Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

У меня как-то спрашивали о масштабах работорговли на Руси. Приведу отрывки из известного текста - «Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в середине XVII века», написанного Павлом Алеппским. Сирийский патриарх Макарий приезжал в Россию дважды - в 1656 г. и в 1666 г.

Павел Алеппский пишет преимущественно о рабах, захваченных в результате набегов и войн, но существовал и значительный внутренний рынок. Упоминания о торговле женщинами в Великом Новгороде в 15 веке, я выставлял .

Про то, как московиты угоняли в рабство татар

Московиты берут пленных у них: стоя на верху крепостей, они наблюдают, так как путь татар проходит вблизи от них, и как только заметят едущих, часть их сходит, мчится на своих конях и, опередив татар, становится в засаду в стороне от дороги. При приближении к ним татар, они тотчас хватают их караван, будут ли это мужчины, женщины, девочки или мальчики, уводят в свою страну и продают на рынке уничижения за десять, пятнадцать или двадцать пиастров. Поэтому у каждой богатой женщины бывает пятьдесят, шестьдесят (рабынь) и у каждого важного человека семьдесят, восемьдесят (рабов).

Они их не оставляют так, но тотчас обращают в христианство, хотят ли они или нет; их крестят даже насильно. Если потом увидят, что они хорошо себя ведут и усердны в вере, то их женят между собою и детям их дают наилучшие имена. Мы замечали в них набожность в смирение, каких не встречали и среди лучших христиан: они научились тайнам веры и обрядам и стали такими, что лучше и быть нельзя.

Про цену татарских рабов в Московии

Татар часто берут в плен войска московитов, охраняющие границу поблизости от них; нападая на их страну внезапно, разоряют, жгут и захватывают жителей. В стране московской их продают по самой низкой цене: их можно купить не за двадцать или за тридцать золотых, но не более как за десять, ибо цена им так установилась издревле. Приобретая их за ничтожную цену, тотчас крестят их и обращают в христианство.

Про то, как донские казаки продавали турок и татар в рабство в Московию

Что касается донских казаков, которые ходят в Черное море, числом 40.000, то они также стоят под властью царя. Татары трепещут перед ними, ибо казаки всегда нечаянно нападают на их страну, забирают их в плен и привозят в страну московитов, где и продают. Так как татары наказание для христиан, живущих вокруг них, то Бог послал на них этих (казаков) в возмездие им (да увеличит Бог их силу над ними!).

Мы видали у них пленников из восточных земель: из Требизонда (турецкий Трабзон), Синопа и их округов, из Еникёя, из татар; всех их захватывают в плен казаки...называемые по-турецки тонун-козакы, т.е. донские казаки: они плавают по Черному морю, берут в плен множество мужчин, женщин, мальчиков и девочек, привозят их сюда и продают по самой дешевой цене. Их немедленно крестят. Мы во множестве встречали их в домах богачей и даже простолюдинов. Когда мы заговаривали с ними по-турецки, они совсем нам не отвечали, из боязни своих господ, которые, услышав, что они говорят на своем языке, думают, что прежняя их вера еще в груди у них. По этой причине они вовсе не говорят на своем языке.

Про угон населения из Речи Посполитой в Московию

Начиная от этого Волхова, нам стали встречаться арбы с пленными, которых везли московиты из страны ляхов; тут были только женщины и дети, мужчины же пере​**ты мечом. Сердца наши разрывались за них. Бог да не даст нам видеть подобное!

Про избиение евреев, армян и ляхов московитами

Царь отправился в поход, и Господь под конец даровал ему победу: он завоевал великий город Смоленск и победил главнейшего из своих врагов, Радзивила, а его военачальники покорили около 49 городов и крепостей силой меча и по добровольной сдаче и избили, одному всевышнему Богу ведомо сколько, евреев, армян и ляхов. Говорят, что их младенцев клали в бочки и бросали без милосердия в великую реку Днепр, ибо московиты до крайности ненавидят еретиков и язычников.

Про то, как московиты угоняли в рабство женщин и детей из Речи Посполитой

Всех мужчин они избивали беспощадно, а женщин и детей брали в плен, опустошали страну и истре**яли население. Страна ляхов, которая прежде была подобна гранату и приводилась в образец, была обращена в развалины и пустыню, где не встречалось деревень и людей на протяжении 15 дней пути в длину и ширину. В плен было взято более ста тысяч, так что, как нам рассказывали, семь, восемь мальчиков и девочек продавались за один динар (рубль) и дешевле, и мы сами видели многих из них. Что касается городов, сдавшихся добровольно, то тех из жителей, которые приняли крещение, оставляли, обеспечивая им безопасность, а кто не пожелать (креститься), тех изгоняли. Что же касается городов, взятых мечом, то, истребив в них население, московиты сами селились в них и укрепляли.

Про татарских рабов в Московии

То были жены важнейших сановников, в роскошных платьях с дорогим собольим мехом, в темно-розовых суконных (верхних) одеждах, унизанных драгоценным жемчугом, в красивых колпаках, шитых золотом и жемчугом, с опушкой из очень длинного черного меха. При них было множество служанок из татарок, что было видно по их лицам и маленьким глазам; они пленницы и находятся в положении унизительном. Мы видели их тысячи в этой стране, ибо цена их ничтожна и они продаются дешево, равно как и мужчины-татары: у всякого вельможи бывает их сорок, пятьдесят.

Ты увидел бы, читатель, что волосы у них черные и свободно висят, как у московитов, но глаза маленькие и прищуренные. Имена у них христианские, ибо они чисто православные: их набожность и знание ими вашей веры поистине велики. Имена их суть имена главнейших (святых): Феодосий, Евстафий, Василий, Аврамий, Феодор, Григорий - в таком роде имена мужчин. Имена девиц и женщин рабынь суть: Фекла, Феодора, Юстина, Евфимия, Юлиана, Варвара, Марана (Марина?), Кира, Евпраксия. Этими и подобными именами, кои суть отличнейшие из (христианских) имен, называют татар, которые прежде были нечистыми и бесстыдными, но по принятии крещения обратились в избранный народ Божий.

Ордынское нашествие XIII века имело разрушительные последствия для Руси не только из-за сожженных городов и погибших воинов. Огромное количество жителей Руси попало в плен и было уведено в рабство.

«Татары уводят их и их малюток, как стада, в пустыню»

Захват пленников с последующим превращением их в личных рабов был обычной практикой для кочевников. Однако в период ордынского нашествия русские столкнулись с этим явлением в невиданных доселе масштабах.

Фламандский монах-францисканец, путешественник Гильом де Рубрук, в 1253 году сообщал: «Руссия... вся опустошена татарами и поныне ежедневно опустошается ими... Когда русские не могут дать больше золота или серебра, татары уводят их и их малюток, как стада, в пустыню, чтобы караулить их животных».

В результате похода Батыя на Северо-Западную Русь в 1237-1238 годах в плен были угнаны, по приблизительным оценкам, от 40 до 90 тысяч человек.

Все последующие ордынские военные операции на русских землях, начиная от Неврюевой рати 1252 года и заканчивая нашествием Едигея на Москву в 1408 году, сопровождались захватом большого количества пленных. Счет новых невольников шел на десятки тысяч человек.

Три миллиона

Подобная практика продолжалась и после распада Золотой Орды. За вторую половину XVI века на Московское государство было совершено сорок восемь набегов крымских татар. Каждый такой набег завершался угоном в плен от пяти до пятидесяти тысяч человек.

По оценкам ряда историков, всего за период XIV-XVII веков с русских земель было угнано в плен около трёх миллионов человек.

Во время набегов ордынцы особенно выделяли ремесленников. В период бурного развития Золотой Орды мастера были им нужны позарез. Порой, прежде чем учинить резню в захваченном городе, ордынцы пытались выявить ремесленников, только им сохраняя жизнь.

Особо ценили захватчики и русских женщин, которые рассматривались не только в качестве домашних рабынь и наложниц, но и в качестве отличного товара для дальнейшей перепродажи.

Русские пытались избежать плена любой ценой. При приближении ордынцев крестьяне бросали свои деревни, уходя в леса, где скрывались в землянках неделями, а порой и месяцами. Представители элиты пытались избежать беды, скрываясь за городскими стенами. Но порой, не рассчитывая на успех обороны, даже княжеские семьи бежали далеко на север, скрываясь в труднодоступных районах, куда татары, как правило, не доходили.

Что ждало русских пленников?

Еще один итальянский путешественник, Джованни Плано Карпини , посетивший Золотую Орду спустя десять лет после нашествия Батыя на Русь, писал о положении пленников: «Они мало что едят, мало пьют и очень скверно одеваются, если только они не могут что-нибудь заработать в качестве золотых дел мастеров и других хороших ремесленников. Но некоторые имеют таких плохих господ, что те им ничего не отпускают, и у них нет времени от множества господских дел, чтобы заработать себе что-нибудь, если они не украдут для себя времени, когда, может быть, должны были отдыхать или спать, но это могут делать те, кому позволено иметь жен и собственную ставку. Другие же, которых держат дома в качестве рабов, достойны всякой жалости».

Со временем в среде русских пленников в Орде происходит заметное расслоение. Если одни остаются в тяжелом положении бесправных рабов, то другие (как правило, самые искусные мастера) обзаводятся собственными домами. Порой им даже удается обрести статус свободных людей.

Большинство, однако, жило в тяжелейших условиях и гибло от непосильного труда. Русские пленники строили ордынские города, корабли, которые ордынцы использовали на реках.

Что касается русских женщин, то они пополняли гаремы состоятельных ордынцев либо выполняли функции служанок у женщин из влиятельных ордынских родов. Значительное количество пленниц продавалось на невольничьих рынках Сарай-Бату и Сарай-Берке. Отсюда россиянок новые владельцы увозили дальше. Большинство из них попадало в Среднюю Азию. В дальнейшем центр работорговли переместился в Крым, откуда русских невольниц отправляли порой в совсем уж отдаленные земли: например, в Египет.

Иногда они возвращались

Серьезные изменения в Золотой Орде произошли после окончательного закрепления ислама в качестве государственной религии. С этого времени русские невольники получили возможность обрести свободу, приняв ислам. С другой стороны, те, кто хотел сохранить христианскую веру, зачастую подвергались дополнительным гонениям, а порой становились жертвами убийств.

И все-таки нельзя сказать, что из ордынского плена невозможно было вернуться. Начиная с Александра Невского , русские князья проводят целые программы по выкупу русских пленников у ордынцев.

В первую очередь это, разумеется, касается угодивших в плен представителей знати. Но и рядовых русичей тоже нередко возвращали домой.

Впоследствии, уже после распада Золотой Орды, когда главными источниками проблем, связанных с захватом пленных, стали Крымское и Казанское ханства, в России был введен особый налог: «полоняничные деньги». Собранные средства предназначались как для выкупа тех, кто был захвачен во время набегов, так и для освобождения русских воинов, попавших в плен на полях сражений.

Времена меняются: ордынцы на службе у русских

Если говорить о Золотой Орде, то стоит отметить, что с течением времени стала прослеживаться интересная тенденция. Чем слабее становился бывший улус Джучи и чем более укреплялись русские земли, новым центром которых стала Москва, тем более равные отношения стали возникать на уровне людей.

К началу XV века никого уже особенно не удивляло появление в русских землях «возвращенцев» из Орды с женами-татарками, которые принимали веру мужей. Чуть позднее представители ордынской знати начнут поступать на службу к русским князьям. Так возникнет огромное количество новых русских дворянских родов.

Например, татарский мурза Арслан Турген выехавший из Золотой Орды на службу к великому князю Василию ІІ Тёмному , приняв православие, стал Иваном Тургеневым : основателем рода Тургеневых.

Род Апраксиных возник после того, как еще в XIV веке на службу к князю Олегу Рязанскому из Орды прибыли братья-мурзы Солохмир и Едуган . Солохмир, ставший после крещения Иоанном , женился на сестре князя Анастасии Ивановне . Их правнук Андрей Иванович носил прозвище Опракса, которое впоследствии и трансформировалось в фамилию Апраксиных.

«И пьют с ними, и едят с одного, и женятся у них»: как ковалась дружба народов

Когда земли Поволжья и Казанского ханства вошли в состав России, власти столкнулись с тем, что бывшие русские пленники в этих краях практически полностью слились с местным населением. Причем как волжские булгары и чуваши перенимали привычки русских, так и наоборот: «Писаны земли полонянничные в татарских и в чувашских селах и деревнях, которые полонянники живут с татары и с чувашею вместе».

В конце XVI века митрополит Гермоген писал сокрушенно: «Многие де русские полоняники и неполоняники живут у татар, и у черемисы, и у чуваши, и пьют с ними, и едят с одного, и женятся у них, да многие же де русские люди, сверстные да недоросли живут у немец по слободам и по деревням, добровольно и в деньгах. И те де все люди также хрестьянские веры отпали и превратились у татар в татарскую веру, а у немец в римскую и лютерскую веру».

Церковный деятель при всей своей мудрости не смог разглядеть главного: из такого вот «слоеного пирога» выковывалась прочная, устойчивая ко всем внутренним и внешним невзгодам Россия.

Александр Галенко , кандидат исторических наук, тюрколог. Родился в Днепродзержинске Днепропетровской области. Руководитель сектора исследования цивилизаций Причерноморья Института истории НАН Украины, доцент кафедры истории Национального университета "Киево Могилянская академия", интервью ведет корреспондент Ольга Скороход для еженедельного журнала Країна..

Насколько острой является проблема разного видения прошлого у украинцев и крымских татар?

Для Украины – это один из серьезных вызовов, потому что мы имеем государство, которое не является одно национальными. Более того, в Украине, как и в Америке работорговцы живут на одной территории с бывшим "товаром". Только роли у нас абсолютно противоположные – крымские татары, бывшие работорговцы, являются, так сказать, потенциальными кандидатами на интеграцию в украинское общество. Украинцы, как будто протягивают им дружескую руку. Зато в Америке бывшие рабовладельцы протянули руку своему бывшему товару, афроамериканцам.

У нас эта тема не стоит так остро, но, тем не менее, мы осознаем необходимость налаживания отношений и интеграции крымских татар в украинское общество. Но проблема существует и она начинается в школе, когда ученикам нужно изучать украинский фольклор и историю. Ко мне учителя с такими вопросами обращаются. Говорить, что крымские татары не занимались работорговлей и набегами – значит лгать. Однако, для крымских татар эта часть истории не столь приятна. С другой стороны, эту историю нельзя забыть и выбросить, ибо треть украинских дум посвящена именно этому сюжету. А каким образом пробудить интерес и уважение к одним и тем же сюжетам из прошлого и у одних, и у других? Это не простой рецепт, но он может быть. На эти темы надо начинать говорить и изучать историю юга Украины саму по себе.

Каким было отношение к бывшим невольникам, которые возвращались на Украину?

Если бывший христианин, обращенный в ислам, попадал в плен к своим прежним одноверцам и выяснялось, что он был обращен, то по правилам тогдашнего общества изменение веры считалась тяжелым грехом. Если речь идет о Европе 17 века, то такими грехами занималась инквизиция. Сохранились архивы с показаниями бывших русинов (украинцев), поляков, которые сделали хорошую карьеру в исламском мире и не хотели возвращаться в христианство.

Они попадали в плен на корабле. Венецианские, габсбургские корсары допрашивали и так выясняли, что среди этих мусульман случались такие люди. Но в Украине существовали более мягкие условия для тех, кто возвращался. Можем представить, что эти случаи были единичны. Мы знаем, что существовали церковные карательные епитимии для различных проступков верующих. И, в том числе, существовала норма для очищения и наказания тех, кто возвращался из мусульманской неволи. Канон Петра Могилы имеет такое положение, что если кто-то не помнит своего крещения и выдвигается одна причина – из-за плена или другого недоразумения, он должен креститься по такому-то правилу. Процедура была сравнительно простой. Инквизиция, которой не было в Украине, таким не занималась, конечно. Тогда существовала определенная граница требований к тем, кто возвращался из исламского мира.

Каким образом бывшие пленники приживались заново на родине?

Меня интересовало как украинский фольклор относился к невольникам, потому что это была довольно актуальная проблема. Из украинских дум треть посвящена невольническим сюжетам. Поэтому в украинском обществе существовал ответ на этот вопрос, причем, голосом народа, который мы вообще мало слышим в истории. Фольклор говорит, что украинцы стремились предусмотреть скорое возвращение невольника на Украину. Украинский фольклор, по сути, был эдаким инструктажем для потенциального раба – что раб должен делать в неволе полезного с точки зрения украинского общества. Через фольклор общество выработало определенные правила. В частности, для девушек, если они остаются невинными, у них есть хороший шанс вернуться к своему окружению. Что делать с лишившимися девственности? Здесь фольклор мало что говорит. Есть только один пример – Маруся Богуславка. Мы знаем, что у нее есть хозяин. Он не является ее мужем, потому что дума называет его господином. Она имеет для выбора только одну вещь – должна помочь мужчинам-соотечественникам, попавшим в плен. Но сама она неволи не бросает, потому что понятно, что в ее статусе женщины какого-то мужчины у нее было немного шансов прижиться дома.

Известно ли насколько массовыми были случаи возврата из неволи?

Существование правовых норм о возвращении бывших невольников на родину, как показывает Канон Петра Могилы, свидетельствует о готовности украинского общества принимать назад потерянных когда-то людей и это можно рассматривать как признак распространения такого явления. Однако обобщающие данные не следует искать – такая статистика никому не была нужна.

Впрочем, вряд ли следует ожидать, что это явление могло быть массовым. Не надо забывать, что османское общество было высокоразвитым, с высокими стандартами жизни по меркам 16-17 века и, очевидно, что невольники не считали конец жизни попадания в плен. Они пытались реализовать свои шансы, оказавшись в неволе.

Мы не знаем о массовых восстаниях украинских казаков в неволе, потому что они были рассредоточены по разным углам Османской империи. Мы не знаем о массовых восстаниях украинцев на галерах. Они участвовали в бунтах галерников, это так. Но не они там правили бал. Ведь мы знаем, что у галерников судьба действительно была не сладкая и они имели одну перспективу – раньше или позже погибнуть. Поэтому при таких условиях восставали все.

Поэтому специального стремление к возвращению на родину у русинов я не заметил. Конечно, украинский фольклор на невольническую тему пронизан мотивами тоски по родной земле, но не забываем, что это песни тех, кто не попал в плен, и поэтому их нельзя рассматривать как свидетельство непременного стремления вернуться на родину.

Как бы кто не был разочарован, русины становились мусульманами-турками, девушки могли стать армянками, гречанками, иудейками и раствориться в той многонациональной и многорелигиозной массе османских подданных. И только в турецких семьях могла сохраниться какая-то память о бабушках или дедушках, или уцепиться украинское слово. Одна моя турецкая коллега по имени Туба рассказала мне, что ее бабушка называла ее... Тубашенко. Но трудно представить, чтобы кто-то мог взяться за сбор такого материала.

В одной старой украинской азбуке под буквой Я подано слово "ясырь". И идет такое поясние:

"Ясир – се так неволю звали,

Колись давно ще за татар,

В ясир жінок, дітей зганяли,

Щоби з них мати яничар".

В украинском историческом сознании прочно засело, что захваченных в время татарских набегов украинских мальчиков прежде отдавали в невольнические войска Османской империи. Исторические данные это подтверждают?

– Такие данные мне неизвестны. Не знаю, откуда начался миф, что украинцы служили в янычарском корпусе. – На самом деле это был старый и распространенный институт – когда иностранных мальчиков отрывали от семей для службы в невольничьем войске. Первые свидетельства о янычарский корпус относятся к 1360-1389 лет – при правлении султана Мурада I. Изначально брали туда прежде ребят из балканских славян – боснийцев, сербов и хорватов - это была основная масса для янычар корпуса. Такой она и осталась на протяжении всего его существования.

Зато украинские пленные – их называли "рус" – массово попадать на территорию Османской империи, на османский рынок, начали в конце XV века. И их уже принимали преимущественно для физической работы. Поскольку такой был спрос в то время в османском обществе: оно было уже зажиточное и могло себе позволить роскошь – невольническую труд, а также люкс – девушек. Последние оказывались в семьях, где их использовали как наложниц и домработниц. Парни обычно также работали в хозяйстве своих владельцев. Кстати: еще до того, как татары начали предлагать свой ясырь османцам, они 200 лет продавали его христианам и будущим членам Евросоюза – генуэзцам: эти вывозили ясырь в Египет и Западную Европу. Поэтому история украинцев в работорговле началась задолго до янычар и османцев.

Конечно, попасть в плен было страшной трагедией и тяжелым личным опытом, потому что татары с невольниками не церемонились: и голод, и тяжелый дальний переход под солнцем, жажда. Но все-таки эти люди не считали рабство концом жизни и искали себе возможности устроиться в османском обществе.

Чем объяснить то, что украинских пленников не принимали в янычарское войско?

Османское общество относится к традиционным, где прецедент имеет большое значение. Для того, чтобы ввести прецедент использования украинцев в армии, надо, чтобы что-то произошло. С боснийцами, хорватами и остальными балканцами ситуация проста. Там есть легенда, что визири из рода Чандарлы подали такую ​​идею султану Мураду ІІ. Так или иначе, она апеллирует к какому-то важному прецеденту. Об украинцах среди янычар таких свидетельств не сохранилось.

Украинцы не служили в янычарском армии. Это не значит, что их не использовали вообще на военной службе. В 18 веке была Задунайская Сечь. Казакам разрешили там селиться и они служили пограничной стражей. Украинцы, не захотевшие возвращаться на территорию Российской империи с Задунавья, остались там служить в османском войске, но не как янычары. В то время, 18-19 века, янычарство уже потеряло свою военную эффективность. Более того, израильский исследователь Авигдор Леви даже нашел османские документы о украинских полках, которые служившили в османском войске после уничтожения янычарского корпуса и таким образом помогли Османской империи реформировать войско на европейский лад.

Кроме того, украинские пленники могли проявлять себя на военной службе иначе. Если обращаться к случаю, описанному в летописи Самийла Величко, Иван Сирко уничтожил три тысячи отуреченных украинцев (тумов), которых вывел из Крыма, чтобы они не "плодились между басурмане на наши казацкие головы". Он ясно имел в виду, что украинцы исламизировались, попав в плен, и набегали на Украину вместе с татарами, как и обычные татары.

Эта ситуация не была уникальной – уничтожение бывших турецких невольников?

Других свидетельств, кроме этого рассказа у Величка я не знаю. В данном случае, это также, возможно, легенда. Впрочем, она хорошо соответствует тем знаниям про османское общество, как достаточно открытое для новообращенных мусульман. Недостача свидетельств заставляет выдвинуть предположение, что такие расправы над бывшими соотечественниками не были массовыми. Собственно, это противоречило бы готовности украинцев принимать обратно своих бывших членов, о чем мы говорили.

Конечно, другое дело – освобождение из неволи собратьев. Однако я менее склонен думать, что казаки специально ездили за море или в Крым освобождать невольников. Если так случалось когда-то – вот и слава Богу. Но я не думаю, что это было одной из главных целей казацких походов. Это был, скорее, лозунг, который церковь вложила в головы казакам в конце 16 века – что они с оружием защищают христиан-собратьев. Это очень выгодный идеальный образ самих себя, которым казаки пользовались, в первую очередь, для притязаний на шляхетские права в Речи Посполитой. Но мы имеем только 1-2 подобных свидетельств о том, что казаки напали на турок и освободили пленников. Это были эпизоды военных кампаний.

Зато мы знаем другие случаи, что казаки сами брали в плен татарчат и татарок. Могли подарить начальнику своему татарчука – они назывались казачками. А женщину – известно как использовали. Жили в глухих хуторах и зимовках эти татарские пленницы, и растили детишек и хлопотали по хозяйству.

В каких источниках это отражено?

У нас есть свидетельства и отчеты османских историков и военачальников о том, как османы выкуривали казаков из днепровских плавней и мелей. Они отчитывались о том, что они отбирали у казаков. Там не раз встречаются девушки и парни. Я не думаю, что это была месть со стороны казаков – хватать ясырь у турок с татарами. Проще было поквитаться с ними на месте, чем тащить с собой этот груз морем, Днепром, еще и пробиваться через турецкие преграды. Это были настоящие казацкие трофеи, которые ценились.

Есть свидетельства о том, что при взятии Каффы казаки освободили три тысячи невольников. Это также было случайное событие?

Со взятием Каффы есть много неопределенностей. Оно не отражено ни в коем османском источнике. Мы не можем подвергать сомнению этот факт. По свидетельству московских источников мы знаем, что Сагайдачный хитростью захватил Каффу, но мы ничего не знаем об этом событии из османских документов. А оно должно было быть грандиозным. Мы, например, знаем даже из османских летописей, что двумя годами ранее казаки захватили Синоп. Но Синоп, по сравнению с Каффой, был городом второстепенным. Каффа 17 века. – один из шести крупнейших городов Османской империи. Почему мы не имеем свидетельств? Ну, наверное, есть какие-то лакуны в османских источниках.

Свидетельство о казаках как о грозе Черного моря, держащей в страхе османцев, достоверны?

Источники нам массово об этом сообщают, причем, как летописи, так и другие свидетельства. Казаки действительно заслужили себе грозную славу и они превратились в обычную опасность на Черном море, особенно в первой половине 17 века. Если мы встречаем упоминание у турецкого путешественника Эвлия Челеми, мол, в этом месте можно погибнуть от казаков, его следует воспринимать как практическую оговорку. Казачество превратилось в постоянную угрозу на Черном море. Причем, от казаков страдали не только турки, но и все без разбора. Имеем свидетельство итальянского миссионера Эмидио Портелли д"Асколи, который вспоминал, что казаки дергают всех подряд. Да и московские послы интересовались у архимандрита Каффы Нектария, не было ли ему, случайно, вреда от казаков Сагайдачного?

Каким было отражение казацких походов в османском обществе?

Турки, конечно, хотели держаться самоуверенно, однако они не скрывали казацкую угрозу. Более того – они не считали унижением описывать расправы над казаками со стороны правящего султана Османа II, который пошел на Хотин. Летописцы сообщают о том каким образом османы боролись с казаками, защищая переправы через Дунай. Они отчитывались перед султаном казацкими головами, а тот устраивал показательные наказания для казаков перед целым войском. Около 200 казаков он подвергал различным пыткам. Среди прочего, их топтали слоны. Поэтому когда султан выдает очень картинно свою ярость, он демонстрирует не свое упорство, а в соответствии со стандартами исламской справедливости, он жестоко наказывает людей, нарушающих порядок. Все, чего касается султана, имеет огромное значение для османского общества. Поэтому если султан лично принимает участие в охоте на казаков, это означает высшую санкцию к этой проблеме. Другое дело, что не все начальники хотели отчитываться о своих проблемах с казаками. Но страха казаки на Черное море нагнали.

И это было одной из причин, почему османское правительство пошло на отношения с Богданом Хмельницким и другими гетманами. Благодаря казачьим походам, у османцев еще до Хмельницкого образовалось устойчивое представление о том, что казаки являются отдельным народом. Они в османской воображении выступали как отдельная сила. Они постоянно вели переговоры о казаках с польскими послами. Поэтому проблем с ними имели не мало. Каждая нация имеет определенное героическое прошлое. В данном случае, хорошо, что казаки и украинцы его имеют. Хотя, не надо думать, что османы относились к казакам иначе, чем к разбойникам. Нет, казаки для них – однозначно разбойники. Но когда в 1648 году послы от Хмельницкого приехали просить помощи, то османы с готовностью признали казаков народом.

Какие были шансы освободиться турецкой или татарской неволи? как она выглядела?

– Османское общество было очень пестрое, поэтому и условия невольники были далеко не одинаковы. Возьмем ногайцев – это чистые кочевники из степей. У них были свои правила поведения с невольниками. Например, если ногайца посетил гость, то не «угостить» его девушкой из собственной свиты было неучтивостью. Как украинская пленница могла там чувствовать? Идем дальше: Крымский полуостров – простые татарские семьи – там в невольника уже совсем другие перспективы. Конечно, могут быть издевательства, но есть возможность отработать срок в неволе, получить свободу и вписаться в это общество. А лучше было попасть в плен к какому-то паше, где не много работы. Но надо было обратиться в другую веру и стараться на службе.

Между хозяином и рабом существовали свои человеческие отношения. Последний по исламскому праву, причислялся к членам семьи. Не надо представлять себе, что это был совершенно жестокий, бездуховной мир, когда людей притесняли и им было некуда деваться. Хотя и такое случалось. Так, убегали от плохого обращения, побоев и издевательств. Вспыхивали и бунты галерников. У них судьба действительно была несладкая, имели одну перспективу – рано или поздно погибнуть.

Однако надо иметь в виду и другие отношения. Благодаря тому, что хорошо сохранились судебные книги с первой османской столицы – Бурсы – известно украинских невольников активно использовали в шелкоткачества. Оно требовало изнурительной внимательности, точности и длительного труда. Чтобы раб имел стимул к такой сложной и очень скучной работе, владелец регистрировал в суде контракт с ним об увольнении после выполнения определенного ее объема за определенное время. Обычно пять-сем-десять лет. Далее можно было получить свободу. Сохранились сотни таких контрактов, заверенных в суде.

Среди этих контрактов также сделки, в которых бывшие невольники русского происхождения имеют те или иные хозяйственные дела с мещанами. Были еще и контракты другого типа – на освобождение после смерти хозяина.

Диапазон возможностей был достаточно широк. Вот пример другого выхода: один украинском, попав в плен вместе с татарами, свидетельствовал российским военным, что его парнем захватили ногайцы. И вот 20 лет спустя службы хозяин послал его в набег вместо себя с условием, что тот привезет невольника, а еще лучше невольницу, в обмен на освобождение. Это также контракт "свобода в обмен на отработку".

Какие возможности для освобождения имели девушки и женщины ?

– Есть полно свидетельств рабынь, которые также имели со своим хозяином контрактные отношения. Распространенный случай: хозяин признавал рабыни матерью своего ребенка, что придавало женщине право на свободу после его смерти. Свидетельство о таких контрактных отношения сохранились в Бурсе, Кафе (современная Феодосия), служившая главным вывозной портом в Турции.

Украинки поняли, что в Османской империи действует другая система – там признавали детей, рожденных как в браке, так и вне его. Как они узнали об этом в системе другой цивилизации, где говорят на других языках? Во-первых – нужно было иметь фантастическое стремление к освобождению. Во-вторых – ум. Ну, и третья вещь – это поручительство, взаимопомощь между рабынями. Они встречались на рынках, в банях. Могли, например, сопровождать своих дам в тех же бани, и пока те разговаривали, девушки общались между собой. Передавали новости, делились, как решить различные дела, сетовали на хозяев.

В какой-то момент так передалась и информация о том, что можно подать в местный суд и доказать свой ​​статус матери ребенка хозяина. Такую женщину продавать считали совершенно аморальным. Поэтому по соответствующему решению кадия – судьи – женщина после смерти хозяина автоматически получала свободу, даже если не было специального завещания на ее освобождение. Копии судебного постановления требовалась, чтобы ее случайно, после смерти хозяина и отца ее ребенка не занесли в список имущества, распределяли между наследниками.

Были ли массовыми были такие увольнения в Османской империи?

– Вот есть одна интересная история из Кафы. Там в переписи населения 1542 в налоговый реестр под названием "раб" записано 68 женщин. Половина из них – русинки. Этническую принадлежность указывали, потому что это была одна из стандартных тогда примет: волосы, цвет глаз, рост, а после того этническая принадлежность. Фотографий не существовало, поэтому в суде, когда записывали дела свидетелей, указывали именно эти параметры.

Но в налоговый реестр заносили лишь лиц, имеющих собственные источники дохода. Что получается? С одной стороны, эти девушки записаны как рабы – в следующей графе даже указаны имена их хозяев. Но с другой – уже имели собственные источники дохода, отдельно от так называемых мужчин – какие-то дела бизнеса. Итак, были или в статусе женщин, родивших детей своим хозяевам, или заключили с ними контракт – например, на выполнение каких-то хозяйственных работ. Так или иначе, они уже не были рабынями в полном смысле этого слова – иначе их бы не заносили в реестр как налогоплательщиков, в частности подушной.

Как заключали свою жизнь недавние невольницы после получения свободы? Далее были на содержании мужчины?

– Не обязательно. Они часто имели собственное дело. Наконец, могли выйти замуж. И, наверное, пользовались этим правом. Ведь не всякому осману было по карману позволить себе молодую девственницу – то купить на рынке, или по закону просить турка выдать за него свою дочь за калым. Это все очень недешевое дело, поэтому могли жениться на вдове – бывшей рабыне.

Не надо забывать также, что османское общество было многонациональное. То есть, если говорим о османах, то это не обязательно турки. Те 68 рабынь из Кафы принадлежали также и местным армянам, евреям и грекам. Такие семейные коллизии: грек-християнин обзавелся наложницей при живой жене – это же серьезный скандал. А девушка невольница могла этой ситуацией воспользоваться. И обращалась к мусульманскому судье для решения своих дел с мужем немусульманином. Девушка попадала в семью, где общаются на другом языке – армянском, греческом, идиш – и при этом еще и обращалась к кадием, вевшего дела турецком, сильно приправленным арабским. Так что она учила языки, попав в плен.

Мужчинам было проще – широкие возможности для обустройства на новой родине им давало принятие ислама. И это было очень часто, потому что по уровню жизненных стандартов Украина в XV-XVI веках от Османской империи отличалась так, как нынешняя – от Соединенных Штатов. Случаи обращения бывших невольников в мусульман были массовыми. Это все равно, что сейчас получить гринкарту. Один английский капитан описывает, как в Стамбуле на празднике обрезания наследников султана проводили массовые обращения инородцев. Среди них он отметил двух русинов, которые бежали на обрезание, устроенное по случаю этого мероприятия.

Сохранились какие-то свидетельства о бывших невольниках из Украины, которые влились в османское общество и достигли там высокого статуса или просто стали успешными в новой жизни?

– Нет, весь смысл обращения в ислам состоял в том, чтобы сделаться таким же, как остальные мусульмане. Это общество перемалывало невольников различного происхождения. Они часто хорошо устраивались в жизни, но мы не можем уверенно сказать, кто из них родом с Украины. Память о национальной принадлежности сохранялась в течение одного поколения, так как очень быстро "побусурменювалися", если цитировать «Маруся Богуславка». Сегодня из источников мы не можем выделить бывших украинского от врожденных османцев. Они сами становились ими, получали исламские или турецкие имена. Это очень хорошо объясняет одну загадку – почему нет украинской диаспоры в бывшей Османской империи. Миллионы украинцев вывозили, а где украинская диаспора? Русины обращались в ислам, девушки могли стать турчанками, армянками, гречанками, иудейками и также раствориться в той многонациональной и много религиозной массе.

Как турки оценивали украинцев в XVI-XVII веках?

– Многие об этом не написано. Хотя, как и теперь, для каждой национальности существовали определенные стереотипы. Относительно русинов есть разные показания. Скажем, большой османский интеллектуал, Гелиболулу Алипаша, хорват по происхождению, был очень негативного мнения о украинцах – что о мужчинах, о женщинах. Писал что-то вроде: не спрашивайте у русинов двух вещей – чтобы казак был храбр, а девушка – целомудренной. Другой османский историк и литератор Кинализаде писал: русинки – ласковые, но умеют заставить своего хозяина делать так, как они хотят.

Невозможно понять казачество, не узнав его базовой ценности – семьи. Казаки к чужим детям относились, как своим, даже если они рождены от нехристианина.

Казаки считали позором иметь неграмотных сыновей, и мечтали о том, чтобы дочери были счастливыми. И, если казакам были суждено идти на смертный бой, станица не бросала его семью на произвол судьбы.

Чужих детей не бывает

В XVII веке донские казаки постоянно воевали. Жили они в поселениях, называемых юртами. Например, в царской грамоте, датируемой 1638-м годом, Михаил Фёдорович Романов обращался к ним так: «На Дон, в нижние и верхние юрты, атаманам и казакам Михаилу Иванову и всему Донскому Войску».

О казаках того времени пишут, что они были горланистыми и говорливыми. Оно и понятно, что все вопросы решались на юртовом круге. Женщины в управлении не участвовали и были на вторых ролях. Тогда считалось нормой брать в жены угнанных в рабство турчанок, персиянок и черкешенок. В частности, исторические источники свидетельствуют, что зимой 1635 года казаки в свои юрты привезли 1735 пленниц с Чубура и с Ачаковской Косы.

Бывало и так, что казачки попадали в плен к крымским татарам или к туркам. Впрочем, донцы прилагали все усилия, чтобы их освободить от «басурман», мол, не по-божески это. Порой на это уходило годы. Как правило, в момент освобождения эти женщины уже имели детей от татар. По традиции, казаки таких казачек не оставляли одних и брали в жены, при этом её дети становились приемышами – «туминами» или «татаркиными». Детей же, которые родились от казака и пленницы называли «болдырями». Кстати, фамилии Бондыревы, Татаркины, Турчанкины и Тумины являются одними из самых распространенных на Дону.

Женитьба и развод на Кругу

В XVI и XVII веках Круг в юрте для казака значил всё или почти всё. Именно поэтому знатные отцы, которые хотели, чтобы их дочерей брали в жены достойные мужчины, требовали народного одобрения на Майдане – своего рода гарантии. Казак, давший слово на Кругу, всегда выполнял свое обещание. Со временем эта традиция распространилась на все свадьбы.

«Будь моей женой», - говорил жених парень невесте. «Будь моим мужем», - отвечала она ему. Такое предложение делалось прилюдно – опять-таки на Кругу. Если же казаки решали, что «этому так и быть», появлялась новая семья. Там же на Кругу и разводили, впрочем, мужчине требовалось объяснить свой поступок и убедить людей в своей правоте. Обычно другой казак прикрывал женщину полой своего кафтана, дабы защитить её от бесчестия. В этом случае, женщина становилась его женой. Но не только мужчины были инициаторами развода, но и женщины. Если её муж оказывался «такой-сякой», то Круг становился на сторону казачки.

«Я возьму их на себя!»

Донская вольница несла в себе уникальный институт социальной самоорганизации. Уходя на войну или в поход, казак был уверен, что его дети будут жить в достатке, если он погибнет. Касалось это не всех семей, а тех, чей союз одобрил Круг.

Например, в поселенье появляется гонец с плохой новостью, что на южные границы России напал лютый враг и надо его задержать любой ценой, пока не пройдет полная мобилизация Войска Донского. В этом случае собирался Круг, на котором атаман сначала снимал шапку, а затем сбрасывал кафтан. Это означало, высшую степень опасности.

«Кто хочет быть повешенным, на кол посаженным или в смоле сваренным»? – вопрошал атаман. В ответ выходили добровольцы, знающие, что идут на верную смерть. В полной тишине они спрашивали у собравших: «Кто возьмет моих сирот и мою вдову на себя»? Обязательно находились казаки, которые прилюдно говорили клятву: «Я возьму их на себя». Так оно и было!

Красота – страшная сила

В XVIII столетье роль женщины в казачьих селениях резко возросла. Историк В.Д. Сухоруков связывает это с красотой казачек. Дело в том, в прошлые века казаки, как правило, брали в плен только видных девушек и женщин, чтобы не позориться. Смешения лучших представительниц самых разных этнических групп сказалось на красоте донских красавиц. «Пламенные черные глаза, щеки, полные свежей жизни, величайшая опрятность и чистота в одежде. Все они любили наряды и румянились», - писал Сухоруков.

В то же время казачки славились сильным характером. Этнограф Г.В, Губарев так характеризовал их: «века постоянных тревог выработали в казачке бесстрашную решительность. На реке она управлялась с каюком, скакала верхом на коне, ловко владела арканом и оружием. Умела защитить своих детей и свой курень…».

Постепенно поговорка «женщину и коня держи в поводу» в казачестве потеряла первоначальный смысл. Видя перед собой решительную красавицу, казак вольно или невольно проникался к ней уважением.

День матери

В православный праздник «введение во храм Пресвятой Богородицы» 4 декабря у казаков появился обычай поклонятся матери-казачке. По сути это был первый женский праздник в России. Впрочем, в день поздравляли всех казачек, как состоявших, так и будущих матерей. Это сказывалось и на выборе спутницы жизни.

В восемнадцатом веке браки казака с не казачкой практически не заключались, ибо это считалось большим позором. Если же донец брал в жену хохлушку или русачку, то над ним насмехались до старости. Одновременно традиции запрещали жениться на девушке, ближе семи степеней родства. Запрет распространялся также на женитьбу с детьми крестных родителей. Дело в том, что кума и кум приравнивались к кровной родне, как, впрочем, у всех православных. Было еще одно строгое правило: жених обязательно должен быть старше невесты.

Мальчики и образование

Детей в казачьей семье, в сравнении с русской крестьянской семьёй, было мало, поэтому они всегда были любимцами. Поскольку жизнь казака была полна опасностей, родители соблюдали все обычаи. Например, когда у малыша прирезывался первый зуб, заказывали молебен Иоанну Воину. Согласно другой традиции, первый раз мальчика стригли, когда ему исполнялся год, а второй раз – в семь лет, что означало, что закончилось детство. С этого возраста он учился метко стрелять, а с десяти лет – рубить шашкой. Впрочем, уже с 3-х лет казачонок уже садился на коня. Примерно в это время отмечали его личный праздник первых штанов-шароваров. С весны до осени мальчишки проводили время со своими дедами, как правило, на бахчах или при стадах или табунах. Там и осваивалась наука драться и воевать. В 14-ть лет казачонок обязан был броском камня подбить высоко и быстро летящую птицу.

Но самым большим позором считалось быть неграмотным, тогда как учеба в гимназии сына вызывала восхищение во всей станице. Студентов, например, даже старики именовали по имени-отчеству. Если не было возможности учиться в школе, обязательно занимались дома. Например, Якова Бакланова, будущего героя Кавказкой Войны, во время похода в Крым учил отец. Уж в семилетнем возрасте мальчик был образован на уровне школяров, а также знал молдавский и турецкий языки. По возвращению из похода, соседские мальчишки принесли книгу. Увидев, как он бойко читает, они его приняли в свой круг, иначе – могли и побить.

Фуражка донышком вверх

По-другому воспитывали девочек. Был такой обычай, что первый раз дочку купала вся женская половина семьи – «смывали с неё заботы», чтобы жизнь было счастливой. При этом отец должен был съесть пересоленную кашу и не разу не сморщиться. Особо празднично отмечали первый шаг девочки, одаривая её подарками. Уже с пяти лет её приучали нянчиться с младшими братьями и сестрами.

Для девушки-казачки особо важно было красиво петь и плясать. Специально их этому не учили, но на праздниках рядом с взрослыми женщинами разрешали танцевать и подпевать. Когда приходило время думать о семье, дед дарил девушке серебреное колечко, тем самым давал знать, что его внучка «не дитя».

Кстати, на Дону никому и в голову не приходило насильно выдать девушку замуж. Обычно, молодой казак с отцом приходил в гости к понравившейся казачке. Если ему она нравилась, он клал фуражку на стол донышком вниз. Теперь все зависело от невесты. Она могла отнести головной убор на вешалку, тем самым дать знать, что не быть ему её мужем. Или перевернуть донышко наверх, что означает, что можно звать сватов.

Дата публикации или обновления 16.05.2017

Крымский полон. О судьбах русских людей, уводимых в XVI веке в плен крымскими татарами

Словосочетание «крымский полон» появилось в обиходе жителей Москвы в 1521 году и просуществовало более 200 лет. В тот год крымский хан Магмет-Гирей в союзе с ногайскими и казанскими татарами, грубо нарушив договоренности (как сказано в летописи, «забыв своей клятвы «правду»), предпринял неожиданный набег на московские земли. 28 июля татары переправились через Оку.

К столице они подошли на расстояние 15 километров, сын хана Салтан остановился в селе Остров. Не имея возможности взять город, хан удовольствовался грамотой от Великого князя Василия, что тот будет его вечным данником. Австрийский дипломат С. Герберштейн (1468-1566) писал, что крымцы увели 800000 человек в плен. Вероятно, эта цифра преувеличена, но полон, несомненно, был велик. Летописец свидетельствует: «И людей много и скоту в полон поведоша бесчисленно».

Основной целью набегов татар явились именно пленники, которых они продавали в рабство. Один из самых крупных невольничьих рынков находился в Кафе (Феодосия), откуда пленники попадали в Египет, Сирию, Персию, Индию и другие страны. «Они тем живут», говорил крымский хан Казы-Гирей русскому послу Щербатову, оправдывая разбойничьи нападения князей и мурз на московские земли.

Михалон Литвин, побывавший в 1540-х годах в Крыму в качестве секретаря литовского посольства, сообщал: «И хотя владеют перекопские [татары] скотом, обильно плодящимся, все же они еще богаче чужеземными рабами-невольниками, почему и снабжают ими и другие земли. <...> Ведь к ним чередой прибывают корабли из-за Понта и из Азии, груженные оружием, одеждой, конями, а уходят от них всегда с невольниками». Дж. Флетчер подтверждает это сообщение. Он пишет, что главная добыча татар во всех войнах - пленные, особенно мальчики и девочки, которых они продают туркам и другим соседям; татары берут с собой большие, похожие на хлебные, корзины, чтобы возить пленных детей; ослабевших или заболевших убивают и бросают на дороге.

Количество русских, захваченных в плен крымскими татарами в XVI веке, исчислялось сотнями тысяч. А ведь были еще пленники из Польши и Украины. По подсчетам историков, в первой половине XVII века в Крым из Московского государства было уведено не менее 150000 человек. Пленных брали не только в больших походах крымского хана, но и в набегах его князей. В «Новом летописце» под 1592 годом читаем: «Приидоша на государеву украину царевичи крымские безвестно (неожиданно. - О. И.) на Рязанские, и на Каширские, и на Тульские места; и воеваху те места и разоряху, и многих людей побита и села, и деревни многие пожгоша; дворян и детей боярских с женами и с детьми, и многих православных крестьян в полон поймали и сведоша, а полону много множество, яко старые люди не помнят такие войны с погаными».

Пленников собирали по нескольку тысяч и гнали в Крым, связанных веревками или закованных в цепи и кандалы. Конная стража подгоняла их ударами палок и нагаек. Как писал доминиканский священник Де Асколи, живший в Крыму в 1620-1630-х годах, татары родственников разлучали, развозя по разным городам Крыма на продажу. Михалон Литвин повествует о торге на невольничьем рынке. На многолюдной площади связанных за шеи по десять человек несчастных продавали с аукциона. Торговцы, набивая цену, громогласно возвещали, что новые невольники - простые, бесхитростные, из королевского (то есть польско-литовского) народа, а не из московского.

Род москвитян как «хитрый и лживый» ценился весьма дешево. «Хитрость и лживость» заключалась в непокорности москвитян и постоянной угрозе для хозяина потерять не только раба, но и свою жизнь. Участью многих русских мужчин становились каторги - гребные суда.

Пленники на торге проходили унизительную процедуру детального осмотра. «И если у кого, - пишет далее М. Литвин, - обнаруживают родимое пятно, опухоль, шрам или иной скрытый порок или недостаток, то такого возвращают». Красивых мальчиков и девушек, чтобы продать подороже, хорошо кормили, одевали в шелка, румянили. Молодых женщин, обученных игре на арфе или кифаре и танцам, татары приводили на пиршества для развлечения гостей.

Остальных ждала незавидная участь - их оскопляли или отрезали уши, вырывали ноздри, прижигали раскаленным железом щеки и лбы. Днем, закованные, они выполняли тяжелые работы, а на ночь отправлялись в темницу. Кормили пленников гнилым мясом околевших животных, которое не ели даже собаки. Посланник польского короля Стефана Батория М. Броневский, побывавший в Крыму в 1578 году, рассказывал, что положение пленных очень печально: их мучают голодом, наготою, а простого звания людей бьют плетьми так, что несчастные сами желают себе смерти. Подобную жестокость по отношению к невольникам крымские татары проявляли и в XVII веке. Об этом свидетельствует сохранившаяся челобитная вдовы служилого человека Ксении Кологривовой, поданная в середине января 1683 года на имя царей Ивана и Петра Алексеевичей. Муж Ксении - Андрей Кологривов, старый воин, служивший еще при Михаиле Федоровиче, в 1659 году в бою под Конотопом попал в плен к татарам.

Ксения пишет, что муж «был на многих ваших великих государей службах: на полевых боях и на приступах, в осаде сидел и бился с неприятельми государскими, и от многих ран кровь проливал, не укрывая лица своего». Попавши к одному из мурз, Андрей Кологривов провел у него семь лет. Татарин, добиваясь выкупа, жестоко мучил пленника: его «по всем составам разженным железом терли и мучили всякою жестокою мукою». Не выдержав пыток, пленник пообещал за себя выкуп в 1000 золотых. Ксения, как сказано в челобитной, «по-житченки и всякое рухледишко испродала и займывав покупала золотые дорогою ценою». Деньги были переданы мурзе через русского посланника в Крыму Якова Якушкина, но об этом узнал крымский хан. Он приказал заключить Кологривова в «земляную тюрьму», а потом подверг жестоким пыткам, требуя выкуп в 20000 золотых.

От пыток Андрей Кологривов скончался. Его жена, потратившая большие деньги не только на выкуп, но и на содержание мужа в течение семи лет плена, просила царей Ивана и Петра: «За службу, и за кровь, и за смерть, и за полонное терпение мужа моево пожалуйте рабу свою и з детишками моими чему вам государем Господь Бог по сердцу известит».

С. Герберштейн рассказывал, что стариков и немощных татары побивали камнями, бросали в море или отдавали «для военных упражнений» молодежи, не проливавшей еще человеческой крови. Эти сведения подтверждал побывавший в Крыму в 1573 году Блез де Виженер. Для пожилых и больных существовали возможности освободиться из плена - выкуп или обмен на пленных татар. Поэтому пленники нередко пытались представить себя важными персонами, часто этим осложняя свое положение. М. Броневский сообщает, что таких пленников, желая увеличить выкуп, татары подвергали еще большим мукам, разными путями стараясь разузнать о действительном их состоянии.

Русские не были безразличны к судьбе находившихся в плену соотечественников. По решению церковно-земского собора 1551 года («Стоглав»), «полоняничные» деньги стали постоянным всеобщим налогом. Постановили «всех пленных окупати из царевы казны. А которых пленных приводят, православных хрестьян, окупив, греки и турчане, и армени, или иные гости, да, быв на Москве, восхотят их с собою опять повести, ино их не дава-ти и за то крепко стояти, да их окупати из царевы же казны. А сколько годом того пленного окупу из царевой казны розойдется, и то роскинути на сохи по всей земле, чей кто не буди, всем ровно, занеже таковое искупление общая милостыня порицается, и благочестивому царю и всем православным великая мзда от Бога будет»и.

В «Соборном уложении» 1649 года глава с названием «О искуплении пленных» шла восьмой, что показывает озабоченность властей этой проблемой. Собираемые на выкуп суммы в то время были уже четко определены и поставлены в зависимость от социальной принадлежности пленника: за дворян - пропорционально их поместному окладу (сумма выкупа уменьшалась в четыре раза, если дворянина пленили не в бою); за московских стрельцов - по 40 рублей; за пограничных стрельцов и казаков - по 25 рублей; за посадских людей - по 20 рублей; за пашенных крестьян и боярских людей - по 15 рублей. Эти деньги собирал Посольский приказ. Согласно Г. Котошихину, в год сумма сбора составляла около 150000 рублей.

Деньги на выкуп нередко получали родственники пленного. Случалось, «полоняничные окупные деньги» отдавали тем, кто сам вырвался из плена.

Выкупом занимались разные люди, как правило, купцы, о чем свидетельствуют многочисленные архивные документы. Сохранилась челобитная 1676 года грека Ивана Дмитриева о выплате ему денег за русских, выкупленных по царскому указу в Константинополе. Македонский купец Михаил Иванов выкупил русских рейтар в Крыму. Целая драма развернулась в 1683 году, когда от «торгового иноземца Ивана Максимова Сербина» бежал выкупленный из плена Петр Кузьмин, не захотевший возвращаться в Россию без своей семьи, оставшейся в Крыму. Однако большинство пленников пропадали без вести.

В 1548 году царь Иван Васильевич Грозный вместе с митрополитом Макарием установили «общую память благоверным князем и боляром и христолюбивому воинству, и священнеческому и иноческому чину, и всем православным Христианом, от иноплеменных на бранех и на всех побоищех избиенных и в плен сведенных, гладом и жаждою, наготою и мразом и всяческими нуждами измерших, и во всех пожарех убиенных и огнем скончавшихся, и в воде истопших, всех православных християн». Царь повелел по всей стране во всех церквах «до скончания мира» служить по ним панихиды и обедни.

Власти поощряли людей, пытавшихся возвратиться домой. «Судебник» 1550 года включал статью, согласно которой холоп, взятый в результате набега в плен и бежавший из него, становился свободным. В «Соборном уложении» 1649 года это право распространялось и на его ближайших родственников: «А буде чьего холопа возьмут в полон в иную в которую землю, а после того тот холоп ис полону выйдет, и он старому боярину не холоп, и жену его и дети для полонского терпения отдати ему».

До родины добирались единицы. Их подробно, обстоятельно расспрашивали о пережитом. Интересовались, в частности, не принял ли человек в плену чужую веру, что в ряде случаев имело место. Так, в 1623 году житель Можайска Гаврила Великопольский рассказал, что 35 лет назад его в бою при Ливнах взяли в полон крымские татары. Из Крыма продали в Кафу, а из Кафы - в Царьгород (Константинополь), где он на каторге проплавал около тридцати лет. В плену Гаврила «по средам и по пятницам и в великие посты ел мясо, но не басурманен», то есть ислам не принял. Житель же Каширы Степан Терпугов признался, что перешел в «татарскую веру».

17 лет провела в полоне Анна Судакова, вернувшаяся на родину в начале 1620-х годов. «У турка» она тоже была вынуждена принять «татарскую веру». Некоторых повторно крестили. С пленными порой происходили самые невероятные случаи. Вот лишь один пример.

В 1643 году группа невольников во главе с калужским стрельцом Иваном Семеновичем Мошкиным, перебив охрану и захватив каторгу, бежала из турецкого плена. Иван, согласно его челобитной царю, был взят крымскими татарами на сторожевом посту на реке Усерди и продан в Турцию на каторгу. После семи лет мучений, усугублявшихся тем, что Иван не хотел изменять своей вере, он решил поднять бунт и с товарищами-невольниками бежать из плена. Их каторга в составе большой флотилии участвовала в турецкой экспедиции 1641 года под Азов, взятой ранее (1637) донскими казаками. После неудачной осады Азова и возвращения в Константинополь многие военачальники были казнены султаном Ибрагимом I. Хозяин наших заговорщиков Апты-паша успел ночью сбежать на своем судне. Каторга, на которой находился Мошкин, перевозила порох, и заговорщикам удалось похитить 40 фунтов. В ночь «на Дмитриеву субботу» Мошкин подложил порох в место, где спали паша и 40 янычар, и поджег импровизированную «мину» горящей головней. «От той, государь, головни, - пишет в челобитной Иван Мошкин, - порох загорелся и турских людей, янычар, которые спали с пашой, в море половину побросало». Оставшиеся в живых турки бросились на невольников, но получили достойный отпор. «И проколол я, холоп твой, того Апты-паша саблею в брюхо». В результате 210 турок было убито, 40 взято в плен.

Восставшие подняли паруса и через семь дней прибыли в Мессину, находившуюся под властью испанцев. Хитростью их завели в дом, где посадили под стражу. Мошкин весьма выразительно характеризует отношение к ним испанцев: «И воду нам, холопам твоим, продавали». Иван настойчиво просил местные власти отпустить его с товарищами на родину - «в православную христианскую веру».

В конце концов русские получили «вольный лист». Челобитная Ивана кончалась словами: «И шел я, холоп твой Ивашка, с товарыщи своими через многие земли наг и бос, и во всяких землях призывали нас на службу и давали жалованье большое, и мы, холопы твои, христианския веры не покинули и в иных землях служить не хотели, и шли мы, холопы твои, на твою государскую милость. Милосердый государь царь и великий князь Михаил Федорович всея России! Пожалуй меня, холопа своего, с моими товарищами за наши службишки и за полонское нужное терпение своим царским жалованьем, чем тебе праведному и милосердому государю об нас бедных Бог известит».

Не все пленники, получив свободу, возвращались в Россию. Некоторые оставались в Крыму и тех местах, куда забросила их судьба. Кое-кто продолжал служить своей родине, выполняя секретные задания. Побывавший в Крыму послом князь Щербатов, докладывая об источнике своей осведомленности царю Федору Ивановичу , писал: «У нас полоняники старые прикормлены для твоего государева дела».

Олег Александрович Иванов