Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Ф.М. Достоевский проделал путь от увлечения социализмом и свободомыслием до воцерковления. Для него либерализм и социализм - близнецы-братья. Оба опираются на прогресс и науку, оба мечтают о рае на земле, оба строятся на материализме и являются антихристианскими.

У них один отец - прогресс. Они за идеал принимают не абсолютные Истины Творца, а созданное разумом человека совершенное общество в будущем, которое пока никто не построил (и никогда не построит!), но они уже сотворили его в теории и призывают общество к его созиданию. Разница между ними небольшая: либералы за движущую силу принимают индивидуальность, социалисты - общество. Но цель одна - материальное и моральное благополучие на земле.

Обращаясь к русским либералам, Федор Михайлович писал: «Мне скажут, что эти господа вовсе не учат злодейству; что если Штраус и ненавидит Христа и поставил оплевание христианства целью своей жизни, то он все-таки обожает человечество в его целом, и учение его возвышенно и благородно. Очень может быть, что цели всех современных представителей европейской прогрессивной мысли - человеколюбивы. Но зато мне вот что кажется несомненным: дай всем этим современным высшим учителям полную возможность разрушить старое общество и построить заново, то выйдет такой мрак, такой хаос, нечто до того грубое, слепое и бесчеловечное, что все здание рухнет под проклятиями человечества... Раз отвергнув Христа, ум человеческий может дойти до удивительных результатов. Это аксиома. Европа отвергает Христа, мы же, как известно, обязаны подражать Европе».

Итак, во-первых, суть либерализма - отвержение Христа. Во-вторых, идея эта не наша, а пришла к нам с католического Запада. В-третьих, не так она безобидна, как кажется. В-четвертых, подобное стремление к свободе всегда заканчивается насилием и смертью.

Либерализм - антихристианство . Западники «хотят образовать наш народ... Мы выучим народ грамоте, начнем обольщать его Европой, ну хотя бы утонченностью быта, приличий, костюма, напитков, танцев, - словом заставим его устыдиться лаптя и квасу, устыдиться своих древних песен, заставим его петь водевиль... В интеллигенции и в Европе лишь правда,...другой нет. Не можем же мы толковать вместе с вами, например, о таких странных вещах, как Ргаvоs1аviе и какое-то будто бы особое значение его. Особенно теперь, когда последнее слово Европы и европейской науки есть атеизм, просвещенный и гуманный...», - раскрывает их карты Достоевский. В Дневнике он приводит пример современного либерального отношения к воспитанию: «Один отец согнал уже три няньки от своих младенцев: «Невозможно с этими шельмами, запретил настрого, вдруг вхожу в детскую и что же, представьте себе, слышу; укладывает дочку в люльку, а сама ее Богородице учит и крестит: помилуй, дескать, Господи, папу, маму... ведь настрого запретил!»«. Борьбу с верой, как видим, начинали не большевики...

«Чем соедините вы людей для достижения ваших гражданских целей,

Спрашивает он либералов, - если нет у вас основы нравственной? А нравственные идеи только одни...». Они вытекают из понятия о Боге и бессмертии души, «из идей мистических, из убеждений, что человек вечен, что он не просто животное». «Попробуйте-ка соединить людей в гражданское общество с одной только целью «спаси животишки»? Ничего не получится, кроме «после нас хоть потоп». «Спасение животишек» есть самая бессильная и последняя идея из всех идей, единящих человечество. Это уже начало конца».

Любимая мысль Достоевского: нравственность - понятие религиозное и вытекает только из сознания бытия Бога и реальности бессмертия. Перевод ее в категорию безрелигиозную означает постепенное самоубийство человечества.

Либерализм - антинароден . «Одна из характерных черт русского либерализма - это страшное презрение к народу... Русскому народу ни за что в мире не простят желания быть самим собою. Весь прогресс через школы предполагается в том, чтобы отучить народ быть собою. Все черты народа осмеяны и преданы позору. Скажут, темное царство осмеяно. Но в том-то и дело, что вместе с темным царством осмеяно и все светлое. Вот светлое-то и противно: вера, кротость, подчинение воле Божией». Для либералов русский народ «косная масса, немая и глухая, устроенная к платежу податей и к содержанию интеллигенции; масса, которая если и дает по церквам гроши, то потому лишь, что священник и начальство велят».

Либерал «брезглив к народу и высокомерен к земле Русской. «Мы, дескать, только одни и можем совет дать,...научим народ его правам и обязанностям»«.

Либералы лишь прикрываются заботой о народе, на самом деле глубоко презирают его, что и понял еще Достоевский.

«Западничество - это партия, готовая к бою против народа. Она стала над народом как опекующая интеллигенция, она отрицает народ... Она гнушается идеей солидарности народа с Царем и толкует о европейской вздорной бабе». Достоевский как в воду смотрел. Сколько этих «вздорных баб» видим мы сегодня на Западе! «Вывод: русскому, ставшему действительным европейцем, нельзя не сделаться в то же время естественным врагом России».

Либерализм - античеловечен . В письме Н.А. Любимову, говоря о реформаторах, опирающихся на «низкое происхождение»человека, на объяснение «снизу», на «низведение человечества до стадного скота», Достоевский подчёркивал: «Вопрос ставится у стены: «Презираете вы человечество или уважаете, вы, будущие его спасители?» И все это будто бы у них во имя любви к человечеству: «Тяжёл, дескать, закон Христов и отвлечёнен, для слабых людей невыносим» - и вместо закона свободы и Просвещения несут им закон цепей и порабощения хлебом». Вывод Достоевского предельно прост: если Бога нет, человек - животное. Без веры в Бога, т.е. признания в себе образа Божия, остается признавать в ближнем образ звериный. Гуманизм либералов оборачивается самым настоящим человеконенавистничеством.

Либерализм - антигосударственен . «Мой либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, т.е. ненавидит и бьет свою мать. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, все». Государства, увы, пасуют перед либерализмом и устраивают декорации, видимость государственности, идут на поводу у требующей все больше «зрелищ» и свобод публики. Недаром президенты - бывшие актеры. Власть теряет свои функции, превращаясь в послушную исполнительницу, в игру во власть, очередное «зрелище». Она - рабыня масс и их желаний. Она смотрит не вверх, а вниз, боится не Бога и греха, а своих избирателей. Достоевский открыто и прямо говорил: «У нас так можно сказать: все, что либерально, то и дрянно, то и пагубно».

Либерализм разрушителен . Его нет там, где созидают, зато он обязательно там, где разрушают. Созидали князь Владимир и Иоанн Грозный, Петр Великий и Государи Романовы, Кутузов и Суворов, Минин и Пожарский, Пушкин и Достоевский... Разрушали князь Курбский и граф Толстой, Белинский и Островский, Госдума и печать начала XX века... Либерализм терял - диктатура восстанавливала. Достоевский точно подметил: «Вся наша либеральная партия прошла мимо дела, не участвуя в нем. Она только отрицала и хихикала». Хорошо смеяться в стенах сильного государства, которое построили не вы, «нет, вы полиберальничайте, когда это невыгодно, вот бы я на вас посмотрел», - замечает мудрый Достоевский.

Федор Михайлович Достоевский честно и прямо показывает нам весьма с неожиданной стороны наших радетелей за правду, но без Христа. Например, он замечает, что самые большие крикуны о любви к народу жили сами весьма по-барски. Достоевский пишет в Дневнике: «Герцен был социалистом как русский барич... Отрицал собственность и был обеспеченным. Он заводил революции и в то же время любил комфорт и семейный покой». «Наши «скитальцы» продавали крестьян и, получив денежки, уезжали в Париж способствовать изданию радикальных газет для спасения уже всего человечества... Кто мешал им просто-запросто освободить своих крестьян с землей?», - спрашивает неудобный Достоевский авторов наших учебников, восторгающихся борцами за свободу.

Либерализм всегда рабство, насилие .

До сих пор у нас не хотят замечать принцип насилия, заложенный в безбожной либеральной свободе. «Европейская цивилизация, отвергнув Христа, открывает хаос свободы. Человек остался один на один с бессильной и бесплодной свободой. Если нет Бога, то все позволено, нет пределов человеческой воле, нет собственно и преступления. Без братства во Христе задача гуманизма решается только насильственным путем», - писал под влиянием Достоевского юрист А.Ф. Кони.

И снова великий Достоевский: «Либералы, вместо того, чтобы стать свободнее, связали себя либерализмом, как веревками... И когда надо высказать свободное мнение, трепещут прежде всего: либерально ли будет? И выкидывают иногда такие либерализмы, что и самому страшному деспотизму и насилию не придумать».

Эту пророческую мысль Достоевского мы все видим сегодня на примере СМИ. Говоря о своей свободе, они насильно навязывают своим зрителям и читателям только те ценности, которые считают верными, поставив заслон покрепче Берлинской стены для всех инакомыслящих. Любой, кто пробовал пробиться на телевидение или в центральные газеты с позицией, не совпадающей с либеральным представлением, знает, что это невозможно.

Достоевский понял, что хотя либералы красиво толкуют о свободе и правах для всех граждан, для ближних своих, но на деле выходит - для себя! «Да, вы будете представлять интересы вашего общества, но уж совсем не народа, - пишет он. - Закрепостите вы его опять! Не только сказать против вас, да и дыхнуть печати при вас нельзя будет», - пророчествует далеко вперед русский писатель.

Мы это начинаем понимать только сегодня, да и то медленно...

Либерализм воинственен, ибо понимает, что схватка с религиозностью идет не на жизнь, а на смерть. К.Н. Леонтьев подмечал: «Все менее и менее сдерживает кого-либо религия, семья, любовь к отечеству, - и именно потому, что они все-таки еще сдерживают, на них более всего обращена ненависть и проклятия современного человечества».

Ненависть Европы «к русскому Православию, которое к ужасу латинянин обрело в лице России столь мощные материальные и государственные формы, что не сдвинешь» перекочевала и к русским либералам, - пишет наша современница Н.А. Нарочницкая. Она, специалист по Западной Европе, вслед за Достоевским не устает нам напоминать, что либерализм и социализм - близнецы-братья, что они сходятся в неприятии христианских ценностей. Либералы принимают за насилие и деспотизм Абсолют в определении нравственных ценностей и ратуют за свободу в определении границ добра и зла, за что выступали уже Тургенев, Л.Толстой, Чехов, не говоря о Белинском, Некрасове и всей революционно-демократической компании. Лишь один Достоевский смело и твердо противостоял этому натиску либеральных разрушителей христианских твердынь.

Либерализм - это самоубийство общества.

Православие требует от человека постоянного напряжения, самоограничения, жертвенности, преображения, подвига... Либерализм, наоборот, обещает все более комфорта, неги и наслаждений. Но «сделаться человеком нельзя разом, а надо выделаться в человека, - рассуждает Достоевский. - Тут дисциплина. Вот эту-то неустанную дисциплину над собой и отвергают современные мыслители: «слишком-де много уж было деспотизму, надо свободы»... Провозглашают, что все вдруг сделаются счастливыми, без всякой выделки, только бы эти правила наступили. Да если б этот идеал и возможен был, то с недоделанными людьми не осуществились бы никакие правила. С работы над собой начинать надо нашу «Новь»...». Отказавшись от принципа жертвенной любви, тяжелой работы по приведению своей воли к смирению перед Божественным замыслом, отказавшись от единения перед Абсолютной Истиной, человечество встает на путь деградации, нравственного ослабления, падения, в итоге - самоуничтожения.

Формула Достоевского «Были бы братья, будет и братство» до сих пор не услышана. После построения социалистического рая на земле бросились строить либеральный рай, оставив человека наедине со своими страстями и похотями - слабого и беззащитного. Достоевский многократно объяснял, что человек с искалеченной душой не сможет жить в идеальном обществе!

«Я нисколько не удивлюсь, - говорит герой «Записок из подполья», - если вдруг среди всеобщего будущего благоразумия возникнет какой-нибудь джентльмен... и скажет всем нам: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного разу, ногой, прахом!...Так человек устроен. Человек всегда и везде любил действовать так, как хотел, а вовсе не так, как повелевали ему разум и выгода...»

«Вы хвалитесь сознанием, - пишет Достоевский всем строителям новой жизни на разумных началах, - но... хоть ум у вас и работает, но сердце ваше развратом помрачено, а без чистого сердца - полного, правильного сознания не будет».

Достоевскому, конечно, не верили. Осознание масштабов бедствия пришло только во время революции 1905-1907 гг., когда террористами было убито 16,5 тыс. человек. А окончательно согласились с ним только после 1917 года, когда убитых уже никто не считал. Поняли Достоевского, сидя в лагерях или на чужбине...

И сегодня потомки строителей Вавилонской башни, замалчивая Достоевского, вновь толкают нас в тот же круг: прогресс, либерализм, свобода, гражданское общество, права человека, общечеловеческие ценности, толерантность, цивилизованное общество, новый мировой порядок и т.п. и т.п. Достоевский остается самым не известным, не принятым, не понятым...

Владимир Бортко , режиссёр
Странная вещь — русский либерал. Это единственный человек в мире, который ненавидит и бьёт свою мать, свою землю. И малейшая её ошибка — он начинает хохотать, потирать потные ручонки, дико радуется по этому поводу, забывая, что это его мать.

Если спросить наших либералов: вам что, действительно хочется, чтобы тут всё пошло прахом? Боюсь, что мы получим ответ: мы Родину любим, но пусть тут хоть всё сгорит, лишь бы торжествовала либеральная идея.

Неизвестный
Большинство российских либералов - либералы-рыночники. Слово рынок следует употреблять здесь в значении "базар".

Фёдор Тютчев , поэт
Напрасный труд! Нет, их не вразумишь:
Чем либеральней, тем они пошлее;
Цивилизация для них фетиш,
Но недоступна им её идея.
Как перед ней не гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В её глазах вы будете всегда,
Не слуги просвещенья, а холопы.

…Можно было бы дать анализ современного явления, приобретающего все более патологический характер. Это русофобия некоторых русских людей… Раньше они говорили нам, и они действительно так считали, что в России им ненавистно бесправие, отсутствие свободы печати и т.д. и т.п., что именно бесспорным наличием в ней всего этого им и нравится Европа… А теперь что мы видим? По мере того, как Россия, добиваясь большей свободы, все более самоутверждается, нелюбовь к ней этих господ только усиливается. Они никогда так сильно не ненавидели прежние установления, как ненавидят современные направления общественной мысли в России.
Что же касается Европы, то, как мы видим, никакие нарушения в области правосудия, нравственности и даже цивилизации нисколько не уменьшили их расположения к ней… Словом, в явлении, о котором я говорю, о принципах как таковых не может быть и речи, действуют только инстинкты…

Фёдор Достоевский , писатель
Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить.
Если кто погубит Россию, то это будут не коммунисты, не анархисты, а проклятые либералы.

Николай Некрасов , поэт и гражданин.
Грош у новейших господ
Выше стыда и закона;
Нынче тоскует лишь тот,
Кто не украл миллиона.

Бредит Америкой Русь,
К ней тяготея сердечно...
Шуйско-Ивановский гусь -
Американец?.. Конечно!

Что ни попало - тащат,
"Наш идеал,- говорят,-
Заатлантический брат:
Бог его - тоже ведь доллар!.."

Правда! но разница в том:
Бог его - доллар, добытый трудом,
А не украденный доллар!

Антон Чехов , писатель-сатирик, драматург.
Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, лживую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр.

Лев Гумилёв , историк.
Нынешняя интеллигенция - это такая духовная секта. Что характерно: ничего не знают, ничего не умеют, но обо всем судят и совершенно не приемлют инакомыслия...

Е. И. Мартынов , генерал-майор, военный историк
Попробуйте задать нашим интеллигентам вопросы: что такое война, патриотизм, армия, военная специальность, воинская доблесть? Девяносто из ста ответят вам: война - преступление, патриотизм - пережиток старины, армия - главный тормоз прогресса, военная специальность - позорное ремесло, воинская доблесть - проявление глупости и зверства...

Василий Ключевский , историк.
Есть такая слабогузая интеллигенция, которая ни о чем не может помолчать, ничего не может донести до места, а через газеты валит наружу все, чем засорится ее неразборчивый желудок.

Александр Пушкин , солнце русской поэзии.
Ты просвещением свой разум осветил,
Ты правды лик увидел,
И нежно чуждые народы возлюбил,
И мудро свой возненавидел.

Один из читателей моего сайта сайт Сергей Осиповичнедавно прочитал роман Ф.М. Достоевского «Идиот» и нашел в нём интересные мысли о либералах одного из положительных и интеллигентных героев романа - Евгения Павловича.
Во многом, думаю, эти утверждения можно приписать самому Достоевскому.

Вот они.

Часть 2. Глава Х

……

Не могу не прибавить, - сказал он тем же двусмысленно почтительным тоном, - моей вам благодарности за внимание, с которым вы меня допустили говорить, потому что, по моим многочисленным наблюдениям, никогда наш либерал не в состоянии позволить иметь кому-нибудь свое особое убеждение и не ответить тотчас же своему оппоненту ругательством или даже чем-нибудь хуже…

Это вы совершенно верно, - заметил генерал Иван Федорович и, заложив руки за спину, с скучнейшим видом отретировался к выходу с террасы, где с досады и зевнул.

Часть 3. Глава I

……

Позвольте, - с жаром возражал Евгений Павлович, - я ничего и не говорю против либерализма . Либерализм не есть грех; это необходимая составная часть всего целого, которое без него распадется или замертвеет; либерализм имеет такое же право существовать, как и самый благонравный консерватизм; но я на русский либерализм нападаю, и опять-таки повторяю, что за то, собственно, и нападаю на него, что русский либерал не есть русский либерал, а есть не русский либерал. Дайте мне русского либерала, и я ого сейчас же при вас поцелую.

……

Я вам, господа, скажу факт, - продолжал он прежним тоном, то есть как будто с необыкновенным увлечением и жаром и в то же время чуть не смеясь, может быть, над своими же собственными словами, - факт, наблюдение и даже открытие которого я имею честь приписывать себе, и даже одному себе; по крайней мере, об этом не было ещё нигде сказано или написано. В факте этом выражается вся сущность русского либерализма того рода, о котором я говорю. Во-первых, что же и есть либерализм, если говорить вообще, как не нападение (разумное или ошибочное, это другой вопрос) на существующие порядки вещей? Ведь так? Ну, так факт мой состоит в том, что русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, всё. Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм (о, вы часто встретите у нас либерала, которому аплодируют остальные и который, может быть, в сущности самый нелепый, самый тупой и опасный консерватор, и сам не знает того!). Эту ненависть к России, ещё не так давно, иные либералы наши принимали чуть не за истинную любовь к отечеству и хвалились тем, что видят лучше других, в чем она должна состоять; но теперь уже стали откровеннее и даже слова «любовь к отечеству» стали стыдиться, даже понятие изгнали и устранили, как вредное и ничтожное. Факт этот верный, я стою за это и… надобно же было высказать когда-нибудь правду вполне, просто и откровенно; но факт этот в то же время и такой, которого нигде и никогда, спокон веку и ни в одном народе, не бывало и не случалось, а стало быть, факт этот случайный и может пройти, я согласен. Такого не может быть либерала нигде, который бы самое отечество свое ненавидел. Чем же это всё объяснить у нас? Тем самым, что и прежде, - тем, что русский либерал есть покамест ещё не русский либерал; больше ничем, по-моему.

P.S. А ведь ничего не изменилось. И названия романов Достоевского очень метко обозначают то, что мы с вами видим и слышим с либерального края политического спектра. При том – не только в Российской Федерации. Но и, например, на Украине. Тоже ведь Россия это, один народ, одна история. И либералы времен Достоевского жили на нашей общей территории.

«Бесы»…

«Идиот»…

У нас в России одной из самых распространенных и живучих иллюзий является та, будто наше либеральное движение не есть буржуазное движение, будто предстоящая России революция не есть буржуазная революция. Русскому интеллигенту, — начиная от умереннейшего освобожденца и кончая самым крайним социалистом-революционером, — всегда кажется, что признать нашу революцию буржуазной значит обесцветить, принизить, опошлить ее. Русский сознательный пролетарий видит в таком признании единственно верную классовую характеристику действительного положения дел. Для пролетария борьба за политическую свободу и демократическую республику в буржуазном обществе есть лишь один из необходимых этапов в борьбе за социальную революцию, ниспровергающую буржуазные порядки. Строго различать этапы, различные по своей природе, трезво исследовать условия их прохождения — вовсе не значит откладывать в долгий ящик конечную цель, вовсе не значит замедлять заранее свой путь. Напротив, именно для ускорения пути, именно для возможно более быстрого и прочного осуществления конечной цели, необходимо понимать отношение классов .http://www.marxists.org/russkij/lenin/works/9-27.htm

В данной небольшой статье товарищ Ленин на пальцах разъясняет, что либеральная движуха против монарха Николая второго - это вовсе не то, что нужно народу. Нужно ли сносить Николая? Да. Нужно ли менять костное самодержавие на прекрасный капитализм, лишенный всякой узды? Нет, отвечает Владимир Ильич. А если даже и придется временно сменить монархию на капитализм, то не нужно засиживаться на данном этапе, а нужно сразу же замочить весь класс эксплуататоров. А наши например доморощенные "революционеры" зациклились на "плохом Путине", каких-то там "фальсификациях выборов" и всех кто смотрит немного дальше своего носа огульно записывают в "охранители режима". Типичный пример - уехавший в Финляндию на заработки убежденный большевик Коммари. Коммари работает в капиталистической фирме на капиталистического дядю и, уютно сидя в заграничном тепле и покое, упорно бьется рогами в стену, разоблачая всех, кто пытается донести до людей системные взгляды на окружающую действительность. То есть вот если гипотетически вообразить Ленина, который бы жизнь положил на разоблачение гнилой сущности Николая второго и вовсе не рассуждал о том, как и на что сменить систему, в которой вольготно царствовал означенный Николашка, то и получится такой вот смешной Коммари, по которому главная проблема России в том, что на троне сидит гнусный Путин .

Глядя на некоторых современных коммунистов, я вынужден часто менять кружевные платочки, которыми приходится постоянно промокать глаза от непрерывного потока слез.

Я таких вот повидал на своем веку. Особенно мне запомнился один патриот Родины, который рвал тельник и кричал, что он, дословно, "уедет из России последним - отстреливаясь". Щас в США, там, по приезде (полугода не прошло), он бросил жену с двумя дочками и тут же женился на молоденькой американке, у которой дом с бассейном, и вообще неплохо по жизни устроился.

пРХВМЙЛПЧБОП 16.12.2012 БЧФПТПН уЕТЗЕК ыЕЧЮЕОЛП

XIX ЧЕЛ ВЩМ ЧЕЛПН ХРХЭЕООЩИ ЧПЪНПЦОПУФЕК Ч УПГЙБМШОПН Й ЬЛПОПНЙЮЕУЛПН ТБЪЧЙФЙЙ тПУУЙЙ, ОП ЬФП ВЩМ ЧЕЛ ТБУГЧЕФБ ЧЕМЙЛПК ТХУУЛПК МЙФЕТБФХТЩ. мЙВЕТБМШОЩЕ ВХТЦХБЪОЩЕ ЙДЕЙ, РПРБЧ ОБ ТПУУЙКУЛХА РПЮЧХ Ч РЕТЧЩК ТБЪ, ХТПДМЙЧП ФТБОУЖПТНЙТПЧБМЙУШ Й РПЬФПНХ НОПЗЙЕ ТХУУЛЙЕ РЙУБФЕМЙ XIX ЧЕЛБ ПФТЙГБФЕМШОП ПФОПУЙМЙУШ Л ТХУУЛПНХ МЙВЕТБМЙЪНХ. рЙУБФЕМСН РТЕФЙМБ ЛБЛ ЙЗТБ Ч МЙВЕТБМЙЪН РПНЕЭЙЛПЧ, ФБЛ Й ОЕОБЧЙУФШ ЮБУФЙ ТХУУЛЙИ МЙВЕТБМПЧ "ЪБРБДОЙЛПЧ" ЛП ЧУЕНХ ТХУУЛПНХ.

рТЙЧЕДЈН ОЕЛПФПТЩЕ ЧЩДЕТЦЛЙ ЙЪ РТПЙЪЧЕДЕОЙК ЧЕМЙЛЙИ ТХУУЛЙИ РЙУБФЕМЕК Й РПЬФПЧ.

б.у. рХЫЛЙО, 1831 З.:

"фЩ РТПУЧЕЭЕОЙЕН УЧПК ТБЪХН ПУЧЕФЙМ,

фЩ РТБЧДЩ ЮЙУФЩК МЙЛ ХЧЙДЕМ,

й ОЕЦОП ЮХЦДЩЕ ОБТПДЩ ЧПЪМАВЙМ,

й НХДТП УЧПК ЧПЪОЕОБЧЙДЕМ.

фЩ ТХЛЙ РПФЙТБМ ПФ ОБЫЙИ ОЕХДБЮ,

у МХЛБЧЩН УНЕИПН УМХЫБМ ЧЕУФЙ,

лПЗДБ РПМЛЙ ВЕЦБМЙ ЧУЛБЮШ,

й ЗЙВМП ЪОБНС ОБЫЕК ЮЕУФЙ".

ж.н. дПУФПЕЧУЛЙК Ч 1868 ЗПДХ ЗПЧПТЙМ П МЙВЕТБМБИ ХУФБНЙ ПДОПЗП ЙЪ ЗЕТПЕЧ ТПНБОБ "йДЙПФ" УМЕДХАЭЕЕ:

"тХУУЛЙК МЙВЕТБМЙЪН ОЕ ЕУФШ ОБРБДЕОЙЕ ОБ УХЭЕУФЧХАЭЙЕ РПТСДЛЙ ЧЕЭЕК, Б ЕУФШ ОБРБДЕОЙЕ ОБ УБНХА УХЭОПУФШ ОБЫЙИ ЧЕЭЕК, ОБ УБНЩЕ ЧЕЭЙ, Б ОЕ ОБ ПДЙО ФПМШЛП РПТСДПЛ, ОЕ ОБ ТХУУЛЙЕ РПТСДЛЙ, Б ОБ УБНХА тПУУЙА. мЙВЕТБМ ДПЫЕМ ДП ФПЗП, ЮФП ПФТЙГБЕФ УБНХА тПУУЙА, ФП ЕУФШ ОЕОБЧЙДЙФ Й ВШЕФ УЧПА НБФШ. лБЦДЩК ОЕУЮБУФОЩК Й ОЕХДБЮОЩК ТХУУЛЙК ЖБЛФ ЧПЪВХЦДБЕФ Ч ОЕН УНЕИ Й ЮХФШ ОЕ ЧПУФПТЗ. пО ОЕОБЧЙДЙФ ОБТПДОЩЕ ПВЩЮБЙ, ТХУУЛХА ЙУФПТЙА, ЧУЈ".

ж.н. дПУФПЕЧУЛЙК, Ч "дОЕЧОЙЛЕ РЙУБФЕМС", 1877 З.:

[тХУУЛЙЕ МЙВЕТБМЩ ОЕОБЧЙДСФ тПУУЙА], "ФБЛ УЛБЪБФШ, ОБФХТБМШОП, ЖЙЪЙЮЕУЛЙ: ЪБ ЛМЙНБФ, ЪБ РПМС, ЪБ МЕУБ, ЪБ РПТСДЛЙ, ЪБ ПУЧПВПЦДЕОЙЕ НХЦЙЛБ, ЪБ ТХУУЛХА ЙУФПТЙА, ПДОЙН УМПЧПН, ЪБ ЧУЈ, ЪБ ЧУЈ ОЕОБЧЙДСФ".

ж.н. дПУФПЕЧУЛЙК, Ч ТПНБОЕ "вЕУЩ", 1871 З.:

"оБЫ МЙВЕТБМ - ЬФП, РТЕЦДЕ ЧУЕЗП, МБЛЕК, ЛПФПТЩК ФПМШЛП Й УНПФТЙФ ЛПНХ ВЩ УБРПЗЙ ЧЩЮЙУФЙФШ".

ж.й. фАФЮЕЧ, 1867 ЗПД.:

"нПЦОП ВЩМП ВЩ ДБФШ БОБМЙЪ УПЧТЕНЕООПЗП СЧМЕОЙС, РТЙПВТЕФБАЭЕЗП ЧУЈ ВПМЕЕ РБФПМПЗЙЮЕУЛЙК ИБТБЛФЕТ. ьФП ТХУПЖПВЙС ОЕЛПФПТЩИ ТХУУЛЙИ МАДЕК... тБОШЫЕ ПОЙ ЗПЧПТЙМЙ ОБН, Й ПОЙ ДЕКУФЧЙФЕМШОП ФБЛ УЮЙФБМЙ, ЮФП Ч тПУУЙЙ ЙН ОЕОБЧЙУФОП ВЕУРТБЧЙЕ, ПФУХФУФЧЙЕ УЧПВПДЩ РЕЮБФЙ Й Ф.Д. Й Ф.Р., ЮФП ЙНЕООП ВЕУУРПТОЩН ОБМЙЮЙЕН Ч ОЕК ЧУЕЗП ЬФПЗП ЙН Й ОТБЧЙФУС еЧТПРБ... б ФЕРЕТШ ЮФП НЩ ЧЙДЙН? рП НЕТЕ ФПЗП, ЛБЛ тПУУЙС, ДПВЙЧБСУШ ВПМШЫЕК УЧПВПДЩ, ЧУЈ ВПМЕЕ УБНПХФЧЕТЦДБЕФУС, ОЕМАВПЧШ Л ОЕК ЬФЙИ ЗПУРПД ФПМШЛП ХУЙМЙЧБЕФУС. пОЙ ОЙЛПЗДБ ФБЛ УЙМШОП ОЕ ОЕОБЧЙДЕМЙ РТЕЦОЙЕ ХУФБОПЧМЕОЙС, ЛБЛ ОЕОБЧЙДСФ УПЧТЕНЕООЩЕ ОБРТБЧМЕОЙС ПВЭЕУФЧЕООПК НЩУМЙ Ч тПУУЙЙ.

юФП ЦЕ ЛБУБЕФУС еЧТПРЩ, ФП, ЛБЛ НЩ ЧЙДЙН, ОЙЛБЛЙЕ ОБТХЫЕОЙС Ч ПВМБУФЙ РТБЧПУХДЙС, ОТБЧУФЧЕООПУФЙ Й ДБЦЕ ГЙЧЙМЙЪБГЙЙ ОЙУЛПМШЛП ОЕ ХНЕОШЫЙМЙ ЙИ ТБУРПМПЦЕОЙС Л ОЕК... уМПЧПН, Ч СЧМЕОЙЙ, П ЛПФПТПН С ЗПЧПТА, П РТЙОГЙРБИ ЛБЛ ФБЛПЧЩИ ОЕ НПЦЕФ ВЩФШ Й ТЕЮЙ, ДЕКУФЧХАФ ФПМШЛП ЙОУФЙОЛФЩ...".

ж.й.фАФЮЕЧ, 1867 З.:

"оБРТБУОЩК ФТХД - ОЕФ, ЙИ ОЕ ЧТБЪХНЙЫШ,

юЕН МЙВЕТБМШОЕК, ФЕН ПОЙ РПЫМЕЕ,

гЙЧЙМЙЪБГЙС - ДМС ОЙИ ЖЕФЙЫ,

оП ОЕДПУФХРОБ ЙН ЕЈ ЙДЕС.

лБЛ РЕТЕД ОЕК ОЙ ЗОЙФЕУШ, ЗПУРПДБ,

чБН ОЕ УОЙУЛБФШ РТЙЪОБОШС ПФ еЧТПРЩ:

ч ЕЈ ЗМБЪБИ ЧЩ ВХДЕФЕ ЧУЕЗДБ

оЕ УМХЗЙ РТПУЧЕЭЕОШС, Б ИПМПРЩ".

н.е. уБМФЩЛПЧ-эЕДТЙО, "мЙВЕТБМ", 1885 З.:

"ч ОЕЛПФПТПК УФТБОЕ ЦЙМ-ВЩМ МЙВЕТБМ Й РТЙФПН ФБЛПК ПФЛТПЧЕООЩК, ЮФП ОЙЛФП УМПЧБ ОЕ НПМЧЙФ, Б ПО ХЦ ЧП ЧУЈ ЗПТМП ЗБТЛБЕФ: "бИ, ЗПУРПДБ, ЗПУРПДБ! ЮФП ЧЩ ДЕМБЕФЕ! ЧЕДШ ЧЩ УБНЙ УЕВС ЗХВЙФЕ!" - фТЙ ЖБЛФПТБ, - ЗПЧПТЙМ ПО, - ДПМЦОЩ МЕЦБФШ Ч ПУОПЧБОЙЙ ЧУСЛПК ПВЭЕУФЧЕООПУФЙ: УЧПВПДБ, ПВЕУРЕЮЕООПУФШ Й УБНПДЕСФЕМШОПУФШ.

еЦЕМЙ ПВЭЕУФЧП МЙЫЕОП УЧПВПДЩ, ФП ЬФП ЪОБЮЙФ, ЮФП ПОП ЦЙЧЕФ ВЕЪ ЙДЕБМПЧ, ВЕЪ ЗПТЕОЙС НЩУМЙ, ОЕ ЙНЕС ОЙ ПУОПЧЩ ДМС ФЧПТЮЕУФЧБ, ОЙ ЧЕТЩ Ч РТЕДУФПСЭЙЕ ЕНХ УХДШВЩ.

еЦЕМЙ ПВЭЕУФЧП УПЪОБЕФ УЕВС ОЕПВЕУРЕЮЕООЩН, ФП ЬФП ОБМБЗБЕФ ОБ ОЕЗП РЕЮБФШ РПДБЧМЕООПУФЙ Й ДЕМБЕФ ТБЧОПДХЫОЩН Л УПВУФЧЕООПК ХЮБУФЙ.

еЦЕМЙ ПВЭЕУФЧП МЙЫЕОП УБНПДЕСФЕМШОПУФЙ, ФП ПОП УФБОПЧЙФУС ОЕУРПУПВОЩН Л ХУФТПКУФЧХ УЧПЙИ ДЕМ Й ДБЦЕ НБМП-РПНБМХ ХФТБЮЙЧБЕФ РТЕДУФБЧМЕОЙЕ ПВ ПФЕЮЕУФЧЕ.

чПФ ЛБЛ НЩУМЙМ МЙВЕТБМ, Й, ОБДП РТБЧДХ УЛБЪБФШ, НЩУМЙМ РТБЧЙМШОП. пО ЧЙДЕМ, ЮФП ЛТХЗПН ОЕЗП МАДЙ, УМПЧОП ПФТБЧМЕООЩЕ НХИЙ ВТПДСФ, Й ЗПЧПТЙМ УЕВЕ: "ьФП ПФФПЗП, ЮФП ПОЙ ОЕ УПЪОБАФ УЕВС УФТПЙФЕМСНЙ УЧПЙИ УХДЕВ.

пДОЙН УМПЧПН, МЙВЕТБМ ВЩМ ФЧЕТДП ХВЕЦДЕО, ЮФП МЙЫШ ХРПНСОХФЩЕ ФТЙ ЖБЛФПТБ НПЗХФ ДБФШ ПВЭЕУФЧХ РТПЮОЩЕ ХУФПЙ Й РТЙЧЕУФЙ ЪБ УПВПА ЧУЕ ПУФБМШОЩЕ ВМБЗБ, ОЕПВИПДЙНЩЕ ДМС ТБЪЧЙФЙС ПВЭЕУФЧЕООПУФЙ.

мЙВЕТБМ ОЕ ФПМШЛП ВМБЗПТПДОП НЩУМЙМ, ОП Й ТЧБМУС ВМБЗПЕ ДЕМП ДЕМБФШ. й ОБЮБМ МЙВЕТБМ "Ч РТЕДЕМБИ" ПТХДПЧБФШ: ФБН ХТЧЈФ, ФХФ ХТЕЦЕФ.... б УЧЕДХЭЙЕ МАДЙ ЗМСДСФ ОБ ОЕЗП Й ОЕ ОБТБДХАФУС. пДОБЛП, РП НЕТЕ ФПЗП, ЛБЛ МЙВЕТБМШОБС ЪБФЕС РП ЧПЪНПЦОПУФЙ ПУХЭЕУФЧМСМБУШ, УЧЕДХЭЙЕ МАДЙ ДПЗБДЩЧБМЙУШ, ЮФП ДБЦЕ Й Ч ЬФПН ЧЙДЕ ЙДЕБМЩ МЙВЕТБМБ ОЕ ТПЪБНЙ РБИОХФ. - оЕЧНПЗПФХ ОБН ФЧПЙ ЙДЕБМЩ! - ЗПЧПТЙМЙ МЙВЕТБМХ УЧЕДХЭЙЕ МАДЙ, - ОЕ ЗПФПЧЩ НЩ, ОЕ ЧЩДЕТЦЙН! фБЛЙН ПВТБЪПН, ЫМЙ ДОЙ ЪБ ДОСНЙ, Б ЪБ ОЙНЙ ЫМП ЧРЕТЕД Й ДЕМП РТЕХУРЕСОЙС "РТЙНЕОЙФЕМШОП Л РПДМПУФЙ". йДЕБМПЧ Й Ч РПНЙОЕ ХЦ ОЕ ВЩМП - ПДОБ НТБЪШ ПУФБМБУШ".

н.е. уБМФЩЛПЧ-эЕДТЙО, 1869, "рТПРБМБ УПЧЕУФШ":

"рТПРБМБ УПЧЕУФШ. рП-УФБТПНХ ФПМРЙМЙУШ МАДЙ ОБ ХМЙГБИ Й Ч ФЕБФТБИ, Й ОЙЛФП ОЕ ДПЗБДЩЧБМУС, ЮФП ЮЕЗП-ФП ЧДТХЗ УФБМП ОЕДПУФБЧБФШ Й ЮФП Ч ПВЭЕН ЦЙЪОЕООПН ПТЛЕУФТЕ РЕТЕУФБМБ ЙЗТБФШ ЛБЛБС-ФП ДХДЛБ. нОПЗЙЕ ОБЮБМЙ ДБЦЕ ЮХЧУФЧПЧБФШ УЕВС ВПДТЕЕ Й УЧПВПДОЕЕ. мЕЗЮЕ УДЕМБМУС ИПД ЮЕМПЧЕЛБ: МПЧЮЕЕ УФБМП РПДУФБЧМСФШ ВМЙЦОЕНХ ОПЗХ, ХДПВОЕЕ МШУФЙФШ, РТЕУНЩЛБФШУС, ПВНБОЩЧБФШ, ОБХЫОЙЮБФШ Й ЛМЕЧЕФБФШ.

уПЧЕУФШ РТПРБМБ ЧДТХЗ... РПЮФЙ НЗОПЧЕООП! йУЮЕЪМЙ ДПУБДОЩЕ РТЙЪТБЛЙ, Б ЧНЕУФЕ У ОЙНЙ ХМЕЗМБУШ Й ФБ ОТБЧУФЧЕООБС УНХФБ, ЛПФПТХА РТЙЧПДЙМБ ЪБ УПВПК ПВМЙЮЙФЕМШОЙГБ-УПЧЕУФШ. пУФБЧБМПУШ ФПМШЛП УНПФТЕФШ ОБ ВПЦЙК НЙТ Й ТБДПЧБФШУС: НХДТЩЕ НЙТБ РПОСМЙ, ЮФП ПОЙ, ОБЛПОЕГ, ПУЧПВПДЙМЙУШ ПФ РПУМЕДОЕЗП ЙЗБ, ЛПФПТПЕ ЪБФТХДОСМП ЙИ ДЧЙЦЕОЙС, Й, ТБЪХНЕЕФУС, РПУРЕЫЙМЙ ЧПУРПМШЪПЧБФШУС".

м.о.фПМУФПК, 1896 З., РЙУШНП б.н. лБМНЩЛПЧПК:

"бМЕЛУБОДТ II ЗПЧПТЙМ, ЮФП МЙВЕТБМЩ ОЕ УФТБЫОЩ ЕНХ, РПФПНХ ЮФП ПО ЪОБЕФ, ЮФП ЧУЕИ ЙИ НПЦОП ЛХРЙФШ ОЕ ДЕОШЗБНЙ, ФБЛ РПЮЕУФСНЙ...

рТБЧЙФЕМШУФЧП бМЕЛУБОДТБ III ЪОБМП ЬФП ПЮЕОШ ИПТПЫП Й, ЪОБС ЬФП, УРПЛПКОП ХОЙЮФПЦЙМП ЧУЕ ФП, ЮЕН ФБЛ ЗПТДЙМЙУШ МЙВЕТБМЩ, ЧППВТБЦБС УЕВЕ, ЮФП ПОЙ ЧУЕ ЬФП УДЕМБМЙ: ЙЪНЕОЙМП, ПЗТБОЙЮЙМП УХД РТЙУСЦОЩИ; ХОЙЮФПЦЙМП НЙТПЧПК УХД; ХОЙЮФПЦЙМП ХОЙЧЕТУЙФЕФУЛЙЕ РТБЧБ; ЙЪНЕОЙМП ЧУА УЙУФЕНХ РТЕРПДБЧБОЙС Ч ЗЙНОБЪЙСИ; ХУФБОПЧЙМП ЪЕНУЛЙИ ОБЮБМШОЙЛПЧ; ХЪБЛПОЙМП ТПЪЗЙ; ХОЙЮФПЦЙМП РПЮФЙ ЪЕНУФЧП; ДБМП ВЕУЛПОФТПМШОХА ЧМБУФШ ЗХВЕТОБФПТБН; РППЭТСМП ЬЛЪЕЛХГЙЙ; ХУЙМЙМП БДНЙОЙУФТБФЙЧОЩЕ УУЩМЛЙ Й ЪБЛМАЮЕОЙС Ч ФАТШНБИ Й ЛБЪОЙ РПМЙФЙЮЕУЛЙИ; ДПЧЕМП ПДХТЕОЙЕ ОБТПДБ ДЙЛЙНЙ УХЕЧЕТЙСНЙ РТБЧПУМБЧЙС ДП РПУМЕДОЕК УФЕРЕОЙ....

мЙВЕТБМЩ ЦЕ ЗПЧПТЙМЙ РПФЙИПОШЛХ НЕЦДХ УПВПА, ЮФП ЙН ЧУЕ ЬФП ОЕ ОТБЧЙФУС, ОП РТПДПМЦБМЙ ХЮБУФЧПЧБФШ Й Ч УХДБИ, Й Ч ЪЕНУФЧБИ, Й Ч ХОЙЧЕТУЙФЕФБИ....

фБЛ ЧУС РЕЮБМШОБС ДЕСФЕМШОПУФШ РТБЧЙФЕМШУФЧБ бМЕЛУБОДТБ III, ТБЪТХЫЙЧЫБС ЧУЕ ФП ДПВТПЕ, ЮФП УФБМП ЧИПДЙФШ Ч ЦЙЪОШ РТЙ бМЕЛУБОДТЕ II, Й РЩФБЧЫБСУС ЧЕТОХФШ тПУУЙА Л ЧБТЧБТУФЧХ ЧТЕНЕО ОБЮБМБ ОЩОЕЫОЕЗП УФПМЕФЙС,- ЧУС ЬФБ РПУФЩДОБС ДЕСФЕМШОПУФШ ЧЙУЕМЙГ, ТПЪЗ, ЗПОЕОЙК, ПДХТЕОЙС ОБТПДБ,- УДЕМБМБУШ РТЕДНЕФПН ВЕЪХНОПЗП, РЕЮБФБЧЫЕЗПУС ЧП ЧУЕИ МЙВЕТБМШОЩИ ЗБЪЕФБИ Й ЦХТОБМБИ ЧПУИЧБМЕОЙС бМЕЛУБОДТБ III Й ЧПЪЧЕДЕОЙС ЕЗП Ч ЧЕМЙЛПЗП ЮЕМПЧЕЛБ, Ч ПВТБЪГЩ ЮЕМПЧЕЮЕУЛПЗП ДПУФПЙОУФЧБ.

фП ЦЕ РТПДПМЦБЕФУС Й РТЙ ОПЧПН ГБТУФЧПЧБОЙЙ. чУФХРЙЧЫЕЗП ОБ НЕУФП РТЕЦОЕЗП ГБТС НПМПДПЗП ЮЕМПЧЕЛБ [оЙЛПМБС II], ОЕ ЙНЕАЭЕЗП ОЙЛБЛПЗП РПОСФЙС П ЦЙЪОЙ, ХЧЕТЙМЙ.... ЮФП ДМС ХРТБЧМЕОЙС УФБ НЙММЙПОБНЙ ОБДП ДЕМБФШ ФП УБНПЕ, ЮФП ДЕМБМ ЕЗП ПФЕГ, ФП ЕУФШ ОБДП ОЙ Х ЛПЗП ОЕ УРТБЫЙЧБФШ, ЮФП ОХЦОП ДЕМБФШ, Б ДЕМБФШ ФПМШЛП ФП, ЮФП ЧЪВТЕДЕФ Ч ЗПМПЧХ ЙМЙ ЮФП РПУПЧЕФХЕФ РЕТЧЩК ЙЪ РТЙВМЙЦЕООЩИ МШУФЕГПЧ...".

п тхуулпк йофеммйзеогйй обюбмб XIX ЧЕЛБ

ч.ч. тПЪБОПЧ, 1914 ЗПД, [П ОЕЛПФПТЩИ ТХУУЛЙИ ЙОФЕММЙЗЕОФБИ]:

"дЕМП ВЩМП ЧПЧУЕ ОЕ Ч "УМБЧСОПЖЙМШУФЧЕ" Й "ЪБРБДОЙЮЕУФЧЕ". ьФП... ФЕТНЙОЩ, РПЛТЩЧБАЭЙЕ ДБМЕЛП ОЕ УФПМШ ОЕЧЙООПЕ СЧМЕОЙЕ. ыМП ДЕМП П ОБЫЕН ПФЕЮЕУФЧЕ, ЛПФПТПЕ ГЕМЩН ТСДПН ЪОБНЕОЙФЩИ РЙУБФЕМЕК ХЛБЪЩЧБМПУШ РПОЙНБФШ ЛБЛ ЪМЕКЫЕЗП ЧТБЗБ ОЕЛПФПТПЗП РТПУЧЕЭЕОЙС Й ЛХМШФХТЩ... [рП ЙИ НОЕОЙА] тПУУЙС ОЕ УПДЕТЦЙФ Ч УЕВЕ ОЙЛБЛПЗП ЪДПТПЧПЗП Й ГЕООПЗП ЪЧЕОБ. ьФП ХЦБУОЩК ЖБОФПН, ХЦБУОЩК ЛПЫНБТ, ЛПФПТЩК ДБЧЙФ ДХЫХ ЧУЕИ РТПУЧЕЭЕООЩИ МАДЕК. пФ ЬФПЗП ЛПЫНБТБ НЩ ВЕЦЙН ЪБ ЗТБОЙГХ, ЬНЙЗТЙТХЕН, Й ЕУМЙ УПЗМБЫБЕНУС ПУФБЧЙФШ УЕВС Ч тПУУЙЙ, ФП ТБДЙ ФПЗП, ЕДЙОУФЧЕООП, ЮФП ОБИПДЙНУС Ч РПМОПК ХЧЕТЕООПУФЙ, ЮФП УЛПТП ЬФПЗП ЖБОФПНБ ОЕ ВХДЕФ, Й ЕЗП ТБУУЕЕН НЩ, Й ДМС ЬФПЗП ТБУУЕСОЙС ПУФБЕНУС ОБ ЬФПН РТПЛМСФПН НЕУФЕ. оБТПД ОБЫ ЕУФШ ФПМШЛП "УТЕДУФЧП", "НБФЕТЙБМ", "ЧЕЭЕУФЧП" ДМС РТЙОСФЙС Ч УЕВС ЕДЙОПК Й ХОЙЧЕТУБМШОПК Й ПЛПОЮБФЕМШОПК ЙУФЙОЩ, ЛБЛПЧБС ПВПВЭЕООП ЙНЕОХЕФУС "еЧТПРЕКУЛПК ГЙЧЙМЙЪБГЙЕК". оЙЛБЛПК "ТХУУЛПК ГЙЧЙМЙЪБГЙЙ", ОЙЛБЛПК "ТХУУЛПК ЛХМШФХТЩ" [ОЕФ]...".

б.р. юЕИПЧ, 1899 З.:

"с ОЕ ЧЕТА Ч ОБЫХ ЙОФЕММЙЗЕОГЙА, МЙГЕНЕТОХА, ЖБМШЫЙЧХА, ЙУФЕТЙЮОХА, ОЕЧПУРЙФБООХА, МЦЙЧХА, ОЕ ЧЕТА ДБЦЕ, ЛПЗДБ ПОБ УФТБДБЕФ Й ЦБМХЕФУС, ЙВП ЕЈ РТЙФЕУОЙФЕМЙ ЧЩИПДСФ ЙЪ ЕЈ ЦЕ ОЕДТ".

чЙДОП, ЮФП НОПЗЙЕ НЩУМЙ ТХУУЛЙИ РЙУБФЕМЕК ПФОПУЙФЕМШОП ТХУУЛЙИ МЙВЕТБМПЧ БЛФХБМШОЩ Й УЕКЮБУ Й ЧРПМОЕ РТЙНЕОЙНЩ Л ОЩОЕЫОЙН ТПУУЙКУЛЙН ОПЧПСЧМЕООЩН МЙВЕТБМБН.

1. XIX ЧЕЛ ВЩМ ЧЕЛПН ХРХЭЕООЩИ ЧПЪНПЦОПУФЕК Ч УПГЙБМШОПН Й ЬЛПОПНЙЮЕУЛПН ТБЪЧЙФЙЙ тПУУЙЙ, ОП ЬФП ВЩМ ЧЕЛ ТБУГЧЕФБ ЧЕМЙЛПК ТХУУЛПК МЙФЕТБФХТЩ, ЙНЕАЭЕК НЙТПЧПЕ ЪОБЮЕОЙЕ.

2. мЙВЕТБМШОЩЕ ЪБРБДОЩЕ ВХТЦХБЪОЩЕ ЙДЕЙ, РПРБЧ ОБ ТПУУЙКУЛХА РПЮЧХ Ч РЕТЧЩК ТБЪ, ХТПДМЙЧП ФТБОУЖПТНЙТПЧБМЙУШ, ФБЛ ЛБЛ ДМС ОЙИ РПЮФЙ ДП ЛПОГБ XIX УФПМЕФЙС ОЕ ВЩМП ХУМПЧЙК (ОПТНБМШОПК УТЕДЩ) ДМС ЕУФЕУФЧЕООПЗП ТБЪЧЙФЙС (ВЩМБ УМБВБ ВХТЦХБЪЙС, ОЕ ВЩМП РПМЙФЙЮЕУЛЙИ РБТФЙК).

3. нОПЗЙЕ ТХУУЛЙЕ РЙУБФЕМЙ XIX ЧЕЛБ ПФТЙГБФЕМШОП ПФОПУЙМЙУШ Л ТХУУЛПНХ МЙВЕТБМЙЪНХ (ЖЕПДБМШОПНХ МЙВЕТБМЙЪНХ, "ЪБРБДОЙЮЕУФЧХ"). чЕМЙЛЙН РЙУБФЕМСН РТЕФЙМЙ:

МЙГЕНЕТЙЕ УБНПДЕТЦБЧОПК ЧМБУФЙ,

ЙЗТБ Ч МЙВЕТБМЙЪН РПНЕЭЙЛПЧ,

ОЕОБЧЙУФШ ЮБУФЙ ТХУУЛЙИ МЙВЕТБМПЧ "ЪБРБДОЙЛПЧ" ЛП ЧУЕНХ ТХУУЛПНХ.

4. оЕЛПФПТЩЕ НЩУМЙ ТХУУЛЙИ РЙУБФЕМЕК ПФОПУЙФЕМШОП ТХУУЛЙИ МЙВЕТБМПЧ XIX ЧЕЛБ БЛФХБМШОЩ Й УЕКЮБУ Й ЧРПМОЕ РТЙНЕОЙНЩ Л ОЩОЕЫОЙН ТПУУЙКУЛЙН ОПЧПСЧМЕООЩН МЙВЕТБМБН.

5. х УПЧТЕНЕООЩИ ТПУУЙКУЛЙИ МЙВЕТБМПЧ НОПЗЙЕ ЮЕТФЩ ФЕ ЦЕ, ЮФП Й Х ЮБУФЙ ЙИ РТЕДЫЕУФЧЕООЙЛПЧ, - ИПМХКУФЧП РЕТЕД ЪБРБДПН, ЗМХРПУФШ Й ОЕОБЧЙУФШ Л тПУУЙЙ. оП Л УФБТЩН ЮЕТФБН ЕЭЈ ДПВБЧЙМЙУШ ОПЧЩЕ ЮЕТФЩ - БМЮОПУФШ, МЦЙЧПУФШ, ЧПТПЧУФЧП, МЙГЕНЕТЙЕ Й РТЕДБФЕМШУФЧП. чЪСМЙ ПФ ТХУУЛЙИ МЙВЕТБМПЧ ЧУЈ УБНПЕ ИХДЫЕЕ Й Л ОЕНХ ДПВБЧЙМЙ ОПЧПК НЕТЪПУФЙ.