«За такие злодеяния повесить», – этими словами заканчивался приговор Верховного суда, который зачитал полицмейстер в ночь на 25 июля 1826 года в одном из укреплений Петропавловской крепости. Спустя несколько минут казнили – некоторых даже не с первой попытки – сразу пятерых идеологов и участников Декабристского восстания: Пестеля, Рылеева, Муравьева-Апостола, Бестужева-Рюмина и Каховского.

Рылеев, как и его товарищ Каховский, ушел с военной службы, чтобы полноценно посвятить себя литературе – его перу принадлежат первые образцы так называемой «гражданской поэзии». Помимо поэтических задач, ему приходилось также выполнять обязанности чиновника в разных государственных ведомствах: так, например, Рылеев служил в палате уголовного суда и канцелярии Российско-американской торговой компании.

За несколько лет до восстания Рылеев возглавил Северное общество декабристов. Он, как выяснилось впоследствии, был одним из главных организаторов бунта, поскольку «участвовал во всех планах для возмущения и давал наставления, как возбудить нижних чинов и действовать на площади».

Не случайно всю вину на допросах Рылеев брал на себя – он пытался оправдать товарищей и снять с них хотя бы часть ответственности. В тюремной крепости поэт нацарапал на стене своё последнее четверостишие: «Тюрьма мне в честь, не в укоризну / За дело правое я в ней, / И мне ли стыдиться сих цепей, / Когда ношу их за Отчизну!».

«Батюшка, помолитесь за наши грешные души, не забудьте моей жены и благословите дочь», – такими были последние слова Рылеева. Впрочем, согласно одной из версий, сорвавшись из-за ошибки палача с верёвки и провалившись внутрь эшафота, Рылеев успел добавить: «Несчастная страна, где они даже не знают, как тебя повесить».

В преддверии восстания декабристов Каховский, ушедший со службы в отставку и оставшийся без друзей и связей, поддался радикальным для тех времён идеям: он путешествовал по Европе, вдохновляясь революционными в Испании, Португалии и Испании, и не выпускал из рук книг о становлении демократии в Древней Греции.

Став убеждённым республиканцем, Каховский сдружился с Кондратием Рылеевым, через которого попал в Северное общество декабристов. Перед Каховским стоял нелёгкий выбор: участвовать в политической деятельности в России или уехать сражаться за независимость Греции. Всё-таки бывший поручик остался на родине и начал вместе с соратникам вынашивать планы по свержению самодержавия. Каховский, кстати, хоть и считался по тем временам радикально настроенным, однако роль цареубийца на себя примерять не стал – когда ему предложили пробраться в Зимний дворец и убить Николая I, он не без колебаний, но всё же ответил отказом.

26 декабря, в день восстания, Каховский объезжал казармы и агитировал солдат присоединиться к бунту. Уже на Сенатской площади Каховский ранил – как выяснилось позже, смертельно – генерал-губернатора Петербурга Милорадовича, который уговаривал мятежников разойтись. Суд по итогам назвал его одним из главных преступников: четвертование ему заменили повешением, однако проводить его из-за неопытности палача пришлось несколько раз – Каховский срывался с петли.

Во время восстания декабристов на Сенатской площади Бестужев-Рюмин всё ещё числился подпоручиком, что позволило ему вести широкую агитацию среди войск. Также Бестужев-Рюмин принял активное участие в составлении революционного «Катехизиса», который зачитывался восставшим солдатам.

Военный, по воспоминаниям современников, был убеждён, что революция в России пройдёт без единой капли крови по аналогии с испанской, поскольку проведёт её армия без участия народа. Возможно, поэтому, встретившись во время восстания Черниговского полка с правительственными войсками, Бестужев-Рюмин не стал применять оружия, а просто дал арестовать себя, уповая на милость властей.

После казни его, равно как и других четырёх повешенных, предположительно похоронили на острове Голодай, который теперь называется островом Декабристов.

Как и многие другие декабристы, Муравье-Апостол состоял в масонской ложе. Возможно, оттуда у него и появилась любовь к тайным обществам, в которые он впоследствии вступил. Муравьев-Апостол был в числе сооснователей «Союза благоденствия» и «Союза спасения», а также отвечал за установление связей с зарубежными тайными обществами.

Среди декабристов Муравьев-Апостол был одним из самых радикально настроенных: он вёл активное пропагандистскую работу в рядах армии (где, кстати, как и все остальные, до этого служил) и даже соглашался лично убить царя, однако план разработать так и не получилось.

Муравьев-Апостол не участвовал в общем выступлении на Сенатской площади, однако уже после этого возглавил Черниговского полка в Киевской губернии. Казнили его вместе с другими четырьмя соратниками, Муравьев-Апостол стал одним из тех, кого пришлось возводить на эшафот повторно.

Из всех декабристов Пестель, пожалуй, был одним из самых заслуженных военных: дисциплину в его полках хвалил сам император Александр I. Пестель участвовал в бесчисленном количестве сражений, в Отечественной войне 1812 года даже получил ранение, что, однако, не помешало ему выступить против существующего государственного строя.

Один из учредителей «Союза благоденствия» и Южного тайного общества, Пестель составил даже «Русскую правду» – это конституционный проект, главное выражение идей тайного общества, написанное в явно республиканском духе. Собственно, за него по большей части Пестель и поплатился. Обвинения следственной комиссии против Пестеля строились как раз вокруг этого документа. В историю также вошли последние слова Пестеля, сказанные перед казнью: «Что посеял, то и взойти должно и взойдёт впоследствии непременно».

Казнь Декабристов

Казнь Декабристов

В первой четверти 19 в. в России зародилась революционная идеология, носителями которой были декабристы. Разочаровавшаяся в политике Александра 1 часть прогрессивного дворянства решила покончить с причинами, как им казалось, отсталости России.

Попытка государственного переворота, состоявшаяся в Петербурге, столице Российской империи, 14 (26) декабря 1825 года, получила название Восстания декабристов. Восстание было организовано группой дворян-единомышленников, многие из них были офицерами гвардии. Они попытались использовать гвардейские части для недопущения вступления на трон Николая I. Целью было упразднение самодержавия и отмена крепостного права.

В феврале 1816 г. в Петербурге возникло первое тайное политическое общество, целью которого было уничтожение крепостного права и принятие конституции. В его состав входили 28 членов (А.Н. Муравьев, С.И. и М.И. Муравьевы-Апостолы, С.П.Т рубецкой, И.Д. Якушкин, П.И. Пестель и др.)

В 1818 г. в Москве была создана организация «Союз благоденствия », которая насчитывала 200 членов и имела управы в других городах. Общество пропагандировало идею уничтожения крепостного права, готовя революционный переворот силами офицерства. «Союз благоденствия » распался по причине разногласия между радикальными и умеренными членами союза.

В марте 1821 г. на Украине возникло Южное общество во главе с П.И. Пестелем, который был автором программного документа «Русская Правда ».

В Петербурге по инициативе Н.М. Муравьева было создано «Северное общество », имевшее либеральный план действий. У каждого из этих обществ была своя программа, но цель была единой - уничтожение самодержавия, крепостничества, сословий, создание республики, разделение властей, провозглашение гражданских свобод.

Началась подготовка к вооруженному восстанию. Заговорщики решили воспользоваться сложной юридической ситуацией, сложившейся вокруг прав на престол после смерти Александра I. С одной стороны, имелся секретный документ, подтверждающий давний отказ от престола следующего за бездетным Александром по старшинству брата, Константина Павловича, что давало преимущество следующему брату, крайне непопулярному среди высшей военно-чиновничьей элиты Николаю Павловичу. С другой стороны, ещё до открытия этого документа Николай Павлович под давлением генерал-губернатора Санкт-Петербурга графа М. А. Милорадовича поспешил отказаться от прав на престол в пользу Константина Павловича. После повторного отказа Константина Павловича от престола Сенат в результате долгого ночного заседания 13-14 декабря 1825 года признал юридические права на престол Николая Павловича.

Декабристы решили помешать Сенату и войскам принести новому царю присягу.
Заговорщики планировали занять Петропавловскую крепость и Зимний дворец, арестовать царскую семью и, если возникнут определенные обстоятельства, убить. Руководить восстанием был избран Сергей Трубецкой. Далее декабристы хотели потребовать от Сената опубликования всенародного манифеста, провозглашавшего уничтожение старого правления и учреждение временного правительства. Членами нового революционного правительства предполагалось сделать адмирала Мордвинова и графа Сперанского. На депутатов возлагалась задача утвердить конституцию – новый основной закон. В случае если бы Сенат отказался огласить всенародный манифест, содержащий пункты об отмене крепостничества, равенстве всех перед законом, демократических свободах, введении обязательной для всех сословий военной службы, введении суда присяжных, выборности чиновников, отмене подушной подати и др., было решено заставить его это сделать принудительно. Затем планировалось созвать Всенародный собор, который бы решил вопрос о выборе формы правления: республики или конституционной монархии. Если бы была выбрана республиканская форма, царская семья должна была быть выслана из страны. Рылеев сначала предлагал отправить Николая Павловича в Форт-Росс, но затем они с Пестелем задумали убийство Николая и, быть может, цесаревича Александра.

Утром 14 декабря 1825 г. на Сенатскую площадь вышел Лейб-гвардии Московский полк. К нему присоединились Гвардейский морской экипаж и Лейб-гвардии гренадерский полк. Всего собралось около 3 тысяч человек.

Однако Николай I, уведомленный о готовящемся заговоре, заранее принял присягу Сената и, стянув верные ему войска, окружил восставших. После переговоров, в которых принял участие со стороны правительства митрополит Серафим и генерал-губернатор Санкт-Петербурга М.А.Милорадович (получивший при этом смертельное ранение) Николай I приказал применить артиллерию. Восстание в Петербурге было разгромлено.

Но уже 2 января оно было подавлено правительственными войсками. По всей России начались аресты участников и организаторов. По делу декабристов было привлечено 579 человек. Признаны виновными 287. Пятерым вынесен и приведен в исполнение смертный приговор (К.Ф. Рылеев, П.И. Пестель, П.Г. Каховский М.П. Бестужев-Рюмин, С.И. Муравьев-Апостол). 120 человек были сосланы на каторгу в Сибирь или на поселение.
Около ста семидесяти офицеров, привлечённых по делу декабристов, во внесудебном порядке разжаловали в солдаты и отправили на Кавказ, где шла Кавказская война. Туда же позже отправили несколько ссыльных декабристов. На Кавказе некоторые своим мужеством заслужили производство в офицеры, как М. И. Пущин, а некоторые, как А. А. Бестужев-Марлинский, погибли в бою. Отдельных участников декабристских организаций (как, например, В. Д. Вольховского и И. Г. Бурцева) без разжалования в солдаты перевели в войска, которые приняли участие в русско-персидской войне 1826-1828 годов и русско-турецкой войне 1828-1829 годов. В середине 1830-х годов вернулись домой чуть более тридцати декабристов, служивших на Кавказе.

Приговор Верховного уголовного суда о смертной казни пяти декабристам был исполнен 13 (25) июля 1826 г. в кронверке Петропавловской крепости.

При проведении казни Муравьев-Апостол, Каховский и Рылеев сорвались с петли и были повешены вторично. Существует ошибочное мнение, что это противоречило традиции недопустимости вторичного приведения в исполнение смертной казни. Согласно воинскому Артикулу № 204 указано, что «Осуществлять смертную казнь до наступления конечного результата », то есть до наступления смерти осужденного. Существовавший до Петра I порядок освобождения осужденного, сорвавшегося, например, с виселицы, Артикул воинский отменил. С другой стороны, «брак» объяснялся отсутствием казней в России на протяжении нескольких предшествовавших десятилетий (исключение составляли казни участников восстания Пугачёва).

26 августа (7 сентября) 1856 года, в день своего коронования, император Александр II помиловал всех декабристов, но многие не дожили до освобождения. Следует отметить, что Александр Муравьёв, основатель Союза спасения, осуждённый к ссылке в Сибирь, уже в 1828 г. был назначен городничим в Иркутск, затем занимал разные ответственные должности, вплоть до губернаторских, участвовал в осуществлении отмены крепостного права в 1861 г.

Долгие годы, да и в наши дни не редко декабристов вообще и главарей попытки государственного переворота идеализировали и придавали им ореол романтизма. Однако, надо признать, что это были обычные государственные преступники и изменники Родине. Не даром в Житии преподобного Серафима Саровского, обычно любого человека встречавшего возгласами "Радость моя! ", есть два эпизода резко контрастирующий с тем, с какой любовью святой Серафим относился к каждому приходящему к нему...

Гряди, откуда пришел

Саровская обитель. Старец Серафим, весь проникнутый любовью, добротою, строго взирает на приближающегося к нему офицера и отказывает ему в благословении. Прозорливец знает, что тот - участник заговора будущих декабристов. «Гряди, откуда пришел », - решительно говорит ему преподобный. Подводит затем великий старец послушника своего к колодцу, вода в коем была мутной и грязной. «Так и этот человек, который приходил сюда, намеревается возмутить Россию », - произнес праведник, ревнующий о судьбах русской монархии.

Смуты не окончатся хорошим

Два брата приехали в Саров и пошли к старцу (это были два брата Волконских); он одного из них принял и благословил, а другому и подойти к себе не дал, замахал руками и прогнал. А брату его про него сказал, что он замышляет недоброе, что смуты не кончатся хорошим и что много будет пролито слез и крови, и советовал образумиться вовремя. И точно, тот из двух братьев, которого он прогнал, попал в беду и был сослан.

Примечание. Генерал-майор князь Сергей Григорьевич Волконский (1788-1865) был членом Союза благоденствия и Южного общества; осужден по первому разряду и по конфирмации приговорен на каторжную работу на 20 лет (срок сокращен до 15 лет). Отправлен в Нерчинские рудники, а затем переведен на поселение.

Так что оглядываясь назад, надо признать, что плохо, то декабристов казнили. Плохо, что их казнили только пятерых...

И в наше время надо четко понимать, что любая организация, что ставит своей целью (явно или сокрыто) организацию нестроений в России, возбуждение общественного мнения, организацию акций противостояний, как то случилось в бедной Украине, вооруженное свержение власти и т.п. - подлежит немедленному закрытию, а организаторы - суду, как преступники против России.

Господи, избави отечество наше от нестроений и междуусобной брани!

ДЕКАБРИСТЫ ОТКРЫЛИ ЧЕРНУЮ СТРАНИЦУ НАШЕЙ ИСТОРИИ

Казнь декабристов – одна из самых мрачных страниц в русской истории. Но кто открыл ее? Не те ли, кто вывел войска на Сенатскую площадь в декабре 1825 года? И мотивы их – то ли революционных романтиков, то ли дворцовых заговорщиков – уже не важны. Восстание не привело к ужасу русского бунта, но закончилось ужасом казни.

Где-то здесь их и казнили...

«Первая пушка грянула, картечь рассыпалась; одни пули ударили в мостовую и подняли рикошетами снег и пыль столбами, другие вырвали несколько рядов из фрунта, третьи с визгом пронеслись над головами и нашли своих жертв в народе, лепившемся между колонн сенатского дома и на крышах соседних домов. Разбитые оконницы зазвенели, падая на землю, но люди, слетевшие вслед за ними, растянулись безмолвно и неподвижно. С первого выстрела семь человек около меня упали; я не слышал ни одного вздоха, не приметил ни одного судорожного движения... Другой и третий повалили кучу солдат и черни, которая толпами собралась около нашего места». Так Николай Бестужев начал отсчет количества жертв восстания на Сенатской площади 26 (14) декабря 1825 года. Шесть выстрелов картечью из трех орудий опрокинули боевые порядки восставших.

Сколько их было – жертв восстания? Кто считал солдат и простолюдинов, оставшихся на льду Невы, провалившихся в полыньи?

В статистику потерь память почему-то упорно записывает только пятерку повешенных и сколько-то отправленных «во глубину сибирских руд». Наверное, из-за известной эпиграммы на нового императора Николая I: «Немного царствовал, Но много начудесил: 125 в Сибирь сослал, И пятерых повесил».

Судебное следствие

В общей сложности было арестовано более 3 тысяч человек. К следствию и суду по делу декабристов привлекались 579 человек.

13 (1) июня 1826 года начался тайный судебный процесс над декабристами – без их участия. По степени вины подсудимых Верховный уголовный суд поделили их на 11 разрядов. Вне разрядов проходили лидеры Южного и Северного обществ Павел Пестель и Кондратий Рылеев, руководившие восстанием Черниговского полка Сергей Муравьев-Апостол и Михаил Бестужев-Рюмин, а также Петр Каховский, смертельно ранивший петербургского генерал-губернатора Михаила Милорадовича.

В начале июля суд приговорил пятерку декабристов к смертной казни «четвертованием», 31 человека – к смертной казни «отсечением головы», 17 – к «политической смерти» (имитации казни), а потом к ссылке в вечную каторгу, двоих – к «вечной каторге». 22 (10) июля Николай I утвердил приговор суда, внеся в него изменения. Пятеро «внеразрядных» были «помилованы» и вместо четвертования приговорены к повешению, 19 человек – к ссылке, 9 офицеров разжалованы в солдаты.

Оглашение вердикта

Никто из осужденных не ведал своей участи. По воле царя мятежники должны были узнать о суде и решении накануне казни, в помещении коменданта Петропавловской крепости.

Церемонию оглашения приговора организаторы обставили не менее мрачно, чем казнь мятежной королевы Марии Стюарт. Накануне в крепость из здания Сената потянулся длинный ряд карет с членами суда. Два эскадрона жандармов охраняли сановников. В доме коменданта крепости судьи расселись за столом, покрытым красным сукном.

Заключенных привезли в дом коменданта из казематов. Они обнимались при нежданной встрече и спрашивали, что это значит. Когда узнали, что будет объявлен приговор, то спрашивали: «Как, разве нас судили?» Выяснилось, что да.

Декабристов разместили по разрядам приговора в отдельные комнаты, откуда их группами вводили в зал для выслушивания приговора. Из зала их выводили через другие двери. В соседней с залом комнате находились священник, лекарь и два цирюльника с препаратами для кровопускания на случай необходимости помощи осужденным, пережившим ужас приговора. Но она не потребовалась. Приговор мятежникам зачитывал обер-секретарь.

Репетиция смерти

Накануне казни состоялась ее репетиция. В альманахе Герцена «Полярная звезда» анонимный свидетель экзекуции написал: «Устройство эшафота производилось заблаговременно в С.-Петербургской городской тюрьме. Накануне этого рокового дня С.-Петербургский военный генерал-губернатор Кутузов производил опыт над эшафотом в тюрьме, который состоял в том, что бросали мешки с песком весом в восемь пудов на тех самых веревках, на которых должны были быть повешены преступники, одни веревки были толще, другие тоньше. Генерал-губернатор Павел Васильевич Кутузов, удостоверясь лично в крепости веревок, определили употребить веревки тоньше, чтобы петли скорей затянулись. Закончив этот опыт, приказал полицмейстеру Посникову, разобравши по частям эшафот, отправить в разное время от 11 до 12 часов ночи на место казни…»

Это свидетельство дополнил начальник кронверка Петропавловской крепости Василий Беркопф: «Высочайший приказ был: исполнить казнь к 4-м часам утра, но одна из лошадей ломовых извозчиков с одним из столбов виселицы где-то впотьмах застряла, почему исполнение казни промедлилось значительно…»

Последние приготовления

Пока шли последние приготовления, царь разрешил сестре Сергея Муравьева-Апостола встретиться с братом. Обреченный на смерть был спокоен. Другой осужденный, Кондратий Рылеев, в последние часы успел написать письмо жене: «В эти минуты я занят только тобою и нашей малюткой; я нахожусь в таком утешительном спокойствии, что не могу выразить тебе». Письмо кончается словами: «Прощай, велят одеваться…»

В 12 часов ночи генерал-губернатор Павел Кутузов, только что назначенный шеф жандармов Александр Бенкендорф со своими штабами и прочие начальники прибыли в Петропавловскую крепость, где уже находились солдаты Павловского гвардейского полка. На площади против Монетного двора солдат поставили в каре. В центр прямоугольника из штыков около трех часов ночи вывели из казематов всех 120 осужденных, кроме пяти приговоренных к смерти.

По свидетельству очевидца, «погода была чудная» и почти без перерыва играл оркестр Павловского полка. С тех, кому была уготована каторга или ссылка в действующую армию на Кавказе, мундиры были сорваны и брошены в костер, над головами сломаны шпаги. Переодев их в серые хламиды, узников отправили обратно в казематы.

Путь на место казни

Тот же анонимный свидетель, оставивший в альманахе Герцена «Полярная звезда» свои заметки, дополнил картину последних приготовлений. По его словам, пятерка обреченных под конвоем солдат Павловского полка была отправлена в кронверк на место казни:

«Эшафот уже строился в кругу солдат, преступники шли в оковах, Каховский шел впереди один, за ним Бестужев-Рюмин под руку с Муравьевым, потом Пестель с Рылеевым под руку же и говорили между собою по-французски, но разговора нельзя было слышать. Проходя мимо строящегося эшафота в близком расстоянии, хоть было темно, слышно было, что Пестель, смотря на эшафот, сказал: «C’est trop» – «Это слишком» (фр). Тут же их посадили на траву в близком расстоянии, где они оставались самое короткое время».

Другой свидетель утверждал, что Пестель, увидев виселицу, сказал: «Ужели мы не заслужили лучшей смерти? Кажется, мы никогда не отвращали чела своего ни от пуль, ни от ядер. Можно бы было нас и расстрелять».

К обреченным подошел протоирей Казанского собора Мысловский, чтобы укрепить их дух. Рылеев приложил его руку к своему сердцу и сказал: «Вы слышите, как оно спокойно бьется?» Осужденные обнялись.

Плотники под руководством военного инженера Матушкина спешно готовили новую перекладину с крюками. Прежняя перекладина где-то затерялась в дороге при ночной перевозке из городской тюрьмы в крепость. Поскольку кавалергардский полковник граф Зубов отказался присутствовать на казни («это мои товарищи, и я не пойду»), за что лишился карьеры, в потере столба молва позже увидела знак умышленного глухого саботажа. Говорили также, что некий бедный поручик отказался сопровождать пятерых. «Я служил с честью, – сказал он, – и не хочу на склоне лет стать палачом людей, коих уважаю». Легенда это или подтвержденный факт, источники умалчивают.

По воспоминаниям другого анонимного свидетеля, чьи мемуары были найдены спустя сто лет в частном архиве, «приказано было снять с них верхнюю одежду, которую тут же сожгли на костре, и дали им длинные белые рубахи, которые надев, привязали четырехугольные кожаные нагрудники, на которых белою краскою написано было – «преступник Кондрат Рылеев…» (по другой версии – «Цареубийца» – В.К.), и так далее».

Потом приговоренных к казни отконвоировали на дачу Сафонова, «шагах в 100» от виселицы, развели по разным комнатам – дожидаться окончания строительства. Позже говорили, что осужденные заметили в доме пять гробов, разверзших пасти, чтобы поглотить свои жертвы. В доме узников причастили: четверых православных – священник Мысловский, Пестеля – пастор Рейнбот.

Последнее «прости»

Стучали топоры плотников, в воздухе сильно пахло дымом: под Петербургом горели леса. Было пасмурно, шел дождь, слабый ветер слегка колыхал веревки виселиц. Было прохладно – 15 градусов. Восход забрезжил в 3 часа 26 минут. Царь заранее приказал кончить дело к четырем, поэтому палачи торопились.

Вновь из комнат были выведены приговоренные к смерти. Они могли делать только маленькие шаги: им связали ноги. Обреченных сопровождал священник. Пестель был так изнурен затянувшейся ужасной процедурой, что не мог переступить высокого порога. Конвоиры вынуждены были приподнять его и перенести через препятствие.

Последний путь обреченных наблюдало высокое начальство, столпившееся у эшафота: Голенищев-Кутузов, генералы Чернышев, Бенкендорф, Дибич, Левашов, Дурново. А также обер-полицмейстер Княжнин, полицмейстеры Посников, Чихачев, Дерщау, начальник кронверка Беркопф, протоирей Мысловский, фельдшер и доктор, архитектор Герней, пятеро помощников квартальных надзирателей, два палача и 12 солдат-павловцев под командой капитана Польмана.

Полицмейстер Чихачев еще раз громогласно прочитал вердикт Верховного суда, с заключительными словами: «За такие злодеяния повесить!»

После чего поэт Кондратий Рылеев, обратясь к товарищам, сказал: «Господа! Надо отдать последний долг». Они опустились на колени и перекрестились, глядя на небо. «Рылеев один говорил – желал благоденствия России», – записал некий «присутствовавший при казни». По другим воспоминаниям, «Боже, спаси Россию…», – сказал Муравьев.

Их осенил крестом протоиерей Мысловский и прочитал короткую молитву. Потом, вставши на ноги, каждый из них поцеловал крест и руку священника. Рылеев попросил протоиерея: «Батюшка, помолитесь за наши грешные души, не забудьте моей жены и благословите дочь». А Каховский упал на грудь священника, заплакал и обнял Мысловского так сильно, что обреченного на смерть с трудом отняли.

Исполнение приговора

Палач, который должен был приводить приговор в исполнение, по свидетельству Княжнина, когда увидел в упор лица этих людей, упал в обморок. Поэтому исполнить его работу согласился его помощник – осужденный Степан Карелин, бывший придворный форейтор, отбывавший наказание за кражу салопа (верхней женской одежды – теплой накидки, распространенной в первой половине XIX века – В.К.).

Начальник кронверка Петропавловской крепости Василий Беркопф вспоминал далее: «Под виселицею была вырыта в землю значительной величины и глубины яма; она была застлана досками; на этих-то досках следовало стать преступникам, и когда были бы надеты на них петли, то доски должно было из-под ног вынуть... но за спешностию виселица оказалась слишком высока, или, вернее сказать, столбы ее недостаточно глубоко врыты в землю, а веревки с их петлями оказались поэтому коротки и не доходили до шей. Вблизи вала, на котором была устроена виселица, находилось полуразрушенное здание Училища торгового мореплавания, откуда, по собственному указанию Бенкендорфа, были взяты школьные скамьи…»

Палачи накидывали на шею обреченных петли. «Потом, по свидетельству помощника квартального надзирателя, на них надели этакие мешки… Мешки им очень не понравились, – пишет надзиратель, – они были недовольны, и Рылеев сказал: «Господи! К чему это?»

В последние минуты жизни жертвы были в белых халатах, а на их ногах висели тяжелые вериги. Барабанщики забили тревожную дробь, флейтисты взяли писклявую ноту, грозящую оборваться вместе с жизнью обреченных. Василий Беркопф продолжал свидетельствовать: «Скамьи были поставлены на доски, преступники втащены на скамьи, на них надеты петли, а колпаки, бывшие на их головах, стянуты на лица. Когда отняли скамьи из-под ног, веревки оборвались и трое преступников рухнули в яму, прошибив тяжестию своих тел и оков настланные над ней доски».

Повторно повешенные

Рылеев, Каховский и Муравьев упали вниз. Позже палачи предположили, что веревки оборвались из-за того, что намокли под дождем. У Рылеева колпак упал, и видна была окровавленная бровь и кровь за правым ухом. Он сидел, скорчившись от боли.

В описаниях дальнейших деталей, дошедших до нас в пересказах других декабристов, есть небольшие расхождения. Декабрист Иван Якушкин записал: «Сергей Муравьев жестоко разбился; он переломил ногу и мог только выговорить: «Бедная Россия! И повесить-то порядочно у нас не умеют!» Каховский выругался по-русски. Рылеев не сказал ни слова».

Шокированные палачи пытались поправить рухнувшие доски. При этом выяснилось, что веревка Пестеля была так длинна, что он доставал до помоста вытянутыми как у балерины носками. Он цеплялся за жизнь, что только продлевало его мучения. Заметно было, что в нем под колпаком некоторое время еще теплится жизнь. В таком положении Пестель и Бестужев-Рюмин оставались еще полчаса, после чего доктор объявил, что преступники умерли.

Адъютант Голенищева-Кутузова Башуцкий, присутствовавший при казни, вспоминает другие детали: «Поднялся на ноги весь окровавленный Рылеев и, обратившись к Кутузову, сказал: «Вы, генерал, вероятно, приехали посмотреть, как мы умираем. Обрадуйте вашего государя, что его желание исполняется: вы видите – мы умираем в мучениях».

Начальник кронверка Петропавловской крепости Василий Беркопф вспоминал далее: «Запасных (досок) не было, их спешили достать в ближайших лавках, но было раннее утро, все было заперто, почему исполнение казни промедлилось».

Генерал-губернатор послал адъютанта Башуцкого раздобыть другие веревки, чтобы повторно повесить приговоренных.

Затянулась ужасная пауза. Обреченные теперь точно знали, что им предстояло повторно пережить.

Декабрист И. Горбачевский передает потомкам: «Каховский же в это время, пока приготовляли новые петли, ругал беспощадно исполнителя приговора… Ругал так, как ни один простолюдин не ругался: подлец, мерзавец, у тебя и веревки крепкой нет; отдай свой аксельбант палачам вместо веревки».

После чего вся процедура повторилась для троих несчастных. Позже генерал-губернатор писал царю: «Экзекуция кончилась с должной тишиной и порядком, как со стороны бывших в строю войск, так и со стороны зрителей, которых было немного. По неопытности наших палачей и неумению устраивать виселицы при первом разе трое, а именно: Рылеев, Каховский и Муравьев – сорвались, но вскоре были опять повешены и получили заслуженную смерть. О чем вашему величеству всеподданнейше доношу».

После казни

После освидетельствования врачами трупы были сняты с виселиц, положены на телегу и прикрыты холстом. Телегу с телами отвезли в разрушенное здание училища торгового мореплавания. А в следующую ночь, как написал обер-полицмейстер Б. Княжнин: «Я приказал вывести мертвые тела из крепости на далекие скалистые берега Финского залива, выкопать одну большую яму в прибрежных лесистых кустах и похоронить всех вместе, сравнявши с землей, чтобы не было и признака, где они похоронены...».

Вечером после казни офицеры кавалергардского полка, из которого вышло много декабристов, дали на Елагином острове праздник в честь царствующей императрицы с великолепным фейерверком. А военный инженер Матушкин позже был разжалован в солдаты за плохое сооружение эшафота. Царь же издал манифест о предании забвению всего дела декабристов.

А через два месяца в бумагах покойной бабки Екатерины II император обнаружил проект конституции, составленный советником Екатерины, графом Никитой Паниным. В документе говорилось о даровании народу свобод, за которые боролись декабристы. Новый царь велел понадежнее запрятать бумагу до иных времен.

Ранним утром 13-го июля 1826 года на валу Кронверкского бастиона Петропавловской крепости были казнены руководители вооруженного восстания на Сенатской площади. Пятеро более чем из полутора сотен арестованных по делу «14-го декабря»: Павел Пестель, Кондратий Рылеев, Сергей Муравьев-Апостол, Владимир Бестужев-Рюмин и Петр Каховский были повешены. Тела казненных декабристов семьям для захоронения не выдавались. Место захоронения руководителей восстания до сих пор является тайной.

Такова была высочайшая воля императора. И исполнили ее настолько тщательно, что уже через сорок лет новый генерал-губернатор столицы, действовавший, как минимум с ведома сына Николая, императора Александра Второго, не смог обнаружить даже следов таинственного захоронения.

Однако исходя из принципа: «Все в России тайна, но ничто не секрет» большое количество современников казни оставили письменные свидетельства о месте захоронения декабристов. Вот некоторые из них:

« Их зарыли во рву крепостном с негашеной известью, близ самой виселицы »;

« Тела были вывезены на взморье и там брошены с привязанными к ним камнями в глубину вод »;

«Ящик с обнаженными телами пятерых увезли на какой-то остров Финского залива и закопали в яму вместе с известью »;

« Ночью в лодке перевезли тела в рогожах и зарыли на берегу острова Голодай».

Последнее утверждение, как считается, ближе к истине. По крайней мере, именно на этом острове, входящем в настоящее время в черту Санкт-Петербурга, расположены два монумента в честь декабристов. На каждом из них написано, что именно здесь покоятся останки руководителей декабрьского восстания. Расстояние по прямой между монументами составляет один километр. Сам остров в советские времена был переименован в остров Декабристов».

Попробуем проследить путь тел казненных декабристов до момента их погребения. После того, как доктора зафиксировали смерть всех пяти повешенных, тела поместили в пустой сарай, находящийся рядом с училищем торгового мореплавания. Официально считается, что из-за боязни властей перевозить тела в светлое время суток. Однако, уже с утра в народ был запущен слух, что тела были брошены в воду крепостного канала.

«Люди целый день приходили, уходили, смотрели, ничего не видели и кивали головами» - сделал запись один из очевидцев казни. Все это время тела продолжали лежать в сарае. Власти ждали наступления темноты. К утру следующего дня сарай был уже пуст. В нем остались только саваны, снятые с покойных, и доски с надписью «цареубийца».

В рапорте начальника Кронверкского бастиона, полковника Беркопфа, написано: «В следующую ночь извозчик из мясников явился с лошадью в крепость, и оттуда повез трупы по направлению к Васильевскому острову. Но, когда он довез их до Тучкова моста, из будки вышли вооруженные солдаты и, овладев вожжами, посадили извозчика в будку. Через несколько часов пустая телега возвратилась к тому же месту. Извозчику было заплачено, и он поехал домой». По словам обер-полицмейстера Тучкова, тела казненных были похоронены в общей могиле в кустах на берегу Финского залива так, что никаких признаков захоронения оставлено не было.

Тем не менее, по Петербургу ходили слухи, что место захоронения известно вдове Рылеева. Но, как выяснилось, не только ей. О некой тайной могиле на уединенном острове, как минимум четыре месяца до того момента, как выпал первый снег, было известно каждому петербуржцу. Родственник Бестужева позже писал: «Их схоронили на Голодае за Смоленским кладбищем, и, вероятно, недалеко от Галерной гавани, где была гауптвахта. Потому, что с этой гауптвахты наряжались часовые, чтобы не допускать народ на могилу висельников. Это обстоятельство и было поводом, чтобы народ повалил туда толпами».

Часовые стояли у «могилы» только четыре месяца. После этого интерес к ней угасает, более того вскоре она оказывается совершенно забытой. Вскоре по Петербургу пополз слух, что тела казненных были похищены. Поздней осенью 1826 года в третье отделение Канцелярии Его Императорского Величества поступил донос от известного доносчика Шервуда, награжденного Николаем Первым за раскрытие планов восстания второй фамилией Верный. В доносе сообщалось, что некто выкопал тела казненных декабристов и тайно перезахоронил в другом месте.

Кто был этот некто - осталось неизвестным. Зато известно, что ведомство Бенкендорфа даже не завело дело по этому доносу. Причина может быть лишь одна – он ничего не нашел, да и не мог найти. Фальсифицированная могила отвлекла внимание потенциальных гробокопателей до выпадения снега, который и скрыл все следы могилы настоящей.

После 1917 года поиски могилы декабристов уже больше напоминают анекдот.

В начале июня 1917 года петроградские газеты взорвались сенсационными заголовками: «Найдена могила казненных декабристов!». Поскольку недавно произошедшая в России Февральская революция представлялась продолжением дела декабристов, то сообщение об этой находке вызвало небывалый интерес в самых широких кругах общественности.

Дело было так. В 1906 году городские власти приняли решение произвести застройку острова Голодай комплексом зданий под названием «Новый Петербург». Владелец строительной компании, итальянец Ричард Гуалино слышал, что декабристы были похоронены где-то на месте нынешней стройплощадки, и попытался найти могилу. Однако в 1911 году полиция узнала о деятельности итальянца и запретила ему производить раскопки.

После Февральской революции 1917 года он уехал в Турин, оставив вместо себя управляющим инженера Гуревича, которого попросил продолжить поиски. С подобной просьбой к тому обратилось и вновь созданное в Петрограде Общество памяти декабристов.

1 июня 1917 года Гуревич сообщил секретарю общества, профессору Святловскому, что во время рытья траншеи под водопровод позади гарнизонного флигеля в местности, называемой ранее «собачьим кладбищем», где когда-то хоронили животных, найден чей-то гроб. На следующий день по просьбе профессора генерал Шварц для дальнейших раскопок выделил солдат 1-й автомобильной роты.

В результате проведенных мероприятий из земли было вырыто еще 4 гроба, которые лежали в общей могиле вместе с первым. Таким образом, всего было найдено 5 человеческих скелетов, что соответствовало числу казненных декабристов. В первом, наиболее сохранившемся гробу, был найден скелет, одетый в офицерскую форму времен Александра I. Гроб был богатый, обитый когда-то парчой, имел деревянные ножки в виде львиных лап.

Остальные домовины были гораздо скромнее по изготовлению и сохранились хуже. Поэтому находившиеся в них кости представляли лишь фрагменты человеческих скелетов. Судя по сохранившимся остаткам одежды, трое из похороненных здесь людей были военными, а двое - гражданскими. Это полностью соответствовало истине - Пестель, Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин были военными, а Рылеев и Каховский - гражданскими лицами.

Очередной всплеск интереса к могиле декабристов возник в 1925 году в связи с предстоящим 100-летием их казни. Тогда к выяснению обстоятельств находок 1917 года приступила организация, занятая изучением истории партии и революционного движения в России. Найденные ранее скелеты обнаружились в подвалах Зимнего дворца. Как оказалось, в 1918 году их поместили в ящик, опечатали и препроводили в Музей революции, размещавшийся тогда во дворце.

На месте находки скелетов в 1917 году было решено провести новые раскопки, а медицинским экспертам из Военно-медицинской академии, Вихрову и Сперанскому, поручили дать заключение по поводу хранившихся в подвалах дворца костей. В качестве специалиста по военной форме был приглашен эксперт из Главнауки Габаев.

Перед производством новых раскопок на Голодае было выяснено, что в действительности в 1917 году было вырыто не 5, а 6 гробов (о последнем ничего ранее не сообщалось, и он куда- то исчез). Медицинская экспертиза останков, найденных в 1917 г., дала сенсационные результаты. Оказалось, что они принадлежали не пяти, а всего лишь четырем людям: троим взрослым и одному подростку в возрасте 12-15 лет!

Историческая экспертиза найденного в одном из гробов мундира показала, что он принадлежал офицеру лейб-гвардии Финляндского полка образца 1829-1855 г. Таким образом, комиссия Истпарта пришла к выводу, что найденные в 1917 году на Голодае останки «не могут принадлежать казненным декабристам». О том, что казненные декабристы должны были быть голыми – вспомним саваны в сарае училища торгового мореплавания, тогда даже не вспомнили.

Все это не помешало в 1939 году установить на Голодае памятник, и переименовать сам остров в остров Декабристов.

В настоящее время остров Декабристов плотно застроен. И, если декабристы действительно похоронены там, а не утоплены в водах Финского залива, настоящая могила, видимо, не будет найдена никогда.