Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

«Потемневшее от пыли голубое южное небо - мутно; жаркое солнце смотрит в зеленоватое море, точно сквозь тонкую серую вуаль; оно почти не отражается в воде… В порту царит суета и неразбериха. Люди в этом шуме кажутся ничтожными. Созданное ими поработило и обезличило их». Вереница грузчиков, несущая тысячи пудов хлеба ради того, чтобы заработать себе на еду несколько фунтов хлеба, были смешны и жалки. Шум подавлял, а пыль - раздражала ноздри. По ударам гонга начался обед.

Грузчики расселись кругом, разложив свою нехитрую еду. Сейчас же среди них появился Гришка Челкаш, старый травленый волк, хорошо знакомый присутствующим, заядлый пьяница и ловкий смелый вор. «Он был бос, в старых вытертых плисовых штанах, без шапки, в грязной ситцевой рубахе с разорванным воротом, открывавшим его сухие и угловатые кости, обтянутые коричневой кожей. По всклокоченным черным с проседью волосам и смятому, острому, хищному лицу было видно, что он только что проснулся. Он шел, бросая вокруг острые взгляды. Даже в этой толпе он резко выделялся своим сходством со степным ястребом, своей хищной худобой и этой прицеливающейся походкой, плавной и спокойной с виду, но внутренне возбужденной и зоркой, как лет той хищной птицы, которую он напоминал».

С обращающимися к нему он разговаривал отрывисто и резко, вероятно, был не в духе. Внезапно Челкашу преградил путь сторож. Челкаш спросил его о своем приятеле Мишке, и тот ответил, что Мишке «чугунной штыкой» отдавило ногу, и его отвезли в больницу. Сторож выпроводил Челкаша за ворота, но у того было прекрасное настроение: «Впереди ему улыбался солидный заработок, требуя немного труда и много ловкости». Он уже мечтал о том, как загуляет завтра поутру, когда в его кармане появятся деньги. Но одному, без напарника, Челкашу не справиться, а Мишка сломал ногу. Челкаш огляделся и увидел деревенского парня с торбой у ног. «Парень был коренаст, широкоплеч, русый, с загорелым и обветренным лицом и с большими голубыми глазами, смотревшими на Челкаша доверчиво и добродушно».

Парень заговорил с Челкашом, и сразу ему понравился. Парень поинтересовался родом занятия Челкаша: сапожник или портной? Челкаш сказал, что он рыбак. Парень заговорил о свободе, и Челкаш удивился, зачем парню свобода? Крестьянин рассказал: отец умер, хозяйство истощилось. Конечно, он может пойти в «примаки» в богатый дом, но это годы работы на тестя. Если бы было у него рублей полтораста, он на ноги встал бы и жил самостоятельно. А теперь нечего и делать, как только в зятья идти. Вот ходил косить на Кубань, но ничего не заработал, платили гроши.

Внезапно Челкаш предложил парню поработать с ним ночью. На вопрос крестьянина, что надо делать, Челкаш ответил: грести. Челкаш, до этого презиравший парня, вдруг возненавидел его «за то, что у него такие чистые голубые глаза, здоровое загорелое лицо, короткие крепкие руки, за то, что его приглашает в зятья зажиточный мужик, - за всю его жизнь, прошлую и будущую, а больше всего за то, что он, этот ребенок по сравнению с ним, Челкашом, смеет любить свободу, которой не знает цены и которая ему не нужна. Всегда неприятно видеть, что человек, которого ты считаешь хуже и ниже себя, любит или ненавидит то же, что и ты, и, таким образом, становится похож на тебя». Парень согласился, так как действительно пришел искать работу. Они познакомились. Парня звали Гаврилой. Они пошли в трактир, расположенный в грязном и сыром подвале.

Гаврила быстро опьянел и хотел сказать Челкашу что-нибудь приятное. Челкаш смотрел на парня и думал, что он в силах повернуть его жизнь, сломать, как игральную карту, или помочь ей установиться в прочные крестьянские рамки. Наконец, Челкаш понял, что ему жалко малого и он ему нужен. Пьяный Гаврила заснул в кабаке.

Ночью они готовили лодку к выходу в море. Ночь темная, все небо затянуто тучами. А море спокойное. Гаврила греб, Челкаш правил рулем. Челкаш спрашивает Гаврилу, нравится ли ему в море, тому немного боязно. А вот Челкаш любит море. На море в нем поднимается широкое, теплое чувство, - охватывая всю его душу, оно немного очищает её от житейской скверны. Он ценит это и любит видеть себя лучшим тут, среди воды и воздуха. Гаврила интересуется, где снасть, и Челкаш кивает на корму, а потом сердится, что приходится лгать парню; он зло советует Гавриле грести - его для этого наняли. Их услышали и окликнули, но Челкаш пригрозил Гавриле разорвать его, если пикнет. Погони не было, и Челкаш успокоился. А Гаврила молится и просит отпустить его. От испуга он плачет и хлюпает в темноте носом, но лодка стремительно двигается вперед. Челкаш приказывает оставить весла и, опираясь руками в стену, двигается вперед.

Челкаш забирает весла и котомку Гаврилы с паспортом, чтобы тот не убежал, приказывает малому ждать в лодке, а сам внезапно исчезает. Гаврилу объял ужас, ещё больший, чем при Челкаше, ему казалось, что он сейчас умрет. Внезапно появился Челкаш, подавая парню что-то кубическое и тяжелое, весла, котомку Гаврилы, и сам спрыгнул в лодку. Гаврила радостно встретил Челкаша, поинтересовался, не устал ли тот, не без того, ответил Челкаш. Он доволен добычей, теперь надо незаметно проскочить обратно, и тогда получай свои деньги, Гаврила. Парень гребет изо всех сил, желая скорее покончить с этой опасной работой и бежать подальше от страшного человека, пока цел. Челкаш предупреждает, что есть одно опасное место, его надо пройти незаметно и бесшумно, потому что если заметят, могут убить из ружья. Гаврилу обуял ужас, он готов уже крикнуть во все горло, но потом свалился с лавки. Челкаш сердито зашептал, что таможенный крейсер освещает гавань фонарем, и если осветит их, они погибли. Надо грести. Пинком Челкаш привел Гаврилу в чувства, успокоил, что это ловят контрабандистов, а их не заметили, далеко уплыли, опасность миновала. «Конец уже всему…»

Челкаш сел на весла, а Гаврила - к рулю. Бродяга старался ободрить парня хорошим заработком. Он пообещал Гавриле четвертной, но тому только бы добраться живым до берега - больше нет никаких желаний.

Челкаш интересуется у Гаврилы, какая тому радость в деревенской жизни. Вот его жизнь, полная опасности, и за одну ночь он полтысячи «хапнул». Гаврилу поразила сумма, названная Челкашом. Чтобы успокоить парня, Челкаш завел разговор о деревне. Он хотел разговорить Гаврилу, но увлекся и сам стал рассказывать, что крестьянин сам себе хозяин, если у него есть хотя бы клочок земли. Гаврила даже забыл, с кем имеет дело. Ему представлялось, что перед ним крестьянин. Гаврила сказал, что Челкаш верно говорит; вот он, Челкаш, оторвался от земли и во что превратился! Челкаша задела эта речь парня. Он резко прервал Гаврилу, сказав, что все это несерьезно. Он не думает так, как говорит. Озлившись на парня, Чел-каш посадил его опять на весла, едва сдерживая себя, чтобы не сбросить парня в воду. Сидя на корме, Челкаш вспомнил своих родителей, свою жену Анфису, себя гвардейским солдатом. Очнувшись от воспоминаний, он сказал, что сдаст груз и получит пять сотен. Они стремительно подошли к барке и даже ткнулись в её борт, влезли на палубу, и Гаврила тут же захрапел, а Челкаш, сидя рядом с ним, примерял чей-то сапог. Потом растянулся и заснул.

Проснулся он первым. Челкаш полез из трюма наверх, а вернулся лишь через два часа. Он был одет в кожаные штаны и куртку. Костюм потертый, но крепкий и очень идет Челкашу. Разбуженный Гаврила вначале испугался, не узнав преобразившегося Челкаша. Парень с восхищением оглядывал Челкаша, называя его барином, а тот, подсмеиваясь над ночными страхами Гаврилы, спрашивает, не готов ли он ещё раз испытать судьбу за две сотни рублей. Гаврила соглашается. Челкаш смеется над парнем, легко поддавшимся искушению. Они спустились в лодку и поплыли к берегу. Челкаш понял, что к ночи разыграется «добрая буря». Гаврила нетерпеливо спрашивает Челкаша, сколько тот получил за товар. Челкаш вынимает из кармана пачку радужных бумажек. Гаврила, глядя на них жадными глазами, говорит, что не верит в возможность получения такой суммы.

«Кабы этакие деньги!» - и он угнетенно вздохнул. А Челкаш в это время беззаботно мечтал вслух, как они вместе гульнут на берегу. Челкашу не нужна такая прорва денег, он дал несколько бумажек Гавриле. Тот торопливо спрятал их за пазуху. Бродягу неприятно поразила жадность Гаврилы. А парень начал возбужденно рассказывать, что он сделал бы, будь у него такие «деньжищи». Они добрались до берега. У Челкаша был вид человека, задумавшего весьма приятное. Он хитро улыбался.

Челкаша удивило состояние Гаврилы, он даже спросил парня: «Что тебя корчит?» В ответ Гаврила засмеялся, но смех был похож на рыдание. Челкаш махнул рукой и пошел прочь. Гаврила догнал его, схватил за ноги и дернул. Челкаш упал на песок, хотел ударить Гаврилу, но остановился, прислушиваясь к стыдливому шепоту парня: «Голубчик! Дай ты мне эти деньги! Дай, Христа ради! Ведь в одну ночь… Ты их на ветер, а я бы - в землю!.. Сделай мне доброе дело… Пропащий ведь ты… нет тебе пути».

Челкаш брезгливо смотрел на парня, потом достал из кармана деньги и швырнул Гавриле. «На, жри!» Челкаш почувствовал себя героем. Он удивился, что человек ради денег может так истязать себя. Гаврила, визжа в восторге, собирал деньги, начал рассказывать, что хотел убить напарника. Челкаш взвился и закричал: «Дай сюда деньги!» Потом он повалил Гаврилу и забрал у него деньги. Повернувшись спиной к парню, Челкаш пошел прочь. Но не прошел и пяти шагов, как Гаврила кинул в него крупный камень. Челкаш повернулся лицом к Гавриле и упал лицом в песок, схватившись за голову. Гаврила бросился прочь, но вскоре вернулся. Парень тормошил Челкаша, пытаясь его поднять, называя братом. Очнувшийся Челкаш гнал Гаврилу прочь, но тот не уходил, просил простить его, говорил, что его дьявол попутал, поднял Челкаша и повел его, поддерживая за талию. Челкаш сердился, говоря, что даже блудить парень не умеет.

Челкаш поинтересовался, забрал ли Гаврила деньги, но тот сказал, что не брал. Челкаш вынул из кармана пачку, одну сотню положил себе в карман, а остальные деньги отдал Гавриле.

Гаврила отказывался, говоря, что возьмет только тогда, если Челкаш его простит. Челкаш успокоил его:

«Бери! Бери! Не даром работал! Бери, не бойсь! Не стыдись, что человека чуть не убил! За таких людей, как я, никто не взыщет. Ещё спасибо скажут, как узнают. На, бери!»

Гаврила, видя смех Челкаша, взял деньги.

Дождь уже лил как из ведра. Они распрощались и пошли в разные стороны. Челкаш нес голову так, «точно боялся потерять её». Гаврила долго смотрел ему вслед, пока тот не исчез за пеленой дождя. Потом Гаврила вздохнул, перекрестился, спрятал деньги и широкими, твердыми шагами пошел в противоположную от Челкаша сторону.

«Скоро дождь и брызги волн смыли красное пятно на том месте, где лежал Челкаш, смыли следы Челкаша и следы молодого парня на прибрежном песке… И на пустынном берегу моря не осталось ничего в воспоминание о маленькой драме, разыгравшейся между двумя людьми».

Название: Челкаш

Жанр: Рассказ

Продолжительность: 4мин 25сек

Аннотация:

События происходят в приморском городке. Гришку Челкаша, пьяницу и вора в гавани знают все. Он идет вдоль гавани, ищет своего товарища Мишку, с которым должен пойти на очередное дело. Но Мишка сломал ногу. Челкашу нужен напарник. Случайно он натыкается на деревенского парня Гаврилу, который рассказывает ему, как трудно ему приходится выживать в деревне. Челкаш предлагает Гавриле заработать. Гаврила соглашается. Они вышли в море на лодке, Гаврила сидит на веслах. Челкаш что-то украл, Гришка ждал его в лодке. За помощь Челкаш дает ему денег. Однако, у самого Челкаша осталась сумма гораздо большая, чем он дал Гавриле. Гаврила понимает, что с такими деньгами он может стать богачом. Он бросается в ноги Челкашу и умоляет его отдать ему деньги. Челкаш видит, как этот жадный человек может унижаться из-за денег. Он швыряет ему эти деньги в лицо. Однако, когда Гаврила признается, что хотел его убить из-за денег, Челкаш требует деньги обратно. Челкаш уходит, но Гаврила бросает ему вслед камень и разбивает камнем голову. Гаврила испугался и убежал. Однако, понимает, что с таким чувством вины не справится. Он возвращается к Челкашу и просит у него прощения. Челкаш предлагает ему деньги. Однако, Гаврила просит его простить, без прощения деньги не принесут ему счастья. Челкаш отдает ему деньги и говорит, что не за что просить прощения. Жизнь такого человека, как он, ни для кого не представляет ценности. Они расходятся в разные стороны.

М. Горький — Челкаш. Прослушать краткое аудио содержание онлайн.

Потемневшее от пыли голубое южное небо – мутно; жаркое солнце смотрит в зеленоватое море, точно сквозь тонкую серую вуаль. Оно почти не отражается в воде, рассекаемой ударами весел, пароходных винтов, острыми килями турецких фелюг и других судов, бороздящих по всем направлениям тесную гавань. Закованные в гранит волны моря подавлены громадными тяжестями, скользящими по их хребтам, бьются о борта судов, о берега, бьются и ропщут, вспененные, загрязненные разным хламом.

Звон якорных цепей, грохот сцеплений вагонов, подвозящих груз, металлический вопль железных листов, откуда-то падающих на камень мостовой, глухой стук дерева, дребезжание извозчичьих телег, свистки пароходов, то пронзительно резкие, то глухо ревущие, крики грузчиков, матросов и таможенных солдат – все эти звуки сливаются в оглушительную музыку трудового дня и, мятежно колыхаясь, стоят низко в небе над гаванью, – к ним вздымаются с земли все новые и новые волны звуков – то глухие, рокочущие, они сурово сотрясают все кругом, то резкие, гремящие, – рвут пыльный, знойный воздух.

Гранит, железо, дерево, мостовая гавани, суда и люди – все дышит мощными звуками страстного гимна Меркурию. Но голоса людей, еле слышные в нем, слабы и смешны. И сами люди, первоначально родившие этот шум, смешны и жалки: их фигурки, пыльные, оборванные, юркие, согнутые под тяжестью товаров, лежащих на их спинах, суетливо бегают то туда, то сюда в тучах пыли, в море зноя и звуков, они ничтожны по сравнению с окружающими их железными колоссами, грудами товаров, гремящими вагонами и всем, что они создали. Созданное ими поработило и обезличило их.

Стоя под парами, тяжелые гиганты-пароходы свистят, шипят, глубоко вздыхают, и в каждом звуке, рожденном ими, чудится насмешливая нота презрения к серым, пыльным фигурам людей, ползавших по их палубам, наполняя глубокие трюмы продуктами своего рабского труда. До слез смешны длинные вереницы грузчиков, несущих на плечах своих тысячи пудов хлеба в железные животы судов для того, чтобы заработать несколько фунтов того же хлеба для своего желудка. Рваные, потные, отупевшие от усталости, шума и зноя люди и могучие, блестевшие на солнце дородством машины, созданные этими людьми, – машины, которые в конце концов приводились в движение все-таки не паром, а мускулами и кровью своих творцов, – в этом сопоставлении была целая поэма жестокой иронии.

Шум – подавлял, пыль, раздражая ноздри, – слепила глаза, зной – пек тело и изнурял его, и все кругом казалось напряженным, теряющим терпение, готовым разразиться какой-то грандиозной катастрофой, взрывом, за которым в освеженном им воздухе будет дышаться свободно и легко, на земле воцарится тишина, а этот пыльный шум, оглушительный, раздражающий, доводящий до тоскливого бешенства, исчезнет, и тогда в городе, на море, в небе станет тихо, ясно, славно…

Раздалось двенадцать мерных и звонких ударов в колокол. Когда последний медный звук замер, дикая музыка труда уже звучала тише. Через минуту еще она превратилась в глухой недовольный ропот. Теперь голоса людей и плеск моря стали слышней. Это – наступило время обеда.

Когда грузчики, бросив работать, рассыпались по гавани шумными группами, покупая себе у торговок разную снедь и усаживаясь обедать тут же, на мостовой, в тенистых уголках, – появился Гришка Челкаш, старый травленый волк, хорошо знакомый гаванскому люду, заядлый пьяница и ловкий, смелый вор. Он был бос, в старых, вытертых плисовых штанах, без шапки, в грязной ситцевой рубахе с разорванным воротом, открывавшим его сухие и угловатые кости, обтянутые коричневой кожей. По всклокоченным черным с проседью волосам и смятому, острому, хищному лицу было видно, что он только что проснулся. В одном буром усе у него торчала соломина, другая соломина запуталась в щетине левой бритой щеки, а за ухо он заткнул себе маленькую, только что сорванную ветку липы. Длинный, костлявый, немного сутулый, он медленно шагал по камням и, поводя своим горбатым, хищным носом, кидал вокруг себя острые взгляды, поблескивая холодными серыми глазами и высматривая кого-то среди грузчиков. Его бурые усы, густые и длинные, то и дело вздрагивали, как у кота, а заложенные за спину руки потирали одна другую, нервно перекручиваясь длинными, кривыми и цепкими пальцами. Даже и здесь, среди сотен таких же, как он, резких босяцких фигур, он сразу обращал на себя внимание своим сходством с степным ястребом, своей хищной худобой и этой прицеливающейся походкой, плавной и покойной с виду, но внутренне возбужденной и зоркой, как лет той хищной птицы, которую он напоминал.

Когда он поравнялся с одной из групп босяков-грузчиков, расположившихся в тени под грудой корзин с углем, ему навстречу встал коренастый малый с глупым, в багровых пятнах, лицом и поцарапанной шеей, должно быть, недавно избитый. Он встал и пошел рядом с Челкашом, вполголоса говоря:

– Флотские двух мест мануфактуры хватились… Ищут.

– Ну? – спросил Челкаш, спокойно смерив его глазами.

– Чего – ну? Ищут, мол. Больше ничего.

– Меня, что ли, спрашивали, чтоб помог поискать? И Челкаш с улыбкой посмотрел туда, где возвышался пакгауз Добровольного флота.

– Пошел к черту! Товарищ повернул назад.

– Эй, погоди! Кто это тебя изукрасил? Ишь как испортили вывеску-то… Мишку не видал здесь?

– Давно не видал! – крикнул тот, уходя к своим товарищам.

Откуда-то из-за бунта товара вывернулся таможенный сторож, темно-зеленый, пыльный и воинственно-прямой. Он загородил дорогу Челкашу, встав перед ним в вызывающей позе, схватившись левой рукой за ручку кортика, а правой пытаясь взять Челкаша за ворот.

– Стой! Куда идешь?

Челкаш отступил шаг назад, поднял глаза на сторожа и сухо улыбнулся.

Красное, добродушно-хитрое лицо служивого пыталось изобразить грозную мину, для чего надулось, стало круглым, багровым, двигало бровями, таращило глаза и было очень смешно.

– Сказано тебе – в гавань не смей ходить, ребра изломаю! А ты опять? – грозно кричал сторож.

– Здравствуй, Семеныч! мы с тобой давно не видались, – спокойно поздоровался Челкаш и протянул ему руку.

– Хоть бы век тебя не видать! Иди, иди!.. Но Семеныч все-таки пожал протянутую руку.

– Вот что скажи, – продолжал Челкаш, не выпуская из своих цепких пальцев руки Семеныча и приятельски-фамильярно потряхивая ее, – ты Мишку не видал?

– Какого еще Мишку? Никакого Мишки не знаю! Пошел, брат, вон! а то пакгаузный увидит, он те…

– Рыжего, с которым я прошлый раз работал на «Костроме», – стоял на своем Челкаш.

– С которым воруешь вместе, вот как скажи! В больницу его свезли, Мишку твоего, ногу отдавило чугунной штыкой. Поди, брат, пока честью просят, поди, а то в шею провожу!..

– Ага, ишь ты! а ты говоришь – не знаю Мишки… Знаешь вот. Ты чего же такой сердитый, Семеныч?..

– Вот что, ты мне зубы не заговаривай, а иди!.. Сторож начал сердиться и, оглядываясь по сторонам, пытался вырвать свою руку из крепкой руки Челкаша. Челкаш спокойно посматривал на него из-под своих густых бровей и, не отпуская его руки, продолжал разговаривать:

– Ну, ну, – ты это брось! Ты, – не шути, дьявол костлявый! Я, брат, в самом деле… Али ты уж по домам, по улицам грабить собираешься?

– Зачем? И здесь на наш с тобой век добра хватит. Ей-богу, хватит, Семеныч! Ты, слышь, опять два места мануфактуры слямзил?.. Смотри, Семеныч, осторожней! не попадись как-нибудь!..

Возмущенный Семеныч затрясся, брызгая слюной и пытаясь что-то сказать. Челкаш отпустил его руку и спокойно зашагал длинными ногами назад к воротам гавани. Сторож, неистово ругаясь, двинулся за ним.

«Потем-невшее от пыли голубое южное небо — мутно <...> В порту царит суета и нераз-бе-риха. Люди в этом шуме кажутся ничтож-ными. Созданное ими пора-бо-тило и обез-ли-чило их». Вере-ница груз-чиков, несущая тысячи пудов зерна ради того, чтобы зара-бо-тать на несколько фунтов хлеба, были смешны и жалки. Шум подавлял, а пыль раздра-жала ноздри. По удару гонга начался обед.

Груз-чики рассе-лись кругом, разложив свою нехитрую еду. Сейчас же среди них появился Гришка Челкаш, заядлый пьяница и ловкий смелый вор. «Он был бос, в старых вытертых плисовых штанах, без шапки, в грязной ситцевой рубахе с разо-рванным воротом, откры-вавшим его сухие и угло-ватые кости, обтя-нутые корич-невой кожей. <...> Даже в этой толпе он резко выде-лялся своим сход-ством со степным ястребом, своей хищной худобой и этой прице-ли-ва-ю-щейся походкой, плавной и спокойной с виду, но внут-ренне возбуж-дённой и зоркой».

Челкаш был не в духе, и разго-ва-ривал отры-висто и резко. Внезапно Челкашу преградил путь сторож. Челкаш спросил его о своём прия-теле Мишке, и тот ответил, что Мишке «чугунной штыкой» отда-вило ногу, и его отвезли в боль-ницу. Сторож выпро-водил Челкаша за ворота, но у того было прекрасное настро-ение: «Впереди ему улыбался солидный зара-боток, требуя немного труда и много ловкости». Он уже мечтал о том, как загу-ляет завтра поутру, когда в его кармане появятся деньги. Но Челкаш понимал, что без напар-ника он не спра-вится, а Мишка сломал ногу. Челкаш огля-делся и увидел дере-вен-ского парня с торбой у ног. «Парень был коре-наст, широ-ко-плеч, русый, с заго-релым и обвет-ренным лицом и с боль-шими голу-быми глазами, смот-рев-шими на Челкаша довер-чиво и добро-душно».

Парень заго-ворил с Челкашом, и сразу ему понра-вился. Парень поин-те-ре-со-вался, чем зани-ма-ется Челкаш. Тот ответил, что он рыбак. Парень заго-ворил о свободе, и Челкаш удивился, зачем парню свобода? Крестьянин рассказал: отец умер, хозяй-ство исто-щи-лось. Конечно, он может пойти в «примаки» в богатый дом, но это годы работы на тестя. Если бы было у него рублей полто-раста, он на ноги встал бы и жил само-сто-я-тельно. А теперь нечего и делать, как только в зятья идти. Вот ходил косить на Кубань, но ничего не зара-ботал, платили гроши.

Внезапно Челкаш пред-ложил парню пора-бо-тать с ним ночью. На вопрос крестья-нина, что надо делать, Челкаш ответил: грести. Челкаш, до этого прези-равший парня, вдруг возне-на-видел его «за то, что у него такие чистые голубые глаза, здоровое заго-релое лицо, короткие крепкие руки, за то, что его пригла-шает в зятья зажи-точный мужик, — за всю его жизнь, прошлую и будущую, а больше всего за то, что он, этот ребенок по срав-нению с ним, Челкашом, смеет любить свободу, которой не знает цены и которая ему не нужна». Парень согла-сился, так как действи-тельно пришёл искать работу. Они позна-ко-ми-лись. Парня звали Гаврилой. Они пошли в трактир, распо-ло-женный в грязном и сыром подвале.

Гаврила быстро опьянел. Челкаш смотрел на парня и думал, что он в силах повер-нуть его жизнь, сломать, как игральную карту, или помочь ей уста-но-виться в прочные крестьян-ские рамки. Наконец, Челкаш понял, что ему жалко малого и он ему нужен.

Ночью они гото-вили лодку к выходу в море. Ночь темная, все небо затя-нуто тучами, а море спокойное. Гаврила греб, Челкаш правил рулём. Челкаш спросил Гаврилу, нравится ли ему в море. Тому было немного боязно, а Челкаш любил море. На море в нём подни-ма-лось тёплое чувство, — охва-тывая всю его душу, оно немного очищало её от житей-ской скверны. Гаврила спросил, где снасть, Челкаш кивнул на корму и рассер-дился, что прихо-дится лгать парню. Он зло посо-ве-товал Гавриле грести — его для этого наняли. Их услы-шали и оклик-нули, но Челкаш пригрозил Гавриле разо-рвать его, если пикнет. Погони не было, и Челкаш успо-ко-ился. А Гаврила молился и просил отпу-стить его. От страха он заплакал, но лодка стре-ми-тельно двига-лась вперед. Челкаш приказал оста-вить вёсла и двигаться вперёд, опираясь руками в стену.

Челкаш забрал вёсла и котомку Гаврилы с паспортом, чтобы тот не убежал, приказал малому ждать в лодке, а сам внезапно исчез. Гаврилу объял ужас, ещё больший, чем при Челкаше. Внезапно появился Челкаш, подал парню что-то куби-че-ское и тяжёлое, и сам спрыгнул в лодку. Гаврила радостно встретил Челкаша, поин-те-ре-со-вался, не устал ли тот. Челкаш был доволен добычей. Теперь надо было неза-метно проско-чить обратно. Парень грёб изо всех сил, желая скорее покон-чить с этой опасной работой и бежать подальше от страш-ного чело-века. Челкаш преду-предил, что есть одно опасное место, его надо пройти неза-метно и бесшумно, если заметят — могут застре-лить. Гаврила хотел позвать на помощь, но, пора-жённый ужасом, свалился с лавки. Челкаш сердито зашептал, что тамо-женный крейсер осве-щает гавань фонарём, и если осветит их, они погибли. Надо грести. Пинком Челкаш привел Гаврилу в чувства, успо-коил, что это ловят контра-бан-ди-стов, а их не заме-тили, они далеко уплыли, опас-ность мино-вала.

Челкаш сел на вёсла, а Гаврила — к рулю. Бродяга старался обод-рить парня хорошим зара-ботком. Он пообещал Гавриле четвертной, но тот только мечтал добраться живым до берега.

Челкаш спросил у Гаврилы, какая тому радость в дере-вен-ской жизни. Вот его жизнь полна опас-ности, и за одну ночь он полты-сячи «хапнул». Гаврилу пора-зила эта сумма. Чтобы успо-коить парня, Челкаш завёл разговор о деревне. Он хотел разго-во-рить Гаврилу, но увлёкся, и стал расска-зы-вать, что крестьянин сам себе хозяин, если у него есть хотя бы клочок земли. Гавриле даже пока-за-лось, что перед ним крестьянин. Гаврила сказал, что Челкаш верно говорит; вот он, Челкаш, оторвался от земли и во что превра-тился! Челкаша задели слова парня. Он резко прервал Гаврилу, заявив, что не верит в то, что говорит. Озлив-шись на парня, Челкаш посадил его опять на весла, едва сдер-жи-ваясь, чтобы не сбро-сить его в воду. Сидя на корме, Челкаш вспомнил своих роди-телей, свою жену Анфису, себя гвар-дей-ским солдатом. Очнув-шись от воспо-ми-наний, он сказал, что сдаст груз и получит пять сотен. Они стре-ми-тельно подошли к барке, влезли на палубу, и заснули.

Челкаш проснулся первым и ушёл. Вернулся лишь через два часа, одетый в потёртые кожаные штаны и куртку. Разбу-женный Гаврила вначале испу-гался, не узнав преоб-ра-зив-ше-гося Челкаша. Парень с восхи-ще-нием огля-дывал Челкаша, называя его барином, а тот, подсме-и-ваясь над ночными стра-хами Гаврилы, спросил, не готов ли он ещё раз испы-тать судьбу за две сотни рублей. Гаврила легко поддался иску-шению. Они спусти-лись в лодку и поплыли к берегу. Гаврила нетер-пе-ливо спросил Челкаша, сколько тот получил за товар. Челкаш вынул из кармана пачку радужных бумажек. Гаврила, с жадно-стью глядя на них, признался, что не верил, что Челкаш выручит такие деньги.

«Кабы этакие деньги!» — и он угне-тённо вздохнул. А Челкаш безза-ботно мечтал вслух, как они вместе гульнут на берегу. Ему не нужна была такая прорва денег, он дал несколько бумажек Гавриле. Тот тороп-ливо спрятал их за пазуху. Челкаша непри-ятно пора-зила жадность Гаврилы. А парень начал возбуж-дённо расска-зы-вать, что он сделал бы, будь у него такие «день-жищи». Они добра-лись до берега. У Челкаша был вид чело-века, заду-мав-шего нечто весьма приятное.

Обес-по-ко-енный странным состо-я-нием Гаврилы, Челкаш спросил парня: «Что тебя корчит?» В ответ Гаврила засме-ялся, но смех был похож на рыдание. Челкаш махнул рукой и пошел прочь. Гаврила догнал его, схватил за ноги и дёрнул. Челкаш упал на песок, хотел ударить Гаврилу, но оста-но-вился, прислу-ши-ваясь к стыд-ли-вому шепоту парня: «Голубчик! Дай ты мне эти деньги! <...> Ты их на ветер, а я бы — в землю!.. Сделай мне доброе дело... Пропащий ведь ты... нет тебе пути».

Челкаш брезг-ливо взглянул на парня, достал из кармана деньги и швырнул Гавриле. Челкаш почув-ствовал себя героем. Он удивился, что человек ради денег может так истя-зать себя. Гаврила, собирая деньги, начал расска-зы-вать, что хотел убить напар-ника. Челкаш взвился, повалил Гаврилу и забрал у него деньги. Повер-нув-шись спиной к парню, Челкаш пошёл прочь. Но не прошёл и пяти шагов, как Гаврила кинул в него крупный камень. Челкаш повер-нулся к Гавриле и упал лицом в песок, схва-тив-шись за голову. Гаврила бросился прочь, но вскоре вернулся. Парень тормошил Челкаша, пытался его поднять. Очнув-шийся Челкаш гнал Гаврилу прочь, но тот не уходил, просил прощения, говорил, что его дьявол попутал. Потом он поднял Челкаша и повёл его. Челкаш сердился и ворчал, что даже грешить парень не умеет.

Челкаш спросил, забрал ли Гаврила деньги, но тот сказал, что не брал. Челкаш вынул из кармана пачку, одну сотню положил себе в карман, а остальные деньги отдал Гавриле. Отка-зы-ваясь, Гаврила сказал, что возьмет только если Челкаш его простит. Челкаш успо-коил его: «Бери! Бери! Не даром работал! <...> Не стыдись, что чело-века чуть не убил! За таких людей, как я, никто не взыщет». Гаврила, видя, что Челкаш смеётся, взял деньги.

Они распро-ща-лись и пошли в разные стороны. Гаврила долго смотрел вслед Челкашу, потом вздохнул, пере-кре-стился, спрятал деньги и широ-кими, твер-дыми шагами пошёл в проти-во-по-ложную от Челкаша сторону. Вскоре «на пустынном берегу моря не оста-лось ничего в воспо-ми-нание о маленькой драме, разыг-рав-шейся между двумя людьми».

В рассказе "Челкаш" Горького три главы. Предлагаем вам познакомиться с кратким содержанием каждой из них.

Глава 1

Во время обеда грузчиков в порту появился Гришка Челкаш. Он был ловким вором и заядлым пьяницей, плохо одет. Гришка только что проснулся. Челкаш шел не спеша, искал кого-то. Он напоминал степного ястреба из-за хищной худобы и особой походки, похожей на полет хищной птицы. Челкаш спросил сторожа о Мишке, своем напарнике. Тот ответил, что ему отдавило ногу плитой. Гришка пошел дальше, думая, как он теперь пойдет на дело без своего сообщника.

Главный герой заметил молодого парня, который сидел на мостовой. Лицо его было загорелым, фигура коренастая, широкие плечи. Голубоглазый парень (его звали Гаврила) добродушно посмотрел на Гришку, и тот решил заговорить с ним. Оказалось, что парнишка нанялся косить, однако получил за свою работу лишь гроши. Челкаш сказал, что выходит в море, но не рыба его интересует. Он предложил крестьянину вместе поработать этой ночью.

Вместе они отправились в трактир, где Челкаш заказал парню хороший обед и выпивку в долг. Гаврила скоро опьянел. Челкашу стало жалко парня, с которым предстояло идти на дело, но он был ему нужен.

Глава 2

Ночью отправились в море. Гавриле было страшно. Их кто-то окликнул, но все обошлось. Гаврила в отчаянии греб. У гавани остановились. Челкаш забрал у крестьянина паспорт, чтобы тот не уплыл без него, ушел и сказал ждать. Вернулся, передал груз Гавриле. Поплыли обратно. Им удалось незамеченными пройти через скользящий по морю луч таможенного прожектора.

Когда опасность миновала, Челкаш сказал крестьянину, что они хорошо заработали. Гаврила может купить овец, корову, лошадь на эти деньги. Челкаш думал о детстве и юности, которые он провел в деревне. Он сказал, что ценит свободу в крестьянской жизни.

Приятели сдали ворованное матросам на корабле. Деньги им пообещали отдать утром. Ночевать остались на судне.

Глава 3

На следующее утро Челкаш разбудил своего приятеля, и они поплыли на берег. Гаврила жадно посмотрел на деньги. Челкаш предложил крестьянину его долю. Тот взял деньги дрожащими руками, и Челкаш заметил, что он жаден. Гаврила заговорил о том, что он будет делать со своей долей. Когда доплыли до берега, крестьянин бросился ему в ноги и начал просить его отдать все заработанное за ночь, ведь деньги так легко достались Челкашу. Он обещал, что будет молиться за него всю жизнь. Челкаш с презрением бросил бумажки приятелю. Он сказал, что и сам думал отдать всю выручку ему. Челкаш подумал, что он, гуляка и вор, никогда не опустится до такого. Не будет таким низким, жадным, не помнящим себя…

Крестьянин признался, что задумал убить своего нового знакомого, чтобы получить деньги. Когда Челкаш услышал это, он отнял деньги у Гаврилы и пошел прочь. Тогда крестьянин догнал его, бросил ему в голову камень. Челкаш упал. Пошел дождь.

Гаврила побежал было прочь, но вскоре вернулся. Он начал ворочать Челкаша, тот очнулся. Крестьянин принялся просить прощения. Челкаш плюнул ему в лицо. Гаврила не унимался, продолжал просить прощения. Челкаш достал деньги и отдал их ему, оставив себе только одну бумажку. Гаврила опять начал просить прощения, но Челкаш холодно сказал: "Ничего!" и ушел, пошатываясь. Крестьянин пошел в противоположную сторону. На этом заканчивается рассказ Горького "Челкаш".