Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Геннадий Михайлович Цыферов - советский писатель-сказочник.
Биография

Родился 26 марта 1930 года в Свердловске. Отец занимался озеленением, мать была бухгалтером. По окончании института им. Крупской (1956) работал в течение трёх лет воспитателем-педагогом в интернате. Уже в это время Цыферов начал писать сказки-миниатюры, которые отсылал на отзыв Корнею Чуковскому.

Постепенно сменил свою педагогическую деятельность на литературную - работал в журнале «Мурзилка», писал для «Литературной газеты». Пытался публиковать свои сказки в издательстве «Детская литература», но их не приняли. Только в новом, созданном в 1957 году, издательстве «Малыш», и при поддержке его главного редактора - Юрия Павловича Тимофеева, сказки Цыферова увидели свет.

Наряду с писательской деятельностью, он сотрудничал с детскими передачами на радио, работал на телевидении, выступал в библиотеках. Также Геннадий Цыферов работал сценаристом в мультипликации, где им в сотрудничества со студией «Союзмультфильм» и в соавторстве с Генрихом Сапгиром было выпущено более двух десятков мультфильмов.

Умер 5 декабря 1972 года в Москве и похоронен на 25-м участке Ваганьковского кладбища. Интересно, что на надгробном памятнике он указан как «Циферов Генадий»

1 - Про малютку-автобус, который боялся темноты

Дональд Биссет


Сказка о том, как мама-автобус научила своего малютку-автобуса не бояться темноты… Про малютку-автобус, который боялся темноты читать Жил-был на свете малютка-автобус. Он был ярко-красного цвета и жил с папой и мамой в гараже. Каждое утро …

2 - Три котёнка

Сутеев В.Г.

Небольшая сказка для самых маленьких про трех котят-непосед и их веселые приключения. Маленькие дети обожают короткие истории с картинками, поэтому, сказки Сутеева так популярны и любимы! Три котёнка читать Три котёнка - чёрный, серый и …

3 - Ёжик в тумане

Козлов С.Г.


Сказка про Ежика, как он гулял ночью и заблудился в тумане. Он свалился в реку, но кто-то вынес его на берег. Волшебная была ночь! Ёжик в тумане читать Тридцать комариков выбежали на поляну и заиграли …

4 - Про мышонка из книжонки

Джанни Родари


Небольшая сказа про мышонка, который жил в книжке и решил выпрыгнуть из нее в большой мир. Только он не умел разговаривать на языке мышей, а знал только странный книжный язык… Про мышонка из книжонки читать …

5 - Яблоко

Сутеев В.Г.


Сказка про ежика, зайца и ворону, которые не могли поделить между собой последнее яблоко. Каждый хотел присвоить его себе. Но справедливый медведь рассудил их спор, и каждому досталось по кусочку лакомства… Яблоко читать Стояла поздняя …

6 - Черный омут

Козлов С.Г.


Сказка про трусливого Зайца, который в лесу всех боялся. И так он устал от своего страха, что решил утопиться в Черном Омуте. Но тот научил Зайца жить и не бояться! Черный омут читать Жил-был Заяц …

7 - Про Бегемота, который боялся прививок

Сутеев В.Г.

Сказка про трусливого бегемота, который сбежал из поликлиники, так как боялся прививок. И заболел желтухой. К счастью, его отвезли в больницу и вылечили. А бегемоту стало очень стыдно за свое поведение… Про Бегемота, который боялся …

8 - Мама для Мамонтенка

Непомнящая Д.


Сказка про мамонтенка, который вытаял изо льда и пошел искать маму. Но все мамонты давно вымерли, и мудрый Дядюшка Морж посоветовал ему плыть в Африку, где живут слоны, которые очень похожи на мамонтов. Мама для …

Одними из интереснейших фольклоров считаются сказки Цыферова Геннадия. Ими можно будет посчитать творческие произведения по устному фольклору всего цикла. Они являются самыми богатейшими сказаниями по своему основному содержанию. Конечно, заметно отличаются своим разнообразным сюжетом по своей уникальной форме. Именно народные сказания Цыферова Геннадия находят прямое отображение о разных славных прошлых временах самого русского населения. Именно поэтому постоянная борьба против практически всех злодеев и захватчиков порой дает распознать основные моральные и даже философские мировоззрения.
Любые сказания Цыферова Геннадия нашего времени очень часто стараются донести только собственные традиционные обычаи, которые идут из самых глубочайших древних времен. Здесь же можно будет увидеть лучшие качества картины всей природы. И только его зеленые луга смогут привлечь своим вниманием, не оставят без особого вида прекраснейшие горы и много чего прекрасного. Читайте сказки в онлайн режиме и совершенно бесплатно. И ваши дети всегда останутся довольными и получат большое удовольствие от прочитанной вами истории.

Геннадий Михайлович Цыферов (1930-1972) писал добрые сказки для маленьких детей. До чего интересно читать вместе с ребёнком эти короткие истории!

Трудные жизненные проблемы предстают здесь в ином свете, объясняются просто и понятно. Вот, к примеру, паровозик из Ромашково вечно опаздывает. Разве нужно терпеть и прощать его опоздания? Уволить, запретить! И совершенно уникальное, извинительное объяснение - успей увидеть прекрасное, ибо торопливость вообще не лучшее качество: в спешке не замечаешь чудес, не можешь насладиться открытием.

А вокруг так много всего неизвестного! И писатель ведёт малышей по дороге познания, приоткрывая тайны дворового и уличного мира, заходя в гости к звёздам, рассказывая, о чём говорили цветы и какие бывают ягоды, о превращениях капельки и живых марках ("Что у нас во дворе?", "Что у нас на улице?", "В гостях у звёзд", "Серьёзные рассказы плюшевого мишки").

Миниатюры Цыферова на первый взгляд могут показаться странными, непонятными. Но автор только подражает языку детей. Сравнения и ассоциации словно выдуманы самим ребёнком, настолько они правдивы и естественны: по-своему очень обаятельны и странник-пешеход дождь, и суеверный мечтатель ветер, и весёлая проказница труба, и обидчивая Золотая гривка... Проверьте, когда прочитаете сказки-малышки писателя "Дождь", "Ветер", "Труба", "Карусель".

Есть у писателя и такие рассказы, где действующие лица не игрушки и животные, а сами ребята. Они тоже делают открытия, выдумывают и сочиняют, но не всё способны объяснить. И поэтому автору важно сохранить любознательность и доверие детей, осторожно направить их по пути гармонии и красоты.

Геннадий Цыферов написал несколько военных рассказов и повесть, воспоминания о детстве, небольшие истории о музыке и музыкантах (Моцарте, Бетховене, Бахе, Григе), о любимом Андерсене и его самых известных сказках.

Биография Геннадия Цыферова умещается почти в один абзац: родился в Свердловске, окончил московский пединститут, преподавал литературу, был воспитателем в интернате, работал в журнале "Мурзилка", на радио и телевидении, сотрудничал с киностудией "Союзмультфильм".

В золотой фонд дошкольной классики вошли его сказки, пьесы, сценарии для мультфильмов. Сказочник умел сам и учил других находить в привычном удивительное. Исподволь подводил он своих читателей к простым, но ёмким истинам: не плакать, не хвастаться, не быть смешным и одиноким.

Г. Цыферов

Дождь

Дождь шёл, не разбирая дороги. По лугам, по полям, по цветущим садам. Шёл-шёл - споткнулся. Вытянул длинные ноги. Упал и утонул в последней луже. Лишь пузырьки наверху пошли: "буль-буль".

Ветер

Ветер на листьях гадал, скоро ли будет зима: скоро - не скоро, скоро - не скоро.

Последний листок оторвал, полез в трубу ночную греться.

Труба

Труба дымила в небо - хотела солнышку усы нарисовать.

Весь дым из печки выдула, а солнышко блестит.

Карусель

Бегали по кругу весёлые карусельные лошадки.

«Цок-цок!» Одна за другой.

Потом заспорили: «Кто первая?»

«Я первая», - сказала лошадка с золотой гривкой.

«Я вторая», - сказала лошадка с серебряным хвостиком.

«Я третья», - сказала лошадка с медной подковкой.

Пробежали круг, пробежали второй. Опять встали.

«Нет, - заплакала вдруг Золотая гривка. - Я не буду больше бегать. Почему, если я первая, впереди бежит последняя?»

Жёлтая акула

Сочинить можно что угодно. Можно сочинить песню. Можно сочинить сказку. А можно сочинить и картинку.

В детстве я очень любил рисовать корабли. Красные корабли с белыми парусами. Но вот однажды пришёл ко мне мой друг Митька и сказал:

Плохо. Белые облака, белые паруса. Разве отличишь сразу?

И он нарисовал мне белый корабль с красными парусами. Получилось очень красиво, но Митька был всё-таки недоволен. И мы нарисовали ещё зелёные острова и жёлтую акулу.

С тех пор минуло немало лет. Я стал моряком. Видел много синих морей, зелёных островов. Прочитал даже сказку о белом корабле с алыми парусами. Но вот о чём я никогда не читал и что я никогда в жизни не видал, - это жёлтую акулу.

Её мы с Митькой очень хорошо сочинили.

Музыка

Объяснить можно многое.

Можно объяснить, почему приходит утро. Можно объяснить, почему уходит ночь.

Но вот как объяснить то, что я очень люблю музыку?

Когда её слушаешь, кажется, свистит ветер, кажется, шумит дождь, кажется, поют птицы.

Почему мне нравится свист ветра, шум дождя, пение птиц? Трудно ответить. Нравится - и всё.

На днях один мальчик у нас в классе долго объяснял, почему он любит деревья.

А потом я узнал: этот мальчик вовсе не любил деревья. Он рассказал об этом просто так, чтобы получить хорошую отметку.

Скучно, когда любят что-нибудь только ради отметок. Ведь сегодня отметка есть. А завтра уйдёшь из школы - и отметки кончатся. Что будут тогда любить эти ребята? Сами не знают.

Я знаю, что я буду любить ветер, дождь, птиц, музыку. Почему? Да потому что нравится. Нравится - и всё.

Зелёное море

Раньше Костя думал: море бывает только синее. Над ним - белые птицы и облака.

Но вот папа взял с собой мальчика на луг. Он поднял его кверху:

Видишь, сколько цветов? Целое море...

Костя видел цветы, но почему они море - не понял. На другой день он пришёл сюда снова.

Дул крепкий ветер, шумели сосны в бору. По большому зелёному лугу катилась большие зелёные волны.

Мальчику показалось - пахнет зелёной водой. Он снял рубашку и повесил её на высокую палку.

Полный вперёд! Лево руля!

Корабль с пёстрым парусом бороздил зелёные волны. Проплыли мимо острова ромашек. Остались позади голубые заросли колокольчиков.

А корабль всё плыл.

Домой пришёл Костя поздно. Мама хотела его отругать, но папа сказал: «Не надо».

Утром он подарил мальчику карту зелёного луга. На большом белом листе бумаги было нарисовано зелёное море. А на зелёном море - белые, голубые острова. И над каждым островом - название: «Остров Белой ромашки», «Остров Голубых колокольчиков».

Месяц

Вчера я с одним очень серьёзным мальчиком рисовал месяц.

Нарисовав, он вдруг мне сказал:

А ты знаешь, мне кажется, этот зелёный месяц похож на верхушку чьей-то зелёной шляпы.

Ничего подобного, - ответил я. - Этот зелёный месяц похож на зелёное ушко. Вот, например, если бы у солнышка вдруг выросли уши, они обязательно были бы такие - большие и зелёные.

Мальчик нахмурился: он был слишком серьёзный, чтобы поверить в то, что у жёлтого солнышка могут быть зелёные уши.

А мне почему-то стало удивительно грустно. Ну нельзя же на самом деле быть всегда таким страшно серьёзным!

Неужели нельзя улыбнуться? Вот и большие, строгие люди улыбаются. А ведь это совсем маленький мальчик, чего ж ему не улыбаться?

Мальчик

Рассказ

Первое животное, с которым я подружился, как ни странно, была лошадь.

В семь лет однажды какая-то бешеная кобыла понесла меня, и мужики заорали с отчаянием:

Зашибёт!

Но лошадь проскакала двадцать шагов и склонилась к траве, а я беззаботно тряс вожжами.

Дед, дрожа веком, занёс над Милкой кулак и медленно распустил его, точно тугой корявый бутон. Дрожащие пальцы осторожно тронули морду лошади, и она, косясь на мужиков и на деда, насмешливо заржала.

Вот с той поры я и думаю: лошадь - одно из самых добрых и насмешливых существ.

Я, разумеется, не истинный лошадник, но всё моё детство и юность прошли рядом с лошадью.

Дед мой был колхозный конюх, и я тоже дневал и ночевал на конюшне.

А если строгий старик вдруг сердился и прогонял меня с конюшенного двора, я превращал в лошадь любую скамейку, любой стул. Вскоре все стулья стали потихоньку и нетерпеливо погромыхивать ножками. И бабушка всякий раз, садясь на них, испуганно вскрикивала и неслась вдаль. А я, отбивая свой узенький зад, трясся за ней. Мы неслись, а потом слезали со своих деревянных коней, счастливые, и улыбались друг другу... Но всё-таки лучше было скакать в поле по утренним и вечерним лугам. В тот час звук копыт особенно звонок и светлым громом катится окрест.

Больше всего я любил ездить с дедом зимой по сено. Заиндевелая Милка бежит средь притихших равнин и толкает тёплой мордой заходящее солнце, а оно прячется за лес, и последние лучи его похожи на большие лошадиные уши.

Да, в ту пору я любил лошадей. И среди всех одна была особенно мне мила - Мальчик, вороной жеребец с цыганскими глазами. И красив он был - круп, точно шёлк, атлас, но характер - дьявол. Всё с норовом да уровом.

Бывало, идёт тихий, смирный. А только сядешь, он, как каменная балда, ни с места. В таких случаях я всегда давал ему хлебца. А он ведь и тут окручивал. Проглотит хлебец, головой мотнёт: давай, мол, садись, малыш. А сам пройдёт чуть-чуть и сбросит. Да смеётся! Стоит себе, нижняя губа так и вздрагивает, будто он рассмеяться хочет. Вот какой конь был.

И сколько я ни старался, ни приручал упрямую животину, он всегда тянул только свою линию. И, наверное, со временем я бы совсем отстал от него. Да дед мой поглядел однажды, как я вожусь с Мальчиком, и языком прищёлкнул.

Ну, вот тебе и наказание. Характер-то у него точь-в-точь как у вашей милости. И рад бы сделать хорошее, да не может. Чёртик в нём, значит, такой.

И дед показал нам рожки.

А я вспомнил о своём чёртике и пожалел Мальчика. Я даже обнял его за шею. Ну разве мы виноваты? Просто у нас такие несладкие характеры.

И с той поры, хотя мы и ссорились, но всё-таки дружили. Правда, он по-прежнему сбрасывал меня и сбивал хвостом, точно надоевшую муху. Но, как ни странно, теперь он делал это более вежливо и изящно. Ни разу я не упал ни на лугу, ни в поле. А только перед самой конюшней, там, где мягкий песок.

Я летел с лошади, а мой дед заливался дребезжащим самоварным смешком.

Но дед что? Дед - родственник. Вскоре прознали о том парни в селе. И стали специально собираться, чтоб на нас посмотреть. И было, конечно, обидно кувыркаться перед этой насмешливой толпой. А они ещё советовали:

А ты, Генка, подушку возьми - удобней.

И в первый раз после тихо разговора о чёртиках я чуть не стукнул Мальчика. А он посмотрел на меня удивленно и задумчиво. Мне стало горько и стыдно. И я, как мой дед когда-то, распустил кулак. Стал гладить лошадь, уговаривать: «Ничего... ничего. Я что-нибудь придумаю».

Однако придумать мне так ничего и не удалось. Мальчик по-прежнему не мог справиться со своим характером, я, как и раньше, летел в песок, а парни прыскали.

Мне это надоело. И один раз я решил не вставать, лежать в песке до самого окончания моей юной жизни. Я пролежал минуту-другую и вижу: Мальчик ступил к конюшне, прошёл немного и... повернул обратно ко мне.

И тут я сразу понял, как навсегда избавиться от насмешек. Я встал, взял Мальчика под уздцы и сказал парням:

Вы что думали, я просто так падаю?

А зачем же? - скребнул меня чей-то осторожный голос.

А если Мальчика в армию возьмут и кавалериста ранят, тогда что?

Так ты, значит, раненого кавалериста представляешь?

Ну да. Смотри! - Я вновь сел на коня, разогнал его пошибче и уже сам легким комочком скатился вниз.

Сколько прошло времени - не знаю. Летнее небо стало серым, и гуси по небу летят.

Я закрыл глаза. И тогда мне в лицо ткнулось что-то мокрое и тёплое... Мальчик! Он самый. Да только какой-то другой. И в лице такое выражение, словно он хотел меня отругать, сказать: «Ну зачем же ты меня так пугаешь?»

И мы расцеловались с ним, а кругом все стали шуметь и тоже лезли целоваться к Мальчику.

С той поры я мог падать сколько угодно, каждое падение лишь увеличивало мою славу. И я лез из кожи, словно тесто к празднику. Скоро слухи обо мне дошли до районной газеты и в ней напечатали заметку.

Меня даже на какой-то слёт хотели послать в июле. Но в июне пришла война, и никаких слётов уже больше не было.

Сейчас каждый день мужики брали напрокат расписную председательскую бричку и в последний раз катались по селу.

Тряслись и завивались свадебные ленты. Мужики венчались с войной. Молчало село, молчали окрестные деревни, а мы с дедом тоже молча выкатывали эту бричку, обряжали её.

А потом дед гладил бумажные цветы на ней и всякий раз вздыхал громко: «Эх, Митька, эх, Ванька!»

А вслед за мужиками чуть позже стали брать лошадей.

И дед, провожая их, вздыхал всё так же: «Эх, Милка, эх, Якорь...»

Пустело село, пустела конюшня.

И ночами пустые стойла пугали нас. Они были точно открытая могила. А утром дед проходил по конюшне и отрывал таблички, которые когда-то он старательно писал химическим карандашом: Лазурь, Жёлудь, Ветерок, Голубчик...

Таблички те оставались в конюшне деда, ему жалко было их выкидывать, и он всё перебирал их, раскладывал, будто играл на этих странных картах...

Через месяц пришла повестка на Мальчика.

Веди сам! - сказал дед.

Я отпросился погулять с ним в последний раз. В последний раз поскакал перед конюшней, а потом упал и долго смотрел на него снизу вверх.

От Мальчика шёл тёплый пар. Он был весь какой-то домашний и напоминал мне огромный добрый самовар. И, наверное, оттого, что он напоминал мне что-то домашнее, стало жаль его. Заныло сердце, и я не спал три ночи. А потом я выпросил у деда табличку с именем «Мальчик», вставил её в рамку и повесил на стенку, где висели семейные фотографии отца и матери.

Бабка только головой качала, а я не ходил больше на конный. Боялся расплакаться.

Лошадей всё брали и брали, дед мрачно шутил:

Вот так, ваша милость, на коровах скоро поедем.

Впрочем, как оказалось впоследствии, дед шутил недаром... В тот день я сидел дома, учил историю. И едва лишь дошёл до походов Александра Македонского, как на улице зашумело. Я попятился от окошка...

Из-за поворота, скрипя, выползла телега, а перед ней... слоновые бивни.

Да, так мне показалось вначале, пока я всё ещё думал о Греции. Но тут слон замычал, и я наконец понял: да это же корова, братцы!

Она была запряжена в телегу, и на той телеге совсем не Александр Македонский, а мой дед Иван Михайлович Вылегжанин. Он сидит, насупясь. Какая-то бабка, глядя на него, крестится. Другая, подбоченясь, кричит бойко:

Эй, Михалыч, смотри, зашибёт!

Дед тянется за бабой, грозит ей кнутом. А коровья повозка всё едет и едет и упирается рогами в наш дом.

М-у-у! - мычит дед, входя в комнату. Затем он кладёт седую голову на руки, долго молчит и говорит наконец:

Вот война, значит. Отведи-ка её, милок, я не могу больше...

Я отвёл корову на конюшню и всё думал, куда бы её поставить. В коровник не годится: хотя с рогами, а всё-таки лошадь.

И тогда я поставил её в стойло Мальчика. И корова опять мычала, а я смеялся. Ну и скакун орловский!.. Она вдруг перестала мычать и как бы задумалась. Глаза её стали тёплыми, влажными. И я отвернулся.

Бедняга, ей бы травку щипать, молоко давать, а она телеги возит.

Где-то в отдалении заржала лошадь, корова прислушалась, и по потному крупу её прошла дрожь. Наверно, она тоже заржать в ответ хотела, но у неё ничего не вышло.

Я снова ей посочувствовал и почему-то вдруг вспомнил сказку о гадком утёнке. Там в конце сказки на зеркальном озере он стал прекрасным лебедем, белоснежным видением. А что корова? Разве когда-нибудь станет она прекрасной лошадью? Конечно, нет. И потому я не сказал ей ничего утешительного. Я просто погладил её.

Ну, вот и всё.

Так кончилась эта история о лошади и корове.

После войны нам прислали трофейных лошадей.

Литература

1. Цыферов Г. Как лягушонок искал папу: сказки и маленькие сказочки, сказочные истории, рассказы, повесть. - М.: Астрель: АСТ, 2005.

2. Цыферов Г. / Мурзилка. - 1958, № 11; 1960, № 11; 1962, № 3.

3. Цыферов Г. / Пионер. - 1961, № 5; 1975, № 3.

ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ ЦЫФЕРОВ

Даты жизни: 26 марта 1930 – 5 декабря 1972
Место рождения: город Свердловск
Советский писатель-сказочник, сценарист и драматург
Известные произведения: «Паровозик из Ромашково», «Жил на свете слонёнок», «Как лягушонок искал папу», «Дневник медвежонка»

Геннадий Михайлович Цыферов – хорошо известен всем детям нашей страны, ведь он написал сценарии знаменитых мультфильмов «Паровозик из Ромашкова», «Лошарик», «Лягушонок ищет папу», «Мой зеленый крокодил» (в соавторстве с другим замечательным писателем Генрихом Сапгиром).
Будущий сказочник родился 26 марта 1930 года в Свердловске. Отец будущего писателя был директором Треста озеленения РСФСР, разводил парки, мама была бухгалтером.
В 1956 году Геннадий Михайлович окончил Московский областной педагогический институт им. Н. Крупской и три года проработал воспитателем-педагогом в интернате при МИДе. Именно в это время он начал писать свои сказки-миниатюры, которые отсылал на отзыв Корнею Ивановичу Чуковскому. Корней Иванович посоветовал молодому автору серьезно заняться литературой.
Постепенно он сменил свою педагогическую деятельность на литературную – работал в «Учительской газете», в журнале «Мурзилка», писал для «Литературной газеты». Пытаясь опубликовать свои сказки, он относит их в издательство «Детская литература», но в издательстве тексты не приняли. В 1957 году создано издательство «Малыш», и при поддержке его главного редактора Юрия Павловича Тимофеева сказки Цыферова увидели свет.
Геннадий Цыферов был сочинителем, который рассказывал свои сказки каждый раз по-новому – так, как делали древние сказители, постоянно что-то меняя, улучшая.
В его сказках нет жесткого противостояния, явной борьбы добра и зла, порой они кажутся бесконфликтными. Вот сказка «Жил на свете слоненок»: маленький слоненок маялся от безделья, не зная, чем ему заняться, кем быть. Для начала он решил стать Большим Зонтиком, потом – Лейкой, потом – Пожарным… Обычная детская игра? Но не только. Это еще и размышления о том, зачем пришел ты в этот мир, это мучительные поиски себя и своего дела. Это имеет ко всем – и к маленьким, и к большим. А крохотная история под названием «Сказка» об ослике, который рассказал про свои большие уши и про слоновьи большие ноги так: «Если сто ослов хлопнут ушами: хлоп-хлоп, а сто слонов топнут ногами: бум-бум, - поднимется большой ветер». Но маленький фантазер удивляет нас тем, что может эту сказку рассказать наоборот: «Поднимется большой ветер, а вам покажется, что сто слонов топнули ногами, а сто ослов хлопнули ушами». Такова поразительная и прекрасная сила воображения!
Геннадий Цыферов баснословно много читал. Он умел просто и понятно изложить любую историю, даже самую сложную: о космосе, о Земле, о климате, о разных странах… Для ребят постарше Геннадий Михайлович написал несколько щемящих душу рассказов о Великой Отечественной войне и короткую автобиографическую повесть о взаимоотношениях мальчика и коня «Эх, эх, эх».
Книги Цыферова выходили за рубежом и пользовались популярностью: в Чехии - «Дневник медвежонка», «Как лягушки чай пили», «Весна будет всегда», в Болгарии - «Сказки старинного города», в Венгрии - «Хочу быть большим», «Жил на свете слоненок», в Японии - «Про чудака лягушонка», «Дрессировщик», «Туфельки принцессы», «Серьезные рассказы плюшевого мишки», в Германии - «История про поросенка».
Самый большой успех Геннадию Михайловичу принесла мультипликация. За время сотрудничества со студией «Союзмультфильм» в соавторстве с большим другом и замечательным поэтом Генрихом Сапгиром Цыферовым было выпущено более двадцати пяти мультфильмов, среди которых «Паровозик из Ромашково», «Мой зеленый крокодил», «Как лягушонок искал папу», «Лошарик» и другие.. почти все мультфильмы придуманные Цыферовым самостоятельно или вдвоем с Сапгиром превращали в мультфильмы режиссеры Качанов, Курчевский, Дегтярёв и Серебряков.
Геннадий Михайлович Цыферов ушел из жизни 5 декабря 1972 года в 42 года, внезапно скончался от болезни сердца, похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище (25 участок).
После смерти писателя его книги долго не печатали. Но в 1990-е годы в связи с перестройкой в стране и снятием жесткой цензуры книги Цыферова стали вновь печатать. И в последнее время имя Цыферова стали причислять к классикам детской российской литературы.
Милые и добрые истории Цыферова знакомы каждому из нас. Герои, которые живут в книгах этого замечательного детского писателя, всегда придут на помощь друг другу. Медвежонок и цыплёнок, слонёнок и ослик – все они заботятся друг о друге, своим примером воспитывая детей самого разного возраста. Кто из нас не знаком с таким мультфильмом, как, например, «Лягушонок ищет папу», а также «Паровозик из Ромашково» или «Лошарик»? Из поколения в поколение целые семьи с удовольствием всматриваются вновь и вновь в любимых героев: самоотверженных, заботливых и добрых.
Сказки, маленькие сказочки, сказочные истории, рассказы Цыферова почти всегда с подтекстом, и главная подспудная мысль автора, адресованная маленьким читателям: думай, думай, шевели мозгами, иначе не разглядишь ни добра, ни красоты, не распознаешь настоящую дружбу, не будешь нужным людям. В то же время в них звучит ощущение внутренней свободы, такое странное в те годы, когда довелось жить сказочнику. Он ушел из жизни совсем еще молодым человеком, но сделано было так много интересного, новаторского, что традиции письма Цыферова живы в современной детской литературе.
А настоящим завещанием сказочника можно считать его эпилог к «Сказкам старинного города»: «Хорошее слово – вернулся. Например, солнышко не взошло, а вернулось. Вернулось к тебе, значит оно доброе. И звезды тоже добрые. Всякий раз они возвращаются на небо. Нет, это не сказка. Просто я хочу, чтобы ты любил людей и думал о них. Когда думаешь о человеке, он как бы возвращается к тебе. Входит в твою комнату, садится за стол, говорит с тобой. Так вернулись ко мне эти старинные люди. И пусть всегда твои друзья и твои знакомые будут с тобой ».