Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Надо заметить, что сам Юнг возражал против превращения лечения в сугубо техническую или научную процедуру, утверждая, что практическая медицина есть и всегда была искусством; это относится и к анализу. Поэтому нельзя говорить о методах аналитической психологии в строгом смысле. Юнг настаивал на необходимости оставлять все теории на пороге консультационной комнаты и работать с каждым новым клиентом спонтанно, не имея каких-либо установок или планов. Единственной теорией для аналитика является его искренняя, идущая от сердца жертвенная любовь - агапе в библейском смысле - и активное действенное сострадание людям. А его единственным инструментом является вся его личность, потому что любая терапия осуществляется не методами, а всей личностью терапевта. Юнг считал, что психотерапевт в каждом конкретном случае должен решать, хочет ли он вступать на рискованный путь, вооружившись советом и помощью. Хотя в абсолютном смысле лучшая теория - не иметь теорий, а лучший метод - не иметь методов, эту установку не следует использовать защитным образом для оправдания собственного непрофессионализма.

Юнгианский анализ . Анализ был и остается основным методом практики аналитической психологии. Исходной методологической моделью для юнгианского анализа послужил психоанализ 3. Фрейда. Однако в аналитической психологии этот метод получил несколько иное теоретическое обоснование и практическое выражение, так что можно говорить о юнгианском анализе как о совершенно другом типе работы.

Очевидно, что большинство людей, обращающихся за психологической помощью, ищут в анализе прежде всего облегчения своих страданий. Должно быть, они понимают, что если им не удается справиться со своими проблемами волевыми сознательными усилиями, то существуют глубинные бессознательные факторы, препятствующие этому. Обычно они также осознают, что если их проблема существует уже несколько лет и имеет долгую историю формирования, то не так-то легко решить ее за несколько сеансов и требуется долгая кропотливая работа с опытным специалистом. Можно предположить, что типичный «аналитический клиент» с самого начала имеет установку на долгосрочное сотрудничество. У него есть достаточно самоуважения и самостоятельности, чтобы не полагаться на чудо или магическую силу извне, но верить, что с помощью аналитика ему удастся самому постепенно разобраться в своих проблемах и рано или поздно изменить свою жизнь.

Очень часто клиенты юнгианских аналитиков - это люди, имеющие за плечами неудачный опыт психотерапии. Такие люди уже умеют относиться к себе психологически, владеют психологическим языком и способны к рефлексии. Многих привлекает в анализе возможность свободно выражать себя. Анализ начинается как обычные человеческие отношения и больше напоминает теплую дружескую беседу. В сущности, клиенту не нужно как-то специально «подстраиваться» под аналитика, в значительной степени он сам дирижирует процессом. Аналитик - это не тот человек, который научит жить, спасет или вылечит. Прежде всего, это близкий друг, с которым у клиента есть личные отношения, в участии, внимании и доброте которого он стопроцентно уверен. В то же время условия соглашения с аналитиком позволяют клиенту в этих отношениях не зависеть от него так, чтобы это могло принести какой-либо вред или причинить неудобство. Таким образом, анализ становится опытом нетравматических и целительных близких взаимоотношений. Можно предположить, что аналитическую терапию ищут люди, испытывающие в жизни дефицит таких отношений.

Анализ есть сознательное и добровольное вовлечение в символическую игру. Его задачей является создание нового интерсубъективного пространства - своего рода виртуальной реальности - в результате смешения субъективностей участников. Оно возникает на границе между «я» и «ты», внешним и внутренним, и служит ареной экспериментирования по синтезированию сознания и бессознательного, воображаемого и реального да и всех мыслимых полярностей. По существу, это пространство является пространством творческой жизни. Анализ помогает жить творчески не только в отношении какого-то конкретного увлечения, но и по отношению к любым своим переживаниям, особенно к человеческим отношениям.

Поэтому в анализе клиент делегирует аналитику те части своей личности, которые отвечают за сравнение, оценивание, контроль, организацию. Например, клиент может относиться к аналитику как хорошему специалисту в психологии, возможно, как к тому самому человеку, который единственно ему нужен, понимая в то же время, что он не Бог и не гуру, а простой человек, такой же, как все, со своими недостатками и проблемами. Но он приходит к нему на сеансы как к специалисту, а не как к случайному человеку с улицы. Только тогда анализ будет работать.

Таким образом, успех анализа определяется тем, насколько пациент умеет быть пациентом. Только тогда он позволит и аналитику быть аналитиком. В этом состоит важнейшее условие анализа. Аналитик использует правила и устанавливает рамки, чтобы создать наиболее благоприятную ситуацию для лечения. Но последнее слово все-таки за самим клиентом, за его доброй волей и желанием сотрудничать. Поэтому очевидно, что анализ как метод психотерапии предназначен не для всех. Требуется определенная готовность со стороны пациента и сохранность функций его Эго. Задача аналитической психологии - раскрыть творческий потенциал любого переживания, помочь клиенту ассимилировать его полезным для себя образом, индивидуировать его.

Введение правил для внешних элементов анализа, касающихся обстановки приемной, частоты встреч, оплаты, связано не только с рациональными причинами. Аналитическая приемная должна стать для клиента тем местом, где произойдет встреча с глубинами собственной души и психическая трансформация.

* Продолжительность сеансов. Обычно выбирается длина сеансов от сорока до шестидесяти минут. Поэтому часто сеанс называют часом. Особых рациональных причин для такого выбора, вероятно, нет. Скорее, это дань традиции, так как современным людям свойственно все отмерять часами. Главный критерий при выборе продолжительности сеанса - должно успеть произойти что-то реальное. Надо помнить, что любой ритуал должен занимать строго определенное время, что время для сакрального и время для обыденного всегда должно иметь четкие границы.

* Кушетка или кресло? Одно из важных изменений в технике анализа, введенное Юнгом, относилось к отказу от использования традиционной психоаналитической кушетки. Он предпочитал ситуацию «лицом к лицу», подчеркивая тем самым равенство позиций клиента и аналитика. Когда оба участника процесса сидят друг против друга, они открыты друг другу, видят реакции партнера. Это естественная и, в каком-то смысле, более уважительная ситуация, приближенная к реальной жизни. В ситуации «лицом к лицу» хорошо заметны невербальные сигналы, и пространство коммуникаций становится более плотным и многоуровневым.

Метод свободных ассоциаций . Общей инструкцией в начале анализа является предложение расслабиться, войти в полусонное состояние со свободно плавающим вниманием и говорить абсолютно все, что приходит в голову. При этом акцент делается на том, чтобы проговаривать все возникающие мысли и чувства, даже если они кажутся несущественными, неприятными или глупыми, в том числе относящиеся к анализу и личности аналитика. Именно так в идеале применяется основной метод - метод свободных ассоциаций.

Метод основан на идее, что по-настоящему свободные ассоциации человека, сумевшего оставить рациональное мышление, вовсе не являются случайными и подчинены четкой логике - логике аффекта. В юнгианской практике важно кружить возле образа, все время возвращаться к нему и предлагать новые ассоциации, пока не станет ясен его психологический смысл. Задача этого метода - не в том, чтобы «вывести клиента на чистую воду», а в организации свободного доступа к бессознательному содержанию. Такой подход требует от аналитика отказа от собственных моноидей, которые могут вести процесс ассоциирования и в результате обеднять образ. Существует соблазн привести клиента к тем же ассоциациям, которые возникли у аналитика.

Частота сеансов. Исторически для анализа требовались как можно более частые регулярные встречи. Однако Юнг отступил от этого принципа, решив, что на продвинутых этапах, когда наиболее тяжелые невротические моменты уже проработаны и клиент в большей степени ориентируется непосредственно на задачи индивидуации, число сеансов можно сократить. Тем самым уменьшается зависимость клиента от терапевта, и ему предоставляется больше самостоятельности. Юнг и большинство его первых соратников предпочитали один-два сеанса в неделю. Делая встречи более редкими, мы придаем им больше символического веса. Праздники, ритуалы и церемонии не должны происходить часто. Значимые события не случаются каждый день. Поэтому вопрос частоты сеансов выходит за рамки дилеммы: анализ или поддерживающая терапия. Скорее, важно то место, которое анализ занимает в эмоциональной жизни клиента. Однако, современным людям непросто выделить много времени, а порой и значительные денежные средства для собственного психологического и духовного развития.

Интерпретация. Любой психологический анализ предполагает умение строить умозаключения, интерпретировать. Это всегда вербальный и сознательный акт, нацеленный на осознание ранее бессознательного материала. Можно предположить, что аналитику нужно быть весьма наблюдательным, иметь развитую речь и достаточные интеллектуальные способности. Однако интерпретация не является чисто интеллектуальной процедурой. Даже блестяще сформулированная и точная интерпретация, если она высказана несвоевременно и не принята клиентом, является совершенно бесполезной. Поэтому юнгианские аналитики в целом редко обращались к методологии интерпретации, делая акцент на спонтанности и больше полагаясь на интуицию.

Этапы анализа. Юнг предлагал линейную модель психотерапевтического процесса. В качестве первой стадии он выделял исповедание, признание, или катарсис. Эта процедура более или менее аналогична известным религиозным практикам. Любое душевное движение начинается с попытки избавиться от ложного и открыться истинному. Вторую стадию - прояснение причин - он связывал с фрейдовским психоанализом. На этом этапе человек должен освободиться от «неадекватных детских притязаний», «инфантильного потакания себе» и «ретрогрессивной тоски по раю». Третья стадия - обучение и воспитание - близка к адлерианской терапии. Она направлена на лучшую адаптацию к повседневной реальности. Наконец, четвертый этап - психическую трансформацию, объект своего главного интереса - Юнг противопоставлял трем предыдущим. Однако очевидно, что совершенно невозможно представить реальную терапию как последовательную смену стадий. Поэтому многие аналитики предлагали свои структурные метафоры для лучшего понимания динамики аналитических отношений.

Активное воображение . Термин «активное воображение» был введен Юнгом, чтобы отличить его от обычных грез и фантазий, являющихся примерами пассивного воображения, в котором образы переживаются нами без участия Эго и поэтому не запоминаются и ничего не меняют в реальной жизненной ситуации. Юнг предложил несколько особых причин для введения активного воображения в терапию:

1) бессознательное переполнено фантазиями, и есть необходимость внести в них какой-то порядок, их структурировать;

2) очень много снов, и есть опасность в них утонуть;

3) слишком мало снов или они не запоминаются;

4) человек чувствует на себе непонятное влияние извне (что-то вроде «сглаза» или рока);

5) человек «зацикливается», попадает в одну и ту же ситуацию снова и снова;

6) нарушена адаптация к жизни, и воображение для него может стать вспомогательным пространством для подготовки к тем трудностям, с которыми он пока не справляется.

Юнг говорил об активном воображении как о погружении, проводимом в одиночестве и требующем концентрации всей душевной энергии на внутренней жизни. Поэтому этот метод он предлагал пациентам как «домашнее задание». Некоторые юнгианские аналитики вводят элементы этой техники в свою работу с детьми или с группами. Применение же их в индивидуальном анализе не так распространено. Однако иногда активное воображение получается как бы само собой, когда пациент спонтанно развивает свои фантазии. И если они несут важную смысловую нагрузку для него и не являются выражением защит или сопротивлений, то имеются все основания их поддержать и помочь ему быть в контакте со всплывающим бессознательным материалом. Но в любом случае аналитик не предлагает исходного образа и не направляет процесс по своему усмотрению. Ведь активное воображение сродни художественному творчеству, а подлинное творчество - дело очень индивидуальное и самоценное и не может осуществляться «на заказ» или под принуждением.

Самое трудное при овладении этим методом - избавиться от критического мышления и предотвратить сползание к рациональному отбору образов. Только тогда нечто может совершенно спонтанно прийти из бессознательного. Надо позволить образам жить собственной жизнью и развиваться по своей логике. В отношении второго пункта есть подробные советы самого Юнга:

1) созерцайте и внимательно наблюдайте, как картина меняется, и не спешите;

2) не пытайтесь вмешиваться;

3) избегайте перескакивать с темы на тему;

4) анализируйте таким образом ваше бессознательное, но также дайте возможность бессознательному анализироваться самому и создавайте этим единство сознательного и бессознательного.

Как правило, возникает драматическое развитие сюжета. Образы становятся ярче и переживаются нами почти как реальная жизнь (конечно, при сохранении контроля и осознания). Возникает новый опыт позитивного, обогащающего сотрудничества Эго и бессознательного. Сеансы активного воображения можно зарисовывать, записывать и при желании обсуждать позже с аналитиком. Но нужно помнить, что это делается исключительно для себя, а не для аналитика. Это не то же самое, что необходимость вынести произведение искусства на суд публики, чтобы получить признание. Некоторые образы требуют того, чтобы их держали в секрете как самое сокровенное. И если ими делятся, то, скорее, в качестве знака глубокого доверия. Поэтому особой необходимости интерпретировать эти образы нет, если только толкование не является логическим продолжением и завершением сюжета. И ни в коем случае к ним нельзя относиться как к психодиагностическим проективным методикам. Для клиента важен сам непосредственный опыт сотрудничества с образами, потому что образы -- это психика, это истинная жизнь души.

Амплификация . Амплификация означает расширение, увеличение или умножение. Иногда для прояснения бессознательного содержания недостаточно обычных методов. Такие случаи бывают, например, когда образы кажутся явно странными или необычными и пациент может дать очень мало личных ассоциаций на них. Образы могут быть очень емкими, намекающими на что-то не поддающееся описанию в простых формулировках.

Часто такие образы имеют богатый спектр символических значений; чтобы их увидеть, полезно обратиться к материалу мифов, легенд, сказок и исторических параллелей. Восстановление этой целостной картины связей, существующих в мире воображения, в определенном смысле оставляет образ в бессознательном, не прикрепляя его к конкретному истолкованию в терминах текущих проблем клиента. Благодаря этому он остается истинным символом для нас, позволяя войти в контакт с творческой силой бессознательного.

Говоря об амплификации, Юнг утверждал, что необходимо давать таким фантастическим образам, которые возникают перед глазами сознания в столь странном и угрожающем виде, некоторый контекст, чтобы они стали более понятны. Опыт показал, что лучший способ сделать это -- использовать сравнительный мифологический материал. Как только эти параллели начинают разрабатываться, они занимают очень много места, из-за чего представление случая становится трудоемкой задачей. Здесь-то и необходим богатый сравнительный материал. Знание субъективного содержания сознания дает очень мало, но оно сообщает все-таки что-то о реальной скрытой жизни души. В психологии, как и в любой науке, довольно обширные познания в других предметах являются необходимым материалом для исследовательской работы (Юнг, 1991). Амплификация приводит туда, где личное соприкасается с коллективным, и дает возможность увидеть сокровищницу архетипических форм и почувствовать энергии архетипического мира. Она размывает наше жесткое отождествление с привычным мировосприятием, позволяя ощутить себя частью чего-то большего и более сущностного. Парадокс амплификации связан с окольными путями самопознания. Подобно тому, как когда мы хотим увидеть себя целиком в зеркале, то не подходим к нему, а наоборот, удаляемся, так и это растворение в мифах и в чем-то на первый взгляд не имеющем к нам непосредственного отношения, на самом деле позволяет приблизиться к себе настоящему. В психическом мире все организовано по принципу аналогий, и его познание требует метафорического мышления. Поэтому амплификация дает опыт научения такому мышлению. Конечно, в анализе не стоит задача учить клиентов чему-то специально.

И нет смысла перегружать их познаниями, которые им совсем не нужны в повседневной жизни или даже опасны из-за угрозы психической инфляции. Принцип анализа тесно связан с пониманием проспективной природы бессознательных процессов. Усиление их с помощью амплификации способствует появлению чего-то нового и ценного, реализации той цели, на которую они направлены. Фактически это опыт доверия бессознательному, когда мы просто следуем за ним, позволяя ему совершить полезную для развития работу. Но не следует думать, что амплификация предполагает активное вмешательство терапевта, забивающего время сеанса своими аналогиями. Сам Юнг, работая с интересными сновидениями, действительно частенько пускался в длинные рассуждения. Его энциклопедические познания и поразительная интуиция позволяли ему, начав издалека, медленно кружа вокруг архетипических элементов сна, неожиданно предложить такое истолкование, которое, по свидетельствам очевидцев, рождало ощущение чуда, какого-то магического, волшебного события. Безусловно, уникальный талант Юнга давал ему право работать очень спонтанно, не по правилам анализа в их сегодняшнем понимании. Например, он мог давать прямые советы, отправлять клиентов на время к своим ученикам, кричать на них, когда считал нужным растормошить их и вывести из состояния ступора (он сравнивал этот прием с электрошоком и с приемами дзенских мастеров). Однако в современной повседневной практике не стоит задача придумывать и разыгрывать для клиента какие-то фокусы. Даже таким основным юнгианским методом, как амплификация, большинство аналитиков предпочитают пользоваться крайне осторожно, учитывая наличие у самого пациента интереса к этим параллелям и следя за обратной связью. Знание мифологических аналогий нужно прежде всего самому терапевту, и достаточно, если он будет амплифицировать про себя.

Анализ сновидений . В традиции лечения души сновидениям всегда уделялось большое внимание. Классическим примером являются храмы Асклепия, в которых больной мог увидеть исцеляющие сны. В основе психотерапии Юнга лежит его вера в исцеляющие возможности психики, поэтому в сновидении мы можем увидеть скрытые движения души, следуя которым удается помочь клиенту как в разрешении его текущих проблем, так и в индивидуации. Начиная работать со сновидениями, Юнг предлагал забыть все наши теории, чтобы избежать редукционизма, не только фрейдистского, но и любого другого. Он считал, что даже если кто-либо обладает большим опытом в данной области, то ему все же необходимо - всегда и неизменно - перед каждым сновидением признаться самому себе в своем полном неведении и настраиваться на нечто совершенно неожиданное, отвергнув все предвзятые мнения. Каждое сновидение, каждый его образ является самостоятельным символом, нуждающимся в глубокой рефлексии. В этом отличие от подхода Фрейда. Юнг считал, что Фрейд использует символы сновидения как знаки уже известного, то есть зашифрованные знаки желаний, вытесненных в бессознательное. (Э. Самуэльс, отмечая, что современный психоанализ далеко отошел от идей Фрейда об обманном характере сновидений, ссылается на Райкрофта, который в своей книге «Невинность сновидений» утверждает, что символизация -- это естественная общая способность сознания, а не метод сокрытия неприемлемых желаний.) В сложной символике сновидения или серии сновидений Юнг предлагал увидеть собственную лечебную линию психики.

Юнг выделяет два типа компенсации. Первый наблюдается в отдельных сновидениях и компенсирует текущие односторонние установки Эго, направляя его к всеобъемлющему пониманию. Второй тип можно заметить только в большой серии сновидений, в которой одноразовые компенсации организуются в целенаправленный процесс индивидуации. Для понимания компенсации необходимо иметь представление о сознательной установке сновидца, личном контексте каждого образа сновидения. Для понимания процесса индивидуации, лежащего в основе компенсации, по мнению Юнга, необходимо также обладать познанием в области мифологии и фольклора, знанием психологии примитивных народов и сравнительной истории религий. Отсюда следует два основных метода: циркулярное ассоциирование и амплификация, подробно рассматривавшиеся в предыдущих разделах. Очевидно, что в обсуждаемом сновидении мы не можем ограничиться только ассоциациями. Древность костей и океана за окном адресует нас к двухмиллионнолетнему человеку, о котором говорил Юнг (Jung, 1980, р. 100): «Мы вместе с пациентом обращаемся к двухмиллионнолетнему человеку, который есть в каждом из нас. В современном анализе наши трудности по большей части возникают в результате потери контакта с нашими инстинктами, с древней незабытой мудростью, хранящейся в нас. А когда мы устанавливаем контакт с этим старым человеком в нас? В наших сновидениях». Примером классической амплификации образа духов во флаконе будет обращение к сюжету о духе в бутылке. Согласно алхимическому варианту сюжета, к которому обращается Юнг, в сосуде находится дух Меркурий. Загнав духа назад в бутылку хитростью, герой договаривается с духом, и тот за свое освобождение дарит волшебный платок, превращающий все в серебро. Превратив свой топор в серебряный, юноша продает его и на вырученные деньги заканчивает свое образование, став впоследствии известным доктором-фармацевтом. В своем неукрощенном обличии Меркурий предстает духом кровожадной страсти, ядом. Но водворенный назад в бутылку, в своей просветленной форме, облагороженный рефлексией, он способен превращать простое железо в драгоценный металл, он становится лекарством.

Амплификация позволяет сновидцу изменить исключительно личное и индивидуалистическое отношение к образам сновидения. Она придает особое значение скорее метафорическому, нежели буквальному толкованию содержаний сна и подготавливает сновидца к акту выбора.

Аналитическая психология одно из направлений психоанализа, автором которого является швейцарский психолог, психиатр и культуролог, теоретик и практик глубинной психологии Юнг (Jung С. G., 1875-1961). Родился Юнг в семье пастора швейцарской реформаторской церкви, дед и прадед со стороны отца были врачами. Окончив гимназию в 1895 г., Юнг поступил в Базельский университет, где изучал медицину, специализируясь по психиатрии и психологии. В круг его интересов входили также философия, теология, оккультизм. Началом его творческой деятельности, длившейся 60 лет, стала диссертация на тему «Психология и патология так называемых оккультных явлений», написанная Юнгом по окончании медицинского факультета университета. С 1900 г. Юнг работал ассистентом у известного психиатра Блейлера (Bleuler E.) в больнице для душевнобольных под Цюрихом. В этот период он опубликовал свои первые клинические работы, позднее - статьи о применении разработанного им метода словесных ассоциаций и ввел понятие «комплекса». Эти работы принесли ему международную известность. С 1905 г. Юнг начал преподавательскую деятельность в университете в Цюрихе. В 1907 г. опубликовал исследование о раннем слабоумии. Эту работу он послал Фрейду (Freud S.), с которым в том же году познакомился лично. Тесное сотрудничество и дружба с Фрейдом, продолжавшиеся до 1913 г., имели необычайно важное значение в жизни Юнга. В 1910 г. Юнг оставил Бурхгольцскую клинику, в которой занимал пост клинического директора. С этого времени его практическая деятельность проходила в местечке Куснахт, на берегу Цюрихского озера, где он жил со своей семьей. Частная практика росла день ото дня - Юнг становится знаменитостью. Тогда же он стал первым президентом Международной ассоциации психоанализа. Вскоре появляются публикации, довольно четко обозначившие область его будущих жизненных и академических интересов и определившие границы идеологической независимости от Фрейда во взглядах на природу бессознательного психического. Разногласия обнаружились в понимании термина «либидо», определяющего, по Фрейду, психическую энергию индивида, во взглядах на этиологию неврозов, в трактовке и интерпретации сновидений и пр. Юнг очень остро переживал разрыв с Фрейдом, момент отдаления от которого совпал с периодом одиночества Юнга - он оставил кафедру в Цюрихском университете и вышел из Психоаналитической ассоциации. К этому же времени относится рождение основных замыслов и идей, вошедших в историю науки как «Аналитическая психология». Во второй половине жизни Юнг приобретает все большую международную известность не только среди психологов и психиатров. Его имя вызывает огромный интерес у представителей других направлений гуманитарных знаний - философов, культурологов, социологов и др. Юнг много путешествовал по Африке, Северной Америке, Индии. Результатом этих исследовательских поездок стала глава «Путешествия» в его автобиографической книге «Воспоминания, сновидения, размышления». Именно изучение различных культур способствовало выдвижению Юнгом понятия «коллективного бессознательного», ставшего ключевым для всей А. п. В поздних работах Юнг большое внимание уделял различным религиям, много писал, продолжая при этом частную практику.

Основные понятия и методы аналитической психологии сформулированы автором в тавистокских лекциях (Лондон, 1935). Структура психического бытия человека, по Юнгу, включает две фундаментальные сферы - сознание и психическое бессознательное. Психология - в первую очередь и по преимуществу наука о сознании. Она же и наука о содержании и механизмах бессознательного. Так как пока не представляется возможным непосредственное изучение бессознательного, поскольку неизвестна его природа, то выражается оно сознанием и в терминах сознания. Сознание - в значительной мере продукт восприятия и ориентации во внешнем мире, однако, по словам Юнга, оно не состоит целиком из чувственных данных, как утверждают психологи прошлых столетий. Автор оспаривал также позицию Фрейда, выводящего бессознательное из сознания. Он ставил вопрос противоположным образом: все, что возникает в сознании, вначале с очевидностью не осознается, и осознание вытекает из неосознанного состояния. В сознании Юнг различал эктопсихические и эндопсихические функции ориентации. К эктопсихическим функциям автор относил систему ориентации, имеющую дело с внешними факторами, получаемыми посредством органов чувств; к эндопсихическим - систему связей между содержанием сознания и процессами в бессознательном. В эктопсихические функции входят: 1) ощущения, 2) мышление, 3) чувства, 4) интуиция. Если ощущение говорит, что нечто есть, то мышление определяет, что есть эта вещь, т. е. вводит понятие; чувство информирует о ценности этой вещи. Однако этими знаниями информация о вещи не исчерпывается, так как не учитывает категорию времени. Вещь имеет свое прошлое и будущее. Ориентация относительно этой категории и осуществляется интуицией, предчувствием. Там, где бессильны понятия и оценки, мы целиком зависим от дара интуиции. Перечисленные функции представлены в каждом индивиде с различной степенью выраженности. Доминирующая функция определяет психологический тип. Юнг выводил закономерность соподчиненности эктопсихических функций: при доминировании мыслительной функции подчиненной является функция чувства, при доминировании ощущения в подчинении оказывается интуиция, и наоборот. Доминирующие функции всегда дифференцированы, мы в них «цивилизованны» и предположительно обладаем свободой выбора. Подчиненные функции, напротив, ассоциируются с архаичностью в личности, бесконтрольностью. Эктопсихическими функциями не исчерпывается сознательная сфера психического; ее эндопсихическая сторона включает: 1) память, 2) субъективные компоненты сознательных функций, 3) аффекты, 4) инвазии, или вторжения. Память позволяет репродуцировать бессознательное, осуществлять связи с тем, что стало подсознательным - подавленным или отброшенным. Субъективные компоненты, аффекты, вторжения еще в большей степени играют роль, отведенную эндопсихическим функциям, - являются тем самым средством, благодаря которому бессознательное содержание достигает поверхности сознания. Центром сознания, по Юнгу, является Эго-комплекс психических факторов, сконструированный из информации о собственном теле, существовании и из определенных наборов (серий) памяти. Эго обладает огромной энергией притяжения - оно притягивает как содержание бессознательного, так и впечатления извне. Осознается только то, что входит в связь с Эго. Эго-комплекс проявляет себя в волевом усилии. Если эктопсихические функции сознания контролируются Эго-комплексом, то в эндопсихической системе лишь память, и то до определенной степени, находится под контролем воли. Еще в меньшей степени контролируются субъективные компоненты сознательных функций. Аффекты и вторжения и вовсе контролируются «одной лишь силой». Чем ближе к бессознательному, тем менее Эго-комплекс осуществляет контроль над психической функцией, другими словами, мы можем приблизиться к бессознательному только благодаря свойству эндопсихических функций не контролироваться волей. То, что достигло эндопсихической сферы, становится осознанным, определяет наше представление о себе. Но человек не статичная структура, он постоянно изменяется. Часть нашей личности, пребывающая в тени, пока неосознанная, находится в стадии становления. Таким образом, потенциалы, заложенные в личности, содержатся в теневой, неосознанной стороне. Бессознательная сфера психического, не поддающаяся прямому наблюдению, проявляется в своих продуктах, переходящих порог сознания, которые Юнг делит на 2 класса. Первый содержит познаваемый материал сугубо личностного происхождения. Этот класс содержаний Юнг назвал подсознательным разумом, или личностным бессознательным, состоящим из элементов, организующих человеческую личность как целое. Другой класс содержаний, не имеющих индивидуального происхождения, автор определил как коллективное бессознательное. Содержания эти принадлежат типу, воплощающему свойства не отдельного психического бытия, а всего человечества как некоего общего целого, и, таким образом, являются коллективными по природе. Эти коллективные паттерны, или типы, или образцы, Юнг назвал архетипами. Архетип - определенное образование архаического характера, включающее равно как по форме, так и по содержанию мифологические мотивы. Мифологические мотивы выражают психологический механизм интроверсии сознательного разума в глубинные пласты бессознательной психики. Сфера архетипического разума - ядро бессознательного. Содержания коллективного бессознательного не контролируются волей; они не только универсальны, но и автономны. Юнг предлагает 3 метода для достижения сферы бессознательного: метод словесных ассоциаций, анализ сновидений и метод активного воображения. Тест словесных ассоциаций, принесший Юнгу широкую известность, заключается в том, чтобы испытуемый как можно быстрее ответил на слово-стимул первым пришедшим ему в голову словом-ответом. Время каждой реакции фиксируется. Эксперимент после первого чтения повторяется снова. Юнг описал 12 различных типов нарушения реакции: увеличение времени реакции; реакция более чем одним словом; реакция, выраженная не словесно, а мимикой; неправильное воспроизведение и т. д. Нарушенные реакции рассматриваются как «индикатор комплекса». Под комплексом понимается сочетание ассоциаций, нечто вроде слепка более или менее сложной психологической природы - иногда травматического, иногда просто болезненного, аффектированного характера. Комплекс, связанный с физиологическими реакциями и обладающий собственной энергией, имеет тенденцию «образовывать как бы отдельную маленькую личность». Бессознательное, таким образом, состоит из неопределенного (неизвестного) числа комплексов, или фрагментарных личностей, персонификация которых может стать патогенным условием. В том случае, когда в задачи исследователя входило не выявление комплексов, а выяснение, «что бессознательное делает с комплексами», автор применял метод анализа сновидений. Отдавая дань заслуге Фрейда, поставившего проблему сновидений в изучении бессознательного, Юнг в толковании снов занимал принципиально отличную от него позицию. Если, по Фрейду, сон есть «искажение, которое маскирует оригинал» и преодоление которого ведет к комплексам, согласно Юнгу, сон ничего не скрывает, он сам по себе закончен и целостен. Сон выполняет компенсаторную функцию, являясь «естественной реакцией саморегуляции психической системы». Юнг видел в сновидении сигнал бессознательного о том, что индивид «отклонился от собственного пути». Задача исследователя - понять этот сигнал, опираясь на чувства сновидца по поводу тех или иных образов сновидения, так как сны всегда являются реакцией на сознательную установку и ключ к их пониманию поэтому находится у самого сновидца. Появление в снах мифологических, архетипических образов свидетельствует о движении к целостности, индивидуальной завершенности. Другими словами, погружение в глубины бессознательного приносит исцеление. В связи с этим важное место в интерпретации сновидений Юнг отводил архетипическим, мифологическим образам. Процесс излечения является процессом идентификации с целостной личностью, с «самостью» - ключевым архетипом в А. п. Важное место в психотерапии пациента - на пути к его целостности - Юнг отводил осознанию переноса. Психологический процесс переноса он рассматривал как частную форму более общего психологического механизма проекции, возникающей между двумя людьми. Перенос, по Юнгу, в отличие от фрейдовского понимания, несет не только эротическое, но и все активные содержания бессознательного. Эмоции спроецированных содержаний всегда образуют некое динамическое соотношение между субъектом и объектом - это и есть перенос, который по своему характеру может быть положительным и отрицательным. Перенос, возникающий в процессе анализа, часто свидетельствует о трудностях установления эмоционального контакта между врачом и пациентом - дистанцию между ними бессознательное пациента пытается «покрыть» и возводит компенсаторный мост. Интенсивность переноса пропорциональна важности проецируемого содержания, значительности его для пациента. Чем дольше проецируется содержание, тем больше аналитик включает в себя эти «ценности» пациента. Задача психотерапевта - «вернуть» их пациенту, иначе анализ не будет завершен. Для снятия переноса необходимо добиться от пациента осознания субъективной ценности личностного и безличностного содержаний его переноса. Юнг выделял 4 стадии терапии переноса. На первой стадии пациент осознает факт проекции личностного бессознательного и вырабатывает субъективную оценку тех содержаний, которые создают проблему. Он должен ассимилировать эти образы со своим собственным психическим бытием, понять, что приписываемые объекту оценки являются его собственными качествами. Лечение невроза, означающее требование стать целостной личностью, предполагает «узнавание и ответственность за свое целостное бытие, за его хорошие и плохие стороны, возвышенные и низменные функции». Если снятие проекции личностных образов состоялось, но тем не менее перенос имеет место, наступает вторая стадия лечения - разделение личностных и безличностных содержаний. Проекция безличностных образов сама по себе носит опосредованный характер, поэтому аннулировать здесь можно лишь сам акт проекции, но никак не ее содержание. На третьей стадии терапии переноса происходит отделение личного отношения к психотерапевту от безличностных факторов. Следствием осознания важности безличностных оценок может стать объединение коллективного бессознательного пациента в пределах той или иной религиозной формы. В противном случае безличностные факторы не получают вместилища, пациент вновь оказывается во власти переноса, а архетипические образы губят человеческое отношение к врачу. Но врач всего лишь человек, он не может быть ни спасителем, ни любым другим архетипическим образом из тех, которые активизируются в бессознательном пациента. Четвертую стадию терапии переноса Юнг называл объективизацией безличностных образов. Это существенная часть процесса «индивидуации», понимаемой Юнгом как «путь к себе», или «самореализация», целью которой является осознание пациентом некоего центра внутри его психического бытия (но не внутри его Эго), позволяющее ему не связывать более свое будущее счастье, а иногда и жизнь с некими внешними посредниками, будь то люди, идеи, обстоятельства.

Значительную известность в психологии получило выделение Юнгом экстравертированного и интровертированного типов личности. Экстраверты весь свой интерес направляют на окружающий мир; объект действует на них, по выражению Юнга, как магнит, и как бы отчуждает субъекта от самого себя. У интровертов же вся жизненная энергия направлена на себя, на свое психическое бытие. В основе различий этих типов Юнг видит состояние аффективного напряжения. Высокое напряжение эмоций интроверта обусловливает длительность и яркость полученных им впечатлений; эмоциональная же насыщенность внешних впечатлений экстраверта быстро падает, не оставляя значительного следа, и лишь новизна объекта может вызвать быстро гаснущую эмоциональную вспышку. Слабая обращенность экстравертов на свой внутренний мир обусловливает, согласно Юнгу, инфантильность и архаичность сферы их бессознательной психики, проявляющиеся в эгоцентризме, эгоизме и тщеславии. Обращенность вовне выражается и в стремлении экстравертов произвести впечатление на окружающих. Прямо противоположным является психический облик интроверта. Предложенная Юнгом типология личности и в настоящее время используется в психоаналитической практике.

Основные аспекты аналитической психологии

Замечание 1

Основоположником аналитической психологии является К. Г. Юнг , который некоторое время был включен психоаналитическую ассоциацию во главе с З. Фрейдом. Также было известно, что Фрейд считал Юнга своим учеником, наследником, но сам Юнг впоследствие не может принять некоторые идеи психоанализа Зигмунда Фрейда. И в $1914$ г. вместе со многими другими, в том числе, и А. Адлером, покинул ассоциацию и создал свое направление в психологии.

Основной акцент аналитической психологии ставился на экзистенциальную составляющую человеческой жизни, в то время как З.Фрейд в большей степени обращал внимание на природу, сущность человеческой личности.

Структура личности

Структура личности по К. Юнгу состоит из $3$ структур, которые несколько напоминают составляющие личности по З.Фрейду. Рассмотрим каждую структуру в отдельности.

1. Эго представляет собой своеобразный центр сознания. Эго включает в себя мысли, чувства, различные воспоминания, которые составляют всю целостность личности.
2. Личное бессознательное включает в себя подавленные конфликты.
3. Коллективное бессознательное – самый глубокий слой бессознательного, который отражает аспекты памяти всего человечества когда-либо существовавшего на планете.

Как видно, сходство с теорией З.Фрейда действительно есть, однако в концепции К. Юнга присутствует качественно новый компонент – коллективное бессознательное.

Архетипы

Определение 1

Архетип – это первообраз или прообраз. Архетип представляет собой некие врожденные идеи, которые есть у каждого человека.

Существуют различные архетипы, однако рассмотрим наиболее важные из них с точки зрения К. Г. Юнга:

1. Маска представляет собой некое отражение «социальной сущности» человека, то есть это именно то, каким человек является во взаимодействии с другими людьми. Особенность данного архетипа заключается в том, что он обусловлен определенными нормами общества, который, порой, не принимаются индивидом уже вне социального окружения.
2. Тень. Данный архетип представляет собой полную противоположность предыдущему – маске. Тень обычно включает в себя некую подавленную сторону жизни человека, из-за чего имеет сходство с личным бессознательным.
3. Анима – внутренний женский образ в мужчине.
4. Анимус – внутренний мужской образ в женщине.
5. Самость представляет собой целостную психику.
6. Мудрец – система жизненной мудрости человека.
7. Бог – полная реализация психической реальности.

Психологические функции

Одним из наиболее выдающихся достижений Юнга является выделение интровертов и экстравертов.

Интроверт – ориентация человека, направленная во внутренний мир. Такой тип людей, как правило, получает энергию изнутри, из-за чего часто предпочитает одиночество общению с окружающими. Одной из наиболее ярких особенностей интровертов считается высокий уровень рефлексии. Также известно, что для них более характерен сенситивный и шизоидный тип акцентуации. Среди интровертов нередки выдающиеся ученые, художники или музыканты.

Экстраверт – ориентация человека вовне, на социальное окружение. Для такого типа людей характерен высокий уровень жизненной энергии, коммуникабельность, потребность в постоянном движении.

Амбиверт – тип людей, которые гармонично сочетают в себе как черты интроверта, так и экстраверта.

• Рациональные – мышление и чувство,
• Иррациональные – ощущение и интуиция.

(Хегай Лев Аркадьевич - аналитический психотерапевт, психолог, писатель)

К.Г. Юнг был одним из основателей психоанализа, учеником и близким другом Фрейда. Теоретические разногласия и обстоятельства личного характера привели к тому, что Юнг создал свою собственную школу, названную им аналитической психологией.

Юнг не отвергал целиком психоаналитические концепции, но считал их ограниченными и пытался исправить. Фактически созданная им психология более широка и универсальна, так что фрейдистский психоанализ можно считать ее частным случаем.

В подходе Юнга остается признание главной идеи Фрейда, что современный человек подавляет свои инстинктивные влечения, часто не осознает своих жизненно важных потребностей и мотивы своих поступков. Если помочь ему лучше разобраться в ситуации, исследуя проявления его бессознательной жизни - фантазии, сновидения, оговорки и т.п. - то он научится лучше справляться со своими психологическими проблемами и его симптомы ослабнут.

Такова в самых общих чертах идея аналитической терапии. Однако, в отличие от Фрейда Юнг не имел склонности излагать свои мысли в форме научных теорий. Его всегда больше интересовали непосредственные переживания людей - их чувства, мечты, духовные поиски, значимые события жизни. Он разрабатывал психологию близкую к самой стихии человеческих эмоций.

Поэтому он пошел на то, чтобы отказаться от сложного теоретизирования и догматических утверждений, подчеркивая эмпирический характер психологической науки. Он стремился описывать различные психологические явления такими, каковы они есть.

Поскольку эмоциональная жизнь в природе универсальна - все живые существа испытывают страх, возбуждение, удовольствие и т.п. - то это позволило ему предположить коллективные основания человеческих переживаний.

Конечно, Юнг вслед за Фрейдом признавал, что на текущие проблемы человека повлияла вся его история жизни, пережитые стрессы и психологические травмы, и особенно ранние отношения в семье. Но однозначной обусловленности прошлым у нас нет, как раз из-за того, что многие наши душевные процессы свойственны и всем людям в целом.

В человеке сочетаются индивидуальное и коллективное. На него в той же мере повлияли, к примеру, традиции, язык и культура общества, которому он принадлежит, не говоря уже о генетических факторах. Этого нельзя отрицать и нельзя упрощать картину психической жизни, выделяя в ней только пару логических линий, как это делал Фрейд.

Логическая стройность важна для научных дискуссий, но для лечения людей нужно иметь гибкость и широту видения возникающих ситуаций. Кроме того, целительную силу психоанализа Юнг видел не в точности объяснений аналитика, а в уникальности нового опыта, получаемого клиентом на сессиях, опыта самопознания и трансформации своей личности.

Например, психологическая ситуация одного человека может напоминать борьбу героя с многочисленными препятствиями, а проблемы другого вращаются вокруг темы несчастной любви. Можно сказать, что какая-то фантазия словно держит людей в плену, заставляя их страдать, часто очень долгий период времени. Эта фантазия упорно остается бессознательной. Рациональные объяснения в терминах подавленных влечений мало бы дали подобным пациентам. Как часто мы говорим себе: все понимаю, но изменить не могу.И мы не знаем, существует ли вообще некое абсолютно реалистическое видение, которое избавило бы нас от заблуждений и освободило бы душу от страданий. Возможно, никакой мудрец на свете не скажет нам, как правильно жить и что делать.

Обращаясь к универсальным общечеловеческим тенденциям, можно выделить в любой проблеме темы, хорошо известные из мифологии, литературы и религии. Юнг называл такие темы архетипами. Если функционирование всей психической энергии данного человека обусловлено этой темой, то можно говорить о наличии психологического комплекса. Этот термин также предложил Юнг.

Но мало просто назвать комплекс, чтобы разобраться в своей ситуации, человеку очень полезно обсудить с другим свои переживания и найти описывающие их образы, символы и метафоры. В них не содержится конкретных рецептов или советов. Но символический язык обладает достаточной смысловой емкостью, чтобы отразить все нюансы, не исказив картины реальной ситуации. Именно через образы передаются и выражаются эмоциональные состояния во всей их глубине. Поэтому чтобы изменить свою эмоциональную ситуацию, необходимо сперва хотя бы видеть ее такой, какова она есть во всей своей многогранности и противоречивости.

Вот почему на практике аналитик юнгианского направления больше работает с той фантазийной реальностью, в которой живет клиент, и частью которой в действительности являются его текущие проблемы.

Мы не можем жить, не придумав себе некой версии реальности, придающей смысл и структуру нашим переживаниям. Хотя нам кажется, что наша картина мира рационально обоснована, в действительности за ней стоят древние и хорошо знакомые из истории и мифологии человеческие фантазии. Юнг называл эту бессознательную тенденцию к упорядочиванию своего космоса стремлением к реализации Самости.

Слова Самость, Истинное Я, Высшее Я, сокровенная сущность, Бог, природа Будды и т.п. создают сходные образы источника, конечной цели или полюса, управляющего всеми процессами. Это всегда нечто большее, значительное, заряженное смыслом. И большинство людей согласятся, что открытие этой новой перспективы в жизни совершенно необходимо для душевной гармонии. Обрести себя, найти смысл жизни, достичь самореализации - сознательно или бессознательно - такова задача любых человеческих поисков, что бы каждый под этими понятиями не подразумевал.

Человек приближается к этой цели сложным спиральным путем проб и ошибок. Нельзя сказать, что он обязательно в конце концов убеждается в каких-то определенных истинах или принимает религиозную веру, дающие ему духовную силу. Скорее, что-то кристаллизуется в нем само собой по мере накопления жизненного опыта, познания мира и самого себя. В любом случае мы говорим о таком человеке как о сильной личности, как об имеющем более широкое сознание и раскрывшем свой творческий потенциал. Юнг верил, что для движения к этому состоянию абсолютно необходимо развитие символического отношения, и что анализ по существу является одной из практик, развивающих такое отношение.

Например, человек испытывает потерю энергии, утомляемость, наплывы депрессивных настроений. Он не уверен в себе, считает себя неудачником, слабым человеком, не может найти занятие себе по душе. У него есть ощущение, что что-то сломалось, что что-то идет не так в его жизни и требуется срочная помощь. Неудовлетворенность собой нарастает, и он приходит к психоаналитику. Вероятно, у него была надежда получить совет и быстро понять, что конкретно следует предпринять. Может так случиться, что аналитик разочарует его тем, что скажет, что анализ, как правило, требует длительного периода времени и регулярных встреч. Любой результат предполагает усилия и необходимое количество проделанной работы. Кроме того, должно быть понятно, что трудно мгновенно изменить то, что складывалось годами и имеет большую предысторию.

Аналитик может лишь обещать использовать все свои знания и профессиональный опыт, чтобы помочь клиенту разобраться в его ситуации. В начале неопределенность в характере аналитической работы, скорее всего, вызовет у клиента некоторую тревогу и подсознательные страхи. Но вскоре он обнаружит, что после сессии чувствует себя намного лучше. Аналитик демонстрирует желание понять его проблемы, он никогда не осуждает и не критикует, он вежлив и внимателен, и его проницательные комментарии способствуют прояснению запутанной жизненной ситуации. Кроме того, клиенту обычно нравится свободная атмосфера на сессиях. Он вправе делать абсолютно все, что хочет, и говорить все, что приходит в голову. Он обнаружит, что впервые признался себе в вещах, о которых раньше не подозревал, и сумел, перешагнув барьеры, рассказать об эпизодах жизни, о которых ранее никому из посторонних не рассказывал.

Изложив свою историю жизни, он почувствует огромное облегчение, словно снял с плеч тяжелый груз. И одновременно проявится много моментов, которые его заинтересуют и озадачат. Он словно снова проживет свою жизнь, по-новому увидев теперь роль в ней других, прежде всего самых близких людей. Возможно, сделанные открытия его несколько опечалят. Но в то же время он сумеет больше дистанцироваться от своего прошлого, начнет видеть его более реалистично. Он будет теперь как бы учиться находить опору внутри себя. Так сессия за сессией будет разворачиваться анализ.

Каждый раз, погружаясь в мир своих воспоминаний, размышлений, чувств и фантазий, клиент будет ощущать, что на сессии происходит нечто очень важное в его жизни, лично важное, что это то место, где ему хорошо, где он может просто побыть самим собой, не прячась за маски и не пытаясь под кого-то подстраиваться. Он обнаружит, что может позволить себе быть на сессиях глупым, капризным, агрессивным мили слабым и зависимым. Но это поведение не смущает аналитика, он не отвечает агрессивно, как его родители реагировали в детстве, он принимает клиента со всеми его человеческими слабостями, уча его тем самым так же принимать себя, и спокойно помогает разобраться в его чувствах. В моменты любых неприятных переживаний клиент теперь не будет впадать в отчаяние и депрессию, зная, что всегда может обратиться за поддержкой к аналитику - человеку, которому он доверяет. Постепенно у него появится ощущение своего пути в жизни, своей стези, дающее уверенность в своих силах. Его жизнь изменится к лучшему. Все перечисленные этапы описывают развитие символического отношения. Т.е. раньше этот человек жил, испытывая сильный внутренний конфликт, жил по принципу “или-или”, “все или ничего”. Теперь же он словно сумел подняться выше над прежними противоречиями, его внутреннее напряжение ослабло, и в его поведении появилось больше спонтанности и творчества.

Такова идеализированная картина аналитической терапии. У некоторых людей есть фантазия, что психоанализ является трудной и болезненной процедурой. Однако это совсем не так. Если бы наш вышеописанный клиент обратился к психиатру, то, вероятно, ему поставили бы какой-нибудь диагноз, звучащий пугающе для незнакомого с медициной человека, прописали бы таблетки или положили бы в стационар. Но всем известно, какова атмосфера психиатрических клиник, и какую репутацию это может создать впоследствии. Другим вариантом было бы обращение к психотерапевту. В настоящее время большинство психотерапевтов используют активные методики. Клиенту пришлось бы подвергнуться гипнозу, а может быть его заставили бы делать какие-нибудь упражнения или неестественно дышать. В целом в подобных процедурах есть большой элемент насилия. Они рассчитаны на любителей рисковать и все пробовать на себе. Однако, не смотря на обычно большие обещания, их терапевтический результат трудно предсказать. Кроме того, как видно, в этих подходах к клиенту не относятся уважительно, как к личности, имеющей свои права. Для некоторых людей, привыкших к унижениям и к самоунижению, такое отношение “пусть меня починят”, “сделайте что-нибудь со мной” совершенно естественно. Однако для многих других это неприемлемо.

На психоаналитических сессиях абсолютно другая ситуация. Вся работа строится на исключительно добровольном сотрудничестве. И она больше похожа на обычный разговор с благожелательно настроенным партнером. Причем аналитик не будет бросать необдуманные фразы, навязывать свое мнение, перебивать клиента или заставлять его что-то делать. Важно то, что клиент почувствует, что у него постепенно сформировались личные отношения с ним. Аналитик действительно станет другом, чье мнение, чье отношение небезразлично. Он станет нужным, значимым человеком, и в то же время останется человеком, от которого клиент не зависит так, чтобы это могло хоть сколько-нибудь ограничить его свободу или нанести вред. Ведь в любой момент, когда он почувствует, что их отношения исчерпались или в них больше нет необходимости, он вправе прервать анализ.

Юнгианские аналитики особенно отличаются тем, что рассматривают любого человека, какой бы трудный период он не переживал в настоящее время, как потенциально здорового, талантливого и способного к позитивным изменениям. Если классические фрейдистские аналитики еще сохранили некоторые элементы медицинского наследия, например, использование кушетки и исследовательский характер их основного метода свободных ассоциаций, то атмосфера юнгианского анализа более свободная.

В отличие от фрейдистов, стремящихся к точным теоретически обоснованным интерпретациям, которые, к сожалению, могут порой носить разоблачительный характер и поэтому восприниматься как обвинения, юнгианские аналитики исходят из того, что верно лишь то, что верно для самого клиента. Они будут стараться обсудить проблему со всех возможных точек зрения, в мягкой манере делая предположения, а не утверждения, предоставляя клиенту право выбирать самому то, что важно для него на данный момент. Видя в анализе больше чем просто клиническую процедуру - способ интенсификации личностного и духовного развития - юнгианцы поддерживают любые творческие начинания у клиентов, которые могут проявиться в любви к рисованию, лепке из глины, в сочинении рассказов, ведении дневника и т.п.

Не случайно, пройдя юнгианский анализ, многие клиенты находят себя в искусстве. Типичным примером является судьба Германа Гессе - лауреата Нобелевской премии в литературе. Не только его книги, но и произведения Густава Майнрика, Борхеса и многих других знаменитых писателей были созданы под сильным влиянием идей Юнга. Однако и сами юнгианские психологи, не только их бывшие клиенты, известны своими литературными работами. Так в последнее время мировую известность получили книги Джеймса Хиллмана, Томаса Мора, Роберта Джонсона. Некоторые из них без преувеличения можно назвать бестселлерами. Такова особенность современного читателя, что ему нравятся не только художественные произведения, но и увлекательно написанные книги по психологии, посвященные тайнам человеческой души. Многие юнгианские книги сейчас доступны на русском языке. Но может быть для знакомства с идеями Юнга даже лучше читать, например, фантастические романы Хогарта, Толкиена или Стивена Кинга или же интереснейшие книги по мифологии Джозефа Кемпбелла и Мирча Илиаде, бывших близкими друзьями Юнга.

Может сложиться впечатление, что юнгианский анализ предназначен только для особенных людей, склонных к самокопанию и размышлениям. Но аналитическими методами сегодня работают с самыми разными клиентами, даже с маленькими детьми. Желание быть более счастливым, более успешным, жить в мире с самим собой присуще всем людям, даже если они не способны четко осознать его и сформулировать в подобных фразах. Теоретическая широта, гибкость и разнообразие методов в аналитической психологии позволяют аналитику найти “ключ” к любой человеческой душе.

Возвращаясь к истории, Юнг не делал из своих идей окаменевших догм и не предлагал им слепо следовать. Прежде всего, Юнг дал нам пример мужественного исследования глубин собственной души и бескорыстного служения людям. Он
признавал, что созданная им психология была по существу его собственной психологией, описанием его личных духовных поисков и не желал ее распространения, тем более превращения в фетиш. Однако, он оказал огромное влияние на очень многих людей. Его личность, бесспорно гениальная, сравнима разве что с титанами Возрождения.

Его идеи придали мощный импульс не только развитию психологии и психотерапии, но и практически всем гуманитарным наукам в XX веке, и интерес к ним не ослабевает. Можно сказать, что современного религиоведения, этнографии, исследований фольклора и мифологии не было бы без Юнга. Некоторые люди из мистико-оккультной среды даже считали его западным гуру, приписывали ему сверхъестественные способности и воспринимали его психологию, как своего рода новое Евангелие.

За прошедшие после его смерти годы создано несколько учебных институтов аналитической психологии в разных странах мира, основаны журналы и написано огромное количество книг. Изучение психологии Юнга давно стало обязательным для всех, кто получает образование в психологии или психотерапии. Но самое важное, что выросло уже третье поколение его последователей - юнгианских аналитиков, которые продолжают успешно помогать людям, интегрируя его идеи на практике и творчески их развивая. Они объединены в Международную ассоциацию аналитической психологии, а также в многочисленные локальные клубы, общества и национальные ассоциации. Периодически проводятся конгрессы и конференции. Если поинтересоваться работами современных юнгианцев, то можно заметить, что они не являются простой апологетикой Юнга. Многие его концепции подверглись критике и изменились в соответствии с духом времени. Кроме того, заметно взаимообогащающее влияние аналитической психологии и других течений в психоанализе, так что есть много примеров синтеза юнгианских идей с теориями таких известных психоаналитиков как Мелани Клейн, Винникотт, Когут.

Так что можно с полной уверенностью говорить о процессе постепенного стирания границ между психотерапевтическими школами и об одном едином поле идей в глубинной психологии. В некоторых странах юнганский анализ получил государственное признание и включен в систему медицинского страхования. Есть даже примеры привлечения юнгианских психологов в политический консалтинг.

С Россией была связана судьба очень известной в ранний период психоанализа фигуры - Сабины Шпильрайн - психолога из Ростова-на-Дону, ученицы Фрейда и Юнга одновременно. В 20-е годы в России был большой интерес к психоанализу, и были переведены некоторые работы Юнга. Однако, всем известно, что затем последовал долгий период гонений на фрейдизм, затронувший также и аналитическую психологию.

Понятно, что многие идей Юнга, особенно о демоническом характере коллективной психологии и попытках личности противостоять ей, а также об иррациональных силах в человеческой душе, способных вырваться наружу, могли угрожать правящему режиму тем, что открыли бы людям глаза на происходящее. Кроме того, поэтический язык Юнга был непонятен для идеологически обработанных советских умов, мыслящих категориями “деятельности” и “психических функций". Только типология, разработанная Юнгом, похоже была принята безоговорочно, войдя во многие отечественные психодиагностические исследования. Лишь с наступлением так называемой "перестройки”, когда все потянулись к нормальным мировым ценностям и стандартам, интерес к Юнгу стал возрастать как снежный ком. Не последнюю роль в популяризации Юнга видимо сыграли переводы академика Аверинцева, которые он сопровождал великолепными, поистине не уступающими Юнгу по эрудиции комментариями. Так благодаря энтузиастам философам и психологам, многие из которых пытались прежде всего заполнить свой собственный духовный вакуум, мы получили переводы самых важных работ Юнга и его ближайших учеников.