Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Написать нам

Николай Степанович Гумилёв. Поэт, путешественник, воин.

Древних ратей воин отсталый,

К этой жизни затая вражду,

Сумасшедших сводов Валгаллы,

Славных битв и пиров я жду* .

Кто такой Николай Степанович Гумилёв? Он был среди лучших из лучших во время Серебряного Века русской культуры. Он дважды собирал экспедиции в Абиссинию (Эфиопию), стремился цивилизовать дикие племена, населяющие Данакильскую пустыню, подарил ящик вермута человеку, которого многие стали считать воплощением бога. Он прошёл Первую Мировую войну, которую тогда называли Второй Отечественной, храбро воевал и был награждён двумя Георгиевскими крестами (и не только).

Жизнь поэта подобна экшн-фильму, полного неожиданных историй и приключений. Давайте узнаем о ней побольше!

Николай Гумилёв родился в дворянской семье в 1886 году, рос болезненным ребёнком, а первое стихотворение написал в 6 лет. Учился в четырёх гимназиях, но и первой, и последней из них стала Царскосельская. Успешен в учёбе поэт не был, но директор гимназии Иннокентий Анненский тоже был поэтом, а потому относился к подопечному с пониманием. Когда Гумилёв издал первый сборник стихов, то нашёл учителя и покровителя – известного поэта Валерия Яковлевича Брюсова.

В 20 лет Гумилёв отправился в Париж и учился в Сорбоннском университете. Он много путешествовал; дальние земли всегда привлекали поэта. Даже его первое в жизни четверостишие было посвящено реке Ниагаре.

Кроме Франции, он побывал в Италии, потом ненадолго вернулся в Россию и отправился в путешествие по странам Леванта (современные Сирия, Палестина и Ливан), об этом он рассказывал в письмах учителю Валерию Брюсову. Потом издал успешный сборник стихов, получил деньги от его продажи и посетил Турцию, Грецию и Египет. В следующее путешествие вдохновлённый историями о подвигах русских офицеров в Африке поэт отправился в Абиссинию, где подружился с императором (негусом) Менеликом II, а ещё собрал большую коллекцию местных диковин для петербургской Кунсткамеры. Вот отрывок из стихотворения поэта, пленённого далёкой и полной приключений землёй:

Послушай: далёко, далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелится только луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озёр.**

Посвящены эти строки были Анне Ахматовой.

Вернувшись в Россию, Гумилёв погружается в литературную жизнь, входит в знаменитые литературные кружки, основывает журнал, стреляется из-за Елизаветы Дмитриевой стреляется с поэтом Максимилианом Волошиным; соперники не пострадали, Гумилёв требовал продолжения поединка, но всё закончилось двумя осечками (со стороны Волошина) и промахом (со стороны Гумилёва). В том же году был издан очередной сборник, на который откликнулись самые известные литературные деятели.

Жизнь кипела событиями. В 1910 году двадцатичетырёхлетний поэт обвенчался под Киевом с Анной Горенко, которую мы знаем как Ахматову, стал мастером «Цеха поэтов», заявил о рождении нового литературного течения, участвовал в открытии издательства и журнала, поступил в Петербургский университет, где изучал старофранцузскую поэзию. 1 октября 1912 года Гумилёв стал отцом: у четы поэтов родился сын Лев, будущий знаменитый учёный.

Затем Гумилёв отправился во вторую экспедицию в Абиссинию, чтобы исследовать эту землю при поддержке российской Академии наук. Он хотел познакомиться с неизученными племенами Данакильской пустыни, но от этого пришлось отказаться. Однако поэт всё равно познакомился с Африкой сполна. Вместе с турецким консулом Мозар-беем он продолжил путь на выпрошенной дрезине, когда среди Африки встал поезд. Дальше Гумилёв отправился караваном в Харар, город на востоке Эфиопии, и познакомился там с расом Тэфэри, которого растафарианцы признали потом воплощением бога Джа. Впоследствии этот человек стал императором.

Потом был путь по малоизученным землям,поэт добывал пищу охотой, возле города Шейх-Гуссейн пролез в пещеру, где, по преданию, грешный человек должен был застрять и умереть от голода и жажды. Через Гинир экспедиция пришли в долину Дера, где Гумилёв лечил от малярии женщину, назвавшую потом сына в честь него. После этого экспедиция двинулась в обратный путь через Харар.

Лирический герой Гумилёва – человек действия, решительный и бесстрашный.

«Я конквистадор в панцире железном,

Я весело преследую звезду,

Я прохожу по пропастям и безднам

И отдыхаю в радостном саду***» - написал он в 1905, в 19 лет, и, словно лозунгу, всю жизнь следовал этим строкам. Не прошло и года после возвращения из Африки, как поэт ушёл добровольцем на Первую Мировую войну, дав взятку, чтобы его допустили до службы в армии. Он прошёл через самые тяжёлые бои, участвовал в скачке, когда был болен, получил Георгиевский крест в первом же сражении, за ночную разведку. Второго Георгия он получило время тяжёлых боёв на Волыни за то, что в одиночку вынес и спас пулемёт во время отступления русских войск. А весили пулемёты тех времён больше семидесяти килограммов!

Заболев на фронте воспалением лёгких, поэт долго лечился в Ялте, но вернулся обратно в окопы. В 1917 году и позже началось разложение русской армии, и он перевёлся в экспедиционный корпус в Францию и больше в битвах не участвовал.

В Советской России Гумилёв представил на суд публики книги стихов, пьесы, африканскую волшебную поэму. В 1920 году он был избран президентом Союза поэтов, издал свой лучший сборник «Огненный столп», вёл литературную студию, наставляя молодых поэтов, и не скрывал своих взглядов, в том числе монархических.

Кажется, Николай Гумилёв, как и Лермонтов, и Пушкин, как поэты позднейшей эпохи Пастернак и Мандельштам, напророчил собственную гибель:

И умру я не на постели,

При нотариусе и враче,

А в какой-нибудь дикой щели,

Утонувшей в густом плюще.****

В 35 лет (в 1921 году) поэт был расстрелян по обвинению в антисоветском заговоре. Он умер, куря взятую у чекистов папиросу и сохраняя спокойствие, и был полностью реабилитирован в 1992 году. Неизвестно, участвовал ли он в заговоре, знал ли о нём, как неизвестно и точное место, где он похоронен.

* из стихотворения Н.С. Гумилёва «Ольга»

** из стихотворения Гумилёва «Жираф»

*** из стихотворение Гумилёва «Я конквистадор в панцире железном…»

**** из стихотворения Гумилёва «Я и вы»

Шустова Дарья

Николай Гумилев родился 15 апреля в Кронштадте в семье корабельного врача. Свое первое четверостишие он написал в возрасте шести лет, а уже в шестнадцать лет было опубликовано его первое стихотворение «Я в лес бежал из городов…» в «Тифлисском листке».

Серьезное влияние на Гумилева оказали философия Ф. Ницше и стихи символистов, которые изменили представление юного поэта на мир и его движущие силы. Под впечатлением от новых знаний он пишет первый сборник – «Путь конквистадоров», где уже показывает свой собственный узнаваемый стиль.

Уже в Париже выходит второй сборник стихов Гумилева под названием «Романтические стихи», посвященный возлюбленной Анне Горенко. Книга открывает период зрелого творчества Гумилева и собирает первые повалы поэту, в том числе и от своего учителя Валерия Брюсова.

Следующим переломным моментом в творчестве Гумилева становится создание «Цеха поэтов» и собственной эстетической программы, акмеизма. Поэма «Блудный сын» закрепляет за поэтом репутацию «мастера» и одного из самых значительных современных авторов. Далее последует множество талантливых произведений и бесстрашных поступков, которые навсегда впишут имя Гумилева в историю русской литературы.

Жираф (1907)

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Еще не раз вы вспомните меня
И весь мой мир волнующий и странный,
Нелепый мир из песен и огня,
Но меж других единый необманный.
Он мог стать вашим тоже и не стал,
Его вам было мало или много,
Должно быть, плохо я стихи писал
И вас неправедно просил у Бога.
Но каждый раз вы склонитесь без сил
И скажете: "Я вспоминать не смею.
Ведь мир иной меня обворожил
Простой и грубой прелестью своею".

Мне снилось: мы умерли оба... (1907)

Мне снилось: мы умерли оба,
Лежим с успокоенным взглядом,
Два белые, белые гроба
Поставлены радом.

Когда мы сказали: "Довольно"?
Давно ли, и что это значит?

Что сердце не плачет.

Бессильные чувства так странны,
Застывшие мысли так ясны,
И губы твои не желанны,
Хоть вечно прекрасны.

Свершилось: мы умерли оба,
Лежим с успокоенным взглядом,
Два белые, белые гроба
Поставлены радом.

Вечер (1908)

Еще один ненужный день,
Великолепный и ненужный!
Приди, ласкающая тень,
И душу смутную одень
Своею ризою жемчужной.

И ты пришла... Ты гонишь прочь
Зловещих птиц - мои печали.
О, повелительница ночь,
Никто не в силах превозмочь
Победный шаг твоих сандалий!

От звезд слетает тишина,
Блестит луна - твое запястье,
И мне опять во сне дана
Обетованная страна -
Давно оплаканное счастье.

Нежно-небывалая отрада (1917)

Лишь одно бы принял я не споря -
Тихий, тихий золотой покой
Да двенадцать тысяч футов моря
Над моей пробитой головой.

Шестое чувство (1920)

Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.

Мне снилось (1907)

Когда мы сказали: «Довольно»?
Давно ли, и что это значит?
Но странно, что сердцу не больно,
Что сердце не плачет.

Много есть людей, что, полюбив… (1917)

Как ты любишь, девушка, ответь,
По каким тоскуешь ты истомам?
Неужель ты можешь не гореть
Тайным пламенем, тебе знакомым?

Волшебная скрипка (1907)

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад, и когда горит восток.

Современность (1911)

Я закрыл «Илиаду» и сел у окна.
На губах трепетало последнее слово.
Что-то ярко светило - фонарь иль луна,
И медлительно двигалась тень часового.

Сонет (1918)

Порою в небе смутном и беззвездном
Растет туман... но я смеюсь, и жду,
И верю, как всегда, в мою звезду,
Я, конквистадор в панцире железном.

Дон Жуан (1910)

Моя мечта надменна и проста:
Схватить весло, поставить ногу в стремя
И обмануть медлительное время,
Всегда лобзая новые уста.

Камень (1908)

Взгляни, как злобно смотрит камень,
В нем щели странно глубоки,
Под мхом мерцает скрытый пламень;
Не думай, то не светляки!

Термин «акмеизм» и имя Н. Гумилева неразрывно связаны. Он оказался единственным, кто в полной мере воплотил идеологическую программу этого литературного направления. Появление акмеистов было своеобразным протестом против «обесценивания» слова. «Роза» перестала быть символом Богоматери, Вечной Женственности, стала абсолютно земным цветком. «Бытие», «вечность», «София» - эти слова уходили из поэтического лексикона.

Вот описание жирафа из стихотворения Гумилева:

Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелится только луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Здесь жираф предстает не в символическом, а в своем истинном виде. И эмоции, которые вызывает образ животного, живые, а не книжные.

Акмеисты одержали победу. Это была победа Н. Гумилева. Создатель яркого и самобытного литературного течения - акмеизма, - он завоевал симпатии читателей не только силой художественного таланта, оригинальностью и совершенством поэтических откровений, но и фанатичной любовью к путешествиям и странствиям, которые стали неотъемлемой частью его жизни и творчества. Муза Дальних Странствий, воспетая им во многих стихах, стала проводником поэта в непроходимых джунглях Центральной Африки, в огнедышащих песках Сахары, в верховьях и устье многоводного Нила, в мрачных горах Абиссинии и экзотических лесах Мадагаскара… Древние города Европы, Ближний Восток, Средиземное море…

И вот вся жизнь! Круженье, пенье,

Моря, пустыни, города,

Мелькающее отраженье

Потерянного навсегда.

Настоящее произведение поэтического искусства, декламировал Гумилев в статье «Наследие символизма и акмеизм», должно быть совершенным, отточенным, как лезвие бритвы. Достижимо ли это? Можно ли превратить теоретические выкладки в реальность стихов? Это достижимо, утверждал Гумилев, если поэт станет героем, выбирающим трудный и опасный путь. Оставалось только подтвердить это жизнью. И он это делал. От природы робкий, физически слабый, он приказал себе стать сильным и решительным, отправиться в длительные и рискованные путешествия, стать охотником на львов и носорогов, пойти добровольцем на фронт в империалистическую войну и получить за храбрость два солдатских Георгия и, наконец, оказавшись в следственной камере Петроградской губчека, заявлять следователю о своем «монархизме» вместо того, чтобы предпринять попытку оправдаться и спасти себе жизнь. Мечтательный лирик, он вытравил из своего сердца влюбленность и задумчивость, избавился от грусти и растерянности и в горниле страстей выковал сильный, звенящий, как дамасская сабля, голос, уничтожающий человеческий страх и покорность, прокладывающий дорогу человеческой гордости и мужеству. Героями его стихотворений становятся открыватели новых земель и флибустьеры, скитальцы, средневековые рыцари, охотники на африканских зверей и бесстрашные капитаны… Герои реальные и мифические, жившие много веков тому назад и современники, решившие достичь Северного полюса, - все они становились помощниками поэта, мечтавшего сделать своих читателей героями «сильной, веселой и злой планеты».

Я учу их, как не бояться,

Не бояться и делать, что надо.

Следует отметить, что уже в раннем творчестве поэта наметились основные (исключительно «гумилевские») черты, которые, так или иначе изменяясь и совершенствуясь, прошли через все его сборники и составили в конечном итоге неповторимый облик его поэтики. Что же это за черты? Безусловно, романтический дух большинства его произведений, обусловивший выбор определенной системы художественных средств: образной структуры, композиции, сюжета, поэтической речи. Презрение к миру денежных интересов, мещанскому благополучию, духовной бездеятельности, неприятие буржуазной морали побуждали поэта создавать героев по контрасту с современниками, героев, одухотворенных идеями дерзкими, но в основе своей - благородными, охваченными неистовой страстью к переменам, открытиям, борьбе, торжествующими победу над внешним миром, даже если эта победа досталась ценой их жизни.

Как конквистадор в панцире железном,

Я вышел в путь и весело иду,

То отдыхая в радостном саду,

То наклоняясь к пропастям и безднам.

Пусть смерть приходит, я зову любую!

Я с нею буду биться до конца,

И, может быть, рукою мертвеца

Я лилию добуду голубую.

Второй характерной особенностью поэзии Гумилева является отточенность, филигранность формы, изысканность рифм, гармония и благозвучность звуковых повторов, возвышенность и благородство поэтической интонации. «Начиная с «Пути конквистадоров» и кончая «Огненным столпом », - отмечал литературовед Э. Ф. Тоилербах, - поэт неизменно шел одной и той же дорогой: к совершенству формы, к магии слова, к деспотическому овладению стихом». В стихотворении «Поэту» Гумилев выразил свое отношение к поэтической форме и требования к ремеслу стихотворца:

Пусть будет стих твой гибок, но упруг,

Как тополь зеленеющей долины,

Как грудь земли, куда вонзили плуг,

Как девушка, не знавшая мужчины.

Уверенную строгость береги:

Твой стих не должен ни порхать, ни биться.

Хотя у музы легкие шаги,

Она богиня, а не танцовщица.

Третьей характерной чертой творчества поэта является его пристрастие к экзотике, интерес к африканскому и азиатскому континентам, к мифологии и фольклору племен, населяющим их, к яркой и буйной растительности, необычным животным. Яркий, пестрый мир гумилевских стихотворений не вызывает сложных ассоциаций, зато всегда радует читателя своей самобытностью. Выстрелами на дуэли были убиты Пушкин и Лермонтов, пробитое пулей, перестало клокотать сердце Маяковского, безумная жестокость оборвала жизнь Н. Гумилева…

Сколько поэтов преждевременно потеряла Россия! Как воскресить их? Как оживить? Живой водой воистину может стать наше прикосновение к их стихам, наша память о них. Только тогда расцветут «сады души» погибших поэтов и удивят нас своей красотой и благородством.

Сады моей души всегда узорны,

В них ветры так свежи и тиховейны,

В них золотой песок и мрамор черный,

Глубокие, прозрачные бассейны.

Растенья в них, как сны, необычайны.

Пускай сирокко бесится в пустыне,

Сады моей души всегда узорны.