Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Москва, "Самовар", 2014 г.

Замечательная аудио книга, вышедшая в серии "Школьная библиотека" в издательстве "Самовар" в 2014 году "Рассказы о войне", составитель Юдаева Марина Владимировна, художник Подивилова Ольга Васильевна. В книгу для детей и, в основном, о детях военных лет вошли рассказы: Лев КАССИЛЬ "Рассказ об отсутствующем", Радий ПОГОДИН "Послевоенный суп" и "Кони", Анатолий МИТЯЕВ "Отпуск на четыре часа" и "Мешок овсянки", Валентина ОСЕЕВА "Кочерыжка", Константин СИМОНОВ "Малышка" и "Свеча", Алексей ТОЛСТОЙ "Русский характер", Михаил ШОЛОХОВ "Судьба человека" и ранняя (1957) повесть Владимира БОГОМОЛОВА "Иван".
Можете читать краткое содержание, слушать онлайн или скачать бесплатно и без регистрации аудио рассказы о войне советских писателей.

Аудиокнига "Рассказы о войне" из серии "Школьная библиотека". Лев Кассиль "Рассказ об отсутствующем". Краткое содержание и полный аудио текст. Бойца Красной Армии Николая Задохтина наградили орденом. Во время награждения в большом зале штаба фронта он обратился к залу с просьбой рассказать об отсутствующем герое, о мальчике, которому было лет...

Аудиокнига для школьников "Рассказы о войне". Радий Погодин "Послевоенный суп" - о голодной жизни крестьян на оккупированной немцами территории. Молодой танкист воевал первый год. Всё невоенное ему казалось незначительным. Вдруг он встретил, в накануне освобожденной деревушке, мальчика, по имени Сенька, пасшего двух куриц и петуха. "Мальчишка...

Аудиокнига "Рассказы о войне" для школьников. Радий Погодин "Кони". Читайте краткое содержание, слушайте онлайн или скачайте бесплатно. Рассказ Погодина "Кони" о трудной военной жизни села сразу после ухода немцев. Прежний коллектив колхозников, вернее, колхозниц. На селе остался один мужчина - дед Савельев. "Дед Савельев ещё в первую военную...

Аудиокнига "Рассказы о войне". Рассказ для детей младшего школьного возраста Анатолия Митяева "Отпуск на четыре часа". Читает Надежда Прокма. Солдату чаще всего приходилось воевать вдали от дома. Однако бывало, что солдат защищал или освобождал от врага свою родную деревню или город. В родных краях оказался и Василий Плотников. Фашисты...

Аудиокнига "Рассказы о войне". Анатолий Митяев "Мешок овсянки" - рассказ из серии "Школьная библиотека", издательства "Самовар", 2014. Рассказ о работе в годы войны собак-санитаров. Раненых солдат санитары перевязывали, клали на фанерные саночки, которые назывались лодочками. К саночкам ременными постромками привязывались три собаки, которые...

Аудиокнига "Рассказы о войне". Валентина Осеева "Кочерыжка". Читайте краткое содержание и слушайте онлайн или скачивайте бесплатно. В сорок первом безусый сержант Вася Воронов в украинском селе между капустных грядок увидел маленького мальчика, лет двух, завёрнутого в одеяльце. Мать его убитая лежала рядом, держала в руке бутылочку с молоком....

Аудиокнига для школьников "Рассказы о войне", Валентина Осеева "Кочерыжка", часть 2. Читайте краткое содержание или слушайте онлайн. Соседка Самохина во время бомбежки эшелона, на котором она с невесткой и внучкой ехала в эвакуацию, потеряла их. А сын погиб на фронте. Никак не могла женщина оправиться от своего горя. Кочерыжка скучал по собаке,...

Аудиокнига Валентины Осеевой "Кочерыжка", часть 3. Читайте краткое содержание или слушайте онлайн позитивный, тёплый добрый аудио рассказ о ВОВ. Как-то Марья Власьевна привела сама Кочерыжку соседям. Петровна принялась её угощать чаем. Зашла и Маркевна. Гостья сидела молча, сжимая обеими руками кружку, а женщины исчерпали все пустые слова,...

Аудиокнига "Рассказы о войне", Константин Симонов "Малышка" о героическом труде сестёр милосердия и шоферов на войне. На Кубани стояли дождливые осенние дни. Армия отступала, шли бои, немецкие танковые колонны каждый день прорывались в тыл. К сараю, где лежали раненые подъехала летучка (грузовой автомобиль) с дырявым, крытым верхом. Её хозяйка,...

Аудиокнига "Рассказы о войне", Константин Симонов "Свеча" - рассказ "...о свече, поставленной югославской матерью на могиле русского сына..." 19 октября 1941 года Белград был взят, в руках немцев оставался только мост через реку Саву и маленький клочок земли перед ним. На рассвете пять красноармейцев пытались незаметно пробраться к мосту. Их...

Аудиокнига "Рассказы о войне". "Русский характер! - для небольшого рассказа название слишком многозначительное... Русский характер! Поди-ка опиши его... Вот меня и выручил один мой приятель небольшой историей из личной жизни... На войне, вертясь постоянно около смерти, люди делаются лучше, всякая чепуха с них слезает, как нездоровая кожа после...

Аудиокнига "Рассказы о войне", рассказ Михаила Александровича Шолохова "Судьба человека", часть 1 - история семьи главного героя Андрея Соколова. Встреча автора с Андреем Соколовым произошла в первую послевоенную весну на Верхнем Дону, на переправе через речку Еланку по пути в станицу Букановскую. Много судеб изломала, исковеркала война. Трудно...

Аудиокнига "Рассказы о войне", рассказ Михаила Александровича Шолохова "Судьба человека", где Андрей Соколов рассказывает об обстоятельствах контузии и плена. Ночлег в церкви. Воевал Андрей Соколов шофёром на ЗИС-5, в воинской части сформированной под Белой Церковью, на Украине. Домой писал редко, не жаловался и не уважал тех, "кто сопли по...

Аудиокнига "Рассказы о войне", рассказ Михаила Александровича Шолохова "Судьба человека" - Соколов против коменданта Мюллера. Комендантом лагеря был Мюллер, невысокого роста, плотный немец, белобрысый и сам весь белый: и волосы на голове белые, и брови, и ресницы, даже глаза у него были белёсые, навыкате; хорошо знал русский, говорил даже...

Аудиокнига "Рассказы о войне", рассказ Михаила Александровича Шолохова "Судьба человека" - гибель семьи Соколова. Встреча одинокого Соколова с мальчиком Ваней. В госпитале Андрей Соколов получил известие от соседа столяра Ивана Тимофеевича о том, что в июне 1942 немцы бомбили авиазавод и тяжёлая бомба прямым попаданием уничтожила хатёнку...

Аудиокнига для школьников "Рассказы о войне", повесть "Иван", глава 1. Читайте краткое содержание, слушайте онлайн или бесплатно скачайте. В час ночи ефрейтор Васильев из взвода охраны доставил в землянку командира, старшего лейтенанта Гальцева худенького мальчишку лет одиннадцати, посиневшего и дрожавшего от холода. Он ползал в воде возле...

Аудиокнига "Рассказы о войне" для школьников и о школьниках, повесть Владимира Богомолова "Иван", глава 1 о военных событиях 1-го Белорусского фронта зимы 1943/44 года. Глава знакомит с главным героем повести Иваном Бусловым, дана его характеристика и сведения о семье мальчика. Мальчик вытащил из заколотого булавкой кармана грязный носовой...

Аудиокнига для школьников "Рассказы о войне", повесть Владимира Богомолова "Иван", глава 2 - о переправе Ивана Бондарева через Днепр. Октябрьской холодной ночью Ване Бондареву пришлось переправляться через Днепр на полене. "Лодки наверху все охраняются. А ваш тузик в такой темноте, думаешь просто сыскать?.. Знаешь, (рассказывал он приехавшему...

Аудиокнига для школьников "Рассказы о войне", повесть Владимира Богомолова "Иван", глава 3. Читайте краткое содержание или слушайте онлайн. В 3-й главе повести Богомолова "Иван" рассказывается о работе армейской разведки, о том, как ведётся подготовка операций, о добыче "языка". Терпение, выдержка, преданность Родине - эти качества...

Аудиокнига для школьников о детях войны "Рассказы о войне", Владимир Богомолов, повесть "Иван", глава 4. Читает Надежда Прокма. Холин, Катасонов и Ваня прибыли в расположение части Гальцева. Они готовили заброс Вани в тыл немцев. Проверена и подготовлена была лодка. Холин сообщил Ване о том, что Котасонову пришлось срочно отбыть в штаб. Ваня...

Аудиокнига для школьников "Рассказы о войне", Владимир Богомолов, повесть "Иван" - о юном герое разведчике. Читает Надежда Прокма. В операции по забросу мальчика-разведчика в тыл врага участвует около двухсот человек. Они готовы в любое мгновение прикрыть нас шквалом огня и не догадываются о сути операции. "Мы переправляемся на тот берег втроём...

Аудиокнига для школьников "Рассказы о войне", Владимир Богомолов повесть "Иван", глава 6. На 3-4 -местной лодке "тузик", в дождь, при встречном ветре Холин, Гальцев и Иван Буслов, значившийся в наших разведдокументах под фамилией "Бондарев", переправляются через Днепр. Тихо, берегом пробираются до оврага и прощаются. Ваня уходит в тыл....

Аудиокнига для школьников "Рассказы о войне", повесть Владимира Богомолова "Иван", глава 9 - о юном герое-разведчике Иване Буслове. Берлин капитулировал 2 мая, в три часа дня. В полуразрушенном здании на Принц-Альбрехтштрассе, в здании государственной тайной полиции была найдена учётная карточка с фотографией Ивана Буслова. Снизу был подколот...

«ПАМЯТНИК СОВЕТСКОМУ СОЛДАТУ»

Л. Кассиль

Долго шла война.
Начали наши войска наступать по вражеской земле. Фашистам уже дальше и бежать некуда. Засели они в главном немецком городе Берлине.
Ударили наши войска на Берлин. Начался последний бой войны. Как ни отбивались фашисты - не устояли. Стали брать солдаты Советской Армии в Берлине улицу за улицей, дом за домом. А фашисты всё не сдаются.
И вдруг увидел один солдат наш, добрая душа, во время боя на улице маленькую немецкую девочку. Видно, отстала от своих. А те с перепугу о ней забыли... Осталась бедняга одна-одинёшенька посреди улицы. А деваться ей некуда. Кругом бой идёт. Изо всех окон огонь полыхает, бомбы рвутся, дома рушатся, со всех сторон пули свистят. Вот-вот камнем задавит, осколком пришибёт... Видит наш солдат - пропадает девчонка... «Ах ты, горюха, куда же тебя это занесло, неладную!..»
Бросился солдат через улицу под самые пули, подхватил на руки немецкую девочку, прикрыл её своим плечом от огня и вынес из боя.
А скоро и бойцы наши уже подняли красный флаг над самым главным домом немецкой столицы.
Сдались фашисты. И война кончилась. Мы победили. Начался мир.
И построили теперь в городе Берлине огромный памятник. Высоко над домами, на зелёном холме стоит богатырь из камня - солдат Советской Армии. В одной руке у него тяжёлый меч, которым он сразил врагов-фашистов, а в другой - маленькая девочка. Прижалась она к широкому плечу советского солдата. Спас её солдат от гибели, уберёг от фашистов всех на свете детей и грозно смотрит сегодня с высоты, не собираются ли злые враги снова затеять войну и нарушить мир.

«ПЕРВАЯ КОЛОННА»

С. Алексеев

(рассказы Сергея Алексеева о Ленинградцах и подвиге Ленинграда).
В 1941 году фашисты блокировали Ленинград. Отрезали город от всей страны. Попасть в Ленинград можно было лишь по воде, по Ладожскому озеру.
В ноябре наступили морозы. Замёрзла, остановилась водяная дорога.
Остановилась дорога — значит, не будет подвоза продуктов, значит, не будет подвоза горючего, не будет подвоза боеприпасов. Как воздух, как кислород нужна Ленинграду дорога.
— Будет дорога! — сказали люди.
Замёрзнет Ладожское озеро, покроется крепким льдом Ладога (так сокращённо называют Ладожское озеро). Вот по льду и пройдёт дорога.
Не каждый верил в такую дорогу. Неспокойна, капризна Ладога. Забушуют метели, пронесётся над озером пронзительный ветер — сиверик, — появятся на льду озера трещины и промоины. Ломает Ладога свою ледяную броню. Даже самые сильные морозы не могут полностью сковать Ладожское озеро.
Капризно, коварно Ладожское озеро. И всё же выхода нет другого. Кругом фашисты. Только здесь, по Ладожскому озеру, и может пройти в Ленинград дорога.
Труднейшие дни в Ленинграде. Прекратилось сообщение с Ленинградом. Ожидают люди, когда лёд на Ладожском озере станет достаточно крепким. А это не день, не два. Смотрят на лёд, на озеро. Толщину измеряют льда. Рыбаки-старожилы тоже следят за озером. Как там на Ладоге лёд?
— Растёт.
— Нарастает.
— Силу берёт.
Волнуются люди, торопят время.
— Быстрее, быстрее, — кричат Ладоге. — Эй, не ленись, мороз!
Приехали к Ладожскому озеру учёные-гидрологи (это те, кто изучает воду и лёд), прибыли строители и армейские командиры. Первыми решили пройти по неокрепшему льду.
Прошли гидрологи — выдержал лёд.
Прошли строители — выдержал лёд.
Майор Можаев, командир дорожно-эксплуатационного полка, верхом на коне проехал — выдержал лёд.
Конный обоз прошагал по льду. Уцелели в дороге сани.
Генерал Лагунов — один из командиров Ленинградского фронта — на легковой машине по льду проехал. Потрещал, поскрипел, посердился лёд, но пропустил машину.
22 ноября 1941 года по всё ещё полностью не окрепшему льду Ладожского озера пошла первая автомобильная колонна. 60 грузовых машин было в колонне. Отсюда, с западного берега, со стороны Ленинграда, ушли машины за грузами на восточный берег.
Впереди не километр, не два — двадцать семь километров ледяной дороги. Ждут на западном ленинградском берегу возвращения людей и автоколонны.
— Вернутся? Застрянут? Вернутся? Застрянут?
Прошли сутки. И вот:
— Едут!
Верно, идут машины, возвращается автоколонна. В кузове каждой из машин по три, по четыре мешка с мукой. Больше пока не брали. Некрепок лёд. Правда, на буксирах машины тянули сани. В санях тоже лежали мешки с мукой, по два, по три.
С этого дня и началось постоянное движение по льду Ладожского озера. Вскоре ударили сильные морозы. Лёд окреп. Теперь уже каждый грузовик брал по 20, по 30 мешков с мукой. Перевозили по льду и другие тяжёлые грузы.
Нелёгкой была дорога. Не всегда здесь удачи были. Ломался лёд под напором ветра. Тонули порой машины. Фашистские самолёты бомбили колонны с воздуха. И снова наши несли потери. Застывали в пути моторы. Замерзали на льду шофёры. И всё же ни днём, ни ночью, ни в метель, ни в самый лютый мороз не переставала работать ледовая дорога через Ладожское озеро.
Стояли самые тяжёлые дни Ленинграда. Остановись дорога — смерть Ленинграду.
Не остановилась дорога. «Дорогой жизни» ленинградцы её назвали.

«ТАНЯ САВИЧЕВА»

С. Алексеев

Голод смертью идёт по городу. Не вмещают погибших ленинградские кладбища. Люди умирали у станков. Умирали на улицах. Ночью ложились спать и утром не просыпались. Более 600 тысяч человек скончалось от голода в Ленинграде.
Среди ленинградских домов поднимался и этот дом. Это дом Савичевых. Над листками записной книжки склонилась девочка. Зовут её Таня. Таня Савичева ведёт дневник.
Записная книжка с алфавитом. Таня открывает страничку с буквой «Ж». Пишет:
«Женя умерла 28 декабря в 12.30 час. утра. 1941 г.».
Женя — это сестра Тани.
Вскоре Таня снова садится за свой дневник. Открывает страничку с буквой «Б». Пишет:
«Бабушка умерла 25 янв. в 3 ч. дня 1942 г.». Новая страница из Таниного дневника. Страница на букву «Л». Читаем:
«Лека умер 17 марта в 5 ч. утра 1942 г.». Лека — это брат Тани.
Ещё одна страница из дневника Тани. Страница на букву «В». Читаем:
«Дядя Вася умер 13 апр. в 2 ч. ночи. 1942 год». Ещё одна страница. Тоже на букву «Л». Но написано на оборотной стороне листка: «Дядя Лёша. 10 мая в 4 ч. дня 1942». Вот страница с буквой «М». Читаем: «Мама 13 мая в 7 ч. 30 мин. утра 1942». Долго сидит над дневником Таня. Затем открывает страницу с буквой «С». Пишет: «Савичевы умерли».
Открывает страницу на букву «У». Уточняет: «Умерли все».
Посидела. Посмотрела на дневник. Открыла страницу на букву «О». Написала: «Осталась одна Таня».
Таню спасли от голодной смерти. Вывезли девочку из Ленинграда.
Но не долго прожила Таня. От голода, стужи, потери близких подорвалось её здоровье. Не стало и Тани Савичевой. Скончалась Таня. Дневник остался. «Смерть фашистам!» — кричит дневник.

«ШУБА»

С. Алексеев

Группу ленинградских детей вывозили из осаждённого фашистами Ленинграда «Дорогой жизни». Тронулась в путь машина.
Январь. Мороз. Ветер студёный хлещет. Сидит за баранкой шофёр Коряков. Точно ведёт полуторку.
Прижались друг к другу в машине дети. Девочка, девочка, снова девочка. Мальчик, девочка, снова мальчик. А вот и ещё один. Самый маленький, самый щупленький. Все ребята худы-худы, как детские тонкие книжки. А этот и вовсе тощ, как страничка из этой книжки.
Из разных мест собрались ребята. Кто с Охты, кто с Нарвской, кто с Выборгской стороны, кто с острова Кировского, кто с Васильевского. А этот, представьте, с проспекта Невского. Невский проспект — это центральная, главная улица Ленинграда. Жил мальчонка здесь с папой, с мамой. Ударил снаряд, не стало родителей. Да и другие, те, что едут сейчас в машине, тоже остались без мам, без пап. Погибли и их родители. Кто умер от голода, кто под бомбу попал фашистскую, кто был придавлен рухнувшим домом, кому жизнь оборвал снаряд. Остались ребята совсем одинокими. Сопровождает их тётя Оля. Тётя Оля сама подросток. Неполных пятнадцать лет.
Едут ребята. Прижались друг к другу. Девочка, девочка, снова девочка. Мальчик, девочка, снова мальчик. В самой серёдке — кроха. Едут ребята. Январь. Мороз. Продувает детей на ветру. Обхватила руками их тётя Оля. От этих тёплых рук кажется всем теплее.
Идёт по январскому льду полуторка. Справа и слева застыла Ладога. Всё сильнее, сильнее мороз над Ладогой. Коченеют ребячьи спины. Не дети сидят — сосульки.
Вот бы сейчас меховую шубу.
И вдруг... Затормозила, остановилась полуторка. Вышел из кабины шофёр Коряков. Снял с себя тёплый солдатский овчинный тулуп. Подбросил Оле, кричит: . — Лови!
Подхватила Оля овчинный тулуп:
— Да как же вы... Да, право, мы...
— Бери, бери! — прокричал Коряков и прыгнул в свою кабину.
Смотрят ребята — шуба! От одного вида её теплее.
Сел шофёр на своё шофёрское место. Тронулась вновь машина. Укрыла тётя Оля ребят овчинным тулупом. Ещё теснее прижались друг к другу дети. Девочка, девочка, снова девочка. Мальчик, девочка, снова мальчик. В самой серёдке — кроха. Большим оказался тулуп и добрым. Побежало тепло по ребячьим спинам.
Довёз Коряков ребят до восточного берега Ладожского озера, доставил в посёлок Кобона. Отсюда, из Кобоны, предстоял им ещё далёкий- далёкий путь. Простился Коряков с тётей Олей. Начал прощаться с ребятами. Держит в руках тулуп. Смотрит на тулуп, на ребят. Эх бы ребятам тулуп в дорогу... Так ведь казённый, не свой тулуп. Начальство голову сразу снимет. Смотрит шофёр на ребят, на тулуп. И вдруг...
— Эх, была не была! — махнул Коряков рукой.
Поехал дальше тулуп овчинный.
Не ругало его начальство. Новую шубу выдало.

«МИШКА»

С. Алексеев

Солдатам одной из сибирских дивизий в те дни, когда дивизия отправлялась на фронт, земляки подарили маленького медвежонка. Освоился Мишка с солдатской теплушкой. Важно поехал на фронт.
Приехал на фронт Топтыгин. Оказался медвежонок на редкость смышлёным. А главное, от рождения характер имел геройский. Не боялся бомбёжек. Не забивался в углы при артиллерийских обстрелах. Лишь недовольно урчал, если разрывались снаряды уж очень близко.
Побывал Мишка на Юго-Западном фронте, затем — в составе войск, которые громили фашистов под Сталинградом. Потом какое-то время находился с войсками в тылу, во фронтовом резерве. Потом попал в составе 303-й стрелковой дивизии на Воронежский фронт, затем на Центральный, опять на Воронежский. Был в армиях генералов Манагарова, Черняховского, вновь Манагарова. Подрос медвежонок за это время. В плечах раздался. Бас прорезался. Стала боярской шуба.
В боях под Харьковом медведь отличился. На переходах шагал он с обозом в хозяйственной колонне. Так было и в этот раз. Шли тяжёлые, кровопролитные бои. Однажды хозяйственная колонна попала под сильный удар фашистов. Окружили фашисты колонну. Силы неравные, туго нашим. Заняли бойцы оборону. Только слаба оборона. Не уйти бы советским воинам.
Да только вдруг слышат фашисты страшный какой-то рык! «Что бы такое?» — гадают фашисты. Прислушались, присмотрелись.
— Бер! Бер! Медведь! — закричал кто-то.
Верно — поднялся Мишка на задние лапы, зарычал и пошёл на фашистов. Не ожидали фашисты, метнулись в сторону. А наши в этот момент ударили. Вырвались из окружения.
Мишка шагал в героях.
— Его бы к награде, — смеялись солдаты.
Получил он награду: тарелку душистого мёда. Ел и урчал. Вылизал тарелку до глянца, до блеска. Добавили мёда. Снова добавили. Ешь, наедайся, герой. Топтыгин!
Вскоре Воронежский фронт был переименован в 1-й Украинский. Вместе с войсками фронта Мишка пошёл на Днепр.
Вырос Мишка. Совсем великан. Где же солдатам во время войны возиться с такой громадой! Решили солдаты: в Киев придём — в зоосаде его поселим. На клетке напишем: медведь — заслуженный ветеран и участник великой битвы.
Однако миновала дорога в Киев. Прошла их дивизия стороной. Не остался медведь в зверинце. Даже рады теперь солдаты.
С Украины Мишка попал в Белоруссию. Принимал участие в боях под Бобруйском, затем оказался в армии, которая шла к Беловежской пуще.
Беловежская пуща — рай для зверей и птиц. Лучшее место на всей планете. Решили солдаты: вот где оставим Мишку.
— Верно: под сосны его. Под ели.
— Вот где ему раздолье.
Освободили наши войска район Беловежской пущи. И вот наступил час разлуки. Стоят бойцы и медведь на лесной поляне.
— Прощай, Топтыгин!
— Гуляй на воле!
— Живи, заводи семейство!
Постоял на поляне Мишка. На задние лапы поднялся. Посмотрел на зелёные гущи. Носом запах лесной втянул.
Пошёл он валкой походкой в лес. С лапы на лапу. С лапы на лапу. Смотрят солдаты вслед:
— Будь счастлив, Михаил Михалыч!
И вдруг страшный взрыв прогремел на поляне. Побежали солдаты на взрыв — мёртв, недвижим Топтыгин.
Наступил медведь на фашистскую мину. Проверили — много их в Беловежской пуще.
Ушла война дальше на запад. Но долго ещё взрывались здесь, в Беловежской пуще, на минах и кабаны, и красавцы лоси, и великаны зубры.
Шагает война без жалости. Нет у войны усталости.

«ЖАЛО»

С. Алексеев

Наши войска освобождали Молдавию. Оттеснили фашистов за Днепр, за Реут. Взяли Флорешты, Тирасполь, Оргеев. Подошли к столице Молдавии городу Кишинёву.
Тут наступали сразу два наших фронта — 2-й Украинский и 3-й Украинский. Под Кишинёвом советские войска должны были окружить большую фашистскую группировку. Выполняют фронты указания Ставки. Севернее и западнее Кишинёва наступает 2-й Украинский фронт. Восточнее и южнее — 3-й Украинский фронт. Генералы Малиновский и Толбухин стояли во главе фронтов.
— Фёдор Иванович, — звонит генерал Малиновский генералу Толбухину, — как развивается наступление?
— Всё идёт по плану, Родион Яковлевич, — отвечает генералу Малиновскому генерал Толбухин.
Шагают вперёд войска. Обходят они противника. Сжимать начинают клещи.
— Родион Яковлевич, — звонит генерал Толбухин генералу Малиновскому, — как развивается окружение?
— Нормально идёт окружение, Фёдор Иванович, — отвечает генерал Малиновский генералу Толбухину и уточняет: — Точно по плану, в точные сроки.
И вот сомкнулись гигантские клещи. В огромном мешке под Кишинёвом оказалось восемнадцать фашистских дивизий. Приступили наши войска к разгрому попавших в мешок фашистов.
Довольны советские солдаты:
— Снова капканом прихлопнут зверь.
Пошли разговоры: не страшен теперь фашист, бери хоть руками голыми.
Однако солдат Игошин другого держался мнения:
— Фашист есть фашист. Змеиный характер и есть змеиный. Волк и в капкане — волк.
Смеются солдаты:
— Так это было в какое время!
— Нынче другая цена фашисту.
— Фашист есть фашист, — опять о своём Игошин.
Вот ведь характер вредный!
Всё труднее в мешке фашистам. Стали они сдаваться в плен. Сдавались они и на участке 68-й Гвардейской стрелковой дивизии. В одном из её батальонов и служил Игошин.
Группа фашистов вышла из леса. Всё как положено: руки кверху, над группой выброшен белый флаг.
— Ясно — идут сдаваться.
Оживились солдаты, кричат фашистам:
— Просим, просим! Давно пора!
Повернулись солдаты к Игошину:
— Ну чем же фашист твой страшен?
Толпятся солдаты, на фашистов, идущих сдаваться, смотрят. Есть новички в батальоне. Впервые фашистов так близко видят. И им, новичкам, тоже совсем не страшны фашисты — вот ведь, идут сдаваться.
Всё ближе фашисты, ближе. Близко совсем. И вдруг автоматная грянула очередь. Стали стрелять фашисты.
Полегло бы немало наших. Да спасибо Игошину. Держал оружие наготове. Сразу ответный открыл огонь. Потом помогли другие.
Отгремела пальба на поле. Подошли солдаты к Игошину:
— Спасибо, брат. А фашист, смотри, со змеиным и вправду, выходит, жалом.
Немало хлопот доставил Кишинёвский «котёл» нашим солдатам. Метались фашисты. Бросались в разные стороны. Шли на обман, на подлость. Пытались уйти. Но тщетно. Зажали их богатырской рукой солдаты. Зажали. Сдавили. Змеиное жало вырвали.

«МЕШОК ОВСЯНКИ»
А.В. Митяев

В ту осень шли долгие холодные дожди. Земля пропиталась водой, дороги раскисли. На просёлках, увязнув по самые оси в грязи, стояли военные грузовики. С подвозом продовольствия стало очень плохо. В солдатской кухне повар каждый день варил только суп из сухарей: в горячую воду сыпал сухарные крошки и заправлял солью.
В такие-то голодные дни солдат Лукашук нашёл мешок овсянки. Он не искал ничего, просто привалился плечом к стенке траншеи. Глыба сырого песка обвалилась, и все увидели в ямке край зелёного вещевого мешка.
Ну и находка! обрадовались солдаты. Будет пир горой Кашу сварим!
Один побежал с ведром за водой, другие стали искать дрова, а третьи уже приготовили ложки.
Но когда удалось раздуть огонь и он уже бился в дно ведра, в траншею спрыгнул незнакомый солдат. Был он худой и рыжий. Брови над голубыми глазами тоже рыжие. Шинель выношенная, короткая. На ногах обмотки и растоптанные башмаки.
-Эй, братва! - крикнул он сиплым, простуженным голосом.- Давай мешок сюда! Не клали не берите.
Он всех просто огорошил своим появлением, и мешок ему отдали сразу.
Да и как было не отдать? По фронтовому закону надо было отдать. Вещевые мешки прятали в траншеях солдаты, когда шли в атаку. Чтобы легче было. Конечно, оставались мешки и без хозяина: или нельзя было вернуться за ними (это если атака удавалась и надо было гнать фашистов), или погибал солдат. Но раз хозяин пришёл, разговор короткий отдать.
Солдаты молча наблюдали, как рыжий уносил на плече драгоценный мешок. Только Лукашук не выдержал, съязвил:
-Вон он какой тощий! Это ему дополнительный паёк дали. Пусть лопает. Если не разорвётся, может, потолстеет.
Наступили холода. Выпал снег. Земля смёрзлась, стала твёрдой. Подвоз наладился. Повар варил в кухне на колёсах щи с мясом, гороховый суп с ветчиной. О рыжем солдате и его овсянке все забыли.

Готовилось большое наступление.
По скрытым лесным дорогам, по оврагам шли длинные вереницы пехотных батальонов. Тягачи по ночам тащили к передовой пушки, двигались танки.
Готовился к наступлению и Лукашук с товарищами. Было ещё темно, когда пушки открыли стрельбу. Посветлело в небе загудели самолёты.
Они бросали бомбы на фашистские блиндажи, стреляли из пулемётов по вражеским траншеям.
Самолёты улетели. Тогда загромыхали танки. За ними бросились в атаку пехотинцы. Лукашук с товарищами тоже бежал и стрелял из автомата. Он кинул гранату в немецкую траншею, хотел кинуть ещё, но не успел: пуля попала ему в грудь. И он упал. Лукашук лежал в снегу и не чувствовал, что снег холодный. Прошло какое-то время, и он перестал слышать грохот боя. Потом свет перестал видеть ему казалось, что наступила тёмная тихая ночь.
Когда Лукашук пришёл в сознание, он увидел санитара. Санитар перевязал рану, положил Лукашука в лодочку такие фанерные саночки. Саночки заскользили, заколыхались по снегу. От этого тихого колыхания у Лукашука стала кружиться голова. А он не хотел, чтобы голова кружилась, он хотел вспомнить, где видел этого санитара, рыжего и худого, в выношенной шинели.
-Держись, браток! Не робей жить будешь!.. слышал он слова санитара.
Чудилось Лукашуку, что он давно знает этот голос. Но где и когда слышал его раньше, вспомнить уже не мог.
В сознание Лукашук снова пришёл, когда его перекладывали из лодочки на носилки, чтобы отнести в большую палатку под соснами: тут, в лесу, военный доктор вытаскивал у раненых пули и осколки.
Лёжа на носилках, Лукашук увидел саночки-лодку, на которых его везли до госпиталя. К саночкам ремёнными постромками были привязаны три собаки. Они лежали в снегу. На шерсти намёрзли сосульки. Морды обросли инеем, глаза у собак были полузакрыты.
К собакам подошёл санитар. В руках у него была каска, полная овсяной болтушки. От неё валил пар. Санитар воткнул каску в снег постудить собакам вредно горячее. Санитар был худой и рыжий. И тут Лукашук вспомнил, где видел его. Это же он тогда спрыгнул в траншею и забрал у них мешок овсянки.
Лукашук одними губами улыбнулся санитару и, кашляя и задыхаясь, проговорил:
-А ты, рыжий, так и не потолстел. Один слопал мешок овсянки, а всё худой.
Санитар тоже улыбнулся и, погладив ближнюю собаку, ответил:
-Овсянку-то они съели. Зато довезли тебя в срок. А я тебя сразу узнал. Как увидел в снегу, так и узнал.
И добавил убеждённо: Жить будешь! Не робей!

«РАССКАЗ ТАНКИСТА»

А. Твардовский

Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,


А как зовут, забыл его спросить.
Лет десяти-двенадцати. Бедовый,
Из тех, что главарями у детей,
Из тех, что в городишках прифронтовых
Встречают нас как дорогих гостей.
Машину обступают на стоянках,
Таскать им воду вёдрами — не труд,
Приносят мыло с полотенцем к танку
И сливы недозрелые суют…
Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен,
Мы прорывались к площади вперёд.
А он гвоздит — не выглянуть из башен, -
И чёрт его поймёт, откуда бьёт.
Тут угадай-ка, за каким домишкой
Он примостился, — столько всяких дыр,
И вдруг к машине подбежал парнишка:
- Товарищ командир, товарищ командир!
Я знаю, где их пушка. Я разведал…
Я подползал, они вон там, в саду…
- Да где же, где?.. — А дайте я поеду
На танке с вами. Прямо приведу.
Что ж, бой не ждёт. — Влезай сюда, дружище! -
И вот мы катим к месту вчетвером.
Стоит парнишка — мины, пули свищут,
И только рубашонка пузырём.
Подъехали. — Вот здесь. — И с разворота
Заходим в тыл и полный газ даём.
И эту пушку, заодно с расчётом,
Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозём.
Я вытер пот. Душила гарь и копоть:
От дома к дому шёл большой пожар.
И, помню, я сказал: — Спасибо, хлопец! -
И руку, как товарищу, пожал…
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, забыл его спросить.

«ПОХОЖДЕНИЯ ЖУКА-НОСОРОГА»
(Солдатская сказка)
К. Г. Паустовский

Когда Петр Терентьев уходил из деревни на войну, маленький сын его Степа
не знал, что подарить отцу на прощание, и подарил наконец старого
жука-носорога. Поймал он его на огороде и посадил в коробок от спичек. Носорог
сердился, стучал, требовал, чтобы его выпустили. Но Степа его не выпускал, а
подсовывал ему в коробок травинки, чтобы жук не умер от голода. Носорог
травинки сгрызал, но все равно продолжал стучать и браниться.
Степа прорезал в коробке маленькое оконце для притока свежего воздуха. Жук
высовывал в оконце мохнатую лапу и старался ухватить Степу за палец, - хотел,
должно быть, поцарапать от злости. Но Степа пальца не давал. Тогда жук начинал
с досады так жужжать, что мать Степы Акулина кричала:
- Выпусти ты его, лешего! Весь день жундит и жундит, голова от него
распухла!
Петр Терентьев усмехнулся на Степин подарок, погладил Степу по головке
шершавой рукой и спрятал коробок с жуком в сумку от противогаза.
- Только ты его не теряй, сбереги, - сказал Степа.
- Нешто можно такие гостинцы терять, - ответил Петр. - Уж как-нибудь
сберегу.
То ли жуку понравился запах резины, то ли от Петра приятно пахло шинелью и
черным хлебом, но жук присмирел и так и доехал с Петром до самого фронта.
На фронте бойцы удивлялись жуку, трогали пальцами его крепкий рог,
выслушивали рассказ Петра о сыновьем подарке, говорили:
- До чего додумался парнишка! А жук, видать, боевой. Прямо ефрейтор, а не
жук.
Бойцы интересовались, долго ли жук протянет и как у него обстоит дело с
пищевым довольствием - чем его Петр будет кормить и поить. Без воды он, хотя и
жук, а прожить не сможет.
Петр смущенно усмехался, отвечал, что жуку дашь какой-нибудь колосок - он
и питается неделю. Много ли ему нужно.
Однажды ночью Петр в окопе задремал, выронил коробок с жуком из сумки. Жук
долго ворочался, раздвинул щель в коробке, вылез, пошевелил усиками,
прислушался. Далеко гремела земля, сверкали желтые молнии.
Жук полез на куст бузины на краю окопа, чтобы получше осмотреться. Такой
грозы он еще не видал. Молний было слишком много. Звезды не висели неподвижно
на небе, как у жука на родине, в Петровой деревне, а взлетали с земли,
освещали все вокруг ярким светом, дымились и гасли. Гром гремел непрерывно.
Какие-то жуки со свистом проносились мимо. Один из них так ударил в куст
бузины, что с него посыпались красные ягоды. Старый носорог упал, прикинулся
мертвым и долго боялся пошевелиться. Он понял, что с такими жуками лучше не
связываться, - уж очень много их свистело вокруг.
Так он пролежал до утра, пока не поднялось солнце.

Мы собрали для вас самые лучшие рассказы о Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Рассказы от первого лица, не придуманные, живые воспоминания фронтовиков и свидетелей войны.

Рассказ о войне из книги священника Александра Дьяченко «Преодоление»

Я не всегда была старой и немощной, я жила в белорусской деревне, у меня была се­мья, очень хороший муж. Но пришли немцы, муж, как и другие мужчины, ушел в партизаны, он был их командиром. Мы, женщины, поддерживали своих мужчин, чем могли. Об этом ста­ло известно немцам. Они приехали в деревню рано утром. Выгнали всех из домов и, как ско­тину, погнали на станцию в соседний городок. Там нас уже ждали вагоны. Людей набивали в те­плушки так, что мы могли только стоять. Ехали с остановками двое суток, ни воды, ни пищи нам не давали. Когда нас наконец выгрузили из ваго­нов, то некоторые были уже не в состоянии дви­гаться. Тогда охрана стала сбрасывать их на зем­лю и добивать прикладами карабинов. А потом нам показали направление к воротам и сказали: «Бегите». Как только мы пробежали половину расстояния, спустили собак. До ворот добежали самые сильные. Тогда собак отогнали, всех, кто остался, построили в колонну и повели сквозь ворота, на которых по-немецки было написано: «Каждому - свое». С тех пор, мальчик, я не могу смотреть на высокие печные трубы.

Она оголила руку и показала мне наколку из ряда цифр на внутренней стороне руки, бли­же к локтю. Я знал, что это татуировка, у моего папы был на груди наколот танк, потому что он танкист, но зачем колоть цифры?

Помню, что еще она рассказывала о том, как их освобождали наши танкисты и как ей повезло дожить до этого дня. Про сам лагерь и о том, что в нем происходило, она не расска­зывала мне ничего, наверное, жалела мою детскую голову.

Об Освенциме я узнал уже позд­нее. Узнал и понял, почему моя соседка не мог­ла смотреть на трубы нашей котельной.

Мой отец во время войны тоже оказался на оккупированной территории. Досталось им от немцев, ох, как досталось. А когда наши по­гнали немчуру, то те, понимая, что подросшие мальчишки - завтрашние солдаты, решили их расстрелять. Собрали всех и повели в лог, а тут наш самолетик - увидел скопление людей и дал рядом очередь. Немцы на землю, а пацаны - врассыпную. Моему папе повезло, он убежал, с простреленной рукой, но убежал. Не всем тог­да повезло.

В Германию мой отец входил танкистом. Их танковая бригада отличилась под Берли­ном на Зееловских высотах. Я видел фотогра­фии этих ребят. Молодежь, а вся грудь в орде­нах, несколько человек - . Многие, как и мой папа, были призваны в действующую ар­мию с оккупированных земель, и многим было за что мстить немцам. Поэтому, может, и воева­ли так отчаянно храбро.

Шли по Европе, осво­бождали узников концлагерей и били врага, до­бивая беспощадно. «Мы рвались в саму Герма­нию, мы мечтали, как размажем ее траками гу­сениц наших танков. У нас была особая часть, даже форма одежды была черная. Мы еще сме­ялись, как бы нас с эсэсовцами не спутали».

Сразу по окончании войны бригада моего отца была размещена в одном из маленьких не­мецких городков. Вернее, в руинах, что от него остались. Сами кое-как расположились в подва­лах зданий, а вот помещения для столовой не было. И командир бригады, молодой полков­ник, распорядился сбивать столы из щитов и ставить временную столовую прямо на площа­ди городка.

«И вот наш первый мирный обед. Полевые кухни, повара, все, как обычно, но солдаты си­дят не на земле или на танке, а, как положено, за столами. Только начали обедать, и вдруг из всех этих руин, подвалов, щелей, как тараканы, начали выползать немецкие дети. Кто-то сто­ит, а кто-то уже и стоять от голода не может. Стоят и смотрят на нас, как собаки. И не знаю, как это получилось, но я своей простреленной рукой взял хлеб и сунул в карман, смотрю ти­хонько, а все наши ребята, не поднимая глаз друга на друга, делают то же самое».

А потом они кормили немецких детей, отда­вали все, что только можно было каким-то обра­зом утаить от обеда, сами еще вчерашние дети, которых совсем недавно, не дрогнув, насилова­ли, сжигали, расстреливали отцы этих немецких детей на захваченной ими нашей земле.

Командир бригады, Герой Советского Со­юза, по национальности еврей, родителей ко­торого, как и всех других евреев маленького бе­лорусского городка, каратели живыми закопа­ли в землю, имел полное право, как моральное, так и военное, залпами отогнать немецких «вы­родков» от своих танкистов. Они объедали его солдат, понижали их боеспособность, многие из этих детей были еще и больны и могли рас­пространить заразу среди личного состава.

Но полковник, вместо того чтобы стре­лять, приказал увеличить норму расхода про­дуктов. И немецких детей по приказу еврея кормили вместе с его солдатами.

Думаешь, что это за явление такое - Рус­ский Солдат? Откуда такое милосердие? Поче­му не мстили? Кажется, это выше любых сил - узнать, что всю твою родню живьем закопа­ли, возможно, отцы этих же детей, видеть кон­цлагеря с множеством тел замученных людей. И вместо того чтобы «оторваться» на детях и женах врага, они, напротив, спасали их, кор­мили, лечили.

С описываемых событий прошло несколь­ко лет, и мой папа, окончив военное училище в пятидесятые годы, вновь проходил военную службу в Германии, но уже офицером. Как-то на улице одного города его окликнул молодой немец. Он подбежал к моему отцу, схватил его за руку и спросил:

Вы не узнаете меня? Да, конечно, сейчас во мне трудно узнать того голодного оборванного мальчишку. Но я вас запомнил, как вы тог­да кормили нас среди руин. Поверьте, мы ни­когда этого не забудем.

Вот так мы приобретали друзей на Западе, силой оружия и всепобеждающей силой хри­стианской любви.

Живы. Выдержим. Победим.

ПРАВДА О ВОЙНЕ

Надо отметить, что далеко не на всех произвело убедительное впечатление выступление В. М. Молотова в первый день войны, а заключительная фраза у некоторых бойцов вызвала иронию. Когда мы, врачи, спрашивали у них, как дела на фронте, а жили мы только этим, часто слышали ответ: «Драпаем. Победа за нами… то есть у немцев!»

Не могу сказать, что и выступление И. В. Сталина на всех подействовало положительно, хотя на большинство от него повеяло теплом. Но в темноте большой очереди за водой в подвале дома, где жили Яковлевы, я услышал однажды: «Вот! Братьями, сестрами стали! Забыл, как за опоздания в тюрьму сажал. Пискнула крыса, когда хвост прижали!» Народ при этом безмолвствовал. Приблизительно подобные высказывания я слышал неоднократно.

Подъему патриотизма способствовали еще два фактора. Во-первых, это зверства фашистов на нашей территории. Сообщения газет, что в Катыни под Смоленском немцы расстреляли десятки тысяч плененных нами поляков, а не мы во время отступления, как уверяли немцы, воспринимались без злобы. Все могло быть. «Не могли же мы их оставить немцам», - рассуждали некоторые. Но вот убийство наших людей население простить не могло.

В феврале 1942 года моя старшая операционная медсестра А. П. Павлова получила с освобожденных берегов Селигера письмо, где рассказывалось, как после взрыва ручной фанаты в штабной избе немцев они повесили почти всех мужчин, в том числе и брата Павловой. Повесили его на березе у родной избы, и висел он почти два месяца на глазах у жены и троих детей. Настроение от этого известия у всего госпиталя стало грозным для немцев: Павлову любили и персонал, и раненые бойцы… Я добился, чтобы во всех палатах прочли подлинник письма, а пожелтевшее от слез лицо Павловой было в перевязочной у всех перед глазами…

Второе, что обрадовало всех, это примирение с церковью. Православная церковь проявила в своих сборах на войну истинный патриотизм, и он был оценен. На патриарха и духовенство посыпались правительственные награды. На эти средства создавались авиаэскадрильи и танковые дивизии с названиями «Александр Невский» и «Дмитрий Донской». Показывали фильм, где священник с председателем райисполкома, партизаном, уничтожает зверствующих фашистов. Фильм заканчивался тем, что старый звонарь поднимается на колокольню и бьет в набат, перед этим широко перекрестясь. Прямо звучало: «Осени себя крестным знамением, русский народ!» У раненых зрителей, да и у персонала блестели слезы на глазах, когда зажигался свет.

Наоборот, огромные деньги, внесенные председателем колхоза, кажется, Ферапонтом Головатым, вызывали злобные улыбки. «Ишь как наворовался на голодных колхозниках», - говорили раненые из крестьян.

Громадное возмущение у населения вызвала и деятельность пятой колонны, то есть внутренних врагов. Я сам убедился, как их было много: немецким самолетам сигнализировали из окон даже разноцветными ракетами. В ноябре 1941 года в госпитале Нейрохирургического института сигнализировали из окна азбукой Морзе. Дежурный врач Мальм, совершенно спившийся и деклассированный человек, сказал, что сигнализация шла из окна операционной, где дежурила моя жена. Начальник госпиталя Бондарчук на утренней пятиминутке сказал, что он за Кудрину ручается, а дня через два сигнальщика взяли, и навсегда исчез сам Мальм.

Мой учитель игры на скрипке Александров Ю. А., коммунист, хотя и скрыто религиозный, чахоточный человек, работал начальником пожарной охраны Дома Красной Армии на углу Литейного и Кировской. Он гнался за ракетчиком, явно работником Дома Красной Армии, но не смог рассмотреть его в темноте и не догнал, но ракетницу тот бросил под ноги Александрову.

Быт в институте постепенно налаживался. Стало лучше работать центральное отопление, электрический свет стал почти постоянным, появилась вода в водопроводе. Мы ходили в кино. Такие фильмы, как «Два бойца», «Жила-была девочка» и другие, смотрели с нескрываемым чувством.

На «Два бойца» санитарка смогла взять билеты в кинотеатр «Октябрь» на сеанс позже, чем мы рассчитывали. Придя на следующий сеанс, мы узнали, что снаряд попал во двор этого кинотеатра, куда выпускали посетителей предыдущего сеанса, и многие были убиты и ранены.

Лето 1942 года прошло через сердца обывателей очень грустно. Окружение и разгром наших войск под Харьковом, сильно пополнившие количество наших пленных в Германии, навели большое на всех уныние. Новое наступление немцев до Волги, до Сталинграда, очень тяжело всеми переживалось. Смертность населения, особенно усиленная в весенние месяцы, несмотря на некоторое улучшение питания, как результат дистрофии, а также гибель людей от авиабомб и артиллерийских обстрелов ощутили все.

У жены украли в середине мая мою и ее продовольственные карточки, отчего мы снова очень сильно голодали. А надо было готовиться к зиме.

Мы не только обработали и засадили огороды в Рыбацком и Мурзинке, но получили изрядную полосу земли в саду у Зимнего дворца, который был отдан нашему госпиталю. Это была превосходная земля. Другие ленинградцы обрабатывали другие сады, скверы, Марсово поле. Мы посадили даже десятка два глазков от картофеля с прилегающим кусочком шелухи, а также капусту, брюкву, морковь, лук-сеянец и особенно много турнепса. Сажали везде, где только был клочок земли.

Жена же, боясь недостатка белковой пищи, собирала с овощей слизняков и мариновала их в двух больших банках. Впрочем, они не пригодились, и весной 1943 года их выбросили.

Наступившая зима 1942/43 года была мягкой. Транспорт больше не останавливался, все деревянные дома на окраинах Ленинграда, в том числе и дома в Мурзинке, снесли на топливо и запаслись им на зиму. В помещениях был электрический свет. Вскоре ученым дали особые литерные пайки. Мне как кандидату наук дали литерный паек группы Б. В него ежемесячно входили 2 кг сахара, 2 кг крупы, 2 кг мяса, 2 кг муки, 0,5 кг масла и 10 пачек папирос «Беломорканал». Это было роскошно, и это нас спасло.

Обмороки у меня прекратились. Я даже легко всю ночь дежурил с женой, охраняя огород у Зимнего дворца по очереди, три раза за лето. Впрочем, несмотря на охрану, все до одного кочана капусты украли.

Большое значение имело искусство. Мы начали больше читать, чаще бывать в кино, смотреть кинопередачи в госпитале, ходить на концерты самодеятельности и приезжавших к нам артистов. Однажды мы с женой были на концерте приехавших в Ленинград Д. Ойстраха и Л. Оборина. Когда Д. Ойстрах играл, а Л. Оборин аккомпанировал, в зале было холодновато. Внезапно голос тихо сказал: «Воздушная тревога, воздушная тревога! Желающие могут спуститься в бомбоубежище!» В переполненном зале никто не двинулся, Ойстрах благодарно и понимающе улыбнулся нам всем одними глазами и продолжал играть, ни на мгновение не споткнувшись. Хотя в ноги толкало от взрывов и доносились их звуки и тявканье зениток, музыка поглотила все. С тех пор эти два музыканта стали моими самыми большими любимцами и боевыми друзьями без знакомства.

К осени 1942 года Ленинград сильно опустел, что тоже облегчало его снабжение. К моменту начала блокады в городе, переполненном беженцами, выдавалось до 7 миллионов карточек. Весной 1942 года их выдали только 900 тысяч.

Эвакуировались многие, в том числе и часть 2-го Медицинского института. Остальные вузы уехали все. Но все же считают, что Ленинград смогли покинуть по Дороге жизни около двух миллионов. Таким образом, около четырех миллионов умерло (По официальным данным в блокадном Ленинграде умерло около 600 тысяч человек, по другим - около 1 миллиона. - ред.) цифра, значительно превышающая официальную. Далеко не все мертвецы попали на кладбище. Громадный ров между Саратовской колонией и лесом, идущим к Колтушам и Всеволожской, принял в себя сотни тысяч мертвецов и сровнялся с землей. Сейчас там пригородный огород, и следов не осталось. Но шуршащая ботва и веселые голоса убирающих урожай - не меньшее счастье для погибших, чем траурная музыка Пискаревского кладбища.

Немного о детях. Их судьба была ужасна. По детским карточкам почти ничего не давали. Мне как-то особенно живо вспоминаются два случая.

В самую суровую часть зимы 1941/42 года я брел из Бехтеревки на улицу Пестеля в свой госпиталь. Опухшие ноги почти не шли, голова кружилась, каждый осторожный шаг преследовал одну цель: продвинуться вперед и не упасть при этом. На Староневском я захотел зайти в булочную, чтобы отоварить две наши карточки и хоть немного согреться. Мороз пробирал до костей. Я стал в очередь и заметил, что около прилавка стоит мальчишка лет семи-восьми. Он наклонился и весь как бы сжался. Вдруг он выхватил кусок хлеба у только что получившей его женщины, упал, сжавшись в ко-1 мок спиной кверху, как ежик, и начал жадно рвать хлеб зубами. Женщина, утратившая хлеб, дико завопила: наверное, ее дома ждала с нетерпением голодная семья. Очередь смешалась. Многие бросились бить и топтать мальчишку, который продолжал есть, ватник и шапка защищали его. «Мужчина! Хоть бы вы помогли», - крикнул мне кто-то, очевидно, потому, что я был единственным мужчиной в булочной. Меня закачало, сильно закружилась голова. «Звери вы, звери», - прохрипел я и, шатаясь, вышел на мороз. Я не мог спасти ребенка. Достаточно было легкого толчка, и меня, безусловно, приняли бы разъяренные люди за сообщника, и я упал бы.

Да, я обыватель. Я не кинулся спасать этого мальчишку. «Не обернуться в оборотня, зверя», - писала в эти дни наша любимая Ольга Берггольц. Дивная женщина! Она многим помогала перенести блокаду и сохраняла в нас необходимую человечность.

Я от имени их пошлю за рубеж телеграмму:

«Живы. Выдержим. Победим».

Но неготовность разделить участь избиваемого ребенка навсегда осталась у меня зарубкой на совести…

Второй случай произошел позже. Мы получили только что, но уже во второй раз, литерный паек и вдвоем с женой несли его по Литейному, направляясь домой. Сугробы были и во вторую блокадную зиму достаточно высоки. Почти напротив дома Н. А. Некрасова, откуда он любовался парадным подъездом, цепляясь за погруженную в снег решетку, шел ребенок лет четырех-пяти. Он с трудом передвигал ноги, огромные глаза на иссохшем старческом лице с ужасом вглядывались в окружающий мир. Ноги его заплетались. Тамара вытащила большой, двойной, кусок сахара и протянула ему. Он сначала не понял и весь сжался, а потом вдруг рывком схватил этот сахар, прижал к груди и замер от страха, что все случившееся или сон, или неправда… Мы пошли дальше. Ну, что же большее могли сделать еле бредущие обыватели?

ПРОРЫВ БЛОКАДЫ

Все ленинградцы ежедневно говорили о прорыве блокады, о предстоящей победе, мирной жизни и восстановлении страны, втором фронте, то есть об активном включении в войну союзников. На союзников, впрочем, мало надеялись. «План уже начерчился, но рузвельтатов никаких»,- шутили ленинградцы. Вспоминали и индейскую мудрость: «У меня три друга: первый - мой друг, второй - друг моего друга и третий - враг моего врага». Все считали, что третья степень дружбы только и объединяет нас с нашими союзниками. (Так, кстати, и оказалось: второй фронт появился только тогда, когда ясно стало, что мы сможем освободить одни всю Европу.)

Редко кто говорил о других исходах. Были люди, которые считали, что Ленинград после войны должен стать свободным городом. Но все сразу же обрывали таких, вспоминая и «Окно в Европу», и «Медного всадника», и историческое значение для России выхода к Балтийскому морю. Но о прорыве блокады говорили ежедневно и всюду: за работой, на дежурствах на крышах, когда «лопатами отбивались от самолетов», гася зажигалки, за скудной едой, укладываясь в холодную постель и во время немудрого в те времена самообслуживания. Ждали, надеялись. Долго и упорно. Говорили то о Федюнинском и его усах, то о Кулике, то о Мерецкове.

В призывных комиссиях на фронт брали почти всех. Меня откомандировали туда из госпиталя. Помню, что только двубезрукому я дал освобождение, удивившись замечательным протезам, скрывавшим его недостаток. «Вы не бойтесь, берите с язвой желудка, туберкулезных. Ведь всем им придется быть на фронте не больше недели. Если не убьют, то ранят, и они попадут в госпиталь», - говорил нам военком Дзержинского района.

И действительно, война шла большой кровью. При попытках пробиться на связь с Большой землей под Красным Бором остались груды тел, особенно вдоль насыпей. «Невский пятачок» и Синявинские болота не сходили с языка. Ленинградцы бились неистово. Каждый знал, что за его спиной его же семья умирает с голоду. Но все попытки прорыва блокады не вели к успеху, наполнялись только наши госпитали искалеченными и умирающими.

С ужасом мы узнали о гибели целой армии и предательстве Власова. Этому поневоле пришлось поверить. Ведь, когда читали нам о Павлове и других расстрелянных генералах Западного фронта, никто не верил, что они предатели и «враги народа», как нас в этом убеждали. Вспоминали, что это же говорилось о Якире, Тухачевском, Уборевиче, даже о Блюхере.

Летняя кампания 1942 года началась, как я писал, крайне неудачно и удручающе, но уже осенью стали много говорить об упорстве наших под Сталинградом. Бои затянулись, подходила зима, а в ней мы надеялись на свои русские силы и русскую выносливость. Радостные вести о контрнаступлении под Сталинградом, окружении Паулюса с его 6-й армией, неудачи Манштейна в попытках прорвать это окружение давали ленинградцам новую надежду в канун Нового, 1943 года.

Я встречал Новый год с женой вдвоем, вернувшись часам к 11 в каморку, где мы жили при госпитале, из обхода по эвакогоспиталям. Была рюмка разведенного спирта, два ломтика сала, кусок хлеба грамм 200 и горячий чай с кусочком сахара! Целое пиршество!

События не заставили себя ждать. Раненых почти всех выписали: кого комиссовали, кого отправили в батальоны выздоравливающих, кого увезли на Большую землю. Но недолго бродили мы по опустевшему госпиталю после суматохи его разгрузки. Потоком пошли свежие раненые прямо с позиций, грязные, перевязанные часто индивидуальным пакетом поверх шинели, кровоточащие. Мы были и медсанбатом, и полевым, и фронтовым госпиталем. Одни стали на сортировку, другие - к операционным столам для бессменного оперирования. Некогда было поесть, да и не до еды стало.

Не первый раз шли к нам такие потоки, но этот был слишком мучителен и утомителен. Все время требовалось тяжелейшее сочетание физической работы с умственной, нравственных человеческих переживаний с четкостью сухой работы хирурга.

На третьи сутки мужчины уже не выдерживали. Им давали по 100 грамм разведенного спирта и посылали часа на три спать, хотя приемный покой завален был ранеными, нуждающимися в срочнейших операциях. Иначе они начинали плохо, полусонно оперировать. Молодцы женщины! Они не только во много раз лучше мужчин переносили тяготы блокады, гораздо реже погибали от дистрофии, но и работали, не жалуясь на усталость и четко выполняя свои обязанности.

В нашей операционной операции шли на трех столах: за каждым - врач и сестра, на все три стола - еще одна сестра, заменяющая операционную. Кадровые операционные и перевязочные сестры все до одной ассистировали на операциях. Привычка работать по много ночей подряд в Бехтеревке, больнице им. 25-го Октября и на «скорой помощи» меня выручила. Я выдержал это испытание, с гордостью могу сказать, как женщины.

Ночью 18 января нам привезли раненую женщину. В этот день убило ее мужа, а она была тяжело ранена в мозг, в левую височную долю. Осколок с обломками костей внедрился в глубину, полностью парализовав ей обе правые конечности и лишив ее возможности говорить, но при сохранении понимания чужой речи. Женщины-бойцы попадали к нам, но не часто. Я ее взял на свой стол, уложил на правый, парализованный бок, обезболил кожу и очень удачно удалил металлический осколок и внедрившиеся в мозг осколки кости. «Милая моя, - сказал я, кончая операцию и готовясь к следующей, - все будет хорошо. Осколок я достал, и речь к вам вернется, а паралич целиком пройдет. Вы полностью выздоровеете!»

Вдруг моя раненая сверху лежащей свободной рукой стала манить меня к себе. Я знал, что она не скоро еще начнет говорить, и думал, что она мне что-нибудь шепнет, хотя это казалось невероятным. И вдруг раненая своей здоровой голой, но крепкой рукой бойца охватила мне шею, прижала мое лицо к своим губам и крепко поцеловала. Я не выдержал. Я не спал четвертые сутки, почти не ел и только изредка, держа папироску корнцангом, курил. Все помутилось в моей голове, и, как одержимый, я выскочил в коридор, чтобы хоть на одну минуту прийти в себя. Ведь есть же страшная несправедливость в том, что женщин - продолжательниц рода и смягчающих нравы начала в человечестве, тоже убивают. И вот в этот момент заговорил, извещая о прорыве блокады и соединении Ленинградского фронта с Волховским, наш громкоговоритель.

Была глубокая ночь, но что тут началось! Я стоял окровавленный после операции, совершенно обалдевший от пережитого и услышанного, а ко мне бежали сестры, санитарки, бойцы… Кто с рукой на «аэроплане», то есть на отводящей согнутую руку шине, кто на костылях, кто еще кровоточа через недавно наложенную повязку. И вот начались бесконечные поцелуи. Целовали меня все, несмотря на мой устрашающий от пролитой крови вид. А я стоял, пропустил минут 15 из драгоценного времени для оперирования других нуждавшихся раненых, выдерживая эти бесчисленные объятия и поцелуи.

Рассказ о Великой Отечественной войне фронтовика

1 год назад в этот день началась война, разделившая историю не только нашей страны, а и всего мира на до и после . Рассказывает участник Великой Отечественной войны Марк Павлович Иванихин, председатель Совета ветеранов войны, труда, Вооруженных сил и правоохранительных органов Восточного административного округа.

– – это день, когда наша жизнь переломилась пополам. Было хорошее, светлое воскресенье, и вдруг объявили о войне, о первых бомбежках. Все поняли, что придется очень многое выдержать, 280 дивизий пошли на нашу страну. У меня семья военная, отец был подполковником. За ним сразу пришла машина, он взял свой «тревожный» чемодан (это чемодан, в котором всегда наготове было самое необходимое), и мы вместе поехали в училище, я как курсант, а отец как преподаватель.

Сразу все изменилось, всем стало понятно, что эта война будет надолго. Тревожные новости погрузили в другую жизнь, говорили о том, что немцы постоянно продвигаются вперед. Этот день был ясный, солнечный, а под вечер уже началась мобилизация.

Такими остались мои воспоминания, мальчишки 18-ти лет. Отцу было 43 года, он работал старшим преподавателем в первом Московском Артиллерийском училище имени Красина, где учился и я. Это было первое училище, которое выпустило в войну офицеров, воевавших на «Катюшах». Я всю войну воевал на «Катюшах».

– Молодые неопытные ребята шли под пули. Это была верная смерть?

– Мы все-таки многое умели. Еще в школе нам всем нужно было сдать норматив на значок ГТО (готов к труду и обороне). Тренировались почти как в армии: нужно было пробежать, проползти, проплыть, а также учили перевязывать раны, накладывать шины при переломах и так далее. Хоть , мы немного были готовы защищать свою Родину.

Я воевал на фронте с 6 октября 1941 по апрель 1945 г. Участвовал в сражениях за Сталинград, и от Курской Дуги через Украину и Польшу дошел до Берлина.

Война – это ужасное испытание. Это постоянная смерть, которая рядом с тобой и угрожает тебе. У ног рвутся снаряды, на тебя идут вражеские танки, сверху к тебе прицеливаются стаи немецких самолетов, артиллерия стреляет. Кажется, что земля превращается в маленькое место, где тебе некуда деться.

Я был командиром, у меня находилось 60 человек в подчинении. За всех этих людей надо отвечать. И, несмотря на самолеты и танки, которые ищут твоей смерти, нужно держать и себя в руках, и держать в руках солдат, сержантов и офицеров. Это выполнить сложно.

Не могу забыть концлагерь Майданек. Мы освободили этот лагерь смерти, увидели изможденных людей: кожа и кости. А особенно помнятся детишки с разрезанными руками, у них все время брали кровь. Мы увидели мешки с человеческими скальпами. Увидели камеры пыток и опытов. Что таить, это вызвало ненависть к противнику.

Еще помню, зашли в отвоеванную деревню, увидели церковь, а в ней немцы устроили конюшню. У меня солдаты были из всех городов советского союза, даже из Сибири, у многих погибли отцы на войне. И эти ребята говорили: «Дойдем до Германии, семьи фрицев перебьем, и дома их сожжем». И вот вошли мы в первый немецкий город, бойцы ворвались в дом немецкого летчика, увидели фрау и четверо маленьких детей. Вы думаете, кто-то их тронул? Никто из солдат ничего плохого им не сделал. Русский человек отходчив.

Все немецкие города, которые мы проходили, остались целы, за исключением Берлина, в котором было сильное сопротивление.

У меня четыре ордена. Орден Александра Невского, который получил за Берлин; орден Отечественной войны I-ой степени, два ордена Отечественной войны II степени. Также медаль за боевые заслуги, медаль за победу над Германией, за оборону Москвы, за оборону Сталинграда, за освобождение Варшавы и за взятие Берлина. Это основные медали, а всего их порядка пятидесяти. Все мы, пережившие военные годы, хотим одного - мира. И чтобы ценен был тот народ, который одержал победу.

Фото Юлии Маковейчук

Великая Отечественная война и события послевоенного времени полностью определили культуру, да и сам строй жизни советских людей. Особенно это отразилось на воспитании детей и юношества, и не последнюю роль в этом вопросе сыграли книги о войне для детей. Дискуссии о том, как правильно воспитывать подрастающее поколение, начались гораздо раньше - ещё до войны, когда писателей упрекали за склонность к чистой романтике и доказывали, что чувство прекрасного не может быть абстрактным. Книги о войне для детей стали важнейшим требованием времени, тематика эта включала в себя романтику в виде военных подвигов, самозабвенного труда, где жертва ради народа - высший нравственный посыл к становлению советского человека. И всё это труднейшее время отражено в книгах о войне для детей. В своих произведениях авторы используется огромный педагогический и творческий потенциал для того, чтобы донести подрастающему поколению всю правду о самоотверженности тех, кто защищал страну в боях и трудился в тылу. Ведь именно подростки и даже дети встали тогда к станкам, чтобы заменить взрослых, ушедших на войну. Чуть позже появились многие книги о войне для детей, на страницах которых рассказывалось о сынах полка, о юных партизанах и подпольщиках, то есть о непосредственном участии в боевых действиях детей и подростков.

Издано во время войны

Положение в стране было тяжелейшее, но о должном воспитании забота не иссякала. Продолжали выходить периодические издания и книги о детях войны. Список их чрезвычайно длинен. Но особенно широко представлена публицистика - это агитационные стихи, фельетоны, очерки. Сергей Михалков в самом начале войны уже писал книги про войну для детей, где объяснял цели и смысл противодействия фашизму, создавая величественный образ нашего народа, который воюет за правое дело. Это "Быль для детей", а следом пронзающие душу стихи "Десятилетний человек", в которых описывается мальчик-сирота, пробирающийся к своим по территории, занятой врагом, и терпящий ужасные лишения. И конечно же, Михалков вернулся к любимому детскому герою - почтальону ("Почта военная"). Охотно читает и сегодня эти книги о детях войны 4 класс. Список здесь уже очень большой, куда, кроме входят и лучшие книги Алексеева, Драгунского, Кассиля, Королькова, Катаева и многих других. Все перечислить невозможно, но далее нужно будет подробнее остановиться на некоторых из них.

Многими поэтами созданы образы детей, которых война лишила детства, они страдают, погибают от обстрелов и голода. Лучшие образцы этого поэтического творчества, несмотря на такую "смертоносную" тематику, в то же время гораздо сильнее утверждали символы самой жизни, которую пытается уничтожить война. Например, в стихах 1942 года обратившаяся к ленинградским блокадным детям Анна Ахматова была исключительно убедительна в своём жизнеутверждающем начале ("Памяти Вали"). Образы детей-мстителей появляются с начала войны всё чаще и в стихах, и в прозе. Здесь одними из самых лучших примеров станут те книги о детях войны, список которых составляла именно читательская востребованность. Например, стихотворение, которое в течение долгих уже послевоенных лет знали наизусть практически все советские дети - "Партизан" Зои Александровой, написанное в 1944 году, где речь идёт о мальчике, который остался у партизан, чтобы отомстить за погибшую маму. И сегодня, спустя столько лет, надо читать книги о детях войны.

4 класс

Список произведений для четвёртого класса существует во многих версиях, с разным содержанием. В библиотеках страны проводятся специальные акции для школьников, когда прочитываются вслух отрывки из лучших книг о войне и даже целые произведения. Причём сначала проводится вступительная беседа, а после чтения - беседа о прочитанном с вопросами и ответами. Мы все, будучи родителями, читаем книги о войне детям. И чтобы облегчить эту задачу, каждая детская библиотека составляет примерный список художественных произведений, которые будут интересны и полезны подрастающему поколению. Конечно, книги про войну для детей представлены в широком ассортименте, и потому каждый список носит рекомендательный характер, ни один из них не может быть абсолютно полон.

Но в любом случае маленький человек должен понимать, для чего ему предлагается та или иная книга. Поэтому даже в домашнем чтении лучше начать со вступительной беседы. Нужно отметить, что эти же книги про войну для детей 3 класса тоже подойдут. Прежде всего нужно узнать, насколько ребёнок готов в прочтению данного сочинения. Нужно спросить, что за праздник у нас отмечают девятого мая, знает ли он, когда началась Великая Отечественная война, когда она окончилась и как давно это было. Потом задать вопросы посложнее: и Великой, почему мы до сих пор о ней помним? И ещё: почему мы победили? Из ответов будет понятно, с какого произведения лучше начать чтение.

Список

Книги на тему "Дети и война":

1. С. П. Алексеев: "Богатырские фамилии", "Рассказы о полководцах", "Рассказы о Великой Отечественной войне".

2. Ж. Браун: "Юта Бондаревская".

3. Л. Ф. Воронкова: "Девочка из города".

4. В. Ю. Драгунский: "Арбузный переулок".

5. Л. А. Кассиль: "Дорогие мои мальчишки", "Твои защитники", "Рассказ об отсутствующем", "Огнеопасный груз", "У классной доски", "Володя Дубинин" и "Улица младшего сына" (эти две книги написаны в соавторстве с Л. М. Поляновским), "Черемыш - брат героя".

6. Валентин Катаев: "Сын полка".

7. Ю. Корольков о пионерах-героях: Вале Котике, Зине Портновой, Лёне Голикове, Марате Казее и других.

8. Б. Лавренёв: "Разведчик Вихров".

9. А. Митяев: "Иван и фрицы", "Гвардии медвежонок", "Лошади", "Куриная слепота", "Носов и Назе", "Мешок овсянки", "Серьги для ослика", "Отпуск на четыре часа", "Тимофей Беспраздничный", "Тёплый "язык"", "Шестой - неполный", "Треугольное письмо".

10. Н. А. Надеждина: "Партизанка Лара".

11. В. А. Осеева: "Васёк Трубачёв и его товарищи".

12. К. Г. Паустовский: "Похождения жука-носорога".

15. Е. И. Суворина: "Витя Коробков".

16. И. Турчинин: "Крайний случай".

17. Ю. Я. Яковлев: "Девочки с Васильевского острова", "Как Серёжа на войну ходил", "Где стояла батарея".

Краткий обзор

Лучшие книги для детей о войне во все времена будут помогать педагогам вырастить настоящего помощника взрослым во всех условиях, которые предлагает жизнь, в том числе и нечеловечески страшных. Главное - то, что настоящий писатель всегда показывает, что решающая роль в детской судьбе принадлежит взрослым, то, что взрослые - добрые, разумные и сильные. Об этом говорится в повести Валентина Катаева, которая вышла в 1944 году. Называется она "Сын полка". А какие прекрасные стихи были написаны о "Мужичок-с-ноготок" у Сергея Михалкова, об учениках из ремеселенных училищ на оборонных заводах Урала у Агнии Барто и многие, многие другие. В прозе об этом великолепно написал У Льва Кассиля в повестях особо хорошо виден контраст прекрасных душевных качеств его героев и их чисто физической "невеликости". В послевоенные годы были написаны многочисленные книги о войне для детей начальной школы. В том числе и о том, как даже малыши участвовали в восстановлении хозяйства, до руин разрушенного войной. Ведущими темами в этот период становятся школа, семья, труд, на которые прошедшая недавно война наложила свой отпечаток.

Именно тогда были созданы самые пронзительные художественные произведения и о тех, кто реально участвовал в сражениях. Это для детей об Александре Матросове писателя П. Журбы, это "Четвёртая высота" Елены Ильиной о Гуле Королёвой, это книги о Володе Дубинине Кассиля и Поляновского и, наконец, книга для юношества о молодогвардейцах Александра Фадеева - "Молодая Гвардия". Это, конечно, далеко не полный список, в котором представлены лучшие книги для детей о войне 1941-1945 годов. Широко известные уже на тот момент писатели представляли свои новые произведения юным читателям. Это Осеева, Мусатов ("Стожары"), Кальма ("Дети горчичного рая"), Каверин ("Два капитана" - вторая часть), Фраерман, Шварц, Карнаухова и многие другие. Война предложила совершенно новые типы героев, а потому и традиционные темы получили новое решение.

Валентина Осеева

Валентина Александровна Осеева продолжила в своей прозе направление реализма, будучи последователем художественной традиции Ушинского и Толстого. Она во главу каждого произведения ставила нравственно-этические вопросы, а каждая её строка должна была быть в первую очередь средством воспитания. Особенно хороши её книги о войне для детей 10-12 лет. Маленькие люди при чтении уже исследуют нравственные нормы и отступления от неё. Обычно главный герой совершает проступок, этическую ошибку. Далее жизнь преподносит ему урок, и прозрение приходит через мучительное переживание. Впрочем, это и для большинства взрослых очень полезное чтение. До войны Валентина Александровна адресовала книги детям дошкольного возраста и младшего школьного, и в них тоже господствует тема нравственного становления, даются этические уроки. Именно поэтому её короткие рассказы никогда не несли чисто идеологической нагрузки. Таковы "Волшебное слово", "Три товарища", "На катке" и другие. В коротком рассказе особо нужно писательское мастерство - речевые средства отбираются исключительно тщательно, чтобы оставить впечатление чистой и живой интонации, кроме того, необходимо уметь построить сюжет, выбрать конфликт. Валентина Осеева благодаря таким качествам из школьных хрестоматий вряд ли уйдёт когда-либо.

Сюжеты она брала из будничной жизни девочек и мальчиков, постоянно заставляя их подвергать осмыслению чужие и свои поступки, особенно их моральную составляющую. По этим книгам читатель вместе с героем начинает понимать те законы, которые свойственны нормальной жизни человека и общества. Писатель не делает никакой скидки на возраст, и у детей в её рассказах проявляются абсолютно взрослые качества: грубость, равнодушие, подлость, эгоизм или чуткость, честность, доброта, любовь к ближнему, к Родине. Её рассказы о детях, которым пришлось переживать тяготы войны, - действительно превосходные произведения на данную тематику и стоят на верхних ступенях в отечественной детской литературе. Там есть всё самое нужное: реалистическое изображение атмосферы данного времени, народных характеров. Повествовательный тон исключительно тёплый, доверительный. Все межличностные коллизии - на втором плане, а на первом - всегда война и дети, война и мир, Великое Противостояние.

Энциклопедии

Детские экциклопедии, издающиеся сегодня, - издания качественные и красивые, но нужно обязательно учитывать, что они целиком и полностью переводные, а потому освещают исторический этап Второй мировой войны небеспристрастно. Признать такие издания документальными - значит погрешить против истины. Поэтому звучат призывы к родителям: покупать в домашнюю библиотеку отечественные книги для детей о войне 1941-1945 годов. Они как минимум будут написаны родной и правильной речью, а самое главное - помогут сохранять человеческое достоинство в истоках исторической памяти, что для страны является одной из важнейших задач. Прошло много лет со времени чудовищного испытания для нашего народа, и плоды воспитания последних десятилетий иногда не могут не удручать.

Как часто сегодня можно наблюдать у людей равнодушие к судьбе государства, в котором они родились и живут. Необходимо, чтобы дети помнили и хорошо знали о героических подвигах, о жесточайших испытаниях и горчайших судьбах дедов и отцов. Обязательно нужно воспитывать в детях патриотические чувства. И лучше всего эту задачу выполняют книги о войне для детей. В них есть всё: и миллионы погибших, и тяжёлые испытания, и яростная борьба с фашизмом, и долгожданная Победа. Только так ребёнок может ощутить любовь к Родине, а впоследствии защитить своё Отечество и собственных близких в случае необходимости.

С чего начать

Уже самым маленьким школьникам необходимо читать книги на военную тематику. Конечно же, выбирать нужно самые интересные для них, то есть те произведения, где главные герои близки к ним по возрасту. Именно с помощью таких книг дети научаются крепко любить свою семью, близких, окружающих, и вообще всё то хорошее, что преобладает в их жизни. При знакомстве с литературой о войне дети уже должны иметь по теме некоторые знания. Обязательно нужно рассказывать о родственниках, которые воевали или трудились в тылу, причём с разнообразными деталями - про пайку хлеба (не только ленинградскую, поскольку она нигде достаточной для сытости не была), про условия жизни, об учёбе (когда не было бумаги, и дети зачастую выполняли домашние задания на старых газетах), о работе, которая в то время начиналась у людей очень рано - ведь множество тринадцатилетних стояли у станков в войну.

В далёкие сороковые годы точно такие же дети вносили ощутимый вклад в приближающуюся Победу. Даже вступали в борьбу с врагом вместе со взрослыми. Поэтому маленьким детям очень понравятся книги "Шёл по улице солдат" Баруздина, "Твои защитники" Кассиля, "Я - солдат и ты - солдат" Маркуши, а также великолепные книги Гайдара "Сказка о военной тайне...", "Клятва Тимура" и многие другие. Только в том случае, если приобщение к патриотической литературе состоится ещё до школы, дети с удовольствием продолжат знакомство с книгами о войне, прочтут рассказы Алексеева, среди которых есть книга о войне и блокаде. Для детей уже будут понятными в рассказах и битва под Москвой, и Сталинградская битва, и Курская дуга, и оборона Севастополя, тем более - штурм Берлина. Сергей Алексеев словно с памяти списал то, что увидел и пережил во время войны, настолько достоверны каждый поступок, каждая черта характера главных героев.

"Письмо с фронта"

Это удивительная книга исключительно талантливого автора Анатолия Васильевича Митяева - рассказы о военных буднях человека, который сам всё это видел и во всём участвовал. Книга на первый взгляд очень проста, но это лишь первое впечатление, и оно обманчиво. После прочтения словно послевкусие остаётся, и читатель ещё долго раскладывает в памяти все следствия, все причины событий, о которых узнал, с каждым разом всё острее и острее переживая трудности, которые испытал солдат на пути в Победе.

В рассказах изобилие драгоценных трогательных подробностей жизни - и военной, и предвоенной, их даже больше, чем информации непосредственно о войне, с разбором сражений и боёв. Именно эти подробности приближают детей к пониманию чисто человеческих чувств. Солдаты на глазах взрослеют, и вместе с ними взрослеет читатель, понимая, что война - это не только геройские поступки, это тяжёлая, невыносимая работа, лишь выполнив которую, можно стать героем.

"Сын полка"

"Сын полка" Валентина Катаева - правдивый и исключительно яркий рассказ об очень непростой судьбе маленького Вани Солнцева, который воевал наравне со взрослыми и доказал, что подвиг - это несгибаемая воля, это огромная любовь к родной земле, а не только смелость. "Сын полка" - возможно, лучшая из книг, написанных о детях войны, настолько мастерское в ней сочетание взрослого авторского взгляда, уступки детскому интересу (увлекательность приключенческого плана) с традициями классической литературы.

Язык просто великолепен, а чувство меры - удивительное. Это вобще огромная часть русской литературы - книги на военную тематику. Даже не важна их роль в военно-патриотическом воспитании, пусть и написаны многие были, что называется, по "социальному заказу". Всё равно и авторы, и читатели всегда вольно или невольно переживают вместе с героями всё, что там происходило. Тем более что книги о войне для детей - давняя наша классическая традиция, проблематика вечная, тема эта в русской литературе освещалась практически всегда.

Блокада

Почти девятьсот дней люди, не успевшие покинуть Ленинград или не имевшие такой возможности в связи с характером их работы, находились без света, тепла, продовольствия, в бомбёжках, болезнях, холоде и голоде. Но они не бросали свой изнурительный труд на благо Победы - рыли оборонительные траншеи и стояли у станков на заводах. Смерть очень быстро стала явлением обыденным, хотя и не менее страшным. Книги, написанные об этом, всегда повествуют прежде всего о бессмертии, о любви, о страданиях во имя спасения Родины, о мужестве и ненависти к врагу. Документальные строки дневниковых записей надо читать с детьми всегда - с самого раннего возраста. Дневник в их числе. Художественные романы о блокаде тоже очень часто имеют дневниковую форму, так, может быть, проще донести через констатирующих ужасные события очевидцев ту правду, которой не верить нельзя, а верить - больно.

Документы всегда несут много информации чисто статистической, через жизнь обитателей одной квартиры можно увидеть то, что происходило в целом городе. Здесь нужно упомянуть повесть М. П. Сухачёва "Дети блокады", из которой читатель узнает очень много о характере бомбёжек и обстрелов, о том, каково это - умирать от голода, но не сдаваться. Дети во всём участвовали наравне со взрослыми - дежурили на чердаках и тушили зажигательные бомбы, помогали ближайшим людям выстоять, даже ловили диверсантов, которые подавали сигналы вражеским самолётам. Только стойкость и самоотверженное мужество помогли ребятам выстоять в этой неравной борьбе. О блокаде Ленинграда очень много детских книг, и нужно обязательно знакомить с ними подрастающее поколение, потому что события военных лет несут в себе исключительно много простой и понятной детям правды - пронзительной и тонкой. Приобретается некий опыт вместе с восприятием содержания этих книг, события переживаются глубоко и становятся близкими, как будто происходили с самим читателем и с теми, кто рядом, с самыми родными.

Приходят к дедушке друзья

Приходят к дедушке друзья,
Приходят в День Победы.
Люблю подолгу слушать я
Их песни и беседы.

Я не прошу их повторять
Рассказов сокровенных:
Ведь повторять – опять терять
Товарищей военных,

Которых ищут до сих пор
Награды боевые.
Один сержант, другой майор,
А больше – рядовые.

Я знаю: Трудно каждый год
Рассказывать сначала
О том, как армия вперед
С надеждою шагала.

О том, какая там пальба,
Как в сердце метят пули…
- Судьба, - вздохнут они, -
Судьба! А помнишь, как в июле?

Я молча рядышком сижу,
Но, кажется порою,
Что это я в прицел гляжу,
Что я готовлюсь к бою.

Что те, кто письма пишут мне,
Уже не ждут ответа.
Что даже лето на войне –
Совсем другое лето.

Приходят к дедушке друзья
Отпраздновать Победу.
Все меньше их,
Но верю я: они опять приедут.

Владимир Степанов

Рассказ ветерана

Я, ребята, на войне
В бой ходил, горел в огне.
Мёрз в окопах под Москвой,
Но, как видите, - живой.
Не имел, ребята, права
Я замёрзнуть на снегу,
Утонуть на переправах,
Дом родной отдать врагу.
Должен был прийти я к маме,
Хлеб растить, косить траву.
В День Победы вместе с вами
Видеть неба синеву.
Помнить всех, кто в горький час
Сам погиб, а землю спас…
Я веду сегодня речь
Вот о чём, ребята:
Надо Родину беречь
По-солдатски свято!

Владимир Степанов

Его зарыли в шар земной

Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля -
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой…
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей…

Сергей Орлов

Куда б ни шел, ни ехал ты,
Но здесь остановись,
Могиле этой дорогой
Всем сердцем поклонись.

Кто б ни был ты - рыбак, шахтер,
Ученый иль пастух,-
Навек запомни: здесь лежит
Твой самый лучший друг.

И для тебя и для меня
Он сделал все, что мог:
Себя в бою не пожалел,
А родину сберег.

Михаил Исаковский

В пилотке мальчик босоногий

В пилотке мальчик босоногий
С худым заплечным узелком
Привал устроил на дороге,
Чтоб закусить сухим пайком.

Горбушка хлеба, две картошки -
Всему суровый вес и счет.
И, как большой, с ладони крошки
С великой бережностью - в рот.

Стремглав попутные машины
Проносят пыльные борта.
Глядит, задумался мужчина.
- Сынок, должно быть сирота?

И на лице, в глазах, похоже,-
Досады давнишняя тень.
Любой и каждый все про то же,
И как им спрашивать не лень.

В лицо тебе серьезно глядя,
Еще он медлит рот открыть.
- Ну, сирота.- И тотчас:- Дядя,
Ты лучше дал бы докурить.

Александр Твардовский

Тот самый длинный день в году

Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
А к мертвым, выправив билет,
Все едет кто-нибудь из близких,
И время добавляет в списки
Еще кого-то, кого нет…
И ставит,
ставит
обелиски.

Константин Симонов

(Посвящение поэта-ветерана школьникам)

Школьники сегодня о войне
Пели песни и стихи читали
В небольшом уютном школьном зале,
В необыкновенной тишине.
Ветераны, не скрывая слёз,
Слушали детей и вспоминали
Песни те, что пели на привале,
Несмотря на шум военных гроз.
Вновь воскресли в памяти бойцов
Грохот бомб, победы над врагами,
Яркие в смертельном урагане
Подвиги мужей, сынов, отцов.
Эти дети нет, не хуже нас -
Детворы военных лихолетий.
Шалуны? Так что ж, они же дети.
Разве детство без проказ?
Взгляд пытливый, как большой вопрос,
Тяга к знаньям, жажда увлечений,
Нетерпение нравоучений…
Разве кто-нибудь иначе рос?
Как они поют! И в их глазах -
Боль за беды, радость за победы,
Гордость за Россию и за дедов,
Защитивших Родину от зла.
Мёртвым и живым - поклон земной,
Правнуков стихи и внуков песни.
Дети встанут, не дай Бог, но если
На Россию враг пойдёт войной.

Дети поют о войне

Видела вся планета
В тучах огня и дыма -
Слава твоя бессмертна,
Воля несокрушима.

Сила твоя стальная
Двигалась как лавина
По берегам Дуная,
По площадям Берлина.

Мы на огне горели,
Мы по сугробам спали,
Многие - постарели,
Многие - в поле пали.

Многое нынче память
Восстановить не может.
Новый день наступает -
Старый со славой прожит.

Только не смеет время
Вынуть из песни слова,
Только доброе семя
Выходит снова и снова -

В новых полках и ротах,
В детях и внуках наших,
В новых твоих походах,
В новых железных маршах.

Вижу иные лица,
Штык и строку Устава.
Старая слава - длится,
Новая зреет слава!

Армии-победительнице

Мой прадед
Рассказывал мне о войне.
Как в танке сражались,
Горели в огне,
Теряли друзей,
Защищая страну.
Победа пришла
В Сорок пятом году!

Вечернее небо,
Победы салют.
Солдаты России
Наш сон берегут.
Я вырасту -
Детям своим расскажу,
Как прадеды их
Защищали страну!

Мой прадед рассказывал мне о войне

К разбитому доту
Приходят ребята,
Приносят цветы
На могилу солдата.
Он выполнил долг
Перед нашим народом.
Но как его имя?
Откуда он родом?
В атаке убит он?
Погиб в обороне?
Могила ни слова
О том не проронит.
Ведь надписи нет.
Безответна могила.
Знать, в грозный тот час
Не до надписей было.

К окрестным старушкам
Заходят ребята -
Узнать, расспросить их,
Что было когда-то.
- Что было?!
Ой, милые!..
Грохот, сраженье!
Солдатик остался
Один в окруженье.
Один -
А не сдался
Фашистскому войску.
Геройски сражался
И умер геройски.
Один -
А сдержал,
Поди, целую роту!..
Был молод, черняв,
Невысокого росту.
Попить перед боем
В село забегал он,
Так сказывал, вроде,
Что родом с Урала.
Мы сами сердечного
Тут схоронили -
У старой сосны,
В безымянной могиле.

На сельскую почту
Приходят ребята.
Письмо заказное
Найдёт адресата.
В столицу доставят
Его почтальоны.
Письмо прочитает
Министр обороны.
Вновь списки просмотрят,
За записью запись…
И вот они -
Имя, фамилия, адрес!
И станет в колонну
Героев несметных,
Ещё один станет -
Посмертно,
Бессмертно.

Старушку с Урала
Обнимут ребята.
Сведут её к сыну,
К могиле солдата,
Чьё светлое имя
Цветами увито…
Никто не забыт,
И ничто не забыто!

Имя (К разбитому доту приходят ребята)

Солнце скрылось за горою

Солнце скрылось за горою,
Затуманились речные перекаты,
А дорогою степною

От жары, от злого зноя
Гимнастерки на плечах повыгорали;
Свое знамя боевое
От врагов солдаты сердцем заслоняли.

Они жизни не щадили,
Защищяя отчий край - страну родную;
Одолели, победили
Всех врагов в боях за Родину святую.

Солнце скрылось за горою,
Затуманились речные перекаты,
А дорогою степною
Шли с войны домой советские солдаты.

Александр Коваленков

Когда на бой смертельный шли вы

Когда на бой смертельный шли вы,
Отчизны верные сыны,
О жизни мирной и счастливой
Мечталось вам среди войны.

Вы от фашизма мир спасли,
Вы заслонили нас сердцами.
Поклон вам низкий до земли,
В долгу мы вечном перед вами.

Вы героически прошли
С боями все четыре года,
Вы победить врага смогли
И заслужить любовь народа.

Спасибо вам, отцы и деды,
Спасибо, братья и сыны
За ваш подарок к Дню Победы,
За главный праздник всей страны!

Анатолий Воскобойников

Красоту, что дарит нам природа

Красоту, что дарит нам природа,
Отстояли солдаты в огне,
Майский день сорок пятого года
Стал последнею точкой в войне.

За всё, что есть сейчас у нас,
За каждый наш счастливый час,
За то, что солнце светит нам,
Спасибо доблестным солдатам -
Нашим дедам и отцам.

Недаром сегодня салюты звучат
В честь нашей Отчизны,
В честь наших солдат!

Алексей Сурков

Погибшим –
Быть бессменно на посту,
Им жить в названьях улиц и в былинах.
Их подвигов святую красоту
Отобразят художники в картинах.
Живым –
Героев чтить, не забывать,
Их имена хранить в бессмертных списках,
Об их отваге всем напоминать
И класть цветы к подножьям обелисков!

Погибшим и живым

Детский ботинок

Занесенный в графу
С аккуратностью чисто немецкой,
Он на складе лежал
Среди обуви взрослой и детской.
Его номер по книге:
«Три тысячи двести девятый».
«Обувь детская. Ношена.
Правый ботинок. С заплатой…»
Кто чинил его? Где?
В Мелитополе? В Кракове? В Вене?
Кто носил его? Владек?
Или русская девочка Женя?..
Как попал он сюда, в этот склад,
В этот список проклятый,
Под порядковый номер
«Три тысячи двести девятый»?
Неужели другой не нашлось
В целом мире дороги,
Кроме той, по которой
Пришли эти детские ноги
В это страшное место,
Где вешали, жгли и пытали,
А потом хладнокровно
Одежду убитых считали?
Здесь на всех языках
О спасенье пытались молиться:
Чехи, греки, евреи,
Французы, австрийцы, бельгийцы.
Здесь впитала земля
Запах тлена и пролитой крови
Сотен тысяч людей
Разных наций и разных сословий…
Час расплаты пришел!
Палачей и убийц – на колени!
Суд народов идет
По кровавым следам преступлений.
Среди сотен улик –
Этот детский ботинок с заплатой.
Снятый Гитлером с жертвы
Три тысячи двести девятой.

Сергей Михалков

Мальчик из села Поповки

Среди сугробов и воронок
В селе, разрушенном дотла,
Стоит, зажмурившись ребёнок -
Последний гражданин села.

Испуганный котёнок белый,
Обломок печки и трубы -
И это всё, что уцелело
От прежней жизни и избы.

Стоит белоголовый Петя
И плачет, как старик без слёз,
Три года прожил он на свете,
А что узнал и перенёс.

При нём избу его спалили,
Угнали маму со двора,
И в наспех вырытой могиле
Лежит убитая сестра.

Не выпускай, боец, винтовки,
Пока не отомстишь врагу
За кровь, пролитую в Поповке,
И за ребёнка на снегу.

Самуил Маршак

Казалось, было холодно цветам,
и от росы они слегка поблёкли.
Зарю, что шла по травам и кустам,
обшарили немецкие бинокли.

Цветок, в росинках весь, к цветку приник,
и пограничник протянул к ним руки.
А немцы, кончив кофе пить, в тот миг
влезали в танки, закрывали люки.

Такою все дышало тишиной,
что вся земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
всего каких-то пять минут осталось!

Я о другом не пел бы ни о чем,
а славил бы всю жизнь свою дорогу,
когда б армейским скромным трубачом
я эти пять минут трубил тревогу.

Степан Щипачев

Десятилетний человек

Крест-накрест белые полоски
На окнах съёжившихся хат.
Родные тонкие березки
Тревожно смотрят на закат.

И пес на теплом пепелище,
До глаз испачканный в золе.
Он целый день кого-то ищет
И не находит на селе.

Накинув драный зипунишко,
По огородам, без дорог,
Спешит, торопится парнишка
По солнцу, прямо на восток.

Никто в далекую дорогу
Его теплее не одел,
Никто не обнял у порога
И вслед ему не поглядел,

В нетопленой, разбитой бане,
Ночь скоротавши, как зверек,
Как долго он своим дыханьем
Озябших рук согреть не мог!

Но по щеке его ни разу
Не проложила путь слеза,
Должно быть, слишком много сразу
Увидели его глаза.

Все видевший, на все готовый,
По грудь проваливаясь в снег,
Бежал к своим русоголовый
Десятилетний человек.

Он знал, что где-то недалече,
Быть может, вон за той горой,
Его, как друга, в темный вечер
Окликнет русский часовой.

И он, прижавшийся к шинели,
Родные слыша голоса,
Расскажет все, на что глядели
Его недетские глаза.

Сергей Михалков

Пусть будет мир

Как надоели вОйны на свете,
Гибнут солдаты и малые дети,
Стонет земля, когда рвутся снаряды,
Матери плачут и плачут комбаты.

Хочется крикнуть: » - Люди, постойте,
Войну прекратите, живите достойно,
Гибнет природа и гибнет планета,
Ну неужели вам нравится это??? »

Война - это боль, это смерть, это слёзы,
На братских могилах тюльпаны и розы.
Над миром какое-то время лихое,
Где прАвит война, никому нет покоя.

Я вас призываю, нам всем это нужно,
Пускай на земле будет мир, будет дружба,
Пусть солнце лучистое всем нам сияет,
А войн - НИКОГДА и НИГДЕ не бывает!!!

Ольга Маслова

Поздравляю дедушку
С праздником Победы.
Это даже хорошо,
Что на ней он не был.

Был тогда, как я сейчас,
Маленького роста.
Хоть не видел он врага -
Ненавидел просто!

Он работал, как большой,
За горбушку хлеба,
Приближал Победы день,
Хоть бойцом и не был.

Стойко все лишенья снёс,
Расплатившись детством,
Чтобы в мире жил и рос
Внук его чудесно.

Чтоб в достатке и любви
Наслаждался жизнью,
Чтоб не видел я войны,
Дед мой спас Отчизну.

Поздравляю дедушку С праздником Победы

Почему ты шинель
бережёшь? -
я у папы спросила.
- Почему не порвёшь,
не сожжёшь? -
я у папы спросила. -
Ведь она и грязна и стара,
приглядись-ка получше,
на спине вон какая дыра,
приглядись-ка получше!

Потому я её берегу, -
отвечает мне папа, -
потому не порву, не сожгу, -
отвечает мне папа, -
потому мне она дорога,
что вот в этой шинели
мы ходили, дружок, на врага
и его одолели.

Елена Благинина

Еще тогда нас не было на свете

Когда гремел салют из края в край.
Солдаты, подарили вы планете
Великий Май, победный Май!
Еще тогда нас не было на свете,
Когда в военной буре огневой,
Судьбу решая будущих столетий,
Вы бой вели, священный бой!

Еще тогда нас не было на свете,
Когда с Победой вы домой пришли.
Солдаты Мая, слава вам навеки
От всей земли, от всей земли!

Благодарим, солдаты, вас
За жизнь, за детство и весну,
За тишину,
За мирный дом,
За мир, в котором мы живем!

Михаил Владимов

На поляне, от лагеря близко

На поляне, от лагеря близко,
Где багульник все лето цветет,
На дорогу глядят с обелиска
Пехотинец, матрос и пилот.

Отпечаток счастливого детства
Сохранился на лицах солдат,
Но уже никуда им не деться
От военной суровости дат.

«Вот в таком же зеленом июне, -
Нам сказал пожилой старшина, -
Забрала их, веселых и юных,
И домой не вернула война.

На рассвете, прижав автоматы,
Шли солдаты на штурм высоты…»

Нестареющим нашим вожатым
Мы к ногам положили цветы.

Василий Фетисов

День Победы

Спать легли однажды деды –
Окна все затемнены,
А проснулись на рассвете –
В окнах свет, и нет войны!

Можно больше не прощаться,
И на фронт не провожать,
И налётов не бояться,
И ночных тревог не ждать.
Люди празднуют Победу!
Весть летит во все концы:
С фронта едут, едут, едут
Наши деды и отцы!

И смешались на платформах
С шумной радостной толпой
Сыновья в военных формах,
И мужья в военных формах.
И отцы в военных формах.
Что с войны пришли домой.
Здравствуй воин-победитель,
Мой товарищ, друг и брат,
Мой защитник.
Мой спаситель – Красной Армии солдат!

Платон Воронько

Сяду к деду на колени

Сяду к деду на колени, тихо прошепчу:
- Расскажи мне, милый деда, а я помолчу!
Буду слушать все, что хочешь мне ты рассказать,
И вертеться я не буду и перебивать!

Про войну хочу послушать, как ты воевал,
Как в бою таком далёком знамя ты спасал!
Про друзей своих военных, деда, расскажи
И в альбоме пожелтевшем фото покажи!

Улыбнулся внуку деда и к груди прижал:
- Расскажу про всё, конечно, раз уж обещал!
Как войну мы пережили, как на смерть мы шли,
Сколько верст исколесили в грязи и в пыли!

Как врага с боями гнали мы с родной земли
И не пяди не отдали - выжили, смогли!
А теперь вот День Победы празднуем с тобой,
Только в праздничном параде по команде: «В строй!»

Наталья Майданик

После победы

Спать легли однажды дети –
Окна все затемнены.
А проснулись на рассвете –
В окнах свет – и нет войны!

Можно больше не прощаться
И на фронт не провожать –
Будут с фронта возвращаться,
Мы героев будем ждать.

Зарастут травой траншеи
На местах былых боёв.
С каждым годом хорошея,
Встанут сотни городов.

И в хорошие минуты
Вспомнишь ты и вспомню я,
Как от вражьих полчищ лютых
Очищали мы края.

Вспомним всё: как мы дружили,
Как пожары мы тушили,
Как у нашего крыльца
Молоком парным поили
Поседевшего от пыли,
Утомлённого бойца.

Не забудем тех героев,
Что лежат в земле сырой,
Жизнь отдав на поле боя
За народ, за нас с тобой…

Слава нашим генералам,
Слава нашим адмиралам
И солдатам рядовым –
Пешим, плавающим, конным,
Утомлённым, закалённым!
Слава павшим и живым –
От души спасибо им!

Сергей Михалков

Я фильм смотрела о войне

Я фильм смотрела о войне,
И было очень страшно мне.
Рвались снаряды, бой гремел,
И люди погибали.
А рядом дедушка сидел,
И на груди медали.
За то, что вместе со страной
Сломил он силу злую…
Медали глажу я рукой
И дедушку целую.

Виктор Туров

Мир и дружба всем нужны,
Мир важней всего на свете,
На земле, где нет войны,
Ночью спят спокойно дети.
Там, где пушки не гремят,
В небе солнце ярко светит.
Нужен мир для всех ребят.
Нужен мир на всей планете!

Нужен мир

Никто не забыт

«Никто не забыт и ничто не забыто» -
Горящая надпись на глыбе гранита.

Поблекшими листьями ветер играет
И снегом холодным венки засыпает.

Но, словно огонь, у подножья – гвоздика.
Никто не забыт и ничто не забыто.

Алексей Шамарин

Письмо я старался
Писать без помарок:
«Пожалуйста, сделайте
Деду подарок…»

Был долго в пути
Музыкальный привет.

Но вот подошёл
И обнял меня дед –
Пришла к нему в праздник
9 Мая
Любимая песня его
Фронтовая.

Дедушкин портрет

Бабушка надела ордена
И сейчас красивая такая!
День Победы празднует она,
О войне великой вспоминая.
Грустное у бабушки лицо.
На столе солдатский треугольник.
Дедушкино с фронта письмецо
Ей читать и нынче очень больно.
Смотрим мы на дедушкин портрет
И разводим ручками с братишкой:
- Ну какой, какой же это дед?
Он же ведь совсем ещё мальчишка!

Виктор Туров

День Победы

Мы встречаем день Победы,
Он идёт в цветах, знамёнах.
Всех героев мы сегодня
Называем поимённо.

Знаем мы: совсем не просто
Он пришёл к нам – День Победы.
Этот день завоевали
Наши папы, наши деды.

И поэтому сегодня
Ордена они надели.
Мы, идя на праздник с ними,
Песню звонкую запели.

Эту песню посвящаем
Нашим папам, нашим дедам.
Нашей Родине любимой

Слава, слава в День Победы!

Абдулхак Игебаев

День памяти -
Победы праздник,
Несут венков
Живую вязь,
Тепло букетов
Красок разных,
Чтоб не терялась
С прошлым связь.
И плиты скорбные согреты
Цветов дыханьем полевым.
Прими, боец,
Как дар, всё это
Ведь это нужно
Нам,
Живым.

День памяти победы праздник

Дочь обратилась однажды ко мне:
- Папа, скажи мне, кто был на войне?

Дедушка Лёня - военный пилот -
В небе водил боевой самолёт.

Дедушка Женя десантником был.
Он вспоминать о войне не любил

И отвечал на вопросы мои:
- Очень тяжёлые были бои.

Бабушка Соня трудилась врачом,
Жизни спасала бойцам под огнём.

Прадед Алёша холодной зимой
Бился с врагами под самой Москвой.

Прадед Аркадий погиб на войне.
Родине все послужили вполне.

Много с войны не вернулось людей.
Легче ответить, кто не был на ней.

Кто был на войне

Памятник

Это было в мае, на рассвете.
Настал у стен рейхстага бой.
Девочку немецкую заметил
Наш солдат на пыльной мостовой.

У столба, дрожа, она стояла,
В голубых глазах застыл испуг.
И куски свистящего металла
Смерть и муки сеяли вокруг.

Тут он вспомнил, как прощаясь летом
Он свою дочурку целовал.
Может быть отец девчонки этой
Дочь его родную расстрелял.

Но тогда, в Берлине, под обстрелом
Полз боец, и телом заслоня
Девочку в коротком платье белом
Осторожно вынес из огня.

И, погладив ласковой ладонью,
Он ее на землю опустил.
Говорят, что утром маршал Конев
Сталину об этом доложил.

Скольким детям возвратили детство,
Подарили радость и весну
Рядовые Армии Советской
Люди, победившие войну!

… И в Берлине, в праздничную дату,
Был воздвигнут, чтоб стоять века,
Памятник Советскому солдату
С девочкой спасенной на руках.

Он стоит, как символ нашей славы,
Как маяк, светящийся во мгле.
Это он, солдат моей державы,
Охраняет мир на всей земле.