ИСТОРИЯ ЛИВОНСКОГО ОРДЕНА.

П осле поражения в битве при Сауле (Шауляй) в 1236 году, орден Меченосцев оказался на грани краха. Чтобы сохранить завоевания крестоносцев в Ливонии, при содействии папы Григория IX, остатки ордена Меченосцев влились в Тевтонский орден в 1237 году. Отделение Тевтонского ордена на территории Ливонии стало называться Ливонское ландмайстерство тевтонского ордена (лат. Fratres miliciae Christi de Livonia, нем. Brüder der Ritterschaft Christi von Livland) или Ливонский орден . Ливонский орден наследовал земли, находившиеся во владении ордена Меченосцев, так же Ливонский орден должен был сохранять свою зависимость от местных епископов.Ливонский орден принял устав Тевтонского ордена и его символику.

Рис.1 Знамя магистра Ливонского ордена. Из манускрипта Бандериа Прутенорум.

Структура ордена.

Согласно уставу орден состоял из светских братьев (рыцарей ) и духовных братьев (священников) . И те и другие при вступлении в орден давали обет частоты и повиновения. Орденским братом-рыцарем могло быть лишь лицо незапятнанного поведения, немецкого происхождения и дворянского рода. Братья рыцари должны были носить одежду белого цвета с черными крестами на груди и на плече. Устав возлагал на рыцарей тяжелые обязанности и предписывал строгий образ жизни. Духовные-братья священники по своему статусу считались выше братьев рыцарей, но жили вместе сними, подчиняясь одинаковой с рыцарями дисциплине. Братья священники также принимали участие в капитулах. Кроме братьев в состав ордена входили "собратья ", которые не являлись рыцарями и могли быть женатыми. При вступлении в орден они должны были передать ордену половину своего имущества. Они носили одежду различных цветов с нашитым Т-образным крестом и должны были служить ордену в качестве советника или война.

Рис.2. Собрат Тевтонского ордена (худ. Морской А.Н. из сборника Рыцари креста. Прибалтика XIII в.)

Кроме собратьев в орден допускались "полубратья ". При вступлении они давали три обета (частоты, бедности и послушания). Они носили большей частью серое одеяние с Т-образным крестом. Полубратья должны были прислуживать рыцарям за столом и выполнять другие хозяйственные работы. Кроме собратьев и полубратьев в ордене состояли "братья служители " и "полусестры ", монахини, которым поручали уход за больными и за скотом. Полусестры не должны были жить в орденских замках.

Быт братьев-рыцарей.

Быт орденских братьев был весьма скромен. Суть рыцарского ордена- соединить рыцарство и

Монашество,чтобы рыцарь был в то же самое время и монахом, поэтому жить он должен был скомно и много времени отдавать молитве. Жили рыцари вместе в конвентном доме и не могли его покидать без разрешения. Спали рыцари в общей спальне. Каждому брату-рыцарю полагался тюфяк с шерстью и покрывало. На перине могли спать только больные братья.

Всякая частная собственность воспрещалась. Никто из братьев не должен был целовать женщину, даже свою мать или сестру. По пятницам каждый орденский брат должен был подвергать себя бичеванию. По воскресениям собиралось общее собрание (капитул) для обсуждения орденских дел.

В свободное от богослужений время братья-рыцари были обязанны постоянно заниматься упражнением с оружием для ознакомления с разнообразными боевыми приемами. Во время отдыха рыцарям ордена дозволялась охота только на крупного зверя, а также стрельба по птицам, чтобы упражняться в стрельбе.

Еда братьев-рыцарей была монашеской. Три дня в неделю братья должны были есть мясо, три дня-блюда из молока и яиц, в пятницу- постные блюда. В постные дни они должны были довольствоваться одной трапезой и одним вечерним питьем. Таких дней в году было не менее 120. Братьям было дозволено употреблять пиво. Зачастую при орденсом замке имелась и своя пивоварня.

Административное деление.

Конвентные дом, счиался основной частью большого орденского замка. Там находилась спальня братьев-рыцарей, общая столовая, зал капитула для заседаний братьев ордена и часовня. В конвентском доме по уставу должно было проживать не менее 12 братьев ордена. Рыцари входившие в один конвент подчинялись комтуру . В действительности в конвентском доме зачастую проживало меньшее количество братьев-рыцарей.

В обязанности комтура входило управлние землями комтурства (отельной административной территории на землях ордена). Также комтур был командующим вооруженными силами своей области. Центром комтурства был замок где жил сам комтур с братьями ордена.

Со временем орден продожал расширать свои территории в Ливонии и чтобы эффективней управлять новыми землями в комтурствх учередили должность фогтов .

Фогты также имели свои замки, но число проживавших там орденских братьев было не велико. Изначально фогты были в подчинении у комтуров, но со временем они уравнялись в правах. Фогт, также как и комтур управлял своей нкбольшой областью, где выполнял судебные и административные функции.

На территории Эстонии насчитывалось 6 комтурств: Вильяндиское, Таллиннское, Лихулаское, Пярнуское, Курси, и Пайде. Фогств в Эстонии было 9: Яарвское, Ракверское, Нарвское, Васкнарвское, Маасилинна, Тоолсе, Каркси, Пылтсамаа и Пёйде.

Рис.3.Рыцарь Тевтонского ордена (худ. Морской А.Н. из сборника Рыцари креста. Прибалтика XIII в.).

Политика ордена.

В XIII веке численность братьев рыцарей Ливонского ордена составляла 200 человек, в XIV веке 400 человек, к концу XVI века 500 человек, а к середине XVI века их численность снизилась до 150 человек.
Во главе Ливонского ордена стоял пожизненно избираемый магистр с резиденцией в Риге или в Вендене (Цесисе). Также частым местом пребывания магистра был замок Феллин (Вилянди), который в 15-16 веке считался самым мощным орденским замком в Ливонии. Ливонский магистр назначался на должность верховным магистром Тевтонского ордена.
Следующим сановником после магистра в Ливонии был ландмаршал. Он командовал войском и замещал магистра в его отсутствие. К концу XIV века при магистре образовался совет (состоявший только из 5-6 высших чиновников ордена), который определял всю политику ордена. В орденский совет кроме ландмаршала входили комтуры Алуксне, Кулдиги, Вильянди и Таллинна, а так же Яарваский фогт.

Рис.4 Белым цветом показаны владениея Ливонского ордена к 1534 году (цифрами отмечены комтурства и фогства)(источник: http :// et . wikipedia . org / wiki / Liivi _ ordu )

Первые рыцари прибывали в Ливонию главным образом с юга Германии. После соединения ордена Меченосцев с Тевтонским орденом, в ливонские земли стали прибывать рыцари из областей, в которых Тевтонские рыцари имели существенное присутствие, преимущественно из Вестфалии. Большинство этих рыцарей принимали участие в Крестовых походах и провели на Востоке несколько лет. К середине XV века внутри Ливонского ордена началась борьба между сторонниками Тевтонского ордена (т.н. Рейнская партия) и сторонниками независимости (Вестфальская партия). Когда Вестфальская партия победила, Ливонский орден практически стал независим от Тевтонского ордена.

С конца XIII века начинается борьба Ливонского ордена против рижских архиепископов за политическую гегемонию в Восточной Прибалтике. Одержав победу, Ливонский орден в 1330 году стал феодальным сеньором Риги, но разгром Тевтонского ордена в Грюнвальдской битве (1410) подорвал политическое влияние Ливонского ордена. Кирхгольмский (Саласпилсский) договор (1452) оформил над Ригой власть двух феодальных сеньоров (архиепископа и ордена). Это положение сохранилось до 1560-х годов, несмотря на сопротивление города и продолжавшиеся столкновения сеньоров.

С середины XIII века Ливонский орден пытается распространить свое влияние на восток, на земли Новгорода и Пскова, однако успехов ордену добиться не удалось. С XIV века основным направлением внешней политики Ливонского ордена становиться борьба с набирающей силу Литвой. Со второй половины XV века у ордена появился еще один опасный соперник — Русское государство. Политическое положение Ливонского ордена было ослаблено начавшейся в Восточной Прибалтике в 1520-х годах Реформацией. Во время Ливонской войны 1558-1583 годов орден в 1561 распался, на его территории было создано Курляндское герцогство. Последний магистр Ливонского ордена Готтгард Кеттлер, перейдя в лютеранство, стал первым курляндским герцогом. Часть земель была разделена между Швецией, Речью Посполитой и Данией. Ливонский орден был окончательно ликвидирован 5 марта 1562 года.

Магистры Ливонского ордена.

1. Германн фон Балк (Балке)(1237-1243))
2. Андреас фон Белвен , Фелфен (Andreas von Velven) (1240-1241)
3. Генрих фон Хинненберг (также фон Хеймбург) (1243)
4. Дитрих фон Гронинген (Гренинг) (Dietrich von Groningen) (1244-1248)
5. Генрих фон Хеймбург (Heinrich von Heimburg) (1245-46)
6. Андреас фон Стирланд (также Андрей фон Стукланд, Штукланд, также фон Стине, фон Стирлант) (Andreas von Stirland) (1248-1252)
7. Эберхард фон Сейме , Зайне (1253 (?))
8. Анно (Анос) фон Зангерхаузен (Anno von Sangerhausen) (1253-1256), после - верховный магистр Тевтонского ордена.
9. Людвиг (1256-1257)
10. Бурхардт фон Хорнхузен , Хорнхаузен (Burchard von Hornhusen) (1257-1260) , погиб 13 июля в битве при Дурбе.
11. Георг (Юрген) фон Эйкстат (1260-1261) (или 1262) погиб в сражении у Лиелварде 3 февраля 1262 года
12. Хелмерих фон Вюрцбург (Helmerich von Würcburg) (1262), одновременно исполнял в 1262-63 гг. обязанности магистра Пруссии
13. Вернер фон Брейтхаузен (Werner) (1261-1263)
14. Хелмерик фон Вюрцбург (Würzburg), (1262)
15. Конрад фон Мандерн (также фон Медем) (Konrad von Mandern) (1263-1266)
16. Оттон (Отто) фон Лютерберг (также фон Роденштейн) (Otto von Lutterberg) (1266-1270), погиб 16 февраля под Карузе.
17. Андреас (Андрей) фон Вестфален (Westfalen) (также фон Виттен) (1270), погиб в Литве
18. Вальтер фон Нордек (Нордекe, Нортекен) (Walter von Nordeck, Nortecken) (1270-1273)
19. Эрнст фон Ратцбург (также фон Ратцебург, Рацбург, Розенберг) (Ernst von Rassburg) (1274-1279), погиб 5 марта под Айзкраукле
20. Конрад фон Фейхтванген (также фон Буктванген) (Konrad von Feuchtwangen) (1279-1281) (или 1279-82) (с 1291 - верховный магистр Тевтонского ордена)
21. Мангольд (1281-83)
22. Вильгельм (также Виллем) Шурборг (Шауэрбург) или фон Эндорф (Willekin von Endorp) (1281-1287) (или 1283-87), погиб в битве при Гриезе 26 марта)
23. Конрад фон Герцогенштейн (также Куно фон Хацигенштейн) (Kuno von Hazzigenstein) (1288-1289)
24. Болто (Хальт) фон Хохенбах (Halt) (1290-1293)
25. Генрих фон Динцелааге , Динкелг (также фон Думпесхаген) (Heinrich von Dinkelaghe) (1295-1296)
26. Бруно (Bruno) (1297-1298) (или 1296-98), погиб под Турайдой 1 июня
27. Готфрид фон Рогге (фон Рога) (Gottfried fon Rogge) (1298-1307)
28. Герхардт (Конрад) фон Йорк (Йоке, Йорке) (Gerhard von Jorke, York) (1309-1328)
29. Реймар Хане (Reimar Hane) (1324-28)
30. Эберхард (Эберхардт) фон Монгейм (Eberhard von Monheim) (1328-1340)
31. Бурхардт фон Дрейлебен (фон Дрейлев) (Burhard von Dreileben) (1340-1345)
32. Госвин фон Герике (Херике, Эрк) (Goswin von Herike) (1345-1359)
33. Арнольд фон Фитингхоф (Arnold von Vietinghof) (1360-1364)
34. Вильгельм фон Бримерсхайм , Фримерсхайм (также фон Фреймерсен) (Wilhelm von Vrimersheim) (1364-1383) (или 1364-85)
35. Робин фон Эльцен (Эльц, также Лобе Ульзен) (Robin von Eltz) (1385-1388)
36. Веннемар (также Вальдемар) фон Бригеней (Брюггеней), Брингеней (Wennemar von Brüggenei) (1389-1401)
37. Конрад фон Фитингхоф (Konrad von Vietinghof) (1401-1413)
38. Дитрих фон Торк (также Тирк) (Dietrich Tork) (1413-1415)
39. Зигфрид (также Зиверт, Сигберт) Ландер фон Шпанхейм (Siegfried Lander von Spanheim) (1415-1424)
40. Цис c е (Эйсе) фон Рутенберг (Cisse, Zisse von Rutenberg) (1424-1433)
41. Франке Керсдорф (Керскорф) (Franke Kerskoff) (1433-1435), погиб 1 сентября при Свенте в Вилкомире)
42. Генрих фон Бокенфорде (Букенфорд), прозванный Шунгель (Heinrich von Bockenvorde alias Schungel) (1435-1437)
43. Хейденрейх (Хейнрих) Финке фон Оверберг (Бинке фон Аверберг, Оферберг) (Heidenreich (Binke)Vinke von Overberg (Ovenberg) (1434-1450)
44. Иоганн фон Менгден , прозванный Остхоф (Johann von Mengede alias Osthof) (1450-1469) (фон Менгеде)
45. Иоганн Вольтхуз фон Херсе (Вольтхаузен, Вольтхузен-Герц) (Johann Wolthus von Herse) (1470-1471)
46. Берндт (Бернхард, Бернд, Бернт) фон дер Борх (Bernd von der Borch) (1471-1483)
47. Иоганн Фрейтаг фон Лорингхофен (Johann Freitag von Loringhofe) (1483-1494)
48. Вальтер (Вольтер) фон Плеттенберг (Walter von Plettenberg) (1494-1535)
49. Германн фон Бригеней (Брюггеней), прозванный Хазенкампф (Hermann von Brüggenei alias Hasenkamp) (1535-1549)
50. Иоганн фон дер Рекке (Johann von der Recke) (1549-1551)
51. Хинрих (также Генрих, Хейнрих) фон Гален (Heinrich von Galen) (1551-1557)
52. Вильгельм фон Фюрстенберг (Wilhelm von Fürstenberg) (1557-1559)
53. Готард (Готхард) фон Кетлер (Gotthard Kettler) (1559-1562), последний магистр Ливонского ордена и после этого - первый курляндский герцог (1562-87.).†

Ливо́нский о́рден, (позднелат. domus sancte Marie Theutonicorum in Lyvonia; нем. Dutscher orden to Lyff land), католическая и военная организация немецких рыцарей-крестоносцев, создавшая собственное государство в Восточной Прибалтике в 13-16 веках. Орден был образован в 1237 году после разгрома Ордена меченосцев в битве при Сауле (1236). Остатки меченосцев присоединились к Тевтонскому ордену и Ливонский орден стал отделением Тевтонского ордена в Лифляндии и Курляндии. Территория Ливонского ордена включала в себя значительную часть латышских и эстонских земель.

Во главе Ливонского ордена стоял пожизненно избираемый магистр с резиденцией в Риге или Вендене (Цесисе). Укрепленными замками управляли комтуры и фогты, которые отчитывались перед ежегодными собраниями (capitula) высших чинов ордена. К концу 14 века при магистре был образован совет из 5-6 высших чиновников ордена, определявший политическую жизнь ордена. Братьев (fratres) - полноправных членов Ливонского ордена насчитывалось 400-500 человек (до 16 века, затем их число сократилось до 120-150). Кроме братьев, в Ливонский орден входили священники и полубратья (ремесленники и служащие). Войско ливонцев (около 4 тысяч человек в начале 15 века) состояло из братьев (со своими вооруженными кнехтами) и вассалов; с конца 14 века использовались также наемные войска. В 13 веке Ливонский орден являлся опорой католической церкви в Восточной Прибалтике. Поражение в Ледовом побоище (1242 год) и в битве при Дурбе (1260) остановило продвижение крестоносцев на восток.

С конца 13 века началась борьба ордена против рижских архиепископов за политическую гегемонию в Восточной Прибалтике; одержав победу, Ливонский орден в 1330 году стал феодальным сеньором Риги. Но разгром Тевтонского ордена в Грюнвальдской битве (1410) подорвал политическое влияние Ливонского ордена. Кирхгольмский (Саласпилсский) договор (1452) оформил над Ригой власть двух феодальных сеньоров (архиепископа и ордена). Это положение сохранилось до 1560-х годов, несмотря на сопротивление города и продолжавшиеся столкновения сеньоров. ;

В 14 - первой половине 15 веков основным направлением внешней политики Ливонского ордена была борьба с Литвой. Со второй половины 15 века у ордена появился еще один опасный соперник - Русское государство. Политическое положение Ливонского ордена было ослаблено начавшейся в Восточной Прибалтике в 1520-х годах Реформацией. Во время Ливонской войны 1558-1583 годов орден в 1561 распался, на его территории было создано Курляндское герцогство. Последний магистр Ливонского ордена Готтгард Кеттлер, перейдя в лютеранство, стал первым курляндским герцогом. Часть земель была разделена между Швецией, Литовским великим княжеством и Данией. Ливонский орден был окончательно ликвидирован 5 марта 1562 года.

Ливонский рыцарский орден образован немецкими рыцарями в первой половине XIII века в Ливонии (современная Латвия и Эстония). Он являлся филиалом Тевтонского ордена в Прибалтике. Первоначально Ливонский орден назывался Орденом меченосцев.

Духовно рыцарский орден меченосцев был основан в 1202 году по инициативе цистерцианца Дитриха и при содействии Папы Римского Иннокентия III. Орден был создан для того, чтобы нести христианскую веру прибалтийским народам ливов, эстов, земгалов. В основу устава меченосцев был положен устав рыцарей тамплиеров, а отличительным знаком являлся меч на белом фоне. Орден меченосцев подчинялся Папе Римскому и рижскому епископу Альберту. Меченосцы являлись военной силой епископа, с помощью которой можно было как поддерживать порядок на завоеванных землях, так и завоевывать новые территории. Первым магистром Ордена меченосцев в 1202 году стал Фон Рорбах, Он основал город Венден (современный Цесис в Латвии). По договору между рижским епископом и магистром, 2/3 всей земли, которая будет покорена орденом, должны принадлежать церкви, то есть епископу и ордену, который признал себя вассалом церкви. В начале XIII века меченосцы захватили обширные земли в Восточной Прибалтике, треть из них была закреплена за орденом Папой Римским.

С 1214 года начались столкновения русских князей с Орденом меченосцев. В 1217 году датский король Вальдемар II высадился на берегах Эстонии, захватил землю, а жителей обратил в христианство, основал крепость Ревель (современный Таллин) и по договору в 1230 году часть Эстонии уступил ордену. В 1236 году войско литовского князя Миндовга вместе с земгалами наносит сокрушительное поражение войску ордена меченосцев в битве при Сауле (современный Шау-ляй). Это поражение существенно подорвало силы ордена и послужило толчком для объединения слабеющего Ордена меченосцев с набирающим силу Тевтонским орденом. Пользуясь влиянием в папской курии, а также при дворе императора, в 1237 году Великий магистр Тевтонского ордена Герман фон Зальц осуществил объединение Ордена меченосцев с Тевтонским орденом. Это объединение давало рыцарям крестоносцам огромные преимущества в завоевании земель Прибалтики. После объединения Орден меченосцев стал называться Ливонским орденом. С этого времени он стал управляться местными магистрами.

К концу XIII века Ливонский орден вошел в состав конфедерации пяти государств вместе с рижским архиепископством, курляндским, дерптским и эзельским епископствова-ми. С тех пор начинаются постоянные распри между магистрами ордена и епископами. Конфедерация находилась на территории Ливонии. Наиболее обширные владения были у Ливонского ордена. Его земли глубоко вклинивались во владения других государств, тем самым изолируя их друг от друга. Подобное расположение владений и большое военное превосходство позволили ордену со временем занять доминирующее положение среди ливонских государств. Также Ливонский орден пытался завоевать земли, принадлежащие Руси, но в 1242 году Александр Невский одержал победу над рыцарями Ливонского ордена в сражении у Чудского озера. В связи с чем ливонские рыцари были вынуждены заключить мирный договор, по которому они отказывались от притязаний на русские земли. В 1343 году на северо-западе Эстонии вспыхнуло восстание крестьян, которое переросло в крестьянскую войну, длившуюся с 1343 по 1345 год, которая закончилась полным поражением восставших. Но это восстание показало, как тяжело удерживать Дании свои владения в далекой Эстонии, и поэтому король Дании Вальдемар IV Аттердаг, идя навстречу просьбам Ливонского ордена, продал принадлежавшие ему земли за 19000 кельнских марок чистого серебра. Таким образом, к середине XIV века территория Ливонии оказалась в руках немецких феодалов. Орден стремился создать в Ливонии единое, подчиненное его власти государство путем проталкивания в архиепископы, епископы и домские капитулы членов ордена. Этим планам ордена противостоял рижский архиепископ, который сам пытался расширить свою власть - распространить свои сюзеренные права на орден и город Ригу. В XVI веке ливонские государства с тревогой и беспокойством следили за усилением России. Орден, опасаясь дальнейшего усиления Русского государства, препятствовал ввозу важных с военной точки зрения промышленных изделий и сырья, а также въезду иностранных специалистов в Россию. Ливонский орден был союзником в войне Великого княжества Литовского против России, которая длилась с 1501 года по 1503 год. Последний магистр Ливонского ордена с 1559 по 1562 год Готард Кеттлер положил конец существованию Ливонского ордена. Готард Кеттлер был представителем группировок феодалов с польской ориентацией. Был избран коадъютором магистра Ордена Фюрстен-берга, но вскоре ему удалось путем интриг вынудить Фюрстен-берга (враждебно настроенного к Польше) оставить должность, и Кеттлер сам стал магистром Ордена. Будучи магистром ордена, присягнул в 1562 году королю Польши и получил от него титул герцога Курляндии. Как герцог Курляндский правил с 1562 по 1582 год.

1. Герман Вальке (1237 - 1239).

2. Андреас фон Велвен (1240 - 1241).

3. Дибирик фон Гронинген (1242 - 1245).

4. Генрих фон Гембург (1245 - 1246).

5. Андреас фон Стирланд (1248 - 1253).

6. Анно фон Сангерхаузен (1253 - 1256).

7. Бурхард фон Хорнхузен (1257 - 1260).

8. Вернер (1261 - 1263).

9. Конрад фон Манберн (1263 - 1266).

10. Отто фон Луттерберг (1266 - 1270).

11. Вальтер фон Нортекен (1270 - 1273).

12. Эрнст фон Ратзенбург (1273 - 1279).

13. Конрад фон Фехтваген (1279 - 1281).

14. Вилькен фон Енборг (1281 - 1287).

15. Конрад фон Хазигенштейн (1288 - 1290).

16. Хальт (1290 - 1293).

17. Генрих фон Динкелаг (1295 - 1296).

18. Бруно (1296 - 1298).

19. Готфрид фон Рогге (1298 - 1307).

20. Конрад фон Ерк (1309 - 1322).

21. Кетелхоб (1322 - 1324).

22. Хане (1324 - 1328).

23. Еверхард фон Монхейм (1328 - 1340).

24. Бухард фон Дрилебен (1340 - 1345).

25. Гошин фон Херике (1345 - 1359).

26. Арнольд фон Ветингоф (1359 - 1364).

27. Вильгельм фон Врумершейм (1364 - 1385).

28. Р. Фон Эльтз (1385 - 1389).

29. Вольмер фон Бруген (1389 - 1401).

30. Конрад фон Ветингоф (1401 - 1413).

31. Дитрих Торк (1413 - 1415).

32. Зигфрид Ландер фон Шпанхейм (1415 - 1424).

33. Г. Фон Рутенберг (1424 - 1433).

34. Франко Керскофф (1433 - 1435).

35. Генрих фон Бокенворд (1435 - 1437).

36. X. В. Фон Оверберг (1438 - 1450).

37. Ехан Остхоф фон Менгед (1450 - 1469).

38. В. Фон Герс (1470 - 1471).

39. Бернд фон дер Борг (1471 - 1483).

40. Иоганн Фрейтаг фон Лоринггофен (1483 - 1494).

41. Вольтер фон Плеттенберг (1494 - 1535).

42. Герман фон Брюггеней - Газенкамп(1535 - 1549).

43. Иоганн фон дер Рекке (1549 - 1551).

44. Генрих фон Гален (1551 - 1557).

45. Вильгельм фон Фюрстенберг (1557 - 1559).

46. Готард Кеттлер (1559 - 1561).

Жарков Сергей Владимирович «История создания рыцарских орденов и каталог холодного оружия, снаряжение рыцарей средневековой европы»

IX. СМОЛЕНСК И ПОЛОЦК. ЛИТВА И ЛИВОНСКИЙ ОРДЕН

(продолжение)

Природа и население Балтийского края. – Немецкие торговцы и миссионеры. – Мейнгард и Бертольд. – Альберт Буксгевден и основание Ливонского ордена. – Порабощение ливов и латышей. – Полоцкий князь Владимир. – Порабощение эстов. – Датчане в Эстонии. – Столкновение с новгородцами. – Взятие Юрьева. – Покорение Зимголы и Куронов.

Ливония

Карта Ливонии (XVI век)

Край, известный под именем Прибалтийского, или Ливонского, имеет естественные пределы с трех сторон: Балтийское море на западе, Финский залив на севере и Псково-Чудское озеро с рекой Наровою на востоке. Только на юге и юго-востоке пределы его были очерчены мечом немецких завоевателей, с одной стороны, русских и литовских защитников родины – с другой. Этот край, с принадлежащими ему островами, представляет низменную полосу в северной своей половине и холмистую в южной. Холмистая, пересеченная местность особенно находится в юго-восточной части, между озерами Вирцъерве, Чудским и Западной Двиной; здесь посреди живописных долин и возвышений извивается верхнее течение ливонской Аа и залегают красивые озера. Довольно скудная песчано-глинистая почва, местами усеянная занесенными с севера валунами и целыми скалами, множество речек и небольших озер, сосновые и еловые леса, влажный и довольно суровый климат, морские берега, покрытые большей частью зыбучим песком и отмелями, а потому не представляющие удобных гаваней – вот отличительные черты Ливонского края. Неудивительно поэтому, что он долгое время оставался вне исторической жизни, служа пребыванием полудиких племен и представляя мало привлекательного для более развитых народов соседней Европы. В числе рек, текущих в Балтийское море, встречаются довольно значительные по своей величине, каковы: Пернава, Салис, две Аа (ливонская и куронская) и особенно Виндава; но они отличаются или мелководьем, или порожистым течением и потому несудоходны. Единственная судоходная жила – это Двина; но и она нередко усеяна порогами, так что плавание по ней всегда было сопряжено с трудностями, и торговые суда могли ходить только в короткую весеннюю пору, т.е. в половодье. Отсюда понятно отчасти, почему Древняя Русь не показывала особого стремления распространять колонизацию в эту сторону. Ее сообщение с морем по Двине восходит ко временам очень отдаленным; но она предпочитала ей другой, хотя и более длинный, но зато более удобный путь в Балтийское море: по Волхову и по Неве. Впрочем, вообще нельзя не заметить, что русское племя, постепенно распространяясь с юга на север по течению главных рек Восточной Европы, в продолжение веков усвоило себе все привычки речного (а не морского) судоходства и выработало значительную сноровку, чтобы справляться с речными мелями и порогами. Но, приблизясь к Балтийскому морю, оно остановилось с одной стороны на Ладожском озере, а с другой – на нижнем течении Двины, и не обнаруживало охоты или стремления закрепить за собой концы этих двух путей и утвердиться на самых берегах Балтийского моря. Чем, конечно, и воспользовались народы немецкого корня. Прибалтийский край был обитаем двумя различными племенами, финским и литовским. Всю северную и среднюю полосу его занимали народы финского семейства, известного у Древней Руси вообще под именем Чуди, а у писателей иноземных под именем Эстиев (восточных), или Эстов. Русские летописи отличают особыми названиями некоторых из инородцев; так, они упоминают: Чудь Нерому или Нарову, около реки того же имени, далее за ней Чудь Очелу, потом Ереву на верхней Пернаве и Торму на западной стороне Чудского озера. Чудские и эстонские народцы, обитавшие в северной полосе Балтийского края, ничем особенным не заявили в истории о своем существовании, и наши летописи упоминают о них только по поводу походов, которые русские князья иногда предпринимали в эту сторону для того, чтобы наказать какое-нибудь племя за пограничные грабежи и наложить на него дань. Еще при Владимире Великом Русь уже собирала дани в той стороне; но первая известная попытка утвердиться здесь принадлежала его сыну Ярославу-Юрию. В Унгании (область Чуди Тормы), на возвышениях левого берега Эмбаха, он построил русский городок, которому дал название Юрьева в честь своего христианского имени. До сего места Эмбах от своего устья вполне судоходен; вероятно, тут и прежде находилось финское поселение, носившее туземное название Дерпта. Чудское племя, однако, дорожило своей независимостью, и Русь не один раз должна была вновь завоевывать потерянный Юрьев. Когда стало упадать значение великого князя Киевского и внимание его было отвлечено на юг борьбой с Половцами, покорение Эстонской Чуди остановилось. Соседи ее новгородцы и псковичи совершали иногда удачные походы в ее землю, захватывали в добычу челядь и скот и брали некоторые укрепленные места туземцев. Между последними более других получил известность город Оденпе, по-русски Медвежья голова, лежавший к югу от Юрьева в одном из самых возвышенных, холмистых уголков Ливонского края. Но, с одной стороны, упорная оборона туземцев, с другой – явный недостаток настойчивого движения Новгородской Руси в эту сторону задерживали распространение русского господства.

Южную полосу Прибалтийского края занимали народцы Литовского семейства, а именно: Латыгола и Зимгола.

Чудские народцы при столкновении с литовскими, очевидно, отступали перед ними как более одаренным арийским племенем, ибо в древности Чудь, без сомнения, простиралась южнее Двины; но латыши постепенно оттеснили ее далее к северу и заняли ее земли. При этом столкновении в течение веков образовались новые племенные виды, смешанные из обоих семейств. К такому смешению принадлежал народ Ливов, который занимал нижнее течение Двины и морское побережье почти от Пернавы до Муса, или Куронской Аа и далее. А еще далее на запад в приморье жили Куроны, также смешанные из литовской и финской народности, по-видимому, с преобладанием первой, тогда как у ливов преобладала вторая. На берегах Виндавы жил еще какой-то народец венды, неизвестно славянского или другого какого семейства, так как он затерялся бесследно. С двинскими ливами соседила ливонская область Торейда, расположенная по реке того же имени, более известной под именем Аа. К северу от Торейды лежали другие области ливов, Идумея и Метеполе, последняя по реке Салис. Имея значительную латышскую примесь, ливы немного крупнее ростом и крепче сложены, чем эсты, но ближе к ним, чем к Латышам по языку, характеру и обычаям. В одежде их тоже преобладает темный цвет, они также вспыльчивы и упрямы, как эсты, и отличались таким же расположением к морскому хищничеству. Эзельские, ливонские и куронские пираты не упускали случая пограбить торговые суда или воспользоваться их кораблекрушением, и вообще наносили немалый вред торговому судоходству на Балтике. Около половины XII века эти пираты завладели даже частью острова Оланда, и здесь, у самых берегов Скандинавии, устроили свое разбойничье гнездо. Король датский Вольдемар I принужден был отправить против них сильный флот, которому только после отчаянной битвы удалось уничтожить это гнездо (1171). Однако дерзость чудских пиратов и после того была так велика, что спустя семнадцать лет они сделали набег на берега озера Мелара и разграбили торговый город Сигтуну.

Русское влияние простиралось на страну Ливов более, чем на Эстонию, благодаря водному пути по Западной Двине. Но и здесь полоцкие князья не обнаружили большей настойчивости, нежели новгородцы, и не стремились закрепить за собой устье этой реки или выход в море. Полоцкие укрепления остановились на Кокенгузенских высотах ее правого берега, и князья ограничивались тем, что взимали небольшую дань с поселений, расположенных далее вниз по реке. Хотя русское господство и восточное православие распространялись очень медленно в этом краю, но зато без больших потрясений и переворотов, без истребления и обнищания туземных племен. Ливы и латыши сохраняли свой патриархальный быт под управлением родовых старшин и беспрепятственно приносили жертвы своим богам. Население пользовалось некоторой зажиточностью, и мирное его состояние нарушалось только мелкими порубежными драками и грабежами; причем литовские народцы большей частью обижали Эстонскую Чудь.

Начало немецкого проникновения в Ливонию

Такое прозябание Прибалтийского края продолжалось до тех пор, пока не пришли немецкие завоеватели, которым путь в эту сторону проложили немецкие торговцы.

Почти на самой середине Балтийского моря, между Швецией и Куронией, протянулся довольно значительный гористый остров Готланд; его возвышенные берега изрезаны удобными для мореходов бухтами. Около одной из таких бухт на северо-западной стороне острова процветал торговый городок Висби, который служил главным посредником в торговле Северной Руси с варягами, или скандинавами. Варяжские купцы съезжались здесь с новгородскими, смоленскими и полоцкими и выменивали у них русские произведения, особенно дорогие меха, воск и кожи. Эта прибыльная мена не замедлила привлечь и немецких торговцев из Северной Германии. В XII веке совершался важный переворот на южном Балтийском поморье. Обитавшие там славянские народцы, бодричи, лютичи и частью поморяне, теряли свою самобытность, теснимые немцами и датчанами. Славянское поморье подверглось постепенному онемечению, которое началось с наиболее значительных торговых городов, каковы Щетин, Волынь, Росток и Любек. Их морская торговля упала за то время, пока совершалась борьба с немецкими завоевателями, миссионерами и колонистами. Тогда-то появились на Балтийском море торговцы из саксонских и нижненемецких городов, лежавших за Эльбой. Впереди других выступили города Бремен и Гамбург, за ними Минстер, Дортмунд, Сеет и др. Их торговцы также основали свои склады и конторы в Висби и начали производить мену с русскими гостями. Предприимчивые немцы, однако, не ограничились посредничеством Готланда, а постарались в то же время войти в прямые торговые сношения с народцами, обитавшими на восточном берегу Балтики.

Около половины XII века бременские купцы начали посещать нижнее течение Западной Двины и торговать с прибрежными ливами. Весною их суда приплывали с немецкими товарами, а осенью уходили, нагруженные местными произведениями. То была эпоха сильного религиозного одушевления в Западной Европе. Крестовые походы против неверных находились в самом разгаре. Насильственное крещение славян на Балтийском поморье в особенности усилило миссионерское движение среди немцев. Рассказы купцов о ливонских язычниках не замедлили направить часть этого движения в ту сторону. Между немецкими проповедниками здесь первое место, если не по времени, то по успеху принадлежит Мейнгарду, монаху Августинского ордена из Бременской епархии. Весной 1186 года он приплыл на купеческом судне в Двину и высадился верстах в 35 от ее устья на правом берегу в ливонском селении Икескола (Икскуль), где немецкие купцы уже успели построить свой двор для склада товаров. Жители той местности платили дань полоцкому князю по имени Владимир. Умный монах, чтобы обеспечить свое дело с этой стороны, предварительно испросил у князя позволения крестить язычников и даже сумел так ему понравиться, что получил от него подарки. Затем ему удалось обратить несколько почтенных людей из туземцев, а с их помощью и других, так что в ту же зиму он построил в Икскуле христианскую церковь. Следующей зимой случился набег латышей на эту местность. Мейнгард воспользовался своим знанием военного дела, вооружил жителей Икскуля и поставил их в засаде, в лесу, через который проходили неприятели, обремененные пленными и добычей. Латыши не выдержали нечаянного нападения и, побросав добычу, обратились в бегство. Эта победа много помогла делу проповеди, и крещение икскульских туземцев пошло еще успешнее. Под предлогом оградить жителей от будущих нападений, Мейнгард с их согласия следующей весной призвал мастеров и каменщиков из Готланда и воздвиг крепкий замок рядом с туземным селением. Точно так же с согласия жителей он построил потом несколько ниже Икскуля замок на одном двинском острове, Гольме, где еще прежде соорудил церковь (откуда получилось название Кирхгольма). Это были первые немецкие крепости в Ливонской земле. Ввиду таких успехов архиепископ бременский Гартвиг возвел Мейнгарда в достоинство Ливонского епископа, впрочем, с подчинением его своей кафедре, на что получил папскую буллу от 25 сентября 1188 года. Один из спутников Мейнгарда, монах Дитрих подвизался в соседней области Торейде на берегах Аа. Однажды язычники, побуждаемые жрецами, схватили его и хотели принести в жертву своим богам. Но предварительно надобно было узнать их волю посредством гадания. Положили копье и заставили перейти через него коня. Последний переступил сначала "ногою жизни". Провели его во второй раз, и опять повторилось то же. Это не только спасло жизнь монаху, но и вселило к нему особое уважение; а когда ему удалось вылечить травами нескольких больных, не только мужчины, но и женщины начали принимать крещение.

Мейнгард стал внушать ливам покорность Бременскому архиепископу и требовать десятины на церковь; тогда новообращенные начали подозрительно и даже враждебно относиться к своему апостолу. Произошло обратное движение, т.е. возвращение к язычеству; принявшие крещение погружались в струи Двины, чтобы смыть его и отослать обратно в Германию. Мейнгард хотел было плыть в отечество и там собрать помощь людьми и другими средствами; но туземцы с притворной покорностью упросили его остаться. Убедясь в их притворстве, он отправил к папе своего товарища Дитриха, и папа велел объявить отпущение грехов всем тем, которые примут крест, чтобы силою оружия поддержать возникающую Ливонскую церковь. Престарелый Мейнгард, однако, не дождался этой помощи и скончался в 1196 году. Перед смертью он собрал вокруг себя крещеных старшин и увещевал их остаться верными новой религии и принять на его место нового епископа.

Гартвиг прислал из Бремена преемником ему цистерцианского монаха Бертольда. Встреченный враждебно ливами, он воротился в Германию, с помощью папской буллы собрал отряд вооруженных людей и с ними вновь пристал к епископскому замку Гольму, в 1198 г. Тогда началась открытая война немцев с туземцами. Бертольд отступил к устью Двины и расположился на холме Риге. Здесь произошла схватка с ливами. Хотя последние были уже разбиты, но Бертольд своим конем занесен в средину бегущих неприятелей и поражен копьем в спину. Победители отомстили его смерть, жестоко опустошив окрестную страну, так что побежденные смирились, приняли священников и согласились платить установленные налоги. Но едва немецкие ратники отплыли обратно, как началось новое смывание крещения в волнах Двины и избиение священников.

Основание Ливонского ордена

На место убитого Бертольда Бременский архиепископ назначил одного из своих каноников, Альберта, происходившего из довольно знатной фамилии Апельдерн или Буксгевден. Этот выбор оказался очень удачен. Альберт был человек изворотливый, энергичный и предприимчивый. Он менее всего мечтал о славе апостола-мученика, а возложил дальнейшее распространение христианства в Ливонском крае главным образом на силу меча. Поэтому, прежде чем отправиться туда, он приготовил все средства для будущего успеха. Он посетил Готланд, где успел набрать пятьсот крестоносцев, потом Данию, где получил большое денежное вспоможение. Затем Альберт объехал часть Северной Германии и в Магдебурге выхлопотал от короля Филиппа постановление, чтобы имущества крестоносцев, отправлявшихся в Ливонию, пользовались теми же привилегиями, как и крестоносцев, ходивших в Палестину.

Весной 1200 года Альберт с ратными и торговыми людьми на двадцати трех кораблях приплыл к устью Двины. Оставив здесь главный флот, епископ на небольших судах поднялся до Гольма и Икскуля. Ливы вооружились, начали новую войну с немцами и заставили их выдержать упорную осаду в Гольме. Но епископ не затруднился прибегнуть к вероломству: ему удалось под видом переговоров заманить к себе ливонских старшин; тогда, под угрозой отправить их самих пленниками в Германию, он принудил их к выдаче заложниками до тридцати своих сыновей. Эти мальчики были отосланы в Бремен и там воспитаны в христианской религии. Епископскую столицу Альберт решил основать поближе к морю и выбрал для этого на правом низменном берегу Двины то самое несколько возвышенное место, на котором пал его предшественник Бертольд и которое называлось Риге по имени небольшой впадающей здесь речки, в четырнадцати верстах от моря. В 1201 г. начата была постройка стен и заложен кафедральный собор во имя св. Марии. Папа, знаменитый Иннокентий III, не только дал свое согласие на основание епископского города, но и даровал ему некоторые привилегии; например, он наложил запрет на посещение немецкими торговцами соседнего с Двинским устья реки Муса, или Куронской Аа, где производилась торговля с туземными зимголами. Вследствие такого запрещения все посещавшие этот край немецкие купцы поневоле должны были приставать в устье Двины. Последнее укреплено особым замком, получившим от самого положения своего название Динаминде (т.е. Двинского устья). Альберт постарался привлечь в епископскую столицу многих купцов и ремесленников из Бремена, Готланда и других мест, щедро оделяя их разными привилегиями, и город благодаря выгодному положению вскоре сделался одним из самых значительных посредников в торговле между Германией и Скандинавией, с одной стороны, и восточной Европой – с другой. Каждую осень Альберт отправлялся в Германию и каждую весну, т.е. с открытием навигации, возвращался в Ригу, приводя с собой новые отряды вооруженных пилигримов. Но эти крестоносцы оставались в Ливонии только одно лето и затем отплывали обратно, в уверенности, что они достаточно заслужили папское отпущение своим грехам. Подобное пилигримство, конечно, не могло удовлетворить Альберта, который желал иметь в своем распоряжении настоящую военную силу. С этой целью он начал раздавать немецким рыцарям замки и владения на ленном праве. Первые из таких ленных баронов явились в Икскуле и Ленневардене; последний замок построен также на правом берегу Двины, выше Икскуля. Усилившиеся войны с туземцами заставили епископа подумать о более действительной мере. Вместе с главным своим сподвижником Дитрихом (тем самым, которому гаданье конем спасло жизнь) Альберт составил план основать в Ливонии монашеский рыцарский орден, по примеру орденов, которые в то время существовали в Палестине. Иннокентий III в 1202 году особою буллою утвердил этот план и дал Ливонскому ордену статут Храмовников, а отличительным знаком его назначил изображение красного креста и меча на белом плаще. Отсюда орден этот и сделался известен под именем Меченосцев (утвержденное папою его именование было Fratres militiae Christi). Вместе с обетами безбрачия, повиновения папе и своему епископу орденские рыцари давали обет всю жизнь вести борьбу с туземными язычниками.

Захваты ливонских рыцарей

Первым магистром Ливонского ордена Альберт назначил Винно фон Рорбаха. Теперь завоевание Ливонии и насильственное обращение в христианство пошли еще успешнее. Не одною силою меча Альберт распространял свое владычество, но еще более хитрою политикой и умением пользоваться обстоятельствами. В особенности он старался привлекать к себе ливонских старшин. Один из них, по имени Каупо, приняв крещение, ездил даже в Рим, где удостоился почетного приема и подарков от самого папы; разумеется, по возвращении своем он явился самым усердным слугой Римской церкви и много помог епископу своим влиянием на единоплеменников и усердным участием в войнах с язычниками. Альберт искусно поддерживал вражду туземных племен, являясь с своею помощью одним против других, истребляя язычников их собственными руками. Летописец его подвигов, Генрих Латыш, передает, между прочим, следующий пример подобного истребления. Литва по обыкновению грабила и обижала ближние чудские народцы. Однажды зимою литовцы чрез земли Ливов предприняли набег на эстов под начальством своего князька Свельгата и возвращались оттуда с большим количеством пленников, скота и другой добычи. Узнав о том, немцы вместе с союзными себе земгалами расположились где-то по дороге и поджидали Литву. Последняя по причине глубокого снега двигалась длинной вереницей, идя друг за другом, но, заметив неприятелей, поспешила собраться в толпу. Увидав перед собой большое число, земгалы не решились сделать нападение. Но кучка немецких рыцарей считала отступление постыдным и двинулась вперед. Тут вполне выказалось, какой перевес над туземцами давали им вооружение и боевая опытность. Блиставшие на солнце железные шлемы, панцири и обнаженные мечи немецких всадников навели такой страх на нестройную толпу литвинов, вооруженных первобытными орудиями и стрелами, что они, не выждав удара, бросились спасаться бегством. Тогда и земгалы присоединились к немцам, произошла жестокая бойня, так как глубокий снег мешал бегству литвинов. По словам латыша-летописца, они рассыпались и были избиваемы, как овцы. Головы Свельгата и других убитых неприятелей собраны и увезены земгалами, как трофеи. Затем пленённых Литвой эстов немцы также избили без пощады, видя в них только язычников. Многие жены павших литвинов, узнав о поражении, сами лишили себя жизни, чтобы немедленно соединиться с мужьями за гробом. Так, в одном только селении удавилось до пятидесяти женщин.

Насильно обращенные ливы часто отпадали от христианства и восставали против своих поработителей, причем захваченных ими немцев иногда приносили в жертву своим богам. Немцы порабощали их вновь; в отмщение избивали пленных целыми толпами и выжигали их селения. Таким образом, в несколько сот лет земля Ливов была покорена совершенно; но вследствие жестокого характера борьбы этот довольно зажиточный край подвергся страшному опустошению и обнищанию. Голод и моровое поветрие докончили дело опустошения, начатое немцами. В последующие века обнищавшее, редкое население ливов слилось с латышским племенем, так что в наше время можно найти только рассеянные кое-где, ничтожные остатки этого некогда значительного народа, давшего свое имя почти всему Прибалтийскому краю.

Когда совершилось покорение ливов, орден Меченосцев потребовал себе третью часть завоеванной земли и таковую же часть всех будущих завоеваний. Отсюда возникло препирательство между ним и епископом. Орден обратился к папе, и тот решил спор в его пользу. Это был первый шаг к его будущему преобладанию в стране. Епископ скоро мог убедиться в том, что он ошибся в расчете создать себе независимое положение духовного имперского князя и иметь рыцарский орден послушным орудием в своих руках. Последний получил земли по реке Аа, или Гойве. Здесь, на холмах ее левого берега был построен большой, крепкий замок Венден, который сделался местопребыванием магистров и средоточием орденских земель. По соседству возникли другие замки; из них орденская братия владычествовала над окрестным населением, которое она обратила в крепостное состояние. Рыцари, обязанные безбрачием и другими монашескими обетами, очень мало обращали внимания на эти обеты. При поспешном учреждении ордена епископ не мог быть разборчив в выборе его братии, и тот наполнился всевозможными выходцами, искателями добычи и приключений, людьми грубыми и жестокими, которые при удобном случае давали полную волю своим животным страстям и производили над подданными ордена всякого рода насилия; а также заводили ссоры и драки между собою. Тщетно обиженные обращались с жалобами к епископу; он не имел средств обуздать буйных рыцарей. Один из таких отчаянных братьев напал на самого магистра Винно фон Рорбаха и умертвил его, за что, впрочем, был публично казнен в Риге (1209 г.) На место убитого Винно Альберт назначил рыцаря Вольквина.

За ливами наступила очередь латышей. Завоевание и обращение в христианство последних совершилось уже с меньшими усилиями. Часть латышей, платившая дань полоцким князьям и подчинившаяся русскому влиянию, склонялась к принятию православия, и некоторые селения были уже окрещены по восточному обряду. Таким образом в этом краю немецкая проповедь встретилась с русской, и ливонская хроника передает любопытный способ, посредством которого в одном округе решен был спор между двумя обрядами. Латыши прибегли к гаданию, чтобы узнать волю своих богов, и жребий выпал в пользу латинского обряда. Тогда немецкие миссионеры беспрепятственно окрестили несколько селений. В них немедленно выстроены были латинские храмы, а в числе назначенных сюда священников находился сам автор ливонской хроники Генрих Латыш, окрещенный в детстве и воспитанный епископом Альбертом, к которому он и сохранил навсегда глубокую преданность.

Первые войны Руси с Ливонским орденом

Распространение немецких завоеваний внутрь страны не могло наконец не вызвать враждебных столкновений с Русью. Первые столкновения произошли на берегах Двины и окончились в пользу немцев, благодаря, с одной стороны, слабости Полоцкого княжения вообще, а также личной неспособности и беспечности полоцкого князя Владимира, с другой – начавшемуся напору Литвы, отвлекавшему внимание Полоцкой Руси в иную сторону. Однажды епископ Альберт отплыл по обыкновению в Германию для сбора крестоносцев и всякого рода пособий. Часть ливов думала воспользоваться его отсутствием и малым числом оставшихся на Двине немцев, чтобы свергнуть их иго; они послали звать на помощь Владимира Полоцкого; тот действительно приплыл на судах по Двине с значительным ополчением. Сначала он попытался взять Икскуль; но, отбитый баллистами, или камнеметательными орудиями, спустился ниже по реке и приступил к Гольму, в котором находились несколько десятков немцев да толпа призванных на помощь ливов, на верность которых, впрочем, трудно было положиться. Однако осада пошла неуспешно, попытка обложить замок дровами и сжечь его не удалась, ибо осажденные своими баллистами метко поражали тех, кто слишком близко подходил к стенам. По словам Генриха Латыша, полочане будто бы не были знакомы с употреблением этих орудий, а сражались издали стрелами. Они попытались устроить небольшие камнеметные орудия по образцу немцев; но действовали так неискусно, что камни их летели назад и ранили собственных ратников. Между тем сама Рига находилась в страхе перед нашествием русских, так как она имела слабый гарнизон и самые укрепления ее были еще не окончены. Чтобы затруднить дороги к городу, рижане набросали по соседним полям железных гвоздей о трех загнутых концах; эти концы вонзались в копыта конницы и ноги пехоты. Между тем некоторые ливы известили князя, что на море показались какие-то корабли. Тогда Владимир после одиннадцатидневной осады Гольма, уже едва державшегося, отступил от него, сел на суда и отплыл обратно, доказав вновь свою близорукость и бесхарактерность (1206). А в следующем году тщетно призывал к себе на помощь Владимира Полоцкого подручный ему державца городка Кукейноса князь Вячко, теснимый немцами, которых владения уже охватывали его со всех сторон. Наконец, отчаявшись в успехе обороны, Вячко сжег Кукейнос и удалился со своим семейством в Русь. Епископ велел на месте сгоревшего городка выстроить крепкий каменный замок и отдал его в лен одному рыцарю. Такая же участь постигла вскоре и другого удельного князя, Всеволода, который владел следующим подвинским городком Герсике.

В 1210 году существование возникающего Немецкого государства едва не подверглось сильной опасности. Соседние куроны, терпевшие от немцев и фризов помеху в своем пиратском промысле, вздумали воспользоваться обычным отъездом епископа Альберта в Германию и слабостью рижского гарнизона: они послали просить ливов, Литву и Русских, чтобы соединиться и общими силами изгнать ненавистных пришельцев. Те обещали. Многочисленные суда куронов в условленное время явились в устье Двины и с такой быстротой поспешили к Риге, что едва некоторые рыбачьи лодки успели известить об их приближении. Власти тотчас ударили в набатный колокол и призвали к защите города все население; даже церковные служители и женщины взялись за оружие. Немедленно во все стороны поскакали гонцы с требованием помощи, куроны храбро пошли на приступ, закрываясь своими щитами, составленными из двух досок. Кто из них падал раненый, тому ближний товарищ отрубал голову. Рижане с трудом оборонялись целый день; однако устояли до наступления ночи. А на следующий день к ним стала подходить помощь из ближних замков; пришла и часть крещеных ливов под начальством верного Каупо. Между тем из союзников куронских никто не явился. Постояв еще несколько дней на левом берегу Двины, куроны сожгли тела своих павших воинов и уплыли обратно. Юное Немецкое государство на этот раз, как и вообще, спаслось отсутствием единства в действиях своих врагов. Особенно помогла ему замечательная неспособность полоцкого князя Владимира. Епископ Альберт в том же году сумел склонить этого князя к выгодному для Риги торговому договору, который открыл немецким купцам свободное плавание по Двине в Полоцк и Смоленск. При сем изворотливый епископ не только признал права Владимира на дань, платимую прежде жителями, но и обязался сам ежегодно вносить за них эту дань князю. Таким образом, становясь как бы данником Полоцкого князя, он ловко устранил его от непосредственных сношений с туземцами. Полоцкий князь до такой степени близоруко смотрел на возраставшую силу немцев, что вслед за этим договором послал ратную помощь епископу в его войне с эстами.

Еще худшим русским патриотом оказался князь соседнего Пскова, по имени также Владимир, родной брат Мстислава Удалого. Он вошел в большую дружбу с немцами и выдал свою дочь в Ригу за епископского брата Дитриха. Псковитяне возмутились этою дружбою и выгнали его от себя. Изгнанник удалился в Ригу; епископ принял его с почетом и сделал наместником ливонской области Идумеи.

Между тем Владимир Полоцкий пригласил Альберта на личное свидание под Герсике, который еще не был захвачен немцами. Он предложил епископу условиться относительно ливов, возобновления торгового договора и общих действий против литовцев. В назначенный день епископ приплыл по Двине в сопровождении некоторого количества орденских рыцарей, ливонских и латышских старшин и, кроме того, немецких купцов, которые сидели в лодках также вполне вооруженные. Владимир потребовал от епископа, чтобы тот прекратил крещение ливов, так как они суть данники его, Полоцкого князя, и в его власти крестить их или оставить некрещеными. Описывая это свидание, Генрих Латыш замечает, что русские князья обыкновенно покоряют какой-нибудь народ не для того, чтобы обратить его в христианство, а для того, чтобы собирать с него дани. Епископ очень ловко ответил, что он обязан чтить божеское повеление более человеческого и сослался на евангельскую заповедь: "Идите и научите вси языцы, крестяще их во имя Отца, Сына и Св. Духа".

Сказал, что он не может прекратить проповедь, порученную ему римским первосвященником, но что он не препятствует платить дань князю, следуя завету того же Евангелия от Матвея: "Воздадите Кесарю Кесарево, а Богу Богово". Напомнил, что он и сам вносил князю подать за ливов, но что сии последние не хотят служить двум господам и просят навсегда освободить их от русского ига. От ласковых, дружеских увещаний Владимир перешел наконец к угрозам: ливонские города, в том числе и самую Ригу, он грозил предать пламени. Дружине своей он велел выйти из города и стал в боевом порядке, показывая намерение напасть на немцев. Альберт также изготовил к сражению свою свиту. Тогда выступили посредниками Иоанн, пробст рижского собора св. Марии, и бывший псковский князь Владимир, явившийся в этом случае усердным слугой немцев. Им удалось склонить Полоцкого князя не только к примирению с епископом, но и к отказу от ливонской дани и к подтверждению свободного плавания по Двине купеческим судам. Оба вождя обязались сообща действовать против Литвы и других язычников и затем разъехались каждый в свою сторону.

Покорение эстонской чуди немцами и датчанами

За порабощением ливов и латышей наступила очередь Эстонской Чуди. Первые удары немцев обрушились на ближние области эстов, Соккалу и Унганию, из которых одна лежала на западной стороне озера Вирц-Ерве, а другая – на восточной. Эсты вообще оказали немцам более упорное сопротивление, чем другие племена; а потому борьба с ними приняла самый ожесточенный характер. Немцы без пощады выжигали селения и вырезывали мужское население, забирая в плен женщин и детей; а эсты в свою очередь подвергали мучительной смерти попавшихся в их руки неприятелей; иногда они сожигали живыми немецких пленников или душили их, предварительно вырезав у них крест на спине. Пользуясь превосходством своего вооружения и военного искусства, разъединением племен и помощью преданной части ливов и латышей, немцы постепенно подвигали вперед порабощение эстов и их насильственное крещение. Одна треть покоренных земель, по установившемуся обычаю, поступала во владение ордена, а две другие – во владение епископа и Рижской церкви. Во время этой борьбы с эстами неудачный полоцкий князь Владимир еще раз является на сцене действия. Эсты, подобно куронам, попытались заключить союз с Владимиром и с своими соплеменниками, жителями острова Эзеля; решено было с трех сторон напасть на немцев. Между тем как эзельцы на своих лодках обещали запереть Динаминде с моря, полоцкий князь условился лично идти Двиной прямо на Ригу. Он действительно собрал большое ополчение из Руси и Латышей. Войско уже готово было к походу; но, садясь в ладью, князь вдруг упал и умер внезапной смертью (1216). И все предприятие, конечно, расстроилось.

Первая чудская область, покоренная немцами, была Соккала, средоточием которой является крепкий замок Феллин. За Соккалой следовала Унгания. Но тут немцы встретились с другой Русью, Новгородской, которая хогя и не оценила вполне важность немецкого завоевания и не обнаружила настойчивости в этом деле, однако показала более энергии и твердости, чем Русь Полоцкая. Владея Юрьевом и нижним течением Эмбаха, новгородцы собирали дани с ближних Эстов и Латышей. Движение их в эту сторону особенно оживилось с появлением на Новгородском столе Мстислава Удалого. В 1212 году он предпринял удачный поход на Чудь Торму (Унгания) и доходил до ее города Оденпе, или Медвежьей Головы. Спустя два года такой же поход он совершил на Чудь Ереву (Ервия), достигал до моря (Финского залива) и стоял под ее городом Воробьиным. Здесь Чудь поклонилась ему и заплатила дань.

Тот же Генрих Латыш, который выше говорил, будто Русские заботились только о данях, а не обращали язычников в христианскую веру, сознается, однако, что у латышей и эстов Унганских были уже начатки православия и что именно встреча его здесь с латинством повела за собой военное столкновение новгородцев с немцами. Главная битва между ними произошла около помянутого Оденпе, который старались захватить и те и другие. В этой войне снова выступает Владимир Мстиславич, бывший князь псковский, но уже не союзником, а противником немцев и предводителем русской рати вместе с новгородским посадником Твердиславом. В союзе с ними находились и многие эсты из областей Соккалы, Эзеля и Гаррии, ожесточенные против немцев насильственным крещением и опустошением своей земли. Русь при осаде Оденпе, занятого немцами и отчасти эстами, действует не только стрелами, но и метательными снарядами. Тщетно сам магистр ордена Вольквин пришел на помощь осажденным с своими рыцарями, а также с толпами ливов и латышей. Город принужден был сдаться русским. После того, под предлогом переговоров о мире, Владимир Мстиславич призвал в русский лагерь своего зятя Дитриха; тут новгородцы схватили его и увели пленником в свою землю (1217).

Поражение немцев под Медвежьей Головой ободрило эстов, и первым пришлось напрягать все силы, чтобы подавить их восстание. Новгородцы в следующем году нанесли несколько поражений немцам, двинулись вглубь Ливонии и осадили самую столицу ордена, Венден. Но, с одной стороны, недостаток съестных припасов, с другой – известие о нападении Литовцев на их собственные пределы принудили снять осаду и уйти обратно. Стесненное положение, в котором очутились немцы во время этой борьбы с чудью и новгородцами, заставило Альберта искать помощи не только в Германии, но и в Дании. Он отправился к королю Вальдемару II, находившемуся тогда на высшей степени своего могущества, и умолял его защитить ливонское владение Девы Марии. В следующем 1219 г. Вальдемар действительно пристал к берегам Ливонии с сильным флотом и войском. После храброй обороны, он взял приморский городок чуди Ревель и на месте его заложил крепкий каменный замок, а затем вернулся домой, оставив часть войска, которое и продолжало завоевание северной Эстонии. Однако немцы ошиблись в расчете на датскую помощь. Вальдемар вскоре объявил, что завоеванная им часть Эстонии принадлежит Датскому королевству, и назначил в нее епископом датчанина на место убитого при осаде Ревеля епископа эстонского Дитриха. Ливонский орден протестовал; но не имел силы поддержать оружием свои притязания. Тогда произошло любопытное соревнование между немецкими и датскими миссионерами; каждый из них спешил окрестить северную еще языческую часть эстов, чтобы тем закрепить их за своей народностью. При этом немецкие миссионеры ради скорости обыкновенно совершали обряд крещения над жителями целой деревни разом и спешили в другую деревню. А датчане, имея недостаток в священниках, во многие деревни посылали просто служителей с священной водой, которой и окропляли жителей. Случалось иногда, что те и другие крестители сталкивались в какой-нибудь местности, и между ними возникал спор. Или немецкие священники являлись, например, в какое-либо селение, собирали жителей и готовились совершить над ними тень обряда, как из толпы выступал старшина и объявлял им, что накануне датчане их уже окропили. Альберт Буксгевден отправился в Рим и принес жалобу на короля Вальдемара папе Гонорию III. Но он встретил там датское посольство: король признал папу свои верховным ленным владыкою. Потерпев здесь неудачу, Альберт вспомнил, что он когда-то объявил Ливонию леном Германской империи, и потому обратился к императору Фридриху II. Но последний, занятый другими делами, не желал ссориться с сильным соседом. Тогда Альберт покорился обстоятельствам: он отправился опять к Вольдемару и в свою очередь признал его верховным владетелем Эстонии и Ливонии.

Неожиданные события пришли на помощь ливонским немцам. В 1223 году король Вольдемар был изменнически на охоте захвачен в плен своим вассалом Генрихом, графом Мекленбург-Шверинским, чем и воспользовались некоторые покоренные земли, чтобы свергнуть с себя датское иго. В том числе освободилась и Ливония; только в северной Эстонии удержались еще датчане. В то же самое время произошло первое нашествие татар на Восточную Европу; оно несколько отвлекло внимание Руси от Балтийского моря. Новгородцы, призванные эстами против своих поработителей, хотя продолжали войну и доходили до Ревеля, или Колывани, но действовали без последовательности, временными порывами, и нередко оставляли в покое немцев, занятые внутренними смятениями и частыми сменами своих князей, а также отношениями с Суздальскими.

Взятие Юрьева (Дерпта) ливонскими рыцарями

Немцы воспользовались благоприятными обстоятельствами, чтобы отнять у Руси ее владения на Эмбахе, т. е. город Юрьев, или Дерпт. В августе 1224 года епископ Альберт и магистр ордена Вольквин, с немецкими рыцарями и пилигримами, также с ливами и латышами, обступили Юрьев. Незадолго перед тем этот город с окрестной областью был отдан в удел князю Вячку, тому самому, у которого немцы отняли Кокенгузен. Гарнизон состоял с небольшим из двух сотен русских и нескольких сотен эстов. Но это был наилучше укрепленный город в Балтийском крае, и немцы принуждены употребить большие усилия, чтобы им овладеть. Расположась в шатрах вокруг города, они соорудили большую деревянную башню, придвинули ее к стенам и под ее прикрытием начали вести подкоп. В то же время действовали метательные орудия, которые бросали в замок стрелы, камни, раскаленное железо и старались его зажечь. Осажденные мужественно оборонялись, отвечая со своей стороны также стрелами и метательными орудиями. Напрасно епископ предлагал князю Вячку сдать город и удалиться с людьми, оружием и всем имуществом. Князь отверг все предложения, надеясь, что новгородцы не оставят его без помощи. Осадные работы продолжались не только днем, но и ночью при зареве костров, песнях, при звуке труб и литавр. Горсть русских должна была проводить на стенах бессонные ночи, ободряя себя также кликами и игрой на своих инструментах (в том числе, по замечанию Генриха Латыша, на каких-то "тарантах", вероятно, дудках). Выведенные из терпения мужественной обороной и медленностью осады, немцы решили наконец взять город приступом, именно в ту минуту, когда осажденные успели зажечь помянутую осадную башню пылающими колесами и вязанками дров. Приставили лестницы; Иоанн Аппельдерн, брат епископа Альберта, первый взобрался на стену; за ним кинулись рыцари, за рыцарями – латыши. Произошла жестокая бойня. После отчаянной обороны все русские и почти все эсты были избиты. В числе павших находился и доблестный Вячко. Немцы пощадили только одного суздальского боярина, которого отправили в Новгород с известием о случившемся. Забрав коней и всякую добычу вместе с оставшимися в живых женщинами и детьми, немцы со всех сторон зажгли замок и удалились; ибо пришла весть, что приближается большое новгородское войско. Но эта запоздавшая помощь, дошедши до Пскова, узнала о падении Дерпта и воротилась назад. Вслед затем Новгород и Псков заключили с Ригой мир. Хитрый Альберт употребил здесь ту же политику, как и против полоцкого князя: он из собственной казны уплатил новгородцам часть дани, которую они получали с некоторых туземных племен, и тем как бы признавал их верховные права. Но в то же время все земли к западу от Чудского озера поступили в непосредственное владение ливонских немцев. Впрочем, кроме внутренних неурядиц Новгород принужден был к уступчивости теми же внешними обстоятельствами, как и Полоцк, т.е. возраставшей опасностью со стороны Литвы: именно в том же 1224 г. Литва сделала набег на новгородские владения, проникла до города Русы и под этим городом нанесла поражение новгородцам.

Покорение Эзеля, земгалов и куронов Ливонским орденом

После замирения с соседними русскими областями завоевание Балтийского края пошло еще успешнее и вскоре достигло своих естественных пределов. В 1227 году, пользуясь холодной зимой, наложившей ледяные оковы на прибрежную полосу моря, немецкая рать прошла по льду на остров Эзель, последнее убежище эстонской независимости. Немцы, предводительствуемые самим епископом Альбертом и магистром ордена Вольквином, усиленные вспомогательными отрядами ливов и латышей, жестоко опустошили остров и взяли главное укрепление туземцев Моне, причем разрушили святилище их божества Тарапилла, которое представляло изображение фантастической птицы или дракона. Завоеванный остров по обычаю был разделен на три части между епископом, городом Ригой и Ливонским орденом. Вслед затем Вольквин собрал опять сильное ополчение и предпринял поход в Северную Эстонию против датчан. Сами эсты помогали ему при осаде Ревеля, который и был взят немцами; после чего слабые датские гарнизоны изгнаны из целой страны. Орден взял себе провинцию Гаррию, Ервию и Веррию; а епископу Альберту предоставил только Вик, т.е. самую западную окраину Эстонии.

Около того же времени докончено покорение левого прибрежья Двины и страны Земгалов. Оно совершено с большею легкостью, чем покорение других туземных племен. Следуя простой политике разъединения, немцы являлись союзниками этого племени против соседей, особенно против его литовских соплеменников, а между тем успели захватить несколько важных пунктов и в них укрепиться. Немецкие миссионеры также не встретили со стороны местного язычества такого упорного сопротивления, как в других областях. Последним бойцом за это язычество и угасающую независимость был Вестгард, наиболее значительный и храбрый из туземных князей. Видя, как христианство со всех сторон вторгалось в его страну и священные дубы падали под топором немецких миссионеров без всякого мщения со стороны Перкуна, Вестгард под конец жизни сознал бессилие домашних богов. Он умер почти в одно время со своим великим противником епископом Альбертом, и после него Зимгола окончательно подчинилась немецкому владычеству и христианству. За ней наступила очередь ее западных соседей куронов. Там уже действовали немецкая проповедь и немецкая политика. Проповедники в особенности упирали на то обстоятельство, что только добровольно принявшие христианство сохраняют свободу имущества, тогда как упорных язычников ожидает участь эстов. Между прочим ливонским немцам удалось привлечь на свою сторону одного из влиятельных куронских князей Ламехина, с его помощью они в 1230–31 гг. заключили ряд договоров с старшинами куронских волостей (называвшихся на местном языке киллегунде). Куроны обязались принять христианских священников, получить от них крещение, платить подати духовенству и выставлять вспомогательные отряды против других язычников; за то они сохранили пока свою личную свободу.

Но уже в предыдущем 1229 г. скончался знаменитый епископ Альберт Буксгевден после тридцатилетнего управления юным Ливонским государством, которое было его созданием. Смерть его случилась во время заключения известного торгового договора между Ригой и Готландом с одной стороны, Смоленском и Полоцком – с другой. Прах Альберта с великой церемонией был положен в рижском соборном храме Богоматери. Капитул этой церкви вместе с епископами Дерптским и Эзельским выбрал ему преемником премонстранского каноника Николая из Магдебурга. Архиепископ Бременский заявил свои притязания на прежнюю зависимость от него Ливонской церкви и назначил другое лицо; но папа Григорий IX решил спор в пользу Николая .

Источники и пособия для истории и этнографии Ливонского края представляют обширную литературу, благодаря в особенности местной немецкой науке, которая тщательно собирала, издавала и объясняла исторические памятники края. Между собраниями источников главное место занимают: Monumenta Livoniae antiquae. 5 Bde. Riga, Dorpat und Leipzig 1835–1847, исполненная преимущественно трудами Наперского. Scriptores rerum Livonicarum. 2 Bde. Riga und Leipzig. 1847–1853. Для начальной истории важен первый том, где перепечатана латинская хроника Генриха Латыша, обнимающая период от 1184 до 1226 г., с немецким переводом и с комментариями проф. Ганзена; и рифмований немецкая хроника Дитлиба фон Альнпеке (написанная в конце XIII века) с переводом на новый немецкий язык, в обработке Кальмейера. Затем извлечения из разных хроник у Бунге в его Archiv fur die Geschichte Liv-Estn und Kurlands. Его же Liv-Estn und Kurlandicher Urkundenbuch; 4 Bde. R. 1852 – 59. Петра Дюисбургского Chronicon Prussiae. Издание Гарткноха. Jena, 1679 (также в Scriptores rer. Prussic.) и Луки Давида Preussische Urkunden, собранные Наперским и изданные Археографическою Комиссиею при участии академика Куника. СПб. 1868. "Грамоты, касающиеся до сношений северо-западн. России с Ригою и Ганзейскими городами". Найдены Наперским, изданы Археограф. Комиссией. (СПб. 1857).

Важнейшие пособия;. Urgeschichte des Esthnischen Volkstammes und der Ostseeprovinzen bis zur Eintuhrung der christlichen Religion. Von Fr. Kruse. Moscau. 1840. Necrolivonica oder Alterhumer Liv-Ectn und Kurlands. Von Dr. Kruse. Dorpat. 1842. Russisch-Livlandische Chronographfe. Von Bonnell. Издание Петерб. Академии Наук. 1862. "Хронологические исследования в области Русской и Ливонской истории в XIII и XIV вв." А. Энгельмана. СПб. 1858. Geschichte der Ostseeprovinzen Liv-Estn und Kurland. Von Otto von Rutenberg. 2 Bde. Leipzig. 1859 – 1860. Geschichte der deutschen Ostsee-prozinven. Von Richter. 2 Th. Riga. 1857 – 1858. (С указанием на литературу предмета.) Сведения о литературе (именно 1836 – 1848 гг.) см. у Паукера Die Literatur der Geschichte Liv-Estn und Kurlands. Dorpat. 1848. Еще "Указатель сочинений о коренных жителях Прибалтийского края". X. Баорона. (Зап. Геогр. Общ. по отд. этнографии. И. 1869), а также Bibliotheca Livoniae Historica. Von Winkelman. Zweite Ausgabe. Berlin. 1878. "Материалы по этнографии Латышского племени". Под редакцией Трейланда (Известия Моск. Об. Любителей естествознания и этнографии. XL. 1881). И наконец тенденциозно-немецкая компиляция Эрнеста Серафима Geschichte von Livland. Первый том (до 1582 г.). Гота. 1906.

Относительно почти исчезнувшего племени Ливов любопытно исследование академика Видемана "Обзор прежней судьбы и нынешнего состояния Ливов". СПб. 1870. (Прилож. к XVIII т. Зап. Акад. Н.). Из новейших сочинений укажу еще Бунге Die Stadt Riga im Dreizehnten und Vierzehnten Jahrhundert. Leipzig. 1878; Для водворения Тевтонского ордена в Пруссии главным пособием служит известный труд Фойгта Geschichte Preussens. "Торговые и мирные сношения русских княжеств с Ливонией в XIII в." И. Тихомирова. (Ж. М. Н. Пр. 1876. Май).

"Хроника" Генриха Латыша, служащая главным источником для истории водворения немцев в Ливонии, отличается большим пристрастием к ним и особенно к епископу Альберту. По своему простодушию он иногда откровенно передает неблаговидные их черты; но многому, очевидно, дает иной свет. Между прочим, по поводу Юрьева Татищев пишет, что немцы взяли его с помощью вероломства: они заключили перемирие с осажденными; а когда бдительность городской стражи вследствие того ослабела, ночью, подкравшись к городу, зажгли его и, пользуясь пожаром, сделали приступ (III. 431). Неизвестно, откуда он почерпнул это известие; но оно не противоречит общему образу действия немцев. По мнению г. Сапунова (см. выше в прим. 41), Вячко был старшим сводным братом Владимира Полоцкого, а последний был воспитан своею матерью Святохною, тайною католичкой. См. также Харузина "К истории города Герцике". (Археолог, известия и заметки. М. 1895. № 2 – 3). Кроме того, в "Москитянине" 1843 г., № 7, есть дельная статья "Откуда коренные жители Лифляндии первоначально получили христианство, с востока или запада?" Решает, что с востока.

Воз-ник в 1237 году в ре-зуль-та-те при-сое-ди-не-ния к Тев-тон-ско-му ор-де-ну ос-тат-ков Ме-че-нос-цев ор-де-на, раз-гром-лен-но-го в бит-ве при Сау-ле (ны-не Шяу-ляй) 22.9.1236 года. Соз-да-ние Ливонского ордена обес-пе-чи-ло нем-цам ус-пех в борь-бе за во-енно-ко-ло-ни-зационное ос-вое-ние Ли-во-нии, ко-то-рую они ве-ли с Да-нией, Шве-ци-ей, Лит-вой, Нов-го-ро-дом и Пско-вом.

Ли-вон-ское «ор-ден-ское го-су-дар-ст-во» (Or-densstaat), окон-ча-тель-но офор-мив-шее-ся к началу XIV века, ох-ва-ты-ва-ло около 2/3 тер-ри-то-рии Ли-во-нии и пред-став-ля-ло со-бой уни-каль-ную фор-му средневековой го-су-дар-ст-вен-но-сти, со-че-тав-шей эле-мен-ты сень-о-ри-аль-но-го (фео-даль-но-го) и ин-сти-ту-цио-наль-но-го (го-су-дар-ст-вен-но-го) прав-ле-ния. В ос-но-ву административно-хо-зяйственной сис-те-мы Ор-де-на был по-ло-жен прин-цип кон-вен-та, или брат-ст-ва, ры-ца-рей-мо-на-хов , про-жи-вав-ших в од-ном из ор-ден-ских зам-ков (Kon-ventenhaus). Ка-ж-дый за-мок об-ра-зо-вы-вал центр под-кон-троль-но-го дан-но-му брат-ству ок-ру-га (Gebiet), во гла-ве ко-то-ро-го сто-ял «ок-руж-ной на-чаль-ник» (ге-би-ти-гер) - ком-тур (ко-ман-дор) или фогт. К XV веку в пре-де-лах Ли-во-нии су-ще-ст-во-ва-ло 9 ком-турств и 11 фогтств. Ок-ру-га Вен-ден (Це-сис) и Ту-кум (Ту-кумс), а так-же ор-ден-ские вла-де-ния в Ри-ге на-хо-ди-лись в пря-мом под-чи-не-нии гла-вы Ор-дена, а ок-ру-га Аше-ра-ден (Айзкра-ук-ле), Дю-на-мюн-де (Дау-гав-гри-ва), Зе-ге-вольд (Си-гул-да) и Ми-та-ва (Ел-га-ва) пе-ре-да-ва-лись его за-мес-ти-те-лю - ланд-мар-ша-лу. Ка-ж-дый ок-руг пред-став-лял со-бой замк-ну-тое административно-хо-зяйственное об-ра-зо-ва-ние, в ве-де-нии ге-би-ти-ге-ра на-хо-ди-лись ру-ко-во-дство вой-ска-ми, су-до-про-из-вод-ст-во и ор-га-ни-за-ция до-ме-ни-аль-но-го хо-зяй-ст-ва.

Во гла-ве Ливонского ордена сто-ял ма-гистр, ко-то-рый оп-ре-де-лял основные на-прав-ле-ния его внутрен-ней и внеш-ней по-ли-ти-ки, яв-лял-ся вер-хов-ным глав-но-ко-ман-дую-щим и га-ран-том со-блю-де-ния за-ко-нов, про-из-во-дил на-зна-че-ния на государственные долж-но-сти, рас-по-ря-жал-ся фи-нан-са-ми Ор-де-на и др. Из-на-чаль-но ли-вон-ские ма-ги-ст-ры на-зна-ча-лись вер-хов-ны-ми ма-ги-ст-ра-ми Тев-тон-ско-го ор-де-на, но с 1413 года ста-ли из-би-рать-ся ка-пи-ту-лом, т. е. со-б-ра-ни-ем пред-ста-ви-те-лей ор-ден-ских кон-вен-тов Ли-во-нии. Ре-зи-ден-ция ма-ги-ст-ра на-хо-ди-лась в Ри-ге или Вен-де-не. Ка-пи-тул обыч-но со-зы-вал-ся ма-ги-ст-ром два-ж-ды в год; в хо-де его ра-бо-ты за-слу-ши-ва-лись от-чё-ты ге-би-ти-ге-ров, при-ни-ма-лись по-ста-нов-ле-ния по управ-ле-нию «ор-ден-ским го-су-дар-ст-вом» и его внеш-ней по-ли-ти-ке, про-из-во-ди-лись лен-ные по-жа-ло-ва-ния, рас-сле-до-ва-лись тяж-бы и долж-но-ст-ные на-ру-ше-ния. В ка-че-ст-ве со-ве-щательного ор-га-на при ма-ги-ст-ре дей-ст-во-вал со-вет, ку-да вхо-ди-ли наи-бо-лее влия-тель-ные ге-би-ти-ге-ры - ланд-мар-шал, ком-ту-ры Фел-ли-на (Виль-ян-ди), Голь-дин-ге-на (Кул-дига), Ма-ри-ен-бур-га (Алукс-не), Ре-ве-ля (Тал-лин) и фогт Йер-ве-на (Яр-ве-ре).

Ор-ден-ская ад-ми-ни-ст-ра-ция пре-ду-смат-ри-ва-ла су-ще-ст-во-ва-ние боль-шо-го чис-ла долж-но-стей сред-не-го и низ-ше-го зве-на, ко-то-рые рас-пре-де-ля-лись сре-ди брать-ев-ры-ца-рей, со-став-ляв-ших пра-вя-щую эли-ту Ливонского ордена, их вы-со-кое по-ло-же-ние под-чёр-ки-ва-лось об-ра-ще-ни-ем «гос-по-дин». Чле-на-ми Ливонского ордена бы-ли так-же бра-тья-свя-щен-ни-ки, за-ни-мав-шие-ся ор-га-ни-за-ци-ей бо-го-слу-же-ния и кан-це-ляр-ской ра-бо-той, и бра-тья-сер-жан-ты, или «се-рые пла-щи», ко-то-рые не-сли служ-бу в ка-че-ст-ве слуг или гар-ни-зон-ных сол-дат. При-ви-ле-гии других чле-нов Ливонского ордена на них не рас-про-стра-ня-лись.

Пер-во-на-чаль-но Ливонский орден на-хо-дил-ся в вас-саль-ной за-ви-си-мо-сти от ар-хи-епи-ско-па Риж-ско-го, со-хра-нив-шей-ся от Ор-де-на ме-че-нос-цев, но по-сле по-бе-ды в дли-тель-ной борь-бе за ге-ге-мо-нию в Ли-во-нии (1330) Ор-ден стал феодальным сень-о-ром го-ро-да Ри-га. В 1346 году под уп-рав-ле-ние Ливонского ордена пе-ре-шла Северная Эстлян-дия, куп-лен-ная Тев-тон-ским ор-де-ном у датского ко-ро-ля Валь-де-ма-ра IV Ат-те-р-да-га. К концу XIV века, до-бив-шись ус-пе-хов в борь-бе с ар-хи-епис-ко-пом Риж-ским и епи-ско-па-ми Дерпт-ским, Кур-лянд-ским и Эзель-ским, Ор-ден дос-тиг сво-его рас-цве-та. Од-на-ко про-цесс эта-ти-за-ции ор-ден-ских струк-тур, спо-соб-ст-во-вав-ший пре-вра-ще-нию брать-ев-ры-ца-рей в не-кую раз-но-вид-ность бю-ро-кра-тии, пре-до-пре-де-лил транс-фор-ма-цию Ливонского ордена: его со-ци-аль-ное и ре-гио-наль-ное за-мы-ка-ние, по-вы-ше-ние зна-чи-мо-сти се-мей-ных свя-зей при рас-пре-де-ле-нии долж-но-стей, об-мир-ще-ние жиз-ни ры-ца-рей, ос-лаб-ле-ние их во-енной под-го-тов-ки, обо-соб-ле-ние от других по-ли-ти-че-ски ак-тив-ных сил Ли-во-нии (со-сло-вий го-ро-жан и «вас-са-лов»). В XV веке Ливонский орден всту-пил в по-ло-су кри-зи-сов. В ре-зуль-та-те по-бе-ды внут-ри Ор-де-на пар-тии «вест-фаль-цев» (при-вер-жен-цев са-мо-сто-ятельной по-ли-ти-ки) над «рейн-ца-ми» (сто-рон-ни-ка-ми тес-ных свя-зей с Прус-си-ей) бы-ли ос-лаб-ле-ны свя-зи Ливонского ордена с прусской вет-вью Тев-тон-ско-го ор-де-на. Член-ст-во в Ор-де-не бы-ло за-кре-п-ле-но за вы-ход-ца-ми из Ниж-ней Гер-ма-нии. Ак-ти-ви-за-ция оп-по-зи-ции Ор-де-ну в Ли-во-нии при-ве-ла в 1-й четверти XV века к воз-ник-но-ве-нию ли-вон-ско-го ланд-та-га, в 1452 году Ор-ден был вы-ну-ж-ден со-гла-сить-ся с двой-ным сю-зе-ре-ни-те-том (вме-сте с ар-хи-епи-ско-пом) над Ри-гой. По-ло-же-ние Ливонского ордена су-ще-ст-вен-но по-дор-ва-ла се-рия не-удач-ных войн с Ве-ли-ким кня-же-ст-вом Ли-тов-ским (ВКЛ, 1431-1435 годы), Нов-го-ро-дом (1443-1448 годы) и Русским государством (1480-1481 годы), а так-же гражданская вой-на 1479-1491 годов.

С конца XV века всё бо-лее важ-ное ме-сто во внеш-ней по-ли-ти-ке Ливонского ордена ста-ли за-ни-мать от-но-ше-ния с Русским государством. В 1501 году, за-клю-чив со-юз с ВКЛ, Ливонский орден на-чал вой-ну с Русским государством, за-вер-шив-шую-ся под-пи-са-ни-ем пе-ре-ми-рия на преж-них ус-ло-ви-ях (1503). Се-рия во-енных и административных ре-форм, про-ве-дён-ных ма-ги-ст-ром Воль-те-ром фон Плет-тен-бер-гом (1494-1535 годы), на вре-мя ук-репи-ла по-ло-же-ние Ор-де-на, но рас-про-стра-не-ние идей Ре-фор-ма-ции в Ли-во-нии в 1520-1530-е годы на-нес-ло ему не-по-пра-ви-мый удар. По-ра-же-ние, ко-то-рое Ор-ден по-тер-пел на на-чаль-ном эта-пе Ли-вон-ской вой-ны 1558-1583 годов, за-вер-ши-лось его се-ку-ля-ри-за-ци-ей: 28.11.1561 года по-след-ний ве-ли-кий ма-гистр Гот-хард Кет-лер пе-ре-шёл в лю-те-ран-ст-во и при-нял ти-тул гер-цо-га Кур-лянд-ско-го (смотри Кур-лянд-ское гер-цог-ст-во). Ливонский орден офи-ци-аль-но уп-разд-нён 5.3.1562 года.