Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

В 1770 году в Москве началась эпидемия чумы. Быстро расширяясь, захватывая все новые районы города, "черная смерть" к августу 1771 года забирала до 1000 человек в день. Улицы и переулки были буквально усыпаны трупами.

Началась паника. Люди, искавшие любые возможности для спасеня, толпами собирались у иконы Боголюбской Богоматери, которая считалась чудотворной. Однако чудо, как вы понимаете, не произошло.

Без надежды

Архиепископ Амвросий, умнейший человек своего времени, понимал, что ни икона, из которой толпа сделала идола, ни многочисленные денежные приношения, которыми пытались задобрить Бога, не смогут помочь. А все эти столпотворения вызывают лишь большее заражение населения.

Поэтому во избежание дальнейшего распространения эпидемии им было принято волевое решение кассу для пожертвований запечатать, а икону убрать и спрятать.

Обезумевшая от ужаса чернь видя, что забирают ее последнюю надежду на исцеление, вломилась в здание Донского монастыря, и убила скрывавшегося там Архиепископа.

Чему нас это учит?

Из всех поколений, мы наиболее близко приблизились к концу грешного человечества. Скоро или нет, но обязательно начнутся времена, которые будут самыми страшными за всю историю земли.

Социальная обстановка в стране в конце 1760‑х годов была весьма напряженной. В разных губерниях происходили крестьянские мятежи, участились убийства помещиков. На дорогах хозяйничали разбойничьи шайки. Их составляли не только уголовные преступники, но и беглые крестьяне. Длительным и ожесточенным было так называемое Кижское восстание (1769–1771), которое подняли приписанные к казенным металлургическим заводам государственные крестьяне Карелии, стремившиеся освободиться от тягостного бремени труда на заводских отработках. Но если о Кижском восстании, как и о других мятежах, проходивших в глухой провинции, до столиц долетали только слухи, то Чумной бунт, вспыхнувший в Москве в 1771 году, развернулся на глазах центральных властей. Поводом для мятежа, охватившего старую столицу (как некогда в XVII веке Медный или Соляной бунт), стали санитарные меры властей в связи с приходом в Москву эпидемии чумы. Она распространялась с Юга, шла от театра Русско‑турецкой войны и, добравшись до города в сентябре 1771 года, оказалась очень жестокой – люди умирали сотнями и тысячами в день. Жизнь Москвы оказалась парализованной. Лавки, магазины, рынки были закрыты, многие состоятельные жители бежали за город, в провинцию, в свои дальние имения или к родственникам, надеясь переждать у них эпидемию.

Московские власти во главе с главнокомандующим Москвы, фельдмаршалом Петром Салтыковым, оказались беспомощными перед лицом опасности. Они не предприняли никаких действий, которые могли бы остановить волнения. Сам Салтыков покинул Москву и укрылся в подмосковном имении. Брошенные властью на произвол судьбы, толпы москвичей устремились к Варварским воротам, где находилась чудотворная икона Богоматери. В народе стремительно распространялись слухи, что прикосновение к иконе спасет человека от страшной болезни. Чудовищное скопление народа и давка у иконы только способствовали распространению заразы. Тогда московский архиепископ Амвросий приказал увезти икону. Это намерение, а особенно запечатывание ящика для пожертвований у иконы, вызвало вспышку ярости черни. 16 сентября 1771 года, вооружившись чем попало, толпа устремилась в Донской монастырь, где укрылся Амвросий. Толпа всюду разыскивала архиепископа, и он, возможно, избежал бы гибели, если бы край его платья из‑за иконостаса не заметил мальчик, вбежавший в церковь вместе с толпой. Амвросия выволокли и начали публичный допрос.

Архиепископ отвечал спокойно и с достоинством, что несколько успокоило толпу. Но тут прибежавший из кабака дворовый Василий Андреев ударил Амвросия колом, и озверевшая толпа разом накинулась и растерзала святителя. Бои мятежников и правительственных войск продолжались на улицах Москвы 3 дня. Все дело решил генерал П. Д. Еропкин, который собрал в кулак все разрозненные воинские команды и нанес мятежникам поражение у стен Кремля. Дело довершил прибывший с гвардейцами из Петербурга граф Г. Г. Орлов. Кроме того, он предпринял решительные санитарные меры по подавлению чумы, а наступившие морозы избавили старую столицу от эпидемии и бунта.

• Антисанитария, отсутствие систем водоснабжения
• Распространение инфекции через транспортируемых раненых

Во время русско-турецкой войны 1768-1774 годов на территориях театра военных действий вспыхнула эпидемия чумы. По одной из версий первый очаг болезни в Москве возник в Лефортово, где был расположен московский генеральный госпиталь. Вскоре после кончины привезённого с фронта раненного офицера умер его врач, а затем еще около 20 человек проживающих поблизости.

Следующая вспышка была зарегистрирована на фабрике суконного двора, расположенной в замоскворечье. К началу марта 1771 около сотни человек на фабрике и близ неё умерли с очевидными симптомами «моровой язвы» — так называлась чума в то время.

Лечить данное заболевание еще не умели, вовремя принять карантинные меры фельдмаршал Салтыков, командующий в Москве, не сумел. В результате уже к августу эпидемия охватила практически весь город и окрестности, число жертв достигало тысячи умерших ежедневно.

Примечательно, что сама Екатерина II в письме 18 мая 1771 года к подруге своей матери, мадам Бьельке, утверждала:
«Тому, кто вам скажет, что в Москве моровая язва, скажите, что он солгал; там были только случаи горячек гнилой и с пятнами, но для предотвращения панического страха и толков я взяла все предосторожности, какие принимаются против моровой язвы».

Причины бунта

• Отсутствие четких действий администрации города
• Слухи и паника

Растерявшийся Салтыков писал Екатерине II о «столь бедственном положении» и просил позволения уехать из города на время эпидемии (т.е. фактически бросить его на произвол судьбы). Не дождавшись ответа, он бежал в свое имение Марфино, расположенное в Подмосковье.

К сентябрю положение ухудшилось настолько, что перестало хватать гробов для вновь умирающих. Предоставленные сами себе горожане впали в панику и подогреваемые слухами об иконе Боголюбской божьей матери, висевшей над воротами Китай-Города, устремились к ней для молитв и поклонения. Амвросий, архиепископ московский, не желая давать чуме возможность получить еще большее распространение среди столпившихся растерянных людей, 26 сентября принял решение убрать икону и опечатать тару с подношениями.

Чумной бунт — 26 сентября 1771 года

Толпа, жаждавшая хоть какого-то противодействия заразе, резко отреагировала на такой шаг. Повинуясь распущенному слуху о том, что Амвросий, якобы, решил присвоить себе подношения, люди обезумевшие от страха смерти и бездействия властей подняли бунт после очередного колокольного набата.

Охрана у ворот не могла справиться с таким скоплением народа и была оттеснена, прорвавшиеся внутрь Кремля разгромили Чудов монастырь, а на следующий день взяли штурмом двери Донского монастыря и убили укрывшегося там архиепископа. После этого последовали погромы домов дворян и богатых купцов.

Ключ к победе над эпидемией – грамотное управление

На вопрос, кто из фаворитов Екатерины II подавил чумной бунт, можно ответить однозначно – граф Григорий Григорьевич Орлов .

Граф, по собственной просьбе к императрице, был назначен для подавления бунта и обеспечения мер по противодействию эпидемии. Бунт длился три дня и был жестко подавлен к 28 сентября 1771 года . Из трех сотен осужденных, более 170 были сосланы на каторгу, а четырех главных зачинщиков и участников убийства Амвросия – казнили.

Прибыв в город, Орлов приказал усилить карантины и их число, увеличить количество больниц и жалованье докторам (дополнительно всем медикам было обещано в случае их смерти – компенсация родственникам). Еще одной действенной мерой стал указ Московского сената от 17 ноября — «О мерах к прекращению эпидемий и устройству кладбищ». Всех, без различий на чины и сословия приказывалось хоронить на специально отведенных кладбищах, вне черты города. Граф приказал использовать для захоронения труд арестантов, пообещав последним в случае их выживания – прощение и волю. Кроме того, желая очистить Москву от накопившейся в ней грязи и последствий бунта, Орлов организовывал хозяйственные работы – починку дорог, подвоз продуктов и воды, расчистку площадей от старых построек и мусора. К ноябрю чума перестала свирепствовать, и Екатерина II отозвала Орлова обратно в Петербург. Примерное количество жертв болезни — 55 тысяч человек.

Смуты, начавшиеся в центральных и восточных частях России в 70-х годах XVIII ст., отличались большой сложностью и напряженностью. В то время России пришлось начать и вести военные действия в Польше и Турции. Тягости военного времени, конечно, давали себя чувствовать населению, которое усиленно служило и платило подати в течение многих лет, начиная еще с первых походов в Пруссию при императрице Елизавете (с 1757 г.). Одного этого было бы достаточно, чтобы вызвать неудовольствие в низших, податных слоях народа. Но в то же время непрерывно продолжали расти злоупотребления крепостным правом на крестьян со стороны их помещиков (§118). Крестьяне хорошо сознавали, что они не холопы, а государевы подданные, и негодовали на превращение их в «дворовых» холопов, на смешение их с рабами. В начале XVIII в. крестьянин Посошков , современник Петра Великого, составивший несколько замечательных экономических и публицистических сочинений, говорил, что «крестьянам помещики не вековые владельцы», что «прямой их владелец Всероссийский самодержец, а они владеют временно». Этими словами Посошков указывал на давнюю связь между помещичьей службой государству и крестьянской зависимостью от помещиков. Государство для того подчинило крестьян помещикам и заставило работать на них, чтобы помещики могли служить государству с данной им земли (§55). Все крестьянство знало о том, что крестьяне повинны работать на помещика, пока он служит и потому, что он служит. И вот, чем дальше шло время, тем все меньше и легче служили помещики; наконец, с 18 февраля 1762 г. им была дана «вольность» служить или не служить ; а между тем, крестьянская зависимость становилась от того не легче, а тяжелее, и крестьяне ставились в одно положение с прежними холопами-рабами. Во многих местах крестьяне начали после манифеста о вольности дворянской открытые возмущения против помещиков и властей, ища улучшения своей участи. По их представлению, раз уничтожена была обязательная служба помещиков с земли, должно было прекратиться и право их на труд крестьян. Как император Петр III, так и императрица Екатерина были вынуждены посылать во многие местности войска, даже с пушками, для усмирения крестьянских волнений. Так понемногу развивалось неудовольствие и брожение в народных массах.

Чумной бунт 1771. Художник Э. Лисснер

На этой уже горючей почве создался первый случайный повод для открытого возмущения – в страшной эпидемии чумы. В 1771 г. в Москве эта эпидемия приняла чрезвычайные размеры: умирало, говорят, до 1 тыс. человек в день. Все, кто мог, покинули город; присутственные места были закрыты, лавки заперты, прекратились работы. Праздный народ начал волноваться, не исполнял предписаний докторов и властей: не соблюдал предосторожностей, скрывал больных, а умерших хоронил тайно в погребах и садах. Не веря докторам и полиции, суеверные люди восстали даже на церковную власть. Московский архиепископ Амвросий заметил, что народ собирается толпами в Китай-городе, у Варварских ворот, к бывшей там иконе Богоматери, в уверенности, что именно эта икона уврачует от мора. Понимая, что от скучения народа только растет зараза, Амвросий предписал снять икону с городских ворот. За это толпа разбила покои Амвросия в Кремле, убила его самого и начала в Кремле грабеж. Градоначальник сенатор Еропкин пустил в ход оружие для восстановления порядка, причем было убито до ста человек. Несмотря на распорядительность Еропкина, он не мог справиться с эпидемией и волнениями и в этом смысле доносил Екатерине, прося помощи. Тогда Екатерина послала в Москву Гр.

Чумной бунт - кровопролитное народное восстание, прошедшее в Москве с 26 сентября по 28 сентября 1771 года (15-17 сентября по старому стилю). Бунт был вызван эпидемией чумы 1770-1772 годов и фактическим бездействием городских властей, из-за которого горожане впали в панику.

Восстание было жёстко подавлено, но после него власти приняли действенные меры по исправлению ситуации в городе, и эпидемия чумы в Москве сошла на нет.

Эпидемия чумы и предпосылки Чумного бунта

Чума - тяжёлое карантинное заболевание, характеризующееся высокой смертностью и заразностью, считавшееся практически неизлечимым вплоть до 20 века. Истории человечества известен ряд эпидемий и пандемий чумы, унёсших миллионы жизней в Европе и Азии, не миновав и Россию. После эпидемий чумы 17 века страна приобрела опыт в ограничении распространения заболевания: со времён Петра I в России существовали карантинная служба и особые заставы, где всех прибывающих в государство с территорий, на которых они потенциально могли заразиться чумой ("моровой язвой"), держали до полутора месяцев, однако лечить чуму в целом не умели.

Эпидемия чумы 1770-1772 годов в Москве была связана с русско-турецкой войной 1768-1774 годов: вспышка заболевания началась в причерноморских странах и поразила воюющие армии, попав на территорию России предположительно через обозы с ранеными.

В Москве раненых везли в Лефортово, где во времена Петра I был основан военный госпиталь; в ноябре 1770 года там умер привезённый с фронта офицер, затем его лечащий врач, а после этого - более 20 человек, проживавших вблизи госпиталя. Вторым очагом заражения стал Большой суконный двор в Замоскворечье - крупная ткацкая фабрика, куда предположительно могла быть завезена заражённая чумой "трофейная" шерсть: к 1771 году от чумы погибли 57 человек на самой фабрике, а также более 40 рабочих в разных домах вне её стен. Московский генерал-губернатор Пётр Салтыков не сумел принять действенных карантинных мер, в результате чего к августу 1771 года "моровая язва" охватила практически весь город и окрестности. Чтобы не допустить паники, власти попытались скрыть факт эпидемии чумы в Москве, однако, к сентябрю погибших было так много, что для них не хватало гробов (число умерших достигало до 1000 человек в сутки); в городе не успевали проводить погребальные службы, и тела скапливались в домах и на улицах, где их собирали мортусы - специальные служащие, отряды которых разъезжали по улицам и вывозили трупы за город на телегах. Мортусов не хватало, поэтому тела могли лежать по несколько дней; их сбор также был поручен московской полиции, однако, полицейские очень неохотно занимались этой работой и предпочитали не контактировать с заражёнными и тем более мёртвыми людьми. В санитарных целях захоронения в городской черте были запрещены, и умерших хоронили в братских могилах на специально организованном кладбище у села Новое Ваганьково (современное Ваганьковское кладбище). Похороны сопровождались непрерывным колокольным звоном, так как согласно поверьям он отпугивал болезнь.

Московские чиновники, помещики и купцы предпочли бежать из города. Генерал-губернатор Пётр Салтыков, дезориентированный ситуацией, послал к императрице Екатерине II письмо с просьбой о разрешении покинуть Москву и, не дождавшись ответа, бежал в своё подмосковное имение Марфино. В числе первых город покинул и московский гражданский губернатор Иван Юшков.

Управление городом было утрачено. Крестьяне из окрестных сёл и купцы, зная о катастрофической ситуации, боялись везти на продажу в Москву продовольствие, и в городе начался голод.

Причины бунта

Фактически, причиной Чумного бунта в Москве стало отсутствие действенных мер по борьбе с заболеванием со стороны городских властей. Кроме того, в городе начался голод, а на улицах орудовали мародёры. Чиновники буквально оставили город на произвол судьбы, и среди лишённых какой-либо поддержки горожан стали распространяться слухи и паника - для "большого взрыва" не хватало только формального символического толчка.

Толчком, который стал формальной причиной к Чумному бунту, стали действия московского архиепископа Амвросия. Дело в том, что за неимением действенных способов лечения чумы наиболее эффективной мерой борьбы с ней в народе считались молитвы и заговоры. В частности, среди горожан стал распространяться слух, что чудотворная Боголюбская икона Божией Матери, размещённая над Варварскими воротами , помогает исцелению от "моровой язвы"; люди спустили икону с ворот и стали устраивать у неё стихийные молебны.

Понимая, что массовое скопление людей только способствует распространению чумы, архиепископ Амвросий запретил молебны у иконы, и 26 сентября по его приказу икона была спрятана, а короб для приношений запечатан, чтобы их не растащили мародёры.

Чумной бунт

К сожалению, горожане не оценили действий архиепископа. Решив, что Амвросий спрятал икону злонамеренно, чтобы они не могли просить у неё заступничества, и поверив слуху, будто бы он решил присвоить себе собранные подношения, люди окончательно запаниковали, и толпа стала неуправляемой.

Избив охрану, бунтовщики забрались на и стали бить в установленный на ней колокол Спасского набата, чтобы собрать народ к Кремлю. Ворвавшись в крепость, толпа разгромила Чудов монастырь в надежде отыскать в нём чудотворную икону и архиепископа Амвросия. Амвросий незадолго до этого успел уйти и укрыться в Донском монастыре, однако, на следующий день толпа взяла Донской монастырь приступом, его схватили и выволокли на задний двор для допроса, где и убили с особой жестокостью: архиепископа били кольями в голову и грудь, переломали кости и изрезали лицо. Имущество монастырей было уничтожено и разграблено: толпа рвала книги в церковных библиотеках, портила мебель и телеги, избивала служителей. Разгромив монастыри, люди переключились на дома знати и купцов, занимаясь уже откровенным грабежом. В ожесточении мятежники громили чумные карантины, избивая и без того немногочисленных лекарей, поскольку полагали, что как раз они-то и виноваты в распространении болезни, и даже пытались освободить каторжан из острогов.

Из-за эпидемии чумы количество войск в городе было очень мало - только для необходимых караулов, и справиться с бунтовщиками они не могли. Генерал-поручик Пётр Еропкин, который на тот момент возглавлял Главную соляную контору и остался в Москве во время эпидемии чумы, взял на себя командование, собрав отряды из солдат-волонтёров, и 27 сентября начал наводить в городе порядок. По приказу Еропкина конница нещадно рубила бунтовщиков (многие из которых были пьяны после разграбления погребов) внутри Кремля, а солдаты кремлёвского гарнизона приблизились к Чудову монастырю, откуда в них полетели камни. Солдаты ответили оружейным огнём, затем прорвались в монастырь и добили бунтовщиков штыками. Мятежники были вытеснены с территории Кремля, однако, стали бить в набат во всех окрестных церквях, чтобы собрать народ и взять крепость приступом. Офицеры пытались уговорить людей разойтись, но народ решительно отказался, и для острастки по штурмующим Кремль мятежникам сделали холостой залп из пушки, установленной перед Спасскими воротами. Это произвело неожиданный обратный эффект: увидев, что никто не убит, бунтующие решили, что их защищает их вера, и ещё решительнее устремились к Кремлю, захватили пушку и развернули её к Спасским воротам, но не смогли выстрелить, ибо нечем. Солдаты отбили пушку обратно, после чего стрелять по толпе стали уже по-настоящему, картечью. Люди разбежались.

На следующий день бунтовщики вновь подступили к Кремлю с требованием выдать им Еропкина на растерзание, освободить пленных и раненых, а всех бунтовщиков простить, и чтобы договора с ними были подписаны генерал-губернатором Москвы Петром Салтыковым. Офицеры опять попытались уговорить людей разойтись, но те отказались, и их пришлось разогнать силой.

Бунт удалось подавить. Было убито более тысячи бунтовщиков, 300 были отданы под суд, 173 - биты кнутом и сосланы на каторгу, 4 человека казнены за убийство архиепископа Амвросия (купец Иван Дмитриев и дворовые Василий Андреев, Фёдор Деянов и Алексей Леонтьев). По приказу Екатерины II была "наказана" и Набатная башня Кремля: чтобы в будущем бунтовщики не смогли собрать народ таким образом, у колокола Спасского набата демонтировали язык.

Еропкин, совершенно измученный произошедшим, отправил императрице Екатериине II донесение с полным докладом о событиях в Москве и просьбой уволить его с должности. Императрица наградила Еропкина за мужественные и грамотные действия при подавлении мятежа, прислала ему 20 тысяч рублей и приказ об увольнении с не проставленной датой, предоставив возможность распорядиться им самостоятельно. Также императрица даровала Еропкину 4 тысячи крестьян, но от них он отказался.

Последствия

Несмотря на жёсткость подавления, Чумной бунт всё же привёл к положительным последствиям.

2 октября 1771 года из Петербурга в Москву был послан граф Григорий Орлов (фаворит императрицы), наделённый чрезвычайными полномочиями генерал-губернатора для разрешения ситуации в городе. Орловым действительно были приняты разумные меры для прекращения эпидемии: он приказал усилить карантины, создать изолированные инфекционные больницы и увеличить жалованье докторам (с обещанием выплаты компенсации родственникам в случае смерти доктора), организовал дезинфекцию жилищ и хозяйственные работы по очистке города от грязи и мусора, запретил постоянный колокольный звон в церквях (многие верили, что он отпугивает болезнь, но на деле это пугало только жителей). Помимо прочего, на улицах Москвы были уничтожены бродячие животные. На въезд и выезд из города наложили запрет, а мародёров и грабителей стали казнить на месте преступления. Благодаря Орлову в город возобновились поставки продовольствия и питьевой воды, а чтобы торговцы не боялись заразиться, были организованы специальные торговые ряды со рвом между продавцом и покупателем (деньги передавали в плошке с уксусом для дезинфекции). Городские службы вновь заработали, и город стал возвращаться к жизни.

Уже к ноябрю чума пошла на спад, и Екатерина II отозвала Орлова обратно в Петербург, где его встретили с почестями, а на дороге в сторону Гатчины к его приезду возвели триумфальную арку с надписью "Орловым от беды избавлена Москва".

Кроме того, эпидемия чумы и Чумной бунт обострили вопрос о водоснабжении города - московские реки были загрязнены, и питьевую воду приходилось привозить - и в 1779 году Екатерина II распорядилась о строительстве первого московского водопровода, который обеспечил бы жителей города чистой водой.

По данным московского врача Александра Судакова (1851 - 1914), всего эпидемия чумы 1770-1772 годов в Москве унесла жизни 56907 человек.