Вильге́льм Ка́рлович Кюхельбе́кер (10 (21) июня 1797, Санкт-Петербург, Российская империя - 11 (23) августа 1846, Тобольск, Российская империя) - русский поэт, писатель и общественный деятель, друг и одноклассник Пушкина по Царскосельскому лицею, коллежский асессор, декабрист.

Семья

Отец - статский советник Карл Кюхельбекер (28 декабря 1748 - 6 марта 1809), саксонский дворянин, агроном, первый директор Павловска (1781-1789).

Младший брат - Михаил Карлович Кюхельбекер.

Старшая сестра - Устинья Карловна Глинка (1786-1871).

Сестра - Ульяна (Юлия) Карловна Кюхельбекер (1.02.1795 – 9. 07.1869), из-за брата она была уволена из Екатерининского института, где состояла классной дамой.

Образование

Детство Вильгельма прошло в Лифляндии, в имении Авенорм. В 1808 году поступил в частный пансион в городе Верро (сейчас Эстония), который закончил с серебряной медалью. В 1811 году по рекомендации своего родственника военного министра Барклая-де-Толли был принят в Императорский Царскосельский лицей (лицейские прозвища - «Кюхля», «Гезель», «Бекеркюхель») воспитанником первого курса. Товарищ А.С. Пушкина по Лицею рано проявил интерес к поэзии и начал печататься в 1815 году в журналах «Амфион» и «Сын Отечества».

Окончил лицей в 1817 году с чином IX класса. На выпускном акте 9 июня 1817 года удостоен серебряной медали за успехи и учёность.

Служба

По окончании Лицея в 1817 году зачислен вместе с А. С. Пушкиным в Коллегию иностранных дел. С 1817 по 1820 год преподавал русский и латинский языки в Благородном пансионе при Главном Педагогическом институте, где среди его учеников были Михаил Глинка и младший брат А. С. Пушкина, Лев. 9 августа 1820 года вышел в отставку. 8 сентября выехал за границу в должности секретаря обер-камергера А. Л. Нарышкина. Побывал в Германии и Южной Франции. В марте 1821 года приехал в Париж, где читал публичные лекции о славянском языке и русской литературе в антимонархическом обществе «Атеней». Лекции были прекращены из-за их «вольнолюбия» по требованию русского посольства. Кюхельбекер вернулся в Россию.

С конца 1821 года до мая 1822 года служил чиновником особых поручений с чином коллежского асессора при генерале Ермолове на Кавказе, где познакомился с Грибоедовым. Схожесть характеров и судеб вскоре сблизили литераторов - добрую память о дружбе с Грибоедовым, быстро перешедшей в преклонение, Кюхельбекер пронёс через всю свою жизнь.

После дуэли с Н. Н. Похвисневым (дальним родственником Ермолова) был вынужден покинуть службу и вернуться в Россию.

В отставке

После отставки год прожил в имении своей сестры в Смоленской губернии. 30 июля 1823 года переехал в Москву. Преподавал в женском пансионе Кистера, давал частные уроки.

В апреле 1825 года переехал в Санкт-Петербург. Жил у своего брата Михаила Карловича, а с октября 1825 года у князя А. И. Одоевского.

Декабрист

С 1817 года член тайной преддекабристской организации «Священная артель». За две недели до восстания 14 декабря 1825 г. был введён Рылеевым в Северное общество. Был на Сенатской площади с восставшими, покушался на брата императора (великого князя Михаила Павловича), пытался два раза стрелять в генералов, но оба раза пистолет дал осечку. После поражения восставших предпринял побег за границу, но был опознан и арестован 19 января 1826 года при въезде в предместье Варшавы унтер-офицером Григорьевым. С ним был арестован его крепостной слуга Семен Балашов, который был закован в железа, снятые с него 30 апреля 1826 года.

25 января доставлен в Санкт-Петербург в кандалах. Помещён в Петропавловскую крепость 26 января 1826 года, в №12 Алексеевского равелина.

Тюремное заключение

Осужден по I разряду 10 июля 1826 года. Приговорён к каторжным работам сроком на 20 лет. 27 июля 1826 года переведён в Кексгольмскую крепость. Приметы: рост 2 аршина 9 4/8 вершков, «лицом бел, чист, волосом черн, глаза карие, нос продолговат с горбиною».

22 августа 1826 года срок каторги был сокращён до 15 лет. 30 апреля 1827 года переведён в Шлиссельбургскую крепость. 12 октября 1827 года по указу императора вместо Сибири отправлен в арестантские роты при Динабургской крепости (ныне в Даугавпилсе, Латвия). 15 апреля 1831 года Кюхельбекер был отправлен в Ревель через Ригу. Из Ревеля 7 октября 1831 года отправлен в Свеаборг, куда прибыл 14 октября 1831 года.

По указу от 14 декабря 1835 года определён на поселение в заштатный город Баргузин Иркутской губернии (ныне село Баргузин Баргузинского района Бурятии).

В Баргузине

Прибыл в Баргузин 20 января 1836 года. В Баргузине уже жил его младший брат - Кюхельбекер, Михаил Карлович. Братья Кюхельбекеры завели большое хозяйство, выращивали новые для Сибири сельскохозяйственные культуры. Михаил Карлович открыл в своём доме для местных жителей бесплатную школу. По предположениям В. Б. Бахаева, Вильгельм Карлович преподавал в этой школе.

Продолжал заниматься литературной деятельностью: писал стихотворения, поэмы, элегии, критические статьи, переводил с европейских и древних языков, завершил «Дневник», этнографический очерк «Жители Забайкалья и Закаменья», поэму «Юрий и Ксения», историческую драму «Падение дома Шуйского», роман «Последний Колонна» и другие. В письме Пушкину сообщил интересные наблюдения о тунгусах.

15 января 1837 года женился на дочери баргузинского почтмейстера Дросиде Ивановне Артеновой (1817-1886).

Дети: Фёдор (родился мертвым - 12.6.1838), Михаил (28.7.1839 - 22.12.1879), Иван (21.12.1840 - 27.3.1842) и Юстина (Устинья, родилась 6.3.1843) в замужестве Косова.

По всеподданнейшему докладу гр. А.Ф. Орлова Ю.К. Глинке 8 апреля 1847 года разрешено взять к себе на воспитание оставшихся после смерти её брата малолетних детей Михаила и Юстину с тем, чтобы они именовались не по фамилии отца, а Васильевыми. Михаил в 1850 году под этой фамилией определён в Ларинскую гимназию, по окончании её поступил в 1855 году в Петербургский университет на юридический факультет, в 1863 году прапорщик Царскосельского стрелкового батальона. По манифесту об амнистии 26 августа 1856 детям дарованы права дворянства и возвращена фамилия отца.

Акшинская крепость

По собственной просьбе был переведён в Акшинскую крепость. Выехал из Баргузина в январе 1840 года. В Акше давал частные уроки. В 1844 году получил разрешение на переезд в деревню Смолино Курганского округа Тобольской губернии. 2 сентября 1844 года выехал из Акши.

Курган

Жил в Кургане с марта 1845 года, где потерял зрение. В.К. Кюхельбекер сначала жил у Н.П. Рихтера, учителя русского языка Курганского уездного училища. Судя по дневнику Кюхельбекера, в свой дом семья перебралась 21 сентября 1845 года, причём сам декабрист был «вдобавок больной», хотя уже на следующий день принимал гостя ссыльного поляка П.М. Вожжинского. До въезда семьи Кюхельбекера дом принадлежал ссыльным полякам Клечковским, которые переехали в освободившийся дом А.Е. Розена. Благодаря краеведческому исследованию Бориса Николаевича Карсонова удалось с точностью доказать: Кюхельбекер жил в самом Кургане. Хотя в письмах высоким сановникам в столицу Кюхельбекер утверждал, что живет в Смолино. В своём историческом очерке Борис Карсонов пишет: «Вильгельму нравился свой дом: четыре больших комнаты да посредине две маленьких. Впервые в сибирском изгнании он заимел отдельный кабинет. Правда, скудно было убранство его, даже по курганским меркам».

Тобольск

28 января 1846 года Кюхельбекеру было разрешено выехать в Тобольск на лечение. Прибыл в Тобольск 7 марта 1846 года.

Вильгельм Карлович умер в Тобольске 11 (23) августа от чахотки. Похоронен на Завальном кладбище.

Вдова Кюхельбекера жила в Иркутске, получая от казны пособие в 114 руб. 28 коп. серебром в год, по ходатайствам генерал-губернатора Восточной Сибири М.С. Корсакова и чиновника особых поручений при нём А. Макарова ей с 1863 выдавалось еще пособие от Литературного фонда по 180 руб. в год. В сентябре 1879 она выехала в Казань, а затем в Петербург, после смерти сына возбудила ходатайство о восстановлении прежней пенсии, которая выплачивалась ей до отъезда из Сибири, ходатайство удовлетворено 24 июня 1881. На её похороны выдано по ходатайству кн. М.С. Волконского, сына декабриста, 150 рублей 19 мая 1886.

Литературная деятельность

С 1815 года Кюхельбекер публикует стихи в разных журналах, с 1823 года по 1825 год издаёт с А. С. Грибоедовым и В. Ф. Одоевским альманах «Мнемозина». В начале 20-х годов активно выступает против сентиментализма. Его перу принадлежат следующие сочинения: трагедия «Аргивяне» (1822-1825), «Смерть Байрона» (М. 1824), «Шекспировы духи» (1825), «Ижорский» (1825), отрывки из дневника и поэма «Вечный жид».

Кюхельбекер был сотрудником Вольного общества любителей российской словесности с 10 ноября 1819 года, и действительным членом общества с 3 января 1820 года.

Избранные произведения в двух томах

Его отец Карл Кюхельбекер был родом из саксонского города Баутцена и считался широко образованным человеком: у него были глубокие познания в юриспруденции, экономике и агрономии. Он слушал лекции в Лейпцигском университете в то же время, что Гёте и Радищев. По протекции влиятельных родственников он приобрел должность секретаря великого князя Павла Петровича, а затем стал директором Павловска. Мать Вильгельма, Юстина фон Ломан, была нянькой младшего сына императора Михаила Павловича.

В 1798 году Павел I отдал Карлу Кюхельбекеру в пожизненное пользование имение Авинорм, где и прошло детство Вильгельма. Карл Кюхельбекер оказался очень рачительным помещиком, старающимся заботиться о благосостоянии своих крестьян. Во время голода 1808 года благодаря его заботам Авинорм был одним из немногих мест, где жертв голода не оказалось. Между тем, семью Кюхельбекеров совсем нельзя было бы назвать богатой. В семье было четверо детей, и родители старались дать всем достойное образование, тратя на это основную часть дохода от поместья.

В 1807 году маленький Вильгельм перенес тяжелое заболевание, из-за которого стал глухим на левое ухо. Этот недостаток способствовал развитию тревожного и вспыльчивого характера. Мальчика постоянно дразнили, и ему приходилось защищаться.

Отец Кюхельбекера умер от чахотки 1809 году. До этого он обращался к новому царю с просьбой отдать Авинорм в пожизненное владение его жене, но ему в этом было отказано под предлогом того, что имение было уже обещано Дерптскому университету. После его смерти заботу о семье взяла на себя сестра Вильгельма Юстина, жена профессора русского языка и литературы Дерптского университета Григория Глинки, впоследствии наставника великих князей Николая (будущего императора) и Константина.

Еще в 1808 году Вильгельм был определен в частный пансион Иоганна Фридриха Бринкмана в Выру. Учебная программа заведения была очень обширной, в нее входили и языки, и естественные науки. Основательное образование помогло Кюхельбекеру блестяще сдать в 1811 году вступительные экзамены в Царскосельский лицей, куда он был принят по рекомендации своего дальнего родственника Михаила Барклая де Толли.

О жизни первого выпуска лицеистов существует много литературы. Много было написано об усидчивости и дарованиях лицеиста Кюхельбекера, чьи способности были подмечены лицейским начальством. Между тем, он имел очень неровный и взрывной характер, что усугубляли и постоянные издевательства в его адрес, где высмеивались и его глухота, неровное знание русского языка, и, наконец, его ориентация на немецких авторов, в частности Геснера и Клопштока. Даже его попытка утопиться вызвала новый прилив шуток и эпиграмм. Правда, Кюхельбекер отличался большой незлобивостью, а своими знаниями и упорством смог снискать себе уважение среди других лицеистов. К этому времени относились и его первые поэтические опыты на немецком и русском языках. Им активно поддерживалась переписка с домашними. Вот какую характеристику дал своему воспитаннику профессор Пилецкий: «Кюхельбеккер Вильгельм, лютеранского вероисповедания, 15 –лет. Способен и весьма прилежен; беспрестанно занимаясь чтением и сочинениями, он не радеет о прочем, от того в вещах его мало порядка и опрятности. Впрочем, он добродушен, искренен, с некоторою осторожностью, усерден, склонен ко всегдашнему упражнению, избирает себе предметы важные, плавно выражается и странен в обращении. Во всех словах и поступках, особенно в сочинениях приметны некоторое напряжение и высокопарность, часто без приличия… Раздраженность нервов его требует, чтобы он не слишком занимался, особенно сочинениями». Пушкин тоже иногда посмеивался над Виленькой, но вскоре разглядел и оценил те свойства Кюхельбекера, которые заслуживали не иронии, а самого высокого уважения. Вильгельм был прямодушен и искренен в принципах добра и справедливости. Он лучше других лицеистов знал литературу, историю, философию и щедро делился своими знаниями. Кюхля писал стихи (вначале неумелые и косноязычные), но преклонялся перед стихами звучными и тонкими по мысли. Он всегда восхищался стихами Пушкина и с любовью относился к его поэтическому дару. Но при этом выступал с критикой, если ему что-то не нравилось. Между Пушкиным и Кюхельбекером даже случилась дуэль, во время которой никто не был ранен, и после которой друзья помирились.

Кюхельбекер окончил Лицей с серебряной медалью и вместе с Пушкиным поступил летом 1817 года в Коллегию Иностранных дел. Одновременно он стал преподавать русскую литературу в Благородном пансионе при Главном педагогическом институте. Среди его учеников оказались младший брат Пушкина Лев и будущий композитор Михаил Глинка. Известно, что по совету Жуковского Кюхельбекер пытался получить место профессора русского языка в Дерптском университете, но неудачно. Он был деятельным членом Вольного общества любителей словесности, наук и художеств. Но педагогические занятия, досуг от которых он посвящал занятиям литературным, Кюхельбекер скоро оставил. Неудачный роман подтолкнул его к перемене мест.

8 сентября 1820 года он отправился в должности секретаря обер-камергера А. Нарышкина в путешествие по Западной Европе. Результатом этой поездки стала книга путевых заметок «Путешествие», большей частью вышедшая в разных журналах в 1824-1825 годов. Свое путешествие Кюхельбекер начинал с прибалтийских провинций, но в тексте его писем им уделено сравнительно мало места, а описания соответствовали романтическим установкам своего времени. Так, Нарва характеризовалась как древний город, причем автор изображал ее жизнь, отталкиваясь от надгробных надписей в соборе святого Петра. В природных описаниях доминировали пасмурность и туманность, подчеркивался скандинавский характер пейзажа. Очень кратко сопоставляя разные прибалтийские народности, Кюхельбекер находил самыми лучшими жителей Курляндии, но он сравнивал их только в отношении внешнего вида, в свою очередь, рассматривая их в одном контексте с античными идеалами физической красоты. Вообще, можно отметить, что тема искусства – главнейшая в его «Путешествии», где автор особенно тщательно передавал свои впечатления от созерцаний известных произведений искусства, например, в Дрезденской галерее.

На страницах писем упомянуто и о встречах с известными людьми. Так, среди берлинских открытий подробно упомянуто о впечатлении от музыки пятнадцатилетнего Феликса Мендельсона-Бартольди. В Дрездене Кюхельбекер встретился с шестидесятипятилетней графиней фон дер Реке, о которой восторженно отзывался как о «почтенной, величавой и кроткой любимице муз». Одновременно он познакомился и с Христианом Августом Тидге, с которым беседовал о современной русской литературе и передавал ему для перевода пушкинское стихотворение «Роза». Там же Кюхельбекер общался и с Людвигом Тиком, «человеком чрезвычайно занимательным и достойным примечания по своему образу мыслей», они обсуждали произведения Новалиса, Виланда и Клопштока. В Веймаре Кюхельбекер встречался с Гёте и передал ему письмо от Клингера. Гёте в знак благодарности подарил молодому поэту издание «Маскарадного шествия» с дарственной надписью.

В Париже Кюхельбекер обратил на себя внимание властей лекциями под названием «Свойства нашей поэзии и языка», которые читал в либеральном научном обществе «Атеней». Текст лекций до потомков не дошел, но едва ли они были удачны, - по крайней мере А.И.Тургенев, в руках которого они были, называл их курьезом, для Кюхельбекера же последствия его дебюта перед французами в качестве лектора были весьма печальны. Особенно после одной лекции, в которой он говорил о влиянии на древнюю русскую письменность вольного города Новгорода и его вече. Ему пришлось немедленно вернуться назад в Россию. Возвратившись в Петербург, Кюхельбекер очутился в бедственном положении, без средств и под подозрением по поводу лекций в Париже. Некоторое время Кюхельбекер не мог найти себе занятие.

В сентябре 1821 года он уехал служить на Кавказ под покровительство Ермолова, где продолжал свое знакомство с Грибоедовым. Но и здесь возник конфликт с начальством, а после ссоры и дуэли с родственником Ермолова Кюхельбекер оставил службу. В мае 1822 года он вышел в отставку и около года жил в имении сестры Юстины в селе Закуп Смоленской губернии. Именно к этому времени относилось его «эстонская повесть» «Адо». Материальная необеспеченность заставила Кюхельбекера искать новую службу. Он намеревался перебраться на службу в Петербург, мечтал издавать журнал, искал потом место в Одессе у графа Воронцова Но ни личные просьбы, ни ходатайства друзей не имели успеха.

В июле 1823 года Кюхельбекер приехал в Москву, где начал давать лекции в Университетском пансионе, а заодно и частные уроки. Помимо этого, он принялся вместе с Владимиром Одоевским за издание альманаха «Мнемозина». Однако и это предприятие не дало желаемых результатов. Главными целями этого теперь мало известного издания были: «распространить несколько новых мыслей, блеснувших в Германии; обратить внимание читателей на предметы в России мало известные, по крайней мере, заставить говорить о них; положить пределы нашему пристрастию к французским теоретикам; наконец, показать, что не все предметы исчерпаны, что мы, отыскивая в чужих странах безделки для своих занятий, забываем о сокровищах, вблизи нас находящихся». Правда, не все цели, намеченные редакцией, были достигнуты с равным успехом, но «Мнемозина» ознакомила русскую публику с плодами немецкой культуры и философии, и этот сборник представлял большой историко-литературный интерес, хотя выдающимся успехом в свое время не пользовался. В нем приняли участие, кроме редакторов, такие крупные писатели, как Пушкин, Грибоедов, Баратынский, князь Вяземский и другие авторы. В «Мнемозине» Кюхельбекер поместил и свои интересные обширные воспоминания о заграничном путешествии.

Множество других планов Кюхельбекера – работа в министерстве финансов, профессорская деятельность в Эдинбурге или в Крыму – тоже остались нереализованными. 1825 год Кюхельбекер провел без определенных занятий частью в Москве, частью в Петербурге, частью в имении сестры. Осенью этого года он вернулся в Петербург и поселился у своего приятеля князя А.И.Одоевского. Здесь он присоединился к обществу лиц, принявших участие в декабрьском восстании.

Во время восстания 14 декабря 1825 года Кюхельбекер стал одним из самых деятельных участников событий на Сенатской площади. Он пытался застрелить своего молочного брата великого князя Михаила Павловича. Попытка бегства заграницу через Варшаву ему не удалась. По словесному портрету, составленному Булгариным, 19 января 1826 года он был опознан и арестован.

Смертная казнь Кюхельбекеру была заменена двадцатью годами каторжных работ (позднее, срок сократился до пятнадцати). Благодаря связям семьи с императорской фамилией позднее и этот приговор был смягчен, и Кюхельбекера приговорили к одиночному заключению в крепости Динабурга. По дороге туда произошла его известная встреча с Пушкиным, оказавшаяся для обоих последней. Пушкин периодически снабжал своего товарища литературными новинками и даже добился в 1835 году возможности анонимно напечатать часть мистерии Кюхельбекера «Ижорский».

Заключенный Кюхельбекер содержался в Динабурге в достаточно мягком режиме: он мог писать и получать письма, читать книги, общаться с духовником. В апреле 1831 года он был переведен в ревельский Вышгород, где пробыл до 7 октября того же года, после чего был вывезен в Свеаборг. В декабре 1835 года он был отправлен на поселение в восточную Сибирь. Он прибыл в Баргузин 20 января 1836 года, где уже жил его младший брат - Михаил Карлович Кюхельбекер. Братья Кюхельбекеры завели большое хозяйство, выращивали новые для Сибири сельскохозяйственные культуры. Михаил Карлович открыл в своём доме для местных жителей бесплатную школу. По предположениям В.Б.Бахаева Вильгельм Карлович преподавал в этой школе. Кюхельбекер продолжал заниматься литературной деятельностью: писал стихотворения, поэмы, элегии и критические статьи, переводил с европейских и древних языков, завершил «Дневник», этнографический очерк «Жители Забайкалья и Закаменья», поэму «Юрий и Ксения», историческую драму «Падение дома Шуйского», роман «Последний Колонна» и другие произведения. В письме Пушкину он сообщил интересные наблюдения о тунгусах.

Вильгельм Карлович страстно желал найти женщину, которая была бы ему другом и соратником в жизни, и15 января 1837 года женился на дочери баргузинского почтмейстера Дросиде Ивановне Артеновой. Но надежды Вильгельма Карловича не оправдались. Дорсида Ивановна не понимала и не принимала страсть мужа к писанию стихов, подталкивая его к преподавательской деятельности ради достатка в семье. Упреки и скандалы стали неизменным спутником последних лет жизни Кюхельбекера.

В семье родилось четверо детей: Фёдор (родился мертвым), Михаил, Иван и Юстина. По всеподданнейшему докладу графа А.Ф.Орлова 8 апреля 1847 года Ю.К.Глинке было разрешено взять к себе на воспитание оставшихся после смерти её брата малолетних детей Михаила и Юстину с тем, чтобы они именовались не по фамилии отца, а Васильевыми. Михаил в 1850 году под этой фамилией определён в Ларинскую гимназию, а после ее окончания поступил в 1855 году в Петербургский университет на юридический факультет. В 1863 году он стал прапорщиком Царскосельского стрелкового батальона. По манифесту об амнистии 26 августа 1856 детям Кюхельбекера были дарованы права дворянства и возвращена фамилия отца.

Здоровье Вильгельма Карловича ухудшалось, и он по собственной просьбе был переведён в Акшинскую крепость. Он выехал из Баргузина в январе 1840 года. В Акше Кюхельбекер давал частные уроки, в 1844 году он получил разрешение на переезд в деревню Смолино Курганского округа Тобольской губернии и 2 сентября 1844 года выехал из Акши.

Вильгельм Карлович жил в Кургане с марта 1845 года. Там он потерял зрение. Кюхельбекер сначала жил у учителя русского языка Курганского уездного училища Н.П.Рихтера. Судя по дневнику Кюхельбекера, в свой дом семья перебралась 21 сентября 1845 года, причём сам декабрист был «вдобавок больной», хотя уже на следующий день принимал гостя - ссыльного поляка П.М.Вожжинского. До въезда семьи Кюхельбекера дом принадлежал ссыльным полякам Клечковским, которые переехали в освободившийся дом А.Е.Розена. Благодаря краеведческому исследованию Бориса Николаевича Карсонова удалось с точностью доказать: Кюхельбекер жил в самом Кургане. Хотя в письмах высоким сановникам в столицу Кюхельбекер утверждал, что живет в Смолино. В своём историческом очерке Борис Карсонов писал: «Вильгельму нравился свой дом: четыре больших комнаты да посредине две маленьких. Впервые в сибирском изгнании он заимел отдельный кабинет. Правда, скудно было убранство его, даже по курганским меркам».

28 января 1846 года Кюхельбекеру было разрешено выехать в Тобольск на лечение. Он практически ослеп, чахотка не давала ему дышать и приступы были настолько частыми, что супруга поэта боялась оставить его одного. 7 марта 1846 года Кюхельбекер прибыл в Тобольск, где старые друзья декабристы окружили его и его семью заботой и вниманием. Но состояние здоровья Вильгельма Карловича продолжало ухудшаться.

Вильгельм Карлович умер в Тобольске 23 августа 1846 года от чахотки и был похоронен на Завальном кладбище.

Вдова Кюхельбекера жила в Иркутске, получая от казны пособие в 114 рублей 28 копеек серебром в год. По ходатайствам генерал-губернатора Восточной Сибири М.С.Корсакова и чиновника особых поручений при нём А.Макарова ей с 1863 года выдавалось также пособие от Литературного фонда по 180 рублей в год. В сентябре 1879 года она выехала в Казань, а затем в Петербург, где после смерти сына возбудила ходатайство о восстановлении прежней пенсии, которая выплачивалась ей до отъезда из Сибири, ходатайство было удовлетворено. После ее смерти в 1886 году на похороны было выдано по ходатайству сына декабриста князя М.С.Волконского 150 рублей. С собой вдова вывезла сундук рукописей мужа, которые со временем были переданы Тургеневу. Спустя годы исследованием этих рукописей занимался Юрий Тынянов, который написал о Кюхельбекере роман «Кюхля».

Полного собрания сочинений Кюхельбекера нет. Его стихотворения и статьи печатались в следующих журналах и сборниках: «Амфионе» (1815 г.), «Сыне Отечества» (1816-1825 гг.), «Благонамеренном» (1818-1825 гг.), «Соревнователе просвещения и благотворения» (1819-1821 г.), «Невском Зрителе» (1820 г.), «Полярной Звезде» (1825 г.) и др. Кроме того, много произведений Кюхельбекер поместил и в сборнике «Мнемозина»; по смерти Кюхельбекера были напечатаны некоторые произведения и дневник его в «Отечественных Записках» (т. 139), «Библиографических Записках» (1858 г.), «Русской Старине». Наибольшее количество стихотворений Кюхельбекера помещено в «Собрании стихотворений декабристов» (Библиотека русских авторов, вып. II, Берлин 1862 г.) и в книжке «Избранные стихотворения В. К. Кюхельбекера», Веймар, 1880 г. Отдельно изданы следующие сочинения Кюхельбекера: «Смерть Байона», Москва 1824 г.; «Шекспировы Духи» - драматическая шутка в двух действиях, посвящается А. С. Грибоедову, СПб. 1825 г.; «Ижорский» - мистерия, СПб. 1835 г. (издана анонимно, притом лишь первая часть, остальные света не видели); «Вечный жид» - поэма, СПб. 1878 год.

Немало произведений Кюхельбекера осталось в рукописи.

О Вильгельме Кюхельбекере была снята телевизионная передача «Давид».

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовила Татьяна Халина

Использованные материалы:

Тынянов Ю.Н. «Кюхля»
Тынянов Ю.Н. «Пушкин и Кюхельбекер»
Королева Н. «В.К.Кюхельбекер: Вступительная статья к избранным сочинениям»
Материалы сайта www.asgriboedov.blogspot.ru
Материалы сайта www.info-library.com.ua

Вильгельм Карлович Кюхельбекер родился в Петербурге в немецкой лютеранской семье 21 июня 1797 года. Его отец Карл Кюхельбекер был обедневшим саксонским дворянином. Он окончил Лейпцигский университет в одно время с А. Н. Радищевым и И.-В. Гете. С последним дружил и после университета. На Российскую службу поступил в 1770 году, состоял в свите будущего императора Павла I . Пробовал писать стихи, но таланта в этом деле не проявил. Зато был хорошим агрономом, знал горное дело. С 1781 он был первым директором и устроителем дворцового и паркового комплекса в Павловске, и прослужил в этой должности 8 лет. При императоре Павле ему светила блестящая карьера, которая рухнула из-за дворцового переворота и смерти императора. Павел I успел по достоинству оценить преданность и добросовестность Карла-Генриха Кюхельбекера и подарил ему в Эстляндии имение Авенорм, где он поселился после смерти своего благодетеля, и где прошло детство будущих декабристов – Вильгельма и Михаила.

Мать Юстина Яковлевна Ломен родила мужу четверых детей. Вильгельм был третьим ребенком. Первыми появились на свет девочки Устинья в 1786 году и Ульяна в 1795-м. Через год после Вильгельма родился брат Михаил. Детство Вильгельма проходило в Лифляндском имении Авенорм. Дети росли в двуязычной атмосфере, осваивая сразу оба языка. Немецкий – в общении с отцом и матерью, а русский благодаря кормилицам и нянькам Татьяне и Корниловне. Кормилицей Вильгельма была Марина.

Устина, старшая сестра Вильгельма, вышла замуж за русского офицера, ставшего впоследствии профессором Дерптского университета Григория Андреевича Глинку. Это была примечательная личность в истории русской культуры и образования. Старшая сестра и ее муж обучали Вилю и Мишу русской грамоте. Одной из первых книг, прочитанных мальчиком, было произведение Глинки «Древняя религия славян». Ребята также читали произведения Карамзина.

В 1807 году Вильгельм перенес тяжелую болезнь, в результате которой он оглох на левое ухо, страдал нервическими припадками, вспыльчивостью, что и служило частой причиной для насмешек лицеистов.

В 11-летнем возрасте он стал учеником частного пансиона в городе Верро (на территории современной Эстонии). Но смерть отца принудила мать отказаться от платного образования для сыновей. Михаила определили в Морской кадетский корпус.

В лицее

По рекомендации родственника и будущего героя Отечественной войны военного министра Барклая де Толли в 1811 году он стал учеником только открывшегося по инициативе императора Александра, Царскосельского лицея. Его сокурсниками стали А.С. Пушкин А.А., Дельвиг И.И.

В лицее у воспитанников с первых дней сложилась замечательная, творческая атмосфера, позволившая раскрыться литературному таланту Пушкина. Литераторами стали Дельвиг, Кюхельбекер, Иллический. С Кюхельбекером учился будущий композитор Николай Корсаков. Но все они были мальчишками и шалости были, порой жестокими. Известно, что Кюхля вызвал на дуэль Пушкина за его эпиграмму. А после очередной пародии Яковлева пытался утопиться в пруду. К счастью, это было замечено гувернером, его вытащили и откачали.

На том самом экзамене, когда присутствовал Державин, Кюхля тоже выступил со своими стихами. Поэтому Пушкин впоследствии напишет:

Старик Державин нас заметил,

и в гроб сходя, благословил.

Лицей он окончил с чином IX класса, титулярного советника. На выпускном акте 9 июня 1817 года ему вручили серебряную медаль за успехи и учёность.

В том же 1817 году он был зачислен на службу в коллегию иностранных дел. Одновременно давал уроки русского и латинского языка в благородном пансионе, открытом при главном педагогическом институте в Петербурге. В числе его учеников оказались младший брат Александра Пушкина Лев и будущий композитор Михаил Глинка.

В августе 1820 года он вышел в отставку и в должности личного секретаря при обер-камергере А. Л. Нарышкине, а 8 сентября вместе с ним выехал в Париж через Германию. В Париже он читал лекции о русской литературе и славянском языке в противомонархическом обществе «Атеней». Но за вольнолюбивый характер этих лекций их чтение было прекращено.

Знакомство с Грибоедовым

С конца 1821 года до мая 1822 года служил при генерале Ермолове на Кавказе, где подружился с Грибоедовым. В письме в С. Бегичеву Грибоедов писал:

«Отчего я туда пускаюсь что-то скрепя сердце? Увидишь, что мне там несдобровать, надо мною носятся какие-то тяжелые пары Кюхельбекеровой атмосферы, те, которые его отовсюду выживали, и присунули, наконец, к печатному станку Греча и Булгарина».

Что имел в виду поэт под «Кюхельбекеровой атмосферой» можно только догадываться. В России уже в начале ХIX века витали антимонархические и антикрепостнические настроения, усилившиеся после Отечественной войны 1812 года. Профессор нравственных наук Куницын сумел внушить своим воспитанникам гражданскую позицию и вольнолюбивые мысли. Вильгельм Кюхельбекер был один из немногих, кто, как губка, впитал эти идеи. Он стал неудобен властям. К тому же он был вспыльчивым и неловким. Это служило поводом для насмешек лицеистов, раздражало руководство.

Кюхельбекер – декабрист

В 1817 году начался новый, важный этап в биографии Кюхельбекера. Он стал член тайной противомонархической организации «Священная артель». А в начале декабря года Рылеев ввел его в Северное тайное общество. Во время восстания Вильгельм Кюхельбекер был на сенатской площади и даже стрелял в брата Александра I, Великого князя Михаила Павловича, в царских генералов. Но убить никого ему не удалось.

Он пытался бежать из России по поддельному паспорту, но в Польше был схвачен полицией. Из Варшавы его доставили в Санкт-Петербург закованным в кандалы, и поместили в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Вот хронология тюремных скитаний Кюхельбекера:

• 25 января 1826 года – доставлен в Шлиссельбургскую крепость;
• 27 июля 1826 года – переведен в Кексгольмскую крепость

• 30 апреля 1827 года он был отправлен в Шлиссельбургскую крепость;
• 12 октября 1827 года по императорскому указу вместо Сибири послан в арестантские роты при Динабургской крепости (теперь Даугавпилс в Латвии);
• 10 апреля 1831 года арестант отправлен в Ревель.
• Из Ревеля 7 октября 1831 года отослан в Свеаборг, куда прибыл 14 октября 1831 года.

Находясь в одиночных камерах, Вильгельм по возможности продолжал работать. Он сочинял, изучал иностранные языки. Так, находясь в тюрьмах, он освоил английский и греческий. Французский он изучал ранее – в частном пансионе и лицее.

Шлиссельбургская крепость

Вильгельм Карлович сделал перевод шекспировского Макбета и передал на волю. Антон Дельвиг, товарищ по лицею хлопотал об издании этого произведения, и выплатил автору гонорар, не дожидаясь решения этого вопроса.

Во время пребывания в крепостях были у Кюхельбекера и светлые моменты. Так, 18 ноября 1829 года его сестра Устина Карловна передала Вильгельму книгу – сборник стихов Дельвига с подписью « в подарок от автора».

Самым тяжелым было заключение в Ревеле. Там он не мог ни читать, ни писать. И единственным утешением было ведение узником дневника. В Свеаборге было немного легче. С высочайшего разрешения самого императора Кюхельбекер мог иметь свои книги в камере и продолжал работать, но все что он писал и передавал родственникам и друзьям, тщательно проверялось.

В соответствии с указом от 14 декабря 1835 года был назначен в город Баргузин Иркутской губернии для вечного поселения в Сибири.

В этот город он прибыл 20 января 1836 года. В Баргузине отбывал ссылку его младший брат Михаил Кюхельбекер. Вместе они организовали собственное хозяйство, выращивали новые для Сибири сельхозкультуры. Сказались навыки и знания, приобретенные в детстве от отца. Михаил Карлович организовал у себя в доме бесплатную школу для местных детей. Возможно, Вильгельм Карлович тоже учил ребятишек в этой школе грамоте.

Находясь в Баргузине, он занимался литературным творчеством:

• сочинял стихи, поэмы,
• писал критические статьи,
• переводил с европейских и древних языков,
• завершил «Дневник»,
• создал очерк «Жители Забайкалья и Закаменья» с интересными наблюдениями культурно-бытовых особенностей и расселения народов этого края.

Оставил после себя поэму «Юрий и Ксения», историческую драму «Падение дома Шуйского», роман «Последний Колонна» и другие. В письме Пушкину сообщил любопытные наблюдения о местном тунгусском племени.

Семейная жизнь Кюхли

15 января 1837 года взял в жены дочь баргузинского почтмейстера Дросиду Ивановну Артенову, которой к тому моменту еще не исполнилось 20 лет. Она была домовитая, хозяйственная, но малограмотная. «Черные глаза ее жгут душу», - так писал о ней Вильгельм Дельвигу.

Молодая жена родила ему четверых детей. Старший Федор родился мертвым, Младший Иван умер в раннем возрасте. Выжили сын Михаил и дочь Юстина. После смерти Кюхли их взяла на воспитание Юстина Карловна с условием, что они сменят фамилию на Васильевы.

В 1840 году Вильгельм Кюхельбекер испросил разрешение на переезд из Баргузина. Ему разрешили перебраться в Акшинскую крепость. Здесь обещали частные уроки с оплатой за гувернерство. Дом он не продал, оставил, чтобы жене было куда вернуться. Поначалу дела пошли неплохо. Он давал уроки дочерям начальника крепости Разгильдеева Анне и Василисе и сыну казачьего атамана. В пятнадцатилетнюю Анну Разгильдееву он успел без памяти влюбиться. Стали поговаривать, что супруга Разгильдеева сама влюбилась в необычного учителя своих дочерей, ревновала Анну. В это же время трагически погиб сын атамана Истомина, с которым занимался Вильгельм Карлович. В Акше было прожито три года. За это время Кюхельбекер расплатился с долгами, нажитыми в Баргузине.

В 1844 году Кюхельбекер получил перевод в Смолинскую слободу. Переправляясь через Байкал, семья попала в шторм. Потребовалось все мужество Вильгельма Карловича, чтобы спасти жену и детей от смерти. Но во время этой переправы Кюхельбекер простудился, и у него начал прогрессировать туберкулез, унаследованный от отца. Во время переезда заехал в Баргузин к брату и Ялуторовск к .

«Обнял я его с прежним лицейским чувством. Это свидание напомнило мне живо старину. Он тот же оригинал, только с проседью в голове, – писал Пущин Энгельгардту. – Зачитал меня стихами донельзя».

Дом-музей Вильгельма Кюхельбекера в Кургане

Смолинская слобода находилась по ту сторону Тобола, в двух верстах от Кургана. Здесь он начал терять зрение. Беспокоила паховая грыжа. А на весь городок был один врач. Он впервые обратился за помощью к В. Ф. Одоевскому, но Одоевский его письма не получил. Он посылал прошения на разрешение печататься, но и такого разрешения ему не дали. Жена билась одна со строительством дома. Вильгельм из-за болезней ничем не мог помочь ей. Ему в Кургане предложили 45 десятин земли, которые выделялись в Сибири декабристам. Но эти земли выделялись за счет крестьян, и Вильгельм отказался.

28 января 1846 года Вильгельм Карлович получил разрешение на выезд в Тобольск для лечения. В губернский город он приехал в марте. А в августе он умер от чахотки, и погребен здесь же, на Завальном кладбище. Сегодня это кладбище признано культурным наследием России. Здесь в разные годы были похоронены декабристы А. М. Муравьёв, С. Г. Краснокутский, и др., а также сказочник Пётр Павлович Ершов.

21 июня исполняется 220 лет со дня рождения Вильгельма Карловича Кюхельбекера. В истории русской литературы он так и остался нелепым долговязым Кюхлей, героем бесчисленных анекдотов и эпиграмм, великим неудачником. Как-то не сразу вспоминается, что этот человек был другом Грибоедова, Рылеева и Пущина. «Мой брат родной по музе, по судьбам», - назвал его Пушкин.

Семья Кюхельбекеров никогда не была особенно знатной и богатой, хотя и имела некоторые шансы разбогатеть и оказаться в числе «взысканных счастьем». Карл-Генрих фон Кюхельбекер, переселился в Россию из Саксонии в 1722 г, а до того учился праву в Лейпцигском университете одновременно с Гете и Радищевым, знал толк в горном деле, был, судя по всему, толковым и умелым аграрием. Он управлял Каменным островом, принадлежащим великому князю Павлу Петровичу, а позже – его имением Павловском.

В семье росло 4 ребенка, у Вили, родившегося 21 июня 1797 года, был младший брат Миша и старшие сестры – Юлия и Юстина (Устинья). Жена Карла-Генриха, Юстиния Яковлевна, нянчила маленького князя Михаила Павловича – родившегося, когда Виленьке не исполнилось и года. Их судьбы ещё скрестятся.

Лицеист Кюхля

По домашней легенде, император Павел весьма благоволил к Кюхельбекерам, честному и знающему директору Павловска прочили императорский фавор. Но в результате заговора жизнь императора оборвалась – и верный Карл-Генрих предпочёл оставить Петербург, а вскоре умер от чахотки. Благодаря хлопотам влиятельной родни, сирота Вильгельм, начинающий поэт и явный гуманитарий, попал в Лицей (от семейства можно было определить лишь одного ребенка). Брата его Михаила определили в военно-морскую службу.

Вильгельм Кюхельбекер, 1820-е. И. Матюшин. Гравюра с неизвестного оригинала. Фото: ru.wikipedia.org

Бог весть, как сложилась бы судьба юного Кюхельбекера, если бы в 1811 году он не вошел в число 30 мальчиков, ставших первыми лицеистами. Инспектор Лицея Мартын Пилецкий дал Кюхле следующую характеристику: «Кюхельбекер Вильгельм, лютеранского вероисповедания, 15 лет. Способен и весьма прилежен; беспрестанно занимаясь чтением и сочинениями, он не радеет о прочем, от того в вещах его мало порядка и опрятности. Впрочем, он добродушен, искренен, с некоторою осторожностью, усерден, склонен ко всегдашнему упражнению, избирает себе предметы важные, плавно выражается и странен в обращении».

Жизнь Кюхельбекера в Лицее была несладкой: ещё в детстве он почти полностью оглох на одно ухо – и товарищи, особенно Саша Пушкин, жестоко изводили его своими издёвками, впрочем, Кюхля, вообще-то вспыльчивый, легко остывал и прощал друзей. Детское приятельство с Пушкиным позже перешло в обожание: Кюхельбекер был одним из тех, кто сразу и бесповоротно распознал гениальность в насмешливом и невыносимом подростке.

Кстати, в Лицее Кюхельбекера считали недурным поэтом – и песню в честь Лицея, сложенную на стихи Кюхли, потом распевало несколько поколений лицеистов. Вильгельм закончил Лицей с серебряной медалью и отличным аттестатом (в отличие от Пушкина, по успеваемости шедшего 26-м из 29 учеников), в сущности, у него были все шансы сделать недурную карьеру. Брат его, Михаил Карлович, младший на год, моряк Гвардейского морского экипажа, ходил в полярную экспедицию под началом Лазарева, его отмечал И. Ф. Крузенштерн. Сестра Юстиния вышла замуж за Гр. А. Глинку, воспитателя великих князей Николая и Михаила Павловичей, а сестра Юлия состояла классной дамой в Екатерининском институте.

Из Парижа на Кавказ

Молодой Вильгельм был зачислен вместе с Пушкиным в Коллегию иностранных дел, а попутно преподавал русский и латинский языки в Благородном пансионе при Главном Педагогическом институте.

Ученики, среди которых были Миша Глинка и Лёвушка Пушкин, очень любили своего чудака-учителя за открытый характер и постоянное благородное горение. Увы, в 1820 году Пушкин был отправлен в Южную ссылку, а пылкий Вильгельм разразился длиннейшим и весьма тяжеловесным стихотворением «Поэты». Там он запальчиво заявлял, что «сычи орлов повсюду гнали» – и, чтобы уж окончательно стало понятно, что за орёл имеется в виду, выразился предельно ясно:

И ты — наш юный Корифей,-

Певец любви, певец Руслана!

Что для тебя шипенье змей,

Что крик и Филина и Врана?-

Лети и вырвись из тумана,

Из тьмы завистливых времен .

Всё это было прекрасно в качестве подвига дружбы, но недопустимо для воспитателя юношества. Как-то скандал замяли, но работу Кюхельбекер потерял. Друзья пришли ему на помощь.

Обер-камергер А. Л. Нарышкин отправлялся в заграничное путешествие и нуждался в секретаре, владевшем тремя языками. Обратились было к Дельвигу, но тот отказался, отрекомендовав Кюхлю, полиглота, умницу и серебряного медалиста. Нарышкин был знаком с родителями Вильгельма, и 8 сентября 1820 г. Кюхельбекер покинул Россию.

В пути он много работал над путевыми заметками, знакомился со знаменитыми литераторами по примеру «русского путешественника» Карамзина – и даже имел счастье встретиться с великим Гёте. Тот подарил молодому поэту свою книгу с дарственной надписью.

Казалось бы, всё было хорошо: хорошо оплачиваемая работа у высокопоставленного лица, новые впечатления, тёплые отношения с Нарышкиным – острословом, знатоком музыки и меценатом, но… Во Франции Кюхельбекер читал лекции в либеральном научном обществе «Атеней». Лекции были посвящены русской литературе, речь в них при этом шла и о русской республике Новгороде, и о Петре I (в довольно негативном ключе), и о крепостном праве. Энгельгардт позже написал своему выпускнику Ф. Матюшкину, мореплавателю: «Приехав в Париж, Кюхельбекер вздумал там завести lectures semi-publiques sur la litterature russe. Невзирая на уродливость его фигуры и отрицательный его орган, слушали его с должным участием, но чёрт его дернул забраться в политику и либеральные идеи, на коих он рехнулся, запорол чепуху, так как Нарышкин его от себя прогнал, а наш посланник запретил читать и, наконец, выслал его из Парижа».

В итоге, Кюхельбекер оказался в России без средств, с испорченной репутацией и под сильным подозрением – никто не торопился брать его на службу.

Через Жуковского его попробовали пристроить чиновником для особых поручений к всесильному и могучему генералу Ермолову, полновластному правителю Кавказа. Там Кюхля познакомился с Грибоедовым – и прикипел к нему всем сердцем. Практически на глазах Кюхельбекера создавалось «Горе от ума», Вильгельм был первым читателем комедии, всегда горячим, всегда одобряющим и превозносящим талант друга.

Но с восторгом и безграничным принятием он относился, пожалуй, только к Грибоедову. Выводов из своих предыдущих злоключений Кюхля не делал категорически – и умудрился поссориться с сослуживцем Н. Похвисневым, который, к тому же, был родственником Ермолова. Причина ссоры была совершенно пустячной, но Кюхельбекеру она казалась достаточной для дуэли. Грибоедов пытался примирить противников, впрочем не преуспел. Когда оппонент вполне резонно отказался от поединка, Вильгельм взорвался, наговорил лишнего и дважды ударил Похвиснева по щеке. Ермолов пришёл в ярость от такого поведения своего чиновника, тем более что он, старый военный, ненавидел всё это мальчишеское молодечество и полагал его вредной дурью. И хотя не драться после пощечин было невозможно, но Ермолов твердо решил избавиться от горе-подчиненного.

Дуэль закончилась, как и ожидалось, ничем. Противники стрелялись, но оба они друг друга стоили: их феноменальное неумение обращаться с оружием было притчей во языцех. Однажды во время очередной дуэли с Пушкиным последний крикнул секунданту: «Дельвиг, стань на мое место, здесь безопаснее!» Разозлённый Кюхельбекер немедленно выстрелил – и случайно прострелил Дельвигу фуражку.

Ермолов уволил Кюхельбекера, сославшись на «нервные припадки » молодого человека. Характеристику ему портить не стал, но все и так всё знали.

Среди декабристов

Это была катастрофа. Жить было и негде и не на что, новых вакансий не находилось, несмотря на все попытки. В результате Вильгельм был вынужден отправиться в поместье к сестре, где работал над своею драмой «Аргивяне» и поэмой «Кассандра», в Москве пытался издавать альманах (успех литературный и полный крах финансовый), преподавал, мечтал, влюбился в дальнюю родственницу Пушкина, и даже взаимно, но о свадьбе с таким нищим неудачником не могло быть и речи. Друзья доказывали свою привязанность делом: без их помощи Кюхельбекеру бы пришлось голодать.

В. Тимм. Восстание 14 декабря 1825 г. (1853 г.). Фото: pictures-hd8.ru

В 1825 году друг-поэт Кондратий Рылеев принял Кюхельбекера в Северное тайное общество – практически за две недели до восстания. Романтик и стихийный революционер, Кюхельбекер с головой погрузился в дела общества: выполнял все распоряжения, а 25 декабря, воспламеняя солдат пылкими речами, так торопился на Сенатскую, что вывалился в сугроб из саней – и забил пистолет снегом.

На площади Кюхельбекер был как в жару. Когда к восставшим подъехал великий князь Михаил Павлович и начал уговаривать войска разойтись, Кюхельбекер поднял пистолет и выстрелил в своего молочного брата. Пистолет дал осечку. Каховский взял пистолет Кюхельбекера и от греха подальше ссыпал оттуда весь порох. Спустя некоторое время Кюхельбекер снова стрелял, разумеется, безрезультатно, – но теперь в генерала Воинова. Около трёх часов на площади был смертельно ранен полковник Стюрлер. Среди людей во фраках со шпагами и пистолетами, которые преследовали Стюрлера, был и Кюхельбекер.

Ужасает такая кровожадность в сугубо штатском человеке, к тому же совершенно не умеющего стрелять. Но Кюхля сражался за свободу. Когда на взбунтовавшиеся войска обрушилась картечь, Кюхельбекер пытался остановить паническое бегство, построить людей и повести их в бой, но было уже поздно и бессмысленно. Он вернулся домой – и вместе со своим дворовым человеком Семёном Балашовым покинул Петербург. Кстати, чуть ли не единственный, кому это удалось, – и то ненадолго.

У сестры чудом разминувшись с курьером, который должен был его арестовать, Кюхля и Семён получили паспорта, одежду и немного денег и попытались бежать в Варшаву. З0 декабря в газетах появилось следующее объявление: «По распоряжению полиции отыски¬вается здесь коллежский асессор Кюхельбекер, который приметами: росту высокого, сухощав, глаза навыкате, волосы коричневые, рот при разговоре кривится, бакен¬барды не растут; борода мало зарастает, сутуловат и ходит немного искривившись; говорит протяжно, от роду ему около 30 лет» . Описание составил Фаддей Булгарин, знакомец Пушкина и Кюхельбекера, друг и доверенное лицо Грибоедова. По этому объявлению Кюхельбекер и был опознан и схвачен. Семёна взяли, не поверив паспорту: молодому парню по документам было 50 лет – в спешке никто об этом не подумал.

За покушение на убийство великого князя и царского генерала Кюхельбекер был осужден как преступник I разряда: к отсечению головы. У него были все гарантии и возможности стать шестым на виселице. Но великий князь Михаил Павлович внезапно ходатайствовал за своего несостоявшегося убийцу – и Кюхельбекера помиловали. Смертную казнь ему заменили на двадцать лет каторжных работ, позднее приговор смягчили до 10 лет одиночного заключения (сказались семейные связи).

Кюхельбекеру предстояло выносить это 10 лет. Впрочем, в Динабургской крепости, где он отбывал 3,5 из 10 положенных лет заточения, Кюхле было полегче. В крепости служил генерал-майор Егор Криштофович, родственник соседей по усадьбе, мягкий и гуманный. Он сумел исхлопотать узнику прогулки по плацу, доставку книг и журналов – и даже переписку. Идя на огромный риск, устроил ему свидание с матерью у себя на квартире. Благодаря Криштофовичу Кюхельбекер мог перемолвиться словом с кем-то, кроме пастора по воскресеньям: многие офицеры Динабургской крепости и сами писали стихи, они знали сочинения Пушкина, Грибоедова и Вяземского – друзей своего узника – и очень высоко ценили стихотворения самого Кюхельбекера. «Как ясный месяц блестит среди бесчисленного множества тусклых звезд, так и его благородное, бледное, исхудалое лицо с выразительными чертами выделялось сиянием духовной красоты среди огромной толпы преступников, одетых, как и он, в серый "мундир" отверженных» , – вспоминал позже офицер крепости Рыпинский, поляк, очарованный Кюхельбекером.

Когда Кюхлю перевозили из Шлиссельбурга в Динабург, в дороге произошла встреча, потрясшая его до глубины души. На станции Залазы внимание одного из проезжающих привлёк арестант «с чёрною бородою, в фризовой шинели» . «Мы пристально смотрим друг на друга, – записал потом Пушкин в дневнике, – и я узнаю Кюхельбекера. Мы кинулись друг к другу в объятия. Жандармы нас растащили... Кюхельбекеру сделалось дурно. Жандармы дали ему воды, посадили в тележку и ускакали» . Кюхельбекер потом до самой смерти вспоминал это внезапное свидание как чудо – и не мог понять, как сумел Пушкин узнать его там, на станции, бледного, изможденного и обросшего бородой, нимало не похожего на прежнего Вильгельма.

Поэт в Сибири

После окончания заключения Кюхельбекера ожидала долгая дорога в Сибирь. Там, в поселении Баргузин, жил его брат, бывший морской офицер, отправленный туда после гражданской казни и лишения всех прав состояния и имущества. Михаил Карлович, человек практичный и энергический, завел своё хозяйство (конечно, не без помощи и поддержки родных), выращивал редкие для Сибири овощи и фрукты, добился изрядного благополучия и открыл у себя в доме школу и аптеку для народа.

Дом-музей В. Кюхельбекера в Кургане. Фото: dic.academic.ru

Дворянство кончилось: работать надо было по-крестьянски. Но после крепости Кюхельбекер как работник стоил мало: его буквально шатало ветром, и без того некрепкое здоровье было окончательно подорвано. Он честно пытался помогать брату и добывать пропитание своими руками, но сил на это, конечно, не было. Знания его были в Баргузине никому не нужны, там не было ни купцов, ни чиновников, да и просто грамотных было немного, а на литературные подработки в столичных журналах рассчитывать не приходилось: ему запретили печататься.

Брат женился на красавице-крестьянке – и жена не слишком жаловала чудаковатого и вечно раздражительного «бездельника»: с её точки зрения, поэзия была не работой, а бездельем.

Кюхельбекер, воодушевленный подвигом жён декабристов, некоторое время надеялся и мечтал, что его прежняя возлюбленная, Авдотья Пушкина, решится – и соединит с ним свою судьбу, приехав в Восточную Сибирь. Но, несмотря на нежные письма и любовь, женщина не желала ставить на себе крест и добровольно отправляться в сибирскую глушь. Вильгельм, как настоящий поэт, нашёл себе подругу. Это была 19-летняя дочка местного почтмейстера Дросида Ивановна Артенова. Кюхельбекер был полон надежд: семья, дети, круг родных по сердцу людей в чужом и жестком Баргузине. Он пишет Пушкину (как всегда и обо всём): «Великая новость! Я собираюсь жениться… Для тебя, Поэта, по крайней мере важно хоть одно, что она в своём роде очень хороша: чёрные глаза жгут душу; в лице что-то младенческое и вместе с тем что-то страстное, о чём вы, европейцы, едва ли имеете понятие» . Почтмейстер Артенов тоже питал иллюзии, что отдавая дочку за дворянина, да ещё и брата самого Михайлы Карловича, он устраивает ей блестящее будущее.

Все пошло немного не так. Дросида Ивановна, хоть и была мила и молода, ни собеседницей, ни единомышленницей Кюхельбекеру не стала. После рождения сына Миши о семействе надо было заботиться всерьёз, а как это сделать? В крепости не было ни свободы, ни простора, ни счастья, но зато не надо было изыскивать пропитания, заботиться о крыше над головой, весь досуг можно было посвящать творчеству.

Друзья всё так же присылали книги, но читать их было просто некогда. В некотором отношении Баргузин и семейная жизнь оказались тюрьмой ещё более горькой – брат тоже не торопился открывать поэту объятия, кошелёк и постоянное бесплатное проживание: у Михаила Карловича самого было 6 детей. Хлопоты по поводу любой литературной работы в Петербурге и Москве, просьбы «сходатайствовать у государя императора дозволения питаться литературными трудами, не выставляя на них моего имени» ничего не давали. Молодая жена злилась и обижалась на лентяя-мужа. Несколько неурожаев подряд и суровые зимы поставили семью на грань выживания.

Большой радостью и спасением для Кюхельбекеров стало приглашение в 1840 г. от начальника пограничной крепости Акша майора А. И. Разгильдеева приехать к ним. Разгильдеев искал учителя для своих дочерей и с радостью приветствовал культурного человека с отличным образованием. Там же, в Акше, Кюхельбекер согласился давать уроки и другим детям – на круг выходило довольно приличное жалование. Кроме того, в Акше звучала музыка, были разговоры о литературе, не так далеко проживали братья Бестужевы.

Относительное благополучие продолжалось 2 года и кончилось очень глупо. Вильгельм умудрился влюбиться в собственную свою ученицу, Аннушку Разгильдееву, красавицу 15-ти лет, и сделал это очень зря. Началась запутанная и нудная история, потому что мать Аннушки, майорша Разгильдеева, сама увлеклась умницей-ссыльным, ревновала дочь, интриговала – и в конце концов майор махнул рукой и почёл за лучшее перевестись в другую крепость, подальше от соблазнов светской жизни.

Кюхельбекер Вильгельм Карлович (1797-1846), писатель, декабрист.

Родился 21 июня 1797 г. в Петербурге. Происходил из дворянской семьи обрусевших немцев. Окончил Царскосельский лицей (1817 г.), где началась его дружба с А. С. Пушкиным и А. А. Дельвигом.

Затем служил в Коллегии иностранных дел, преподавал русский язык и латынь. В 1820- 1821 гг. путешествовал по Европе; читал в Париже публичные лекции о русской литературе, при этом вёл речь и о необходимости политических преобразований в России. Выступления прервались по приказу русского посольства.

В 1822 г. Кюхельбекер служил на Кавказе чиновником особых поручений при генерале А. П. Ермолове. В ноябре 1825 г. он был принят К. Ф. Рылеевым в тайное Северное общество. Во время восстания 14 декабря 1825 г. в Петербурге Кюхельбекер стрелял в великого князя Михаила Павловича, выстраивал солдат для контратаки.

После провала восстания пытался бежать за границу, но был арестован в Варшаве и приговорён к смертной казни, заменённой затем каторгой в Динабургской крепости.

С 1836 г. жил на поселении в Сибири.

Кюхельбекер стал печататься с 1815 г. В ранних стихах следовал традиции элегической поэзии В. А. Жуковского, с начала 20-х гг. XIX в. активно выступал против сентиментализма, защищая романтизм. Он написал программную статью «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие» (опубликована в 1824 г. в альманахе «Мнемозина», который Вильгельм Карлович издавал вместе с В. Ф. Одоевским).

В противовес «камерной лирике» Кюхельбекер создаёт тираноборческую трагедию «Аргивяне» (1822-1825 гг.), стихотворения «К Ахатесу», «К друзьям на Рейне» (оба 1821 г.) - произведения, исполненные гражданственного пафоса.

В заточении и в ссылке Кюхельбекер не изменил своим прежним идеалам (стихотворения «Элегия», 1832 г.; «На смерть Якубовича», 1846 г., и др.), хотя в его лирике усилились мотивы одиночества, обречённости («19 октября», 1838 г.; «Участь русских поэтов», 1845 г.; трагедия «Прокофий Ляпунов», 1834 г.).

Мистическая идея предопределённости трагической судьбы нашла отражение и в наиболее значительном прозаическом произведении - повести «Последний Колонна» (не окончена).

Большая заслуга в издании сочинений Кюхельбекера в XX в. принадлежит писателю Ю. Н. Тынянову.