ПлохоОтлично
ЧЕТЫРЕ ДНЯ СЕРГЕЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА ЕСЕНИНА
I
В ноябре месяце 1925 года вошел к нам в номер гостиницы «Англетер», в Ленинграде, поэт Сергей Александрович Есенин. От былого здоровья, удали осталась только насмешливая улыбка, а волосы, те прекрасные, золотые волосы, совсем посерели, перестали виться, глаза тусклые, полны грусти, красноватые больные веки и хриплый, еле слышный голос. - Сереженька, что с тобой? - Болен я, тетя * (* Есенин звал автора воспоминаний «тетей») , вот думаю лечиться скоро в Москве у лучших профессоров. Он был такой исстрадавшийся, растерянный, неспокойный, все время что-нибудь перебирал руками. Пришел не один - с поэтом Н. П. Савкиным. Читал свои последние произведения. В этот его приезд мы виделись два раза. В день отъезда он пел хрипловатым приглушенным голосом вместе с Савкиным рязанские частушки:
Что-то солнышко не светит, Над головушкой туман, Али пуля в сердце метит. Али близок трибунал. Эх доля-неволя, Глухая тюрьма! Долина, осина - Могила темна.
Через месяц, 24 декабря 1925 года, утром в десять-одиннадцать часов к нам почти вбежал в шапке и шарфе сияющий Есенин. - Ты откуда, где пальто, с кем? - А я здесь остановился. Сегодня из Москвы, прямо с вокзала. Мне швейцар сказал, что вы тут, а я хотел быть с вами и снял пятый номер. Пойдемте ко мне. Посидим у меня, выпьем шампанского. Тетя, ведь это по случаю приезда, а другого вина я не пью *. (* Сергей Александрович редко пил шампанское, как дорогое вино.) Пошли к нему. Есенин сказал, что он из Москвы уехал навсегда, будет жить в Ленинграде и начнет здесь новую жизнь - пить вино совершенно перестанет. Со своими родственниками он окончательно расстался, к жене не вернется - словом, говорил о полном обновлении своего быта. У него был большой подъем. Вещи он оставил сначала у поэта В. Эрлиха и ждал теперь его приезда с вещами. Есенин попросил у меня поесть, а потом мы с ним поехали вечером покупать продовольствие на праздничные дни. Есенин рассказывал о том, что стихов больше не пишет, а работает много над большой прозаической вещью - повесть или роман. Я попросила мне показать. Он обещал показать через несколько дней, когда закончит первую часть. Рассказывал о замужестве своей сестры Кати, подшучивал над собой, что он-то уж избавлен от всякой женитьбы, так как три раза был женат, а больше по закону не разрешается. Первый день прошел в воспоминаниях прошлого и в разговорах о ближайшем будущем. Поэта Эрлиха мы просили искать общую квартиру: для нас и Сергея Александровича. Я сначала не соглашалась на такое общежитие ** (** В 1919 г. Есенин жил в одной квартире с Устиновым) , но Есенин настаивал, уверяя, что не будет пить, что он в Ленинград приехал работать и начать новую жизнь.
В этот день мы разошлись довольно поздно, а на другой день (26 декабря) Есенин нас разбудил чуть свет, около пяти часов утра. Он пришел в красном халате, такой домашний, интимный. Начались разговоры о первых шагах его творчества, о Клюеве, к которому Есенин хотел немедленно же ехать. С трудом его уговорили немного обождать, хотя бы до полного рассвета. Часов в семь утра он уехал к Клюеву. Днем, в одиннадцать-двенадцать часов, в номере Есенина были Клюев, скульптор Мансуров и я. Мы сидели на кушетке и оживленно беседовали. Сергей Александрович познакомил меня с Клюевым: - Тетя, это мой учитель, мой старший брат.
Я недолго была у Сергея Александровича. Как потом передавали, они сумели поспорить, но разошлись с тем, чтобы на другой день встретиться. Есенин назавтра говорил, что он Клюева выгнал. Это было не совсем так. В тот день было немного вина и пива. Меня, помню. поразил один поступок Есенина: он вдруг запретил портье пускать кого бы то ни было к нему, а нам объяснил, что так ему надо для того, чтобы из Москвы не могли за ним следить. Помню, заложив руки в карманы, Есенин ходил по комнате, опустив голову и изредка поправляя волосы. - Сережа, почему ты пьешь? Ведь раньше меньше пил? - спрашивала я. - Ах, тетя, если бы ты знала, как я прожил эти годы! Мне теперь так скучно! - Ну, а твое творчество? - Скучное творчество! - Он остановился, улыбаясь смущенно, почти виновато. - Никого и ничего мне не надо - не хочу! Шампанское, вот веселит, бодрит. Всех тогда люблю и... себя! Жизнь штука дешевая, но необходимая. Я ведь «божья дудка». Я попросила объяснить, что значит «божья дудка». Есенин сказал: - Это когда человек тратит из своей сокровищницы и не пополняет. Пополнять ему нечем и неинтересно. И я такой же. Он смеялся с горькой складочкой около губ. Пришел Г. Ф. Устинов с писателем Измайловым и Ушаковым, подошел Эрлих. Есенин читал свои стихи. Несколько раз прочел «Черного человека» в законченном виде, значительно сокращенном. Разбирали вчерашний визит Клюева, вспоминали один инцидент. Н. Клюев, прослушав накануне стихи Есенина, сказал: - Вот, Сереженька, хорошо, очень хорошо! Если бы их собрать в одну книжку, то она была бы настольной книгой всех хороших, нежных девушек. Есенин отнесся к этому пожеланию неодобрительно, бранил Клюева, но тут же, через пять минут, говорил, что любит его. Вспоминая об этом сегодня, Есенин смеялся.
III
27-го я встретила Есенина на площадке без воротничка и без галстука, с мочалкой и с мылом в руках. Он подошел ко мне растерянно и говорит, что может взорваться ванна: там будто бы в топке много огня, а воды в колонке нет. Я сказала, что, когда будет все исправлено, его позовут. Я зашла к нему. Тут он мне показал левую руку: на кисти было три неглубоких пореза. Сергей Александрович стал жаловаться, что в этой «паршивой» гостинице даже чернил нет, и ему пришлось писать сегодня утром кровью. Скоро пришел поэт Эрлих. Сергей Александрович подошел к столу, вырвал из блокнота написанное утром кровью стихотворение и сунул Эрлиху во внутренний карман пиджака. Эрлих потянулся рукой за листком, но Есенин его остановил: - Потом прочтешь, не надо! Позднее мы снова сошлись все вместе. Я была не все время у него, то выходила, то снова приходила. Вечером Есенин заснул на кушетке. За ужином Есенин ел только кости и уверял, что только в гусиных костях есть вкус. Все смеялись. В этот день все очень устали и ушли от него раньше, чем всегда. Звали его к себе, он хотел зайти - и не пришел.
IV
28-го я пошла звать Есенина завтракать, долго стучала, подошел Эрлих - и мы вместе стучались. Я попросила наконец коменданта открыть комнату отмычкой. Комендант открыл и ушел. Я вошла в комнату: кровать была не тронута, я к кушетке - пусто, к дивану - никого, поднимаю глаза и вижу его в петле у окна. Я быстро вышла. Поздно вечером накануне заходил к нему поэт Эрлих. Есенин встретил его в пальто и быстро с ним попрощался. У мертвого Есенина был найден надрез локтевого сухожилия правой руки (локтевой мускул). Видимо, решившись на самоубийство, Есенин или хотел умереть от потери крови, надрезая сухожилие, или хотел отрезать себе отступление в жизнь. Видимо, Есенин, услыхав стук Эрлиха, чтобы он не увидел пореза у него на руке, накинул пальто. Рана была неглубока: от бритвы
Ну, целуй меня, целуй,Хоть до крови, хоть до боли.Не в ладу с холодной волейКипяток сердечных струй.
Опрокинутая кружкаСредь веселых не для нас.Понимай, моя подружка,На земле живут лишь раз!
Оглядись спокойным взором,Посмотри: во мгле сыройМесяц, словно желтый ворон,Кружит, вьется над землей.
Ну, целуй же! Так хочу я.Песню тлен пропел и мне.Видно, смерть мою почуялТот, кто вьется в вышине.
Увядающая сила!Умирать – так умирать!До кончины губы милойЯ хотел бы целовать.
Чтоб все время в синих дремах,Не стыдясь и не тая,В нежном шелесте черемухРаздавалось: «Я твоя».
И чтоб свет над полной кружкойЛегкой пеной не погас -Пей и пой, моя подружка:На земле живут лишь раз!
Выткался на озере алый свет зари.На бору со звонами плачут глухари.
Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.Только мне не плачется – на душе светло.
Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог,Сядем в копны свежие под соседний стог.
Зацелую допьяна, изомну, как цвет,Хмельному от радости пересуду нет.
Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты,Унесу я пьяную до утра в кусты.
И пускай со звонами плачут глухари.Есть тоска веселая в алостях зари.
Ты меня не любишь, не жалеешь,Разве я немного не красив?Не смотря в лицо, от страсти млеешь,Мне на плечи руки опустив.
Молодая, с чувственным оскалом,Я с тобой не нежен и не груб.Расскажи мне, скольких ты ласкала?Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?
Знаю я – они прошли, как тени,Не коснувшись твоего огня,Многим ты садилась на колени,А теперь сидишь вот у меня.
Пусть твои полузакрыты очиИ ты думаешь о ком-нибудь другом,Я ведь сам люблю тебя не очень,Утопая в дальнем дорогом.
Этот пыл не называй судьбою,Легкодумна вспыльчивая связь, -Как случайно встретился с тобою,Улыбнусь, спокойно разойдясь.
Да и ты пойдешь своей дорогойРаспылять безрадостные дни,Только нецелованных не трогай,Только негоревших не мани.
И когда с другим по переулкуТы пройдешь, болтая про любовь,Может быть, я выйду на прогулку,И с тобою встретимся мы вновь.
Лебеды и не искать следа.Со снопом волос твоих овсяныхОтоснилась ты мне навсегда.
С алым соком ягоды на коже,Нежная, красивая, былаНа закат ты розовый похожаИ, как снег, лучиста и светла.
Зерна глаз твоих осыпались, завяли,Имя тонкое растаяло, как звук,Но остался в складках смятой шалиЗапах меда от невинных рук.
В тихий час, когда заря на крыше,Как котенок, моет лапкой рот,Говор кроткий о тебе я слышуВодяных поющих с ветром сот.
Пусть порой мне шепчет синий вечер,Что была ты песня и мечта,Все ж, кто выдумал твой гибкий стани плечи -К светлой тайне приложил уста.
Не бродить, не мять в кустах багряныхЛебеды и не искать следа.Со снопом волос твоих овсяныхОтоснилась ты мне навсегда.
Какая ночь! Я не могу.Не спится мне. Такая лунность.Еще как будто берегуВ душе утраченную юность.
Подруга охладевших лет,Не называй игру любовью,Пусть лучше этот лунный светКо мне струится к изголовью.
Пусть искаженные чертыОн обрисовывает смело, -Ведь разлюбить не сможешь ты,Как полюбить ты не сумела.
Любить лишь можно только раз.Вот оттого ты мне чужая,Что липы тщетно манят нас,В сугробы ноги погружая.
Ведь знаю я и знаешь ты,Что в этот отсвет лунный, синийНа этих липах не цветы -На этих липах снег да иней.
Что отлюбили мы давно,Ты не меня, а я – другую,И нам обоим все равноИграть в любовь недорогую.
Но все ж ласкай и обнимайВ лукавой страсти поцелуя,Пусть сердцу вечно снится майИ та, что навсегда люблю я.
Сыпь, гармоника! Скука… Скука…Гармонист пальцы льет волной.Пей со мною, паршивая сука.Пей со мной.
Излюбили тебя, измызгали,Невтерпёж!Что ж ты смотришь так синими брызгами?Или в морду хошь?
В огород бы тебя, на чучело,Пугать ворон.До печенок меня замучилаСо всех сторон.
Сыпь, гармоника! Сыпь, моя частая!Пей, выдра! Пей!Мне бы лучше вон ту, сисястую,Она глупей.
Я средь женщин тебя не первую,Немало вас.Но с такой вот, как ты, со стервоюЛишь в первый раз.
Чем больнее, тем звончеТо здесь, то там.Я с собой не покончу.Иди к чертям.
К вашей своре собачейПора простыть.Дорогая… я плачу…Прости… Прости…
Пой же, пой. На проклятой гитареПальцы пляшут твои вполукруг.Захлебнуться бы в этом угаре,Мой последний, единственный друг.
Не гляди на ее запястьяИ с плечей ее льющийся шелк.Я искал в этой женщине счастья,А нечаянно гибель нашел.
Я не знал, что любовь – зараза,Я не знал, что любовь – чума.Подошла и прищуренным глазомХулигана свела с ума.
Пой, мой друг. Навевай мне сноваНашу прежнюю буйную рань.Пусть целует она другова,Молодая, красивая дрянь.
Ах, постой. Я ее не ругаю.Ах, постой. Я ее не кляну.Дай тебе про себя я сыграюПод басовую эту струну.
Льется дней моих розовый купол.В сердце снов золотых сума.Много девушек я перещупал,Много женщин в углу прижимал.
Да! есть горькая правда земли,Подсмотрел я ребяческим оком:Лижут в очередь кобелиИстекающую суку соком.
Так чего ж мне ее ревновать.Так чего ж мне болеть такому.Наша жизнь – простыня да кровать.Наша жизнь – поцелуй да в омут.
Пой же, пой! В роковом размахеЭтих рук роковая беда.Только знаешь, пошли их на хер…Не умру я, мой друг, никогда.
Ты сказала, что СаадиЦеловал лишь только в грудь.Подожди ты, бога ради,Обучусь когда-нибудь!
Ты пропела: «За ЕвфратомРозы лучше смертных дев».Если был бы я богатым,То другой сложил напев.
Я б порезал розы эти,Ведь одна отрада мне -Чтобы не было на светеЛучше милой Шаганэ.
И не мучь меня заветом,У меня заветов нет.Коль родился я поэтом,То целуюсь, как поэт.
Сергей Есенин. Имя великого русского поэта - знатока народной души, певца крестьянской Руси, знакомо каждому человеку, стихотворения давно стали русской классикой, а в день рождения Сергея Есенина собираются почитатели его творчества.
Эх вы, сани! Что за сани!
Звоны мерзлые осин.
У меня отец - крестьянин,
Ну, а я - крестьянский сын.
Рязанская область. В 1895 году родился поэт, произведениями которого и сегодня восхищаются поклонники его творчества. 3 октября - день рождения Сергея Есенина. С детства мальчик находился на воспитании зажиточного и предприимчивого деда по материнской линии, большого знатока церковной литературы. Поэтому среди первых впечатлений ребенка духовные стихи, распевавшиеся бродячими слепцами, и сказки любимой бабушки, натолкнувшие будущего поэта на собственное творчество, взявшее старт в 9-летнем возрасте.
Сергей окончил 4 класса местного земского училища, хотя проучился 5 лет: по причине неудовлетворительного поведения был оставлен на 2-й год. Продолжил получение знаний в Спас-Клепиковской церковно-приходской школе, подготавливавшей сельских учителей.
В 17-летнем возрасте уехал в Москву, устроился на работу в мясную лавку, где его отец служил приказчиком. После конфликта с родителем сменил работу: перешел в книгоиздательство, а затем в типографию корректором. Там он познакомился с Изрядновой Анной, родившей ему, 19-летнему, в декабре 1914 года сына Юрия, расстрелянного в 1937 году по ложному приговору о покушении на жизнь Сталина.
В период нахождения в столице поэт принимал участие в литературно-музыкальном кружке им. Сурикова, присоединился к мятежно-настроенным рабочим, за что удостоился внимания полиции. В 1912 году стал в качестве вольнослушателя посещать занятия Народного университета А. Шанявского в Москве. Там Есенин получил основы гуманитарного образования, слушая лекции по западноевропейской и русской литературе. День рождения Сергея Есенина знают многие почитатели его творчества - 3 октября 1895 года. Его произведения переведены на многие языки, входят в обязательную школьную программу. По сегодняшнее время многих интересуют, какие отношения поэт выстраивал с прекрасным полом, любили ли женщины Сергея Есенина, отвечал ли он взаимностью? Что (или кто) вдохновляло его творить; творить так, что спустя столетие его стихотворения актуальны, интересны, любимы.
Первая публикация состоялась в 1914 году в столичных журналах, а началом успешного дебюта стало стихотворение «Береза». Буквально через столетие день рождения Сергея Есенина будет известен практически каждому школьнику, а пока поэт ступал на свою тернистую дорогу, ведущую к славе и признанию.
В Петрограде, куда Сергей переехал весной 1915 года, считая, что вся литературная жизнь сконцентрирована именно в этом городе, читал свои произведения Блоку, к которому самолично пришел знакомиться. Радушный прием окружением знаменитого поэта и одобрение ними стихов окрылили посланца русской деревни и бескрайних полей на дальнейшее творчество.
Талант Сергея Есенина признали Городецкий С.М., Ремизов А.М., Гумилев Н.С., знакомством с которыми молодой человек был обязан Блоку. Почти все привезенные стихи были опубликованы, и Сергей Есенин, биография которого по сегодняшний день вызывает интерес у поклонников творчество поэта, стал широко известен. В совместных поэтических выступлениях с Клюевым перед публикой, стилизованных под народную, крестьянскую манеру, молодой златокудрый поэт представал в сафьяновых сапожках и расшитой рубашке. Сблизился с обществом «новокрестьянских поэтов» и сам увлекался данным направлением. Ключевой темой поэзии Есенина являлась Русь крестьянская, любовь к которой пронизывает все его произведения.
В 1916 году был призван в армию, но благодаря беспокойству и хлопотам своих друзей получил назначение санитаром в военно-санитарный поезд императрицы Александры Федоровны, что позволило поэту без помех посещать литературные салоны, выступать на концертах, присутствовать на приемах у меценатов.
Октябрьскую революцию принял по-своему радостно и с воодушевлением написал ряд небольших поэм «Небесный барабанщик», «Инония», «Иорданская голубица», проникнутых предчувствием грядущих изменений; жизнь и творчество Сергея Есенина находились в начале нового, еще неизведанного пути - пути славы и признания.
В 1916 году увидела свет дебютная книга Есенина «Радуница», с восторгом встреченная критиками, обнаружившими в ней свежее направление, природный вкус автора и его юную непосредственность. Далее, с 1914 по 1917 год, вышли в печать «Голубень», «Русь», «Марфа-Посадница», «Микола», отмеченные каким-то особым, есенинским стилем с очеловечиванием животных, растений, явлений природы, образующими вместе с человеком, связанным корнями с природой, целостный, гармоничный и прекрасный мир. Картины есенинской Руси - благоговейной, вызывающей почти религиозное чувство у поэта, окрашены тонким пониманием природы с топящейся печью, собачьим закутом, некошеным сенокосом, болотными топями, храпом табуна и гомоном косарей.
В 1917 году поэт женился на Николаевне, от брака с которой на свет появились дети Сергея Есенина: сын Константин и дочка Татьяна.
В это время к Есенину приходит настоящая популярность, поэт становится востребован, его приглашают на различные В 1918 - 1921 годах очень много путешествовал по стране: Крым, Кавказ, Архангельск, Мурманск, Туркестан, Бессарабия. Работал над драматической поэмой «Пугачев», весной ездил в Оренбургские степи.
В 1918-1920 годах поэт сблизился с Мариенгофом А.Б., Шершеневичем В.Г., и увлекся имажинизмом - постреволюционным литературно-художественным течением, в основе которого лежал футуризм, претендовавший на построение «искусства будущего», совершенно нового, отрицающего весь предшествующий художественный опыт. Есенин стал частым посетителем литературного кафе «Стойло Пегаса», что в Москве у Никитских ворот. Поэт, стремившийся познать «коммуной вздыбленную Русь», лишь частично разделял стремление новосозданного направления, целью которого было очищение формы от «пыли содержания». Он все также продолжал воспринимать себя поэтом «Руси уходящей». В его стихах появились мотивы быта, «развороченного бурей», пьяной удали, на смену которой приходит надрывная тоска. Поэт предстает скандалистом, хулиганом, пропойцей с окровавленной душой, бредущим из притона в притон, где его обступает «чужой и хохочущий сброд» (сборники «Москва кабацкая», «Исповедь хулигана» и «Стихи скандалиста»).
В 1920 году распался трехлетний брак с З. Рейх. Дети Сергея Есенина пошли каждый по собственному пути: Константин стал знаменитым футбольным статистиком, а Татьяна - директором музея своего отца и Членом Союза писателей.
В 1921 году Есенин познакомился с танцовщицей Айседорой Дункан. Она не говорила по-русски, поэт, много читавший и высокообразованный, не знал иностранных языков, но с первой встречи, при взгляде на танец этой женщины Сергея Есенина необратимо потянулся к ней. Пару, в которой Айседора была старше на 18 лет, не останавливала разница в возрасте. Своего любимого чаще всего называла «ангелом», а он ее звал «Изидора». Непосредственность Айседоры, ее зажигательные танцы сводили Есенина с ума. Она же воспринимала его как слабого и незащищенного ребенка, относилась к Сергею с трепетной нежностью и даже со временем выучила десяток русских слов. В России карьера Айседоры не задалась, потому что советские власти не предоставили поле деятельности, на которые она рассчитывала. Супруги зарегистрировали брак и взяли общую фамилию Дункан-Есенины.
После свадьбы Есенин с женой много путешествовал по Европе, посетил Францию, Германию, Канаду, Италию, Бельгию, США. Дункан всячески старалась создать пиар мужу: организовывала переводы его стихов и их публикацию, устраивала поэтические вечера, но за границей его признавали исключительно как приложение к известной танцовщице. Поэт тосковал, чувствовал себя невостребованным, никому не нужным, у него началась депрессия. Есенин стал выпивать, между супругами происходили частые душераздирающие ссоры с уходами и последующими примирениями. Со временем отношение Есенина к жене, в которой он уже видел не идеал, а обыкновенную стареющую женщину, изменилось. Он все также напивался, изредка поколачивал Айседору, жаловался друзьям, что она к нему прилипла и не отлипает. Пара распалась в 1923 году, Есенин возвратился в Москву.
В дальнейшем творчестве поэт очень критично обличает советскую власть («Страна негодяев», 1925 год). После этого начинается травля поэта, обвинение его в драках и пьянстве. Последние два года жизни прошли в регулярных разъездах; Сергей Есенин - русский поэт, скрывался от судебных гонений, три раза совершал путешествие на Кавказ, ездил в Ленинград и постоянно посещал Константиново, никогда не прерывая с ним связи.
В этот период выходят произведения «Поэма о 26», «Персидские мотивы», «Анна Снегина», «Отговорила роща золотая». В стихах главное место по-прежнему занимает тема родины, приобретающая теперь оттенки драматизма. Этот период лирики все больше отмечается осенними пейзажами, мотивами подведения выводов и прощания.
Осенью 1925 года поэт, пытаясь заново начать семейную жизнь, сочетался с браком с Софьей Андреевной - внучкой Льва Толстого. Но этот союз не был счастливым. Жизнь Сергея Есенина катилась под откос: алкогольная зависимость, депрессия, давление руководящих кругов послужило причиной того, что жена поместила поэта в психоневрологическую больницу. Об этом знал только узкий круг людей, но нашлись доброжелатели, поспособствовавшие установлению круглосуточного наблюдения за клиникой. Чекисты стали требовать у П.Б.Ганнушкина - профессора данной клиники - выдачи Есенина. Последний отказался, а Есенин, выждав удобный момент, прервал курс лечения и в толпе посетителей покинул психоневрологическое заведение и уехал в Ленинград.
14 декабря закончил работу над поэмой «Черный человек», на которую потратил 2 года. Опубликовано произведение было уже после смерти поэта. 27 декабря из-под пера Сергея Есенина вышло его финальное произведение «До свиданья, друг мой, до свиданья». Жизнь и творчество Сергея Есенина подходили к концу, страшному и непонятному. Не стало русского поэта, тело которого нашли повешенным в гостинице «Англетер» в ночь на 28 декабря 1925 года.
В день рождения Сергея Есенина почтить его память собираются во всех уголках России, но наиболее масштабно мероприятия проходят в родном Константинове, куда съезжаются со всех уголков планеты тысячи почитателей творчества поэта.
Здесь представлена подборка редких и избранных стихотворений Есенина, написанных поэтом в разные годы. Стихи не живут по законам этики, не везде в строках был корректен и Сергей Есенин, но это поможет узнать его с разных сторон и составить цельный образ человека со своими болями, радостями и переживаниями.
Кое-что из классики, и немного из редких стихов поэта. Любителям изящного стиля что-то лучше пропустить, но c"est la vie – это жизнь, а она не всегда живёт в границах этики, часто жизнь наполняет строки реальностью сегодняшнего дня.
Стихотворение «Ты меня не любишь, не жалеешь» написано за несколько недель до трагической гибели Есенина. Этот период творчества поэта известен хорошо, но большое количество романов и любовных похождений Сергея до сих пор не дало ответ, кому были посвящены строки.
Строки наполнены грустью и безысходностью:
Кто любил, уж тот любить не может
Они говорят, что вера в любовь потеряна, но ещё есть попутки дать кому-то совет на основе своего иногда горького, иногда радостного опыта. Возможно, это обращение к проститутке, с ними в последние годы жизни поэт проводил много времени, возможно, к мимолётному увлечению:
Легкодумна вспыльчивая связь
Это стихотворение в определённой мере реквием Есенина по любви, с друзьями он попрощается несколько позже.
Знаю я - они прошли, как тени,Не коснувшись твоего огня,Многим ты садилась на колени,А теперь сидишь вот у меня.
Этот пыл не называй судьбою,Легкодумна вспыльчивая связь,-Как случайно встретился с тобою,Улыбнусь, спокойно разойдясь.
И когда с другим по переулку Ты пойдешь, болтая про любовь,Может быть, я выйду на прогулку,И с тобою встретимся мы вновь.
Отвернув к другому ближе плечиИ немного наклонившись вниз,Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер...»Я отвечу: «Добрый вечер, miss».
И ничто души не потревожит,И ничто ее не бросит в дрожь,-Кто любил, уж тот любить не может,Кто сгорел, того не подожжешь.
Стихотворение «Сыпь, гармоника» стоит по своей жёсткости противовесом к «есенинской» нежности». В нём поэт переходит на вульгарную лексику, считая
«что такое "неприличные слова"? Их употребляет вся Россия, почему не дать им право гражданства и в литературе».
Возможно, поэт пересытился дипломатией в поездке по Америке, и его прорвало на страницы, вынесло то, что копилось и что нельзя было выразить иначе. Пусть это и единственное стихотворение, где Есенин столь нелестно выражается по отношению к женщине, но за грубыми словами стоит только душевная боль, а не желание оскорбить.
Сыпь, гармоника! Скука... Скука...Гармонист пальцы льет волной.Пей со мною, паршивая сука.Пей со мной.
К вашей своре собачейПора простыть.Дорогая... я плачу...Прости... Прости...
Пой же, пой. На проклятой гитаре Пальцы пляшут твои в полукруг. Захлебнуться бы в этом угаре, Мой последний, единственный друг.
Не гляди на ее запястья И с плечей ее льющийся шелк. Я искал в этой женщине счастья, А нечаянно гибель нашел.
Я не знал, что любовь - зараза, Я не знал, что любовь - чума. Подошла и прищуренным глазом Хулигана свела с ума.
Пой, мой друг. Навевай мне снова Нашу прежнюю буйную рань. Пусть целует она другова, Молодая красивая дрянь.
Ах, постой. Я ее не ругаю. Ах, постой. Я ее не кляну, Дай тебе про себя я сыграю Под басовую эту струну.
Льется дней моих розовый купол. В сердце снов золотых сума. Много девушек я перещупал, Много женщин в углах прижимал.
Да! есть горькая правда земли, Подсмотрел я ребяческим оком: Лижут в очередь кобели Истекающую суку соком.
Так чего ж мне ее ревновать. Так чего ж мне болеть такому. Наша жизнь - простыня да кровать. Наша жизнь - поцелуй да в омут.
Пой же, пой! В роковом размахе Этих рук роковая беда. Только знаешь, пошли их на... Не умру я, мой друг, никогда.
