Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

северогерманское племя, некогда населявшее Скандинавию., откуда в IV в до н.э. переселились на земли по обоим берегам нижнего течения реки Эльбы, где жили до V в. н.э. В VI в. н.э. двинулись на юг и создали Лангобардское королевство в Верхней и Центральной Италии, завоеванное в VIII в. Карлом Великим.

Отличное определение

Неполное определение ↓

ЛАНГОБАРДЫ

нем. Langobarden, букв. - длиннобородые) - герм. племя. В 1 в. н.э. обитало по левому берегу ниж. течения Эльбы, в области, к-рая в ср. века называлась Bardengau (недалеко от ниж. Люнебурга; возможно, от корня Bard и происходит назв. Л.). В 9 г. Л. вошли в воен. союз Маробода, но при столкновении союза с херусками (17 г.) перешли на сторону херусков. Л. участвовали в Маркоманской войне (166-180); с нач. 4 в. постепенно заняли басс. среднего Дуная и его притоков. В 6 в. Л. - федераты Визант. империи в Паннонии. После борьбы с гепидами и аварами, под напором последних, Л. в 568 во главе большого племенного союза, в к-рый наряду с герм. племенами (Л., свевы, саксы, гепиды) входили сарматские, болг., а возможно, и слав. племена, вторглись под предводительством короля Альбоина в Сев. Италию. В борьбе с Византией (к-рой принадлежала Италия) Л. завоевали терр. Ломбардии (получила назв. от Л.) и Тусцию (ныне Тоскана), образовав свое королевство; после 3-летней осады пала Павия, ставшая столицей Л. Равеннский экзархат, Рим. дукат, Юж. Италия и Сицилия остались под властью Византийской империи; Сполето и Беневент, став лангобард. герцогствами, сохраняли независимость от лангобард. королей. При лангобард. завоевании было разрушено немало городов, особенно в обл. Венето (Сев. Италия), истреблено и изгнано большое число знатных рим. землевладельцев, их имущество конфисковано; пострадали и землевладельцы среднего достатка, а также мелкие земледельцы. В отличие от бургундов и вестготов, Л. не производили систематич. разделов земли с рим. населением, к-рое было подчинено завоевателям и должно было уплачивать им 1/3 своих доходов и продуктов. Т. о., хотя завоевание привело к вытеснению крупных и части средних рим. землевладельцев из занятых Л. областей, старая структура позднеримского землевладения сохранилась, что создало предпосылки для довольно быстрой феодализации лангобард. общества. Рим. колоны стали сливаться с лангобард. альдиями, превращавшимися в лично зависимых держателей, прикрепленных к земле; рим. рабы эксплуатировались Л. наряду с их собственными, но все большее число тех и других оказывалось посаженными на землю и имеющими свой скот и инвентарь (servi massarii, servi rusticani). Л. расселялись кровнородств. группами (fara), подчиненными отдельным герцогам, роль к-рых в гос-ве была очень велика - фактически имело место двоевластие короля и герцогов, а после смерти короля Клефа (572-574) герцоги в течение 10 лет полностью господствовали в стране. Угроза иноземного завоевания (походы 582 и 584 в Сев. Италию франкского короля Хильдеберта II, находившегося в союзе с Византией) заставила герцогов восстановить королев. власть. Сын Клефа - Аутари (584-590) получил половину зем. владений герцогов. Борьба королев. власти с герцогами продолжалась до конца существования гос-ва Л. Лангобард. общество кон. 6 - сер. 7 вв. находилось на стадии перехода от родоплеменного строя к раннефеодальному. Родовые союзы разлагались, выделялись большие семьи, в свою очередь распадавшиеся на индивидуально-семейные х-ва. Община превращалась в соседскую (о ее существовании свидетельствуют данные Эдикта Ротари (король 636-652)). В среде свободных общинников, составлявших осн. массу Л., происходило имуществ. и социальное расслоение. Мн. свободные Л. разорялись и впадали в поземельную и личную зависимость от разбогатевших свободных (ариманнов), частично сохранившейся родовой знати, королев. должностных лиц - гастальдов, королев. дружинников - газиндов, королев. судей и т. п. Эдикты королей Ротари, Лиутпранда (712-744), Айстульфа (749-756) свидетельствуют о появлении еще лично свободных, но уже поземельно-зависимых держателей - либелляриев и чиншевиков, а также о превращении разорившихся свободных в сервов, альдиев и др. несвободных людей. Эдикты Лиутпранда и Айстульфа делят свободных людей на разряды, вергельды к-рых значительно отличаются друг от друга. В то время как состоятельные Л. (владельцы более 40 югеров земли и нескольких оброчных дворов) являлись на воен. службу с дружиной на конях, со щитами и копьями, а менее состоятельные приходили со щитом, луком и стрелами, их обедневшие соплеменники не несли воен. службы, нередко не имели собственного дома и зем. участка и выполняли барщину на земле королев. должностных лиц. В процессе мобилизации зем. собственности (дарений, залогов, продажи имущества свободных Л.) быстро происходило формирование класса зависимого крестьянства из разорившихся свободных общинников, а также альдиев, посаженных на землю рабов и вольноотпущенников. В лангобард. законах содержатся данные о выступлениях свободных Л. вместе с сервами и альдиями против гос. должностных лиц и богатых соплеменников, свидетельствующие о сопротивлении закрепощению. В гос-ве Л. зарождались и такие ин-ты феод. об-ва, как прекарий, бенефиций, иммунитет. Период разрушений и бедствий, вызванных вторжением Л., постепенно сменился нек-рым оживлением ремесла и торговли в кон. 7-8 вв. Лангобардские купцы упоминаются в 629 наряду с др. иноземными купцами в грамоте короля Дагоберта, учредившего ярмарку вблизи Парижа; о купцах и торговле не раз говорится в законах Айстульфа; появились монетные дворы в Лукке, Павии и нек-рых др. центрах. Источн. сообщают о ремесленниках, по-видимому, как римлянах, так и Л., живших в Павии, Лукке, Пьяченце, Пизе, Милане, Верчелли и др. городах, уцелевших во время завоевания или быстро восстановивших свои укрепления и являвшихся резиденциями герцогов и гастальдов. В 7-8 вв. наблюдался нек-рый подъем с. х-ва. Мн. пустоши засевались зерновыми культурами, насаждались сады и виноградники, Л. постепенно начинали усваивать более высокую римскую с.-х. технику. Скотоводство было также весьма развито. Неверно было бы считать, что гл. роль в х-ве ариманнов, как это ошибочно полагал Дж. Луццатто, играли война и охота, а землю обрабатывали их зависимые люди. От римлян Л. восприняли и ремесл. навыки, письмо, офиц. язык, практику торг. дел. Влияние рим. ин-тов можно проследить и на др. сторонах жизни лангобард. общества. Однако это не означает, что остатки рим. адм. системы постепенно одержали верх в гос-ве Л. (такого мнения придерживался итал. ученый П. С. Лейхт) или что герм. элементы создали политич. орг-цию общества, а обществ. система Л. осталась римской (П. Г. Виноградов), - сохранились лишь отдельные остатки, элементы рим. порядков, но не рим. система как таковая; лангобард. завоевание явилось окончат. ударом по рабовладельч. порядкам. К сер. 8 в. в результате далеко зашедшего процесса феодализации у Л. наступило новое ослабление королев. власти. Гастальды и газинды стремились превратиться в крупных феодалов и действовать самостоятельно; по-прежнему против королев. власти нередко выступали герцоги. Стремления Лиутпранда и Айстульфа опереться на католич. духовенство (Л.-ариане приняли католичество при короле Агилульфе, ум. 616) путем раздачи земель и привилегий епископствам и аббатствам также не привели к укреплению позиций королев. власти. Завоеват. политика Л. (захват в 751 Равенны, попытка захватить Рим) окончилась неудачей в результате вмешательства франков (походы Пипина Короткого 754 и 756), действовавших в союзе с папством. При короле Дезидерии (756-774) гос-во Л. было завоевано Карлом Великим (773-774). Осн. источн.: Лангобардские законы; соч. лангобард. историка Павла Диакона. Лит.: Виноградов Р. G., Происхождение феод. отношений в лангобардской Италии, СПБ, 1880; Неусыхин А. И., Обществ. строй лангобардов в VI-VII вв., в сб.: Ср. века, в. 1, M.-Л., 1942; его же, Возникновение зависимого крестьянства как класса раннефеод. общества в Зап. Европе VI-VIII вв., M., 1956; Hartmann L. M., Geschichte Italiens im Mittelalter, Bd 1-2, Lpz.-Gotha, 1897-1903; Leicht R., Gli elementi romani nella costituzione longobarda, в ero c6. ст.: Scntti van distoria del diritto italiano, v. 1, Mil., 1943; Fasoli G., Aspetti di vita economica e sociale nell´Italia del secolo VII, в кн.: Settimane di studio del Centro italiano di studi sull´alto Medioevo, (s?r,) 5, t. 1, Spoleto, 1958; Mor C. G., Lo stato lengobardo nel VII secolo, там же; Repe G., Il Medio Evo barbarico d´Italia, 4 ed., Torino, 1959. Л. А. Котельникова. Москва. -***-***-***- Лангобардское королевство в Италии

Словник : Култагой - Лед . Источник: т. XVII (1896): Култагой - Лед, с. 318-320 ( · индекс ) Другие источники : МЭСБЕ

Лангобарды. Лангобардское королевство - в Италии существовало немногим более 200 лет. Л. племя, принадлежавшее к зап. германцам и первоначально жившее по р. Эльбе, переселилось на Дунай , где сплотилось и образовало государство еще в начале VI в., после побед над герулами и гепидами; в 568 г., под предводительством короля Альбоина , оно перешло в Италию и здесь осело. Только северная часть полу о-ва (Ломбардия) сплошь принадлежала Л.; в средней и южной Италии их владения врезывались в греческие земли узкой полосой. В эпоху наибольшего территориального расширения Л. королевство занимало Италию за исключением Венеции, Равеннского экзархата, Римской области, Пентаполиса, Неаполя и южных оконечностей Калабрии и Апулии. Период усиленных завоеваний продолжался лет 15-20, при первых двух королях, Альбоине и Клефе, а также в бескоролевье, которое наступило после Клефа и продолжалось 10 лет (575-585); в эти годы власть принадлежала герцогам, числом около 30. Завоевание Италии дикими лангобардами (с ними были не менее дикие саксы, свевы и др.) сопровождалось крупным грабежом, истреблением населения, разрушением городов и насильственным захватом земель. Лишь герцоги, в бескоролевье, сделали, по-видимому, первую попытку ввести правильность в отношения победителей и обездоленных рим. граждан; с римских собственников стали взыскивать 1 / 3 дохода в пользу лангобардов. Когда, ввиду внутренней безурядицы и внешних опасностей, был избран в короли сын Клефа, Аутари (585-590), раздел земли был возобновлен и исправлен. Личной свободы римское население не потеряло; римлянин мог откупиться от наложенной на него повинности. Сначала Л. завоевание увеличило число средних свободных земельных собственников, но в общем эпоха Л. королевства продолжает дело римской эпохи по образованию колонатных хозяйств и подготовляет феодализм. Рабы остались рабами: римские колоны присоединились руководство для последним названием обозначалось состояние полусвободных людей (франкские литы). Римское право оказывало сильное влияние на юридическую жизнь, в случаях, не предусмотренных варварским законодательством, при разрешении дел по добровольному соглашению и как вспомогательное руководство для судов. По своему политическому устройству Л. королевство имело чисто германский характер. Государственная власть была проникнута частными элементами. Организации центрального государственного управления не было: оно поручалось, случайно, придворным и дружинникам. Налогов не было, за исключением кое-каких остатков от римской старины и нескольких пошлин. Все финансовое управление держалось на частном земельном богатстве короля. Свободные люди были обязаны военной службой; отсюда раздача земель в полную и условную собственность. Глава государства - король - стоял вне закона. Порядка в престолонаследии не было, хотя не существовало, фактически, и свободного выбора. Влияние народа на законодательство, местное управление и суд было ничтожно. Рядом с королем стоят, по областям герцоги, с властью такого же происхождения и характера, как и королевская; короли постоянно стараются ограничить самостоятельность герцогов, но вполне это им не удается; особенно независимо всегда держали себя сполетские и беневентские герцоги. В противовес герцогской власти Аутари поставил над королевскими имениями, разбросанными по всем провинциям, особых чиновников - гастальдов; гастальды действительно несколько ослабили герцогов, но последние все-таки до конца ограничивали власть короля. Оплотом независимости той части Италии, которая была еще не завоевана, при слабости византийского заступничества сделался римский епископ; политическая история Л. королевства в значительной степени - история отношений между Л. правительством и папами. Первое время лангобарды были арианами. Григорий Вел. положил начало их католизированию, через королеву Теоделинду , жену Аутари, а потом Агилульфа. Она побудила Агилульфа (ум. 615) передать часть своих имений католическому духовенству и крестить своего сына по католич. обряду. С тех пор арианство быстро исчезает, тем более, что некоторые из прибывших с лангобардами союзников и раньше были католиками, да и римское население не оставалось в этом отношении без влияния; к 70-м гг. VII-го ст. лангобарды были окончательно обращены к католической церкви. За мужем Теоделинды следовали на престоле два короля, женатые на ее дочери, Ариовальд и Ротари, потом ее племянник Ариперт; вообще линия Теоделинды продержалась до 702 г., и только узурпатор (662-671) Гримоальд , герцог беневентский, прервал ряд ее потомков на престоле. За этот период политика папы, борьба партий и своеволие герцогов мешали Л. королевству расширяться извне и окрепнуть внутри. Были, впрочем, завоевания, но незначительные: Агилульф покорил Падую, Кремону, Мантую, Ротари - Лигурию, Гримоальд - Тарент и Бриндизи, с прилегающим краем. В 643 г. издан «Эдикт» Ротари - письменное изложение Л. права на латинском языке. Этот эдикт впоследствии был пересмотрен и исправлен королями Гримоальдом, Лиутпрандом , Ратхисом, Айстульфом и Дезидерием . Влияние римского права в законодательстве Ротари мало заметно; только на понятии королевской власти видимо отразились римско-церковные представления. В законодательстве следующего века римские влияния становятся сильнее по мере того, как романизировались Л. Романизации они тем менее могли избежать, что получали литературное образование на латинском языке; даже их песни изданы были только по-латыни. После прекращения фамилии Теоделинды последовала 10-летняя безурядица, пока в 712 г. не взошел на престол Лиутпранд (см.) , самый могущественный и талантливый лангобардский король (ум. 744). Л. королевство вновь стремится к обладанию всей Италией, и только папы с успехом препятствуют этому, действуя своим духовным авторитетом на религиозных королей, пуская в ход хитрую дипломатию и, наконец, пользуясь помощью Каролингов . Лиутпранд совершил целый ряд блестящих предприятий, смирил южных герцогов - союзников папы, имел в своих руках Равенну, был под стенами Рима . Преемник Лиутпранда, Ратхис (744-749), начавший было войну с Римом, под влиянием папы Захария но только прекратил военные действия, но даже отказался от престола и постригся в монахи. Его брат и преемник, предприимчивый Айстульф (749-756), возобновил войну и вынудил папу Стефана II, покинутого греками, обратиться за помощью к Пипину Короткому, которого он склонил на свою сторону помазанием на царство и званием римского патриция. Пипин принудил Айстульфа отказаться от дальнейших завоеваний и возвратить покоренные области; последние он отдал папе в дар, из которого постепенно выросла Церковная область. Против преемника Айстульфа, Дезидерия (756-774), папа Павел I заключил союз с сполетским и беневентским герцогами, и после поражения последних добился мира опять, лишь при посредстве франков. Следующему папе, Стефану III, Дезидерий оказал большую услугу, укрепив его на престоле среди внутренних волнений; однако, папа платил за услугу только тем, что раздувал вражду между франкским домом и Дезидерием (см. Дезидерий). В 774 г. Карл Вел.положил конец Л. королевству, взятием его столицы Павии. Попытка восстания со стороны некоторых герцогов в 776 г. вызвала новый поход Карла, результатом которого было уничтожение Л. госуд. устройства и герцогств, введением графств и франкской системы управления. Одно герцогство беневентское надолго удержало свою самостоятельность. См. П. Виноградов, «Происхождение феодальных отношений в Л. Италии»; П. Кудрявцев, «Судьбы Италии…»; Carlo Troya, «Della condizione de’ Romani vinti daï L.»; Schupfer, «Istituzioni politiche langobardiche»; C. Hegel, «Geschichte der Städteverfassung von Italien» (Лпц. 1874); H. Pabst, «Geschichte der Longobardenherzogthums» (1862) и др.

Язык лангобардов. Материал для характеристики лангобардского языка состоит из отдельных слов (большей частью - юридических терминов), рассеянных по эдиктам и сводам законов лангобардских королей (VII и VIII вв.), и довольно значительного количества собственных имен, встречаемых у историков и в грамотах. Цельных памятников этого языка до нас не дошло. Несмотря на скудость этого материала, принадлежащего исключительно к итальянскому периоду лангобардской истории, его достаточно для выяснения фонетического характера языка. Принадлежность его к группе западногерманских наречий несомненна. Переселившись с нижней Эльбы, своей древнейшей родины, сперва на Дунай, а затем в Сев. Италию, Л. оказались в ближайшем соседстве с алеманнами и баюварами, и язык их примкнул в своем дальнейшем развитии к группе алеманно-баварских (южно-немецких, oberdeutsch) наречий. Наиболее характерные звуковые изменения, отделившие верхненемецкие наречия от остальных немецких диалектов (так наз. второй перебой согласных) проведены и в лангобардском языке, как то переход t в z , p в f , b в p и т. п. В лангобардск. словах, в особенности VIII-го в., замечается также сильное романское влияние, отразившееся, напр., в развитии gu из w (Gwodan из Wodan). После падения Лангобардского королевства лангобардский язык потерял почву для дальнейшего развития и, вероятно, скоро погиб; даже там, где население было гуще, он едва пережил IX в. Много германских слов итальянского языка- несомненно лангобардского происхождения; но выделить их из общей массы германских заимствований нет возможности. Весь материал лангобардского языка собран и разобран в книге К. Мейера, «Sprache und Sprachdenkmäler der Langobarden. Quellen, Grammatik, Glossar» (Падерборн, 1877). Менее полный обзор - у E. Förstemann, «Geschichte des deutschen Sprachstammes» (т. II, Нордгаузен, 1875).

Лангобардское право занимает выдающееся положение среди других варварских прав (V, 509) по полноте содержания источников, юридической ясности норм и гуманной точке зрения на юридические отношения, изобличающих высокую, сравнительно с другими племенами, степень культуры лангобардов. Нося на себе некоторые следы влияния прав римского, канонического и вестготского, оно, в общем, является вполне самостоятельным, национальным правом, долгое время противостоявшим вторжению прав франкского и римского и создавшим школу и юридическую литературу, методы которой позднее очень заметно отразились на изучении и толковании римского права. По общему характеру своих постановлений, Л. право стоит гораздо ближе к англосаксонскому и северо-германскому правам, чем к франкскому и подвергшимся его влиянию германским законам. Источниками Л. права служат: а) Л. эдикт, главную составную часть которого образует обширное законодательство королей Ротари (643) и Лиутпранда (713-725), дополненное отдельными узаконениями Гримоальда (668), Ратхиса (745-6) и Айстульфа (775); б) капитулярии франкских и германских королей и императоров, поскольку они находили свое применение в Италии; они собраны в начале XI ст. в особый сборник, под названием Capitulare Langobardorum (позднее назыв. просто Capitulare); и в) юридическая литература. Л. эдикт вскоре после издания был подвергнут переработке в герцогстве Беневенте и во многом изменен законами Арегиса и Адельхиса; от IX в. сохранились остатки греческого перевода эдикта; между 817-840 гг. совершена была систематическая его переработка для герцога Эбергарда Фриуульского, получившая название Concordia de singulis causis (или просто Concordia). Capitulare было с самого начала продуктом частной работы, а не официальным изданием. Оживленная юридическая деятельность, развившаяся на почве эдикта и итальянских капитуляриев, доставила в XI ст. большую славу юридической школе в Павии, профессора которой пользовались огромным авторитетом в качестве судей и юристов-практиков (Бонифилий, Ланфранк, Вильгельм и Гуго). От представителей этой школы сохранилось сделанное в хронологическом порядке собрание законов, составляющих Л. эдикт, и капитуляриев, с глоссами и процессуальными формулами. Это собрание, носящее название Liber papiensis, составлено в целях преподавания, между 1019-1054 гг., в Павии, Вероне или Риме. Около 1070 г. в Павии же, по всей вероятности, составлен, в интересах практики, ценный комментарий к законам лангобардов, известный под именем Exspositio. Неизвестный автор его, принадлежавший к старейшим («antiqui») учителям павианской школы, хорошо знаком с франкским и римским правом. Exspositio вообще является первым образцом внимательного изучения юстиниановых источников римского права, начавшегося с этой эпохи. К концу XI-го же века относится систематическая обработка Liber papiensis (в трех книгах), известная под именем Lombarda (liber langobardorum, liber Lombardae). К этой последней примыкает, затем, уже целая литература глосс, сумм и комментариев. По ней читались, по-видимому, и специальные курсы в школах. В таком виде Л. право является первым исходным пунктом развития западноевропейской юриспруденции. Издания источников Л. права см. в «Monumenta Germaniae historica», отд. Leges (т. IV). Ср. R. Schröder, «Lehrb. d. deutsch. R.» (§ 31) и H. Brunner, «Deutsche RG.» (I, §§ 53 и 66), где и остальная литература.

( - гг.). Его преемник Дезидерий ( - гг.) сдался в 774 году Карлу Великому после семимесячной осады Павии. Государство лангобардов было присоединено к франкскому. Предания лангобардов сохранились в рассказах Павла Диакона , а также упомянуты в «Золотой легенде» (лат. Legenda Aurea ).

Завоевание Италии

Политическая борьба в королевстве лангобардов

Однако неспособность в одиночку противостоять Византии и Меровингам привела к пониманию необходимости все-таки избрать нового короля. Чтобы королевская власть имела материальную опору, герцогам пришлось отдать королю половину своих земель. Город Павия также был отдан королю.

Десятилетие без королевской власти сформировало отличительную черту лангобардского королевства - сильная власть герцогов наряду с королевской властью. Короли старались ограничить могущество герцогов, присвоить себе право их назначения, но это им до конца не удалось. Многие лангобардские короли погибли в результате заговоров. Лишь немногим из них удавалось передать престол своим сыновьям.

Третьим лангобардским королём в 584 году был выбран сын Клефа Аутари . Его брак с Теоделиндой, дочерью баварского герцога, оказался фактом, более ста лет затем определявшим преимущество при наследовании престола в Павии (баварская династия).

Обстоятельства смерти Аутари в 590 году неизвестны, возможно, он был отравлен.

Преемником Аутари стал его двоюродный брат герцог Турина Агилульф , женившийся на его вдове Теоделинде . Специально к церемонии коронации Агилульфа по приказу Теоделинды была изготовлена «Железная корона лангобардов ». Впоследствии Агилульф и Теоделинда передали эту корону на хранение в построенный ими храм Иоанна Крестителя в Монце .

После смерти Агилульфа в 615 или 616 году лангобардский трон перешел к его малолетнему сыну от Теоделинды Аделоальду под регентством матери. Религиозная политика, проводимая Аделоальдом и Теоделиндой, вызывала сильное сопротивление лангобардской знати. Недовольство знати вызывала также неспособность молодого короля управлять государством из-за начавшегося психического расстройства. В 625 или 626 году, на десятом году правления, Аделоальд и его мать были свергнуты в результате заговора. О их дальнейшей судьбе достоверно ничего не известно.

Организовал заговор против Аделоальда и Теоделинды туринский герцог Ариоальд , занявший после этого на десять лет (626-636) трон. Вскоре после своего воцарения он запер свою жену в монастыре, обвинив её в заговоре против него с герцогом Фриуля Тассоном.

При Лиутпранде королевская власть у лангобардов достигла наибольшего могущества. Королевский дворец занял центральное место в жизни столицы, ему был придан священный характер. Основной функцией государства было провозглашено «выполнение божественной воли». Была трансформирована вся политическая система лангобардского государства, реорганизованы региональные органы власти, внесены изменения в управление дворцом. Была укреплена и судебная система - судьи напрямую докладывали королю о нарушениях и произволе местных властей, могли самостоятельно их пресекать. Сто пятьдесят законов пополнили Эдикт Ротари - высшее к тому времени достижение в законотворчестве лангобардских королей. Обновлённая правовая реформа основывалась на римском праве . При этом новые законы перед их принятием согласовывались с герцогами и собранием воинов.

Лиутпранду удалось многого добиться в подчинении герцогов своей власти. Так, когда в 732 году в Беневенто , наиболее могущественном герцогстве в составе Лангобардского королевства, случился спор о престолонаследии, Лиутпранд вмешался и издал свой указ, которому дворянство Беневенто подчинилось, и который определил наследника герцогской короны. В 739 году, когда Герцог Фриуля начал свою борьбу против патриарха Аквилеи, Лиутпранд посадил на фриульский трон герцогского сына, своего племянника Ратхиса . В том же году, когда герцог Тразимунд II стал проводить независимую внешнюю политику, противоречащую интересам Лиутпранда, тот объявил Тразимунда предателем, вторгся со своей армией в пределы Сполетского герцогства , взял Сполето и назначил там нового герцога, подчинив, таким образом, себе это герцогство.

В 737 году во время тяжелой болезни Лиутпранда лангобардское дворянство решило короновать некоего Гильдепранда . Лиутпранд сначала отреагировал на это с яростью, но затем признал целесообразность этого акта ради обеспечения мир и стабильности в государстве. К концу правления Лиутпранда в Лангобардском королевстве впервые за долгое время установилась стабильность.

Церковь была поставлена Лиутпрандом под королевскую защиту, были запрещены и карались штрафом такие языческие практики, как гадание, магия, оккультизм. Также были запрещены браки по не католическому обряду, но в то же время были разрешены браки между лангобардами и римлянами, что вело к размыванию этнической обособленности лангобардов, которой они традиционно держались со времени своего появления в Италии.

В Павии при Лиутпранде развивалось строительство, что делало город архитектурным центром.

Отношения с франками

После смерти Айстульфа в 756 году Лангобардское королевство вошло в кризисный период - его расшатывала борьба претендентов на трон и центробежные устремления племенной и военной аристократии. Папство же под покровительством франков превратилось в самостоятельную силу, не только потеснившую лангобардов с политической сцены, но и пытавшуюся использовать их уже как орудие осуществления собственных планов.

Дипломатия Дезидерия

Пока был жив Пипин Короткий, новый король лангобардов Дезидерий (757-774) придерживался выжидательной тактики, ограничиваясь дипломатической игрой на разногласиях Рима и Константинополя. После раздела Франкского государства между сыновьями Пипина Карлом и Карломаном ситуация выгодно изменилась. Оба преемника Пипина, немедленно взялись за удельное соперничество, не придавая значения положению дел в Италии. Дезидерий начал строить свою внешнюю политику на использовании этого обстоятельства. К тому же и Карломан, чьи земли граничили непосредственно с королевством лангобардов, стал открыто искать дружбы с Дезидерием в противовес растущему могуществу старшего брата.

Внезапная смерть Карломана в конце 771 года мгновенно разрушила все планы лангобардского короля. Карл немедленно овладел землями брата, воссоединив, таким образом, под своей властью всё Франкское государство. Поскольку опасность междоусобицы была устранена, отпала необходимость политических реверансов Карла в сторону лангобардов. Более того, Карл при этом нанёс жестокое оскорбление престарелому Дезидерию, отвергнув навязанную ему в супруги его дочь. Ответным ударом Дезидерия стало объявление притязаний на удел Карломана от имени малолетних сыновей последнего, которые нашли приют при лангобардском дворе.

Верона пала уже зимой /774 годов и Карлу удалось захватить укрывшихся там вдову и сыновей Карломана. Осада Павии же затянулась до июня. 5 июня 774 года Карл совершил триумфальный въезд в лангобардскую столицу, где был коронован "«железной короной» лангобардских королей и принял титул «Rex Francorum et Langobardorum».

Дезидерий попал в руки победителя и был заточён в монастырь Корби , где впоследствии и умер.

После покорения Лангобардского королевства Карлу пришлось предпринять ещё несколько походов за Альпы. В начале лета он выступил против восставшего герцога Фриуля и заставил его покориться. Угрозу франкскому господству в Италии представляло также фактически независимое существование Беневенто - лангобардского герцогства в Южной Италии. По отношению как к франкам, так и к папству беневентский герцог Арехис II (758-787), зять Дезидерия, занимал враждебную позицию и не скрывал сепаратистских устремлений. Однако кампания против Беневенто не приобрела широкого размаха, так как Арехис II довольно быстро обратился к франкскому королю с просьбами о мире и признании своего вассалитета. Герцог Гримоальд III (788-806), наследовавший Арехису после его смерти, подтвердил вассальную присягу Карлу.

Короли лангобардов

До завоевания Италии

• Ибор и Айо (предположительно начало - вторая половина IV века).
• Агильмунд (конец - начало V века).
• Лет (первая половина - середина V века).
• Альдихок (вторая половина V века).
• Годехок (470-е - после ).
• Вахо (ок. - ок. ).
• Вальтари (ок. -).
• Аудоин ( -).
• Альбоин ( -) - первый король Лангобардского государства в Италии .

После завоевания Италии

• Альбоин (568-572/573)
• Клеф (572/573-574)
• Агилульф (590-615/616)
• Аделоальд (615/616-625/626)
• Ариоальд (625/626-636)
• Бертари (661-662);(671-688)
• Куниперт (688-689);(689-700)

Культура лангобардов

Напишите отзыв о статье "Лангобарды"

Примечания

Литература

• Павел Диакон . «». Средневековая латинская литература IV-IX вв. М., 1970. Перевод: Тhietmar, 2002.
• Кудрявцев П. Н . Судьбы Италии от падения Западной Римской Империи до восстановления её Карлом Великим. - М., 1850.
• Шервуд Е. А . Законы лангобардов: обычное право древнегерманского племени. - М.: Наука, 1992.
• «Хроники длинноволосых королей». Перевод Н. Горелова. - СПб.: Азбука-классика, 2004.
• Кобычев В. П . В поисках прародины славян. М.: Наука, 1973.

Ссылки

• Звягинцев Е. А. Лангобарды // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Отрывок, характеризующий Лангобарды

Я огляделась вокруг и сразу же поняла, о чём она говорила...
Это и правда было необычайно красиво!.. Будто кто-то, играясь, сотворил настоящее небесно-голубое «хрустальное» царство!.. Мы удивлённо рассматривали невероятно огромные, ажурные ледяные цветы, припорошенные светло-голубыми снежинками; и переплёты сверкающих ледяных деревьев, вспыхивающих синими бликами при малейшем движении «хрустальной» листвы и высотой достигавших с наш трёхэтажный дом... А среди всей этой невероятной красоты, окружённый вспышками настоящего «северного сияния», гордо возвышался захватывающий дух величавый ледяной дворец, весь блиставший переливами невиданных серебристо голубых оттенков...
Что это было?! Кому так нравился этот холодный цвет?..
Пока почему-то никто нигде не показывался, и никто не высказывал большого желания нас встречать... Это было чуточку странно, так как обычно хозяева всех этих дивных миров были очень гостеприимны и доброжелательны, за исключением лишь тех, которые только что появились на «этаже» (то есть – только что умерли) и ещё не были готовы к общению с остальными, или просто предпочитали переживать что-то сугубо личное и тяжёлое в одиночку.
– Как ты думаешь, кто живёт в этом странном мире?.. – почему-то шёпотом спросила Стелла.
– Хочешь – посмотрим? – неожиданно для себя, предложила я.
Я не поняла, куда девалась вся моя усталость, и почему это я вдруг совершенно забыла данное себе минуту назад обещание не вмешиваться ни в какие, даже самые невероятные происшествия до завтрашнего дня, или хотя бы уж, пока хоть чуточку не отдохну. Но, конечно же, это снова срабатывало моё ненасытное любопытство, которое я так и не научилась пока ещё усмирять, даже и тогда, когда в этом появлялась настоящая необходимость...
Поэтому, стараясь, насколько позволяло моё измученное сердце, «отключиться» и не думать о нашем неудавшемся, грустном и тяжёлом дне, я тут же с готовностью окунулась в «новое и неизведанное», предвкушая какое-нибудь необычное и захватывающее приключение...
Мы плавно «притормозили» прямо у самого входа в потрясающий «ледяной» мир, как вдруг из-за сверкавшего искрами голубого дерева появился человек... Это была очень необычная девушка – высокая и стройная, и очень красивая, она казалась бы совсем ещё молоденькой, почти что если бы не глаза... Они сияли спокойной, светлой печалью, и были глубокими, как колодец с чистейшей родниковой водой... И в этих дивных глазах таилась такая мудрость, коей нам со Стеллой пока ещё долго не дано было постичь... Ничуть не удивившись нашему появлению, незнакомка тепло улыбнулась и тихо спросила:
– Что вам, малые?
– Мы просто рядом проходили и захотели на вашу красоту посмотреть. Простите, если потревожили... – чуть сконфузившись, пробормотала я.
– Ну, что вы! Заходите внутрь, там наверняка будет интереснее... – махнув рукой в глубь, опять улыбнулась незнакомка.
Мы мигом проскользнули мимо неё внутрь «дворца», не в состоянии удержать рвущееся наружу любопытство, и уже заранее предвкушая наверняка что-то очень и очень «интересненькое».
Внутри оказалось настолько ошеломляюще, что мы со Стеллой буквально застыли в ступоре, открыв рты, как изголодавшиеся однодневные птенцы, не в состоянии произнести ни слова...
Никакого, что называется, «пола» во дворце не было... Всё, находящееся там, парило в искрящемся серебристом воздухе, создавая впечатление сверкающей бесконечности. Какие-то фантастические «сидения», похожие на скопившиеся кучками группы сверкающих плотных облачков, плавно покачиваясь, висели в воздухе, то, уплотняясь, то почти исчезая, как бы привлекая внимание и приглашая на них присесть... Серебристые «ледяные» цветы, блестя и переливаясь, украшали всё вокруг, поражая разнообразием форм и узорами тончайших, почти что ювелирных лепестков. А где-то очень высоко в «потолке», слепя небесно-голубым светом, висели невероятной красоты огромнейшие ледяные «сосульки», превращавшие эту сказочную «пещеру» в фантастический «ледяной мир», которому, казалось, не было конца...
– Пойдёмте, гостьи мои, дедушка будет несказанно рад вам! – плавно скользя мимо нас, тепло произнесла девушка.
И тут я, наконец, поняла, почему она казалась нам необычной – по мере того, как незнакомка передвигалась, за ней всё время тянулся сверкающий «хвост» какой-то особенной голубой материи, который блистал и вился смерчами вокруг её хрупкой фигурки, рассыпаясь за ней серебристой пыльцой...
Не успели мы этому удивиться, как тут же увидели очень высокого, седого старца, гордо восседавшего на странном, очень красивом кресле, как бы подчёркивая этим свою значимость для непонимающих. Он совершенно спокойно наблюдал за нашим приближением, ничуть не удивляясь и не выражая пока что никаких эмоций, кроме тёплой, дружеской улыбки.
Белые, переливающиеся серебром, развевающиеся одежды старца сливались с такими же, совершенно белыми, длиннющими волосами, делая его похожим на доброго духа. И только глаза, такие же таинственные, как и у нашей красивой незнакомки, потрясали беспредельным терпением, мудростью и глубиной, заставляя нас ёжиться от сквозящей в них бесконечности...
– Здравы будете, гостюшки! – ласково поздоровался старец. – Что привело вас к нам?
– И вы здравствуйте, дедушка! – радостно поздоровалась Стелла.
И тут впервые за всё время нашего уже довольно-таки длинного знакомства я с удивлением услышала, что она к кому-то, наконец, обратилась на «вы»...
У Стеллы была очень забавная манера обращаться ко всем на «ты», как бы этим подчёркивая, что все ею встреченные люди, будь то взрослый или совершенно ещё малыш, являются её добрыми старыми друзьями, и что для каждого из них у неё «нараспашку» открыта душа... Что конечно же, мгновенно и полностью располагало к ней даже самых замкнутых и самых одиноких людей, и только очень чёрствые души не находили к ней пути.
– А почему у вас здесь так «холодно»? – тут же, по привычке, посыпались вопросы. – Я имею в виду, почему у вас везде такой «ледяной» цвет?
Девушка удивлённо посмотрела на Стеллу.
– Я никогда об этом не думала... – задумчиво произнесла она. – Наверное, потому, что тепла нам хватило на всю нашу оставшуюся жизнь? Нас на Земле сожгли, видишь ли...
– Как – сожгли?!. – ошарашено уставилась на неё Стелла. – По-настоящему сожгли?.. – Ну, да. Просто там я была Ведьмой – ведала многое... Как и вся моя семья. Вот дедушка – он Ведун, а мама, она самой сильной Видуньей была в то время. Это значит – видела то, что другие видеть не могли. Она будущее видела так же, как мы видим настоящее. И прошлое тоже... Да и вообще, она многое могла и знала – никто столько не знал. А обычным людям это видимо претило – они не любили слишком много «знающих»... Хотя, когда им нужна была помощь, то именно к нам они и обращались. И мы помогали... А потом те же, кому мы помогли, предавали нас...
Девушка-ведьма потемневшими глазами смотрела куда-то вдаль, на мгновение не видя и не слыша ничего вокруг, уйдя в какой-то ей одной известный далёкий мир. Потом, ёжась, передёрнула хрупкими плечами, будто вспомнив что-то очень страшное, и тихо продолжила:
– Столько веков прошло, а я до сих пор всё чувствую, как пламя пожирает меня... Потому наверное и «холодно» здесь, как ты говоришь, милая, – уже обращаясь к Стелле, закончила девушка.
– Но ты никак не можешь быть Ведьмой!.. – уверенно заявила Стелла. – Ведьмы бывают старые и страшные, и очень плохие. Так у нас в сказках написано, что бабушка мне читала. А ты хорошая! И такая красивая!..
– Ну, сказки сказкам рознь... – грустно улыбнулась девушка-ведьма. – Их ведь именно люди и сочиняют... А что нас показывают старыми и страшными – то кому-то так удобнее, наверное... Легче объяснить необъяснимое, и легче вызвать неприязнь... У тебя ведь тоже вызовет большее сочувствие, если будут сжигать молодую и красивую, нежели старую и страшную, правда ведь?
– Ну, старушек мне тоже очень жаль... только не злых, конечно – потупив глаза, произнесла Стелла. – Любого человека жаль, когда такой страшный конец – и, передёрнув плечиками, как бы подражая девушке-ведьме, продолжала: – А тебя правда-правда сожгли?!. Совсем-совсем живую?.. Как же наверное тебе больно было?!. А как тебя зовут?
Слова привычно сыпались из малышки пулемётной очередью и, не успевая её остановить, я боялась, что хозяева под конец обидятся, и из желанных гостей мы превратимся в обузу, от которой они постараются как можно быстрее избавиться.
Но никто почему-то не обижался. Они оба, и старец, и его красавица внучка, дружески улыбаясь, отвечали на любые вопросы, и казалось, что наше присутствие почему-то и вправду доставляло им искреннее удовольствие...
– Меня зовут Анна, милая. И меня «правда-правда» совсем сожгли когда-то... Но это было очень-очень давно. Уже прошло почти пять сотен земных лет...
Я смотрела в совершенном шоке на эту удивительную девушку, не в состоянии отвести от неё глаза, и пыталась представить, какой же кошмар пришлось перенести этой удивительно красивой и нежной душе!..
Их сжигали за их Дар!!! Только лишь за то, что они могли видеть и делать больше, чем другие! Но, как же люди могли творить такое?! И, хотя я уже давно поняла, что никакой зверь не в состоянии был сделать то, что иногда делал человек, всё равно это было настолько дико, что на какое-то мгновение у меня полностью пропало желание называться этим же самым «человеком»....
Это был первый раз в моей жизни, когда я реально услышала о настоящих Ведунах и Ведьмах, в существование которых верила всегда... И вот, увидев наконец-то самую настоящую Ведьму наяву, мне, естественно, жутко захотелось «сразу же и всё-всё» у неё расспросить!!! Моё неугомонное любопытство «ёрзало» внутри, буквально визжа от нетерпения и умоляло спрашивать сейчас же и обязательно «обо всём»!..
И тут, видимо, сама того не замечая, я настолько глубоко погрузилась в столь неожиданно открывшийся мне чужой мир, что не успела вовремя правильно среагировать на вдруг мысленно открывшуюся картинку... и вокруг моего тела вспыхнул до ужаса реальный по своим жутким ощущениям, пожар!..
Ревущий огонь «лизал» мою беззащитную плоть жгучими языками пламени, взрываясь внутри, и почти что лишая рассудка... Дикая, невообразимо жестокая боль захлестнула с головой, проникая в каждую клеточку!.. Взвившись «до потолка», она обрушилась на меня шквалом незнакомого страдания, которого невозможно было ничем унять, ни остановить. Ослепляя, огонь скрутил мою, воющую от нечеловеческого ужаса, сущность в болевой ком, не давая вздохнуть!.. Я пыталась кричать, но голоса не было слышно... Мир рушился, разбиваясь на острые осколки и казалось, что обратно его уже не собрать... Тело полыхало, как жуткий праздничный факел... испепеляя, сгоравшую вместе с ним, мою израненную душу. Вдруг, страшно закричав... я, к своему величайшему удивлению, опять оказалась в своей «земной» комнате, всё ещё стуча зубами от так неожиданно откуда-то обрушившейся нестерпимой боли. Всё ещё оглушённая, я стояла, растерянно озираясь вокруг, не в состоянии понять, кто и за что мог что-то подобное со мной сотворить...
Но, несмотря на дикий испуг, мне постепенно всё же удалось каким-то образом взять себя в руки и чуточку успокоиться. Немного подумав, я наконец-то поняла, что это, вероятнее всего, было всего лишь слишком реальное видение, которое своими ощущениями полностью повторяло происшедший когда-то с девушкой-ведьмой кошмар...
Несмотря на страх и слишком ещё живые ощущения, я тут же попробовала вернуться в сказочный «ледяной дворец» к своей брошенной, и наверняка уже сильно нервничавшей, подружке. Но почему-то ничего не получалось... Я была выжата, как лимон, и не оставалось сил даже думать, не говоря уже о подобном «путешествии». Обозлившись на себя за свою «мягкотелость», я опять попыталась собраться, как вдруг чья-то чужая сила буквально втянула меня в уже знакомую «ледяную» залу, где, взволнованно подпрыгивая, металась моя верная подружка Стелла.
– Ну, что же ты?! Я так испугалась!.. Что же с тобой такое случилось? Хорошо, что вот она помогла, а то ты бы и сейчас ещё «где-то» летала! – задыхаясь от «праведного возмущения», тут же выпалила малышка.
Я и сама пока что не очень-то понимала, каким же образом такое могло со мной произойти, но тут, к моему большому удивлению, ласково прозвучал голос необычной хозяйки ледяного дворца:
– Милая моя, да ты ведь дариня!.. Как же ты оказалась-то здесь? И ты ведь живая!!! Тебе всё ещё больно? – Я удивлённо кивнула. – Ну, что же ты, нельзя такое смотреть!..
Девушка Анна ласково взяла мою, всё ещё «кипящую» от испепеляющей боли, голову в свои прохладные ладони, и вскоре я почувствовала, как жуткая боль начала медленно отступать, а через минуту и вовсе исчезла.
– Что это было?.. – ошалело спросила я.
– Ты просто посмотрела на то, что со мною было. Но ты ещё не умеешь защититься, вот и почувствовала всё. Любопытна ты очень, в этом сила, но и беда твоя, милая... Как зовут-то тебя?
– Светлана... – понемногу очухиваясь, сипло произнесла я. – А вот она – Стелла. Почему вы меня дариней называете? Меня уже второй раз так называют, и я очень хотела бы знать, что это означает. Если можно, конечно же.
– А разве ты не знаешь?!. – удивлённо спросила девушка-ведьма. – Я отрицательно мотнула головой. – Дариня – это «дарящая свет и оберегающая мир». А временами, даже спасающая его...
– Ну, мне бы пока хоть себя-то спасти!.. – искренне рассмеялась я. – Да и что же я могу дарить, если сама ещё не знаю совсем ничего. И делаю-то пока одни лишь ошибки... Ничего я ещё не умею!.. – и, подумав, огорчённо добавила. – И ведь не учит никто! Разве что, бабушка иногда, и ещё вот Стелла... А я бы так хотела учиться!..
– Учитель приходит тогда, когда ученик ГОТОВ учиться, милая – улыбнувшись, тихо сказал старец. – А ты ещё не разобралась даже в себе самой. Даже в том, что у тебя давно уже открыто.
Чтобы не показывать, как сильно расстроили меня его слова, я постаралась тут же поменять тему, и задала девушке-ведьме, настырно крутившийся в мозгу, щекотливый вопрос.
– Простите меня за нескромность, Анна, но как же вы смогли забыть такую страшную боль? И возможно ли вообще забыть такое?..
– А я и не забыла, милая. Я просто поняла и приняла её... Иначе невозможно было бы далее существовать – грустно покачав головой, ответила девушка.
– Как же можно понять такое?! Да и что понимать в боли?.. – не сдавалась я. – Это что – должно было научить вас чему-то особенному?.. Простите, но я никогда не верила в такое «учение»! По-моему так лишь беспомощные «учителя» могут использовать боль!
Я кипела от возмущения, не в состоянии остановить свои разбегавшиеся мысли!.. И как ни старалась, никак не могла успокоиться.
Искренне жалея девушку-ведьму, я в то же время дико хотела всё про неё знать, что означало – задавать ей множество вопросов о том, что могло причинить ей боль. Это напоминало крокодила, который, пожирая свою несчастную жертву, лил по ней горючие слёзы... Но как бы мне не было совестно – я ничего не могла с собою поделать... Это был первый раз в моей короткой жизни, когда я почти что не обращала внимания на то, что своими вопросами могу сделать человеку больно... Мне было очень за это стыдно, но я также понимала, что поговорить с ней обо всём этом почему-то очень для меня важно, и продолжала спрашивать, «закрыв на всё глаза»... Но, к моему великому счастью и удивлению, девушка-ведьма, совершенно не обижаясь, и далее спокойно продолжала отвечать на мои наивные детские вопросы, не высказывая при этом ни малейшего неудовольствия.
– Я поняла причину случившегося. И ещё то, что это также видимо было моим испытанием... Пройдя которое, мне и открылся этот удивительный мир, в котором мы сейчас с дедушкой вместе живём. Да и многое ещё другое...
– Неужели нужно было терпеть такое, только лишь чтобы попасть сюда?!. – ужаснулась Стелла.
– Думаю – да. Хотя я не могу сказать наверняка. У каждого своя дорога... – печально произнесла Анна. – Но главное то, что я всё же это прошла, сумев не сломаться. Моя душа осталась чистой и доброй, не обозлившись на мир, и на казнивших меня людей. Я поняла, почему они уничтожали нас... тех, которые были «другими». Которых они называли Ведунами и Ведьмами. А иногда ещё и «бесовыми детьми»... Они просто боялись нас... Боялись того, что мы сильнее их, и также того, что мы были им непонятны. Они ненавидели нас за то, что мы умели. За наш Дар. И ещё – слишком сильно завидовали нам... И ведь очень мало кто знал, что многие наши убийцы, сами же, тайком пытались учиться всему тому, что умели мы, только вот не получалось у них ничего. Души, видимо, слишком чёрными были...
– Как это – учились?! Но разве же они сами не проклинали вас?.. Разве не потому сжигали, что считали созданиями Дьявола? – полностью опешив, спросила я.
– Так оно и было – кивнула Анна. – Только сперва наши палачи зверски пытали нас, стараясь узнать запретное, только нам одним ведомое... А потом уже сжигали, вырвав при этом многим языки, чтобы они нечаянно не разгласили творённое с ними. Да вы у мамы спросите, она многое прошла, больше всех остальных, наверное... Потому и ушла далеко после смерти, по своему выбору, чего ни один из нас не смог.
– А где же теперь твоя мама? – спросила Стелла.
– О, она где-то в «чужих» мирах обитает, я никогда не смогу пойти туда! – со странной гордостью в голосе, прошептала Анна. – Но мы иногда зовём её, и, она приходит к нам. Она любит и помнит нас... – и вдруг, солнечно улыбнувшись, добавила: – И такие чудеса рассказывает!!! Как хотелось бы увидеть всё это!..
– А разве она не может тебе помочь, чтобы пойти туда? – удивилась Стелла.
– Думаю – нет... – опечалилась Анна. – Она была намного сильнее всех нас на Земле, да и её «испытание» намного страшнее моего было, потому, наверное, и заслужила большее. Ну и талантливее она намного была, конечно же...
– Но для чего же было нужно такое страшное испытание? – осторожно спросила я. – Почему ваша Судьба была такой Злой? Вы ведь не были плохими, вы помогали другим, кто не имел такого Дара. Зачем же было творить с вами такое?!
– Для того, чтобы наша душа окрепла, я думаю... Чтобы выдержать много могли и не ломались. Хотя сломавшихся тоже много было... Они проклинали свой Дар. И перед тем, как умирали – отрекались от него...
– Как же такое можно?! Разве можно от себя отречься?! – тут же возмущённо подпрыгнула Стелла.
– Ещё как можно, милая... Ох, ещё как можно! – тихо произнёс, до этого лишь наблюдавший за нами, но не вмешивавшийся в разговор, удивительный старец.
– Вот и дедушка вам подтвердил, – улыбнулась девушка. – Не все мы готовы к такому испытанию... Да не все и могут переносить такую боль. Но дело даже не столько в боли, сколько в силе нашего человеческого духа... Ведь после боли оставался ещё страх от пережитого, который, даже после смерти, цепко сидел в нашей памяти и как червь, грыз оставшиеся крохи нашего мужества. Именно этот страх, в большинстве своём, и ломал, прошедших весь этот ужас, людей. Стоило после, уже в этом (посмертном) мире, их только лишь чуточку припугнуть, как они тут же сдавались, становясь послушными «куклами» в чужих руках. А уж руки эти, естественно, были далеко не «белыми»... Вот и появлялись после на Земле «чёрные» маги, «чёрные» колдуны и разные им подобные, когда их сущности снова возвращались туда. Маги «на верёвочках», как мы называли их... Так что, не даром наверное мы такое испытание проходили. Дедушка вот тоже всё это прошёл... Но он очень сильный. Намного сильнее меня. Он сумел «уйти», не дожидаясь конца. Как и мама сумела. Только вот я не смогла...
– Как – уйти?!. Умереть до того, как его сожгли?!. А разве возможно такое? – в шоке спросила я.
Девушка кивнула.
– Но не каждый это может, конечно же. Нужно очень большое мужество, чтобы осмелиться прервать свою жизнь... Мне вот не хватило... Но дедушке этого не занимать! – гордо улыбнулась Анна.
Я видела, как сильно она любила своего доброго, мудрого деда... И на какое-то коротенькое мгновение в моей душе стало очень пусто и печально. Как будто снова в неё вернулась глубокая, неизлечимая тоска...
– У меня тоже был очень необычный дедушка... – вдруг очень тихо прошептала я.
Но горечь тут же знакомо сдавила горло, и продолжить я уже не смогла.
– Ты очень его любила? – участливо спросила девушка.
Я только кивнула в ответ, внутри возмущаясь на себя за такую «непростительную» слабость...
– Кем был твой дед, девочка? – ласково спросил старец. – Я не вижу его.
– Я не знаю, кем он был... И никогда не знала. Но, думаю, что не видите вы его потому, что после смерти он перешёл жить в меня... И, наверное, как раз потому я и могу делать то, что делаю... Хотя могу, конечно же, ещё очень мало...
– Нет, девонька, он всего лишь помог тебе «открыться». А делаешь всё ты и твоя сущность. У тебя большой Дар, милая.
– Чего же стоит этот Дар, если я не знаю о нём почти ничего?!. – горько воскликнула я. – Если не смогла даже спасти сегодня своих друзей?!.
Я расстроенно плюхнулась на пушистое сидение, даже не замечая его «искристой» красоты, вся сама на себя разобиженная за свою беспомощность, и вдруг почувствовала, как по предательски заблестели глаза... А вот уж плакать в присутствии этих удивительных, мужественных людей мне ни за что не хотелось!.. Поэтому, чтобы хоть как-то сосредоточиться, я начала мысленно «перемалывать» крупинки неожиданно полученной информации, чтобы, опять же, спрятать их бережно в своей памяти, не потеряв при этом ни одного важного слова, не упустив какую-нибудь умную мысль...
– Как погибли Ваши друзья? – спросила девушка-ведьма.
Стелла показала картинку.
– Они могли и не погибнуть... – грустно покачал головой старец. – В этом не было необходимости.
– Как это – не было?!. – тут же возмущённо подскочила взъерошенная Стелла. – Они ведь спасали других хороших людей! У них не было выбора!
– Прости меня, малая, но ВЫБОР ЕСТЬ ВСЕГДА. Важно только уметь правильно выбрать... Вот погляди – и старец показал то, что минуту назад показывала ему Стелла.
– Твой друг-воин пытался бороться со злом здесь так же, как он боролся с ним на Земле. Но ведь это уже другая жизнь, и законы в ней совершенно другие. Так же, как другое и оружие... Только вы вдвоём делали это правильно. А ваши друзья ошиблись. Они могли бы ещё долго жить... Конечно же, у каждого человека есть право свободного выбора, и каждый имеет право решать, как ему использовать его жизнь. Но это, когда он знает, как он мог бы действовать, знает все возможные пути. А ваши друзья не знали. Поэтому – они и совершили ошибку, и заплатили самой дорогой ценой. Но у них были прекрасные и чистые души, потому – гордитесь ими. Только вот уже никто и никогда не сможет их вернуть...
Мы со Стеллой совершенно раскисли, и видимо для того, чтобы как-то нас «развеселить», Анна сказала:
– А хотите, я попробую позвать маму, чтобы вы смогли поговорить с ней? Думаю, Вам было бы интересно.
Я сразу же зажглась новой возможностью узнать желаемое!.. Видимо Анна успела полностью меня раскусить, так как это и правда было единственным средством, которое могло заставить меня на какое-то время забыть всё остальное. Моя любознательность, как правильно сказала девушка-ведьма, была моей силой, но и самой большой слабостью одновременно...
– А вы думаете она придёт?.. – с надеждой на невозможное, спросила я.
– Не узнаем, пока не попробуем, правда же? За это ведь никто наказывать не будет, – улыбаясь произведённому эффекту, ответила Анна.
Она закрыла глаза, и от её тоненькой сверкающей фигурки протянулась куда-то в неизвестность, пульсирующая золотом голубая нить. Мы ждали, затаив дыхание, боясь пошевелиться, чтобы нечаянно что-либо не спугнуть... Прошло несколько секунд – ничего не происходило. Я уже было открыла рот, чтобы сказать, что сегодня видимо ничего не получится, как вдруг увидела, медленно приближающуюся к нам по голубому каналу высокую прозрачную сущность. По мере её приближения, канал как бы «сворачивался» за её спиной, а сама сущность всё более уплотнялась, становясь похожей на всех нас. Наконец-то всё вокруг неё полностью свернулось, и теперь перед нами стояла женщина совершенно невероятной красоты!.. Она явно была когда-то земной, но в то же время, было в ней что-то такое, что делало её уже не одной из нас... уже другой – далёкой... И не потому, что я знала о том, что она после смерти «ушла» в другие миры. Она просто была другой.
– Здравствуйте, родные мои! – коснувшись правой рукой своего сердца, ласково поздоровалась красавица.
Анна сияла. А её дедушка, приблизившись к нам, впился повлажневшими глазами в лицо незнакомки, будто стараясь «впечатать» в свою память её удивительный образ, не пропуская ни одной мельчайшей детали, как если бы боялся, что видит её в последний раз... Он всё смотрел и смотрел, не отрываясь, и, казалось, даже не дышал... А красавица, не выдержав более, кинулась в его тёплые объятия, и, как малое дитя, так и застыла, вбирая чудесный покой и добро, льющиеся из его любящей, исстрадавшейся души...
– Ну, что ты, милая... Что ты, родная... – баюкая незнакомку в своих больших тёплых руках, шептал старец.
А женщина так и стояла, спрятав лицо у него на груди, по-детски ища защиты и покоя, забывши про всех остальных, и наслаждаясь мгновением, принадлежавшим только им двоим...
– Это что – твоя мама?.. – обалдело прошептала Стелла. – А почему она такая?..
– Ты имеешь в виду – такая красивая? – гордо спросила Анна.
– Красивая, конечно же, но я не об этом... Она – другая.
Сущность и правда была другой. Она была как бы соткана из мерцающего тумана, который то распылялся, делая её совершенно прозрачной, то уплотнялся, и тогда её совершенное тело становилось почти что физически плотным.
Её блестящие, чёрные, как ночь, волосы спадали мягкими волнами почти что до самых ступней и так же, как тело, то уплотнялись, то распылялись искристой дымкой. Жёлтые, как у рыси, огромные глаза незнакомки светились янтарным светом, переливаясь тысячами незнакомых золотистых оттенков и были глубокими и непроницаемыми, как вечность... На её чистом, высоком лбу горела золотом такая же жёлтая, как и её необычные глаза, пульсирующая энергетическая звезда. Воздух вокруг женщины трепетал золотыми искрами, и казалось – ещё чуть-чуть, и её лёгкое тело взлетит на недосягаемую нам высоту, как удивительная золотая птица... Она и правда была необыкновенно красива какой-то невиданной, завораживающей, неземной красотой.
– Привет вам, малые, – обернувшись к нам, спокойно поздоровалась незнакомка. И уже обращаясь к Анне, добавила: – Что заставило тебя звать меня, родная? Случилась что-то?
Анна, улыбаясь, ласково обняла мать за плечи и, показывая на нас, тихо шепнула:
– Я подумала, что им необходимо встретиться с тобою. Ты могла бы помочь им в том, чего не могу я. Мне кажется, они этого стоят. Но ты прости, если я ошиблась... – и уже обращаясь к нам, радостно добавила: – Вот, милые, и моя мама! Её зовут Изидора. Она была самой сильной Видуньей в то страшное время, о котором мы с вами только что говорили.
(У неё было удивительное имя – Из-и-до-Ра.... Вышедшая из света и знания, вечности и красоты, и всегда стремящаяся достичь большего... Но это я поняла только сейчас. А тогда меня просто потрясло его необычайное звучание – оно было свободным, радостным и гордым, золотым и огненным, как яркое восходящее Солнце.)
Задумчиво улыбаясь, Изидора очень внимательно всматривалась в наши взволнованные мордашки, и мне вдруг почему-то очень захотелось ей понравиться... Для этого не было особых причин, кроме той, что история этой дивной женщины меня дико интересовала, и мне очень хотелось во что бы то ни стало её узнать. Но я не ведала их обычаев, не знала, как давно они не виделись, поэтому сама для себя решила пока молчать. Но, видимо не желая меня долго мучить, Изидора сама начала разговор...
– Что же вы хотели знать, малые?
– Я бы хотела спросить вас про вашу Земную жизнь, если это можно, конечно же. И если это не будет слишком больно для вас вспоминать... – чуточку стесняясь, тут же спросила я.
Глубоко в золотых глазах засветилась такая жуткая тоска, что мне немедля захотелось взять свои слова обратно. Но Анна, как бы всё понимая, тут же мягко обняла меня за плечи, будто говоря, что всё в порядке, и всё хорошо...
А её красавица мать витала где-то очень далеко, в своём, так и не забытом, и видимо очень тяжёлом прошлом, в котором в тот миг блуждала её когда-то очень глубоко раненая душа... Я боялась пошевелиться, ожидая, что вот сейчас она нам просто откажет и уйдёт, не желая ничем делиться... Но Изидора наконец встрепенулась, как бы просыпаясь от ей одной ведомого, страшного сна и тут же приветливо нам улыбнувшись, спросила:
– Что именно вы хотели бы знать, милые?
Я случайно посмотрела Анну... И всего лишь на коротенькое мгновение почувствовала то, что она пережила. Это было ужасно, и я не понимаю, за что люди могли вершить такое?! Да и какие они после этого люди вообще?.. Я чувствовала, что во мне опять закипает возмущение, и изо всех сил старалась как-то успокоиться, чтобы не показаться ей совсем уж «ребёнком». – У меня тоже есть Дар, правда я не знаю насколько он ценен и насколько силён... Я ещё вообще почти ничего о нём не знаю. Но очень хотела бы знать, так как теперь вижу, что одарённые люди даже гибли за это. Значит – дар ценен, а я даже не знаю, как его употреблять на пользу другим. Ведь он дан мне не для того, чтобы просто гордиться им, так ведь?.. Вот я и хотела бы понять, что же с ним делать. И хотела бы знать, как делали это вы. Как вы жили... Простите, если это кажется вам не достаточно важным... Я совсем не обижусь, если вы решите сейчас уйти.

Лангобарды.

Лангобардское королевство - в Италии существовало немногим более 200 лет. Л. племя, принадлежавшее к зап. германцам и первоначально жившее по р. Эльбе, переселилось на Дунай, где сплотилось и образовало государство еще в начале VI в., после побед над герулами и гепидами; в 568 г., под предводительством короля Альбоина, оно перешло в Италию и здесь осело. Только северная часть полу о-ва (Ломбардия) сплошь принадлежала Л.; в средней и южной Италии их владения врезывались в греческие земли узкой полосой. В эпоху наибольшего территориального расширения Л. королевство занимало Италию за исключением Венеции, Равеннского экзархата, Римской области, Пентаполиса, Неаполя и южных оконечностей Калабрии и Апулии. Период усиленных завоеваний продолжался лет 15-20, при первых двух королях, Альбоине и Клефе, а также в бескоролевье, которое наступило после Клефа и продолжалось 10 лет (575-585); в эти годы власть принадлежала герцогам, числом около 30. Завоевание Италии дикими лангобардами (с ними были не менее дикие саксы, свевы и др.) сопровождалось крупным грабежом, истреблением населения, разрушением городов и насильственным захватом земель. Лишь герцоги, в бескоролевье, сделали, по-видимому, первую попытку ввести правильность в отношения победителей и обездоленных рим. граждан; с римских собственников стали взыскивать 1 / 3 дохода в пользу лангобардов. Когда, ввиду внутренней безурядицы и внешних опасностей, был избран в короли сын Клефа, Аутари (585-590), раздел земли был возобновлен и исправлен. Личной свободы римское население не потеряло; римлянин мог откупиться от наложенной на него повинности. Сначала Л. завоевание увеличило число средних свободных земельных собственников, но в общем эпоха Л. королевства продолжает дело римской эпохи по образованию колонатных хозяйств и подготовляет феодализм. Рабы остались рабами: римские колоны присоединились руководство для последним названием обозначалось состояние полусвободных людей (франкские литы). Римское право оказывало сильное влияние на юридическую жизнь, в случаях, не предусмотренных варварским законодательством, при разрешении дел по добровольному соглашению и как вспомогательное руководство для судов. По своему политическому устройству Л. королевство имело чисто германский характер. Государственная власть была проникнута частными элементами. Организации центрального государственного управления не было: оно поручалось, случайно, придворным и дружинникам. Налогов не было, за исключением кое-каких остатков от римской старины и нескольких пошлин. Все финансовое управление держалось на частном земельном богатстве короля. Свободные люди были обязаны военной службой; отсюда раздача земель в полную и условную собственность. Глава государства - король - стоял вне закона. Порядка в престолонаследии не было, хотя не существовало, фактически, и свободного выбора. Влияние народа на законодательство, местное управление и суд было ничтожно. Рядом с королем стоят, по областям герцоги, с властью такого же происхождения и характера, как и королевская; короли постоянно стараются ограничить самостоятельность герцогов, но вполне это им не удается; особенно независимо всегда держали себя сполетские и беневентские герцоги. В противовес герцогской власти Аутари поставил над королевскими имениями, разбросанными по всем провинциям, особых чиновников - гастальдов; гастальды действительно несколько ослабили герцогов, но последние все-таки до конца ограничивали власть короля. Оплотом независимости той части Италии, которая была еще не завоевана, при слабости византийского заступничества сделался римский епископ; политическая история Л. королевства в значительнойстепени - история отношений между Л. правительством и папами. Первое время лангобарды были арианами. Григорий Вел. положил начало их католизированию, через королеву Теоделинду, жену Аутари, а потом Агилульфа. Она побудила Агилульфа (ум. 615) передатьчасть своих имений католическому духовенству и крестить своего сына по католич. обряду. С тех пор арианство быстро исчезает, тем более, что некоторые из прибывших с лангобардами союзников и раньше были католиками, да и римское население не оставалось в этом отношении без влияния; к 70-м гг. VII-го ст. лангобарды были окончательно обращены к католической церкви. За мужем Теоделинды следовали на престоле два короля, женатые на ее дочери, Ариовальд и Ротари, потом ее племянник Ариперт; вообще линия Теоделинды продержалась до 702 г., и только узурпатор (662-671) Гримоальд, герцог беневентский, прервал ряд ее потомков на престоле. За этот период политика папы, борьба партий и своеволие герцогов мешали Л. королевству расширяться извне и окрепнуть внутри. Были, впрочем, завоевания, но незначительные: Агилульф покорил Падую, Кремону, Мантую, Ротари - Лигурию, Гримоальд - Тарент и Бриндизи, с прилегающим краем. В 643 г. издан "Эдикт" Ротари - письменное изложение Л. права на латинском языке. Этот эдикт впоследствии был пересмотрен и исправлен королями Гримоальдом, Лиутпрандом, Ратхисом, Айстульфом и Дезидерием. Влияние римского права в законодательстве Ротари мало заметно; только на понятии королевской власти видимо отразились римско-церковные представления. В законодательстве следующего века римские влияния становятся сильнее по мере того, как романизировались Л. Романизации они тем менее могли избежать, что получали литературное образование на латинском языке; даже их песни изданы были только по-латыни. После прекращения фамилии Теоделинды последовала 10-летняя безурядица, пока в 712 г. не взошел на престол Лиутпранд (см.), самый могущественный и талантливый лангобардский король (ум. 744). Л. королевство вновь стремится к обладанию всей Италией, и только папы с успехом препятствуют этому, действуя своим духовным авторитетом на религиозных королей, пуская в ход хитрую дипломатию и, наконец, пользуясь помощью Каролингов. Лиутпранд совершил целый ряд блестящих предприятий, смирил южных герцогов - союзников папы, имел в своих руках Равенну, был под стенами Рима. Преемник Лиутпранда, Ратхис (744-749), начавший было войну с Римом, под влиянием папы Захария но только прекратил военные действия, но даже отказался от престола и постригся в монахи. Его брат и преемник, предприимчивый Айстульф (749-756), возобновил войну и вынудил папу Стефана II, покинутого греками, обратиться за помощью к Пипину Короткому, которого он склонил на свою сторону помазанием на царство и званием римского патриция. Пипин принудил Айстульфа отказаться от дальнейших завоеваний и возвратить покоренные области; последние он отдал папе в дар, из которого постепенно выросла Церковная область. Против преемника Айстульфа, Дезидерия (756-774), папа Павел I заключил союз с сполетским и беневентским герцогами, и после поражения последних добился мира опять, лишь при посредстве франков. Следующему папе, Стефану III, Дезидерий оказал большую услугу, укрепив его на престоле среди внутренних волнений; однако, папа платил за услугу только тем, что раздувал вражду между франкским домом и Дезидерием (см. Дезидерий). В 774 г. Карл Вел.положил конец Л. королевству, взятием его столицы Павии. Попытка восстания со стороны некоторых герцогов в 776 г. вызвала новый поход Карла, результатом которого было уничтожение Л. госуд. устройства и герцогств, введением графств и франкской системы управления. Одно герцогство беневентское надолго удержало свою самостоятельность. См. П. Виноградов, "Происхождение феодальных отношений в Л. Италии"; П. Кудрявцев, "Судьбы Италии..."; Carlo Troya, "Della condizione de" Romani vinti daï L."; Schupfer, "Istituzioni politiche langobardiche"; C. Hegel, "Geschichte der Städteverfassung von Italien" (Лпц. 1874); H. Pabst, "Geschichte der Longobardenherzogthums" (1862) и др.

Е. Зв - в.

Язык лангобардов. Материал для характеристики лангобардского языка состоит из отдельных слов (большей частью - юридических терминов), рассеянных по эдиктам и сводам законов лангобардских королей (VII и VIII вв.), и довольно значительного количества собственных имен, встречаемых у историков и в грамотах. Цельных памятников этого языка до нас не дошло. Несмотря на скудость этого материала, принадлежащего исключительно к итальянскому периоду лангобардской истории, его достаточно для выяснения фонетического характера языка. Принадлежность его к группе западногерманских наречий несомненна. Переселившись с нижней Эльбы, своей древнейшей родины, сперва на Дунай, а затем в Сев. Италию, Л. оказались в ближайшем соседстве с алеманнами и баюварами, и язык их примкнул в своем дальнейшем развитии к группе алеманно-баварских (южно-немецких, oberdeutsch) наречий. Наиболее характерные звуковые изменения, отделившие верхненемецкие наречия от остальных немецких диалектов (так наз. второй перебой согласных) проведены и в лангобардском языке, как то переход t в z , p в f , b в p и т. п. В лангобардск. словах, в особенности VIII-го в., замечается также сильное романское влияние, отразившееся, напр., в развитии gu из w (Gwodan из Wodan). После падения Лангобардского королевства лангобардский язык потерял почву для дальнейшего развития и, вероятно, скоро погиб; даже там, где население было гуще, он едва пережил IX в. Много германских слов итальянского языка- несомненно лангобардского происхождения; но выделить их из общей массы германских заимствований нет возможности. Весь материал лангобардского языка собран и разобран в книге К. Мейера, "Sprache und Sprachdenkmäler der Langobarden. Quellen, Grammatik, Glossar" (Падерборн, 1877). Менее полный обзор - у E. Förstemann, "Geschichte des deutschen Sprachstammes" (т. II, Нордгаузен, 1875).

Ф . Браун.

Лангобардское право занимает выдающееся положение среди других варварских прав (см. Варвр. пр.) по полноте содержания источников, юридической ясности норм и гуманной точке зрения на юридические отношения, изобличающих высокую, сравнительно с другими племенами, степень культуры лангобардов. Нося на себе некоторые следы влияния прав римского, канонического и вестготского, оно, в общем, является вполне самостоятельным, национальным правом, долгое время противостоявшим вторжению прав франкского и римского и создавшим школу и юридическую литературу, методы которой позднее очень заметно отразились на изучении и толковании римского права. По общему характеру своих постановлений, Л. право стоит гораздо ближе к англосаксонскому и северо-германскому правам, чем к франкскому и подвергшимся его влиянию германским законам. Источниками Л. права служат: а) Л. эдикт, главную составную часть которого образует обширное законодательство королей Ротари (643) и Лиутпранда (713-725), дополненное отдельными узаконениями Гримоальда (668), Ратхиса (745-6) и Айстульфа (775); б) капитулярии франкских и германских королей и императоров, поскольку они находили свое применение в Италии; они собраны в начале XI ст. в особый сборник, под названием Capitulare Langobardorum (позднее назыв. просто Capitulare); и в) юридическая литература. Л. эдикт вскоре после издания был подвергнут переработке в герцогстве Беневенте и во многом изменен законами Арегиса и Адельхиса; от IX в. сохранились остатки греческого перевода эдикта; между 817-840 гг. совершена была систематическая его переработка для герцога Эбергарда Фриуульского, получившая название Concordia de singulis causis (или просто Concordia). Capitulare было с самого начала продуктом частной работы, а не официальным изданием. Оживленная юридическая деятельность, развившаяся на почве эдикта и итальянских капитуляриев, доставила в XI ст. большую славу юридической школе в Павии, профессора которой пользовались огромным авторитетом в качестве судей и юристов-практиков (Бонифилий, Ланфранк, Вильгельм и Гуго). От представителей этой школы сохранилось сделанное в хронологическом порядке собрание законов, составляющих Л. эдикт, и капитуляриев, с глоссами и процессуальными формулами. Это собрание, носящее название Liber papiensis, составлено в целях преподавания, между 1019-1054 гг., в Павии, Вероне или Риме. Около 1070 г. в Павии же, по всей вероятности, составлен, в интересах практики, ценный комментарий к законам лангобардов, известный под именем Exspositio. Неизвестный автор его, принадлежавший к старейшим ("antiqui") учителям павианской школы, хорошо знаком с франкским и римским правом. Exspositio вообще является первым образцом внимательного изучения юстиниановых источников римского права, начавшегося с этой эпохи. К концу XI-го же века относится систематическая обработка Liber papiensis (в трех книгах), известная под именем Lombarda (liber langobardorum, liber Lombardae). К этой последней примыкает, затем, уже целая литература глосс, сумм и комментариев. По ней читались, по-видимому, и специальные курсы в школах. В таком виде Л. право является первым исходным пунктом развития западноевропейской юриспруденции. Издания источников Л. права см. в "Monumenta Germaniae historica", отд. Leges (т. IV). Ср. R. Schröder, "Lehrb. d. deutsch. R." (§ 31) и H. Brunner, "Deutsche RG." (I, §§ 53 и 66), где и остальная литература.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. - С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон . 1890-1907 .

Смотреть что такое "Лангобарды." в других словарях:

- (длиннобородые) германское племя. В 1 в. н.э. обитало по левому берегу нижнего течения реки Эльба. В 9 г. лангобарды вошли в военный союз с Марободом, но при столкновении с племенами херусков (17 г.) перешли на их сторону. Они участвовали в… … Исторический словарь

Германское племя. В 568 вторглись в Италию и образовали раннефеодальное королевство (в 773 774 завоевано Карлом Великим). От лангобардов получила название Ломбардия … Большой Энциклопедический словарь

Лат. longobardi, длиннобородые. Народ германского племени, поселившийся сперва на нижней Эльбе, а потом в верхней Италии. Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней. Михельсон А.Д., 1865 … Словарь иностранных слов русского языка

- (лат. langobardus, букв. длиннобородый), известное еще Тациту германское племя, обитавшее в нижнем течении Эльбы. В 6 в. лангобарды обосновались в Паннонии на верхнем Дунае, при императоре Юстиниане они занимали привилегированное положение как… … Энциклопедия Кольера

лангобарды - (“длиннобородые”) германское племя. В I в. н.э. обитало по левому берегу нижнего течения реки Эльба. В IX г. лангобарды вошли в военный союз с Марободом, но при столкновении с племенами херусков (.) перешли на их сторону. Они… … Энциклопедический словарь «Всемирная история»

Lombards

Г ерманское племя, впервые упоминающееся в источниках начиная с первого века нашей эры, проживавшее вдоль реки Эльбы, Ломбарды или Лангобарды (Long Beards , лат: Langobardi –Длиннобородые), очень быстро завоевали себе репутацию особенно жестокого народа. Хотя они время от времени терпели серьёзные поражения, но число их побед над другими варварскими племенами неуклонно росло, а изощрённые в дипломатии вожди умели поддерживать хорошие отношения с аварами, Византией и франками. Наибольшую известность им принесло вторжение в Италию и завоевание большей части полуострова, что перечеркнуло усилия императора Юстиниана по восстановлению Римской Империи. Являясь на момент вторжения большей частью язычниками или приверженцами арианства, Лангобарды сумели установить дружественные отношения с итальянскими епископами и со временем приняли католическое вероисповедание. Их усилия по объединению итальянского полуострова под управлением, конечно же, Ломбардского короля вызывало неподдельную тревогу папы Римского. Эта борьба определила формирование отдельного Папского государства, и привело к уничтожению Ломбардского королевства от руки Карла Великого , пришедшего на помощь папе Римскому.

Происхождение Лангобардов до конца неясно, а древнеримские тексты мало что могут добавить относительно раннего периода их истории. Первое упоминание встречается у Тацита (56-120гг н.э.), который располагал их земли вдоль нижней Эльбы. Более поздние римские источники и средневековые летописи определяют владения Лангобардов в Австрии и далее к югу вдоль Дуная вплоть до Паннонии (территория современной Венгрии).

Павел Диакон , историк, живший в восьмом веке, указывает на скандинавские корни Лангобардов, и приводит версию их миграции на территорию Паннонии. Однако подобные версии в то время и позднее применялись для описания происхождения большинства варварских племён, что ставит под сомнение её истинность. Археологические раскопки того периода указывают на преимущественно скотоводческий характер занятий населения этих территорий. В тоже время, существенное развитие получает организационная структура племени, а их воины зарабатывают свою жуткую репутацию, которую в дальнейшем подтверждают в битвах с множеством кочевых племён и в стычках с Римом.

Достоверно можно утверждать, что к концу пятого века нашей эры Лангобарды населяли территорию Паннонии, откуда в следующем веке начал свои походы энергичный король Аудоин . Во время его правления Лангобарды разрушили государство герулов , а потом эта же судьба была уготована гепидам . Его слава гремела по соседним государствам, вынуждая правителей искать его расположения и радоваться, если удалось заполучить его в союзники. Сам Теодорих Великий , король остготов и правитель Италии, счёл выгодным для себя выдать за Аудоина свою племянницу. Возможно, это обстоятельство существенным образом повлияло на направление дальнейшей экспансии Лангобардов.

Альбоин , сын Аудоина, показал себя превосходным воином ещё во время походов своего отца, и после его смерти продолжил агрессивную политику. Хотя новая битва с гепидами в 565 году оказалась неудачной для Лангобардов, но два года спустя, заключив военный союз с аварами , Альбоин уничтожает армию гепидов и лично убивает их короля. Кроме того, из черепа своего врага Альбоин приказывает изготовить кубок, а дочь покойника становится его женой.

В 568 году Альбоин со 150.000 воинов входит в Италию, уверенный в уязвимости этой территории после разрушительных готских войн и ввиду церковной разобщенности. Формально Альбоин был приглашен в Италию византийским генералом Нарсесом , однако можно только догадываться что за хитросплетения политических интриг и, несомненно, родственных связей, породило данное приглашение.

За короткое время Альбоин захватил всю северную Италию, и даже угрожал Риму, однако его успех был прерван убийством, которое произвёл его же собственный телохранитель, подговорённый женой. Считается, что так она отплатила за длительное использование черепа своего отца в виде кубка.

Смерть Альбоина выявила две существенные слабости в государственной системе Лангобардов, а именно, традиционную выборность короля и усилившуюся знать, желающую полноты власти. В результате, новый король был почти сразу же убит, а выбранный ему на замену Клеф продержался у власти всего 2 года, после чего также был убит в результате заговора. Последовал десятилетний период, когда король не избирался, а Ломбардия управлялась герцогами, которые, тем не менее, продолжали захват Италии, подчинив себе Тоскану, Беневентум и Сполетто. Лангобарды не стремились ассимилироваться с местным населением и держались обособленно, угнетая коренных жителей. Захватнические настроения влекли их не только на юг, но и к северу, что вылилось в поход на Бургундию , который едва не закончился фатально для всего королевства. Лангобардские герцоги встретились с мощью Меровингских франков , укреплённых военным союзом с Византией, и поход закончился полным провалом. В огромной мере из-за этой катастрофы, герцоги решили снова объединиться и выбрать нового короля, которым стал сын Клефа – Аутари (584-590гг). Его правление знаменательно войнами с франками и Византией, а также женитьбой на Теодолинде , дочери баварского герцога. В целом, государство Лангобардов было укреплено, а захваченные франками территории возвращены.

На протяжении седьмого столетия, наследники Аутари продолжали укреплять королевскую власть и проводить политику сохранения этнической обособленности. Распространение влияния в Италии никогда не останавливалось, но в структуре Лангобардского государства произошли существенные изменения, большинство из которых приходятся на правление Агилульфа (590-616), которого выбрала вдова Аутари – Теоделинда, повторно выйдя за него замуж. Во-первых, изменения коснулись престолонаследия, ещё во время правления Агилульфа следующим королём был назначен его сын Аделоальд , а во-вторых, знать, начиная с самого короля, начала принимать католическое вероисповедание.

Этот шаг был, несомненно, инспирирован под влиянием Теоделинды, которая была частой гостьей при дворе папы Григория I и являлась покровительницей ирландского католического миссионера Св. Колумбана . Однако шаги по сближению с папой и католической церковью не увенчались полным успехом, новый король Ариальд (626-636гг) продолжал исповедовать арианство. Действия Теоделинды восстановили против неё существенную часть знати, желающей поддержать свою этническую уникальность.

Во время правления Ротари (636-652гг) арианство укрепляло свои позиции, но в тоже время была произведена кодификация законов Лангобардского королевства. Этот кодекс сочетал германские традиции и богатую юридическую практику римского права, отражая противоречивые отношения Лангобардов и италийцев.

Хотя и переняв многое от своих предшественников, остготов и Римлян, лангобарды ввели и большое количество своих собственных обычаев в социальную и политическую жизнь Италии, что и закрепил кодекс Ротари . Наиболее значимыми чертами правления лангобардов в Италии являлись попытки поддержания их собственной этнической уникальности, что вылилось в ограничение смешения с местным населением. Различие в вероисповеданиях только способствовало этому. Политическая система была организована вокруг персоны короля, правящего из столицы в Павии . Средства в казну поступали от налогов и доходов с государственных владений. Управлять государством королю помогал многочисленный двор, перенявший все отрицательные черты римских бюрократических институтов, и правители на местах, которых король назначал лично. Герцоги составляли кольцо высшей знати, окружавшей короля, их число за время существования государства достигало 35 человек. Некоторые из них, даже пользовались независимостью, как например герцоги Сполетто и Беневентума, и могли претендовать на право быть избранными королем, при отсутствии прямого наследника. Внизу социальной иерархии находились полусвободные крестьяне, рабы, и наиболее важный для существования государства класс – arimmani , представлявший собой прослойку свободных людей, обязанных служить войнами в военных походах князей и королей.

Несмотря на значительные успехи Ротари и других королей начала седьмого века нашей эры по систематизации государственного управления, в Ломбардии всё усиливалось недовольство низших слоёв населения, подогреваемое религиозными различиями и амбициями некоторых князей. Кроме того, новое вторжение Меровингов и Византийцев во время правления короля Гримоальда (662-671гг), которому также пришлось отражать вторжение аваров, принесло дополнительные трудности. Всё это послужило причиной большого восстания на севере во время правления короля Кунциперта (680-700гг), подавленного с большой жестокостью. Во время правления Ариперта I лангобарды официально приняли католичество, но процесс религиозного сближения с италийцами затянулся на десятилетия.

Волнения, характерные для королевства Лангобардов конца седьмого века определили направление его развития и в восьмом веке. Очень удачные годы правления великих королей Лиутпранда, Аистульфа и Десидериуса, как это ни парадоксально, привели к смерти государства. Первый из них, Лиутпранд , использовал к своей выгоде сумятицу, возникшую в Италии в связи иконоборчеством и позицией Византии. Противоречия возникли после указа папы Льва III об отказе от использования икон при церковных службах, и привели к отдалению Рима и Византии, которое назревало уже давно, ввиду неспособности Византии защищать интересы Рима на италийском полуострове. Лиутпранд действовал быстро, увеличивая свой контроль над Италией и расширяя свои границы за счёт Византийской империи, одновременно поддерживая отличные отношения с папой Римским. Однако его успехи принимались в Риме с большой настороженностью, и заставляли Ватикан искать союзников, способных противостоять лангобардам. Таким союзником виделось государство франков, во главе с Карлом Мартеллом , однако, последний с неохотой шёл на подобные переговоры, так как уже имел заключённый с Лиутпрандом выгодный союз.

Наследник Лиутпранда – Аистульф , был самым агрессивным и кровожадным королём лангобардов. Современные ему источники называют его “бесстыдным правителем” , проявлявшим “пагубную жестокость и зверства” . Ему почти удалось полностью подчинить себе Италию, захватив мощнейший оплот Византии – крепость Равенну . Этот победный шаг стал началом конца, так как с этого момента папский престол прилагал все усилия для заключения союза с франками против лангобардов, что ему, в конце концов, и удалось. В 750 году Пипин Короткий дважды вторгался в Италию, опустошая Ломбардию. Военная угроза принудила Аистульфа заключить соглашение, гарантирующее неприкосновенность папских владений, однако всем заинтересованным сторонам было ясно, что это лишь передышка. Нарушить данное соглашение Аистульфу помешал несчастный случай на охоте, который привёл к его гибели.

Приемник Аистульфа – Десидериус , стал последним Лангобардским королём. Его правление начиналось многообещающе, даже папа Римский поддерживал его кандидатуру, в надежде на мир. Первым делом Десидериус позаботился о прочном союзе с Каролингами, однако смерть Пипина и брожение в королевстве франков сыграло катастрофическую роль для государства лангобардов. Новый правитель франков – Карл Великий , хотя и взял в жёны дочь Десидериуса, укрепляя тем самым союз, но под сильнейшим давлением со стороны папы Адриана I вскоре отказался от этого брака, а в 773 году вторгся в северную Италию. Конец государству Лангобардов настал в 774 году, когда оно было полностью завоёвано и присоединено к растущей империи Карла Великого, который водрузил на себя Железную Корону Лангобардов . Хотя история этого королевства оборвалась, память о нём сохранена в названии большого региона на севере современной Италии – Ломбардия .