Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Совместимы ли поэзия и гражданственность, общественное служение? Об этом идет речь в стихотворении Некрасова «Поэт и гражданин», анализ которого мы проведем.

Это произведение имело для Некрасова программный характер, оно открывало сборник «Стихотворения Н. А. Некрасова» 1856 года, сделавший поэта знаменитым. «Поэт и гражданин» написано как бы в параллель пушкинскому стихотворению «Разговор книгопродавца с поэтом» (1824), на это указывает и выбранная форма диалога, в котором постепенно выясняется творческая позиция самого автора. У Пушкина книгопродавец приходит к поэту, чтобы купить у него поэму. Поэт отказывается, предпочитая свободу, однако книготорговец доказывает ему, что «в сей век железный Без денег и свободы нет». Поэт соглашается с тем, что «не продается вдохновенье, Но можно рукопись продать», и отдает торговцу рукопись.

У Некрасова речь идет не о творческой свободе, а о долге поэта:

Поэтом можешь ты не быть,

Но гражданином быть обязан.

К Поэту, пребывающему в унынии и бездействии, является Гражданин, который требует новых стихов во имя «дела» и «пользы»:

И не иди во стан безвредных,

Когда полезным можешь быть!

О каком «деле» идет речь? Стихотворение написано в 1855-1856 годах, накануне эпохи «великих реформ» — «Ты знаешь сам, Какое время наступило...». Гражданин призывает Поэта занять активную позицию по отношению к совершающимся переменам. С его точки зрения в России, где одни его современники — «стяжатели и воры», другие — бездействующие «мудрецы», чье «назначенье — разговоры», слово поэта становится подлинным «делом».

«Дело», «польза» противопоставляются в диалоге Некрасова пушкинской формуле творческой свободы и «бесполезности» поэзии. Некрасовский Поэт, оправдывая свою инертность и безучастие, прибегает именно к цитате из Пушкина — финальным строкам диалога «Поэт и толпа»:

Не для житейского волненья,

Не для корысти, не для битв,

Мы рождены для вдохновенья,

Для звуков сладких и молитв.

Для Поэта Пушкин — эталон подлинной поэзии, рядом с ним его собственный поэтический дар кажется слабым. Гражданин соглашается с этим, но выдвигает свой аргумент: Пушкин— «солнце», но закатившееся, а пока нет солнца, всякая «искра», «звезда» может освещать путь:

Нет, ты не Пушкин. Но покуда

Не видно солнца ниоткуда,

С твоим талантом стыдно спать...

Любопытно, что Гражданин в некрасовском стихотворении говорит как поэт, в его монологе присутствует, например, традиционный для поэзии метафорический образ морской бури, противопоставленный спокойному ходу корабля,— как в лермонтовском «Парусе» или пушкинском «Арионе». Но Некрасов, в отличие от Пушкина и Лермонтова, картину бури из символической превращает в «реалистическую», резко снижая возвышенный пафос, сталкивая высокое («лира вдохновенная») и обыденное («Не время в шахматы играть, Не время песни распевать»).

Однако главный и самый сильный аргумент Гражданина в споре с Поэтом — жертва. Не «священная жертва» Аполлону, как у Пушкина, но героическое самоотвержение ради страдающей Родины.

Мотив жертвы, совмещающий в себе христианскую символику и героические смыслы,— новый в вечной теме назначения поэзии. Аналог можно найти, пожалуй, только в просветительской традиции, которой следуют поэты-декабристы — Рылеев, Кюхельбекер, А. Одоевский. Однако есть существенное различие: у Некрасова парадоксально соединяются казалось бы несоединимые понятия «польза» и «жертва»: жертва, героический порыв объявлены «полезным делом» («Умрешь не даром: дело прочно...»).

Ответ Поэта на возвышенную речь Гражданина звучит неожиданно прозаически: «Ты кончил?.. чуть я не-уснул...» Поэт и Гражданин словно меняются местами в традиционном диалоге «возвышенный поэт» и его оппонент — «скептик и прагматик». По существу, Поэт и Гражданин у Некрасова — это две стороны одного сознания: лирический герой Некрасова в «Поэте и гражданине» словно поочередно играет две роли. Одинаково не устраивают Некрасова ни «болтающий поэт», ни «гражданин безгласный». Поэт и Гражданин не противопоставляются, речь идет об их слиянии, соединении. И все же примирить их автору не удается.

Финальная часть стихотворения неожиданно нарушает логику «программного манифеста». Заключает его монолог Поэта, где за традиционными формулами творческого вдохновения (Пегас, Муза) выступает новое содержание. Перед нами исповедь, где рядом с поэзией поставлена жизнь человека. Поэт как человек — это, как мы уже заметили, пушкинская тема. Пушкин различает в поэте «творца» и «человека». Некрасов же ставит вопрос: каковы жизнь поэта, его поступки? Временной план исповеди поэта у Некрасова раздвоен — настоящее выступает на фоне прошлого. Как и в стихотворении «Праздник жизни...» (оба писались в 1855 году), здесь присутствует мотив молодости («Мне было двадцать лет тогда!»). Ключевые слова основной (диалогической) части — гражданину долг, жертва, служение. В исповедальной части — жизнь, душа, смерть, нравственное падение («попрал ты долг священный человека...»). Даже мотив озлобления, ненависти приобретает здесь совсем иной — не гражданский, а сугубо человеческий смысл:

Угрюм и полон озлобленья,

У двери гроба я стою...

Но драматизм исповеди поэта даже не в близости смерти, а в уходе Музы, утрате вдохновения, творческого дара. Как и в стихотворении «Праздник жизни... », здесь поэзия и жизнь сплетены. «Человеческое» и «творческое» не сменяют друг друга, как у Пушкина («Пока не требует поэта... Но лишь божественный глагол...»), но составляют единство. Жизнь поэта описана у Некрасова как неудавшийся «роман» с Музой; причина неудачи — нравственное падение, человеческая слабость поэта, его страхи, малодушие («Но как боялся! как боялся!»).

Использованный Лермонтовым библейский мотив побивания камнями («В меня все ближние мои Бросали бешено каменья») у Некрасова перевернут, он означает не обиду на несправедливость, но покаяние:

И рад я, если кто-нибудь

В меня с презреньем бросит камень.

У Лермонтова насмешка толпы — свидетельство ее самодовольной слепоты, у Некрасова — знак обоснованного презрения. Это далеко от гордой позиции пушкинского и лермонтовского поэта. Некрасовский Поэт называет себя «сын больной больного века», он болен неуважением к себе. Муза отвернулась от Поэта, потому что он оказался ее недостоин, не выбрал героическую, жертвенную судьбу, оказался просто человеком, слабым, несвободным: его атрибут «цепи», их громыхание отпугивают Музу:

Но загремят внезапно цепи —

И мигом скроется она...

Диалогическая часть стихотворения «Поэт и гражданин», анализ которого нас интересует, воспринимается как стихотворная публицистика — этому способствует и название, и обилие афористических, «лозунговых» формулировок. Исповедальный финал привносит в текст драматические ноты. Признания, самоосуждение, почти наивные, странно звучащие вскрики («но как боялся! как боялся!»), горестные интонации создают «портрет» больной, страдающей души. Включенные в текст упоминания о жизненных обстоятельствах (трудная юность, хождение в тюрьмы, суды), которые выговариваются как бы вынужденно и не полностью («Когда бы знали жизнь мою...»), воспринимаются как «документальные», «реалистические». Потому что они даны на контрастном фоне условных образов классической поэзии («Муза», «Пегас», «цепи», «розы») и романтических клише («роковой», «напрасный пламень», «рок суровый», «пламенные речи»). Снятию публицистического пафоса способствует и форма высказывания от первого лица: диалог-спор переведен в монолог, на который уже нет ответа. Так открывается второй план стихотворения — человеческая драма поэта.

Поэт и Гражданин у Некрасова так и не нашли общего языка — противоречие между ними так и осталось неразрешенным. Поэт оказался «слишком человеком», чтобы безоговорочно подчинить себя долгу. В позднем стихотворении Некрасов скажет:

Мне борьба мешала быть поэтом,

Песни мне мешали быть бойцом.

«Зине» (1876)

Вместе с тем отчетливо видно, как изменился в лирике Некрасова образ поэта: социальные темы вместе со «злобой дня» вошли в его интимный мир — в мир личных радостей и страданий.

На этом завершим анализ стихотворения «Поэт и гражданин».

Николай Алексеевич Некрасов вошел в ис-торию русской литературы как поэт-реа-лист, рисующий правдивые картины рус-ской действительности, и как выдающийся журналист. Ведь его имя ассоциируется с названиями популярнейших журналов про-шлого столетия: «Современник» и «Отечест-венные записки». Именно на страницах этих журналов печатал он свои произведения, рассказывающие о тяжелой доле русского крестьянина {«Несжатая полоса», поэма «Мороз, Красный нос», «Размышления у па-радного подъезда»), о трудовой и беспро-светной жизни городской бедноты (цикл «О погоде», «Огородник», «Еду ли ночью по улице темной», «Вчерашний день, часу в ше-стом...»), стихи, посвященные А. Я. Панае-вой («Мы с тобой бестолковые люди», «Если мучимый страстью мятежной», «О, письма женщины нам милой») и многие другие про-изведения.

Произведения Некрасова впервые в рус-ской поэзии резко и прямо раскрыли перед читателем картины народной жизни. Поэт изобразил убогую русскую деревню с ее пе-чалью и нищетой и «несжатую полосу» крес-тьянина, которому «моченьки нет». В произ-ведениях нашли отклик страдания простого человека.

Некрасов остро ставит вопрос о предназна-чении поэта и поэзии, их роли в жизни обще-ства. Кюхельбекер первым до Пушкина и Лер-монтова назвал поэта «пророком». Положение пророка обязывало поэта стоять над толпой в борьбе за идеалы свободы, добра и спра-ведливости, не обращая внимания на напад-ки. Пушкин, близкий к декабристским кругам, после разгрома восстания 1825 года написал своего «Пророка», сходного по духу с кюхель-бекеровсжим. Глас бога взывает к поэту: «Вос-стань, пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею моей, и, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей».

Некрасов — это пророк, которого к людям «послал бог гнева и печали», его путь тер-нист, потому что поэт проходит его с караю-щей лирой в руках, негодуя и обличая. Поэт понимает, что снискать всеобщую любовь таким образом невозможно:

Его преследуют хулы:

Он ловит звуки одобренья

Не в сладком ропоте хвалы,

А в диких криках озлобленья.

Но его позиция («Не может сын глядеть спокойно на горе матери родной») — есть позиция поэта-гражданина. Наиболее полно некрасовское кредо изложено в стихотворе-нии «Поэт и гражданин» (1856), написанном в форме диалога. В нем ведется полемика с широко распространенными в то время взглядами на искусство как на нечто возвы-шенное, чуждое земным страданиям:

Мы рождены для вдохновенья,

Для звуков сладких и молитв.

Главная мысль, которая утверждается Не-красовым в этом споре, звучит как лозунг, как призыв: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Эта тема зву-чит и в стихотворении «Элегия», которое прямо начинается строками:

Пускай нам говорит изменчивая мода,

Что тема старая — «страдания народа»

И что поэзия забыть ее должна —

Не верьте, юноши! не стареет она.

Стихотворения Некрасова имели огром-ный успех, все чувствовали, что появился поэт, которого еще не было на Руси. В своих стихах поэт выносил обличительный приго-вор самодержавию, высказывал любовь к народу и выражал светлую веру в прекрас-ное будущее Родины. Расцвет творчества поэта относится к 60-м годам XIX века, В это «трудное и лихое» время его муза заговори-ла «бойким» языком. Н. Г. Чернышевский о нем писал: «Вы теперь лучшая — можно ска-зать, единственная прекрасная надежда на-шей литературы».

Родине и народу посвящены многие сти-хотворения поэта. Еще в ранний период творчества «родина», «земля» стали для Не-красова всепоглощающей темой. Трудно себе представить какое-нибудь стихотво-рение поэта, в котором не было бы русской природы и русских людей. «Да, только здесь могу я быть поэтом!» — воскликнул он, вернувшись из-за границы. Чужбина никогда не привлекала его, поэт даже попытки не сделал отречься хотя бы на короткое время «от песни, что навеяна метелями и вьюгами родимых деревень». Некрасов благоговел перед Родиной; он с любовью изображал деревню, крестьянские избы, русский пей-заж: «Опять она, родимая сторона, с ее зе-леным благодатным летом...» Из той пла-менной любви к Родине, к ее великому на-роду и изумительной русской природе и выросла поэзия, которая составляет наше богатство.

Поэт болел за судьбу России и призывал к работе по преобразованию ее в «могучую и всесильную» страну. Он высоко ценил в русском народе его активность в борьбе за счастье. «Да, не робел за отчизну любезную. Вынес достаточно русский народ...» Некра-сов угадывал великую роль России: «Пока-жет Русь, что есть в ней люди, что есть гря-дущее у ней...» Поэт посылает проклятье угнетателям народа — «владельцам рос-кошных палат».

В стихотворении «Сеятелям» Некрасов призывает молодежь сеять «разумное, доб-рое, вечное», так как семена разума, про-свещения обязательно дадут всходы, за ко-торые «спасибо вам скажет сердечное рус-ский народ».

Идеал поэта, борца за свободу рисует Не-красов в поэме «Кому на Руси жить хорошо» в образе Гриши Добросклонова, которому «судьба готовила путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку и Сибирь». Прототипом Гриши Добросклонова являет-ся, безусловно, Добролюбов, о котором Не-красов в стихотворении, посвященном тре-тьей годовщине его смерти, сказал:

Какой светильник разума угас!

Какое сердце биться перестало!

Изображению народного героя посвящены наиболее известные стихотворения Некрасо-ва. Некрасов был певцом народа-пахаря и лю-бовно изображал крестьянина, идущего за со-хой. И видел поэт, как тяжела его жизнь, слы-шал, как стоном" стелется его тоска над бесконечным простором лугов и полей, как тя-нет он свою лямку. Поэт сочувствует порабо-щенному народу: «Назови мне такую обитель, я такого угла не видал, где бы сеятель твой и хранитель, где бы русский мужик не стонал». Отдельные эпизоды превращаются в широкую картину крепостной действительности.

«Забытая деревня» — это название отно-сится не только к одной деревни, но и ко всей стране, в которой таким «забытым» де-ревням нет числа. С кем бы ни встречались мужики в поэме «Кому на Руси жить хоро-шо», они всюду вместо счастливой жизни видели непосильный труд, великое горе, безмерные народные страдания.

В произведениях Некрасова часто встре-чаются размышления о Музе, которая вдох-новляла его творчество и которой он служил («Муза», «Вчерашний день, часу в шес-том...», «Угомонись, моя Муза задорная!», «О, Муза! Я у двери гроба» и другие). Причем перед нами возникает не образ прекрасной женщины, богини, а образ страдающей кре-стьянки:

Вчерашний день, часу в шестом,

Зашел я на Сенную,

Там били женщину кнутом,

Крестьянку молодую.

Ни звука из ее груди,

Лишь бич свистал, играя...

И Музе я сказал: «Гпяди!

Сестра твоя родная!»

Эта «кнутом иссеченная Муза», «Муза мес-ти и печали» проходит через все творчество поэта.

Много тоски и грусти в поэзии Некрасова, много в ней человеческих слез и горя. Но есть в ней также и размах русской натуры, зовущей на безумный подвиг, на борьбу: «Иди в огонь за честь отчизны, за убежде-нья, за любовь. Иди и гибни безупречно. Ум-решь недаром. Дело прочно, когда под ним струится кровь!»

Некрасов был действительно народным поэтом, поэтом-гражданином. Об этом сви-детельствует то, что многие его стихи поло-жены на музыку и стали песнями, романса-ми («Коробейники», романс о разбойнике Кудеяре).

В заключение хотелось бы сказать еще раз о поэтическом завещании поэта — об «Эле-гии», тема которой сопоставима, пожалуй, с «Памятником» А. С. Пушкина. Это тема по-смертной славы:

Я лиру посвятил народу своему.

Быть может, я умру, неведомый ему,

Но я ему служил — и сердцем я спокоен.

И действительно, имя поэта прочно вошло в анналы русской поэзии и навсегда оста-нется в сердце и памяти народной.

Г р а ж д а н и н (входит)

Опять один, опять суров,

Лежит - и ничего не пишет.

Прибавь: хандрит и еле дышит -

И будет мой портрет готов.

Г р а ж д а н и н

Хорош портрет! Ни благородства,

Ни красоты в нем нет, поверь,

А просто пошлое юродство.

Лежать умеет дикий зверь…

Так что же?

Г р а ж д а н и н

Да глядеть обидно.

Ну, так уйди.

Г р а ж д а н и н

Послушай: стыдно!

Пора вставать! Ты знаешь сам,

Какое время наступило;

В ком чувство долга не остыло,

Кто сердцем неподкупно прям,

В ком дарованье, сила, меткость,

Тому теперь не должно спать…

Положим, я такая редкость,

Но нужно прежде дело дать.

Г р а ж д а н и н

Вот новость! Ты имеешь дело,

Ты только временно уснул,

Проснись: громи пороки смело…

(Берет книгу.)

Спаситель Пушкин!- Вот страница:

Прочти и перестань корить!

Г р а ж д а н и н (читает)

"Не для житейского волненья,

Не для корысти, не для битв,

Мы рождены для вдохновенья,

Для звуков сладких и молитв ".

П о э т (с восторгом)

Неподражаемые звуки!…

Когда бы с Музою моей

Я был немного поумней,

Клянусь, пера бы не взял в руки!

Г р а ж д а н и н

Да, звуки чудные… ура!

Так поразительна их сила,

Что даже сонная хандра

С души поэта соскочила.

Душевно радуюсь - пора!

И я восторг твой разделяю,

Но, признаюсь, твои стихи

Живее к сердцу принимаю.

Не говори же чепухи!

Ты рьяный чтец, но критик дикий.

Так я, по-твоему,- великий,

Повыше Пушкина поэт?

Скажи пожалуйста?!.

Г р а ж д а н и н

Твои поэмы бестолковы,

Твои элегии не новы,

Сатиры чужды красоты,

Неблагородны и обидны,

Твой стих тягуч. Заметен ты,

Но так без солнца звезды видны.

В ночи, которую теперь

Мы доживаем боязливо,

Когда свободно рыщет зверь,

А человек бредет пугливо,-

Ты твердо светоч свой держал,

Но небу было неугодно,

Чтоб он под бурей запылал,

Путь освещая всенародно;

Дрожащей искрою впотьмах

Он чуть горел, мигал, метался.

Моли, чтоб солнца он дождался

И потонул в его лучах!

Нет, ты не Пушкин. Но покуда,

Не видно солнца ниоткуда,

С твоим талантом стыдно спать;

Еще стыдней в годину горя

Красу долин, небес и моря

И ласку милой воспевать…

Гроза молчит, с волной бездонной

В сияньи спорят небеса,

И ветер ласковый и сонный

Едва колеблет паруса,-

Корабль бежит красиво, стройно,

И сердце путников спокойно,

Как будто вместо корабля

Под ними твердая земля.

Но гром ударил; буря стонет,

И снасти рвет, и мачту клонит,-

Не время в шахматы играть,

Не время песни распевать!

Вот пес - и тот опасность знает

И бешено на ветер лает:

Ему другого дела нет…

А ты что делал бы, поэт?

Ужель в каюте отдаленной

Ты стал бы лирой вдохновленной

Ленивцев уши услаждать

И бури грохот заглушать?

Пускай ты верен назначенью,

Но легче ль родине твоей,

Где каждый предан поклоненью

Единой личности своей?

Наперечет сердца благие,

Которым родина свята.

Бог помочь им!… а остальные?

Их цель мелка, их жизнь пуста.

Одни - стяжатели и воры,

Другие - сладкие певцы,

А третьи… третьи - мудрецы:

Их назначенье - разговоры.

Свою особу оградя,

Они бездействуют, твердя:

"Неисправимо наше племя,

Мы даром гибнуть не хотим,

Мы ждем: авось поможет время,

И горды тем, что не вредим!"

Хитро скрывает ум надменный

Себялюбивые мечты,

Но… брат мой! кто бы ни был ты,

Не верь сей логике презренной!

Страшись их участь разделить,

Богатых словом, делом бедных,

И не иди во стан безвредных,

Когда полезным можешь быть!

Не может сын глядеть спокойно

На горе матери родной,

Не будет гражданин достойный

К отчизне холоден душой,

Ему нет горше укоризны…

Иди в огонь за честь отчизны,

За убежденье, за любовь…

Иди, и гибни безупрёчно.

Умрешь не даром, дело прочно,

Когда под ним струится кровь…

А ты, поэт! избранник неба,

Глашатай истин вековых,

Не верь, что не имущий хлеба

Не стоит вещих струн твоих!

Не верь, чтоб вовсе пали люди;

Не умер бог в душе людей,

И вопль из верующей груди

Всегда доступен будет ей!

Будь гражданин! служа искусству,

Для блага ближнего живи,

Свой гений подчиняя чувству

Всеобнимающей Любви;

И если ты богат дарами,

Их выставлять не хлопочи:

В твоем труде заблещут сами

Их животворные лучи.

Взгляни: в осколки твердый камень

Убогий труженик дробит,

А из-под молота летит

И брызжет сам собою пламень!

Ты кончил?… чуть я не уснул.

Куда нам до таких воззрений!

Ты слишком далеко шагнул.

Учить других - потребен гений,

Потребна сильная душа,

А мы с своей душой ленивой,

Самолюбивой и пугливой,

Не стоим медного гроша.

Спеша известности добиться,

Боимся мы с дороги сбиться

И тропкой торною идем,

А если в сторону свернем -

Пропали, хоть беги со света!

Куда жалка ты, роль поэта!

Блажен безмолвный гражданин:

Он, Музам чуждый с колыбели,

Своих поступков господин,

Ведет их к благородной цели,

И труд его успешен, спор…

Г р а ж д а н и н

Не очень лестный приговор.

Но твой ли он? тобой ли сказан?

Ты мог бы правильней судить:

Поэтом можешь ты не быть,

Но гражданином быть обязан.

А что такое гражданин?

Отечества достойный сын.

Ах! будет с нас купцов, кадетов ,

Мещан, чиновников, дворян,

Довольно даже нам поэтов,

Но нужно, нужно нам граждан!

Но где ж они? Кто не сенатор,

Не сочинитель, не герой,

Не предводитель , не плантатор ,

Кто гражданин страны родной?

Где ты? откликнись? Нет ответа.

И даже чужд душе поэта

Его могучий идеал!

Но если есть он между нами,

Какими плачет он слезами!!.

Ему тяжелый жребий пал,

Но доли лучшей он не просит:

Он, как свои, на теле носит

Все язвы родины своей.

Гроза шумит и к бездне гонит

Свободы шаткую ладью,

Поэт клянет или хоть стонет,

А гражданин молчит и клонит

Под иго голову свою.

Когда же… Но молчу. Хоть мало,

И среди нас судьба являла

Достойных граждан… Знаешь ты

Их участь?… Преклони колени!…

Лентяй! смешны твои мечты

И легкомысленные пени !

В твоем сравненье смыслу нет.

Вот слово правды беспристрастной:

Блажен болтающий поэт,

И жалок гражданин безгласный!

Не мудрено того добить,

Кого уж добивать не надо.

Ты прав: поэту легче жить -

В свободном слове есть отрада.

Но был ли я причастен ей?

Ах, в годы юности моей,

Печальной, бескорыстной, трудной,

Короче - очень безрассудной,

Куда ретив был мой Пегас!

Не розы - я вплетал крапиву

В его размашистую гриву

И гордо покидал Парнас.

Без отвращенья, без боязни

Я шел в тюрьму и к месту казни,

В суды, в больницы я входил.

Не повторю, что там я видел…

Клянусь, я честно ненавидел!

Клянусь, я искренно любил!

И что ж?… мои послышав звуки,

Сочли их черной клеветой;

Пришлось сложить смиренно руки

Иль поплатиться головой…

Что было делать? Безрассудно

Винить людей, винить судьбу.

Когда б я видел хоть борьбу,

Бороться стал бы, как ни трудно,

Но… гибнуть, гибнуть… и когда?

Мне было двадцать лет тогда!

Лукаво жизнь вперед манила,

Как моря вольные струи,

И ласково любовь сулила

Мне блага лучшие свои -

Душа пугливо отступила…

Но сколько б не было причин,

Я горькой правды не скрываю

И робко голову склоняю

При слове "честный гражданин".

Тот роковой, напрасный пламень

Доныне сожигает грудь,

И рад я, если кто-нибудь

В меня с презреньем бросит камень.

Бедняк! и из чего попрал

Ты долг священный человека?

Какую подать с жизни взял

Ты - сын больной больного века?…

Когда бы знали жизнь мою,

Мою любовь, мои волненья…

Угрюм и полон озлобленья,

У двери гроба я стою…

Ах! песнею моей прощальной

Та песня первая была!

Склонила Муза лик печальный

И, тихо зарыдав, ушла.

С тех пор не часты были встречи:

Украдкой, бледная, придет

И шепчет пламенные речи,

И песни гордые поет.

Зовет то в города, то в степи,

Заветным умыслом полна,

Но загремят внезапно цепи -

И мигом скроется она.

Не вовсе я ее чуждался,

Но как боялся! как боялся!

Когда мой ближний утопал

В волнах существенного горя -

То гром небес, то ярость моря

Я добродушно воспевал.

Бичуя маленьких воришек

Для удовольствия больших,

Дивил я дерзостью мальчишек

И похвалой гордился их.

Под игом лет душа погнулась,

Остыла ко всему она,

И Муза вовсе отвернулась,

Презренья горького полна.

Теперь напрасно к ней взываю -

Увы! Сокрылась навсегда.

Как свет, я сам ее не знаю

И не узнаю никогда.

О Муза, гостьею случайной

Являлась ты моей душе?

Иль песен дар необычайный

Судьба предназначала ей?

Увы! кто знает? рок суровый

Всё скрыл в глубокой темноте.

Но шел один венок терновый

К твоей угрюмой красоте…

Примечания

Стихотворение открыло сборник 1856 г. Оно было напечатано особым шрифтом и с отдельной нумерацией страниц. Все это свидетельствовало о его программном характере. Извещая читателей «Современника» о выходе книги стихотворений Некрасова, Чернышевский перепечатал «Поэта и гражданина» (вместе со стихотворениями «Забытая деревня» и «Отрывками из путевых записок графа Гаранского»). Это вызвало цензурную бурю. В стихотворении было усмотрено подрывное политическое содержание. Репрессиям подверглись и журнал, и сборник. Распоряжениями министра народного просвещения А. С. Норова и министра внутренних дел С. С. Ланского предписывалось, «чтобы отпечатанная недавно в Москве книга под заглавием «Стихотворения» Н. Некрасова не была дозволяема к новому изданию и чтобы не разрешались к печати ни статьи, касающиеся книги, ни в особенности выписки из оной». Редакция «Современника» была предупреждена о том, что «первая подобная выходка подвергнет… журнал совершенному прекращению». Впоследствии Чернышевский вспоминал: «Беда, которую я навлек на «Современник» этою перепечаткою, была очень тяжела и продолжительна». До Некрасова, находившегося за границей, дошел слух, что при возвращении в Россию он будет арестован и заключен в Петропавловскую крепость. Однако это не испугало поэта («…я не ребенок; я знал, что делал»; «…мы видывали цензурные бури и пострашней…» - писал поэт). В стихотворении продолжена большая поэтическая традиция («Разговор книгопродавца с поэтом» Пушкина, «Журналист, читатель и писатель» Лермонтова).

Гражданин (входит)
Опять один, опять суров,
Лежит - и ничего не пишет.

Поэт
Прибавь: хандрит и еле дышит -
И будет мой портрет готов.

Гражданин
Хорош портрет! Ни благородства,
Ни красоты в нем нет, поверь,
А просто пошлое юродство.
Лежать умеет дикий зверь…

Поэт
Так что же?

Гражданин
Да глядеть обидно.

Поэт
Ну, так уйди.

Гражданин
Послушай: стыдно!
Пора вставать! Ты знаешь сам,
Какое время наступило;
В ком чувство долга не остыло,
Кто сердцем неподкупно прям,
В ком дарованье, сила, меткость,
Тому теперь не должно спать…

Поэт
Положим, я такая редкость,
Но нужно прежде дело дать.

Гражданин
Вот новость! Ты имеешь дело,
Ты только временно уснул,
Проснись: громи пороки смело…

Поэт
А! знаю: «Вишь, куда метнул!»
Но я обстрелянная птица.
Жаль, нет охоты говорить.
(Берет книгу)
Спаситель Пушкин! - Вот страница:
Прочти - и перестань корить!

Гражданин (читает)
«Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв».

Поэт (с восторгом)
Неподражаемые звуки!..
Когда бы с Музою моей
Я был немного поумней,
Клянусь, пера бы не взял в руки!

Гражданин
Да, звуки чудные… ура!
Так поразительна их сила,
Что даже сонная хандра
С души поэта соскочила.
Душевно радуюсь - пора!
И я восторг твой разделяю,
Но, признаюсь, твои стихи
Живее к сердцу принимаю.

Поэт
Не говори же чепухи!
Ты рьяный чтец, но критик дикий.
Так я, по-твоему, - великий,
Повыше Пушкина поэт?
Скажи пожалуйста?!.

Гражданин
Ну, нет!
Твои поэмы бестолковы,
Твои элегии не новы,
Сатиры чужды красоты,
Неблагородны и обидны,
Твой стих тягуч. Заметен ты,
Но так без солнца звезды видны.
В ночи, которую теперь
Мы доживаем боязливо,
Когда свободно рыщет зверь,
А человек бредет пугливо, -
Ты твердо светоч свой держал,
Но небу было неугодно,
Чтоб он под бурей запылал,
Путь освещая всенародно;
Дрожащей искрою впотьмах
Он чуть горел, мигал, метался.
Моли, чтоб солнца он дождался
И потонул в его лучах!
Нет, ты не Пушкин. Но покуда
Не видно солнца ниоткуда,
С твоим талантом стыдно спать;
Еще стыдней в годину горя
Красу долин, небес и моря
И ласку милой воспевать…
Гроза молчит, с волной бездонной
В сиянье спорят небеса,
И ветер ласковый и сонный
Едва колеблет паруса, -
Корабль бежит красиво, стройно,
И сердце путников спокойно,
Как будто вместо корабля
Под ними твердая земля.
Но гром ударил; буря стонет,
И снасти рвет, и мачту клонит, -
Не время в шахматы играть,
Не время песни распевать!
Вот пес - и тот опасность знает
И бешено на ветер лает:
Ему другого дела нет…
А ты что делал бы, поэт?
Ужель в каюте отдаленной
Ты стал бы лирой вдохновенной
Ленивцев уши услаждать
И бури грохот заглушать?
Пускай ты верен назначенью,
Но легче ль родине твоей,
Где каждый предан поклоненью
Единой личности своей?
Наперечет сердца благие,
Которым родина свята.
Бог помочь им!.. а остальные?
Их цель мелка, их жизнь пуста.
Одни - стяжатели и воры,
Другие - сладкие певцы,
А третьи… третьи - мудрецы:
Их назначенье - разговоры.
Свою особу оградя,
Они бездействуют, твердя:
«Неисправимо наше племя,
Мы даром гибнуть не хотим,
Мы ждем: авось поможет время,
И горды тем, что не вредим!»
Хитро скрывает ум надменный
Себялюбивые мечты,
Но… брат мой! кто бы ни был ты,
Не верь сей логике презренной!
Страшись их участь разделить,
Богатых словом, делом бедных,
И не иди во стан безвредных,
Когда полезным можешь быть!
Не может сын глядеть спокойно
На горе матери родной,
Не будет гражданин достойный
К отчизне холоден душой,
Ему нет горше укоризны…
Иди в огонь за честь отчизны,
За убежденье, за любовь…
Иди и гибни безупречно.
Умрешь не даром: дело прочно,
Когда под ним струится кровь…
А ты, поэт! избранник неба,
Глашатай истин вековых,
Не верь, что не имущий хлеба
Не стоит вещих струн твоих!
Не верь, чтоб вовсе пали люди;
Не умер бог в душе людей,
И вопль из верующей груди
Всегда доступен будет ей!
Будь гражданин! служа искусству,
Для блага ближнего живи,
Свой гений подчиняя чувству
Всеобнимающей Любви;
И если ты богат дарами,
Их выставлять не хлопочи:
В твоем труде заблещут сами
Их животворные лучи.
Взгляни: в осколки твердый камень
Убогий труженик дробит,
А из-под молота летит
И брызжет сам собою пламень!

Поэт
Ты кончил?.. чуть я не уснул.
Куда нам до таких воззрений!
Ты слишком далеко шагнул.
Учить других - потребен гений,
Потребна сильная душа,
А мы с своей душой ленивой,
Самолюбивой и пугливой,
Не стоим медного гроша.
Спеша известности добиться,
Боимся мы с дороги сбиться
И тропкой торною идем,
А если в сторону свернем -
Пропали, хоть беги со света!
Куда жалка ты, роль поэта!
Блажен безмолвный гражданин:
Он, Музам чуждый с колыбели,
Своих поступков господин,
Ведет их к благодарной цели,
И труд его успешен, спор…

Гражданин
Не очень лестный приговор.
Но твой ли он? тобой ли сказан?
Ты мог бы правильней судить:
Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан.
А что такое гражданин?
Отечества достойный сын.
Ах! будет с нас купцов, кадетов,
Мещан, чиновников, дворян,
Довольно даже нам поэтов,
Но нужно, нужно нам граждан!
Но где ж они? Кто не сенатор,
Не сочинитель, не герой,
Не предводитель, не плантатор,
Кто гражданин страны родной?
Где ты? откликнись! Нет ответа.
И даже чужд душе поэта
Его могучий идеал!
Но если есть он между нами,
Какими плачет он слезами!!.
Ему тяжелый жребий пал,
Но доли лучшей он не просит:
Он, как свои, на теле носит
Все язвы родины своей.
__________________
Гроза шумит и к бездне гонит
Свободы шаткую ладью,
Поэт клянет или хоть стонет,
А гражданин молчит и клонит
Под иго голову свою.
Когда же… Но молчу. Хоть мало,
И среди нас судьба являла
Достойных граждан… Знаешь ты
Их участь?.. Преклони колени!..
Лентяй! смешны твои мечты
И легкомысленные пени!
В твоем сравненье смыслу нет.
Вот слово правды беспристрастной:
Блажен болтающий поэт,
И жалок гражданин безгласный!

Поэт
Не мудрено того добить,
Кого уж добивать не надо.
Ты прав: поэту легче жить -
В свободном слове есть отрада.
Но был ли я причастен ей?
Ах, в годы юности моей,
Печальной, бескорыстной, трудной,
Короче - очень безрассудной, -
Куда ретив был мой Пегас!
Не розы - я вплетал крапиву
В его размашистую гриву
И гордо покидал Парнас.
Без отвращенья, без боязни
Я шел в тюрьму и к месту казни,
В суды, в больницы я входил.
Не повторю, что там я видел…
Клянусь, я честно ненавидел!
Клянусь, я искренно любил!
И что ж?.. мои послышав звуки,
Сочли их черной клеветой;
Пришлось сложить смиренно руки
Иль поплатиться головой…
Что было делать? Безрассудно
Винить людей, винить судьбу.
Когда б я видел хоть борьбу,
Бороться стал бы, как ни трудно,
Но… гибнуть, гибнуть… и когда?
Мне было двадцать лет тогда!
Лукаво жизнь вперед манила,
Как моря вольные струи,
И ласково любовь сулила
Мне блага лучшие свои -
Душа пугливо отступила…
Но сколько б ни было причин,
Я горькой правды не скрываю
И робко голову склоняю
При слове «честный гражданин».
Тот роковой, напрасный пламень
Доныне сожигает грудь,
И рад я, если кто-нибудь
В меня с презреньем бросит камень.
Бедняк! и из чего попрал
Ты долг священный человека?
Какую подать с жизни взял
Ты - сын больной больного века?..
Когда бы знали жизнь мою,
Мою любовь, мои волненья…
Угрюм и полон озлобленья,
У двери гроба я стою…
Ах, песнею моей прощальной
Та песня первая была!
Склонила Муза лик печальный
И, тихо зарыдав, ушла.
С тех пор не часты были встречи:
Украдкой, бледная, придет
И шепчет пламенные речи,
И песни гордые поет.
Зовет то в города, то в степи,
Заветным умыслом полна,
Но загремят внезапно цепи -
И мигом скроется она.
Не вовсе я ее чуждался,
Но как боялся! как боялся!
Когда мой ближний утопал
В волнах существенного горя -
То гром небес, то ярость моря
Я добродушно воспевал.
Бичуя маленьких воришек
Для удовольствия больших,
Дивил я дерзостью мальчишек
И похвалой гордился их.
Под игом лет душа погнулась,
Остыла ко всему она,
И Муза вовсе отвернулась,
Презренья горького полна.
Теперь напрасно к ней взываю -
Увы! сокрылась навсегда.
Как свет, я сам ее не знаю
И не узнаю никогда.
О Муза, гостьею случайной
Являлась ты душе моей?
Иль песен дар необычайный
Судьба предназначала ей?
Увы! кто знает? рок суровый
Всё скрыл в глубокой темноте.
Но шел один венок терновый
К твоей угрюмой красоте…

Анализ стихотворения «Поэт и гражданин» Некрасова

Большинство произведений Некрасова написано в жанре гражданской лирики. Более того, во многих он напрямую высказывал свои убеждения о роли поэта в обществе, о его гражданском долге. Наиболее подробно эти взгляды изложены в стихотворении «Поэт и гражданин» (1855 г.).

Стихотворение представляет собой диалог между поэтом и гражданином, который является отражением размышлений автора.

Произведение начинается с упреков гражданина к поэту, который праздно проводит свое время. Поэт оправдывает свое бездействие тем, что сознает свое ничтожество перед гением Пушкина и считает, что никогда не достигнет таких же вершин в творчестве. Гражданин подтверждает это, но говорит, что когда заходит солнце (Пушкин), на небе вспыхивают звезды и сдерживают мрак до следующей зари. Как бы не были несовершенны стихи поэта, он все равно обязан их создавать, потому что хранит в душе частицу божественного огня. Поэт, как «избранник неба», должен в первую очередь заботиться о своей стране и ее народе.

В ответ на эту возвышенную речь поэт заявляет, что его цель – добиться известности. Все дела и поступки поэта подчинены этой цели. Исполнение гражданского долга привело бы к отклонению от намеченного пути. Возражением гражданина является центральная фраза произведения, ставшая крылатой – «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Он заявляет, что общественное положение и статус человека ничего не значат, если ему безразлична судьба своей страны. Он с горечью признает, что среди современников нет таких людей. А те, кто видят бедственное положение, боятся произнести слова правды.

Поэт, растроганный этими словами, рассказывает свою историю. В юности он ничего не боялся и свободно клеймил в своих стихах общественные пороки. В этом деле ему сопутствовала Муза. Но вместо людской благодарности он испытал насмешки и гонения. Его правда была никому не нужна. Боязнь общественного осуждения привела к тому, что поэт стал избегать острых тем, воспевая ничтожные поступки и деяния. Это давало средства к существованию и спокойной жизни. Но поэт утратил расположение Музы, которая навсегда его покинула. Только с годами к нему пришло понимание того, что Муза не терпит фальшивых украшений. Ее красоту более всего подчеркивает «венок терновый».

Стихотворение «Поэт и гражданин» очень важно для понимания центральной идеи Некрасова. Служение «чистому искусству» не только бесполезно, но и вредно. Поэт обязан осознавать свою гражданскую ответственность. Только это поможет ему развить и укрепить свой творческий талант.

Стихотворение «Поэт и гражданин» было написано Н.А. Некрасовым в 1856 году. К этому времени сборник стихов поэта уже прошел цензуру и был набран. Некрасов мог включить произведение в конец сборника или в начало. Поставил в начало, придав ему тем самым программный характер.
Произведение построено в форме диалога между Поэтом и Гражданином. Отметим здесь наличие драматического начала. Основная тема – роль поэзии в общественной жизни. Мы можем отнести стихотворение к гражданской лирике.
Начинается диалог репликой Гражданина, обращенной к Поэту. Он пытается отвлечь своего собеседника от хандры и безделья:

Послушай: стыдно!
Пора вставать! Ты знаешь сам,
Какое время наступило;
В ком чувство долга не остыло,
Кто сердцем неподкупно прям,
В ком дарованье, сила, меткость,
Тому теперь не должно спать…

Поэта же одолевают сомнения – в своем таланте, в силе души, в самой роли творца в обществе. Что же отвечает на это Гражданин? Свое знаменитое:

Будь гражданин! служа искусству,
Для блага ближнего живи,
Свой гений подчиняя чувству
Всеобнимающей Любви…

Он замечает, что нельзя «в годину горя Красу долин, небес и моря И ласку милой воспевать…». В этом заключен главный смысл стихотворения, его идея. Оно обращено ко всем людям, призывает их не верить «логике презренной», расстаться со своими иллюзиями и оставаться верным своим убеждениям, обретать необходимую твердость духа в борьбе. «Не будет гражданин достойный К отчизне холоден душой…» и «Поэтом можешь ты не быть, Но гражданином быть обязан» – вот две фразы, составляющие лейтмотив произведения. Гражданин призывает Поэта к подвигу:

Иди в огонь за честь отчизны,
За убежденье, за любовь…
Иди и гибни безупречно.
Умрешь не даром: дело прочно,
Когда под ним струится кровь.

Поэт же у Некрасова недоволен и собой, и миром. Он сомневается в собственном таланте:

О, Муза, гостьею случайной
Являлась ты душе моей?

Как точно отмечают исследователи, «душевное состояние поэта, находящегося в глубокой хандре, больного, – это исходное состояние, близкое самому Некрасову. <…> Некрасов – и в поэте, и в гражданине одновременно…, стихотворение – это его душа, раскрытая читателям» . В этом произведении впервые отразился внутренний диалог, спор с самим собой, который Некрасов вел на протяжении всей своей деятельности. Противоречия есть и в душе Поэта, и в душе Гражданина. Единственная абсолютная истина в этом диалоге – «Спаситель Пушкин». К нему взывает не только Поэт, но и сам Некрасов. Таким образом, в этом произведении представлен спор двух голосов в одном человеке: поэт честно говорит о своих сомнениях, о сложностях выбранного пути, о стремлении к идеалу.
Стихотворение насыщено литературными реминисценциями. Сам диалог Поэта и Гражданина воспроизводит форму «Разговора книгопродавца с поэтом» А.С. Пушкина. Мотив «горения» гражданскими идеалами напоминает нам пушкинское послание «К Чаадаеву» и стихотворение «Пророк» («Глаголом жги сердца людей»). Обращение – «А ты, поэт! избранник неба…» – это цитата из стихотворения Пушкина «Поэт и толпа». Знаменитый афоризм «Поэтом можешь ты не быть, Но гражданином быть обязан» восходит к посвящениям К.Ф. Рылеева к поэме «Войнаровский»: «Я не поэт, а гражданин».
Композиционно в произведении мы можем выделить две части. В первой части Гражданин раскрывает перед читателями свои взгляды, принципы, идеалы. Поэт здесь лишь коротко парирует своему оппоненту. Во второй части раскрывается внутренний мир поэта, перед нашими глазами проходит судьба его, его сомнения, терзания («Немудрено того добить…»).
Стихотворение написано пятистопным ямбом, рифмовка – перекрестная и кольцевая. Поэт использует различные средства художественной выразительности: эпитет («неподражаемые звуки», «ветер ласковый и сонный»), метафору и риторический вопрос («Что даже сонная хандра С души поэта соскочила», «Какую подать с жизни взял Ты – сын больной больного века?»), анафору и синтаксический параллелизм («Клянусь, я честно ненавидел! Клянусь, я искренно любил!»), аллитерацию («И ласково любовь сулила…», «Я горькой правды не скрываю…»), ассонанс («И шепчет пламенные речи…»).
Таким образом, стихотворение обнажает внутренние противоречия Некрасова-поэта.