матросов во главе с командиром БЧ-5.

ОС-5 имел сильный крен, около 23 -радусов, на левый борт и дифферент на нос. Левый борт был почти у среза воды. На палубе местами была наледь. Судно медленно погружалось.

После осмотра помещений выяснилось, что часть носовых отсеков затоплены. Наполовину затопленными оказались второе машинное отделение и второе котельное отделение, куда вода продолжала прибывать. Запустить мотопомпу в первом машинном отделении нам не удалось. Аварийные партии оставались на судне, пока оно не оказалось на мели у восточного берега губы Черной. Материалы результатов испытаний были спасены и сняты соответствующими службами вместе с регистрирующей аппаратурой. После этого нас доставили на западный берег, а оттуда на пункт санитарно-химической обработки, где мы прошли санитарно-дезактивационную обработку и дозиметрический контроль".

За испытания на Новой Земле все офицеры "Гремящего" Указом Президиума Верховного Совета СССР были награждены орденом Красной Звезды, старшинский состав и матросы медалями Ушакова и Нахимова.

Публикацию подготовил капитан 1 ранга С.КОВАЛЕВ
"Морской сборник" 2009 г. №12